Предначертанная луной (СИ)

Глава VII. Застенчивая фиалка

Эмальгион, Янтарное море, вторая четверть растущего кровавого Янгоса

Торина с беспокойством взирала сквозь колкую морось дождя на раскинувшуюся на берегу резиденцию правителя Ю. Окружённый зеленью роскошный дворец с террасами и полукруглыми башенками будто сошёл с волшебного гобелена леди Даниэлы. Однако вместо того, чтобы восхищаться невероятным видом, Торина всё больше печалилась и тревожилась. Возможно, в том была повинна грозно нависающая, словно предупреждающий фонарь, половинка алой луны. Кровавый Янгос виднелся даже посреди дождливого дня: его призрачный свет пробивался сквозь облака, вызывая необъяснимое волнение у всей команды корабля. Статный капитан и его помощник то и дело косились на алые лучи тяжелыми хмурыми взглядами, словно ожидали какого-то подвоха. Общая нервозность ощущалась и в движениях матросов — излишне резких и дёрганных. Обычно задорные насмешливые голоса теперь звучали раздражённо и грубо, почти на грани, так что любое новое высказывание рисковало стать причиной жёсткой стычки.

— Корабль не будет швартоваться, Ваше Высочество, — доложил тягучий бархатный голос, от которого сердце Торины невольно вздрогнуло, а затем вновь сжалось от боли и тоски. В глазах предательски защипало, к горлу подступил комок.

— Почему? — не оборачиваясь, выдавила из себя Торина. Спешно смахнув навернувшуюся слезу, она вновь устремила свой взор к башенкам резиденции. Впрочем, ей было всё равно куда смотреть, лишь бы не на подошедшего мужчину. Слишком много болезных чувств отныне связывало их, но если в его взгляде Торина читала лишь сожаление, тогда как в её душе каждый раз происходила настоящая буря. Она попеременно то злилась, то печалилась, коря себя за глупость и безволие — вот надо было умудриться влюбиться в несвободного мужчину! Порой ей становилось нестерпимо стыдно от осознания собственной ревности и зависти: своей сопернице Торина проиграла по всем фронтам. Ей никогда не стать такой дерзкой и решительной! Неудивительно, что мужчина её мечты ринулся на помощь своей избраннице, бросив Торину на произвол судьбы. Как будто ей грозила меньшая опасность! Но, что толку ворошить прошлое, если исправить уже ничего нельзя? Торина с трудом подавила всхлип, вновь прислушиваясь к собеседнику.

— В южных водах сейчас очень неспокойно, и капитан хотел бы как можно быстрее покинуть Янтарное море, — пояснил тот. — Вдобавок, мы опоздали. Правитель Ю уже установил защитный барьер…

— Вы хотите сказать, что нам нужно возвращаться? — с недоумением переспросила Торина. Голос её звучал слабо и сипловато, словно она прежде долго кричала, и теперь у неё едва хватало сил выдать хоть что-то. И всё же в нём крылась некая надежда: Торине совсем не хотелось вновь становится чьей-либо невестой. Во всяком случае, не сейчас, когда её сердце разбито вдребезги, а на душе так скверно и пусто, что хоть волком вой. И зачем только понадобилось вновь затевать брак, если только что удалось избавиться от кошмарного союза с Бэрлоком? Воистину, её старшая сестра, устроившая это всё, — чудовище!

— Безусловно, нет! — отверг предположение Торины её спутник. — Леди Ярина потому и отправила меня с вами, чтобы вы точно попали к эр-хоту.

Губы Торины дрогнули, печальный вздох всё же вырывался из горла, чем выдал принцессу с головой. Как бы ни пыталась она храбриться и показывать мнимое равнодушие, ей — хрупкой и застенчивой девушке — это было явно не по силам.

— Ваше Высочество, — гораздо мягче произнёс мужчина. — Простите, что вновь напоминаю об этом, но было бы правильнее всё же перестать истязать себя…

— Я не хочу обсуждать эту тему! — упрямо возразила она.

— И всё же, вы должны понимать, что вам будет крайне трудно построить новые отношения, если моя персона продолжит занимать ваши мысли…

— Эти отношения нужны не мне, а моей сестре! — с горечью заметила Торина. Она, сражаясь с неистовым желанием в очередной раз взглянуть на мужчину, уставилась себе под ноги. — Сами же знаете, что меня отправили сюда накануне полнолуния, чтобы понять, стану ли я волшебницей, или превращусь в оборотня…

— У вас впереди новая жизнь, так к чему бессмысленно цепляться за прошлое? — не сдавался тот. — Ну же, посмотрите на меня!

— Вы не понимаете, — угрюмо прошептала Торина. Её маленькие хрупкие ладошки невольно сжались в кулаки. Нет! Никогда она этого не сделает! Не отдаст свои разрывающие сердце чувства, ради собственного спокойствия. В конце концов, это её выбор испытывать всю горечь от неразделённой любви, а не взваливать всю вину на оказавшегося неподходящим для её чувств партнёра. Он уже не раз предлагал ей избавиться от болезненных воспоминаний. Вероятно, ему — волшебнику — это ничего не стоило. Просто стереть из памяти всё лишнее, оставив лишь флер легкой грусти, как будто встреча с ним не более чем яркая прочитанная история из книги. Однако для Торины это было сродни предательству. Она словно бы отрекалась от собственных чувств, признавая их за ошибку. Но какая тут могла быть ошибка? Её сердце покорил идеальный мужчина, которого сама Торина оказалась недостойна. И лучше уж помнить об этом, чтобы более не тешить себя нереальными надеждами и неосуществимыми мечтами, чем ещё раз испытать подобное разочарование! Особенно теперь, когда за знатного жениха ей ещё предстоит побороться с соперницами — истинное издевательство для той, которая совсем недавно проиграла в подобной битве.

«Я совершенно не гожусь для таких соревнований», — уныло признала Торина, после чего, продолжив изучать надраенную палубу, спросила:

— Вы собираетесь разрушить установленный барьер?

— Это было бы неразумно, — возразил её спутник. — Барьер защищает не только резиденцию, но и столицу от возможного безумия оборотней. Влияние Янгоса слишком непредсказуемо, потому риск в таком деле не оправдан. Надеюсь, Ваше Величество, вы не испытываете чего-то необъяснимого?

— Моя тревога вполне оправдана, — тихо ответила она.

— В таком случае нам стоит спуститься в каюту…

Торина, бросив последний тоскливый взгляд на резиденцию, послушно последовала за своим спутником. Они вернулись в её скромную каюту, и воспоминание о недавнем путешествии вновь нахлынули на принцессу. Тогда она трепетала от мысли о храме Трёхликого, теперь же ей предстояло узнать о последствиях пребывания в нём. И весьма некстати в памяти вспыли слова старшей сестры:

— Поверь, сестрица, я не желала тебе зла, но ты так слаба и наивна, я всего лишь хотела прибавить тебе сил! — убеждала Ярина.

— Я могу обратиться в монстра! — со слезами на глазах воскликнула Торина.

— Не думала, что ты не терпима к другим народам, — с осуждением произнесла сестра. — В любом случае, не вижу ничего плохого, в том, чтобы стать оборотнем. Проявившийся зверь сможет тебя защитить, возможно, даже лучше, чем сила заклинаний, которые ещё предстоит изучать.

— Тогда зачем мне непременно уезжать на Ю? Не лучше ли дождаться, когда станет ясно, кто я теперь?

— Результата можно ждать годами, но ни один оборотень не устоит перед влиянием кровавого Янгоса… Вдобавок Линку не повредят связи с такой влиятельной страной, как Ю!

— Но если я снова потерплю неудачу… — Голос Торины предательски сорвался. В глазах уже стояли слёзы, вот только вовсе не из-за возможного провала. Сердце жгла боль осознания, что главной любови в своей жизни ей уже не добиться. Любая замена казалась просто невозможной и даже бессмысленной — всё равно, что менять драгоценный огранённый бриллиант на блестящую стекляшку. Однако Торина, боясь осуждения, не рискнула поведать сестре о своих истинных чувствах.

— Не стоит об этом переживать! Если эр-хот окажется настолько слеп, что не увидит твоих невероятных достоинств, тогда твоя сестрица найдёт тебе кого-то получше! — с вызовом ответила Ярина и притянула принцессу к себе. — Даже не думай раскисать раньше времени! — добавила она и принялась утешающе гладить Торину по спине.

— А если вовсе не эр-хот окажется слеп, а я? — пожаловалась принцесса. — Сестра, мне обязательно так скоро вновь выходить замуж?..

— Не забывай о своём статусе! — Голос Ярины стал строже и твёрже. — Ты не какая-то капризная девица, а принцесса! И как у всякой принцессы у тебя есть долг перед страной.

Больше перечить сестре Торина не осмелилась. Будучи по натуре излишне скромной и слабовольной, она в очередной раз вынужденно смирилась, надеясь лишь на то, что слухи не лгут и новый жених не окажется таким же чудовищем, как прежний. Впрочем, в этом ей только предстояло убедиться.

Торина покосилась на своего спутника. Тот остановился напротив зеркала и принялся чертить на его глади загадочные символы. Незнакомые письмена вспыхивали алым пламенем, а затем стремительно рассеивались, превращаясь в плотную дымку. Туман быстро заполнял собой пространство, подступая всё ближе к волшебнику. Торина едва успела пару раз моргнуть, как за алой пеленой уже невозможно было разглядеть ни зеркала, ни рундука, стоявшего под ним, ни дощатой стены, ни пола.

— Вам пора, — кивая в сторону поглощённого туманом зеркала, сообщил мужчина и протянул ей конверт.

Торина обреченно подошла к волшебнику и, забрав послание, в последний раз взглянула на него. И снова на его лице была лишь милосердная полуулыбка и нечто нечитаемое в потемневших голубых глазах.

— Прощайте! — отворачиваясь, прошептала Торина и шагнула в густую пелену. Туман тут же облепил её со всех сторон, вокруг всё завертелось и завихрилось. Торина, почувствовал резкое головокружение, зажмурила глаза, а когда открыла, то увидела в рассеивающейся пелене незнакомую комнату и удивленного молодого человека.

— Нэйдж?! — ошарашенно произнёс он, застыв на месте.

Имя царапнуло сознание. Где-то ей уже доводилось его слышать, однако разбираться в этом сейчас было некогда.

— П-п-простите за вторжение, эй-эйр, — торопливо произнесла Торина, заливаясь краской (И о чём только думал волшебник, отправляя её прямиком в покои незнакомого мужчины!). — П-п-понимаю, это против правил и с-с-совсем невежливо, но… п-п-позвольте представиться л-л-лично. Я, — она набрала побольше воздуха в грудь, чтобы без остановки выпалить: — младшая линкская принцесса Торина, прибыла на отбор невест эр-хота! В-в-вот моё р-р-рекомендательное п-п-письмо… — Она, уже сгорая от стыда, поспешно протянула конверт опешившему незнакомцу.

Однако тот настороженно покосился на послание.

— Вас прислали демоны? — с опаской переспросил он.

— Н-н-не с-с-совсем так… м-м-моя с-ст-таршая с-сестра — л-л-леди Ярина, ж-ж-жена агни Н-н-найлуса, — начала нервно объясняться Торина, не зная куда деваться от неловкости. Её лицо пылало, а голос то срывался, то стопорился. Больше всего на свете ей хотелось немедленно провалиться сквозь землю. За что только ей это испытание?!

Незнакомец нахмурился и неохотно взял письмо. Он быстро вскрыл конверт и, вытянув послание, углубился в чтение. По мере продвижения взгляда по скупым строчкам, его густые брови постепенно поднимались всё выше и выше, почти спрятавшись за длинной чёлкой иссиня-чёрных волос.

— Здесь написано, что вы побывали в Храме Трёхликого. Но как такое возможно? — отводя в сторону послание, недоверчиво перепросил незнакомец. — Разве это не выдуманная легенда? Или же демоны изволили пошутить над вами и Ю?

— Б-б-боюсь, я не-не смогу д-д-дать вам от-т-вет, — проговорила слабым голосом Торина и стыдливо опустила глаза. Пол был устелен ярким узорчатым ковром из пушистых нитей — явный предмет роскоши, намекавший на то, что незнакомец точно не какой-то слуга.

— Тогда, быть может, вы назовёте мне имя того, кто, несмотря на защитный барьер, сумел открыть портал? — Молодой мужчина с трудом скрывал беспокойство.

— Лекарь демонов — Маркус Слайнор, — упавшим голосом, ответила Торина.

— Что ж, — понимающе хмыкнул незнакомец. — Это многое объясняет.

Он на миг замолчал, явно что-то обдумывая, а затем, кривовато улыбнувшись, заговорил чуть мягче:

— Раз уж мы с вами оба оказались в столь неудобном положении, позвольте и мне тоже представиться лично. Эр-хот Марселу, наследник Ю. Приветствую вас в моей резиденции, Ваше Высочество!

Торина едва не хлопнулась в обморок, заслышав имя незнакомца. Да как Маркус мог поступить с ней столь бесчестным образом?! Мыслимо ли это нагрянуть нежданно-негаданно прямо в покои жениха!

— Буду предельно честен, — тем временем продолжал Марселу. — Ваше появление создало для меня серьёзные трудности и вызывает слишком много вопросов, но, прежде чем мы с вами побеседуем, будет уместно сначала выделить вам покои…

— Б-б-благодарю за оказанную любезность! — Торина тут же склонилась, а Марселу стремительным шагом направился к двери.

Принцесса проводила его взглядом и невольно сравнила с Маркусом. Марселу был несколько ниже и шире в плечах, гладкие шелковистые волосы цвета вороного крыла доходили почти до лопаток. Походка скорее пружинистая, чем легкая и почти невесомая поступь волшебника. И лицо эр-хота, как у ребёнка — чистое, одухотворённое, ещё лишённое той необъяснимой ей пока мудрости, какая встречается у тех, кому довелось приобрести богатый жизненный опыт.

«Вероятно, это и отличает меня от возлюбленной Маркуса», — с грустью осознала Торина, внезапно поняв, что в глазах волшебника выглядела столь же наивным ребёнком.

— Эр-хот довольно красив, — всё же признала она, хотя сравнение получилось не в его пользу. Да и вряд ли могло сложиться иначе: Маркус оказался прав, пока её мысли заняты им, места для кого-то ещё в сердце просто не могло быть! Торина бросила печальный взгляд в окно, как раз выходившее на море. Яркое солнце золотило безмятежную водную гладь. Торина подбежала к широкому подоконнику, опершись на который, она прижалась носом к тонкому стеклу в надежде увидеть у горизонта уходящий корабль, но залив был абсолютно чист.

«Мы больше никогда не встретимся», — с горечью подумала она и закусила губу, надеясь прогнать набегающие слёзы. Однако расплакаться ей не дали вовсе не собственные усилия, а появившиеся две служанки, которые, войдя в комнату, попросили следовать за ними.

Идти пришлось долго. Гостевое крыло дома отделялось от основного несколькими крытыми галереями и длинными террасами. Торину поселили в милой башенке, словно нарочно отделив от других постояльцев. Возможно, то было ложным представлением, однако по пути наверх принцесса не встретила никого, кроме слуг, и потому сочла данное обстоятельство хорошим знаком. Признаться, её весьма тревожила конкуренция. О диких нравах оборотней Торина знала лишь по любовным романам, и хотя едва ли те могли быть надежным источником, принцесса им безоговорочно верила. И теперь её сердце всё больше сжималось не только не от тоски и грусти, но и от нехороших предчувствий. Если уж эр-хот был встревожен её появлением, то от других кандидаток и подавно ждать улыбок не стоило.

Служанки ещё долго хлопотали в покоях, наводя порядок и уют. Вот только Торина не чувствовала в этом никакой заботы, скорее настороженную необходимость. Служанки постоянно шептались и бросали на неё любопытные взгляды, которые Торина старалась не замечать. Она молча уселась у большого окна. Усилившийся дождь рисовал на стекле изменчивые узоры, а мерный стук капель успокаивал. И всё же, как бы не пыталась Торина отвлечься от суеты и шепотков, до её ушей порой доносились неосторожно брошенные фразы:

— Да зачем эр-хоту ещё одна принцесса?! — пожилая служанка, принёсшая Торине немного закусок с кухни, даже всплеснула руками. — Он с тремя-то умаялся и разобраться не может! Так и носится от одной к другой!

— Слышала, её прислали демоны! — тут же зашептала та, что перестилала постель.

— Лунные боги! — Пожилая тут же схватилась за сердце.

— Она, как призрак, появилась прямо перед эр-хотом в его покоях! — не удержалась одна из тех, что конвоировала Торину.

— Какое бесстыдство! — воскликнули разом все шушукающиеся кумушки.

— Я от кухарки слышала, что она уже помолвлена была с принцем Бэрлока! — выдала пришедшая с корзиной белья молодая краснощекая девица.

— Как же так! Почему же тогда она здесь? — принялись недоумевать кумушки.

Торине оставалось из последних сил сдерживать слёзы и делать вид, что она в упор не слышит всей этой трескотни. Но как же это было трудно! Прежде ей никогда не доводилось становиться объектом таких обсуждений. Домашняя прислуга была к ней всегда очень доброжелательна. И если и шепталась за её спиной, то всегда делала это незаметно и уж точно не позволяла столь откровенной фамильярности!

«И почему со мной рядом нет Ренисы?» — с теплотой вспомнила о недавней спутнице Торина. Теперь даже вздорный нрав наги казался ей весьма благодушным, чем злобная болтовня местных стервятниц.

— Может, она уберётся отсюда так же внезапно, как и появилась, когда поймёт, что сердце эр-хота надо ещё завоевать? — косясь на принцессу, нахально заявила одна из девиц, что крутилась до того момента по комнате с тряпкой, поспешно смахивая повсюду несуществующую пыль. — Я слышала, что младшая линкская принцесса наивная рохля и ничего без своих сестёр сделать не в состоянии. Зачем нашему эр-хоту такая бестолковая неженка?

— И точно, что Ю толку от связи с Линком! — буркнула пожилая. — Ни тебе оружия, ни полезных товаров! Пусть дальше пасут своих коз и ковыряются в земле, у нас своего такого добра навалом!

Торина в кровь искусала губы. Собравшиеся в кулаки ладони ногтями до боли впивались в кожу. Будь на её месте смелая Ярина, она бы непременно заставила бы этих стервятниц забрать свои слова назад, та же Зарина, без сомнений, не удержалась бы и вступилась за свою страну, однако Торина продолжала молчать. Тихо глотая слёзы, она с поразительной чёткостью запоминала не только обжигающе обидные слова, но и голоса говорящих. Чуть сипловый тембр пожилой служанки, и визгливые нотки той, что убирала пыль, у одной из сопровождающих был грубый и низкий тон, а у второй тонкий и мягкий.

Нахальные разговоры резко прекратились, едва в башне появилась эм-рейм. Служанки низко поклонились и стремительно ретировались, оставив Торину в обществе матушки эр-хота. Эм-рейм Милора величественно прошла в комнату и, жестом отослав своих сопровождающих, остановилась напротив принцессы. Торина ощутила на себе долгий оценивающий взгляд. Судя по залёгшим на лбу морщинам и плотно сжатым губам, матушка эр-хота не была довольна увиденным.

— Насколько мне известно, вы должны были стать женой младшего принца Андреаса. Как же так получилось, что Ваше Высочество оказались на Ю?

— Приветствую, эм-рейм! — Торина поднялась и в знак уважения сделала книксен. Она склонилась очень низко, тем самым выказывая матушке эр-хота своё почтение. — Позвольте ответить вам… — Торина тщетно пыталась унять начавшуюся дрожь, но едва ли это было возможно. — Принц Андреас и король Чесмик вероломно напали на моего батюшку во время свадьбы. К счастью, дворцовая стража смогла дать им достойный отпор. К сожалению, в ходе битвы выяснилось, что барон Витор предал короля и тот был убит от его руки…

— Король Чесмик убит?! — ужаснулась матушка эр-хота.

— Примите мои соболезнования, эм-рейм! — Торина вновь склонилась и с трудом заставила себя продолжить: — Принц Андреас приговорён к изгнанию на Проклятые острова на Малом совете союза. Наш брак не признано божеством Линка, и потому он был аннулирован…

Однако последние слова, похоже, пролетели у эм-рейм мимо ушей.

— Получается, Бэрлок теперь принадлежит Юджину? — вслух принялась размышлять матушка эр-хота. — Но у него всего одна наследница… И мой Марселу может стать королём Бэрлока!

Торина непонимающе уставилась на эм-рейм Милору, искренне не понимая алчного блеска, возникшего у той в глазах. Лично она не видела ничего хорошего в стране, где правили лишь сила и невежество. Однако матушка эр-хота мгновенно воодушевилась.

— Я попрошу вас пока никому не рассказывать о гибели короля Чесмика, Ваше Высочество! — Её голос внезапно стал гораздо мягче и нежнее. — Если вас спросят о прошлом союзе, просто скажите, что принц Андреас поплатился за свой заговор против вашего королевства.

— Вы хотите, чтобы я соврала? — срывающимся голосом переспросила Торина.

— Ну это же не совсем враньё, — поправила её матушка эр-хота. — Да и поймите меня правильно, во дворце гостит принцесса Юфемия. Если она узнает о смерти дедушки, ей придётся держать траур, что будет не совсем честным сейчас, когда до полнолуния Янгоса остались считанные дни. Мой Марселу вот-вот определится с выбором…

Торина замялась. Слова эм-рейм совсем не казались ей справедливыми. Скорее, даже наоборот, матушка эр-хота явно выделяла принцессу Юфемию из прочих кандидаток.

— Вижу ваши сомнения, Ваше Высочество. — Эм-рейм нахмурилась. — Но давайте рассудим беспристрастно. Если бы не ваше появление, принцесса Юфемия так же оставалась бы в неведении до конца отбора. Вы же не только прибыли с опозданием, но и хотите одним махом избавиться от самой сильной конкурентки. Думая о таком коварстве, я начинаю подозревать в нечистоплотности и сам Линк. Если в королевстве не чураются подобными средствами, то не стоит ли ждать очередной подлости и Ю?

Незаслуженные обвинения ударили сильнее, чем глупые сплетни стервятниц. Торина затравленно посмотрела на матушку эр-хота и, встретив суровый непримиримый взгляд, сдалась. От осознания собственного бессилия она расплакалась сразу же, едва эм-рейм покинула её комнаты. Вот только, как бы ни были горьки её слёзы, они никак не могли ей помочь.

«А что я могу?» — спрашивала у себя Торина, и все приходящие на ум ответы ей решительно не нравились. Да, она вполне могла рассказать бэрлокской принцессе правду, но что даст подобный поступок? Не приведёт ли он к ещё большим трудностям. Что ей делать в незнакомом месте, если все возненавидят её и начнут издеваться? В конце концов, она прибыла сюда по желанию сестры, а не по собственной воле. Эр-хот, безусловно, красив и благороден, но сердце Торины всё ещё оставалось верным первой любви. Так зачем ей вмешиваться и рушить чьи-то возможные отношения из-за собственной прихоти и принципов?

Утерев слёзы, Торина окончательно убедила себя, что ей не стоит вступать в навязываемую борьбу.

«Мне просто надо пережить оставшиеся до полнолуния дни и не сильно привлекать к себе внимание», — решила она, однако сделать подобное оказалось гораздо сложнее. На закате в башне вновь появилась прислуга, которая сопроводила Торину на ужин. В большой красиво обставленной столовой её официально представили семье эр-хота: суровому и хмурому хот-рейму, его задумчивой пожилой матери и седовласому серьёзному отцу, и взбалмошной младшей сестрёнке. Последняя взирала на Торину насупившись, будто была на что-то обижена. Впрочем, мало кто принял принцессу благодушно. Одна из конкуренток — Эмелитта не скрывала своего гнева. Её глаза метали молнии, и, владей она искусством убивать взглядом, наверняка тут же испепелила бы незваную соперницу. Другая девушка, Лоубэлика, была чуть сдержанней. На её губах застыла насмешливая улыбка. Она с интересом оглядела Торину, но, похоже, не найдя ничего примечательного, лишь поморщила нос. А вот принцесса Юфемия оказалась весьма мила и приветлива, хотя и не скрывала своего удивления.

— Признаться, я думала, что вы станете моей тётей, Ваше Высочество, — высказала она своё беспокойство.

— Увы, Вир не принял этого союза. А кто мы такие, чтобы спорить с богами? — уклончиво ответила Торина, осторожно покосившись в сторону эм-рейм. Матушка эр-хота одобряюще улыбнулась.

— Надеюсь, прибыв на Ю, вы понимаете, что цветочный бог тут не властен. В нашей стране другие боги и законы, — строго заметил хот-рейм. — Однако я всё же должен спросить, отправляя вас к нам, Его Величество Бродерин оставил за вами право наследовать престол Линка?

Краем глаза Торина заметила удивление в глазах эм-рейм. По-видимому, матушка эр-хота не ожидала, что и свалившаяся, как снег на голову, ещё одна принцесса могла иметь подобные козыри на руках. Вот только выбирать Марселу между Линком и Бэрлоком было, увы, не суждено.

— Нет, хот-рейм, это право вернулось к моей средней сестре, точнее, к её мужу. Коронация принца Этьена должна состояться на днях…

— Что?! Этьен станет королём? — воскликнул Марселу и чуть было не сорвался с места.

— Именно так, эр-хот, — стараясь говорить ровно и слишком не робеть, подтвердила Торина. — За последние годы принц Этьен сделал очень многое для Линка, а его помощь в решении вопроса союза с Бэрлоком спасла жизни многих людей. Вдобавок стало известно, что моя сестра носит под сердцем будущего наследника.

— Поверить не могу! — продолжал недоумевать Марселу. — Мы заперлись от мира всего на несколько недель, а тут такое! Не удивлюсь, если после нашего возвращения выяснится, что Дамиан уже завоевал полмира и женился на какой-нибудь невероятной красотке.

— Король Дамиан пропал, — тихо произнесла Торина, но эти неосторожно брошенные слова вмиг погрузили столовую в вязкую тишину.

Взволнованный Марселу резко изменился в лице. Недавнее ликование сменилось шоком, а затем перешло в безумную решимость, которую тут же поспешил оборвать хот-рейм.

— Ты не можешь покинуть Ю! — безапелляционно заявил он. — Что бы ни произошло с твоими друзьями, в первую очередь у тебя долг перед своей страной!

— Даже если я сделаю выбор раньше установленного срока? — Марселу не скрывал своих искренних переживаний и явно не желал мириться с установленными рамками.

— Не будь столь самонадеян! — Хот-рейм повысил голос, добавив в него жесткие непримиримые ноты. — Никто не может покинуть Ю, пока в небе горит кровавый Янгос!

— Это несправедливо! — возразил Марселу и вскочил из-за стола.

— Даже если вокруг рушится мир, ты не сможешь ему помочь, пока луна владеет твоим разумом! — припечатал хот-рейм, и эти жестокие слова остудили эр-хота.

Тот рухнул на стул и, продолжая сжимать от ярости кулаки, уткнулся невидящим взглядом в полупустую тарелку.

— Мы поговорим об этом позднее, — хмуро добавил хот-рейм, после чего в столовой вновь стало тихо. Никто более не осмеливался начать разговор, а многие и вовсе просто ковыряли в тарелках, потеряв аппетит. Так, принцесса Юфемия нервно теребила рукав платья, то и дело косясь в сторону мрачного Марселу. Лоубэлика не скрывала своего волнения вовсе, откровенно пялясь на эр-хота. Лишь Эмелитту куда больше продолжала волновать Торина. Её сверлящий взгляд пронизывал до костей и заставлял сжиматься от недобрых предчувствий.

Ужин так и закончился в тягостном молчании. Марселу, так и не разжимая кулаков, поплёлся за хот-реймом, и лишь когда они, вместе со страшим поколением, покинули столовую, стало будто бы легче дышать.

— Прошу простить моего сына за несдержанность, — с милой улыбкой попросила эм-рейм. — Когда дело касается его друзей, он порой позволяет себе излишне горячиться!

— Нам всем стоит посочувствовать эр-хоту, — покачала головой Юфемия. — Непросто оставаться в стороне, когда верный друг в опасности, даже если понимаешь, что вмешательство принесёт лишь больше проблем.

— Ах, Ваше Высочество, вы так умны! — восхитилась эм-рейм, и тут же покосилась в сторону Торины. — Не то что некоторые, которые не осознают последствий от своих необдуманных речей!

— Эм-рейм Милора, думаю, не стоит винить во всём Её Высочество Торину, — внезапно вступилась Юфемия. — Это был волнительный вечер, и любой из нас едва ли удалось сразу же понять, как следует поступать и что говорить!

— Умение держать язык за зубами вообще-то тоже добродетель, — хмыкнула Эмелитта. — Но, увы, не все смогли ей овладеть!

— Вот уж действительно, не все, — ехидно согласилась Лоубэлика, не скрывая своего пренебрежения к рыжеволосой сопернице.

Торина опасливо наблюдала за разыгравшейся перепалкой. Она ощущала себя глубоко виноватой: её неосторожные речи заставили Марселу переживать и вызывали такой переполох! И почему от неё так много проблем?! Острое чувство собственной ненужности пронзали её насквозь. И почему она только не утонула в том самом источнике? С ролью младшей принцессы прекрасно справилась бы возлюбленная волшебника, а Юфемия, как ни посмотри, идеальная партия для эр-хота. Так зачем она здесь?

Эти мысли продолжали крутиться в голове Торины всю дорогу. Она без устали корила себя за невнимательность и опрометчивость. Уж лучше бы ей молчать, как раньше!

«Ну почему я всё делаю невпопад?» — едва сдерживая слёзы, спрашивала себя Торина. Её будто преследовал злой рок, приводящий каждый шаг к новым бедам. Она уже не знала, как ей быть и на что опираться. Её умозаключения всё ещё отличались наивностью и несерьёзностью, а интуиция не раз предавала, потому, когда ей, понуро следующей за служанками и продолжавшей истязать себя, вдруг показалось, что кто-то за ней следит, Торина не придала этому особого значения.

«Здесь темно, потому мне просто страшно», — попыталась успокоить себя принцесса, но не преуспела в этом. Чувство, будто она оказалась под прицелом, только росло. Её словно вновь забросило в Храм Трёхликого, и теперь кто-то опасный шёл по следу. У таинственного и пугающего преследователя был цепкий колкий взгляд хищника и острый нюх. Взвинченной до предела Торине чудилось, что она слышит его прерывистое приглушённое дыхание. Но стоило ей оказаться в башне, как странное ощущение покинуло её. Служанки откланялись, оставив Торину в гордом одиночестве, чему она поначалу даже обрадовалась — уж очень не хотелось ей находиться в компании чужих недоброжелательных людей. Однако едва за девушками закрылась дверь, сердце принцессы дрогнуло.

В башне было довольно темно. Оставленная на комоде тусклая лампа выхватывала очертания малознакомых предметов. Среди пугающих нависающих глыб-теней, Торина различила спинку кресла и небольшую тумбу подле него. Взяв лампу, принцесса направилась на поиски кровати, прячущейся где-то в глубине. Лунный свет призрачными лучами вливался в окна, рисуя алые полосы на белоснежных стенах и пятная светлые полы. Сам Янгос, подобно огромному ночному солнцу, всходил над горизонтом. Его грузное тело медленно заполняло ночное небо. Призрачный свет с каждой минутой становился всё ярче и насыщенней, словно наливался кровью. Торина невольно поёжилась — Янгос её пугал. Его жуткий свет будил потаённые страхи, отчего принцессе всё больше становилось не по себе. Не желая скрыться от лунного влияния, Торина торопливо подошла к окнам. Резким движением она задёрнула сначала одну портьеру, затем другую. В комнате стало темнее. В неясном свете лампы внезапно что-то блеснуло. В шаге от себя на полу принцесса заметила странное пятно. Торина наклонилась, чтобы рассмотреть и тут же отшатнулась. В вязкой, похожей на слизь тёмной жидкости, что-то шевельнулось! Нервно сглотнув, Торина опустила лампу чуть ниже и принялась осматривать полы. Рядом с первым пятном обнаружилось несколько похожих, только ещё больше. Торина отступила в сторону и чуть не вляпалась в лужу. В вязкой тёмной жидкости извивались нечто белёсое, то ли черви, то ли личинки. Зрелище было настолько мерзким и жутким, что Торину разом замутило. Она попятилась к выходу, но почти тут же налетела на кресло. Потеряв равновесие, Торина выронила лампу, и та покатилась по полу, обнаруживая всё новые и новые отвратительные лужицы. И прежде, чем она окончательно увязла в непонятной субстанции, на Торину сверху что-то упало. Нечто мокрое и противное начало стремительно расплываться по плечу. Торина инстинктивно поднесла руку, и пальцы угодили во что-то липкое и противное. Но спустя миг в ноготь уткнулась нечто мохнатое и склизкое. Вопль ужаса сам собой вырвался из глотки, а сознание тут же померкло. В каком-то отдалении Торине послышался чей-то жуткий визгливый смех, прежде чем тьма окончательно её поглотила.