Предатель. На осколках лжи

Морозова хихикнула и ответила:

– Дарья с утра почистила зубы и приняла душ. Это считается за чистоту?

– Не знаю, – продолжала улыбаться Аглая, – как откроетесь, принесу вам юбку с пятном, которое не могу вывести, и потом посмотрим.

– Приносите, обязательно выведем! – пообещала Морозова. – Мы большие умельцы, особенно по части трудных пятен. Кстати, есть тут где-то кофейни? Спать хочу – не могу, может, хоть кофе поможет?

– Пошли, – поманила рукой Аглая, – я тоже еле хожу, там еще и булочки с изюмом шикарные!

Девушки очень быстро подружились и стали не разлей вода.

Даша сама удивилась тому, что так быстро и сильно сблизилась с Аглаей, ведь ни в школе, ни в университете у нее не завелось подруг. Правда, у нее был Давид, и этот любимый мужчина ей был и за подруг, и за родителей.

С мамой у Даши не сложилось гармоничных отношений. Женщина, которая ее родила, с самого начала была к своей дочери равнодушна. Возможно, ее просто не посетила та любовь, которая должна была появиться или на стадии беременности, или когда она впервые взяла ее на руки.

Дарья не ходила по психологам, но психологическую литературу почитывала. Именно из этих книг она поняла, что не в ней проблема, ей просто досталась холодная мама.

Да, для ребенка такое тяжело, иногда даже страшно. Особенно для девочки. Даша постоянно искала проблемы в себе, пыталась обратить на себя внимание, но Валентина, так звали ее мать, была холодна и равнодушна. В последних классах в школе Дарья поняла, что мама всю жизнь стремилась реализовать не материнскую энергию, а секусуальную. И дочка, к сожалению, всегда выступала помехой. Однажды Валентина все же высказывала дочери претензию, что если бы она не родила, то у нее сложилось бы все хорошо.

– Как именно хорошо? – не сдержалась Даша и спросила у матери.

– Я бы замуж вышла! – бросила Валентина.

– Ну так выходи!

– А тебя куда деть? – мама поставила руки в боки и хмуро посмотрела на дочь.

– Мне уже шестнадцать! – грубо ответила Даша. – Сама проживу!

И в самом деле, у девушки уже давно был Давид, который помогал и материально и духовно. Наверное, если бы не он, у девушки были бы колоссальные психические проблемы. Ее холодная мать не способна была дать ей тепло, и у Даши с самого детства возникало чувство брошенности и отрешенности. Для других детей их мама была целым миром! А у Даши до знакомства с Давидом этого мира будто и вовсе не было. Зато когда Гуревич появился в ее жизни – он и стал для нее всем!

Вот почему после того, как они расстались, Даша чувствовала, что весь мир рушится. И тогда, как ни странно, помогла мама.

Это вышло случайно, и заслуги самой Валентины в этом не было. Она просто помогла вывести одно пятно, потом второе, и у Даши родилась идея.

Как ни странно, но мама-партнер оказалась намного лучше и надежней, чем просто мама. Валентина вела себя по-деловому, брала ответственность, легко согласилась взять кредит в банке под залог единственной недвижимости. Да, маленькой, но ведь единственной! Да и потом поддерживала дочь и очень помогала, и в первый год, когда им было особенно тяжело, совсем не жаловалась.

С тех пор они и стали всё-таки близки. Нет, не как мама и дочка, а как хорошие добрые партнеры. Валентина купила себе квартиру в районе третьего кольца и наконец-то вышла замуж.

Работали они все так же вместе и никогда не ссорились по рабочим вопросам. Впрочем, и не по рабочим тоже.

Единственный комплекс, который появился у Даши из-за не мамы – это боязнь иметь детей. Именно этой проблемой Морозова и поделилась с новой подругой чуть ли не в первую неделю знакомства.

– Погоди, – выставила руку вперед Аглая, – получается, что ты боишься иметь ребенка, потому что думаешь, что будешь плохой мамой?

Даша вздохнула:

– Потому что боюсь, что я его не полюблю. Как моя мама не смогла полюбить меня.

– Ну а вообще ребенка ты хочешь? Или просто боишься, что не полюбишь его? – уточнила Аглая.

Дарья кивнула:

– Очень хочу.

– Мне кажется, что тебе нужно сходить к психологу, – предложила подруга.

– Нет, не хочу, – замотала головой Морозова, – сама разберусь.

– А парень у тебя есть?

– Нет. И никто мне не нужен, – призналась Даша.

– И никогда не было? – удивилась Аглая.

Дарья вздохнула и рассказала новой подруге всю историю их с Давидом отношений.

Глава 20

Давид чуть откинулся на подушку и громко выдохнул:

– Давай отбой своим адвокатам.

– Скажи честно, ты лично его боишься?

Давид помотал головой:

– Мне вообще похер! Мне за тебя страшно!

– Тогда никаких отбоев! – Максим скривился: – Я найду, как себя защитить, да и тебя тоже. Не собираюсь я под дудку Когана плясать! Аж противно. Сейчас позвоню своему хорошему знакомому безопаснику, и мы вместе с ним решим, как защититься от Когана. Ну и со своей адвокатшей посоветуюсь. У нее крутые связи везде, я тебе говорил! Может, прессу, телевидение подключим.

– Ты уже все уши мне прожужжал про нее. Как зовут хоть?

Максим помолчал, как будто обдумывая, делиться с другом или нет, но все же ответил:

– Адель.

– Имя красивое и…

Виткин перебил его:

– Давай звони тете Белле!

– Прямо сейчас? – удивился Гуревич.

– Да, – он встал, нашел на кровати сотовый друга и протянул ему: – У тебя же есть ее номер?

Давид кивнул:

– Обменялись на похоронах года три назад, когда умер папин двоюродный брат.

– А, я помню, твой отец ему еще место на Ваганьковском выбил.

Давид нашел в телефоне нужный контакт и набрал его.

Тетя долго не отвечала, но наконец-то в трубке раздалось ее тяжелое:

– Алло.

– Тетя Белла, добрый день, это Давид из Москвы. Я вам не помешал?

– Давушка? Здравствуй, мой мальчик, рада тебя слышать! Ты мине сто лет не звонил. Шо случилось?

– Не знаю, в курсе ли вы, но с моим отцом больше месяца назад случился несчастный случай, и он погиб, – не спеша объяснил Гуревич.

На том конце молчали, и Давид даже подумал, что связь оборвалась, как тетя Белла спросила:

– Шо же ты мине сразу не позвонил? Я бы приехала попрощаться с Герой.

– В тот день, когда с отцом случился несчастный случай, я был рядом, и… в общем, меня он тоже задел. Я месяц провалялся в коме, и, когда пришел в себя, врачи поставили неутешительный диагноз. Я вряд ли смогу ходить.

– Много твои врачи знают! – грубо ответила женщина. – Так, ты сейчас хде? Еще в госпитале?

– Нет, уже дома.

– В доме? Или в квартире? Кажется, она у тебя на Лесной?

Давид только усмехнулся – удивительно, как она всё помнит – и дал ответ.

– Регина с тобой? Или уже сбежала? – таким же жестким тоном спросила тетя.

– Сбежала. Ободрала меня как липку вместе со своим отцом…

Тетя Белла его перебила:

– Все! Остальное мне понятно, я вылетаю первым рейсом. Увидимся! – бросила она и отключила телефон.

Давид опустил телефон и несколько секунд смотрел в стенку – у него было ощущение, будто здесь только что пронёсся ураган. Но улыбка на его лице становилась всё шире.

– Конкретная у тебя тетя, – усмехнулся Максим, который слышал весь разговор друга. – У нее, что интересно, такой говор, как будто она из Одессы.

– Из Одессы ее покойный муж. Вообще она мировая женщина! К сожалению, отец поссорился с ней лет пять назад, и после этого ни они не общались, ни я.

– У нее есть дети? – поинтересовался Максим.

– Нет, то ли она, то ли ее муж не могли иметь детей. Но они совсем не переживали по этому поводу и говорили, что и без потомства найдут чем заниматься в жизни. Они и тут, в Москве, занимались ювелиркой, и в Штатах. Дядя Сема, ее муж, ювелир, а она, типа, сама себе дизайнер, но в основном, как говорил мой отец, она втюхивает то, что сделал Сема, бедным клиентам. Ни разу сам не был у нее в магазинах – поэтому судить не буду.

– Интересная у тебя семейка, – улыбнулся Максим.

Давид был согласен с другом. Семья у него была действительна уникальная, только почему-то все друг с другом находились в ссоре. Вечно что-то не могли поделить!

Друг уехал домой и приказал Надежде Петровне не подходить к двери. Сам обещал быть завтра с утра.

Пришел он уже с рабочими, главный из которых с решительным видом походил по комнатам, ушел и вернулся уже с проводами и оборудованием. Очень шустро они установили скрытые камеры во всех комнатах, а позже заявился Максим и с еще большим энтузиазмом пообещал размазать Когана.

Тетя Белла пожаловала поздно вечером. Она долго звонила в дверь, но по совету друга Надежда Петровна не открывала.

Наконец, она набрала племянника на телефон:

– Хде тебя носит? Я битый час стою под твоей дверью! Какой интересный раненый!

Когда Надежда Петровна ей открыла, она подала ей руку и представилась:

– Изабелла! – но сразу же в приказном тоне сказала: – Милочка, приготовь мне чай с имбирем.

В комнату Давида она зашла в приподнятом настроении, подошла, поцеловала и заявила:

– Никакие твои диагнозы я читать не собираюсь! Через полгода ты будешь у меня бегать, веришь?

Давид рассмеялся:

– Посадишь меня в самолет и потащишь в Штаты?

Она посмотрела на него как на сумасшедшего:

– В Штатах лечатся те, у кого нет денег. А у кого они есть – лечатся у в Москве, у самых лучших врачей в мире.

Давид решил пошутить:

– Я думал, что самые лучшие врачи в мире находятся в Америке.

– Ты ошибался, – махнула на него тетушка. – Завтра, таки, тебя посмотрит мой лучший друг – и скажет, когда ты встанешь на ноги.

Такой ответ устроил Давида. Он почему-то не сомневался в тетушке. И только сейчас вдруг вспомнил ее слова, когда она прилетела к нему на свадьбу, познакомилась с Региной и, взяв племянника под руку, отвела в сторону:

– А хде Даша? – спросила она грозно.

Гуревич не знал, как ответить на этот вопрос. Честно – слишком много объяснять, а врать не хотелось.

– Мы расстались, – коротко ответил он.

Он покачала головой и вздохнула:

– Очень жаль. Хорошая девочка! И любила тебя.

Давиду тогда очень хотелось доказать ей обратное, но он не решился. И правильно сделал. Как показала жизнь, Даша действительно его любила, и тетя была права.

Глава 21

С тетушкой время летело как одно мгновение. В первый день тетя Белла привела к Давиду доктора, тот посмотрел его, прочёл всё, что рекомендовал его лечащий врач, и сказал:

– Направление взято правильное, но я кое-что внесу свое.

– Вноси, что посчитаешь нужным! – поддержала его тетушка, даже не посоветовавшись с больным племянником.

Всю неделю у Гуревича не было ни минуты свободной. То реабилитолог, то массажист, то упражнения, то Максим приходил и рассказывал, как продвигаются дела, как рвет и мечет Коган.

– Сегодня приходил от него адвокат и, представляешь, пытался меня купить, – засмеялся Максим, когда после работы пришел навестить друга.

– Сколько предлагал? – в проеме двери появилась тетя Белла и поставила руки в боки.

– Миллион баксов! – почему-то шепотом произнес Виткин.

– Значит, на кону более тридцати миллионов, если не все пятьдесят! – сделала вывод тетушка. – А я-то как раз думала, сколько же он у Геры украл.

Мужчины внимательно, но с настороженностью смотрели на нее, а женщина продолжила:

– Я подключила свои связи, а они у меня намного круче, чем у братца. И шо вы думаете? Эдика прижали так, шо очень скоро он вернет все сам. – Она подняла указательный палец и потрясла им в воздухе: – Добровольно!

– А потом будет подленько мстить, – вздохнул Давид и вдруг спросил: – Тетя Белла, а у отца с Коганом точно нет никаких тайн?

Женщина скривилась:

– Есть, конечно, но он пока не дал мне разрешение раскрывать их.

Мужчины снова переглянулись.

– Кто – он? – улыбаясь, поинтересовался Давид.

– Гера, хто ж еще!

Максим засмеялся, за ним и друг, но все же спросил:

– Можно полюбопытствовать, каким образом отец должен дать разрешение?

Тетя Белла посмотрела на обоих мужчин, как на умалишенных:

– Во сне, естественно! Я еще в понедельник сходила к нему на могилу и сказала: “Гера, ты, конечно, свинья редкостная, но я все равно тебя люблю, и Давида, как ни странно, тоже!”

Давид не придал этому “как ни странно” значения. Все же не все тети любят своих племянников, может, и его не исключение.

– Поэтому так и сказала: хочу открыть ему твою тайну! – продолжала женщина, – Явись ко мне во сне и скажи, шо ты не против.

Мужчины, открыв рты, следили за активной мимикой и жестикуляцией женщины.

– И что? – все же не выдержал Гуревич.

– Шо, шо? Молчит! Не приходит! – развела руки в сторону тетушка.

– Так он может и не прийти, – предположил Максим.

– Может! Я дала ему неделю!

Давид рассмеялся:

– Тетя Белла, ты не меняешься! В последний раз, ты, кажется, тоже ставила отцу условия и что-то требовала. Помню, что его это ужасно бесило, и он принципиально не хотел следовать твоим советам.

– Именно. И хде он сейчас? – хмыкнула женщина. – Умных людей нужно слушаться, а он идиёт. Хто ему доктор? Да уже и поздно пить “Боржоми”, когда над тобой гранитная плита. Кстати, надо там цветочки посадить. Нарциссы. Под стать твоему папеньке, – размахивая руками, произнесла тетушка и вздохнула: – Мне тебя на ноги надо поставить и вернуть все деньги непутевого братца! Один он в нашей семье… – она помотала головой: – Шлемазл!

Прошла неделя, Давид даже забыл об этом разговоре, как после обеда с прогулки пришла тетя Белла, сняла косынку и присела рядом на стул:

– Ну шо, Давочка, готов услышать тайну твоего непутевого отца?

– Он пришел к тебе во сне? – улыбаясь, спросил Давид.

– Нет. Но время уже истекло! Так шо? – она приподняла подбородок.

Не успев даже додумать мысль, почему она заговорила об этом не утром, а сейчас, Давид сразу ответил:

– Готов, – Гуревич уперся руками и чуть приподнялся на постели.

Выглядел он взволнованным, чувствовал, что ничего хорошего тетя не расскажет.

Женщина вздохнула, чуть помолчала и начала свой рассказ:

– Твой отец дружил с Эдиком со школы, дальше они в институт вместе поступили, а потом, уже в конце восьмидесятых, и кооператив открыли. Трудились вместе, и вроде все неплохо все шло, пока они оба не влюбились в одну девочку.

– Мою маму? – спросил Давид.

Тетушка рассмеялась:

– Нет. Они влюбились в Нину Бессонову. Та долго крутила своим курносым носом, но в итоге стала женой Эдика. Хотя, как мине тогда казалось, любила Геру. Долгие годы я не понимала, почему она вышла замуж за Когана.

– Может, потому что была беременной? – уточнил Давид.

– Да, – махнула рукой тетушка. – То, шо она брюхатой выходила – знали все. Но все были уверены, что ребенок от Эдика, и он, между прочим, до сих пор так думает!

Давид ошарашенно смотрел на тетю:

– Регина – не дочь Когана?

– Нет, не его. Спустя пять лет у Регины обнаружили какую-то болезнь, и ей нужен был донор. Эдик не подошел. Тогда Нина в тайне от мужа попросила проверить, может ли твой отец стать донором, – тетя Белла подняла глаза к потолку, – и он подошел.

– То есть, Регина – моя родная сестра? – с ужасом в глазах воскликнул Давид. – Что за бред вообще?

– Ой, Дава, если бы все в этой Санта-Барбаре было бы так просто! Таки наша семья переплюнула Кэпвеллов!

Глава 22

Давид сам догадался, к чему клонит тетя:

– Я – не родной сын? – тихо спросил он.

Тетя не спешила отвечать на его вопрос:

– Мне кажется, твой отец до последнего любил Нину. И поначалу Эдик к этому относился нормально. Мол, она выбрала Когана, Гера должен смириться и дружба должна продолжиться. Но на деле все не так, конечно, было. Они почти не встречались семьями, дружили только мужчины.

Давид не выдержал увёрток:

– Тетя Белла, так чей я сын? Кто мои родители?

Тетушка как будто не слышала его и продолжала свой рассказ:

– Твой отец, после того, как Нина переметнулась к Эдику, назло женился на твоей маме. Которая, как оказалось позже, уже была брюхатой!

Давид откинулся на подушку и закрыл глаза ладонями:

– Точно Санта-Барбара! Зачем отец женился на беременной женщине? Тем более, что любил он тетю Нину?

Он опустил ладони и посмотрел на тетю. Та заговорила снова:

– Твоя мать скрыла беременность, хотя наверняка уже знала об этом! Родители твои поженились, а это случилось за неделю до свадьбы Эдика и Нины. Прошло еще немного времени, и твоя мама сообщила о беременности. Все были уверены, шо ребенок от Геры! И он сам тоже! Но когда твоя мама родила тебя, а Нина – Регину только через месяц, твой отец заподозрил неладное! Не может семимесячный малыш весить четыре с половиной килограмма, да и в твоей медицинской карте доктором было написано, шо ты переношенный. Твоя мама, конечно, во всем призналась Гере, но все же решили эту информацию держать в секрете. Об этом знали только трое: твоя мама, Гера и я.

– Дурдом какой-то! – вырвалось у Давида. – Но это хоть объясняет, почему меня отец не любил и почему он так стремился, чтобы мы с Региной поженились.

Тетя Белла вздохнула:

– Да нет, он любил тибя. Но то, шо его поведение было странным и по отношению к тибе, и по отношению к твоей маме – это ж точно.

– Да, очень странно! Почему он с ней не развелся? – удивился Гуревич.

– Потому шо она была хорошим прикрытием! – подняла указательный палец тетушка.

– Вот оно что! Папа продолжал связь с тетей Ниной?

– До последнего! – тетушка этим же пальцем помахала в воздухе. – Особенно после того, как твоей мамы не стало! Прямо как с цепи сорвался! Хотел даже признаться Когану и увести Нину навсегда. Почему, думаешь, мы с ним поссорились?

– Теперь я хоть знаю причину! – вздохнул Давид и спросил: – Так Коган узнал об их связи?

– Не имею понятия! Мы поссорились, я улетела и сказала, шо больше видеть его не хочу.

– Ну а как ты думаешь, как было? Отец ему признался, Коган не отдал жену и после этого начал мстить? – предположил Давид.

– Очень похоже на это, – кивнула женщина.

– А Коган до сих пор не знает, что Регина ему неродная? – удивился мужчина.

– На тот момент, когда я с Герой поссорилась – Эдик ничего не знал. Ни про неродную дочь, ни про связь с Ниной. Но твоего отца нет, началась охота за имуществом Гуревичей, и мстил Эдик не на шутку! Так шо, я думаю, он уже все знает. И в этом ему точно не Нина призналась, а твой отец.

– Интересно, кто же мой родной отец? – спросил Давид.

– Да зачем тибе это надо? Такой тети, как я, там точно нет! – воскликнула женщина.

– Такой на целом белом свете больше нет, – устало улыбнулся Давид.

Настроение у него было на нуле. Узнать, что он неродной отцу – было больно. Не совсем неожиданно, но все равно больно.

Мужчина откинулся на подушки и прикрыл глаза.

Жизнь с каждым днем преподносила ему сюрпризы. И совсем не радужные! Интересно, ждет ли его что-то хорошее?

– А хде сейчас Даша сейчас? – спросила тетушка.

– Она приходила ко мне в больницу, – признался мужчина и открыл глаза.

– И шо говорила? – не унималась тетя Белла.

– Что любит меня и хочет быть рядом, – спокойным голосом ответил Давид.

– А ты шо?

– А я сказал, что пока не встану на ноги – мы не сможем быть вместе.

– Зазря ты так сказал! Она хорошая девочка. Кстати, она была замужем?

– Вроде нет. Но у нее есть дочка.

Тетушка вскочила:

– Вот! Я знала! Мне приснилась мама совсем недавно и говорит: Белла, ты знаешь, что у Геры есть внучка?

Давид рассмеялся:

– Тетя Белла, успокойся! И бабушку не слушай! Мы с Дашей десять лет не виделись. Это не может быть мой ребенок!

– Много ты понимаешь! Маму надо слушаться, тибя не учили этому? – она снова подняла указательный палец к потолку женщина. – Даже с того света.

Женщина подняла глаза наверх и вслух сказала:

– Мама, скажи своему внуку, шо я права!

В этот самый момент в дверь позвонили, и все замерли.

Вчера в очередной раз приходил Максим и еще раз всех предупредил, чтобы никому дверь не открывали.

Тетя Белла ему не перечила, но и со своей стороны организовала охрану. На всякий случай! – так она объяснила свой поступок.

– Это не Максим, – прошептал Давид, – он сначала звонит или хоть пишет, а потом приходит.

Женщина махнула рукой:

– Сейчас все узнаем.

Она набрала чей-то номер, выслушала, что ей сказали, отключила телефон и засверлила племянника хмурым взглядом. Затем подняла глаза к потолку и произнесла:

– Спасибо, мамо!

Глава 23

Почти две недели Дарья звонила Максиму и даже один раз встречалась с ним, но мужчина был неумолим:

– Он тебе даже дверь не откроет!

– Буду тарабанить ногами, – не отступала Морозова.

Максим закатил глаза:

– Да пойми ты, у него проблемы! Большие проблемы! Ему угрожают, и если ты появишься, то станешь мишенью для тех, кто хочет к нему подобраться, – пытался объяснить мужчина.

И Даша вроде поверила и даже обещала успокоиться и дать Давиду время, но с утра что-то пошло не так.

Просто ей надоело ждать. Просто захотелось увидеть любимого человека и все. Как будто магнитом потянуло!

Сначала она собрала рюкзак с самыми необходимыми вещами, а потом подумала, что если уж и ехать к Давиду, то лучше взять столько, чтобы хватило хотя бы на неделю, а в идеале на месяц.

После обеда у выхода уже стоял чемодан и переноска с котом, которого три дня назад ей подарил Константин.

Он сказал, что она его больше не увидит, и это прощальный подарок. Даша так обрадовалась его словам, что даже не подумала о том, куда она денет кота, если переедет к Давиду.

В глубине души она очень рассчитывала, что его заберет Аглая, но надежда не оправдалась – та сразу же отказалась, сославшись на аллергию.

Пришлось собирать кота с собой. Кстати, назвала она его Костиком. Бывший не возражал, только пожал плечами и, вздыхая, вышел из ее квартиры. Морозова очень надеялась, что навсегда. Все же безответная любовь напрягала не только его, но и ее.

Когда в прихожей оказались: чемодан, переноска с котом, в которой жалобно мяукал Костик, лоток, еда, лежанка и игрушки животного, а на руках еще Полина, Даша поняла, что одна не справится. Пришлось звонить подруге.

Аглая примчалась быстро, Даша вызвала такси, и вместе они погрузились.

– Может, не отпускать такси? – предложила подруга.

– Отпускать. Это надолго. Если он сразу не откроет, то я буду минимум полчаса стучать в дверь.

Аглая вылупила глаза:

– Ух, какая ты упрямая, оказывается!

С помощью подруги они все подняли на этаж, Аглая спустилась на два пролета и затихла там, а Даша нажала на звонок.

Один, два, пять, десять звонков, а дверь не открывали.

Морозова знала, что с Давидом круглосуточно находится помощница, которая и должна открыть эту чертову дверь.

Даже малышке надоело слышать, как ужасной трелью безголосого соловья звенит звонок, но никто не открывает.

Даша уже занесла ногу, чтобы со всей силы ударить по бронированной двери, как с той стороны послышались шаги, и вскоре дверь распахнулась и на пороге показалась женщина.

– Изабелла Владленовна? – воскликнула Даша.

Женщина улыбнулась:

– Здравствуй, Дашенька, очень рада тибя видеть, проходите!

Морозова тоже была невероятно рада видеть эту женщину.

Все время, пока она встречалась с Давидом в школе и в институте, Изабелла Владленовна всегда принимала её радушно и относилась намного лучше, чем отец Давида.

За десять лет, что они не виделись, тетушка совсем не изменилась: такая же стройная, на голове высокая прическа, глаза подведены и на губах красная помада. Даша словила себя на мысли, что хотела бы быть похожей на нее, особенно в таком возрасте!

Подхватив чемодан, девушка затащила его в квартиру.

– А подруга зайдет или поедет домой? – спросила тетушка и протянула руки к Полиночке: – Пойдешь ко мне, пока твоя мама занесет вещи?

– Подруга домой поедет, – улыбнулась Даша.

Девочка, как ни странно, потянулась к Изабелле Владленовне, и Морозова быстро затащила остальной скарб и кота в переноске.

– Умница, шо решилась, – прошептала тетушка, а вслух сказала: – Ну шо, пойдем знакомиться?

С Полиной на руках она прошла вглубь квартиры, а Даша, оставив все вещи в прихожей, поплелась за ней.

Давид полулежал на кровати и хмуро смотрел то на девушку, то на тетю с малышкой.

– Так, ну и как же тибя зовут, а? – обратилась к девочке Изабелла Владленовна.

– Полина, – ответила за нее Даша.

– Прекрасное имя, я считаю, – заметила женщина, поправляя оборки платья на девочке. – Полина… кстати, а какое у нас отчество?

– Давидовна, – спокойно, совершенно не волнуясь, ответила Морозова.

– Прекрасное и имя, и отчество! Мы, наверное, пойдем на кухню, у нас там молоко уже убежало, а вы-таки поговорите, да?

Даша кивнула.

Тетушка прикрыла за собой дверь, и они наконец-то остались одни.

Даша не спешила ничего объяснять, она просто смотрела на любимого мужчину и радовалась тому, что стоит рядом.

Медленно она подошла к нему ближе, присела на кровать и потянулась рукой к его щеке.

Давид перехватил ее руку и сжал:

– Ты дала дочери мое отчество? – спросил он хриплым от волнения голосом. – Или просто его отца так же звали?

Даша улыбнулась:

– Его отца зовут Давид, и ее отец – это ты.

Глава 24

Давид ошарашенно смотрел на нее.

Дарья часто представляла себе эту сцену и почти всегда думала, что он рассмеется. Нет, ну правда, кто в такое поверит, когда они десять лет даже не виделись?

Но Давид в упор смотрел на нее, и даже улыбки не было на его серьезном лице. Неужели вот так сразу и поверил?

– Ты каким-то образом достала мою сперму из клиники, где мы с Региной планировали ребенка?

Вот что значит – умный мужчина! Сразу догадался!

Даша улыбнулась и кивнула:

– Верно. У меня подруга там работает, – а потом виновато улыбнулась и добавила: – Да, я понимаю, я совершила преступление, и если ты захочешь, то наверняка сможешь наказать ту девушку, которая и достала нам твой, как говорит моя подруга, материал. Но зачем тебе это надо? Ты видел, какая славная куколка у нас получилась?

Давид продолжал хмуриться:

– А если бы со мной не случилось несчастного случая, ты бы мне о дочери так и не рассказала?

Морозова помотала головой и призналась:

– Я ее для себя рожала. Боялась, что если будет ребенок от чужого мужчины, то я не смогу его полюбить. Поэтому родила Полину от тебя, – но, встретившись с его злым взглядом, добавила: – Правда я следила за твоей семейной жизнью и если бы ты, например, развелся – я бы обязательно рассказала бы тебе о дочери.

– Пол ребенка ты тоже сама выбрала? – ухмыльнулся Гуревич.

Даша немного растерялась и пожала плечами:

– Нет, так получилось. А ты хотел мальчика?

Давид тяжело выдохнул. По его угрюмому лицу девушка поняла только одно – он не очень-то и рад внезапно свалившимуся на его голову отпрыску.

Даша все же сказала то, что крутилось на языке:

– Ты ведь сказал мне, что до несчастного случая хотел мне позвонить…

Гуревич ее перебил:

– До! Именно до, Даша, а не сейчас. Что я сейчас могу дать ребенку? Я же даже подкинуть ее не смогу, я же…

Морозова его грубо перебила, выкрикнув:

– Любовь! Ты можешь дать ей свою любовь! А больше ей ничего не надо!

Давид поднял глаза к потолку:

– А если я не встану? Над моими ногами уже две недели каждую секунду работают то массажисты, то реабилитологи, а я до сих пор ничего там не чувствую!

– То есть, ты считаешь, что лучше пусть у Полины не будет никакого отца, чем ты, да? Пусть она вырастет только зная маму, да?

Слезы предательски потекли по щекам девушки, и она выбежала из комнаты.

Тетушку Даша нашла в гостиной. Изабелла Владленовна уже выпустила кота из переноски, и тот как хозяин сидел теперь на диване, а Полина его гладила.

Увидев мокрые глаза девушки, тетушка похлопала по дивану, приглашая Дашу присесть.

– Дай ему пару часов, чтобы свыкнуться с мыслью, шо теперь он должен встать на ноги уже не только ради сибя, а ради вас.

Морозова кротко кивнула. Она была согласна с тетушкой. Они с малышкой свалились ему на голову, пусть пройдет немного времени и он поймет, что они нужны ему.

– Наденька разложит все твои вещи, я уже дала ей команду, – женщина погладила Дашу по волосам, – не переживай ты так, часа не пройдет, как он попросит или тебя, или миня принести ему малышку.

Часа не прошло. Минут через пять Гуревич крикнул:

–

Даша!

Девушка даже вздрогнула, а тетя засмеялась:

– Старею, мои предсказания сбываются уже не четко в срок.

– Главное, что сбываются, – улыбаясь, ответила Морозова и поспешила к Давиду.

Мужчина уже не хмурился, но и безудержного счастья на его лице тоже не было.

– Принеси мне ее, пожалуйста, – попросил он.

Девушка кивнула, побежала в гостиную, подхватила дочку на руки и зашла с ней в комнату хозяина.

Присев на край кровати, она посадила Полину рядом, а девочка сразу поползла к отцу. Внимательно его рассматривая, она придвинулась еще ближе, потянула руку к его бороде и, коснувшись, сразу же ее отдернула.

– Колючий, да? – улыбнулся Давид и перехватил ее маленькую ладошку.

Малышка засмеялась и поползла к маме, не замечая препятствий в виде неподвижных ног Давида.

Давид замер, испуганно распахнув глаза. Даша это заметила:

– Что? Что случилось? – вскочила она.

– Кажется, я почувствовал что-то в ногах, – тихо произнес Гуревич.

– Вот и прекрасно, – засмеялась Даша, – будем прикладывать Полину к больному месту, как подорожник, да, обезьянка моя?

Девочка снова поползла по ногам отца, уже к маме, и Давид воскликнул:

– Да! Я чувствую ноги! Притупленно, но что-то есть!

Малышка тем временем перевернулась на живот, спустила ножки на пол и, коснувшись пола, выбежала из комнаты.

– Она уже ходит? – кажется, Давид расстроился.

– Даже бегает, как видишь.

– А сколько ей?

– Десять дней назад был годик.

В комнату с пойманной беглянкой на руках зашла тетушка:

– Так, господа! Так как у нас уже большая семья, то я считаю, шо пора нам всем принимать писчу в столовой. Всех жду на ужин через полчаса.

Она развернулась и вышла, на ходу разговаривая с девочкой:

– Как, ты говоришь, зовут котика?

– Кс-с-с-с, – ответила ей Полина.

Давид с Дашей одновременно хихикнули. Девушка посмотрела на коляску у кровати и предложила:

– Я тебе помогу?

Гуревич помотал головой:

– Я сам!

Глава 25

Ужин прошел замечательно! Полина сидела у Даши на руках, с маминой тарелки брала еду и предлагала тетушке, Давиду и Костику.

– Нашей красотке надо высокий стульчик купить, – предложила Изабелла Владленовна. – С ней ты нормально не поешь, да и самой Полине удобней будет.

Гуревич сразу же откликнулся:

– После ужина закажу.

– Не нужно, у меня есть, я завтра привезу, – отмахнулась Даша, но про себя только обрадовалась таким разговорам.

Значит, он не попросит ее уехать домой. Кажется, все намного проще, чем она ожидала. Правда, главного, чего бы ей действительно очень хотелось, еще не случилось. И позволит ли Давид прикоснуться к себе? Даша очень в этом сомневалась. Наверняка скажет, что все это возможно будет только после того, как он встанет на ноги. А ей так хотелось простых объятий! Больше ничего и не надо!

Полина на новом месте долго засыпала. Даша боялась, что она ночью упадет с кровати, и обложилась на полу подушками.

Наконец-то уложив дочь, она решилась зайти к Давиду в комнату пожелать спокойной ночи.

Присев к нему на кровать и поймав его ожидающий взгляд, она вдруг спросила:

– А как ты жил без меня эти десять лет?

Гуревич не спешил отвечать, и тогда она еще раз спросила, чтобы уточнить главное:

– Был счастлив?

– Нет, – почти сразу отрезал мужчина. – А ты?

Даша улыбнулась:

– Я была! В тот день, когда родила Полинку.

– Частичку меня? – уточнил Давид, и на его лице тоже появилась несмелая улыбка. – Только она очень похожа на тебя, просто маленькая копия, смеется как ты, нос морщит в точности как ты. Славная, как ты говоришь, куколка.

Давид пытался после ужина взять ее к себе на руки, пока сидел в инвалидном кресле с большими колёсами, но малышка почему-то не захотела, выгнулась и потянулась ручками к маме.

А вот с рук Изабеллы Владленовны она не сходила, особенно ей нравились бусы и серьги: девочка аккуратно гладила пальчиком выступающие камушки и смотрела на бабушку глазами, полными восхищения.

– Ей нужно время, чтобы привыкнуть к тебе, – немного виновато произнесла Дарья.

– Я никуда не спешу, – ответил Давид.

Разговор не клеился, хоть мужчина и смотрел на Дашу с теплотой, она все равно чувствовала между ними стену. Огромную кирпичную стену. Он не позволит ей быть рядом, не позволит себе нежности, пока не встанет на ноги.

От этого девушке стало грустно. И обидно.

– И я никуда не спешу, – согласилась с ним Даша, – спокойной ночи.

Она встала с кровати и не спеша поплелась в выделенную ей спальню. Конечно, она очень надеялась и мечтала, что Давид ее окликнет. Они не виделись десять лет! Неужели ему не интересно узнать, как она жила, чем занималась, были ли у нее другие мужчины?

Но Гуревич ее не окликнул, и по щекам девушки предательски потекли слезы.

– И к чему нам сырость в доме? – поставив руки в боки, спросила Изабелла Владленовна, когда увидела Дашу.

– Он такой… отрешенный, – вздохнула девушка.

– Да, – согласилась тетушка, – и ты, наверное, уже в своей милой головке решила, шо он тебя разлюбил, да?

Даша удивленно посмотрела на женщину. Как ей постоянно удается угадывать ее мысли?

– Думаете, что это не так?

– Уверена! Просто он очень расстроен своим… положением. Мужчины очень щепетильны в этих вопросах.

– Я понимаю, – согласилась Даша, но от этого согласия ей все равно лучше не стало. – Спокойной ночи.

Тетушка подошла ближе, обняла девушку и прижала к себе:

– Чуть-чуть терпения, – прошептала она ей на ухо.

Даша вернулась в свою комнату, еще немного поплакала и не заметила, как заснула. Но почти сразу проснулась с невероятным желанием прямо сейчас обнять любимого мужчину! А если он будет возражать – закрыть ему рот поцелуем!

Накинув на себя легкий халатик, она решительно прошла в спальню Давида, нырнула к нему под одеяло и крепко прижалась к его груди.

– А я все жду и жду, – прошептал ей на ухо Гуревич и обнял, – все жду и жду, а ты все не идешь и не идешь. Чуть не заснул в ожидании.

Морозова вдохнула наконец-то самый родной запах на свете, зажмурилась от счастья, но не удержалась от упрека:

– А намекнуть не мог?

– Намекнуть? Что жду? Так я давно тебя жду, лет десять точно, неужели ты этого не чувствовала? – он поцеловал девушку в лоб и заметил: – Вы с Полинкой одинаково пахнете.

– Чем это, интересно, – заискивающе посмотрела на него Даша.

– Счастьем, – улыбаясь, ответил Давид, – моим персональным счастьем.

Эпилог

Спустя пять лет

– Полина, посмотри, пожалуйста, не проснулся ли Максим, – попросила Даша дочку.

– Почему опять я? – недовольно топнула ножкой девочка. – Это ваш сын, а не мой! У меня еще куча дел.

– Интересно, каких это? – на кухне показалась Изабелла Владленовна. – Продавать вайфай рабочим?

Девочку было не сломить. Она прищурилась и выдала:

– Бабуля, раз тебе нечем заняться, то и смотри за своим внуком. Я вообще-то просила сестру, но мне аист почему-то принес брата!

На кухне показался Давид с малышом на руках. Спину он держал излишне прямо, но сын явно не чувствовал никаких неудобств и улыбался.

– Разбудили все-таки? – расстроилась Даша.

– Нет, я подошел, а он улыбается и машет мне ручками, – мужчина поцеловал сына в висок. – Ну что, вы скоро тут заканчиваете? Помочь?

– Иди развлекай гостей, я торт на блюдо выложу и приду.

– Я говорил, что лучше нанять официантов, – завел свою песню Давид, – а ты все: я сама, я сама! Так весь вечер на кухне и проведешь!

Даша не стала спорить с мужем, махнула рукой и полезла в ящик за лопаткой для торта.

Когда Давид с сыном вышли из кухни, женщина строго спросила у дочери:

– А что это за тема с продажей вайфая?

Та закатила глаза:

– Ой, да боже мой! – и быстренько выскользнула из кухни.

Изабелла Владленовна достала из шкафа стопку тарелок и ответила за нее:

– Те рабочие, которые бассейн строят, попросили у нее пароль от вайфая, а она сказала, шо скажет только за питьсот рублей.

Даша прыснула, но потом вздохнула:

– Вот зачем ей деньги, а?

– Да не в деньгах дело! Давид в детстве продавал друзьям палочки от съеденного эскимо.

Дарья чуть торт не выронила:

– Как это? А зачем?

– Просто палочек собралось много, даже не могу знать, по какой причине, спроси у него сама, но точно помню, шо Гера очень нервничал по этому поводу, повел его в магазин игрушек и сказал, шо он может себе купить все, что хочет – без всяких сомнительных бизнес-затей.

– А он попросил десять порций эскимо, да? – предположила Даша.

Изабелла Владленовна посмотрела на нее из-под очков, подошла и обняла:

– Как хорошо, когда жена чувствует своего мужа! Какая я радая, Даша!

– А я как рада, – откликнулась женщина, – что у моего мужа такая прекрасная тетя! Вот бы вы еще переехали в Москву, а то видимся раз в полгода.

Тетушка вздохнула. Понятно, что она никак не могла оставить своего старенького мужа одного, а тот все никак не мог оставить свой бизнес в Штатах.

Женщины в унисон вздохнули и так же одновременно оторвались друг от друга. Даша подхватила торт с лопаткой и приборами, а Изабелла Владленовна стопку – десертных тарелок.

Сегодня у Давида день рождения, и они пригласили только самых лучших друзей. Таких оказалось немного: Максим, Аркадий – бывший заместитель из компании отца, Дашина мама с мужем и Аглая с женихом – наконец-то нашла того самого, но носом все равно еще крутит.

Дом, в котором они сейчас живут, Гуревичи купили год назад, но только сейчас решили на заднем дворе сделать крытый бассейн. Именно этим рабочим Полина и пыталась продать вайфай.

Три года после несчастного случая Давид не мог встать на ноги. Бывали сложные дни, иногда даже месяцы, когда он отчаивался и уже не верил в то, что когда-то сможет ходить, но Даша помогала ему преодолевать эти рубежи отчаяния, и они шаг за шагом шли к цели.

От безысходности Гуревич даже поехал в Израиль, в клинику реабилитации, провел там три месяца и понял, что так, как дома – ему нигде не будет. Наверное, в основном из-за Полины, по которой скучал, и из-за Даши, которую не мог обнимать ночами.

После приезда он как будто воспрял и с новой силой бросился в бой. Трехчасовые тренировки поменял на пятичасовые, много тренировался на брусьях, через пару месяцев встал и почти сразу начал ходить с ходунками. Это был настоящий прорыв, который и дал свои плоды. Год назад Гуревич прошел свои первые три метра.

Но даже на сегодняшний день он не чувствовал себя полностью здоровым человеком: по вечерам ему сложно, ломило все тело, болела спина, только он уже знал, что самое страшное позади.

Максим с помощью связей Изабеллы Владленовны вернул все состояние Генриха Владленовича другу. Коган больше не пытался угрожать Давиду и его семье и попробовал решить проблему мирным способом, на что Изабелла Владленовна сказала:

– Мы с террористами не ведем переговоров.

Но все же наказывать Когана и отбирать уже его состояние они не решились. На том, чтобы остановиться, настаивал Давид, хотя тетя хотела “обобрать его как липку”.

– Мне самому будет спокойно, когда я буду чист перед своей совестью.

– Может, еще пойдешь и ноги ему помоешь? – возмущалась тетушка, но согласилась с племянником, хоть и не сразу.

Регине же Давид оставил дом и небольшую компенсацию.

Бывшая супруга приходила после их развода всего однажды: зашла в квартиру, в которой когда-то жила, брезгливо посмотрела на Дашу с дочкой и спросила у бывшего мужа:

– Что? Своего ребенка так и не можешь сделать, да? Будешь чужого воспитывать?

Давид с Дашей только переглянулись и рассмеялись.

Тогда она решила задеть Морозову:

– Где нагуляла?

Даша развела руки в стороны:

– Там уже нет!

Эта фраза заставила супругов еще раз рассмеяться, и, сообразив, что их не пробить, Регина с поднятым подбородком наконец-то покинула их дом.

Женщины зашли на террасу, и Даша водрузила во главе стола торт.

– Неужели сама пекла? – ахнула Аглая.

– А то! Ради любимого мужа я и не на это согласна!

– Угу, – буркнул Давид, – только почему-то моя жена испекла любимый торт моей тетушки, а не мой медовик.

– Ой, Дава, завидуй молча! – фыркнула Изабелла Владленовна.

Максим-старший протянул руки и попросил друга:

– Дай мне подержать крестника.

Когда родился малыш, Гуревичи ни секунды не думали – оба хотели назвать сына в честь лучшего друга.

– Держи, – протянул Давид малыша.

Максим бережно взял пухлый сверток и улыбнулся. Даша не удержалась:

– Когда своего уже сделаешь?

Виткин, как обычно, увернулся от ответа.

На террасу забежала запыхавшаяся Полина:

– Соседская Мурка родила котят! Они пищат и просят молока!

– Можешь продать им по сходной цене – пакет в холодильнике, – предложила Изабелла Владленовна, и Гуревичи хором крикнули:

– Тетя!

К вечеру, когда все гости разъехались, а детей и тетю уложили спать, Давид с Дашей присели на качели в саду. Она с заботой оглянулась на мужа:

– Еще посидим? Классно тут! – глядя на полную луну, прошептала женщина.

– Классно с тобой! – поправил ее Давид. – Какой же я был идиот.

Он прижал ее к себе и сделал глубокий вдох.

– Опять нюхаешь меня? – хихикнула Даша.

– Ты – мой наркотик, моя доза. Не могу без тебя.

Мужчина нежно поцеловал жену и потерся носом об её нос, наслаждался каждой секундой, проведенной с его прекрасной женой, забывая о подступающей боли. Как показала жизнь – не деньги и не работа делают человека счастливым.

Самое главное в жизни – это найти человека. Своего, родного, любимого, который с тобой и в горе, и в радости, и даже в болезни!

Он такой один на свете, этот человек! И если нашел – значит, крупно повезло!