Предвкушение счастья

Глава 7

Полная луна сияла высоко в небе, скрываясь иногда за облаками. Ее серебряные лучи заливали все вокруг таинственным светом. В эту тихую ночь река была похожа на светлую шелковую ленту, а устремленные в небо мачты стоявших на якоре кораблей словно отдавали честь небесному светилу. Паруса были залиты серебром, и нежное дуновение ветерка слегка колыхало их. Соленый морской запах наполнял воздух, обещая наутро свежий ветер.

Возле самой кромки воды лежала маленькая шхуна «Аннабель». Луна осветила изуродованную палубу, бросила тень на бак, несколько сгладила вид разбитого борта и срезанной мачты. Шхуна казалась совершенно заброшенной, но, если присмотреться, можно было заметить тонкий желтый лучик света, пробивавшийся сквозь задраенное окно.

При свече напряженно работал хозяин шхуны. Огонек слабого пламени заколебался; Брендан отложил карандаш, потер глаза и, покопавшись в своем разбитом рундучке, нашел новую свечу и зажег ее от огарка.

Искушение отправиться спать было очень сильным, но сначала он должен был закончить с чертежами. Он и сам не понимал, к чему нужна такая поспешность. После сегодняшнего глупого поведения ему придется забыть свою гордость и идти утром на поклон к Эфраиму, надеясь, что его не собьет лошадь, не задавит экипаж и что коты не набросятся на него. Каким он оказался идиотом, когда позволил самолюбию руководить своим поведением во время недавнего происшествия. Следовало бы просто подняться, отряхнуть пыль и посмеяться. В другое время он, вероятно, так и поступил бы. Но когда вокруг столько горожан и мисс Майра…

Брендан обхватил голову руками и потер виски. Все могло сложиться совершенно по-другому, сели бы Кричтон не атаковал «Аннабель» в двенадцати лигах к востоку от мыса Энн. Тогда своим появлением он мог бы произвести впечатление на Эштона и его дочь. Его дочь… Застонав, Брендан прижался лбом к прохладному стеклу. Какое ему дело до этой девчонки? Он моряк, искатель приключений, у него нет времени для самого себя. Да Майра Эштон совсем не подходит под его понятие «девушка». Девушки должны быть очаровательными и нежными, одетыми в платья с лентами и кружевами. Они не должны ходить в штанах и сломя голову носиться на лошадях, таскать котов и ругаться, как грузчики в королевском порту.

Слова Лайама вдруг всплыли в памяти Брендана: «Ты что, боишься ее? Сбегаешь от какой-то маленькой девчонки?»

Да, он и вправду сбежал. После горького предательства Джулии он меньше всего хотел увлечься хорошенькой девушкой, которая опять попыталась бы оторвать его от моря и любимых кораблей. Джулия, которая нашла Брендана в водорослях Бостонской бухты после того, как пуля из пистолета Кричтона едва не прикончила его, не желала делить с ним его любовь к кораблям. А он мечтал создавать их для своей молодой страны. Особенно после того, как на флоте его королевского величества Брендана посчитали мертвым и, кроме того, предателем. И все это из-за свидетельств Кричтона и его офицеров. Вначале Брендан был слишком слаб, чтобы попытаться опровергнуть это, а потом его охватило отвращение. И почему мисс Майра должна отличаться от его возлюбленной Джулии? Нет, лучше беречь свое сердце, лучше отдать свою любовь кораблям, особенно этому, чьи строгие очертания, маневренность и быстрота заставляли биться сердце уже от одного взгляда на чертежи.

Но несмотря на его решимость выбросить из головы все мысли о Майре, она, словно колючка в одежде, продолжала беспокоить его. Она заставляла его думать о тайных поцелуях и ласках. Но хуже всего было то, что она заставила его потерять хладнокровие, которое он считал своим достоинством.

Он снова вспомнил, как она целовала его лоб, вспомнил ее соленые слезы, шелковистые волосы, ласкающие щеки. Его мужское достоинство сразу отреагировало на такие образы, и в каюте вдруг стало тесно и душно. Застонав, он высунул голову в окно и вдохнул прохладный ночной воздух…

Он не мог допустить, чтобы его снова охватила горячая страсть к женщине, которая в конце оставит только пустоту и холод. Разве не от этого он убегает? А ведь именно так все закончится, если он хоть ненадолго задержится в ее доме. Брендан и так ощущал прилив желания при одной мысли о ней. Она наверняка такая же, как Джулия, которая похитила у него сердце, а потом поставила его в такое положение, когда пришлось выбирать между ней и своим кораблем… Теперь он такого не допустит. Он отдаст свое сердце только той, которая под всеми парусами несется по волнам, послушная одному лишь ветру. Она гораздо преданнее и вернее. Безопаснее думать о шхуне, которая лежала в чертежах рядом с его треуголкой и занимала столько места в его сердце. Его шхуна.

Брендан снова взял карандаш, хотя от усталости у него слипались глаза. Но работа оказалась не такой трудной, как он думал, и теперь он с облегчением и гордостью смотрел на чертежи. Брендан довольно улыбнулся. Старый Эфраим сомневался в нем? Что ж, эти чертежи расскажут гораздо больше, чем высохшие клочки бумаги.

Может быть, встреча с громогласным корабельным мастером завтра окажется не такой тягостной. Придется на время забыть о своей гордости, которая, как утверждал Лайам, шла от его английских корней. Непреклонность и чопорность всегда навлекают на него неприятности, предоставляя его ирландской половине выпутываться из них! Спасет ли она его от мисс Майры Эштон?

Стук в дверь заставил Брендана вспомнить о времени: час ночи. Прошло двенадцать часов после его рокового бегства из дома Эштонов…

Стук повторился, на этот раз громче. Осторожно поднявшись, чтобы не удариться о свисавшую балку, Брендан пробрался к двери, резко распахнул ее и оторопел. Там стояла Майра Эштон, прижимая руку к груди. Он застал ее врасплох, хотя и сам был изумлен не меньше.

— Вот это да! — вырвалось у него на ирландском. Девушка с любопытством посмотрела на него.

— Мне очень жаль беспокоить вас, капитан Меррик…

— Не сомневаюсь, — с улыбкой произнес Брендан и отвел взгляд от кремовой плоти в вырезе ее платья. — Как ты смогла пробраться мимо моего часового?

Девушка начала нервничать и теребить рукав хорошенького платья.

— Я… не пробиралась. Ваш лейтенант остановил меня, когда я поднялась на борт. Но я сказала ему, что мой отец строит для вас корабль, поэтому он пропустил меня.

Она ворвалась в его каюту, как то пушечное ядро, которое наделало здесь столько разрушений. Усевшись в одно из уцелевших кресел, Майра взяла локон своих густых темных волос и небрежно намотала его на кулачок. Брендан весь напрягся и отвел взгляд. Он только и думал о том, как бы прикоснуться к этой роскошной темной гриве, увидеть эти волосы разметавшимися по белой подушке. Ему вдруг вспомнилось, как она смотрела на его израненную грудь. Во взгляде ее зеленых глаз не было никакой девичьей застенчивости, а одно откровенное бесстыдство, которое так смутило его.

— Мисс Эштон, — заговорил он, — вы наверняка знаете, который час, принимая во внимание тот факт, что в вашем доме нет недостатка в часах. Но даже если вы в полном неведении относительно времени, вам не подобает посещать меня ночью. Вы должны думать о своей репутации.

— Моя репутация?

Казалось, эти слова позабавили ее, но улыбка быстро исчезла. Она перестала играть волосами и спрятала руки за спину. От этого движения ее полная грудь выступила вперед, и Брендан, торопливо отвернувшись, налил себе стакан воды и залпом выпил его, прежде чем отважился снова взглянуть на девушку. Нижняя губа у нее дрожала.

— Я… — Она сделала глубокий вдох, потом решилась продолжить:

— Я знаю, который час. Просто это был единственный момент, когда я смогла выскользнуть из дома. Видите ли, мой отец выпивает стаканчик на ночь, а потом отправляется в постель, где читает Новый Завет. Сейчас он, похоже, читает вторую главу, про римлян. В половине первого он гасит свечу и…

— Мисс Эштон…

— А в половине пятого он встает, чтобы…

— Мисс Эштон, меня это совсем не интересует! Пожалуйста!

Она поднялась и прошлась по маленькой каюте. Край ее нижней юбки касался пыльного пола, и деревянные обломки трещали под каблучками. Но тут Майра заметила чертежи.

Брендан бросился вперед.

— Не трогайте! — крикнул он, но было поздно.

Майра уже рассматривала их. Ее рот слегка приоткрылся, а прядь темных волос опустилась на бумагу. Она моргнула, а Потом подняла глаза, и их взгляды встретились.

Казалось, что их обоих словно пронзила молния. У Брендана во рту пересохло, а щеки девушки порозовели, но она не отвела взгляда, а продолжала смотреть на него. В ее глазах появилось благоговение, как часто случалось с теми, кто видел его чертежи и понимал их. Такое восхищение всегда смущало Брендана. Наконец она снова увлеклась чертежами, предоставляя Брендану возможность рассмотреть веснушки на ее лице, мягкие вишневые губы, красивую грудь и густые роскошные волосы. Подняв глаза, Майра перехватила его взгляд.

Девушка была слишком увлечена чертежами, чтобы заметить раскрасневшиеся щеки и вспотевший лоб.

— Это вы сделали? — спросила она. — Все рассчитали? Брендан отвернулся. Он был готов смотреть куда угодно, только не в эти завораживающие зеленые глаза. Поплотнее запахнув мундир, скрывая свое возбуждение, он подошел к столу и взял кувшин.

— Не хотите стакан воды, мисс?

Она не обратила внимания на его вопрос.

— Вы сделали? — настаивала девушка, не сводя глаз с его изящных рук с красивыми длинными пальцами. Она продолжала смотреть до тех пор, пока Брендан не спрятал руки за спину.

— Так это вы нарисовали? Да?

Брендан кивнул, не поворачивая покрасневшего лица.

— Капитан Меррик, я… я даже не знаю, что сказать. Он тоже не знал. Пожав плечами, он прошел к окну со стаканом воды в руке и нервным движением стряхнул с подоконника осколки стекла.

— Моя сестра была художницей.

— Была?

— Да, была…

Это было сказано с такой болью, что удерживало от дальнейших расспросов. С его сестрой что-то произошло, но он не хотел об этом говорить. При свете неяркой свечи Майра разглядывала его густые каштановые волосы, выступающие скулы, крепкую шею. Брендан повернулся и перехватил ее взгляд. Он снова покраснел и занервничал.

— Вы всегда с таким трудом принимаете комплименты, капитан Меррик?

Он повернулся и улыбнулся:

— А вы всегда с таким трудом высказываете цель своего столь позднего визита к мужчинам?

— Я не имею обыкновения наносить поздние визиты мужчинам. Но если я это сделала, то смогу ясно выразить свою цель.

Он едва не поперхнулся.

— И какова же ваша цель?

Она улыбнулась своей кошачьей улыбкой.

— Попытаться заставить вас разорвать договор с Трейси.

— Трейси? — Он поставил стакан и озадаченно спросил:

— А кто он такой?

— Патрик и Натаниэль Трейси — судовые мастера!

— Я их не знаю.

— Ну, я слышала, что вы решили строить шхуну у них.

— Это неверные слухи.

— Тогда вы собираетесь обратиться к моему отцу?

— Я этого пока не говорил, — ответил он, хотя его намерения были именно такими. Он решил немного поиграть с ней. А что касается Трейси, то эти слухи наверняка были делом рук Лайама, который хотел таким образом образумить Брендана.

Что ж, результат этих слухов — появление в его каюте Майры Эштон, которая все еще держала в руках чертежи, словно не могла выпустить их.

— Но вы должны пойти к нему!

— Почему же, мисс Майра?

— Если вы этого не сделаете, то отец рассвирепеет!

— Да? Мне кажется, что в этом состоянии он проводит большую часть своей жизни.

— Но вы не понимаете!

— Чего?

Она казалась такой маленькой и беспомощной в платье, плотно облегавшем фигуру, подчеркивавшем тонкую талию и полную грудь. После того, как он видел ее в мешковатой рубашке и штанах…

Брендан снова осушил стакан воды и подумал, что пот скоро ручьями польется с него.

— Не понимаете, зачем я пришла сюда? — тихо произнесла она, отложив чертежи и взглянув ему прямо в глаза. — Я пришла, чтобы заключить с вами сделку.

Брендан закашлялся и отставил стакан.

— Сделку? — Он недоуменно поднял брови. — А что может предложить такая девушка?

Слова сорвались с губ, и он сразу же пожалел о сказанном. «Черт возьми, Брендан, если она даст тебе пощечину, то ты это заслужил», — подумал он. Но она, смутившись, едва взглянула на него. Либо мисс Майра Эштон была гораздо менее опытной, чем он думал, либо этот вопрос застал ее врасплох.

— Капитан Меррик, — неторопливо произнесла она, твердо глядя ему в глаза, — я пришла сюда не для того, чтобы обмениваться с вами колкостями, страдать от вашей едва прикрытой похоти и предлагать вам прелести, которые я… не желаю предлагать. Я пришла, чтобы задать вам вопрос.

Едва прикрытая похоть? Вот как она подумала о нем? О Боже! Брендан почувствовал, как загорелись щеки, и, стремясь скрыть смущение, торопливо произнес:

— Ну, и какой же у вас вопрос? У меня не так много времени.

Девушка подняла голову. У него был очень подвижный рот, а эта озорная мальчишеская улыбка и густые каштановые волосы придавали ему неотразимую привлекательность, заставлявшую ее сердце бешено колотиться. Майра собрала свое мужество и выпалила:

— Что могло бы убедить вас отдать постройку шхуны в руки моего отца?

— Что могло бы меня убедить?..

Его лицо было очень выразительным: на нем сначала застыло недоверие, потом появилась заинтересованность, затем насмешка. Неужели ее слова показались ему забавными?

— А почему вы так отчаянно заинтересованы в этом деле, мисс Эштон? — Опять в его глазах заблестели веселые искорки. — Неужели несчастья, что посыпались на меня после знакомства с вашим семейством, случаются со всеми вашими потенциальными клиентами? Именно поэтому вы пришли уговаривать меня? — Его улыбка стала еще шире. — Неудачный бизнес?

Майра покраснела: в его шутке была доля правды. — Ну, в некотором роде… да. Но не в этом дело. Разные мелочи…

— Понятно… Ну, мисс Эштон, поскольку вы пришли сюда без кошки, собаки и без лошади, то полагаю, я могу считать себя в безопасности. Итак, ваше предложение?

Она снова посмотрела на чертежи, ее сердце заметно встрепенулось при виде узкого корпуса шхуны, высоких мачт… Мэтт не шутил, когда утверждал, что эта шхуна может стать гордостью Ньюберипорта. Черт, да она будет гордостью всего Массачусетса!

Страшное отчаяние охватило девушку. Она должна заставить капитана Меррика отдать строительство судна в руки отца!

— Капитан Меррик, я уверена, вы понимаете, что оснастка вашей шхуны и ее отличия от общепринятого стандарта сделают ее строительство довольно дорогим. Согласно вашим чертежам, вы хотите, чтобы ее корпус был обшит медью. Где, скажите на милость, можно достать медь во время войны? Вы хотите, чтобы на вашей шхуне стояли и марсель, и брам-стеньга, и лисель. Я не видела ничего подобного! И еще вы хотите, чтобы крышки люков открывались со стороны кормы, а не наоборот, тут дополнительная оснастка, всякие нетрадиционные новшества на палубах, необычная форма корпуса. — Она показала на выгнутую корму. — Все это потребует дополнительных расходов, вы же знаете.

Он снова стоял у окна и пил воду, поглядывая на луну.

— Так будет суше, — просто ответил он. — Что?

— Если крышки люков будут открываться со стороны кормы, то нижнюю палубу не будет заливать водой.

— Капитан, если на ней будут такие лиселя, то вам не придется беспокоиться об этом. Уверяю вас, сильный порыв ветра просто перевернет шхуну.

Он повернулся к ней и терпеливо улыбнулся, словно говорил с непонимающим ребенком.

— Мисс Эштон, — сказал он и подошел так близко, что она почувствовала тепло его тела и приятный аромат мыла.

Он осторожно взял чертежи из ее рук, нечаянно коснувшись ее пальцев, и Майру бросило в жар. Он был такой высокий, что полностью загораживал свет, и такой красивый, что от него невозможно было отвести взгляд. Майра с трудом перевела дыхание, испугавшись, что он может прочитать ее мысли. Когда он заговорил, его голос был таким тихим и ласковым. Она закрыла глаза. — Мисс Майра, посмотрите внимательно на глубину осадки ее корпуса. Неужели вы действительно считаете, что шхуна не выдержит таких парусов? Она будет очень устойчивой.

— Я не спрашиваю о ваших расчетах, — прошептала она и отодвинулась, надеясь успокоить колотившееся сердце.

— Да? Тогда почему вас заинтересовали паруса?

— Капитан Меррик, вы собираетесь выслушать меня или нет?

— Мисс Эштон, вы собираетесь предложить мне что-то полезное?

— Буду с вами откровенна, капитан Меррик. В действительности у меня ничего нет, чтобы предложить вам для сделки. Да, у меня есть кошки, но вы непохожи на человека, который их обожает, да и они тоже не любят вас. Я могу предложить вам права на разведение лошадей от породистого арабского скакуна. — Она словно не заметила его недоуменного взгляда. — Но у меня такое чувство, что вы не очень-то жалуете лошадей, и я вряд ли могу винить вас за это, особенно после сегодняшнего происшествия. Я являюсь совладелицей брига «Владычица», но что он вам? Это хороший корабль, ходкий и прочный, но ваша шхуна рядом с ним будет смотреться как хищная пустельга рядом с индюшкой.

— Пустельга, — задумчиво повторил Брендан.

— Что?

— Да так. Продолжайте.

— Вы должны заключить договор с отцом. — Девушку охватило отчаяние. — Капитан Меррик, пожалуйста! Я знаю, у вас был… трудный день. Но поймите, такой мастер, как мой отец, готов душу продать, чтобы построить корабль, похожий на вашу шхуну! Я готова перебить любую ставку, которую вам предложат Трейси, Кросс, Гринлиф или другой мастер!

— Любую?

— Да. Вы можете отдать свои чертежи другому, но он построит вам корабль, и ничего больше. А мой отец сможет вдохнуть в него душу!

— А что вы мне дадите, мисс Эштон, если я так сделаю?

— Вам?

Брендан поднес квадрант к лампе и прищурился, словно делал замер.

— Да, мне. Как я понял, вы пришли сюда с предложением, сделкой, как вы заметили.

— Ну, я же сказала, что могу снизить цену!

— Угу, — безразлично отозвался он.

— Или мы могли бы ускорить его строительство, сделать быстрее, чем предложит Трейси…

Капитан зевнул, перевернув песочные часы.

— Может, даже удастся как-нибудь достать для вас медь, я пока не знаю как, но подумаю…

Брендан вздохнул и положил квадрант на стол.

— Мне пора спать, — сказал он.

— Но, капитан Меррик!

— Мисс Эштон, ваши предложения хорошие, но их недостаточно, чтобы убедить меня вести дела с вашим отцом.

— Тогда что могло бы убедить вас?

Он улыбнулся, и Майра увидела, как его взгляд уперся в ее грудь, потом скользнул по шее, остановился на губах. Озорное очарование его улыбки заставило затрепетать ее сердце. Он подошел и провел рукой по ее щеке, тронул нежную кожу шеи.

— Поцелуй хорошенькой девушки может быть именно тем убеждением, которое требуется…

Майра не была трусихой и приняла вызов. Определенно шхуна заслуживала такой пены, как простой поцелуй. Она смело встретила его взгляд. В конце концов, он предложил не такую уж тяжелую сделку.

— Ну, я полагаю… что это справедливо.

— Более чем, — согласился он, его пальцы теперь путешествовали по линии ее выреза.

— Ну… — Майре было трудно дышать, а не только говорить. — Итак, мне нужно поцеловать вас… или вы поцелуете меня?

— Как тебе нравится, милая, — прошептал Брендан, его пальцы проникли в ложбинку на груди. — Уверен, ты делала это столько раз, что тебе будет приятно и так, и так.

Он сильно ошибался на этот счет, вероятно, из-за того, что она пришла сюда в такой час, что она не испугалась предложения и не протестовала, когда он прикоснулся к ней. На самом деле она просто не могла шевельнуться или возмутиться и ни разу в жизни не целовала мужчину.

Конечно, он не мог знать этого. Кроме того, Майра столько раз видела Мэтта со своими подружками, что вполне представляла, как это сделать. Почувствовав себя увереннее, Майра прикоснулась к плечу капитана и погладила его руку. Он весь напрягся, и его дыхание участилось. Глаза у капитана потемнели. Осмелев, девушка обняла его и прижалась к груди.

— Итак, мисс Майра, я вижу, вы решились поцеловать меня, да? — прошептал он, наклонившись и прикасаясь губами к ее уху.

— Ну, я… я надеюсь получить ответный поцелуй.

— Поверь мне, милая, так и будет.

Сердце Майры замерло, когда его губы коснулись ее шеи, ей было трудно думать, и по спине у нее пробежали мурашки. Ноги девушки ослабели, и руки стали соскальзывать, когда она почувствовала, как Брендан взял их и снова положил на свои плечи. Она ощутила, как его колени прижались к ней, заставляя ее передвигаться, пока она не прижалась к стене, оказавшись зажатой между ней и его мощной грудью.

Казалось, Брендан излучал такой жар, что она могла растаять в нем. Майра почувствовала его дыхание на своем лице.

— Закрой глаза, милая.

Он нежно погладил ее щеки, откинув назад густые волосы. Майра задрожала, почувствовав прикосновение его губ.

Она не представляла, что поцелуй может быть таким чудесным. Майра притянула к себе его голову. Радужные блики замелькали у нее перед глазами.

Брендан раскрыл ее губы, и Майра застонала, когда его язык проник в ее рот, сперва осторожно, а потом решительно и смело, дразня и искушая ее, вызывая странные, неведомые прежде ощущения. Майра почувствовала, что ноги отказываются держать ее, внизу разливался жар, и, стремясь облегчить эту нестерпимую боль, она прижалась к его бедрам.

Брендан застонал, схватил ее руку и положил на выпуклость в своих бриджах. Она оказалась твердой, жаркой и определенно требовала более пристального изучения. Майра отстранилась от Брендана и, открыв глаза, увидела, что он спрятал лицо на ее плече. Дыхание его стало шумным и хриплым. Пальцы девушки продолжали гладить его мужское достоинство, которое становилось все тверже. Майра с любопытством посмотрела вниз, и глаза у нее округлились, а рука замерла на месте.

— Не останавливайся, милая.

— Но… что мне делать с этим?

Он открыл глаза и отскочил от девушки. Они уставились друг на друга. Майра была озадачена. Однако ее не оставляло желание исследовать эту часть мужского тела, которую она никогда не видела. Брендан же с ужасом понял, что мисс Майра Эштон была не искусной соблазнительницей, а невинной девушкой, которая не понимала всего происходящего.

— Что случилось? — спросила она.

Брендан ответил не сразу:

— Ты никогда раньше не прикасалась к мужчине?

— Нет… А что это меняет?

— О Боже! — вырвалось у него, и он отвернулся.

Поцелуй оставил у Майры смутное и неудовлетворенное желание чего-то большего. Она чувствовала томление в груди, губы горели. Она сжала руку, стремясь сохранить то недавнее ощущение.

— Давай попробуем еще раз, — сказала она, посмотрев на его интригующую выпуклость.

Брендан заметил ее опухшие губы, белую шею и ложбинку на груди и заставил себя остановиться.

— Тебе пора идти, — выдавил он.

Майра видела, как он старался взять себя в руки, как ухватился за спинку кресла так, что побелели костяшки пальцев.

— А как же мое предложение? — смущенно спросила Майра.

— Черт, девушка, ты слишком молода и понятия не имеешь, что предлагаешь, а я достаточно пожил и знаю, поэтому не решаюсь взять. Теперь уходи, пока я не передумал и не сделал того, о чем потом будем жалеть мы оба.

Майра прикоснулась к его руке, почувствовав, что его пальцы словно онемели.

— Не вижу, о чем мы будем жалеть.

— Я сказал, уходите, мисс Майра.

— Я имела в виду, что вы можете пожалеть, но не я, — поправилась Майра, все еще находясь под влиянием тех головокружительных ощущений, которые пронзали ее. Она попыталась обнять его, но Брендан сбросил ее руки и отвернулся.

— Ради Бога, Майра, уйди! Я уже решил, кто будет строить мою шхуну, и ничто не может повлиять на мое решение!

— И поцелуй ничего не значит?

Он не мог причинить ей большей боли, даже если бы дал пощечину.

— Просто… уходи.

Майра разозлилась:

— Черт возьми, а как же наш уговор? Я тебя поцеловала, а это ничего не значит, да? Что же тебе еще нужно, бритт? С меня хватит! — Чувствуя себя униженной, она подхватила юбки и буквально пронеслась к двери. — Пусть будет так, как ты хочешь. Можешь отдавать свои чертежи кому угодно, пускай другие строят твою проклятую шхуну! Мне все равно!

Она едва не сорвала дверь с петель.

— Мисс Эштон!

Майра резко обернулась.

— Я не думаю, что они умеют так хорошо целоваться, как вы.

Полная нелепость этих слов и улыбка на его лице растопили ее гнев. На него невозможно было сердиться, когда он так смотрел на нее, когда в его глазах мелькали озорные искорки.

— Почему вы меня окликнули, капитан?

— У меня есть другое предложение для вас, мисс Майра… более безопасное, я думаю.

Она выгнула бровь.

— Да?

— Есть одна вещь, которую вы не предложили, но которую я бы с удовольствием взял, если бы вы согласились.

Майра прошла к креслу и улыбнулась, едва дыша.

— Да? — ласково переспросила она. — И чего же вам хотелось бы, капитан?

— Того жеребца.

Улыбка застыла на лице девушки.

— Что?

— Мне очень понравился серый жеребец, на котором вы были верхом сегодня днем.

Вся воспитанность и хорошие манеры мигом слетели с нее. Майра вскочила.

— Ригель?!

— Его назвали по имени звезды в созвездии Ориона? — хитро спросил Брендан.

— Вы в своем уме?

— У вас прекрасные лошади, мисс Эштон. Я наблюдал за ними из окна. А ваш брат сказал, что вы — самая лучшая наездница в этих краях. Хотя, — тут он широко улыбнулся, и на щеке у него появилась ямочка, — судя по тому, что случилось днем, я бы этого не сказал.

— Что? Да как вы смеете? — Она стукнула по столу своим маленьким кулаком, перевернув квадрант, чертежную доску и чернильницу, которая оставила большую кляксу на столе. Брендан едва успел схватить чертежи, но Майра даже не заметила этого, настолько разозлилась. — Не могу поверить, что вы осмелились предложить такое. Вы, наверное, совсем из ума выжили, если думаете, что я соглашусь на такую сделку! Мне не важно, на чьей стороне вы воюете, но вы — типичный бритт, знаете? Такой же наглый и надменный! Да лет пятьдесят назад вы были бы настоящим пиратом! Вам даже не нужна лошадь, ведь вы — капитан шхуны…

Брендан схватил ее за руки, пока она не натворила еще чего-нибудь.

— Этот конь не для меня, а для моей сестры. Майра заметила, как в его глазах промелькнула боль.

— Видишь ли, скоро ей исполнится двадцать, а я не имею ни малейшего представления, что ей подарить. С каждым годом ей все труднее угодить. Но лошадь… У нее никогда не было лошадей. Думаю, она боится их. Но этот маленький серый жеребец может быть той вещью…

— Мой серый жеребец не вещь, и заверяю вас, что неопытному наезднику с ним не справиться.

— Похоже, мисс Эштон, что и вы с ним не справляетесь.

— Хватит подтрунивать надо мной! Ригель — вне обсуждения!

— Тогда, боюсь, и шхуна тоже! — Брендан встал, возвышаясь над ней на целый фут. Он сжал ее локоть, провожая до двери. С галантным британским поклоном он указал ей на выход и улыбнулся:

— Спокойной ночи, мисс Эштон. И будьте осторожны, когда в следующий раз отправитесь на прогулку верхом на Ригеле по Хай-стрит.

— Но…

Дверь закрылась перед самым ее носом, и Майра увидела разодранную обшивку и застрявшую мушкетную пулю. Она подняла было руку, чтобы снова постучать, но остановилась, услышав, как он расхаживал по каюте.

Черт бы его побрал! Этот надменный английский мешок с морской слизью! Да скорее он сгорит в аду, чем она отдаст ему своего серого жеребца! Майра быстро побежала прочь, не зная, конечно, что Брендан рассмеялся от невольно услышанной сердитой тирады.

Он, разумеется, не знал, что Майра расплакалась, едва сошла с корабля.

Это была тихая ночь, как раз подходящая для раздумий и сожалений. Весь город спал, вдали мелькали огоньки, в полутемной конюшне Эштонов мирно дремали в своих стойлах лошади. В уголке возле двери на душистом сене сидела Майра и смотрела, как проникавшие в небольшое окно лунные лучи заливали серебром серую шкуру Ригеля. Она слышала, как поодаль бил копытом другой конь, Эль-Нат.

Слезы текли по щекам Майры, и она смахивала их ладонью. Ригель наклонил голову и прикасался к лицу девушки своими мягкими губами.

— О, Ригель… — Майра нежно погладила его бархатистую морду. — Что он делает со мной? Я ненавижу его! Но он пробуждает во мне такие чувства, которых я раньше не знала. Я вся в каком-то смятении. — Она всхлипнула и прикусила нижнюю губу. — А теперь ты нужен ему… Я не могу расстаться с тобой, просто не могу!

Почему кругом все такие жестокие? Если она не найдет себе мужа, то отец продаст Ригеля и остальных лошадей тоже. Если она примет условия капитана, то потеряет жеребца и Ригель окажется у какой-нибудь английской девицы, которая и верхом-то сидеть не умеет…

Зарыдав, она закрыла лицо руками. Ее загнали в угол, и сделал это не только отец, но и чужак с нежными глазами и обаятельной улыбкой, за которой скрывается настоящий дьявол. Черт бы побрал их всех!

«И черт бы побрал те чувства, которые он пробуждает во мне», — подумала она, вспомнив его теплые руки, сильное тело, чудесный поцелуй, который потряс ее до глубины души. Майра гладила атласную шею Ригеля, прислушиваясь к шуму ветра в вершинах деревьев. Ночные звуки сегодня казались особенно громкими: пели цикады, где-то ухал филин. Майра заставляла себя не думать о красивом капитане, который, вероятно, крепко спал на своей полуразбитой шхуне. Она должна принять решение, а мысли о тех восторженных ощущениях, которые были вызваны его прикосновениями, мешали ей. Майра вспомнила о чертежах, которые лежали на столе в его каюте. Только настоящий мастер сможет построить эту чудесную шхуну, чтобы она бороздила воды Атлантики и Мерримака. Эта шхуна с ее строгими, даже хищными очертаниями станет гордостью их молодой страны… И она заслуживает лучшего мастера, чем Патрик и Натаниэль Трейси.

«И все это по моей вине, — снова подумала Майра. — Этот корабль, похоже, действительно много значит для отца».

Он был так рассержен, что отправился спать, даже не заведя свои любимые часы. И он пока еще не видел чертежи, которые восстановил капитан.

Но ведь он сможет построить этот корабль, если Майра захочет. В ее руках и судьба этой шхуны, и счастье ее отца. И судьба серого…

— Но я не могу! — заплакала она, вцепившись в шелковистую гриву Ригеля. — Господи, помоги мне!

Словно чувствуя ее настроение, Ригель придвинулся ближе, его большие глаза мерцали в полумраке. Конечно, он не понимал, почему она так расстроена, почему не погладит его морду и не достанет из кармана морковку. Она плакала, потому что боялась потерять любимого коня, так и не узнав восторга от бешеной скачки на нем.

Но… с другой стороны, Ригель ведь не окажется в руках совершенного незнакомца. Если за решение его судьбы возьмется отец, то Ригель может попасть к тому, кто будет плохо обращаться с ним. Капитана Меррика она по крайней мере знала…

Его сестра, похоже, боится лошадей. И капитан собирается подарить ей гордого и резвого скакуна, который совсем не для новичка. А может быть, девушка так испугается, что отошлет коня обратно. Кроме того, если Ригель окажется у Эвелины, то у Майры будет возможность видеть ее брата, красавца капитана…

«Сделай так, Майра, не будь эгоисткой. Это не такая большая жертва ради своего собственного отца», — промелькнуло у нее в голове. Но она не могла сдержать слез, которые снова полились ручьем.

— Ригель… мой Ригель, — бормотала она, вдыхая теплый конский запах.

Но тут снова заговорил рассудок: «У тебя еще остаются Эль-Нат и Шейла. Будут и другие лошади… А может, если отец уладит дела с капитаном, тебе не придется подыскивать себе жениха, отец может забыть про свои требования...»

Майра подняла голову и посмотрела в маленькое окошко. Луна спряталась, и воцарилась кромешная темнота. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и приняла самое трудное решение в своей жизни.