Предел. Воплощение

Глава 21. Артефакт

«Настоящая ценность артефакта — не в его возрасте и красоте,

а в его пользе.»

Софрон Бдительный

Миг между осознанием нового места и ударом молота знаний был мимолётен, но сердце ёкнуть успело-таки.

После же, дождавшись, пока боль от удара в голове чуть уймётся, а ритм нормализуется, принялся разбираться в ситуации. Состояла она, как нетрудно догадаться, из этих самых двух частей, которые на деле представляли единое целое — новые знания были напрямую связаны с комнатой-кубом.

Оказался я в её центре на полу, размеры относительно небольшие — метра три по всем трём измерениям, — оттого и назвал её кубом. Из-за нахождения в середине сердечко и дало сбой — выход из куба отсутствовал, не обнаружился он. Ни в одной из стен, ни в полу, ни даже в потолке. Кажется, паранойя только что привела свою подружку познакомиться со мной — панику. А она та ещё штучка, вон как ноготками цепко ухватила за важные места кровеносной системы.

Комната относительно пуста — вдоль глухих серых стен стояли уже знакомые каменные стеллажи. Пустые — ни предметов, ни ящиков, ни даже пыли — куб напрочь вычищен от неё, будто невидимые и неведомые мастера чистоты постарались. В древности, кажется, такую чистоту называли словом «стерильная». Но, кроме этого, вскрылось и другое отличие от «знакомого» — любые орнаменты отсутствовали. Чистые каменные стены, без единой выщерблены, без какой-либо кладки.

Зато средство доступа к верхним полкам присутствовало. Нашлось оно в одном из углов — там стояла длинная лестница, позволяющая даже с моего небольшого роста дотянуться до самого верха стеллажей. А вот материал её удивил так удивил. Не камень. Дерево. Настоящее, Предел побери, дерево! Во всяком случае, по узору, по текстуре. По стуку же — как тот камень. Вот же ж!

Освещение — другая примечательность куба, которую сто́ит отметить. Видимого источника света обнаружить не удалось — ни пресловутых кристаллов, ни старых-добрых факелов, ни чего-то из непревзойдённых технологий наших древних. Только и оставалось, что списать на ум и возможности создателей артефакта — продуманные ребята!

И термин «артефакт» употребил не случайно. С ним и связана оставшаяся вторая часть целого — знания, которые безжалостно вбились в голову, благодаря которым и знал, где я.

Осматривая комнату, на языке так и ворочалось — кладовая, чулан, склад.

И предназначение артефакта в том и заключалось.

Согласно полученным знаниям, пояс — переносное пространственное хранилище. Позволяет напихать внутрь себя здоровенную кучу всякого полезного и не очень, а затем расположить на здешних стеллажах. При этом вес напиханного не учитывается для владельца артефакта — положи сюда тонну-другую припасов и путешествуй на здоровье. Прекрасно? Ещё как! Да будь у меня подобная прелесть, я бы преодолел все прошлые препятствия чуть ли не с закрытыми глазами — за годы планирования можно было бы подготовиться к чему угодно.

Едва ли не единственным ограничением для артефакта являлся запрет запихивания живых существ — бессознательное тело раненого товарища или оглушенного, но живого Зверя — не переместить сюда. Но по сравнению со всеми возможностями, что дарило сокровище — сущая мелочь! Впрочем, другое ограничение в комплекте с этим не менее важно — только владелец мог сюда нырнуть, так что если уже я буду валяться без сознания, то сопартийцам моим будет грустно и тоскливо без этих самых припасов.

Остальные ограничения сбрасывать со счетов тоже не следовало, но с ними разбираться и осознавать пока не хотелось — к ним сто́ит вернуться в более подходящих времени и месте. На слишком сложном языке там информация с незнакомыми словами.

Если же говорить о механизме работы артефакта, то тут всё более, чем шикарно. Активация переноса предметов происходят мгновенно. То есть при некоторой удаче провернуть сиё можно совершенно незаметно для окружающих. От открывающихся перспектив улыбка сама собой расцвела на лице. Живём!

На том приятности, как ни странно, не заканчивались — другая сторона мгновенности заключалась в том, что здесь и сейчас я нахожусь лишь сознанием, которое только представлено в виде привычного тела, а само физическое — там, снаружи, в настоящей реальности. И всё происходит в момент, когда Микт шумно выдыхает, когда мы напряжённо всматриваемся в пряжку, стараясь заметить в ней какие-то изменения после окропления кровью.

И кровь здесь фигурирует не зря.

Привязка артефакта производится в два этапа. И для обоих необходима как раз кровь будущего владельца.

Первый этап — первоначальная настройка — становится доступен к проведению, когда прежний владелец перестаёт пользоваться предметом более тысячи лет назад. Внезапно, да? Сколько же лет городу-то?..

Второй этап — подтверждение привязки — должен быть выполнен в течение дня после первоначальной настройки, иначе произойдёт сброс первого. Случайная идея Миктлана — и вот невероятный результат.

Помимо того, у артефакта есть и ещё одно важное свойство-способность. Пояс может менять свой внешний вид, подстраиваясь под желание-фантазию владельца. Правда, для этого опять нужна кровь, но это такая мелочь по сравнению с бонусом маскировки предмета, что даже смешно. Но и ограничение у способности есть — не более раза в год. Так что сейчас применять её точно не следует — надо сперва закончить своё Испытание, поступить, наконец-то, в Академию, где получить форму соответствующую. И уже тогда применить изменение внешнего вида.

Но ведь никакая плюшка не может не иметь минусов, не так ли?

Так и здесь — почти каждый визит внутрь хранилища будет сопровождаться двумя спутниками. Первый — тот треск лопающегося стекла, а второй — боль. Из знаний, преподнесённых артефактом, значилось, что создатели пытались найти обход проблем, но так и не преуспели. Смогли лишь завязать громкость звука и силу ощущения на массу-объём предмета, приносимого или забираемого на хранение. И, конечно, подтверждение привязки также сопровождается ими, что на своём примере и ощутил. Искренне надеюсь, что смогу привыкнуть к такому, а иначе в напряжённой ситуации лучше не пытаться воспользоваться возможностями предмета — миг вынужденной дезориентации от звукового и болевого ударов может оказаться фатальным.

Отдельным же пунктом шло то, что для работы артефакту требовалось топливо. И если правильно перевёл представшие картинки, то «кормить» ремень нужно Ядрами Зверей. А количество и частота зависят от того, сколько и чего в него сложено, и, конечно, качества Ядер.

Оставалось лишь решить, что из всего перечисленного рассказать Миктлану, а что — не следует. С одной стороны, уже не единожды спасали друг друга, а с другой: сегодня — друг, завтра — враг. Жизнь — штука сложная. У обоих вариантов есть свои плюсы и минусы. Но так и не придя к окончательному выбору, решил возвращаться сознанием в реальность. Пора!

Вновь тот самый миг — со стороны Миктлана слышится звук шумного вздоха, но теперь уже без звона лопнувшего стекла бытия, без ощущения боли. И ничего другого мне не оставалось, кроме как хлопнуть Микта по плечу да сказать:

— Всё, тайна раскрыта. Пошли к столу, расскажу, что к чему, — и приглашающе махнул в его сторону.

Там, рассевшись на свои прежние места, поведал выясненное Светлому. Без утайки — смысла скрывать что-то так для себя и не увидел. По итогу же рассказа Миктлан произнёс:

— Ну и везунчик ты, Власт! Даже не жаль, что не рассказать никому — всё равно не поверят.

— Ха-ха, тут ты прав на все сто, мой друг!

— Раз уж с поясом всё решилось, то пойдём дальше? — по горячим следам предложил Микт.

— Только «за». Но нужно прикинуть, может, что-то уже сейчас закинем в артефакт? И проверим на деле его, и себе жизнь облегчим, — подкинул идей и я.

— А давай! — ожидаемо согласился напарник.

Дальше последовали попытки как-то распределить пожитки наши на нужное, не очень нужное и почти ненужное. Но — справились! И, прикидывая вес, оставшийся у каждого в рюкзаке, мог сказать, что теперь тактически отступать с ним можно гораздо дольше и дальше. Прекрасно!

Перенос выделенного в хранилище и вправду принёс два удара — звуковой и болевой. Голова хотела лопнуть от звукового, а тело ощутило, будто кто-то под дых со всего размаху саданул. Что-то не уверен, что к такому можно привыкнуть…

Помимо пожиток хотел спрятать в нём и печатку «неживых», но не вышло — артефакт ни в какую не желал переносить-прятать её. Однако, здравствуйте, те непонятные ограничения, отложенные на потом. Причём неудачные попытки переноса этого совсем крохотного предмета принесли какой-то совершенно невыносимый уровень боли. Так что, придя в себя от последствий, спрятал кольцо обратно.

По молчаливому согласию брать бутыли с древним пойлом с собой не стали. Да и уже стоящие внизу отнесли обратно. Хватило нам приключений с ними. Ключ от комнат тоже вернули на место. Зачем всё свершили? Подумали, что пусть у кого-то в будущем будут свои невероятные впечатления. Тут даже немного почувствовали себя этакими злодеями, а может, и те, кто прежде оставил ёмкости, ощущали то же и потому так и сделали? На что неполный ящик и намекал…

Шли по уже знакомому обоим маршруту. Только повторять действия точь-в-точь на нём более не стали — «разделённое исследование» не практиковали, на проверку зданий тоже положили известное растение. Однажды, правда, приостановились в немом изумлении — той невероятной стены со сложнейшим узором на моей стороне улицы больше не было. Вместо неё, вместо входа в храм неизвестного воителя — привычные домики-близнецы. Что-то подобное подспудно и ожидали после сцен с ненастоящим-настоящим прошлым. Так что лишь махнули рукой да далее двинулись в таинственную глубь города.

Иногда ради успокоения совести и духа охоты всё же заглядывали в здания.

И таки не прогадали — однажды Удача улыбнулась нам.

В обычном одноэтажном здании, в самом его центре стоял сундук. Подозрительный и массивный. И больше ничего.

Но подозрительным он выглядел только для меня. Из-за того, что украшало его весьма необычное письмо. Состояло оно из сонма кошмарных тварей, которых не так давно лицезрел на колоннах в храме. И среди них даже присутствовали знакомые Мозгоед, Крабочерепах и Козлочел.

Наверное, потому открывать сундук и не хотелось.

Я и не стал.

Но не Миктлан.

Тот упёрся и ни в какую не желал уходить, не заглянув внутрь. И никакие мои увещевания не смогли побороть его упрямство. Недавно нам уже пришлось платить из-за моей жадности. Похоже, пришёл черед напарника пройти через те же угрызения совести. И кто я такой, чтоб препятствовать подобному стремлению? Так что оставалось лишь махнуть рукой да отойти поближе к кругляшу двери. Чисто на всякий случай. Мало ли…

Так и настал момент истины — вот Светлый тянется к крышке сундука, откидывает её в сторону, озаряя всё вокруг золотой вспышкой…

А дальше, после того как я проморгался от слёз из нещадно выжженных резким свечением глаз, обнаружил весьма интригующую тайну.

Здание стало пустым.

Совсем.

Ни напарника, ни сундука.

Всё пропало.

Но, уже знакомый с паникой, я успешно уклонился от её загребущих пальчиков — постарался трезво оценить ситуацию и придумать, как поступить. Возможных вариантов виделось несколько, правда, сводились они все к одному, если предположить, что Микт сейчас проходит испытание на владение каким-то артефактом. Собственно, и возникнуть по итогу может здесь же. Либо вновь окажется в нашей таверне, причём в этом случае меня, вероятно, также перенесёт туда.

Пусть подумать варианты я успел, но выбрать — нет. Здание снова озарилось вспышкой, после затухания которой раздался радостный голос пропажи:

— А вот и я!

Хотелось мне засветить этому балбесу, но, глядя на его сверкающее счастьем лицо, не стал. Вместо этого просто предложил:

— Хорош лыбиться! Хвастайся!

Вместо слов ответа мне под нос сунули предплечья, на которых матовым серым металлом блеснули то ли очень широкие браслеты, то ли наручи. На обоих предметах виднелась выгравированная новая для нас руна — 𐌎. В точках пересечения её линий находились камни-кристаллы — парочка из них горела тусклым белым цветом, а остальные выглядели безжизненной стекляшкой-пустышкой.

Затем руки спрятали за спину и последовал короткий рассказ новоиспечённого обладателя:

— После вспышки, когда проморгался, обнаружил себя в пространстве, сильно похожем на описанное тобой хранилище. Только вместо стеллажей там стоял сундук-близнец, открытого мной тут. И уже в нём, лежала пара этих наручей. После же перемещения раздался голос, предложивший пройти испытание. Если успешно завершу его, то могу забрать артефакт себе. Откажусь — вернут назад безо всяких повторных попыток. Как видишь, испытание я прошёл. Так что теперь «Длань оков» моя.

При названии артефакта, каюсь, не удержался и усмехнулся, на что получил встречный вопрос от Миктлана:

— Чего смешного?

— Ты-то название рун не знаешь. Но у символа на твоём сокровище оно соответствующее — «оковы».

— О, как… А ты же говорил, что у них ещё какие-то значения есть? — продолжил интересоваться Микт, — Аспекты, вроде бы?

— Хм… Не хочу огорчать, но тут порадовать нечем. В светлом — «рабство», в тёмном — «металл, жующий плоть», — пугать напарника не хотелось, но всё-таки ответил.

В итоге и получил закономерную реакцию от Светлого:

— Твою ж!

Предвосхищая возможное погружение друга в невесёлые мысли, продолжил расспросы:

— А что за голос был? Похожий на тот, из начала Испытания?

— Нет, вообще нет. Неживой какой-то, — чуть задумавшись, ответил Микт.

— А испытание? Его-то опишешь или опять умолчишь? — не удержался, попенял за прошлое, когда Светлый не захотел рассказывать о своём противостоянии с Лабиринтом.

— Не умолчу. Здесь у испытания даже название имелось. «Три длани времени». Длань прошлого, настоящего и будущего. На первом этапе пришлось снова пережить некоторые моменты прошлого. По сути, меня опять с размаху окунули в моё бессилие, — на этих словах Светлый даже негодующе зажестикулировал, а после продолжил: — Второй этап, «настоящее», показал нашу недавнюю битву, опять предлагая выбор — спасти тебя или нет… А вот третий… — тут он подозрительно замолчал.

— А третий? — не сдался и потребовал завершения описания.

— А не было его! — прозвучал обескураживающий ответ. — У меня только одно предположение, что будущее — дело будущего.

На что мне оставалось лишь согласно кивнуть, а после наконец-то добрался до главного:

— Рассказывай, давай, самое интересное!

— Артефакт, конечно, не настолько крут как твой, но всё равно полезен. «Оковы» не зря фигурируют в названии. Каждый камень на наручах — заряд, позволяющий на доли секунды парализовать противника. Те, что светятся — заряд есть, пустые — потрачено. Правда, есть зависимость траты зарядов от силы врага. А их восполнение происходит, как и у тебя, — Ядрами.

— Вау! — как не восхититься-то?

Ведь артефакт в пылу сражения по-настоящему может смертельно удивить противника. Да будь у нас подобное в сражении, то те твари, засевшие наверху, просто упали и разбились бы! Хотя, есть ещё важный момент, который и уточнил:

— А расстояние действия?

— Тут уже не настолько всё шикарно. Максимум — около четырёх метров, и тоже зависит от врага, — загрустил Светлый.

— Не-не-не, ты не прав! Единственный минус, который есть — это отсутствие у нас Ядер для зарядки, — ободрил товарища, после предложил: — Сколько там зарядов сейчас, получается?

— По одному на каждом.

— Недурно! Но всё одно — пользовать с умом надо, пока не решим проблему своего нищебродства.

— Ага, так что будет оружием последнего шанса, — озвучил своё решение Микт.

— Славно придумано, — похвалил его и предложил: — Идём дальше?

— Идём!

Вот теперь уже просто шли, не отвлекаясь на исследования. Оба получили интересные плюшки, а гневить богов бо́льшей жадностью не стали — ещё за прошлое не заплатили.

Шли, чтоб в какой-то момент, увидев очередную скамеечно-фонтанную композицию в середине улицы, не решить сделать привал — ноги гудели зверски.

И стоило лишь присесть, как вновь раздался рёв!

Только вот в сей раз оказался он совершенно иным. Сперва уже рефлекторно замерли, а после удивлённо переглянулись с Миктланом — эффекта привычного он не нёс. И звучал гораздо, гораздо тише, словно где-то в отдалении.

— Везде обман, однако! — произнёс я, глядя в сторону, куда держали путь, откуда и доносился новый рёв.

— Думаю, нам надо… — начал было Миктлан.

Я же бесцеремонно прервал его, вскакивая на ноги:

— Нам надо туда, ты совершенно прав! — и рванул в ту сторону, слыша за спиной проклятия и топот Светлого.

Пока бежали, звук то стихал, то раздавался с новой силой. И постепенно становилось понятно, что это даже не рёв, а скорее рык.

Он и в первый раз он казался странным, а все последующие лишь утвердили в одном предположении.

Звук издавал никак не зверь!

Конечно, я не так много в своей жизни сталкивался с звериными звуковыми эффектами, но всё же какое-то представление имелось, и слышимое никак не походило на них, что становилось ещё одной причиной торопиться.

Повезло, что бежать пришлось не очень долго — от силы пару минут, но выложились при том не хуже Адской Гончей, и оказались на месте.

Почти.

Потому как источник находился, если по прямой, то рукой подать, а если не рукой — то Предел знает, сколько до него. Выскочили мы на открытое пространство, но разделённое на две части чёрным провалом, словно здесь треснул мир напополам — до противоположной его стороны все метров тридцать, если не больше. И это если по прямой.

При взгляде налево края пропасти совсем не видать, терялась она во тьме, а вот справа в полумраке угадывались очертания зданий, подступавших к самому краю.

А прямо за провалом кипела битва. До боли похожая на ту, что недавно приключилась у нас. Там полчища пауков атаковали две с трудом различимые на таком расстоянии и при тусклом освещении фигуры. И стоило только их силуэты разглядеть, мелькавшие средь тварей, как вновь от них же раздался тот рык ярости, столь внезапно призвавший нас.

Переглянулись.

Кивнули друг другу.

Направились со всей возможной скоростью на противоположную сторону через правый обход.

* Адская Гончая: https://author.today/reader/433488/4310580