Прекрасная спасительница

Глава 2

Сестра Анджела Эббот, уставшая от почти трехдневного пения гимнов, собрала ноты и аккуратно сложила их в папку. Те, кто пришел сегодня на собрание, уже разошлись, за ними вскоре последовали преподобный Конрад и его жена сестра Грейс. Анджеле хотелось как можно скорее добраться до постели. Она привела в порядок и упаковала музыкальный инструмент, на котором играла во время долгой четырехчасовой службы. До того как преподобный и его жена вернутся домой в Топику, по плану им останется побывать всего в одном городе.

Преподобный Конрад и его супруга предложили Анджеле работать вместе, и девушка с радостью согласилась. Ей очень хотелось покинуть родной городок. Ее мать недавно умерла от воспаления легких, оставив ее в полной власти противного привередливого отчима. Через некоторое время она получила письмо от своего отца, переданное его адвокатом.

Родители Анджелы расстались, когда она была совсем маленькой, но Саймон Эббот все эти годы сохранял нежную привязанность к своей единственной дочери. Отец владел золотоносным прииском, который и стал причиной семейного раздора. Мать Анджелы и думать не желала о жизни в лагере старателей, а отец не захотел отказаться от прииска, который мог принести большую прибыль.

Анджеле было десять лет, когда мать увезла ее в Топику, быстренько получила развод и вышла за Десмонда Кента, человека, которого Анджела терпеть не могла. Саймон Эббот обзавелся компаньоном и неожиданно разбогател, напав на золотую жилу. Тогда-то Анджела и получила его последнее письмо. По словам адвоката, Саймон Эббот умер в результате несчастного случая, и девушка унаследовала его долю в прииске и все многочисленные доходы.

Анджела помнила отцовское письмо так, будто получила его вчера. Отец словно предчувствовал скорый конец и велел дочери пристально следить за партнером, если кончина окажется внезапной или подозрительной. Вскоре после этого пришло письмо от Брейди Бакстера, отцовского компаньона. Бакстер писал, что прииск истощился, и предложил выкупить ее долю доходов за баснословно высокую для выработанной жилы цену.

Анджела догадалась, что дело здесь нечисто, и наотрез отказалась. Она решила тайком отправиться в Колорадо, как только будет возможность. Ей хотелось лично увидеть и Брейди Бакстера, и прииск.

Отчим скоро нашел для падчерицы жениха. Анджела отлично понимала, что и Десмонд Кент, и Энсон Чандлер желают лишь свободно распоряжаться ее деньгами, и всячески сопротивлялась этому браку. Но приготовления к свадьбе шли вовсю. Чувства невесты никого не интересовали. Случайно Анджела услышала в церкви, что некий баптистский проповедник намеревается нести слово Божье к западным границам и что преподобный Конрад и его супруга, сестра Грейс, ищут исполнительницу гимнов. Анджела считалась лучшей в церковном хоре. Она поняла, что ей представляется возможность сбежать в Колорадо.

Анджеле удалось убедить преподобного Конрада, что ее отчим вполне одобряет ее поездку с евангелистами. Она сочинила целую историю, выдумав жениха, который должен встретить ее в Пуэбло, где они обвенчаются, а потом поедут на прииск ее отца неподалеку от Каньон-Сити.

Поэтому она потратила часть своих сбережений и тайком наняла фургон. За несколько часов до свадьбы невеста потихоньку сбежала, не оставив даже записки. Конечно, рано или поздно жених и отчим найдут ее, но, быть может, к тому времени ей уже исполнится двадцать один. Всего полгода — и она станет хозяйкой своей судьбы, доберется до Колорадо, отомстит убийце отца. В глубине души она знала, что смерть Саймона Эббота была неслучайной.

Внезапно Анджела услышала шум, доносившийся с улицы, и встревожилась. Выбежав наружу, она увидела толпу, собравшуюся перед тюрьмой. Пока она смотрела, пытаясь понять, что происходит, толпа прихлынула ближе к зданию. Некоторые мужчины держали зажженные факелы, все были вооружены до зубов. Анджела решила добираться до гостиницы кружным путем, но тут из тюрьмы выволокли человека с веревкой на шее.

Суд Линча! Она слышала, что такое еще случается на Диком Западе, но никогда не думала, что ей придется увидеть это собственными глазами. В ужасе она смотрела, как беспомощного человека повезли на лошади к старому дереву на краю городской площади.

Сердце у Анджелы замерло, когда она увидела, как конец веревки перекинули через толстый сук. Его хотят повесить! Каким же нужно быть варваром, чтобы совершить такое!

Когда обреченный повернул к ней голову, у нее перехватило дыхание. Она сразу же узнала его. Человек с веревкой на шее был тем самым, кто спас ее от пьяных ковбоев в Гарден-Сити!

Голос сердца заставил Анджелу действовать. Она понятия не имела, за что собирались повесить Рейфа, но твердо решила не допустить убийства.

— Что он сделал? — спросила Анджела первого же встречного.

— Не волнуйтесь, сестра Анджела, — ответил он, очевидно, узнав ее. — Этот парень вне закона. Он ограбил дилижанс и застрелил пятерых.

Анджела похолодела. Нет, это невозможно. На одно долгое мгновение она встретилась глазами с Рейфом. Но за эту краткую вечность девушка узнала о Рейфе Гентри все. Его стальные глаза ясно говорили о том, что он человек жесткий, но вовсе не хладнокровный убийца.

Она почувствовала, что он смирился со своей участью. На его лице застыло безразличие, он ссутулился и отвел взгляд. Анджела, работая локтями, протискивалась сквозь толпу.

— Стойте! Вы не можете его повесить. Он не убивал! Человек, державший под уздцы лошадь, тупо уставился на Анджелу.

— Вы что, из этих странствующих проповедников?

— Я — сестра Анджела. Вы не можете повесить этого человека.

— Слушайте, сестра Анджела, — попытался он урезонить ее, — это не ваше дело.

— Спасать души — мое дело, — настаивала Анджела, — а повесить невиновного — дело противозаконное.

Толпа недовольно загудела.

— Его судили по закону? — не отступала Анджела.

— Тут и суда не нужно! — крикнул кто-то из толпы. — Кучер дилижанса и тот, кто стрелял из дробовика, были хорошими людьми, а теперь они мертвы. И пассажиры тоже.

— Он застрелил пять человек, сестра, — пояснил первый горожанин со все возрастающим нетерпением. — Отойдите. Это будет неприятное зрелище.

— Нет, прошу вас! — Она с трудом сглотнула, глубоко вздохнула и звонко произнесла: — Рейф Гентри — человек, за которого я собираюсь выйти замуж. Он не мог убить пять человек. Он приехал сюда, чтобы встретиться со мной, а не грабить дилижансы.

Рейф перевел взгляд на сестру Анджелу, и его темные брови удивленно поднялись. Чего это ради ей вздумалось сказать, что он ее жених?

Она казалась хрупкой, почти неземной в резком свете факелов, золотистые волосы создавали сияющий нимб над ее головой. Правильное овальное лицо, красиво изогнутые полные губы, огромные синие глаза, в которых Рейфу почудилась на миг вспыхнувшая страсть. Его бросило в жар.

— Вы хотите сказать, сестра Анджела, что собираетесь окрутиться с этим человеком? — недоверчиво спросил самозваный палач. Он задумчиво почесал подбородок, обросший темной щетиной, явно озадаченный таким поворотом событий.

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердила Анджела. — Он должен был встретиться со мной в Пуэбло но, очевидно, решил вместо этого найти меня в Ордуэе.

— Его поймали на месте преступления, — не сдавался заплечных дел мастер.

Рейф был совершенно ошеломлен, когда сестра Анджела обратила на него взгляд своих бездонных синих глаз и проговорила:

— Милый, расскажи этим людям, как все случилось на самом деле.

Но прежде чем Рейф успел раскрыть рот, через толпу протолкался шериф Таттерсол.

— Расходитесь по домам. В моем городе суда Линча не будет. — Он обратился к палачу: — Пусть суд и справедливость определят его вину, Пит.

— Пусть заключенный сам скажет, — возразил Пит, сердито обернувшись к шерифу. — Может, сестра Анджела говорит правду, а может, и нет. Откуда нам знать?

Численное превосходство было не на стороне Таттерсола, и он решил пойти на попятную.

— Прекрасно, послушаем мистера Гентри.

— Я говорю гораздо лучше, когда у меня на шее нет веревки, а подо мной — беспокойной лошади, — угрюмо заявил Рейф.

— Не тяните, мистер, — рявкнул Пит. — Потом мы решим, станет ли эта ночь вашей последней ночью на земле.

В стальных глазах Рейфа дрожал отблеск факелов. Он откашлялся и начал повесть о том, как оказался рядом с двумя грабителями, убившими пассажиров, и спугнул их.

— Вот видите, — радостно проговорила Анджела. — Рейф и мухи не обидит.

Рейф сдержал усмешку. Очевидно, сестра Анджела слишком наивна, если так думает. Вдруг толпа беспокойно задвигалась, и лошадь под ним занервничала. Рейф сжал ей бока, пытаясь совладать с норовистым животным. Лошадь успокоилась, и он облегченно вздохнул.

— Все, что я вам сказал, правда, — заявил Рейф. — Я разрядил револьверы в грабителей, а не в пассажиров и кучера.

— А вы действительно собираетесь обвенчаться с сестрой Анджелой? — спросил шериф Таттерсол.

Рейф взглянул на ангела с милым личиком, который врал напропалую, чтобы спасти ему жизнь, и ему захотелось глупо расхохотаться. Он с трудом сдержался и произнес:

— У сестры Анджелы нет никаких причин лгать. Она евангелистка, святая женщина, которая распространяет Священное Писание. Будь я виновен, разве она решилась бы солгать?

Пит недоверчиво взглянул на сестру Анджелу и отвел глаза, словно устыдившись.

— Что здесь происходит?

Гулкий голос принадлежал преподобному Конраду, человеку, который собирался принести в Ордуэй духовное возрождение. Рейф чуть не застонал, решив, что вмешательство священника решит его участь. Он знал по опыту, что все эти святые отцы, разглагольствующие о муках ада, легко могут осудить невиновного.

Преподобный Конрад увидел, что Анджела стоит в центре толпы, и поспешил к ней на помощь.

— Сестра Анджела, что случилось?

— Слава Богу, что вы здесь! — воскликнула она. — Вы должны образумить этих грешников. Они собираются повесить невиновного.

Преподобный устремил на Рейфа холодный взгляд, и Рейф невольно вздрогнул.

— Почему вы считаете, сестра Анджела, что этот человек невиновен?

Сестра Анджела смело встретила его взгляд. Рейф подивился ее безрассудной отваге. Не знай он, как взаправду обстоит дело, сам поверил бы в то, что она — его невеста. — Рейф Гентри — мой жених, преподобный Конрад. Это тот человек, с которым я должна была обвенчаться в Пуэбло. Затеи мы собирались отправиться на прииск моего отца. Я не знала, что он решит встретиться со мной в Ордуэе. Рейф никак не мог задержать дилижанс и убить невинных людей. Все было так, как он рассказал. Он подбежал к грабителям и спугнул их. К сожалению, он оказался там слишком поздно и не смог спасти пассажиров и кучера.

Преподобный отец повернулся к Рейфу.

— Это правда, молодой человек?

— Да, сэр, — без малейших колебаний ответил Рейф. Когда речь шла о его жизни, он умел лгать так же легко, как и сестра Анджела. — Я решил встретиться с сестрой Анджелой в Ордуэе, а не в Пуэбло. Мы долго жили в разлуке, и мне не терпелось увидеть ее снова. Вот почему я оказался на дороге, когда грабители напали на дилижанс.

— Я знаю Рейфа всю жизнь, — добавила Анджела. — Он никого не может убить.

— Ну что же, — авторитетно проговорил преподобный Конрад, — у сестры Анджелы нет никаких причин лукавить. Очевидно, вы арестовали не того, кого нужно, шериф.

Разочарованная толпа заупрямилась, люди подались вперед. Рейф больше всего опасался, что им совершенно безразлично, виновен он или нет, раз уж они решили поразвлечься.

Преподобный Конрад, вероятно, пришел к тому же выводу, потому что он повернулся к толпе и поднял руки, призывая к спокойствию.

— Добрые люди! — проговорил он глубоким и мягким голосом. — Сестра Анджела говорит, что этот человек не виноват, и для меня этого вполне достаточно. Если кто-то из вас желает оспорить ее слова, прошу этого человека выйти вперед.

Рейф затаил дыхание. Никто не двигался. Кто осмелится посмотреть в лицо ангелу и обозвать его лжецом? Кажется, даже шерифу Таттерсолу не очень-то хочется бросить вызов преподобному Конраду и сестре Анджеле.

— Ребята, вы слышали, что сказал преподобный отец. Отпустите Гентри! — потребовал Таттерсол и сдернул веревку с шеи Рейфа.

Кто-то развязал ему руки и помог спешиться. Рейф прерывисто вздохнул и стал растирать шею там, где веревка грубо врезалась в кожу. Хотя никто, кажется, не желал оспаривать невиновность Рейфа, толпа все еще была злобно возбуждена. Рейф сильно сомневался, что ему удастся выбраться из города живым, если он попытается сделать это сейчас же.

Но на помощь ему снова пришел преподобный Конрад. Он, судя по всему, почувствовал разочарование лишенной потехи толпы и немедленно постарался развеять его. Он посмотрел на Анджелу, потом на Рейфа и улыбнулся. Ему в голову пришла замечательная мысль.

— Друзья мои, сегодня ночью вы собрались, чтобы стать свидетелями казни, но я придумал нечто более угодное Господу. У нас будет свадьба. Сестра Анджела и ее жених собирались обвенчаться в Пуэбло. Поскольку он предпочел встретиться с ней в Ордуэе, я с удовольствием немедленно совершу обряд венчания. Приглашаю всех к нашей палатке, чтобы отпраздновать бракосочетание сестры Анджелы и ее молодого человека.

Тут поднялся всеобщий галдеж. На щеках у Рейфа заходили желваки. Но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться на безумное предложение преподобного. Искоса взглянув на хитрюгу, Рейф с удовольствием отметил, что она ошеломлена не меньше его. Против его ожиданий Анджела, сердито поджав губы, не произнесла ни слова возражения. К счастью, преподобный Конрад ничего не заметил.

— Пойдемте, дети мои, — весь лучась от счастья, проговорил преподобный отец. Он вновь обратился к толпе: — Кто-нибудь приведите сестру Грейс. В нашей палатке есть фортепьяно, а свадебный марш она знает наизусть.

— Сделайте же что-нибудь! — сквозь зубы прошипел Рейф. — Если только не хотите и вправду стать моей женой. Кстати, что на это скажет ваш жених?

— Я вовсе не хочу выходить за вас замуж, — отпарировала Анджела. — Но сказать правду — значит обречь вас на гибель. Я не могу так поступить.

— Черт побери!

Толпа подхватила Рейфа и Анджелу и повлекла их к палатке проповедника. Настроение людей изменилось: теперь они веселились как дети. Но Рейф прекрасно знал, что простонародью ничего не стоит снова сцапать его. Для спасения своей жизни он готов был пойти на все. Однако венчаться?

Анджела испуганно распахнула глаза. Интуиция подсказывала ей, что Рейф никакой не убийца, но капелька сомнения у нее все же оставалась. И как выходить замуж за того, о ком она ровным счетом ничего не знает? Выбор был невелик. Либо признаться, что Рейф не жених ей, и тогда его повесят, либо продолжать этот фарс, который с каждой минутой становился все более странным. Вправду ли он никого не убивал? Наверное, он человек достаточно грубый и жестокий. Такой вполне может оказаться убийцей. Но в глубине его обворожительных серебряных глаз таилась суровая нежность. И Анджеле вдруг захотелось поверить ему.

Толпа все увеличивалась, теперь в палатке яблоку негде было упасть. Рейфа и Анджелу буквально подтащили к самодельному передвижному алтарю. Сестра Грейс, улыбаясь, уже сидела за фортепьяно.

— Ну что же, дети мои, — проговорил преподобный Конрад. — Начнем?

— Мы вообще-то хотели обвенчаться в Пуэбло, — робко произнесла Анджела, хватаясь за эту причину, как утопающий за соломинку. Мужу, пусть даже и временному, не было места в ее будущем.

— Чепуха, — проревел преподобный голосом, не допускающим никаких возражений, — я ни за что не отпущу вас не венчанными. Я знаю, какими нетерпеливыми стали нынешние молодые люди в наши дни. — Он повернулся к Рейфу. — У вас есть кольцо?

— Оно… оно здесь, — вымолвил Рейф, и Анджела едва не упала в обморок.

Дрожащими пальцами он вынул из кармана куртки обручальное кольцо своей матери. Он взял его, когда делил с братьями деньги и семейные драгоценности. Анджела уставилась на золотой ободок, словно это была ядовитая змея.

— Превосходно, — потер руки преподобный Конрад. — Раз у вас есть кольцо, значит, вы действительно жених Анджелы, — добавил он, обращаясь к тем, кто все еще сомневался.

— Ну не тяните, преподобный! — выкрикнул кто-то.

Рейф хриплым голосом пробормотал ругательство.

Анджеле тоже захотелось выругаться. Боже, что она делает? Анджела уже раскрыла рот, чтобы прекратить это посмешище.

Рейф каким-то шестым чувством угадал ее намерение. Он схватил ее за руку и прошипел:

— Не смейте. Имейте смелость довести дело до конца.

Анджела жалобно посмотрела на него и покачала головой:

— Я не могу.

Он дернул ее за руку.

— Можете и сделаете. Я не знаю, о чем вы думали, когда ввязывались в эту историю, но жребий брошен. Теперь поздно отступать.

В его голосе прозвучало отчаяние. Впрочем, Анджела испытывала то же самое. Даже в кошмарном сне ей не могло присниться такое. Но Рейф Гентри прав. Однажды он пришел к ней на помощь, и она просто обязана отплатить ему тем же. В конце концов, брак можно расторгнуть. Выпрямившись, она подала преподобному знак приступить к венчанию.

Сестра Грейс тихо играла на фортепьяно, а отец Конрад раскрыл Священное Писание. Занятому своими мыслями Рейфу слова обряда казались бессмыслицей. Он спрашивал себя, сколько потребуется времени, чтобы забыть и Ордуэй, и сестру Анджелу. Ему нет никакого дела до того, почему ей вздумалось спасти ему жизнь. Он вовсе не собирался жениться.

Наверное, он вовремя ответил на вопрос преподобного, потому что тот велел ему надеть супруге кольцо.

Встрепенувшись, он взял Анджелу за левую руку и надел ей на палец обручальное кольцо. Оно оказалось впору.

— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать новобрачную.

Рейф покосился на полные, сочные, чуть влажные губы Анджелы. За спиной слышались крики толпы, требующей поцелуя. В ее синих глазах плескалась растерянность. Он приподнял ее за подбородок, ласково провел рукой по шелковистым волосам и нежно притянул к себе, чтобы поцеловать.

Собираясь отделаться коротким поцелуем, он глубоко ошибался. Ее мягкие губы, еле уловимый запах кожи, сладостное, легкое дыхание буквально опьянили его. Никогда еще Рейф Гентри не испытывал ничего подобного.

Он стал смелее, язык настойчиво искал встречи с ее языком. Он почувствовал, что она потрясена, рассержена, но какой-то коварный бес подстрекал его продолжать поцелуй до тех пор, пока не послышалось деликатное покашливание преподобного. Только тогда до его сознания дошло, что палатка ходуном ходит от одобрительных криков и свиста.

Рейф резко отстранился. Анджела покачнулась, и он едва успел схватить ее за локоть.

— Я сделал правильно, поторопившись обвенчать вас, — вздохнул преподобный Конрад. — Я убедился в этом, увидев сие весьма впечатляющее зрелище. Желаю вам счастья и множества детей. Если сестра Грейс принесет мне нашу дорожную книгу записей, мы сделаем ваш союз законным в глазах Господа и людей.

Сестра Анджела пробормотала что-то невнятное, а сестра Грейс принесла перо, чернильницу и книгу записей.

Рейф с большой неохотой подписался первым, потом передал перо Анджеле. Она долго рассматривала страницу, но в конце концов поставила свою подпись. В это время преподобный Конрад подготовил грамоту, которую они должны были носить при себе как доказательство законности их брака.

— Ваш союз должным образом записан в дорожной книге и будет внесен в церковную регистрационную книгу в Топике, — объяснил преподобный Конрад. — А это останется вам, — добавил он, указывая на брачное свидетельство, ожидающее подписей Рейфа и Анджелы.

Рейф первым поставил свою подпись, а потом протянул документ жене. Она посмотрела на него отсутствующим взглядом, но подписала. Рейф поблагодарил святого отца от них обоих.

— Вы хотите уехать сразу или подождете до утра? — поинтересовался Конрад. — Насколько я понял, нам по пути.

— Не знаю, разумно ли будет сейчас ехать в Пуэбло, — вмешался шериф Таттерсол. — Я только что получил сообщение о том, что в наших краях опять появились комачи. Никто не знает, куда они двинутся сначала, а куда потом. Пожалуй, вам лучше переждать в Ордуэе, пока опасность не минует.

— Индейцы? — Морщинистое лицо сестры Грейс исказилось от страха, и она прижалась к мужу. — Ах, Кларенс, давай вернемся в Топику. Мы ведь почти закончили наш маршрут.

— Хм, возможно, ты права, дорогая. Спасибо за совет, шериф, но я думаю, что мы завтра же утром отправимся в Топику. — Он бросил озабоченный взгляд на Анджелу. — Может быть, вы передумаете, сестра, и не поедете дальше на запад.

Анджела энергично замотала головой.

— Ах нет, преподобный, это невозможно. Я уверена, что мой… муж и я будем в полной безопасности. Мне непременно нужно добраться до Каньон-Сити и «Золотого ангела».

Рейф с недоумением взглянул на Анджелу. Он понятия не имел, о чем идет речь, и решил при случае расспросить новоиспеченную супругу.

— Хорошо, сестра, — не очень уверенно проговорил преподобный. — Мы с сестрой Грейс будем молиться о безопасности вашего путешествия.

— А я буду молиться за вашу безопасность, — отозвалась Анджела.

— В городе есть очень недурная гостиница, — предложил Таттерсол.

— Думаю, что я и моя… жена, — Рейф запнулся на этом слове, — уедем сейчас же. — Ему не хотелось задерживаться в Ордуэе.

— Конечно, дорогой, — подтвердила Анджела.

— Надеюсь, вы не совершите роковой ошибки, — вздохнул преподобный. — Пошли, Грейс, время уже позднее.

Рейф с некоторой тревогой смотрел на удаляющихся людей. Он понятия не имел о том, куда направляется Анджела. Он вообще ничего не знал о ней, кроме того, что она посвятила себя спасению душ. От таких женщин следует держаться подальше. Они жестки, словно туго накрахмаленное белье, строят из себя святош и стараются переделать каждого встречного. А его уже поздно спасать, перекраивать свою жизнь в угоду дамским капризам он не намерен.

Да, впрочем, чего он волнуется? Ведь они расстанутся прежде, чем она успеет досадить ему своими молитвами. Как только Ордуэй останется позади, он отправит ее на все четыре стороны. Очень может быть, что за ним уже начата охота. Даже наверняка начата. Нет, к Канзасу лучше на пушечный выстрел не приближаться.

Мысли Рейфа обратились к братьям, Джессу и Сэму, и он скороговоркой помолился за них. Никого ближе у него в целом свете нет. Господи, пусть их дорога будет светла и легка! Пусть все несчастья достанутся ему одному!

— Вы готовы? — спросила Анджела, врываясь в его грезы. — Я действительно должна как можно быстрее добраться до Каньон-Сити.

— Я готов, если ты готова, женушка, — насмешливо произнес Рейф.

— Оставьте ваш сарказм при себе, — оскорбленно фыркнула Анджела, направляясь к выходу. — Я просто спасла вашу шкуру.

— И получили за это мужа, — хмыкнул он, идя следом.

— Мой фургон стоит позади палатки. Нужно только запрячь лошадей — и можно ехать.

Рейф едва сдерживал гнев. Она считает, будто заарканила его? Она думает, это так просто? Пусть не мечтает: такие красотки не по нему. Если бы ему приспичило жениться, он остался бы в Додже и преспокойно обвенчался с дочкой банкира.

Запрягая лошадей, Рейф угрюмо молчал.

— Моя лошадь осталась в платной конюшне, а шериф так и не вернул мне револьверы, — проговорил Рейф, когда дело было сделано. — Вы поезжайте, я догоню вас.

Он хотел еще что-то добавить, но осекся, потому что из темноты появился шериф, ведя под уздцы его лошадь.

— Подумал, что избавлю вас от заботы вызволять вашу лошадку, — любезно улыбнулся Таттерсол. — И револьверы ваши я тоже принес. Они могут вам пригодиться.

Рейф сжал губы и спрятал оба кольта в кобуру.

— Весьма признателен.

— Вы оба садитесь в фургон, а лошадь Гентри я привяжу сзади, — предложил Таттерсол.

— Проклятие и еще раз проклятие, — пробормотал Рейф еле слышно. Все пошло кувырком. Теперь вот придется сидеть с соблазнительной проповедницей, изнемогая от желания прикоснуться к ней.

— Вы что-то сказали? — поинтересовалась Анджела, устраиваясь на жестком сиденье.

— Черта с два, — ответил Рейф, беря в руки вожжи.

— Желаю удачи! — крикнул Таттерсол, когда фургон тронулся. — Прошу прощения за недоразумение, Гентри. Будьте уверены, мы поймаем настоящих убийц.

Полная луна ярко освещала неровную дорогу. Попутчики скованно молчали. Интересно, о чем думает Рейф? — в который раз спрашивала себя Анджела. Венчание было чистой комедией. Не станет же он посягать на ее честь? Ей очень хотелось в это верить.

Чужие люди. Вот кто они друг другу. Чужие люди, у которых нет ничего общего. И зачем она во всеуслышание объявила, будто они помолвлены? Анджела бросила на него быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Лунный свет обрисовал плотно сжатые губы, высокие небритые скулы и серебряные глаза под густыми темными бровями.

Под маской безразличия угадывалась с трудом сдерживаемая ярость. Анджела вздохнула. Она не вправе винить его за это. Она тоже была зла и расстроена. И кто тянул ее за язык?

Замужем. Боже, ее отчим и Энсон Чандлер, человек, который хотел жениться на ней и получить в свое распоряжение золотоносный прииск, упали бы в обморок.

Смущение Анджелы возросло, когда Рейф остановил повозку за деревьями, почти полностью скрывавшими дорогу.

— Почему мы остановились?

— Это место не хуже других подходит для привала. Если я не ошибаюсь, где-то поблизости журчит ручей. — Он соскочил на землю и помог Анджеле сойти. — Я позабочусь о лошадях, а вы поищите воду. Вы голодны?

— Нет, я уже поела.

— И я тоже. Когда вернетесь, мы должны будем о многом побеседовать.

Анджела скорчила недовольную гримаску и исчезла внутри фургона. Взяв мыло и полотенце, она отправилась на поиски воды и вскоре обнаружила узкий ручей в нескольких ярдах от их стоянки. Она принялась умываться, обдумывая предстоящий разговор. Наверное, он заслуживает ответов, но можно ли быть с ним откровенной?

Сзади хрустнул сучок, и Анджела резко обернулась. Увидев в ярком свете луны темный силуэт Рейфа, она немного успокоилась.

Он шел мягкой крадущейся походкой, как готовящийся к прыжку тигр. Он не расставался со своими кольтами, и Анджела готова была поклясться, что он превосходный стрелок.

Что вас так задержало? Или вы не знаете, что опасно надолго оставаться здесь одной? Берите полотенце и отправляйтесь спать, миссис Гентри.

Анджела похолодела. Миссис Гентри? Так вот чего он хочет! Ну нет! Уперев руки в бока и упрямо вздернув подбородок, она бросила ему:

— Я никогда не стану вашей женой по-настоящему, Рейф Гентри! Если вы думаете только о том, чтобы мною попользоваться, позвольте мне сразу же все вам объяснить.

— Нет, это вы позвольте все вам объяснить, леди, — хрипло проговорил Рейф. — Я никогда не собирался жениться и не желаю спать с женщиной, которой нравится спасать человеческие души. Я хочу лишь, чтобы вы правдиво рассказали, зачем вступили в брак с совершенно незнакомым человеком. Только не говорите, что сделали это ради спасения моей жизни.

Анджела посмотрела сквозь него и гордо прошествовала мимо.

— Неблагодарный негодяй! — бросила она резко.