Прерия. Шпион.

Послесловие к роману «ШПИОН»

Роман «Шпион» занимает важное место в писательской биографии Фенимора Купера. Хотя это не первое его произведение, но, в сущности, именно «Шпион» следует считать подлинным началом его литературной деятельности.

Этому роману предшествовала книга «Предосторожность» (1820), которую Купер написал на пари, взявшись доказать, что может сочинять не хуже некоторых популярных тогда авторов, чьи книги в часы досуга он читал вслух с женой и дочерью. Роман был написан в подражание семейно-бытовым романам из английской провинциальной жизни. Для большей убедительности книга была выдана за сочинение англичанина.

Вот как описывал сам Купер результаты его первого литературного опыта: «Когда роман появился в печати, друзья автора стали упрекать его за то, что он, американец по сердцу и по рождению, подарил миру книгу, до известной степени питавшую воображение его молодых и неопытных соотечественников картинами, взятыми из общества, столь не похожего на то, среди которого они жили. Хотя автор отлично знал, что им руководила случайность, он захотел избавиться от таких обвинений. Понимая, что поправить дело можно только одним способом, он решил издать другую книгу, которая не могла бы вызвать никаких упреков. Ее темой он избрал патриотизм».

Среди соседей Куперов был старый друг семьи, Джон Джей. Бывая в его доме, молодой Фенимор слышал от него много интересных рассказов о войне за независимость, которую американские колонии вели против Англии (1775–1783). Не все население американских колоний поддерживало борьбу за независимость. Были среди поселенцев и сторонники сохранения власти Англии над страной.

«В те времена Америка была еще слишком молода, — пишет Купер о временах войны за независимость. — Англичане усердно пользовались внутренними раздорами… Обнаружились попытки англичан поднять весь корпус провинциальных войск (то есть войск местных колониальных властей, состоявших из американцев. — Л. Л.), слить их вместе с полками, пришедшими из Европы, и таким путем заставить покориться молодую республику. Конгресс назначил тайный специальный комитет с целью разрушить опасный замысел. М-р*** (Джон Джей. —Л. Л.), рассказчик нижеприведенной истории, был председателем этого комитета.

При исполнении новых обязанностей, выпавших на его долю, м-ру *** пришлось прибегнуть к помощи агента, услуги которого мало чем отличались от дела обыкновенного шпиона…

Легко понять, что такие обязанности были сопряжены с опасностью для жизни. Не только англичане могли разоблачить агента, но он каждодневно рисковал попасть в руки самих американцев, которые относились несравненно строже к своим соотечественникам, нежели к европейцам, совершавшим подобные преступления. Действительно, агент м-ра *** несколько раз бывал арестован местными властями, и однажды разгневанные соотечественники приговорили его к смерти на виселице. Только поспешные тайные приказания тюремщику спасли этого человека от позорной смерти. Ему дали возможность бежать, и не вымышленная, а настоящая опасность в значительной мере помогла ему играть в глазах англичан принятую им на себя роль…

Через год м-р *** был назначен на очень высокий и почетный пост при одном европейском дворе. Покидая свое место в конгрессе, он обрисовал вышеописанные обстоятельства и, скрыв имя своего агента, попросил конгресс наградить человека, который принес республике столько пользы, подвергая свою жизнь великой опасности. Было постановлено выдать агенту значительную сумму денег, а вручение награды поручено председателю тайного комитета.

М-р *** принял меры, чтобы повидаться с агентом. Они встретились в полночь в лесу. Тут м-р*** осыпал своего собеседника похвалами за верность и ловкость, объяснил, что их сношения должны окончиться, и, наконец, предложил ему денег. Тот решительно отказался взять награду. «Родина нуждается во всех своих средствах, — сказал он, — а я могу работать и так или иначе прокормить себя». Все уговоры оказались тщетны; патриотизм составлял главную черту характера этого замечательного человека. М-р *** расстался с ним, унес золото, а вместе с тем и глубокое уважение к патриоту, так долго совершенно бескорыстно подвергавшему свою жизнь опасности во имя их общего дела…»

Читатель без труда узнал в рассказе Джона Джея основу сюжета романа «Шпион», написанного и опубликованного в 1821 году, когда Куперу было тридцать два года. Молодой писатель сразу завоевал этим произведением признание своих соотечественников, и вскоре его имя стало известно в Европе.

Для правильной оценки патриотизма Купера следует иметь в виду, что в ту эпоху США представляли собой одно из первых в мире буржуазно-демократических государств. В. И. Ленин писал: «История новейшей, цивилизованной Америки открывается одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн… Это была война американского парода против разбойников англичан, угнетавших и державших в колониальном рабстве Америку…»[117]

Купер жил уже после этой войны, когда в США утвердились новые буржуазные порядки. Он видел, что между героическим прошлым и будничным существованием США в начале XIX века было огромное различие. Роман и был написан как бы в упрек современности. Такая позиция с самого начала определяет Купера как благородного романтика, враждебно относящегося к обществу стяжателей и эгоистов.

Искусству исторического романа Купер учился у создателя этого жанра — шотландца Вальтера Скотта (1771–1832). Купер был его младшим современником. Исторические романы были тогда еще новинкой в литературе. Первый из них появился лет за семь до «Шпиона». Куперу нельзя ставить в упрек, что он воспользовался некоторыми приемами, введенными Вальтером Скоттом. Наоборот, следует удивляться проницательности Купера, который при малом литературном опыте сумел оценить новаторство «шотландского чародея» и усвоить уроки его творчества.

Построение романа «Шпион» повторяет важнейшие композиционные приемы Вальтера Скотта. Сюжетом является острый драматический момент борьбы между Англией и ее американскими колониями. Для того чтобы показать оба лагеря, Купер находит героя, который обстоятельствами своей судьбы вынужден общаться с людьми, принадлежащими к каждой из борющихся сторон. В обрисовке обоих лагерей Купер стремится к объективности. И здесь и там — люди с их обычными житейскими интересами, благородными чертами и слабостями. Все они озабочены преимущественно своими личными делами. Этим создается фон для Гарви Бёрча, героя, полного самоотверженности и ставящего благо страны выше личных интересов и даже выше своей жизни.

Как и в романах Вальтера Скотта, у Купера немало романтических элементов — любовных историй, приключений, случайностей. Живость картины, созданной Купером, определяется в значительной мере тем, что герои не играют в исторических деятелей, а ведут обычное существование, и история вторгается в личную судьбу почти каждого из них.

В романе Купера не председатель комитета конгресса Джон Джей, а сам генерал Вашингтон руководит деятельностью смелого агента республиканских войск. Купер мастерски вводит в действие фигуру руководителя американской армии, боровшейся за независимость. Купер стремился не столько передать индивидуальные особенности Вашингтона, сколько создать у читателей впечатление, что перед ними действительно человек, стоящий во главе большого исторического движения. Подлинный Вашингтон был, по-видимому, менее величествен, чем он изображен у Купера, но для писателя он важен как деятель, воплощавший волю своего народа, что и придавало ему значительность.

Положение, в какое поставил себя Гарви Бёрч, открывало возможность для остро драматической постановки проблемы противоречий между понятиями о нравственности отдельной личности и требованиями государственной необходимости. В самом деле, ведь Гарви Бёрч во имя патриотических целей пользуется низменными приемами обмана. Но Купер как бы снимает это противоречие. Вместо того чтобы развить его и сделать центральной моральной проблемой книги, он сглаживает острые углы. В сущности, эта проблема и не возникает в романе. Гарви Бёрча оправдывает не только то, что он служит родине, но и то, что он не причиняет личного вреда никому. К тому же поведение его всегда столь мужественно и благородно, что он пробуждает у читателя самую искреннюю симпатию. Поэтому, хотя в романе много драматических ситуаций, они носят лишь внешний характер. Глубокого морального конфликта в романе нет.

Мы не стали бы говорить об этом, если бы в последующем Купер не вернулся к данной теме и не поставил ее по-новому. Читатель, который обратится к роману Купера «Браво», найдет там более драматичное и более острое раскрытие сходной темы.

А. Аникст