Глава 13 Ловушки и разоблачения

Джаспер страшно устал. Стертые до крови ноги болели, в животе бурчало от голода. Гном уже давно мечтал о ванне. Но если он и жаловался, то лишь про себя и только тогда, когда никто даже по выражению его лица не мог этого прочитать. «Тот бобер, которого готовили в деревне на ужин, наверное, был очень вкусным. Мы могли бы остаться на ночь и помочь съесть этого бобра. Много времени это не заняло бы. К тому же я смог бы провести еще несколько часов с Гартой Каменной Пастью», – грустно думал Джаспер. Гартой звали предводительницу гномов деревни, а Огненный Горн уже много лет не общался со своими соплеменниками.

Гном провел короткими пальцами по гладкой каменной стене. Ему нравились горный воздух и ощущение камня в руках. Еще в детстве Джаспера научили любить камень, когда родители возили его в Торбардин. Ему нравился даже запах камня.

Огненный Горн шел по низким коридорам пещеры очень медленно, потому что ему было приятно рассматривать стены и потолок горного дома, но еще больше потому, что он очень устал. Гном знал, что мог бы, конечно, остаться с другими у входа и это было бы разумнее, но пещера манила его.

За ним раздавались тяжелые шаги Ворчуна. Над головой послышался шорох пещерных летучих мышей. Для ушей гнома все эти звуки были музыкой. Он так давно не спускался в недра земли. Джаспер сильно скучал по поездкам в Торбардин.

Где-то поблизости суетился Дикий, громко дышал Ворчун. Гном не просил их идти вместе с ним, но и не возражал против их компании. Джаспер подозревал, что после случая с Ферил и змеей полулюдоед никому не позволит разгуливать в одиночестве.

Каменный коридор сузился, с каждым поворотом спускаясь глубже под землю. Они ушли так далеко от выхода, что сюда не проникало ни лучика света. Глаза гнома легко видели в кромешной тьме. Он обернулся и посмотрел через плечо – Ворчун шел на ощупь, одной рукой шаря по стене, другой держа Дикого за холку, чтобы тот не потерялся.

Откуда-то с потолка начала капать вода, видимо над ними находился горный источник. Джаспер попробовал воду на вкус и улыбнулся.

– Какая сладкая! Дальше мы не пойдем, – негромко сказал гном сам себе. – Только посмотрим, что там, за поворотом.

Он протянул руку, чтобы потрогать стену. Здесь она была необыкновенно гладкой. Судя по извилистой форме прохода и по тому, как он резко уходили вниз, Джаспер предположил, что много веков назад на этом месте текла подземная река.

– Много жизней назад, – прошептал он. – Тогда, может быть, и драконов не было. Интересно, на какую глубину опускается этот туннель? Жаль, что пора возвращаться. Погоди-ка… Это еще что такое?

Они стояли на развилке. Левый проход круто поднимался вверх и сужался, правый продолжал спиралью спускаться вниз. Стены были испещрены вкраплениями минералов. Джаспер заметил маленькие черточки на стене. «Наверное, этот проход заминирован. Возможно, гномами. Интересно, когда?» – думал он.

Гном отколол слой соли, выступавший на камне, и лизнул белый минерал.

– Еще немного дальше, – сказал он Ворчуну и потянул полулюдоеда за порванную тунику, показывая, в каком направлении им надо идти.

– Мы уйти уже далеко очень, – возразил полулюдоед.

Джаспер взял его за руки и развел их в стороны. Этот жест означал для Ворчуна «много». Затем гном свел его руки вместе – «мало».

«Еще немного», – сказал Огненный Горн про себя.

Ворчун решил уговорить гнома по-другому.

– Дальше – нет, Джас-пи-ер. Дикий волноваться.

Но Джаспер продолжил путь, ощупывая стену, пытаясь понять, насколько глубоко уходит туннель.

– Гм-м. Пол здесь сланцевый, гладкий. Надо быть осторожнее, можно и поскользнуться. – Он надеялся, что Ворчун его понял и будет внимательнее. Джаспер потянулся к поясу, на котором висел кожаный мешок с Кулаком Э’ли. Он опасался, что может потерять его в темноте. – Нет, нет. Дальше мы не пойдем. Только если совсем чуть-чуть, пару шагов. Риг, наверное, уже волнуется. Только по этому коридору, завернем за угол, и… – не успев договорить, гном услышал треск, камень, на котором он стоял, исчез из-под ног, и в следующую мгновение Джаспер уже падал вниз.

Огненный Горн закричал от неожиданности, но Ворчун его не слышал. Дикий подошел к краю провала, зияющего в каменном полу, и, глядя вниз, завыл.

Падение гнома остановил небольшой выступ. Сначала он замер, потом осторожно попытался встать, но его правую ногу пронзила острая боль.

– Сломал, – жалобно пробормотал Джаспер, ощупал стену и пополз вдоль нее. «Кажется, я упал не очень глубоко, – думал гном. Его голова кружилась и начинала болеть. – Нужно отсюда выбираться». Вдруг выступ, на котором он лежал, покачнулся, и Огненный Горн снова сорвался вниз.

Он падал, то и дело ударяясь о стены, и наконец упал на твердый каменный пол глубоко под тоннелем, где остались Ворчун и Дикий. К счастью, гном не успел этого осознать, потому что потерял сознание.

Высоко над ним полулюдоед наконец обнаружил исчезновение друга. Дикий терся о ноги Ворчуна, то и дело отбегая и со страхом заглядывая в провал.

– Джас-пи-ер! – позвал Ворчун. – Джас-пи-ер! – потом сел на корточки и обнял волка за мохнатую шею. «Может, Джаспер не может говорить, – думали полулюдоед. – Он ведь мог пораниться». – Дикий, искать Джас-пи-ер!

Ворчун оттолкнул волка и протянул руку вниз, чтобы нащупать дно, затем лег на живот, но провал казался бездонным. Он проклинал себя, что потакал гному и не смог убедить его повернуть назад. Джаспер был еще слаб после ранения, нанесенного Дамоном, измотан продолжительным подъемом в гору.

Как бы то ни было, вместо гнома Ворчун обнаружил каменную осыпь, тянувшуюся на несколько футов.

– Джас-пи-ер! – звал он.

Волк нервно топтался у самого края провала.

– Джас-пи-ер упасть, – сказал полулюдоед. Он оглянулся назад, туда, откуда они пришли, размышляя, стоит ли возвращаться и звать остальных на помощь.

Однако они с Джаспером шли уже довольно долго, и товарищи теперь, вероятно, слишком далеко. Если гном жив, но ранен, дорога к выходу и обратно может отнять столь ценные минуты. Ворчун не мог рисковать.

– Дикий! Идти и найти Риг! – приказал полулюдоед своему лучшему другу, и волк бодро запрыгал вверх по тоннелю. А Ворчун начал изучать края обвала. Найдя выступ, держаться за который было безопасно, он ухватился за камень, перекинул ноги в черную бездну и повис – дальше цепляться было не за что. Полулюдоед стал раскачиваться из стороны в сторону, пока не нащупал твердую поверхность в нескольких футах от себя: другую каменную стену. Держась одной рукой за край обрушившегося пола, другой он стал искать новую опору.

Пальцами Ворчун ощутил маленькие трещинки в стене и стал по ним спускаться вниз, каждый раз хватаясь одной рукой за уже проверенный камень, а другой находя новый. Он двигался медленно, но уверенно, как паук. Наконец его ноги коснулись твердой поверхности – узкого горизонтального выступа. Ворчуну показалось, что опора достаточно крепка и способна выдержать даже его значительный вес.

«Джаспер, должно быть, падал быстро», – размышлял полулюдоед, размеренно двигаясь вниз. Когда Ворчун преодолел не менее десяти футов, как ему казалось, его руки нащупали первую шира трещину. Стараясь держаться подальше от острых камней, он продолжал спуск.

Полулюдоеда окружала кромешная мгла, сверху не доносилось ни звука, и невозможно было определить, как долго еще придется спускаться на уставших руках. В затхлом воздухе витал запах летучих мышей или того, что от них осталось, как предположил Ворчун, дотронувшись до чего-то липкого и вязкого.

Через несколько долгих мгновений он обнаружил еще один выступ и остановился, чтобы перевести дыхание. Пальцы полулюдоеда горели от напряжения и кровоточили. Он огляделся, но ничего, кроме темноты, не увидел. Ничего, кроме непроглядной серой пелены. Ничего, кроме… Он посмотрел вниз, и его уставшие от темноты глаза заметили небольшое светло-серое пятнышко.

– Джас-пи-ер! – крикнул Ворчун, но пятнышко не двигалось.

Выступ расширялся, полого уходя вниз, и полулюдоед пошел по нему, крепко держась за стену, именно туда, куда ему было нужно. Он спешил, шел быстрым шагом, то и дело спотыкаясь и едва не падая. Ворчун старался сосредоточиться на том, чтобы удержать равновесие и не сорваться вниз.

Он был уже близко. Еще минута, и выступ под его весом содрогнулся и обрушился. Ворчуна несколько раз ударило о стены, прежде чем со всего размаху грохнуть об пол нижней пещеры. Осколки камней вонзились ему в лицо и тело, часть стены откололась и пробила грудь.

Полулюдоед взвыл так, что вызвал новый каменный дождь. Окружающая его серая пелена превратилась в черноту.


Ворчун расхаживал по пашне на одной из ферм в деревне под Керном, недалеко от побережья Кровавого моря Истара. Рядом с ним шла его жена, простая женщина, которой он был страстно предан. Полулюдоед держал ее маленькую руку в своей большой мозолистой руке и часто смотрел через плечо на их уютный каменный дом с соломенной крышей. Они построили его сами, совсем недавно, в тени двух вековых дубов. За домом раскинулись фруктовый сад и небольшой огород. Вытянув шею, Ворчун даже мог разглядеть кустики фасоли, морковь и рядки тыковок. Во дворе весело играла их дочь. Она разговаривала с куклой, поправляя ее цветастое платьице. Ворчун собирался пристраивать террасу, потому что жена ждала второго ребенка. Он надеялся, что будет мальчик и его назовут Дагмаром.

Ворчуна приняли в деревне как своего, уважали и считали важным членом общины. Он был необыкновенно силен и помогал справляться с самой тяжелой работой. За приветливость и заботу полулюдоед стал всеобщим любимцем. Ему нравилось в деревне, и он был счастлив.

Как-то перед обедом он работал в саду. Неожиданно небо потемнело, и на землю спустился зеленый дракон. Чудовище уже дважды прилетало в деревню, наблюдало, как люди кричат от страха и разбегаются в укрытия, словно муравьи. Затем дракон удалялся, и Ворчун славил Богов, что опасность прошла стороной, что чудище не нашло ничего интересного и занимательного в такой крохотном селении. Полулюдоед забирал мотыгу и направлял в дом к жене и дочери.

Однако на этот раз дракон не улетел. Он кружил над домами, тянул время, выбирая подходящую жертву, и стал спускаться в тот самый момент, когда Ворчун подошел к входной двери. Дракон летел низко над землей, раскрыв пасть, и выдыхал облако едкого и липкого пара, которое осело над грядками, словно туман.

Те люди, что еще не успели спрятаться, начали кричать от боли. Они терли глаза, суетились и сбивали друг друга с ног. Ворчун настоял, чтобы жена с дочкой не выходили из дома, и направился в самое сердце облака, подняв мотыгу высоко над головой.

Дракон приземлился, разбив взмахом хвоста несколько небольших деревянных домиков, крыльями он поднял такой ветер, что с многих зданий сорвало соломенные крыши. Нескольких людей тварь раздавила тяжелыми лапами, многие задохнулись в его ядовитом дыхании.

Ворчун слышал непрекращающиеся крики ужаса, они становились все громче и жгучей волной накатывались на полулюдоеда, в то время как дракон продолжал свои смертоносные забавы. Прямо на глазах Ворчуна погибали его друзья. В ярости он бросил мотыгу в дракона, но она отскочила от толстой зеленой чешуи. Чудовище удивленно посмотрело на обидчика, хотя, возможно, оно смотрело сквозь него, вовсе не замечая. Потом дракон рвался от земли. Ветер от взмаха крыльев полулюдоеда с ног, как десятки его односельчан, осмелившихся защищать свои семьи и дома.

Дракон перелетал от одного дома к другому, разрушая стены и вытаскивая людей наружу. Многих он съедал сразу, мгновенно проглатывая, других отшвыривал в сторону, и они умирали от падения с большой высоты.

– Майтрел! – закричал Ворчун. Его жена стояла в дверном проеме. В следующее мгновение уже не было ни двери, ни дома. Дракон приземлился на крышу жилища полулюдоеда и его семьи, развернулся, и здание осело под весом твари, которая тут же встрепенулась и полетела рушить другие постройки.

У Ворчуна подкосились ноги, он упал в траву, липкую от слизи дракона, и ползком ринулся к обломкам своего дома. Полулюдоед отбрасывал в сторону камни и солому, пока его руки не стерлись в кровь. Он нашел и жену, и дочь. Обе они были мертвы.

Слезы беспомощности покатились по грубым щекам Ворчуна, он кричал от боли и ярости. Его крик смешался с хором оставшихся в живых. Не осознавая, что делает, полулюдоед поднял мотыгу и с воплем побежал к дракону, пытаясь привлечь его внимание.

– Давай! Сразись со мной!

Но дракон, казалось, не придавал его крику никакого значения. Он рушил стены деревенской ратуши.

Воздух наполнился криками умирающих и тех немногих, кого еще не постигла эта участь. Они были громче, чем свист дракона. Ворчун слышал лишь их.

– Пусть все прекратится! – молил он, подбегая к дракону. – Прошу тебя! Пусть шум прекратится!

Полулюдоед был всего в нескольких ярдах от чудовища, когда дракон взмыл в воздух и полетел на восток. Он перекусил и теперь летел через Кровавое море Истара, исчезая в небе зеленой точкой.

Стоны не утихали.

Ворчун вновь упал на колени, бросив мотыгу и зажав пальцами уши.

– Прошу! Пусть наступит тишина!

Краем глаза он заметил человека с золотыми глазами, ростом с гнома. Человек наблюдал за ним, а затем кивнул, и все вокруг смолкло.

Ворчун огляделся. Золотоглазый человек пропал вместе со всеми криками. Полулюдоед направился к руинам дома, потом посмотрел на выживших товарищей, размышляя, почему дракон не тронул их. Они подходили и заводили разговор, возможно, говорили громко, очень громко. Ворчун видел, что их губы движутся, из глаз льются слезы, но он их больше не слышал.

Он ничего не слышал!

– Майтрел! – опять воскликнул он, но не услышал даже собственных слов. Ворчун сел рядом с женой, прижал израненную руку к ее груди, там, где некогда билось любящее сердце, и заплакал.

В ту же ночь он похоронил жену с дочерью и уснул у их могил.

Проснулся Ворчун от чувства, что нечто шершавое и мокрое сползает по его щеке. Он перевернулся на спину и открыл глаза. Сначала полулюдоеду показалось, что он снова видит золотоглазого человека. Он на мгновение смежил веки. Человека не было и в помине. Рядом с Ворчуном стоял Дикий. Каким-то необыкновенным образом волк оказался рядом. Ему удалось найти дорогу на дно пещерной ямы.

Ворчун протянул руку и коснулся длинной рыжей шерсти Дикого. Волк продолжал лизать лицо хозяина.

– Риг? – спросил Ворчун, надеясь, что волку как-то удалось привести моряка. – Ферил? Фиона?

Полулюдоед попытался подняться, но ноги его не слушались, он не мог даже сесть. Ворчун начал паниковать – он не чувствовал ног. Тогда он пошевелил руками. Длинные пальцы оказались под головой. Она была вся в крови. Вместе с сознанием к Ворчуну потихоньку начала приходить боль от множества ударов о камни, грудь горела. Он нащупал на теле свежие раны, из которых текла кровь, но ног по-прежнему не чувствовал.

– Дикий?

Ворчун повернул голову, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте, ища Рига и Ферил, и его взгляд остановился на маленькой фигуре гнома.

– Джас-пи-ер! – окликнул его Ворчун негромко, а потом закричал, – Джас-пи-ер!

Он сорвал голос, но Джаспер не откликался. Полулюдоед не мог точно определить, жив ли гном. Скорчившаяся фигурка не двигалась. Ворчун устал от крика, его грудь болела, дышать было тяжело.

«Майтрел. – подумал он, – может быть, скоро я снова увижу тебя… когда умру. Это очень хорошо, но мне пока рано умирать. Ригу и Палину нужна моя помощь в борьбе против драконов».

– Джас-пи-ер!


Джаспер слышал, что кто-то его зовет. Это походило на шепот, слова трудно было различить. «Золотая Луна?» – подумал он. Гному казалось, что он на острове Шэлси, а Золотая Луна зовет его издалека, приглашая на следующий урок. Джаспер знал, что ее тело осталось в Цитадели Света, в заколдованном хрустальном гробу, который не давал ее красоте увянуть, чтобы многочисленные паломники во время путешествий могли посещать остров и отдавать последнюю дань великой целительнице.

– Джаспер! – снова услышал гном голос Золотой Луны. «Если это действительно она, то умер», – думал он.

– Джаспер!

«Точно, ее голос», – решил гном. Огненный Горн искал глазами лицо наставницы, но видел темноту.

– Джаспер, верь!

Гном представил себе образ Золотой Луны, полный света, ее золотые волосы, крупными волнами спускающиеся на плечи и струящиеся вниз по спине, выразительные, смотрящие решительно искрящиеся глаза. Когда-то он серьезно подумывал отправиться в Торбардин еще до окончания обучения, но эти глаза отговорили его. Золотая Луна оставила Джаспера при себе и стала обучать своим особенным лекарским заклинаниям. Этим глазам он не мог сказать «нет».

Серое пятнышко дрогнуло, появился тонкий профиль в обрамлении кудрявых волос.

– Золотая Луна, – прошептал Джаспер, – это ты?

– Джас-пи-ер!

Гном открыл глаза, поморгал, пытаясь привыкнуть к темноте. Золотой Луны не было, она являлась лишь в его воображении.

– Джас-пи-ер!

– Ворчун?

Полулюдоед увидел, что гном начал двигаться.

– Джас-пи-ер! Я бояться, ты мертвый.

– Я тоже так думал, друг. На самом деле… – Джаспер осекся. – Ой, да я могу с тем же результатом разговаривать сам с собой! Ты меня не услышишь. О Боги!

Гном попытался подползти ближе к Ворчуну, но его остановила боль в сломанной ноге. Джаспер видел, что полулюдоед, окровавленный, лежит неподалеку, и понял, что тот тоже упал.

«Мы подождем Рига, – решил гном. – Мы ведь ушли довольно давно. Он почувствует неладное и отправится на поиски. Он поможет нам выбраться отсюда».

– Джас-пи-ер очень болеть?

«Да, мне очень больно, – ответил про себя гном, – У меня сломана нога. Я весь один большой синяк. Меня удивляет, что я все еще жив».

– Джас-пи-ер, я не чувствовать ног. Нельзя двигаться.

Огненный Горн проклинал себя за то, что не подумал о Ворчуне, прежде чем соваться в провал. Золотая Луна в первую очередь подумала бы о том, кто находится рядом, и сделала бы все, чтобы этот кто-то не пострадал.

Сжав зубы, дюйм за дюймом он продвигался вперед, отталкиваясь здоровой ногой. Каменный пол был покрыт испражнениями летучих мышей. Джасперу было тяжело дышать в затхлом воздухе пещеры. Вынужденный вдыхать гнилостные испарения, гном подумал, как мало он сегодня ел. Его начинало подташнивать.

«Я уже рядом, потерпи еще чуть-чуть, – молча уговаривал Джаспер Ворчуна. – А может, до него много ярдов? – тут же подумал он. – И когда я доберусь – если, конечно, доберусь – ничего не смогу сделать».

– Риг! Ферил! Фиона! – отчаянно закричал Огненный Горн и услышал, как его слова эхом отозвались в каменном мешке – единственный ответ на призыв о помощи. Через мгновение умерло и эхо. Гном вздохнул и возобновил борьбу с болью, пытаясь усилием воли прогнать ее из ноги и груди.

Джаспер не знал, сколько прошло времени, когда ему, наконец, удалось доползти до друга, может быть, всего несколько минут, но они тянулись как часы. Грудь гнома горела, раненое легкое еще не зажило, а удар о каменный пол только усилил боль, которая разливалась по всему телу с каждым вздохом.

– Джас-пи-ер, – ласково произнес полулюдоед, почувствовав крепкую руку гнома на своем плече. – Джас-пи-ер живой. Джас-пи-ер все нормально?

Огненный Горн нащупал его руку.

– Нет, – произнес гном сквозь надрывный кашель. – Мне очень плохо.

Его лицо исказила гримаса боли. Он снова закашлял и почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Джаспер понимал, что это не лучший знак. Возможно, при падении он сломал ребра, которые поранили его здоровое легкое.

Ворчун вглядывался в темноту, стараясь рассмотреть лицо гнома.

– Джас-пи-ер, ноги не идти.

Огненный Горн покачал головой.

– Моя вера теперь не так сильна, дорогой друг, – сказал он, зная, что Ворчун не услышит ни слова. – Я не смог вернуть к жизни Золотую Луну, не смог даже себя излечить от раны, нанесенной Дамоном, Магам в Цитадели Света тоже не удалось меня излечить, им помешало мое неверие. Я не могу тебя вылечить. Нам придется ждать Рига.

– Джас-пи-ер лечить, – настаивал Ворчун. – Лечить ноги.

Гном вздохнул и стал осторожно ощупывать полулюдоеда.

– Болеть, – стонал Ворчун. – Очень болеть. Очень сильно. – Он замолчал только тогда, когда Джаспер дотронулся до его губ.

«Сломан позвоночник, – с грустью отметил Джаспер, – и несколько ребер. Ворчун не выберется из пещеры, даже если Риг найдет нас. Бедолага не выдержит подъема. Малейшее движение, и…»

Гном снова закашлял и сплюнул кровь.

– Риг все равно не успеет прийти вовремя, – прошептал он, зная, что полулюдоед ничего не слышит. – Думаю, мы умрем здесь. А потом Риг и Палин найдут Кулак Э'ли. Им нужен жезл, а не мы.

– Ты уметь лечить, – старался подбодрить его Ворчун.

Джаспер закрыл глаза. У него оставалось совсем мало целительной энергии, и она быстро исчезала. Падение повлияло на него не столько физически, сколько духовно – лишило его тех немногих магических способностей, которые еще оставались. Во рту гном все время чувствовал привкус крови.

– Ты заговорить мои ноги! – не унимался Ворчун. – Ты заговорить их! – Он дрожал всем телом.

«Нужно сосредоточиться, – убеждал себя Джаспер. – Не для себя, для друга. Реоркс, Мишакаль, помогите, молю!» Он вспомнил все то, чему его учила Золотая Луна. Сейчас гном хотел найти в себе резервы внутренней энергии. Золотая Луна уверяла, что магической энергией обладают все, но мало кто о ней знает. Целительница учила его управлять этой силой, превращать ее в лекарство. Теперь Джаспер пытался призвать на помощь знания, которые дала ему Золотая Луна, но магическая сила ушла, исчезла после падения.

– Джаспер! – услышал он голос наставницы и теперь был уверен, что это не галлюцинация.

– Золотая Луна?

– Ты должен верить!

Гном слабо улыбнулся. С ним говорила наставница – он знал это. Наверное, так с ней все эти годы разговаривал Речной Ветер, когда Золотая Луна стояла у окна в Цитадели Света, – гном слышал несколько раз ее, казалось бы, монолог. Жрица Мишакаль не подозревала, что ее кто-то невольно подслушивает. Возможно, кто-нибудь другой решил бы, что Золотая Луна не в себе, но Джаспер слушал, затаив дыхание, и удивлялся ее способностям.

«Может, это я сошел с ума? – размышлял Огненный Горн. – Я слышу голоса, начинаю верить в то, что и я могу лечить. В любом случае нужно попытаться».

– Верь в свои силы!

– Золотая Луна! – Произнося имя наставницы, Джаспер почувствовал слабую вспышку энергии, которая начала разгораться, превращаясь в истинную силу, его ладони потеплели. Чем больше гном концентрировался на этом внутреннем магическом пламени, тем ярче оно пылало. – Верю! – прошептал он. – Золотая Луна, я снова верю!

Огненная волна разлилась по телу гнома, достигла пальцев рук и ног. Он дотронулся пылающими ладонями до запястья полулюдоеда и стал медленно ощупывать его массивное тело, не пропуская ни одной, самой маленькой косточки. Тепло переливалось из пальцев Джаспера в тело Ворчуна, кровь быстрее потекла по жилам полулюдоеда, его раны заживали, кости срастались. Особенно долго Огненный Горн держал руки на груди и шее друга.

Полулюдоед, почувствовав, как отступает боль, начал шевелиться, и Джасперу пришлось приложить усилия, чтобы его утихомирить.

– Я еще не закончил, – сказал гном. Он дотронулся пальцами до глубокой раны на голове полулюдоеда, а затем принялся за ноги, которые оказались перебитыми большим куском породы. – Ты не должен был идти за мной по темной пещере! – бранил друга Джаспер. Он накапливал магическую силу в руках, а затем переливал ее в сломанные кости.

– Джас-пи-ер хорошо лечить, – заявил повеселевший Ворчун. – Я чувствовать ноги. Могу двигаться.

Джаспер, как мог, пресекал попытки друга встать, но тот был сильнее и, наконец, сел, прислонившись к стене.

– Джас-пи-ер ранен, – заявил он, оглядев своего спасителя.

– Верь! – шепнул дух Золотой Луны.

– Джас-пи-ер лечить себя.

– Я пытаюсь, друг. – Гном концентрировал внимание на магическом пламени, заставляя его разливаться по всему телу. – Пытаюсь.

– Верь! – повторила Золотая Луна.

Пламя проникало в легкие гнома, танцевало на его ребрах, пробежалось по позвоночнику к ногам. Джасперу показалось, будто он парит в воздухе, становясь все сильнее и сильнее. Но умом гном понимал, что это ложные ощущения, что на самом деле он слабеет, потому что магический огонь сжигает последние капли его физической силы, в больной ноге и легких началось легкое покалывание. Это чувство напомнило Огненному Горну об уроках Золотой Луны и о том, что в прошлом он лечил самого себя от незначительных ранений.

– Твоя вера сильна!

Ворчун попробовал приободрить товарища:

– Джас-пи-ер уже лучше.

Но Огненный Горн не слышал его за громовым стуком собственного сердца. Голос Золотой Луны уплывал в бесконечность.

– Как я устал, – пробормотал он. Самоизлечение отняло у него последние силы.

– Джас-пи-ер хорошо лечить, – повторил Ворчун.

Гном решил, что сможет подняться.

– Со мной все в порядке, – подчеркнуто весело произнес он. – Я могу идти. – Он проверил, на месте ли мешок, и позвал друга. Пошатываясь, Ворчун пошел за ним.

Полулюдоед отыскал путь, по которому он спустился, и огляделся в поисках волка, но того нигде не было. Ворчун не мог понять, как Дикий вообще спустился вниз. Без сомнения, животное пришло более простой тропой и, очевидно, ушло по ней же.

Джаспер с большим трудом подсадил тяжелого полулюдоеда, и тот, словно паук, полез по отвесной стене вверх.

– Почему не пришли Риг, Ферил, Фиона? – недоумевал он. – Ведь я послал за ними волка, они должны были прийти. Мы больше не можем их ждать. Больше нельзя оставаться внизу. Здесь отвратительный запах…

Цепкими пальцами Ворчун хватался за выступы и щели в стене и подтягивался, чтобы нащупать новую опору. Он поднимался очень медленно, но уверенно. Несколько раз хрупкий камень крошился под его руками, и полулюдоед срывался вниз, теряя отвоеванные у скалы футы, но все же ему удалось добраться до края маленькой площадки на полпути к верхнему туннелю. Гном держался за его тунику и буквально висел на ней.

Площадка показалась Ворчуну намного уже, чем тогда, когда он спускался за Джаспером. Он осторожно прошел по ней, держась свободной рукой за стену, испещренную глубокими трещинами. Провал в полу пещеры, в который упал Джаспер, был уже близко. Ворчун внимательно вглядывался в темноту. Гном потрепал его по плечу, радуясь, что они одолели уже половину пути.

Теперь им предстояло самое сложное.

– Джас-пи-ер держаться крепко, – предупредил полулюдоед, и гном устроился на спине друга, крепко обхватив его за плечи. Ворчун нашел первую удобную трещину и полез дальше. Края провала неуклонно приближались. Руки полулюдоеда болели от напряжения, гном вдруг показался ему невероятно тяжелым.

Ворчун остановился, чтобы передохнуть, раскачиваясь из стороны в сторону. Живой маятник разбудил летучих мышей, и их пронзительный писк заглушил тяжелое дыхание полулюдоеда. Ворчун не мог их слышать, но чувствовал их присутствие. В воздухе мельтешили сотни маленьких тел, некоторые мыши даже осмеливались нападать на нежданного гостя.

Немного отдышавшись, полулюдоед с новыми силами продолжил путь наверх, и через несколько мгновений оба уже лежали на полу верхнего туннеля.

Джаспер первым предложил возвращаться, Ворчун согласился, но так устал, что по дороге обратно шел, придерживаясь за стену разбитыми пальцами. Далеко впереди он заметил Дикого. Волк убедился в том, что его увидели, и опрометью бросился прочь. Дикий был один, а это значило, что ему не удалось привести ни Рига, ни Ферил. «Может быть, с ними что-то случилось», – подумал Ворчун. Он ускорил шаг, оглядываясь время от времени, чтобы удостовериться, что Джаспер не отстает.

Туннель извивался словно змея, – Ворчун заметил это еще по пути вглубь скалы. За поворотом вновь появился Дикий, показывая друзьям верный путь. Ворчун хотел догнать его, но волк опять скрылся из виду.

Наконец друзья оказались у входа в пещеру. Там было темно. В первую минуту полулюдоед подумал, что они неправильно повернули на развилке и вышли в другой грот, но потом увидел знакомые фигуры товарищей, сидящих на полу, прислонившись к стене.

Джаспер продолжал идти и, резко завернув за угол, едва не врезался в Ворчуна.

– Прошло уже несколько часов. – Джаспер узнал голос Ферил. – Я так устала. Мы заперты здесь, пока ко мне не вернется прежняя сила, если, конечно, вы не найдете другого выхода из пещеры.

– Здесь темнее, чем ночью. – Это был голос Рига. – Темно как в могиле.

Внезапно Джаспер услышал другие звуки – какой-то странный скрежет снаружи.

– Интересно, где же Ворчун и Джаспер? Они уже давно должны были вернуться.

– А мы и вернулись. Фирна, – откликнулся гном.

– Ну и где вы оба были все это время? – налетел на них Риг. – Мы тут сражались с потомками, и, между прочим, они все еще здесь! Ферил закрыла вход в пещеру, чтобы они нас не убили!

– Фу! Какой запах! – нахмурилась Фиона.

– Это от летучих мышей, – пояснил Джаспер. Ворчун подошел к Ферил, рядом с которой сидел волк. Глаза Дикого засверкали при виде хозяина.

– Мыши? Где вы их взяли?

– Вы нашли потомков, а мы – летучих мышей.

– А где вы были?

– Так, изучали местность, – ответил гном. «А я еще и самого себя, – мысленно добавил он. – Я искал веру и нашел ее». Он глубоко вздохнул и подошел к Ригу. Оба легких работали как здоровые – вера вернулась к нему. При мысли об этом мрачное лицо Джаспера озарила широкая улыбка. – Мы с Ворчуном просто немного побродили.

Загрузка...