Праздник зимы

Глава 6 ДВОРЕЦ

Адриан задернул занавески, зажег свечу на маленьком столике и только после этого повернулся к Альберту.

— Ну, что нового? — спросил он. — Тебе удалось что-нибудь узнать?

Раньше все такие встречи проводил Ройс, и теперь Адриан пытался соблюдать конспирацию даже в мелочах. Они сидели в комнате Адриана в «Бейли», встретившись в первый раз после отъезда Ройса. Альберт остановился во дворце, и Адриан решил, что им не следует видеться без крайней необходимости. Гость императрицы может заглядывать на сомнительный постоялый двор в поисках развлечений, но регулярное посещение подобного заведения могло вызвать подозрения, несмотря на то что граф тщательно скрывал свой роскошный камзол под простым шерстяным плащом.

— Джинни познакомила меня с секретарем императрицы леди Амилией, — оживленно сказал Альберт. — Девушка расплакалась от радости, когда Джинни поделилась с ней новостями о ее семье. Мне представляется, что леди Амилия любит герцогиню и доверяет мне. Ты бы видел Джинни. Она была великолепна. И у нее изумительные покои!

— А как там Лео?

— Он, как всегда, держится на втором плане, но свою роль играет без ошибок. Если Джинни все сойдет с рук, то и он не подведет. Кроме того, он всегда ненавидел Этельреда.

Они сидели за столом. Тусклый мерцающий свет падал лишь на их лица. Адриан потратил больше недели, пытаясь выяснить, что происходит в городе, но удалось узнать совсем немного. Он не обладал организационным талантом Ройса.

— Ты же знаешь, Джинни обожает интриги, — добавил Альберт. — Ей удалось добиться моего назначения на должность официального устроителя свадьбы.

— Отлично. Тебе удалось узнать что-нибудь полезное?

— Я попросил леди Амилию предоставить временное жилище артистам, которые будут выступать на свадьбе. И рассказал, что в таких случаях используют пустые камеры, ведь все таверны и постоялые дворы переполнены.

— Поздравляю.

— Благодарю, но это не поможет. Если верить леди Амилии, во дворце нет темницы, существует лишь тюремная башня.

— Тюремная башня — звучит неплохо.

— Там никого нет, она пуста.

— Пуста? Ты уверен? Тебе удалось это проверить?

Альберт покачал головой:

— Туда никого не пускают.

— И почему же, если там никого нет?

Виконт недоуменно пожал плечами:

— Понятия не имею, но леди Амилия заверила меня, что там действительно никого нет. Она сказала, что сама там была. Кроме того, я наблюдал за башней несколько последних ночей и практически уверен, что она не ошибается. Я ни разу не видел света. Впрочем, однажды заметил, как туда входил рыцарь-серет.

— Есть другие идеи?

Альберт задумался, барабаня пальцами по столу.

— Существует еще одна часть дворца, куда никого не пускают — это пятый этаж, — сказал он после небольшой паузы. — Я уверен, что именно там находятся покои императрицы.

— Ты ее видел? — Адриан наклонился в его сторону. — Тебе удалось с ней поговорить?

— Нет. Насколько мне известно, Модина не выходит из своей комнаты. Еду ей приносят. Амилия твердит, что императрица занята делами империи и все еще слишком слаба. Очевидно, по этой причине она не в состоянии принимать гостей. В последнее время во дворце зреет серьезное недовольство. Аристократы, прибывающие ко двору, хотят получить аудиенцию у императрицы, но их просьбы отклоняются.

— Но кто-то же должен с ней общаться.

— Леди Амилия, вне всякого сомнения, часто ее навещает. Есть еще горничная… — Альберт достал из недр камзола и расправил на столе пергаментный свиток. — Да, вот здесь. Горничную зовут Анна, стражника у двери… — Он не сразу нашел имя стражника среди своих записей. — Джеральд. Анна — дочь наемника из Колноры. Что до Джеральда, его полное имя Джеральд Бэнифф. Он из Чедвика. Друг семьи Белстрад. — Альберт снова принялся перебирать записи. — В свое время был адъютантом сэра Бректона. Его не раз поощряли за храбрость, теперь же назначили почетным стражем императрицы.

— А регенты?

— Насколько я понимаю, они могут ее навещать, но предпочитают этого не делать. Во всяком случае, никого из них ни разу не видели на пятом этаже, по крайней мере те, с кем я разговаривал.

— Но как она может править империей, если не встречается с Этельредом или Сальдуром? — спросил Адриан.

— Ответ очевиден. Империей управляют регенты.

Адриан откинулся на спинку стула и нахмурился.

— Значит, она всего лишь марионетка в их руках? — спросил он полуутвердительно.

Альберт пожал плечами:

— Может быть. А это важно?

— Мы с Ройсом ее знали до того, как она стала императрицей. Я думал, что она сумеет нам помочь.

— Складывается впечатление, что она не располагает реальной властью.

— И кому об этом известно?

— Кое-кто из дворян, наверное, что-то подозревает, но остальные находятся в полном неведении.

— Неужели они настолько доверчивы?

— Не следует забывать, что многие из них очень религиозны и всегда мечтали об империи. Они приняли на веру историю о том, что императрица прямая наследница Марибора. Насколько я понял, в это свято верит огромное большинство крестьян. Слуги и даже дворцовые стражники относятся к Модине с благоговением. И то, что она редко выходит из своих покоев, только придает ей таинственности. Мечта политика. Императрицу никто не видит и никто не может связать ее имя с совершенными ошибками — во всем винят регентов.

— Значит, с Модиной встречаются только Амилия, стражник и горничная?

— Похоже на то. Подожди-ка. — Альберт задумался. — К ней также имеет доступ некто Нимбус.

— Нимбус? — переспросил Адриан.

— Да, придворный из Вернеса. Несколько лет назад я встречал его на каком-то балу. Он не имеет особого веса, но в целом достойный человек. Именно он познакомил меня с Баллентайном, который дважды предлагал нам работу, тогда вы украли письма для графа Чедвика и Аленды Ланаклин. Нимбус — худой забавный человечек, любит рядиться в платье крикливой расцветки и носит напудренный парик. У него всегда при себе имеется маленькая кожаная сумочка, по слухам, там он прячет грим. Однако он совсем не глуп. И постоянно начеку, все слушает, все знает. Его наняла леди Амилия, он ее помощник.

— У тебя есть шансы самому повидать императрицу?

— Боюсь, весьма призрачные. А почему ты спрашиваешь? Я же говорил, что она вряд ли сможет нам помочь. Или ты полагаешь, что они прячут Гонта в комнате Модины?

— Ничего подобного. — Адриан машинально смахнул со стола ладонью колеблющуюся тень. — Я бы хотел… Даже не знаю, как тебе объяснить. Я хочу выяснить, все ли у нее в порядке. Я обещал ее отцу за ней присматривать и позаботиться о ее благополучии, понимаешь?

— Она императрица, — заметил Альберт. — Неужели ему об этом неизвестно?

— Он умер.

— Так вот в чем дело, — покивал головой Альберт.

— Чтобы чувствовать себя спокойно, мне необходимое ней поговорить.

— Нам нужен Гонт или императрица?

Адриан нахмурился:

— На сегодняшний день мы не имеем ни малейшего представления о том, где держат Гонта.

— Я уже и так использовал все возможности. Я ведь занимаюсь свадьбой, а не охраной, и начинают подозрительно коситься, если я задаю вопросы об узниках.

— Не думал, что будет трудно его найти.

Альберт тяжело вздохнул.

— Хорошо, я попытаюсь еще раз, — сказал он, вставая и запахивая плащ.

— Подожди. Когда мы сюда приехали, ты говорил, что во дворце набирают новых стражников?

— Да, ожидается, что свадьба привлечет огромные толпы народа. А почему ты спрашиваешь?

Адриан ответил не сразу, он долго смотрел на пламя единственной свечи, потирая покрытые мозолями ладони.

— Возможно, пришло время снова стать наемником.

Альберт насмешливо улыбнулся:

— Ты слишком хорошо знаешь это дело.

— Тогда я обязательно получу работу.

Адриан стоял в длинной очереди новобранцев. Будущие солдаты, все как на подбор сутулые и узкоплечие, переминались с ноги на ногу и дули на руки, чтобы согреть замерзшие пальцы. Очередь протянулась от главных ворот до казарм, расположенных во дворе дворца. Лишь у Адриана было свое оружие и приличный плащ, и он заметно выделялся среди других претендентов. Он чувствовал, что слишком отличается от всех остальных, и поэтому тоже начал сутулиться и шаркать ногами, продвигаясь вместе с очередью вперед.

Двор был расчищен, у стен громоздились снежные сугробы. Возле казармы горел костер, и стражники часто подходили к нему, чтобы погреться и выпить чего-нибудь горячего. Слуги сновали по двору, носили воду из колодца и дрова из сложенных неподалеку поленниц.

— Как тебя зовут? — угрюмо спросил солдат у Адриана, когда тот вошел в плохо освещенную казарму и остановился возле расшатанного стола, за которым сидели трое мужчин в колетах из толстой кожи.

Рядом с ними устроился маленький писарь, его Адриан уже видел во дворце. Перед хмурым человечком с лысой головой и перепачканными чернилами пальцами высилась стопка пергаментов, и стояло перо в чернильнице.

— У тебя есть имя? — спросил человек, сидевший в центре.

— Болдуин, — ответил Адриан.

Писарь разгладил пергамент, взял перо, и оно замелькало, словно хвост раздраженной белки.

— Значит, Болдуин? И где ты сражался?

— Да, пожалуй, всюду.

— Тогда почему ты не в императорской армии? Может, ты дезертир?

Адриан позволил себе улыбнуться, но лицо солдата оставалось все таким же угрюмым.

— Можно и так сказать. Я оставил армию патриотов.

Его слова привлекли внимание всех сидевших за столом и даже нескольких человек из очереди. Писарь оторвал перо от бумаги и уставился на Адриана.

— Они почему-то перестали мне платить, — добавил Адриан, пожимая плечами.

На губах солдата появилась скупая улыбка.

— Значит, ты не знаешь, что такое верность?

— Почему же? Я храню верность, пока мне платят.

Солдат усмехнулся и переглянулся с остальными. Его сосед справа, он выглядел немного старше других, одобрительно кивнул.

— Этого парня можно взять. Для работы с толпой особая верность не требуется.

Писарь снова взялся за перо, и вскоре Адриану вручили деревянный значок.

— Отнеси его сержанту Миллету, — сказал писарь, — найдешь его возле костра. Он тобой займется. Имя? — обратился он к следующему новобранцу.

Адриан вернулся во двор и снова оказался посреди слепящей снежной белизны.

Его глаза не сразу приспособились к яркому свету, и он заморгал. Как только к нему вернулась способность видеть, Адриан заметил куратора Луиса Гая, который в сопровождении пяти рыцарей-серетов въезжал во двор через главные ворота. Они увидели друг друга одновременно. Адриан не встречал Гая с момента гибели Фанена Пикеринга в Дальгрене. И хотя он надеялся, что сможет отомстить Гаю за смерть Фанена, момент для этого выдался не самый подходящий.

Несколько мгновений никто не двигался. Потом Гай наклонился и, не спуская глаз с Адриана, заговорил с ехавшим рядом с ним рыцарем.

— Немедленно! — прикрикнул Гай, когда увидел, что рыцарь колеблется.

Адриан оказался в настоящей западне и понимал, что легкого пути отхода нет, он не мог выпрыгнуть в окно или захлопнуть за собой дверь. Между ним и воротами стояла очередь из двадцати шести человек, и любой из них с радостью ухватился бы за возможность помочь дворцовой страже. Впрочем, несмотря на количественное преимущество, их присутствие мало волновало Адриана, поскольку у них не было оружия. Гораздо более серьезную проблему представляли десять вооруженных стражников в полном боевом облачении. Как только раздастся лязг мечей, казармы опустеют, и врагов станет еще больше. Адриан быстро прикинул, что ему придется убить или покалечить по меньшей мере восемнадцать человек только для того, чтобы добраться до выхода.

Однако самыми опасными противниками были Гай и пятеро его рыцарей. Адриан понимал, что необходимо вывести из строя их лошадей, чтобы получить шанс вырваться в город. Ну и последним препятствием станут арбалетчики на стенах. Из восьмерых по крайней мере двое окажутся достаточно умелыми, чтобы всадить ему в спину стрелу, когда он будет выбегать из ворот.

— Стой на месте, — сказал Гай и выставил перед собой руки.

Он вел себя так, словно собирался поймать взбесившуюся лошадь, однако не стал приближаться, спешиваться или обнажать меч.

В этот момент опустилась решетка ворот.

— Тебе не сбежать, — заявил Гай.

Дверь казармы распахнулась, и несколько стражников направились к Адриану с обнаженными мечами в руках.

— Стойте! — приказал им Гай, предостерегающе махнув рукой. — Не подходите к нему. Просто окружите со всех сторон.

Стоявшие в очереди новобранцы испуганно посмотрели на солдат, потом на Адриана, и начали отступать в разные стороны.

— Я знаю, о чем ты думаешь, мастер Блэкуотер, — почти дружелюбно произнес Гай, — но на этот раз нас намного больше.

Адриана ввели в элегантный кабинет на четвертом этаже дворца. Регент Сальдур восседал за письменным столом, поигрывая маленьким ножом для бумаги, инкрустированным драгоценными камнями. Бывший прелат стал несколько более грузным и немного постарел со времени их последней встречи. Луис Гай стоял справа от него, не сводя глаз с Адриана. Как обычно, на кураторе империи были черные доспехи и алый плащ, символ его высокой должности. На боку висел меч в ножнах. Взгляд Гая оставался внимательным, руки он сцепил за спиной. В комнате находился еще один человек, но Адриан видел его впервые. На нем был военный плащ-гарнаш с капюшоном и пелериной. Он сидел перед шахматной доской с расставленными фигурками. Нескольких не хватало, потому что незнакомец держал их в руках, небрежно поигрывая.

— Мастер Блэкуотер, — обратился Сальдур к Адриану, — я слышал о вас удивительные вещи. Пожалуйста, присаживайтесь.

— Неужели мне придется здесь задержаться?

— Да, боюсь, что так. В любом случае вы останетесь.

Адриан посмотрел на стул, но остался стоять.

Регент откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев и постучал ими друг о друга.

— Наверное, вас удивляет, почему вы здесь, а не в северной башне, или почему мы не стали заковывать вас в кандалы. За это вам следует благодарить куратора Гая. Он рассказал удивительную историю. Не говоря уже о том, что вы убили несколько рыцарей-серетов.

— В тот день убили лишь Фанена Пикеринга, — сказал Адриан. — Сереты на нас напали.

— Ну кто ж теперь может сказать наверняка, как все произошло. Так или иначе, за убийство серетов вы заслуживаете сурового наказания. Однако куратор Гай утверждает, что вы тешлор, причем единственный тешлор в нашей империи, и это является смягчающим обстоятельством. Если я не забыл уроков истории, лишь один тешлор уцелел после гибели Старой империи, а именно Джериш Грелад, который сумел спрятать наследника Новрона. Легенда гласит, что тешлоры передавали свои секреты фехтования от поколения к поколению для защиты наследников императора. Говорят, Пикеринги и Киллдары обнаружили один из аспектов учения тешлоров. Они тщательно хранили эту тайну, а их семьи прославились своим мастерским владением мечом. Человек же, прошедший полный курс обучения в школе тешлоров, непобедим в любом поединке с любым противником. Я прав?

Адриан ничего не ответил.

— В любом случае давайте предположим, что Гай не ошибается. Тогда ваше присутствие здесь дает нам уникальную возможность повернуть эту ситуацию к взаимной выгоде. Мы решили, что вы нас выслушаете, если мы отнесемся к вам с достаточной долей уважения и не станем надевать на вас оковы…

Внезапно дверь распахнулась, и вошел Этельред, приземистый мужчина с мощной грудью, роскошно одетый в шелка и бархат. Он заметно постарел, у него появился солидный живот, которого не было у прежде стройного короля Уоррика. Усы и борода поседели, да и в черных волосах появились белые пряди. Втащив за собой полы тяжелого плаща, Этельред захлопнул за собой дверь.

— Так вот он каков, знаменитый воин? — Весь кабинет наполнился могучим басом Этельреда, он оценивающе посмотрел на Адриана и вдруг спросил: — Кажется, мы с тобой уже встречались?

Адриан решил, что у него нет причин лгать.

— Однажды я служил в вашей армии.

— Верно! — воскликнул Этельред, вскинув руки. — Ты хорошо сражался. Ты удерживал строй в битве…

— Под Гравен-Рива-Форд.

— Конечно! — Он ударил себя по бедру. — Отличная была работа. И я повысил тебя в чине, так? Сделал капитаном, или что-то в этом роде. И что случилось потом?

— Я ушел.

— Жаль. Ты хороший солдат. — Этельред хлопнул Адриана по плечу.

— Конечно, Ланис. В этом как раз и дело, — напомнил Сальдур.

— Совершенно верно, как же я забыл, — рассмеялся Этельред. — Значит, он согласился?

— Мы еще не спрашивали.

— О чем?

— Адриан, у нас возникла небольшая проблема, — начал Этельред, который принялся расхаживать между письменным столом Сальдура и дверью. Левую руку он заложил за спину, ухватившись пальцами за пояс, и энергично помогал себе правой, словно дирижерской палочкой. — И у этой проблемы есть имя — Арчибальд Баллентайн. Он маленький жалкий хорек. Все Баллентайны были бесполезными, жалкими пародиями на настоящих мужчин, но они носили титул графов Чедвик. По праву рождения он управляет никому не нужной провинцией за одним единственным исключением. В Чедвике находится дом лорда Белстрада, чей старший сын, сэр Бректон, по всей видимости, является лучшим рыцарем Аврина. То есть лучшим во всех смыслах этого слова. Он превосходно владеет оружием, прекрасный тактик и обладает даром вести за собой людей. К несчастью, его верность не знает предела. Он служит Арчи Баллентайну, и только Арчи.

Этельред пересек комнату и уселся на письменный стол Сальдура, заставив старика поморщиться.

— Я хотел сделать Бректона своим генералом, но он отказался мне подчиняться — для него имеет значение только слово Арчи. Я не могу тратить время, передавая все свои приказы через этого недоумка. Мы предложили Бректону владения и титул маркиза, чтобы он согласился покинуть Арчи, но глупца наше предложение не заинтересовало.

— Война почти закончена, — заметил Адриан. — И Бректон вам больше не понадобится.

— Тут ты совершенно прав, — сказал Сальдур.

Голос регента прозвучал так равнодушно, что по спине у Адриана пробежал холодок.

— Но и без войны нам необходим сильный человек, который мог бы поддерживать порядок, — объяснил Этельред.

Он взял со стола стеклянную фигурку и принялся перебрасывать ее из одной руки в другую.

Сальдур, будучи не в силах отвести взгляда от статуэтки, совершавшей один короткий полет за другим, едва сдерживал гнев, на скулах его играли желваки.

— Когда Бректон отклонил наше предложение, Арчи стал угрожать, что использует этого рыцаря и роялистов против нас. Вы можете в такое поверить? Он сказал, что пойдет маршем на Аквесту! Думает, что может бросить мне вызов! Жалкий засранец…

Этельред в гневе ударил статуэткой о стол, и только когда она разбилась на мелкие кусочки, опомнился.

— Ох, извини, Саули, — виновато сказал он.

Сальдур негодующе вздохнул, но промолчал.

— В любом случае, — продолжал Этельред, бросая на стол остатки статуэтки, — кто мог предположить, что Бректон откажется от титула маркиза и целого королевства? Проклятый идиот! И ради чего? Ради верности Арчи Баллентайну, который его ненавидит. И всегда ненавидел, это просто смешно.

— Вот мы и подошли к причине, по которой мы все здесь собрались, мастер Блэкуотер, — сказал Сальдур, взял кружевной платок, аккуратно собрал со стола осколки стекла и стряхнул их в мусорную корзину. — Я бы с удовольствием принял поздравления, но идея принадлежит Гаю. — Сальдур кивнул в сторону куратора.

Гай с тем же каменным выражением лица продолжал сверлить Адриана взглядом.

— Как только Гай увидел тебя во дворе дворца, он сразу сообразил, что с твоей помощью мы сможем решить проблему сэра Бректона.

— Я не понимаю, куда вы клоните, — признался Адриан.

Сальдур закатил глаза в притворном негодовании и воскликнул:

— Мы не можем позволить сэру Бректону вернуться к своей армии, продолжающей осаду Дрондиловых полей. В противном случае попадем в неизбывную зависимость от Арчи. Он сможет диктовать нам любые условия, пока армия верна сэру Бректону.

Адриан недоуменно посмотрел на Сальдура.

— И что из этого следует? — спросил он удивленно.

Этельред усмехнулся.

— Бедняга Саули, ты привык выражаться слишком витиевато. Этот человек воин, а не стратег. С ним нужно разговаривать без экивоков. — Он повернулся к Адриану. — Бректон превосходный боец, и у нас нет рыцаря, который смог бы победить его в честном поединке. Но Гай нашел для нас превосходного воина. Скажу прямо, мы хотим, чтобы ты убил сэра Бректона.

— Турнир в честь Праздника зимы начнется через несколько дней, — продолжал Сальдур. — Бректон решил в нем участвовать, и мы хотим, чтобы ты с ним сразился и одержал победу. Его копье будет затуплено, а у твоего мы спрячем под фарфоровой оболочкой боевой наконечник. Когда он умрет, у нас исчезнет повод для беспокойства.

— И есть причина, по которой я должен согласиться?

— Как уже объяснил достопочтенный регент, — вмешался Гай, — убийца серета является преступником, заслуживающим казни.

— К тому же, — добавил Этельред, — чтобы сделка выглядела более привлекательной, мы заплатим тебе сто золотых тенентов. Ну, что скажешь?

Адриан знал, что не станет убивать Бректона. Он не встречал рыцаря, но был знаком с его младшим братом, который служил с ним и Ройсом на борту «Изумрудной бури». Юноша погиб в битве, сражаясь рядом с ними во Дворце Четырех Ветров. Его самоубийственная атака спасла им жизнь. Младший Бректон завоевал вечную благодарность, и если сэр Бректон обладает хотя бы половиной достоинств младшего брата, Адриан перед ним в долгу.

— А что он может ответить? — вмешался Сальдур. — У него нет выбора.

— Я бы так не сказал, — заговорил Адриан. — Вы правы, я владею боевым искусством тешлоров, и пока вы приводили свои доводы, я насчитал восемь различных вариантов убийства всех, кто находится в этой комнате. Для трех из них мне не потребуется ничего, кроме маленького ножа для бумаг, который вертит в руках регент Сальдур.

Он расслабился, опустив руки вдоль тела, и обвел взглядом присутствующих. Этельред и Гай, будучи истинными воинами, насторожились.

— Подожди. — Голос Сальдура дрогнул, и на его лице появилось напряженное выражение. — Прежде чем ты примешь поспешное и весьма опасное решение, подумай о том, что окно здесь слишком узкое, и тебе не удастся выбраться наружу, а стражники в коридоре не позволят выйти через дверь. Если ты так хорош, как утверждаешь, многие из солдат погибнут, но даже тебе не победить всех.

— Не исключено, что вы правы. Очень скоро мы узнаем.

— Ты безумен? Ты выбираешь смерть? — не сумел сдержать раздражения Сальдур. — Мы предлагаем золото и прощение. Какой смысл отказываться?

— Он действительно собирается убить всех вас, — внезапно заговорил человек с шахматными фигурками в руках. — Неплохой размен — убрать с доски вражеского рыцаря, епископа и короля, и потерять при этом всего одного рыцаря[2]. Вы предложили ему не ту награду. Отдайте ему принцессу.

— Кого? — удивленно спросил Сальдур. — Аристу?

— У вас есть другая принцесса?

— Принцесса Меленгара здесь? — вздрогнув, спросил Адриан.

— Да, и они намерены казнить ее во время Праздника зимы.

— Но какое ему дело до принцессы? — недоуменно спросил Сальдур.

— Потому что Адриан Блэкуотер и его партнер Ройс Мельборн, которые гораздо лучше известны, как Рийрия, являлись королевскими защитниками в Меленгаре. Все успехи Алрика и его сестры в последние годы достигнуты при помощи Адриана и Ройса. Подозреваю, что они даже стали друзьями королевской семьи. Если, конечно, допустить, что аристократы могут позволить себе дружить с обычными людьми.

Адриан постарался дышать ровно и сохранять невозмутимость.

«Они поймали Аристу? — лихорадочно соображал он. — Как им удалось ее схватить? И как долго они удерживают принцессу? Кто этот человек?»

— Вот видите, ваша милость, в глубине души мастер Блэкуотер романтик. Ему нравится соблюдать собственный кодекс чести и решать задачи, которые он считает достойными. Убить невинного рыцаря, даже такого прославленного, как Бректон, было бы не совсем правильно. А вот спасти попавшую в беду даму — это совсем другое дело.

— С этим могут возникнуть проблемы? — спросил Этельред у Сальдура.

Регент немного подумал.

— Девушка оказалась весьма находчивой и доставила нам немало неприятностей, но Медфорд уничтожен, патриоты разбежались, а Дрондиловы поля долго не продержатся. Не представляю, как она может угрожать империи.

— Итак, мы договорились? — спросил Этельред, обращаясь к Адриану.

Адриан внимательно посмотрел на сидящего перед шахматной доской мужчину. И хотя он никогда не видел этого человека, ему казалось, что он должен его знать.

— Нет, — после долгого молчания сказал Адриан. — Я хочу еще и Дегана Гонта.

— Вот видите? Он защитник! — заявил Гай. — Или хочет им быть. Очевидно, Эсрахаддон сказал ему, что Гонт является наследником.

Теперь встревожился Этельред:

— Об этом не может быть и речи. Мы много лет искали наследника Новрона. Мы не можем его отпустить.

— Не годы, столетия, — поправил его Сальдур и посмотрел на Адриана. Рот старого регента слегка приоткрылся, кончик языка касался передних зубов. — Эсрахаддон мертв. Ты можешь это подтвердить, Гай?

Куратор кивнул:

— Я приказал выкопать его тело и сжечь.

— А что известно Гонту? Я слышал, ты с ним пару раз болтал.

Гай отрицательно покачал головой:

— Не слишком много, насколько мне удалось выяснить. Он настаивает, что Эсрахаддон никогда ему не говорил, что он наследник.

— Но Адриан расскажет, — запротестовал Этельред.

— И что с того? — спросил Сальдур. — Какое это имеет значение? Они могут вдвоем отправиться путешествовать по стране и кричать о правах Гонта с вершин гор. Кто станет их слушать? Модина хорошо нам служит. Народ любит ее и считает истинной наследницей Новрона. В конце концов, именно она убила гиларабрина. Если они начнут твердить, что Гонт настоящий наследник, их не поддержат ни крестьяне, ни дворяне. Нас никогда не занимал Деган сам по себе, опасность представлял Эсрахаддон, который мог использовать его как марионетку. Согласны? А теперь, когда волшебника больше нет, Гонт не является для нас угрозой.

— Я не уверен, что патриарх это одобрит, — сказал Гай.

— Но патриарха здесь нет, а мы оказались в тупике в переговорах с тешлором.

— А как насчет детей Гонта или его внуков? Через десятилетия они могут предъявить свои права на трон. Нам следует подумать о такой возможности.

— Зачем тревожиться о том, что может и не случиться? Мы попали в трудное положение, господа. Почему бы нам не решить сегодняшние проблемы, а будущее пусть само побеспокоится о себе? Что скажешь, Ланис?

Этельред кивнул.

Сальдур повернулся к Адриану:

— Если ты убьешь сэра Бректона во время схватки на турнире, мы освободим из заключения Дегана Гонта и принцессу Аристу при условии, что ты покинешь Аврин и никогда сюда не вернешься. Мы договорились?

— Да.

— Превосходно.

— Значит, я свободен?

— На самом деле нет, — сказал Сальдур. — Ты должен понимать, что мы хотим, чтобы наш договор остался между нами. Боюсь, мы вынуждены потребовать, чтобы ты остался во дворце до поединка с Бректоном. Ты будешь находиться под постоянным наблюдением. Если попытаешься сбежать или с кем-то связаться, мы будем считать это нарушением условий соглашения, и тогда Деган Гонт и принцесса Ариста будут публично сожжены. Необходимо, чтобы смерть Бректона выглядела как несчастный случай или результат отчаянных действий слишком амбиционного рыцаря. Ни у кого не должно возникнуть подозрений о заговоре. Простолюдины не могут участвовать в турнире, поэтому ты станешь рыцарем. Ты будешь жить в крыле вместе с другими рыцарями, участвовать в играх, общаться с аристократией, как и все остальные рыцари в это время года. Мы дадим тебе наставника, который поможет убедить всех, что ты дворянин. Таким образом, у тебя есть лишь один шанс выбраться из дворца живым — убить сэра Бректона.