Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 3

— Княжич, княжна, готовы? — Иван Смелый поправил на поясе серийник.

— Ворон готов, — я представился позывным. Никаких имен, никаких фамилий. Только позывной. Там, куда мы идем, никому не надо знать о нас ничего больше, чем мы сами дадим.

— Сойка готова, — ответила Анька, встряхнув копной светлых волос.

Вот он, доминантный ген — все три женских поколения Драбицыных-Воронцовых были голубоглазыми золотоволосыми блондинками, начиная с бабы Лизы. Которую-то и бабкой назвать нельзя — резко получишь от на вид тридцатипятилетней красавицы леща похлеще, чем от деда. Волхвы, они такие… А сестрой я аж залюбовался — в обтягивающем черном комбинезоне Скользящей она выглядела лучше всех супермоделей, не была бы сестра — предложил бы руку и сердце. А почему Сойка? Да вот так, не захотела сестрица выбирать себе оперативный псевдоним по фамилии. Мне-то проще — Воронцов — Ворон, а вот предложение «Вороны» как позывного ей сильно не понравилось, ну и взяла другой птичий псевдоним. Главное короткий и звонкий. Легко быстро произнести в крайнем случае, даже сократив до первого слога.

— Визуализация!

Я закрыл глаза, представляя руну «Ис», устанавливая связь с ее миром. Главное — настроиться на вибрации нужного рунника, а дальше за тебя все сделает «Капище», которое способно перебросить тебя по заданным координатам междумирья с высокой точностью. Эти миры и были своеобразными реперными точками, маяками, от которых все и плясалось в начале появления Скользящих.

Откуда они появились и кто их создал — никто не знал. Даже сами боги, которые обустроили Древо под свои нужды. Судя по моему анализу древних эзотерических знаний, боги были не первыми, и Древо тоже создали не они. А уж миры — и подавно.

Рунные миры в отличие от номерных, которые являлись измененными копиями друг друга, были другие от слова «совсем» и уж на мир в привычном понимании не походили — скорее уж на РПГ с полным погружением, которых в нашей Яви хватало. Ограниченный сюжет, малая вселенная… Только вот они были реальными, в отличие от виртуальных, и здесь также, как и во всех других мирах, можно было сгинуть или вернуться калекой, а то и просто помешанным. Это не игра.

— Славянский кристалл рёжного света! Хутта Ис! — голос Ивана дрогнул, произнося ритуальные слова заклинания перехода, а я почувствовал, как через меня словно пронеслось невидимое, но вполне ощущаемое Нечто.

Вполне привычное ощущение для Скользящих, знакомое уже не раз — мы прыгали для тренировки в этот и другие рунные миры, но сразу же возвращались обратно под присмотром Ивана, благо для этого не требовалось особых усилий. Достаточно было активировать амулет-откатник, который выкидывал нас обратно в наш мир.

Я почувствовал холод, и открыл глаза. Ну точно, как и в прошлый, тренировочный, раз — мы стояли на заснеженной равнине, под небом, затянутым белой хмарью. Локация известная — точка входа в мир Ис равнина Чистая, степь Бела. Здравствуй, Бела, век бы тебя не видеть.

— Прибыли, — сказала Анька, дохнув паром. Холодно здесь, в этом вечном царстве льда и снега. — Как и в прошлый раз.

— Только в прошлый раз вы находились здесь с полчаса, а теперь у вас экскурсия по миру, — Иван потопал ботинками, оставляя после себя четкий след на снегу.

— Зачем оно нам надо? — пробормотал я под нос, но Иван меня услышал.

— И так знаешь. Во-первых, тренировка на Скольжение и Удержание мира, во-вторых, здесь можно очень хорошо прокачаться, получив знания и умения от аборигенов.

— Только вот что-то как-то никого и не видно, — скептически сказал я.

— Ворон, ты спал на брифе, что ли? — сказала Анька. — В этом мире нет живых, только призраки.

— Да и кто, кроме них, способен выжить в ледяной пустыне… — вздохнул я. — Ну что?

— Пошли, — Иван поправил лямки ранца.

Белое безмолвие — как я его не люблю! Всегда при чтении или просмотре книг и фильмов про север и Арктику, я представлял себе именно это. Снежная равнина, свинцовое серое небо, и — никого вокруг. Депрессняк восьмидесятого левела.

— За мной! — Иван, повернувшись к нам, махнул рукой.

О, а равнина вовсе и не полностью пустынная, вот какой-то камень, похожий на те ледниковые валуны, которые встречаются еще в окрестностях Питера, размером с Анькину маленькую дамскую «Катрину». Только весь иссиня-белый, необычный.

— Знакомимся с местными достопримечательностями, — Иван кивнул на камень. Камень Бел, он же Белороб, он же Палтырь. Подойдите и положите на него руки, получите левел-ап.

Мы с Анькой молча подчинились. Холод вошел в сердце, мысли стали плоскими и потеряли эмоциональную окраску. Сразу стало все равно, потерялся интерес к чему бы то ни было. Даже слабость какая-то появилась во всем теле.

— Что чувствуете? — спросил Иван, когда мы отняли ладони от белой глыбы.

— Безразличие, — ответила Анька.

— Это и есть оружие. Теперь вы, лишь подумав, сможете насылать на врагов это чувство без всяких плетений. Оно называется Холод Души. Одно из прямых воздействий, доступных жрецам-волхвам, которыми вы и станете в будущем. Да, запомните, есть еще один лайфхак — если вы сдвинете камень, из-под него вылетят холодные ветры, которые можно наслать на врагов.

— Пока их я что-то не вижу, — заметил я. — Ни тех, ни других.

— И слава богам, — серьезно ответил Иван. — Но в войне с порождениями Безодни вы должны быть готовы ко всему, что может помочь вам выжить и победить. Пока в рунных мирах они не появлялись, мы бы уже узнали. Но ключевое слово здесь «пока». Это совсем не значит, что вам не придется с ними воевать в этом мире. Поэтому вы должны знать и уметь, как действовать на этой местности. Запоминайте, пригодится. Пошли дальше.

Ох уж это унылое занятие — топать по заснеженной равнине, тоска смертная. Ненавижу марш-броски! Мы шли, бредя по щиколотку в снегу. Через полчаса на горизонте появился редкий лес, больше напоминающий лесополосу.

— Что это? — спросила Анька, остановившись на полминуты, отдышаться.

— Местный лес, — ответил Иван. — Называется Льдовы. Пойдем по дороге, нам туда.

И точно — под слоем снега угадывалась дорога. Кому она нужна в этом мире, если он населен призраками? Кто знает… Рунные миры — они такие, в них бесполезно искать логику и здравый смысл.

Мы двинулись, с трудом переставляя ноги — просто местная гнетущая атмосфера не способствовала не то что оптимизму, вообще полностью отбивала желание делать что-нибудь. Может, остаточное действие после Палтыря? Кто знает.

— Там избушка! — с удивлением сказала зоркая Анька. — А говорили — призраки, призраки…

— А кто сказал, что у призраков не может быть своего жилья? — сказал Иван. — Они тоже люди.

Вид жилья оказал на нас бодрящее влияние, мы ускорили шаг.

— Куда несетесь? — спросил Иван.

— Ну вот же избушка…

— В гости к духам? Вряд ли они будут вам рады. Проходим мимо, не останавливаемся, поняли?

— Да, — разочарованно сказала сестра.

Вот уже и избушка, а на лавочке возле нее — старушка в платье и белом платочке. Только вот это если смотреть обычным зрением, а если включить волховской взор… Избушка? Какие-то обугленные неизвестно когда и чем развалины, щерящиеся неровными остатками стен подобно разрушенному зубу. Да и старушка не старушка — уродливая злобная навья, призрак в рваной хламиде и клочьями развевающихся под силой волос. Короче нежить и есть нежить, что здесь, что у нас.

— Лучше в ее сторону не смотреть, приворожит — навсегда здесь останетесь, предупредил Иван.

— Лучше не надо, пробурчал я под нос.

Мы, гордо подняв голову, прошествовали мимо избушки со старушкой, словно ее здесь и не было, даже не скосив глаза в ее сторону.

А вот дальше по тропинке пошло странное. Возникло ощущение нереальности происходящего — хотя какая тут реальность, наркоманский бред, да и только. Но тут возникло ощущение, что мы выпадаем из пространства-времени, словно пробираясь сквозь эфемерный кисель, даже органы чувств перестали работать правильно. Еще не хватало в синестезию впасть.

— Почувствовали? — спросила искаженная фигура голосом Ивана. — Это Марь, одна из межмировых аномалий. Здесь сталкиваются потоки времени, искажая реальность. Просто идите вперед, опираясь на внутреннее чутье.

Легко сказать — опираясь, опираться тут как раз не на что. Чувства дают такое ощущение, что дорога завилась винтом, как спираль ДНК. Прошагав так вперед шагов пятьсот, я с облегчением выдохнул — вроде мир пришел в норму, небо над головой, твердь под ногами. Мы вошли под полог леса с заледеневшими жидкими ветвями деревьев, похожими на метелки в давно засохшей известке.

— Все здесь, никто не отстал? — для проформы задал вопрос Иван. — Эпицентр мы прошли, дальше будет чуть полегче, но главное — впереди.

Стволы деревьев стали плотне, ветви уже образовывали переплетение вороньего гнезда. Через них пробивался свет, как будто за ними что-то ярко сияло бело-голубым. И, сделав несколько шагов вперед, мы внезапно вывалились на полянку, точнее большую поляну, больше похожую на пустырь. Челюсти отпали одновременно, ударив по ногам и отбив большие пальцы. Только Иван был невозмутим — ну еще бы, он здесь был не раз, ему это не в диковинку.

Из середины прогала бил столб бело-голубого света, начинаясь от земли и уходя в небо, пронзая серую хмарь.

— Источник Душ. Вглядитесь, — шепотом сказал Иван.

Что за черт или бог? Если вглядеться в светящийся столб, то становится виден высокий мужчина в белой шляпе и каком-то одеянии типа хламиды, не молодой и не старый, с бородой, ослепительно белой кожей, и голубыми глазами.

— Первородный, — с благоговением прошептал Иван, и поклонился столбу.

Впрочем, мужик с бородой не обратил на него ни малейшего внимания, как и на нас, оставаясь такой же статуей. Только глаза на миг стали фиолетовыми.

— Пойдемте, — и Иван, не приближаясь к столбу, попятился обратно в чащу.

— Что это было? — спросил я, когда мы отошли подальше, и свет теперь еле пробивался между сплетенными ветвями.

— Первородный, — повторил Иван. — Не дух и не человек, Из тех, кто были раньше богов. А столб — это источник наших душ, через который мы прибыли в Явь.

— Выходит, правда, что боги пришлые?

— Выходит, так, но точно никто не скажет, — согласился Иван. — Первородный был до них. Никто не знает, он ли со своими товарищами сотворил Древо, или он просто пришел в этот мир первым — сия тайна велика есть.

— А спросить нельзя? Ну или там как-то еще выведать?

— Он не общается с ныне живущими. А спрашивать его — все равно что к тебе обратится муравей, и потребует ответа. В лучшем случае просто не заметит, в худшем — раздавит. В инструкции этого мира эту полянку лучше обходить стороной, не тревожить Первородного своим появлением.

— В инструкции???

— Ну а как ты думал, — усмехнулся Иван. — Взято чисто у геймеров, их описания локаций, персов и механики подходят для рунников лучше всего. — И один из первых Скользящих, заядлый геймер, стал описывать это как прохождение игры. Так и появились инструкции к мирам, больше похожие на диздоки. В них описано все, что собирают Скользящие, путешествуя по реальностям. Все, даже малые наблюдения, какие-то нюансы, заметки — все ложится в описание миров, потому что мало знать основные истины, изложенные в аннотации, надо знать и тонкости. Поэтому опытный Скользящий первым делом лезет в диздок по миру и читает связную структурированную информацию. Вот что, например, это?

Иван показал на дуб, торчащий посреди чахлых деревьев как Гаргантюа.

— Дуб, что же еще?

— Не просто дуб, а одна из местных достопримечательностей. Дуб Белый. Если прикоснуться к нему и настроиться на его вибрации, почувствуешь успокоение и умиротворение. Также дарует спокойствие тем, кто его потерял, повинуясь воле волхва. А его желуди даруют избавление от простуд и прочих ОРВИ, а также делают человека намного морозоустойчивее. Антифриз, так сказать. Не замерзли? — Иван подошел к дубу, и сорвал несколько желудей с засохшей ветки. Дал по паре нам, потом сам расколол свои с помощью ножа. — Съешьте, путь у нас неблизкий, а комбезы не всегда спасают, особенно тех, у кого их нет. Вот тогда желуди — ваше единственное спасение. Лучше сиднокарба, который используют летчики и моряки, попавшие в ледяную воду. Только, в отличие от него, это природная сила и магия. Да, кстати, особо не налегайте, по паре достаточно. Хоть желуди и волшебные, кверцетин в них никто не отменял, а он здоровью не способствует.

Я раздолбал твердую скорлупу, и принялся грызть ядро. Выходило плохо. Но раз полезно…

— Чувствуете? — он спросил, наблюдая за нами.

— Да вроде как и мороз стал меньше, — сказала Анька. — Щеки больше не щиплет.

— Ну тогда пойдемте дальше, — сказал Иван. — Нужно уже выбираться из леса. Нам туда!

И Иван медведем попер напрямую через бурелом. Даже скорее БТРом. Ну что делать? Только вперед, за ним. Без песни правда, но это дело поправимое.

С полчасика так пошагав, мы наконец подобрались к концу леса.

— Стойте! — поднял руку Иван. — Видите, что впереди?

— Ага, — подтвердил я, глянув на замерзшее зеркало льда с застрявшими кое-где веточками. — Что это?

— Льдовы Блато, — сказал Иван. — Болото, проще говоря.

— И чем оно полезно?

— Ну здесь можно топить духов холода.

— И все?

— И все.

— Странное какое-то место. И усилий недетских требует. Поймай духа, окуни в болото…

— А их и ловить не надо. Все, звиздец, приехали! — ругнулся Иван. Вокруг ощутимо повеяло холодом. — Быстро через болото!

Мы разогнались, и заскользили по льду, позже перейдя на бег. Когда мы были на середине, я оглянулся. Обычный человек увидел бы только снежную пелену, устремившуюся за нами, я же волховским взором увидел черные скользящие по льду тени.

— Ходу! — скомандовал Иван, пропуская нас с Анькой вперед. Ну тут уже не до демонологии, живым надо выбраться.

Мы вылетели на противоположный берег быстрее собственного визга. Я обернулся и достал серийник, активировав Развоплощение, Анька тоже выхватила свой из кобуры… Призраки были уже на середине болота.

— Я сам, — Иван сделал отстраняющий жест рукой, и достал М-гранату.

Кольцо в снег, бросок — граната щелкнула отстегнувшимся рычагом в полете и полетела точно туда, куда накатывалась белая пелена.

Рвануло знатно — и в обычном диапазоне, и в магическом. Лед болота поломался, открыв огромную полынью, и вся масса духов, посеченная плетениями заклинаний и осколками, ухнула под воду. Вся, да не вся — несколько силуэтов каким-то чудом удержалась на краях. Я поднял серийник. Пок-пок-пок — трое готовы. Я перенес огонь на правый фланг, но там Анька уже своих добила, превратив их в облачка пара.

— Ну вот, я же говорил! — наставительно сказал Иван. — Здесь расслабляться нельзя. Отдышитесь, и пойдем дальше.

— Следующие будут?

— Нет, эти все. Давно здесь не было Скользящих, расплодились духи, наглость потеряли.

Я сдул воображаемый дымок с дульного среза, и убрал серийник в кобуру. Надо действительно с собой пару М-гранат держать на всякий пожарный, заметка на будущее.

— Пошли, — махнул рукой Иван. — Нам надо спешить.

И тут мы увидели перед собой реку, и мост через нее, словно глазированный прозрачной глазурью, так причудливо лег на него лед. А за рекой возвышалась невидимая ранее огромная столовая гора, одновременно похожая и на тепуи Гвианского плоскогорья и на горы-монументы Аризоны, только вот абсолютно белая от снега и льда.

— Это Забыть-река, Сыбота. Вода из нее волшебная. В малых дозах лечит болезни, убирает астральные подключки. Лучшее средство от лярв и энергетических вампиров. Но только если выпить не больше пяти капель.

— А в больших? — спросила Анька с интересом, как ведунья. Вершки-корешки, травки-муравки — любила она биологию. Надо было ей в мед идти… Ведунья-знахарка на уровне жреца — да тут за нее дрались бы лучшие клиники Империи! Но вот дед решил по-другому.

— В больших — лишает разума, — сказал Иван. — Подобно наркотику. Хорошо, сюда еще торчки не добрались, они бы нашли здесь утеху. Перед смертью, в смысле.

— Хорошая водица, — хмыкнул я.

— А у нас ее запасы кончились. Так что давай, Ворон! — Иван протянул мне оплетенную заклятьями флягу. — Набери водички, только рук старайся не замочить, это вредно.

Я покосился на него. А что тут думать? Трубочка из питьевого резервуара с подсосом — и готово. Ну на всякий случай наденем на руки плетение Изоляции, чтобы уж для гарантии.

Осторожно ступая по обледеневшим камням, я приблизился к руслу реки. Вот они сказки про Мертвую и Живую воды, во плоти. Я подкачал насос, и из него полилась струйка жидкости, зажурчав во фляге. Все, можно вынимать, стекло вон даже запотело от моих рук.

— Держи! — в порыве озорства я кинул ее Ивану, оторопевшему от неожиданности на мгновение, но потом выхватившего фляжку из воздуха.

— Никогда больше так не делай! — сказал он. — Если бы фляжка раскрылась и пролилась струей мне на темечко, то можно было бы заказывать панихиду. Она убивает.

— Ну раньше бы сказал, — скорчил недовольную морду я. — А то — набери, набери…

— Ладно, — пробурчал Иван. — Привал — пять минут, восстановите силы, проверьте свои оболоки, и пойдем дальше. Наше знакомство с этим миром еще не закончилось.