Прелюдия

Мужчина, захвативший все моё внимание, делает глоток воды, и я наблюдаю, как его голова немного откидывается назад. Сморю на его длинную шею, обращая внимание на адамово яблоко. И мне становится интересно, каково было бы поцеловать его туда. Я облизываю губы.

Перестань думать о его длинной, сексуальной шее.

О, Боже мой! Даже вена на его шее горячая.

Я начинаю качать головой.

Вспоминаю Эндрю.

Снова качаю головой.

Я всего лишь человек, и нет ничего плохого в том, чтобы любоваться привлекательным мужчиной.

В действительности же, я вытираю небольшую слюнку с уголка своих губ.

Мне трудно не пускать слюнки, особенно когда наши места находятся напротив. Мы изучаем друг друга и по очереди улыбаемся, не зная, что делать дальше. Я немного поворачиваю голову, и смотрю теперь на взлётную полосу. Перестань думать о нем как о самом сексуальном мужчине, которого ты когда-либо видела. Джулиан легонько стучит по моей ноге своими черными кроссовками.

– Лина, – произносит он.

Я не сразу отвечаю, и он снова стучит по моей ноге.

Я смотрю вниз.

– Ой, я не услышала тебя в первый раз. Витаю в облаках.

– Что происходит внутри твоей прелестной головки? – спрашивает он.

Думаю о том, насколько ты сексуален и горяч.

– Ничего, – смотрю на его ботинки. – Хорошие кроссовки, Джулиан. Очень крутые.

Он смотрит вниз на свои винтажные черные кожаные кроссовки с эмблемой H сбоку.

– Это Хоган. Я ношу их, когда не хочу надевать беговые кроссовки или кеды.

Я в одобрении киваю, тут же замечая, что он не носит носки. Я продолжаю пялиться на его обувь и улыбаться, с любовью вспоминая его ненависть к носкам. Будто зная, о чем я думаю, он говорит:

– Да, после стольких лет, я все еще не люблю носить носки.

Мы оба начинаем смеяться, и в этот момент мы именно такие, какими были много лет назад, до трагедии. Я немного расслабляюсь, прежде чем меня осеняет. Мы расстались четырнадцать лет назад, и я ничего не знаю о человеке, сидящем передо мной.

– Чем ты занимаешься, Джулиан? – спрашиваю я с нерешительностью.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, чем ты зарабатываешь на жизнь? Предполагаю, что ты работаешь, верно? – уточняю я насмешливо.

Не могу представить его мужчиной, живущим за счёт своего трастового фонда, ничем не занимающимся, кроме как тратой денег, занятий сексом с несколькими женщинами в неделю и не заботящимся о мире. Ну, может быть, секс с несколькими женщинами в неделю не надуман.

– Ну, я занимаюсь многими вещами. Недвижимостью, например. Плюс, последние несколько лет я потратил много времени на инвестирование стартапов. Я венчурный инвестор, только что открывший инкубатор в Силикон-Бич.

– Инкубатор? Силикон-Бич? Очень иностранные термины, Джулиан.

– Извини. Компания, которую я основал несколько лет назад, разрабатывает и инкубирует новые бизнес-идеи, а также консультирует начинающих предпринимателей. Кроме того, когда мы находим компанию, которая отчаянно нуждается в помощи, мы помогаем им заново открыть себя. Некоторые компании загибаются спустя пару лет и нуждаются в ребрендинге. Я в восторге от этого нового предприятия, потому что буду полностью вовлечён во весь бизнес-цикл компании от концепции до, возможно, продажи. Раньше я скупал предприятия, испытывающие кризис, и продавал их по частям, но это было скучно. Ничего творческого.

– Скучно, да? Разорять компанию и увольнять тысячи людей – скучно? – спрашиваю я с укором.

– Боже, нет. Ты говоришь обо мне, как о бессердечном ублюдке. Извини, что произвел на тебя неверное впечатление. Наоборот, одним из наших приоритетов является обеспечение того, чтобы люди не теряли свою работу. Никакая прибыль не стоит того, чтобы лишать кого-то средств к существованию. Плюс, я предпочитаю что-то создавать, и мне нравится помогать молодым предпринимателям воплощать мечты в жизнь. Я бы хотел думать об этом как о вложении в будущее.

Я просто киваю, принимая всё сказанное Джулианом, и любуясь им не только потому, что он вкусная конфетка для глаз, но и потому, что он занимается любимым делом.

– Лина, я горжусь тобой, – говорит он, удивляя меня.

– Почему?

– Потому что ты создаешь самые красивые саундтреки для фильмов, которые я когда-либо слышал. Более того, ты воплотила в жизнь своё стремление стать не только композитором фильмов, но и успешной женщиной.

– Вау, Джулиан, спасибо. Это... это много значит для меня. Ты был единственным, кто знал о моей мечте.

– И я, конечно, никогда не забывал об этом. Мне нужно кое в чем тебе признаться.

Я в любопытстве наклоняю голову.

– Давай.

– Я ежедневно слушаю твою музыку, она закачана во все мои гаджеты. Я твой самый преданный поклонник, – он улыбается, затем тянется к чему-то в своей сумке. Включив свой iPad, он вручает мне гаджет. Я смотрю на экран, и список всех моих композиций приветствует меня. Я в шоке возвращаю ему планшет, и тогда Джулиан говорит:

– Я всегда буду твоим самым преданным поклонником.

Краснея, я ещё раз благодарю его. Вдруг вспомнив о нашем разговоре, я спрашиваю:

– Так, где же находится этот Силикон-Бич, о котором ты рассказывал?

– Примерно там, где живёшь ты – в районе Вениса, в Санта-Монике. На удивление, мне там нравится.

– Солнце и серфы? – дразню я его. Помню, как мы однажды занимались серфингом вместе, взяв урок в Санта-Круз. Несмотря на то, что в то время Джулиан был невысокого роста и казался хрупким, у него с первого раза получилось встать на серф, словно он был профессионалом. А я... я отстой.

– И да, и нет. По правде говоря, мне нравится анонимность. В Силикон-Бич не так много ВК фирм. Ты можешь поехать в Сан-Франциско, и узнать, что там находится около семидесяти ВК фирм в пределах квадратной мили друг от друга. Их становится слишком много. Все знают, чем вы занимаетесь. Но здесь все еще царит творческая атмосфера, даже если и такая компания, как Гугл уже обосновалась в данном месте. Не то чтобы они не креативны, но понимаешь, в чем суть.

– Гугл? На самом деле?

Где я спала, когда все это происходило?

– Да, они находятся в культовом здании в виде бинокля от Фрэнка Гери. А Снэпчат в основном своём составе захватили Венис.

– Я живу в нескольких кварталах оттуда и не знала этого. Совсем невежда. Мой пляжный городок становится центром вселенной.

– Да, столь необходимым центром, приносящим много рабочих мест для технических специальностей. Все, больше не хочется говорить обо мне. Я хочу узнать больше о тебе.

Он медленно облизывает нижнюю губу.

– Боже, ты стала еще красивее.

Он только что сказал, что я стала красивее?

Он только что облизывал свою полную нижнюю губу?

Эти пухлые губы так и манят.

Я склоняю вниз голову. В этот раз мне действительно становится жарко от его комплимента. Я оттягаю верх своего трикотажного платья, надеясь, что воздух хоть чуть-чуть охладит меня. Мои глаза опущены и сфокусированы на бусинке пота, катящейся по моему декольте.

Я в огне.

– Почему ты прячешься? – жестко спрашивает он. – Я сделал тебе комплимент, и ты знаешь, что я не буду нести херню.

Я неуверенно смотрю на него, прежде чем признаться.

– Я редко их получаю.

Я никогда не была той, кто напрашивается на комплименты, но за последние несколько месяцев я безмолвно умоляла своего жениха о них.

– Понимаю, твой парень делает их тебе миллион раз на дню.

– Моего жениха зовут Эндрю, и нет, он не делаем мне комплиментов миллион раз на дню.

– Эндрю, – ухмыляется он. – Ах, как же я мог забыть его? Он был… как бы сказать. Странным парнем. Подозреваю, сейчас он в какой-нибудь академии, верно? Как давно вы помолвлены?

– Он профессор социологии в Калифорнийском университете, – слегка смущаясь, мягко бурчу я. – Мы помолвлены почти шесть лет.

– Шесть лет? – качает головой Джулиан в недоумении.

– Да, – бормочу я, и отворачиваюсь, прежде чем продолжить. – Да, мы обручены почти шесть лет.

– Почему так долго? Ради всего святого, вы вместе уже полжизни. Большинство пар уже давно бы поженились и развелись.

До того как я успеваю ответить, пилот объявляет о посадке.

– Лина, мне, правда, интересно, почему этот дурак еще не женился на тебе.

Да уж, почему Эндрю еще не женился на мне?

Глава 12

Я, как и большинство женщин, к своему тридцатилетию, надеялась быть замужем и иметь кучу деток. И ещё, возможно, одну или несколько собак, тявкающих на фоне, а может и толстого кота. В общем, в этом возрасте я представляла свою жизнь совершенно другой. Несмотря на то, что я не одинока – все ещё не замужем. И никогда не смогу иметь детей, если только мы с Эндрю не усыновим ребёнка, но на данный период времени это было бы скорее бременем, чем благословением для его карьеры. Но и собаки в нашем доме никогда не будет. Пока я думаю об этом, как о фильме, проигрывающемся в течение последних десяти лет, проведенных с моим вечным женихом, мы с Джулианом оказываемся в аэропорту.

***

Это случилось прекрасным сентябрьским деньком в Нью-Йорке. В школе проходило совещание. Эндрю ужасно беспокоился, поэтому решил отдохнуть от проверок эссе своих студентов. Тогда он работал помощником профессора в Хантер-колледже.

После прогулки по центру города, казалось, длившейся несколько часов, мы решили перекусить в ресторанчике Puglia’s в Маленькой Италии. Во время поедания брускетты, Эндрю взял меня за руку. А я только и болтала о том, как приятно вернуться в родной город.

– Да, город замечательный. Лина, давай поженимся. В конце концов, мы уже столько лет вместе. Так будет правильнее, – я чуть не задохнулась из-за кусочка брускетты, застрявшего в горле.

Боже, пожалуйста, не дай мне задохнуться. Особенно в тот момент, когда он, наконец-то, сделал мне предложение.

Откашлявшись, я захотела убедиться, что правильно расслышала.

– Это правда, Эндрю? Ты хочешь пожениться?

Не думала, что он когда-нибудь сделает мне предложение. Я лишь предполагала, что когда-нибудь, в конечном счете, мы просто станем жить вместе.

– Да, но не прямо сейчас. Нам нужно сверить наши графики.

В то время я не поняла, почему он не упомянул о любви, кольце или о счастье провести со мной жизнь. Проще говоря, это был вопрос удобства и необходимости; чем-то, что было неизбежным. Я была просто в восторге от сделанного Эндрю предложения. Я любила его с подросткового возраста. Более того, стала волноваться, что мы так и останемся в статусе парня и девушки. Вы же знаете такие пары, которые так и не побывали у алтаря. Мы не жили вместе, но не потому, что я не хотела этого. Эндрю не желал отказываться от своей студии, снимаемой за мизерную плату, и находившейся неподалеку от Хантер-колледжа, а я не хотела покидать дом, который оставил мне мой отец. И по секрету, мне нравилось жить с Роджером в качестве соседа по комнате. Восторг от возможности связать себя узами брака с Эндрю, и мысль о том, что бабушка с дедушкой увидят меня, идущей к алтарю – делали меня счастливой. Я знала, они беспокоились о том, что я стану вечной девушкой и, в конце концов, превращусь в «старую деву». Дедушка был готов к тому, чтобы мы поженились. С другой стороны, моя бабушка тоже хотела, чтобы я вышла замуж,… но за кого-нибудь другого.

Спустя несколько часов после моего согласия выйти за Эндрю, я забежала в газетный киоск на углу и купила свой первый экземпляр для будущих невест. На следующий день я заказала годовую подписку на журнал, думая, что выйду замуж в течение года, или максимум, полутора лет. Увы и ах, с тех пор прошло почти шесть лет, и срок подписки на «Современную невесту» уже давно истек. После третьего курса колледжа я перестала подписываться. Все письма, касающиеся свадеб, пошли в спам. В глубине души я знала, что Эндрю сделал мне предложение, когда понял, что ему нужно переехать в Лос-Анджелес, и не хотел делать это в одиночестве. У меня никогда не было сомнений, что Эндрю любит меня. Тем не менее я также знала, что представляю собой его подушку безопасности. В его жизни случились трудности и перемены. Он не нашел друзей, и поэтому перешёл в Колумбийский университет после первого года работы в Принстоне.

Мой жених всегда находил оправдание тому, чтобы не планировать свадьбу. Он не назначил дату, так и не надел обручального кольца на мой левый безымянный палец. Может быть, это произойдёт, а может быть – нет. Я каждый день говорю себе, что женитьба – это всего лишь клочок бумаги. Тем не менее я по-прежнему стремлюсь к заключению брака. И хотя мы не женаты, в глубине души я знаю, что Эндрю и я преданы друг другу.

Когда мы выходим из самолёта, Джулиан кладёт на моё плечо свою руку. Он слегка хлопает по мне, и я поворачиваюсь.

– Извини, если я сказал что-то, что расстроило тебя, – говорит Кейн с беспокойством.

– Не извиняйся. Мне просто неловко говорить о моей затянувшейся помолвке.

– Скорее вечной.

Магпи фыркает, словно соглашаясь с хозяином.

– Пожалуйста, Джулиан. Я не хочу сейчас это обсуждать.

Парень сжимает мою руку, чтобы успокоить меня. Но это не помогает.

Глава 13

Мы приземлились в небольшом частном аэропорту в Сан-Рафаэле. Большую часть сорока пятиминутной поездки до поместья отца Джулиана, мы проводим в тишине, не обращая внимания друг на друга. Единственный звук, сопровождающий нас, пока мы едем в чёрном Астон Мартине Джулиана 1964 года – это «Parachutes»–первый альбом группы Coldplay.

Нарушая тишину, я говорю ему:

– В этой машине я чувствую себя девушкой Бонда.

– Ты выглядишь как одна из них, – отвечает Джулиан, подмигнув мне, и я чувствую бабочек внизу своего живота.

Что, блядь, не так со мной?

– Серьёзно, это чертовски крутой автомобиль.

Не сводя взгляда с дороги, Джулиан делится:

– Вождение – одно из моих любимых развлечений.

О, мне бы хотелось, чтобы он прокатил меня.

Пока мои непристойные мысли уходят, горячий водитель, находящийся в нескольких дюймах от меня, продолжает.

– Я всегда мечтал об этой машине, и еще о Шелби Кобра 1966 года.

– Не сомневаюсь, что скоро ты будешь водить одну из них.

В голове появляется другое изображение: я объезжаю Джулиана на заднем сидении этого автомобиля.

Проклятье. Остановись.

– Скорее всего, да. В мире только две Шелби Кобры. И я не могу представить, чтобы кто-нибудь её продал, – он поворачивает голову и смотрит на меня. – Но сейчас у меня нет того, о чём бы мечтал больше всего в своей жизни, поэтому я работаю над этим.

Я замечаю, как он поджимает свои губы, словно больше не хочет обсуждать это, поэтому не настаиваю на разговоре. Крыша кабриолета откинута, и холодок морского воздуха Сан-Франциско заставляет меня дрожать.

– Нам осталось несколько минут. Тебе точно тепло? – спрашивает Джулиан.

– Да, всё хорошо.

– Лина, не могла бы ты проверить Магпи?

Поворачиваясь, я вижу, как храпит развалившейся пухлый бульдог.

–Магпи вообще хоть чем-нибудь занимается, кроме сна?

Джулиан сдавленно смеётся.

– Да, и я должен предупредить тебя об этом. Иногда он подпускает газу.

Не удержавшись, я засмеялась вместе с ним.

Проезжая вдоль кромки воды, мы движемся мимо делового района и небольших закусочных Северного пляжа, а затем едем вдоль холмистого жилого квартала Пасифик-Хайтс. Даже несмотря на некоторые из самых дорогих построек в стране, я поражаюсь архитектурой, окружающей это место. Проезжая Бродвей, я замечаю, что мы приближаемся к эксклюзивному уголку в Пасифик-Хайтс. Я была здесь один единственный раз в подростковом возрасте, и в то время была ещё маленькой, чтобы оценить роскошь, окружающую меня.

– Ты представляешь, что всего пару лет недостроенный дом на Бродвее стоит около 65 миллионов долларов? – Джулиан говорит так, будто сам не может поверить в это.

– Ты шутишь, да?

– Нисколько. Не так давно самый дорогой дом в этом районе был продан за 40 миллионов. Когда твои соседи – Ларри Эллисон и Гетти, ты можешь просить такую сумму.

– Ты действительно увлекаешься недвижимостью, верно? – спрашиваю я.

– Да, я так начинал.

– Правда?

– Да, правда. Ещё в университете, я вложил часть денег с несколько квартир, которые мне оставила мама в нижнем Ист-Сайде. Ты помнишь Хелену Эмерсон? –руки Джулиана остаются на руле, в то время как он поворачивает голову и смотрит на меня.

– Конечно, она была лучшей подругой и соседкой твоей матери, – я смотрю, как его великолепные глаза горят на свету.

–Типа того. Её муж и мой отец близко общаются. Эмерсоны всё ещё живут здесь. Хелена не только невероятный архитектор, но и дизайнер интерьеров. Будучи новичком в недвижимости, я нуждался в ком-то, с кем бы мог сотрудничать. И я всегда восхищался ею. Она мне очень напоминала маму. У меня не ушло много времени на то, чтобы убедить её стать моим партнером, и мы продали наши первые четыре квартиры в течение нескольких часов. Часов. Ничто не может сравниться с недвижимостью в Нью-Йорке. Бруклин разлетается как горячие пирожки, но нет ничего лучше Манхэттена. Хелена до сих пор помогает мне, когда может. А ты помнишь Аллегру?

– Как я могу забыть эту не по годам развитую девчушку? – я улыбаюсь, вспоминая девочку, которая всегда носила с собой альбом для рисования.

Джулиан смеётся.

– Гениальная, гениальная девушка. Ты знала, что она окончила школу ещё до того, как ей исполнилось пятнадцать?

– Да ты смеёшься надо мной.

– Нисколько. Аллегра стала архитектором до того, как ей исполнилось девятнадцать лет. Она разрабатывает план моего офиса в Санта-Монике. На данный момент девушка живёт в Венеции. Это с ней я встречался несколько дней назад в кафе.

Несмотря на то, что мне нравится слушать об успехах Джулиана в недвижимости, в моей груди слегка показывает. Мальчик, которому я писала письма, слала сообщения по электронной почте и ежедневно звонила в течение нескольких лет, поддерживал связь со своими соседями, но ни разу не ответил на мои сообщения. Я была его лучшим другом, или по крайне мере мне так казалось. Маленькая слезинка падает с моих глаз. С помощью подушечки указательного пальца, я вытираю её.

Я поступила умно, не накрасившись сегодня.

– Что тебя тревожит? – спрашивает Джулиан с беспокойством, не догадываясь о той печали, которую принёс мне. Или о слезах, которые я годами лила из-за того, что он забыл меня.

Вместо того чтобы кричать, плакать или ругаться с ним, я отбрасываю боль.

– Просто аллергия, – я лгу, напоминая себе, что хоть мы и были разделены нашей жизненной трагедией, сейчас мы снова вместе. Молюсь, чтобы у меня появилась возможность узнать обо всём произошедшем с Джулианом, и почему мы расставались.

– Ита-а-к… Аллегра… Не могу поверить, что это была она. Она выросла действительно красивой женщиной. Вы с ней одного возраста, верно?

– Да, Аллегра прекрасна, и ты права. Она примерно моего возраста. Но я знаю, о чём ты собираешься спросить, и не-е-ет, я никогда с ней не встречался и не буду. У нас никогда не будет такого рода отношений. Мы поддерживали связь, поскольку она провела какое-то время в Лондоне со своими бабушкой и дедушкой, которые жили буквально по соседству от моего отца. Странно, да? – он останавливается, прежде чем произнести.–У наших отцов дома в одном и том же здании, а её бабушка с дедушкой живут рядом с нами в Лондоне. Когда несколько лет назад бабушка с дедушкой Аллегры умерли, её родители продали дом в Белгрейвии отцу, – левой рукой Джулиан всё ещё крепко держится за руль, в то время как его другая рука ненадолго касается моей.

Я смотрю вниз и любуюсь его пальцами. Большими и красивыми. С аккуратно подстриженными ногтями.

Смеясь вместе с Джулианом, я, наконец, решаюсь задать животрепещущий вопрос.

– Так у тебя… есть девушка, которая присоединится к нам?

Он слегка поворачивается лицом ко мне.

– Думаю, настала моя очередь. Я такой лицемер: обсуждал твою помолвку, в то время как сам – последний, кто следует обязательствам. У меня никогда не было девушки.

Что-о-о?

Я слегка поворачиваюсь лицом к нему, приподнимая брови.

– Ох… Ты… Ты всё ещё девственник?

Он откидывает голову назад, громко смеясь.

Почему он так сильно смеется?

Боже мой, его тело сотрясается. Проходит некоторое время, как Джулиан успокаивается.

– Я определённо, блядь, не девственник. Я сказал, что у меня никогда не было девушки. Я не говорил, что никогда не занимался сексом.

Я сглатываю.

– Ох.

– Лина, что ты имеешь в виду под «ох»? – продолжает Кейн, в его тоне немного больше убедительности, когда он признаётся. – Если быть полностью честным, то я люблю секс.

Его сапфировые глаза сосредоточены на моих, и он говорит:

– Я люблю трахаться.

Да. Идите.

Он любит трахаться.

С взглядом, устремлённым сейчас на дорогу, Джулиан признается.

– Черт возьми, я, наверное, люблю секс больше, чем обычные люди.

Ему обязательно было это говорить? Всё и так трудно потому, что Кейн безумно красив. Но после того, как он говорит мне, что любит трахаться больше, чем обычные люди... Боже, помоги мне.

– Но у меня никогда не было отношений. Я нахожу их чем-то сложным.

– Это печально, Джулиан, – мой голос лишь шёпот.

Мужчина, который любит трахаться, покачивает головой.

– О, вечно романтичная Лина-Лина. Это вовсе не так. Не каждый хочет жениться или, как в твоем случае, быть вечно помолвленной.

Огромная ухмылка появляется в уголке рта Джулиана, и я тут же ударяю его по руке.

– Эй, больно, –шутливо говорит он.

– Я не хочу быть вечно помолвленной, – откровенничаю я, прежде чем глубоко вздыхаю и смотрю на левую руку без кольца.

Его рука тянется к моей.

– Тогда почему ты не замужем, и почему ты всё ещё именно с Эндрю? Что-то в твоей картине не складывается.

Я не отвечаю. Размышляю над его словами; словами, которые ранили меня. Джулиан ничуть не изменился. Все такой же грубый. Его честность жестока, и я не знаю, как с этим справиться.

Прерывая мои мысли, он говорит.

– Лина, у меня не было намерений причинить тебе боль. Это последнее, что я хотел бы сделать. Знаю, мы так долго не виделись, но я всегда буду откровенен с тобой. Мы всегда были честны друг с другом. Так много людей утопают в своём дерьме, и я просто задаюсь вопросом: к чему эти волнения?

Слова моего друга детства задевают меня за живое.

Глава 14

Резиденция Кейнов приветствует меня. Я смотрю на известняковое здание в три этажа, расположенное на непритязательной улице. Изучая окружение, я не нахожу ничего необычного в улице, кроме её расположения. Бродвей. Особняк Кейнов находится в самом сердце перечня жилья для миллиардеров.

Первое, что поражает меня в этом роскошном доме, это то, какой он декадентский и холодный. Внушительные статуи выглядят неуместно. Есть что-то безвкусное в доме Кейнов, хотя безвкусица и имя Кейнов никогда не должны стоять рядом в предложении.

Джулиан рассказывает историю своей семьи и этого дома.

– В начале века этот дом принадлежал моему двоюродному деду. Отец унаследовал его, когда мы покинули Нью-Йорк. Однако он никогда не жил здесь долгое время. Предпочитает жить в Лондоне.

Вместе с сумками мы с Джулианом входим в главную гостиную. Со своего места, я вижу бухту. Потолки до смешного высокие. Если посмотреть наверх, можно увидеть роспись с изображением ангелов. Вдруг, мне начинает казаться, будто я посетила итальянскую виллу.

– Джулиан, Евангелина, – слышу я, и когда поворачиваюсь, нас приветствует красивый пожилой мужчина.

В нескольких футах от того места, где стою я – сидит Марсель, на диване, который с легкостью мог стоять в поместье короля Георга. Похоже, это самый неудобный диван, который я когда-либо видела.

– Евангелина! – старик Кейн встаёт и подходит ко мне.

– Марсель! – я восторженно встречаю его крепкими объятьями. Мы обнимает друг друга так же, как когда я была моложе. Мы оба наслаждаемся нашим воссоединением. Это тот момент, когда ты осознаешь, как сильно скучал по кому-то.

Медленно прерывая наши объятия, я замечаю глубокие морщины на лбу Марселя. Его густые волосы больше не чёрные. Осанка мужчины не такая прямая, как раньше, теперь она подчёркивает, насколько он постарел за эти годы. Но, несмотря на это, он всё ещё невероятно красив, и напоминает мне Кэри Гранта.

Мой бывший опекун отступает и жмёт руку Джулиану, не обнимая его. Странно наблюдать за этим неловким взаимодействием между отцом и сыном. Они были так близки перед смертью Элизы. Всегда были ласковы друг к другу. Время не только продвинулось вперёд, но и изменило всех.

– Джулиан, давно не виделись, – Марсель отступает, оценивая внешность своего сына. – Хорошо выглядишь

– Отец, – Джулиан запускает руку в волосы, а затем поворачивается к потрясающей, высокой белокурой красавице. Он лишь кивает, не говоря ни слова. До этого момента он был мягок.

Марсель жестикулирует мне, предлагая присесть.

– Я рад, что ты здесь. Прошло много времени. Позволь мне взглянуть на тебя, – он на секунду останавливается, изучая меня. –Ты действительно прекрасна, моя дорогая. Так напоминаешь мне свою маму.

– Я рада находится здесь. А ты, как и раньше, всё ещё очень красив и очарователен.

– Лина, милая, познакомься с моей женой Астрид.

Потрясающая жена Марселя встаёт с дивана. Я нерешительно поглядываю на неё. Рядом с Астрид я муравей. Знаете термин «секс-бомба»? Ну, именно это она собой и представляет. С ростом около пяти футов и девяти дюймов, она сшибает наповал. Её длинные светлые волосы густые и блестящие. Её тело стройное, а огромная грудь, совершенно очевидно, натуральная. Мы обе одновременно садимся. А затем, сидя рядом со мной, Астрид берёт мои руки и целует воздух по обеим сторонам моих щек. С минуту она изучает моё лицо, а затем произносит с небольшим акцентом.

– Я так счастлива, наконец, встретиться с тобой. Я много слышала о тебе.

Останавливаясь на несколько секунд, она восклицает.

– Ты выглядишь словно Кристи Терлингтон! – она встаёт перед мужем. – Не правда ли?

Марсель, явно озадаченный, признаёт.

– Я не знаю о ком ты.

Астрид машет рукой в воздухе, будто откидывая признание мужа в сторону.

– Это не важно. Ты просто прекрасна. Мы только начали с коктейлей. Чего бы тебе хотелось?

И хотя я польщена, не виновата, что чувствую себя довольно невзрачной рядом с этой секс-бомбой. Она великолепна, но не так очаровательна, как Элиза Кейн.

Я бормочу.

–Спасибо. Всё нормально, – я смотрю на новую жену Марселя, и часть меня сравнивает её с женщиной, по которой я скучаю. Слегка улыбнувшись, говорю: – Если вы не возражаете, я бы хотела немного освежиться.

Не думала, что будет так трудно увидеть женатого на другой женщине Марселя. Замечая мой небольшой дискомфорт, он говорит:

– Дорогая, почему бы тебе не отдохнуть? Мы можем увидеться позже.

Я киваю.

–Да, было бы хорошо. Спасибо, что пригласили меня к себе домой.

Я поднимаюсь со своего места, и Марсель присоединяется ко мне. Обняв рукой мои плечи, он произносит.

– Евангелина, моя милая, я так скучал по тебе, – он мягко целует мою щеку, как тогда, когда я была ребенком.

Я отвечаю лишь улыбкой. Слегка поворачивая голову направо, я замечаю на себе взгляд его сына.

– Отец, я отведу Лину в её комнату.

Положив руку на нижнюю часть моей спины, Джулиан выводит меня из величественной гостиной.

Глава 15

Поднимаясь вместе с Джулианом наверх, я поражаюсь интерьеру этого огромного дома. В отличие от их дома на Парк-Авеню, в нём нет тепла, и он чрезмерно украшен. Напоминает музей, наполненный предметами, к которым запрещено прикасаться. Ни следа прежней жизни Марселя с Элизой и Кэролайн. Нас окружают совершенно неуместные статуи, бесценные произведения искусства и несколько портретов Астрид. Астрид сидит в большом кресле. Астрид верхом на лошади, на фоне какой-то английской деревни. Астрид отдыхает у бассейна. Говорят, что одним из признаков успешности является то количество произведений искусства, которое ты приобрел. Я встречаю Уорхола, Хёрста, Баския, а также картину Дега, которую я когда-то видела в маленькой галерее во Франции. Но успешность не приходит на ум, когда я думаю о Марселе Кейне. Как такое может быть, когда в его жизни трагедия?

Стоя наверху лестницы, из моего рта вылетают слова:

– Это место так отличается от 740. [п.п.: имеется в виду адрес дома на Парк-Авеню]

– Я согласен. Астрид декорировала весь дом. И как бы сказать? Её вкус… не могу подобрать правильное слово в данный момент. Не думаю, что это подходит отцу, но он любит баловать её, – отвечает Джулиан, больше ничего не объясняя.

Мы проходим по длинному большому коридору с огромным количеством картин и статуй, приветствующих нас.

Сколько статуй нужно дому?

– Джулиан, здесь так много статуй. И не могу поверить во всё это количество портретов Астрид.

Он останавливается как вкопанный и вздыхает.

– Пожалуйста, не напоминай мне.

Мы оба смотрит друг на друга и не выдерживаем. Громкий смех заполняет длинный коридор, пока мы идём в отведённую для меня комнату.

В дальнем углу правого отсека расположена гостевая комната. И хоть я знаю Кейнов большую часть своей жизни, ощущаю себя странно, находясь в этом огромном доме. Я оглядываюсь, и, судя по манере поведения Джулиана, я не единственная, кому некомфортно здесь. Наконец, дойдя до комнаты, он открывает дверь, позволяя мне войти первой.

Сама комната оформлена также вычурно. Кейнская квартира в Нью-Йорке – это элегантная сдержанность. Этот же дом – полная противоположность тому. Здесь все словно напоказ. Одна лишь кровать покрыта и шелком, и бархатом, и более чем десятью подушками. На другой стороне комнаты – картина маслом, которую я никогда ранее не видела. На композиции изображена целующаяся пара, одетая в средневековую одежду. Я завороженно смотрю на работу в течение нескольких минут, прежде чем Джулиан прерывает меня.

– Это «Поцелуй» Франческо Айеца.

Я продолжаю восхищаться шедевром Айеца.

– Картина притягательная и красивая. Это единственное, что мне нравится в этой комнате.

– Прямо как женщина, на которую я смотрю сейчас.

Я быстро отворачиваю голову, смущенная его заявлением.

–Ты прекрасна. Ты всегда была красивой, – наблюдая за моей реакцией, Джулиан продолжает. – Надеюсь, тебе всё-таки понравится эта комната. Я понимаю, что с оформлением интерьера перебор, но кровать должна быть удобной. Если тебе что-нибудь понадобиться, пожалуйста, не стесняйся спросить миссис Берг.

–Миссис Берг? Что случилось с мисс Пендлтон?

– Ох, мисс Пендлтонживёт прекрасной жизнью в Нью-Йорке. А миссис Берг уже много лет работает на отца. Она не столь великолепна, как мисс Пендлтон, но все равно замечательная. Она готовит потрясающий Гиннес стью. И я надеюсь, что у тебя нет никаких планов на ужин. Я бы с удовольствием тебя пригласил.

– Вообще никаких планов. А что насчёт Марселя и Астрид?

– Сегодня вечером мы с тобой сами по себе. Отец и Астрид пойдут на открытие галереи.

– О, а я думала, у меня будет время, чтобы провести его с Марселем.

–иОно будет. Но сегодня у тебя только я.

Ммм, ты выглядишь так хорошо. Хватит!

– Лина?

– Ох, извини. Я просто летаю в облаках.

Ага, перестань пялиться на Джулиана, будто он кусок ванильного торта со сладкой шоколадной глазурью. О, боже мой, бьюсь об заклад, на вкус он так же хорош.

– Лина?

– Да, да, конечно, я бы хотела присоединитьсяк тебе за ужином.

–Отлично. Я заберу тебя в шесть вечера?

–Заберешь меня? Ты не останешься здесь?

– Нет, мы с Магпи остановимся в Клифт Хотел. Я предпочитаю не оставаться здесь. Опять же, если тебе что-нибудь понадобиться, просто попроси миссис Берг или позвони мне. Если тебе будет нужна машина, Леонард отвезет тебя куда угодно.

–Ого, Леонард всёещё работает на твоего отца?

Слегка усмехаясь, он говорит.

– Ну, ты же знаешь отца. Он не любит менять персонал, если того не требуется.

– Мне нравится Леонард, но я могу передвигаться самостоятельно. Ничего страшного.

Лицо Джулиана становится серьёзным.

– Ни в коем случае. Мне не хотелосьбы, чтобы ты выходила одна в город. Пожалуйста, предупреди меня, что тебе понадобиться Леонард, если ты захочешь куда-либо поехать. Если тебе неудобно с Леонардом, я сам куда угодно отвезу тебя. Никакого «Лифта» или «Убера», хорошо?

Какого черта? Я не ребенок. Хотя мне не хочется спорить с ним. В каком-то смысле это даже мило – иметь кого-то, кто заботится о тебе.

Я закатываю глаза, прежде чем кивнуть. Когда Джулиан медленно подходит ко мне, я замечаю напряженность в его взгляде. В отличие от последнего раза, когда мы виделись с ним, мы могли смотреть друг другу в глаза без сложностей. Теперь же мне нужно подняться на цыпочки и запрокинуть голову, чтобы иметь возможность видеть его глаза. Боже, они одновременно такие синие и серые.

Они всегда были такими... Завораживающими?

Моё предательское тело выдает меня. Мои колени слабнут, и я удивляюсь, что не падаю. Во рту пересохло, и всё, что я хочу сделать–это поцеловать его полные губы.

Я только что подумала об этом?

Этот мужчина настолько близко, что я чувствую его великолепный запах. Я хочу вдохнуть его. И неуклюже проделываю это.

– Ты только что понюхала меня? – ухмыляясь, спрашивает Джулиан.

– Нет, боже, нет! Ну, по крайней мере, мне так не кажется.

Но ведь я сделала это, да?

– Ну, а мне кажется, что да. От меня что, воняет? – говорит он, дразнясь, прежде чем разразиться грудным смехом.

Твой запах возбуждает меня!

И этот его глубокий смех будоражит что-то во мне. Мой желудок делает сальто.

Я могла бы слушать его смех в течение всего дня. Когда в последний раз я слышала, как смеется Эндрю?

– Эм… эм, нет, конечно, нет. По крайней мере, я так не думаю. Хорошо, ты меня поймал. Меня… меня просто заинтриговал твой парфюм.

Ты так хорошо пахнешь.

– Ну, тогда…, – он приближается, теперь мы на расстоянии всего в дюйм.

В потоке света, струящегося из окна, он выглядит ещё красивее. Кожа Джулиана безупречна, хоть и покрыта дневной щетиной. Мне бы хотелось почувствовать её напротив своей кожи. Я замечаю шрам на его щеке, которого не было много лет назад. И я удивлена, что не провожу по нему указательным пальцем. Где и когда он получил этот шрам? Мне придётся позже спросить его об этом. Его глаза настолько сине-серые, что я могла бы в них утонуть, если бы мне дали время. Черные иголочки ресниц. Сочные, аппетитные, полные губы, которые делают меня безмолвной, но заставляют моё тело кричать: «Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня».

Я сглатываю, и делаю это с трудом.

Джулиан, вперёд-назад покачивая головой, закусывает свою нижнюю губу.

– Красавица Лина, увидимся в шесть.

Я продолжаю смотреть на него; мои губы слегка приоткрыты. После неловкой паузы, Джулиан наклоняет голову и целует меня. Поцелуй – ничего такого, но все равно чувственный. Это сладкий, нежный поцелуй в мою покрасневшую левую щеку. Словно брат поцеловал сестру. Целомудренный поцелуй.

И хотя его поцелуй был таким бесполым, ощущение покалывания между моих ног подкрадывается ко мне. Желание поцеловать его пробуждает мой пересохший рот, и я говорю не о простом поцелуе в щеку. Интересно, каково это – пробежаться языком по его губам? Каков бы он был на вкус?

Прекрати!

Пока я думаю про себя, Джулиан начинает уходить. Как только он выходит за дверь, он, остановившись, поворачивается.

–Лина.

Раскрыв руки, мы оба идем друг к другу, встречаясь посередине комнаты. Не задумываясь, он крепко обнимает меня. Окруженная его объятиями, я позволяю себе почувствовать сильные руки мальчика, которого всегда так сильно любила. Его грудь приподнимается и опадает; громкое биение наших сердец – единственный звук, который я слышу.

– Я так скучал по тебе. Я… Я так счастлив, что ты здесь, – произносит Джулиан непривычным тоном.

Я улыбаюсь напротив его груди, не в состоянии передать внезапные чувства, трепещущиеся внутри меня. Удовлетворение… смятение… волнение… и самое главное – непривычная тоска.

Всё в моём друге детстве привлекает меня. Он, без сомнений, потрясающий. Но есть и большее. Его уверенность. Его нежность. Его гордость за меня. Это возбуждает больше всего.

Его голос прерывает поток моих мыслей:

– Отдохни немного.

Оторвавшись от рук Джулиана, моё дыхание замирает, когда я смотрю на его лицо.

Он такой красивый.

И он ужасно невежественен. Он оставляет меня одну и... возбуждённую в этой огромной, вычурной гостевой. Я тут же жалею, что не послушала Роджера.

Черт, я все-таки должна была купить вибратор.

Глава 16

Несмотря на то, что кровать королевского размера с балдахином просто божественна, мне некомфортно лежать на ней со всеми крутящимися мыслями в голове. Было бы странно достать мой iPad, включить порно и прикоснуться к себе?

Пф, само собой.

– Сосредоточься, – говорю себе. Я здесь, чтобы отпраздновать шестидесятипятилетие Марселя и ничего более. Однако, у моего тела, похоже, другие планы. Все, чего я хочу, это оседлать Джулиана и прокатиться на нём. Во мне всегда имелась пошлая сторона, но сейчас… Я ощущаю себя толстой, голодной кошкой в период течки. Достав телефон, я ищу фотографию своего жениха. Это занимает целую вечность, так как Эндрю стесняется камеры. Наконец, на меня смотрят карие глаза. Ох, эта ямочка, я скучаю по ней. Его русые волосы на удивление растрепаны, и на нём его привычная коричневая рубашка и брюки в тон. Он держит вегетарианский мятно-шоколадный коктейль из кафе «Гратитьюд».

Я вздыхаю и, улыбаясь, вспоминаю наше первое свидание.

Через несколько дней после нашего знакомства Эндрю забрал меня из дома бабушки и дедушки. Было очевидно, что это его первое свидание. Около его висков образовались капельки пота. Его ладони были влажными, и даже через очки его ресницы дрожали от нервозности. Нана отвела меня в сторону.

– С ним все в порядке, Лина? Может, отвезём его к врачу?

Мы с ней никогда раньше не встречали никого похожего на Эндрю. Эндрю не строил никаких планов на наше первое свидание, для него просто явиться в мой дом было достаточным планированием. Он отвез меня в Макдональдс. О, как же я скучаю по тем временам. В отличие от Эндрю, которого я знаю сегодня, тот Эндрю с нашего первого свидания вместе со мной наслаждался Биг Маком, большим картофелем фри и шоколадным коктейлем.

Даже не верится, что он – это тот парень, который пил шоколадные коктейли каждый день в течение долгого времени. Я продолжаю смотреть на фотографию Эндрю, держащего вегетарианский коктейль. Он только что закончил рассказывать мне одну из своих банальных шуток.

И это мужчина, которого я люблю.

Ну, ладно, я поужинаю с Джулианом, пройдусь завтра по магазинам, наслажусь празднованием дня рождения Марселя и в воскресенье вернусь в Лос-Анджелес. Ты сможешь сделать это. Но, черт возьми, Джулиан меня так возбудил. Если бы я был собакой, я бы трахнула его ногу несколько минут назад.

Мне нужно чем-то заняться. Чем угодно.

Сначала, мне нужно позвонить Эндрю. Как обычно, его телефон тут же отправляет меня на голосовую почту. Вместо того чтобы позвонить в его офис, я оставляю жениху сообщение, давая знать, что я благополучно добралась до Сан-Франциско.

Во-вторых, пишу сообщение Роджеру

Я: Хай! Я в СФ.

Роджер: Всё хорошо?

Я: Сначала было странновато. Как будто мы никогда не расставались. Помнишь парня в кафе?

Роджер: Конечно! Всё ещё думаю о нем!

Я: Это был, точнее это… Джулиан.

Роджер какое-то время не отвечает, но когда он это, наконец, делает, я почти падаю с кровати от смеха.

Роджер: Уже вылетел. Хочу заняться тройничком с вами.

Я: Фу!

Роджер: Тебя это пугает?

Я: А ты как думаешь?

Роджер: Сладкая, мне очень жаль. «Дарлинг Филмс» на другой линии. Хочу узнать о нём всё! Дай знать, если тебе что-нибудь понадобиться. Люблю тебя.

Я: Я тоже люблю тебя!

Испуганная? Растерянная? И странно увлечённая мужчиной, которого когда-то считала своим братом. Это не правильно.

Пожалуй, нужно вздремнуть. Это должно помочь.

Я лежу на двух подушках, когда от моего телефона раздаётся«Ain’t Your Mama» Дженнифер Лопес. Ох, это Патти. Патти Вайс – моя лучшая подруга. Мы познакомились с ней несколько лет назад, когда обе являлись ассистентками одного из музыкальных руководителей в небольшой звукозаписывающей компании. В течение года мы вместе терпели тот ад в лице нашего босса-шовиниста, который принижал, сексуально домогался, а затем одновременно уволил нас.

Я беру трубку, и прежде чем успеваю произнести «Привет», слышу на другом конце линии любимый мною и очень заметный лонг-айлендский акцент.

– О, боже мой, я выхожу замуж!

Опираясь на спинку кровати, я потряхиваю головой.

– Что?

– Я чертовски-и-и влюбилась. Я сейчас в «Делано»[п.п.«Делано» – название отеля] с самым удивительным мужчиной на свете.

– Патти, ты под кайфом?

– Нет, я действительно охренеть как влюбилась! И я обручена!

– Что? Как? У тебя даже нет парня. На прошлой неделе ты рассказывала мне, как любишь находиться на поле.

Она буквально находилась на поле, переспав, по крайней мере, с тремя игроками из своей любимой бейсбольной команды. С двоими из них это было во время секса втроем.

– Знаю, знаю. Что я могу сказать? Я люблю Метс. [п.п. Метс – бейсбольная команда]. А ещё я должна есть кошерную пищу, но я обожаю свинину. Жизнь чертовски коротка. Я хочу жить счастливо. А сейчас я в полном восторге. Я встретила свою ровню в лице Луи Голдберга!

Луи Голдберга?

Нет, должно быть, я не то услышала. Моя лучшая подружка – одна их самый развратных женщин, которых я когда-либо встречала. С ростом примерно 177 сантиметров, длинными темно-каштановыми волосами (на выпрямление которых в одном из японских салонов она постоянно тратит целое состояние); огромными карими глазами; грудью пятого размера, про которую она с гордостью говорит всем, что она настоящая; и с грязным ртом – Патти находится в своей собственной лиге. Имея небольшой лишний вес, она предпочтет весь день есть сочный стейк с картофельным пюре и соусом, чем сесть на диету. Также она просто обожает Дженнифер Лопес и каким-то образом убедила себя, что она европейская версия Джей Ло. Но, само собой, что хотя Патти и очень красива, она совсем непохожа на кого-то типа мисс Лопес.

Несмотря на то, что моя подруга спала с несколькими членами из своей любимой бейсбольной команды, она никогда не встречалась с кем-либо, и даже не тусовалась с этим человеком в течение нескольких дней. Она думает, что спать с одним и тем же мужчиной в течение трёх месяцев – это слишком долго. Я молчу, пока она продолжает.

– Я встретила Луи в аэропорту. Мы стояли в очереди на контрольно-пропускном пункте, и, обыскивая мою сумку, один из охранников вытащил моегоJR.

– JR? – спрашиваю я.

– Ну, в каком веке ты застряла? JR – мой большой фиолетовый вибратор, который я всегда ношу с собой. Он такой же, как тот, который я показывала тебе в онлайн-магазине, но больше. Намного больше. И, в общем, этот крошечный мужичок с короткими темными волосами начал смеяться. А я возмутилась: «Что с тобой, черт возьми, не так? Никогда раньше не видел вибраторов?». Я была уставшей и раздраженной. Прошло несколько дней с тех пор, когда я занималась сексом. Тем не менее мужичок удивил меня, сказав: «Ты слишком горячая, чтобы пользоваться вибратором». Мне пришлось посмотреть вниз. Он ростом примерно 163 сантиметра, если что. Ну, и продолжая проклинать его, я ушла оттуда. Веришь или нет, но всё то время на его лице была гребаная ухмылка. А потом, когда я потягивала своё бесплатное шампанское, человек, который взбесил меня на линии безопасности, уселся рядом со мной и собирался сидеть там, в течение трех грёбаных часов полёта. Я притворилась, что не помню его, но спустя час он постучал пальцем по моей ноге и, наконец, кое-что произнес. Ты готова к этому?

– Да! Что он сказал тебе?

– Этот маленький мужчинка имел столько наглости сказать мне: «Красотка, я действительно имел в виду то, что произнёс, говоря тебе, что ты слишком горячая для того, чтобы пользовать вибратором». Продолжая пить шампанское, я почувствовала тепло. Хотя нет, огонь. Ты же знаешь, я не люблю низких мужчин. Но он какой-то другой. Ох, боже мой, он очень милый. Представь уменьшенную версию Адама Сэндлера.

– Ну, хорошо, Адам Сэндлер в «Билли Мэдисоне» или Адам Сэндлер в «Сапожнике»? – спрашиваю я, надеясь, что он всё-таки симпатичная версия Адама Сэндлера.

– Конечно же, чёртов «Билли Мэдисон».А теперь позволь мне вернуться в моей истории.

– Слава богу. Адам очарователен в этом фильме. Ладно, извини, продолжай.

– Итак, маленький мужичок, я говорю тебе это без каких-либо колебаний, сказал мне, что он хотел бы похоронить свое лицо в моей киске, прежде чем мы приземлимся в Майами. Мужчина моей мечты!

Я так сильно смеюсь, чуть ли не падаю с кровати.

– Нет! Не говори мне, что ты… сделала это?

Патти признается.

– Блядь, да! Да ладно тебе, как, чёрт возьми, я могла отказаться? Прежде чем я осознала это, мы уже были в уборной, и просто позволь мне сказать, он выполнил свое обещание. Луи – грёбаный тигр с большой буквы «Т»! И он, ну очень вылюбил мою киску. Он так хорошо трахнул меня своим языком. Он – мужчина моего сердца.

– Слишком много информации, Патти.

Она визжит от смеха, и я слышу кого-то на заднем плане.

– Да, я, наконец-то, присоединилась к клубу «На высоте мили». Луи приехал сюда, чтобы тоже немного отдохнуть. Мы так здорово провели время в самолете, что решили вместе поехать в отель. Хочу сказать тебе, что он, может быть, и невысокого роста, но этот мужчина упакован. Я про то, что он целый день ходит с бутылкой Эвиана в штанах. Боже, он так хорошо трахнул меня! Мы, блядь, не выходили из нашего номера целых четыре потрясающих дня! Он даже трахнул мою…

Я тут же прерываю ее.

– Нет! Не надо! Пожалуйста, остановись. Чересчур много информации, Патти.

– Ох, сейчас усну, тебе действительно нужен хороший трах, Лина.

– Расскажи мне как ты. Теперь я знаю, почему ты не отвечала на звонки. Я не знаю, что ещё сказать, кроме того, что твой голос звучит очень счастливо. Не думаю, что когда-либо слышала тебя такой.

– Да. Я в полном восторге. Иногда я задумываюсь, не сон ли это.

– Я слышу какого-то парня на заднем плане… Он занимается тем, о чем я думаю?

Патти не отвечает на мой вопрос, вместо этого я слышу мужской стон.

Мне нужно собраться, чтобы сдержать смех.

– Патти, я слышу его, так что это не сон. Иди к нему.

– Нет, нет, все в порядке. Луи должен научиться хоть какому-то терпению, – говорит она, будто отчитывает своего парня.

– Э-э, хорошо, – отвею я неловко. – Так как же он сделал предложение? Я хочу знать всё. Не упускай ни единой детали.

– О, божечки! Он был чертовски романтичным. Мы были в душе, и он просто задал вопрос, прежде чем войти в меня. И после того, как я кончила, Луи удивил меня кольцом.

Версия романтического предложения от Патти заставляет меня засмеяться так сильно, что я хрюкаю. Похоже, он идеально подходит ей.

Я всё ещё смеюсь, когда она произносит.

– Раз ты моя лучшая подруга, ты должна быть моей подружкой невесты. Безо всяких «но» и «если». Capische?[п.п. (исп.)– усекла?] И у тебя нет шансов, чтобы твой так называемый жених присутствовал на моей свадьбе. Capische?

Патти и Эндрю никогда не любили друг друга, поэтому я не удивлена её нежеланию, чтобы он присутствовал на свадьбе. И хотя мы с Патти обе из Нью-Йорка, мы не можем быть ещё более разными. Патти родилась и выросла в Плейнвью, районе Лонг-Айленда, в большой огромной еврейской семье. Я тронута тем, что из всех людей, которым Патти могла бы предложить это, включая одну из ее пяти сестёр, она попросила быть её подружкой невесты именно меня. Последние несколько лет я ненавидела ходить на свадьбы. Это было еще одним из напоминаний, что я не замужем, хотя и была помолвлена дольше, чем все эти женящиеся пары. Но так как это свадьба Патти, я в полном восторге.

– Лина, мне жаль, но Луи только что снял штаны, и он твёрд, как грёбаный камень.

Она зависает.

– О, Роджер написал мне ранее и упомянул, что ты в Сан-Франциско, и будешь дома на следующей неделе. Я тоже вернусь, если один из моих клиентов не облажается. И не говори Роджеру, хорошо? Я хочу быть той, кто скажет ему, что он будет подружкой невесты.

– Беги уже, беги к своему жениху. Боже мой, это прозвучало странно. Я буду хотеть быть твоей подружкой невесты, пока ты не заставишь меня надеть уродливое платье, – я смеюсь, хотя часть меня серьёзна.– Я люблю тебя, Патти.

– Я тоже люблю тебя, моя чикита бонита. [п.п. (исп.) – хорошенькая девочка].

Глава 17

Мягкий стук в дверь прерывает мой сон.

– Лина, это Джулиан. Пожалуйста, могу ли я войти?

На обеих моих подушках слюни, мои волосы в полнейшем беспорядке, но я без колебаний говорю ему, что всё нормально. Я нагло пялюсь на него, когда он подходит ко мне.

Садясь на край кровати, Джулиан рукой дергает мою левую ногу.

– Соня, уже шесть двадцать. Ты забыла о нашем ужине?

Все еще потягиваясь после потрясающего сна, я отвечаю.

– Нет, не забыла. Я уснула… Позволь мне переодеться, и увидимся внизу через несколько минут.

Джулиан поднимается с кровати.

– Ты выглядишь великолепно. Тебе не нужно переодеваться. Давай просто пойдем. Я не хочу терять время.

– У нас зарезервирован столик?

– Нет, но мы едем в отличное место. Ты мне доверяешь?

Я киваю головой, и в считанные секунды мы выходим из комнаты.

Спустя четыре с половиной песни Coldplay, мы въезжаем в яхт-клуб «Золотые ворота», и я чувствую себя одетой не по обстановке. Когда Джулиан останавливает машину, он сразу же достает свой телефон и сообщает кому-то о нашем прибытии. Пока я сижу на пассажирском сиденье, Джулиан выходит из машины и открывает мне дверь.

– Надеюсь, ты проголодалась.

– Я голодна, – громко урча, соглашается мой желудок.

– У тебя сейчас живот заурчал? – он приподнимает брови, и на его лице образуется медленная усмешка.

– Эмм, да. Я же сказала тебе, что голодна, – я смотрю в сторону, смущённая выкрутасами своего желудка.

– Что ж, давай накормим тебя, –Джулиан начинает смеяться, и этот грудной смех действительно как-то действует на меня. Делает счастливой.

К Джулиану подбегает молодой подросток с головой, покрытой дикими рыжими кудряшками, и вручает ему два огромных белых пакета. Взамен Джулиан вручает ему Бена Франклина [п.п. купюру в 100 долларов].

– Там уже всё готово, мистер Кейн. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобиться что-нибудь ещё.

– Спасибо тебе, Кайл. А это Лина.

Я пожимаю ему руку, и через несколько секунд он уходит. И хотя мы только сегодня начали снова общаться, Джулиан спокойно тянется к моей руке, после того, как перекладывать оба пакета в одну руку. Я не могу не чувствовать удовлетворения, пока мы направляемся к месту назначения, шагая рука об руку.

– Надеюсь, ты не будешь против, но я подумал, что было бы неплохо поужинать сегодня на яхте.

– На яхте?

– Да. Но если у тебя морская болезнь, мы не будем этого делать. Хотя я не припоминаю, чтобы ты страдала морской болезнью. Или я ошибаюсь?

– Нет, совсем нет. Твой план на этот ужин звучит прекрасно.

– Это ты прекрасна, – мягко говорит он.

Прекрасна.

Когда Эндрю в последний раз называл меня прекрасной?

Не в состоянии сдержать себя, я улыбаюсь самой большой улыбкой из тех, что появлялись на моем лице… Когда-либо.

Частный причал тих. Когда мы, наконец, достигаем конца пирса, Джулиан указывает на большой парусник «Элиза». Моё сердце увеличивается: я глубоко тронута. Несмотря на то, что её имя уже давно не ускользало с наших губ, память о ней жива.

Когда мой живот урчит, Джулиан дразнит меня.

– Ты недавно объявляла голодовку? Ты действительно хочешь есть. Я покажу тебе всё попозже. Хочешь остаться здесь или зайдём внутрь?

Я решаюсь остаться на палубе и насладиться прохладным воздухом, в то время как Джулиан готовит нашу еду в каюте ниже.

– Сэр, вы можете зайти через несколько минут, –я слышу, как кто-то кричит.

– Да, Брэндон, было бы идеально.

Джулиан присоединяется ко мне на палубе, накрывая меня серым кашемировым пледом. С его руками, обернутыми вокруг моих плеч, совсем не плед согревает меня. Это делает безумно горячий мужчина рядом со мной. Мы стоим тихо, оба смотрим вперёд и позволяем прохладному воздуху Сан-Франциско оживить нас. Я слегка наклоняю голову и, не задумываясь, кладу её на грудь Джулиана. Я чувствую себя расслабленной и просто наслаждаюсь моментом с кем-то, кого я так давно не видела.

Мы плывем вдоль залива, останавливаясь через двадцать минут.

– Потрясающе, – я восхищаюсь захватывающим видом, понимая, что никогда ранее не видела ничего подобного.

– Я всегда приезжаю сюда, когда бываю в городе. Нахожу здесь уединение. А с тобой здесь просто идеально. Я хочу показать тебе кое-что другое.

– Что? – удивленно спрашиваю я.

– Это, – говорит он, направляя мой взгляд на закат. Вид на мост «Золотые ворота» и Сан-Франциско на заднем плане очень красив, но желтые, оранжевые и красные оттенки заката – это, возможно, самая впечатляющая картина, которую я когда-либо видела.

– Я хочу показать тебе кое-что ещё, – взяв меня за руку, он обходит парусник. – Вот, – произносит он, указывая на одинокий дом на скале.

– Поразительно! Это потрясающе и так уединённо, – я смотрю на маленький дом, гордо расположенный на скале.

–Я восхищаюсь этим домом уже много лет. Когда я впервые начал приезжать сюда, всегда задавался вопросом: каково было бы владеть именно этим домом? Мне нравится, что он не массивный, как большинство домов в этом районе.

– Ты бывал внутри?

– Да. На самом деле, несколько раз. Я встречался с нынешним владельцем: он не хочет продавать его. Каждый месяц я заезжаю к нему и делаю предложение, – он с трепетом смотрит на дом, будто впервые видит его.

– Джулиан, в этом районе есть и другие дома. Почему именно этот?

– Помимо того, что это дом середины двадцатого века, расположенный на скале? Кроме того, что оттуда раскрывается вид на самый удивительный когда-либо построенный мост?

Я улыбаюсь, вспоминая его увлечение мостами.

– Хорошо, ты привёз меня сюда. Но должен ведь существовать какой-то другой, похожий на этот, дом? Почему именно этот? – спрашиваю я, любуясь им.

– Просто потому что, – предлагает он с намеком озорства в глазах.

– Ты не можешь сказать «просто потому что». Это неправильно, – говорю я моему другу детства.

– Извини. Он особенный. За этим домом стоит история, – он делает паузу. – В нём гораздо больше. Однажды, когда придет время, я открою истинную причину, –Джулиан берет меня за руку, слегка сжимая. – Пойдем есть. Кажется, я только что услышал, как твой желудок снова заурчал.

– Такого не было.

– Ну, конечно же, было, – без всяких оговорок он целует меня в лоб. И это ощущается правильно.

Идеально.

Я стараюсь забыть чудесное ощущение его губ на своём лбу. Пытаюсь забыть тёплое и покалывающее чувство, которое у меня появляется, когда Джулиан рядом со мной.

– Ты меня заинтриговал. Ты же знаешь меня, я не перестану спрашивать о доме.

Покачивая головой, он говорит.

– Знаю. Я обещаю, всему свое время. А пока, пойдём, поедим и насладимся этим вечером.

Это не настоящее свидание, но в данный момент, это время, проведённое вместе, является особенным для нас обоих. Великолепный хозяин яхты продолжает держать меня за руку и время от времени слегка сжимает её, будто уверяя себя, что я на самом деле с ним. Не могу поверить, что я здесь с Джулианом после стольких лет. Удивительно, как время меняет нас и как по-новому мы начинаем смотреть на людей. Я восхищаюсь им, и хотя он всё тот же мальчик, с которым я выросла – теперь он мужчина.

Красивый мужчина! Его тёмные локоны, касающиеся воротника рубашки, длиннее, чем я привыкла. Большая часть меня жаждет почувствовать их между пальцев. Что-то тянет моё сердце, когда я продолжаю изучать его. В Джулиане есть что-то грустное. Я думаю о его жизни, жизни, наполненной горем и потерями. Но сидя здесь, я вижу, что даже с опустошёнными глазами, он смог двигаться вперёд и стать успешным. Я улыбаюсь при мысли о том, что мать Джулиана гордилась бы им. Я продолжаю оценивать мужчину передо мной, и как он смотрит на раскрывающийся пред нами вид. Моё сердце наполняется удовлетворением.

Ночи в Сан-Франциско бывают прохладными, и сегодняшний вечер не исключение. Даже с пледом на плечах, я дрожу. Понимая, что мне некомфортно, Джулиан приводит меня в главную каюту, где мы наслаждаемся нашей местной Сан-Францисканской кухней. В отличие от нашего обеда ранее, когда мы сидели и ели в основном в тишине, сегодняшний вечер сопровождается множеством бесед. Мы разговариваем на такие темы как фильмы, музыка или книги, и я понимаю, что даже после нескольких лет, у нас всё ещё очень много общего. Мы разговариваем с такой легкостью, что возникает ощущение, будто и не было тех лет, проведённых порознь. Я смотрю на часы и только сейчас понимаю, как быстро пролетели пять часов.

– Ты куда-то спешишь? – невинно спрашивает Джулиан.

–Нет, но уже почти полночь. Хотя, кажется, будто мы только что приехали. Но, как бы мне ни хотелось остаться, можно сказать, что уже ночь. Я немного устала после перелёта. Ты не мог бы отвезти меня домой?

Правда в том, что хоть я и устала, я могла бы провести с ним всю ночь. Вспоминать, смеяться, слушать музыку, наслаждаться вином и просто быть рядом. А если бы я была одинока, я бы с удовольствием провела эту ночь, занимаясь с ним любовью.

Но я не одинока, и он друг детства, с которым я только что встретилась снова. Джулиан кто-то, о ком я фантазировала. Моё тело, кажется, имеет своё собственное мнение насчёт него и, несмотря на то, что я бы никогда не изменила Эндрю, одна только мысль заставляет меня чувствовать себя виноватой. Мой друг не скрывает своего разочарования, когда соглашается отвезти меня в дом своего отца. Вместо того чтобы остаться в главной каюте, я прошу его отвести меня наверх.

– Мне бы хотелось посмотреть на огни города, на обратном пути.

Я возвращаюсь к перилам, получая удовольствие от ощущения подбородка на своей голове и сильных рук, обернутых вокруг моих плеч.

Это кажется слишком правильным.

Глава 18

Автомобиль тихо едет назад. Грызущее чувство внутри беспокоит меня последние несколько часов.

– Джулиан, ты не будешь против, если я спрошу кое-что личное?

– Нет, совсем нет. О чём ты думаешь?– он смотрит в мою сторону, прежде чем снова вернуть взгляд на дорогу.

– Почему ты не остаёшься в своём доме? Не похоже, чтобы там не было места для тебя.

– Это не мой дом. Это дом отца, и чаще всего мне удобнее останавливаться в Стэнфорд Парке [п.п. отеле]. Он близко расположен к большинству офисов, которые я обычно посещаю.

– В эти выходные ты останешься там? – я слегка разворачиваюсь, любуясь его профилем.

– Нет, на самом деле я остановился в отеле недалеко от дома. Почему ты спрашиваешь? – Джулиан смотрит на меня, и замечает, как я хмурюсь.

– О, я просто подумала о том, что было бы неплохо, если бы ты тоже был дома.

Когда мы подъезжаем к Пасифик-Хайтс [п.п. называние района], он тянется и нежно прикасается к моей руке.

– Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, то, думаю, я могу сделать исключение и остаться дома. Магпи понравится комната для гостей.

– Правда? Просто там странно без тебя.

– Да, правда. Я попытаюсь игнорировать все эти статуи и портреты моей мачехи, – отвечает он, слегка преувеличивая, а затем осознаёт, что он, должно быть, обидел меня.– Извини. Я понимаю. Иногда все это кажется мне чем-то новым. С тех пор, как умерла мама, и с Кэролайн…. Все по-другому.

Джулиан смотрит вперед, не подозревая, что в нём всё ещё живёт та печаль, которую я видела четырнадцать лет назад. Его левая рука держит руль, а правая по-прежнему сжимает мою. Когда я мягко пожимаю её, он с нежностью произносит:

– Я очень скучал по тебе, Лина.

Вместо того чтобы поехать прямо к дому Марселя, мы держим свой путь к Клифт Хотел. Почти столетнему отелю, олицетворяющему сущность Сан-Франциско: в нём присутствуют все удобства современного отеля, но ему всё же удаётся сохранить элегантность старого духа.

Суперлюкс удивляет меня. Моё бунгало площадью в тысячу квадратных футов в Санта-Монике примерно такого же размера, как люкс Джулиана. Но он больше похож на дом, чем на гостиничный номер. Здесь высокие потолки, современный развлекательный центр и обеденный зал. У меня переизбыток ощущений. Повсюду шелк, бархат, кожа и стекло. Очень сексуально. Нахождение здесь наедине с Джулианом пугает меня.

Ох, какие бы вещи я позволила бы ему делать с моим телом в этом номере.

Стоп, Лина, остановись.

Я сканирую комнату, и когда наши глаза встречаются, я отворачиваюсь. Я нервничаю. Мы провели замечательный вечер. Но наш платонический статус не мешает моей голове создать ещё одну фантазию, напоминающую сцену из одного Х-видео, просмотренного мной недавно.

Моё тело распластано на большой кровати, мои руки и ноги привязаны к столбам, пока Джулиан медленно ласкает меня между ног.

Я трясу головой.

– Лина? – его глубокий голос прерывает мои грязные фантазии.

– Да?

– Я пойду в спальню, соберу кое-какие вещи. Чувствуй себя как дома.

Я слежу за тем, как он уходит и, наконец, выдыхаю. Мне нужно остудиться. Чёрт, на меня стоит высыпать ведро со льдом.

Пытаясь устроиться поудобнее, я замечаю на столе фотографию без рамки.

Изучая её, я понимаю, что на ней Магпи с красивой блондинкой, которую не узнаю. Джулиан упоминал, что у него нет подружек, так кем же может быть эта женщина?

Лина, перестань слишком много думать.

Но я все равно задумываюсь о том, как сильно меня привлекает Джулиан. Он из тех парней, которые заставят и монахиню отказаться от своих клятв.

Если бы я не была помолвлена, я бы переспала с Джулианом?

Мне нужно выкинуть эти глупые мысли из головы. Проходит пятнадцать минут. Я смотрю на часы и удивляюсь, задержке Джулиана. Почему он так долго? Внезапно открывается входная дверь. Привлекательная, молодая женщина заходит вместе с Магпи в люкс. Вот видишь, ты тупая дура, если думаешь, что кто-то такой привлекательный, как Джулиан, заинтересуется тобой в романтическом плане. Магпи стоит рядом с ней, задыхаясь, словно пробежал марафон. Слегка согнув колени, чтобы снять с него поводок, она что-то шепчет ему на ухо.

– Привет, – настороженно приветствует девушка, сверху-вниз осматривая меня.

– Ох, привет, – я кладу фотографию обратно на стол.

– Джулиан здесь? – спрашивает она с южным акцентом. – Я не думала, что он вернётся в отель так скоро, – девушка продолжает смотреть на меня, и я начинаю чувствовать себя некомфортно. В считанные секунды я убеждаюсь, что она – женщина с фотографии. В жизни она ещё красивее.

Локоны густых, длинных, светлых волос каскадом падают на её плечи. Девушка не высокая, но шикарная. Её тело подтянутое и спортивное. Она выглядит так, словно правильно питается, плавает, занимается и делает всё, что нужно, чтобы поддерживать своё тело в форме. Словно красотка-американская-соседка она напоминает мне молодую Кристи Бринкли. Но, несмотря на то, что она смотрит на меня настороженно, в ней есть что-то теплое. Может быть, потому что отпущенный с поводка Магпи стоит довольно близко к ней, очевидно, чувствуя себя комфортно. А что ещё более важно, она позволяет ему лизать её лицо.

Громкий лай прерывает мое разглядывание.

– Нет! Нет, Магпи. Вернись! – с парой черных ботинок, зажатых в зубах, бульдог суетится, пытаясь убежать. За Магпи движется Джулиан. Без рубашки, без обуви, лишь в серых спортивных штанах, он представляет собой картину, на которую я не могу перестать таращиться. Влажные волосы и капельки воды, стекающие по его груди, заставляют мой рот раскрыться шире, чем это возможно. Мои глаза спускаются к резко очерченной V, исчезающей под его штанами, и мне кажется, что моя челюсть только что упала на пол. Он. Безумно. Горячий.

Трахни меня!

Две пары глаз смотрят, уставившись, на меня.

Я только что сказала это вслух?

– Извини? – спрашивает он

– Ох, я сказала: «Простите меня». Я забыла про хорошие манеры и не представилась твоей девушке.

Голубые глаза южанки расширяются.

– Ох, нет, нет, нет. Я не его девушка. Я Сесилия, его ассистентка. Я не знала, что вы, ребята, будете здесь. Я забыла лекарства для глаз Магпи, – кажется, теперь Сесилия – та, кому неловко в этой комнате. –Его аллергия ухудшилась, а глаза покраснели, –наконец, Магпи бросает пару ботинок фирмы Хоган и начинает громко хрюкать, обнюхивая их.

Джулиан становится на колени, чтобы осмотреть глаза своей собаки.

–Боже мой, какие они красные. Я сам позабочусь о лекарствах, –поднимаясь с колен, говорит он, – хотел позвонить тебе пораньше. Я решил остаться у своего отца и хочу, чтобы Магпи поехал с нами. Наслаждайся выходными, увидимся в понедельник. Спасибо.

– Вы останетесь там? – она смотрит на меня, а затем задумчиво улыбается. – Ох, хорошо. Я буду у Сэма, если понадоблюсь, – повернувшись ко мне лицом, девушка протягивает руку. – Приятно познакомиться.

– Лина, – говорю я, прежде чем с радостью принять её руку.

Улыбка Сесилии такая широкая, что я не могу не заметить, насколько идеальны её зубы.

– Наконец-то я с вами познакомилась, Лина. Я столько о вас слышала. Мы будем часто видится. Джулиан,– она поворачивается к нему, улыбаясь, − не забудьте позвонить в понедельник утром разработчикам. Хороших выходных в доме вашего отца, – вставая на цыпочки, она целует его правую щеку, а он с теплотой принимает это. Она направляется к двери, а затем разворачивается. Сгибая колени, Сесилия подзывает к себе Магпи. Пёс без колебаний бежит к ней, неуклюже спотыкаясь об вещи, а затем прыгает на неё.

– Будь хорошим мальчиком. Люблю тебя, приятель, – Магпи, фыркая, продолжает лизать её лицо.

Пока Джулиан закрывает дверь, я пялюсь на него. Мышцы бугрятся на мужской спине, и мне требуется всё моё самообладание, чтобы не подойти и не прикоснуться к нему. Он слегка потягивается, и я клянусь – у меня остановится сердце, если он сейчас не оденется. Он поворачивается и... Господи, у него просвечиваются штаны. Он не надел нижнего белья, и с каждым шагом, который он делает, его огромная выпуклость шевелится.

Мысль о том, что он без белья под штанами, заставляет мой разум метаться. Ох, похоже, это заметно по моему лицу, и его усмешка лишь подтверждает это.

– Лина, ты в порядке? – он наклоняет голову в сторону.

Нет, я не в порядке. Я возбужденная женщина.

– Лина? – он приближается, каждый его шаг заставляет моё сердце биться быстрее. Мы всего в нескольких дюймах друг от друга. Так близко, но так далеко. И эта его выпуклость сводит меня с ума.

Его чистый запах заводит меня.

– Эм, да. Наверное, я просто немного устала.

– Извини, что я так долго. Мне нужно было принять душ, прежде чем отправиться к отцу. Я уже считай, собрался.

От фантазии о том, как он голый стоит в душе, я немею.

– Хо-о-о-рошо.

Я стою, замерев на одном месте, всё ещё мечтая, пока он подходит к телефону.

– Ларри, да, мне нужна машина, я не остаюсь в отеле. Ох, что она? Что ты ей сказал? Да, я перезвоню ей в ближайшее время. Спасибо, – не глядя в мою сторону, он проходит в спальню. Я не знаю, что делать, поэтому сажусь на диван рядом с Магпи, который выглядит так, будто думает, что уже ночь.

Я шепчу ему на ухо.

– Я тоже устала. Пускание слюнок на твоего папочку утомляет.

Ещё несколько минут. Незнакомый запах вторгается в моё пространство, пока я сижу рядом с этим очаровательным бульдогом. Он негромко рычит, и я понимаю, что он просто пукнул. Он один из тех тихих, но вонючих пердунов. Смотря на его большие темно-карие глаза и огромную морщинистую мордочку, которая выглядит слишком большой для его тела, я не могу не засмеяться, потому что он похож на старого морщинистого мужчину. Я начинаю гладить его по спине. Поглаживания его сморщенного тельца прибавляют Магпи энергии, и он садится, чтобы облизывать мой подбородок.

– Тебе нравится, не так ли? – он ещё раз пукает. М-м-м…. Не ожидала получить так много радости от этого пса.

– Я знал, что он тоже тебя полюбит, – Джулиан переоделся в темно-серую футболку и темные джинсы. Когда звонит его телефон, он смотрит на него с раздражением. – Прости.

– Шира, я сказал, что перезвоню тебе позже. Но раз уж мы уже разговариваем, у меня есть пару слов для тебя, – он делает паузу. – Меня не будет в Клифте на этих выходных. Я передумал. Я знаю, знаю. Я буду у своего отца. Попрошу машину забрать тебя завтра вечером около семи. Не волнуйся. Позвони Сесилии, и она позаботится о счете. Пожалуйста, не переусердствуй. Это празднование дня рождения моего отца. Частная вечеринка. Нет, нет, я не смогу увидеться с тобой позже. Увидимся завтра вечером. Спокойной ночи.

Он выглядит смущенным.

– Прошу прощения. Я договаривался о своём завтрашнем свидании.

– Ох, я не знала, что у тебя есть девушка…

Он тут же меня пресекает.

– У меня нет девушки. Она просто та, с кем я иногда вижусь.

Странное и незнакомое чувство жжения зарождается во мне. Я ревную, что у Джулиана есть кто-то, с кем он видится? Почему меня это должно волновать?

– Джулиан, пожалуйста, не оставайся со мной в доме твоего отца, тем более что ты будешь со своей подругой, – я рисую кавычки в воздухе, подчеркивая слово «подруга». – Я не хочу, чтобы ты думал, что тебе нужно остаться там из-за меня.

– Лина, – на секунду он замирает. – Ты единственная причина, по которой я остаюсь у отца, – прежде чем продолжить свою мысль, он берёт в руки моё лицо, прежде чем признаться. – Я просто надеюсь, что ты не расстроишься, когда услышишь, как мы трахаемся.

Глава 19

Какого.

Блядь.

Чёрта?

Он сейчас сказал именно то, что я услышала?

Услышишь, как мы трахаемся.

Какого чёрта Джулиан сказал мне это? Он ожидал, что я как-то отреагирую? Ну, это подействовало. Его слова действительно больно ранят, и я не понимаю, почему это заботит меня. У нас с ним общее прошлое. Мы росли вместе, но все же чувства, которые я испытываю к нему, изменились. И постоянные грязные фантазии о нём, несомненно, указывают на то, что испытуемые у нему чувства определённо не сестринские.

Не говоря уже о моих влажных трусиках.

Я отвожу взгляд и изучаю пол, словно это самая интересная в мире вещь.

– Э-эм, нет... Нет, совсем нет.

Во всяком случае, дом огромен; даже если захочу, я не смогу услышать, как люди занимаются сексом.

– Лина, если бы ты только знала..., – он не заканчивает свою мысль. Вместо этого Джулиан достаёт из кармана свой телефон.

После того, как Сесилия даёт ему инструкцию, он хватает свою сумку и подходит к дивану, на котором сижу я. Даже в джинсах, его мужское достоинство всё ещё заметно. Джулиан протягивает руку и помогает мне встать с дивана. Слова остаются невысказанными, когда мы идём к лифту. Единственный звук, который слышу, кроме мягкого звука голоса Ширли Бэсси, является фырканье Магпи. Стоя, окружённая четырьмя стальными стенами, я не знаю, из-за вина ли, выпитого мной ранее и играющего сейчас в моей голове или нет, но я начинаю чувствовать это электричество между нами.

Это всё твоё воображение.

Джулиан стоит в одном углу, а я в другом. Магпи около него. Даже на расстоянии мужское тело согревает меня теплом. Моё дыхание учащается, и я чувствую легкое головокружение. Лифт останавливается, входит группа людей, заставляя нас продвинуться ближе друг к другу. Повернув меня спиной к себе, Джулиан кладёт правую руку на мою талию и шепчет:

– Прости за тот звонок несколько минут назад.

Я медленно поворачиваю голову и замечаю, что сегодня его сапфировые глаза кажутся темней. Я улыбаюсь, давая ему понять – его извинения приняты. Продолжая улыбаться, я осознаю… Есть что-то в том, как Джулиан смотрит на меня... что-то возбуждающее. Его пленительные глаза устремлены на меня, и серый оттенок полностью исчез из них. Губы парня размыкаются, как будто он хочет поцеловать меня. Джулиан немного наклоняет голову, и мои руки чешутся, желая коснуться его лица.

Стой, Лина, хватит.

В одно мгновение я отворачиваю голову лицом к стальной двери. Кейн продолжает держать руку на моей талии, медленно спуская её к моим бёдрам. Я слегка извиваюсь, не потому, что чувствую себя оскорбленной, а потому, что это ощущается чем-то правильным, когда он прикасается ко мне таким образом. Я скрещиваю ноги, надеясь, что незнакомая боль между бёдер утихнет. Двери наконец-то открываются, и мы выходим вместе с остальными. Оставаясь молчаливым, мужчина, который делает меня разгоряченной и возбуждённой, уверенно берёт мою руку, пока мы идём через маленький, но роскошный вестибюль отеля.

Когда мы подходим к входным дверям, чей-то высокий голос зовёт его по имени. Мы оба оборачиваемся, видя направляющуюся в нашу сторону женщину-амазонку.

Её рост примерно в шесть футов [п.п. 180 см], она на самом деле выглядит как амазонка. Я смотрю с трепетом на неё, потому что она великолепна, и выглядит как... чудо-женщина.

– Кто это такая? Это из-за неё ты не смог сегодня увидеться со мной? – холодные, тёмно-карие глаза смотрят на меня, практически убивая. Она размахивает своими длинными, густыми, волнистыми тёмными волосами, тряся головой. Клянусь, если бы у неё был пистолет, она бы направила его в мою сторону и выстрелила. Без сомнений, она сможет правильно прицелиться.

– Господи, Шира, какого хрена ты тут делаешь? Я же сказала, что не хочу тебя сегодня видеть.

Чувствуя себя немного не в своей тарелке, я медленно удаляюсь, но Джулиан хватает меня за руку.

– Нет, останься, – не отрывая своих глаз от моих, он представляет меня. – Шира, это дорогой нашей семье друг, Лина.

Дорогой семье друг.

Это то, кем я для него являюсь.

Лина, не забудь про приветствие.

Я протягиваю руку, чтобы поприветствовать женщину, но она не двигается, глядя на меня так, будто готова пожать мне руку, как Ронда Рузи [п.п. рестлер]. Она продолжает смотреть на меня в течение нескольких долгих секунд.

На ум приходит одно слово.

Сучка.

Внезапно, будто молния ударяет в неё.

– О, друг семьи. Я просто подумала... Ну, это не важно, – она смотрит на Джулиана, как щенок, желающий стать домашним животным. – Малыш, прости, мне просто нужно было провести с тобой время сегодня вечером. Это было так долго, малыш.

Не забудь, как она назвала его малышом.

– Извини нас, Лина, я сейчас вернусь, – он вручает мне чёрный кожаный поводок Магпи, а затем берет амазонку-сучку за руку, отходя с ней подальше от меня.

Я жду, общаясь с Магпи, который только и делает, что фырчит. Я благодарна, что не слышу разговора Джулиана с подругой. Вернуться домой к Марселю и закончить этот вечер –это всё, что я хочу сделать. Ну, на самом деле ещё, провести сеанс с моим iPad’ом и пальцами. Джулиан поворачивает голову, поддерживая их разговор, но его глаза смотрят на меня. В то время как Шира ласково беседует с ним, касаясь одной из его рук, парень остаётся беспристрастным. Проходит несколько долгих минут прежде, чем женщина целует его в губы и они заканчивают разговор. Когда Джулиан направляется ко мне, я чувствую смущение.

– Она в порядке? – спрашиваю я.

«Собирается ли она намылить мне шею?» – думаю я про себя.

– Да, я пообещал встретиться с ней завтра вечером, – смеётся он. – Это, кажется, успокоило ее.

Зачем напоминать мне об этом?

– Ох, – что ещё я могу сказать?

Неловкость нависает над нами, пока Джулиан, Магпи и я ждём камердинера, когда тот подъезжает к нам на Бондмобиле Кейн. Джулиан смотрит перед собой, а я смотрю на землю. И впервые с тех пор, как я познакомилась с этим очаровательным бульдогом, он молчит. Движение по ночному Сан-Франциско свободное, и только звук лёгкого храпа Магпи доносится до нас в фоновом режиме.

«Он собирается трахнуть её завтра вечером», – мысль, которая на повторе крутится в моей голове.

Как только мы подъезжаем к дому, добираемся до наших комнат, идя всего в нескольких дюймах друг от друга, оставаясь тихими. Только когда мы останавливаемся перед моей спальней, поворачиваемся друг к другу и произносим: «Спокойной ночи».

– Я прекрасно провела сегодня время, – пока эта сучка не напугала меня, – спасибо.

Я наклоняюсь и глажу Магпи, пока он стоит, пуская слюни. Никаких колебаний. Никакой спешки. Это простая формальность, окончание простого вечера, который превратился во что-то неудобное.

Зайдя в огромную комнату, я в одиночестве переодеваюсь, чищу зубы и ложусь в постель. Но сон часами ускользает от меня.

***

Массивная ванная для гостей приманивает меня к себе. Огромная и привлекательная японская ванна. Теплая вода должна снять напряжение. Я включаю звуковую систему, выбирая Sade. В комнате есть все: свечи, масла, пены и гели для ванны, тёплые полотенца и подушка под голову. Как только свечи с ароматом ванили начинают разгораться, я капаю немного лавандового масла в огромную ванну воды. Я медленно захожу, и как только сажусь в неё, все сегодняшнее напряжение спадает. Лёжа здесь в течение нескольких часов, я наслаждаюсь тишиной и уединением. Мир спокоен, и единственный слышимый звук – это голос Шадей, пронизанный мучительной болью в песне «It iscrime». Скрытая пузырьками, я поднимаю ноги и, каясь по очереди каждой, начинаю намыливать своё тело. Мои попытки не думать о Джулиане – тщетны.

Боже правый, этот мужчина великолепен.

Как только обе ноги опускаются обратно в воду, я развожу бёдра.

Правая рука медленно пробирается к моему голому сексуальному холмику. Беспокойство мешает мне вставить в себя пальцы. У меня всегда присутствует страх быть пойманной. Тем не менее осознание того, что всего лишь два дюйма пространства стены отделяют меня от мужчины, которого я желаю, возбуждает. Как только я зашла в спальню, я не могла отрицать возбуждение, вызванное другом.

Что со мной не так?

Несмотря на то, что Джулиан собирается трахнуть другую женщину завтра вечером, я всё ещё хочу его. Его исповедь переполняет меня незнакомыми эмоциями. Я никогда не чувствовала такой ревности, не была такой заведённой, возбуждённой и сбитой с толку одновременно.

Всё, чего я хочу – это кончить с ним внутри себя. Я хочу оседлать лицо Джулиана и объездить его язык, губы и подбородок, пока буду глубоко заглатывать его член.

Щипая свои ноющие соски, я сжимаю обе опухшие груди и мну их. Я представляю, как сильные, большие руки Джулиана ласкают их. Боль между ног усиливается. Она такая глубокая, что больно. Этими его идеальными полными губами, я хочу целовать свою грудь медленно, одну за другой. Мои нежные соски прямо-таки ощущают, как язык мужчины облизывает их. Его влажный рот сосет и кусает. Я закрываю глаза и представляю, как Джулиан движется дальше вниз, пробираясь своими пухлыми губами к моему ноющему входу. Я прижимаю голову к подушке для ванны. Не в силах остановиться, пальцами я начинаю ласкать свои гладкие складочки. Я была влажной для него в течение несколько часов. Опуская пальцы, я не могу поверить в то, насколько я мокрая. Я задыхаюсь, а моё дыхание становится более быстрым. Нахер страх. Я вставляю в себя пальцы, пока большой палец случайно касается клитора. Ужасное возбуждение заставляет меня преодолеть застенчивость.

Я хочу Джулиана Кейна.

Нет, я чертовски отчаянно хочу его.

Мне нужен он.

Боже, пожалуйста... Пожалуйста, позволь мне кончить.

Сама мысль о том, как Джулиан приподнимает мою попку… Лижет меня... Трахает меня… позволяет мне сдаться. Я начинаю ласкать свой возбужденный и очень чувствительный клитор. Сначала аккуратно, водя по кругу, а затем быстрее.

О, Боже... Ох... О ... О Боже!

Трепетание мешает моим глазам открыться. Боюсь, что если я открою их, то тем самым прерву свой столь необходимый оргазм. С одной ногой, поднятой к краю ванны, я двигаю телом дальше, погружаясь в воду. Я слышу его глубокий голос, призывающий меня кончить с ним.

Детка, кончи со мной. Кончи сильно.

Я представляю его тёмные волосы между моими бедрами. О, Боже, я хочу прижаться к его лицу.

Его теперь чернильно-голубые глаза смотрят прямо на меня, заставляя меня отпустить себя.

И я так сильно кончаю. Моя поднятая нога падает. Пальцы сжимаются. Всё тело сильно дрожит. Моё дыхание тяжёлое, а сердце так сильно колотится, что мне требуется всё самообладание, чтобы не выкрикнуть имя Джулиана. Спина выгибается, когда я достигаю столь чуждого для меня оргазма, моё дыхание на миг останавливается.

Сердцебиение возобновляет своё естественное состояние, позволяя мне, наконец, открыть наполненные слезами глаза. Я медленно выдыхаю. Осматриваясь вокруг, я вспоминаю, где нахожусь. Простая фантазия о Джулиане Кейне доставила мне самый интенсивный оргазм, который я когда-либо испытывала. И тогда я сталкиваюсь лицом к лицу с истиной.

Это больше, чем мимолётное влечение.

Глава 20

Субботнее утро. Кучка шумных малышей решила устроить вечеринку в моей голове. Всё, что я слышу, это стук кастрюль и сковородок. Мои пульсирующие виски раскалываются, а тело болит и едва может двигаться. Не помню, чтобы я выпила так много вина. Слава Богу, шторы задёрнуты, а в комнате темно. Воспоминание о моём «времени наедине с собой» настигает меня, вызвав смущение, из-за занятий прошлой ночью.

Догадается ли Джулиан, что я фантазировала о нём пару часов назад?

Я обожаю сама себя, поскольку одно лишь воспоминание о вчерашнем времяпрепровождении согревает моё тело. Я глубоко вздыхаю, когда меня пугает стук в дверь. Сколько сейчас времени?

Справа от меня стоят старинные часы, на них 10:48 утра. Позже, чем мне казалось.

– Входите, – отвечаю я, оставаясь на своей комфортной огромной кровати королевского размера, покрытой несколькими слоями постельного белья, когда дверь открывается.

Джулиан заглядывает в комнату.

– Соня, думаю, я мог бы позволить тебе ещё поспать. Однако если ты сейчас не встанешь, день пройдет мимо тебя.

Моё тело остаётся неподвижно. Я медленно подтягиваю пуховое одеяло к лицу, отчаянно пытаясь избежать взгляда парня. Написано ли на моём лице, что я мастурбировала на грязные картинки в своей голове с его участием? Замечая мою потребность прикрыться, он смеётся.

– Брось, Лина. Не прячься. Это всего лишь я.

Если бы ты знал, чем я занималась прошлой ночью, ты бы тоже захотел, чтобы я спряталась.

Пошлые мысли заменяют стук в голове.

Ах-х… Я смотрю вверх, и неожиданные образы из прошлой ночи начинают мелькать в моих мыслях. Мои щёки краснеют, а рот увлажняется. Сочные губы Джулиана на моих влажных складках. Большие руки приподнимают мою задницу, пока его язык входит в меня. Его глубокий голос призывает меня кончить вместе с ним. Я закрываю глаза и трясу головой, молясь, чтобы непристойные изображения исчезли. Когда я открываю глаза, меня встречает зрелище, которое с лёгкостью может снова заставить меня испытать оргазм, просто посмотрев на Кейна. Волосы Джулиана всё ещё мокрые после душа, серая футболка с изображением Cold play плотно прилегает к груди, обтягивая его мышцы, а тёмные джинсы висят так низко, что демонстрируют глубокую V внизу живота; и я представляю себе, как прослеживаю по ней своими губами.

О, Боже мой.

Я хочу прикоснуться к нему.

Хочу поцеловать его.

Хочу облизать.

Попробовать на вкус.

У меня во рту так влажно, словно только что прорвалась плотина. Я едва могу составить предложение. Должно быть, у меня скоро критические дни, потому что я чертовски возбуждена. С нежеланием, я, наконец, откидываю одеяло и поднимаюсь с кровати, пока Джулиан продолжает смотреть на меня. Проходит несколько секунд, прежде чем я, наконец, осознаю, что на мне только футболка и пижамные шорты. Вместо того чтобы отвернуться, он продолжает следить за каждым моим движением. Направляясь к зеркалу, которое висит над комодом, я стараюсь сохранять спокойствие.

За что, Господи, ну за что?

Теперь я понимаю, почему он пялится. Мои светло-каштановые волосы похожи на птичье гнездо, а вокруг зелёных глаз размазана тушь. Хоть я и принимала роскошную расслабляющую ванну прошлой ночью, я забыла снять макияж, находясь в своём послеоргазменном состоянии. Женщина, похожая на енота, смотрит на меня в отражении. По крайней мере, я не забыла почистить зубы.

Будто почувствовав моё смущение, Джулиан, улыбаясь, произносит:

– Надеюсь, ты голодная. Я подумал, что мы могли бы сходить в Сирс на завтрак. Тебе нравятся шведские блинчики?

И сейчас, этот сплошь-положительный-и-великолепный мужчина предлагает мне поесть с ним шведские блинчики.

Слава богу, что вчера он ничего не сказал о моей внешности или неловкости между нами, прежде чем мы пожелали друг другу спокойной ночи.

– О господи, да, – мои глаза загораются. – Я обожаю их. Мне просто нужно собраться, – я указываю на глаза енота и на гнездо из моих волос. – Дай мне минут пятнадцать.

– Всего лишь? Пятнадцать минут? Я думал, женщинам нужен как минимум час, чтобы собраться. Не торопись, – взглянув на часы, парень поправляет себя. – Хотя, пятнадцать минут – звучит хорошо. Я голоден и, думаю, ты, должно быть, тоже, – он поворачивается и выходит за дверь.

Что он имел в виду? Я выгляжу настолько плохо, что мне действительно нужен час, чтобы подготовиться? Ну, теперь я точно соберусь за пятнадцать минут. После быстрого душа я собираю свои мокрые волосы в пучок и переодеваюсь в короткое серое трикотажное платье, черные колготки и черные кеды. Когда я спускаюсь по лестнице, очевидно, Джулиан и Марсель ведут горячий спор. Я не могу разобрать всего, но приблизившись к гостиной, слышу:

– Она не готова. Пока ей не нужно знать. Отец, мне нужно больше времени.

Разговор прекращается, как только я вхожу в комнату, и оба мужчины поворачиваются ко мне лицом. Марсель странно напряжён. Когда я направляюсь к нему, он немного расслабляется, приветствуя меня мягкой улыбкой.

– Доброе утро, Эванджелина, – он мягко целует меняв щеку.

Я смотрю на мужчину передо мной, благодаря бога, что нахожусь сейчас здесь с ним.

– С днём рождения! Вы уже ожидаете свой сегодняшний праздник?

Взяв меня за обе руки, Марсель наклоняется ближе.

– Не совсем. Я уже много лет не праздновал свой день рождения. Но то, что ты здесь с нами – лучший подарок, о котором я только мог попросить, – он приподнимает мои руки, целуя их.

Нежный момент прерывается, когда Джулиан предлагает нам уйти.

– Отец, мы с Линой собираемся в Сирс. Мы хотели бы, чтобы ты присоединился к нам.

– Спасибо, но у меня есть некоторые незаконченные дела перед торжеством.

– Ну, тогда, увидимся на празднике.

***

Я могу солгать себе и притвориться, что сейчас для меня просто ещё одна суббота. Но правда в том, что я не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой счастливой, выходя куда-то в свой выходной. Пока мы идём к машине, я изучаю своего друга детства. Каким-то образом, даже спустя все эти годы, Джулиан может заставить меня чувствовать себя немного легче, немного счастливее. И ещё, я должна признать, что впервые в своей жизни я ревную мужчину к другой женщине.

Джулиан, одетый в простые джинсы и футболку Cold play, выглядит восхитительно. Он что-то говорит, но я не слышу ни слова, потому нечто что-то другое отвлекает меня.

«Он собирается трахнуть её сегодня вечером», – напоминаю себе в сотый раз.

Пока размышляю о том, что мужчина, которым я увлечена, будет заниматься этим сегодня с кем-то другим, мой телефон вибрирует, и появляется имя Роджера.

– Извини. Мне нужно ответить, – поднимая телефон к уху, я говорю. – Хэй.

Голос Роджера хриплый, и я даже не сомневаюсь, что друг выкурил сигарету прежде, чем позвонить мне.

– Сладкая, я только что говорил по телефону с Косимой. Похоже, «Исчезновение» задержится. Что-то с финансированием, – он кашляет. – Понимаю, что ты уже настроилась, но я узнаю больше через неделю или две. Ни о чём не волнуйся. Повеселись, пока тебе не нужно работать.

– Ох, как жалко. Я планировала уехать уже через несколько дней. Думаю, тогда мне не нужно ехать в Нью-Йорк.

– Почему нет? Тебе всё равно стоит поехать. Смена обстановки пойдёт тебе на пользу. Просто дай мне знать о своих планах, а до тех пор я буду держать тебя в курсе. Ты сейчас с мистером Красавчиком?

– Да, на самом деле мы едем завтракать. Я позвоню тебе завтра. Не беспокойся обо мне, окей? Я люблю тебя, и, пожалуйста, прекрати курить.

Кашляя снова, Роджер обещает.

– Я куплю пластырь на этой неделе. Но я хочу всё узнать. Всё! Не будь хорошей девочкой! Я тоже тебя люблю, милая.

Рука Джулиана лежит на дверной ручке машины. Прежде чем открыть ее, он поворачивается ко мне лицом.

– Это был твой жених? Всё в порядке?

Я кладу телефон в сумку, не глядя на него.

– Нет, это был не Эндрю. Это Роджер. И нет, на самом деле, не в порядке. Проект, в котором я должна была работать, задерживают, – разочарование на моём лице совершенно очевидно.

– Кто такой Роджер? – спрашивает Джулиан невинно.

– Роджер – мой хороший друг. Он управляет музыкальной фирмой, которая наняла меня написать саундтрек к фильму. А также он видел тебя несколько дней назад в кафе и был прямо-таки очарован тобой.

– Очарован мной? – Кейн приподнимает бровь, открывая дверь машины для меня.

Скользя на пассажирское сиденье, я признаю.

– Именно так. Он только что назвал тебя мистером Красавчиком.

– Ах, ну, это... Это очень мило, – он делает паузу на мгновение. – Но ты ведь знаешь: я люблю женщин.

– Конечно, знаю, – говорю я с удивлением.

– Теперь, когда мы оба знаем это, что насчёт твоего самочувствия после его звонка? Всё в порядке?

– Вроде бы, да. Мне скажут, что да как через неделю или две, – я смотрю на Джулиана, пытаясь изобразить улыбку, но знаю, что это не работает. Я никогда не была великой актрисой.

Какое-то время мы молча смотрим друг на друга, прежде чем Джулиан закрывает дверь. Обходя машину, с телефоном в руках, он кому-то пишет.

Садясь за руль, он слегка качает головой.

– Ты прекрасно выглядишь. Давай купим тебе вкусные блинчики.

Я киваю в знак согласия. Песня группы The Police «Every Little Thing She Does Is Magic» начинает проигрываться через колонки. Я потрясённо качаю головой.

– Некоторые вещи никогда не меняются, Джулиан.

– По большей части. И да, я всё ещё люблю The Police. Как только они выпустили их «Ghost In The Machine», я начал собирать все их записи, – говорит он, прежде чем признать, – в течение многих лет я не понимал кто такая Роксана, но потом, наконец, узнал. – Он останавливает себя, прежде чем продолжить. – Хотя, я по-прежнему предпочитаю слушать их музыку на виниле. Я хотел бы послушать их вживую, ноне думаю, что это случится в ближайшее время. Ты не против послушать их?

– Да брось! Ну, само собой, я не против, ведь тоже люблю их, – смеюсь, прежде чем сказать. – Думаю, это очень мило, что ты пел песни о Роксане. И неважно, что ты был десятилетним мальчиком, поющим о проститутке. Хорошие времена были, Джулиан. Хорошие времена.

Он закатывает глаза, не торопясь отвечать.

– Мило?

– Да, мило, – я изучаю приятеля. Он определённо больше не тот симпатичный десятилетний мальчик, поющий о проститутке.

Мы направляемся к Юнион-сквер, громко распевая песни любимой группы Джулиана.

Глава 21

Сирс – старое заведение на Пауэлл-Стрит. Последний раз я бывала в этом городе вместе с Элизой, Джулианом и Кэролайн. Элиза решила свозить нас сюда во время летних каникул. Нью-Йорк был невыносимо жарким и влажным в тот год, а один из ее самых близких друзей в то время жил в Сан-Франциско. Как обычно, Элиза настояла на том, чтобы я присоединилась к ним.

Город окружен таким количеством энергии, что напоминает мне маленький Нью-Йорк. Сирс по-прежнему находится в том же здании, которое он занимал на протяжении десятилетий. Очередь на улице очень длинная, а внутри ещё длиннее. Наше ожидание составляет около сорока минут, но время пролетает незаметно, поскольку мы с Джулианом продолжаем общаться. Как только мы присаживаемся за стол, становится совершенно очевидно, что здесь ничего не изменилось.

Тёмный интерьер. Выстроившиеся вдоль стен фотографии нескольких известных меценатов вместе с фотографиями бывших сотрудников. Мы продолжаем разговор. Мы делаем это так, будто никогда не расставались, вспоминаем наше совместное детство и обсуждаем некоторые из моих прошлых проектов. И хотя Джулиан уже признался в ежедневном прослушивании моих композиций, я на самом деле поражаюсь тому, что он смотрел все фильмы, над которыми я работала, и даже может напеть некоторые из моих работ.

Глубокий смех извергается из него, когда я рассказываю о проделках моих самых близких друзей. Он несколько раз отмечает, что, судя по рассказам, Патти и Роджер веселые и интересные. Удивительно, но он интересуется Эндрю, и четверть нашего разговора вращается вокруг моего жениха. Наевшись крошечных шведских блинов, Джулиан смотрит на мою пустую тарелку и улыбается.

– Ты уверена, что не голодала до этого? – подушечкой большого пальца он вытирает след сиропа с уголка моего рта. – Я рад, что тебе понравилась еда. Давай прогуляемся. У нас есть еще пару часов, прежде чем нам нужно будет вернуться домой. Ты «за»?

– Определённо. Показывай дорогу.

Как и любой джентльмен, Джулиан оплачивает счёт, и мы выходим на холодный весенний воздух Сан-Франциско. Юнион-сквер находится всего в нескольких кварталах от ресторана. Засматриваясь на отель Вестин, я не могу поверить в то, насколько этот город вдохновляет меня. Он напоминает мне о моём доме. Он полон жизни. Живая музыка окружает нас, и часть меня жаждет танцевать. На ступенях, никуда не торопясь, сидят несколько человек. Рядом расположена мечта каждого покупателя− "Нейман Маркус", и один из моих личных фаворитов – "Барнис". Мы проводим время за покупками, и Джулиан предлагает купить мне всё, что бросается ему в глаза. Конечно, я напоминаю ему, что могу сама заплатить за покупки, но он лишь ухмыляется. Мой друг детства и я идём рука об руку, потягивая наши латте из «Старбакса», полностью погруженные в разговор.

Когда звонит телефон Джулиана, он не отвечает.

– Тебе нужно ответить? – спрашиваю я, прежде чем прикончить последнюю каплю моего латте с фундуком.

– Нет, у нас и так мало времени. Я отвечу на него позже. Давай просто насладимся днем, – удивляя меня, Кейн целует мою ладонь. Это первый раз, когда кто-то целует мою руку.

И мне это нравится.

Мы прогуляемся вдоль Эмбаркадеро [п.п.: – портовая набережная на восточном побережье Сан-Франциско], наконец, достигая здания, в котором расположен рынок. Прокладывая путь через различные будочки, мы пробуем различную еду, пока ни проходим весь рынок, выходя с другой стороны здания. Мы оба опираемся на перила, наслаждаясь видом перед нами.

– Ты помнишь, когда мы были здесь вместе в последний раз? – глаза моего спутника обращены к заливу.

Я разворачиваюсь к нему.

– Здесь? Мы никогда не были здесь вместе.

– Я не имел в виду рынок. Я о городе.

– Да, конечно. Это было замечательное время... Это было прямо перед..., – произношу я, быстро отворачивая голову.

Оглядываясь через плечо, он произносит.

– Маме бы очень понравилось это здание. Мне всегда было интересно, где бы мы были, если бы мама не умерла, – Джулиан, наконец, поворачивается ко мне и прячет прядь волос за ухом. Прочистив горло, он говорит: – Извини.

– Джулиан, никогда не жалей, что вспоминаешь о своей матери. Мне бы хотелось думать, что мы были бы все вместе. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Он посылает мягкую улыбку, прежде чем сказать:

– Лина, я счастлив с тобой.

Я соглашаюсь с ним, посылая ответную улыбку, пока мы стоим лицом друг к другу. Прохладный воздух окутывает нас, и это замечательно ощущается. Я смотрю вверх, в этом освещении его серо-голубые глаза стали зелеными.

Существуешь лишь одно слово в моей голове.

Красивый.

Как кто-то может быть настолько красивым?

Прерывая мои мысли, он мягко наклоняется вперед.

–Мы должны вернуться. Праздник скоро начнется. Пойдём?

Запах Джулиана окружает меня, и, кажется, я буду ощущать его в течение всего дня. Я не хочу, чтобы он уходил: я наслаждаюсь этим мизерным расстоянием между нами. Подросток, проезжающий мимо нас на скейте, пугает меня, прерывая мои мечты о Джулиане Кейне.

– Готова? – спрашивает друг мягко, совершенно не подозревая о влиянии, оказывающем на меня.

Я слегка киваю, когда он берёт меня за руку. Без каких-либо разговоров, мы возвращаемся к парковке на Юнион-сквер.

***

–Джулиан, я составила плейлист для тебя, – говорю я, прокручивая свой телефон.

– Правда? – его глаза немного расширяются, но в голосе нет никакого удивления. – Давай посадим тебя в кресло, и затем мы сможем послушать его на обратном пути. Мне любопытно узнать, что в твоём плейлисте.

–Твоём плейлисте, – напоминаю я ему.

Спустя несколько минут игры с Bluetooth на моём телефоне и синхронизации с системой его автомобиля, голос Криса Мартина приветствует нас. Песня за песней, мы, как подростки, поём вместе. Рингтон его телефона прерывает наш частный момент и песню «The Scientist» от «Coldplay».

– Джулиан Кейн.

Понижая громкость музыки, я пытаюсь собраться, чтобы не казаться любопытной.

На другой линии я узнаю голос из прошлой ночи.

– Пупсик, я уже не могу дождаться сегодняшнего вечера.

Пупсик.

– Шира, я еду домой.

– Во сколько ты будешь здесь? Не могу дождаться, когда ты трахнешь меня.

Эта сучка точно не стесняется.

–Сесилия договорилась, чтобы Леонард забрал тебя ровно в семь. Увидимся позже, хорошо? – он заканчивает звонок, не дожидаясь её ответа, как будто то, чтобы трахнуть её позже сегодня вечером, не имеет большого значения.

Я молчу, и чувство, с которым никогда не сталкивалась до прошлой ночи, окутывает меня. Я ревную. Нет, это нужно перефразировать... я безумно завидую. Я не помню, чтобы ревновала до того, как Джулиан вернулся в мою жизнь. Я смотрю в окно, пока он ведёт автомобиль, полностью осознавая взрывающиеся эмоции внутри меня.

Сохраняй спокойствие, Лина!

С какой стати мне завидовать Шире?

Последнее, чего я хочу – это то, чтобы Джулиан понял, что я чувствую что-то... Что-то, кроме дружбы. Он твой друг, Лина. Ничего более. Ты обручена с парнем, которого любила половину своей жизни. Тебя просто привлекают англичане, не более.

Шира называет его пупсиком.

А я близкий друг семьи.

Джулиан продолжает с уверенностью ехать, вплетаясь и выезжая из движения, пока мы едем к Пасифик-Хайтс. Моя собственная уверенность ослабевает.

– Я сожалею.

Несмотря на произведённый эффект звонком его спутницы, я пожимаю плечами.

– Не нужно извиняться. Твоя «чудо-женщина» великолепна и, очевидно, она желает провести некоторое время с тобой.

Ты её малыш.

Её пупсик.

Ты трахнешь её сегодня вечером.

И я хотела бы быть ею.

Мы снова оказываемся в пробке, а я продолжаю смотреть на всех этих людей, бродящих по оживлённому городу... Желая, выйти из машины и прогуляться среди них. Всё, лишь бы избавиться от этого чувства ревности. Всё, чтобы остановить это влечение к человеку, о котором я не должна фантазировать.

– Я отлично провела время, Джулиан. Спасибо, что провёл со мной этот день.

Он остается тихим, и мои нервы достигают высшей точки.

– Я... Я... Я возьму утренний рейс завтра. Мне нужно вернуться к Эндрю раньше.

Он не отвечает. Ничего. Внезапно новая знакомая мелодия застаёт меня врасплох. Боль в голосе Боба Марли прорезается, когда он начинает петь «Waitingin Vain».

Дурацкий плейлист.

Погружаясь в лирику, я стараюсь не думать слишком много. И тут появляется Джулиан, уставившийся вперёд на дорогу, обхватывая руль своими красивыми, большими руками.

Я неуютно извиваюсь на своём месте, пытаясь занять себя. Смотрю в боковое окно. Изучаю свои руки. Закрываю глаза. Но ничто не может избавить меня от этого тошнотворного чувства внизу моего живота. Я достаю свой телефон и решаю написать Патти, чтобы она знала, что я вернусь домой завтра. В считанные минуты моя подруга отвечает:

«Не могу дождаться, чтобы услышать о нём!»

Что тут можно сказать? Я посылаю ей смайлик сердечка, прежде чем положить гаджет обратно в свою сумочку. Мне нечего ответить ей. Даже больше – я вздыхаю, понимая, что мне нельзя ничего рассказать ей. Вчера вечером у меня был замечательный ужин. К сожалению, хоть это и был самый романтичный вечер в моей жизни – он является платоническим. Я могу только представить, каково это– провести настоящее романтическое свидание с Джулианом. Я не могу написать об этом, не говоря уже о том, чтобы признаться в этом кому-то, кроме себя. Что ещё можно написать? Ну, я вернулась в свою комнату прошлой ночью одна и мастурбировала на грязные мысли о мужчине, сидящем рядом со мной. Нет, в этом я тоже не могу признаться. Этим утром я ещё раз разделила прекрасную трапезу с Джулианом, и теперь завидую другой женщине. Я веду себя как дура.

Именно, Лина, ты ведёшь себя как дура.

Мы наконец-то добираемся до дома Марселя, и тишина, сохраняющаяся на протяжении всей поездки, ещё не нарушена. Прежде чем Джулиан открывает пассажирскую дверь для меня, я быстро выбираюсь из его Астон Мартина. Между нами расстояние всего несколько футов: я иду немного впереди него. Как будто мы только что поссорившаяся парочка, но это не так. Я быстро оборачиваюсь, прежде чем открыть дверь своей спальни.

– Спасибо за завтрак. Увидимся на вечеринке.

Джулиан кивает, прежде чем пройти немного вперёд, словно он собирается что-то сказать. Останавливаясь, он устремляет свои большие глаза в мои.

«Что, Джулиан, что?» – хочу я закричать вслух.

Его молчание меня нервирует. Я снова говорю «спасибо», когда моя рука тянется к дверной ручке. Я быстро захожу в комнату и, наконец, выдыхаю. Дверь в комнате рядом с моей закрывается. Черт возьми, сегодня вечером он будет по соседству с этой женщиной.

Что, чёрт возьми, только что произошло?

Я прокручиваю последний час в голове и не могу придумать ничего, что могло бы повлиять на него таким образом. Осматривая огромную комнату для гостей, я чувствую себя ужасно маленькой, и как только дверь позади меня закрывается, я сажусь на пол.

С прижатыми к груди коленями, я обхватываю их дрожащими руками. Я не позволю себе плакать. Я отказываюсь паршиво чувствовать себя. Почему меня должно волновать, что сегодня вечером Джулиан будет заниматься любовью с одной из своих женщин? У меня есть жених. У меня есть мужчина, который любит меня.

«Ты ведешь себя нелепо», – ругаю я себя. Сидя в том же положении в течение получаса, мои мышцы ног, наконец, начинает сводить судорога, что заставляет меня встать и пройти к кровати. Мои сонные глаза начинают закрываться, и я вижу Джулиана. Я вижу интенсивность в его глазах. О, эти ледяные глаза! Я вижу темные локоны. Вижу его улыбку. Идеальные белые зубы. Сочные губы. Черт побери, эти красивые губы.

Боже, помоги мне сегодня.

***

Срабатывает будильник, и я понимаю, что прошло полтора часа. Я хватаю свой телефон и подключаю его к стереосистеме, которая установлена на комоде. Мне нужно послушать что-нибудь веселое, что-нибудь, чтобы вытащить себя из этого печального состояния. Дискотека! После прокрутки сотни песен, я, наконец, включаю «Last Dance» от Донны Саммер, чтобы настроить себя на потрясающую ночь.

Долгий душ всегда заставляет меня почувствовать себя новой женщиной. С помощью королевы диско на фоновом режиме, моё настроение, наконец, улучшается. Впервые за долгое время я хочу расслабиться. И, возможно, пофлиртовать с красивым мужчиной, который не будет Джулианом.

Обычно я прихорашиваюсь для какого-нибудь мероприятия на работе или кинособытия. Но не сегодня. Сегодня все по-другому. Я хочу выглядеть красивой и уверенной в себе... Для Джулиана. Реальность ударяет меня: он привык находиться в окружении самых красивых женщин в мире. Таких, как Шира.

Моё расшитое бисером платье обтягивает меня как перчатка, и я очень рада, что выбрала именно нюдовые туфли к нему. У меня светло-каштановые волосы. Благодаря дымчатому смоки-айс мои миндалевидные зелёные глаза становятся ярче. Полные губы покрыты лёгким блеском. Обычно, я не ношу ювелирные изделия, но сегодня вечером, достаю из своего чемодана простую алмазную шпильку от Тиффани, которая принадлежала моей матери. Взглянув в зеркало передо мной, я вижу женщину, готовую повеселиться.

Я здесь, чтобы отпраздновать день рождения Марселя.

Я дотягиваюсь до своего телефона и прокручиваю свой список музыки. Ох, я нахожу ещё одну идеальную песню и выбираю Pink и её «Getthe Party Started». Песня определённо поднимает моё настроение. Я танцую, покачивая бедрами, поднимая руки в воздухе, и я ставлю её снова, по крайней мере, три раза.

Сегодня я прекрасно проведу время.

Проверив себя в зеркале в десятый раз, я наконец-то, набираюсь смелости, чтобы спуститься вниз. Я смотрю на часы и понимаю, что празднование уже началось.

Глава 22

Исполняемая в жанре свинг песня "Fly Me To The Moon" разносится по всему особняку, сообщая о том, что шумная вечеринка уже началась. Комната, днём ранее бывшая гостиной, сейчас представляет собой танцевальный зал. В первую очередь, я нуждаюсь в стакане чего-нибудь крепкого, поэтому направляюсь прямо к бару и заказываю бурбон.

– Бэзил Хайденс, чистый, пожалуйста, – я оглядываю комнату в поисках кого-нибудь знакомого. И вижу в углу стоящего Джулиана, окружённого, по крайней мере, пятью другими мужчинами. Моё дыхание замирает. Он завораживает меня. Без сомнения, Кейн красив. Но в нём больше, чем серо-голубые глаза, пленяющие меня. Четырнадцать лет назад Джулиан был неполовозрелым подростком. Стрижка под машинку, полный брекетов рот, тёмные очки в стиле Гарри Поттера, невысокий рост. Тогда он был тощим и хилым. Неловкость его подростковых лет сменилась на уверенность, полученную за счет успешности в жизни.

Элегантно одетый в костюм, кажется, от Тома Форда и его любимые ботинки, он медленно идёт ко мне.

– Ты красавица.

Бокал бурбона приятно расслабляет меня, а близость с Джулианом ощущается неимоверно хорошо. Я по-прежнему стою у двери, всё ещё держа напиток в одной руке, в то время как другой тереблю своё платье. Мои мысли прерываются, когда я слышу «Джей-Ки» [п.п.JC (Джей-Ки) – Джулиан Кейн] и поворачиваю голову. Рядом стоит амазонка. От меня тут же веет разочарованием. Я была идиоткой, полагая, что Джулиан восхитился мной. Слова, которые он произнёс несколько секунд назад, предназначались другой. Мерзкой сучке. Едва не натыкаясь на мой бурбон, Шира бросается к мужчине, которым я очарована, и целует его в губы.

Я вижу колебания Джулиана. На этот раз, безошибочно, его великолепные глаза сосредоточены на мне. Он снова говорит: «Красавица». Одно слово. Это всё, что мне было нужно. Моё сердце трепещет. И хотя мы не общались более десяти лет, Джулиан знает меня лучше, чем кто-либо другой. Его врождённая способность – улавливать мою низкую самооценку. Когда Джулиан идёт ко мне, даже несмотря на то, что рядом с ним Шира, я продолжаю восхищаться – им. Он подходит ближе, и всё, что я вижу, это огромная ухмылка, появляющаяся на его лице, после того, как я произношу: «Спасибо».

Мне нравится в нём абсолютно всё. Его улыбка. Костюм. Движения.

Есть что-то в том, как он двигается. Обдумывая каждый свой шаг, парень не просто идет. Он идёт по-особенному. Будто хочет поймать тебя. Джулиан притягивает меня к себе, как никто прежде. В костюме или небрежно одетый в свою обычную винтажную футболку и джинсы, мой предмет обожания всегда выглядит чертовки восхитительно. В то время как все остальные мужчины застегнули свои воротники и выглядят более чем формально, он оставил верхнюю часть рубашки расстегнутой и кажется гораздо расслабленнее остальных. Другие мужчины надели галстуки, пока он остался безмятежным. Есть что-то очень сексуальное в мужчине, который чувствует себя раскованно в любой одежде, которую он носит.

Вокруг одни из самых близких друзей и коллег Марселя. Здесь есть, может быть, два или три знакомых лица, но, в частности, никого, с кем бы я чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы подойти. В данный момент Шира буквально висит на правой руке Джулиана, пока они продолжают обходить гостей. Мой живот твердеет, и в груди ощущается жжение.

Ревность – причина этой грёбаной боли.

Я в одиночестве стою рядом с баром, избегая определённой пары. И продолжаю топить себя в Бэзил Хейден, когда слышу особый голос, которого не слышала годами.

– Как обычно прекрасная Эванджелина.

Косясь, я вижу голубые глаза, которые смотрят на меня, захватывая моё внимание.

– Что с тобой, милая? – дразнится ошеломляющий красавец.

– Не может быть, – я наклоняю голову, восхищаясь великолепным парнем, который на несколько дюймов возвышается надомной. Его голубые глаза пробегаются по моему телу без малейшего намёка на смущение. Он медленно облизывает свои полные губы.

Алистер Кейн.

Как и Джулиан, Алистер вырос таким... горячим. Его светло-голубые глаза похожи на глаза его двоюродного брата, но в уголках присутствуют небольшие морщинки. Хоть парень на дюйм ниже Джулиана, он в той же степени внушителен. Его короткие, тёмно-русые волосы находятся в небольшом беспорядке, а кожа слегка загорела от того, что могло бы быть недавней поездкой в какое-нибудь экзотическое местечко. Я откровенно любуюсь им, поскольку Алистер просто великолепен. Он всегда был симпатичным ребёнком. Но теперь, он похож на кого-то среднего между Алексом Петтифером и молодым Стивом Маккуином. Его рука касается моей, а затем медленно поднимет её к губам. Когда моя кисть, наконец, достигает его губ, я слышу:

– Алистер, – голос Джулиана прерывает нас.

– Эй, мужик, – приветствует Алистер, не отрывая своих голубых глаз от меня; его губы все еще находятся на моей руке.

Шира стоит рядом с Джулианом, но её игнорируют. Это не остается незамеченным ею.

– Джей-Ки, кто это? – тон женщины резок, а руки сжимают предплечье Джулиана как свою собственность.

Сука.

– Мой двоюродный брат, Алистер, – отвечает Джулиан, пока его взгляд туда-сюда путешествует между мной и его кузеном. В воздухе ощущается напряжение, и я понимаю почему.

В детстве Алистер и Джулиан были очень близки, по-детски. Те пару месяцев, когда они находились в одном городе, они были неразлучны. Но трагедия разорвала их дружбу на части.