Преступивший Грань (СИ)

Глава 5

Тима открыл глаза и еще некоторое время вглядывался в чистый, без единого облачка, кусочек неба, виднеющийся сквозь кроны деревьев. А потом вспомнил что ему снилось. Весь сон, в мельчайших деталях. И те слова, что сказал этот странный парень перед самым его пробуждением. Про то, что он, Тима, мертв. Страх, очень сильный, на самой грани паники, захлестнул попаданца. Хотелось бежать. Не важно куда. Не важно зачем. Хотелось просто бежать и кричать.

И он не выдержал. Поддался этому безрассудному порыву. Позволил ничем немотивированной панике поглотить себя. Попаданец попытался вскочить на ноги, однако запутался ногами в гамаке. Верхняя же часть его тела умудрилась избежать веревочного плена и покинула злополучный предмет мебели. Но физика... Физика в любом мире остается бессердечной сукой. Именно поэтому голову и туловище попаданца потянуло вниз, а запутавшиеся в гамаке ноги придали дополнительное ускорение. Тима, конечно, успел выставить перед собой руки, однако, удар о немилосердно твердую землю, все равно, оказался настолько чувствительным, что вырубил попаданца напрочь.

Через какое время тот пришел в себя сказать было довольно затруднительно, так как солнце все так же скрывалось за кронами деревьев. Но, судя по уже полностью запекшейся крови, покрывающей его голову, провалялся он в отключке довольно долго.

Пока ковылял к речке, дабы умыться и привести себя в порядок, заметил что солнце уже достаточно высоко. Это стало лишним доказательством того, что вырубило его знатно.

Самым большим испытанием для него оказались промывание и ощупывание раны. Это было неимоверно больно. Но сделать это было необходимо — как—то не хотелось ему щеголять с дыркой в черепе. Он хоть и покойник, если верить словам ночного гостя, но умирать Тиме все же не хотелось. К счастью, когда он смыл всю кровь и смог трезво оценить нанесенный его маковке ущерб, все оказалось не так страшно — всего—то навсего небольшое рассечение. Крови, конечно, натекло много, однако это, насколько он знал, было нормально при подобных ранах. Конечно, по уму, стоило бы ее зашить, но подобная возможность отсутствовала, поэтому попаданец решил, что до свадьбы заживет.

А вот то, что его слегка подташнивало и у него имелось небольшое головокружение, уже было очень тревожным звоночком. Сотрясение мозга — далеко не шутки. Хотя, многие, почему—то относятся к нему как к чему—то, вроде насморка. Мол само пройдет. Так то оно так. Если лежать в больнице, получать должный уход, то действительно само пройдет. А как ему быть? Он один, непонятно где, у него мало еды и некому о нем позаботиться. Вот будет умора, если сотрясение его все же доконает. Первый в мире попаданец, бесславно умерший не где—нибудь на поле боя, одной рукой держа меч, а другой — прижимая к себе (строго по закону жанра) эльфийскую принцессу, а бесславно скопытившийся от банальнейшего сотрясения мозга, лежа в самодельном гамаке. Позорище.

Впрочем, так просто сдаваться Тима отнюдь не собирался и планировал бороться, если уж не за возможность погибнуть в бою с эльфийкой, то как минимимум за свою жизнь, до конца. Со злобным духом молодого шамана, с травмой ли — не важно. Но все это будет позже. Сейчас же ему нужно было хоть немного отлежаться, прийти в себя, подумать. А там видно будет.

Увы, но отдыха, как такового, не получилось. Тима имел натуру деятельную, кипучую. Про таких, как он, обычно говорят что у них шило в заднице. Нет, он честно валялся в гамаке, пытаясь отрешиться от дурных ощущений, приобретенных от слишком близкого знакомства с земной твердью, однако при этом мозг его работал вовсю.

А думал попаданец о том, что стало причиной его травмы — о своем потенциальном состоянии. Может ли так быть, что он действительно умер? Вообще, если рассуждать логически, то его сознание действительно оказалось в чужом теле. Что тело чужое — тут тоже никаких сомнений. Так что это, если не смерть? Мог бы и раньше догадаться. Ему было столь стыдно за свое поведение, за свою, ничем не оправданную и крайне неуместную панику, что попаданец постарался переключиться на другие мысли. Он попытался вспомнить момент своей смерти, там, на Земле. Но не преуспел. Чем больше он напрягал память — тем сильнее у него начинала болеть голова и темнело в глазах. Но Тима был упорен и своими попытками довел себя до предобморочного состояния. Тут уж пришлось отступить. Самоубийство, путем сильнейшей мигрени, в его планы также не входило.

Немного придя в себя и решив отложить на будущее свои прошлые проблемы, попаданец сменил вектор своих мыслей и вернулся к тому, с чего, собственно и начал мозговой штурм.

Его очень сильно смущало утреннее происшествие. Точнее — его причина. Он не понимал откуда в нем взялся такой иррациональный и сильный страх. Ведь подозревал же он раньше, что умер, даже обдумывал нечто подобное. Но тут вдруг во сне этот странный парень ему сообщает то, о чем он и сам уже догадывался и Тима пугается настолько, что буквально голову себе расшибает. Не было ли в этом какого—нибудь злого умысла? Может шаман колданул на несчастного попаданца что—то эдакое? Могло ли такое быть? Вполне. Правда, этот паренек что—то говорил о помощи и о том, что души отвыкают от тел. Но ведь это всего лишь его слова. Тима не был шаманом и не знал каким правилам подчиняется их ремесло. Мог ли шаман наврать ему, дабы как—то избавиться от конкурента и вернуть себе тело? Да запросто. Попаданец был уверен, что бывший хозяин этого тела пойдет на все ради того, чтобы вновь полноценно жить. Почему? Да потому, что сам бы поступил точно так же. Ведь, вряд ли, жажда жизни у этого аборигена меньше, чем у него самого.

Так что, в итоге, из всего этого следует? То, что молодому шаману доверять нельзя, Тима понимал прекрасно, но можно ли ему верить? Этот вопрос на достаточно долгое время занял мысли попаданца. В конце концов, он решил, что все же можно, но следует быть осторожным и очень, очень внимательным. А раз так, то надо бы еще раз с ним пообщаться.

А как пообщаться с тем, кто приходит к тебе только во снах? Естественно — заснуть. Но сказать — это одно, а вот сделать — совершенно иное. Тима провалялся не меньше часа, прежде чем признал свое поражение. Организм, еще не отошедший от ночного сна и отключки, вызванной ударом оземь, наотрез отказывался отправляться в царство Морфея. Пришлось замещать сон едой. Не то чтобы попаданцу хотелось есть, скорее это была необходимость. Самое плохое для травмированного одиночки — остаться без энергии. А еще — еда была единственным доступным ему сейчас развлечением. К сожалению, из—за постоянной тошноты, и она не смогла принести ему должного удовольствия и последние кусочки рыбы он запихивал в себя уже через силу, лишь бы набить желудок.

Кое—как пообедав, Тима задумался над своими дальнейшими планами. И чем больше он размышлял, тем четче осознавал, что тут оставаться нет никакого смысла. Ему нужно будет еще минимум неделю приходить в себя. Для этого нужно хорошее, надежно защищенное или хорошо скрытое место. Мало ли кто бродит по этим лесам. А его текущая стоянка хороша лишь для кратковременного пребывания. Следовательно — ему нужно собирать вещи и свою волю и выдвигаться в путь, благо до вечера оставалось еще достаточно времени.

То, что он сделал крупную ошибку, решив поискать другое место для своей долговременной стоянки, Тима понял практически сразу. Когда собирался в дорогу и упаковывал вещи — было еще ничего. Но, вот когда двинулся в путь — сильно пожалел о своем скоропалительном решении. Стоило, наверное, хотя бы переночевать здесь, дабы, хоть немного, прийти в себя. Однако, небольшой отдых вселил в него ложную уверенность в своих силах и, теперь, он расплачивался за свою самонадеянность. Однако, не переставал упорно двигаться вперед. Делал это он на чистом упрямстве.

Хватило Тиминого упрямства, правда, ненадолго. Уже через час он готов был устроить стоянку в любом, хоть сколько—нибудь подходящем, месте. И такое, к его несказанной радости, вскоре нашлось. Не такое хорошее, как хотелось бы, но все же лучше чем то, на котором он провел прошлую ночь. Это был крошечный пятачок земли у подножия четырех деревьев, очень сильно похожих на земные ивы. Их тонкие внешние ветви свисали практически до земли, а листва и низкий кустарник, полностью скрывали его временное убежище от посторонних глаз.

Оставшихся сил Тиме хватило лишь на то, чтобы закрепить гамак на ветвях деревьев и самому завалиться в него. Он даже не стал, как делал обычно на стоянках, копать яму под костер — настолько ему было плохо.

— Значит, я все—таки смог заснуть, — обрадовался попаданец, вновь увидев перед собой молодого шамана, — ну, на чем мы остановились?

Однако, тот не спешил отвечать. Он все так же, как и раньше, стоял и смотрел на попаданца, не произнося не звука.

— Алло, гараж! — вновь обратился Тима к молодому шаману, — ты чего это в молчанку решил поиграть? Я знаю, что ты умеешь разговаривать. Мы уже общались. Забыл?

Но в ответ — тишина и все тот—же взгляд. Глаза в глаза.

— Слушай, это уже начинает раздражать, — признался попаданец, потихоньку начиная закипать, — то ты болтаешь без умолку, просишь меня о помощи, а теперь что? Передумал?

Нет ответа.

— Ну и иди в задницу, тогда! — заявил попаданец, внезапно успокоившись. — Не хочешь общаться — не надо.

Еще какое—то время они смотрели друг—другу в глаза. Было что—то эдакое во взгляде молодого шамана. Тима долго пытался понять что же именно, но никак не мог. А потом до жирафа дошло. Шаман смотрел на попаданца так, как дети смотрят на своих родителей, после того, как битых три часа объясняли им как пользоваться какой—нибудь техникой, а те, вдруг, спрашивают какую—нибудь очевидную банальность. И только сейчас Тима вспомнил слова молодого шамана про то, что попаданец сам что—то сделал для того, чтобы с ним заговорить. А единственное, что он тогда сделал — это попробовал ту странную штуку из запасов шамана, внешне похожую на соль.

— Ладно, признаю, был не прав. Извини что нагрубил, — вновь нарушил тишину попаданец, — но и ты меня пойми. Я все—таки башкой стукнулся, поэтому мне простительно. И не надо так на меня смотреть, сам понимаю, что туплю. Ты мне лучше подскажи как проснуться. Хотя, ты же говорить сейчас не можешь. Ладно, как—нибудь сам разберусь.

Если раньше Тима думал, что заснуть по желанию — это сложно, то теперь точно знал, что проснуться по желанию — еще сложнее. Чего он только не перепробовал, даже щипал себя, но — безрезультатно, сон никак не желал уходить.

— Ладно, — спустя некоторое время сдался попаданец, — видимо придется ждать утра. И нефиг ржать надо—мной, — ему показалось, что он видит смешинки в глазах молодого шамана, — подсказал был лучше, раз такой умный. А раз не можешь, то и стой молча. Хотя, ты, итак, молчишь же. Короче — не беси меня. А то опять что—то взорвется. А оно нам надо?

Проснулся Тима, если судить по кромешной тьме, уже глубокой ночью. Он прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять что именно его разбудило в столь неурочный час. Причина оказалась банальной до невозможности — ему надо было, фигурально выражаясь, в кустики. Попаданец, с трудом, выбрался из гамака, переждал навалившееся на него головокружение и, наощупь, двинулся за пределы своей стоянки. Сделав свои дела, точно так же вернулся обратно. Залез в гамак и, уже засыпая, наконец вспомнил свой последний сон и что просыпался он, вообще—то, не только по нужде.

Тихо матерясь, достал свой импровизированный рюкзак, как и всегда, лежащий у него в ногах и начал в нем шарить. Занятие, надо сказать, было довольно непростым — нужно было в кромешной тьме найти один конкретный мешочек среди других, точно таких же. Но Тима справился. Ему повезло, что псевдосоль сильно отличалась по своей текстуре от других запасов шамана и перепутать ее, скажем, с сушеными грибами, было крайне затруднительно.

Оставалась еще проблема с дозировкой, однако, тут попаданец решил ничего не усложнять и поступил также, как и в первый раз — ткнул пальцем в мешочек и слизал то, что к тому прилипло. Вкус, к его сожалению, у псевдосоли так и не изменился — нечто среднее между гравием и песком. И не то чтобы он был заядлым любителем схарчить каменюку—другую перед обедом, но вышеперечисленные субстанции пробовать все же доводилось. Их и, еще, мел. Но на мел тоже было не похоже.

Вернув мешочек на место в рюкзак, а тот вновь положив себе в ноги, Тима устроился поудобнее в гамаке, накрылся отрезом ткани и, почти мгновенно, провалился в сон.

То что он угадал с нужным ингредиентом стало понятно сразу.

— Ну, здравствуй, — улыбнулся ему молодой шаман.

— Да уж, мне это не помешает, — хмуро ответил попаданец.

— Что—то случилось? — казалось молодой шаман слегка встревожился.

— Случилось. Но давай, лучше, вернемся к нашему предыдущему разговору. А то там, в реальности, скоро уже рассвет, а я хотел бы все наши дела закончить как можно скорее.

— Все наши дела... — Задумчиво протянул парень, — ну как знаешь. На чем я там остановился, не напомнишь?

— На том, что ты нарушил какие—то ваши правила и свалил на какое—то плато мертвяков и призвал меня.

— Не «плато мертвяков», — вдруг построжевшим голосом проговорил молодой шаман, — а Плато Мертвых. Запомни эту разницу, иначе у тебя могут быть серьезные проблемы.

— Куда уж серьезнее, — развеселился Тима, — что может быть хуже смерти?

— Поверь мне, смерть — не самое страшное для живого существа, — теперь голос у собеседника попаданца стал каким—то зловещим и с того мгновенно слетела вся веселость. Они некоторое время смотрели друг—другу в глаза и Тима первым не выдержал и отвел взгляд.

— Я тебя понял, — не поднимая взора проговорил он.

— Ну вот и хорошо, — голос у молодого шамана вновь был спокоен и деловит, — итак, я нарушил все правила нашей общины, какие только мог. Украл шатер и немного еды и отправился на плато. А там случилось то что случилось и я, лишний раз убедился, что наставник, как всегда, прав.

— Ого, вот это сильная история, подробная, — Тима совершенно не скрывал ехидства в своем тоне, — ну допустим, а я то тут причем?

— Дело в том, что мне нужна твоя помощь.

— То есть, ты притащил мою душу в этот мир, чтобы я тебе помог? — не понял попаданец.

— Нет, — отрицательно покачал головой его собеседник, — притащил я ее потому, что хотел себе личного духа—раба. Но случилось то что случилось и теперь мне нужна твоя помощь.

— Духа—раба, значит, — задумчиво протянул Тима, которого, почему—то, совершенно не взволновала та участь, которую ему готовили, — хорошо что у тебя ничего не получилось. Так и чем я тебе сейчас могу помочь? Давай—ка поподробнее.

— Хорошо. В общем, я хочу, чтобы ты мне помог получить новое тело.

Тима некоторое время молча смотрел на молодого шамана, а потом не выдержал и расхохотался. Впрочем, тот никак не отреагировал на это и просто стоял и молча ждал пока попаданца отпустит.

— У тебя, видимо, совсем крыша поехала? — отсмеявшись спросил Тима. — Помочь тебе. Мне бы самому кто помог. Ты знаешь, что я сейчас валяюсь в гамаке с сотрясением мозга и даже понятия не имею куда меня занесло? А ты говоришь — новое тело. Где я тебе его возьму? Как я его тебе передам? Я же не шаман даже.

— Я научу, — спокойно сказал молодой шаман.

— Каким образом? Мы ведь даже общаться с тобой нормально не можем. Мне приходится жрать осколки каких—то камней, чтобы иметь возможность с тобой разговаривать. Дурацкая затея.

— Ты о толченых аатма с Плато Мертвых? — молодой шаман явно заинтересовался.

— Белое кристаллическое вещество, похожее на соль. Я вначале за нее эту гадость и принял, кстати.

— Да, это они, — задумчиво проговорил он, — но вот только не должны они так действовать. — Он немного помолчал. — А ты, случаем, не забирал аатма с плато? — наконец, после некоторой паузы, поинтересовался он у попаданца.

— А как выглядят то эти твои атмы?

— Не «атмы», а аатма, — поправил его парень. — С виду — как обычный камень, но если расколоть, то становится видно что он состоит из большого количества слоев. — Собеседник попаданца помолчал немного, собираясь с мыслями, — эти камни очень острые на сколе, — наконец добавил он.

— Было дело, — признался попаданец, — я его использую вместо ножа.

— А ты им, случаем, никого не убивал?

— Рыбу.

— Что за рыба? Много убил?

— Рыба как рыба, — пожал он плечами, — серая такая. Крупная достаточно. А убил штук что—то около десятка. Головы отрезал. А что?

— А то, что ты идиот, — внезапно развеселился молодой шаман, — использовать бесценный аатма как простой нож. Ну надо же. Но мне теперь все стало ясно.

— Не поделишься? — хмуро поинтересовался попаданец, не оценивший чужого веселья.

— Отчего же не поделиться? — все еще улыбаясь спросил молодой шаман, — камни аатма — это достаточно редкая вещь, которую очень тяжело достать. Их можно найти только на Плато Мертвых или в других подобных местах. Они очень хорошо накапливают силу смерти и могут служить хорошим вместилищем для множества душ. Толченные же аатма отлично подходят для некоторых ритуалов. А ты одним из них, — он вновь захихикал, — рыбу резал. Ой, видел бы это мой наставник. Он бы умер, наверное, от разрыва сердца.

— Не знаю насчет полезности для шаманства, — ответил попаданец, — но булыжников там этих целая куча. Бери—не хочу. Не знаю о какой редкости ты говоришь. Нашел я его, кстати, аккурат рядом с твоим шатром.

— Так то оно так, но для того, чтобы забрать хоть один — нужно провести специальный ритуал с обязательным жертвоприношением. Иначе, местные духи постараются уничтожить наглеца. Плато Мертвых, знаешь ли, не просто так носит свое название.

— Не знаю, — пожал Тима плечами, — я не видел там никаких духов. Вообще никого не видел, кроме странной птицы, с таким страшным клювом, — он попытался руками изобразить как тот клюв выглядел.

— Это—то и удивляет. Мне самому пришлось постараться, чтобы местные духи меня не тронули. А вот почему ты их не заинтересовал? Вот в чем вопрос. Ну да ладно, пока это совершенно не важно. Давай, лучше, поговорим о том как ты сможешь мне помочь.

— Я же уже сказал, — слегка раздраженным голосом ответил попаданец, — как ты собрался меня учить своему шаманству, если мы с тобой даже общаться нормально не можем? И с чего ты вообще решил, что я стану тебе помогать? В чем моя выгода?

— Начну с последнего твоего вопроса, — ничуть не смутился молодой шаман, — выгода твоя в том, что ты станешь шаманом, сможешь повелевать духами, станешь уважаемым человеком. В нашей общине таких как я очень сильно ценили.

— Ага, поэтому ты сбежал, — перебил его попаданец.

— Я сбежал потому, что сделал глупость, хотел откусить больший кусок, чем мог проглотить. За что и поплатился. И давай на этом закончим обсуждение моего поступка.

— Ну, допустим, — пошел на попятную Тима, — я стану шаманом. Что насчет всего остального?

— Насчет того зачем тебе мне помогать — уже решили, — посмотрел его собеседник в глаза попаданцу, — теперь давай о том как я тебя буду учить. Раньше — я хотел делать это во сне. В моих запасах, которые ты, судя по всему, забрал с собой, есть все необходимое для общения с духами. А я сейчас — дух. Но, раз уж ты забрал с собой осколок аатма, то после должного ритуала мы сможем превратить его в артефакт для работы с духами и душами и я смогу переселиться в него. Так наше общение станет в разы проще и я смогу тебя обучать. Кинжал, пожалуй, будет лучшей формой для будущего артефакта.

— Ну допустим, — повторил попаданец, — что мне помешает обмануть тебя, когда мы закончим обучение?

— Клятва, — просто ответил молодой шаман.

— Клятва? — не поверил своим ушам Тима. И это было не удивительно, ведь он был из мира, в котором клятвы не считались чем—то надежным.

— Да. Только ты не думай, что все так просто. Вот тебе, кстати, первый урок — клятву, данную духу нарушать чревато.

Тима хотел съязвить на эту тему, однако, что—то в голосе молодого шамана на корню убило это желание. Он некоторое время помолчал, обдумывая услышанное.

— Хорошо, — наконец проговорил попаданец, — я согласен.

— Тогда клянись своим настоящим именем, что поможешь моему духу обрести новое тело.

— Тебя то как зовут? — поинтересовался попаданец. — Ну, мне же нужно знать кому приносить клятву, — уточнил он, видя непонимание в глазах молодого шамана.

— Гадаар, — немного помолчав, представился тот.

— Я, Тимофей Лисин, клянусь, что помогу обрести другое вместилище шаману Гадаару, стоящему сейчас передо мной, как только он обучит меня всему, что знает сам.

— Принимается, — после непродолжительного молчания сказал Гадаар.

— Ну, когда начинаем обучение? — улыбнулся Тима, внутренне радуясь, что формулировка его клятвы не вызвала у молодого шамана никаких вопросов.