– И сколько вы говорите у нас времени, уважаемый э-э-э… – я судорожно пытался вспомнить имя этого тщедушного дедушки, сидящего передо мной.
– Афанасий Никанорович, – подсказала мне Веселова.
– Мишенька, дорогой вы мой, – дед положил свою сморщенную ладонь поверх моей руки и ласково посмотрел в глаза, – По моим подсчётам у нас около тридцати лет, а дальше конец.
Мне оставалось только тяжело вздохнуть и посмотреть на Лиховцева. Тот же, в свою очередь, глядел на меня во все глаза и они горели огнём: смесью страха, гнева и надежды. Ну удружил ты мне друг сердечный, кто ты там сверху как называешься! Ещё конца света мне не хватало до кучи!