Предатель. Вернуть любимую (СИ)

Глава 15

Мирон

В перерыве между работой внимательно просматриваю уже затертую до дыр запись с того самого банкета. Я уже пожалел чертову тучу раз, что туда пошел!

Знал бы, чего мне будет стоит похотливая прихоть, придумал бы кучу оправданий перед Бариновым, чтобы не пойти. Что угодно, блядь.

Если в начале видео я надеялся выцепить хотя бы какой-то отрезок, который можно было бы предъявить Рите в качестве амнистии, то к середине все надежды рассеиваются, как утренний туман. Не свалилась неожиданно на меня Виталина сверху своей голой…

Весь праздник в отеле как на ладони.

Вот я стою, общаюсь с Дмитрием и другими гостями. Пью четвертый бокал с коньяком. Я вполне вменяемый, лишь немного навеселе.

За барной стойкой бармен разливает новые порции из бутылки той же марки. Составляет бокалы на поднос, который забирает официантка и предлагает гостям.

Я прекрасно вижу, что этот коньяк пьют все, но только почему-то меня одного накрыло.

Власов здесь же. Не пьет, держится отстраненно. Курить часто выходит в специально отведенное место, что тоже запечатлено.

Звук у видео неразборчивый из-за музыки и множества голосов.

В какой-то момент меня люто повело. Заметно качаясь, я, рухнув за стол, откидываюсь на спинку кресла и запрокидываю голову. Я просто в драбоданище, и у меня такая рожа…

Как же мне стыдно на это смотреть…

Я так не нажирался, даже когда Захар по молодости дал мне впервые попробовать водку.

Я на видео как растекшееся безвольное тесто, которое подхватывает Власов и ведет, собственно, в номер.

Потом все происходит, как и заверял Антон: нас замечает Виталина. В коридоре между номерами тихо, и я своими ушами слышу:

«Гуляй, Власов…» — говорю я и увлекаю за собой Виталину…

Каждый раз на этом моменте меня передергивает. Как же так? Я не понимаю. Ведь я даже не осознавал, что со мной Лактионова. Все словно в бреду.

Закрываю запись.

А что ты хотел, животное? Вылезти сухим из воды? Еще и повел себя с Ритой в машине по-скотски. Реально как животное.

Сначала от пощечины во мне взыграла гордыня, я жутко разозлился и сорвался, утопив педаль газа в пол. Но потом, остыв, понял, что такое поведение не понравилось бы не только Рите, но и любой нормальной женщине.

У меня от тоски сорвало крышу, я думал нижней головой. Ни с одной женщиной прежде такого не испытывал. Чтобы до ненависти и ослепляющей страсти, до помутнения рассудка, до исступления.

Я не забываю о Рите ни на минуту, продолжаю интересоваться ею, но уже на расстоянии. Мне нужно научиться адекватно жить без нее, иначе эта неутолимая и неуправляемая жажда по ней окончательно разрушит наши и без того хрупкие отношения.

Я опускаю голову и обхватываю ее руками. Стягиваю пальцами волосы так сильно, что корни трещат. Поморщившись от боли и тяжело выдохнув, опускаю руки. Жесть, уже волосы на себе рву. Снова и снова прокручиваю ситуацию в ресторане, кажущуюся тупиковой, и сравниваю ее с помутнением в машине. И там, и там — похоть.

Или же?..

Нет, да это ересь. На банкете были все свои. Никто не мог подмешать в мой коньяк запрещенку. Кому это нужно? Да я и сам же все видел все на видео.

Разумеется, после пьянки мое состояние было крайне херовым. Захар подыскал специалиста, который быстро откачал меня и не болтал лишнего. Тот со своей задачей справился блестяще. Ни о каких анализах речи не шло. Да и мыслей таких не появлялось, чтобы свои люди могли сделать такую подляну.

Разве что в порядке бреда проверить, чтобы уж точно исключить шальную мысль, посетившую меня лишь сейчас.

Выуживаю из органайзера канцелярские ножницы и срезаю прядь волос с самой длинной части стрижки, а затем ссыпаю ее в герметичный пакетик. Из крови дурь исчезает быстро, а в волосах может держаться до полугода — в зависимости от ее состава.

— Лара, — зову секретаря по громкой связи, — зайди.

— Да, Мирон Олегович? — заглядывает в мой кабинет.

— Это нужно инкогнито отдать в лабораторию, — протягиваю ей пакет с волосами. — Деньги возьмешь из бюджета фирмы.

— Хорошо, — кивает женщина. — Пакетик Антону передать?

— Нет, ему ни слова. Отвези сама, так, чтобы Власов ни о чем не догадался. Справишься — получишь премию.

После выходки с цветами Власов теперь у меня на карандаше. Я хотел поговорить с ним начистоту, но в последний момент передумал, решив приглядеться к человеку, с которым бок о бок проработал столько лет.

Мне сложно принять, что Антон может быть заинтересованным лицом. Это будет для меня настоящей потерей. Я доверял ему практически как себе. А сейчас вынужден устраивать проверки. Никогда бы не подумал, что стану сомневаться в Антоне.

Отпустив последнего клиента, я выхожу из кабинета и вижу его.

— Будут поручения, Мирон Олегович?

Вот смотрю на его рожу — нет в ней лицемерия. Я уже не первую неделю за ним наблюдаю, и Власов еще ни разу меня не подвел.

— Домой отвези. Потом можешь быть свободен.

Мы, как обычно, подъезжаем к особняку.

Власов ставит мою машину в гараж и пересаживается в свою.

Я захожу в дом и шагаю прямиком к двери, ведущей на задний двор. С обратной стороны особняка меня ждет такси. Решаю для себя, что этот раз последний, когда я тренирую в себе навыки частного сыщика.

Я не слежу за Антоном круглосуточно. Так, периодами, но и это выматывает. Наверное, пора прекращать бессмыслицу. Самому иногда смешно становится от своей подозрительности. Вот что значит нет личной жизни.

Обычно Власов заезжает в супермаркет, а потом сразу домой, но сегодня он пропускает перекресток и едет дальше. Я напрягаюсь и прошу таксиста незаметно следовать за ним. Антон притормаживает у цветочной лавки, покупает белые розы. Удивленно вздергиваю бровь. Пусть это будет хорошая женщина, на крайний случай мать. Но не то, о чем я сразу подумал. А я подумал о Рите. Прямо сразу же как факел вспыхнула эта мысль.

Пазл складывается в неутешительную картину — Власов едет к ней. Паркуется около подъезда. А через несколько минут выходит и сама Рита. И если они думают, что рога мне к лицу, то очень сильно ошибаются.