Татьяна
— Дань, — протянула я в телефонную трубку.
— Да Тань, что такое? — его голос был на удивление совершенно спокоен. Максимально, насколько это было возможным.
А у меня руки тряслись и дрожь по телу.
— давай завтра увидимся и поговорим. Я не хочу от тебя по шкафам прятаться, — произнесла я на выдохе, сжимая край одеяла.
— Давай, только о чем?
— О нас, о нашей семье, о нашем сыне.
— Где и во сколько? — коротко и ясно.
А у меня аж все в груди сжалось.
Я скучала по этому предателю, расптоптаешуму меня.
Скучала, как женщина прожившая с ним долгие годы и родившая ему сына. Скучала его его рукам, по его прикосновениям.
— В ресторане. В нешем, куда мы ходили.
— Хорошо, позвони за час, как закончишь работу, — договорил он и сбросил.
А я так и осталась смотреть на телефон в надежде, что он перезвонит и скажет мне что-то еще.
Но этого не происходило. Ничего не происходило, кроме моего откровенного унижения.
Какой мрак… Я докатилась до того, что звоню мужу, который мне изменил. Боже, Таня, ты дурная.
Но ничего, я это все делаю ради нашего сына. Ради Илюши, ради нашей кровинушки.
Судя по настрою моего мужа, он уже спокойнее, чем в первый день.
Может нам удасться развестись на доброй ноте и вместе, если это выйдет, воспитывать нашего сына?
Посомтрим. Время все покажет.
А пока, мне остается только лежать и смотреть в потолок, в ожидании наступления завтра и нашей «решающей встречи».
Когда наступило утро, я быстро собралась, оставив Илюшу сегодня тоже с бабушкой, выпила чай и полетела на работу.
Тревога с самого утра сжимала желудок и заставляла живот буйствовать. Он так урчал, что, кажется, это слышали бы все окружающие на километр вокруг.
Я сидела в машине, застряв в пробке, которая, казалось, никак не хотела разрешаться. Как и в моей жизни. Тоже пробка…
Утренний городской ритм кипел вокруг, автомобили тесно сжимались друг к другу, словно в зубчатых передачах огромного механизма.
С каждой минутой мое напряжение росло — мне так хотелось уже выйти из этого тесного автомобильного окружения и поторопиться к назначенной встрече с Даниилом. Но еще рабочий день. Я не могу его отменить, не могу пропустить. И так не так давно вышла из декрета.
Наконец, когда пробка наконец разъехалась, я поняла, что опаздываю. Посмотрела на часы и запереживала еще и из-за этого.
Мне приходилось удерживать себя от того, чтобы не нарушить скоростной режим, но каждая секунда казалась бесконечной.
Я не могла перестать думать о том, что скажу ему, как объясню свои чувства и свои решения. А стоит думать о моих сотрудниках, о том, сколько еще бумаг не перебрала и сколько еще не проверила в программе.
Все эти мысли кружились в моей голове, словно вихрь, и я старалась подготовиться к тому, что меня ждет.
Наконец, я добралась до своего офиса. Там меня ждал настоящий завал — клиентские звонки, неотложные задачи, которые нужно было решить до обеда. Мне было трудно сконцентрироваться, я испытывала смешанные чувства — страх перед предстоящим разговором с Даниилом и сожаление о том, что сегодня я оставила сына у мамы.
Я знала, что должна закончить все дела как можно быстрее и вернуться к своей семье. А лучше бы вернуть семью, но такое, откровенно говоря, маловероятно.
Часы тянулись медленно, каждая минута казалась вечностью. Срм. Договора. Планерка. Срм. Договора. Планерка. Проблемы, завал.
Я закончила срочные дела и наконец отправилась на обеденный перерыв.
Я вышла из офиса и направилась к месту встречи с сердцем, бьющимся так быстро, что я почти боялась, что оно выпрыгнет из груди.
Я бежала, бежала почти так же, как на наше с ним первое свидание.
Больше не могу ждать.
Когда я приблизилась, когда зашла в ресторан и меня проводили к столику, где Даниил уже ждал, мое напряжение достигло предела. Руки похолодели от предстоящего разговора.
Он сидел там, скрестив руки на груди, и его взгляд был направлен в сторону, как будто он ждал меня, но одновременно и колебался.
А вот тут может и так. На ночь глядя согласился увидеться, а сейчас обматерит меня или покажет под стол, где перед ним снова стоит любовница. Кто его знает? Я уж точно теперь нет.
После его «игрушки» на моем любимом ковре, не могу предсказать его слова и его действия, а раньше знала, как облупленного.
Я остановилась перед ним, глядя на его профиль. Когда он наконец повернулся, наши взгляды встретились. Ох, Даня…
В его глазах я увидела множество эмоций — гнев, боль, но также и что-то еще, что я не могла однозначно определить.
В этот момент все слова, которые я так тщательно готовила, казались слишком маленькими и вообще сущим бредом.
— Даниил… — мой голос звучал тихо, нежно, и я заметила, как его брови на мгновение склонились в знак того, что он меня услышал, — привет.
— Присаживайся, Тань. Не стой.