Предел Вселенной

-4-

Если, несмотря ни на какие жизненные трудности, ты остаёшься Человеком, то Вселенная тебя рано или поздно за это вознаградит. / Михаил Кресо

День у Саши Лиховцева не задался с самого утра – сначала проспал из-за этой своей дурацкой привычки играть в онлайн-игры до двух часов ночи, потом пролил кофе на единственную более-менее нормальную рубашку – пришлось надевать старую чёрную водолазку. А ещё эта вечная проблема с чистыми носками: перенюхав четыре пары из стирки, Саня решил, что лучше уж наденет тёплые шерстяные, чем будет вонять как последний бомж.

Хорошо хоть бриться каждый день не надо, – проговорил он, разглядывая себя в зеркало в прихожей. Благо природа не наградила обилием тестостерона и редкая поросль удалялась раз в неделю. Но привычки ухаживать за собой у Сани не было с детства, поэтому одиночные волоски таращились в разные стороны как антенны. Но времени на приведения себя в порядок уже не было. Картину полного неудачника, каким он себя давно читал, завершали тёмные круги под глазами и растрёпанные, впрочем, как и у многих корреспондентов, русые волосы.

Не глаженные, но зато чистые брюки, складками висели на тощих ногах, а видавшая виды коричневая куртка говорила встречным людям, что её обладатель относится далеко не к среднему классу населения. Ну да кого это волнует? Главное, чтобы было что одеть, а что уж другие про тебя подумают – третий вопрос. Даже и на такой работе как у него – в прессе. Хотя, именно в его стезе какие-то требования к внешнему виду заштатных репортёров отсутствовали. Никому незаметные авторы маленьких сюжетов хоть в трусах могли прийти на работу – для многих они просто как призраки, которые живут рядом…

В прессу Лиховцев попал совершенно случайно. После окончания школы у себя в Рязани, он планировал поступить на бюджет в один из московских вузов на экономиста. Как-никак твёрдый ударник, до отличника не хватило четырёх пятёрок в аттестате.

Однако судьба распорядилась иначе – в стране как-раз таки было в тренде обучение экономическим специальностям. Поэтому все бюджетные места раздали золотым медалистам; оставшиеся получили дети из семей, социально поддерживаемых государством, а таким, как Саша, оставалось только сделать выбор – пойти обучаться платно, поступить в менее престижный вуз, а может, и техникум на другую специальность, или ехать искать счастья в родной город, так и не покорив столицу.

Но то ли судьба хотела, чтобы Саня остался в Москве, то ли он так не хотел возвращаться в Рязань, но мама вспомнила про своего троюродного брата, устроившегося десять лет назад в столице и работавшего в одном из вузов преподавателем. Созвонилась, поплакалась, и вот у Саши появилась своя небольшая комнатушка в общежитии одного из московских универов и бюджетное место на факультете журналистики.

– Ну а что? – сказала мама, – корочки есть корочки. Будет высшее образование, а дальше уже решишь. Всё, что могла, я для тебя сделала, дальше сам.

Учился Саня прилежно, хоть и не был ботаником. Из группы не выделялся, зазнайкой себя не считал, но бережно хранил всё то, что родители вложили с детства. И вроде бы, даже получилось не убить в себе человечность.

Глядя на своих сокурсников из богатых семей, которые подъезжали ко второй или третьей паре на дорогих машинах, и сидели на лекциях, чтобы только закадрить девчонок с младших курсов или отметиться на занятиях, где староста прикрыть не мог, Саня часто задумывался о несправедливости жизни: «Ну почему кому-то достаётся огромное наследство, все прелести жизни, а кто-то живёт только на небольшую стипуху да посылки от родителей в виде еды и редких денег?».

Хотя дядя иногда и помогал, договариваясь про факультативное обучение и бесплатное посещение бассейна и спортзала на базе универа, всё равно жизнь в последние четыре года Сане показывала свою не лучшую сторону.

На четвёртом курсе немного повезло – искал себе практику на лето, а удалось устроиться на полставки за шесть тысяч в месяц в одно из известных московских печатных изданий. Сначала мальчиком на побегушках, а-ля сходи-принеси, потом потихоньку начали давать ничего не значащие сюжеты – там бабуля видела грабителя, здесь родился тигрёнок в зоопарке.

И пусть Сашины колонки выходили раз в неделю и на одной из последний страниц, – это ему давало некое облегчение, что свою жизнь он проживает не зря, – по крайней мере, информирует людей о чём-то, пусть немного, да значащем.

Сегодня же не предстояло никаких походов по бабушкам и полициям, то бишь одна офисная работа, поэтому можно было не бояться своего внешнего вида.

Выбежав из подъезда и изрядно запыхавшись, подбегая к остановке, Саня кое-как успел заскочить в свой автобус. Предстояла та ещё поездка в толкучке до метро, пересадка до центра, а там уже и офис в двух минутах.

– Опоздал на полчаса, – поприветствовал его дежурный охранник на проходной внизу.

– Обычное дело, Егорыч, привет! – успел протараторить Саня, пробегая мимо лифта к лестнице. Пятый этаж, плёвое дело, разминка! Зато не будет дискомфорта от того, что пахнешь в лифте потом, стоя рядом с расфуфыренными барышнями.

В офисе было не по пятничному оживлённо. Создалось ощущение, что все готовятся к приезду Папы Римского, – летают, как электровеники, а шум стоит, как на фондовой бирже из фильма «Волк с Уолл-Стрит».

– Лиховцев, где тебя черти носят? Хотя, с другой стороны, зачем ты чертям нужен? – Это опять проявил свой высший юмористический пилотаж его начальник Валерий Павлович. – Слышал уже про выборы? – Невысокий лысоватый мужик пятидесяти пяти лет, с пышными усами и в этих своих широких советских подтяжках поверх белой рубашки с улыбкой и интересом посмотрел на Саню.

– Нет, Валерий Павлович, а что там нового может быть? Один уходит, второй приходит, все ожидаемо, ничего не меняется, – Лиховцев пожал плечами, – Разве что имя новое, а система давно уже, ну, сами знаете, в общем.

Работая в прессе, Саня научился иногда не договаривать фразы, говоря свое мнение, а просто перекидывать мяч на сторону собеседника, чтобы тот додумывал сам. Данный фокус часто его выручал в непростых перипетиях споров с коллегами, острыми на язык.

– В том то и дело, что новое! – почти закричал Валерий Павлович, поднимая указательный палец вверх, – Громов победил с разницей в один процент во втором туре.

Сначала до Лиховцева не дошел смысл слов начальника. Ну, Громов и Громов. Громов? Шутя, поставив галочку напротив этой фамилии, где было скупо указано «Самовыдвиженец, родился там-то, тогда-то, высшее экономическое, два иностранных языка, холост, сотрудник торговой компании, программа минимум – искоренить коррупцию в стране и сделать Россию независимой от внешних факторов», он даже и представить не мог, что этот человек сможет обойти уже давно принятое сверху решение и каким-то непостижимым образом стать новым президентом России.

Тяжело представить, что испытывают там, в Кремле, если он, обычный пятикурсник, находится сейчас в таком шоке.

– Вот то-то и оно, Лиховцев. То-то и оно. Грядёт что-то великое или страшное – это мы ещё увидим. Но не суть, у меня для тебя есть поручение, – строго проговорил Валерий Павлович. – У нас Милославский и Цубер в отъезде, женщину я отправлять на это задание не хочу, поэтому берёшь хорошего оператора-фотографа, лучше Крылова, и едешь снимать нашего внезапного героя. Сейчас половина девятого, у них в десять часов знакомство Громова с правительством будет в гостинице «Столица». Да-да, в той самой, не перебивай, – пресек любые вопросы начальник. – У меня там, в службе протокола, свои ребята, вас пустят без проблем, хоть вечеринка и закрытая, и непонятно почему не в Кремле проходящая. Поэтому десять минут на сборы, Крылова под мышку и в половине десятого, чтобы уже стоял там с камерой, блокнотом и всеми причиндалами. Напишешь обзор по мероприятию, фото хорошее приложишь. И удостоверение не забудь своё, а то вход по фамилиям. Ну, всё-всё, не стоит благодарности.

Что ж, так противно начавшийся день потихоньку превращался в интересное приключение! Промычав невнятное «спасибо» шефу, и найдя Гарика Крылова в курилке, через пятнадцать минут Саня уже ехал на стареньком микроавтобусе «тойота» к той самой гостинице «Столица» в центре Москвы, где обычно останавливались все президенты, короли, и другие важные персоны.

Ожидаемо, процесс прохода в гостиницу затянулся – ясное дело, президент, все дела. Тут контроль в аэропорту покажется детской забавой – разденься чуть ли не до трусов, а вот тут открой крышку, а вот тут высыпи содержимое карманов, а вот здесь сними обувь. Все это происходило вкупе с ненавидящими взглядами коллег по цеху, которые параллельно проходили проверку и косились на Лиховцева, как на бомжа посреди банкета, хотя, в чём-то они были и правы.

Суть да дело, кое-как удалось успеть встать рядом с установленным ограждением без десяти десять.

Саня никогда не был на подобных мероприятиях, а тем более, в подобных дворцах. Назвать чем-то другим это помещение было нельзя – тут тебе и ковры, и всякие барельефы, и канделябры, и огромные люстры, наверное, даже, из настоящего золота.

– Нехило живут президенты, Александр Михайлович, а? – легонько ткнул его локтем в бок Гарик, как обычно со своей иронией.

– Отстань, лучше готовь оборудование и не забудь снять крышку с объектива, умник, – ответил ему Саня взаимной любезностью.

Внезапно, все голоса вокруг смолкли. Лиховцев посмотрел на широкую лестницу, уходящую наверх, и увидел двоих спускающихся человек.

Первым шёл высокий и рыжий, впрочем, с небольшой проседью в волосах, с короткой стрижкой мужчина, в строгом деловом костюме. Ничего примечательного – президент как президент, оболочка как обычно – наверное, дорогущая одежда, сшитая по спецзаказу в кремлёвском ателье у какого-нибудь местного супер модельера. Разве что рыжий. Понятно, рыжих мы проходили, один у нас тут неплохую так репутацию заработал на электричестве. Но как отец учил – нехорошо всех под одну гребёнку ровнять по внешнему признаку.

Как и у многих рыжих, кожа у Громова была белая, но веснушек на лице не было. Чисто выбрит. Нос, уши, ничего особенного. Человек как человек. Не толстый, но и не худющий. Главное высокий, наверное, метр девяносто, – что ж, это плюс президента, – будет смотреть сверху вниз на всех.

Второй чуть позади и справа шла молодая девушка, державшая толстую папку. Больше всего она напомнила Сане смесь всех голливудских красавиц – ухоженная брюнетка, с аккуратным хвостиком волос, в очках, с минимумом макияжа и просто идеальнейшей фигурой, такие ещё называют песочными часами. На таких он даже боялся смотреть, не то, что заговорить. Если бы ему прямо сейчас предложили десять миллионов долларов наличными или свидание с этой «богиней», он бы безоговорочно выбрал свидание, пусть даже и без продолжения.

«Вряд ли это подруга Громова, – подумал, успокаивая себя Саня, – скорее всего, секретарь. Никакой личной жизни у президентов и быть не может, во всяком случае, не в первый день срока».

Оцепенение и тишина, внезапно напавшие на Саню и его коллег, также внезапно прошли, и начался новый гул, похлеще утреннего в офисе. Защёлкали затворы фотоаппаратов, зажглась иллюминация на камерах, народ включил микрофоны, протягивал их к Громову, выкрикивал разные вопросы.

Громов, на удивление, подошёл к оцеплению, улыбался, хотя, было видно, что улыбка весьма и весьма натянутая, а ещё какой-то страх в глазах. Или показалось? Шёл вдоль репортеров, здоровался, жал руки, но на вопросы не отвечал. Интересный мужик. Хотя, какой мужик? Всего-то на семь лет старше Сани! Парень же ещё!

Саня словно во сне протянул руку, Громов обхватил её двумя руками, пожал, кивнул, улыбнулся, прошёл дальше. Спросить Саня ничего, разумеется, не успел. Будем надеяться, что Гарик всё отснял и первая встреча «царя» с народом будет запечатлена во всех подробностях. Главное – хорошее фото, а слова мы уж подберём!

«Богиня» даже не соизволила взглянуть не то, что на Саню, а даже на прессу в принципе. Всё медленно шла по ковровой дорожке, задумавшись о чём-то своём и перелистывая вложения в папке.

И вот, обмен любезностями закончился, эти двое ушли куда-то в большие двустворчатые двери в дальнем конце зала, видимо, на важную встречу с правительством, как говорил Валерий Петрович

Прошло пятнадцать минут, не меньше. Братия, разумеется, не расходилась, хоть фуршета и не было. Все стояли и ждали, когда же Он выйдет, может, удастся ещё разок «подержаться за власть»? Гарик на лету показывал Сане отснятые фото – вот Громов спускается, вот улыбается, машет, здоровается с корреспондентами, вот жмёт Санину руку. Ого! Хоть как картину в рамочке вешай. А всё-таки был прав начальник, что вместе с Гариком отправил, – тот умеет выбрать нужный ракурс и момент для съёмки.

Тут одна из дверей открылась, вышла «богиня», быстрой походкой прошла к корреспондентам, обвела всех оценивающим взглядом, ещё раз задумалась. Ткнула красивым пальчиком в толпу со словами: «Ты, ты и ты – за мной, без камер!» – обернулась и пошла обратно к двери. Самым же интересным было то, что третьим, на кого она указала, был противнейший сосед Сани – репортер из «Moscow News». Что ж, «судьба-а-а!», как говорил Евдокимов в своих монологах.

Трое вышли, пошли вслед за девушкой. Она оглянулась, что-то обдумывая, потом остановилась, сказала: «Нет, не ты, я его имела в виду», – сопровождая эту фразу взглядом и указанием пальчика на Саню.

– Ну, чего стоишь? Да ты, ты, в этой нелепой водолазке и мятых брюках! – и только тут до Сани дошло, что обращались к нему, что репортер из MN идет обратно к оцеплению, испепеляя его глазами, взгляды остальных тоже направлены на него, а Гарик уже отдавил ему ногу, пытаясь привлечь внимание.

Очнувшись, Саня пролез под лентой ограждения, удобнее перехватив блокнот и ручку, и пошёл за закрытые двери вслед за «богиней» и двумя другими счастливцами. А счастливцами ли?