Прежде, чем уйти

1

Пиджак зацепился за прут в тот момент, когда Чемберс спрыгивал с забора. Ткань оказалась достаточно крепкой, и он повис в воздухе, как кукла на веревочке. Чтобы выскользнуть из пиджака, пришлось рвануть на себе все пуговицы. Приземлился он не лучшим образом. Резкая боль в коленном суставе заставила парня вскрикнуть, но расслабиться хотя бы на секунду значило попасть им в руки. Джо тут же вскочил на ноги и бросился бежать, почти не разбирая дороги. Липкий пот застилал глаза, боль усиливалась, но Чемберс с упорством отчаяния продолжал свой все замедляющийся бег.

Спустя несколько минут над забором выросли четыре силуэта. Двое мужчин спрыгнули на землю сразу, один неуклюже повис на руках, а последний задержался на кромке забора.

– Замрите, я ни черта не вижу в этой темноте.

Охотников и добычу разделяло столь малое расстояние, что Чемберс слышал каждое их слово; нервы не выдержали, и он рванулся вперед.

– Вот он! – заорал тип на заборе. – Стой, черная обезьяна!

Негр смахнул рукавом пот и из последних сил ринулся в проем подворотни. Гулкий топот станавился все громче. Еще секунда, и его накроют.

Выскочив на улицу, Чемберс свернул влево, пробежал еще несколько ярдов и затаился в тени довольно высокого дома. Его обезумевший взгляд рыскал в надежде на помощь, искать которую не имело смысла.

Ночь загнала всех по домам, улицы города словно вымерли.

– Эй, ублюдок! – эхом отдавалось в ушах. Чемберс вжался в стену, мокрая рубашка прилипла к спине. Он прекрасно понимал свое положение, и не питал иллюзий насчет исхода погони, и все же не собирался сдаваться просто так. Он готовил себя к бою. К бою, где ему не суждено выйти победителем.

Нога распухла, боль становилась тупой и тягучей. Ему захотелось взвыть от беспомощности, но он молчал. Терпеть боль он умел.

Четверо здоровяков выскочили на середину улицы и стали озираться по сторонам.

– Но где же он? – завопил длинный.

– Тише. Он здесь.

Чемберс сжал губы, перекрывая порывистое дыхание. Его ноздри вздувались парусами, втягивая тяжелый сухой воздух. Черная рубашка в сочетании с кожей делала его почти незаметным. Их разделяло расстояние в тридцать шагов, и он отчетливо видел своих преследователей, освещенных уличным фонарем.

– Проклятье! Куда он делся?

Каждое слово из обоймы ругани полосовало Чемберса словно бритвой. Сердце бешено колотилось. Последние силы покидали его.

Обреченно он смотрел на людей, которые должны были прикончить его, как сделали это десять минут назад с Сэмом. Двое держали его, двое – Сэма Вильямса. Поначалу их просто оскорбляли, дыша перегаром в лица, затем начали бить. Били руками, ногами, не жалея сил. Сэму удалось увернуться от очередного удара и врезать одному из этих ублюдков. Тут же нож вонзился в его горло. Воспользовавшись секундным замешательством, Чемберс рванулся из рук противников и побежал. Погоня продолжалась недолго.

Джо отчетливо понимал, что проиграл этот кросс с препятствиями.

– Эй, черномазый, – разнесся по улице хриплый голос, – выходи! Я тебя вижу!

Чемберс вздрогнул и попятился вдоль стены. Четверо убийц, пошатываясь, двинулись в его сторону, расставив руки так, будто играли в жмурки.

«Все кончено, валяться мне в кровавой луже, как и Сэму. А завтра найдут наши трупы, истерзанные голодными псами, и в газетах появится еще одна заметка о двух чернокожих, подохших при загадочных обстоятельствах. И, как всегда, никто не придаст этой мелочи никакого значения», – думал Джо, медленно скользя вдоль стены.

Внезапно спина Чемберса потеряла опору, и он провалился в нишу, его рука наткнулась на дверную ручку.

– Эй, ты, выходи, обезьяна! Хуже будет! – вопли раздавались все ближе. Чемберс нажал на ручку, дверь подалась. Забыв о предосторожностях, он с силой толкнул ее. ворвался в подъезд и, превозмогая дикую боль, бросился к лестнице. Дверь за ним гулко хлопнула.

Выбора не было; он ринулся наверх.

2

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Бэтти Грэйс взяла с тумбочки помаду и, сняв колпачок, начала ровно, не торопясь обводить ею свои пухлые миниатюрные губки. Сделав последний штрих, она, как маститый живописец, отступила назад и взглянула на результат. Он ее удовлетворил. Вот только материны туфли великоваты, а платье шире и длиннее, чем ей хотелось бы, но, в общем, все о 'кей.

Какое счастье быть взрослой, столько нарядов, даже волосы можно покрасить в модный рыжий цвет. Но как долго еще ждать! Ведь ей только двенадцать, правда, она намного выше своих сверстниц, и старшие мальчишки говорят, что у нее красивые ножки и наклевываются будущие формы, и если они будут, как у ее матери, то ей прямая дорога в Голливуд. Она станет кинозвездой, как ее тезка Бэтт Дэвис. «Бремя страстей» – последний фильм с ее участием – Бэтти смотрела трижды.

Девочка принялась оглядывать себя со всех сторон, выискивая те формы, которые должны вскоре появиться.

– Да, да, дорогой, а мне, пожалуйста, сделайте хэй-бол. Терпеть не могу виски, – сказала она своему отражению и улыбнулась. – Нет, нет, Джинни! Вы слишком нетерпеливы… Прощайте!

Бэтти послала зеркалу воздушный поцелуй и подмигнула, оно ей порядком надоело. Шаркая туфлями, она подошла к приемнику и нажала на клавишу. По комнате разлилась музыка модного блюза «Искушение». Подпевая, будущая женщина сбросила с ног неудобный груз и начала кружиться по комнате, раскинув руки в разные стороны. Бэтти не сразу услышала звонок в дверь. Некоторое время она еще продолжала порхать, но настойчивое дребезжание звонка остановило ее. Девочка на мгновение замерла, а затем бросилась к двери и, не спросив «Кто?», распахнула ее.

В прихожую что-то ввалилось. Бэтти не успела даже испугаться, а только отскочила в сторону. Дверь захлопнулась под тяжестью массивной мужской фигуры.

Бэтти вскрикнула.

– Простите, мисс. Я не хотел… Простите…

Теперь уже она разглядывала высокого черного парня с разбитым ртом. Пот и кровь смешались на его лице, глаза испуганно и умоляюще смотрели на нее.

– Не бойтесь, мисс, я не причиню вам ничего дурного…

Растерянный вид и робость незваного гостя успокоили хозяйку. Бэтти осмелела. Она склонила голову набок и, глядя снизу на верзилу, спросила:

– Вы, вероятно, ошиблись адресом, мистер? Я вас не знаю.

– Простите, мисс… умоляю, – задыхался негр.

– У вас, наверное, была двойка по английскому в школе. Вы совершенно не умеете выражать свои мысли. Я не понимаю, за что я должна вас извинять и о чем вы меня умоляете? И, наконец, сейчас ночь, а это не время для визитов… Ну, что вы все молчите, как истукан?

– Простите, мисс. Спрячьте меня… За мной гонятся! У вас есть черный ход?

– Ничего не понимаю. Как в кино! Какая погоня? Кто гонится?

– Очень плохие люди. Они… Они способны на все. Это… Спрячьте меня!

Бэтти пыталась по глазам этого чудного парня понять – говорит он серьезно или шутит. Очень многие разыгрывают ее, зная ее доверчивость.

– Куда же я вас спрячу? У нас нет второго выхода. И потом… От кого вас прятать? Мы с вами вдвоем в квартире. В доме никого больше нет.

– Я должен скрыться. Это очень важно!

– Вы предлагаете играть в прятки? Поздновато! – она покосилась на зеркало, желая проверить, правильное ли выражение приняло ее лицо при последнем восклицании.

Раздался резкий звонок в дверь. Чемберс отлетел от нее, как мяч, и бросился в комнату, крича по дороге: «Не открывайте, умоляю!»

– Что за глупости? Это вернулась мама…

Она удивленно пожала худыми плечиками.

Чемберс метался по квартире, пока наконец не заметил пожарную лестницу напротив окна спальни. Он рванул на себя раму и вскочил на подоконник, скривившись от боли в колене. До лестницы было не меньше четырех футов, а под окном – два этажа. Но он прыгнул, не задумываясь, и его цепкие ладони ухватились за железные прутья лестницы. Правая сорвалась, но левая намертво сжала спасительный металл. Несколько раз его качнуло, он закинул здоровую ногу в пролет и прижался к лестнице. Вскоре Чемберс уже твердо стоял на ногах, упираясь пятками в перекладину, и смотрел из темноты в освещенное окно квартиры.

Бэтти открыла дверь. Двое мужчин стояли перед ней, еще один, облокотясь на перила, насвистывал, а четвертый собирался еще раз нажать на кнопку звонка. Девочка попыталась захлопнуть дверь, но высокий блондин, стоявший ближе всех, подставил ногу и, оттеснив Бэтти дверью, распахнул ее.

– О! Очаровательная маленькая леди! – пропел он с ласковой улыбкой. – Не подскажет ли нам леди, куда делась черная обезьяна, рычание которой мы слышали на этом этаже? Это страшное животное сбежало из зоологического сада, куда мы обязаны его вернуть.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр. – Этот человек нравился Бэтти. У него были веселые голубые глаза и очень приятный голос.

– Мне показалось, что рычание этого зверя раздавалось из вашей квартиры.

– Но я одна, и у меня никого нет…

– Вот оно что! Невежливо, мисс, держать джентльменов на площадке.

Девочка растерялась.

– Но сейчас поздно… И потом, я же сказала, что у меня никого нет.

– Мы взглянем и тут же исчезнем… Хотите сувенир на память?

Блондин достал из кармана брелок-цепочку с золотым корабликом. Он протянул его Бэтти.

– Это за ваше гостеприимство… Берите же. Девочка неуверенно взяла безделушку и стала ее рассматривать. Мужчины ворвались в квартиру, словно их внес туда сильный порыв ветра. Они тут же рассеялись по комнатам.

– Я же говорю вам, джентльмены, что у меня никого нет.

– Во всяком случае на кухне никого, – подтвердил толстяк, который с самого начала не понравился Бэтти. У него было лоснящееся лицо и мутные глаза.

Из спальни вышел сутуловатый тип в очках. Он еле держался на ногах. Плюнув на пол, он гаркнул:

– Этот чертов мокко растворился!…

– Он должен быть здесь, – твердо произнес блондин.

– Я тоже так думаю, – отозвался усатый с порога. Он оттолкнулся спиной от входной двери, которую подпирал все это время, и, не вынимая рук из карманов, подошел к Бэтти.

Девочка отшатнулась. Блестящие злые глаза испугали ее.

– Может быть, шалунья все же скажет, где она прячет черного ублюдка? – Его глаза сощурились и стали похожи на змеиные. – Ну, я жду!

– Уходите! Вы не джентльмены… Вы грубияны!

Бэтти прижалась к стене.

– Согласен, девочка. И чтобы у тебя пропали последние сомнения на этот счет, я это докажу.

Он вынул руки из карманов и, схватив Бэтти за платье, рванул ее на себя.

Ткань разлетелась в куски, как газета. Бэтти с ужасом смотрела на него, у нее пропал голос, она не могла даже вскрикнуть. Глаза наполнились слезами. Остальные рассмеялись, оценивающе разглядывая неоформившееся тело. Блондин схватил девочку за талию и начал срывать с нее трусики. Бэтти задыхалась, она пыталась освободиться из железных тисков, билась как птица в сетях, ее маленькие кулачки барабанили по чугунной голове блондина, но тот еще больше входил в раж. Он повалил ее на ковер и прижал к полу.

Трое наблюдателей сложили руки на груди и плотоядно ухмылялись.

– Держите ноги этой кукле! – захрипел блондин.

Сухопарый скинул пиджак и пришел на помощь приятелю.

Чемберс все это видел в окно. Он сжал челюсти, голова его тряслась от злобы и беспомощности. Он знал, что ничем не сможет помочь. Сделать такой же прыжок к окну он был не в состоянии, да и зацепиться не за что. Превозмогая боль, он начал спускаться. Через секунду раздался душераздирающий крик. Чемберс вздрогнул и еще быстрее, забыв про боль, устремился вниз.

Прошло немало времени, пока он смог добраться до телефона.

3

Когда Сью вошла с подносом в комнату, то обнаружила своего мужа спящим в кресле. Газета прикрывала половину его лица и при каждом выдохе вздымалась, как вымпел на ветру. Его ноги в мокасинах покоились на столе.

– Стив!… Ты слышишь меня, Стив? Спящий вздрогнул и открыл глаза.

– Ты хотел есть. Если ты передумал, то зачем тебе понадобилось меня будить среди ночи и заставлять готовить? Не для того ли, чтобы самому заснуть?

Стив скинул ноги и встал.

– Начнем с того, что я тебя не будил. Ты стояла у окна в кухне и ждала меня. Если там не горел свет, то это еще не значит, что я тебя не видел. В таких случаях надевай черные, а не белые ночные рубашки. Увидев меня, ты юркнула в постель и притворилась спящей. Вот только поэтому я тебя и попросил состряпать мне ужин.

– Трепач! На работе не наболтался.

Он провел правой рукой по лицу, будто хотел убедиться, что все на месте, зевнул, снял поясной ремень с кобурой и бросил его на стол.

– Чем ты меня сегодня побалуешь?

– На многое не рассчитывай. Яичница и апельсиновый сок. Когда ты научишься возвращаться домой вовремя, тогда будешь есть, как все нормальные люди, за семейным столом.

– Можно подумать, это от меня зависит.

– Никто тебя на аркане не тащил в полицию. Для этой работы необязательно университетское образование. Давно бы мог стать преуспевающим дельцом или банкиром, а то, ишь, фигура – полицейский!

Он ничего не ответил и молча сел за стол. Сью поставила перед ним поднос и направилась в спальню. С порога она крикнула:

– Не забудь выключить везде свет! Дверь за ней громко хлопнула.

Стив с тоской посмотрел на скромную трапезу и взялся за вилку. Он и с половиной не успел разделаться, как услышал звонок.

– Пошли к черту, – буркнул он и проглотил кусок. Звонок повторился. Он со злостью бросил вилку и дотянулся до телефона.

– Галлахер слушает.

К его удивлению, раздался третий, еще более настойчивый звонок. Только теперь до него дошло, откуда он доносился.

– Скоро совсем свихнешься, – проворчал полицейский, направляясь к входной двери.

На пороге стоял молодой парень в каскетке таксиста.

– Простите, сэр, вы шериф Галлахер?

– Что дальше?

– Меня прислал лейтенант Астор. Патрульные машины отправились на Перкен-стрит. Они остановили меня на Шестой авеню, дали ваш адрес и велели, чтобы я вас немедленно доставил к ним.

– Что там случилось?

– Этого они не сказали. Моя машина у ворот.

– О'кей, я сейчас выйду.

Он вернулся в комнату, надел пояс с револьвером и натянул шляпу.

– Опять, – раздался голос Сью с порога спальни.

– Я ненадолго. Мелочь какая-то там…

– Для мелочей у тебя целый штат бездельников, – взгляд жены был далек от добродушного.

– Напрасно ты так, Сью. – Он быстро вышел, чтобы не слышать продолжения ее тирады.

4

Около дома 1634 по Перкен-стрит стояли две патрульные машины. Двое полицейских дежурили у подъезда. Галлахер вышел из такси и направился к зданию. Стражи порядка козырнули шефу, и один из них открыл перед ним дверь.

– Какой этаж? – буркнул он мимоходом.

– Третий, сэр.

Галлахер медленно поднялся наверх. Одна из дверей на площадке была распахнута. Шериф вошел в квартиру. В прихожей его встретил лейтенант Астор.

– Что здесь происходит, Дин? – сухо спросил Галлахер.

– Час назад в управление позвонил какой-то псих и сказал, что в этой квартире убивают ребенка. Ну, мы приехали. Не убили, а изнасиловали. Девчонку-малолетку.

Галлахер прошел в комнату. Там на ковре без сознания лежала обнаженная девочка лет тринадцати. Бедра и ноги окровавлены, лицо в кровоподтеках, тело исцарапано так, словно она вела бой с пантерой.

Ламорт Робби, увидев Галлахера, поднялся с колен и подошел к шерифу. От него несло эфиром. Галлахер почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

– Ничего утешительного, Стив, – сказал врач и взялся за саквояж. Он еще не закончил своей работы.

Галлахер подал знак Астору и перешел в соседнюю комнату. Лейтенант вошел следом. Когда дверь была плотно прикрыта, Галлахер спросил:

– Человек, который вас вызвал, назвал себя?

– Нет.

– Вы сразу приехали?

– Минут через двадцать.

– А почему не через час? – голос шерифа звучал глухо и раздраженно.

– Нам пришлось заехать за доком Робби, а он живет в противоположном конце города.

– И для этого понадобились две машины? Астор замялся.

– Но, шеф, ребята измотались, вы же знаете.

Галлахер покраснел и свирепым взглядом полоснул по лицу помощника.

– Выясните, где находятся родители ребенка, да поживее.

– Все понял, шеф. Лейтенант выскочил из комнаты.

Шериф достал из кармана кожаный портсигар и сунул в рот сигарету. Коробок со спичками плясал у него в руках.

Он подошел к окну и вдохнул свежего воздуха. На улице светало, и, судя по всему, день предстоял жаркий. Галлахер сделал затяжку и выбросил сигарету. Его трясло. Столько лет работы в полиции, а он до сих пор не мог привыкнуть к своей обязанности видеть смерть, горе, насилие. Очевидно, Сью права, он выбрал не ту профессию. Его взгляд скользнул по оконной раме, в глаза ему бросился лоскут ткани на щеколде, зацепившийся за острый выступ.

Шериф аккуратно снял его и рассмотрел. Черная шерстяная ткань, скорее всего, клок от брюк, решил он и сунул лоскут в карман. Изучив подоконник, он выглянул наружу и увидел в нескольких футах пожарную лестницу.

Допрыгнуть до нее мог только очень ловкий человек или тот, у кого не было другого выхода. В комнату вернулся лейтенант. Галлахер отошел от окна и выжидающе взглянул на Астера.

– Ну, что?

– Поговорите с ними, шеф… Я так ничего и не понял.

– С кем?

– С соседями из квартиры напротив. Двое стариков, муж и жена.

Миссис Бэддоуз, женщина лет шестидесяти, совершенно седая, сидела на пуфике в прихожей, рядом стоял старик с военной выправкой и жестким, недовольным лицом.

– Извините за ночной визит, – деловито начал шериф. – Я Галлахер из полицейского управления. Могу задать вам несколько вопросов?

– Чего уж теперь, подняли на ноги, так задавайте, – проворчал старик.

– Кто живет в квартире напротив?

– Грэйсы, – ответила женщина, опасливо глядя на полицейского.

– Да. Клэр Грэйс с дочкой Бэтти, –добавил супруг.

Астор открыл блокнот и начал записывать.

– А муж у нее есть? – спросил шериф.

– Энтони Грэйс. Он на военной службе, – ответила хозяйка.

– Воюет! – усмехнулся Бэддоуз.

– Поясните!

– Наводит порядок в Карибском море. Парень служит в морской пехоте, вот и обращает в нашу веру косоглазых, будто нам своих черных мало.

– И давно он отсутствует?

– Третий год. Обычный рейнджер.

– Объясните, наконец, что случилось? – вмешалась женщина.

– Потерпите, миссис Бэддоуз. Вы знаете, где сейчас Клэр Грэйс?

Хозяйка пожала плечами и опустила глаза. Старик фыркнул, словно морж, но ответа не последовало.

– Хорошо! –разозлился Галлахер. –Если вы настаиваете… Этой ночью изнасилована ее дочь.

Эти слова вырвали хозяйку из мягкого пуфа, на котором она так удобно устроилась. Женщина ахнула и прикрыла рот ладонью. Ее муж побагровел.

– Но ведь Бэтти еще совсем ребенок! – простонала миссис Бэддоуз.

– Наверняка это дело рук черномазых! – злобно рявкнул старик.

– Не будем торопиться с выводами. Вы не ответили на мой вопрос: где найти Клэр Грэйс?

– Эта потаскуха у своего сутенера, где же ей еще быть? – заорал Бэддоуз.

– Вы того же мнения? – спросил Галлахер у его жены.

– У нее есть мужчина… Его зовут Дэниэл Бэйн. Он работает в бюро по ремонту телефонной связи… – миссис Бэддоуз запнулась и махнула рукой.

Шеф подал знак лейтенанту, и тот, захлопнув блокнот, торопливо вышел из квартиры.

– У нее их до черта! – возмущался старик. – Почему ты решила, что она у Бэйна?

– Я их видела вместе вчера вечером. Они выходили из подъезда, когда я возвращалась домой.

– И часто девочка остается одна?

– К сожалению, чаще, чем с матерью.

– Больше вы никого не видели? Возможно, вы слышали шум или…

– Нет, мы рано ложимся спать, а стены здесь толстые, – ответил Бэддоуз.

Галлахер надел шляпу, которую в течение всего разговора мял в руках.

– Спасибо за помощь и извините за беспокойство.

– Это вы называете беспокойством? – возмутился старик. – Мы теперь уже не заснем…

На улице Галлахер еще застал «скорую помощь». Доктор Робби захлопнул дверцы и собирался сесть на переднее сиденье, но, увидев шерифа, подошел к нему. Лицо его было усталым. Он посмотрел на Галлахера взглядом провинившегося школьника.

– Ну? Как она? – процедил шериф.

– Плохо, Стив. Сильный шок. Не исключено, что девочка умрет. Я не могу ни за что ручаться. Групповое изнасилование, эти скоты ее всю порвали. Но самое ужасное… даже если она выживет, то вряд ли сохранит рассудок. Здесь медицина бессильна, Стив.

– Куда ты ее направишь?

– В психиатрическую клинику Кента Килгрофа. Хирурга они там найдут, а справятся ли по своей части… Девочка испытала сильнейшее потрясение, а психика в ее возрасте еще очень неустойчива…

– Ты едешь с ней?

– Конечно. Их надо пошевелить, без зуботычины они не раскачаются, а я все же для них авторитет – как-никак главный эксперт судебной медицины, – невесело усмехнулся Робби.

– Да, ты прав. Твоя репутация и должность сыграют свою роль. Держи меня в курсе.

Галлахер сел в патрульную машину и приказал сержанту ехать в управление.

Всю дорогу он задумчиво разглядывал черный лоскут ткани.

5

Отдышавшись, Дэниэл Бэйн сбросил с себя простыню и поднялся с кровати.

– Куда ты, милый?

Он лениво повернул голову. Клэр смотрела на него, словно на идола, со сладостной улыбкой на лице. Ее белокурые волосы раскинулись по подушке, открывая милое личико с ямочками на смугловатых щеках и голубыми миндалевидными глазами.

– Я хочу пить, – безразличным тоном ответил он.

– Выпей меня, – прощебетала Клэр.

– Тобой я уже насытился.

Бэйн сунул ноги в домашние туфли и пошел на кухню.

В бутылке еще оставалось вино. Пожалуй, это лучше воды, решил он и, вылив остатки в стакан, опорожнил его. Неторопливым движением он взял со стола сигареты и закурил. У Бэйна было отвратительное настроение, все его сегодня злило и раздражало. Он вернулся в комнату и присел на край кровати.

– Почему ты не ложишься, Дэни? – Клэр смотрела на него с обожанием.

– Отстань! – рявкнул он.

– Ты не в духе, дорогой? – Она приподнялась на локтях и заглянула ему в лицо.

– Мне осточертела эта дыра. Пора уматывать из этого городишки.

Клэр насторожилась.

– Ты хочешь меня бросить, Дэни?

– Я тебя не поднимал. Просто мне все осточертело. Я хочу к морю, в Новый Орлеан. Я больше не могу видеть эти глупые рожи.

– Опомнись, Дэни, что ты говоришь? Он резко обернулся и схватил ее за плечи.

– Давай уедем… вместе, хочешь? – Он с каким-то особым выражением посмотрел в ее глаза.

– Но как? На кого я оставлю Бэтти? Где взять столько денег.

– Ты врешь! У тебя есть деньги! – Он тряхнул Клэр так, что ее голова откинулась назад. – Тебе твой муж-наемник присылает уйму денег из Центральной Америки или откуда там… Куда ты их деваешь?

Отпусти. Ты делаешь мне больно! –вскрикнула она. –Даже если этих денег хватит, куда я дену ребенка?

– Пристрой ее куда-нибудь… Это не так уж трудно. Если ты не поедешь, я найду себе другую партнершу.

– Дэни!…

– Да, да! Другую!

Клэр вскочила на ноги, обнажив стройное, гибкое тело.

– Ты хочешь сказать, что найдешь шлюху, у которой денег больше, чем у меня? Так и скажи, что я тебе надоела.

– Думай, что хочешь, но больше я в этом вонючем городе не останусь. Я молод, красив, хочу красиво жить, а не копаться в дерьмовых телефонах, получая мерзкие чаевые от старых похотливых гусынь.

– Значит, я нужна тебе только из-за денег?

– Хватит, надоело!

Бэйн вскочил с кровати и начал расхаживать по комнате, надевая на ходу махровый халат. Некоторое время Клэр следила за ним, но, не выдержав, спрыгнула на пол и бросилась ему на шею.

– Прости меня, Дэни, я сама не понимаю, что говорю, прости!

Он поднял ее подбородок указательным пальцем.

– Ну, решай.

– Хорошо, милый, мы уедем, обещаю, только немного потерпи.

– Сколько? – нетерпеливо спросил он.

– Неделю. Мне надо…

– Три дня, – резко оборвал Бэйн. – Три дня на все твои «надо». Если ты не будешь готова, я уеду без тебя.

– Мы едем вместе, только вместе…

– О'кей!

Она прижалась к нему всем телом. Он понял, что Клэр сдалась, но не ожидал, что это произойдет так быстро. Им вновь овладело желание, он поднял женщину на руки и понес в постель. За такие минуты Клэр готова была отдать все…

Резкий звонок в дверь заставил пылкого любовника замереть на месте. Он осторожно поставил Клэр на ноги и прислушался. Лицо его напряглось.

– Кого еще черт принес среди ночи? – промычал он.

Звонок повторился.

– Не открывай, Дэни, – прошептала Клэр. – Нам так хорошо, не…

– Погоди ты.

Он отстранил ее и, выйдя в прихожую, прикрыл за собой дверь.

Капельки пота выступили у него на лбу, когда он увидел на пороге лейтенанта Астора. Они давно знали друг друга, и Бэйн не без оснований боялся этого человека. Те гроши, которые он подбрасывал помощнику шерифа, явно не удовлетворяли последнего, и Бэйн не ждал от ночного визита ничего хорошего. Именно из-за Астора он и собирался удрать из города.

– Что вам нужно от меня в такое время, лейтенант? – дрожащим голосом спросил Бэйн.

– На сей раз не ты, – ухмыляясь, ответил полицейский. – Позови сюда свою красотку.

Бэйн вздрогнул.

– Но у меня нет никакой…

– Не валяй дурака, Бэйн, у меня слишком мало времени. А ну, живо!

Бэйн не шевелился. Казалось, он навсегда прирос к полу.

– Не жди, пока я сам войду. – Астор сделал шаг вперед.

– Нет, нет, не надо. Сейчас она выйдет.

– То-то, желторотик, – он взял Бэйна за рукав и притянул к себе. – Но тебя я тоже на днях навещу, ты понял?

– Да, но почему на днях? Мы же недавно виделись, и я вам передал…

– Заткнись. Ты ведь неплохо заработал на прошлой неделе, а? У миссис Корт вместе со сломанным телефоном ты уволок пару золотых серег. Что касается полковника Гилфорта, то после твоего визита у него из бумажника исчезло семьсот пятьдесят долларов…

– Врет! – зашипел Бэйн, – там было чуть больше сотни, а…

– Полковнику я доверяю чуть больше, чем тебе. На то он и полковник. А ты – карманник. Но об этом мы поговорим потом, а теперь давай сюда эту шлюху Грэйс, живо!

В комнату Бэйн влетел весь взмыленный. Клэр стояла у окна и курила, она уже успела одеться и привести себя в порядок.

– Чертова кукла, это ты навела на меня фараонов.

– Что случилось, Дэни? – испуганно спросила она, подходя к Бэйну.

– Это они тебе сами расскажут. Иди, тебя ждет Астор.

– Какой еще Астор?

– Тихо ты! Помощник шерифа. Он ждет за дверью.

– Полицейский – за мной?

– Да, за тобой. Иди, они не любят ждать. И запомни, что я тебе сказал.

Клэр в растерянности вышла в прихожую. Высокий красивый парень в форме офицера полиции холодно взглянул на нее.

– Вы Клэр Грэйс?

– Да. Что вам от меня надо?

– Это вам от нас понадобится слишком много за ваши грешки.

– Как вы смеете разговаривать таким…

– Машина внизу, – резко оборвал ее Астор. – Вы поедете со мной в управление.

– Зачем?

– У меня мало времени, объясню по дороге. Он говорил твердо и уверенно. Клэр не решилась противоречить.

6

Войдя в управление. Галлахер сначала прошел в дежурную часть. Сержант Лунд, массивный малый с квадратным лицом, сидел за столом и пил кофе из пластикового стаканчика. Заметив шерифа, он встал и надел каскетку.

– Какие новости? – спросил Галлахер и прошел к перегородке.

– Опять негра прикончили.

– Где? – сдерживая ярость, спросил шериф.

– Около Парк-Плейс, в переулке. Сержант разложил на столе карту города и ткнул пальцем в место происшествия. Галлахер сдвинул шляпу на затылок и склонился над столом.

– Это же в пяти минутах ходу от Перкен-стрит, где изнасиловали девчонку. Выкладывай подробности.

Лу сел, достал из ящика блокнот и, открыв его, приступил к отчету.

– Патрульная машина Менкера наткнулась на него буквально через несколько минут после отъезда криминальной бригады лейтенанта Астора на Перкен-стрит. Они связались со мной, и я велел отвезти труп на обследование. Ребята обнаружили следы борьбы. Черного убили в драке. Патологоанатом дал заключение, что его убили ножом, удар нанесли в сонную артерию.

– Что еще?

– Я думаю, сэр, что ножом играла опытная рука. Попасть во время драки в сонную артерию практически невозможно. Но это могло произойти и случайно. Менкер говорит, что в переулке было темно, как в печной трубе, и целевой удар нанести… черт его знает…

– Вы выяснили личность убитого?

– Да. У него были при себе документы. Сэм Вильяме, истопник котельной ресторана «Голубой ОЛИМП».

– Кто-нибудь был в ресторане?

– Еще рано, сэр. Там никого нет.

– Адрес потерпевшего?

– Негритянский квартал, Боклинс-авеню, 14.

– Это все.

– Пока все. – Сержант захлопнул блокнот. Галлахер вновь задумчиво уставился на карту. Лунд поймал его взгляд и спросил:

– Вы предполагаете, что эти два преступления как-то связаны между собой?

– Не исключено. Оба происшествия – примерно в одно и то же время и всего в двух кварталах одно от другого.

– Нет сомнения, что негр был не один; если найти его приятелей или врагов, то, возможно, что-то и выяснится.

– Астор приехал?

– Нет пока. Я думал, он с вами.

– Как только Астор появится, езжайте с ним на Парк-Плейс и пошарьте в округе, а точнее, от дома до места убийства, и наоборот. Только не тратьте время на людные, освещенные улицы, найдите самый короткий путь. Воспользуйтесь подворотнями, проходными… короче, соображайте на месте.

– Понятно, сэр.

– Я буду у себя; как вернетесь, доложите. – Галлахер направился к лестнице.

– Да… сэр, вас там ждет этот репортер из УГОЛОВНОЙ хроники…

– Пилл?

– Да, он самый.

Рой Пилл вышагивал по коридору, заложив Руки за спину. Его тощая сутулая фигура напоминала мечущуюся крысу. Увидев Галлахера. он застыл и расплылся в улыбке.

– Наконец-то я вас дождался, шериф. Галлахер прошел мимо и открыл ключом кабинет.

– Учтите. Пилл, у меня на вас не больше трех минут.

– Понимаю, но мне больше и не нужно, – торопливо проговорил репортер, следуя за Галлах ером в кабинет.

Шериф бросил шляпу на диван, сел за стол в скрипучее кожаное кресло и вопросительно взглянул на Пилла. Тот не заставил себя ждать.

– Что вы думаете об убийстве чернокожего?

– Вы добываете информацию раньше меня. Пока я ничего не думаю.

– Но вы кого-нибудь подозреваете?

– Мое дело искать, а не подозревать. Ночь – плохой свидетель.

– А вы уверены, что найдете? За последние три месяца нашли в реке четырех негров с вывороченными кишками, а пятеро и вовсе пропали без вести. Что вы на это скажете?

– Не то, что вы пишете. Я не верю в басню, что цветные от нечего делать вспарывают друг другу животы. У белых нравы похлеще.

– Вы имеете в виду Ку-Клус-Клан? Но ведь это безобидная организация. Они больше кричат. Парни просто недовольны нашей демократией, и, в общем-то, они правы…

– Вы теряете время, Пилл.

– Так вы не согласны с версиями нашей газеты?

– Нет.

– А по-моему, все логично. Не могут же все убийства быть беспричинными. В нашем штате негру нелегко найти работу, сами знаете… От безвыходности он убивает малого, который ее имеет, а на следующий день идет и занимает его место. Вам же хорошо известно, что все убитые я пропавшие без вести имели работу. Разве вас это не убеждает?

– Нет. Зачем вспарывать жертвам животы и выбрасывать кишки наружу? Везде один и тот же почерк, а, по вашей версии, убийца, совершив преступление и заняв рабочее место жертвы, успокаивается на этом. Зачем же ему убивать других?

– Да, в любом случае, все это версии, а преступники гуляют на свободе. За последний год исчезло около четырех десятков чернокожих, а полиция спит, точнее, не продвинулась в своих поисках ни на шаг вперед! Извините, мистер Галлахер, вас уже в третий раз избрали шерифом Джорджтауна, через три месяца снова выборы. Вы не боитесь, что ваша кандидатура на сей раз провалится?

– Меня это мало трогает. Я себя не выдвигал, меня выдвинула общественность. Если моя работа не удовлетворяет ее, то она вправе найти более подходящую кандидатуру на это кресло.

– Ну, что касается обывателей, то, я думаю, они только рады исчезновению цветных. Возможно, на севере и подняли бы бучу, но только не у нас в Техасе. – Пилл взглянул на часы. – И еще один вопрос: что вы можете сказать об изнасиловании?

Галлахер напрягся и косо посмотрел на репортера.

– Что вы имеете в виду? У нас в городе насилие не в диковину.

Пилл ухмыльнулся.

– Я имею в виду изнасилование двенадцатилетней девчонки. Паршивое дело, шериф. Это ле история с черномазым; Бэтти Грэйс – белая. Тут пахнет скандалом.

Галлахер сжал кулаки.

– Вот что, Пилл. Давайте договоримся: вы не будете совать свой нос, куда не следует. Я ведь могу его прищемить.

– Соглашусь, но с условием – пенки мне из первых рук. Дальше – как хотите.

– Идет. А теперь выкатывайтесь, мне надо работать.

– До встречи, мистер Галлахер.

В дверях репортер столкнулся с Астором.

– Опять этот прохвост, – буркнул Астор, когда за Пиллом закрылась дверь.

– Ему тоже хочется есть. – Галлахер закурил. – Ты нашел Клэр Грэйс?

– Да, шеф, она в коридоре.

– Почему так долго?

– Заезжали в больницу. Она хотела увидеть дочь, но ее не пустили…

– Как девочка?

– Пока неясно. Утром ее осмотрит специалист, и нам позвонят, но пока она без сознания, лежит в боксе.

Глаза шерифа потемнели, на скулах зашевелились желваки.

– Давай сюда эту Грэйс, – процедил он сквозь зубы.

Астор приоткрыл дверь и попросил женщину войти. Она не вошла, а ворвалась в кабинет, внеся с собой едкий запах дорогих духов, пылающий взгляд и решимость волчицы.

– Шериф будет с вами говорить, мадам, – мягко сказал лейтенант.

Клэр взглянула на него и фыркнула. Галлахер не отрывал от нее взгляда. На вид ей было около тридцати, блондинка с чистыми голубыми глазами, но ее поведение никак не вязалось с ее внешностью.

– Вы уже нашли преступника? – пошла в атаку на Галлахера разъяренная мать.

– Садитесь, гражданка, – сухо сказал шериф.

Клэр резко отодвинула стул и села, закинув ногу на ногу. Астор понял, что его шеф, мягко говоря, презирал эту бабенку. Когда он не доверяет людям или их в чем-то подозревает, он всегда использует официальное обращение «гражданин».

– Я спрашиваю вас о преступнике!

– Преступник сам пришел к нам. Ее брови взлетели вверх.

– Где же он?

– Передо мной. – Тон шерифа стал ледяным. – Вы – главный виновник случившегося. Ради собственных удовольствий забыли о ребенке, с вас в первую очередь и надо спрашивать. Вы-то не дитя и прекрасно знаете, что город кишит убийцами, бандитами, насильниками, грабителями и прочей падалью. Тем не менее вы оставляете малолетнюю дочь по ночам одну в пустой квартире без всякого присмотра. Какого же вам теперь нужно преступника?

В глазах Клэр вспыхнул злобный огонек.

– Как вы смеете так разговаривать со мной? – очнувшись от шока, взвизгнула она. – Вы обязаны найти…

– Я знаю свои обязанности, – оборвал ее Галлахер, – вы свои забыли.

– Я буду жаловаться на вас в окружную прокуратуру.

– Это ваше право. А для начала лейтенант снимет с вас показания и составит протокол. После чего вы напишете заявление с просьбой начать расследование. Больше я вас не задерживаю.

– Безобразие! – Клэр вскочила. – Я натравлю на вас газетчиков!

– И что вы им скажете? Что вы провели ночь у любовника, в то время как банда подлецов надругалась над вашим ребенком? Валяйте! Только предупреждаю, народ у нас горячий, могут не понять и разорвут на куски любящую мамашу сразу, как только прочтут газету с вашим интервью.

Лицо женщины покрылось пятнами, она открыла рот, но так ничего и не произнесла.

– Пройдите со мной, мадам, в соседнюю комнату. – скрывая довольную улыбку, сказал Астор.

Вызывающе подняв голову, Клэр Грэйс последовала за помощником шерифа.

В десять часов утра ночное происшествие было зарегистрировано и занесено в каталог. Едва заметный шрам на громадном теле города затянулся свежей кожицей и стал неразличим невооруженным глазом.

1

До полудня было еще далеко, но жара уже успела раскалить асфальт и крыши домов. Рокуэл Тибс вытер лицо двенадцатой салфеткой, выбросил ее в корзину под столом и взялся за кофе со льдом, который приготовила для него секретарша. Вентилятор попусту гонял горячий воздух и только раздражал его. Он нажал на кнопку, и пропеллер медленно остановился.

Тибс перебрал почту, скопившуюся за два дня уик-энда, и отбросил ее в сторону, не вскрыв ни одного конверта. Головная боль и духота выводили из равновесия. Он встал из-за стола и прошелся по кабинету. Рубашка прилипла к выпуклому животу. «Пора бы начать сбрасывать лишний вес», – подумал он, заметив свое отражение в зеркале.

В дверь постучали.

– Войдите, – раздраженно крикнул Тибс.

В кабинет проскользнула длинноногая секретарша в белом халатике. Он взглянул на ее мило. видную мордашку и спросил:

– Что случилось, Летти?

– Вас вызывает патрон, доктор.

Тибс всегда держал смазливых секретарш, ничего не смысливших в медицине. Он вообще считал, что женщины не в состоянии осилить даже азы медицинской науки, не говоря уже о неврологии и психиатрии, которыми Рокуэл Тибс занимался двадцать лет из своих сорока. Он был ведущим специалистом одной из крупных психиатрических клиник Техаса, и ему не приходилось сетовать на судьбу.

– Это что, срочно?

– Да. Он просил прийти незамедлительно. Тибс вздохнул.

– О'кей, Летти. А вы приготовьте еще кофе со льдом. Я скоро вернусь.

Тибс прошел мимо девушки и уловил запах ее духов. «Пора бы затащить ее в постель, – подумал он, идя по длинному коридору административного этажа клиники. – А будет капризничать, я ее вышвырну. Но все равно она аппетитна. Дана была постнее и вульгарнее». Наконец он подошел к двери с табличкой: «Директор больницы доктор КЕНТ КИЛГРОФ».

Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел з кабинет.

Килгроф, пожилой солидный мужчина с лохматыми бровями и сверкающей лысиной, сидел за столом и что-то размашисто подписывал. Владелец больницы, он был головастым и удачливым бизнесменом, но плохим врачом, как это обычно и бывает.

– Это ты, Рок? – проговорил он, не отрываясь от бумаг.

– Да, сэр. Вы просили зайти.

Килгроф поставил последнюю закорючку и взглянул на Тибса.

– Хорошо, что ты уже здесь. У меня к тебе просьба. Ночью к нам привезли довольно странную пациентку, и я хотел бы, чтобы ты ее осмотрел незамедлительно.

«Любит он это дурацкое словечко „незамедлительно“, – мелькнуло у Тибса.

– У нас все пациенты странные, – заметил он, – это наш профиль.

– Ночью дежурил Джефферсон, он уже провел предварительный осмотр, но я не доверяю дежурным врачам, так что займись ею сам.

– Кем, сэр? Вы еще ничего не сказали.

– Групповое изнасилование девочки-подростка.

Тибс вздрогнул. Он почувствовал, как кровь ударила ему в голову.

– Изнаси… лова… ние?

– Да, да. Что здесь непонятного? Психиатр с трудом проглотил слюну.

– Но при чем тут мы? Это – дело хирурга…

– Хирург сделал все, что мог. Но девочка перенесла огромное потрясение, и теперь ее жизнь в наших руках. К тому же ее доставила полиция, а мы не вправе отказывать властям. Так что принимайтесь за дело незамедлительно.

– Но, патрон, у меня же консилиум, и потом…

– Я не повторяю дважды, Рок.

Тибс взмок. Старик начинал выходить из себя, а чем это могло кончиться, он знал. Спорить было бессмысленно.

– Где она? – спросил Тибс сдавленным голосом.

– У Солсмита в боксе. Результат обследования доложите мне незамедлительно.

Тибс вышел из кабинета с предчувствием беды. Теперь рубашка облепила его вокруг. Он достал платок и вытер лицо. Секунду помедлил. затем решительно зашагал к лифту. Спустившись на второй этаж, Тибс направился вдоль коридора к кабинету заведующего отделением, машинально кивая в ответ на приветствия коллег. Сейчас самому не грех бы обратиться к психиатру. Не снижая скорости, Тибс ворвался в кабинет Солсмита.

– Что с тобой, Рок? Ты будто с цепи сорвался, – произнес сухой, как ветка, мужчина в роговых очках, выходя из-за ширмы.

– Какое еще изнасилование? Где она? – задыхаясь, прорычал Тибс.

– Одевайтесь, – крикнул Солсмит за ширму. – Значит, тебя послал патрон? Понятно. О'кей, пойдем посмотрим.

Они вышли в коридор.

– В общем-то, мне кажется, кризис миновал, – продолжал Солсмит. – Девочка перенесла сильнейший шок. Раньше чем через неделю в себя не придет. В этом я уверен. Я вколол ей амбутал, пусть спит. Сейчас любая помеха может вызвать нежелательную реакцию. – Она приходила в сознание?

– Нет.

– Ее кто-нибудь навещал?

– Приезжала мать, но я ее не пустил.

– И никого ни в коем случае не пускать.

– Жаклин не пустит.

– Кто такая Жаклин?

– Сиделка. Самая опытная. Не женщина, а цербер. Недаром она дежурит в мужском отделении. Она и господа Бога к ней не допустит.

– Господь Бог разрешения не спрашивает. Довольно часто он, не советуясь с нами, приходит и забирает наших подопечных в мир иной.

Они остановились у двери бокса. Солсмит тихо приоткрыл ее и заглянул внутрь.

– Проходи, – кивнул он коллеге и распахнул дверь.

Тот перевел дух и вошел с таким чувством, будто в палате его ждала виселица.

Сиделка, настоящий монстр, встала и, поклонившись, вышла, уступая дорогу врачам.

Девочка спала. Тибс долго не решался подойти к кровати. Конечно же, он ее узнал… Вчерашнюю ночь так быстро не забудешь, несмотря на алкогольные пары, которые, впрочем, до сих пор выходят из него топозным потом.

Тибс почувствовал, как Солсмит взял его под локоть.

– Что с тобой, Рок?

– Нет, ничего.

Каждая минута пребывания в боксе была для него пыткой. Когда, наконец, после беглого осмотра оба вышли в коридор, психиатр дал рекомендации:

– Сейчас ее трогать нельзя. Полный покой. никого не допускать. Наркотики не колоть. обычное снотворное и витамины. Если придет в сознание, тут же доложить мне. Отвечаешь за нее головой.

– А если придет полиция?

– Никого! Ты понял? – заорал Тибс, разорвав строгую тишину больничного коридора.

Солсмит застыл, прикусив губу. Тибс полоснул его взглядом и быстро зашагал к лестнице.

Добравшись до кабинета, он рухнул в кресло и трясущимися руками выбил сигарету из пачки.

Вошла секретарша с подносом.

– Какого черта?!

Девушка вздрогнула и чуть не выронила ношу из рук.

– Ваш кофе, сэр, – произнесла она дрожащим голосом.

– Оставьте меня в покое! – рявкнул он. Летти попятилась. На ее округлившихся глазах выступили слезы.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем Рокуэл Тибс пришел в себя и взялся за телефонную трубку.

2

Бэрт Бэйли ласково поцеловал спящую жену и тихонько встал с кровати. Выйдя на кухню, он открыл шкаф, достал бутылку джина и, не утруждая себя поисками стакана, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Сунув в рот кусок ветчины, он отправился в ванную и минут два-дцатъ фыркал под холодным душем. Голова еще гудела, но стало значительно лучше… Надев светло-серый костюм, Бэйли вышел во двор и выгнал машину из гаража. Всю дорогу на работу он ехал с открытым окном, подставляя лицо встречному ветру. На Саттон-стрит он припарковал машину у двухэтажного кирпичного дома и выключил двигатель. Выходить не стал, некоторое время измерял пульс, следя за секундной стрелкой наручных часов. Результат не удовлетворил его, и Бэрт решил, что настало время позаботиться о своем здоровье, в конце концов, ночные оргии в его возрасте могут причинить непоправимый вред. Бэрту Бэйли недавно стукнуло тридцать шесть, но выглядел он значительно старше. Причиной тому были большие залысины и глубокие морщины, избороздившие вдоль и поперек его смуглое лицо. Бэрт взглянул в зеркало на свое отражение и, поправив мизинцем черную нитку усов, еще раз убедился, что выглядит не лучшим образом.

Затянув галстук, он вышел из машины и подеялся на крыльцо дома, где красовалась медная табличка с надписью: «Доктор БЭРТ БЭЙЛИ. (Частная практика)».

Он нажал кнопку звонка и стал ждать. Вот уже десять лет, как он купил эту практику и пять дней в неделю неизменно приезжает сюда в одно и то же время давать невыполнимые советы и выписывать рецепты на лекарства, которые невозможно купить. Но его вкрадчивые манеры и представительный вид внушали людям доверие, и они шли к нему с твердым убеждением, что доктор Бэйли поможет. Просторная приемная, мягкая удобная мебель, уютный холл. отлично оборудованный кабинет – все это умножало их готовность вверить попечение о своем здоровье именно этому, а не какому-либо другому врачу.

За дверью послышались женские каблучки. Через секунду дверь открыла его секретарша. Уникальная женщина. Ассистент, медсестра, любовница, секретарша – и все в одном лице – Бланш Тарнер. Можно еще добавить, что она была красива.

– Доброе утро, доктор Бэйли, – приветствовала его Бланш своим низким грудным голосом.

– Какое оно, к черту, доброе, – проворчал Бэйли и вошел в помещение.

Шляпа полетела на вешалку и повисла на одном из крюков, ее хозяин добрался до дивана и, утопив себя в нем, раскинул руки в стороны. Каблучки замерли.

– Ты не в духе, Бэрт?

Он лениво взглянул на нее. Когда Бланш на работе, то смотреть не на что. Роговые очки для солидности, волосы, стянутые на затылке в неприглядный пучок, полное отсутствие косметики и слишком длинный белый халат, скрывающий самое привлекательное в этой особе.

– Весь мой дух вышел. Приготовь-ка мне холодной воды и выжми туда лимон.

– Что Же, это нетрудно, но только не поможет Кстати, у тебя сегодня тяжелый день. Ты назначил четырем пациентам до ленча и еще шестерым после.

Бэйли скривился в гримасе мученика. Бланш собралась выйти, но, что-то вспомнив, обернулась.

– Да, чуть не забыла. Несколько раз звонил Рок. Мне показалось, он чем-то взволнован. Просил тебя позвонить, как только появишься.

– О'кей, позвоню.

Она вышла. Ее каблучки удалились.

– Уже тоскует, черт его побери, – буркнул Бэйли и взялся за телефон.

– Летиция Шенон слушает, – звякнул колокольчиком голос секретарши.

– Рад, что вы слушаете, мисс Шенон. Говорит доктор Бэйли. Могу я поговорить с доктором Тибсом?

– Секунду, доктор Бэйли.

Раздался щелчок, затем послышался хрипловатый глухой голос Тибса.

– Хэлло, Бэрт, это ты?

– Нет, это мое отражение в стакане. Что случилось?

– Неприятности. Нам необходимо встретиться и поговорить, это очень важно.

– Ладно, вечером увидимся.

– Ты не понял. Необходимо сейчас, а не вечером.

– Ты спятил?! У меня полная приемная больных.

– Это очень важно. Плевать на больных!

Ребят тоже надо позвать… Ты понимаешь, ко мне в больницу привезли… Ну. эту… Ты понял? Ее доставили фараоны, и она очень плоха. Бэйли прошиб холодный пот.

– С ней что-нибудь серьезное?

– Она в шоке. Не знаю пока, но, возможно, выкарабкается.

– Лучше бы не выкарабкалась.

– Не знаю, что лучше, но необходимо встретиться…

– Понял, Через полчаса на квартире Бланш. Кстати, ты ей ничего не ляпнул?

– За кого ты меня принимаешь?

– Ладно, договорились. С остальными я свяжусь.

Бэйли положил трубку. Дело принимало серьезный оборот. Настолько, что он забыл и о похмелье, и о пациентах. В дверях появилась Бланш со стаканом воды. Он встал и подошел к ней вплотную.

– Благодарю, котик. – Залпом выпив воду, Бэйли схватил шляпу с вешалки. – Вот что, детка, я вынужден покинуть тебя. Извинись за меня перед пациентами и раскидай их по другим дням. До ленча приема не будет.

Бланш нахмурилась.

– Что случилось? Это из-за звонка? Да. Тибс тебя всполошил?

– Нет. Я просто забыл об одном важном деле. Мне необходимо съездить в фармацевтический центр.

– Не крути, Бэрт.

Он чмокнул ее в щеку, но не с той нежностью с какой утром жену. Сейчас ему было не до женщин.

– Поговорим позже. Как освобожусь, сразу позвоню.

Он бросился к двери.

3

– Вы, бесспорно, очень способный хирург! – сказала миссис Форвей Тиму Прайту, когда они вышли из операционной.

– Вы так считаете, миссис Форвей? А по-моему, самая обычная операция.

Он снисходительно улыбнулся пожилой даме, по праву считавшейся родоначальницей Джордж-таунского хирургического центра.

– Не скромничайте, Тим. В вашем возрасте вы достигли больших высот.

– В тридцать лет можно стать профессором, если это кого-то увлекает, а политику – выбиться в президенты, так что все относительно.

– Ну, последнее-то – только обуза. И потом, нам, старым профессорам, есть чему поучиться у молодежи. Мы, как правило, чаще держим в руках бумаги, а не скальпель. У вас все на сегодня?

– Кажется, все. Теперь только бы выскользнуть незаметно из больницы, чтобы не перехватили. Вы же знаете, я не могу отказывать в просьбах, этим многие пользуются.

– Да, да. Отдыхайте. У вас усталый вид.

Дама милостиво улыбнулась и отправилась в сторону ординаторской.

Прайт забежал в свой кабинет, скинул халат, вымыл руки и достал из холодильника бутылку пива.

Его мечтой было добраться до дома, принять душ и рухнуть в постель. Глотая пиво, он косо взглянул на себя в зеркало и заметил мешки под глазами, избыточную бледность и покрасневшие белки глаз. Прайт считал себя красивым парнем. и в целом был прав. Тонкие черты лица, густые волнистые волосы цвета спелой пшеницы и яркие голубые глаза. Женщины восторгались им, да и он не чурался их общества. Но сейчас ему было не до баб: он устал. Уик-энд прошел слишком бурно, и он с ужасом думал о предстоящей неделе напряженного труда.

Прайт допил пиво, натянул пиджак и, сунув в рот сигарету, направился к двери. Не успел он взяться за ручку, как раздался телефонный звонок. Он остановился и с тоской взглянул на аппарат, который не унимался. Прайт стоял в нерешительности, сегодня ему не хотелось с кем-либо общаться, но, возможно, звонили по какому-либо срочному делу, и надо снять трубку. Он пошел на компромисс. Если телефон прозвонит еще пять раз, он подойдет, если нет, значит, звонок не очень важный.

– Раз… два… три… четыре… – Щелкнув языком, он вернулся и снял трубку.

– Доктор Прайт слушает.

– Тим? Это Бэрт, – услышал он глухой голос Бэйли.

Прайт с облегчением вздохнул.

– Фу, черт, пронесло! А я уже решил, что звонят из офиса Уэрри.

– Лучше бы из офиса, Тим. Я не могу сказать ничего хорошего. У нас неприятности. Где Дарэк?

– Спит. Он заступает в ночь. Счастливчик!

– Среди нас нет счастливчиков. Буди его. В двенадцать я жду вас в квартире Бланш.

– Пошел к черту! Я хочу спать.

– Дело серьезное, я тебя не на партию в бридж приглашаю. В клинику Тибса доставили ту, вчерашнюю… Делом занялись фараоны. Он в панике.

– Ладно, я все понял. В двенадцать мы будем. – Он со злостью бросил трубку.

– Паникеры! Скоро от собственной тени шарахаться будут!

Выбросив незажженную сигарету, он выскочил из кабинета, сильно хлопнув дверью.

4

Джо Чемберс притаился среди деревьев парка Хирургического центра имени Вашингтона и внимательно следил за его служебным входом.

Стоять было трудно, нога опухла, но он терпеливо ждал. Прошло уже больше часа. Наконец, он увидел санитара, выходившего из подъезда с огромным пластиковым пакетом, набитым кровавыми бинтами и ватой. Парень направился к мусорному ящику. Когда он поравнялся с тем местом, где прятался Чемберс, Джо окликнул его. От неожиданности санитар выронил ноту из рук.

– Простите меня, – взмолился Чемберс, выходя из-за дерева. – Я вас напугал?

– Что тебе.здесь надо? – испуганно спросил санитар.

Это был совсем еще молодой парнишка с веснушчатым лицом и серыми глазами.

– Если вас не затруднит, попросите выйти ко мне мистера Льюиса.

– К то это?

– Ваш коллега. Пожилой мужчина, он работает в перевязочной на втором этаже.

Парень осмотрелся по сторонам.

– Хорошо, я позову. А он тебя знает?

– Да, конечно. Скажите ему, что его ждет Джо.

Санитар вновь осмотрелся, поднял пакет и направился к мусорному ящику.

Чемберс скрылся за деревьями и наблюдал за ним. Он видел, как тот избавился от неприятной ноши и вернулся в здание. Ему пришлось прождать еще минут десять, прежде чем он увидел кряжистую фигуру Льюиса. Старик вертел головой в разные стороны, поправляя седые волосы, которые слабый ветерок сбивал ему на глаза.

Чемберс, хромая, вышел на аллею и помахал ему рукой. Льюис заметил его и быстро направился к парню.

– Чего тебя сюда принесло? Хочешь, чтобы тебе здесь накостыляли? В этом месте не только лечат.

– Я знаю, Боб. Из-за пустяков не стал бы тебя беспокоить.

– С кем-нибудь из ваших что-нибудь случилось?

– Со мной. Нога. Сильно ударился, теперь опухла, ходить не могу, а в ногах, ты знаешь, мой заработок.

– Сейчас посмотрим. Иди в кусты, там безопаснее.

Устроившись на траве, Чемберс снял брюки. Старик внимательно осмотрел опухшую ногу, ощупал ее, вызывая этим резкую боль у пострадавшего, а потом твердо сказал:

– Придется потерпеть, дружок. Только не ори, сладко не будет.

Чемберс усмехнулся.

– Не то терпели.

Льюис засучил рукава, взялся за его ногу и сделал резкое движение. Чемберс не уловил это движение. Искры сыпанули из глаз. Он до крови прикусил нижнюю губу, но не издал ни звука. Боль медленно начала отступать.

– Вот так, приятель, скоро станет легче. Ногу я тебе вправил… Обычный вывих.

Но Чемберс его уже не слышал. Лежа на траве, он всматривался через кустарник в человека, вышедшего из здания больницы.

Чемберс узнал его. Он узнал бы его и через десять лет, и через двадцать. Льюис перехватил взгляд Чемберса и тоже посмотрел в сторону здания.

– Что ты уставился на него, как на бабу?

– Кто это? – хрипло спросил Чемберс.

– Доктор Прайт. Восходящая звезда хирургии Тим Прайт. Бог со скальпелем в руках.

– Да… Ножичком он лихо работает!

– А ты-то откуда знаешь? – удивился санитар.

– Вчера он прооперировал моего приятеля.

– Болтун, – буркнул старик, поднимась с земли. – Во-первых, вчера было воскресенье, во-вторых, его пациенты имеют не один мешок денег, а в-третьих…

– Он не лечит черных, – закончил Чем-берс. – И ему такое в голову не придет. Он их… Ну, да ладно. Спасибо, старина, ты поднял меня на ноги.

– О'кей. Я пошел, меня наверняка ищут уже. Завяжи ногу покрепче и держи в тепле.

Старик направился к зданию. Чемберс натянул брюки, не переставая наблюдать за Прай-том. Он видел, как хирург подошел к стоянке, сел в голубой «понтиак» и рванул с места. Чем-берсу удалось запомнить номер машины.

– Какая встреча, мистер Прайт, – бормотал он вслед умчавшейся машине. – Хирург Тим Прайт! Ну, остальных уже найти нетрудно.

И он, прихрамывая, побрел к лазейке в заборе больничного парка.

5

Прайту открыла женщина с пышными формами и огненно-рыжими волосами. Ее чувственный рот растянулся к улыбке при виде гостя.

– Боже мой! Какой сюрприз, Тим! Ты совсем забыл наш дом.

– Дарэк дома? – холодно спросил Прайт.

– Он спит. Крепко спит. Ты к нему или ко мне?

– Я так и знал, – пропустив вопрос мимо ушей, Прайт протиснулся в холл, задевая всевозможные выпуклости женского тела.

– Тим, ты не ответил. Или я тебя больше не интересую?

– Помолчи. Хоть бы при муже…

– Какой он, к черту, муж?! Ты же знаешь, что он…

– Хватит болтать. У меня к нему дело. Через шикарно обставленную гостиную Прайт прошел в спальню.

Дарэк Доу, коллега Прайта и его ближайший друг, развалясь на диване, мирно похрапывал. Его рыжая голова, в отличие от жены некрашеная, покоилась на валике, а острый подбородок уперся в волосатую грудь. Роговые очки валялись внизу на ковре.

– Просто орангутанг какой-то, – ухмыльнулся Прайт.

– Если бы! – раздался голос женщины за спиной.

– Ты что же, Мэдж, не пускаешь его и постель? – спросил гость, подними» очки с пола.

– Еще чего! Явился под утро на четвереньках. Вот это, пожалуй, и нее, что сближает ею с орангутангом. Очевидно, вчера принял ванну из виски.

Прайт подошел к приятелю, похлопал его по щекам.

Тот что-то промычал и открыл глаза.

– Это ты, Тим? Какого черта тебе надо?

– Вставай, дело есть.

– Отстань. Мне дежурить в ночь.

– Говорят тебе, вставай.

– Какого черта! – завопил Доу.

– Есть неотложное дело. Все вопросы потом.

Дарэк Доу сел и близоруко уставился на друга. Прайт подал ему очки.

Доу капризно похныкал, оседлал ими нос и нетал.

– Мне надо принять душ.

– Необязательно. Достаточно на минуту пустить струю холодной воды на затылок. Пошевеливайся, я жду тебя в машине.

Когда Прайт появился в холле, поджидавшая его Мэдж бросилась ему на шею.

– Тим, милый, я так истосковалась! На этой неделе Дарэк дежурит по ночам… Ну пообещай, что придешь!

– О'кей. Только не липни. Мне сейчас не до тебя…

– Врешь ты все! Ладно, катись. Но учти, не придешь, я тебе отомщу.

Прайт похлопал ее по бедру и подмигнул.

– Не сердись, куколка.

Он вышел из квартиры и спустился вниз. Доу появился через десять минут. Зевая и ежась, несмотря на жару, он быстро пересек улицу и втиснулся на переднее сиденье.

– Куда мы едем, изверг?

– К Бланш Тарнер.

– Э, нет! – возмутился Доу. – С меня хватит, сегодня я пить не намерен.

– Заткнись! Тебе никто не предлагает пить. В лучшем случае тебя ожидает перекладина с веревкой.

– Ну и юмор у тебя по утрам!

Прайт включил зажигание, двигатель заурчал, и машина рванулась с места.

6

Чемберс лежал за занавеской, уставившись и низкий потолок. Он был готов действовать, но не Знал, с чего начать. Теперь он выяснил, кто преступники, но что толку? В любом случае ему с ними не справиться. Он никому ничего не сможет доказать. Подозрение неизбежно падет йа него. Таких парией, как Прайт, носят на руках. Полиция стоит перед ними, держа руку под козырек, а пресса печатает их фото, утверждая, что это и есть сама Америка. Эталон, Бог, все что хотите… Сколько Чемберс ни ломал себе голову, он так и не смог ничего придумать.

Миссис Чемберс, пожилая негритянка с добрыми глазами, заглянула за занавеску. Убедившись, что сын не спит, она сказала:

– Джо, к тебе пришел Морис.

– Пусть заходит, я встану.

Опухоль в колене спала, и он уже мог, не опаснясь боли, спокойно ступать на ногу. Он встал и, сдвинув тряпичную занавеску, вынырнул в небольшую комнату, тесно заставленную старой мебелью.

– Ну, как твоя нога? – спросил небольшого роста, худощавый негр, появившийся в дверном проеме.

– В порядке. А вот Сэму уже никто не поможет.

– Я сварю вам кофе, – предложила мать, направляясь в кухню.

– Спасибо, ма! – крикнул ей вслед сын и укачал приятелю на табурет. – Садись, рассказывай, что слышно.

– Я выяснил, что девочку зовут Бэтти Грэйс. Ее отправили в больницу, мамаша уже побывала там. Ее сопровождал полицейский, затем он возил се в управление. Отец девочки служит в морской пехоте, каратель, короче говоря. Вот и все.

– А как миссис Вильямс?

– Плачет. Жена Сэма поехала в морг… Я не пойму, Джо, почему ты не сказал ей правду? Зачем ты наврал, что вы расстались у кинотеатра? Ты думаешь, она не знает, что вы всегда вместе возвращаетесь домой?

– Я правильно сделал. Если фараоны пронюхают, что мы были вместе, то мне предъявят обвинение в убийстве.

Что заставляет тебя так думать? И с какой стати ты будешь убивать своего друга, с которым вы вместе росли, вместе делили кусок хлеба и вместе работали?

– Им так проще. Не надо тратить время на поиски преступников.

– С чего ты взял, что они их не найдут?

– А тебе разве не известно, что только за последние несколько месяцев ухлопали с десяток цветных? Полиция и не думает искать убийц, а пресса утверждает, что черные сводят между собой счеты. Так им проще. Кому нужны негры? А в этом деле, если и нападут на верный след, то меня уж точно вздернут на перекладине. Потому что я знаю мерзавцев, которые надругались над девочкой и убили Сэма. Единственное, что мне сейчас остается, – это исчезнуть.

– Знать убийц и молчать об этом? И тебе наплевать, что они разгуливают на свободе? А как же Сэм? Его мать, жена, дети? Ты трус!

– Не кипятись, Морис. Я не сумею доказать, что эти люди преступники. Меня для начала поднимут на смех, а потом посадят за клевету. Это в лучшем случае. Но скорее всего, во всем меня и обвинят. Кто поверит чернокожему?

– А девочка? Она же их видела!

– Она в больнице, и не забывай, что она несовершеннолетняя.

– В данном случае это не имеет значения.

– Именно теперь необходимо переждать. Если меня убьют, кто их опознает? Кто им отомстит? Пойми, если убийцы меня найдут, мне и минуты не прожить. Это страшные люди. Они ни перед чем не остановятся. На таких закон не распространяется. Они стоят вне закона. Им ничего не грозит, и они никого не боятся.

– Тик уж и никого? Все ходят под Богом и законом.

– Хороший ты малый, Морис, – улыбнулся Чембсрс, – но наивный. Я тебе потом все объясню, но для начала мне нужно принять единственно правильное решение.

– А ты подбрось письмо шерифу, где изложишь все факты.

– Чепуха! Что ты думаешь, шериф побежит арестовывать людей на основании какой-то записки-анонимки? Нет. Тут нужен хитрый ход, иначе мы просто расшибем себе лоб.

– В субботу приедут ребята с приисков на уик-энд. Может, их подключить?

– Не торопись…

В комнату с кофейником вошла миссис Чем-берс. Поставив его на стол, она присела на табурет и внимательно взглянула на сына.

– Напрасно, Джо, ты это скрываешь от меня. С моим жизненным опытом я могла бы помочь тебе. Извини, я не подслушивала, но ты громко говорил, сквозь фанерные стены все слышно. Я твоя мать, и ты у меня один. Твоего отца тоже убили белые… Его затравили собаками… – на ее глазах выступили слезы. – Я не хочу…

– Что вы, ма, не надо, – он положил свою ладонь на дрожащую руку матери. – Я все вам расскажу. Морис, прикрой-ка дверь покрепче. Возможно, сообща мы что-нибудь придумаем.

Кофе давно остыл, а они все еще совещались.

7

– Ну, наконец-то! – Рокуэл Тибс распахнул дверь и пропустил вошедших Прайта и Доу. Выражение его лица было красноречивее всяких слов.

– Дрожишь? Нервы лечить надо, – усмехнулся Прайт. – Выпиши себе успокоителыюе.

– Ты разбудил меня, чтобы я вновь увидел это сокровище? – гаркнул из-за его спины Доу.

– Напрасно язвите, – торопливо произнес Тибс. – Проходите, Бэрт уже здесь.

В гостиной с мягкой, обитой синим плюшем мебелью в одном из кресел сидел Бэрт Бэйли. Он холодно кивнул вошедшим и сунул в рот погасшую сигарету.

– Ну вот, не успели расстаться, как снопа вместе, – сказал Прайт, вешая шляпу на вешалку.

Все четверо устроились вокруг стола.

– Напрасно фиглярничаешь, Тим, – надул щеки Тибс. – Дела наши – дрянь!

– Это я уже слышал. А где же хозяйка?

– Занимается, как и положено, пациентами.

– А выпить найдется? – спросил Прайт нарочито бодрым тоном.

– Ты знаешь, где выпивка.

– Кто еще хочет?

Остальные отказались. Он подошел к встроенному в стену бару и достал бутылку мартини. Налив себе полстакана, вернулся к столу и сел. Дарэк Доу поправил очки указательным пальцем и недоуменно взглянул на присутствующих.

– Может быть, мне наконец объяснят, что здесь происходит?

– Итак, джентльмены, – голос Тибса заметно задрожал, – кроме Дарэка, все уже знают, что полиция доставила ко мне в клинику девчонку, с которой мы развлекались этой ночью. Ее состояние плачевное. Последствия непредсказуемы. Директор приказал взять пациентку под наблюдение…

– Она в сознании? – окончательно проснувшись, спросил Доу.

– К счастью, нет, Дарэк. Утром к ней заявилась мамаша, но ее не пустили. Она очень агрессивна и это дело так не оставит. Не дай Бог, ей взбредет в голову подключить прессу, шумиха поднимется на весь штат! Фараоны уже начали следствие. Что будем делать, ребята?

– Идиоты! – заорал Доу. – Я так и знал, что это кончится скандалом! На что вы рассчитывали?

– Эй, малый, ты чего раскудахтался? – засмеялся Прайт. – Решил прыгнуть в кусты? Сыграть роль прокурора? Да если бы твоя машинка работала, ты был бы четвертым, нет сомнений.

– Какая разница? – вмешался Бэйли. – Сейчас не важно, залезал он на девчонку или нет. Он был с нами – и этого достаточно.

– Не сходите с ума! – стукнул по столу Прайт. – Вас никто ни в чем не обвиняет. Не порите горячку. Все обойдется…

– Черта с два! – желчно отозвался Тибс. – Мы были пьяны и наверняка оставили кучу следов для фараонов.

– Не волнуйся, Рок, – подался вперед Прайт, – но мне не понятно, почему вас волнует только девчонка? Почему никто из вас не вспомнил о черномазом? Или вы еще не протрезнс-ли?

– Черт с ним, – возмутился Тибс. – Он не первый и не последний, а эта соплюшки лежит в моей клинике, и директор назначил меня ее опекуном! А если она узнает меня? Тогда что?

– Сделай так, чтобы не узнала, – небрежно обронил Доу. – Или тебя учить надо? Она же под твоим контролем.

– Не поднимайте пыли, ребята, – терпеливо произнес Прайт. – Дело не н девчонке, еще раз повторяю. На данный момент негр важнее. Во всяком случае он не на больничной койке, а и полном здравии.

– Сдался тебе этот дохлый… – Иэйли остановился. – Как в полном здравии? Ты это о чем?

– Я о живом, а не о дохлом. Вы что, уже забыли? Совсем свихнулись! Слушайте, остолопы. Эта малолетка сама по себе ничего не значит, даже если она пае всех узнает. Свихнулись девчонка, и все тут! Кто ее будет слушать? Вы только вдумайтесь, что о ней скажут, если она ткнет пальцем в своего лечащего врача и залопочет, что этот дядя ее трахнул. Абсурд! Галлюцинации, психоз, навязчивая идея… Я готов продолжить спектакль и как хирург прийти в клинику Рока для осмотра больной. Она тут же ткнет пальцем в меня и крикнет: «Этот дядя тоже на меня залезал». Следующий появится Бэрт и получит то же обвинение. А когда она всех нас назовет бяками, на нес наденут смирительную рубашку. Неужели неясно? – Драит сделал глоток, откинулся о кресле и взглядом профессора осмотрел приятелей. – Гораздо серьезнее промашка с черномазым. Вы уже забыли, что мы гнались за ним, а не за девчонкой. Его приятель сдох на дороге, и он был этому свидетель, возможно, он видел и больше. Ведь мы забыли про него. В результате он ушел от нас, а это какой-никакой свидетель. Не исключено, что он нас запомнил. И этому типу может стукнуть в его безмозглый череп идея пойти в полицию и все выложить. Я не берусь утверждать, что ему поверят или его там будут выслушивать, но наши приметы могут попасть в блокнот шерифа. А это уж и вовсе не желательно.

– И что ты предлагаешь? – спросил Доу после длительной паузы.

– Надо идти к мэру! – раздался голос с порога.

Все разом обернулись. В дверях стояла Бланш.

– Почему ты здесь? – растерянно спросил Бэйли.

– Не забывай, Бэрт, что это мой дом и я пока еще в нем живу.

– А пациенты? Ты их бросила?

– Я хорошая секретарша, Бэрт. Разумеется, я всех обзвонила и перенесла прием на другие, дни. Я чувствовала, что произошла какая-то крупная неприятность, это было написано на твоем лице. Тик ты решил устроить совещание к моей квартире?

– А где же еще? – притих Бэйли.

– Наглец! Ночью бросает жену и насилует детей, а утром выясняет отношения с сообщниками на квартире любовницы, да еще смеет открывать рот.

– Брось, Бланш, – вмешался Тибс. – У нас тут такие дела…

– Слышала. – Она подошла к столу и, взяв стакан Прайта, допила остаток. – Вам шлюх мало? На детей кидаться начали!

– Ладно, не скрипи. Ты можешь предложить что-нибудь дельное? – спросил Бэйли.

– Дельное? Тебя бы, Бэрт, я вздернула на виселице, а остальных кастрировала.

– Давайте серьезно, – вступил в беседу Доу. – Что толку нести всякую чушь.

– Я же вам сказала, идите к мэру. Он ваш руководитель, хозяин клана, по его указке вы действуете, он вам платит, он о вас и должен заботиться. Не все же вам самим делать! И черномазых шлепать, и детей пробовать, пусть и мэр подумает о своих «птенцах» – так ведь он вас называет?

– И тебя тоже, малышка, – вставил Прайт.

– Конечно. Каждый уважающий себя человек состоит в клане. Это как визитная карточка. Возможно, на севере вонючие демократы могут уживаться с кем угодно, а мне не все равно, кто ходит со мной по одним улицам и разносит всякую заразу но городу.

– Бланш права, – заключил Прайт. – Надо идти к Бруксу. В любом случае, мы обязаны отчитаться перед ним.

– А кто пойдет? – взволнованно спросил Доу.

– Не ты, Дарэк, не волнуйся. Пойдет Рок. Тибс вздрогнул.

– Почему я?

– Ты самый представительный и старше всех. Брукс всегда уделяет тебе больше внимания, чем нам.

Тибс обреченно кивнул головой.

– Пора расходиться.

Прайт встал и направился к выходу. Когда все столпились у порога, Бланш сказала:

– А ты, Бэрт, останься. Мы не договорили.

1

Даже в вечерние часы на острове стояла невыносимая жара. Энтони Грэйс с трудом переносил тропический климат с его повышенной влажностью. Уже около часа он сидел на берегу и швырял камешки в волны океана. Рядом на песке валялась куча окурков. Он вновь достал пачку «Лаки страйк», но она оказалась пустой. Энтони взглянул на часы – стрелки перевалили за десять вечера, поднялся с песка и отряхнул форменные брюки. До конца увольнения оставалось еще два часа. От скуки он решил заглянуть в бар. Поднявшись по ступенькам, он вышел на залитую неоновыми огнями набережную. Музыка в ритме самбо грохотала из каждой двери бесконечной вереницы баров, кафе, таверн и клубов. Хорошенькие мулатки прохаживались вдоль тротуара, зазывно покачивая бедрами. От разноцветных ярких юбок и рубашек пестрело в глазах. Мимо пролетали автомобили с открытым верхом, оглушительно сигналившие без всякой надобности.

Кто-то схватил его за рукав и потянул назад. Грэйс оглянулся,и увидел совсем молоденькую китаянку; улыбаясь ему, она обнажила белые ровные зубки.

– Пойдем со мной, морячок! – проворковала она на ужасающем английском.

– Нет, подружка, не пойду. У меня нет денег.

Девушка тут же остыла и, размахивая сумочкой, пошла искать счастья дальше.

Грэйс знал, что без денег здесь ничего не делается. Лучшим способом избавления от навязчивых девиц было признание в некредитоспособности.

«Совсем еще малышка», – подумал он. Там, за три тысячи миль от этого гнилого места, подрастает его дочь. Сейчас ей уже двенадцать, чуть меньше, чем этой китаянке. Когда он думал о доме, о дочери и жене, какая-то сирена начинала в нем выть и раздирать душу. Он всячески старался не думать об этом, но мысли сами лезли в голову. «У них сейчас ночь, Бэтти и Клэр спят. – У него сжалось сердце. – Интересно думают они обо мне, или у них своих забот хватает?»

Грэйс остановился у одного из баров, в каких обычно прожигают время и деньги моряки. Открыв дверь, он вошел в прокуренное помещение полное народу. Протиснувшись к стойке, он дождался, пока бармен освободится, и заказал себе пиво и сигареты.

Когда заказ был выполнен, он закурил и от хлебнул холодного пива.

Кто-то толкнул его плечом, и он чуть было я выронил кружку из рук. Грэис резко оглянула чтобы рявкнуть на неуклюжего нахала, но т произнес ни слова. Парень, налетевший на него тоже внимательно посмотрел на Грэйса. Это бы; крепко сбитый, покрытый тропическим загары блондин в форме лейтенанта.

– Тони? Ты? – крикнул лейтенант.

– Бард?

– Он самый, черт побери! Какая встреча Надо это дело отметить! – Генри Бард хлопнул, приятеля по плечу своей широкой ладонью. – Идем. Я занял столик в углу. – И он потащш Грэйса за собой.

С трудом протиснувшись сквозь толпу, они достигли цели. Маленький столик, накрытый белой в красную клетку скатертью, был уставлен бутылками с мартини и ромом.

– Будем проспиртовываться, иначе здесь долго не протянешь, – заключил Бард.

– Я не очень-то могу гулять, Генри. Мне скоро возвращаться в казарму.

– Ерунда! Проспишься.

Лейтенант налил полные стаканы и, стукнув их друг о друга, один подал Грэйсу.

– Вперед, гвардия!

Оба залпом осушили стаканы.

– Сколько же мы не виделись, Тони? Год или больше?

– Почти год прошел с тех пор, как ты был у нас инструктором.

– Быстро время летит. Бард вновь налил стаканы.

– Для кого быстро, а для меня ползет, как океанская черепаха.

– Сколько тебе еще размахивать штыком? – спросил лейтенант.

– Еще год.

– Чепуха. Пролетит, и не заметишь. Давай-ка выпьем.

Когда пустые стаканы стукнули по столу, Бард продолжал:

– А я все! Закончил. Сегодня ночью наш линкор уходит во Флориду. Это последний мой рейс. Десять лет отбарабанил под звездно-полосатым флагом. Страшно подумать, сколько упущено в жизни за это время, черт побери! Мой хороший друг, Крис Дэйтлон, с которым мы начинали службу, уже давно покинул палубу, успел закончить университет и выйти в люди. А я? Скинешь робу, а куда деваться? Ну, да черт с ним, не будем засорять себе мозги всякой мякиной. Поживем – увидим!

– Ты счастливчик, Генри. Все бы отдал – только бы скорее домой.

Не вешай носа, старик. Давай-ка еще стаканчику.

Когда они принялись за следующую бутылку, Бард спросил:

– Ты же, по-моему, женат, Тони? Вот почему тебя так гложет.

– Да. Дома меня ждет красавица жена и дочка подрастает. Скоро совсем девушкой станет, а я ее не вижу. Вернусь, а она меня не узнает. Грэйс провел ладонью по черной волнистой шевелюре.

– Как это не узнает? Глупости! Кровь есть кровь. Родную жилу на расстоянии чувствуешь.

– Да, я тоже так считаю.

К столику подошел, покачиваясь, морской пехотинец и, взглянув помутневшими глазами на Грэйса, пробормотал:

– О, сержант, вы тоже здесь? А вам пришла депеша из дому.

– Где она? – вскочил Грэйс.

– На КП, у дежурного, – сказав это, ретировался.

– Ну, вот! – воскликнул Бард. – Кому больше везет, еще неизвестно, Тони. Я за десять лет ни одного письма не получил. Ни от кого. А ты твердо знаешь, что тебя дома ждут. Так кто из нас счастливчик?

– Послушай, Генри, я должен бежать, засуетился Грэйс.

– Эй, Тони, я с тобой.

Он прихватил со стола пару бутылок и последовал за Грэйсом к выходу. Быстрыми шагами они удалялись от шумного района и, проскочив несколько узких переулков, оказались у сетчатых металлических ворот, где располагался контрольный пункт воинской части.

Грэйс влетел в помещение и подскочил к окошку дежурного. Двое солдат в белых касках недоуменно посмотрели на офицера с бутылками в руках.

– Джеймс, мне есть письмо? – крикнул Грейс в окошко.

Хмурый капрал с массивным подбородком повернул голову в его сторону.

– Не письмо, а телеграмма, сержант. Но мне не хотелось бы тебе ее давать.

Лицо его еще больше помрачнело.

– Не валяй дурака, давай сюда сейчас же! – завопил Грэйс.

Тот нехотя открыл ящик стола и, вынув оттуда сложенный вдвое бланк, протянул его в окошко.

Грэйс выхватил телеграмму и лихорадочно, с жадностью стал ее читать. Бард видел, как бледнело лицо приятеля. Тот прочитал еще раз, и его руки бессильно повисли, взгляд стал отрешенным и пустым.

Бард поставил бутылки на скамью и нерешительно взял телеграмму из рук Грэйса. Перевернув ее, он прочел: «Ваша дочь подверглась надругательству группы бандитов отправлена тяжелом состоянии госпиталь необходимо ваше присутствие».

Лейтенанта передернуло.

– Бог мой, какой кошмар! – мгновенно протрезвев, выдавил он из себя.

Грэйс стоял, словно окаменевший. Дежурившие на посту солдаты с тревогой следили за происходящим. Один из них сделал шаг вперед и спросил:

– Может, нужна помощь?

– Кто командует всей вашей сворой?

– Полковник Рэндел.

– Где он?

Солдат подошел к окну и показал пальцем на одноэтажный деревянный домик в сорока – пятидесяти ярдах от КП.

– Вон там.

Бард кивнул головой.

– Очнись, Тони, – тряхнул он приятеля. – Пойдем к полковнику. Тебе должны дать отпуск.

– А? – очнулся Грэйс. –Да, да, надо.

Он еще не вполне осознал происшедшее. Бард взял его под руку и вывел на свежий воздух. Слегка подталкивая приятеля, он вместе с ним направился в сторону конторы.

На полдороги Грэйс вдруг схватился за голову и присел на корточки.

– Что же это творится на белом свете?! Где же справедливость?! Сволочи! Мерзавцы! – Он начал колотить себя, будто сам был во всем виноват.

– Успокойся, Тони, – пытался унять его лейтенант. – Может, все это не так, как написано. Приедешь домой и сам во всем разберешься…

Грэйс вскочил. Его трясло, как при тропической лихорадке, глаза налились кровью.

– Идем быстрее! – твердо сказал он осипшим голосом, который горном прозвучал в ушах Барда.

Стоявшие возле домика солдаты преградили им дорогу.

– В сторону! – крикнул Грэйс и, резко толкнув их, пролетел в дверь. Пришедшая в себя охрана хотела броситься за ним, но Бард заслонил вход своим мощным торсом.

Перед дверью, ведущей в кабинет командира бригады, за столом сидел секретарь в майорских погонах, а рядом переминались с ноги на ногу двое солдат. Но эти даже среагировать не успели, когда мимо них пролетела, как пушечное ядро, фигура Тони. Грэйс ворвался в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Полковник сидел за столом, беседуя с двумя офицерами. Один из них был в форме капитана британских колониальных войск. Не замечая их, Грэйс подошел к столу и положил перед полковником телеграмму.

– Мне… мне надо ехать, командир… Важно! – Больше он ничего сказать не смог. Мозг отказывался работать.

– Вы с ума сошли, сержант! – ошеломленный полковник выпучил на него свои маленькие глазки.

– Читайте! – приказал Грэйс. Ему было не до субординации.

Командир уткнулся в текст телеграммы. Через секунду он нахмурил брови и взглянул на подчиненного.

– И это дает вам право безобразничать? Я уж решил, что началась война.

– Война – моя профессия! А этого в ней не предусмотрено! – Грэйс ткнул пальцем в телеграмму. – Мне необходим краткосрочный отпуск!

Полковник начал приходить в себя. В его маленьких глазках сверкнул огонек злости.

– Совсем распустились! Составьте рапорт, как полагается, и передайте дежурному офицеру, мы рассмотрим положение на острове и…

– Да вы что, командир, рехнулись? Какой еще рапорт? У меня…

– Молчать! – взвизгнул полковник, вскакивая со стула. – Вон отсюда!

– Он же пьян! – подлил масла в огонь один из офицеров.

Грэйс потемнел. Челюсти его сомкнулись, и он уже ничего не мог произнести. Сжав кулаки, он двинулся на полковника. Сидящий за столом капитан расстегнул кобуру. В кабинет ворвалась охрана.

Бард стоял в нескольких шагах от входа я курил, не вынимая сигареты изо рта. Все же солдатам удалось его оттиснуть от двери. Но теперь это уже не имело значения. Тони прорвался. Время шло медленно, и, когда в дверях появился Грэйс, ему показалось, что прошла вечность.

Он было рванулся к нему, но тут же застыл в нерешительности. Руки Тони были крепко стянуты веревкой, лицо покрывали ссадины. С двух сторон его держали солдаты с автоматами на изготовку. Такого поворота Бард не ожидал. Он понял, что Тони не сдержался и теперь ему грозит трибунал.

– Вот тебе и счастливчик!

Не зная, как помочь приятелю, он машинально побрел вслед за ними.

1

У входа в ресторан «Голубой олимп» Галлахер предъявил свой жетон, увидев который, портье тут же снял засов со стеклянной двери и распахнул ее.

– Мне нужен владелец этого заведения. Где он? – спросил шериф, разглядывая квадратную физиономию вышибалы.

– Пройдете через холл, в дверь за занавеской, свернете направо, по коридору вторая дверь. Но только ресторан откроется через дна часа…

– Меня не интересует ваша кухня, – обронил Галлахер.

Он пересек холл и прошел в дверь за занавеской. Кабинет директора он нашел без особых трудностей и постучал в полированную дверь.

За ней что-то рыкнуло, и Галлахер нажал на бронзовую ручку.

В небольшом, но дорого обставленном кабинете у окна, за массивным резным столом сидел, копошась в документации, лысеющий мужчина лет шестидесяти с невыразительным лицом и оттопыренными ушами.

– На вашей двери написано: Питер Люк. Это вы? – спросил шериф, входя.

Мужчина поднял на него бесцветные рыбьи глаза.

– Пока еще не нашелся человек, который смог бы сменить табличку на двери и занять это кресло. Что вы хотите? – его голос скрипел, как ржавая пила.

– Я шериф Галлахер. – Он приблизился к столу и предъявил свой жетон.

Физиономия хозяина моментально приняла лисье выражение. Он угодливо улыбнулся, оголяя пластмассовые зубы.

– Чем же мы провинились перед полицией, шериф? Вы извините, я не сразу узнал вас. Вы так неожиданно появились…

– Странно, что вы не ждали полицию. Два дня назад убили работника вашего ресторана, а вы удивляетесь.

Белесые брови Люка взлетели вверх.

– Как убили? Кого вы имеете в виду?

– Сэма Вильямса. Галлахер опустился в кресло.

– Очевидно, это кто-то из рабочих? Я ведь не занимаюсь этими вопросами. Кадрами такого сорта ведает мой помощник Рой Стенсон. – Он нажал кнопку. – Одну секунду, сейчас мы все выясним. Не желаете сигару?

– Благодарю, предпочитаю сигареты. Галлахер достал из кармана помятую пачку и закурил.

– Сколько человек работает в вашем ресторане?

– Около тридцати. Не считая музыкантов и танцовщиц кордебалета.

В комнату постучали, и на пороге появился низкорослый толстяк с выжидательной улыбкой на красном лоснящемся лице.

– Вызывали, шеф?

– Да, Рой. К нам наведался шериф округа. У него есть вопросы, которые необходимо выяснить.

– Добрый день, мистер Галлахер. Чем могу служить?

Публика подобного рода знает каждого полицейского города в лицо. Галлахер не был удивлен, что этот тип назвал его по имени.

– Вы в курсе, что один из ваших работников убит два дня назад?

– Разумеется. Я читал заметку в газете. Сэм Вильямс, он работал у нас в котельной.

– Что вы можете сказать о нем? Стенсон пожал плечами.

– Очень мало, сэр. Обычный малый, замечаний по работе не имел… Это, пожалуй, все.

– Сколько времени он работал у вас?

– Года два. Может, немногим больше.

– У него были приятели на работе?

– Ну какие могут быть приятели в котельной? Напарник был. У нас обычно в подвале работают по два человека.

– Кто этот напарник?

– Джо Чемберс.

Галлахер заерзал в кресле, его раздражал этот тип, из которого приходилось тащить сведения клещами.

– Я могу поговорить с этим Чемберсом?

– Сожалею, сэр. Но после этого происшествия Чемберс на работу не явился. Возможно, он и пристукнул своего напарника. У этих цветных та…

– Обычно они вместе уходили из ресторана? – оборвал домыслы управляющего шериф.

– Да. Около двух часов ночи, когда прекращает работать кухня. Заступают они в три дня, за два часа до открытия…

– Почему вы решили, что они уходят вместе?

– Я ведь тоже задерживаюсь допоздна, сэр. Мало ли что! Так вот, я несколько раз видел их вместе, когда возвращался домой. Они направлялись в сторону негритянского квартала. Это дает повод думать…

– Это не дает вам никаких поводов.

– Но Чемберс на следующий день не явился!

– Вы знаете его адрес?

– Нет. Мы не оформляем рабочих и документацию на них не держим – лишние заботы.

– Заботы? Вы просто избавляете себя от налога. И даете хитрецам возможность получать пособие и одновременно жалованье. Цветных это, конечно, не касается. Их можно вышвырнуть в любой момент, ничего им не заплатив.

– Вы странно рассуждаете, шериф, – вмешался директор, – но в любом случае это касается только нас и налоговой конторы.

Галлахер даже не взглянул в его сторону.

– Вы больше не видели Чемберса?

– Нет. Мы наняли других людей.

– И где его найти, тоже не знаете?

– Полагаю, в гетто. Я же вам говорил, что иногда видел их из машины.

Галлахер встал и загасил сигарету в хрустальной пепельнице.

– Чем вас могло заинтересовать это обыденное дело, шериф? – спросил Люк. – Негритянская резня уже давно никого не удивляет.

Его вопрос остался без ответа. Галлахер направился к выходу. Стенсон услужливо раскрыл перед ним дверь.

– Будем очень рады, мистер Галлахер, если вы посетите нас с супругой. У нас отличная кухня.

– От вашей кухни несет паленым, Стенсон, – ответил шериф, выходя в коридор.

Чарли напевал красивый старый спиричуэл, вычищая мусорные ящики и ставя их вдоль стены дома. Он не услышал, как рядом остановилась полицейская машина, и заметил ее, лишь когда хлопнула дверца.

Высокий мужчина с резкими чертами лица отошел от автомобиля и приблизился к нему, держа руки в карманах светлых брюк.

– Где находится квартира Вильямса? – спросил он властно.

«На кладбище», – хотел ответить пожилой негр, но видя перед собой жесткое лицо и патрульную машину, из которой тот вышел, не решился.

– На четвертом этаже, – Чарли кивнул на подъезд и назвал номер квартиры.

Галлахер поднял голову и осмотрел обшарпанный дом. Стекла во многих окнах заменяли пожелтевшие газетные листы. Он вошел внутрь. В длинном коридоре не горела ни одна лампочка, пахло плесенью. Поставив ногу на первую ступеньку, он невольно подумал: «Не лучше ли достать револьвер? А вдруг где-то за углом притаился чернокожий, готовый проломить мне череп или перерезать горло?» Медленно и осторожно ступая, шериф поднялся на четвертый этаж и постучал в дверь. Через несколько секунд ее приоткрыли, но цепочку не сняли.

На него смотрела седая сухопарая негритянка. Ее черное платье почти сливалось с кожей.

Он достал из кожаного футляра служебный жетон и уже в который раз за сегодняшний день предъявил его.

– Вы, вероятно, из полиции… Сейчас, когда его убили… – это прозвучало как обвинение.

Галлахер сказал неожиданно виноватым тоном:

– Вы правы… Я шериф округа. А вы, вероятно, миссис Вильямс. Позвольте войти, мне необходимо поговорить с вами.

Она сняла цепочку и пропустила его в квартиру.

Эта рано постаревшая женщина была хорошо знакома с нуждой и научилась ей покоряться. Даже сейчас ее лицо выражало скорее ожесточенность, чем горе. Она жестом пригласила шерифа войти в комнату.

Посреди комнаты стоял стол, на нем лампа и пепельница, несколько колченогих стульев прятались по углам. Женщина подошла к столу и включила свет.

– Садитесь, сэр, – сказала она, устраиваясь на краешке кровати.

Галлахер сел и, выдержав паузу, тихо спросил:

– Когда вам стало известно о смерти сына?

– Из утренних газет. Соседи принесли.

– Значит, он был один? Я имею в виду, ваш сын возвращался с работы один?

– Вы полицейский, вам лучше знать.

– Мы хотим во всем разобраться. Его нашли, когда поблизости уже никого не было. Возможно, он все же был с приятелем, тогда тот бы вам сообщил о случившемся…

– Я ничего об этом не знаю.

– У него на работе были друзья? Кто, по-вашему, мог видеть его последним?

Женщина на секунду задумалась, потом пожала плечами.

– Поймите, миссис Вильяме, если все будут пожимать плечами, мы не сможем найти преступника.

– Во всяком случае друзья сына его не убивали! – резко произнесла она.

– Я никого не обвиняю. Я хочу разобраться. Неужели вас не возмущает, что убийца гуляет на свободе?

– Они все на свободе. Цветных истребляют, как бешеных псов, и всем на это плевать. Никто не будет искать убийц чернокожего.

– А я именно этим и занимаюсь. Но вы мне должны помочь, одному очень трудно, миссис Вильяме. Он был женят?

– Да. Салли с детьми на похоронах. У меня не хватило сил пойти, сердце слабое.

– Сколько у них детей?

– Четверо. Галлахер понимающе кивнул головой.

– Невестка работает?

– Мост посуду почти что задаром.

– Ваш муж жив? Она опустила голову.

– Много лет назад его завалило в шахте. Там он и похоронен.

Галлахер встал и, немного подумав, спросил:

– А Джо Чемберс к вам не заходил? Женщина еле заметно вздрогнула и бросила на шерифа быстрый взгляд. Немного помолчав, она ответила:

– Да. Джо был здесь.

– Они обычно вместе возвращались домой. А как же в ту ночь?

– Они друзья с детства. Джо – хороший мальчик. Если бы они были вдвоем, этого бы не случилось. Джо простился с Сэмом у кинотеатра, он не пошел домой, а свернул в сторону. У него было свидание с девушкой.

Шериф прищурил глаза.

– Свидание в два часа ночи?

– А вы думали, у них бывает другое время? Они день и ночь проводят на работе. Когда же им еще встречаться?

– Вы знаете, как зовут его девушку?

– Нори. Они собираются пожениться. Я всего не знаю, молодежь сейчас скрытная, но я слышала, что она поет в каком-то кафе для цветных.

– Я бы хотел поговорить с Джо. Где его можно найти?

– На Дэверс-стрит. Это рядом, красный барак в конце улицы. Но они сейчас на похоронах.

Галлахер спустился вниз и сел в машину. Чарли все еще напевал, выгребая мусор. Когда машина отъехала, он проводил ее злобным взглядом.

Развешивая выстиранное белье возле покосившегося ветхого барака, миссис Чемберс услышала скрип калитки и обернулась.

Сначала она увидела рослого парня, направляющегося к ней, а затем черный «форд» с шестиконечной звездой на передней дверце, оставленный у забора. Поняв, кто приехал, она поначалу испугалась, но все же сумела взять себя в руки к тому времени, когда полицейский подошел.

– Добрый день, – сказал он, разглядывая ее в упор.

– Здравствуйте, – ответила она и спрятала глаза в пустой корзине.

– Здесь живет Джо Чемберс?

– Совершенно верно. Проходите в дом.

Женщина тяжело нагнулась и подняла корзину. Она шла, переваливаясь с ноги на ногу. Галлахер следовал за ней. Они поднялись на крыльцо и вошли в жалкое жилище.

Комната были темной, и он прищурил глаза, привыкая к полумраку. Протерев полотенцем стул, очи поставили его перед шерифом и предложили сесть, но он остался стоять.

– Джо сейчас нет. Я его мать. Может быть, я смогу быть нам чем-нибудь полезна?

– Нет. Я должен сам с ним повидаться.

– К сожалению, Джо уехал на неделю к тетке. Она совсем плоха. Вот я его и попросила съездить к старухе.

– Когда же он уехал?

– Два дня назад.

– Где живет его тетка?

– О… далеко… Поселок Рогван, в двухстах милях к северу, у нефтяных скважин.

Галлахер не верил ни единому слову. Эта женщина не умела лгать и все время прятала глаза. Она и села спиной к единственному окну, чтобы он не мог наблюдать за ее лицом.

– Вы уверены, что он именно там?

– Конечно. Я же сказала, сестра очень больна… моя сестра, а Джо к ней привязан с малолетства, – выпалила она. – Может быть, хотите кофе?

– Спасибо, лучше воды.

– Одну секундочку.

Она исчезла за занавеской.

Галлахсру показалось, что женщина обрадована возможностью оборвать разговор. Но ему действительно хотелось пить. Он уже собрался сесть на предложенный ему стул, но что-то остановило его. Это было так неожиданно, что на мгновение он растерялся. Его взгляд привлек предмет, лежавший на диване у окна… Медленно шериф приблизился к нему и нагнулся, разглядывая небрежно брошенные на подушку черные брюки. Ему не надо было напрягать зрение, чтобы заметить: вырван клок ткани возле бокового кармана. Сомнений не было, лоскут от этих брюк он обнаружил на щеколде окна в квартире Клэр Грэйс.

– Прошу вас, мистер. Ваша вода, – раздался за его спиной хрипловатый голос миссис Чемберс.

Галлахер с трудом поборол в себе вспыхнувшую ярость. Сделанное им открытие ставило все на свои места.

Он неспешно повернулся, подошел к женщине, взял из ее рук стакан и выпил ледяную воду.

– Я вижу, вы из полиции, мистер? Что-нибудь случилось?

Шериф поставил стакан на стол. Он теперь понимал, что следует соблюдать осторожность.

– Вы правы. Два дня назад убили приятеля вашего сына. Вы в курсе?

– Джо говорил мне… Это ужасно!

– Но раз он уехал, то я вам задам несколько вопросов. Во сколько ваш сын пришел с работы третьего дня?

Она задумалась и чуть отступила назад.

– В два часа ночи, – сказала она после паузы.

– Вы в этом уверены?

– Да. Я еще не спала и приготовила ему ужин. Он поел и лег спать.

Шериф осмотрел комнату, но нигде не обнаружил часов.

– Каким образом вы определили время? Ее брови слегка дрогнули.

– У Джо есть наручные часы. Когда он приходит домой, то снимает их. Так было и на этот раз. Он снял часы и пошел умываться. Я накрывала на стол и случайно задела их. Они упали на пол. Я очень испугалась! Мне бы от него попало, если бы я их испортила. Я подобрала часы и осмотрела их. Слава богу, секундная стрелка двигалась. Вот я и запомнила, что было два часа с минутами.

Врать она совсем не умела.

– О'кей. Я еще загляну к вам, когда возникнут новые вопросы.

Он резко повернулся и вышел. Злость кипела к нем. Проезжая по грязным кварталам гетто, шериф, вцепившись в рулевое колесо, злился больше на самого себя. Значит, он ошибался, считая негра невиновным. Убийство и изнасилование – дело его рук! Старуха Вильяме сказала, что Чемберс простился с ее сыном возле кинотеатра и отправился к своей подружке. Буквально через квартал Вильямса убили. По заключению экспертизы, он убит в два часа ночи. Мать Чем-берса утверждает, что ее сын в два был уже дома, а наутро укатил к тетке. При этом наплевал па работу, которую не так-то просто найти. И если он уехал утром, то когда он успел узнать об убийстве и рассказать о нем матери? И наконец, каким образом лоскут от его брюк оказался на окне и квартире Кэтти Грэйс, которую изнасиловали тоже примерно в два часа?… Минутку. Старуха Вильямс утверждает, что Джо на похоронах Сэма. Сплошная ложь! В любом случае, Чсмберса необходимо найти и допросить.

Теперь Галлахер не сомневался, что Чемберс участник событий, происшедших два дня назад.

Он круто развернул руль и поехал в пригород, где находилось кладбище для цветных.

2

В самом центре Остина на белом небоскребе из стекла и бетона красовалась гигантская неоновая надпись: «Нефтяная корпорация Сте-фенс и К°». Именно у этого здания остановился серебристый «кадиллак» Генри Брукса.

Тяжело вздохнув, он откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Ему уже стукнуло шестьдесят. Хотя он считал себя крепким парнем, дорога в сотню миль от Джорджтауна до Остина была для него тяжела. Проделывал он ее раз в месяц и по ряду причин не мог использовать своего шофера; как правило, возвращаясь обратно, мистер Брукс чувствовал себя разбитым. Сегодня ему было особенно не по себе. Во-первых, эта поездка оказалась внеплановой: его вызвали. Во-вторых, он уже побывал здесь неделю назад. Повторное путешествие через шесть дней к его возрасте, да еще в такую жару, показалось ему адом. К тому же Брукс ничего хорошего не ожидал от такого рода неожиданностей. Всю дорогу он мучился догадками, зачем он так срочно потребовался «мистеру миллиарду».

Немного отдышавшись, Брукс открыл дверцу, вышел из машины и поправил кремовый пиджак, прекрасно сидевший на его сухопарой фигуре. Он снял шляпу, достал платок, вытер вспотевший низкий лоб и пружинисто зашагал к подъезду.

Миновав двери-вертушки и холл, он вошел в лифт и поднялся на тринадцатый этаж. Там его встретили пять пар внимательных глаз. Прямо против лифта стоял стол, за которым сидел клерк, а по бокам дежурили четыре вооруженных охранника.

– Вы к кому? – спросил клерк.

Брукс чуть заметно улыбнулся. Этот тип прекрасно его знал, он просто выполнял ритуал.

– Мистер Стефенс назначил мне на двенадцать.

Клерк покосился на часы, стрелки которых приближались к полудню.

– Документы, пожалуйста, – спросил безразличным голосом охранник.

Брукс достал из бумажника деловую визитную карточку и протянул ему. Тот взглянул на нее, словно впервые видел буквы, и тем же тоном прочитал вслух: «Джорджтаун. Штат Техас. Мэр города Генри Брукс».

– Проводите, – коротко приказал клерк. Один из охранников пошел вдоль коридора.

Брукс последовал за ним, мимо кабинетов, предназначенных для людей, доходы которых исчислялись семизначными цифрами. Так они дошли до конца и уперлись в стеклянную стену, которая автоматически раздвинулась.

Приемная Джерома Стефенса, президента корпорации, представляла собой просторный зал с натертым до зеркального блеска полом. Вдоль стен висели огромные портреты американских президентов за исключением последнего, а под ними выстроились в ряд глубокие кожаные кресла, большинство из которых было занято посетителями. Охранник прошел через зал к столу секретаря, передал ему визитную карточку Брукса, затем покинул помещение.

Брукс выбрал свободное кресло, стоящее ближе к кабинету, и сел. Он заметил, как секретарь встал и проскользнул в кабинет хозяина, держа в руках его карточку. Через минуту он вышел.

– Мистер Брукс, босс ждет вас. Прошу…

Он не ожидал такого быстрого приема. Обычно ему приходилось просиживать в ожидании по два часа, а то и больше. Под удивленными взглядами окружающих он прошел через гигантские двери в кабинет, который своей величиной мог поспорить с автобусным гаражом. Напротив двери, в проеме между окон, в золоченой раме висел огромный портрет Гувера, под ним стоял полукруглый стол, за которым сидел человек под стать кабинету. Из-под второго подбородка выглядывал третий, и вообще он походил на выброшенного на берег кита.

Пока Брукс пересекал пространство кабинета, Стефенс, облокотившись на спинку кресла, мелкими глотками отпивал чай из хрустального стакана. Когда мэр наконец добрался до стола, хозяин предложил ему сесть.

Брукс утонул в кресле и тут же почувствовал себя ничтожной козявкой.

– Не стоит так нервничать, Брукс. Ничего страшного не произошло. Это мои болячки заставили вызвать вас сюда в неурочное время, – писклявый фальцет совершенно не вязался с монументальной внешностью президента нефтяной корпорации.

Брукс знал, насколько обманчивы ласковый тон и добродушная физиономия этого человека, и приготовился к худшему. Сила и власть этого человека были безграничны.

– Я весь внимание, мистер Стефенс.

– Я хочу задать вам несколько необычный вопрос: как мои дела?

– Полагаю, превосходно, мистер Стефенс, если судить по газетам.

– Плохи мои дела, Брукс. Мне кажется, вы забыли о своем обещании, данном два месяца назад. Врачи очень обеспокоены. Вчера был консилиум.

– Нет, нет, сэр, я все прекрасно помню, – поспешил возразить мэр. – Но этот вопрос…

– В вашем городе, Брукс, три лучшие больницы штата, а может быть, и страны, у вас сконцентрирован цвет нашей медицины. Нет сомнения, что только ваши люди способны сделать подобную операцию.

– Да, сэр. Тс, кому поручено этим заняться, в курсе дела.

– В курс дела их вводить было необязательно. Если об этом узнают, может получиться скандал.

– Можете быть уверены, сэр, это надежные люди и очень опытные врачи. Они члены клана и подчиняются данным ими обязательствам.

– Это ваши трудности, Брукс. Меня политика не интересует. Я бизнесмен. По всему югу страны на моих вышках работает более трехсот тысяч рабочих, семьдесят пять процентов из которых цветные. Они меня устраивают как дешевая рабочая сила. Но я не возражаю против вашего клана и его деятельности, более того, вношу немалую лепту. Но я и от вас должен получать требуемое. Не забывайте об этом, Брукс.

– Мы очень ценим ваше участие, сэр. Наш клан вам очень обязан.

– Но пока что вы мне задавили три незначительные забастовки, и это все. Вам не кажется, что я слишком дорого за это плачу? Я же вам сказал, что я не политик, я бизнесмен.

– Дело не в политике, сэр. – Брукс взглянул на портрет Томаса Джефферсона, висящий на одной из стен кабинета, а потом перевел взгляд на стоящий в углу звездно-полосатый флаг. – Билль о правах, принятый нашими одетыми в парики предками, слишком расплывчат и мягок, чтобы противостоять волне событий, грозящих уничтожению структуры нашего общества, нашей демократии…

– Вы не на митинге, Брукс. Мы теряем драгоценное время. – Стефенс встал и, казалось, занял собой все пространство. Он прошелся по кабинету и вновь заговорил: – Мне необходима операция! И пусть это будет вашей единственной заботой. Я согласен на солидный взнос в ваше дело, но мне необходим положительный результат. И как можно быстрее.

– Я все понимаю. Но мы не можем рисковать вами, сэр. Подобные операции ни в нашей стране, ни во всем мире еще не проводились. Поэтому мои ребята сейчас проделывают эксперименты над черными, уже есть обнадеживающие результаты. Нужен донор.

– Я надеюсь, мне не собираются пересадить почки негра?

– Конечно же нет, сэр. Но чтобы найти донора, приходится тщательно обследовать массу людей. Они должны быть абсолютно здоровы, все параметры должны соответствовать вашим, а главное – кровь. Это очень важно. Но такого донора трудно найти в короткий срок, сэр. И потом, этот человек погибнет. Значит, нужен такой, которого никто бы не искал после операции.

– Мне на это плевать. Я полагаю, что такие пустяки для вас не проблема.

– Не совсем так. Наш шериф слишком дотошный малый.

– Он что же, не состоит в клане? – удивился магнат.

Брукс пожал плечами.

– Слишком самостоятельный.

Стефенс вернулся в свое кресло и резко произнес:

– Шериф должен быть вашим человеком, Брукс. Позаботьтесь об этом!

Мэр весь съежился в огромном кресле.

– Скоро выборы, сэр, – глотая слюну, сказал он. – Мы все устроим. Он уже не справляется с потоком преступлений, особенно убийств. Их все больше и больше.

– Подключите к делу прессу. Я помогу вам в этом. А теперь запомните, Брукс: даю вам две недели на подготовку операции. Не я вас тороплю, а мои почки. Они окончательно отказываются работать, мне необходимы новые, и это ваша главная на сегодня задача! Учтите, мэры городов тоже переизбираются, как и шерифы.

Капельки пота скатились по узкому лицу Брукса.

– Я все сделаю, сэр, – выдавил он осипшим голосом.

– Хочу верить вам, Брукс. Больше времени я уделить вам не могу.

Когда мэр сел в машину, то об усталости и не думал. Слова Стефенса о том, что мэры тоже переизбираются, заботили его гораздо больше. И всю дорогу в ушах звучал визгливый фальцет.

3

Никто из посетителей бара не заметил, как началась эта свара. Кто-то кому-то что-то сказал, и кулаки пошли в дело. Похоже, что задирами были два рыжеволосых парня. После их появления и начался шум.

Драка была в разгаре, к ней подключились все присутствующие мужчины. Женщины, как и полагается в таких случаях, визжали. Столы кувыркались, стулья летали по воздуху, глухие хлопки кулаков о челюсти соперников и кряканье перемежались с отборной бранью разъяренной толпы.

Именно в этот момент раздался выстрел. Стоп-кадр. Все застыли в нелепых позах, глядя на входную дверь.

На пороге стояли полицейские. Один в форме лейтенанта, а тот. из ствола револьвера которого шел дымок, был сержантом.

– Все живо к стене! – завопил лейтенант. – И не шевелиться!

Стадо перепуганной и потрепанной в драке публики молча и нехотя двинулось к размалеванной стенке бара, отряхивая и поправляя на себе одежду. Ворча и толкая друг друга, все выстроились в ряд.

– Лицом к стене, руки за голову! – приказал лейтенант.

Лица драчунов уткнулись в безвкусно нарисованные волны, и несколько десятков рук сомкнулись над головами.

– Обыщи их, Лунд. – лейтенант кивнул на притихших клиентов, и сам подошел к стойке и, облокотившись на нее, взглянул на испуганного хозяина бара. Это был немолодой уже, с двойным подбородком, мясистым носом и выпученными глазами итальянец.

– Налей-ка стаканчик, Манчини, –ухмыльнулся лейтенант, видя перед собой дрожащий жирок физиономии бармена.

Манчини судорожно начал греметь бутылками и трясущимися руками налил полицейскому порцию виски. Сержант тем временем выгребал из карманов посетителей все подозрительные предметы и бросал их на ближайший стол.

Когда лейтенант осушил рюмку, Манчини с готовностью наполнил ее второй раз.

– Вы вовремя появились, мистер Астор. Они разнесли бы мне все заведение.

– Это моя работа, Манчини, а я хорошо знаю свою работу.

– Конечно, сэр.

Астор выпил вторую рюмку и подошел к столу с трофеями. Здесь всего хватало: несколько кастетов, штук пять ножей и два короткоствольных автоматических пистолета.

– Чьи это пушки? – спросил он сержанта, разглядывая один из них.

– Вот этих рыжих парней, – он указал пальцем на стоящих рядом молодых людей.

– Собери этот арсенал, Лунд.

Сержант сложил все в кучу и замотал в скатерть, на которой лежало оружие.

Астор с деловым видом вернулся к стойке и строго взглянул на Манчини. Тот было взялся за бутылку, но лейтенант остановил его жестом.

– Мне жаль, Манчини, но придется составить протокол. Драка в центре города… Да еще с применением оружия, ты только подумай! Ну а если вымести щеткой пол под столами, то найдется еще столько же. Те, кто поумнее, повыбрасывали свои пушки заблаговременно.

Манчини вновь задрожал.

– Протокол? Зачем же протокол, лейтенант?

– Не будь идиотом! Такое дело не замнешь! Ты же знаешь, судьи не любят, когда в городских кабаках дерутся, да еще с оружием… Придется прикрыть твою лавочку.

Хозяин вытер взмокшее лицо салфеткой.

– Я все понимаю, мистер Астор. Но, может быть, мы разойдемся полюбовно? Скоро День независимости, а у меня есть триста долларов… это презент… могут пригодиться.

Астор засмеялся.

– Ты хочешь сказать, что я из-за трех сотен согласен потерять работу? Глупец!

Сержант незаметно наблюдал за Манчини и одновременно держал на мушке посетителей. Разговора не было слышно, но Лунд знал, о чем идет речь.

Манчини тяжело вздохнул, ему стало ясно, что дешево эта драка не обойдется. Если бар закроют, куда он денется с шестерыми детьми? Он решительно подошел к кассе, расстелил салфетку, выдвинул ящик и высыпал все содержимое с мелочью вместе. Затем все это туго запаковал, вернулся к Астору и положил перед ним сверток.

– Это все, что у меня есть. Здесь больше двух тысяч. Вся сегодняшняя выручка.

Астор нехотя взял увесистый кулек и с трудом запихнул его в карман.

– Ладно, Манчини, на этот раз тебе повезло, но помни, что больше я покрывать тебя не намерен. Если ты будешь разумно себя вести и в дальнейшем, – он похлопал по карману с деньгами, – го я послежу, чтобы в твоем кабаке драк не было.

– Я буду помнить о вас, лейтенант, – дрожь на лице Манчини постепенно затихала.

Астор повернулся к сержанту и крикнул:

– Этих рыжих, чьи пушки, в машину. А остальным советую больше не попадаться мне на глаза. Пошли.

Двоих парней, лет по двадцать каждому, полицейские вывели на улицу и впихнули в патрульную машину.

Лунд сел за руль, а лейтенант с парнями – на заднее сиденье.

Когда они отъехали на значительное расстояние, сержант притормозил.

– Неплохо сработали, мальчики, – усмехнулся Астор.

Парень, сидящий ближе к нему, растянул пухлые губы в улыбке.

– Стараемся, шеф. Все было четко. Лейтенант достал бумажник и выудил из него две купюры по двадцать долларов.

– Получите за работу. Пушки дам в следующий заход. А теперь катитесь и не маячьте в этом районе.

Второй парень взял деньги и сказал:

– Когда понадобимся, вы знаете, где нас найти.

Оба выскочили из машины и исчезли в подворотне.

– Поехали дальше, Лунд. Нам еще полдня дежурить.

Их патрульная машина кралась бесшумно, как дикая кошка, вдоль тротуара. Стражи закона молча курили, вглядываясь в прохожих, в витрины магазинов, в сидящих на скамейках стариков и в бегающих мальчишек – разносчиков газет и зелени.

– А ну-ка тормозни, приятель, – неожиданно прервал тишину Астор.

Машина застыла на месте.

– Вы что-то обнаружили, шеф? – спросил, озираясь по сторонам, Лунд.

– Вон, видишь девчонку у столба? Ярдах в пятнадцати по ходу.

Лунд взглянул вперед.

– Ну и что? Сопля лет четырнадцати.

– Болван! Ты сгниешь в сержантах. Девчонка на игле.

– Неужели наркоманка?

– Ладно, пойдем пощупаем ее.

Они не торопясь вышли из машины и, держась ближе к домам, смешались с толпой прохожих. Достигнув цели, они резко подскочили к девчонке сзади. Она заметила их, когда уже была зажата с двух сторон.

– Тихо, милашка, без шума. Пойдем-ка покатаемся.

Пленница начала брыкаться, но ее слабые потуги ни к чему не привели. Прохожие с удивлением наблюдали, как два здоровых копа волокут полуребенка по тротуару. Через мгновение они забросили ее в машину, как игрушку.

– Отъезжай, Лунд, – приказал Астор, видя, что толпа зевак начинает расти.

Сержант сорвял машину с места и свернул за угол.

– Отпустите меня, – отбивалась задержанная. – Да пусти же ты, фараон проклятый!

– Заткнись!

Астор шлепнул ее по щеке. Она тут же замолкла. Ее полные слез глаза застыли, с ненавистью глядя ему в лицо.

– Тормози, сержант.

Машина остановилась в переулке у обочины.

– А теперь посмотрим, что ты таскаешь с собой. – Астор резким движением вырвал сумочку из ее рук. – Ну, малютка?

– Отдай!

Она вцепилась длинными ногтями в его руки. Он с силой толкнул ее плечом, и они чуть было не выбила дверь. На секунду опешила, но какая-то неведомая энергия вновь ее подстегнула. Девчонка схватилась за дверную ручку и попыталась выскочить на мостовую, но Астор оттащил ее за волосы назад и еще раз ударил, на этот раз сильнее. Она дернулась и потеряла сознание.

– Фу! Кошка поганая! Все руки покарябала, – разозлился Астор.

Лунд криво ухмыльнулся.

– На кой черт она вам сдалась, шеф? Лейтенант высыпал содержимое сумочки к себе на колени. Из целой кучи мелочи он тут же выбрал то, что и ожидал найти. Картонная коробка с ампулами. Из пяти штук осталось три.

– Теперь видишь, какой здесь черт! У сержанта полезли глаза на лоб.

– Наркотики…

– Морфий.

Шприц был аккуратно завернут в платок.

– Конечно, много на ней не заработаешь, но все же попробуем. Придется опять маневрировать законом, – задумчиво протянул Астор.

– Что вы задумали, шеф?

– Увидишь.

Пленница застонала и открыла глаза.

Астор взглянул на ее худое, бледное лицо. – Ну, куколка, давай поговорим.

Она шарахнулась от него в угол, закрывая лицо руками.

Астор схватил ее за правую руку и поднял рукав. Вены были исколоты, а от них разбегались в стороны подкожные белые полосы.

– Спокойно, детка, не трепыхайся. Скажи-ка мне лучше, ты очень хочешь отправиться в исправительную колонию для несовершеннолетних?

Она вздрогнула и испуганно замотала головой. Астор понял, что ей известно, что такое колония и как там обращаются с воспитанниками.

– Ну, что ж, это понятно. Конечно, в этом заведении несладко. Но если ты выполнишь мои условия, я отпущу тебя.

Пленница молчала, но он видел по ее глазам, что она согласна на все.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – еле слышно произнесла она.

– Давно балуешься морфием?

– Я не колюсь…

Астор помахал коробкой перед ее лицом. Девчонка окончательно скисла.

– Два года.

– Со стажем, значит? А где деньги берешь? Она отвернулась к окну.

– Зарабатываешь проституцией. Где живешь?

Ответа не последовало.

– Если ты будешь упрямиться, мы сейчас же отправим тебя в больницу на обследование, а затем в полицию вместе с твоим товаром.

– На Морган Хилл, 375.

– С кем?

– С матерью.

– Чем мамочка занимается? Опять молчание.

– Ясно. Я отпущу тебя, но без наркотика. Она вновь с ненавистью взглянула на него.

– Спокойно. Если ты сейчас сделаешь одно дельце, пустяк, то получишь ампулу, шприц и свободу.

– Ладно. Только побыстрее…

– Как тебя зовут?

– Джилда.

Астор откинулся на сиденье.

– Поехали, Лунд, в район Сити-Бад. Остановишься у какого-нибудь небольшого ресторанчика.

Машина тронулась вперед. Всю дорогу ехали молча, на Пятнадцатой авеню Лунд припарковал машину к ресторану с большой вывеской «Фейерверк» и под ней помельче «Лучшая в мире кухня».

– Это название подойдет, шеф? – спросил сержант.

– Вполне! Люблю иметь дело с шутниками.

Сейчас мы все отправимся в эту харчевню, но не для того, чтобы пробовать стряпню местного повара, а делать дело, – он посмотрел на Джилду и улыбнулся. – Ты, куколка, скажешь, что от тебя требуется. Поняла? Джилда кивнула головой.

– Пошли, Лунд.

Все трое вышли из машины и направились в ресторан. Увидев их, портье хотел что-то сказать, но Астор грубо оттолкнул его. Минуя раздевалку, они вошли в холл. Одна дверь вела в бар, вторая в зал ресторана. Заметив полицейских, метрдотель поспешил им навстречу. Лицо его вытянулось, когда рядом с фараонами он увидел юную особу.

– Слушаю вас, господа! – взволнованно произнес он.

– Не зря нервничаете, метр, – грубо рявкнул лейтенант. – Позовите владельца ресторана.

– Сию минуту, джентльмены. Метрдотель юркнул в дверь, задернутую портьерой.

Астор оскалился.

– Держи ее крепче за руку, Лунд. А ты, Джилда, изобрази такую мордашку, словно потеряла сто долларов.

Девочка оказалась понятливой. Она исполнила приказ Астора, состроив гримасу неподдельного огорчения. Сержант вцепился в ее руку и стал похож на разъяренного быка.

– Осторожней, Лунд, ты переломаешь ей косточки.

Из бара доносилась легкая музыка. Несмотря на раннее время, там было полно народа. Это его устраивало.

Неожиданно из-за портьеры возникла фигура маленького человечка, почти карлика, с головой яйцевидной формы, редкими напомаженными волосами и желтыми, как у кошки, глазами. Он пыхтел, раздувая раскрасневшиеся щеки.

– Что случилось? Я не вызывал полицию!

– Вы правы, – заметил Астор. – Это мы вас вызвали.

Карлик, задрав голову, смотрел на полицейских.

– А что, собственно, случилось? Лейтенант понял, что они не ошиблись адресом.

– Ваше имя?

– Дан Скопилд. Я владелец ресторана.

– Сожалею, мистер Скопилд, но у вас неприятности. Эта девчонка находилась в течение двух часов в вашем баре, хотя по закону в ее возрасте посещение увеселительных заведений воспрещается. Мы задержали ее у двери.

Астор взглянул на Луща.

– Не так ли, сержант?

– Да, лейтенант. Она созналась, что была здесь.

Джилда хныкнула пару раз.

Скопилд в знак капитуляции поднял вверх свои короткие руки.

– Хватит. Я все понял. Сколько?

– На первый раз пятьсот, малыш, – сказал Астор, переходя на фамильярный тон.

– Но почему же на первый? Давайте сразу и на последний. – Он повернулся к застрявшему в занавесках метру. – Барди, принеси тысячу долларов.

– Слушаюсь, сэр, – ответил метр, задергивая штору изнутри.

– Ты головастый малый, Скопилд, –усмехнулся лейтенант. – Уверен, что твой бизнес процветает.

Скопилд молчал. Вскоре появился Барди с конвертом в руках.

– Передай это лейтенанту, – приказал хозяин.

Астор небрежным движением взял деньги и, сунув их в карман, козырнул.

– Желаю удачи!

Когда они вышли, Скопилд ударил себя по бедрам.

– Ну и времена пошли! Помню, раньше полицейские приходили на Рождество, чтобы получить пятерку на сигареты, они тебя еще вежливо благодарили, желали хорошего праздника. Или бывало заглядывали будто невзначай, брали шестибутылочный ящик пива и забывали расплачиваться. Потом пошло хуже. Приходилось подносить полицейскому «на шляпу», затем «на костюм»… Да! Прошли добрые времена!

Барди сочувственно мотнул головой. Через пару кварталов Лунд остановил машину.

– Ты умница, малышка! – сказал Астор. – Вот ампула, шприц, забирай, и ты свободна.

Джилда схватила сумочку, выскочила из машины и со всех ног бросилась бежать. Астор расхохотался.

– Способная девчонка, шеф, – обронил Лунд. – Она заслужила поощрение на всю катушку. Почему вы отдали ей только одну ампулу? Нам-то они зачем?

– Теперь меня удивляет, что ты до сержанта дослужился, Лунд.

Ближе к вечеру оба выходили из очередного бара с новыми барышами. Проходя по холлу мимо зеркала, где пудрилась местная проститутка, лейтенант незаметно бросил в ее раскрытую сумку коробку с наркотиком. Минут пять они издали наблюдали за ней, затем выбрали удобный момент, подошли и потребовали документы. Ничего не подозревающая женщина расстегнула сумочку, но тут тяжелая рука сержанта накрыла ее руку. «Что это у вас?» И на этот раз жертве не удалось выкрутиться. Как она ни брыкалась, ей все же пришлось расстаться со своей выручкой. Этот прием был повторен и в других заведениях.

Астор остался доволен сегодняшним дежурством.

Когда они садились в машину, Астор заметил на заднем сиденье конверт. Лейтенант незаметно сунул его в карман. В нем должны быть деньги, а что же еще?

Дежурство закончилось. Лейтенант выделил десять процентов дохода помощнику, это была его постоянная такса. На этом они расстались.

Астор переоделся и отправился ужинать в клуб «Белая лилия». Он всегда ужинал именно там. Богатый полузакрытый клуб на окраине города вполне его устраивал. Во-первых, в «Белой лилии» его, кроме обслуги и хозяина, никто не знал, и Астор не беспокоился, что может встретить здесь своих коллег или журналистов. Полицейским не по карману посещать столь респектабельные и дорогие заведения. Во-вторых, Астор знал, что на втором этаже клуба находятся рулетка и карточные столы для элиты города. А поскольку азартные игры законами штата были запрещены, подобная осведомленность давала лейтенанту возможность пить, есть и развлекаться за счет хозяев заведения.

Заказав себе королевский ужин, Астор сидел в отдельном кабинете, облокотившись на спинку кресла, и потягивал джин. О конверте он вспомнил совершенно случайно, когда полез в карман за сигаретами. Достав его, он быстро распечатал пакет, но вместо ожидаемых денег обнаружил обычный лист бумаги, исписанный корявым почерком. Он нахмурил брови и погрузился в чтение.

«Три дня назад (20 июня в 2 часа ночи) на Парк-Плейс был убит Сэм Вильямс. Через 20 минут на Перкен-стрит изнасилована двенадцатилетняя Бэтти Грэйс. Оба зверских преступления совершили граждане нашего города: Тим Прайт, Дарэк Доу, Рокуэл Тибс и Бэрт Бэйли».

Астор еще раз перечитал записку, повертел ее в руках, но больше не нашел ни слова. Его губы растянулись в довольной улыбке. Значит, послание написано свидетелем, по каким-то причинам пожелавшим остаться неизвестным. Впрочем, это неважно. Астор увидел в этом клочке бумаги прекрасный источник дохода! Полицейский не сомневался, что сумеет прижать этих типов к стенке и заставит их «петь». Он имел немалый опыт в подобных делах. Если эти придурки живут в городе, то найти их проще простого. Кому-то следует сказать спасибо за этот клочок бумаги. Он дорого стоит.

Астор потер руки от удовольствия: что ни говори, а день сегодня выдался на редкость удачный.

1

Привратник шел впереди. Рокуэл Тибс еле поспевал за ним. Они миновали пальмовую аллею и вышли к белоснежному особняку. Двухэтажная вилла напоминала Белый дом в Вашингтоне и по архитектуре, и по цвету. Стриженые газоны, клумбы, усаженные розами, и покрытые мелким гравием дорожки. Они свернули на боковую аллею и направились к плавательному бассейну. «Мэр определенно решил стать президентом Соединенных Штатов», – заключил Тибс. Но беспокойство перед встречей с Бруксом не дало ему развить эту полушутливую мысль до конца.

Как среагирует старик на их выходку, он не знал, но был уверен, что по головке не погладит.

Дорожка вывела их на открытую площадку, огороженную кустарником, посреди которой располагался голубой, как небо, и огромный, как озеро, бассейн. Тибс сразу же увидел сухопарую, жилистую фигуру мэра. Генри Брукс стоял на трехметровой вышке. Через секунду он оторвался и прыгнул в воду.

Привратник подвел Тибса к бордюру и попросил немного обождать. Белый столик под зонтом, несколько соломенных кресел, стойка с напитками показались ему уютным местом для ожидания. Он устроился в одном из кресел и взглянул на тихую гладь воды, у которой согнувшийся привратник что-то говорил подплывшему Бруксу. После этой короткой беседы он вернулся к гостю и доложил, что мэр примет его.

Ждать пришлось недолго. Вскоре появился хозяин, шлепая сандалиями и запахивая на ходу махровый халат.

– Хорошо, что вы пришли, Тибс. Это избавило меня от лишних забот. Мне как раз надо с вами поговорить.

Тибс встал и пожал протянутую ему руку. Волнение еще больше захлестнуло его. Неужели уже все известно?

– Садитесь, Тибс. Хотите что-нибудь выпить?

– Мартини, если можно, – неуверенно произнес психиатр.

Брукс сделал два коктейля, бросил в них лед из серебряного ведерка и, усевшись в соседнее кресло, подал бокал гостю. Каждый ощущал влагу на своем теле: мэр обсыхал после купания, а Тибс взмок от напряжения.

– Вы нашли донора по тем данным, которые получили от меня? – неожиданно спросил Брукс.

На секунду психиатр растерялся. Он сейчас был так далек от всего этого, что вопрос застал его врасплох.

– Донора?… Пока нет, сэр. Мы занимаемся этим вопросом, но с такой кровью нам попадались пока только женщины. К сожалению, они не пригодны для…

– Вот что, Тибс. Меня не интересуют ваши исследования. Донор нужен срочно. Обстоятельства складываются так, что операцию необходимо сделать через две недели. Это крайний срок.

– Я понимаю, сэр, но…

– Хирурги готовы к операции? – резко оборвал его Брукс.

– Да. Они набили руку на черных. Было прооперировано четыре пары. Мы выезжали на остров, там закончили еще три эксперимента. Пересадка проходит удачно. В последнем случае почка работала больше часа.

– Ну, а дальше? – мэр начинал раздражаться.

– Все наши подопечные подохли. Это естественно, параметры их крови не совпадали. Несовместимость. Эксперимент и не требовал большего.

– И вы не могли среди такой оравы подобрать доноров?

– Каким образом? Мы вылавливали наших пациентов на улице, а не подбирали по медицинским данным. Их у нас не было и быть не могло.

– Значит, все упирается в донора, – заключил мэр. – А в остальном вы готовы?

– Да, сэр. Нужен здоровяк с параметрами крови, которые вы нам передали, и без побочных явлений… ну и, разумеется, со здоровыми почками. Также важно, чтобы этого человека в дальнейшем не разыскивали. Ведь его придется выбросить на помойку.

– Ну это уже ваши трудности, Тибс. Поторопитесь. Помните – две недели!

Мэр допил коктейль и встал.

– У вас есть ко мне вопросы?

– Да, сэр. Я для этого и пришел. Брукс рассмеялся.

– Очевидно, я старею. Совершенно забыл, что вы явились без вызова. – Он сел на место. – Только покороче, у меня много дел.

Психиатр проглотил слюну и срывающимся голосом изложил свою историю. Он рассказал, как они в воскресенье хлебнули немного лишнего, как встретили ночью двух черномазых, как закололи одного и как убежал второй. Лицо Брукса постепенно мрачнело, потом стало наливаться кровью, но Тибс выложил все. И про девчонку, и про то, как ее привезли к нему в больницу, и про ее мать, которая намерена обратиться в газеты и к прокурору и уже подала заявление в полицию. Не успел Тибс поставить точку, как это сделал мэр, обрушив кулак на крышку стола. Стаканы посыпались на кафельный пол и разлетелись вдребезги.

– Как вы могли дойти до этого? Идиоты! – гремел его мощный голос.

– Мы немного выпили, ну и расслабились…

– Заткнитесь! Накануне таких дел они расслабились, кретины!

– Девчонка показалась нам соблаз…

– Молчать! Мне плевать на девчонку. Вы упустили негра! А что, если этот ублюдок явится в полицию? Галлахеру это только на руку. Он снимает показания, невзирая на цвет кожи.

– Но что же делать? – упавшим голосом спросил Тибс.

Брукс встал и начал ходить по ковровой дорожке. Тибс не отрывал глаз от разъяренного мэра. Он почувствовал, как желудок прилип к ребрам.

Наконец, тот остановился. Некоторое время он что-то обдумывал, затем вернулся к столу.

– Вот что, Тибс. Бросьте все свои дела и займитесь поисками негра. Вы должны найти его раньше, чем это сделает шериф. У вас больше шансов. Только вы можете его узнать. Я не могу подключить к этому делу других людей. Кого они будут искать? Чернокожего? Их семьдесят процентов в городе. Найдите его немедленно. Двое суток на поиски.

– Мы найдем его, сэр, – уверенно сказал Тибс, в душе сильно сомневаясь в этом. Они его не запомнили. Ночь, винные пары, затуманенный мозг. Тибс не очень беспокоился насчет негра, он был уверен, что тот не пойдет в полицию. Мэра можно успокоить, хлопнув другого черномазого. Что Тибса беспокоило больше всего – так это девчонка, лежавшая в его клинике, и се бешеная мамаша.

– Этого парня надо «спустить», как только вы его обнаружите.

– Будет сделано, сэр.

– Идите и принимайтесь за дело. Психиатр встал и взял со стола шляпу. Он мялся, и Брукс заметил это.

– Что еще, Тибс?

– Простите, сэр. Я все по тому же поводу. У нас теперь очень много забот… и…

– Ну, не тяните!

– Я о девчонке и ее матери. Полиция серьезно взялась за это дело. Шериф дважды приезжал в клинику, но его не пустили… Я поставил охрану, но Галлахер так просто не успокоится.

– Я сам позабочусь об этом. Девчонку переведите к себе поближе и займитесь ею лично. Она должна обо всем забыть. Остальное я беру на себя. Идите.

Тибсу показалось, что мэр читает его мысли. Мороз пробежал по его коже.

Рокуэл Тибс с мертвенно-бледным лицом побрел по аллее к выходу.

2

Дарэк Доу постучал дном рюмки по полированной поверхности стойки. Бармен привычным движением наполнил ее джином.

Тим Прайт прикрыл свою рюмку ладонью.

– С меня хватит. Мне на дежурство.

– Как хочешь, а я выпью.

Доу залпом проглотил свою дозу. Его лицо лоснилось от пота. Он был на взводе и говорил громче обычного.

– Нет, Тим, больше я не намерен снашивать подошвы. Мои ботинки стоят дороже всего негритянского квартала. Так мы не найдем этого черномазого. И потом, ты уверен, что нам не треснут по черепу кирпичом в этих трущобах или не саданут ножом под ребра? Эти вонючки на все способны…

– Тише, Дарэк. Мы сами виноваты, что упустили того малого. Теперь его необходимо разыскать. Мэр прав на все сто! От негра можно ожидать любых фокусов. Негры мстительны. Мы не можем ему позволить ходить по земле.

– А если он узнает нас раньше, чем мы его? В своем гетто он король! Стоит ему свистнуть, и нам крышка.

Прайт покачал головой.

– Нет. Они на это не пойдут. Они прекрасно знают, чем это может для них кончиться. Нас нельзя уничтожать безнаказанно, – он улыбнулся и похлопал приятеля по плечу. – А потом, ты так себя упаковал, что тебя и мать родная не узнает.

Прайт снял с Доу темные очки.

– Ты в своих-то ни черта не видишь, а в этих кого узнаешь?

– Ладно, оставь. – Доу выхватил очки из рук Прайта. – Пусть лучше я никого не узнаю, но останусь жив.

Он вновь постучал рюмкой по стойке. Когда бармен налил ему очередную порцию и отошел, Доу сказал вполголоса:

– Надо попросить Брукса дать нам надежных людей. Каждый из нас возглавит группу из нескольких человек. Мы разобьем район на четыре зоны и прочешем все гетто вдоль и поперек.

– Мечтатель. Брукс даст тебе дюжину парней, чтобы ты гонялся на одним негром? У них своих забот хватает. Мы просчитались, и сами должны исправлять свои погрешности.

Доу опрокинул свою рюмку в рот.

– Мне надоела эта ходьба! – воскликнул он. – Я устал. И мне, между прочим, страшно шнырять по этим закоулкам.

– Не кисни, Дарэк. Найдем мы эту обезьяну. – Прайт встал с табурета. – Ну, мне пора. Я уже опаздываю.

– Топай, Тим. Я еще посижу немного.

– Счастливчик, тебе сегодня не дежурить. Доу выпил еще три рюмки, уговаривая себя, что каждая из них будет последней, затем расплатился и, напевая себе под нос гимн «Америка», покинул бар.

Слегка пошатываясь, он побрел по улицам. Сумерки сгущались, и он наконец снял темные очки, заменив их обычными. Кошки скребли у него на душе, и ему вовсе не хотелось идти домой. Его жена наверняка где-нибудь шляется, ублажая свою похоть, а сидеть в четырех стенах и выть в потолок – перспектива не из лучших. Идея выпить еще пару рюмок ему понравилась больше. На дежурство только завтра к часу дня, так что он вполне успеет проспаться. Доу остановился и начал озираться по сторонам, пытаясь понять, куда его занесло. Он устал, хотел куда-нибудь приткнуться и выпить. Незнакомая улица была пустынна, и как назло – ни одного такси. «Чертов район! Вымерли все, что ли?» – проворчал он и медленно побрел дальше в надежде наткнуться на какой-нибудь бар или кафе.

Когда он миновал квартал и свернул за угол, хмель вылетел из головы моментально, а сердце застучало, как барабан.

Прямо перед ним выросли четыре черные фигуры. Это были крепко сбитые парни в черных рубашках с уверенными жесткими лицами.

В сумерках Доу не мог хорошо разглядеть этих людей, их силуэты сливались с полумраком улицы.

Страх приковал его к тротуару, он не в состоянии был шелохнуться. Негры молча стали окружать его, и Доу попятился к стене.

– Эй, ребята, что вы задумали? – вырвался хрип из его горла.

Неожиданно зажглись уличные фонари, и он заметил, как злобно сверкнули белки глаз и оскаленные зубы парней.

– Ты Дарэк Доу? – спросил один из них и сделал шаг вперед.

– Какое вам до меня дело? Денег у меня мало, но я могу вам их отдать, – он трясущейся рукой полез за бумажником.

– Брось свои вонючие деньги, – зарычал второй парень, заходя справа. – Твою шкуру найдут завтра на помойке без потрохов.

Кольцо сжималось. Один из нападавших выдернул из кармана руку, в которой сверкнуло лезвие стилета.

– Убирайтесь вон! – завопил Доу.

Он наугад выбросил вперед ногу и услышал вопль. Вжавшись в стену, Доу начал беспорядочно размахивать руками: внезапно что-то ударило его в грудь. Он закашлялся и больше не мог кричать, но все же продолжал защищаться. Следующий удар пришелся в голову. На его счастье, очки уцелели. Без них он стал бы абсолютно беспомощен. В ушах зашумело. Массивный кулак пнул его в плечо, и чья-то рука схватила за горло. Прижатый к стене, он понял, что уже не вырваться. Это конец. Доу заплакал. Сквозь пелену он различил силуэт человека, который двигался в их сторону. Доу хотел крикнуть, но у него ничего не получилось. Рука одного из парней все сильнее и сильнее сдавливала ему горло. Еще немного, и хрустнут позвонки.

Наполненный ужасом взгляд Доу не отрывался от приближающегося человека. Вот он уже рядом, двое негров оглянулись. Тот что-то крикнул…

– Тебе не спастись, Доу! – промычал негр, дыша ему в лицо.

Из последних сил Доу ударил коленом наотмашь и попал в цель. Хватка на мгновение ослабла. Чернокожий вскрикнул. Доу рванулся вперед, выбрасывая кулаки в стороны… Кто-то ударил его в спину, он споткнулся и упал на мостовую.

Подоспевший на помощь уже разделался с двумя налетчиками. Дрался он профессионально. Негры отлетали от него, как мячи от ракетки. Доу вскочил на ноги и тут же увидел перед глазами лезвие стилета. Взмах руки, и острие распороло ему пиджак, но тело осталось невредимым. Доу отскочил в сторону, и его место занял нежданный спаситель. Лезвие вонзилось ему в ногу, брызнула кровь. Резкий удар в челюсть, и бандит пробкой полетел на проезжую часть улицы. Еще удар припечатал к стене последнего черномазого, и тот, как обмякшая кукла, сполз по ней вниз. Все было кончено.

Раненый парень нагнулся и подал руку Доу.

В конце улицы послышалось завывание сирены. Чернокожие, помогая друг другу, скрылись в ближайшей подворотне. Доу остался наедине со своим спасителем.

– Нам бы тоже надо мотать отсюда, – прохрипел он, задыхаясь.

– Еще как надо! Моя нога, черт бы ее побрал! – простонал парень.

Вой сирены приближался.

– Ладно. Подождем фараонов, они помогут нам добраться до больницы, – предложил Доу.

– Тебе помогут, а со мной все кончено. – Парень обреченно глядел на приближающуюся машину.

– С чего это ты траурный марш запел?

– Три дня назад я дал деру из Оклахомской тюрьмы. Они наверняка уже извещены.

– Вряд ли. Попробуем выкрутиться. Ты только помалкивай, я сам с ними поговорю.

Завизжали тормоза, и из патрульной машины выскочили двое здоровяков с оружием в руках. Один из них был в штатском, второй в форме лейтенанта.

– Что здесь произошло? Кто вы? – спросил высокий в штатском.

– На нас напали черномазые. Их было четверо, и они были вооружены. Вот видите, ранили моего друга. – Доу кивнул на своего спасителя, сидевшего на краю тротуара.

– Кто вы такие?

– Я доктор Дарэк Доу из хирургического центра. – Он хотел сунуть руку в карман, но лейтенант перехватил ее.

– Спокойно. Я сам.

Он достал бумажник из бокового кармана пиджака. Проверив документы, вернул портмоне хозяину.

– А это кто? – спросил лейтенант, указывая на раненого.

– Мой ассистент Адамс Норт. Вы, ребята, теряете время, а парень теряет кровь. Подбросьте нас до клиники.

– Садитесь, мы отвезем вас, – сказал полицейский в штатском.

Доу помог подняться своему новоиспеченному ассистенту, и они устроились на заднем сиденье. Вновь взвыла сирена, и машина понеслась по городу.

– А вы из какого участка? – спросил Доу.

– Мы из управления, док, – ответил лейтенант. – Это шериф округа Галлахер, а я его помощник Астор. Устраивает?

– Большой почет, – усмехнулся Доу. – Когда же вы, шериф, угомоните цветных? На улицу выходить страшно. Мы чудом уцелели.

– Вы знаете кого-нибудь из нападавших? – перебил шериф, игнорируя его слова.

– Конечно же, нет, шериф. Мы с неграми не общаемся.

– Что вы здесь делали? Как это произошло?

– Мы немного выпили в какой-то забегаловке неподалеку, решили пройтись пешком, а тут эти четверо из-за угла. Мы не успели ничего понять, а они уже схватились за ножи.

– Они что-нибудь требовали от вас?

– Нет. Ничего… то есть деньги. Им понадобились деньги.

– И вы их не дали?

– С какой стати? – возмутился хирург. – Почему мы должны раскошеливаться перед всякими тварями, которые ползают по нашей земле?

– А ваш ассистент глухонемой? – спросил лейтенант.

– Нет, – ответил парень, – но мне не до болтовни.

Машина круто свернула в ворота больницы и на полной скорости подлетела к центральному входу.

– Помочь? – спросил шериф.

– Нет, спасибо, я сам справлюсь, – ответил Доу.

– Надеюсь, все обойдется. Но в любом случае, вы должны завтра прийти в управление, и мы составим протокол, – сказал шериф на прощание.

– Но завтра же суббота, – удивился Доу.

– Полиция работает без выходных.

– Извините, шериф, что испачкал вам сиденье, но не по своей вине, – обронил, выходя из машины, ассистент.

Поддерживая раненого под руку, Доу повел его к подъезду.

– Для фараонов ты Адаме Норт. Видать, ты им здорово насолил. Но за меня не беспокойся, ты вытащил меня из могилы. А я люблю отдавать долги. За моего приятеля тоже можешь быть спокоен. Он свой малый. Мы с ним ходим в одной упряжке.

– Черт вас знает! – завопил от боли Рочер. – Все вы вроде надежные! У-у…

– Потерпи! Будет больнее. Вернулся Прайт с инструментами.

– Живы еще? – спросил он, разглядывая рану.

– Живы, Тим. Давай по-быстрому заштопаем этого малого.

Рочер, стиснув зубы, лежал на жестком столе, двое хирургов возились с его ногой. Пока они обрабатывали рану, Доу в подробностях рассказывал историю с налетом. Прайт при этом лишь злобно ругался.

Когда с операцией было покончено, Прайт велел медсестре сделать перевязку и взять анализ крови.

– Зачем вам еще кровь? Я и так почти всю вылил по дороге, – возмутился Рочср, спуская ноги со стола.

– А как же! Может, ты получил заражение. Еще и укол сделаем.

– Через пару дней будешь бегать, Джек, – улыбнулся Доу, поправляя пальцем очки. – В каталажке о тебе так не заботились?

– Помолчи лучше! – гаркнул Рочер.

– Ладно, не злись. – Прайт похлопал его по плечу. – Ты знаешь, кто сейчас над тобой трудился? Два лучших хирурга Техаса. К нам запись на операцию на два года вперед.

– Если бы не моя нога, то остался бы один хирург, и очередь растянулась бы на четыре года.

Доу закурил, сел в кресло и, глубоко затянувшись, спросил у Рочера:

– У тебя есть крыша, Джек? Куда намерен двинуть дальше?

– Хотел на север. Там легче затеряться, но теперь далеко не уйду.

Доу мгновение помолчал и продолжил:

– Если хочешь, поживи пока у меня. Места хватит. Сил наберешься, тогда подумаешь, как тебе поступать дальше. Заодно и шумиха вокруг тебя уляжется.

– Неплохая идея, парень, – поддержал коллегу Прайт. – Сейчас тебе далеко не уйти, соглашайся.

Рочер застегнул брюки.

– О'кей, договорились, – согласился он без особого энтузиазма.

– Тим, подбрось нас на своей машине, а?

– Конечно. Поторопимся, у меня еще куча больных.

Всю дорогу Рочер молчал, а хирурги крыли цветных отборными эпитетами. Их лексикону могли бы позавидовать грузчики из нью-йоркских доков. Когда они подъехали к дому Доу, часы на приборном щитке показывали десять вечеря. Они вышли из машины. Заметив кошку у подъезда, Доу схватил с тротуара какой-то предмет и швырнул в животное. Ей повезло, он промахнулся.

– Черт! Кошки и негры к несчастью. Не везет нам сегодня!

Прайт уехал, а они поднялись наверх. Доу позвонил в дверь. Рочер прижался к перилам. Нога тупо ныла, и он все время морщился и стонал.

Дверь открыла Мэдж. Ее легкий халатик был распахнут. Она равнодушно взглянула на мужа.

– Дорогая, это мой приятель Джек. Он немного поживет у нас.

Когда она перевела взгляд на Рочера, то от безразличия не осталось и следа.

3

В хирургическом центре кипела работа, когда машина шерифа подкатила к главному входу.

Галлахер вышел и, хлопнув дверцей, направился к подъезду.

В это же время Дарэк Доу направился в ординаторскую Тима Прайта. До начала дежурства оставалось еще с полчаса, и он решил поговорить с приятелем на повышенных тонах. Он не спал всю ночь, вчерашняя история не давала ему покоя. С него хватит! Больше он не сунет носа в негритянский квартал. Жизнь дороже.

Повернув ручку стеклянной двери, Доу толкнул ее и вошел внутрь. Драят, стоя у окна, рассматривал рентгеновские снимки и не сразу заметил вошедшего.

– Вот что, Тим, с меня хватит! – с места в карьер начал Доу. – Мне моя голова еще дорога! И не думая, что каждый раз мне будут встречаться уголовники и вытаскивать меня из очередной мясорубки.

Прайт отбросил снимки в сторону.

– Что с тобой, Дарэк? Ты спятил? Хочешь меня раздавить, как бульдозер? Успокойся. Сядь и дыши глубоко и ровно.

Доу поправил очки.

– Неужели мы должны рисковать жизнью из-за какой-то обезьяны? В конце концов…

– Помолчи! – Прайт силой усадил его в кресло. – О неграх поговорим потом. Скажи лучше, как себя чувствует наш подопечный?

– Рочер?

– Да, да, Джек Рочер. Как его нога?

– Сдался он тебе! Нормально. Он здоров, как слон. Завалился вчера, как только приехали, и спит до сих пор. От его храпа стены ходуном ходят.

Прайт присел на край стола и закурил.

– Бедняга. Устал он бегать. Законное желание выспаться…

– Да что ты привязался к этому малому, Тим? Я с тобой о деле говорю.

Доу хотел вскочить, но Драит задержал его, положив руку на плечо.

– Он для нас находка, Дарэк. Его надо беречь и гладить по головке.

– Может, ты объяснишь наконец, в чем дело?

Прайт достал из кармана листок и протянул его приятелю.

– Прочти.

– Ну и что? Данные, которые дал нам Брукс, для поисков донора.

Прайт довольно улыбнулся.

– Нет, Дарэк. Это результат анализа крови Джека Рочера. Один к одному!

Доу откинулся в кресле.

– Значит, этот малый может стать донором?

– Именно это я и хочу сказать. Этого парня надо держать возле себя и не выпускать из рук. Он дороже жар-птицы. Ему цены нет! Брукс обещал за операцию семьдесят тысяч, но я думаю, мы можем поднять цену до ста. Наверняка он сдерет с больного намного больше. Жизнь человека невозможно оценить. Ты в этом вчера убедился. Ну, а если этот человек связан с такой личностью, как Брукс, то думаю, там пахнет миллионами!

– Ты прав, Тим. Новость потрясающая!… Но как мы удержим Рочера, если ему вздумается двинуть на север, он только об этом и говорит…

– Над этим стоит поразмыслить, коллега. А для начала давай-ка выпьем кофе.

Ньютон Уэрри проводил до дверей своего кабинета выписавшегося из больницы крупного дельца из Далласа и пожелал ему всего наилучшего. Не успел он вернуться к столу, как в кабинет вошел его секретарь Роллинг.

– Простите, сэр. Уэрри оглянулся.

– В приемной шериф Галлахер. Он желает видеть вас.

Директор состроил недовольную гримасу.

– Пусть войдет. С ним лучше не ссориться. Только предупреди его как можно тактичнее, что у меня сегодня очень тяжелый день.

– Хорошо, сэр.

Уэрри быстрым движением сбросил пачку денег со стола в ящик и захлопнул его. О том, что он получает подношения от пациентов, шерифу знать необязательно.

Галлахер не заставил себя ждать. Директор изобразил приветливую улыбку и протянул гостю руку. Полицейский подошел к столу, и они обменялись рукопожатием.

– Я не отниму у вас много времени, доктор, – деловито произнес Галлахер. – Мое дело пустяковое.

– Садитесь, шериф, я весь внимание. Шеф полиции уселся на стул и взглянул на директора. На вид Уэрри было лет тридцать с небольшим, но ранняя седина, роговые очки и трубка в зубах делали его респектабельнее и значительнее.

«Возможно, именно так и должен выглядеть директор», – подумал Галлахер.

– Так что же вас привело в нашу обитель?

– У вас все в порядке? Я имею в виду вашу, как вы выразились, обитель.

– В том месте, где находятся в девяносто девяти процентах из ста больные, вряд ли может быть все в порядке. Давайте, шериф, выкладывайте, что вас беспокоит.

– Мне хотелось бы повидать двух ваших сотрудников.

– Кто же из моих коллег провинился и в чем? Мы не держим у себя людей, которые преступают закон.

– Не стоит беспокоиться, мистер Уэрри. Для начала яхочу просто познакомиться с ними в вашем присутствии.

– Но вы же не сказали, с кем?

– Меня интересует доктор Доу и его ассистент.

Уэрри нахмурил брови.

– Доу – один из лучших хирургов нашего центра. Вы меня пугаете, шериф.

– Он ни в чем не обвиняется. Ну, а его асси стент?

– У него их три.

– Меня интересует Адамc Норт.

– О'кей. Сейчас я их вызову сюда. – Директор нажал клавишу селектора и произнес в микрофон: – Доу и Норта срочно ко мне.

В ответ что-то прохрипело.

– Сейчас они будут здесь, шериф. Но объясните мне толком, что произошло? Этих людей я хорошо знаю. Мы иногда собираемся за партией в бридж. Они достойные ребята.

– В этом я не сомневаюсь. На них было совершено нападение, к счастью, все обошлось хорошо, но мы не составили протокол. Я ждал их полдня, но так и не дождался.

Уэрри облегченно вздохнул.

– Уф! Ну и напугали вы меня, шериф. Значит, все дело только в этом пустяке? Ну, я думаю, через десять минут все будет улажено.

– Большего мне и не надо. Пока их нет, я посижу в приемной. Не хочу отвлекать вас отдел.

Доу допил кофе и поставил чашку на стол.

– Ну, все! Мне пора переодеваться. Он встал и направился к двери.

– Вечером я забегу к тебе, Дарэк, – бросил ему вслед Прайт. – Возможно, с ребятами, им тоже будет интересно посмотреть на донора. Надо устроить какую-нибудь пирушку. Может быть, Рочер любит повеселиться. Пора его приобщить к нашей компании.

Доу пожал плечами.

– Возможно, ты и прав. Ничего не имею против.

Доу потянулся к ручке, но дверь сама открылась, и на пороге возникла фигура секретаря директора.

– Ах, вот вы где? А я все телефоны оборвал, не могу найти вас.

– Что у тебя там стряслось? – спросил Прайт. – Неужели у шефа приступ аппендицита?

– Патрон срочно вызывает к себе Дарэка и Адамса.

Хирурги переглянулись.

– О'кей, старина. Скажи хозяину, что они скоро придут. Небольшая загвоздка, Норт в операционной и освободится через пятнадцать минут, – быстро нашелся Прайт.

– Зачем мы ему понадобились? – с тревогой спросил Доу.

Роллинг пожал плечами.

– Не знаю. Возможно, это связано с полицией.

– С чего ты это взял? – спросил Прайт.

– У патрона в кабинете сидит шериф. Не успел он прийти, как Уэрри приказал найти ребят.

– Все ясно! Значит, скажешь ему, что они в операционной. Как освободятся, сразу же будут у него.

– Мне нетрудно, – ответил Роллинг и вышел.

Лицо Доу покрылось испариной.

– Это конец, Тим. Что делать? Ведь я Рочера выдал за Норта.

– Без паники! – Прайт прошелся по кабинету, что-то обдумывая, затем приблизился к приятелю и твердо произнес:

– Вот что! Гони домой, хватай Рочера и вези сюда.

– Но ведь Уэрри…

– Его я беру на себя. Жми во всю. На все дела тебе дается пятнадцать минут.

Прайт покосился на Галлахера, сидящего в приемной, и проскользнул в кабинет Уэрри. Слава Богу, директор был один.

– Хэлло, Ньютон! – беззаботно приветствовал его хирург, закрывая за собой дверь.

– Тим? Что у тебя? Я думал, ты уже дома. Прайт прошел к креслу и сел.

– У меня к тебе деловое предложение. – Он покосился на дверь и заговорил тише. – Сколько ты мне проиграл в последний раз?

– Три сотни. Так ты за этим пришел? Прайт хорошо знал жадность своего шефа.

Каждый раз, когда дело доходило до расплаты, Уэрри скрепя сердце лез за бумажником. Он обожал карты, но терпеть не мог отдавать долги.

– Потерпи еще немного, Тим. У меня сейчас нет ни цента. Отдам в следующий раз.

– А теперь я изложу тебе суть своего предложения. Вчера Дарэк влип в драку…

– А, я уже знаю. Галлахер здесь. Доу был с Нортом…

– Не торопись. Дело в том, что Норта не было. Дарэку помог отмахаться один наш приятель. Когда подкатили фараоны, у нашего друга не оказалось с собой документов, ну, и Дарэк сказал шерифу, что это его ассистент. Короче говоря, Дарэк привезет сюда того парня вместо Адамса, а ты подтвердишь, что он Норт. Пустяк!

– Но шериф дотошный малый. Ты знаешь, чем это может кончиться?

– Ерунда! Шериф ничего не сможет проверить. Наш друг ранен. Норта мы отпустим на пару недель в отпуск, чтобы не маячил перед глазами. Он сейчас не так уж и нужен. Таким образом, Адамся Норта в больнице вообще не будет. Проверка ничего не даст. И вообще, я считаю, что это простая формальность. Но за эту формальность я прощаю твой долг. О'кей?

Мгновение Уэрри сомневался, но потом махнул рукой.

– О'кей! Договорились!

Доу влетел вверх по лестнице и открыл дверь своей квартиры.

Взмокший, он начал метаться по комнатам и только на пороге спальни застыл в оцепенении: Мэдж раскинулась на простыне и что-то мурлыкала на ухо Рочеру, который пускал кольца сигаретного дыма, безразлично глядя в потолок. Оба были в чем мать родила.

– Джек! – коротко рявкнул Доу. Любовники зашевелились и оглянулись на дверь. Мэдж оставалась неподвижной, а Рочер резким движением набросил на себя простыню.

– Джек, я за тобой. Надо ехать в клинику. Срочно. Я жду тебя в машине.

– Зачем? Нога уже в порядке.

– По дороге объясню. Поторопись!

Доу круто повернулся и вышел. Он знал, что Мэдж спит со всеми подряд, и не винил ее в этом. Он понимал, что сам виноват. Но знать – это одно, а видеть – совсем другое.

Рочер спустился вниз через пять минут. Он сильно хромал, но шел уверенно. Сел он на заднее сиденье. Доу включил скорость, и машина взревела, под стать настроению хозяина.

– Что случилось, Дарэк?

– Ничего страшного. Приехал шериф составлять протокол. Мы же не явились в полицию сами.

Рочер заерзал на сиденье.

– Я же влипну! У меня нет документов. Мне надо сматываться! А вдруг уже разослали мои приметы и он пришел меня арестовать?

– Вот если ты дашь деру, то тебя тут же сцапают. Не дрожи, это простая формальность. Он ничего не заподозрит. Держись увереннее. Директор подтвердит, что ты Норт.

Рочер немного успокоился. Некоторое время они ехали молча. Наконец Рочер спросил:

– Ты злишься на меня из-за Мэдж? Доу ничего не ответил.

– Понимаешь… Я даже не думал об этом. Когда я проснулся, то сразу пошел в ванную, сполоснулся, а когда вернулся в комнату, просто обалдел. Мэдж голая лежала в моей постели. Модель была восхитительна. Для меня этот подарок показался драгоценным и был так просто предложен, что не принять его я не смог.

– Мне плевать на это, Джек, – тихо произнес Доу. – Я давно в отставке.

– Она именно так и сказала: «Все улицы мира вымощены отставными мужьями!»

– Она дура!

В кабинете Прайта на Рочера надели белый халат, и они поднялись на лифте в офис директора. Прайт уверял их, что все в порядке, но они вес же волновались.

Галлахер встретил их в приемной и встал.

– Привет, гражданин, – коротко сказал он Рочеру и покосился на Доу.

Из кабинета вовремя вышел Уэрри. Вид у него был ни редкость беззаботный.

– Ну. наконец-то. Шериф заждался вас, джентльмены.

Простите, шериф, – н ачал Доу. – Много работы, и мы не смогли выбраться к вам в управление.

Лицо Галлахера оставалось непроницаемым. Это заметил и Уэрри.

– Прошу нас, шериф, знакомьтесь: звезда хирургии Дарэк Доу и его ассистент Адамс Норт. Вы их, по-моему, хотели видеть?

Доу был рад тому, что Галлахер стоял спиной к столу Роллинга. Если бы он заметил вытянувшуюся физиономию секретаря, то ему все стало бы ясно.

– Мы, кажется, должны вам что-то объяснить? – спросил Рочер.

– Закон обязывает составить протокол.

– Ну, что же, джентльмены, пройдите в мой кабинет, – продолжал, улыбаясь, Уэрри. – Там вам никто не помешает, а мне нужно идти на консультацию.

Он открыл дверь и посторонился. Доу понял, что гроза прошла стороной. Сомнение исчезло из глаз шерифа.

1

Стрелки на циферблате показывали двадцать минут восьмого. Астор вздохнул. Вот уже битых два часа он сидит в своем роскошном «понтиаке», наблюдая за подъездом дома 375 по Морган Хилл. Астор был терпеливым человеком и никогда не суетился, в особенности, если это касалось его личной выгоды.

Сегодня у него выходной день, и поэтому вместо формы на нем красовался голубой летний костюм, белая сорочка и синий атласный галстук. В таком виде он совершенно не похож на полицейского. И вообще он не верит в россказни сочинителей дешевых детективов, будто полицейского можно узнать, даже если он в штатском. И сейчас, если бы не служебный жетон в бумажнике и не револьвер в заднем кармане, ему бы ни за что не доказать, что он помощник шерифа.

Астор выбросил окурок в окно и закурил новую сигарету. Начинало темнеть, когда он, наконец, увидел Джилду, выходящую из подъезда.

На ней было легкое платьице и туфли на каблуках. Она почти не отличалась от той девчонки, которую он схватил два дня назад, но на этот раз выглядела более привлекательной. Волосы волнами лежали на плечах, лицо в меру загружено косметикой. Астор также заметил, что фигурка у нее намного соблазнительнее, чем ему показалось в прошлый раз.

В какой-то момент у него возникло желание воспользоваться своим положением и побаловаться с ней тут же в машине. Но долгосрочная выгода для Астора всегда была куда важнее минутных порывов.

Он дождался, пока Джилда перейдет дорогу, и когда она поравнялась с его «понтиаком», открыл дверцу, и, схватив ее за руку, втащил в машину.

От неожиданности она даже не успела вскрикнуть.

– Привет, куколка! Узнаешь? – спросил он, улыбаясь.

Девчонка вытаращила на него глаза и непонимающе хлопала, накрашенными ресницами.

– Что вам надо? – спросила она с испугом.

– Предложить тебе ампулы, которые у меня остались.

Теперь она его узнала и испугалась еще больше.

– Какая же я дура, что сказала вам свой адрес! – Ее голос звучал, как у взрослой женщины.

– Ты правильно сделала и не пожалеешь об этом.

Он завел двигатель и тронул машину с места.

– Куда вы меня везете?

– Не беспокойся, сейчас остановимся. Мне надо поговорить с тобой.

– Опять поведете меня в кабак клянчить деньги? – спросила она с презрением.

– Нет, куколка, на сей раз мы мелочиться не будем.

Астор выехал на набережную и остановился. Отбросив руку на спинку сиденья, он облокотился на дверцу и внимательно взглянул на нее.

– Собиралась на работу? Сколько тебе платят за ночь?

– Не ваше дело! – прошипела она, щуря злые глаза.

– Хочешь работать со мной в паре?

– С легавыми не связываюсь, – отрезала Джилда.

Но Астор только усмехнулся.

– Я ведь не на работе, милашка. Ты же видишь.

– Да, вижу. Это вы на свою зарплату купили такую шикарную тачку? Или на таких, как я, заработали?

– Ты неплохо соображаешь для своего возраста, это хорошо! Но если ты такая сообразительная, то понимаешь, что твои ампулы с морфием и отпечатками твоих пальчиков все еще у меня. А исколотые иглой вены? Я опять могу напомнить, что существуют колонии для несовершеннолетних.

Джилда молчала, сжимая до белизны в суставах маленькие кулачки.

– Напрасно ты брыкаешься. Я хочу предложить тебе небольшой бизнес, у тебя будет прежняя работа, но денег получать будешь намного больше. К тому же, я смогу доставать для тебя морфий.

Он попал в точку. Джилда посмотрела на него с интересом.

– Что вы предлагаете?

– Давно бы так. Расскажу по дороге.

Они выехали на мост, и Астор направил свой «понтиак» к центру города.

– На Сандр-стрит у меня есть небольшая квартирка. О ней никто не знает, я снял ее на чужое имя и навещаю, когда хочу уединиться. Я дам тебе от нее ключ. Клиентов будешь брать на Сандр-стрит. Там дорогие кабачки и денежные клиенты…

– Меня тут же загребут. Эти районы не для меня.

– Не перебивай. Полиция тебя не тронет. Я позабочусь об этом. Так вот! Снимаешь толстосума и ведешь на квартиру. Когда вы войдете, ты незаметно бросишь ключ в его карман. Потом, как обычно, вы раздеваетесь и ложитесь в постель. Как только он залезет на тебя, начинай кричать что есть мочи, а сама покрепче держи его. Тут врываюсь я, и парню крышка!

– Это почему же? – удивилась Джилда. – Он скажет, что я его туда притащила.

– Спокойно. Ничего он сделать не сможет. Во-первых, я не дам ему встать с кровати. Во-вторых, ты тут же порвешь свое платье. В-третьих, ключ от квартиры у него в кармане. Значит, это он тебя привел. Ему грозит десять лет за развращение малолетних и двадцать за изнасилование…

– И он выложит кругленькую сумму, чтобы прикрыть это дело, – продолжила Джилда. – Ну, а если он откажется?

– Я вызову понятых, и он окажется за решеткой. Даже если он выкрутится, то все равно эта история попадет в газеты, а для толстомордых это хуже тюрьмы. Все они женаты и занимают определенное положение в обществе. Какой идиот плюнет на все это?

– Звучит убедительно. Но больше одного раза квартирой пользоваться нельзя. Она будет засвечена.

Астор с удивлением посмотрел на Джилду. Лицо ее было серьезным, глаза сверкали в полумраке.

Ему показалось, что рядом сидит опытная аферистка, а не малолетняя девчонка.

– Соседи не услышат твоего крика. Квартира напротив пустует. Да и понятых не потребуется. Все кончится полюбовно. Так что точка будет действовать и дальше:

– Как мы будем делить баксы?

– Тебе двадцать процентов.

– Мало.

– Не ершись, детка. Это очень много, ты не понимаешь пока, о каких деньгах идет речь. А потом, у тебя нет выбора.

– А ты не надуешь меня? – спросила она фамильярно.

Но Астору это даже понравилось, он рассмеялся.

– Из тебя выйдет толк, Джилда! Нет, я не надую тебя, я честный малый.

– Это я уже успела заметить. Но учти, если ты обманешь, то я пойду в колонию, куда угодно, но тебя потоплю.

– Договорились!

Это была дорогая двухкомнатная квартира. Ковры, мягкая мебель. Уютная гостиная и шикарная спальня с огромной кроватью. Рядом – дверь в ванную комнату. На столике возле зеркала дорогие напитки и хрустальные бокалы.

Джилда осмотрела помещение самым тщательным образом. Стоящий в дверях лейтенант не скрывал своего удовольствия.

– Ну, что, нравится?

– Неплохая лачуга. Но тебе не кажется подозрительным, что у оборванной девчонки могут быть такие апартаменты?

Астор подошел к шкафу и распахнул его.

– Во-первых, ты не оборванная девчонка. – Он достал несколько больших коробок и бросил их на кровать. – Во-вторых, ты скажешь, что это квартира твоих родителей и что сейчас они в отъезде. Чем ты и воспользовалась.

– Что это? – Джилда указала на коробки.

– Твоя новая экипировка. Переоденься, а я пока подготовлю вторую комнату для себя. Там я буду выжидать нужного момента. Потом все просто: хлопну входной дверью и сделаю вид, что ворвался в квартиру снаружи.

– Ты все продумал. Платье, туфли. Ты покупал эти вещи специально для меня? – спросила она, прикидывая одежду поверх своей.

– Конечно. Я запомнил твои размеры. У меня наметанный глаз.

– Значит, ты не сомневался, что я соглашусь?

Астор ухмыльнулся и пожал плечами.

– Важны не сомнения, а результаты. А они устраивают обоих.

Он вышел в коридор и направился в соседнюю комнату. Джилда долго еще рассматривала дорогие вещи. Когда она переоделась и подошла к зеркалу, то не узнала себя.

Астор был поражен не меньше. Туфли на каблуках сделали ее ноги еще длиннее, красное с черным платье подчеркивало бледность ее юного лица и яркий блеск темных с поволокой глаз.

Она заметила его голодный взгляд.

– Только не рассчитывай, парень, что я перед тобой ноги раздвину. Если хочешь, то плати, как все. Но только с тебя я буду брать дороже.

Ее ледяной тон сразу же охладил пыл полицейского.

– Ты меня не интересуешь в этом плане, детка.

Джилда пожала плечами и перевела взгляд на зеркало.

– Ты хочешь, чтобы я все это изорвала?

– Не жалей. У тебя будет полно тряпья. Он достал из кармана ключ и протянул ей.

– Бери. Пора на работу. Если все пройдет быстро, то успеем сделать второй заход.

– А полиция?

– Тут все в порядке. Если к тебе подойдет патрульный, передашь ему привет от Билла.

– Что это, пароль?

– Что-то в этом роде. Когда вернешься, зажги всю иллюминацию. Свет должен гореть постоянно. Ну, все. Иди!

2

Астор задремал и не знал, сколько прошло времени с ухода девчонки. Его разбудил какой-то шум. Он приподнялся с кресла и прислушался. Через несколько секунд он услышал смех, доносившийся с лестничной площадки.

«Неужели это она? – удивился Астор. – Ни разу не слышал ее смеха». Он привык видеть только ее злобные глаза. Следом раздался мужской гогот. Шум шагов где-то совсем рядом.

Лейтенант вскочил и закрыл дверь на щеколду. Притаившись, он прижал ухо к щели.

Замок щелкнул, и голос Джилды сказал: «Прошу вас, мой друг, заходите». Тяжелые шаги ступили на порог следом за цоканьем ее каблучков.

Астор на цыпочках перебрался к стене, разделявшей обе комнаты. Там находилось потайное отверстие. Астор прильнул к нему и начал всматриваться в полумрак. Его рука нащупала рядом с собой фотоаппарат, который он приготовил заранее.

Джилда весело вошла в комнату и небрежно бросила сумочку на стол.

– Ну, что же вы там?

Она включила люстру, и комната озарилась ярким светом. В нее вошел мужчина лет сорока. Крупная голова с залысинами и тонкими усиками, как у Кларка Гейбла. Одет он был в дорогой костюм и чувствовал себя уверенно, как человек, знающий себе цену.

– Неплохая квартирка для такой девчушки, как ты, – сказал он, осматриваясь по сторонам.

– Это квартира родителей. Они упорхнули отдыхать во Флориду.

– Тебе здесь раздолье, малютка.

– Выпить хочешь? – спросила Джилда, подходя к сервировочному столику.

– Налей немного виски, малютка. – Он подошел к ней сзади и взял за талию. – Сладкая девчушка. А ты уже умеешь доставлять удовольствие мужчинам?

– Скоро узнаешь.

Она повернулась лицом к нему и подала стакан с напитком.

Гость сел в кресло и, откинувшись назад, не сводил масляных глаз с Джилды.

– Ну, крошка, раздевайся, я хочу тебя хорошенько рассмотреть.

– А ты решил сидеть одетый?

– Разденусь, но сначала мы немного поиграем. Мне очень нравятся такие девочки, как ты.

– Ты что же думаешь, я с тобой всю ночь дурака валять буду? Нет, миленький, делай свое дело и проваливай. Там другие ждут.

Мужчина засмеялся.

– Не торопись, моя кошечка! Я заплачу тебе за всю ночь. Не стоит суетиться. У меня сегодня то самое настроение, которое дает мне силы надолго.

Джилда на секунду растерялась.

– За ночь я беру триста долларов, – соврала она.

Самодовольный гость засмеялся еще громче.

– Ну, не привирай! А вообще-то мне плевать, ты получишь пятьсот, если будешь умницей.

– А ты не врешь? – неожиданно серьезно спросила она.

Он достал пухлый бумажник и положил перед собой.

– Начнем с платья! Включи-ка музыку, детка.

Немного помедлив, Джилда подошла к приемнику и включила его. Музыка заполнила комнату. Тип в кресле открыл бумажник, достал из него пятидесятидолларовую бумажку и, повертев ее перед собой, бросил на ковер.

– Это только за платье, бросай его рядом. Джилда поняла, что с ним не так-то просто разделаться. Она рванула на себе платье, и оно разлетелось по швам, оголяя ее стройную, гибкую фигурку. Ее маленькая грудь вызывающе торчала вперед, бедра прикрыты узкими ажурными трусиками.

– Танцуй! – заорал от восторга клиент. Астор ожидал чего угодно, но не этого. Ком подступил к горлу, и он сам не мог оторвать взгляда от тела девчонки.

Джилда начала плавное движение в такт музыке. Захмелевший клиент достал еще купюру.

– Снимай остальное, малютка! – вопил он, побагровев.

Узкие трусики слетели на пол. У Асто-ра свело челюсти от напряжения. С трудом скинув чехол с аппарата, он начал щелкать затвором.

Джилда продолжала кружиться перед обезумевшим самцом, который, не отрывая от нее взгляда, все бросал и бросал деньги под ноги танцующей красотке. В момент, когда она оказалась совсем рядом, он поймал ее за руку и, притянув к себе, впился пухлыми губами в ее живот. Она попыталась выскользнуть, но он крепко держал ее за ноги, шаря волосатыми руками по белой коже.

Астор готов был убить этого типа, сейчас он сам желал того же, что получал этот набитый деньгами мешок. Невероятных усилий ему стоило сдержать себя. Джилде чудом удалось вырваться, и она прыгнула на кровать.

– Ну, иди ко мне, дурачок! – позвала она заученной слащавой фразой, услышанной в каком-то третьеразрядном фильме про любовные страсти.

Клиент скинул пиджак, бросил его на пол, следом полетело остальное. Секунду он еще смотрел на распростертое тело юной красотки, затем ринулся на нее, как зверь на добычу.

Астор сделал еще снимок и, отбросив камеру в сторону, рванулся к двери.

Дикий крик Джилды испугал его. Он забыл, что должен хлопнуть дверью, зачем и куда надо бежать. На мгновение он застыл на месте. Крик повторился. Астор вздрогнул. Вместо того чтобы снять щеколду, он выбил ногой дверь, выхватил револьвер и влетел в соседнюю, комнату.

– Не шевелитесь. Стреляю! – завопил лейтенант.

Гость вздрогнул и медленно сполз с девчонки:

– Не шевелись, убью! – надрывался полицейский.

– Этот тип приволок меня силой. И хотел изнасиловать. Я не виновата. Он сделал мне больно, он заставил меня, изорвал всю одежду… – кричала Джилда на одном дыхании.

Голый клиент бессмысленно вращал глазами, пытаясь понять, что происходит.

– Я лейтенант полиции. Кто вы такой? – с грозным видом спросил Астор.

Неожиданно наступившую паузу разорвал громкий, раскатистый смех клиента. Его гогот напоминал ржание табуна лошадей.

Астор растерялся, но ненадолго.

– Эй, дубина, прекрати трястись. Сейчас вызову понятых и ты заплачешь!

Смех оборвался.

– Так, значит, вы работаете на пару? Ну, молодцы! Ну, ловкачи!

Астор достал свой жетон.

– Смотри, остолоп! Ты думаешь, я с тобой шутить буду? Где твои документы? Чья квартира?

– Он открыл квартиру своим ключом, – тихо сказала Джилда. – Ключ в правом кармане его пиджака.

Лицо весельчака помрачнело и стало серьезным. Глаза налились кровью.

– Документы в бумажнике на столе, лейтенант. Но только со мной у тебя ничего не выйдет.

– Это мы увидим, парень.

Не опуская револьвера, он левой рукой дотянулся до стола и взял бумажник. В нем Астор обнаружил визитную карточку. От его взгляда не ускользнула пухлая пачка денег. Теперь он был уверен, что они поменяют своего хозяина. В карточке было написано: «Доктор медицины Бэрт Бэйли. Частный кабинет Сатон-стрит 12. Консультации по всем вопросам».

Имя врача на некоторое время смутило Асто-ра. Где-то оно ему уже встречалось… Но где, вспомнить ре мог.

– Ну, что, лейтенант? Будете со мной связываться?

Астор прищурил глаза и взглянул на Бэйли.

– Эта девчонка напишет сейчас заявление, а я вызову понятых, и мы составим протокол. Тридцать лет вам обеспечено, Бэйли.

Астор зловеще ухмыльнулся. Но врач оставался невозмутимым.

– Бросьте валять дурака, лейтенант! Во-первых, это обычная шлюха, а не ребенок, которого испортили. Я элементарно докажу это. Не забывайте, что я врач. Во-вторых, она наркоманка! – Бэйли схватил ее за руку. – Это я понял, как только увидел ее. Напарницу в следующий раз выбирайте поосторожнее. В-третьих, я был не один, когда выловил ее на улице. Мои приятели видели ее. И, кстати, они не легавые псы, а уважаемые и ученые люди. Наше слово против вашего – гиря против мухи! Это вы я сами понимаете. И еще деталь: если мэр узнает, чем занимается лейтенант полиции на паях с малолетней наркоманкой, то тюрьма ждет вас, а не меня. Так что подумайте о ваших планах на будущее, лейтенант.

Астор спокойно выслушал речь Бэйли и понял, что проиграл. Но у него оставался еще один козырь, и пока он его не разыграет, карты не бросит.

– Значит, вы решили кончить это дело полюбовно, мистер Бэйли? Со многими вашими доводами я согласен. Но не считайте меня простофилей. Ваши предложения?

Бэйли опять засмеялся.

– Все просто. Я одеваюсь и ухожу. Обещанные пятьсот долларов я, конечно, вам оставлю за веселый спектакль. Было бы жаль, если ваши старания прошли бы даром. Ну, вас устраивает мое предложение?

Астор убрал револьвер и сел в кресло.

– Одевайтесь, я подумаю, – сказал он холодно.

Джилда презрительно взглянула на сообщника.

– Значит, я зря рвала такое прекрасное платье? Мне снова надевать свое?

– Возьми в шкафу другое, – ответил Астор, наливая себе джин. – Там полно этой мишуры.

Джилда спрыгнула с кровати и направилась к шкафу. Лейтенант потягивал напиток и ждал,.пока лицедеи оденутся.

Застегнув последнюю пуговицу на пиджаке, Бэйли взял со стола свой бумажник, отсчитал деньги и бросил их на ковер, где уже лежало несколько купюр.

– Ваш гонорар. А теперь мне пора.

– Мы еще не закончили наш разговор, мистер Бэйли.

– Разве? – удивился врач.

– Джилда, принеси мне одну штуку из соседней комнаты. Она лежит на столе.

Бэйли насторожился.

– Что вы еще придумали, лейтенант? Учтите, я ни перед чем не остановлюсь…

– Вот в этом я сомневаюсь.

Астор поставил пустой стакан, встал и подошел к противоположной стене.

– Видите вот это отверстие? Оно хорошо замаскировано, его можно заметить, если очень внимательно осмотреть комнату, но у вас были занятия поинтересней, так что я на этот счет не беспокоился.

Бэйли подошел к стене и заметил дыру размером с кулак, искусно обведенную рамкой, на расстоянии ее можно было принять за темную фотографию.

– И что из этого следует? – с тревогой спросил врач.

В комнату вернулась Джилда с фотоаппаратом в руках.

– Ты про эту штуку говорил? Астор быстро выхватил у нее камеру.

– Да, детка! – Он повернулся к Бэйли. – Возможно, меня выгонят с работы, и даже из города. В крайнем случае посадят на пару лет в тюрьму, но за эту пленку я получу от любой редакции достаточно денег, чтобы прожить весело даже в тюрьме. Если меня выдворят из штата, то я не заплачу. Опытные полицейские нужны везде. А вот что касается вас, драгоценный доктор, то вы лишитесь своей практики и всех пациентов, как только они увидят голую задницу своего кумира на малолетке. Я уж не говорю о скандальном бракоразводном процессе. Вы станете знамениты на всю страну, Бэйли, но не.благодаря вашим познаниям в медицине. Через неделю вам придется как страусу прятать голову в песок. Даже дети на улицах будут тыкать на вас пальцами. Как вам нравится такая перспектива?

У Бэйли задрожал подбородок. Его карта была бита, и он сознавал, что этот хитрый лис своего не упустит.

– Сколько же вы хотите за пленку?

– Десять тысяч! Учтите, если вы начнете торговаться, то я повышу цену.

Джилда от удивления раскрыла рот и присела на край кровати.

– У меня нет сейчас таких денег, лейтенант. – Он выгреб из бумажника все. – Здесь две тысячи. – В его дрожащих руках деньги шуршали, как осенние листья на ветру.

– О'кей, Бэйли. Остальные восемь передадите мне через два дня. Я позвоню вам и сообщу место, куда вы их привезете.

– Л где гарантия, что вы не используете пленку?

– Я отдам ее вам при встрече. В обмен на деньги.

– Вы считаете, что такому человеку, как вы, можно верить?

– А у вас нет выбора, милый док. И не ждите, пока я передумаю. А то вы побежите за мной так резво, что у вас штаны обуглятся. Идите. Вы мне больше не нужны. Готовьте деньги и ждите звонка.

Понурой походкой Бэйли побрел к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Астор рассмеялся.

– Так им и надо! Самодовольные псы! Джилда тяжело вздохнула.

– От таких аттракционов недолго и в сумасшедший дом угодить. С меня хватит. Гони деньги и я уматываю.

– Ты можешь с моей помощью в другой дом угодить, если тебе этот не по вкусу, крошка! Ладно, на сегодня хватит, ты неплохо поработала.

Он сгреб все деньги и отсчитал тысячу.

– Вот, получи! Здесь целое состояние. Подумай, сколько ночей тебе пришлось бы потеть за такие деньги. Завтра будешь ждать меня здесь в семь вечера. Не явишься, я раздавлю тебя, как муху на стекле. Теперь мы повязаны одной веревочкой, как принято говорить в гангстерских фильмах.

Джилда выхватила из его рук деньги и выбежала из квартиры, с силой хлопнув дверью.

Астор с облегчением вздохнул и рухнул в кресло. Выпив порцию виски, он закурил и довольно улыбнулся, «Ну, Бэйли, теперь ты у меня запоешь!» – подумал он и содрогнулся. «БЭЙЛИ!» – память кольнула в темя. Как же это он сразу не вспомнил?! Записка, найденная в машине! Бэйли, врач! Избитый неграми Доу, тоже врач. И он упоминается в анонимке! Значит, все они врачи, эти любители малолеток. От такого открытия его даже пот прошиб. Астор ликовал. Теперь вес они у него на крючке! Немного пошевелить мозгами, и из этих растяп можно выкачать целое состояние!

3

В прекрасном настроении Дин Астор подкатил к своему дому и вышел из машины. Насвистывая мелодию из популярного фильма, он, раскручивая на пальце ключи, направился к подъезду. Из темноты возникла мужская фигура и сделала шаг навстречу лейтенанту. Астор сунул руку в карман, где лежал револьвер. Врагов у него хватало, так что он всегда был наготове.

– Спокойно, лейтенант. Я не налетчик, – прозвучал мягкий мужской голос.

– Что вы здесь делаете в таком случае? – спросил Астор, сжимая рукоятку револьвера.

– Я личный секретарь мэра города Вик Ломбер. Мэр хочет с вами поговорить.

Лейтенант был ошарашен. Он насторожился еще больше. Возможно, до мэра дошли слухи о его проделках. Если это так, то карьере конец. Астор знал силу Брукса и знал, что Брукс глава местного клана. А с этими людьми надо держать ухо востро.

– Вы хотите, чтобы я пришел в мэрию завтра утром? – с тревогой в голосе спросил Астор.

– Нет. Сейчас. И не в мэрию, а в клуб. Разговор будет носить частный характер.

– Но сейчас ночь!

– Это не имеет значения. Идите за мной. Моя машина за углом.

Он повернулся и пошел вперед. Астор поспешил за Ломбером. Голова шла кругом. Неужели докопались? Все складывалось так удачно. Крупных промахов он вроде бы не допустил, а обыватель не станет жаловаться мэру. Значит, здесь какой-то серьезный просчет, если сам Брукс взялся за него.

Длинный черный «линкольн» стоял в тени в нескольких ярдах от перекрестка.

Ломбер открыл заднюю дверцу для помощника шерифа, сам сел за руль.

Машина стремительно неслась по ночным улицам города. Через двадцать Минут они подъехали к черному ходу клуба «Белая лилия». Колени лейтенанта заметно подрагивали, когда он выходил из машины. Значит, хозяин этой коробки доложил о нем Бруксу. Как он раньше не догадался, что мэр может быть членом этого клуба. Это же самое приличное место в городе. Именно здесь и собирается вся городская знать! Он вспомнил, что кто-то говорил ему о Мелокси, владельце «Белой лилии», будто тот член ККК, но он не придал этому должного значения. И, как видно, зря!

Один из наемных головорезов открыл им дверь, увидев Ломбера, поклонился и кивнул в сторону боковой лестницы.

– На второй этаж, мистер Ломбер. Вас ждут в кабинете хозяина.

– О'кей, Чунчу.

С каждой ступенью покрытой ковровой дорожкой лестницы Астор чувствовал приближение своей гибели. Он не мог даже сосредоточиться и найти для себя хоть какое-нибудь оправдание.

Миновав коридор, секретарь без стука открыл массивную дверь.

– Зайдите сюда, лейтенант. Вам придется немного подождать.

Астор зашел в пустой кабинет, и Ломбер закрыл за ним дверь.

Томительное ожидание длилось около десяти минут. Наконец тишину коридора нарушили стремительные шаги. Астор затаил дыхание.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел мэр города Генри Брукс.

Его подтянутую фигуру облегал смокинг с белой гвоздикой в петлице. По коже Астора пробежали мурашки. Мэр прошел к столу и сел на место хозяина.

– Можете садиться, лейтенант.

Астор повиновался и присел на край стула.

– Буду краток. У меня на вас мало времени. Как идут дела в управлении?

«Странное начало», – подумал Астор.

– Вы получаете все наши сводки, сэр. Я ничего не могу к ним добавить.

– Кто ведет расследование убийства чернокожего на Парк-Плейс?

– Шериф.

– У вас не хватает людей?

– Хватает. Но некоторые дела ведет он сам. Брукс открыл коробку с сигарами и, откусив кончик золотыми щипчиками, прикурил от настольной зажигалки.

– Кто занимается делом об изнасиловании на Перкен-стрит? – спросил он, пуская клуб дыма.

– Тоже шериф, сэр. Он считает, что оба преступления связаны между собой. Один район, одно время…

– Чем такое ординарное дело могло заинтересовать шерифа округа?

– Он человек скрытный, сэр. Но его версия похожа на правду.

– Не понимаю. Крупная фигура, а занимается ерундой.

Астор пока не мог определить, куда клонит мэр, но напряжение немного спало.

– Есть заявление от матери пострадавшей. Она очень агрессивно настроена. Требует тщательного расследования, хочет, чтобы дело передали окружному прокурору, грозит прессой и так далее.

Снова наступила пауза. Брукс склонил голову набок и, щуря глаза, внимательно разглядывал Астора. У лейтенанта появилось мерзкое ощущение, что его раздевают догола.

– Скажите, лейтенант, вы хотели бы стать шерифом округа?

От неожиданности у Астора отвисла челюсть.

– Что?… Вы шутите, сэр? Это невозможно… Галлахер невероятно популярен. Да и хватка у него стальная. Шериф очень настырный парень и быстро соображает. Я привык быть на вторых ролях…

– Решили сделать вашему шефу рекламу? Не стоит трудиться, я очень хорошо знаю шерифа. Речь идет о вас. Отвечайте за себя.

До Астора дошло, что он сморозил глупость. Это от растерянности.

– Если бы меня избрали, то я оправдал бы оказанное доверие. Но за Галлахера стоит большинство, если не все.

Брукс откинулся на спинку кресла.

– Это не ваша забота, лейтенант. Мне нужно закрыть дело об изнасиловании и об убийстве негра. Если вы это устроите, то, считайте, звезда шерифа у вас на груди.

Такого оборота Астор не ожидал. Но если мэр предлагает ему место шерифа, значит, он знает, что говорит.

– А как же Галлахер?

– Это мое дело. Если шерифа отстраняют, или он погибает при исполнении служебного долга, его место занимает помощник. Мы постараемся сделать так, чтобы на выборах осталась только одна кандидатура – ваша. Вы поняли меня?

Астор кивнул.

Он подумал о записке с именами преступников. Это его козырь. Если взять этих людей, то он утрет нос Галлахеру и выйдет в лидеры. С другой стороны, эти четверо могут принести ему немалый доход, стоит только прижать им хвосты. Но есть ли смысл говорить о них мэру? Пожалуй, рановато. Лучше придержать эту карту при себе.

– Простите, сэр, но как мне удастся закрыть это дело? Есть заявление матери, и оно…

– У вас действительно нет хватки Галлахера. С мозгами тоже не все в порядке. Думайте тем, что имеете. Клэр Грэйс может потерять свою активность. У нас столько несчастных случаев происходит каждый день, что просматривая сводки происшествий, я ужасаюсь.

– Л если я выловлю преступников?

– Их нет, Астор! И не должно быть! Вы поняли?

– Да, сэр. Вы можете на меня положиться. Я сделаю все.

– Учтите, на все у вас не больше трех-четырех дней.

Немного помолчав, мэр добавил:

– Я думаю, мы сработаемся, когда вы станете шерифом.

– Я вас понял, сэр, но мне понадобится помощь. Я не могу подключить к этому делу полицейских.

– Разыщите доктора Рокуэла Тибса. Он ведущий психиатр города. Его люди вам помогут. Скажите им, что вы от меня.

Астор почувствовал, как взмокла его спина. Каким бы идиотом он выглядел, если бы упомянул о записке! Еще один врач. Значит, все четверо люди Брукса. Вот почему он хочет закрыть это дело. Теперь уже не обобрать Бэрта Бэйли. А какой материал для шантажа! Жаль! Золотые рыбки выскользнули из рук., но если он станет шерифом, то подомнет под себя весь город. Так стоит ли сожалеть о мелочах, когда перед ним открываются поистине неограниченные возможности?

– О результатах мне докладывать вам лично, сэр?

– Необязательно. Мистер Тибс будет держать меня в курсе. Если мне потребуется информация от вас лично, мой секретарь известит вас об этом. У меня все. Сейчас вас отвезут домой.

Когда Астор взялся за ручку двери, Брукс остановил его:

– И еще, лейтенант. Подумайте о том положении, которое вы будете занимать, и выбросьте глупые мысли из головы. Советую не устраивать безрассудных экспериментов с моими людьми. Для вас они недосягаемы. Учтите, что в моем сейфе лежит достаточно пухлое досье на вас. Его содержание гарантирует вам длительное пребывание за решеткой. Я хорошо осведомлен о той частной деятельности, которую вы развернули в городе. Старайтесь получить звезду шерифа, а не тюремный срок.

«Вот она, ложка дегтя в бочке меда», – подумал Астор.

Со смешанным чувством радости и страха лейтенант вышел из клуба. У подъезда его ждал «линкольн» мэра. Он сел на заднее сиденье и закурил. Всю дорогу Астор не шевелился, замерев как статуя, и тупо смотрел в ветровое стекло.

Очнулся он, когда сигарета обожгла ему пальцы. Выбросив окурок, он заметил, что машина подъезжает к его дому.

1

Дым стоял, как туман в Лондоне поздней осенью. Здесь столько курили, что Бланш с трудом успевала выносить пепельницы. Заметив, что Рочер направился на кухню, хозяйка квартиры немного помедлила, поставила поднос с коктейлями на стол и, улыбнувшись мужчинам, скользнула за дверь. Тим Прайт равнодушно выслушивал старые анекдоты, которые рассказывал ему Дарэк Доу. При этом рассказчик, в отличие от слушателя, давился от смеха.

Бэрт Бэйли и Рокуэл Тибс сидели за ломберным столиком и играли в карты. Время от времени Бэйли наклонялся к уху Тибса и что-то ему нашептывал.

Когда Бланш появилась на кухне, Рочер наливал себе кофе. Она остановилась в проходе и облокотилась на дверной поперечник. Рочер сделал глоток и лениво покосился на женщину. Без традиционного кабинетного камуфляжа она выглядела привлекательно. Ее синие глаза сверкали открытым призывом. Длинные волосы локонами раскинулись по плечам, а грудь в глубоко декольтированном платье порывисто вздымалась. Бланш улыбнулась, показывая полный набор красивых белоснежных зубов, и тихо сказала:

– Ты похож, Джек, на вагнеровского героя. Ну вылитый Зигфрид! Строен, строг, молчалив. – У нее был низкий протяжный голос с какой-то влажной ласковостью – как мокрое махровое полотенце.

– Тебе скучно? Да?

– Ты угадал. Пойдем потанцуем?

– У меня болит нога. Иди танцуй с Бэртом. Бланш фыркнула.

– Он танцует, как овцебык.

– Мне-то что?

Бланш оторвалась от двери и подошла к нему вплотную.

– Скажи, Джек, я тебе нравлюсь? Только не говори «нет»! Я же чувствую, что ты хочешь меня, как и я тебя.

Рочер отставил чашку в сторону.

– Допустим. Ты женщина что надо. У тебя есть голова на плечах и отличная пара ягодиц в придачу.

– Значит, ты берешь меня?

– А что на это скажет Бэрт?

– То же самое, что и Дарэк, ведь ты спишь с его женой.

– Но Бэрт не Дарэк. Ты не боишься, что он вышвырнет тебя с работы?

– А что он может без меня? Загонит толстую задницу в кресло и целый день его полирует. Он беспомощен, как ребенок. А потом, я ему ничем не обязана, я свободная женщина. Никто из них не станет ссориться со мной. Я слишком много знаю.

Он взял ее за талию и прижал к себе.

– Ты можешь переехать ко мне, Джек, – продолжала она, учащенно дыша. – Или тебе крашеная шлюха Дарэка больше нравится?

– У нее такие бездонные глаза… Настолько бездонные, что я понял наконец, что они пусты. Она только и делает, что болтает, не умолкая, но ей ни разу не удалось сказать что-нибудь интересное. Она мне порядком надоела. – Его рука скользнула под блузку Бланш.

– Давай сейчас, Джек. Я изнемогаю…

– Не говори глупости. Когда все уйдут, я вернусь, только выпроводи Бэрта.

Он впился в ее губы. Бланш застонала и прижалась к нему всем телом.

Когда Бланш вернулась в гостиную, Доу прекратил хихикать над своими анекдотами. Он взял со стола два стакана с коктейлем и вернулся к балкону, у двери которого курил сигару Прайт. Доу подал ему стакан и кивнул в сторону кухни.

– Этот Рочер – отвратный тип…

Прайт впервые за весь вечер рассмеялся, будто услышал самый остроумный анекдот.

– Не можешь простить ему Мэдж?

– То, что моя жена стерва, я давно знаю, но он же живет в моем доме. Мог бы соблюдать элементарные приличия.

– Где ему их взять? О чем ты, Дарэк? Уголовник, вырвавшийся на свободу. Для него сейчас любая юбка как оазис в пустыне, а ты о приличиях… Пусть развлекается, он даже не догадывается, что жить ему осталось чуть больше недели. Когда ты вспорешь ему брюхо, то рассчитаешься за все сразу. Доу поморщился.

– Мне этого не очень хочется. Все-таки, что ни говори, он спас мне жизнь!

– Брось ты свои сентиментальности. Рочер для нас только донор, не больше. А главное, его никто нс будет искать. Его нет. Не существует, понимаешь?

– Ты, конечно, прав, Тим, но с этим парнем нс так-то легко справиться. Он здоров, как бизон.

– С ним и не надо справляться. Усыпим и кинем на стол. Два часа работы, и свалим остатки в канаву, грифам на ужин.

– Ты предлагаешь увезти его на остров? А если он не захочет?

– Предлог всегда можно найти. Для его же безопасности ему лучше уехать из города.

– Резонно. Давай выпьем за успех дела. Доу заменил пустые стаканы на полные. Бэрт Бэйли покосился на приятелей, болтавших у балкона, и еще ближе склонился к уху Тибса.

– Понимаешь, Рок, я не хочу, чтобы ребята знали об этом. Так глупо влипнуть! Этот фараон слишком хитер.

Тибс сунул сигарету в рот и прикурил.

– Да, история. И ты думаешь, этот лейтенант уже что-нибудь предпринял?

Бэйли сокрушенно кивнул.

– Надо поговорить с мэром. Он сумеет заткнуть ему пасть.

– Брукс и так взбешен из-за девчонки и негра, а тут еще это… я даже рот раскрыть боюсь…

– Спокойно, Бэрт. Нам есть, чем убедить его. Мы нашли донора. Это очень важно! А поставить на место какого-то фараона ему ничего не стоит.

– Боюсь, Рок, ты недооцениваешь этого парня. Он малый не промах. К тому же у него есть фотографии.

– Когда ты должен с ним встретиться?

– Через два дня.

– Я думаю, мы уладим это дело. Бэйли вздохнул.

– Сколько неприятностей за последнее время, голова идет кругом… А как та девчонка? Пришла в себя?

– Нет. И не придет. – Тибс дотянулся до поднеся и взял бокал с вином. – Я перевел ее к себе. Она находится под хорошим присмотром, сейчас ей колют намбутал. Через пару недель она уже ничего не вспомнит и никого не узнает.

– Это же рискованно, Рок.

– Никакого риска. У нес был сильный шок, который вылился в маниакальный психоз, амнезию и так далее. Мы же предупреждали, что случай очень серьезный, и никто нс удивится такому исходу.

– А если она не выдержит? Она же ребенок.

– Выдержит. Но ребенком так и останется.

На всю жизнь. Ей придется играть в куклы до глубокой старости. Она для нас неопасна. Другое дело ее мать, которая может устроить шумиху в прессе. А то и хуже. Подумай только, что может произойти, если она встретится с негром и тот ей все расскажет.

– Ты меня пугаешь, Рок!

– Негр молчит, пока понимает, что ему никто не поверит. Стоит зашуметь репортерам, он сообразит, кто его союзник и к кому надо идти за помощью.

– Черномазого необходимо убрать.

– Как ты догадлив! Ну, так убери. Кто тебе мешает…

Тибс умолк, увидев появившихся в гостиной Бланш и Рочера.

Лицо женщины горело, глаза лихорадочно блестели. В руках она несла кофейник, а Рочер чашки.

– Кажется, этот малый и до Бланш добрался, – раздраженно проворчал Бэйли.

– Но ты же сам говорил, что она тебе в тягость, – прошептал Тибс.

– Что-то все мы сегодня подозрительно трезвые! – воскликнул Прайт, отходя от окна.

– Лично я хочу есть, а не пить, – сказал Рочер, беря с тарелки сэндвич с ветчиной.

– Каждому свое. А я выпью!

Прайт принялся откупоривать бутылку джина.

– Кто хочет кофе? – спросила Бланш.

– Пожалуй, только я, – отозвался Доу.

Он тоже заметил состояние Бланш и радовался про себя, что Рочер переключился на подружку Бэйли.

Звонок в дверь прервал начавшееся застолье. Мужчины переглянулись.

– Кто бы это мог быть? Прайт покосился на Бланш.

– Вероятно, посыльный от зеленщика, – неуверенно ответила женщина. – Я заказывала овощи.

Она встала и вышла в холл, прикрыв за собой дверь.

– Что-то вы, ребята, больно дерганные, – заметил Рочер. – Живете на широкую ногу, всего вдоволь, а комплексуете.

– Кстати о ноге. Как твоя нога? – спросил Тибс.

– Все в порядке! Хирурги не ударили в грязь лицом.

Все замерли, глядя на дверь. Следом за Бланш в комнату вошел высокий красавец в голубом костюме. Бэйли побледнел.

– Добрый вечер, джентльмены. Меня зовут Дин Астор. Я помощник шерифа округа. – Он достал служебный жетон и предъявил его присутствующим. – С некоторыми из вас я уже знаком.

Бланш недоуменно пожала плечами.

– Он сказал, что ему необходимо с вами поговорить.

– Мы действительно знакомы, – раздраженно произнес Доу. – Но что у нас может быть общего с полицейским?

У Бэйли задрожали колени. Астор ехидно улыбнулся.

– Не торопитесь с выводами, мистер Доу. Надеюсь, никто из вас не держит заряженный револьвер в кармане? Не делайте глупостей. Я тот самый человек, который вам сейчас нужен.

– Послушай, парень, тут в тебе никто не нуждается, – рявкнул Прайт. – По-моему, ты ошибся дверью.

– Напрасно вы так считаете, мистер Прайт, – тем же тоном продолжал Астор, стоя в дверях. – Я докажу вам обратное. Но сначала я, пожалуй, сяду.

– Вы решили, что ваше присутствие украсит нашу компанию? – с издевкой спросил Тибс.

– Не исключено, – спокойно ответил Астор, повернув стул спинкой вперед и устраиваясь на нем. Несколько секунд он осматривал присутствующих, затем неуловимым движением выхватил револьвер и взвел курок.

– Всем руки на стол. Я хочу быть уверен, что во время нашей беседы никто из вас не выкинет какой-нибудь фокус. Вы не так безобидны, как хотите казаться. Эта штука будет молчать, если вы проявите благоразумие.

Четверо озлобленных мужчин положили руки на стол. Теперь Астор был удовлетворен.

– Вам не кажется, приятель, что вы рискуете потерять работу? – холодно процедил Прайт.

– Некоторые рискуют потерять жизнь. Я тоже люблю рисковать, но на сей раз имею санкцию свыше, мистер Прайт. – Глаза его прищурились и цепляли взглядом каждого сидящего. – Всех вас я знаю, кроме мистера Тибса. Теперь мне ясно, что именно он был четвертым.

– Что значит четвертым?

Астор пропустил мимо ушей вопрос психиатра.

– Что касается пятого, то я не уверен, что этого человека зовут Адамс Норт, – полицейский кивнул в сторону Рочера. – Но в данный момент это не важно. Важно то, что четверо из вас совершили два тяжких преступления. Неделю назад! Согласно законам нашего штата, подобные деяния наказываются смертной казнью. Дело ваше дрянь!

– Этот тип сумасшедший! – прохрипел Тибс.

Четыре пары глаз бегали, словно бильярдные шары по сукну, ища выхода, но постоянно натыкались на тупую морду револьвера.

– Вы забыли, как провели прошлую воскресную ночь? Я могу напомнить.

Доу хотел было вскочить, но Прайт остановил его.

– Успокойся, Дарэк. У этого типа нет никаких доказательств.

– Извините, но я не в курсе, – тихо сказал Рочер. – Давайте послушаем лейтенанта. В конце концов, надо выяснить, зачем он сюда пришел.

Рочер обдумывал ситуацию. У него на резинке под брюками находился нож. Обычная предосторожность. Если дело примет крутой оборот, он сумеет опередить фараона.

Астор был в восторге: эти люди его боятся. Респектабельные, напыщенные, развращенные хозяева жизни. Но теперь они поменялись ролями.

– Ваше счастье, что об этом знаю я, а не Галлахер… – Астор наслаждался их страхом. – Но всякое может случиться…

– На что намекаете? – спросил Драят.

– Могу без намеков. В данный момент я на вашей стороне. Не прячьте глаза, мистер Бэйли. Забудем нашу последнюю встречу.

Доу и Прайт удивленно посмотрели на смертельно-бледное лицо приятеля.

– Что значит «на нашей стороне»? – раздраженно спросил Тибс. – Объясните!

– Объясняю. Я имел доверительную беседу с мистером Бруксом. – Все, кроме Рочера, одновременно подались вперед, не отрывая взглядов от полицейского. – Он просил меня помочь вам, я дал согласие. Один я не могу закрыть такую брешь, мне нужно содействие. Придется вам поиграть в активность, джентльмены. Убийство и изнасилование не шутка. Только совместными усилиями мы сможем замять эту историю. Для этого я здесь!

Наступила томительная тишина. Помощник шерифа не вызывал доверия, но выбора не было.

– Что же вы предлагаете? – осторожно спросил Прайт.

– Одно преступление влечет за собой другое. Это не аксиома, а необходимость. Следующая на очереди Клэр Грэйс. Она слишком активна и уже обошла вас на вираже. Вчера Грэйс пыталась попасть на прием к прокурору. К счастью, он уезжал в Остин и их встреча не состоялась.

Астор видел перед собой напряженные лица. Жалкие трусы! Он решил, что револьвер ему больше не понадобится, и убрал его в карман.

– Как это сделать?

С жирного лица Тибса скатывались капельки пота.

– Решите сами, кто из вас пойдет на это. Я лишь гарантирую твердое алиби. У меня есть на примете человек, которого можно обвинить в этом убийстве.

– Может быть, вы сами… Мы хорошо заплатим, – дрожащим голосом предложил Доу.

– Я не могу делать два дела сразу. У меня своя работа.

Все молчали.

– Струсили! – усмехнулась Бланш. – Вы способны только малолеток трахать. Герои!

– Я что-то слышал о деньгах, – тихо сказал Рочер. – Сколько?

– Десять тысяч, – прохрипел Тибс.

– О'кей! Я берусь.

Бланш с восторгом смотрела на Рочера. Она не ошиблась в нем.

– Единственный мужчина среди вас!

– Когда? – деловым тоном спросил Рочер.

– Сегодня ночью, – ответил Астор. – В десять часов я заступаю на дежурство и буду ждать вас на углу Гордон-сквер и Двенадцатой авеню. Там получите дальнейшие инструкции. Когда с бабой будет покончено, займемся негром. Пока все.

– Вы знаете, где его найти? – спросил Прайт.

– У меня есть идейка на этот счет. Но сначала следует решить первый вопрос.

– Я сама отвезу тебя, Адаме, на эту встречу, – пропела Бланш, сделав акцент на имени.

Рочер усмехнулся.

– Договорились! – Астор поднялся. – Я жду вас, Норт. Если вам нравится это имя, я не возражаю.

– Оставьте его в покое, лейтенант, – вспыхнул Тибс. – Это наш человек, а какое он носит имя, никого не касается.

– Не стоит раздражаться. Я же сказал вам, что сегодня мы заодно.

Он коротко кивнул я вышел из квартиры.

– Ну и хлыщ! Ну и мошенник! – воскликнул Прайт.

– Сказать об Асторе, что он мошенник – это то же, что заявить: «Шекспир писал пьесы», – наконец раскрыл рот Бэйли. – У него своя теория. Он на шантаже и аферах набил себе руку. Такого не обведешь…

– Пусть лучше мочится из нашей палатки наружу, чем наоборот.

– Интересно, как это его прижал к стенке Брукс? – задумчиво протянул Бэйли. – С таким материалом этот Астор мог бы вить из нас веревки.

– Значит, у Брукса материала больше. Ты забыл о его картотеке? У него весь город под колпаком.

– Главное, теперь Астор сделает все, что скажет Брукс, – добавил Тибс. – А мы Бруксу очень нужны.

– Не забывайте про Джека! – вмешалась Бланш. – Чего бы вы без него стоили?

– Трудно сказать, чего мы стоили бы, – ухмыльнулся Бэйли. – Зато нам ясно, что Джек стоит десять тысяч.

Рочер усмехнулся.

– Вы дешево купили себе жизнь. Уверен, что газовая камера на четверых стоит дороже. Но я не хапуга.

Он вышел на балкон. Бланш последовала за ним. После прокуренной комнаты оба полной грудью вдыхали вечернюю прохладу. Женщина положила руку на плечо Рочера.

– Чересчур шикарная коляска для обычного фараона. – Он кивнул на садившегося в машину Астора. – Такие покупки можно оплатить, если хорошо играешь в жмурки с законом и умеешь делать вид, что не замечаешь, как кто-то обделывает свои делишки.

– Так устроен мир, милый, и не ему менять заведенный порядок, – прошептала Бланш, прижимаясь к Рочеру.

– Да. Он всего-навсего воет вместе со всеми.

– Тебе надо отдохнуть. Идем, я провожу тебя в свою комнату.

– Ты права.

Они вернулись в гостиную и прошли в спальню Бланш под пристальным взглядом мужчин. Когда дверь за ними прикрылась, Бэйли ударил кулаком по столу. – Сучка!

2

Оставалось только ждать. Галлахер взглянул на часы. Без четверти двенадцать. Шериф стоял в темном подъезде напротив таверны, за которой наблюдал. Заведение находилось через дорогу, и ему хорошо был виден вход.

Четыре дня ушли на безрезультатные поиски. Раздумывая над событиями этих дней, шериф никак не мог ухватиться за кончик ниточки.

После визита к Чемберсу он поехал на кладбище для цветных, но опоздал. Вильямса уже похоронили, и немногочисленная процессия разошлась. Галлахер разыскал могильщиков, расспросил их, но ничего толком не добился. Эти люди не запоминают лиц. Правда, один из них заметил среди хоронивших девчонку, которую вроде бы видел раньше. Он долго вспоминал, где бы это могло быть, и наконец вспомнил: в таверне «Красный петух». Кажется, эта девчонка работает там певичкой.

Шериф решил, что мать убитого говорила именно о ней: «Девушка Джо работает на эстраде в кафе для цветных. Зовут ее Нори».

Он разыскал таверну «Красный петух» и переговорил с администратором. Тот подтвердил, что у них работает Нори Нельсон, но о ее связях он ничего не знает. Галлахер дождался вечера и встретился с девушкой. Это был его просчет. Нори тут же сказала, что Джо уехал к тетке. Галлахеру ничего не стоило связаться с полицией того местечка, где якобы находился Чемберс. Он это сделал еще до встречи с девчонкой. Местный шериф проверил всех, кто приехал к ним за последний месяц и доложил, что Джо Чемберс в их местах не появлялся. Подозрения Галлахера подтвердились. Теперь он не сомневался, что Чемберс преступник. Было непростительной ошибкой спугнуть его подружку. Дело усложнялось. Негр зарылся в песок и долго теперь не высунет носа из убежища. Скорее всего, он где-то в городе, здесь легче затеряться, да и бежать ему некуда. Но где? На этот вопрос Галлахер не мог найти ответа. Он понял только, что действовать надо более осторожно. По его мнению, только Нори могла вывести его на Чем-берса. Именно поэтому он стоял в подъезде напротив «Красного петуха» и ждал.

В первом часу ночи она вышла из таверны. Молоденькая негритянка в легком платьице с картонной коробкой в руках. Даже на расстоянии было заметно, что девушка взволнована. Несколько секунд она стояла, озираясь по сторонам, затем быстро зашагала к перекрестку. Галлахер покинул свой наблюдательный пост и последовал за ней. Она шла быстро, шериф не отставал, держась подальше от уличных фонарей. Через квартал она свернула в переулок. Галлахер быстро перебежал улицу и посмотрел за угол. Никого. Два ряда черных зданий, бесчисленное количество подъездов, и все.

Шериф прошелся по переулку. Он не переставал злиться на себя за очередную промашку. «Черт! Пора в отставку! Даже сопливые девчонки обводят вокруг пальца. Идиот! Бездарь…»

Он замер возле витрины кафе. Картонная коробка стояла на маленьком столике. Ее хозяйка пила кофе и разговаривала с молодым парнем. Галлахер никогда не видел Чемберса, возможно, это был он. Но рисковать шериф не стал. Теперь необходимо взять на прицел этого типа. Нори от него никуда не денется. Галлахер перешел дорогу и втиснулся в телефонную будку. Спустя некоторое время парочка выскользнула из кафе. Простившись у порога, они разошлись в разные стороны. На сей раз коробку нес парень. Он не торопился и не оглядывался. Галлахер держал дистанцию в двадцать шагов, но в любую секунду готов был нагнать негра.

Неожиданно тот оглянулся. Шериф прижался к стене. Парень быстро юркнул в подворотню. Через секунду Галлахер был там. Двор – пустой темный колодец – был пуст. Старое здание с выбитыми окнами и, на счастье сыщика, всего один подъезд.

Зловонный запах ударил ему в нос. Ни одна лампочка не горела. Галлахер замер и прислушался. Где-то капала вода, жужжала старая проводка, и больше никаких звуков.

Шериф достал фонарь и включил его. Луч света упал на каменные ступени лестницы. Один пролет вел в подвал, второй наверх.

Что-то стукнуло. Глухой далекий стук откуда-то снизу. Шериф решил проверить подвал в первую очередь. Стараясь не шуметь, он осторожно спустился вниз. Черный длинный коридор, засыпанный рухлядью. Рядом, под ящиком, что-то шуршало. На мокрых стенах висела лохмотьями паутина. Галлахер направился вдоль коридора. Опять послышался какой-то звук. Шериф тут же погасил фонарь и замер. Тишина. Вновь включать фонарь он не стал. Через полминуты послышался скрип, но тут же опять все стихло. Кромешная тьма, к которой Галлахер не мог привыкнуть, мешала ему, но он не решался воспользоваться фонарем, а, держась за стену, осторожно двинулся вперед. Сделав несколько шагов, он заметил узкую, как бритва, полоску света, стелившуюся по полу. Это щель под дверью, за которой есть помещение. Галлахер нащупал ручку и прижался ухом к двери. Через мгновение до него донеслись приглушенные голоса:

– Не обижайся на нее, Джо. Зачем же рисковать?

Говорил мужчина. Другой мужской голос ему ответил:

– Я понимаю. Но мне кажется, что за ней следить не станут.

– Ничего ты не понимаешь! Полиция была у твоей матери, у миссис Вильяме и, наконец, у Нори. Если они взялись за тебя, то никого из виду не выпустят… Успокойся! Нори прислала тебе яблочный пирог…

Галлахер нажал на ручку и резко рванул дверь на себя, одновременно выхватив револьвер. Яркий свет полоснул по глазам.

– Не двигаться, стреляю! – рявкнул он, еще ничего не видя перед собой, кроме яркого пятна.

Его глаза привыкли к свету раньше, чем двое парней успели оправиться от неожиданного налета.

Крохотная каморка, матрац на полу, несколько ящиков, заменявших стол и стулья. Знакомая коробка и два перепуганных негра. Совсем еще молодые. Одного Галлахер уже видел несколько минут назад, вторым, как он догадался, был Чемберс. Почти европейское лицо, только черная кожа и пухлый рот напоминали о его расе.

– Ты Джо Чемберс? – спросил шериф, тыча стволом револьвера в грудь парня.

– Да, – ответил тот тихим, спокойным голосом.

– Я шериф Галлахер. Ты арестован. Вставай и пошли со мной.

Оба негра встали. Резкое движение одного из них, и лампочка разлетелась вдребезги. Вспышка… и мрак!

– Беги, Джо!

Галлахер расставил руки в стороны и загородил проход. Кто-то сильно ударил его в живот, но шериф устоял. Натиск повторился. Галлахер поскользнулся, но успел нанести удар рукояткой револьвера. Вскрикнув, один из чернокожих рухнул вместе с шерифом на пол. Стук удаляющихся башмаков говорил о том, что второй сбежал.

Галлахер вцепился в лежащего рядом парня хваткой бульдога. Тот не сопротивлялся. Шериф достал фонарь и посветил. По курчавому затылку Чемберса стекала струйка крови. Он был без сознания.

3

– Кажется, это его машина, – сказала Бланш, притормаживая.

Рочер уже заметил в конце улицы полицейский автомобиль, притаившийся в темноте.

– Тормози. Не подъезжай близко. Бланш припарковала свой «паккард» к обочине в двадцати ярдах от патрульной машины.

– Если это Астор, он сам подойдет, – сказал Рочер.

– А кто же еще? Вы же здесь договорились?

– Я впервые в этом городе. Так что тебе лучше знать, где мы договорились.

– Я отвезу тебя к этой шлюхе, как только он даст адрес.

Они увидели, как из полицейской машины вышел человек и направился к ним. Когда он попал на освещенный участок улицы, они узнали Астора.

– Да, это он, – холодно сказал Рочер.

– А ему идет форма. Она его облагораживает.

– Сверкающая шкура змеи тоже очень красива.

– Он тебе не нравится? Но ты же не собираешься идти к красотке Грэйс с цветами!

Лейтенант шел неуверенно, озираясь по сторонам. Приблизившись к «паккарду», он заглянул в него и быстро сел на заднее сиденье.

Рочер повернулся к нему и молча выжидал.

– Неплохие новости, – начал Астор. – У нее сейчас любовник. Это нам на руку. Я оставил своего человека у дома Клэр. Он наблюдает за подъездом. Если какие-нибудь помехи, он вас предупредит.

Астор достал из кармана массивный двена-дцатизарядный кольт и протянул его Рочеру.

– Сорок пятый калибр. Со ста ярдов уложит слона. Справитесь?

Рочер забрал револьвер и убрал под пиджак.

– Где она живет?

Астор заметил, как вздрогнула Бланш при виде оружия.

– На Перкен-стрит, 1434, третий этаж, квартира слева.

– О'кей! Что еще?

– Дождитесь, пока ее парень уйдет. Он мне нужен. Когда сделаете свое дело, устройте в квартире кавардак. У следствия должна быть уверенность, что убийство совершено с целью ограбления. Прихватите какую-нибудь безделушку и возвращайтесь сюда. Встретимся на этом же месте.

После этих слов Астор вышел из «паккарда».

– Ты знаешь, где это находится? – спросил Рочер.

– Конечно. В пяти минутах езды отсюда.

– Поехали.

Бланш заметила холодное, решительное выражение его лица, и ей на секунду стало страшно.

– Джек… А вдруг…

– Заткнись! Отвези меня и можешь убираться. Машину оставишь мне.

– Нет! Я останусь с тобой.

«Паккард» рванулся с места. Спустя пять минут Бланш прошептала:

– Следующий дом.

– Проезжай мимо. Свернешь за угол и остановишь, – приказал Рочер.

Когда двигатель был выключен, он открыл дверцу и коротко сказал:

– Жди здесь.

Он шел по мостовой к дому Клэр Грэйс, мягко ступая и чуть заметно прихрамывая. Спортивные туфли на каучуковой подошве делали его шаги бесшумными. Ничего не выражающее лицо Рочера напоминало восковую маску. Он был спокоен и сосредоточен. Не доходя пятидесяти ярдов до дома, Рочер заметил темную фигуру на другой стороне улицы, которая тут же растворилась в темноте подворотни. Он усмехнулся: «Плохо работают люди Астора, но меня это не. касается. Задача поставлена, и се надо выполнить».

Подойдя к дому, он бросил взгляд наверх. Из всей цепочки окон третьего этажа горело только одно. Рочер вошел в подъезд и медленно поднялся, остановившись у нужной квартиры. Он прижался к двери и прислушался. Изнутри доносился визгливый тенор:

– Мне плевать на твои проблемы, Клэр. С меня довольно! Если к утру не будешь готова, я уеду один! В конце концов, ты ничего не добьешься своим упрямством. Девчонкой занимаются врачи. Выкинь дурь из головы. Теперь у тебя развязаны руки.

– Я хочу отомстить этому выскочке шерифу! Ну, Дэни, потерпи еще немного! Я должна поговорить с окружным прокурором и репортерами…

– К черту шерифа, к черту прокурора, и тебя ко всем чертям! С меня хватит!

– Дэни, умоляю…

Рочер услышал хлопок пощечины и женский визг, затем послышались приближающиеся шаги. Но он быстро сообразил, что идут снизу. Кто-то поднимался по лестнице. Рочер перегнулся через перила и увидел пожилого мужчину. Разглядывать его он не стал, а быстро поднялся на следующий этаж и замер. Старик добрался до площадки третьего этажа и остановился. Некоторое время он прислушивался к скандалу, доносившемуся из квартиры Клэр, затем покачал головой, что-то пробурчал себе под нос и зашел в квартиру напротив. Рочер начал спускаться. На середине пролета он вновь настороженно прислушался. Неожиданно дверь нужной ему квартиры распахнулась, и на площадку выскочил раскрасневшийся парень лет тридцати с набриолиненными волосами и узкими усиками. Рочер резко повернулся к нему спиной, но тот даже не заметил его. Сильно хлопнув дверью, он пулей полетел вниз. Притаившись в полумраке, Рочер дождался, когда все затихнет. «Нервы подводят, – подумал он. – Больше медлить нельзя».

В какой-то момент он почувствовал слабость и усталость, но сумел взять себя в руки и направился к квартире Грэйс.

Без особых трудов ему удалось справиться с замком. Он осторожно приоткрыл дверь и проскользнул в квартиру. Рука его легла на рукоятку пистолета. Клэр сидела в спальне перед зеркалом. Бе наготу прикрывали узкие ажурные трусики и бюстгальтер. Рядом на кровати лежал чемодан, набитый до отказа, тут же на полу стояли коробки с туфлями и шляпками, одну из которых она примеряла. Критически оценив головной убор, она отбросила шляпку в сторону и взяла другую. Стараясь не испортить свою прическу, Клэр аккуратно приложила ее к голове и снова взглянула в зеркало.

Неожиданно ее взгляд поймал человека, стоящего на пороге спальни. В правой руке он сжимал пистолет. Она похолодела. Ей очень хотелось крикнуть, но губы не шевелились. Кровь отхлынула от лица. Не двигаясь с места, она закрыла глаза и ждала.

Раздался тошнотворный плевок выстрела. Рочер осмотрел все комнаты, выдвинул ящики стола и шкафа, повыбрасывал все на пол. В тумбочке он обнаружил ожерелье из жемчуга, серьги и несколько колец. Все это он забрал с собой. Самое красивое кольцо с изумрудом Рочер положил в свой бумажник.

Не глядя на труп, он перешагнул через него и вышел из квартиры.

Прямо перед собой он увидел раскрытую дверь и старика, который до этого поднимался по лестнице. Тот стоял неподвижно и внимательно разглядывал незнакомца. Лицо его выражало испуг и растерянность. Старик словно окаменел. Рочер сделал решительный шаг ему навстречу.

4

Стоя в тени подворотни, сержант Лунд внимательно следил за подъездом дома, где жила Клэр Грэйс. Несколько минут назад туда вошел человек, о котором говорил Астор. Дверь снова хлопнула, теперь он увидел Дэни Бэйна. Парень выглядел возбужденным. Его фигура метнулась вправо, затем он резко развернулся и быстро зашагал к центру города. Сержант последовал за ним. Несколько минут они петляли по переулкам, пока не вышли на Роунд-стрит, где располагался целый ряд увеселительных заведений с громкой музыкой и сговорчивыми девочками. Неоновые огни ярко освещали улицу, здесь было многолюдно и шумно.

Бэйн забежал в один из баров и, подойдя к стойке, крикнул бармену:

– Роджер, два виски!

Лунд уселся за столик неподалеку и загородился газетой. Бар кишел посетителями, и на сержанта никто не обратил внимания.

– Ты что такой взъерошенный? – спросил бармен, ставя рюмку перед Бэйном. Бэйн вылил и попросил еще.

– Неприятности? – не успокаивался бармен, наполняя рюмки.

– У меня все о'кей! Мне кое-что перепало по наследству, возьмешь? Для тебя сделаю скидку.

– Товар с собой?

– Если берешь, будет через полчаса. Но деньги сразу.

– Неси. Что-то мне не нравится твое настроение.

– Это – мое настроение, а не твое. И не лезь. Бэйн выпил еще рюмку.

Лунд встал из-за стола и прошел к телефонной кабине.

Дин Астор допил свой кофе и взглянул в окно. Город затихал, прохожих становилось меньше, гасли огни мелких забегаловок. Ночь вступала в свои права. Лейтенант закурил и уставился на тлеющий кончик сигареты.

Заботы, взваленные на его плечи мэром, раздражали его, но он был вынужден ублажать Брукса. От каприза этого старого волка зависит его будущее. Конечно, он с большим удовольствием использовал бы время дежурства, облегчая карманы ротозеев, и пощипывал бы владельцев мелких кафе, нежели лезть в мокрые дела. К тому же он сомневался в этом Норте или кик его там… Да черт с ним! Если этот тип справится с задачей и план сработает, то он прижмет шерифа к канатам. И тогда Астор стане г героем дня. Но пока еще рано загадывать. Он твердо знал только одно: завтра он свободен и нагонит упущенное с Джилдой. Астор был очень доволен своим новым промыслом: за считанные дни эта сопливая девчонка принесли ему двенадцать тысяч долларов. Астор ухмыльнулся и взял лежащую перед ним газету.

Не скрывая удовольствия, он вновь перечитал кричащие заголовки на первой полосе: «Беспомощность шерифа», «Джорджтаун – город нераскрытых преступлений», «Куда смотрит Галлахер?», «Шериф округа спит на посту!».

«Все городские помои выплеснули на шерифа. Мэр держит слово, – подумал Астор. – С каждым днем Галлахер теряет свою популярность, пусть по капле, но теряет…»

Приятные мысли прервал голос официанта:

– Простите, лейтенант, вас просят к телефону. Пройдите в третью кабину.

Астор встал и быстро нырнул в душную будку.

– Астор на связи.

Лунд докладывал быстро и четко. Несколько секунд лейтенант внимательно слушал, затем коротко приказал:

– Без меня ничего не предпринимай. Я скоро буду.

Через десять минут он свернул на Гордон-сквер и увидел белую машину Бланш. Он остановился рядом и пересел в «паккард».

Рочер сидел с тем же безразличным видом и курил. У Астора создалось впечатление, что тот вообще не выходил из машины.

– Все в порядке? – спросил он настороженно.

– А как вы думали? – Рочер передал ему ценности Клэр и револьвер. Кольцо с изумрудом осталось лежать в его бумажнике. – Все, что я нашел. Хватит?

Астор осмотрел вещи и убрал в карман.

– Теперь уезжайте. Скоро начнутся облавы. Я свяжусь с вами завтра.

Лейтенант вышел, «паккард» сорвался с места и помчался вдоль Гордон-сквер на предельной скорости.

До бара Роджера Астор дошел пешком. Машину, чтобы не привлекать к ней внимание, пришлось оставить неподалеку, во дворе. Лунд ожидал его напротив входа.

– Докладывай, – отрывисто приказал лейтенант.

– Он вернулся, шеф. Парень явно психует. Мне кажется, он собрался удрать из города.

Астор заглянул в окно бара.

– Где он?

– Они с Роджером ушли в подсобку. Сдает краденые вещички.

– Будем ждать здесь.

– А где машина, шеф?

– Рядом, во дворе. Там нам не помешают. В баре есть второй выход?

– Есть.

– Вряд ли Бэйн им воспользуется. Ведь он же не подозревает, что его ждут.

Астор оказался прав. Через пять минут из бара выскочил Бэйн. Он так спешил, что, не заметив полицейских, тут же угодил им в объятия.

– Привет, Дэни. Приятная встреча, – лейтенант расплылся у улыбке.

Бэйн хотел было броситься наутек, но тут же обмяк и тупо уставился на Астора.

– Отпустите меня! Я так устал.

– Об этом я и хочу с тобой поговорить. Пойдем со мной, только веди себя прилично, не то сломаю тебе шею.

Лунд подхватил Бэйна под руку, и они направились к машине. Двор был темным и пустым. Лунд сел за руль, лейтенант с Бэйном на заднее сиденье. Их лица освещались тусклым светом приборного щитка.

– Ты решил сбежать от меня, Дэни? – с насмешливой укоризной проговорил Астор.

– Нет. Что вы! Я и в мыслях не держал.

– Врешь, Дэни! Мне не нравится, когда мне врут, – тем же тоном продолжал полицейский. – Придется переселить тебя в каторжную тюрьму, правда, там нет того комфорта, к какому ты привык, но другого выхода я не вижу.

Бэйн обливался потом.

– Нет! Не надо. Умоляю! Я все отдам…

– Не торопись, Дэни. Сначала я задам тебе несколько вопросов. Если хоть раз ты соврешь, то считай, твоя песенка спета.

– Я все скажу, – засуетился Бэйн.

– Вопрос первый: что ты продал Роджеру?

– Три золотых браслета, четыре перстня с камнями и две пары серег.

– Все это числится украденным из квартир, в которых ты менял телефоны. Второй вопрос: сколько он тебе заплатил?

– Семь тысяч.

– Дешево! Я знаю стоимость этих вещей. Ты врешь, Дэни!

– Это правда! Клянусь! У него не было больше денег, а я не мог ждать…

– Торопился смыться? Сейчас ты все это изложишь на бумаге. – Астор тронул за плечо сержанта. – Лунд, достань бланк протокола допроса и ручку. Пусть этот парень займется правописанием.

Лунд выполнил приказ.

– Меня за это убьют, лейтенант! Пощадите! – захрипел Бэйн. – Роджер не простит предательства. У него целая сеть головорезов!…

– Заткнись, щенок. Ты думаешь, от меня ускользнуть легче, чем от этого прохвоста? Или ты забыл, сколько ты мне должен?

– Я все отдам, только отпустите…

– Сначала заполнишь бланк, а потом решим. С Роджером я разберусь, когда ты покинешь город. Я помогу тебе в этом, и сам вывезу тебя отсюда. А теперь пиши.

– Это правда? Вы меня выпустите?

– Да. Через час ты уже не будешь думать об этих пустяках. Пиши!

Бэйн дрожащей рукой записал вес, что рассказал лейтенанту. Когда он поставил свою подпись, Астор забрал у него листок и убрал в карман.

– Сейчас заедем к тебе домой, соберешь вещи, я я вывезу тебя за город на твоей машине. Поехали, Лунд.

Машина выскочила из подворотни и понеслась по городу.

Спустя полчаса Бэйн вышел с чемоданом из дома и подошел к ожидавшему его полицейскому автомобилю. Астор открыл дверцу и вышел.

– Давай ключи от своей машины, – приказал Астор. – Я вывезу тебя за город, дальше поедешь сам.

– Как же вы вернетесь?

– Идиот! Сержант поедет следом.

Бэйн подал ключи от серого «плимута». Астор кивнул Лунду, сел за руль и открыл дверцу Бэйну.

– Поторопись, приятель. У меня не так много времени. – Бэйн уселся на переднее сиденье. – Говори, куда?

– На юг.

– Хочешь устроиться в Нью-Орлеане? О'кей!

Джорджтаун остался позади. Черную полоску дороги освещали тусклые огни подфарников. Следом на той же скорости шла машина Лунда. Миль через пять Астор прижался к обочине шоссе и затормозил. Под крутым откосом синей полосой стоял лес.

– Ну, вот и приехали, Дэни. Дальше наши пути расходятся.

Астор лениво открыл дверцу и, выйдя из машины, обошел ее спереди. Сзади прижался автомобиль Лунда, вспыхнули фары, в ярком свете которых Бэйн заметил кривую ухмылку лейтенанта и зажатый в его руке револьвер. Он вздрогнул и шарахнулся назад.

– Что вы хотите? – вскрикнул он. – Вы же обещали меня отпустить!

Астор поднял револьвер и прицелился Бэйну между глаз.

– Выходи.

Бэйн подчинился.

– Нет, не стреляйте!

– Беги, Дэни! Даю тебе три секунды. Бэйн не в силах был бежать. Его ноги подкосились, и он упал на колени, загораживаясь руками.

– Не убивайте! Боже! Не надо!

– Беги, мразь! Раз… Два…

Что-то надломилось внутри у Бэйна. Он резко вскочил на ноги и бросился бежать вдоль освещенного фарами шоссе. Астор вытянул руку и прищурил левый глаз. Пуля нагнала Бэйна, он крутанулся на месте и рухнул на дорогу.

– Надо уходить, шеф, – тихо сказал Лунд, потрясенный увиденным.

Астор убрал револьвер в кобуру и достал пистолет, которым пользовался Рочер. Дальнейшие действия лейтенанта Лунду были непонятны. Астор выстрелил несколько раз по патрульной машине, разбил фару, ветровое стекло и капот. С той же кровожадной ухмылкой он подошел к убитому и обшарил его карманы. Деньги были изъяты, зажигалка тоже. Затем Астор набил опустевшие карманы ценностями Клэр Грэйс. Пистолет был тщательно протерт и вставлен в руку Бэйна. Осмотревшись вокруг, Астор еще мгновение подумал и резким движением ноги сбросил труп под откос.

– Лунд, помоги-ка столкнуть его машину. Она должна перевернуться.

Через минуту шоссе опустело. До города ехали молча. Лунд всего ожидал от своего начальника, но такое… Впервые он почувствовал себя настоящим преступником, его бил озноб, но все-таки больше всего он боялся, что этот страшный человек заметит его состояние.

– Теперь все, Лунд. Поехали к дому Бэйна. Заскочим туда минут на пять и сразу же навестим Роджера. Надо успеть до закрытия.

5

Посетители давно разошлись, и Роджер перевертывал стулья, устанавливая их на столы. Звякнул колокольчик входной двери. Появление помощника шерифа в паре с сержантом его насторожило. Роджер не жаловался на слабые нервы, но обуздать свое волнение ему удалось не сразу.

– Что-то вы поздновато… – сказал он, натянуто улыбаясь.

– Налей нам по стаканчику, Роджер. Мы не задержим тебя надолго, – обронил Астор, приближаясь к стойке.

– Для таких гостей не жалко.

Хозяин вытер руки о фартук и достал бутылку виски.

Лунд снял три стула со столов и придвинул их к угловому столику. Когда стаканы и бутылка стояли на скатерти в синюю клетку, хозяин собрался отойти, но Лунд мягко взял его за локоть.

– Выпей с нами, старина.

Секунду помедлив, тот кивнул и сел рядом с полицейскими. Роджер не боялся их, ему просто не нравилась эта компания. Он был очень опытным человеком и имел большие связи, к тому же пользовался услугами осведомителей. На него работали крепкие ребята и всякая мелочь. Роджер знал, что Астор держит в руках несколько районов города и заставляет «петь» многих простаков. Однако за себя он был спокоен. В его кухню фараоны нос не совали. Любому из них он мог дать отпор. Даже такой лисице, как Астор.

Лейтенант сделал небольшой глоток и, разглядывая свой стакан, тихо произнес:

– Мне очень жаль, Роджер, но твой бизнес дал трещину. Малый ты, конечно, дока, но на Этот раз допустил промашку.

– Вы всегда начинаете с запугивания, лейтенант? Напрасно,тратите время. Со мной ваши фокусы не пройдут.

– Плохо начинаешь, приятель. Никогда не груби полицейским.

– Благодарю за совет. Но вы ошиблись адресом. Я не люблю…

– Артачишься! А я хотел тебе помочь. Ну, что ж, дело твое. Поедешь с нами.

– Нарываетесь на неприятности, лейтенант? Могу вам их устроить. У меня есть на вас управа…

– Глупец! – Астор оторвал взгляд от стакана и посмотрел на Лунда. – Надень на это дерьмо наручники, сержант. Мы отвезем его в каталажку, а потом произведем здесь обыск.

В то время как Астор был совершенно спокоен, почти равнодушен, лицо Роджера багровело от злости.

– Вы ничего здесь не найдете! – рявкнул он. – Можете меня арестовать, но завтра же меня выпустят. Тогда я вам не завидую. Туго вам придется.

Лунд достал наручники и профессиональным движением защелкнул их на запястьях владельца кафе.

– О свободе можешь больше не мечтать, Роджер. Никакие связи тебя не спасут. Ты самодовольный кретин.

Астор встал.

– Что вам от меня нужно, черт подери! – заорал бармен, не выдержав холодного натиска.

– Когда дело касается убийства, никто помочь не в силах, даже Господь Бог.

В глазах Роджера затаился испуг.

– Что вы еще придумали? Какое убийство?!

– А ты полагал, что я пришел клянчить мелочь на трамвай? Глупец! То, что ты скупщик краденого, даже дети знают, но когда кто-то делает крупные глупости, то я беру за глотку. Умей проигрывать, Роджер.

– Хватит темнить, лейтенант! Выкладывайте, что у вас есть на меня?

– Что тебе продал Бэйн час назад?

– Вы считаете меня сумасшедшим? Ищите! Доказывайте! Я ничего ни у кого не покупал!

Астор достал протокол, заполненный рукой Бэйна, и положил его на стол.

– Здесь перечислено украденное Бэйном и указана сумма, которую ты ему заплатил. Внизу стоит его подпись.

Роджер не растерялся.

– Вы сказали «его», но не моя. Он все врет. У меня вы ничего не найдете.

– Я думал, ты умнее. Для начала я упрячу тебя за решетку, затем переверну твою забегаловку вверх дном, и если ничего не найду, то выловлю всех твоих молокососов, которых ты не сможешь предупредить. Так или иначе вещи выплывут наружу. А когда они выплывут, то тебе предъявят обвинение в соучастии в убийстве. Все ценности, которые ты купил у Бэйна, украдены им у женщины, чей труп сейчас повезли в морг. Хочу добавить маленькую деталь к этой истории. Женщину зовут Клэр Грэйс. Два часа назад Бэйн прикончил ее и обчистил. Как тебе история? Нравится? Добавлю, что Бэйн арестован и во всем признался. Но самое интересное впереди. Бэйн трус. Он очень боится за свою жизнь. Голова у него еще работает, и ему может прийти в эту голову идея: «Я убил эту бабу по приказу Роджера. Вещи у него!» Отличное доказательство! Бэйн не дурак продавать столько золота за гроши. Ему необходимо было от него избавиться, и он успел это сделать. Таким образом, вся ответственность на тебе.

У Роджера потемнело в глазах. Он вспомнил, как волновался Бэйн, когда пришел к нему, как он торопился. Раньше он его таким не видел. Почему же он сразу не догадался, что это дело имеет привкус крови?

– Ваши условия, лейтенант? – еле слышно проговорил хозяин кафе.

Астор закурил и выпустил струйку дыма в потолок. Он не торопился.

– Ценности ты должен вернуть.

– Это понятно. Что еще?

– Десять тысяч на стол и напишешь бумагу на Бэйна. Этот протокол получишь взамен.

– Какую бумагу мне писать?

– Ты должен его потопить, как это сделал он. Я продиктую.

– Согласен. Все?

Астор сделал глоток и кивнул Лунду. Сержант снял с Роджера наручники и убрал в карман.

– Неси вещи, деньги, перо и бумагу. И не делай глупостей, Роджер. Я не вислоухий коп. Ты должен об этом знать. Живее.

Растирая на ходу запястья, Роджер исчез за занавеской у стойки.

– Лихо вы его, шеф! – воскликнул Лунд.

– Когда я стану шерифом, я из них совью одну большую веревку и задушу ею город. Сопляки! Они еще узнают меня!

Роджер не заставил себя долго ждать. Через три минуты на столе лежали пачка денег, бумага с чернильницей и шкатулка. Астор проверил ее содержимое. Все золотые украшения были на месте.

– Что писать? – деловито спросил Роджер.

– Итак, пиши, что Бэйн предлагал тебе жемчужное ожерелье, но ты отказался его купить, заподозрив, что оно краденое, да выводи, покрасивее, завтра твой бред напечатают все газеты.

Роджер проглотил слюну и начал старательно рисовать каждую букву.

Через десять минут полицейские сидели в машине.

– Но никакого ожерелья в шкатулке нет, шеф, – удивился сержант.

– Оно в кармане Бэйна, олух.

– Лихо! Куда теперь?

– Нам предстоит немного попотеть. Сейчас станет жарко. Включай сирену. Первым делом гони к дому Бэйна…

– Зачем?

– Черт! Ты прав! К дому Клэр, взломаем дверь и вызовем подкрепление. Пока наши лодыри будут собираться, мы устроим спектакль с погоней за убийцей. Закончим представление на южном шоссе. Торопись! Надо успеть до рассвета, пока никто не успел обнаружить труп и машину под откосом. Жми, Лунд! Сегодня ты заработаешь кучу денег!

6

Галлахер спустился в подвал полицейского управления, где располагалась внутренняя тюрьма. Увидев шерифа, охранник включил свет и открыл решетчатую дверь. Ярко освещенный коридор с камерами по одну сторону имел узкий проход, а стальные сетки вместо стен давали возможность обозревать все камеры одновременно.

– Как он там? – тихо спросил шериф.

– Голову перевязали. Он в полном порядке.

Галлахер двинулся вдоль коридора, охранник последовал за ним. Все камеры пустовали, за исключением последней. Джо Чемберс лежал на деревянной скамье и, подложив руку под голову, отрешенно смотрел в потолок.

– Открой, – коротко приказал шериф.

Охранник отодвинул засов, решетка заскрипела. Галлахер пригнул голову и вошел внутрь. Чемберс сбросил ноги на цементный пол и с тревогой взглянул на входящего.

– Хотите курить? – спросил полицейский.

– Спасибо. Я не курю.

Шериф взял табурет у стены и, пододвинув к Чемберсу, сел напротив.

– Вы обвиняетесь в убийстве Сэма Вильямса и изнасиловании малолетней Бэтти Грэйс. Что вы можете сказать по поводу выдвинутого против вас обвинения? Предупреждаю, каждое сказанное вами слово может быть направлено против вас.

– Ничего не могу сказать. Я никого не убивал и не насиловал.

– Если вы так же будете защищаться на суде, вас вздернут.

– У меня нет на этот счет сомнений. Что бы я ни говорил, меня все равно повесят. Вы и сами это понимаете.

Галлахер пожал плечами.

– Вы не хотите защищаться? Но если вы говорите, что не виноваты, то попробуйте это доказать.

Чемберс горько улыбнулся.

– Что может доказать негр? Даже если я назову вам имена настоящих преступников, ничего не изменится. Меня придушат в камере, и я не доживу до суда. Будет лучше, если я помолчу.

– Глупо с вашей стороны запираться. Этим вы только тормозите следствие. Если вы не виновны, то назовите имена преступников. Я сам занимаюсь этим делом, и они не уйдут от меня.

– Но вы же поймали меня. Значит, следствие закончено. Зачем вам еще кого-то искать?

– Так или иначе, но вы причастны к этой истории. – Галлахер вынул из кармана черный лоскут. – Этот клок выдран из ваших брюк. Он зацепился за щеколду, когда вы прыгали из окна спальни Грэйс на пожарную лестницу. Там я его и нашел, а порванные брюки валяются у вас дома. Может, вы объясните, как это произошло?

Чемберс отрицательно покачал головой.

– Нет. Сами видите, у вас на руках неопровержимое доказательство. Зачем тратить время на бессмысленные разговоры?

Шериф не спускал глаз с лица арестованного. Ему на секунду показалось, что он напрасно гонялся за этим парнем. От того, что он теперь за решеткой, ничего не изменилось.

– Вы, как мне кажется, неглупый человек, Чемберс. Вам не больше двадцати двух, а вы сами тянете себя в пропасть.

– Вы сомневаетесь в моей виновности?

– Девочку изнасиловал не один человек, а несколько. И этим людям незачем было прыгать в окно. Они спокойно ушли через дверь. Им никто не мешал. И я не верю, что вы могли убить друга своего детства, с которым вместе работали. У меня такое впечатление, что вы были свидетелем содеянного, но по каким-то причинам не хотите рассказать правду. Что-то вас напугало. Вы же все видели, не так ли? Это вы звонили в полицию?

– Даже если это и так, ничего не изменится.

– Изменится! Я доберусь до преступников. Если будете молчать, то на это уйдет больше времени, но я их выловлю.

– Возможно, шериф, вы их достанете, но вы один! Что может человек в одиночку? Даже если он начальник полиции. Добро всегда проигрывает в схватке со злом. Во всяком случае в жизни. Даже если я стану вашим свидетелем, вам не уберечь меня до суда. У этих людей длинные руки… Они и вис не пощадят, если вы встанете у них на пути. С ними можно воевать только их же методами. Бросьте эту затею, шериф. Я готов подписать признание. Мне уже все равно.

Галлахер долго смотрел в глаза Чемберса и не мог понять, что могло так напугать этого человека, если он соглашается лезть в петлю и отказывается от предложенного ему шанса.

– Ладно. Чсмберс, даю вам время подумать. Я подожду до завтра. Подумайте. И зря вы считаете, что я одинок.

Дойдя до конца коридора, шериф сказал полицейскому:

– С этого парня глаз не спускать. Головой за него отвечаешь!

– Да, сэр.

Когда он вернулся в свой кабинет, ему опять попались на глаза утренние газеты. Он резким движением смел их со стола и рухнул в кресло.

Итак, травля началась. Каким будет их следующий шаг? Так просто его не сломить. Он пока еще шериф, и власть у него никто не отнял. Напрасно Чемберс в нем сомневается. Если бы он заговорил, то уж Галлахер нашел бы способ сломать этим подонкам хребты.

Затрещал телефон.

– Хэлло! Шериф, это вы? Говорит сержант Лунд. На Перкен-стрит убийство…

– Что?! – рявкнул Галлахер и вскочил на ноги.

– Застрелена Клэр Грэйс.

– Где Астор?

– Преследует убийцу. Я на месте. Только что прибыла оперативная группа.

Галлахер почувствовал, как почва уходит из-под ног. Сердце сжалось в твердый комок.

«Вот он, их следующий шаг! Неужели Чемберс прав?»

1

В тот момент, когда Бланш разливала кофе в чашки, Рочер вышел из ванной комнаты и накинул на плечи рубашку.

– Бэйли тебя уже выгнал? Почему ты не на работе? – спросил он, усаживаясь за стол.

Она ласково взглянула на него и промурлыкали:

– Джек, милый, в нашем штате принято отдыхать н субботние дни.

– Разве уже суббота?

– Тебя это удивляет?

Она намазала тост маслом и положила перед ним на тарелку.

– Я уже целую неделю я бегах. В моем положении нельзя столько времени задерживаться на одном месте.

– О чем ты, Джек? – испугалась Бланш.

– Пора двигать дальше. Здесь я уже наследил. Еще не ясно, чем кончится наше ночное путешествие по местным достопримечательностям. Во всяком случае, делать мне здесь нечего.

– В моем доме ты в полной безопасности. Не думай об этом. Мы тебя в обиду не дадим. У нас есть возможность тебя защитить.

Рочер засмеялся.

– Я сам умею защищаться и, кроме как на себя, ни на кого не надеюсь. Однажды моя доверчивость меня здорово подвела. Да и твои приятели не очень-то меня жалуют. Двоим из них я успел отдавить мозоли.

– Ты говоришь о Доу и Бэйли? Но при чем здесь ты? Женщины сами выбирают себе партнеров. Пусть обижаются на себя, если их бросают.

– Им этого не объяснишь. У самцов другая логика. Они по натуре своей собственники и не любят, когда у них отбирают вещи. Здесь мне делать нечего. Твоя соломенная защита мне не нужна. «Помоги себе сам, и Бог поможет тебе!» – частенько говаривал мой отец.

– Не говори так, Джек! Я все сделаю ради тебя. Останься со мной, и ты не пожалеешь…

– А это уже женская логика. Не огорчайся, крошка. Таких, как я, в базарный день берут на пять центов пучок.

– Я так быстро тебе надоела?

– Не глупи. Ты не ребенок.

Длинный звонок в дверь заставил их замолчать. Через секунду звонок повторился.

– Кто это? – спросил Рочер. Бланш пожала плечами.

– Сейчас узнаю. Побудь пока в той комнате. Рочер взял чашку с кофе и скрылся в спальне.

В квартиру ввалились Прайт и Доу.

– Где Джек? – спросил Прайт, заходя в пустую гостиную.

– Я вас не приглашала! – возмутилась хозяйка. – Что вас принесло в такую рань?

– Двенадцать часов не рань, – заметил Доу. – Но ты нас прости. Есть новости, которые вас заинтересуют.

В комнате появился Рочер.

– Хэлло, Джек! – Прайт подошел к нему и опустил руку на его плечо.

– А… лучшие хирурги страны? Ну, привет.

– Тебя можно поздравить с успехом. Получи свой гонорар. – Он достал из бокового кармана чек и протянул Рочеру. – Десять грандов, как договорились. Можешь обменять на наличные в любом штате.

Рочер, не глядя, убрал чек.

– Это еще не все! – подал голос Доу, доставая из пиджака свернутые газеты. – Прочти, что пишет пресса. Астор превзошел все ожидания.

Доу бросил газеты на стол и устремился к бару.

– Плесни и мне немного, Дарэк, – окликнул его Прайт. – Такое событие следует отметить.

Рочер устроился в кресле и занялся газетами. Набранные крупным шрифтом заголовки гласили: «Активность Астора реабилитирует полицию», «Ночная схватка с убийцей!», «Браво, лейтенант!». На первой полосе одной из них – крупная фотография Астора и ниже жирный текст:

«Сегодня ночью во время дежурства к патрульной машине помощника шерифа Дина Астора подбежал прохожий и сообщил, что слышал выстрелы, доносившиеся из окон третьего этажа дома 1634 по Перкен-стрит. Через минуту из подъезда выбежал мужчина в белом костюме и, сев в серый „плимут“, умчался. После этого сообщения прохожий, желая остаться неизвестным, исчез. Не мешкая, лейтенант Астор и сержант Лунд помчались на место происшествия. Взломав двери квартиры, полицейские обнаружили труп хозяйки. Ею оказалась тридцатитрехлетняя Клэр Грэйс – мать изнасилованной две недели назад несовершеннолетней Бэтти Грэйс. Женщину убили выстрелом в голову. Скорее всего, убийство совершено с целью ограбления. Вещи в комнате раскиданы, содержимое шкафов вывернуто наизнанку. При осмотре помещения острый глаз лейтенанта обнаружил на вешалке в холле мужскую шляпу с инициалами „Д. Б.“ на подкладке. Очевидно, преступник в спешке забыл о ней. Скорее всего, телефонист Дэниэл Бэйн, который ранее подозревался в краже имущества своих клиентов, имел с Клэр Грэйс интимную связь.

Не теряя времени, Астор отправился на квартиру подозреваемого Бэйна, оставив сержанта дожидаться криминальную бригаду. Но Бэйна дома не оказалось. Привратник доложил, что видел Бэйна, выходящего из дома с чемоданом в руках, но большего он сообщить не мог. В кафе напротив Астор выяснил, что Бэйн заходил туда и звонил по телефону некоему Роджеру, владельцу кафе на Роунд-стрит. Астор бросился к машине и через несколько минут предстал перед Роджером, который подтвердил, что Бэйн был у него несколько минут назад и предлагал драгоценности по сходной цене. Но владелец кафе заподозрил неладное и отказался их покупать, на что Бэйн воскликнул: «Не хочешь, твое дело! Гаррисон купит!»

Ресторан Гаррисона находится у южной черты города. Астор включил сирену и помчался в погоню. Нагнать Бэйна удалось лишь у самого ресторана. Бэйн услышал вой сирены и, не останавливаясь, помчался по южному шоссе за пределы города. Гонки оказались смертельно опасны. Бэйн не желал сдаваться и начал отстреливаться. Одна из пуль пробила ветровое стекло патрульной машины и пролетела возле самого уха лейтенанта. Несколько других попали в автомобиль. Одна фара разбита, крыло прострелено, но Астор не сдавался. На двадцатой миле ему удалось нагнить беглеца, и полицейский попытался прижать его к обочине, но Бэйн не справился с управлением, и его «плимут» нырнул в кювет. Однако убийца успел выскочить из машины на ходу. Он несколько раз перевернулся, поднялся на ноги и бросился к лесу. Снайперский выстрел помощника шерифа не дал преступнику уйти. Убийца наказан по заслугам!

Когда подоспела помощь, все было кончено. При обыске у Бэйли найдены драгоценности Клэр Грэйс. Экспертиза установила, что женщина была убита из того же оружия, которым Бэйн пытался застрелить смельчака из полиции, истинного поборника закона и порядка. Браво, лейтенант!

За кратчайший срок помощнику шерифа Дину Астору удалось найти и обезвредить убийцу и грабителя Дэниэла Бэйна.

Напрашивается вывод: не пора ли шерифу Галлахеру передать свою звезду помощнику? Сейчас, когда в нашем городе все чаще громыхают выстрелы, нам нужны именно такие решительные и твердые смельчаки, как лейтенант Астор. Именно они должны стоять на страже закона и порядка!»

Рочср брезгливо отшвырнул газету.

– Этот малый знает, что делает.

– Блестящая работа, – добавил Доу.

– У него на физиономии написано, что он ловкач. Я это понял, как только увидел его, – вставил Прайт.

Бланш склонилась над Рочером и тихо произнесла:

– Я же тебе говорила, Джек, что псе будет и порядке. Полиция идет у нас на поводу, стоит ли беспокоиться?

Рочер молчал.

– Джек, может, ты расскажапь, кик все происходило на самом деле? – спросил Доу, наполняя свой бокал. – Обожаю душещипательные истории.

– Я видел уже, как ты попал в подобную историю и как она пощипала твою душу.

Вновь затрещал звонок.

– Кого-то еще интересуют душещипательные истории, – сказала Бланш, направляясь к входной двери.

– Вероятно, Рок или Бэрт, а может быть, и оба сразу, – предположил Доу, плюхаясь на диван.

Все были удивлены, когда в комнате появилась массивная фигура Астора. Он был в штатском и против обыкновения не улыбался.

– Легки на помине, лейтенант! – воскликнул Прайт. – Вас можно поздравить с успехом?

– У меня к вам дело, – отчеканил Астор и, решительно подойдя к креслу, сел рядом с Роче-ром.

– Хотите выпить, лейтенант? – спросил Доу.

– Нет. Сейчас не до виски.

Тон его был категоричным и очень далеким от шутливого. Напряжение полицейского передалось остальным.

– Как выяснилось, этой ночью шериф тоже не спал. Ему удалось выловить негра, которого вы упустили.

Не осознав смысла сказанного, Доу ляпнул:

– Значит, не только вы можете работать с блеском, лейтенант?

– Заткнись, идиот! – рявкнул Прайт. Астор продолжал:

– Этого парня зовут Джо Чемберс. Он свидетель убийства на Парк-Плейс и изнасилования на Перкен-стрит. Сейчас он сидит за решеткой в управлении полиции, под охраной. Этот черномазый опаснее гремучей змеи. Стоит ему заговорить – и всем крышка! Шериф не упустит такого случая.

– Почему вы думаете, что негр заговорит? – настороженно спросил Прайт.

– Потому что он уже однажды это сделал. К вашему счастью, Чемберс напал на меня.

Астор достал из бумажника записку, которую ему подбросили в машину, и, развернув ее, положил на стол.

Каждый по очереди прочел ее.

– Значит, вы знали о нас с самого начала? – спросил Доу.

– Конечно. И, возможно, сделал бы из этого определенные выводы. Но мэр попросил меня помочь вам, и я согласился.

– Не задаром же, конечно! – Прайт потряс газетами. – Открытая дорога к престолу шерифа. Не так ли?

– Прекрати, Тим! – крикнула Бланш. – Сейчас необходимо думать о другом.

– Ваша дама права, – поддержал ее Астор.

– Ну, раз вы здесь, лейтенант, – начал Доу, – то, конечно же, не с пустыми руками. С вашим опытом и знаниями вы наверняка имеете отличную идейку в запасе?

Астор покосился на Рочера, которого этот разговор, казалось, совершенно не интересовал.

– Если мистер Норт вновь согласится помочь мне, то я берусь это уладить, но на сей раз все будет значительно сложнее и рискованнее.

Рочер рассмеялся, но глаза его оставались холодными.

– Вы хотите, чтобы я совершил налет на полицейское управление, связал шерифа, перебил охрану, шлепнул черномазого и пошел бы под душ смывать с себя море крови? В этом ваша идейка?

Астора не тронул тон Рочера.

– Почти так. Но я гарантирую вашу безопасность.

– Соглашайся, Джек! – затараторил Доу. – Ты же убедился, лейтенант слов на ветер не бросает.

Рочер прищурился и взглянул в глаза Доу.

– Двадцать тысяч. Чек вперед. Наступила пауза. Несколько секунд никто не проронил ни звука. Оборвал тишину Прайт:

– Договорились, Джек. По рукам!

Никто, кроме Астора, не заметил, что сообщники в волнении называли Рочера его именем. Про Адамса Норта забыли.

– Ваш план, лейтенант? – спросил Рочер, не глядя на собеседника.

– Чемберс сидит в подвале, его камера последняя. Из охраны только один полицейский. Помимо основного входа, в подвал есть лазейка через гараж. Вы спрячетесь в багажнике моей машины, которую я загоню туда. К одиннадцати часам выберетесь из укрытия и пройдете к двери, обитой жестью. Она одна там, в правом углу гаража. Я позабочусь, чтобы она оказалась открытой. Ровно в одиннадцать я отвлеку часового, но не более чем на пять минут. Вы спуститесь вниз и свернете налево. Чемберса найдете в самом конце помещения. Ключ от камеры я передам вам позже.

Теперь самое главное. Убивать черномазого в камере рискованно. Его надо выкрасть. Все должно выглядеть так, будто он сбежал. Пусть шериф его ищет. Бросьте Чемберса в багажник машины, а сами устройтесь на полу у заднего сиденья. Я вывезу вас за территорию управления. Кто-то должен поджидать нас поблизости на машине. Мы перегрузим негра, вы вывезете его за город и уничтожите. Труп следует хорошенько спрятать. Тот, кто будет нас ждать, должен опознать негра. Кто-то из четверки.

Астор ткнул пальцем в записку с именами присутствующих.

– У вас есть сомнения, тот ли это негр? – растерянно спросил Прайт.

– Будет лучше, если вы убедитесь в этом сами. Это не тот случай, когда можно рисковать. Необходима уверенность, что уничтожен настоящий свидетель.

– Я думаю, – спокойно сказал Рочер, – что со мной поедет Тим, заодно и негра опознает. Прайт не посмел перечить.

2

В назначенный срок Астор подкатил на патрульной машине к месту встречи. Улица была пуста. Он взглянул на часы; стрелки приближались к десяти. Лейтенант забеспокоился.

Вглядевшись в темноту, он различил мужскую фигуру, отделившуюся от черного ствола дерева. Она медленно приближалась. Слабая хромота убедила Астора, что это Норт или как его там. Сейчас подобные мелочи не интересовали его. Тревожила предстоящая операция, в которой он не был уверен на сто процентов, а рисковать лейтенант не привык. Именно поэтому он свалил сложную часть работы на этого типа. Во всяком случае в самый ответственный момент он будет на глазах у дежурного, а это – самое надежное алиби. Если ситуация осложнится, Порта придется пристрелить. Заговорить он ему не даст.

Рочер подошел к машине и сел на переднее сиденье рядом с Астором.

– Где же ваш сопровождающий? – удивленно спросил лейтенант.

– В подворотне. Шестая авеню, двенадцать. В трех кварталах от полиции. Забросите меня по этому адресу вместе с негром.

Астор кивнул.

– Я сделал стопор в багажнике, чтобы оставились щель для воздуха, – предупредил он.

– Меня интересует другое. Как вы собираетесь отвлечь охранника?

– Это пустяки. В одиннадцать часов в подвал для арестованных приносят ужин. Я займу разносчика другим делом, и охраннику придется подниматься за провизией самому. Но это займет не более пяти минут.

– Не забудьте открыть ворота в гараже, – сказал Рочер, прикуривая.

– Не забуду. – Астор достал из отделения для перчаток короткоствольный револьвер с тяжелой перламутровой ручкой. – Вот вам пушка, набитая свинцом для негра.

Рочер взял оружие, провернул барабан и сунул за пояс брюк.

– Сколько у меня будет времени для отхода?

– Тревогу дадут минут через семь. Все бросятся к гаражу за машинами. В том числе и я. Вы должны быть на месте. – Астор выудил из кармана длинный узкий ключ. – Этот ключ универсальный. Подходит к любой камере.

Рочер забрал ключ и усмехнулся.

– Хорошая вещь.

Астор чувствовал себя неуютно рядом с этим человеком. Ему не нравился тяжелый и проницательный взгляд Рочера. Он буравил насквозь и переворачивал все внутренности. Астору даже показалось, что он боится этого парня.

– У вас есть часы?

– Да, конечно, с фосфорным циферблатом, так что я не опоздаю. Ну, мы можем ехать?

– Едем.

Они вышли из машины, и Астор, открыв багажник, осмотрелся по сторонам. Никаких признаков жизни. Улицы пусты. Рочер запрыгнул в багажник и свернулся клубком. Лейтенант прикрыл крышку, стопор защелкнулся, оставляя еле заметную щель.

«Скорее бы покончить с этим делом», – подумал Астор, садясь за руль.

Ехали недолго. Машина сделала несколько поворотов и остановилась. Рочер услышал сигнал клаксона, заскрипели ворота. Машина вновь дернулась и поехала дальше. Через несколько секунд затормозила. Хлопнула дверца. Дальше тишина.

У Рочера ныли кости, но он не шевелился. Так он пролежал еще минут десять, затем отжал стопор и тихонько приоткрыл крышку.

Тусклый фонарь на стене слабо освещал огромное помещение. Рочер выбрался наружу и осмотрелся. Помимо машины Астора, в гараже стояла еще дюжина таких же. Все ворота закрыты, задняя стена завалена хламом, бочками и коробками. В дальнем конце, сбоку, виднелась обитая жестью дверь.

Рочер направился к ней, осматривая узкий проход.

– Придется тащить Чемберса через весь гараж, – проворчал он.

Когда он толкнул дверь, она скрипнула и приоткрылась. Рочер взглянул на часы, стрелки приближались к одиннадцати. В запасе оставалось пять минут. Он проскользнул в щель и очутился на лестничной площадке.

Засиженная мухами лампочка освещала пыльные ступени. Лестницей не пользовались, и он смог немного расслабиться.

Выждав необходимое время, Рочер стал спускаться вниз. Достигнув подвала, он осторожно выглянул из-за угла. Длинный ярко освещенный коридор был пуст. В конце его стоял стол с телефоном и находилась железная дверь с небольшим окошком.

Не теряя времени, Рочер направился к последней камере.

По пути он вдруг застыл на месте. В одной из камер на цементном полу сидел парень лет семнадцати. Он обхватил руками колени и изумленно смотрел на Рочера.

Неожиданный сюрприз. Астор утверждал, что подвал пуст. Возможно, этого мальчишку посадили совсем недавно. Но думать об этом поздно. Молокосос видел его. Он засвечен. Появился ненужный свидетель.

– Забудь обо мне, приятель. Если ты скажешь, что видел меня, я вернусь снова, и ты останешься здесь навсегда. Понял?

Парень испуганно замотал головой. Рочер спешил. Он дошел до конца коридора и увидел Чем-берса. Тот покачивался на табурете и что-то насвистывал. Заметив постороннего, негр вздрогнул.

– Привет, мокко!

Чемберс вскочил и хотел что-то сказать, но Рочер направил на него револьвер.

– Ни звука! Молчи, обезьяна. Сейчас пойдешь со мной. Пискнешь – убью!

Рочер достал ключ и быстро открыл камеру.

– Руки за голову и вперед!

Чемберс повиновался и молча вышел в коридор. Ствол револьвера ткнул его в спину.

– Шевелись. Чемберс поспешил.

Парень прижал лицо к решетке и наблюдал, как ведут под прицелом негра. Когда они поравнялись с его камерой, он тихо прошептал:

– Мистер, освободите меня! Прошу вас!

В глазах юноши читалась мольба. Щенячьи доверчивость понравилась Рочеру. На секунду он задержался и открыл камеру.

– Будешь делать, что прикажу, не то шлепну. Вперед!

– Я все сделаю.

Парень стремглав выскочил из камеры и последовал за ними.

Все трое поднялись по лестнице и остановились перед железной дверью. Рочер сделал короткий взмах и ударил негра рукояткой за ухом. Чемберс дернулся и повалился назад. Рочер подхватил его и мягко опустил па кафельный пол. Мальчишка бросился к двери, но сильная рука отбросила его назад.

– Не бузи, парень. Иначе нам не выбриться. Помоги-ка мне доволочь негра до машины.

Парень дрожал всем телом и только хлопал ресницами.

– Отпустите, больно.

Рочер отпустил его, приоткрыл дверь и замер: средние ворота гаража были распахнуты настежь! В проеме под ярким светом уличного фонаря стояли двое полицейских и громко разговаривали.

Рочер бросил взгляд на часы. Стрелки показывали 11.08.

– Кажется, мы влипли, приятель.

Здание разорвал тягучий вой сирены. Полицейские переглянулись, на секунду замешкались и бросились к главному входу управления.

– Ну, быстро! Хватай его за ноги! – крикнул Рочер.

Они схватили бесчувственное тело и, пригибаясь под его тяжестью, понесли через весь гараж, к машине Астора.

Мальчишка споткнулся и выронил ношу из рук. Рочер доволок ее один и, быстро открыв багажник, перевалил туда Чемберса. Когда он захлопнул крышку, то услышал за спиною вопль. Он круто повернулся. Вбежавший в гараж полицейский схватил мальчишку и сдавил его в железных объятиях.

Рочер бросился назад, прихватив на ходу ящик. С лету он обрушил его на череп полицейского. Тот, падая, подмял под себя парня, прижав его к земле.

К вою сирены прибавилась трель полицейских свистков. Отбросив ногой полицейского, Рочер поднял парня с земли и толкнул к машине.

– Быстро на заднее сиденье!

Задыхаясь, мальчишка впрыгнул в машину Астора. Рочер сел за руль. Ждать лейтенанта бессмысленно. В воротах мелькнули черные мундиры полицейских. Рочер включил зажигание. Один из фараонов оглянулся на звук мотора и выстрелил наугад. Пуля пробила переднее крыло.

Рочер выжал газ, и патрульный «форд» ударил с разгона по воротам. Створки разлетелись в стороны.

Он видел, как к гаражу бежало целое стадо блюстителей порядка. Рочер вывернул руль, и машина на полной скорости понеслась к въездным воротам, которые, на его счастье, по сигналу тревоги открыл предусмотрительный охранник, подготавливая зеленую улицу для полицейского наряда. Вслед Рочеру раздавались беспорядочные выстрелы.

– Прижмись к сиденью, – крикнул он, пригибая голову к рулевому колесу.

Две дырки образовались в ветровом стекле справа от водителя. Скорость была предельной. Вихрем пронеслись по городу автомобили, вой сирен поднял на ноги близлежащие кварталы, люди повысовывались из окон.

Мальчишка с восторгом и завистью смотрел на сильного человека с бритой головой, который виртуозно управлял «фордом».

Автомобиль проскочил под знак «Проезд закрыт» и, не снижая скорости, запрыгал по перерытой ухабинами мостовой.

– Держись крепче, парень! – крикнул Рочер.

Машина взлетела на холм и перескочила через вырытую канаву. Удар, машина крутанулась на месте и понеслась дальше, скрипя тормозами на виражах. Вой сирен замирал где-то позади. Лихачи из полиции не рискнули на подобный трюк.

Минуты три они еще петляли по переулкам, и, наконец, машина затормозила у перекрестка.

– Кажется, удрали, – вздохнул Рочер.

– Вот это класс! – воскликнул парень. Водитель оглянулся и внимательно посмотрел на его восторженное лицо.

– Не страшно?

– Здорово!

– Смельчак! За что ты попал в тюрьму?

– Сбежал из колонии. Но вот не повезло, поймали.

– Не нравится в колонии?

– Мне там нечего делать. Я ни в чем не виноват. Просто у меня никого нет, и все.

– Кик тебя зовут?

– Арчи Уэйн. Из Санта-Барбары в Калифорнии.

– Из тебя может получиться хороший малый, Арчи. Ну, а теперь прощай, мне пора. Не попадайся больше.

Мальчишке явно не хотелось уходить. Он немного помедлил, но все же повиновался и с грустью вышел из машины.

Тим Прайт докуривал последнюю сигарету. Нерпы были на пределе. По их плану, Рочер давно уже должен быть на месте. Прайта лихорадило. Неужели попался? Если это так, то все летит к чертям. Все они погорели! Полиция тут же установит, что Рочер не врач, а беглый уголовник. Ниточка потянется в клинику. Если даже этот факт удастся замять, они все равно теряют отличного донора. Второго такого не найти. Да и время, данное Бруксом, истекло. Но страшнее всего, что в руках полиции останется негр.

Лицо Прайта помрачнело. Он чувствовал, что рушится весь их замысел, продуманный, казалось, до мельчайших деталей. Этого мэр им не простит.

Неожиданно два пучка света вместе с ревом мотора ворвались во двор и ослепили его. Завизжали тормоза, и не успел он опомниться, как перед ним возникла фигура Рочсра.

– Живо, Тим! – услышал он знакомый приказной тон.

Прайт выскочил из машины и увидел перед собой искореженный полицейский автомобиль. Рочер тем временем открыл крышку багажника и поманил Прайта пальцем. Тот подошел ближе и заглянул внутрь.

Голова Чемберса была забинтована, за ухом запеклась кровь, лицо в ссадинах, но все же Прайт узнал его.

– Это он.

– Бери его за ноги.

Они перетащили Чемберса в машину Принта и положили на заднее сиденье. Негр застонал и начал приходить в себя.

– Садись с ним, я поведу машину, – продолжал командовать Рочер.

Через полчаса они выехали на загородное шоссе, и, когда по обеим сторонам дороги показался лес, Рочер остановил машину.

Чемберс пришел в полное сознание и озирался с испугом.

– Ну, вот, мокко, мы и приехали, – ухмыляясь, сказал Рочер и, выйдя из машины, открыл дверцу. – Идем. Я покажу тебе, где растут цветы для твоей могилки.

Прайт толкнул негра в бок.

– Иди. Тебя зовут.

Чернокожий вышел и, не дожидаясь дальнейших указаний, шатаясь, побрел к лесу. Рочер достал револьвер и взвел курок. Вскоре оба скрылись за деревьями.

Прайт закусил нижнюю губу. Неужели обошлось?

Раскатистый выстрел эхом прокатился по лесу.

3

Крест полыхал ярким пламенем, раздирая ночь. Огромная лесная поляна была усеяна, словно привидениями, фигурами в белых одеяниях с острыми колпаками на головах. Каждый держал в руках горящий факел и скандировал в такт речи оратора, стоявшего на грузовике и яростно выкрикивавшего лозунги в беснующуюся толпу.

Митинг продолжался более двух часов, затем полыхающие факелы образовали гигантское кольцо вокруг догорающего креста.

Когда церемония закончилась, белые привидения направились к шоссе сквозь небольшой пролесок, снимая по дороге простыни с прорезями и тремя буквами «К» на груди и спине.

Шли порознь. Только четверо держались вместе. Первым снял балахон Прайт.

– Наш мэр был сегодня на высоте. Классическая речь.

– Посмотрим, что он скажет нам, – откликнулся Тибс, свертывая на ходу свою простыню. – Надо подойти к нему, он будет ждать.

– Что-нибудь случилось? – спросил Доу.

– Сейчас мы это узнаем.

Они поднялись с насыпи на шоссе, где вдоль всей магистрали чуть ли не на милю вытянулась вереница машин. Огромная белая масса, как саранча, начала забивать автомобили, и воздух наполнился выхлопными газами. Сотни моторов взревели одновременно, и, тесня друг друга, автомобили светящейся лентой потянулись к городу.

– Где мы его найдем? – спросил Бэйли.

– Идем в хвост. Его «линкольн» стоит в самом конце колонны.

Машина Брукса стояла без огней. Все четверо выстроились у обочины, как солдаты в строю, и замерли в ожидании. Первым из «линкольна» вышел шофер; обойдя машину, он открыл дверцу.

Брукс вынырнул из салона и приблизился к медикам.

– Какие новости, Рок?

– Хорошие, сэр. Клэр Грэйс и негр ликвидированы.

– Астор мне об этом докладывал. Здесь вашей заслуги нет. С вами работал еще один человек. Некий Норт? Что за личность?

Тибс расплылся в улыбке.

– Это человек, которого мы очень долго искали. Адамс Норт здесь ни при чем. Его зовут Джек Рочер. Он беглый уголовник. Именно поэтому пришлось представить его Астору как Норта.

– Вы стали настолько беспомощны, что решили прибегнуть к услугам бандитов?

– Не совсем так, сэр, – вмешался Прайт. – Рочер нам необходим для других целей. Этот бандит и есть донор для вашего человека.

Морщины на лице мэра разгладились.

– Ну, наконец-то! Этот вопрос меня интересовал больше остальных.

– С нашей стороны все готово, сэр, – поспешил опередить других Тибс.

Брукс начал медленно прохаживаться вдоль обочины.

– К сожалению, ни вам, ни Астору не удалось сработать гладко. Налет на полицейское управление, получивший в городе скандальную огласку, не прошел незамеченным и в высших кругах. Дело дошло до губернатора штата, он требует тщательного разбирательства. Галлахер в бешенстве. Он рвется в бой, его уже трудно остановить. В данной ситуации вам следует на время исчезнуть из города… Ну, скажем, вы возьмете отпуск и уедете на свой остров… Не отдыхать, конечно. Подготовите все для операции. Насколько мне известно, у вас там есть все необходимое для работы.

– Да, сэр. Мы оккупировали остров несколько лет назад и построили там охотничий домик, в нем шесть комнат. И неоднократно проводили там опыты. В этом заброшенном уголке нас никто не тревожит, гуди даже рыбаки не заглядывают.

– Вы говорите об опытах, Тибс. Могу ли я быть спокоен за операцию, проведенную ни острове?

– Абсолютно, – подтвердил Прайт.

– На этом и порешим. Вы не будете мозолить глаза шерифу и одновременно подготовитесь к операции.

– Ждем ваших распоряжений, сэр, – по-солдатски отчеканил Тибс.

– Астор очень обеспокоен положением в городе. Не стоит медлить. Выезжайте завтра же. Через три дня Прайт вернется за пациентом. За это время вы успеете вес подготовить. Пациент будет ждать вас в Остине. Это намного ближе к острову, и сюда возвращаться вам нет необходимости. Подробности потом. На сегодня все.

– За результат можете не беспокоиться, сэр, – вслед мэру проговорил Тибс.

Брукс оглянулся.

– Будьте деликатны с этим человеком. – Он повернулся к Прайту. – Сегодня понедельник. В Остин приедете в пятницу утром. Желаю удачи!

Он сел в машину. Когда «линкольн», набирая скорость, скрылся, они побрели к своим машинам.

– Вы так все расписали, – заговорил Бэйли, – будто все уже сделано. А если Рочер откажется ехать?

Прайт усмехнулся.

– Он столько натворил в этом городе, что только и мечтает исчезнуть. Остров – прекрасное убежище для него.

– Его можно пугнуть, – добавил Доу. – Сказать ему, что Астор попался и заговорил.

Этот аргумент показался наиболее убедительным.