Прекрасное воскресенье для пикника

Действие второе

Доротея (делая большой глоток хереса). Лучшие годы моей юности были выброшены, растрачены на бедного Джеймса Хатвея. (Берет его портрет с туалетного столика и с закрытыми глазами отшвыривает в сторону.) Не то, чтобы «растрачены», а безрассудно отданы. Даже не уверена, что это была любовь, да и без брака — разве это настоящая любовь? Скорее, это дань его таланту — ранним успехам… музыкального вундеркинда. Учеба в Джулиарде, в пятнадцать лет концерт в сопровождении симфонического оркестра Нэшвила. (Она отхлебывает херес.) А эти неловкие вечера на веранде у тетки Бель в Мемфисе! Он говорил: «Выключи свет, чтобы не привлекать мошкару». Я выключила. Он прижимал меня так крепко, что у меня перехватывало дыхание… Затем сразу отпускал и откидывался назад, хрипло дыша. В свете газового фонаря на углу, пробивающегося через кусты глициний, невозможно было не заметить… мисс Глюк, ДА ВЫТРИТЕ ЖЕ ВЫ!!!

Мисс Глюк, которая робко приоткрыла дверь ванной комнаты, показалась со шваброй в спальне, поспешно исчезает из нее.

Наконец я набралась храбрости поговорить о беде — Харвее — с нашим домашним врачом, ненавязчиво, но достаточно решительно. «Оставьте ему его музыку, отпустите его», — сказал он.

Швабра мисс Глюк снова высовывается из ванной.

Мисс Глюк, Я СКАЗАЛА ЖЕ ВАМ, ВЫТИРАЙТЕ, ОСТАВАЙТЕСЬ В ВАННОЙ, ПОКА НЕ ВЫТРЕТЕ ВСЕ ДОСУХА. БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ!

Становятся видны Элина и Боди в гостиной.

Элина. Доротея пытается разговаривать с мисс Глюк?

Боди. Нет, просто сама с собой — Ведь это вы дали ей херес, чтобы запить таблетки мебарала.

Элина. Разговаривает сама с собой? Я бы не стала поощрять это.

Боди. Она не нуждается ни в каком поощрении, а что касается вас, кажется, вы бы никогда никого ни в чем не поощрили.

Доротея (в спальне). После Джеймса Хатвея мне ничего не оставалось делать, как заняться ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ.

Элина (которая переместилась к двери спальни, чтобы лучше слышать «признания» Дотти). О, то признание не для широкой публики!

Боди. Прекратите подслушивать под дверью. Лучше идите наблюдать за своим голубем.

Элина. И сколько это будет продолжаться?

Доротея. О, Боже, как хорошо, что Ральф Эллис не страдает этой болезнью — что он такой бешенно агрессивный.

Элина. На два часа у меня назначена встреча в Ля Дю!

Боди. Вот и отправляйтесь! Чтобы не опоздать!

Элина. Но наше с Доротеей дело имеет первостепенное значение! (Элина делает паузу, с подозрением наблюдая, как Боди «набрасывается» на воскресный выпуск «Пост Диспетч», который она взяла со стула.) Что это вы там делаете, мисс Боденхейфер?

Боди. Вырываю заметку из газеты.

Элина. Это нелепо. Ведь завтра все равно об этом будет знать весь Блюэт-колледж.

Боди. Неважно, что будет завтра. Существует тысяча способов, как сообщить о новостях такого рода девушке с сердцем, как у Дотти. Вы о них не знаете и не узнаете, нет, потому что сделаете все сейчас, сразу — и злобно! У вас глаза как у птицы, но только не у певчей, я хочу вам сказать.

Элина. О, да неужели?

Боди. Да, да, именно так, точно!

Пауза. Боди, которая оторвала от одной части газеты около половины страницы, кладет газету на диван и берет часть газеты, из которой был вырван кусок, с собой на кухоньку. Проходя мимо мусорного ящика, она мнет и выбрасывает в него оборванный кусок газеты.

Элина. Мисс Боденхейфер.

Боди (из кухоньки). Хафер!

Элина. Я вовсе не собираюсь вас обидеть, но неужели вы действительно не видите, что для Доротеи оставаться в таких условиях чрезвычайно затруднительно наконец?

Боди. О, вы думаете, Дотти здесь трудно, да?

Боди начала выстилать коробку из-под обуви частью газеты, которую она принесла. Во время последующего разговора с Элиной, Боди пакует в коробку жареных цыплят и другую снедь для пикника.

Элина. Она намекнула, что это просто невыносимо для нее. Визиты этой самой Глюк, которая ринулась в ванную комнату, кошмар безвкусной расцветки стен, бордовый ковер, оранжевые занавеси на окнах, из которых виден лишь кирпич, бетон и асфальт, абажуры с мягкими желтыми маргаритками и обои с бутонами, которые раскрываются подобно взрывам бомб — все это вызывает у нее полный упадок сил. У меня это вызвало клаустрофобию, как только я вошла. Нет, эта квартира не для цивилизованного человека.

Боди. Что ж в вас такого цивилизованного, мисс Брукша? Вы модная — да, культурная — нет, если, конечно, не считать, что ястреб или канюк — это «цивилизованные» создания. Вот вам, чтобы вы не думали, будто только у вас во рту есть язык — у меня есть тоже!

Элина. Вы истеричны и оскорбительны!

Боди. Вы еще не такое услышите, если не прекратите вмешиваться в дела Дотти.

Элина. Доротея Гравей и я, мы ничего не скрываем друг от друга, и естественно, я намерена, как только она поправится, подготовить ее к тому, о чем она неизбежно узнает раньше или позже, — поэтому я —

Боди (прерывая ее). Я совершенно не хочу глубоких огорчений для Дотти. Для Дотти я хочу — жизни.

Элина. Какой жизни?

Боди. Жизни, жизни —

Элина. Вы имеете в виду, — не смерти?

Боди. Не насмехайтесь надо мной. Я сразу раскусила вас, когда вы вошли, блестяще одетая как змея.

Элина. Вы уже успели сравнить меня со змеей и птицей. Будьте любезны выбрать что-нибудь одно — так как археоптериксы, единственно известное сочетание птицы со змеей, давно вымерли!

Боди. Верно, вы ведь даже говорите шипя. Ладно, вы можете шипеть, но не в этой комнате, которая с вашей точки зрения — не цивилизованная. О’кей, она слишком яркая для вас, но для нас с Дотти она подходит. И сегодня во время пикника на озере Крав Кёр я все скажу Дотти, если это уж так необходимо знать ей, скажу осторожно, как умею, что этот беспринципный человек просто воспользовался ею, но Бадди, мой брат Бадди, если он и не очень подходит ей сейчас, я послежу, чтобы он покончил с пивом, прекратил курить сигары, послежу, чтобы он откладывал пять фунтов каждую неделю. И у Дотти с Бадди будут дети — дети! — У меня никогда не будет ни одного, нет! Но у Дотти с Бадди будут чудесные малыши. А у меня племянницы-племянники… — А вы, что! Я уже все упаковала для пикника. На озере Крав Кёр сейчас приятно и прохладно, а поездка в открытом трамвае мимо зарослей кустов освежает и можно даже срывать цветы, мимо которых проезжаешь. Это прекрасная прогулка. И Дотти забудет, что он ей не позвонил. Мы будем там, пока не начнет смеркаться, и не появятся жуки-светляки. Я куда-нибудь ускользну, а Бадди останется один вместе с нею на берегу озера. Он не будет курить этих пахнущих сигар. Он просто почтительно возьмет ее руку и скажет: «Я люблю вас, Дотти. Пожалуйста, будьте моей женой» — не в смысле, как та девушка в машине на Арт Хил, — на всю длинную дистанцию жизни.

Элина. Разве Доротея может быть привязана к вашему брату? Это что, обоюдное влечение?

Боди. Дотти согласится на Бадди. У нее есть кое-какие оговорки на его счет, но на Крав Кёр она вдруг увидит — все прекрасные стороны его натуры.

Элина. Мисс Боденхейфер, Доротея не намерена оставаться в этой безвкусной квартире. Разве она не сказала вам, что мы собираемся снять хорошенькую квартирку? На верхнем этаже двухквартирного дома на Вест-Мориленд-Плэйс?

Боди. Модную? «Цивилизованную», а? И слишком дорогую, чтобы вам снять ее одной. Поэтому вы хотите заарканить Дотти, да еще так далеко от Блюэта? Чтобы поделить оплату? По-вашему, это, наверное, означает, что она будет платить большую часть.

Элина. Для того, чтобы сменить эту ужасающую обстановку, естественно надо пойти на некоторые расходы.

Мисс Глюк падает из ванной комнаты на кровать Доротеи.

Доротея. Мисс ГЛЮК! ОСТОРОЖНО! Боди, Боди, Софи Глюк упала на мою постель в облаке пара!

Элина. Мисс Глюк прорвала трубу парового отопления?

Боди бросается из кухоньки в спальню.

Боди (Элине). Вы оставайтесь тут.

Доротея выходит из спальни. Она закрывает за собой дверь и быстро прислоняется к ней, закрывая глаза как от головокружения или упадка сил.

Элина. Наконец-то.

Доротея. Я так подавлена.

Элина. Вы чувствуете себя лучше?

Доротея. Воскресенья всегда не такие как —

Элина. Это — особенно.

Доротея. Не знаю — почему, но — я не совсем понимаю, отчего я так волнуюсь. Что-то произошло на этой неделе, несколько дней тому назад.

Элина. Да? Что же?

Доротея. Ничего такого, чтобы я — я не могу обсуждать с вами. Я ждала и все еще жду очень важного телефонного звонка —

Элина. Могу ли я поинтересоваться, от кого?

Доротея. Не надо, пожалуйста.

Элина. Тогда могу ли я высказать предположение, что этот звонок должен был исходить от молодого человека, который заметно выделяется среди членов загородного клуба, как весьма импозантная фигура, и который, однако, каким-то образом оказался связан с системой образования.

Доротея. Если вы позволите, Элина, то я предпочла бы не обсуждать ничего — личного — сейчас.

Элина. Да, я понимаю, дорогая. Раз вы подвинули стул, почему бы вам на него не присесть?

Доротея. О, да, простите. (Она вяло садится, поднимая руку к горлу.) Все происходящее сегодня здесь, слегка перепуталось в моей голове. Я делала упражнения до того, как вы пришли.

Элина. И некоторое время после того.

Доротея. Я как раз собиралась — нет, я приняла душ. И почти оделась.

Элина. Но явилась Глюк. Тут у вас все возможно! Я же имела возможность долго беседовать с мисс Боденхейфер! (Она понижает голос) — кажется, она была обескуражена, когда я сказала ей, что вы переезжаете на Вест-Мориленд-Плэйс.

Доротея. О, вы сказали ей. — Я рада этому. — Я такая трусиха, что не могла сама сказать.

Элина. Ну так я выложила ей все сразу.

Доротея. А у меня не хватило пороху.

Мисс Глюк с испуганным видом появляется из спальни с мокрой шваброй.

Элина (Доротее). Видите, она уже нашла вам замену!

Доротея. О нет, даже терпенью Боди приходит конец! Мисс Глюк, не могли бы вы отнести эту мокрую швабру обратно на кухню и отжать ее. Küche — швабра — Софи.

Элина. Кажется, у нее шок.

Доротея (идет в спальню к Боди). Простите.

Боди выходит из спальни и уводит мисс Глюк со шваброй в кухоньку.

Боди (нервно поет в кухоньке). «Я вместе с ветром легко лечу, наслаждаясь живу и живя хохочу!»

Доротея возвращается в гостиную.

Доротея. Как Боди приняла известие о том, что я переезжаю?

Элина. «Так далеко от Блюэта!» — сказала она, как будто это на другом конце континента.

Доротея. Да, подальше, чем отсюда.

Элина. Уверяю, что вам лучше не сравнивать ту квартиру с этой.

Доротея. О, нет. Вест-Мориленд-Плэйс — это фешенебельный адрес, в этом отношении они не сопоставимы, но все-таки это далековато. Правда, оттуда лишь один квартал до трамвайной линии на Дэлмар Бульваре и Олив стрит. И можно доехать до — какая там будет ближайшая от Блюэт остановка?

Элина. Доротея, забудьте проблемы транспорта. Мы будем ездить на автомобиле.

Доротея. На каком автомобиле — вы —?

Элина. У меня есть для вас приятный сюрприз, дорогая.

Доротея. Нас кто-то будет возить?

Элина. Да, я буду шофером, а вы пассажиром, дорогая. Видите ли, моя состоятельная кузина Ди-Ди, которая живет в Ля Дю, поменяла свою иностранную машину «Испано-Сюизу», хотя она практически последней марки, на лимузин «Быстрая стрела» и предложила продать нам «Сюизу» за бесценок! Как только она сделала мне это предложение, я тут же подала на водительские права.

Минуту непонятного молчания прерывает короткий резкий звук слухового аппарата Боди.

Боди (быстро появляясь из кухоньки). Лимазин? Какой это лимазин? С шоу-фером?

Элина. Мисс Боденхейфер, каким образом это может вас касаться?

Боди. Кто счет будет оплачивать, вот каким?

Элина. Моя кузина Ди-Ди из Ля Дю продает нам в рассрочку.

Боди. Кому это в рассрочку и за сколько?

Элина. За ничтожно малую плату, кузина богата! О боже, я всегда знала, что немцы —

Боди. Оставьте немцев в покое!

Элина. Имеют повышенный интерес к денежным делам.

Боди. Чьим денежным делам?

Элина. Практически может быть огромным —

Мисс Глюк. Боди?

Элина. — достоинством, если оно единственное.

Мисс Глюк. Ich kann nicht[35] — идти наверх.

Элина. Вы хотя бы поднимитесь на одну ступеньку в кухню! Доротея, неужели мы не могли бы поговорить без посторонних, наедине?

Мисс Глюк. Das Schlafzimmer is gespukt![36]

Элина. Понимаете, Доротея, я вам уже сказала, что должна внести деньги за квартиру завтра утром, поэтому хочу забрать вашу часть сегодня.

Доротея. — Моя часть составит —?

Элина. Семьдесят.

Доротея. О-о-о! — примут ли агенты по торговле недвижимостью продленный чек?

Элина. Неохотно — очень неохотно.

Доротея. Видите ли, на этой неделе у меня были непредвиденно большие расходы — одежда, белье, чемодан…

Элина. Звучит так, как будто вы собирали себе приданное. — Мисс Боденхейфер говорит, что ее брат «Бадди» серьезно интересуется вами. Как эгоистично с ваше стороны держать все это в секрете! Даже от меня!

Доротея. О боже, неужели мисс Боденхафер — это просто фантастика!

Элина. Да, она немного того, мягко говоря.

Доротея. Неужели она создала нелепое впечатление, что я интересуюсь ее братом? Боже, какой у вас сегодня фантастический визит. Поверьте, обстоятельства отнюдь не всегда складываются столь неблагоприятно. Так! Il n’y a rien à faire[37]. Тогда я должна сказать вам, что она зовет брата Бадди и он… они — близнецы! (Она вздымает руки кверху.)

Элина. Абсолютно одинаковые?

Доротея. За исключением пола. Они похожи как две капли воды. Но вы ведь не настолько легковерны, Элина, чтобы хоть на минуту вообразить, что я — вы знаете, что я на такое не способна.

Элина. Иногда, когда девушка, разочаровавшись в любви, приходит в состояние депрессии, она может случайно, вступить в такого рода связь, что —

Доротея. Может, с некоторыми девушками это и случается, но только не со мной. А что заставляет вас думать, будто я — «жертва» разочаровавшего меня увлечения, Элина?

Элина. И тогда кажется, что наступил конец света, а на самом деле жизнь продолжается.

Доротея. Лично я чувствую, что моя жизнь только начинается… извините, я на секунду. Возьму чековую книжку…

Доротея уходит в спальню. Мисс Глюк выходит из кухоньки в гостиную, перебирая пальцами и всхлипывая.

Элина. МИСС БОДЕНХЕЙФЕР!

Боди. Не беспокойте себя прощанием.

Элина. Я еще не ухожу.

Боди. И совершенно незачем сотрясать стены, когда вы меня зовете, у меня есть слуховой аппарат.

Элина. Не будете ли вы так любезны запереть мисс Глюк в этой очаровательной маленькой кухне, пока мы с Доротеей не закончим наш разговор?

Боди идет к мисс Глюк.

Боди. Софи, пойдем со мной. Ты ведь любишь яйца, фаршированные овощами? И чудесную жареную куриную ножку, когда твое — пищеварение наладится? Пойдем посидим там вместе.

Боди отводит мисс Глюк в кухоньку, затем поворачивается к Элине.

Я слышу там каждое слово, которое вы здесь говорите Дотти, так что будьте поаккуратнее, чтобы не перегнуть палку!

Мисс Глюк (наполовину по-немецки). Ich kann nicht[38] живет сверху, больше, nimmer, nimmer — kann nicht[39] — не могу идти!

Боди. Знаешь, что, Софи? Тебе надо поменять квартиру. Тут есть одна новоявленная вакансия. Прямо под нами, на шестом этаже. Квартира светлая и яркая — я несколько раз в ней была. Она сдается с мебелью, все в ярких тонах. Я поговорю с мистером Шлегером, нет, нет, с мисс Шлегер, с ней проще договориться. Он ведь парализован, и ему приходится во всем соглашаться с ней, ты знаешь.

Мисс Глюк. Мне кажется — (Она всхлипывает.) — Мисс Шлегер не любит меня.

Боди. Это — невозможно, Софи. У тебя, наверное, просто небольшая размолвка с ней — (Прерывает себя.)

Мисс Глюк. Meine Mutter, ja[40] —

Боди. Софи, к слову о Шлегерах, она катает этого старого Halunke[41] через черный ход.

Из-за кулис доносятся голоса Шлегеров.

Голос миссис Шлегер. Я не говорила, что на солнце.

Голос мистера Шлегера. Ты не только сказала, но даже уже вышла туда.

Боди (кричит в окно). О, мой Gott, миссис Шлегер, если посмотреть на вас со стороны, то может показаться, что вы собираетесь вытрясти его из коляски. Тащите-ка лучше обратно. Посмотрите на его палку, он вот-вот вас ударит. У него поразительная сила в здоровой руке.

Голос миссис Шлегер. Ты что, хочешь обратно?

Элина поднимается, чтобы понаблюдать за ситуацией у черного входа.

Голос мистера Шлегера. Но только не к тебе на кухню.

Элина (сама себе, но негромко). Шлегеры, вот они какие Шлегеры.

Боди (мисс Глюк). Она вкатила его обратно. Я прямо сейчас с ней поговорю. — ЭЙ, МИССИС ШЛЕГЕР, ВЫ ЗНАЕТЕ МИСС ГЛЮК? ДА-А, УВЕРЕНА, ЧТО ВЫ ПОМНИТЕ СОФИ, СВЕРХУ, ИЗ 4-ф? У НЕЕ УМЕРЛА МАТЬ В ПРОШЛОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ. Софи, иди сюда, высуни голову наружу, Софи. НУ, ТЕПЕРЬ ВЫ ВСПОМНИЛИ, А?

Голос миссис Шлегер. Ja, ja.

Боди. JA, JA, УВЕРЕНА, ЧТО ВСПОМНИЛИ, МИССИС ШЛЕГЕР. БЕДНАЯ СОФИ НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ ОДНА В 4-ф, ТАМ, ГДЕ УМЕРЛА ЕЕ МАТЬ. ЕЙ НУЖНА НОВАЯ КВАРТИРА, СВЕТЛАЯ И РАДОСТНАЯ, ЧТОБЫ ОНА ВЫШЛА ИЗ ДЕПРЕССИИ. ЧТО ЕСЛИ СОФИ ПЕРЕБРАТЬСЯ В ПУСТУЮ КВАРТИРУ НА ШЕСТОМ ЭТАЖЕ. МЫ СМОЖЕМ НАВЕЩАТЬ ДРУГ ДРУГА, КОГДА НАМ ВЗГРУСТНЕТСЯ, VERSTEHEN SIE?[42]

Голос миссис Шлегер. Не знаю.

Боди. ОТДАЙТЕ СОФИ ЭТУ ПУСТУЮЩУЮ НАВЕРХУ КОМНАТУ. Я ПОТОМ ОБГОВОРЮ, НА КАКИХ УСЛОВИЯХ. (Она оттаскивает мисс Глюк от окна.) Софи, кажется, дело сделано, а квартира на шестом этаже такая же радостная и светлая как эта. И ты не будешь одинока. Тут у нас стоят три стула около стола, и мы условимся, что ты будешь есть вместе с нами, это будет поэкономней. Готовить для одного — скучно, и есть одному — одиноко, особенно после —

Элина садится на свое место, а Боди и мисс Глюк возвращаются в кухоньку.

Элина (многозначительно). Да — (Она набирает воздух и кричит.) Доротея, вы что, не можете найти там свою чековую книжку!

Доротея выходит из спальни в молодежном летнем ситцевом платье. Выглядит очаровательно.

Доротея. Я только переоделась. Вот она, здесь, чековая книжка.

Элина. Давайте. Где вы купили это новое платье?

Доротея. Я? У Скрагс-Вандерфорта.

Элина. Позвольте мне посмотреть цены. (Найдя ярлык, она изучает его и принимает несколько озадаченный и слегка высокомерный вид.) — моя дорогая. Я должна буду посоветовать вам, где лучше покупать одежду. В Ля Дю есть небольшой французский boutique[43], недорогой, но с прекрасным выбором. Думаю, женщина выглядит лучше, если одевается без претензий казаться девочкой, когда сама уже в возрасте.

Доротея (оскорбленно). Моя половина составит — сколько вы сказали?

Элина. Если быть точной, то 82 доллара и 50 центов.

Доротея. Боже, это пробьет огромную брешь в моих сбережениях! Элина, мне показалось, сначала вы назвали меньшую сумму. Разве вы не говорили, что она составит семьдесят долларов?

Элина. Да, но я забыла — коммунальные услуги, дорогая. Ведь мы не хотим въехать в квартиру с отключенным телефоном и без света.

Доротея. — Да — конечно, я не думаю, что теперь буду так же зависеть от моих сбережений. А двухквартирный дом на Вест-Морилэнд-Плэйс (Она подписывает чек.) вполне — приличное — и стоящее помещение капитала.

Элина. Уверена, что он поразит вас после заточения в этом красочном кошмаре вместе с мисс Боденхафер.

Доротея. О-о, да — простите… (Она медленно протягивает руку с чеком.)

Элина. Вы ждете пока высохнут чернила?

Доротея. Простите. вот. (Она идет к Элине и отдает ей чек.)

Элина надевает очки и внимательно изучает чек. Затем складывает его, кладет в сумочку и защелкивает ее.

Элина. Так, все в порядке. Я ненавижу решать финансовые вопросы, но они все-таки требуют решения, не правда ли?

Доротея. Да, кажется, что они…

Элина. Требуют этого. — Ах, еще с контракта

Доротея. О контракте? На квартиру?

Элина. Нет, нет, книга записей по бридж-контракту, система прикупов и так далее. Вы ведь немного играете в бридж? Я вас как-то спрашивала, и вы сказали, что иногда играете.

Доротея. Здесь?

Элина. Естественно, не здесь. Но надеюсь, что на Вест-Мориленд-Плэйс вы присоединитесь к нам. Мы играем два раза в неделю. Помните Джоан Гуд?

Доротея. Да, смутно. А что?

Элина. Мы были партнерами в сдвоенном бридже, в который обычно играем, установив свои собственные правила прикупов. Но сейчас Джоан уехала в Уэлсли получать степень магистра за все эти ее дела по египетским династиям до Птолемеев.

Доротея. Она этим занималась? Я не знала об этом.

Элина. Но вы ведь были очень поверхностно —

Доротея. — знакомы.

Элина. Моя кузина Ди-Ди из Ля Дю, когда ей позволяет ее светский календарь, всегда принимает участие в наших сборищах. Летом она часто присылает нам деликатесы: небольшие сандвичи, кресс-салат, помидоры, щербеты — от Зеллера. И опрятно одетую девушку прислуживать. Так что теперь мы от бридж-аукциона переходим к бридж-контракту, что посложнее, но зато стимулирует мозги. Доротея, у вас совершенно отсутствующий взгляд. Вы чем-то огорчены?

Доротея. Эти партии смешанные?

Элина. Что значит «смешанные»?

Доротея. То есть я могу пригласить Ральфа?

Элина. мне кажется, у мистера Ральфа Эллиса не будет возможности посетить наше общество этим летом. И к тому же образованные женщины могут встречаться, обходясь без мужского вторжения…

Доротея (запальчиво). Я никогда не рассматривала присутствие мужчин как вторжение.

Элина. Доротея, это просто отголоски вашего комплекса красавицы с юга.

Доротея. Чтобы быть до конца честной, Элина, я должна сказать вам, что, наверное, не смогу долго делить с вами расходы по Вест-Мериленд-Плэйс.

Элина. Ах, вот как? Так вы поэтому дали мне чек, который можно завтра же аннулировать.

Доротея. Вы знаете, что я не сделаю этого, но —

Элина. Да, но — вы можете это сделать и, возможно, сделаете… Посмотрите прямо перед собой — вот стоит привидение…

Доротея. Мисс??

Элина. Глюк, вечная, неизлечимая мисс Глюк. Вы, вероятно, считаете меня поверхностной женщиной, так как я слишком дорожу кузиной Ди-Ди из Ля Дю, бридж-контрактом, элегантной иностранной машиной. Доротея, но ведь только эти вещи могут защитить нас от будущего падения в пучину ничтожества Глюк, на самом дне убожества. Взвесьте все и честно скажите мне, можете ли вы позволить себе отказаться от квартиры на Вест-Мериленд-Плэйс, ее благородства, стиля, от ее eclat[44].

Мисс Глюк, которая вышла из кухоньки во время речи Элины, идет на авансцену, бросает стакан с водой в лицо Элины.

Доротея. Боди, ДЕРЖИ ЕЕ, ДЕРЖИ МИСС ГЛЮК, ОНА ПРИШЛА В БЕШЕНСТВО!

Боди. Софи, нет, нет. Я не сказала, что вы поступили неверно. Я думаю, вы поступили правильно. Только не довели все дело до конца.

Элина. Видите ли, бешенство существует лишь в животном мире. Она не пугает меня, так как я вскоре окажусь вне сферы ее досягаемости… Разрешите мне два раза глубоко выдохнуть, и я опять приду в себя. (Делает два вздоха.) Это помогает… Доротея, мы должны, должны стремиться к благополучию. Кажется, вы не понимаете, насколько вам жизненно необходимо переехать на Вест-Мериленд-Плэйс именно сейчас, когда вы должны бежать от альтернативы воспоминаний и привидений здесь! Соглашайтесь безоговорочно…

Доротея. Простите. Я слегка отвлеклась. Элина, вы говорите так, как будто даже не подозревали, что у нас с Ральфом были свидания.

Элина. Серьезно?

Доротея. Да, раз уж я сказала вам это, — то да, были. Видите ли, я не собираюсь посвятить всю свою жизнь преподаванию гражданского права в Блюэт. Я мечтаю, я всегда мечтала, что в один прекрасный день у меня будет свадьба. И, мне кажется, вам следует знать, что это может осуществиться этим летом.

Элина. С кем?

Доротея. Как! Естественно, с человеком, которого я люблю. И который, очевидно, любит меня.

Элина. Любит? Ральф? Эллис?

Боди все еще в кухоньке нервно напевает: «Я и моя тень…»

Доротея. Кажется, я сказала это достаточно ясно, кажется, я все сказала ясно.

Элина. О, Доротея, моя дорогая. Надеюсь и молю бога, что вы ему не позволили взять верх над вашей благородной натурой.

Доротея. Мисс Боденхафер ужасно наивна для девушки, приближающейся к сорока.

Элина. Ну нет, мисс Боденхафер не приближается к сорока. случайно наткнувшись на собственное сорокалетие, она бесстрашно проскочила дальше.

Доротея. Мне кажется, она не из тех девушек, которые скрывают свой возраст.

Элина (смеется, как каркающая ворона). Доротея, ни одна девушка не докажет мне, что ей меньше сорока, если она все еще поет песенку о сборе винограда. Да еще знает каждое слово в ней, включая вступление. Почему она там с таким треском колотит крутые яйца?

Доротея. Она готовит фаршированные яйца со специями для пикника.

Элина. В Форест парке?

Доротея. Нет, на Крав Кёр.

Элина. О, на Крав Кёр, там чудесный парк на озере, который так поэтично описала мне мисс Боденхейфер. Не хотите «Лаки»?

Доротея. Нет, благодарю вас. Мой отец курил «Честерфильд». Вы знаете Крав Кёр?

Элина. Слышала о нем. И только. Вы ездите туда вдвоем?

Доротея. Нет, ее брат Бадди обычно сопровождает нас во время этих прогулок. Они говорят, что ездили туда еще будучи детьми, Боди и Бадди. Они до сих пор любят кататься на чертовом колесе. Там прямо на берегу есть такой аттракцион типа «мертвой петли», но сиденья попадаются иногда очень узкие. В последнее время это стало очень смущать меня, ведь ее брат…

Элина. Который вас не интересует?

Доротея. О боже, нет, конечно, не это — грустно. Я не хочу обижать чувства Боди, но его увлечение едва ли взаимно, да, и никогда не могло быть таковым, поскольку я — да, я связана с —

Элина. Неотразимым и эффектным новым директором Блюэта.

Боди поет.

Доротея. Лучше не говорить об этом — заранее, вы понимаете. Ральф считает, что это не очень хорошо для директора — ухаживать за учительницей. Он — очень, очень порядочный молодой человек.

Элина. Да? Он произвел на вас такое впечатление? Я, признаться, удивлена, что он произвел на вас такое впечатление.

Доротея. Не понимаю, почему. Просто потому, что он молодой, привлекательный и из хорошей семьи, потому что о нем часто пишут в отделе светской хроники. И это несмотря на то, что он ухаживает за девушкой такого низкого положения, как мое.

Элина. Лично я избегала бы его как — укуса змеи!

Боди в кухоньке снова напевает «Я вместе с ветром легко лечу».

Еще одна из ее запаса. Кажется, перспектива пикника на Крав Кёр привела ее в состояние эйфории.

Доротея. Боюсь, что это лучшие моменты в ее жизни. Печально… Элина, я искренне удивлена вашим отношением к Ральфу Эллису. С какой стати девушке избегать такого очаровательного молодого человека, как Ральф?

Элина. Возможно, вы это поймете чуть позже.

Доротея смотрит на свои часики и на молчащий телефон.

Доротея (повышая голос). Боди, потише там, пожалуйста. Мы здесь беседуем с мисс Брукмайер, ты же знаешь. (Она поворачивается к Элине и продолжает разговор с неожиданной страстностью.) Элина, эта женщина хочет вобрать мою жизнь, как промокашка, но я не чернильная клякса! Мне жаль, что вам пришлось встретиться с ней. Поверьте, я крайне огорчена.

Элина. и не сожалею об этом, так как нашла ее крайне занятной. И мисс Глюк тоже!

Доротея (продолжает с той же страстностью). Боди хочет, чтобы я жила по тому же установленному распорядку, которому она следует день за днем. Я — сочувствую одиночеству девушки, но у нас нет ничего, ничего, ну, совсем ничего общего. (Она прерывает себя.) Может быть, выпьем кофе?

Элина. Да, пожалуйста. я люблю кофе со льдом, но лед, наверное, уже кончился.

Боди (из кухоньки). Она великолепно знает, что использовала последний кусок льда.

Элина. Он еще горячий?

Доротея встает и идет на кухоньку, где наливает в чашечки кофе.

Доротея. Он никогда не остывает в этом электрическом кофейнике, сбежать — может, но остыть — нет. Вы пьете со сливками?

Элина. Нет, спасибо.

Доротея (приносит кофе в гостиную). Боди очень вкусно готовит кофе, мне кажется, она выросла на кухне и, наверное, умрет на кухне, если когда-нибудь вдруг не нарушит этот заведенный распорядок жизни.

Боди идет к кухонному столу с сумочкой и шляпой Доротеи, которые она взяла в гостиной. Элина и Доротея, прихлебывая, пьют кофе.

Боди. Дотти, не забудь, что Бадди будет ждать нас на остановке Крав Кёр. Мы не должны опаздывать, чтобы он не подумал, что мы делаем это нарочно.

Доротея (вздыхая). Простите, Элина, но сегодня в нашей квартире отсутствует всякое взаимопонимание. (Она идет к Боди и поправляет ей слуховой аппарат.) Теперь, наконец, ты можешь расслышать меня?

Боди. Ты хочешь мне что-то сказать?

Доротея. То, что я тебе уже говорила часто, громко и отчетливо, но что ты просто не хочешь понять из-за враждебного отношения к Ральфу Эллису. Я жду от него важного звонка и никуда не поеду, пока он не позвонит.

Боди. Дотти. уже больше двенадцати, а он все еще не позвонил.

Доротея. В субботу вечером он обычно задерживается по разным светским делам и поэтому поздно встает в воскресенье.

Боди. Так поздно?

Элина. Мисс Боденхафер не знает, как живут люди привилегированного класса.

Боди. Да, верю, не знаю, мы ведь не учили историю искусств, но Бадди и я, мы просто живем, понимаете, живем…

Доротея. Боди, знаешь, мне не хотелось бы расстраивать твои планы относительно пикника на Крав Кёр, но ты должна была понять из нашего разговора перед приходом мисс Брукмайер — что я не могу позволить вовлечь меня в хорошо продуманную тобой историю развития наших с твоим братом отношений. Потому что даже если бы я не ждала этого важного телефонного звонка, я бы все равно не поехала сегодня на Крав Кёр с тобой и твоим братом — и никогда бы не поехала! Было бы нечестно по отношению к Бадди вводить, вводить — его в заблуждение…

Боди. Да, но я пожарила трех цыплят и сварила дюжину яиц, это ведь —

Элина. — и есть ваша жизнь, мисс Боденхафер. Приходится признать это.

Боди. Но я действительно — ждала — (в больших детских глазах Боди появляются слезы.)

Элина. Доротея, она, кажется, начинает плакать. Скажите что-нибудь утешительное.

Доротея. Боди? Боди? Ты сегодня должна сообщить своему брату, что несмотря на то, что я очень благодарна ему за внимание — я связана с другим человеком. Мне кажется, ты можешь сделать так, чтобы не обидеть его чувств. Пусть он сначала выпьет пива и — выкурит сигарету… А что касается переизбытка цыплят и фаршированных яиц со специями, Боди, почему бы тебе не пригласить какую-нибудь девушку из тех, что работают в твоем оффисе и поехать вместе на Крав Кёр, чтобы получить удовольствие от пикника?

Боди. Мы с Бадди — не развлекаемся с посторонними.

Доротея. Ну, как же ты можешь называть их посторонними, если работаешь с ними в одном оффисе, с этими девушками из Интернэшнл Шу уже сколько? Лет двадцать? А они все посторонние?

Боди. Не все там работают столько же, сколько и я. (Она высмаркивается.)

Доротея. Нет, некоторые, наверное, все-таки столько же, если только смертность у вас не выше, чем…

Доротея, полуизвиняясь, улыбается Элине, Элина приглушенно зло фыркает.

Боди. Понимаешь, Дотти, мы с Бадди чувствуем себя очень хорошо с тобой.

Доротея. Боди, ты же знаешь, что я здесь поселилась ненадолго, потому что это близко от Блюэт. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Разве у меня есть для этого основания?

Боди. — Нет, нет, Дотти — не думай об этом: мы с Бадди — оба любим поесть, а если что и останется, то на Крав Кёр всегда есть очаровательные малыши, с которыми можно поделиться, так что, Дотти, —

Доротея. Да, должно быть. Так и сделайте. Давай не будем продолжать этот разговор. Я вижу, он причиняет тебе боль.

Боди. Мне? Нет. Я думаю только о тебе, Дотти, — но если ты все-таки изменишь свое решение, то вот тебе расписание движения открытых трамваев на Крав Кёр.

Элина. Пожелтело от старости. Его еще можно разобрать?

Боди. Знай, мы будем надеяться, что ты присоединишься к нам, Дотти.

Доротея. Да, конечно, — я знаю.

Боди. Да. — Но помни, что мы будем очень рады, если — туфли. (Она направляется в спальню, чтобы надеть туфли.) Я все еще в тапочках.

Доротея (Элине, после того, как Боди ушла в спальню). Итак! Я дала вам продленный чек. Мы въедем в Вест-Мориленд-Плэйс первого июля, и я должна буду сильно экономить, чтобы сводить концы с концами в такой дорогостоящей квартире.

Элина. Подумайте о преимуществах. Фешенебельный адрес, две спальни, малый кабинетный рояль в гостиной и —

Доротея. Да, я знаю. Там будет очень приятно принимать Ральфа.

Элина. Надеюсь, что принимать Ральфа — это не единственная причина, по которой вы переезжаете на Вест-Мориленд-Плэйс.

Доротея. Не единственная, но главная.

Элина (медленно наклоняясь вперед с широко раскрытыми глазами). Моя дорогая Доротея! У меня такое впечатление, что я сегодня в газете видела имя Ральфа Эллиса в отделе светской хроники.

Доротея. В отделе светской хроники?

Элина. Да, именно там. Я уверена в этом.

Напряженно поднявшись Доротея берет воскресную газету, которую Боди небрежно оставила на диване после того, как вырвала из нее «одну заметку» — страницу светской хроники. Она поспешно просматривает газету, пытаясь найти светские новости.

Доротея. Боди — БО-О-О-ОДИ-ИЕ!

Боди. Что, Дотти?

Доротея. Где светская хроника из «Пост-Диспетч»?

Боди. А-а…

Доротея. Что значит твое «а-а»? Этот отдел вырван из газеты, и я хотела бы знать, куда он исчез?

Боди. Дотти, я —

Доротея. Что это с тобой? Почему ты так погрустнела? Я просто хочу узнать, не видела ли ты страницу со светской хроникой из воскресной газеты?

Боди. Да, я — использовала ее, чтобы завернуть жареного цыпленка, милая.

Доротея (Элине). Единственный отдел в газете, который меня интересует. А она берет и заворачивает в него цыпленка, пока я сплю! Вы понимаете, что я хочу сказать? Теперь вы понимаете? (Она оборачивается к Боди.) Пожалуйста, вынь жареного цыпленка из страницы со светской хроникой и дай ее мне!

Боди. Милая, жареный цыпленок так замаслил бумагу, что —

Доротея. Я выну его сама! (Она идет на кухоньку, развертывает цыпленка и держит в руках часть газетной страницы.) Ты оторвала часть страницы? Почему? Зачем?

Боди. Разве? Я —

Доротея. Никто, кроме тебя, не мог этого сделать. Где кусок, который ты оторвала?

Боди. — Я — (Она беспомощно мотает головой.)

Доротея. Вот он — Скомканный и выброшенный в ведро! — Зачем, я только не понимаю? (Она выхватывает скомканную бумагу из ведра и распрямляет ее, плотно прижимая ладонями к кухонному столу, чтобы разгладить. Она держит оторванный кусок газеты так, что зрители видят большую фотографию молодой женщины приятной наружности, которая с трудом сдерживает улыбку триумфа. Затем она громко читает хриплым, убитым голосом.) Мистер и миссис Джеймс Финли объявляют о помолвке их дочери мисс Констанции Финли и мистера — Ральфа Эллиса, директора колледжа —

Пауза. На сцене все приходит в движение. Доротея после минутного ошеломления приходит в состояние бурной деятельности. Она хватает коробку из-под обуви, приготовленную для пикника, яростно всовывает ее в руки Боди, открывает для нее дверь, но бросается обратно взять маленькую черную соломенную шляпку Боди, украшенную бумажными маргаритками. Затем снова открывает для Боди дверь с жестом отчаяния, означающим «убирайся!». Боди уходит. Слышно, как на площадке из рук Боди падают различные предметы, и как она быстро тяжело вздыхает. Наступает тишина. Элина поднимается с места с механическим выражением сочувствия.

Элина. Она очень хитрая женщина, но все-таки не настолько хитра, насколько глупа. Она могла бы заранее предположить, что вы захотите просмотреть отдел светской хроники и увидите, что объявление о помолвке мистера Эллиса вырвано. Но завтра утром вы все равно узнали бы об этом в колледже. Однако, я не могу понять, как вы попались на те незначительные знаки внимания, которые Ральф Эллис вам оказывал.

Доротея. — «Незначительные — знаки внимания»? Могу вас заверить, что они не были «незначительными», наоборот, они были —

Элина. Незначительными знаками внимания, которые вы приукрасили в вашем воображении. Ну, теперь мы покончили с делом, которое само себя исчерпало! Доротея, насчет продленного чека. Не думаю, что агенты по торговле недвижимостью будут им удовлетворены. Наверняка, Дотти, просто наверняка, у вас есть родственники, которые могут помочь вам расплатиться сразу наличными.

Доротея. Элина, Вест-Мориленд-Плэйс не интересует меня. Больше.

Элина. Как?

Доротея. Я — отказываюсь от этой затеи. Я решила не переезжать.

Элина (ошеломленно). Вы отдаете себе отчет в том, какой неслыханно безответственный поступок вы совершаете? Думаете ли вы о том, что ставите меня в неловкое положение? Вы заставили меня поверить, что я могу рассчитывать на то, что вы поделите со мной расходы по квартире, а теперь, в последний момент, когда у меня даже нет времени на то, чтобы договориться с кем-нибудь еще, вы неожиданно — выбываете. Это просто безответственно с вашей стороны. Это совершенно безответственный поступок.

Доротея. Боюсь, мы бы просто не ужились вместе. Я неплохо чувствую себя здесь. И всего два квартала до колледжа — мне не нужна квартира, в которой принимать — некого. Кажется, я хотела бы остаться одна.

Элина. Все, что я могу сказать, единственное, что я могу сказать —

Доротея. Не говорите, просто, просто, — оставьте меня сейчас одну, Элина.

Элина. Хорошо, я это сделаю, вы, пожалуй, правы, мы не ужились бы с вами. Возможно, мисс Боденхейфер и ее брат-близнец больше подходит вам по социальному и культурному уровню, чем я предполагала, да к тому же здесь всегда присутствует очаровательная мисс Глюк с верхнего этажа.

Доротея. Эта перспектива пугает меня не больше, чем карточные вечера и чаи, о которых вы мечтали для нас на Вест-Мориленд-Плэйс, Элина…

Элина. Chacun a son goыt.

Доротея. Да, да.

Элина (в дверях). Редко приятный случай сказать: «Прощайте!» (Она уходит.)

Пауза. Доротея крепко зажмуривается и поднимает в воздух сжатую в кулак руку, несколько раз кивая головой, как будто подтверждает свое горькое подозрение относительно того, как устроен мир. Этот жест как бы высвобождает ее чувство поражения. Затем она резко вскакивает и направляется к телефону. Когда она ждет, чтобы ее соединили, то вдруг замечает мисс Глюк, безутешно сидящую в углу кухоньки.

Доротея. — Теперь, мисс Глюк, теперь, Софи, мы вместе должны продолжать жить, жить, мы должны просто жить, это, кажется, все, что жизнь может нам предоставить и потребовать от нас. (Она обращается в телефонную трубку.) — Алло? Справка? Дайте мне, пожалуйста, телефон крошечной конечной остановки на линии Делмар, где пересадка на открытый трамвай до озера Крав Кёр. — Спасибо!

Мисс Глюк (говорит по-английски с трудом и с сильным немецким акцентом). Пофалуйста, не остафляйте меня одну. Я не могу идет наферх!

Доротея (полностью сосредоточенная на телефоне). Трамвайная остановка Крав Кёр? Послушайте, через несколько минут на платформе появится полная невысокая женщина с большим искусственным цветком над ухом вместе с тучноватым мужчиной, возможно, с сигаретой. У меня для них есть важное известие. Скажите им, что звонила Дотти — она все-таки решила поехать с ними на Крав Кёр, поэтому пусть уж они ее подождут. Вы должны будете прокричать это женщине на ухо, потому что она — глухая…

По какой-то причине от слова «глухая» она задыхается, и начинает всхлипывать, когда вешает трубку. Мисс Глюк поднимается, всхлипывая громче.

Нет, нет, Софи, иди сюда. (Она импульсивно притягивает к себе мисс Глюк.) Я знаю, Софи, знаю, что слезы приносят облегчение, но они воспаляют глаза. (Она ведет мисс Глюк к стулу и сажает ее. Затем идет в кухоньку, берет чашечку кофе с печеньем и несет Софи.) Располагайся как дома. (Она идет в спальню, находит перчатки, затем возвращается, подходит к кухонному столу, берет шляпку и записную книжку. Подходит к двери, открывает ее и говорит.) Мы вернемся до темноты.

^{[Нью-Йорк, 1980]}