Преступники и преступления. Законы преступного мира. Побеги, тюремные игры

Амурские бродяги

Побег из сахалинской каторги для русского беглеца оставался едва ли не самым тяжелым испытанием. Природа все же брала свое. Бродяги, повидавшие на своем веку не один острог и не одну каторгу, уверяли, что покинуть Нерчинскую или Карийскую каторгу намного легче, чем Сахалинскую. На острове продолжали царить исконно русские расхлябанность и нерасторопность стражей порядка, однако сахалинские тюрьмы всегда оставались полными. Побеги здесь не считались системой. Именно благодаря географическим условиям. Если бы не они, то при тамошнем надзоре на Сахалине остались бы лишь те, кому остров понравился, то бишь никто. Вероятно, в бега ударились бы даже сами стражи порядка.

Главное преимущество острова Сахалин — его островное положение. Будучи на Сахалине Антон Павлович Чехов заметил: «На острове, отделенном от материка бурным морем, казалось, не трудно было создать большую морскую тюрьму по плану: „кругом вода, а в середке беда“, и осуществить римскую ссылку на остров, где о побеге можно было бы только мечтать. На деле же, с самого начала сахалинской практики, оказался как бы островом, quasi insula. Пролив, отделяющий остров от материка, в зимние месяцы замерзает совершенно, и та вода, которая летом играет роль тюремной стены, зимою бывает ровна и гладка, как поле, и всякий желающий может пройти его пешком или переехать на собаках. Да и летом пролив ненадежен: в самом узком месте, между мысами Погоби и Лазарева, он не шире шести-семи верст, а в тихую, ясную погоду не трудно переплыть на плохой гиляцкой лодке и сто верст. Даже там, где пролив широк, сахалинцы видят материковый берег довольно ясно; туманная полоса земли с красивыми горными пиками изо дня в день манит к себе и искушает ссыльного, обещая ему свободу и родину. Комитет, кроме этих физических условий, не предвидел еще или упустил из виду побеги не на материк, а внутрь острова, причиняющие хлопот не меньше, чем побеги на материк, и, таким образом, островное положение Сахалина далеко не оправдало надежд комитета».

Лучшими друзьями надзора считались туман, сырость, медведи, мошка, сильные морозы и метели. В недрах сахалинской тайги беглецу доводилось продираться сквозь бамбук и жесткий багульник, горы валежного леса, ручьи, болота, тучи голодной мошки. Даже вольный ходок, имеющий при себе компас, топор и запас еды, за сутки покоряет лишь несколько километров. Что уж говорить о тюремном голодранце, который не может отличить север от юга, питается в дороге гнилушками с солью и вынужден идти не напрямик, а далеко в обход, опасаясь кордона. Был случай, когда двое неопытных беглецов, вооруженные украденным компасом, попытались обойти кордон у мыса Погоби. Компас указал север, но каторжане таки вышли прямиком на кордон и нарвались на охрану, переправившую их обратно в тюрьму. Некоторые смельчаки пускались в бега не по западному побережью, усеянному заставами, а через Ныйский залив, берег Охотского моря и мыс Марии и Елизаветы. Этот обходной маневр стоил беглецам гораздо больших лишений и времени, но он уменьшал вероятность поимки. Обычно беглецы шли на север, к узкому месту пролива между мысами Погоби и Лазарева. Эта местность отличалась безлюдьем и удаленностью от кордона. Там можно было смастерить плот или достать лодку у местных жителей. Зимой пролив замерзал, и переход длился при хорошей погоде не более двух часов.

Очень часто беглый каторжник, изнуренный месячными скитаниями по тайге, отощавший и искусанный, разбитый лихорадкой, пищевыми отравлениями и наконец голодом, находил свое пристанище в тайге. Его остатки могли случайно найти через месяц, три или даже год. Умирающему беглецу оставалось ползти обратно, уповая на встречу с солдатом, который дотащил бы его до тюрьмы. Суровая сахалинская природа непредсказуема. Она может в один миг растоптать человека, заморозить, утопить, разорвать. Почти невозможно предугадать, что случится с тобой через день или даже час среди дикой необузданной местности.

29 июня 1886 года возле гавани Дуэ курсировало венное судно «Тунгус». За двадцать морских миль до порта моряки заметили черную точку, которая вскоре превратилась в грубый, на скорую руку срубленный плот из четырех бревен. На бревнах скучали двое оборванцев вместе со своим скудным багажом — ведром пресной воды, огарком свечи, топором, буханкой хлеба, пудовым запасом муки, мылом и двумя кусками чая. Они без восторга встретили военный корабль, но и не были против, чтобы подняться на борт. Морские бродяги не скрывали, что сбежали из Дуйской тюрьмы и теперь плывут куда глаза глядят. «Вон туда, в Россию», — махнул рукой один из них. Оказалось, беглецы скитались по водным просторам двенадцать дней. Спустя два часа, как они ступили на борт, грянул шторм. Судно долго не могло причалить к острову. Что было бы с бродягами, не встреть они военных моряков, представлялось без труда.

Умудренные опытом беглецы, вкусившие все прелести дикой природы, предпочитали более надежное плавучее средство. Скажем, катер или пароход. Баржи-шаланды годились меньше: их море попросту выбрасывало на берег или разбивало на куски. Но казусы случались и с катерами, и с пароходами. В 1887 году на Дуйском рейде грузился пароход «Тира». Баржи подходили к борту и перегружали уголь на «Тиру». Вечером начался сильный шторм. Баржу вытащили на берег, пароход снялся с якоря и ушел в де-Кастри, а катер, принадлежащий горной службе, укрылся в речке Александровского поста. К полночи шторм затих. Десять каторжан, которые обслуживали катер, решили бежать. Они пустились на хитрость и смастерили фальшивую телеграмму, где значился приказ выйти в море и двинуться на спасение экипажа баржи, которую якобы отнесло от берега. Телеграмму вручили надзирателю. Тот поспешил выполнить приказ, и отпустил катер с причала. Катер, набрав обороты, вновь вышел в открытое море, резко изменил курс и двинулся не на юг, к Дуэ, а на север. На рассвете возобновился шторм. Он с яростью набросился на катер, залил машинное отделение и в конце концов его перевернул. Из десяти беглецов спасся только рулевой. Он уцепился за доску и продержался на ней весь шторм.

В 1885 году японские газеты сообщили, что возле Саппоро потерпела крушение иностранная шхуна. Спастись удалось лишь девяти морякам. Вскоре в Саппоро прибыли чиновники, пытаясь оказать уцелевшим жертвам посильную помощь. Однако разговора с ними не получилось. Иностранцы дружно кивали головами и жестами высказывали полное непонимание местной речи. После недолгих раздумий их переправили в Хокодате. Там их попытались разговорить на английском и русском. Но языковой барьер по-прежнему был непреодолим. Моряки кивали и говорили: «Жерман, жерман». Удалось лишь выяснить, что в море затонула якобы германская шхуна. С горем пополам вычислили капитана шхуны, дали ему атлас и попросили указать место крушения. Странный капитан долго крутил карты, что-то шептал под нос, водил по меридианам пальцем. На большее его не хватило. Он даже не указал на карте Саппоро. Оставалась последняя попытка. Губернатор Хокодате попросил командира русского крейсера, который стоял в местном порту, прислать переводчика немецкого языка. На берег сошел старший офицер. Еще не видя удивительную команду, он заподозрил в них русских арестантов, которые недавно напали на Крильонский маяк. Офицер решил проверить свою версию. Он выстроил всю группу иностранцев в ряд и гаркнул по-русски: «Нале-ево! Круго-ом марш!». Один из моряков инстинктивно завертелся. Его товарищи с ненавистью уставились на него. Афера провалилась. «Немцев» заковали в цепи и отправили на прежнее насиженное место.

Тюремная статистика начала интересоваться побегами лишь под конец прошлого века. Судя по ней, чаще всех в бега ударялись каторжане, для которых очень чувствительна разница климатов их родины и места заключения. В этот ранг попадали выходцы из Кавказа, Крыма, Украины, Бессарабии. Бывало, что в списках беглецов не было ни единой русской фамилии. Ссыльные женщины побегами почти не баловались. Боязнь таежных скитаний и привязанность к насиженному месту делали свое. Лишь изредка появлялись такие геройские личности, как Сонька — Золотая Ручка. Но о ней разговор чуть ниже. Из всей тысячной армии беглецов лишь треть считается пропавшими без вести. Остальные — или убиты в погоне, или погибли в дороге, или вновь оказались на сахалинской каторге.

Время уходить в запой

С давних времен главной причиной всех побегов служили незасыпающее сознание жизни и жажда воли. Если арестант не философ, которому, как известно, везде хорошо, то не хотеть уйти в бега он не может и не должен. Русского человека всегда отличала любовь к родине. Беглые каторжники вызывали больше сочувствие, чем осуждение или опаску. Если он решился на побег, на голод, топи и риск получить пулю от погони, значит, иного пути у него не было. На проселочных дорогах Сибири попадались столбы, где чья-то заботливая рука подвесила сумку с хлебом, обносками и махоркой (хотя подобный жест можно трактовать и по-другому: не повесь сумку за околицей села — вчерашний узник сам ночью вломится за харчем да еще под шумок вырежет всю семью).

Антон Чехов писал: «О Сахалине, о здешней земле, людях, деревьях, о климате говорят с презрительным смехом, отвращением и досадой, а в России все прекрасно и упоительно; самая смелая мысль не может допустить, чтобы в России жили несчастные люди, так как жить где-нибудь в Тульской или Курской губернии, видеть каждый день избы, дышать русским воздухом само по себе есть уже высшее счастье. Пошли, Боже, нужду, болезни, слепоту, немоту и срам от людей, но только приведи помереть дома. Одна старушка, каторжная, бывшая некоторое время моей прислугой, восторгалась моими чемоданами, книгами, одеялом и потому только, что все это не сахалинское, а из нашей стороны; когда ко мне приходили в гости священники, она не шла под благословение и смотрела на них с усмешкой, потому что на Сахалине не могут быть настоящие священники. Тоска по родине выражается в форме постоянных воспоминаний, печальных и трогательных, сопровождаемых жалобами и горькими слезами, или в форме несбыточных надежд, поражающих часто своей нелепостью и похожих на сумасшествие, или же в форме ярко выраженного, несомненного умопомешательства».

Это сладкое слово «свобода»! Молодой и еще энергичный каторжник, оторвавшись от сахалинских земель, стремится уйти подальше. Он может осесть в Сибири или даже дойти до Урала. На свободе он долго не задерживался. Его ловили, судили и переправляли на остров. Однако долгий пеший этап для многих таил своеобразную романтику: менялись пересылочные допры, конвой, соседи. Пока беглец возвращался на Сахалин, он не работал — он шел по этапу к месту работы, наслаждаясь дорожными приключениями. Еще не добравшись на остров, каторжник помышлял о новом побеге. В большинстве случаев помыслы эти сбывались. Однако с годами прежняя сила и выносливость улетучивались, уступая место старческой апатии и недугам. Тем не менее арестант вновь бежит, повинуясь все тому же духу свободы. Сибирь и Урал для его ног стали недосягаемы, и он выбирает Амур или даже тайгу. Беглец пытается уйти подальше уже не от Сахалина, а от самой тюрьмы. Старые рецидивисты, которые провели в тюремных стенах десятки лет, дорожили каждым днем свободы. Они рвались на Амур, на гору и даже в тайгу, пускались вплавь на ветхих лодках, стремясь, если и погибнуть, то свободными. Ни новые тюремные сроки, ни телесные наказания не могли отбить у каторжан охоту к побегам. Шестидесятилетний старик мог взять с собой кусок хлеба, отойти от поста на полкилометра, взобраться на гору и три дня любоваться морем и тайгой. Затем он спускался и шел обратно под конвой. Случалось, что с каторги бежали лишь на один день, который посвящался чему угодно, но не дорожным работам и не отсидке в тюремной камере.

Тяга к побегам часто поражала арестантскую душу в определенные времена года и по навязчивости напоминала запой. Поговаривают, что дисциплинированные узники, чувствуя приближение «запоя», не избегали профилактики: предупреждали солдат о возможном побеге. Все это напоминало болезнь, и, по логике вещей, должно было обратить внимание врачей, которые давали добро на телесные наказания. Всех пойманных беглецов хлестали плетями и розгами, невзирая на причины побега и возраст беглеца. Рядом с рецидивистами, промаявшимися в бегах не один месяц, под удары ложились и те, кто пробыл на свободе всего день или три.

«Устав о ссыльных» различает побег и отлучку, а также рассматривает побеги в Сибири и вне Сибири. За каждый повторный побег наказание ужесточается. Если беглеца поймали в течение трех дней или же он добровольно вернулся в течение недели, ему засчитывают отлучку. Для поселенца эти сроки увеличены вдвое. Самое слабое наказание для беглецов — сорок ударов плетью и увеличение срока еще на четыре года. Самой строгой карой по «Уставу о ссыльных» считаются сто ударов плетью, бессрочная каторга и перевод в разряд испытуемых на двадцать лет. Она обычно уготовлена для тех. кто покинул Сибирь.

Наказывали в специальном бараке, где стояла покатая скамья с отверстиями для ног и рук. Приговор исполнял палач, который нередко назначался из числа ссыльных. Перед наказанием арестант проходил медицинский осмотр: врач должен был письменно дать заключение, сколько ударов может выдержать приговоренный. После этого начиналась экзекуция. Палач укладывал «клиента» на скамью, сдергивал штаны, привязывал его конечности и вооружался плетью с тремя ременными хвостами. Рядом нес вахту врач с каплями и настойками на тот случай, если жертву приходилось в спешном порядке откачивать. Плеть должна была ложиться поперек тела и с каждым ударом рассекать кожу, оставляя сине-багровые подтеки и кровоточащие раны. Через каждые пять ударов палач отдыхал полминуты, затем вновь брался за ответственное дело. С окончанием воспитательной процедуры арестанту помогали подняться, и врач участливо совал в его стучащие зубы стакан с какой-то целебной жидкостью.

Закон — тайга, прокурор — медведь

История побегов полна примеров, когда узник таежных тюрем и лагерей, не имея достаточного опыта и знаний местных условий, на вторые-третьи сутки терял ориентировку, застревал в таежной глуши и умирал. Надеяться на милосердие и помощь советских конвойных частей не приходилось. Случайно наткнувшись на обессилевшего зека, солдаты добивали его из карабина или автомата. Служебная инструкция ставила беглеца вне закона. Среди лютой зимы погоня проходила формально, ибо беглый заключенный ставился в один ряд с самоубийцами. Многие зоны были лишены мощных охранных периметров, скрытых проволочных заграждений, контрольных полос. Они ограничивались символическим забором с рядом колючей проволоки поверху.

Таежные зоны всегда считались беспредельными. Там «закон — тайга, черпак — норма, а прокурор — медведь». Подобные лагеря занимались лесозаготовками и среди зеков назывались «курсами парикмахеров». В блатном фольклоре они воспевались с особым рвением. Примером может служить старая лагерная песня «Колыма»:

Досрочно покинуть подобную зону могли лишь рецидивисты, для которых здешний климат стал родным и привычным, за плечами которых — не один рывок, а их тюремное дело перечеркнуто по диагонали красной полосой — «склонен к побегу». Прежде чем «рвать ленту», то есть пускаться в бега, зек запасался холодным оружием (как правило, тесаком), по возможности компасом, прочной одеждой, веревками и запасом еды. Подготовить весь этот «туристический» арсенал в одиночку, к тому же тайком от стукачей, практически невозможно. Поэтому рецидивиста собирают в дорогу его верные кореши, которые, как правило, первыми попадают под удар оперчасти.

Опытный беглец, потеряв в таежной глуши ориентировку, сразу же останавливался и пытался восстановить ее с помощью компаса. Если такового добыть не удалось, он пользовался различными природными признаками или же организовывал кратковременную стоянку на сухом месте. В моховых лесах, где землю сплошным ковром покрывает сфагнум, жадно впитывающий воду (пятьсот частей воды на одну часть сухого вещества), даже временная остановка, не говоря уже о временном укрытии под самодельным навесом, считается небезопасной.

Очень трудно передвигаться среди завалов и буреломов, по густолесью, заросшему кустарником. Кажущаяся схожесть обстановки (деревьев, складок местности) дезориентировала беглеца, и он начинал двигаться по кругу, не подозревая о своей ошибке. Опытный ходок мог ориентироваться без компаса. Скажем, по коре березы или сосны, которая на северной стороне темнее, чем на южной. Причем, стволы деревьев имеют выделения с северной стороны менее обильно, чем с южной. Все эти признаки отчетливо выражены у отдельно стоящего дерева на поляне или опушке.

В теплое время двуногий обитатель тайги мог быстро соорудить простейший навес. Он вбивал в землю два полутораметровых кола с развилками на концах на расстоянии двух метров друг от друга. На развилки укладывал толстую жердь. К ней под углом прислонял четыре-пять жердей и закреплял веревкой или гибкими ветвями. Параллельно земле привязывались три-четыре жерди-стропила, на которых, начиная снизу, черепицеобразно (так, чтобы каждый последующий слой прикрывал нижележащий примерно до половины) укладывались лапник, ветви с густой листвой или кора. Из лапника или сухого мха делалась подстилка. Навес окапывался неглубокой канавкой, чтобы под него не затекала вода в случае дождя. Чтобы получить куски коры нужных размеров, на стволе лиственницы делали глубокие вертикальные надрезы. Затем сверху и снизу эти полосы надрезали крупными зубцами по десять сантиметров в поперечнике, после чего ножом осторожно отдирали кору. Зимой укрытием служила снежная траншея. Ее отрывали в снегу у подножия большого дерева. Дно траншеи выстилали несколькими слоями лапника, а сверху прикрывали жердями.

Тайга — это земное чудовище, которое не имеет ни конца, ни края. Зимой и летом она беззвучна и лишена даже запаха. Фраза «человек — царь природы» звучит здесь робко и фальшиво. Беглец для тайги не больше, чем насекомое. Его страдания и злоключения, да и он сам кажутся пустяком в сравнении с таежной громадиной. От тайги всегда ждешь не того, на что она способна. Ею можно любоваться и разочаровываться, любить и ненавидеть. Дремучий сосновый частокол, лиственница, ряды берез и елей нередко превращаются в могилу. Заживо погребенный беглец если не сегодня, то завтра станет харчем для хищной тайги. Таковы ее законы.

Побег среди зимы считается крайне сложным, однако километры снежного покрова могут надежно отрезать зека от погони. В тайге снежный покров очень глубок и преодолевать заснеженные участки без лыж-снегоступов невозможно. Конвойные части, хотя и способны гнаться на лыжах, но, как правило, этого не делают. Да и со штатными лыжами бывает напряженка. Изворотливый ум «лесного парикмахера» научился мастерить лыжи в виде рамы из двух веток длиной в полтора метра и толщиной в два сантиметра. Передний конец лыжи, распарив в воде, он загибает кверху, а раму заплетает тонкими гибкими ветвями. В передней части лыжи из четырех поперечных и двух продольных планок делалась опора для ноги по размеру обуви. Передвигаясь по руслам замерзших рек, беглец рискует уйти под воду и вынужден пробираться ползком. Лед, размытый течением снизу, становится особенно тонким под сугробами у обрывистых берегов. В руслах рек с песчаными отмелями часто образуются натеки, которые, замерзая, превращаются в своеобразные плотины. Чаще всего они скрыты под глубоким снегом, и их трудно обнаружить.

Коварные враги для беглеца — это болота и трясины. Характерной особенностью болотистой местности является ее слабая обжитость, отсутствие дорог, наличие труднопроходимых, а порой и совершенно непроходимых участков. Проходимость лесных, моховых и травяных болот всегда изменчива и зависит не только от местности, но и от времени года. Самыми опасными считаются топяные болота, которые отличаются белесоватым поверхностным слоем. Они могут быстро и бесследно засосать человека и крупного зверя. Не искушенный опытом ходок, угодив в болото, сразу же пытается вырваться из топи и вязнет еще больше. Его губят резкие движения. Еще более коварны торфяные озера, заросшие торфяно-растительным покровом. Они могут иметь глубокие тенистые водоемы, затянутые сверху плавучими растениями и травой, причем эти «окна» внешне почти ничем не отличаются от обычных лесных полянок. Проваливаются в них внезапно.

«Таежный волк» умеет проверять толщину торфяного слоя и твердость грунта (например, сжимает торф в руке и по количеству вытекаемой жидкости судит о проходимости болота). Он может изготовить из подручных средств шест и болотоступы, связать мат из камыша, сплести решетку из жердей. Он движется по кочкам и корневищам кустарников, ощупывает шестом дно, готовит «мосты». Он вступает с тайгой в жестокую схватку, где единственным призом для победителя будет человеческая жизнь. Чем дольше он пребывает в условиях автономного существования, тем больше у него шансов погибнуть.

Главной проблемой для беглого зека считается еда. Помышлять об охоте с ножом наперевес, когда охотятся на тебя, не приходится. Случалось, что матерый рецидивист подбивал на побег напарника в надежде укокошить его в дороге и питаться человеческим мясом еще несколько недель. Зека, который должен был, сам того не подозревая, бежать на закланье, называли «коровой». Когда в тайгу убегали три-четыре зека, «корова» бралась почти всегда. Расправившись с первой жертвой, голодные беглецы могли приступить к повторной трапезе. Иногда, чтобы выжить, съедался вчерашний друг, с которым делилась на нарах последняя пайка. Жажда жизни и инстинкт самосохранения брали верх над привычками и нравами. Природа, превратившая зверя в человека, любит экспериментировать. Обратный процесс проходит гораздо быстрее.

Да что говорить о таежном каннибализме, когда в апреле 1994 года в отсадочной тюрьме СЕ 165/2 пятеро рецидивистов отужинали своим сокамерником. Измученные скудным казенным пайком, они сели играть в карты и поставили на кон человеческую жизнь. Проигравшего задушили, разрезали самодельным ножом на мелкие части и сварили свежатину в чайнике. Никто из них даже не блевал. «Комсомольская правда» прокомментировала этот факт так: «Вероятнее всего, причиной этого варварского случая стал обыкновенный голод осужденных. Многие тюрьмы в Казахстане уже давно голодают. По данным МВД, в республике около 80 тысяч заключенных. Многие из них больны, это результат скотского отношения к ним».

В заснеженной тундре главный враг беглеца с первых же минут побега — холод. Смерть от низких температур может настигнуть его уже спустя несколько часов. В начале 60-х с воркутинских угольных шахт был совершен групповой «рывок». Задушив охранника и отобрав у него автомат, пятеро зеков ушли в тундру в сторону железнодорожного полотна. Под утро снежный ветер замел их следы, и войсковым частям оставалось лишь блокировать подъездные пути в районе Воркуты. Но эта мера оказалась уже излишней. Трупы всех пятерых нашли спустя несколько суток. Зеки смогли пройти сквозь полярную стужу лишь шесть километров.

Существует прямая зависимость времени, в течение которого организм сохраняет тепловой комфорт, от внешней температуры и свойств самой одежды. Лагерные ватник, ушанка, валенки и шерстяное белье могут держать тепло в сорокаградусный мороз не более часа. Иногда зеки, застигнутые метелью, мастерят из снега временное убежище, где температура может быть на пятнадцать-двадцать градусов выше. Толщина снежного покрова в тундре невелика (от 20 до 90 сантиметров), но ветер перемещает снежные массы и образует валы, пройти сквозь которые очень трудно. Они имеют такую плотность, что человеку приходится ножом пробивать траншеи.

Готовясь к переходу по тундре, зек прежде всего утепляет обувь войлочными или фетровыми стельками, так как именно обувь — самая уязвимая часть одежды в полярных условиях. Он шьет небольшие чехлы или мешки, которые надевает поверх обуви: прослойка воздуха удерживает тепло. По ровному снежному насту человек может за час проходить пять-шесть километров. При сильном встречном ветре эта скорость уменьшается в десять раз. В заснеженной тундре очень сложно определять ориентир. Практика побегов показывает, что беглецы обычно выбирают теплое время года и кратчайший путь до любого из путей сообщения, надеясь до утренней тревоги уйти подальше и стремясь максимально увеличить зону поиска. Обычно их целью становятся небольшие железнодорожные станции и узлы, где проходят товарные и почтовые составы. Как, скажем, герои небезызвестной песни, где «дождик капал на рыло и на дуло нагана». Там зеки, окруженные вохровцами, догоняли курьерский поезд «Воркута-Ленинград». Если зека не измотал переход по тундре, он может попытаться запрыгнуть в поезд на ходу, выбрав участок поворота или подъема.

Человек привыкает ко всему, в том числе и к тайге или тундре. Нет ничего удивительного, что беглые рецидивисты могут брести по лесу или равнине и спать на ходу. При этом они не сбиваются с пути и могут продвигаться таким образом двое-трое суток напролет. В былые времена самыми выносливыми и приспособленными к природе считались китайские бродяги «хунхузы», которых этапировали на Сахалин из Приморского края. Они дольше всех могли пребывать в бегах, месяцами питаясь лишь травами и кореньями.

Месть, дерзость, любовь

Царская каторга побеги карала жестоко. Однако среди каторжан целыми десятилетиями воспитывалась странная вера в их безнаказанность. Многие считали побеги даже законными. Ни розги, ни новый срок не могли убить эту веру. Те, кто прошел отшлифованную до блеска лавку и палача, уже думали иначе. Но узники, не искушенные бегами, сомневались в каре. Любопытно, что вера в безнаказанность воспитывалась поколениями, ее начало затерялось в дымке того доброго времени, когда побег был легок и даже приветствовался охраной. Прежде всего на беглеце экономились продукты, оседавшие в желудках смотрителей. Доходило до абсурда.

Если из тюрьмы никто не бегал, ее начальник считался мягкотелым и слишком гуманным. Глава острога либо провоцировал побег, либо терпеливо ждал своего смешения. Подобные традиции сохранились и на заводах, где трудились ссыльные. До первого октября каждого года арестанту выдавалась зимняя одежда — утепленные штаны и полушубок. Если к октябрю в бега пускался один человек — надзиратель получал всего один полушубок, если двадцать — то двадцать. Случалось, что перед выдачей зимнего комплекта директор завода выступал с краткой речью: «Полушубки получает тот, кто остается. Кто решил бежать — тому они незачем».

По всей Сибири из поколения в поколение побег не воспринимали как грех или проступок. Ссыльные посмеивались над своими неудачными скитаниями, шутили и принимали за озорство. Редко побеги назывались глупостью или ошибкой и почти никогда — преступлением. Со временем тюремные нравы изменились, но народные традиции остались. Даже если на глазах всей каторги можно было бы отхлестать плетьми беглеца — другим в назидание, — большинство арестантов все так же были бы уверены, что подобная участь их не коснется. Странная и непостижимая русская душа!

На побег толкала и плохая пища, и чрезмерная жестокость персонала, и лень, и болезнь, и любовь к путешествиям, и просто любовь. Молодой, двадцатилетний парень Артем, служивший сторожем при казенном доме в Найбучи (Сахалин), полюбил аинку, которая жила в юртах на реке Найбе. Однажды Артем попался на краже и был направлен в Корсаковскую тюрьму. Любовь молодого сторожа оказалась настолько сильной, что он то и дело бросал пост и через девяносто верст мчался к любимой. В один из дней Артема подстрелили в ногу, и его амурные приключения были окончены.

Иногда из тюрьмы убегала целая толпа, чтобы погулять и развеяться. Каторжанское гулянье, как правило, сводилось к пьянству, грабежам и убийствам. Беглые арестанты могли ворваться в поселок, обчистить ряд домов, напиться и перерезать в драке друг дружку. Подоспевшим солдатам оставалось сложить раненых и трупы на повозки и везти обратно в тюрьму.

Каторжник Клименко сбежал из Александровской тюрьмы, чтобы отомстить конвоиру. Арестант уже имел за плечами побег, который завершился неудачно. Рядовой по фамилии Белов, служивший на кордоне, выстрелил по беглецу и тяжело его ранил. Оклемавшись в тюремной больнице, Клименко вновь покинул тюрьму и двинулся прямиком на знакомый кордон. На этот раз солдаты палить не стали и просто задержали беглеца. Как и надеялся Клименко, конвоировать его поручили Белову. Тащи, мол, своего крестника назад в тюрьму — получать опять награду.

Радостный солдат прихватил ружье и отправился в путь. По дороге он разговорился с арестантом, который потешал служивого забавными историями. Наконец Клименко попросил у солдата покурить. Белов поставил ружье у ноги, поднял воротник, защищаясь от холодного ветра, и начал раскуривать трубку. Беглец бросился к нему, вырвал ружье, свалил солдата на землю и выстрелил. Белов умер мгновенно. Убийца преспокойно продолжил путь, дошел до Александровской тюрьмы и сдался надзирателям. Он рассказал о выстреле и о том, где можно найти труп Белова. Вскоре Клименко был повешен.

Если узник Сахалина задумал сбежать, остановить его уже невозможно. Характер окружающей среды, надзор, внутренняя дисциплина и расхлябанность солдат — союзники беглеца. Возможность покинуть тюрьму предоставляется практически ежедневно. Арестант может незаметно проскочить через открытые тюремные ворота или же скрыться во время общих работ в тайге, где за десятками каторжников присматривает один-два солдата. Бежать тяжело лишь из карцеров, кандальных и рудников (рудник постоянно оцеплен часовыми, которые имеют право стрелять без предупреждения). Хотя для опытных узников вообще не существует никаких преград. Они бегут из тех же карцеров и рудников.

Любопытна арестантская доля Соньки — Золотой Ручки, знаменитой питерской воровки. Она гастролировала по лучшим отелям России и Европы, бессовестно обчищая номера богатых постояльцев. Настоящее полное имя Соньки удивительно по своей сложности и важности — Шейндля-Сура Лейбова Соломониак. Прибыльные гастроли Золотой Ручки оборвались в 1880 году, когда ее арестовали и приговорили к ссылке в Сибирь. В Красноярском крае питерская знаменитость трудилась всего четыре года, а затем исчезла. Ее след обнаружили в Смоленске. Беглянку вновь «упаковывают» в тюремные стены. В Смоленском допре все еще красивая и элегантная Сонька влюбляет в себя местного надзирателя Михайлова и вместе с ним 30 июня 1886 года убегает.

На свободе беглая авантюристка пробыла четыре месяца. Беглянку заковывают в кандалы и отправляют не куда-нибудь, а на остров Сахалин, подальше от центральной части России. Из Одесского порта в плавучей тюрьме Сонька отправилась в Александровск. В Александровской ссыльно-каторжной тюрьме она ухитрилась добыть солдатскую шинель. То ли украла, то ли выманила у влюбчивого служивого. Переодевшись солдатом, она почти открыто вышла из ворот тюрьмы и направилась в тайгу. Беглянку ловили лишь сутки. За это время в Александровском посту кто-то убил местного лавочника и похитил у поселенца Юрковского 56 тысяч рублей. Следствие доверилось своей интуиции, которая чувствовала в этих злодеяниях руку Золотой Ручки.

На следующий день разбойница уже лежала на отшлифованной лавке и с визгом принимала порцию плетей. После чего Золотую Ручку заковали в ручные кандалы и заперли в одиночной камере, где она прожила почти три года. Этот срок здоровья ей не прибавил. Сахалинская каторга окончательно стерла былую красоту и обаяние. Выйдя из тюрьмы, Сонька — Золотая Ручка оседает на Александровском поселении. Под конец своих дней она решается на свой последний побег, который скорее напоминал робкую отлучку. Из Александровского поста больная, выцветшая Сонька побрела в тайгу и через три километра рухнула на землю. Охрана нашла ее уже мертвой.

Три рубля и десять суток

Вечный и вездесущий дух аферизма коснулся побегов еще во времена каторги. Старый арестант, закаленный не только суровым климатом, но и десятками побегов, искал среди ссыльных новобранцев богатого (относительно, разумеется) каторжанина и уговаривал его пуститься в бега. Новички почти всегда имели деньги и теплые вещи. Они еще не успевали просадить и те, и другие за картами.

Неопытный арестант соглашался, подписывая этим свой смертный приговор. Вырвавшись в тайгу, опытный беглец убивал доверчивого спутника, забирал его скромное имущество и со спокойной совестью возвращался обратно в тюрьму. Он не ложился под плеть и не получал прибавку к сроку, ибо он пробыл на свободе всего сутки.

Осталась нераскрытой судьба арестанта Лагиева, который в конце прошлого века убил ректора Тифлисской семинарии. На Сахалине Лагиев служил учителем, но очень недолго. В пасхальную ночь 1880 года он, некто Никольский и еще четверо бродяг пустились в бега. Через несколько дней по сахалинской каторге прошел слух, что троих беглецов, уже переодетых в гражданское, видели на берегу у Муравьеве кого поста. Лагиева и Никольского среди них не было. Многие считали, что оба были убиты. Деньги и гражданское одеяние (Никольский был сыном местного священника) — стоящая причина для убийства.

Часто афера проворачивалась с целью выманить из местной казны три рубля, которые причитались солдату за поимку беглеца. Бывало, что арестант и охранник заключали тайную сделку. Первый уходил в тайгу или к морю, второй же этому не препятствовал. Через день-два, когда по следу беглеца пускали отряд солдат, беглый узник и служивый встречались в оговоренном месте. Они возвращались в тюрьму, солдат получал премию и делился с напарником. Доход от аферы, согласитесь, небольшой. Поэтому охрана сманивала бежать сразу нескольких арестантов. Сценарий «поимки» был тот же. Только теперь вооруженный винтовкой солдат вел сразу троих-четверых беглецов, получая за свою расторопность в три-четыре раза больше.

Доходило и до абсурда. Конвоир приводил из дремучей тайги сразу семерых бродяг, которые выглядели далеко не дохляками. А однажды худосочный местный житель, вооруженный только длинной палкой, вернул в тюрьму сразу одиннадцать беглецов. И получил за это тридцать три рубля. Вероятно, себе он оставил лишь половину.

Каторга отошла в прошлое, а вместе с ней — и денежная премия. Создатели и хранители ГУЛАГа посчитали, что финансовый интерес пагубно влияет на идейный конвой. На смену трехрублевке пришел внеочередной отпуск. Если солдат пленял или убивал беглого зека, то на десять суток отправлялся домой. Уставный «беговой отпуск» стал весомым стимулом для лагерной охраны, которая в основном состояла из солдат срочной службы. А какой солдат не мечтает стать отпускником? Легендарные «десять суток» нашли свое место и в песенном блатном наследии. Примером может служить одна из последних песен на эту тему, нашумевшая (в прямом смысле) в середине 1997 года. Ее автор Иван Кучин в стихотворной форме изложил судьбу зека-беглеца, уходившего от погони и рвущегося через заснеженную тайгу:

И все же побег как предмет аферы все еще продолжал и, возможно, еще продолжает существовать. Подбить заключенного на «рывок», то есть на трехлетнюю прибавку к сроку, в теперешней зоне невозможно. Но появился иной способ спровоцировать побег. Мой знакомый, в прошлом начальник конвойной роты, вспоминал характерный случай.

В 1972 году в одном из лагерей Казахстана сорокалетний урка во время перехода в промзону успел переброситься двумя-тремя фразами с младшим сержантом. В конце недели сержант должен был заступить на ночное дежурство на седьмую вышку. Зек это знал и предложил охраннику сделку: «Я убегу через твою зону. Ты ничем не рискуешь. Ты просто на минуту отвернешься. Если я уйду, братва передаст тебе сто рублей». Охранник немного подумал и сказал: «Беги». Дождавшись, когда знакомый сержант заступит на седьмую вышку, зек подобрался к проволочному заграждению и прокусил проход. Затем пересек контрольную полосу и подбежал к последнему заграждению. Урка закинул веревку со стальным крюком на стену и, подобно альпинисту, стал шагать наверх. В это время «вертухай» действительно смотрел в другую сторону и, казалось, не замечал беглеца. Но едва тот подобрался к краю забора и ухватился за него руками, сержант резко повернулся, вскинул автомат и начал целиться. Выждав секунду-другую, он нажал на спуск. Длинная очередь скосила зека, упавшего по ту сторону заграждения.

Устав караульной службы уже много десятилетий рассматривает последнюю полосу препятствия (обычно высокий бетонный забор) как грань между попыткой побега и побегом, границу между жизнью и смертью. Упади зек по эту сторону забора — хлопот не оберешься. Возникает масса вопросов, первый из которых: почему не было предупредительных выстрелов? Но беглец лежал вне колонии, вне закона, который еще охраняет его жизнь.

Младший сержант внутренних войск в отпуск таки отправился. Хотя смертельно раненый зек, уже будучи в больнице, не поскупился на эпитеты в адрес подлого охранника (перед тем, как навсегда потерять сознание, подстреленный в голову и спину беглец кратко изложил суть «сговора»), никакой реакции, в том числе и эмоций, это не вызвало.

Лагерная братва даже не пыталась отомстить коварному сержанту за смерть доверчивого зека. А может, просто не сумела.

«Дождик капал на рыло и на дуло нагана»

Возвращаясь к блатному песнопению, стоит заметить, что оно уже давно увековечило тему тюремно-лагерных побегов. Рифмованные оды побегам, вероятно, возникли вместе с тюрьмами. И писали их, естественно, не законопослушные граждане. Скажем, старая тюремная песня, которую так любил напевать Григорий Котовский, сидя в кишиневском допре, появилась еще в позапрошлом столетии, якобы в стенах Владимирской тюрьмы:

Многострадальные герои блатных песен гибнут под пулями часовых и конвоя, раздираются собаками, дерутся с хищниками в таежной глуши, замерзают в буреломах или же, в конце концов, уходят от погони (к примеру, зацепившись среди тундры за курьерский поезд «Воркута-Ленинград»). Мотивом «рывка» обычно выступает умирающая мать или де негаснущая любовь к даме зарешеченного сердца. Тот же Иван Кучин в той же песне о безымянном зеке и коварном ефрейторе мать упомянул уже в начале песни:

Из воровской рифмованной классики в начале 80-х давила слезу песня, щедро напичканная уменьшительными формами речи:

Или же:

Вологодский конвой шутить не любит

«Мертвые не возвращаются с погоста». Так любили говорить каторжане, намекая на свое пожизненное заключение. В царской России каторжные работы были сопряжены с поселением в Сибири навсегда. Арестант выбрасывался из общества, изолировался в суровой дикой глуши, где постепенно зверел и сам. Он уже не надеялся когда-нибудь вернуться, и для многих это было едва ли не самым страшным. Каторжанин умирал для родины, родных и прежних друзей. Безысходность терзала узника, его душа осознанно или подсознательно требовала перемен, а попросту — побега. Когда он в один из дней уходил в бега, каторга говорила: «Он ушел менять свою судьбу». Если изменить судьбу не удавалось и беглец возвращался на круги своя, смиренно ожидая плетей, все вздыхали: «Не подфартило». Сам смельчак стыдливо прятал глаза, как бы стесняясь своей невезучести. При пожизненной каторге побеги и отлучки считались неизбежным и даже необходимым злом. Это зло сравнивали с предохранительным клапаном, который дает выход отчаянию и сохраняет последнюю надежду. Отними у вечного узника последнюю надежду — надежду вернуться с погоста, — и он станет непредсказуемым. В какой форме проявится его отчаяние, можно было лишь догадываться.

Нынешняя Россия надежно оберегает погост, с которого еще никто не вернулся. Восстановив пожизненное заключение, она облюбовала для приговоренных остров Огненный с его странной и страшной славой. В глубине дремучих вологодских лесов, где к человеку еще не успели привыкнуть, ютится насыпной (т. е. искусственный) остров, окруженный со всех сторон водой. Огненный родился в середине XVI века и был уготовлен для ссыльных монахов. В 1962 году МВД РСФСР вернуло острову исправительно-трудовую функцию, разместив на нем вышки и ряды колючей проволоки. Так в Белозерском районе Вологодской области появилась колония особого режима, которая спустя тридцать лет станет «погостом» для вечных арестантов. Кроме холодного северного неба, островитянам уже ничего не светит.

Съемку «Калины красной» Василий Шукшин решил начать именно с этих мрачных мест. Свинцовое небо, спокойная и как бы уверенная в себе водная гладь, серые крепостные стены с часовыми и деревянные мостки, разделяющие ЭТОТ мир и ТОТ, навсегда увековечил кинематограф. Невдалеке от Огненного вытянулся еще один остров под издевательским именем Сладкий. На Сладком живут стражи колонии со своими женами и детьми. Сейчас на нем обитает чуть больше двухсот человек, которые охраняют и обслуживают сотню «вечников». Эта малая часть суши лишена промышленности, и жители поневоле становятся и огородниками, и рыбаками, благо северный край полон пресноводных щедрот. Сахар, мука и крупа на остров подвозятся гужевыми повозками.

Хотя лагерь считается «отсидочным», и мощные производственные цехи здесь не предусмотрены, зеки без работы не остаются. Им поручают шить рукавицы, за которые причитается символическое вознаграждение. Этому нехитрому и почти единственному товару на Огненном предшествовали тапочки. Их начинали шить еще в 60-х (вспомните Егора из «Калины красной», объяснявшего огрубелость своих рук: «Мы тапочки шили-шили, шили-шили»), но тогда они предназначались для ритуальных процессий, а проще говоря, для покойников. Со временем от тапочек пришлось отказаться, чтобы уберечь (!) психику арестанта. Волей-неволей зек вынужден потеть над этими осточертевшими рукавицами: за отказ работать его попросту лишат ежедневной прогулки, что ценится здесь превыше всего. На свежий воздух зек выходит в двух случаях — на прогулку и по нужде. Последнего удовольствия у него отнять не могут.

Остров помнит один-единственный побег, который завершился далеко не лучшим образом. Один из заключенных дождался приезда на остров ассенизаторской автомашины, выбрал момент, когда водитель отлучился на минуту-другую, забрался в цистерну через верхний люк. Вернувшийся водитель подогнал авто к тюремному нужнику, добросовестно откачал из него дерьмо и начал оформлять документы на выезд. В эти минуты зек барахтался в нечистотах и, как он утверждал впоследствии, проклинал все на свете. На контрольно-пропускном пункте цистерну никто не досматривал. Дежурный офицер заглянул в кабину, под днище, ударил печатью и пожелал ассенизатору доброго пути. Беглец очень быстро стал задыхаться в фекальных испарениях. Приоткрыв крышку люка, он жадно глотал воздух и мрачно отхаркивался. Автомобиль не спеша двигался по деревянному мостику, то и дело подпрыгивая на грубых крепях. Вонючая жидкость колебалась, билась о стенки, забивала уши, нос и глаза. Пленник даже не мог вытереть дерьмо с лица: его руки так же были вымазаны нечистотами. Рискуя быть замеченным и уже теряя сознание, бедный зек открыл крышку пошире. Единственным для него утешением было то, что автомобиль все дальше и дальше удалялся от зоны.

Недостачу «личного состава» Огненного выявили спустя несколько часов. Так как лагерные владения размахом не отличались, охрана быстро убедилась, что на острове пропавшего зека нет. В погоню за ассенизатором отправился конвойный взвод. Он подоспел к тому моменту, когда автомобиль уже приготовился слить дерьмо в фекальный отстойник. Прапорщик загрохотал прикладом по металлическому боку цистерны и ласково спросил:

— Ты здесь, сволочь?

Ему ответила глубокая тишина.

— Может, уже захлебнулся? — предположил водитель. На его лице удачно совмещались сочувствие и брезгливость. Один из служивых обошел цистерну: еще чиста. Значит, зек еще там.

— Че, говном подавился? — басил прапорщик, передергивая затвор. — Буду считать до одного, после этого разнесу говновоз. Выныривай, сука!

В цистерне забулькало, крышка люка зашевелилась, и появился предмет, напоминающий голову. Кто-то из конвоя начал громко икать и на всякий случай вытащил носовой платок, другой отлучился в кусты как бы по нужде. Водитель чуть не забился в истерике:

— Ты мне так бочку всю угадишь! Руками, руками не трогай! Вылезай потихоньку, да руками не лапай. После тебя не отмоешь. Что же ты творишь, гад? Не лапай!

Зек в нерешительности возился на цистерне, сея вокруг брызги и потеки. Это жалкое зрелище всем быстро надоело. Водитель робко поинтересовался у офицера: не сможет ли зек помыть его машину? Уж больно неэстетично выглядела ассенизационная емкость. Покуривая «Приму» и щурясь на небо, капитан философски заметил:

— Да не пыхти, дед. Дерьмо — оно и есть дерьмо. Подсохнет — само отвалится. В другой раз смотри, кого в машину берешь. Или ты с этим гавриком заодно? А, дед? Сливай свое повидло побыстрей и езжай за нами.

Водитель замер с гофрированным хоботом в руках:

— Это зачем же?

— А затем, что повезешь его. Или ты хочешь, чтобы мы его к себе в кабину посадили?

Прапорщик заржал и похлопал шофера по плечу:

— Будет в кабине запах, как в парикмахерской.

— Вы что ж, его ко мне в кабину бросить хотите?

— Ага, к тебе на колени.

Оставив побледневшего водителя с его мыслями наедине, прапорщик подошел к машине и крикнул беглецу, сидевшему на краю люка:

— Погодь слазить, гнида. Сейчас полезешь обратно.

Загаженное лицо зека перекосилось:

— Командир, я там задохнусь. Я пешком пойду. Сколько надо — столько и пойду. Я в воду окунусь и помоюсь. Я в бочке подохну.

Когда цистерна опустела, водитель свернул хобот. Он понял шутку прапорщика и веселел на глазах. Офицер приказал зеку лезть в цистерну, а шоферу — закрыть люк. Затем секунду подумал и великодушно разрешил оставить бочку открытой. Но эта роскошь беглеца не успокоила. Защелкали затворы, зек застонал:

— Не глумись, начальник, не терзай. Я уже свое получил. Я пешком пойду, я даже побегу. Я не буду туда лезть.

Последние слова он прогудел уже из бочки. Слегка повозившись внутри, постонав и поматерившись, зек затих. Офицер пошел к своему автомобилю и бросил ассенизатору:

— По коням, золотарь. Поедешь впереди. Просигналим — остановишься. Понял?

Вологодский конвой шутить не любил. Какое наказание постигло беглеца, и так нахлебавшегося горя, осталось загадкой. Во всяком случае, три года за побег ему не «припаяли».

Для узников Огненного начертан лишь один путь — в небо. Свое бренное тело они обязаны оставить здесь — на местном погосте, самом мрачном участке этих краев. На здешнем кладбище хоронят и зеков, и офицеров. Только смерть способна их объединить. Под гранитным или мраморным надгробьем покоится тело служивого, под грубым перекосившимся крестом — останки «полосатого» жителя. На одних табличках — фамилия, имя и отчество, на прочих — порядковый номер. То есть, здесь умирает не Иванов Иван Иванович, а № 189 или подобный трехзначный субъект.

Но даже на острове Огненном красная полоса на тюремном деле арестанта не теряет своего смысла. На острове также есть склонные к побегу. Скажем, Равиль Дашкиев — тридцатишестилетний головорез, отправивший в царство теней двух гражданских и одного офицера милиции. Последняя жертва — его гордость. Дашкиев получил высшую меру, но президентская комиссия по помилованию предложила президенту России подарить убийце жизнь. Как казнь. Когда Дашкиеву зачитали указ о помиловании, он не поверил и сказал что-то в таком духе: «Туфта. За это в живых не оставляют. Скажите все, как есть. Я не трус и пойду под расстрел без истерик и припадков».

Дашкиев не верил в свою участь, пока его не привезли на этот остров. Хотя еще в дороге его пробило сомнение: зачем тащить гражданина Дашкиева за тысячи километров, если по России есть масса тюрем, где исполняют «вышку»? На Огненном Равиль перестал быть гражданином Российской Федерации. Всех здешних «полосатиков» не касаются ни избирательная компания, ни перепись населения. Для России они юридически умерли. Первые десять лет узники острова содержатся в тесных тюремных камерах, затем их могут поместить в помещения общего типа.

Форма внутренней службы на Равиля Дашкиева действует как красная тряпка на быка. Он озлоблен до предела и уже давно перестал различать, кто перед ним — прапорщик, капитан или майор.

— Я убью тебя, падла! — кричит он офицеру. — Мне нас…ть на вас всех. Я убегу отсюда!

Обыск вещей Дашкиева не бывает напрасным. Всякий раз у него находят то нож, то веревку, то заточку. Узник не расстается с мыслью о побеге и даже не утруждает себя эти помыслы скрывать. Он ежедневно по сотне раз отжимается от пола, а однажды даже попросил администрацию лагеря разрешить ему легкие пробежки по острову. Дашкиеву предложили бегать в нужник и обратно. Было время, когда зек играл с охраной в откровенность:

— Зачем вы нас кормите? Где-то дети и старики пухнут с голодухи, а нам мешками жратву гонят. Ведь мы же трупы, живые ходячие трупы. А вы по кладбищу ходите, мертвецов охраняете, чтобы они не разбежались и не передохли в лесу. Перестреляйте нас всех и спишите все на массовый побег. Вас никто не осудит, а народ «спасибо» скажет. Или боитесь без работы остаться? Начните с меня. Неужели мне нужно убить часового и попробовать убежать, чтобы получить свои пайковые девять или сколько-то там граммов?

Равиль Зуферович написал письмо президенту России, где просил восстановить для него прежний приговор областного суда, то есть расстрелять. Он также желал отправиться в окопы Чечни, где гибнут «молодые пацаны, еще бабы голой не видавшие». Дашкиев хотел (в письме, по крайней мере) умереть на поле брани, а не на забытом всеми острове. Письмо по традиции попало к лагерным цензорам и дальше бетонного ограждения не ушло.

Вор в законе Михайлов по кличке Соленый — попадают на остров и блатные знаменитости — реагирует на пожизненное заточение не так остро. Свободное время он коротает перед экраном видеодвойки «Сони», которую не поленились передать для него верные братки. Огрубевшая душа рецидивиста с двадцатилетним лагерным стажем не лишена сентиментальности: Соленый любит мелодрамы, где бурлят страсти, лихо закручивается любовная интрига и дело, как всегда, близится к свадьбе. Но привезенные братвой кассеты уже порядком надоели, а видеопрокат в зоне если когда-нибудь и появится, то в самую последнюю очередь (после живого уголка и кружка авиамоделистов). Блатной авторитет Соленый на Огненном просто «сидит» — здесь не с кем, да и незачем, «мутить» бунт, щемить «петухов» и сколачивать «общак»…

Остров Огненный окрестили островом мертвых душ. Покинуть его можно лишь мертвым. Родственники не вправе забрать труп зека, они могут рассчитывать на его кремированный прах. Самоубийства здесь далеко не редкость. Арестант собственноручно исполняет смертный приговор, который когда-то был заменен указом президента России. На этот последний шаг, который обжалованию уже не подлежит, его толкает не совесть, а безысходность. Труп получает порядковый номер и покидает зону…

Кому третьи хата, а кому и собачий дом

«Обратное» толкование блатных понятий

В главе приведены слова-синонимы наиболее популярных блатных понятий, ряд которых уже упоминался в предыдущей книге «Преступники и преступления. Паханы, авторитеты, воры в законе».

АРЕСТ — бедность, веревка, запал, кошмар, падрес, пожар, рикиш, сидка, струбе.

БЫТЬ АРЕСТОВАННЫМ — болеть, быть захезанным, быть у милочки, влопаться, вспотеть, втюхаться, гореть, заболеть, завалиться, загреметь, загудеть, задымить, зайти не в свою, залететь, заначиться, запороться, зарыться, застрять, засыпаться, зачалиться, зашухариться, зашухероваться, кувыркаться, намотать чалму, осмотреться, повиснуть (подвиснуть), погореть, подзайти, подзалететь, полинять, поломать зубы, попасть в девятку, попасть на банк, попухнуть, преть, припухать, причалиться, погореть, проколоться, пролить слезу, промокнуть, сгореть, сесть, сесть на вилы, спалиться, чалиться.

ДОНОС — клад, накат, плевок, раскладка, сексотка, чернила, шу-шу-шу.

АРЕСТОВЫВАТЬ — брать, бросить, втянуть, вязать, забарабать, забрать, завасорить, завировать, заграбастать, зарачить, засундучить, захезать, заштопорить, кормить, крутить, купить, купить теплого, накинуть петлю, обмакнуть, окрутить, определить, определить с бутором, повязать, подкрутить, подкрямзить, попутать. Прихлопнуть, пришпилить, прищемить, путать, сбатовать, связать, сгамать, сдать в солдаты, скрутить, смести, спешить, стремить, тормознуть, утарить, хомутать, хомутить, цапнуть, цементировать, цеплять.

ОТДЕЛЕНИЕ (или ОТДЕЛ) МИЛИЦИИ — абвер, гадиловка, гадильник, гестапо, домик, зверинец, контора, крутая контора, лягавая, лягавка, мелодия, мельница, ментавра, ментовская контора, милочка, мясная, подкова, подковка, серая банда, следячий выдел, собачий домик, сушилка, третья хата, уголовка, урский, часть, чертова рота.

МИЛИЦИОНЕР, СОТРУДНИК УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА — бандер, башкир, беспредельник, боксер, болван, болвашка, болонь, бутыр, вязало, гад, гад лягавый, гапка, дракон, дубак, дубан, душман, жаба, железняк, злыдень, зуботыка, зухер, кадет, казак, карась, карман, кирпич, колодняк, колодяк, коршун, кочерга, краб, красная головка, краснопер, красноперый, красуля, крысолов, крючок, кукушка, кусочник, кусошник, лапач, литер, луна, лягавый, лягавый тихий, лягаш, ляпаш, масол (мосол), мелочевшик, мент, менторша, ментяга, мертвый шиемл, метелка, милок, морковка, мосер, мусер, мусор, мусорило, мусорнивд, мутный, мухолов, мясник, нахал, ночник красноперый, опер, операл, оперсос, опричник, опсос, падла, падло, пасечник, пес, песец, петух, петушок, петюнчик, пета, пират, погон, полковник, подлипало, ползун, пристегнутый, яушкарь, ряженый, сапог, свисток, сексот, семен, серый барон, скворец, снегирь, соловей, стопарь красноперый, стрела, сука, таракан, тихарек, тихарь, тихомир, Тихомиров, тишка, три копейки, тухлый мент (мусор), фараон, фига, филин, флейт, фрукт, фуций мусор, халабдо, херок, ходик, цветной, иветняк, цурка, чахотка, шарик, шпалер, штамп, штемп, штым, штамп, штамп, шуба, щенок, щенная сука, щука, язык.

ТЮРЬМА, СИЗО или КОЛОНИЯ — академия, батарея, берг, бутырка, бухенвальд, вертеп, гостиница, гранд-отель, дальняк, дача, делянка, дом казенный, дом отдыха, дом родной, закрытая, закрытка, зона, каан, казенка, кильдим. кимарка, кит, кич, кича, кичеван, кичман, клемм, колымага, контора, кочумка, красная зона, крематорий, кресты, крытая, крытка, курорт, ломбард, малолетка, ментовская зона, мешок, мышеловка, ничман, особняк, острог, пересылка, плинта, поселок, постоялый двор, претория, рейхстаг, республика леса, решетка, рикша, рогачевка, ротонда, садиловка, северик, спецпень, строгач, сумка, сушилка, сушка, габур, таджмахала, торба, трюм, форт, хозяин, централ, цинта, чайка, чалка.

ОТБЫВАТЬ (ОТБЫТЬ) СРОК НАКАЗАНИЯ — барабанить, быть в больнице, быть в санатории, быть на даче, быть на курорте, быть на поруках у дяди, быть у хозяина, висеть, волочь, гадиться, гудеть, загорать, звонить, зернить, копаться, коптить, кочумать, ломить на хозяина, мочить рога, отбарабанивать, отбухивать, отзвонить, откинуться, откоптеть, оторваться, отсидеть в доску (от звонка до звонка), оттянуть, плавать, плыть, приземлиться, припухать, прохлаждаться, пухнуть, сидеть от звонка до звонка, срок мотать (волочь), торбиться, торчать, тянуть, тянуть баржу, тянуть срок, устроиться, утариться, хавать пайку, цинтовать, чалить, чалиться, щи хлебать.

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ (или ЗАКЛЮЧЕННЫЕ) — абрек, автоматчик, агнец, акус, анархист, артишок, архитектор, асфальт тротуарыч, баклажан помидорыч, баклан породистый, баклан ховирный. баландер, баран, басурман, бедолага, бедуин, бес, бесшерстный, биржевик, блюдолиз, бобер, бобр, богодул, богомаз, божник, бракованный, брандмейстер, брус, бугор, быдло, бык-рогомет, бытовик, бычий отдел, взятый на время от сохи, водопроводчик Иванов, возвращенец, войдот, вол, волгарь, волк, вор в загоне, воркута, воровской мужик, ворон, впределах, галашня, гарсон, гегемон, глухарь, глушь, говноед, граф вертибутылкин (обсериголяшкин, табуреткин), грузчик, два брата, два на два, декабрист, делегат, демократ, долгосрочник, домашник, еретик, есенин, жорик, запряженный, зебра, зубр, зек, зека, император, индус, интеллигент, испытуемый, ишак, каморшик, канцлер, капо, карак, карась, каторга, кешерист, киркой подпоясанный, клоун, кобылка, козел, козлик, колхозник, колыма, колымажник, контрик, копач, корчак, косач, космонавт, костогрыз, косячка, красная маска, краснопер, красноповязочник, краткосрачник, краткосрочник, крепостной, крестьянин, крот, крохобор, крутой, крысарь, крысятник, кумовские суки, кумовские черти, кумовской работник, кустарь, кутак, лагкор, лапоть, лах (лох), лишенец, ломом подпоясанный, Лопатина, лопатка, лорд, лохматый, лохмач, лошадь, люди беспредельные, майданник, максим, малолетка, мамка, мамона, маршал, масел, мастыршик, масть кумовская, мелкаш, мерзавчик, мерин, метла, мужик, муха, мышонок, накипь, нейтрал, нечистый, обиженка, обиженный, обироха, один на льдине, одноделыш, однокрытник, отец, отказчик, отрицшга, параличник, парчук, пахан постели, пахан стола, пахарь, пегасик, первопроходец, перебежчик, петушня, пехота, пешка, пикадор, повязочник, поганка, подберезовик, подменщик, поднарник, полит, политик, полосатик, помоечник, помойка, помойшик, поселуха, посельщик, постоянный, придурня, придурок, прометей, промот, промотчик, пулеметчица, путо, пухнарь, пушистый, пятак, раб, работяга, ребятница, ренегат, рикша, рог, рогожа, рогомет, росомаха, ручной, рысь, рыхало, самородок, саморуб, свежак, светящийся фитиль, свояк, сексуально озабоченный, село, сермяга, серые кобылки, серые лошади, серый, серяк, сифа, скотник, сменщик, совестливый, советские рабы, сохатый, спец, стеклорез, страдалка-скороход, суслик, сухарник, сынок, татъяна, тварь, твердый, терпигорец, терпила, терпило; тонкий, звонкий и прозрачный; трактор, тюльпан, укроп помидорыч, уксус помидорыч, ушастик, ушатик, фанфаныч, фашист, филень, фима, форан, форшмак, фраер законтренный, фраер-стахановец, фрей, фурман, фуфлогон, хавальшик, хазар, хам, ханжик, ханошник, химик, хищник, хозяйка, хэви, целочник, чек, черенок, чернокнижник, черпак, чех, чистый, чичиряка, чмо, чопка, чухан, чушкарь, чушок, шакал, шаман, шансонетка, шаровой, швестер, шерсть, шерстяной, шкодник, шнырь, шоколадник, шпан, штеп, штепа, штрафник, шумара, шутник, шуцман, шушара, юда, юде, яропол.

КРАЖА — бишнет, бомбежка, городуха, громкол, дело, денник, ермолага, забота, заем, карманка. картинка, коод, лежка, мероприятие, подсадка, подсаживание, покупка, покупка грубая, покупка дармовая, покупка зрячая, покупка локтевая, работа на землячку, работа с пальчиком, ревизия, садиловка, садка, скачок, скок, сонник, стирка, столовская часть, тихая, халтура, цирлих, чемодан, шармак, шмель, шниф, шоп, шуб, шуша, эврика.

КОНТРОЛЕР, ОХРАННИК, НАДЗИРАТЕЛЬ — ванек, вертух, вертухай, вохра, гайдамак, гайдук, дубак, дубан, дух, дядька, жаба, казак, кандюк, каплюжный, кирпич, корпусной, краснючка, крючок, кукушка, мент, мордюк, мусор, мусорок, нахал, начальник, пастух, поп, попка, попкарь, попугай, прогульщик, пугало, пупкарь, путц, пушкарь, судак, сундук, сухарник, торчила, три сбоку, тягач, филин, херок, ципершик, цурка, чапан, шмирник, шмырник, шпалер, шуцман, эсесовка.

КАРЦЕР, ШТРАФНОЙ ИЗОЛЯТОР — бур, делянка, кандей (кондей), кич, кича, конверт, коробочка, кракужник, крикушник, крякушник, кукарешник, курорт, мориловка, морило, парилка, пердильник, плаха, подвал, сушилка, танк, тебен, тегулепка, тигрятник, торба, трюм, ханавей, хата.

КАМЕРА — аквариум, бульвар, бур, индия, Камчатка, клоповник, крематорий, крест, кружка, куток, номер, окоп, погост, рубикок, садильник, сейф мусорной, солонка деревянная, стакан, сумка, сучий куток, сучья будка, торба.

СЕКРЕТНЫЙ ОСВЕДОМИТЕЛЬ — барабон, борзописец, вложник, вставший на путь, гад, девятка, доверенный, дозретый, дульщик, духарь, душок, дятел, засыпало, звон, звонарь, звонок, змей, зукер, зухтер, индюк, кадет, капальщик, кап-кап-кап, капо, капорник, квочка, козел, козлик, кукушка, кумовские суки, кумовской работник, курва, куропатка, куруха, лагкор, лива, лохмач, лягавый, лягаш, лягушка, лярва, масть кумовская, мусер, мусор, мусорило, мутный глаз, мухолов, накатчик, наседка, нюхач, осученный, падла, падло, парашютист, песец, поддувало, подкидыш, подкумок, подлипало, дядя-понос, поносник, пупс, пушистый, репортер, росомаха, санитар, свекруха, светофор, светяшийся, фитиль, секач, сексот, семафор, скворец, слоненок, слухач, сноха, ссученная босявка, ссученный босяк, стажер, стукач, стук-стук, стук-бюро, стук-отдел, стучевило, сука, сукалда, сучонка, танк, тихарек, тихарь, тихоня, утка, фигарист, форан, фраер зуб за два шнифта, фуганок, фунгал, фургало, фусан, фуцан, фуций, фуцик, фуцин, фуцман, фуцын, цунгало, Чебурашка, черный глаз, чижик, шавка, шарник, шельма, шептун, шерстяной, шестак. шипарь, шмокодявка Морозова, шнырь, шоха, шпан, штымп кумовской, юда, юде, яровая сука.

АДМИНИСТРАЦИЯ ИТК — барин, батя, бешеный, богдыхан, брамин, вождь, железный нос, император, козань, отец родной, папа, пастор, пастух, Пиночет, поп, рабовладелец, салтычиха, сатрап, стерва, табунщик, туз, умный мамонт, утюг, фюрер, хабло, хозяин, хозяйка мохнатого котлована, шеф.

ВОРОВАТЬ — алыргать, ашманить, базаровать, бегать, бегать всю дорогу, бегать по скачкам, бегать по соннику, бегать с паханом, бить в верхний потолок, бить дурку, бить по ширме, бомбить, брать, ветрянку бить, ворковать, гастролировать, гнать, гнать марку (коробку, железку), двигать Продовольственную программу, делать погоду, дергать, держать бан, держать марку, держать проезд, дидюлить (дедюлить), дыбать, ездить проездом, жиганить, жухать, записаться в бедноту, идти в темную, идти на зрячую, идти на колеса, идти на резину, идти на тихую, идти на шальную, калечить, карабчить, каракать, кататься, кезнить, клеить, клемен, колупать, колупать коробки, комиссарить, коробачить, коробчить, коцать, крутить, крутить восьмерку, крутить сидора, крысятничать, куробчить, курочить, лабать, лазить, ласкать, лебедей чесать, лепить, лепить краснуху, лисовать, ловить мышей, лямзить, майковать, мочить гуся, мыть, наворачивать, насаживать, нырять, пачкаться, плавать, подтыривать, покупать, покупать скулу, править, приветствовать с добрым утром, принимать, принимать лопатники, промышлять, работать, работать на малинку, работать по отвертке, работать по тихой, рубить, рубить по ширме, рыбачить, сесть на резину, скокать, скамейки гонять, слесарить, слушать Мендельсона, слушать Шопена, стеклить, тартать, торбовать, торговать, трудиться, тырить, тычить, тянуть проездом, ударять по тачкам, ударять по ширме, урковать, урчить, халтурить, ходить, ходить в коренную, ходить на доброе утро, ходить на огонек, ходить на особняк, ходить на садиловку, ходить по музыке, ходить по огонькам, ходить по трупам, ходить по ширме. Хомутать, хомутать, хрустать, чардовать, чудить, шакалить, шаманить, шарманить, шармачить, шерудить, шопать, штифить, штифтить, штурмовать, шуршать, шухать, шушарить, щипать, юрговать.

СКУПЩИК КРАДЕНОГО — барахольщик, барыга, дашкошник, золотарь, каи, каин, каин законный, клейм, коваль, купец, маклак, маклан, мантье, маркитанщик, мешок, паук, приемщик, рамшконе, тандит, темщик, теща, толкач, фазашцик блатной, хруш, швариман, шмоткин, штельман, энгель, яб, яманник, яманщик, ямник, ямщик.

УКРАСТЬ — взять карман, влепить скачок, выкупить, выначить, дать отвертку, двинуть (двигануть), дернуть, добыть шмеля, дюбнуть, дюзнуть, жукнуть, забрать, заделать скачок (хату), закалечить, закуконить, залепить, залепить скок, запалить, зонт спустить, кидануть, кинуть, ковырнуть, ковырнуть скок, крутануть, купить, купить розочку, ладуру крутануть, липонуть, лопануть, лягнуть. Медведя взять на аркан, наблындить, набрать книгу, набрать снегу, наездить, наказать, насунуть, насунуть голье, насунуть (разбить, своротить) скулу, обжать, облегчить, обмыть, окалечить, окартать, опешить, опустить зонта, оседлать коня, отвернуть (отвертеть), отвернуть (вертануть) угол, откупиться, оторвать, ошкурить, ошманать, ошмонать, перекинуть коробку, перекроить, побрить, поделиться, поделиться с богом, подковать, подмести, поздравить с добрым утром, пойти на базар, пойти на скок, покалечить, покупку сделать, помыть, помыть алика, помыть верха, помыть лоха, пополоскать, поставить на уши, поставить на фацу, поставить на хату, поставить хату, постирать, посунуть, посунуть дудку, похоронить, преклонить колени, принять, прихватить, пробежаться, пробить барабан, работнуть, работу вывернуть (вымолотить), разбить курок, раздербанить чердак, размыть, размыть дурку, раскатить, расковать, расколоть дурку, расколоть ящик, раскопать, раскопать верха, раскопать дурку, раскоцевать, раскурочить, рубануть, сбагрить, сбить, сбить котлы, своротить, сгумить, сделать, сделать выемку, сделать хату, сдуть, скаракать, скребануть, скребануть бухарика, слизать, слизнуть, слямзить, сляхшить, смарать, смыть, сначить, сорвать гуж (куш), сорвать угол, сохутить, спугнуть голубей, спупырить, сработать, срезать сидора, срубить, стебануть, стырить, сунуть дудку, сшибить пенек, тиснуть, трахнуть, тяпнуть, уцепить, хряпнуть, цапнуть, царапнуть, черпануть, чухануть, шлепнуть.

ГРАБИТЬ — баклашить. бомбить лохов, взять на абордаж, взять на гоп-стоп, взять на хомут, восьмерку дать, вымолотить, выпрячь, вытряхнуть, галчить. гимать. дербануть, жмокнуть, жукнуть, забарабать, загиберить, загрантовать, закалечить, залепить, записаться в бедноту, идти на кота, идти на обновку, истопорить, казачить, кидать, кинуть хомут, коцапить, кинуть восьмерку, ласкать, молотить, молотнуть, награнтать, наезжать, насадить, обжать, обработать, оказачить, опатрулить, отжарить, отнакать, отначить, отхомутать, охотиться за клопами, ошарашить, ошкурить, подвести бухаря, поделиться, покалечить, полоскать, пополоскать, портняжить с дубовой иглой, поставить, поставить на уши, поставить хату на уши, прибрать, прижимать, прикастрюлить, прикинуть, прихватить, продать кирпич, разблочить, раздрючить, расседлать, сблочить, сдирать шерсть, сдрючить, сдучить, скребануть бухарика, срубить, ставить на уши, стопарить, тепляка штопать, ходить по трупам, хомутать, хомутать, шарашить, шокать, штопать, штопорить, штурмовать.

РАЗБОЙ — ахрош, вороп, восьмерка, гоп-стоп, грант, деперн, заем, казачий атас, кража с криком (шумом), луна, мокрый фант (гранд), наезд, нахрапок, прихват, прихват на банзай, растрата с криком, ревизия, росчерк, семерка, семь на восемь, скок с прихватом, сонник, стоп, стоп в гору, стоперка, стопка, стоп с прихватом.

БАНДИТ — абрек, армай, баши-бузук, вампир, воропай, выд, гопник, гопстогшик, камикадзе, кохмор, крутой, лунатик, муджахид, парадник, сблочник, скакун, статник, стопарь, стопорщик, стогадик, фантомас, фотограф, хапушник, хунхуз, чеченец, шиш, шмайсер-боевик, штопарь, штопорило, штурмовик, штурмовщик, ярило.

УБИЙЦА — коцап, кошатник, мокрушник, мокрятник, мясник, народник, пол-пот, роялист, сериал, тягло, утюг, хомутник.

ЖЕРТВА — битый, больной, ванек, ворона, дельфин, дятел, жених, карась, клиент, крупняк, леха (лех, лёх), лох (лах), миша, обесцененный, овца, остриженный, пациент, претендатель, сазан, смехач, сюжет, терпила, терпило, трудящийся лох (фраер), тюлень, фофан, фраер, фущан, футцен, фуцан, фуцен, фуцин, фуцын, хитл, хосен лох, чеграч, чеграч, чистая жертва, чужак, штамп, штым, штымп, штэмп.

ДРАКА — баня, гуръевская каша, зной, канитель, коцка, критика, лапша, ломота, месиловка, мутовка, мясная обвалка, мясорубка, подлива, премия дармовая, премьера, проба, прописка, рецепт, решетка, самбо, темная, темный киф, шлифовка.

ДРАТЬСЯ — базар на стену мазать, бодаться, кепаться, перекинуться, стебаться, стукаться, хлестаться.

БЫТЬ ПОБИТЫМ — леща схлопотать, натереться, одержаться, попасть в девятый угол, попасть под шары.

ИЗБИВАТЬ — брать базаром, бузовать, буксовать, венчать, веселить, волохать, гасить, гвоздить, гладить, гримировать, гуливанить, делать клоуна, долбать, дрынить, дрыновать, ебистосить, канителить, квасить, класть доверху, ковать, копать, кормить, косать, коцать, крестить, кромсать, лимонить, линчевать, ломать рога, мандячить, мантулить, ментовать, месить, метелить, мобать, молотить, мячить. наливать, наливать по-богатому (как богатому), нести, палковать, пасовать, пиги давать, плетовать, плитовать, побуждать, поливать, править, рихтовать, темяшить, тягать, тяхать, учить, шары катить, шмардохать, штамповать.

УДАРИТЬ — ввести наркоз, вкатить, вломить, влындить, вмазать, возыметь, вправить мозги, врезать, врубить, всунуть, втереть, втырить, вьшисать бубну, выписать тычку, выстеклить, дать, дать в тычку, дать дрозда, дать звона, дать оборотку, дать пачку (пачки), дать по рогам, дать ума, дать фаца, двигануть, двинуть, еркнуть, жмокнуть, загасить, заделать козу, заделать козью морду, закалечить, закурочить, залупенить, замолотить, засадить, засандалить, засандрачить, засветить, засобачить, затазить, затоптать, захундячить, звякнуть, кинуть леща, ковырнуть, кокнуть, котлетку заделать (сделать), макнуть, набить обручи, набуравить, набуровить, надавать пачек, наклепать, наложить в конверт, нарисовать со шрамом, начистить крюкало (крякало, хрюкало, пятак), обломить, обработать, оприходовать, остеклить, отвалить, отметелить, отнакать, оторвать хвост, отрихтовать, отстегнуть, отштамповать, погладить по кумполу, подбросить, подвалить, подвесить, подковать, подковать козу, поздравить, покнуть, поставить на уши, почистить зубы, приварить, пригласить врача, придавить, прикастрюлить, притырить, проветрить мозги, продать кирпич, пропустить сквозь бригаду (галерку), пропустить через руку, пустить под молотки, разделать, размыть, раскатать, расседлать, расцеловать, расчесать, рогатку сделать, сандальнуть, сделать бульдога, смазать чердак, сплетовать, сплитовать, стебануть, сунуть, темную устроить, терца дать, торцануть, трахнуть, трыснуть, уделать, умыть, хлопнуть, хряпнуть, шандарахнуть, шваркнуть, шурухнуть.

ИНСТРУМЕНТ ДЛЯ ВОРОВСКОГО ВЗЛОМА — балана, вернуть, вертун, гитара, гусиная лапа, дергам, дрын, камышинка, камышовка, карандаш, килечница, клешня, конек, конт, лапка, лукич. мальчик, подъемник, приправа, птичка, рак, рвачка, рвотка, рукавица, тройножка, фома фомич, фомка, шабер, шлямбур, шмель, шнер, шперц.

ОТМЫЧКИ — балерина, бидра, благодатный, будра, вилочка, выдра, гармач гарнитур, гребенки, гусек, дальмер, де закрытая, де с прорезом, кламонис, кондуктора, кочерга, крестик, мальчик, мандолина, огольцы, пиявка, приколка, простая рамка, психа, рулетка, слепая, слон, стуци, тантель, уистити, фильда, шлюзы, шлюцы, щучка, ярук.

НАБЛЮДАТЕЛЬ — атасник, кнокарь, кукушка, рында, семафор, стремщик, торч, шухерщик.

КОШЕЛЕК, БУМАЖНИК — боковня, бугай, воробей, галюнок, гаманец, гаманок, гоманок, гуманок, киса, кожа, кожан, кожанка, кожевич, кожняк, кожуха, кувшин с водой, лапатник, лапотник, лопата, лопатина, лопатка, лопатник, падле, поросенок, порт, порт-пресс, портуха, тафель, тожан, тувель, тувиль, финал, чмень, шишка, шмель, шмука, ячмень.

КАРМАНЫ — банка, бланке, верха, верхушка, вторик, гомак, горище, гужак, дармовой (дурмовой), дуплет, жопник, квартира, кисет, кишеня, косяк, кошель, ксивник, кутишь, левак, левок, мозель, мотыль, низа, низы, нутряк, облако, окно, очко, ошкар, пеха, пистон, пистончик, потолок, правак, правок, пъеха, родник, свуга, свуча, скважина, складка, скула, скуленка, скуленок, скуловой, тутряк, ужарка, хова, хохольник, чердак, чердачок, шима, ширман, шкарник, шкарняк, шхера.

ХОЛОДНОЕ ОРУЖИЕ — бита, брелок, выключатель, газета, гайка, гирька, глушарь, глушитель, гусеница, килечница, козырь, набалдашник, плашка, плитка, припас, приправа, пятак, рукоятка, свинчатка, ступер, штоф, шутильник.

НОЖ — батас, беда, бейбут, бейкут, бистури, блуда, булат, выкидыш, гланда, гютлин, дельфин, джага, дунька, жало, жулик, игла, инструмент, карандаш, каут, кесарь, кишкоправ, кнопарь, козырь, кони, коричка, косарь, крест, кривой, лезвие, лиса, лисичка, литовка, мария Ивановна, матка, мекердыч, мессер, миска, мойка, муради, накидыш, открытка, перо, перышко, пешка, пика, пиковина, писалка, писка, потеха, пояс, правило, приблуда, приправа, пырялка, рапира, рейсфедер, рубач, ручка-самописка, садильник, сажало, саксан, сахин, свинокол, секира, скоба, соха, финал, финяк, хехтлинг, цакин, цури, черкес, чика, чирк, шабер, шампур, шнайдерлинг, шорин, штык.

ПИСТОЛЕТ — бадюга, бадяга, братка, бульдог, валье, ваторга, волна, вольша, вольер, дура, зажигалка, иголка, игрушка, инструмент, квочка, керогаз, клезамен, кнацер, кнут, козырь, корова, кочан кукурузы, кочерга, крючок, кукла, кулик, курица, курочка, люба, мамочка, мария Ивановна, машина, машинка, монтик, мордоплюй, мундштук, несчастье, нетряк, плевок, примус, пукалка, рогулька, ручка-самострел, семерка, сестренка, станок, судьба, сучок, удостоверение личности, утюг, фигура, фируга, фонарь, хлопушка, цамерта, чекушка, шмайсер, шмаль, шпалер, шпейка (шпайка), шталер.

ОБРЕЗ или РУЖЬЕ — бердана, берданка, верный, верный гочкис, винт, винтарь, дубина, дударга, дудерга, дудка, дудора, дудорго, золото, куцак, люис, мотня, огонек, палаш, плевальник, плевательница, пушка, реостат, свеча, тулка, фагот, цамерта, цимбала, шприц, штуцер.

УБИЙСТВО — кетель, кнок, крантик, кранты, мокрое, мокрое дело, мокрота, мокруха, мокрый гранд (грант), самооборона.

УБИТЬ или УБИВАТЬ — абфетцен, вальнуть, взять на красный галстук, выдать два квадрата, грохнуть, движок заглушить, дернуть вглухую, завалить, загасить, заделать, задуть лампаду, замикстурить, замокрить, запежить, запороть, затемнить, заткнуть, кесарить, кнокнуть, кокнуть, коцать, крутить мельницу, ляпнуть, марать (морать), микстурить, молотнуть, моргнуть, мочить, накрыть, начисто заделать, начисто уделать, оборвать струну, окунуть в озеро, освежевать скотинку, отрубить нос по самые яйца, перекрыть кислород, повесить галстук, подрезать, помарать, порешить, пороть, поставить на куранты, прибрать, придавить, прижмотить, прикастрюлить, прикокнуть, прикрыть мякотью дых, припечатать, приткнуть, прихлопнуть, пришить, пришмотить, пустить налево, пустить на луну, пустить слезу, разделать, сконать, сложить, смарать, смочить, снитить, списать, списать в расход, стереть, стопорнуть, убрать, увачкать, уговорить, укокать, укосать, укоцать, уложить, уработать, ухайдакать, ухетить, ушатать, хлопнуть, хряпнуть, часы остановить, шваркнуть наглухо, швахнуть, шивануть, шмальнуть, шпокнуть.

СМЕРТЬ — амба, загиб Петрович (Иванович), калева, кранк, крантик, кранты, крест, крышка, курносая, мерла, муло, расчетчик дьявола, хана, цайс, чахты, чехты.

ТРУП, ПОКОЙНИК — дрян, жилец, жмур, жмурик, загиб Петрович (Иванович), зажмуренный, крантик, красивый дубарь, махан, месс, околеванец, пегер, подснежник, потемненный, с биркой на левой (ноге), стерва, черный цветок, шлак, шмур.

УМЕРЕТЬ — доплыть, досрочно освободиться, дуба (дубаря) врезать, дуба дать, дубануть, дубаря секануть, задубеть, зажмуриться, кинуть хвост, кони (коньки) откинуть (отбросить, шаркнуть), ласты завернуть, надеть деревянный бушлат (тулуп), накрыться, накрыться мокрой, нарезать дубаря, окочуриться, отемнеть, откинуть хвост (тапочки, копыта), перекинуться, путевку получить, скопытиться, сыграть в ящик, увянуть, уйти налево, хвостануться.

ОБМАНЫВАТЬ — баки вколачивать, буровить, верзить, вертеть колесо, вешать лапшу на уши, вихрить, водить коридором, вола водить, вострить, восьмерить, втирать, втирать шары, гладить, гнать беса, гнать дуру, гнать порожняк, гнать пургу, гнать тюльку, гнуть, гондольера заправлять, двигать фуфло, динамо крутить, ершить, жевать мочалку, жухать, завинчивать, загибать, заикаться, кидать метлу, кидать чернуху, клеить, клепать, компостировать мозги, кружить восьмерки, крутить, крутить восьмерку, крутить понт, крутить пуговицу, лажать, лажу гнать, лапшить, лапшу кидать, лепить, лепить горбатого, линять в резину, липовать, лобызать, локшить, ломать, луну крутить, манзиковать, мансы кидать, масло наливать, мацать, мести пургу, мутить баланду, мухлевать, накалывать, наливать, наябывать, несознанку играть, парафинить, плешить, покупать, поливать, понт бить, понтовать, пороть косяка, проталкивать, пули заряжать, пускать пенку, путлять, разводить баланду, разводить темноту с чернотой, свистеть, тартать, телегу толкать, тереть уши, тискать, топтать уши, травить, травить баланду, трайлить, туфтить, туфту заправлять, тушить, тянуть фазана, уйти в незнанку, фельдить, хомутать, чернуху толкать, чесать по бездорожью, шаманить, шлифовать уши, шлягу толкать, юлонить.

ОБМАНУТЬ — ввести в блудную, выкрутить, выхарить, дать отвертку, двинуть лишку, двинуть от фонаря, заарапить, забить косяк, загнуть туфлю, задвинуть, залепить, замутить, заправить, зарядить пушку, засадить фуфло, кидануть, крутануть, купить, курануть, надрючить, надуть фофана, назвонить, накатить дурочку, накормить, наплести лапти, обжать, обзетить, облажать, обначить, обштопать, объехать, обказачить, опарафинить, оплести, очко вставить, побрить, подвесить бороду, пробить маки, прогнать фуфло, прокатить прокрутку, прокинуть, протянуть фаску, раскинуть понт, свезти тачку, сделать бедным, слокшить, слупить, слюздить, смандировать, смарьяжить, стереть очки, толкнуть фуфло, толкнуть черемуху, трекнуть, умыть, урвать понт, фраернуть, черень забросить.

БОЛТУН — балабон, барабошка, бодяга, ботало, ветрогон, губошлеп, дурогон, клизма, куклиш, лапша, мелиоратор, мельница, мочегон, мудозвон, панчужка, поливка, порожняк, рыгун, свист, спалин, трекало, трещала, трещало, фокусник, форточка, фуфлогон, фуфломейстер, фуфломет, фуфлул, шлепало, яньга.

ЖАЛКИЙ, НИЧТОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК — барахло, волосатик, волчара, гнус, гумозник, дермафродит, дешевка, дешевло, дешевый, дьявол, зачуханный, зачухованный, зыза, капустник, кашалот, крах, люмпик, мандавоха, мандавошка, мебель, мелочевка, мизер, мудак, мудила, мошка, пакостник, паскуда, серый, спафей, тварь, фальцованный, фитюлька, хавка, хмырь, чмырь, чубик, чугрей.

ВЗЯТОЧНИК — блат в городе, блатоватый, гниль, животное, жизнелюб, зафрахтованный, капустник, коршун, крысарь, кусочник, лопашник, мохнорылый, паук, проглот, халтуга, хищник, храп, чужеспинник.

ВЗЯТКА — абиссинский налог, бакшиш, баран, барашек, вазелин, воздух, калым, курица, лапа, лапик, лапник, лапух, лопух, отмазка, панама, понты, погостный калым, подмазка, скуп, хабара, хала, химля, хэрек, шахход, швай, яса, ясак, ясырь.

ПРИНЯТЬ ВЗЯТКУ — взять талонами, лаггу дерябнуть, остригать, цыпануть.

ДАТЬ ВЗЯТКУ — забить косяк (косую), завировать, зацепить на крюк, кидать на жало, лапу дрюкануть, лапу (на лапу) клеить, лукнуть, остригать, отсычить, подлащить, подмазать, посадить на воздух, умазать, цыпануть.

ШУЛЕРСКИЕ ПРИЕМЫ — боковой ветер, вертушок, ветер, вздержка, вольт, зехер, колесо, коробочка, кругляк, лесенка, маячок, накладка, одна в одну, перевод, перекидка, примочка, сдержка, скользок, случайность, смена, сплавка, спуск, шанс, шанц.

АМБАЛ — амбал, бивень, бизон, битюг, бугай, будка, бульдозер, бык, громила, громщик, дизель, дубина, жлоб, иван, качок, квадрат, киркой подпоясанный, лоб, ломовик, ломом подпоясанный, обапол (обопол), пердак, полтора-Ивана, ряжка, ряха, хобот, шкап.

ПЬЯНЫЙ — бус, бусой, бухой, валежник, вгретый, взгретый, вдетый, глухарь, дух, духаршс, елочка, заяц, карась, кирной, клоун, косой, лещ, максим, матвей, мертвец, мертвяк, мотыль, теплый, тепляк, тяжелый, херной, херный, хле бурный.

ПЬЯНИЦА — алая роза, алик, алкарь, алкаш, биндюжник, бормотолог, бухарик, бухарин, бухарь, гашун, гуливан, дунгыз, керосинщик, книжник, книжник запойный, кондуктор, крах, мишка, насос, начитанный, политурщик, пролетарий, пузырек, пузырь, сережка, слюнда, спиртсмен, стакановец, стограммович, тартыга, федя, ханурик, ханыга, хиппи, чмырь, шмага.

КРЕПКИЙ ЧАЙ (ЧИФИР) — байкал, вторняк, вторяк, грузинский веник, деготь, запал, каша, композитор, купец, купеческий, лапа, лапник, лапух, мазута, моча, музыка, насыпуха, нефеля, паренка, первяк, рассыпуха, соломка, третьяк, цвай, цихнар, чайковский, черная полынь, черное дерево, чехнар, чифир, чихнарка, чуфа, шаван, шалфей, шанера, шар, шара, эликсир бодрости.

СПИРТНОЕ — алезарин, антрамент, баядерка, белый медведь, биомицин, бласиус, блембель, бормотуха, бухина, вакса, вечный двигатель, водяра, газ, газолин, гакура, гамара, гаро, гарь, гашира, гектопаскаль, гонорь, горчиловка, горючее, горюшко, гремучая смесь, гуджир, дори, ерш, жуигарь, иас, ид, иохам, каика, канка, кановка, карболка, карлес, квадрат, квас, керосин, кипень, кир, кисляк, кокаин, коленвал, коньяк две косточки, коро, корье, краснуха, крепляк, кровь сатаны, культамицин, малинка, марганцовка, медведь, микстура, моль, моча, муто, муцифаль, насыпуха, нефеля, нифеля, павлуша, пляска смерти, пойло, полина Ивановна, рассыпуха, раствор, руд, румяна, ряженка, самоделка, самодуринское, самосвал, северное сияние, северный медведь, сивуха, синенький, сироп, сорев, сороф, срамота, сулейка, сумасшедшая, сумасшедшая вода, сургуч-белоголовка, суховей, сучок, танец боро, три бурачка, у, ука, уксус, ускоритель, флаг адмирала, хамло, ханка, хань, химия, цветок жизни, чвирь, человек и закон, чемерген, чемергес, чудило, шило, шипка, шланбой, эликсир бодрости, южный медведь, юл, юрях, янтарь.

ПИТЬ СПИРТНОЕ, НАПИТЬСЯ — балдеть, бурить, бутилировать, бухарить, бухать, вздрогнуть, взять галошу, вмазать, врезать, всплеснуть, вспрыснуть, вызудить, газовать, горчить, гудеть, гужеваться, двигать от всех страстей, дербалызнуть, дергать, дернуть, дерябнуть, жахнуть, жухать, заглотить, залодить, засосать, затележить, захмелиться, зачмызгать, играть в литрбол, квасить, керосинить, кидать, кирять, китовать, книжничать, койснуть, ляпнуть, мякнуть, надраться, нарезаться, насосаться, огорчиться, ожбаниться, окосеть, остаканиться, остекленеть, откинуться, оторваться, офонареть, плеснуть под жабры, погорчить, погорячиться, подмолодиться, прикладываться, причаститься, размагнититься, раскатить, соображать, умазать, устроить фестиваль, хавло залить, хайнутъ, хлобыстнуть, хлопнуть, хмелиться, чебурахнуть, чекалдыкнуть, швыркать, юлонить.

НАРКОМАН — глухой, занюханный, кругляк, молодняк, наркота, наркоша, планкеш, планокеша, старый, таблеточный, торчок, хиппи, шаровой, ширакеша, ширевой, шировой, шмаровой.

НАРКОТИКИ — гадость, галька, ганджа, гара-хан, гаян, гейфа, граммофон, гусиные лапки, гута, дурь, дурь женатая, дурь центровая, желтые, жомба, загубный, иней, кайф, калики, калики-моргалики, канабис, катюха, кашкар, кашлевые, кенаф, кишмиш, клевер, кокнар (кукнар), кокс, коксик, колеса, колесики, корм, кошки, кругляк, кунубу, ланапас, лед, леди хэми, лиамба, маджон, мажиншира, маконга, малак, мамека, марафет, мария, марфа, марфуша, накс (нокс), наркота, наркоша, нюхара, нюхта, оторва, отрава, палтикян, паль, пахтач, песок, план, планчик, плантчик, пластилин, подогрев, пурн, рафинад, римба, ручка, сархан, сары, сасыг, сено, серики, симпляк, смаль, смешной табак, смолв, смолка, снег, снежок, сухта, сушняк, такрури, такрутти, темнота, товар, торчок, тоян, трава, травка, турецкий табак, фурункул, хабак, халва, хандра, ханка, ханоби, хапка, центровое курево, цихнар, чера, черняшка, чума, шала, шан, шана, шарас, ширево, ширки, шировье, ширь, шлак, шмаль, юнк, ямба.

ПРИТОН — база, барбут, берег, берлога, блатекич, блатная малина, блатная хата, блудилище, бухта, вилла, гарем, гоп, долушка, заводиловка, зонтик, кайф-базар, катан, катран, катрон, келья, кильдим, кильдым, контора, куин мери, куток, кухера, лежбище, ляда, майдан, малина, мельница, мензель, огонек, причал, рай, сети, тоня, тула, тумба, фаза, фазенда, флет-хата, флэт-хата, хавера, хавира, хата, химань, чупа, шалман, Шанхай, шаям, шулерская мельница, юрдовка, ягра, яма.