Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита

Слово преосвященнейшего Иоанникия, архиепископа Нижегородского и Арзамасского, произнесенное на освящении Иверского соборного храма, совершенном 12 и 13 июня 1877 года

Наконец благочестивое желание сердца вашего, возлюбленные о Господе сестры, исполнилось: храм, построенный в обители вашей в честь Божией Матери с благословения архипастыря нашего, освящен, и место сие, в котором вы нашли себе тихое пристанище и скромный приют, уже не богадельный дом, но самостоятельная обитель, и вы, смиренные обитательницы оной, уже не будете искать, где напитать себя Хлебом Животным. Сей Хлеб, сшедый с небеси, будет преподаваться вам в сем новоосвященном храме.

Предполагали ли вы, да и можно ли было кому предполагать, чтобы начатое созидание богадельни могло окончиться созданием целой обители, и не с молитвенным только домом, а с действительною церковью?

Правда, много было хлопот и попечений, и еще более недоумений и опасений, а, может быть, эти опасения зарождали в сердцах ваших и безнадежие… Но где ум человеческий видит для себя непроницаемый мрак, где силы человеческие делаются недействительными, тут-то вседействующая благодать Божия приходит на помощь и приводит в совершение то, что для человека казалось невозможным. В самом деле, смотря на эти здания благоустроенные, на эту церковь благоукрашенную, невольно спрашиваешь себя: «Как все это случилось? Как случилось, что бедные женщины, взятые из милости на пропитание, устроили такие здания и такой величественный храм, и притом в столь короткое время?» И если бы мы не руководствовались верою во Всеблагого и Всемогущего Бога, и если бы эта вера не внушала нам, что там только всуе труждаются зиждущии, где не созидает Бог[306], то мы не знали бы, где найти основную причину столь скорого и благоуспешного устройства обители. Да, без Бога, без Его всемогущей воли человек сам по себе ничего не может сделать. «Без Мене, — говорит Иисус Христос, — не можете творити ничесоже»[307]. И Бог, богатый в милости, Который есть весь любовь, отринет ли моление того, кто с верою несомненною, любовию нелицемерною, надеждою светлою и твердою притекает к Нему? «Аще убо вы, лукавы суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, — говорит Иисус Христос, — кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него»[308].

Так, если бы сирые и беспомощные обитательницы сего храма не руководились верою во всемогущий Промысл Божий и не возлагали все упование на Его всесовершенную благость, то, конечно, и скромное предприятие не увенчалось бы таким вожделенным успехом. Кто, если не всеблагий Промысл Божий, послал этим беспомощным сиротам таких благодетелей, которые, скрывая себя за завесою неизвестности, не щадили и не щадят одни своих забот, другие своих сокровищ на устроение сей обители и благоукрашение сего храма? Кто, если не всеблагий и премудрый Промысл Божий, указал этим благодетелям обратить внимание их именно на это место, которое благоволил Он избрать для прославления святого имени Своего? Стало быть, не случай действовал при создании обители сея и самохотение человеческое, но Тот, без воли Которого не погибнет и один волос с головы и Кем и власи главный всмизочтени суть[309].

Но гораздо виднее становится действие Промысла Божия в собрании и содержании жительниц сей обители. Известно, что предположено было выстроить дом только для призрения двенадцати сирых; предприявшие построить дом определили число призираемых сообразно средствам, имевшимся употребляться на содержание их.

И что же? Едва построилось одно здание, как число сирых удвоилось и, время от времени прибавляясь, достигло утроения, а засим числа пятидесяти и далее. Если бы предприявшие устроить богадельный дом, видя умножающееся сирое стадо, не были проникнуты верою в силу и вседействие Промысла Божия, то каким чувством проникались бы сердца их? Конечно, чувством страха и опасения. Без сомнения, не стали бы они принимать желавших поступить в их общежитие. Но что же делают они? Не только не отвергают грядущих к ним, но принимают их с радостью — и с прибытием каждого нового лица радость усугубляется.

Конечно, если бы сестры, поступающие в сию обитель, имели свое состояние и жертвовали его, тогда поступление их приносило бы с собой и материальную помощь для обители. Но всем известно, что сюда поступали и поступают те, которые, не имея в миру ни крова, ни пропитания, надеются здесь найти их себе. И находят здесь все необходимое для жизни: и пищу, и одежду, и кров. Откуда же обитель, составленная из одних неимущих, берет все это? Кто снабжает ее и пищею, и одеждою, ибо мы не видим их бедствующими и нуждающимися, и никто из нас не слыхал от них ропота или жалобы на недостаток? Тот, Кто питает птиц небесных и одевает сено сельное, днесь суще и утре в пещь вметаемо[310], — Отец наш Небесный. Таким образом, благочестивые слушатели, премудрый и всеблагий Промысл чрез сих неимущих и беспомощных сирот явно показал, сколь сильна и могуща вера в Бога. Но надо знать, что вера без добрых дел мертва есть[311]. А потому при вере должны быть и добродетели, чтобы снискать благоволение Божие. Мой долг, возлюбленные о Господе сестры, преподать вам, что вы должны делать, и делать неопустительно для снискания благоволения Божия. Но что могу преподать вам я, сам сый первый из грешников? И потому обращу внимание ваше на наставление возлюбленного ученика Спасителя нашего Иоанна Богослова; этот возлюбленный ученик Иисуса Христа и тайновидец, будучи в глубокой старости на носилках выносимый в собрание верующих, завещал им одно только: любить друг друга[312]. Сим заветом апостола и я заканчиваю сию мою первую беседу к вам: любовь… есть соуз совершенства[313]; любя друг друга, вы тем выкажете любовь к Возлюбившему вас. Любя друг друга, вы будете взаимно споспешествовать к преуспеянию в жизни духовной. Лукав враг спасения нашего, он под разными правдоподобными по-видимому предлогами будет стараться об уничтожении вашей взаимной любви, но вы гоните его от себя молитвою, смирением, воздержанием, кротостью, послушанием — и Бог любы пребудет с вами, и милость Его святая не оскудеет к вам николиже. Аминь.

Слово преосвященного Модеста, епископа Нижегородского, произнесенное 8 июля 1887 года на торжествах по случаю возведения Иверской общины в монастырь и освящения храма Успения Божией Матери

В нынешний день в сей святой обители благодатию совершилось особенное духовное торжество. Действительно, благодать Божия устроила это. Что на этом месте было в недавние времена, что мы видим теперь? Прежде здесь был пустырь, лес, обиталище зверей. А теперь? Еще издали поражают величественный вид обители, храмы, келлии, каменные ограды и Святые врата, устроенные по подобию афонских и других древних монастырей, с часовней, в которой всякого путника встречает благодать святой Афонской иконы Божией Матери, носящей имя «Вратарница». Вчера и мы сподобились поклониться сему святому образу и в радости умиления воспеть: «Радуйся, Благая Вратарнице, двери райския нам отверзающая!» Не Она ли, Благая Вратарница, собрала здесь живущих сестер? Не Ее ли молитвами — этою крепчайшею оградою — охраняются здешние обитательницы? Не по Ее ли ходатайству Ее Сын и Бог благословил и поспешил созданию здесь храмов и устройству келлий, снабженных всем нужным? Действительно, как начало общины, так и ее преуспеяние совершалось в уповании на молитвы Божией Матери. Спаситель Христос сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже»[314]. Устроитель сей обители непрестанно молился Господу — да благопоспешит доброму делу. И мы все теперь свидетели, как все здесь устроенное благодатно, богоугодно, благодатию Божиего.

Прославляя Господа за такое явление благодати, мы совершаем духовное торжество благодати возведением общины в звание монастыря. Это название освящено торжественным всенародным молением в крестном ходе вокруг обители. Если некогда стены иерихонские пали от семикратного обнесения вокруг стен ковчега завета, то наше обхождение вокруг монастырской ограды с иконами, крестами и чтениями Евангелия и молениями утвердит обитель, сделает неразрушимыми ее стены, здания и храмы, оградит ее новою духовною необоримою стеною — святыми ангелами-хранителями, всесильною благодатию Божиею. Не особое ли это торжество для обители? Первый день жизни обители с названием монастыря ознаменован обилием молитв, обилием радости и веселия духовного и запечатлен духовным торжеством навсегда. Мало того, к духовной радости о том, что благоуспешное процветание общины послужило к переименованию ее в монастырь, присоединилась радость об освящении нового храма обители во имя Божией Матери, в честь Ее славного вознесения на небо, и о посвящении начальницы общины в сан игумении. Радуется обитель о сем первом небывалом здесь духовном торжестве, радуются окрестные ближние и дальние обитатели здешней страны, радуются ангелы, сияет над обителью благодать Божия и покров Благой Вратарницы. В радости воскликнем и мы Ей: «Радуйся, Благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая!»

Что же сказать нам о содействовавших открытию и совершению сего торжества строителях и благотворителях сей святой обители, об их трудах и заботах, и о тех препятствиях, какие они встречали в устроении всего, что мы теперь видим? Благочестивые боголюбцы! О имени Господа нашего Иисуса Христа примите от нас сии искренние благожелания. Так как вы своими заботами о благоустройстве и процветании сей обители искали славы Божией, а Господь сказал: «Прославляющий Мя прославлю»[315], то за труды для славы Божией на земле да воздаст вам Господь венцами неувядаемой славы на небе. Вы не жалели издержек и трудов для устройства обители и для ищущих здесь о Господе вечного спасения, вы этим себе и другим снискали сокровище на небеси, идеже ни червь, ни тля тлит, и идеже татие не подкопывают, ни крадут[316] и обители неземные, которые суть в дому Отца Небесного.

Боголюбивая игумения Митрофания! Господь Бог избрал тебя первою настоятельницею сего монастыря. Дух Святый Своею благодатию произвел тебя сегодня в игумению, возвысил тебя властию, вручил тебе словесную паству. Вот и жезл — знак и символ духовного твоего пасения, прими его от руки Христа Спасителя и паси сие духовное стадо мудро и благодатно. Мудро потому, что пажити и места, по которым ты будешь водить инокинь, и пища, которою ты будешь их питать, невещественны и духовны и требуют духовного рассуждения. Монастырь — это духовный рай, подвижническая жизнь — это жизнь в раю. Подобает нам знать райские растения — или жизнь по Боге, и райские плоды — плоды добрых дел. Как заповедано было первым людям, жившим в раю, чтобы они делали и хранили рай, так и тебе, боголюбивая игумения, поручается этот мысленный рай для хранения и делания. Показывать сестрам, как и что делать, чтобы исполнить заповедь о делании, — есть дело умственное. Смотряй духовно, возносись умом над умами обитательниц, чтобы ум их пригвожден был к небу, чтобы горняя мыслили, а не земная — это есть делание сердечное. Там борьба и брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных[317]. Плоть стремится победить дух, а дух — приобрести победу над плотию. Сердцу приражается духовная брань, на сердце устремляются три врага нашего спасения: похоть плоти, похоть очес и гордость житейская[318]. Все эти явления умей распознать в порученных твоему духовному водительству сестрах и направлять их по прямому пути добродетелей.

Пасение врученной тебе духовной паствы должно быть благодатное, с одной стороны, потому что все усилия монашеские в их духовных подвигах имеют цель приобретения благодати Божией и вечного спасения. Если бы кто совершал всегда великие подвиги поста, молитв, самоотвержения, но не получал чрез это прощения грехов, успокоения совести, веяния в сердце благодатной жизни, то это показывало бы, что подвижник идет не по прямому пути спасения. В ком почивает благодать Божия, тот пасется благодатно. С другой стороны, истинных монашеских подвигов невозможно стяжать без помощи Божией. Потому в пасении тобою духовного стада всегда взирай на небо, во всем ищи благословения и помощи Божией, всегда проси Господа Иисуса Христа и Небесную Вратарницу обители Пресвятую Деву, да будут твоими спутниками и помощниками в управлении.

Благочестивые сестры сей святой обители! Вы вошли в ограду сей обители под кров Божией Матери, чтобы под руководством вашей честной настоятельницы достигнуть совершенства в добродетелях, войти в блаженное общение с Господом. Полюбите же сие тихое пристанище, повинуйтесь во всем данной вам от Господа игумении. Ибо кто не отсекает своей воли в духовной жизни, тот расстраивает порядок монастырской жизни, соблазняет других, падает в грех сомнения и самочиния, отделяет себя от стада духовных овец и не может потому и жить в обители. В монастыре должна быть одна в Господе воля, один к Богу дух жизни, единение любви между всеми, взаимная забота о спасении всех, смирение, послушание, молитва, покаяние. Творяй сия не постыдится. Аминь.

Слово епископа Нижегородского Аркадия, произнесенное при закладке соборного храма во имя Святой Живоначальной Троицы 17 августа 1897 года

Молитвенно возношу благодарение Триипостасному Богу, благоволившему по неизреченному милосердию Своему многогрешною рукою мирности нашей положить ныне в сей святой обители основание нового величественного соборного храма в честь и славу всечестного и великолепного имени Своего.

Христианский православный храм — это место особенного присутствия Божия, место селения славы Божией. Через совершаемые здесь таинства душа верующего вступает в ближайшее общение с Господом Спасителем, совлекается ветхого человека, становится новою тварью во Христе[319]. Отсюда ясно, какое великое значение имеет для нас храм: через освящение, получаемое в нем, мы и сами можем, при благодатной помощи и милости Божией, стать храмами Божиими — нерукотворенными, духовными. «Не весте ли, — говорит святой апостол Павел, обращаясь ко всем истинно верующим, — яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас»[320].

Посвятившим себя всецело на служение Богу в звании иноческом созидание в святых обителях новых величественных и благолепных храмов Божиих всегда доставляет самое высокое сердечное утешение. Для отрешившихся от мира и всех его мимолетных и обманчивых радостей, для жаждущих одного счастья, еже жити им в дому Господни вся дни живота своего[321], для всех них что может быть сладостнее храма Божия и его святыни? Благочестивые иноки и инокини на приумножение храмов всегда взирают как на непреложное удостоверение приумножения щедрот Господних и со своей стороны все свои силы и труды прилагают к тому, чтобы быть достойными столь великого к ним дара милости Божией.

Но важное значение монастырских храмов вовсе не ограничивается тесными монастырскими пределами. Святые обители с их храмами со времени введения у нас христианства всегда были и теперь служат деятельными школами благочестия, назидающими не только монастырскую братию, но и лиц, живущих в мире. Службы церковные, совершаемые в монастырях благоговейно и истово, добрая слава о высоконравственной жизни иноков и инокинь всегда производили и теперь производят на народ русский впечатление глубокое, неотразимое. Не говорю уже о тех монастырях, в которых подвизались и прославились святые угодники Божии. Естественно, что и народ православный относится к святым обителям с глубоким уважением и искренней любовью. Отсюда понятными становятся и те посильные приношения, которые многие и весьма многие делают в монастыри нередко от своих избытков, а еще чаще — от своей бедности. Отсюда также легко и просто решается вопрос и о происхождении монастырских достояний, о средствах на содержание братии, на сооружение величественных зданий и на созидание благолепных монастырских храмов.

Из многочисленных, чтобы не сказать бесчисленных, примеров позволю себе остановиться только на одном, имеющем непосредственное отношение к настоящему торжеству. Иверский Выксунский женский монастырь должен быть причислен к обителям самым новым. Основан он в 1864 году в местности глухой и пустынной. Определенных средств на постройку зданий и на покрытие других неотложных нужд в наличности не имелось. Но в настоящее время монастырь этот один из многолюдных и самых благоустроенных. Смотрите, сколько тут прекрасных зданий, как красуются монастырские храмы, какой тут во всем образцовый порядок! Откуда же явились необходимые материальные средства? Их доставила все та же лепта богомольцев, все те же усердные жертвы благотворителей. На те же средства создается и вновь сооружаемый собор, который по обширности и благолепию превзойдет все ранее устроенные здесь храмы. Все эти величественные сооружения, а равно и все эти обильные приношения, притекающие сюда со всех концов России, не свидетельствуют ли они непререкаемо об искренней любви и глубоком уважении, какими пользуется эта святая обитель? Не свидетельствуют ли они вместе с тем неопровержимо и о благотворном воздействии этой обители на православных русских людей, и ближних, и самых дальних?

Призри с небесе, Боже, и утверди виноград сей… егоже насади десница Твоя[322] — утверди и благослови его преуспеянием в меру возраста исполнения Христова!

На строителей же и благотворителей святой обители сей воззри, Всеблагий, милостивым оком и благослови их всех благословением благостынным: благослови их входы и исходы, деяния, словеса и помышления.

И ктиторам вновь созидаемого храма возниспосли, Господи, благодатную помощь Твою, столь потребную в предпринятом ими важном и многотрудном деле. Аминь.

Слово архимандрита Трифона, обращенное к сестрам Выксунского Иверского женского монастыря

Когда я подъезжал к вашей обители и увидел сонм инокинь, вышедших к нам навстречу, то мне невольно слышались слова царя-пророка: «Приведутся Царю девы в след Ея… введутся в храм Царев»[323]. Действительно, это пророчество сбылось! В самом деле, какими ликами святых девственниц украсилась Святая Церковь от дней апостольских и доныне, сколько чистых вдовиц и стариц востекли уже в небесный чертог Христа Господа вслед приснодевственной Его Матери! Сколько подвизавшихся и подвизающихся войти в сей пренебесный чертог многообразными путями жизни человеческой! Один из этих путей, и самый прямой и верный, — путь иноческий. Этим путем тщитесь вы, сестры инокини, достигнуть Царства Небесного. И вы достигнете, несомненно, достигнете сего вечного чертога славы, если будете идти вслед Пресвятой Матери Божией: ведь Ей посвящена ваша святая обитель, ведь Ее вы имеете своей Помощницей и Ходатаицей.

Само собой разумеется, что идти вослед Пресвятой Девы — значит подражать не только некоторым внешним действиям Ее, а усвоить себе самый дух Ее добродетелей и совершенств, ибо вся слава Дщере Царевы внутрь[324], как говорит пророк Божий. То есть усвоить себе Ее живую и крепкую веру слову Господню, Ее пламенную любовь к Богу и ближним своим, Ее всесовершенную преданность воле Божией, Ее глубочайшее смирение и кротость. Ее неисповедимое терпение и послушание слову Господню даже до смерти. Но до этой высоты совершенства духовного нужно восходить, возлюбленные, путем долгого воспитания, как и Сама Пресвятая Дева восходила путем немаловременного воспитания при храме Божием. Главным и наиболее любимым упражнением Пресвятой Девы была святая молитва, для которой Она часто уединялась во внутреннейшая храма. Там Она беседовала единая с Единым Отцом Небесным; там изливала пред Господом непорочную душу Свою; там предавалась всесовершенной воле Отца Небесного, укреплялась на тот беспримерный подвиг жизни Своей, на которой ожидали Ее не одни высочайшие радости, но жестокие скорби, когда оружие проходило душу Ее[325]. И для вас, возлюбленные сестры, святая молитва должна быть главным делом вашей жизни. Да, несомненно, молитва — главное дело инока. Это подтверждают и святые отцы. «Молитва, — говорит преподобный Ефрем Сирин, — великое оружие, неоскудевающее сокровище, основание тишины, корень, источник и матерь тысячам благ». Преподобный авва Пимен утверждает, что человек всегда должен молиться Богу, и просить Его помощь ему, и споспешествовать ему во всяком деле, ибо человек не может приобрести никакой добродетели без помощи Божией. Молитвы ищут от нас и наши братия-миряне.

«Батюшка, питай нас молитвами!» — недавно сказал мне один простой человек, и горе нам, если мы, вместо этого хлеба духовного, подадим камень алчущему брату! Ищите молитвенно Царства Небесного, и все остальное приложится вам! И вы имеете великое подтверждение сего. Не молитвою ли создалась ваша обитель? Не суетными талантами, ослепляющими человечество, не богатством или ученостью создал ее ваш «кормильчик», наш возлюбленный авва, а молитвою веры, молитвенными вздохами и слезами. Будьте же верны его примеру, молитесь за себя и за весь мир, за всех страждущих, скорбящих, озлобленных и сокрушенных духом, не имущих ближнего, за них молящегося, за всех живых и мертвых, и Господь спасет ваши души, не оскудеет и ваша обитель. А молясь, не забывайте и всех собратий и сестер, иноков и инокинь, идущих одним с вами путем, скорбным и тернистым. Наипаче же прошу вас молиться о тех иноках и инокинях, которых послушание заставляет жить вне святых обителей, среди мирских людей. Здесь у вас все располагает к молитве и подвигам: церковные службы, сам строй и порядок монастырской жизни, пример, совет и руководство сестер и наставников. В миру же все, наоборот, влечет к мирским искушениям и соблазнам. «Как рыба, выброшенная из воды, умирает, так может умереть духовной смертью и инок вне спасительной ограды монастырской», — говорят святые отцы. К таким инокам принадлежу и я, грешный, послушанием своим обязанный жить среди мира и лишь изредка имеющий отраду отдохнуть духом в святых обителях.

Прошу вас, возлюбленные сестры, молиться за меня и за всех моих собратий! Ты же, Всеблагая Матерь наша, приведи нас всех с Собою к Сыну и Богу Своему и введи нас в Его небесные обители!

Слово благочинного монастырей и общин, настоятеля Феодоровского монастыря Нижегородской епархии, архимандрита Феодосия, произнесенное по пострижении нескольких сестер в монашество 18 августа 1899 года

Слова ныне чтенного Евангелия научают нас, благочестивые слушатели, самоотвержению как высокой добродетели. И что может быть выше и действеннее для нашего спасения, как не крест и самоотвержение?

Подвигоположник нашего спасения, Господь наш Иисус Христос, Сам вознесен был на крест. И это спасительное орудие послужило Искупительной Жертвой от грехов всего рода человеческого. Вот первый пример и подвиг самоотвержения; этот подвиг дан и нам в заповеди; хощет по Мне ити, да отвержется себе.

Это внушение крестного пути для христианина, вы, боголюбивые сестры о Господе и благочестивые слушатели, видели не в первый раз, видели и в совершенном ныне чинопоследовании при пострижении во иночество предстоящих пред святым алтарем сестер наших о Господе, просящих свыше помощи к достойному прохождению иноческого звания и к понесению взятого ими на себя креста.

При вступлении в иночество заповедь эта и приемлется к постоянному исполнению и, при Божием содействии, следованию за Спасителем. Чувствующие в себе призвание к сему образу жизни и сознающие в земных попечениях одну суету разрывают свой прежний союз с миром, произнося обеты Господу Богу пред всею Церковью оставить мир и все суеты его, если Бог поможет в том, что и выражается в словах: «Ей, Богу содействующу».

В обряде пострижения в монашество совершается принятие на себя обязанности взять крест Христов со всеми его отречениями. И приемлющие на себя иноческий образ должны молитвенно возноситься ко Господу Распятому, произнося сердцем и устами: «Ты, Сердцеведче, зришь наши чувства и помышления! Если обретаешь в них ту или другую нечистоту — очисти их всесильною Твоею благодатию, чтобы мы могли представить Тебе свою жизнь в жертву живую и благоугодную. Если же обретеся в них что-либо доброе и благоугодное Тебе, то поддержи Твоею всемощною силою и сохрани нас в правде и чистоте, до последнего нашего издыхания. Ты видишь наши великие обеты и ведаешь нашу немощь и бессилие, помози нам в исполнении обетов сих и в несении креста Твоего, возложенного на себя нами самими. Не остави нас в день скорби и озлобления, чтобы мы могли, как облеченные во всеоружие Божие, от избранной нами Голгофы войти беспрепятственно во врата Иерусалима Небесного, к сонму избранных Твоих святых ангелов и великих подвижников и подвижниц». Присутствующие же при пострижении должны возносить свои молитвы ко Господу Богу с мыслью о том, как велики и тяжки грехи наши и последствия их. Так что нужны особенная сила Божия и особенное произволение человека, чтобы ему, уклонившемуся далече, обратиться в покаянии на путь истины. Нужно изменить весь образ жизни и облечься в нового человека, чтобы восстановить в себе образ Божий и соделаться наследником Царствия Небесного. Требуется отречение от мира и от всякого союза земного, чтобы беспрепятственно служить Господу Богу и пещись о своем спасении. Вместе с сим надлежит благодарить Господа и радоваться, что являются избранные с готовностью жертвовать для вечного спасения всем земным достоянием, и при таких мыслях благодарить Господа за то, что ревность о славе Божией не оскудевает на земле плача и сетования, а также молиться о том, чтобы Господь Бог утвердил давших обеты на пути заповедей Своих, чтобы им беспрепятственно совершить начатое дело спасения и переносить все скорби на избранном ими пути, ибо радость велия бывает на небеси и о едином грешнице кающемся[326], путь же иноческой жизни есть всегдашнее покаяние. Так следует помышлять всем заботящимся о спасении своем и о спасении ближних. Но, вместо чувств умиления и благопожелания, в настоящее время нередко являются различные легкомысленные пререкатели судеб Божиих, восстающие на все священное, а вместе с тем и на монашеские обеты. Для таковых мыслителей представляется неестественным и даже невозможным учение о самоотвержении, а вместе с тем и самый чин монашества.

Но при таковых взглядах лиц, не постигающих духовной жизни человека, не различается состояние души и тела нашего, бывшего в состоянии невинности до грехопадения наших прародителей, в райской жизни, с существованием человека в состоянии после грехопадения, то есть поврежденное с неповрежденным и невинное с греховным состоянием природы нашей.

В невинном состоянии все было чисто, неповрежденно, и в требованиях нашей природы не могло заключаться тогда ничего противного воле Божией и виновного.

В то время в первые дни по сотворении первородных человеков для человека какое-либо отречение от своей воли было бы неестественным и противным воле Божией. Тогда и без всякого отречения любовь Божия была главным началом и побуждением всех человеческих действий и стремлений; так что никакие внешние побуждения не могли препятствовать стремиться к любви Божией и спасению. Тогда для первородных человеков райская обитель была несравненно выше и спасительнее иноческой обители, а состояние живших в ней несравненно выше и достойнее живущих ныне в удалении от мира.

Но с того времени, как грех возобладал человеком и внес в его природу начала противозаконные, с того плачевного времени многое изменилось в человеке и соделалось неестественным, или противоестественным, а возобладавший человеком грех, потворствующий тленным благам и льстящий страстям, влекущим долу, соделался человеку сродным, и хотя это богопротивно, но человеку в жизни кажется более приятным и легким, а потому человек хотя и сознает доброе, но делает злое, как говорит апостол: «Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю»[327].

Поэтому и добродетель, хотя богоугодна, но, как противоборствующая страстям, совершается вынужденно, с трудом и усилием и потому представляется для человека трудною. Как сказано и во Святом Евангелии, Царствие Небесное нудится, и только нуждницы восхищают е[328]. Но нередко встречаются на пути спасения и другие преграды: или от тленных стяжаний, или от привязанности к сродникам и знаемым; а в последнем случае, по словам порфироносного пророка, бывают враги на пути спасения и домашние его[329], а потому-то и требуется от нас самоотвержение, а от желающих следовать за Спасителем — отречение от всех благ мирских. Вот почему и ныне слышали мы от вступивших в иночество отречение от самих себя и от всего, что связывает нас с миром. По естеству же своему человек поставлен был некогда выше всех тварей и, увенчанный славою и честию, уподоблялся даже ангелам, и эту славу чрез грех он потерял; и эту-то потерянную славу облекающие себя в чин ангельский стараются при помощи Божией возвратить.

Итак, жизнь ангельская, чистая — жизнь по духу, а не по плоти, жизнь для Бога и для славы Божией, а не для мира и сует его, жизнь для спасения, а не для погибели — уподобляет нас Богу и святым Его ангелам. Для достижения жизни равноангельной не нужно жалеть ничего и не страшиться самих лишений, которым подвергаются в жизни сей принявшие монашество. Пред спасением и вечным блаженным наследием все земные скорби, болезни и страдания, которые встречаются с нами на крестном пути к Царству Небесному как временные, ничего не значат. Одно желание вечного спасения должно превозмочь все наши немощи и заглушить все наши страсти земные. Ибо, по-писанному, недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас[330]. В одном имени распятого за нас Господа должно заключаться все наше утешение и блаженство. Пререкатели судеб Божиих, восстающие на все священное, как сказано выше, признают путь иноческой жизни неестественным и даже невозможным. «Возможное ли дело, — говорят они, — чтобы человек, рожденный для счастья и блаженства, отрекался от всех благ земных, чтобы он не участвовал в семейных радостях и общественных удовольствиях, — словом, чтобы перестал быть человеком?» Так судят сыны века сего о человеке, имея в виду трудности в деле спасения и крестного пути.

Действительно, трудно идти путем креста Христова. Само Евангелие указует, что путь к Царству Небесному узок и врата к нему тесны[331]. Но трудность сия не уничтожает возможности спасения для всех и для каждого, и многие из святых мужей и жен достигли сего: сила бо Божия в немощи совершается[332]. С другой стороны, с меньшим ли трудом и с меньшими ли жертвами совершается наша греховная погибель?

Вспомните и о самом первом грехе. При этом грехе человеку нужно было преступить волю своего Творца и Промыслителя, нужно было бороться с внушениями своей совести и сделаться неблагодарным к благодеяниям, окружавшим его в раю. Для соблюдения же святости нужно было первому человеку только, пребывая на месте своем, повиноваться единому Господу и пользоваться от Него всеми благодеяниями. Но человек, вместо легкого и естественного, решился на трудное и противоестественное — и решился для своей погибели, временной и вечной. Подобное бывает и с каждым грешником, уклоняющимся от пути Божия, и он делает трудное вместо легкого; сколько при этом тратится здоровья, спокойствия душевного и даже благоприобретенного и наследственного имущества, чтобы вести жизнь порочную; сколько бывает тревог, страха и возмущений, сколько обид, угроз и негодований, чтобы предаваться страстям и служить греху, так как всякому преступнику грозит закон естественный наказанием от Бога и от людей. Между тем исполнителю закона Божия все споспешествует во благое. В совести своей он чувствует утешение и внимание к себе, как сказано и у святого апостола Павла: «Хощеши же ли не боятися власти, благое твори и имети будеши похвалу от нея»[333]. Где же после сего больше забот и труда, больше сует и скорбей? На пути ли добродетели или на пути порока? Очевидно, что путь греха соединен с большими затруднениями и огорчениями, нежели путь добродетели.

На последнем пути самые скорби растворяются радостию и утешением. Посмотрите на праведника! Он и при самых великих несчастиях земных находит утешение в самом себе, в своей совести и от Бога, имеющего утешить некогда всех плачущих. Напротив, грешник и при обилии благ земных, при видимом счастии, чувствует тоску и недовольство, испытывает угрозы и мучения совести от нарушения закона. Для примера обратите внимание на учеников Христовых как исполнителей воли Божией, взявших на себя крест Его и следующих за ним. Тяготились ли они своим самоотвержением? Конечно, нет; напротив, они в этом находили облегчение и утешение, непонятные для сынов века сего. Чувствовали ли тяготу удалившиеся от мира истинные иноки и инокини в возложенном на себя бремени? Нет, они, напротив, еще радовались, что Господь Бог устранил их от суеты мирской и восприял в число слуг Своих; к Нему пришли они как труждающиеся и обремененный и в Нем находят покой душам своим. В союзе с Христом они самим опытом дознают, что иго Его благо и бремя… легко есть[334].

Кажущаяся же тяжесть креста Христова зависит оттого, что иные с неохотою приемлют и несут его и не стараются выполнять обетов, данных им при вступлении во иноческий чин. А кто с полным самоотвержением приемлет на себя иго Христово, с верою и надеждою несет его до самой смерти, тот не может тяготиться этим; он уверен, что Господь Бог не оставит его в трудные минуты без вспомоществования и пошлет ему в изнеможении во облегчение и утешение, вместо Симона Киренейского на крестном пути Голгофском, ангела-хранителя.

Слышавши все сие, боголюбивые сестры о Господе и благочестивые слушатели, возведем сердце и ум наш к Распятому на Голгофе за нас и обратимся с молитвою, взывая непрестанно: «Господи Иисусе Христе! За нас, грешных, Ты восприял мучения, страдания, биения и оплевания; ради нашего спасения Ты распят на кресте и пригвоздил рукописание грехов наших; в язвах спасительного креста Твоего мы, плачущие, обретаем источник всех наших радостей и утешений, — научи крестом Твоим нас и предстоящих зде, восприявших святый ангельский образ для спасения души своей, распинать плоть со страстьми и похотьми!

Поклоняясь Страстем Твоим, Христе, надеемся на силу креста Твоего в наших немощах и просим усердно всемогущей помощи Твоей на всех путях многомятежной жизни нашей, чтобы мы с верою и любовию, огражденные крестом Твоим, прославляли на земли и на небеси славу Твою и пресвятое имя Твое. Аминь».

Молитвенное правило Иверской обители, заимствованное из Гефсиманского скита

Боже, очисти мя, грешную, и помилуй мя. (Поклон.).

Создавый мя, Господи, помилуй мя. (Поклон.).

Без числа согреших, Господи, прости мя. (Поклон.).

Боже, милостив буди мне, грешной. (Поклон.).

Боже, прости беззакония моя и согрешения. (Поклон.).

Пресвятая Владычице моя Богородице, помилуй мя и спаси мя, и помози ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Непобедимая, непостижимая, Божественная сило Честнаго и Животворящаго Креста Господня, не остави мя, грешную, уповающую на Тя. (Поклон.).

Вся небесныя силы, святии ангели и архангели, херувими и серафими, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Ангеле Христов, хранителю мой святый, помилуй мя и помолися о мне, грешной, ко Господу Богу и помози ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святый великий Иоанне, Пророче, Предтече и Крестителю Господень, помилуй мя и помолися о мне, грешной, ко Господу Богу и помози ми ныне в жизни сей, и во исходе моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святии велиции трие святителие: Василие Великий, Григорие Богослове и Иоанне Златоусте, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святителю отче Николае, помилуй мя и помолися о мне, грешной, ко Господу Богу и помози ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Преподобнии отцы, Иоанне, списателю «Лествицы», Антоние, Феодосие и вси Киево-Печерские чудотворцы, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святии апостоле, первомучениче архидиаконе Стефане, великомучениче и целителю Пантелеимоне, преподобнии отцы Сергие, Никоне, Дионисие и вси Радонежские чудотворцы и святый праведный Филарете, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Преподобнии отцы Зосимо и Савватие, Соловецкие чудотворцы, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святии великомученицы Варваро, Екатерино, преподобномученице Февроние и мученице Фомаидо, святый мучениче Иоанне Воине, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Святии славнии и всехвальнии апостоли, пророцы и мученицы, святителие, преподобнии, праведнии и вси святии, помилуйте мя и помолитеся о мне, грешной, ко Господу Богу и помозите ми ныне в жизни сей, и во исходе души моея, и в будущем веце. (Поклон.).

Господи, или словом, или делом, или помышлением согреших во всей жизни моей, помилуй мя и прости мя милости Твоея ради. (Поклон.).

Боже, очисти мя, грешную, яко николиже сотворих благое пред Тобою, но избави мя от лукаваго, и да будет во мне воля Твоя: да неосужденно отверзу уста моя недостойная и восхвалю имя Твое святое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (Поклон.).

Господи Иисусе Христе, Боже мой, посещаяй тварь Свою, Тебе явлены страсти моя, и немощь естества моего, и крепость супостата моего; Ты Сам, Владыко, покрый мя от злобы его, занеже сила его крепка и естество мое страстно и сила немощна; Ты убо, Благий, ведый немощь мою, Иже носяй неудобство бессилия моего, сохрани мя от помысла смущенна и потопа страстей и достойна мя сотвори сея службы святыя, да никако во страстех моих растлю сладость ея и обрящуся бесстудна пред Тобою и дерзостна, но милостию Твоею помилуй мя, яко благословен еси вовеки. Аминь. (Поклон).

Владыко Господи Иисусе Христе, Боже мой, Ты помощник ми буди в руку Твоею аз, да не оставиши мене согрешати, яко прельщена есмь, да не оставиши мене последовати хотению моему лукавому, да не оставиши меня во гресех моих; ущедри Твое создание, не отвержи мене от лица Твоего грех ради моих, яко к Тебе прибегох: исцели душу мою, яко согреших Ти, пред Тобою суть вси оскорбляющий мя и ищущии душу мою изъята ю, и несть мне прибежища инаго, токмо к Тебе, Господи. Господи, спаси мя милости Твоея ради, яко Ты еси, Господи, сильный во всяческих, яко Твое есть Царство и сила и слава, со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (Поклон.).

Господи, аще хощу, аще не хощу, спаси мя, понеже бо аз, яко кал любовещный, греховную скверну желаю, но Ты, яко благ и всесилен, можеши мя возбраните; аще бо праведнаго помилуеши, ничтоже велие, и аще чистаго спасеши, ничтоже дивно, достойни бо суть милости Твоея; но на мне паче, Владыко, окаянней, грешней и скверней, удиви Милость Твою, покажи благоутробие Твое: Тебе бо оставлена есмь нищая, обнищавши всеми благими делы. Господи, спаси мя милости Твоея ради, яко благословен еси вовеки. Аминь. (Поклон.).

Владыко, помилуй мя благости Твоея ради и не остави мене заблудите от Твоея воли, и не отвержи убогия молитвы моея от Твоего лица, но услыши, Господи, глас молитвы моея, егда молюся Тебе во дни и в нощи, и приими, яко кадило избранно, и не возбрани грехов моих ради благодати Твоея, но спаси мя имене Твоего святаго ради. Твое бо есть еже миловати и спасати ны, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (Поклон.).

Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими и всесильными мольбами отжени от мене, смиренной и окаянной рабы Твоея, уныние, забвение, неразумие, нерадение и вся скверная, лукавая и хульная помышления от окаяннаго моего сердца и от помраченнаго ума моего; и погаси пламень страстей моих, яко нища есмь и окаянна. И избави мя от многих и лютых воспоминаний и предприятий, и от всех действ злых свободи мя. Яко благословена еси от всех родов, и славится прелестное имя Твое во веки веков. Аминь. (Поклон.).

Посем паки с поклонами:

Боже, очисти мя, грешную, и помилуй мя.

Создавый мя, Господи, помилуй мя.

Без числа согреших, Господи, прости мя.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови и освяти и сохрани мя силою креста живоноснаго Твоего.

Трисвятое по «Отче наш», 50-й псалом и Символ православной веры.

После этого прочитывалось вслух с поясными поклонами тридцать молитв Иисусовых и сто безмолвно, с поклонами. Посем паки с поклонами тридцать молитв Иисусовых, произносимых вслух, и сто безмолвно.

— двадцать молитв Иисусовых и сто безмолвно.

— Также сто молитв к Пресвятой Богородице: «Пресвятая Владычице моя Богородице, моли о нас, грешных».

Заканчивалось правило пятикратным произнесением молитвы: «Богородице Дево, радуйся».

Извлечения из богослужебного Устава, введенного в Иверской обители с 1873 года

1. Сестры Иверской обители, яко обрекшие себя всецело на молитву, славословие и вообще служение Богу, должны неотложно приходить в храм перед началом всякого богослужения, о чем строго наблюдает благочинная монастыря.

2. Готовясь идти в храм, каждая сестра, предварительно успокоив свои чувства и собрав свои мысли, должна помолиться и прочитать с умилением сердца следующие молитвы:

«Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим». Посем:

«Достойно есть», «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» трижды и малый отпуст.

Придя в храм, встав на обычном своем месте, она должна молиться тайно, в уме своем произнося следующие молитвы:

«Боже очисти мя, грешную, и помилуй мя». (Поклон.).

«Создавый мя, Господи, помилуй мя». (Поклон.).

«Без числа согреших, Господи, прости мя». (Поклон.).

«Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим». (Поклон.).

«Достойно есть» и «Честнейшую». (Поклон.).

«Слава, и ныне», «Господи, помилуй» трижды и также отпуст малый.

После этого, поклонившись по обычаю и испросив благословения у предстоящих, она должна стоять с благоговением и страхом Божиим, со всяким молчанием и умилением, слушать пение и чтение со вниманием, не озираясь вспять и по сторонам; разглагольствования отнюдь не иметь и до совершенного отпуста из церкви без великой нужды не выходить.

По окончании службы каждая сестра должна прочитать то, что читала, придя в храм, а потом с поясными поклонами присовокупить и следующее:

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». (12 раз.).

«Владычице моя Пресвятая Богородице, спаси мя, грешную». (3 поклона.).

«Святый ангеле-хранителю мой, моли Бога о мне, грешной». (Поклон.).

«Спаси, Господи, и помилуй отца моего духовного (имярек)». (Поклон.).

«Спаси, Господи, и помилуй игумению нашу (имя рек) со всеми о Христе сестрами». (Поклон.).

«Спаси, Господи, и помилуй благотворящия, милующия и питающия нас». (3 поклона.).

«Упокой, Господи, души усопших сестер святой обители сея». (12 поклонов.).

Затем каждая сестра должна помолиться за своих родителей, за благотворителей обители и за кого кто изволит.

Только после этого сестры отходят из церкви в свои келлии с полным молчанием.