Праздник жизни

6

Дженнифер пересмотрела почти каждый предмет в своем скромном гардеробе, прежде чем окончательно определиться с выбором наряда для предстоящей деловой встречи. У нее не было одежды, предназначенной специально для работы в офисе. Только один костюм с определенной натяжкой подходил под определение «деловой». Это темно-бордового цвета ансамбль из габардина, состоящий из слегка приталенного жакета с баской и длинной узкой юбки. Он соответствовал ее вкусу и не слишком влиял на финансовые возможности. В те времена, когда он был остро моден, деловым женщинам позволялось более четко выделять свои телесные формы, нежели сейчас, когда господствует бесполый деловой унисекс.

Она сделала более строгую прическу, закрутив волосы французским узлом, и надела свои самые консервативные туфли из простой черной замши, с вырезом в форме латинской «V» и высоченными каблуками. К этому ансамблю Дженнифер добавила маленькую черную лакированную сумочку квадратной формы, достаточную по размерам, чтобы разместить минимально необходимые для выхода в свет принадлежности.

Увидев свое отражение в зеркале, она отметила, что выглядит весьма неплохо даже без своего обычного набора ювелирных украшений. Окончательно одобрив наблюдаемое в зеркале кивком головы, Дженнифер покинула свои апартаменты с высоко поднятой головой, с сумочкой, твердо сжатой в руке, излучая деловитость и уверенность в себе.

Она заторопилась вниз по улице к перекрестку, чтобы поймать такси.

Дом, где помещалась штаб-квартира мистера Кэррингтона, выглядел строго по-деловому по сравнению с расположенными рядом зданиями, украшенными итальянским мрамором в стиле барокко и французскими фризами. Фасад был выполнен из красного кирпича, без всяких лепных украшений и металлических кружев и создавал ощущение надежности, солидности и фундаментальности.

При одном взгляде на это сооружение Дженнифер захотелось развернуться и убежать. Но она набралась мужества, гордо вздернула подбородок и направилась по широким ступенькам вверх, к высоким двойным дверям с массивными бронзовыми ручками. Двери любезно открыл вооруженный охранник, слегка наклонивший голову в ответ на ее благодарную улыбку.

— Не подскажете, как найти офис мистера Роберта Кэррингтона? У меня назначена с ним встреча, — обратилась она к сидящей за стойкой смазливой девице в настоящем строгом деловом костюме, стоившем, вероятно, немыслимых денег.

— Поднимитесь вон на том лифте на последний этаж. Там обратитесь к девушке, которая занимается приемом посетителей, она вас проводит.

В это время мистер Кэррингтон вдоль и поперек мерил шагами свой огромный кабинет, ожидая звонка от секретарши. Когда этот звонок раздался, он едва не подпрыгнул от нетерпения.

— Да, — нажав кнопку интеркома, произнес Роберт как можно более сухим, безразличным, несколько усталым тоном, будто читал за столом месячный финансовый отчет о работе банка.

— Это Лина, сэр. Почему я работаю на приеме посетителей? Дело в том, сэр, что Дороти отлучилась на несколько минут, но передала мне, что надо немедленно известить вас, как только появится мисс Кресент. Что я и делаю. Она здесь, рядом со мной. Мне самой проводить ее в ваш офис или подождать, когда вернется Дороти?

По правилам, установленным самим мистером Кэррингтоном, посетителям не дозволялось самостоятельно бродить по территории, где располагались кабинеты руководства. В то же время лицу, работающему на приеме посетителей, ни под каким видом нельзя было оставлять свое рабочее место без замены.

— Лина, попросите мисс Кресент подождать минутку. Моя секретарша тоже удалилась в дамскую комнату. Так что я сам выйду, чтобы забрать мисс Кресент у вас.

Он отключил связь интеркома и вытер носовым платком внезапно взмокшие ладони. Затем открыл дверь, ведущую из кабинета в ванную комнату, чтобы вымыть руки, взглянуть на себя в зеркало и привести в порядок внешний вид. Прическа выглядела достаточно аккуратно, вот только, похоже, на висках уже появилось несколько седых волос. Однако, присмотревшись повнимательнее, он понял, что это ему только показалось. Просто игра света на волосах. Он поправил узел галстука, еще раз слегка пригладил волосы пальцами, вытянул манжеты белоснежной рубашки из рукавов серого костюма-тройки ровно на предписанные этикетом полтора дюйма.

— Мистер Кэррингтон, — услышал он голос секретарши и легкий стук в дверь. — Вы у себя?

Он вышел из ванной комнаты.

— Да, я на месте. Входи, Элен. Я как раз собирался отправиться в приемную для встречи нашей гостьи.

— В этом нет необходимости. Я уже доставила ее к вам. Наткнулась на нее, когда возвращалась из дамской комнаты. Лина сказала, что предупредила вас о ее приходе. Так что я взяла на себя смелость проявить инициативу.

— Ну что ж, спасибо, Элен. Ты избавила меня от лишних передвижений. Прошу, мисс Кресент. Рад нашей встрече.

Конечно, легкий светский тон дался ему нелегко. При появлении у себя в кабинете протеже бабушки он почувствовал себя так, как будто его шарахнуло током или ударило молнией, что вообще-то говоря, согласно законам физики, примерно одно и то же. Но ему удалось создать на лице обаятельную улыбку и протянуть руку жестом истинного джентльмена, легко и непринужденно, хотя бы для того, чтобы коснуться ее. А коснуться хотелось очень и очень. И не просто символически…

— Итак, мисс Кресент. Рад приветствовать вас в штаб-квартире нашей корпорации. Простите, что заставил вас ждать. — Он выложил всю эту тривиальность спокойным, суховато-деловым тоном, хотя сердце не просто учащенно билось, а скакало по телу, где-то между затылком и пятками.

Дженнифер выглядела очень соблазнительно, в своем темно-бордовом костюме, который подчеркивал ее изящество и сексуальность одновременно. К сожалению, ноги были в основном скрыты длинной юбкой, существенно ниже колен. Но приталенный жакет выгодно подчеркивал ее полные груди, вызывая у Роберта обильный приток слюны. Стиль прически тоже изменился, волосы были подняты вверх и сильно приглажены. У него возникло острое желание запустить в них пальцы и вновь разбросать пышной волной по плечам.

Интересно, сколько времени займет расстегнуть все эти мелкие перламутровые пуговицы на жакете? Или, может быть, просто рвануть их одним сильным, резким движением. И что потом откроется под этим бордовым нарядом? Скорее всего, черный кружевной бюстгальтер. И легкомысленно-воздушные трусики все того же цвета. Под цвет колготок, насколько он в этом разбирается…

А его голос сам по себе монотонно продолжал бубнить что-то стандартное.

— К сожалению, накопилось слишком много дел.

— Да, я вас прекрасно понимаю, — с медовой мелодичностью прозвучал голос Дженнифер, орнаментированный улыбкой и взглядом на раскрытую дверь ванной комнаты. — Я вижу это.

Проклятая дверь и проклятая забывчивость! Эта девица умеет одним словом выбить ковбоя из седла. Но ему все же удалось удержаться в рамках светского разговора, игнорируя ее комментарий и свой предательский румянец:

— Может быть, кофе? Или вы предпочитаете чай? Или прохладительные напитки?

Дженнифер проклинала себя за несдержанность и за глупую ремарку, автоматически вылетевшую изо рта, прежде чем она успела подумать. Нашла время блистать острословием!

— Пожалуй, чашечку кофе, если вас не затруднит, — вежливо ответила она, пытаясь несколько запоздало показать, что она знает, как следует себя вести в приличном обществе.

Роберт вновь обратился к интеркому.

— Элен, не смогла бы ты принести нам по чашечке кофе. И что-нибудь к нему. Секундочку. — Он обратился к Дженнифер: — С чем предпочитаете кофе? Молоко, сахар? Могу предложить печенье, круассаны или датский фруктовый рулет.

Дженнифер слегка задумалась, а потом кокетливо произнесла:

— Право, не знаю. Я люблю кофе со сдобными булочками, но, к сожалению, это извечная женская проблема. Приходится следить за фигурой. — Она пожала плечами и машинально провела руками по округлостям бедер, в ту же секунду осознав, что опять сморозила глупость.

Жест получился каким-то вульгарно-сексуальным и чересчур многозначительным, учитывая характер встречи. Пожалуй, не слишком удачное начало, совсем не в той тональности, с горечью подумала она.

Дженнифер окончательно утвердилась в этом мнении, перехватив взгляд Роберта Кэррингтона, который вслед за ее словами оценивающе прошелся по линии ее талии и бедер.

— Пожалуй, я все же остановлюсь на круассане. Если есть, то с наполнителем. Черт с ней, с талией, — улыбнулась она. Наверное, опять прокол. На этот раз словесный, в дополнение к сексуальной жестикуляции. В этом обществе, скорее всего, не принято шутить насчет физических, телесных форм.

— Кофе и мини-круассаны, Элен. — Роберт вновь сглотнул избыток слюны, прикрыл рот ладонью и слегка откашлялся, чтобы снять хрипотцу в голосе. — И не тащи сама поднос. Пусть это сделает кто-нибудь другой. Минут через пятнадцать. Нам надо вначале поработать. — Он повернулся к Дженнифер и пояснил: — Я полагаю, вы уже заметили, что моя секретарша беременна. Уже полных восемь месяцев, на девятом. Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Кресент. Можно вот в это кресло. Вам в нем будет удобно.

— Да, с женщинами это иногда случается, — сочувственно заметила Дженнифер.

Она осмотрелась вокруг. Впечатляли масштабы кабинета, солидность мебели красного дерева, отделка из натуральной кожи на массивных креслах и диванах, приглушенных тонов ковры и занавеси на окнах. Но еще большее впечатление производил сам хозяин кабинета. Он был олицетворением мужской элегантности — уверенно-деловитый и одновременно непринужденно-расслабленный и сексуальный.

Обычно ей не нравились мужчины в чрезмерно аккуратных и строгих костюмах, но этот был исключением. Дженнифер постаралась взять себя в руки и выглядеть спокойной и деловито-профессиональной.

— Прекрасный офис. — Она решила, что это будет достаточно безопасная фраза для начала делового разговора. — И прекрасный вид из окна. Наверное, помогает расслабиться и отрешиться на время от дел. Я имею в виду, эти деревья и траву.

— Да, вы угадали. Это успокаивает. — Хотя на самом деле он вряд ли когда-нибудь всерьез занимался разглядыванием пейзажа за окном.

Тем более сейчас его волновала вовсе не заоконная действительность. Гораздо более впечатляющее зрелище находится в его кабинете. При одном взгляде на эти стройные ножки с тонкими, породистыми лодыжками, подчеркнутыми туфлями на высоких каблуках, а также на округлые аппетитные бедра у Роберта от волнения перехватывало дыхание. Конечно, этой длинной юбке, вернее ему, Роберту Кэррингтону, не помешал бы разрез побольше, желательно сбоку или спереди, а не сзади. Он снова начал мысленно раздевать ее…

— Как вы думаете, не пора ли нам начать? — Дженнифер взяла на себя инициативу приступить к деловому разговору.

— Начать? — У Роберта ушло несколько секунд на то, чтобы понять суть вопроса и со своих расцветающих пышным цветом фантазий переключиться на действительность. — Ах начать? Да, да, конечно. Именно это я и хотел предложить вам. Давайте все же присядем. — Он приставил кресло к небольшому овальному столику и, подождав, когда Дженнифер подойдет к нему, помог ей разместиться.

Во время этого действия, стоя с полузакрытыми глазами вплотную к ней сзади и слегка наклонившись, он вдыхал аромат ее тела — уже ассоциирующийся с ней характерный запах цветов, в котором преобладали фиалки. Ее пышные волосы, мягкие и легкие, как шепот, касались его руки, в ушах посверкивали маленькие, филигранно обработанные в виде капелек аметисты. Так хотелось взять ее в этот момент за плечи, отбросить волосы и впиться губами в шею, а потом стащить с кресла прямо на пол и целовать, целовать, целовать, куда придется, до полного опьянения и бесчувствия.

Дженнифер пристроила свою сумочку на столик, улыбнулась ему, слегка повернув голову, и произнесла:

— Спасибо.

Такое впечатление, что гостья не чувствует или нарочито игнорирует его состояние. Да и ему не пристало демонстрировать открыто свои эмоции. Кабинет вице-президента банка — это не пивная для раскованных спортсменов. И женщина пришла сюда по финансовым делам, а не для амурных развлечений. И не просто по делам, а для получения займа.

Роберт глубоко вздохнул, отпустил спинку кресла, которую нервно сжимали его пальцы, и обошел вокруг стола, чтобы занять свое место. Он устроился сбоку, под углом девяносто градусов от нее, так чтобы нижняя часть ее тела не слишком попадала в поле его зрения, а ей не были бы заметны некоторые изменения в его физическом состоянии.

— Ну что ж, давайте займемся нашими делами. — Голос Роберта Кэррингтона прозвучал неестественно громко и суховато.

Он засунул руку в карман и извлек на свет футляр с очками для чтения. К сожалению, ежедневная многочасовая работа с цифрами и на компьютере не прошла совсем бесследно для глаз. Он пристроил очки на нос, взял со стола папку с бумагами и открыл на первой странице собранное на Дженнифер досье.

Она молча наблюдала за трансформацией элегантного светского денди в жесткого финансового гуру. Еще одно проявление этой многосторонней личности. Интересно, сколько еще новых граней сумеет она раскрыть в этом талантливом мастере перевоплощений.

— Итак, начнем со справки по кредитам и платежам, — сказал он. — Мне она понравилась. Никаких перерасходов по банковским счетам и кредитным карточкам. Никаких отсрочек по платежам и залогов. Оплата кредитов и жилья всегда вовремя и полностью. Для столь молодой девушки такая финансовая аккуратность — это превосходное качество и довольно редко встречающееся. Особенно в наше время. Вы даже сумели оплатить досрочно заем для учебы в колледже. Весьма похвально. Это впечатляет. — Он метнул на нее короткий одобрительный взгляд из-под очков и передал ей этот материал.

Дженнифер отложила документ, не читая. Она уже не раз видела подобные справки. Их составление, похоже, было любимым занятием банковских служащих.

— Совсем не то, что вы ожидали от уличной мошенницы? — не удержалась она от ехидной реплики.

Он опять бросил на нее взгляд из-под очков, на этот раз неодобрительный.

— Не будьте столь злопамятны. Я ведь уже извинился. Давайте лучше займемся делом и не будем отвлекаться на эмоции, — произнес он усталым и терпеливым голосом, которым врачи и банковские чиновники разговаривают с пациентами и клиентами. Иначе мы потеряем много времени и будем топтаться впустую на одном месте.

— Извините, я это машинально. Больше не повторится. Давайте продолжать. Что еще есть в вашем досье?

Интересно, есть ли в досье и материалы от частного сыщика, собиравшего данные в итальянском квартале? И станет ли он сообщать ей эту информацию? Напрямую вряд ли. А вот в косвенной форме — скорее всего, да.

— Теперь данные о вашей трудовой биографии. Не столь впечатляют, если сравнивать их с предыдущим документом. — Он молчаливо просмотрел бумагу, скользя ногтем по строчкам, что-то подсчитывая. — Вы сменили семнадцать мест работы. — Он строго посмотрел на нее поверх очков. — Мой первый вопрос к вам по этому поводу. Почему? Каковы причины такой трудовой нестабильности? Такая частая смена не создает хорошего впечатления о потенциальном клиенте у потенциального инвестора.

Об этом он мог бы и не говорить. Она это и сама прекрасно знает и не раз уже слышала.

— Мне быстро становится скучно на новом месте, — сказала Дженнифер, но тут же пожалела о сказанном. Такая откровенность в присутствии финансиста, в судейском облике которого сейчас предстал перед ней этот мужчина, просто непозволительна. Финансисты не любят непостоянства и легкомыслия, а также чрезмерной искренности, граничащей с глупостью. Любая правда должна разумно дозироваться и подаваться осторожно. Так что надо срочно скорректировать свой ответ.

Она взглянула на Роберта Кэррингтона. Он по-прежнему внимательно смотрел на нее, никак не реагируя на ее неосторожное замечание.

— Мне просто не нравится традиционная работа наемного служащего — с девяти до пяти, — начала объяснять она. — Я люблю разнообразие, встречи с новыми людьми, изучение и освоение нового. Для этого больше подходит частичная занятость, сокращенный рабочий день или вообще свободный трудовой график. Это дает возможность попробовать себя в различных областях, встречаться с множеством разных людей и обеспечивает более или менее стабильный и приличный доход. Это особенно было важно на начальном этапе создания собственного предприятия и его раскручивания. Если вы более внимательно посмотрите на даты моей работы, то легко заметите, что все не так плохо, как кажется на первый взгляд. На многих работах я была занята параллельно, иногда на трех сразу.

Роберт последовал ее совету.

— Да, пожалуй вы правы. Демонстрация высокого уровня оперативности и мобильности с вашей стороны. Успевать одновременно заниматься разнообразными делами весьма нелегко. Это требует определенной сообразительности, организованности и гибкости. Особенно когда трудишься сразу в трех разных местах. — Возможно, эта красотка действительно умеет не только флиртовать, как это кажется на первый взгляд. — И широта интересов и возможностей, прямо скажем, впечатляет. Продавец, телефонистка, официантка, консультант по макияжу, гид по туризму и т. д. Есть даже выгуливание собак и работа клоуном. Весьма богатый жизненный и трудовой опыт. — А каким образом вы вдруг стали клоуном? — В его голосе на этот раз явственно прозвучали насмешливые интонации.

— Я занималась организацией детских утренников, школьных ярмарок и других подобных мероприятий, включая клоунаду. Мне все это ужасно нравится. Очень увлекательное занятие. К сожалению, по мере развития собственного дела пришлось отказаться от всего остального. Просто не хватает времени даже на частичную занятость.

— А когда вы всерьез начали свой бизнес? Судя по датам трудоустройства, где-то с полгода назад? Я прав?

— Да, примерно так. — Дженнифер качнула головой, сверкнув камешками в ушах.

— И с этого времени ваше предприятие обеспечивало достаточную доходность и для вашей жизни, и для постепенного развития дела?

— Ну… в определенной степени. — Она задумалась над более точной и правильной формулировкой. — Я смогла оплачивать свои счета без использования доходов от дополнительной работы. Но для серьезного расширения дела нужен кредит.

Он понимающе кивнул и потянулся к настольному органайзеру, достав оттуда остро отточенный карандаш. Сделав краткую пометку на полях документа, вернул карандаш на место, снял очки и вновь посмотрел на нее. Выражение его лица было серьезным и несколько отсутствующим. Какое-то время казалось, что он смотрит сквозь нее.

Дженнифер инстинктивно напряглась в ожидании новых трудных вопросов.

— Учитывая специфику вашей трудовой деятельности, — он ткнул пальцем в документ, — и отмеченную вами тягу к разнообразию, так сказать… некоторое непостоянство, где гарантия, что через пару месяцев вы внезапно не охладеете к своему предприятию и не займетесь чем-нибудь другим? И не вильнете хвостом перед изумленным взором моей бабушки и ей ничего не останется, кроме как списать финансовые потери с налогооблагаемой суммы?

Дженнифер на некоторое время задумалась о том, как лучше ответить на данный вопрос и как убедить его, что ее предприятие — это не какая-то однодневка и не временное занятие для нее.

— На данный момент я могу предложить единственную гарантию того, что этого не случится. Это мое собственное предприятие. Это мой ребенок, моя мечта. Я работала над этой идеей с первого года учебы в колледже. Начала с производства кремов для ухода за кожей для самой себя, поскольку не могла найти в магазинах ничего подходящего для меня лично. Потом вышла с ними на рынок. Сама разработала соответствующую рецептуру, сама готовила, сама паковала, сама рекламировала и сама продавала. Я лично обучала женщин, как лучше использовать мою продукцию. Поскольку это мое индивидуальное предприятие, я знаю все аспекты этого процесса. И мне нравится это дело. Я никогда не сомневалась в целесообразности его продолжения. Единственной проблемой в этом деле, которая меня действительно угнетает, является ведение делопроизводства. — Дженнифер даже машинально покривилась. — Но все же я занимаюсь и этим. Хотя, конечно, не очень умело.

В глазах собеседника промелькнула смешинка.

— Я мог бы оспорить последний пункт вашего выступления, но не буду. — Он опять водрузил очки на нос и начал просматривать следующую подборку документов. — Это предварительные доклады, которые я составил из ваших сырых, необработанных данных, которые вы ошибочно считаете ведением документации.

— Необработанных данных? — Дженнифер наморщила на секунду лоб. — А, вы имеете в виду эти бумаги в коробках из-под обуви, — поняла она.

— Да. Я обработал эти данные, упорядочил и придал им более профессиональную и удобную для работы форму. Я объясню суть этой системы позднее. Она достаточно проста, ей только надо следовать. Но в ваших материалах не хватало некоторых важных данных, так что нам придется вместе поработать и заполнить пробелы.

Однако Дженнифер не была готова к совместной работе, не выяснив главного.

— Означают ли ваши слова, что мы будем сотрудничать в дальнейшем? Что касается меня, то я в любом случае продолжу свое дело. Независимо от того, инвестирует в него средства ваша бабушка или нет. Независимо от того, вложит ли кто-то другой деньги или нет. Я буду работать над тем, чтобы превратить мое дело в процветающий бизнес.

— Ну что ж. Ваша горячность убеждает меня в том, что вы говорите искренне. Но в данный момент я резервирую за собой право окончательного решения, пока не разберусь более тщательно в работе вашего предприятия и в вас самих.

— Или до тех пор пока не получите полный и обстоятельный доклад от частного сыскного агентства, — поддела его Дженнифер.

Роберт Кэррингтон даже не потрудился принять хоть сколько-нибудь виноватый вид.

— А как вы узнали о проводимой проверке?

— Сыщик беседовал с владелицей ресторана, у которой я снимаю квартиру. Но он не выяснил, что эта дама еще фактически является и моей приемной матерью. Она родственница моей подруги Франчески. И ей не понравилось, что какой-то странный человек собирает информацию на одну из ее многочисленных детей.

Роберт мог, конечно, понять чувства женщины, столкнувшейся с этически не всегда приятной работой частных сыщиков. Но внешне он никак это не показал.

— Полагаю, вы заверили свою названую родственницу, что в этом нет ничего плохого. Это обычный бизнес. Я всегда провожу проверку потенциальных клиентов, тем более когда речь идет о средствах моей бабушки.

— Именно это я ей и сказала. То, что это просто бизнес. Ничего личного и страшного.

Кэррингтон ограничился одобрительным кивком.

— А с какими же документами, подготовленными вами, я должна ознакомиться и уметь работать? — На ее лице появилось выражение ребенка, которому предлагают выпить горькое лекарство.

— Оборот средств. Активы и обязательства. Доходы и убытки. Это на первых порах. Цифры тоже предварительные. Для большей их конкретизации недостает исходных данных.

— Да, конечно. Это совершенно очевидно. — Она утвердительно кивала, как будто на самом деле понимая, о чем идет речь.

— В докладе по доходным и расходным операциям также есть ряд пробелов. Нужно внести еще кое-какие данные в эти бумаги, прежде чем мы сможем пойти дальше в создании эффективной системы делопроизводства. Например, большинство ваших платежных документов мне трудно с ходу разнести по каким-то определенным категориям. Они требуют более серьезного дополнительного изучения. Нам придется просмотреть их совместно, один за другим, определить их категорийность и уже после этого распределить по соответствующим файлам. — Он опять строго посмотрел на нее поверх очков, как будто ожидая возражений.

Дженнифер вновь согласно кивнула.

— Звучит вполне разумно. — Интересно, о каких категориях идет речь и как можно разложить всю эту груду накопившейся бумаги на более мелкие кучки? И зачем все надо так усложнять? По ее мнению, всю проблему бизнеса можно разделить на две части — деньги приходят и деньги уходят, а весь трюк состоит в том, чтобы количество получаемых денег превышало количество израсходованных. Все остальное — это просто пересчет бобов или зернышек риса.

Этот непросвещенный взгляд на проблему как раз и служил главным препятствием для получения кредита во время ее переговоров с банковскими работниками. Те как раз любили пересчитывать бобы, и у них было множество способов заниматься этим делом, суть которого она просто не могла постигнуть.

— Это будет не так сложно, — продолжил ее экзекутор. — А вот с остальным придется поработать. — Он поднял голову, услышав стук в дверь. — Да, войдите.

Дверь открылась, и на пороге появилась Элен в сопровождении молодой женщины, несущей большой серебряный поднос, весь заставленный приборами. Среди них были серебряный кофейник, две чашки тонкого белого фарфора с золотым ободком, такие же блюдца и тарелочки, серебряные сахарница и кувшинчик для сливок, плетеная серебряная корзинка с круассанами, покрытая салфеткой, и три хрустальные розетки с различными джемами. По виду все это сооружение тянуло на полтонны. Неудивительно, что босс не рискнул доверить переноску тяжестей беременной секретарше.

— Поставьте поднос вот сюда. — Он указал на круглый столик, за которым они сидели. — Благодарю вас, мисс Флеминг, за то, что помогли Элен, хотя это и не входит в круг ваших непосредственных обязанностей. Я это ценю.

Мисс Флеминг порозовела, польщенно улыбнулась и удовлетворенно кивнула.

— Не за что, сэр. Всегда рада помочь.

Дженнифер ждала, что последует еще и реверанс после выражения признательности со стороны их королевского высочества. Однако девушка просто застыла на месте, глядя на повелителя с немым обожанием. Однако монарх, похоже, этого не замечал. Сидя на своем финансовом троне, он уже переключил свое внимание на открытые файлы.

Зато это заметила Элен.

— Пошли, — сказала она сухо. — У нас еще много работы.

Мисс Флеминг бросила продолжительный взгляд на работодателя, не обращающего внимания на окружающее, и позволила увести себя с ристалища.

— Я поостереглась бы на вашем месте, — заметила Дженнифер, когда они вновь остались наедине.

— Гм, о чем это вы? — рассеянно сказал Роберт, не глядя на нее. Он делал карандашом какие-то пометки на полях в одном из докладов.

Дженнифер сняла свою сумочку со стола, переложила ее на свободное кресло и потянулась за кофейником.

— Если будете улыбаться ей столь пленительно и достаточно часто, то она в вас неизбежно влюбится, — сказала она, разливая кофе по двум чашкам. — Вам со сливками и с сахаром?

— Только сахар, — машинально ответил он и вдруг как бы очнулся, осознав суть сказанного Дженнифер. — Кто это собирается в меня влюбиться? О чем вы говорите?

Это прозвучало так естественно и искренне, что Дженнифер изумилась. Обычно такие интересные мужчины прекрасно осознают силу своего обаяния и свои возможности в этом направлении. А он вроде бы и не понимает. Это качество чрезвычайно привлекательно в нем. И очень необычно.

— Я имею в виду мисс Флеминг. Это та девушка, которая принесла кофе.

— Я знаю, кто такая мисс Флеминг. — Он взглянул на Дженнифер поверх очков несколько встревоженно, с выражением сбитого с толку человека, как бы молчаливо требующего быстрых разъяснений. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

Дженнифер должен был бы насторожить легкий оттенок высокомерия в его голосе, но ее чрезвычайно развеселила его бестолковость.

— Это классический сценарий. — Она вспомнила чаепитие в доме миссис Кэррингтон и положила в чашку мистера Кэррингтона один кусочек сахара. — Практически клише. — Затем налила сливки в чашку кофе себе. — Секретарши всегда влюбляются в своих боссов.

Усвоение полученной информации заняло у мистера Кэррингтона несколько секунд.

— Это абсурд, — возвестил он торжественно, как будто выносил приговор. — Она не моя секретарша. Она просто клерк, занимающийся делопроизводством.

Дженнифер пожала плечами, в глубине души наслаждаясь ситуацией. Было приятно нащупать белое пятно во всезнающем финансисте. У короля нашлось уязвимое место.

— Клерки-делопроизводители тоже влюбляются в своих руководителей.

— Ее непосредственным руководителем является Элен, а не я, — продолжал упорствовать Роберт, на этот раз уже более раздраженным голосом. — Кроме того, есть специальная инструкция для служащих нашего банка, запрещающая близкие взаимоотношения между ними на работе.

— Ну что ж. Тогда я спокойна. Все учтено. — Она нагнулась и протянула руку к корзиночке, откинула салфетку и достала самый маленький круассан, который оказался с шоколадным наполнителем. — Но на всякий случай на вашем месте я все же подстраховалась бы. Я имею в виду, в отношении ваших чарующих улыбок. Нельзя раздавать их столь щедро. Это просто дружеский совет, — сказала она и вонзила зубы в круассан, размышляя о том, что, может быть, стоило посоветовать ему быть заодно поосторожнее и с влюбчивыми клиентками.

При этой мысли она чуть не подавилась куском хлеба. Любовь? Что касается ее, то здесь нет ни малейшей угрозы. Она не в состоянии влюбиться в этого мужчину. Возможно только чисто физиологическое влечение. Простое, примитивное сексуальное желание. Это желание надо как-то облагородить и сделать более приемлемым для обоих. Все остальное романтические бредни.

— Дженнифер, что-то не так? С вами все в порядке?

— Да, все хорошо. Не беспокойтесь. Я просто подумала о том, что мы должны… Я не знаю, как это лучше сформулировать… — Она поставила чашку на столик и отложила круассан на тарелку, отодвинув ее от себя. — Поцелуйте меня, — вдруг вылетело из ее рта, совершенно неожиданно не только для него, но и для нее самой.