Прекрасная колдунья

Глава 31

Мелодия, исполняемая на гитаре, приносила сладкое забвение. Над ее лицом склонилось лицо Дрейка со смеющимися, любящими глазами. Она потянулась к нему, стремясь обнять его за шею. Прошло так много бесконечно тянущегося времени с тех пор, как она лежала в его объятиях, чувствовала на себе его поцелуи. Ей страшно хотелось снова прижаться к его сильной груди, услышать его хриплый шепот, заставляющий ее душу воспрянуть, а тело жаждать большего. Его смех изменился, превратившись в дьявольский хохот. Маркиза… Она осмелилась думать, что может быть маркизой! В голове зазвучал жуткий смех, и Эйлин принялась метаться по подушке, стараясь спастись, убежать, скрыться, надеясь обрести дом и покой, которых у нее никогда не было. Ей всегда казалось, что счастье близко: вон оно, мелькает за следующим холмом. Лови его! Но сейчас нога Эйлин стали такими тяжелыми, что она не могла поднять их. Ей хотелось спать, ужасно хотелось спать. Если бы ей удалось вздремнуть… Совсем немножко…

Снова зазвучавшая мелодия заставила маркизу очнуться от сна. Неужели Эдмунд умеет играть на гитаре? Удивленная и напуганная, она отошла от грез. Эйлин была ужасно измотана, все тело нестерпимо ныло. Она не могла пошевелиться, но в голове лихорадочно крутились мысли. Может, наркотик оказался не таким сильным, как думал Эдмунд? Или он пролил на пол слишком много? Эйлин открыла рот, чтобы проверить, может ли она кричать, но замерла в нерешительности, обдумывая, стоит ли это делать. Услышав, что она очнулась, Эдмунд вернется и принесет с собой этот мерзкий чай, а она даже не сможет оказать ему сопротивление. Возможно, прошло больше времени, чем она думает, и, значит, Эдмунд уже отправился за своим золотом?

Мысль о том, что Эдмунд, может быть, уже покинул дом, заставила Эйлин вернуться к реальности быстрее. Она должна найти детей.

С величайшим трудом ей удалось почувствовать наконец свои ноги, и она соскользнула с края кровати. Эйлин казалось, что в ее голове кто-то установил наковальню и периодически бьет по ней огромным железным молотом и его удары причиняют ей нестерпимую муку.

Покачиваясь, она схватилась за подушки. Каждая клеточка ее тела кричала, чтобы Эйлин легла обратно в кровать, но мысли о сыне заставили ее подняться, придали решительности и сил. Маркиза постояла, потом сделала первый шаг, а затем второй. Правой ногой. Левой. Медленно-медленно, шаг за шагом она добралась до двери.

Маркиза облегченно вздохнула, когда ручка повернулась. Она навалилась на дверь всем телом, и та поддалась. Эйлин покачнулась и чуть не упала, но сумела удержать равновесие, уцепившись за дверной косяк. Не в силах больше думать ни о чем, кроме того, как сделать следующий шаг, она перестала беспокоиться о том, где сейчас находился Эдмунд.

Открыть дверь в противоположном конце коридора было так же сложно, как и первую, но на этот раз ей на помощь пришла молоденькая кормилица. С приглушенным возгласом она подхватила хозяйку под мышки и помогла ей добраться до кровати. Затем быстро подскочила к двери и с удивительной легкостью закрыла ее.

Здесь звук гитары казался намного громче, и весь воздух был заполнен мелодичными переливами. Эйлин, подняв голову, вопросительно посмотрела на няню. Девушка понимающе кивнула, а затем, показав на окно, пояснила:

– Цыгане.

«Цыгане, – мысленно повторила маркиза. – Пришли, чтобы купить Ричарда». Эйлин снова поднялась на ноги и тяжело облокотилась на подоконник. Прошло некоторое время, прежде чем туман в ее глазах рассеялся и она смогла различить кусты ежевики и жимолости, которые росли вокруг дома, создавая почти непроходимую преграду. Постепенно маркизе удалось разглядеть, что у дерева на противоположной стороне двора стоит, прислонившись к стволу, мужчина. Для цыгана он был слишком маленького роста. По крайней мере, Эйлин представляла себе цыган совсем иначе. Сумеет ли она убедить этого незнакомца стать не врагом ей, а другом? Других людей не было видно. Возможно, этот мужчина – единственная связь с внешним миром.

Зная, что сейчас она мыслит неясно, Эйлин была благодарна Господу за то, что вообще может думать. Она сделала няне знак подать ей письменный прибор, который лежал на комоде. Когда маркиза впервые обнаружила его, то заметила, что чернила в нем почти высохли, бумаги, кроме небольшого клочка на самом дне, не было, а перо было в ужасном состоянии, и писать им не представлялось возможным. Но у Эйлин было собственное перо, которое она нашла на кухне, и в ее душе вспыхнула искорка надежды. Возможно, ей удастся…

Эйлин аккуратно добавила в чернильницу несколько капель воды из лохани для умывания и потрясла ее, молясь про себя, чтобы из всей этой затеи хоть что-нибудь вышло. Затем она опустила кончик пера в чернила и задумалась.

Маркиза не представляла, что написать. Даже в лучшие времена она не обладала красноречием, а в теперешнем положении в голову приходило только имя ее мужа. Эйлин отчаянно захотелось, чтобы сейчас он оказался рядом с ней, и она поняла, что нужно писать.

«Приведите лорда Шерборна. Награда». Кроме этих слов, на малюсеньком клочке бумаги ничего не поместилось: рука Эйлин тряслась, поэтому буквы получались крупными. Теперь Эйлин молилась только об одном: чтобы этот человек у дерева умел читать.

Все еще сражаясь со сном, Эйлин велела кормилице подать ей камень. Оторвав длинную тонкую ленточку от своей нижней юбки, она крепко привязала записку к камню. Пока все шло хорошо, но теперь нужно привлечь внимание этого мужчины, стоящего в лесу. Маркиза посмотрела на тяжелый камень в своей руке, затем перевела взгляд на окно. Попытаться встать с кровати, открыть окно и бросить вниз камень – все это казалось ей сейчас невозможным.

Когда Эйлин снова начала подниматься, кормилица наконец поняла ее замысел. Взяв камень из рук леди, она принялась открывать старое покоробленное окно, навалившись телом на тяжеленную раму, и оно с жутким скрипом поддалось. Женщины в ужасе замерли, ожидая самого ужасного: скрип был таким громким, что мог бы поднять и мертвого. Но никто не вошел в комнату. Тогда маркиза вместе с няней попытались открыть окно пошире. Наконец оно открылось настолько, что кормилица смогла высунуться из него.

– Я хорошо бросаю, миледи, – прошептала она. – Вы хотите, чтобы я в него попала?

– Просто привлеки его внимание, – попросила Эйлин.

Тяжелый камень попал ничего не подозревающему мужчине прямо в спину, и женщины услышали, как он, выругавшись, обернулся в надежде увидеть своего обидчика.

Лунный свет осветил его лицо, и Эйлин буквально задохнулась от счастья. Тедди! В черном парике, облаченный в короткий кожаный жилет поверх рубашки, он оставался все тем же бездомным музыкантом, который, подобно странствующему менестрелю, всюду следует за Дрейком. Не заметив рядом с собой ни одной живой души, он посмотрел наверх, прямо в окно, за которым стояла Эйлин.

Маркиза не поняла, увидел он ее или нет, но ей показалось, что Тедди послал ей воздушный поцелуй, после чего, наклонившись, поднял камень и скрылся между деревьями. Осознав, что Дрейк может быть где-то поблизости, Эйлин попыталась стряхнуть с себя оцепенение, сковывавшее ее движения. Пришло время сделать следующий шаг. Прежде чем появится Дрейк, нужно вынести детей из дома. Они – самая легкая мишень для Эдмунда. Повернувшись к кровати, она ухватилась за простыню. Медленно и осторожно вытянула ее из-под спящих младенцев, так что они оказались лежащими прямо на голом матрасе.

Не совсем понимая, что задумала ее хозяйка, няня помогла Эйлин разорвать простыню на длинные узкие полосы и связать их между собой. Соорудив из покрывала своего рода люльку, в которой можно было бы опустить детей на землю, Эйлин привязала к ней скрученную из простыни веревку.

Никто не появился в комнате, хотя они и шумели. Эйлин подумала, что нужно осторожно спуститься вниз и посмотреть, уехал ли Эдмунд. Но она сомневалась, что это ей под силу. Усилием воли она заставляла себя держаться, потому что ее тело все еще находилось во власти зелья. Юной маркизе движения давались с большим трудом, сильная головная боль не давала ей трезво мыслить.

Приготовив все к тому, что она задумала, Эйлин вдруг почувствовала непреодолимое желание опуститься на кровать рядом с мирно посапывающими детишками и заснуть. Скоро придет Дрейк, и тогда все будет хорошо. Ей просто нужно отдохнуть. Хоть немного. Совсем чуть-чуть…

Резкий свист под окном привел ее в чувство, напомнив о том, что нужно завершить начатое. Маркиза осторожно выглянула в окно, стараясь разглядеть прячущиеся в подлеске фигуры. Все они одеты как цыгане. Она видела их черные, отливающие синевой волосы, темные жилеты, из-под которых выглядывали широкие белые рукава рубашек. Один из них, у которого на голове была широкая красная повязка, неотрывно смотрел наверх, прямо в окно. Очевидно, он был у них главным, потому что давал указания окружавшим его людям. Присмотревшись, Эйлин узнала его по упрямому, торчащему вперед подбородку, широким плечам, гордой осанке. Сомнений не было. Это Дрейк. Эйлин почувствовала огромное облегчение.

Она высунулась из окна, чтобы поприветствовать его, но он даже не улыбнулся в ответ. Эйлин отвернулась от окна и попросила кормилицу принести детей. Все это время Дрейк с хмурым видом ждал, пока она снова выглянет. Он был в гневе, но Эйлин, как ни странно, страха не чувствовала вообще.

Когда женщины принялись опускать из окна два больших свертка, Дрейк тут же сообразил, что в них. С величайшей тревогой наблюдая за ними, он сделал знак двум скрывавшимся в кустах мужчинам подойти. Эйлин задумала просто безумство! В любую секунду в комнату мог ворваться Эдмунд. Веревки могли оборваться. Да в конце концов, стоило ребенку пошевелиться, и он вывалился бы на землю! Дрейк, тихо выругавшись, принялся терпеливо ждать, когда свертки опустятся достаточно низко, чтобы их можно было взять.

Наконец ему удалось дотянуться до первого младенца. Это был Ричард. Когда счастливый отец с величайшим облегчением прижал к себе свое ничего не подозревающее чадо, малыш тихонько запищал. Эйлин, сверху наблюдая за этим счастливым воссоединением, чувствовала при этом странную отчужденность. Выражение на лице Дрейка, когда его сын высунул малюсенькую ручонку и со всего размаху стукнул отца по носу, должно было вызвать слезы умиления, но вместо этого Эйлин чувствовала лишь горечь полного одиночества.

Дрейк передал сына стоящему сзади мужчине и протянул руки ко второму ребенку. Георг был гораздо больше Ричарда. Он был настолько подвижным, что кормилице пришлось завязать его в покрывало, чтобы он не мог нечаянно вывалиться из своей «люльки». Наконец Дрейк схватил малыша и, распутав его, бросил импровизированную веревку на землю.

Теперь, когда дети были вне опасности, силы Эйлин куда-то улетучились, и на нее навалилась такая усталость, что девушка без сил легла на подоконник. Чтобы привлечь ее внимание, Дрейку пришлось снова свистнуть.

– Сколько их? – Вечерний ветерок донес до ее ушей его тихий шепот.

Странно, но даже сейчас она ясно понимала, кого он имеет в виду. Эйлин медленно сложила пальцы, чтобы показать, что их двое. Ее сын теперь в безопасности, а больше ничего не имеет значения. Веки девушки тяжело закрылись, но было еще кое-что важное, что она должна была сообщить своему мужу.

– Заходите сзади, – прошептала жена и тяжело осела па пол. Стоящая рядом кормилица быстро подхватила свою госпожу.

– Эйлин! – Тихий оклик Дрейка заставил большинство «цыган» выйти из-за деревьев, в тревоге посматривая то на своего предводителя, то на окно. Но леди уже не было видно.

Внезапно в окне появилось испуганное лицо няни.

– Она сказала, чтобы вы шли через заднюю дверь, – тихо произнесла она. – Скорее! Она не приходит в себя!

Дрейка не нужно было просить дважды. Вытащив из-за пояса пистолет, он сделал знак своим людям и нескольким настоящим цыганам окружить дом. Проследить за кучером Эдмунда и пробраться сюда было делом нехитрым, а вот цыган они обнаружили чисто случайно. Те знали обо всем, что происходит на территории, окружавшей их табор, и охотно поделились информацией, получив за это несколько золотых монет. Некоторые из них без колебаний решили присоединиться к маркизу, потому что думали, что Дрейк щедро наградит всех добровольцев, но на самом деле маркиз вовсе не хотел устраивать кровопролитие. Все, что ему было нужно, – это спасти Эйлин и детей.

Дрейк, окруженный своими соратниками, подошел к двери черного хода и, распахнув ее сильным ударом ноги, зашел внутрь. В комнате царил полумрак, создаваемый неярким светом лампы, фитиль которой уже догорал, но даже такого освещения было достаточно, чтобы удивленный кучер успел разглядеть хмурые лица «злоумышленников». Поднявшись на ноги, он начал пятиться назад, но терпение Дрейка истощилось. Взяв беднягу за грудки, он передал его в руки стоящего позади себя одного из соратников и стремительно направился в следующую комнату. Кучер попытался пустить в ход пистолет, но выронил его, из-за чего завязалась небольшая потасовка, в результате которой лампа упала со стола, и масло из нее пролилось на пол. Несколько секунд спустя кто-то уже зажег другую, но Дрейк даже не заметил всего этого.

Когда Эдмунд убедился, что Эйлин лежит без сознания, опоенная зельем, уверовав, что золото скоро будет в его руках, он опрометчиво позволил себе расслабиться и выспаться впервые за несколько дней. Звук распахиваемой в соседней комнате двери заставил его мгновенно вскочить на ноги. Не задумываясь, Эдмунд кинулся вверх по лестнице прямо в комнату заложников: только рядом с ними он будет в безопасности. Увидев, что Эдмунд скрылся на верхнем этаже, Дрейк и несколько его людей последовали за ним к лестнице, но она была слишком узкой, и не все смогли одновременно с маркизом подняться на второй этаж.

Ворвавшись в комнату, в которой он оставил Эйлин, Эдмунд остолбенел. Отсутствие маркизы привело его в небывалую ярость. Она не могла сбежать! За несколько секунд он добрался до второй комнаты, расположенной в конце коридора.

Слышавшая шум в нижних комнатах, кормилица с беспокойством посмотрела на свою хозяйку, без сознания лежавшую на кровати, свернувшись клубком. Ее волосы растрепались и закрывали лицо, мятые юбки лежали бесформенным комом. Молоденькой деревенской девушке очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь посоветовал ей, что делать дальше, но рядом никого не было. Тогда она, глубоко вздохнув, решила поступить так, как сделала бы на ее месте хозяйка. Она схватила тяжелый ящик с письменными принадлежностями, сделанный из дорогого черного дерева, и, подняв его над головой, застыла около двери.

Эдмунд так и не узнал, что обрушилось на его голову. Крепкие руки здоровой деревенской девицы нанесли удар такой силы, на какой не была способна ее госпожа. Удар пришелся как раз по затылку, и Эдмунд со всего размаху упал на голый пол.

Увидев, что она натворила, девушка испуганно вскрикнула, но в этот момент в комнату ворвался лорд Шерборн. Скользнув взглядом по распростертой фигуре Эдмунда, он прошел к кровати, на которой, безжизненно скрючившись, лежало тело его жены. Дрейк поднял Эйлин на руки и повернулся к испуганной девице:

– Иди к детям. И попроси кого-нибудь послать за врачом. Срочно! – быстро проговорил он.

Тело Эйлин у него на руках казалось невесомым, и он не слышал ее дыхания. Маркиз забеспокоился. Юноша все еще не чувствовал запаха гари, доносившегося из кухни.

Люди увели из комнаты кормилицу и, расступившись, пропустили вперед Дрейка с его хрупкой ношей. Жажда мести исчезла, и в душе появилась ужасающая неопределенность. Ни на секунду не задержавшись, Дрейк переступил через Эдмунда, лежащего без сознания.

Маркиз вышел из дома в окутавшую его ночную прохладу. К нему подошел Майкл. Внимательно посмотрев на безжизненно лежавшую в его руках жену, он перевел взгляд на застывшее от горя лицо Дрейка.

– Она… – Он не мог заставить себя произнести эти слова.

– Я не знаю.

Просто сказанная фраза прозвучала как мучительный крик души. Больше не колеблясь, Дрейк широкими шагами направился к цыганскому табору.

Резкий крик Майкла заставил Дрейка обернуться. Майкл бежал по направлению к дому, крышу которого уже облизывал небольшой язык пламени. И в этот момент маркиз наконец почувствовал запах горящего дерева.

На его глазах стена огня охватила лестницу и столбом кинулась наверх. Дрейк изо всех сил закричал, призывая Майкла вернуться, но тот не слушал. И тогда кто-то выскакивающий в этот момент из дома схватил Майкла за плечи, помешав ему кинуться в самое пекло. Подошли еще несколько человек, и им удалось увести его подальше от горящего дома. Старая древесина горела хорошо, и снопы искр разлетались по всему двору.

Постепенно друзья и люди Дрейка подтягивались к тому месту, где он стоял с Эйлин на руках. Взяв его за плечо, Тедди повел маркиза от этого страшного места. Они шли сквозь темную поросль деревьев в цыганский лагерь.

Эдмунд Невилл умер, сгорев в том самом аду, который сотворил собственными руками.