Преследуемая

ГЛАВА 7

АРИЯ

Я просыпаюсь в ледяной комнате, мое тело дрожит от холода. Я лежу на простой кровати с одним одеялом и смотрю в серый потолок. На меня падает флуоресцентный свет, освещая комнату тусклым сиянием.

С другой стороны есть небольшая ванная комната.

В остальном в комнате пусто, если не считать стальной двери.

О нет.

Боль в ноге возвращает меня к реальности. Я резко сажусь, спрыгиваю с матраса и расхаживаю по комнате.

Он поймал меня.

Я кусаю кулак, чтобы не закричать, на моих глазах выступают слезы гнева.

У меня все было хорошо в течение года.

В течение гребаного года.

Я все делала правильно. Я оставалась незаметной, но нормальной, делая все, что в моих силах, чтобы похоронить Ребекку и стать Арией. Должно быть, меня выдали подавляющие.

Я лихорадочно прокручиваю в голове свою историю, повторяя ответы до тех пор, пока у меня не заболит голова.

Мое сердце стучит у меня в ушах, когда я расхаживаю по комнате, мои босые ноги покалывает от холодного бетона.

Я подготовилась к этому дню.

Я предвосхитила их вопросы.

Я могу это сделать.

Это был бы тот же человек, который похитил меня, или их была группа?

Ответ на мой вопрос появляется почти сразу, как только дверь распахивается и входит Коллекционер. На лице у него все еще маска, но в тусклом свете я вижу намек на зелень в его глазах.

Его холодные, расчетливые глаза.

Он смотрит на меня с безразличием, когда тащит стул через комнату; ножки скрипят по бетону. Он делает медленные шаги ко мне, пока его фигура не возвышается надо мной.

Его запах снова поражает меня, и на мгновение меня здесь нет.

Я где-то в другом месте, обласканная, в безопасности и тепле.

Это восхитительный запах, и волна спокойствия окатывает меня…

Но это не реальность.

Он указывает на стул, стоящий у стены.

— Садись, — мягко говорит он.

Я не могу пошевелиться. Я делаю глубокий вдох, мои ноги отяжелели, когда я стою, прислонившись к стене.

— Либо ты садишься, либо я сам тащу тебя туда.

Его голос, низкий и глубокий, пронзает мою грудь.

Мне нужно двигаться. Но приближаться к нему — на шаг ближе к агонии.

Низко опустив голову, отказываясь встречаться с ним взглядом, я заставляю свои ноги двигаться. Я делаю несколько шагов рядом с ним, опускаясь на неудобный стул, в то время как он возвышается надо мной.

Я смотрю прямо перед собой на его массивную грудь, сосредоточившись на чернильно-черной рубашке с длинными рукавами.

Он массивный и выглядит так, словно сделан из камня. Очертания его мускулов видны сквозь рубашку.

Неудивительно, что я не могла пошевелиться под его весом.

— Ария Дженнингс.

Мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него.

Я сглатываю и киваю.

Он опускает ткань на лицо, и у меня отвисает челюсть.

Он до смешного привлекателен, у него точеная челюсть, лицо покрыто вчерашней щетиной. Темно-каштановые волосы едва спадают на глаза, неопрятные и волнистые. Его губы, полные и розовые, поджаты. Зеленые глаза прищурены, смотрят на меня холодно и бесчувственно.

— Я не думаю, что это твое настоящее имя. — Без маски у его голоса богатый тембр, звук такой теплый и декадентский, что у меня по спине пробегает холодок.

Я киваю. — Это мое имя, — мягко настаиваю я.

Он вздыхает, как будто уже устал от моего дерьма. — Я хороший парень в этом деле, Ария, — начинает он. — Если ты не сможешь отвечать на мои вопросы, я верну тебя в Центр. И им насрать, что с тобой случится. Если ты прячешь Омегу, они сделают все, что должны, чтобы получить эту информацию. Ты понимаешь?

— Я не лгу, — шепчу я. — Меня зовут Ария Дженнингс, и я Бета. Единственная Омега, которую я знаю, — это моя кузина.

— А как зовут твою кузину? — Он требует ответа.

— Джессика Роудс. — Я выпаливаю ответ слишком быстро, и он поднимает на меня скульптурно очерченную бровь.

— Значит, если я прямо сейчас поищу ее в базе данных Omega, я найду ее? — Он слегка наклоняет голову, ожидая моего ответа.

— Да, — настаиваю я, но знаю, что уже проиграла.

— Нет, я бы не стал, Ария, — тихо говорит он, и я смотрю в пол. — Потому что ты лжешь.

Я не могу скрыть слез. Они катятся по моим щекам, позорно обнажая меня.

— Это не так. — Я шепчу.

— Ты знаешь, когда врешь, — сообщает он мне, и я в замешательстве вскидываю голову. — У тебя подергиваются пальцы. Это то, что делают многие люди.

Он опускается на уровень моих глаз, наклоняясь ко мне лицом. Я вынуждена снова заглянуть ему в глаза, ища хоть каплю человечности или сострадания.

Я не нахожу ни того, ни другого.

— В последний раз, пока все не усложнилось. Скажи. Мне. Кого. Ты. Прячешь. — Он рычит, и я застываю на месте.

Я выдерживаю его взгляд, безмолвно умоляя. Но его стены непроницаемы, и я встречаю сопротивление настолько сильное, что мне никогда не достучаться до него.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

— Мне жаль твою Омегу, — шепчу я.

Это неправильное выражение.

Его стены исчезли. Его холодные глаза расширяются от шока, пусть всего на мгновение, прежде чем сузиться. Он делает вдох, затем выпрямляется, глядя на меня сверху вниз.

— Ты выбрала трудный путь, Ария, — объявляет он. Он поворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня сидеть в кресле, дверь за ним захлопывается.

Я разрыдалась.