Прелюдия к космосу

6

В дни перед «Исходом» Дирк мало бывал в Саутбэнке. Там стало невозможно работать: те, кто отправлялся в Австралию, укладывали вещи и заканчивали важные дела, а те, кто оставался, пребывали не в самом приятном расположении духа. Мэтьюз был отдан на заклание – Мак-Эндрюс оставлял его в Лондоне вместо себя. Это было вполне разумно, но теперь Мэтьюз и Мак-Эндрюс не разговаривали. Дирк предусмотрительно держался подальше от обоих, тем более что и тот и другой были почему-то слегка расстроены тем, что он переметнулся к ученым.

Дирк редко видел и Макстона, и Коллинза, так как в техническом отделе царил организованный хаос, поскольку решили, что в Австралии понадобятся абсолютно все члены общества. Сэр Роберт был совершенно счастлив, и однажды утром Дирк очень удивился, когда ему сообщили, что генеральный директор вызывает его к себе. Это была его первая встреча с сэром Робертом после знакомства в день прибытия.

Дирк вошел в кабинет, немного робея, поскольку помнил различные байки об эксцентричном характере сэра Роберта. Генеральный директор заметил и правильно понял его нерешительность. Когда он пожимал руку Дирка, его глаза весело сверкали. Он предложил гостю сесть и без долгих предисловий перешел к делу.

– Профессор Макстон рассказал мне о вашей работе,- сказал он.- Небось мы все у вас уже хлопаем крылышками в банке с формалином, а вам не терпится проколоть нас булавками и начать изучать?

– Надеюсь, сэр Роберт,- ответил Дирк.-что окончательный результат не будет таким уж статичным. Я здесь, главным образом, не для того, чтобы регистрировать факты, а для того, чтобы осознать движущие силы и мотивы.

Генеральный директор задумчиво побарабанил кончиками пальцев по крышке стола. Через пару секунд он глубокомысленно вопросил:

– И как вам кажется, какие мотивы руководят нашей работой?

Вопрос был простой и прямой, но почему-то он застал Дирка врасплох.

– Они очень сложны,- осторожно начал он,- Мой предварительный вывод таков, что они делятся на две категории – материальные и духовные.

– Мне довольно трудно представить себе третью категорию,- мягко заметил генеральный директор.

Дирк смущенно улыбнулся.

– Пожалуй, я все несколько упростил,- сказал он.- Я имею в виду вот что: первые люди, всерьез занявшиеся пропагандой идеи межпланетных полетов, были визионерами, мечтателями. То, что они при этом имели техническое образование, значения не имело – они были, по большому счету, художниками, которые использовали науку для того, чтобы создать нечто новое. Если бы в космическом полете не было никакой практической пользы, они бы так же страстно желали, чтобы он состоялся.

Я бы назвал их мотивы духовными. Но, пожалуй, лучше подошло бы слово «интеллектуальные». Более тонко проанализировать их невозможно, потому что эти мотивы возникают на основе главного человеческого импульса – любопытства. Что касается материальной стороны, в данный момент вы имеете представление о грандиозном прогрессе в промышленности и инженерии и о желании компаний связи с их капиталами заменить мириады наземных передатчиков двумя-тремя космическими станциями. Это «уолл-стритовская» сторона картины, которая появилась, конечно, значительно позже.

– И какой же мотив,- поинтересовался сэр Роберт, упорно гнувший свою линию,- на ваш взгляд, преобладает здесь?

Дирк перевел дух и расслабился.

– Прежде чем я попал в Саутбэнк,- сказал он,- я думал о Межпланетном обществе – когда вообще размышлял о нем – как о группе техников, желающих сорвать дивиденды. Вы такими и притворяетесь и тем самым обманываете многих. Такое определение годится для сотрудников среднего звена вашей организации – но оно никак не относится к верхушке – Дирк оттянул тетиву лука и выпустил стрелу по далекой цели, прячущейся во мраке: – Я считаю, что Межпланетным обществом руководят – и всегда руководили – визионеры, фантазеры, поэты, если хотите, которые к тому же оказались учеными.

Последовала пауза. Затем сэр Роберт проговорил чуть приглушенным голосом, с легкой насмешкой:

– Подобные обвинения мы слышали и раньше. Мы никогда этого не отрицали. Однажды кто-то сказал, что вся человеческая деятельность – это нечто вроде игры. И мы не стыдимся того, что хотим играть в космические корабли

– И в процессе вашей игры,- добавил Дирк,- вы измените мир, а возможно – и Вселенную.

Он смотрел на сэра Роберта новыми глазами. Он перестал видеть перед собой бульдожью голову, широченные косматые брови, потому что вдруг вспомнил, как Ньютон описывал свое детство. Будущий великий ученый любил собирать яркие камешки на берегу океана знаний.

Сэр Роберт Дервент, как все великие ученые, был именно таким ребенком. И Дирк поверил, что этот человек готов пересечь космическое пространство хотя бы для того, чтобы посмотреть, как вращается Земля над пиками лунных гор, как день на ней сменяется ночью, чтобы увидеть кольца Сатурна во всей их немыслимой красе и как в небе появляется ближайший спутник этой планеты.