Превзойти себя самого. Том 1 (СИ)

Глава 5. Жизнь слишком коротка, чтобы посвятить её мирским заботам

Чуцзин хранила молчание. Не поднимая взгляда от пола, она теребила ткань рукава, и хрупкие плечи её чуть заметно дрожали. Точно загнанный в угол зверёк, напуганная и совершенно потерянная, Чуцзин ожидала скорой расправы. Она не пыталась сбежать и даже не стала оправдываться. Да и как могла защитить себя эта глупая девочка? Наконец, не выдержав безмолвного давления со стороны просветлённой, она громко расплакалась.

— Прошу Вас, не говорите моей госпоже!

Девчонка упала к ногам Цайхуа и, обняв её за колени, уткнулась в них носом.

— Я сделаю для Вас, что угодно! Только смилуйтесь!

Обвиняя Чуцзин в серьёзном проступке, Цайхуа допускала, что девочка его совершила случайно. Теперь же, когда служанка сама признала вину, просветлённая слегка растерялась.

— Полно, — девушка мягко освободилась от хватки Чуцзин. — Госпоже Чан я ничего не скажу. Только обещай, что ничего подобного больше сделаешь.

— Правда?

Недоверчиво вглядевшись в лицо Цайхуа, служанка наконец-то перестала лить слёзы. Когда девушка едва заметно кивнула, она утёрла покрасневший нос рукавом и, жалобно всхлипнув, встала с колен.

Пока девочка приходила в себя, Цайхуа обернула талисманами злополучную чашку. А после, для верности, наложила печать, способную удерживать тьму. Следовало как можно скорее отдать её просветлённым из школы Чэнсянь. Желательно — старшим. Подавлять тёмную ци таким способом долго не выйдет — в конечном итоге она снова прорвётся наружу.

— Ты сразу догадалась, что с этой чашкой то-то не так?

— Нет, госпожа, — убедительно прощебетала Чуцзин. — Я заметила это, когда молодой господин пил из неё. Ему стало хуже, и я всё поняла.

— Поняла, что сможешь уничтожить его? — неожиданно рассмеялась Лу Цайхуа.

Чуцзин не ответила. Только хмуро покачала головой и сняла чайник с огня. Разлив по чашкам ароматный напиток, она предложила его просветлённой.

В такт музыке ветра качались старые клёны, тени от листьев скользили по стенам в медленном танце. На кухне вовсю хлопотали служанки. Их силуэты, невзрачные и однородные, терялись в дневной суете неуловимыми призраками. Внутри разгоралось пьянящее чувство. Словно недавно зажжённое пламя костра, оно постепенно становилось сильнее. Миг, и огонь ликования объял всю душу Лу Цайхуа.

Она обнаружила артефакт! Причём демонический! Неудивительно, что торговец продал его за гроши: наверняка как можно скорее пытался освободиться от вещи, что приносила несчастья. Так в руки служанки попал сей источник демонической ци.

Хотя артефакты никогда не интересовали Лу Цайхуа, кое-что ей было известно. По природе своей они являлись источниками чистой энергии. Тёмной или светлой — зависело от их предназначения, но ци, что они излучали, всегда была скрыта от глаз.

Обнаружив один такой артефакт, девушка преисполнилась чувством собственной важности. Ещё бы! Другие просветлённые даже не догадались о нём.

— Все мы получим, что заслужили, — вдруг тихо прошептала Чуцзин. — Я просто помогла судьбе восстановить справедливость.

Цайхуа улыбнулась краешком губ и строго взглянула на девочку.

— Но не тебе решать кому жить, а кому умереть, — она залпом выпила оставшийся чай. — Чашку я возьму с собой на гору Тайшань, а ты всем скажешь, что разбила её.

— Госпожа, Вы отправляетесь на испытание?

— Именно. Как раз хотела узнать, не опоздала ли я?

Девушка встала из-за стола, и несколько служанок окинули её равнодушными взглядами.

— Испытание пройдёт сегодня в полдень, госпожа. Если не возражаете, я провожу Вас до города Тай.

Чуцзин приободрилась. Удручённое выражение лица её теперь сменилось улыбкой. Словно мрачные тучи рассеялись, и лучезарное солнце заняло на небе своё законное место. Не осталось даже намёка на слёзы и страх.

— Хорошо. Помнится, ты говорила о горячей воде. Хочу немного расслабиться и привести себя в порядок.

Служанка отвела Цайхуа в небольшую постройку, разделённую надвое шёлковой ширмой. Тщательно выстиранная мужская одежда висела на ней, ожидая хозяйку. Выгоревшая на солнце чёрная ткань, пережившая немало напастей, казалась теперь равнодушной ко всем проявлениям жизни. За ширмой скрывалась деревянная бочка, и Цайхуа, небрежно скинув на пол халат, поспешила забраться в неё.

Пока девушка нежилась в тёплой воде, служанка охотно ей рассказала о событиях минувшего дня. Как оказалось, Цайхуа не случайно попала в дом семьи Чан.

Юноша с красивым лицом, но очень мрачный и скупой на слова, принёс сюда девушку: еле живую и покрытую грязью. Имени своего не назвал. Сообщил только, что возвращается на гору Тайшань.

Госпожу Чан Си не испугала просьба приютить незнакомую девушку. Только узнав, что юноша — просветлённый, женщина приказала Чуцзин о ней позаботиться. Приняв в благодарность юноши талисманы, Чан Си занялась своими делами и интереса к Лу Цайхуа не проявляла.

— И это всё? — разочарованно выдохнула девушка. — Так просто и скучно?

— А Вы чего хотели? — хихикнула Чуцзин. — Скажите спасибо, что он ци своей поделился. Не то бы Вы с жизнью своей попрощались ещё вчера вечером.

— Это он так сказал?

Цайхуа вдруг ощутила себя низвергнутым с небес божеством. Если бы не удача, она давно была бы мертва, и осознание этого больно ударило по самолюбию девушки. Ко всему прочему, она сильно ослабла. Потеряв светлую ци, копившуюся в ней с самого детства, она напоминала себе опустошённый сосуд. И что с того, что в своём совершенствовании она поднялась на вторую ступень? С таким небольшим количеством светлой энергии в духовных каналах едва ли её примут в школу Чэнсянь.

— Ага, — Чуцзин закончила мыть волосы девушки. — Сказал, что если бы не он, так бы Вы и валялись в грязи в ожидании смерти.

— Раз так, лучше бы мимо прошёл, — раздражённо буркнула девушка и с головой погрузилась под воду.

Завершив купание на невесёлой ноте, Цайхуа подняла с пола халат и, не спросив позволения, завернула в него злосчастную чашку. Демонический артефакт стал последней надеждой попасть в школу Чэнсянь: если просветлённым станет известно, что она сама его обнаружила, наверняка ей предложат остаться.

От поместья Чан до города Тай было рукой подать, а потому Цайхуа и Чуцзин добрались до него достаточно быстро. Служанка проводила девушку до массивных ворот и поспешила откланяться.

— Почему Вы решили стать просветлённой? — напоследок спросила Чуцзин.

— Жизнь слишком коротка, чтобы посвятить её мирским заботам. Обрести силу и бороться со злом — вот, чего я хочу.

Своим великолепием город Тай поразил Цайхуа прямо в сердце. Настолько богатое место она посетила впервые: золочёные крыши домов торжественно сияли на солнце, по белокаменным улицам, в окружении слуг, чинно ступала местная знать, даосские храмы излучали величие и заставляли трепетать душу девушки в восторженном благоговении.

Тысячи паломников стекались в этот город вознести молитвы богам и попросить их о помощи. Именно здесь, как искренне верил народ, бог-основатель пути совершенствования, Тай Чэнсянь, мог внять мольбам каждого.

Толпы людей направлялись к подножию священной горы, вершина которой терялась высоко в облаках. Бурно обсуждалось предстоящее испытание в чайных, расклеенные везде объявления приглашали вступить в ряды учеников прославленной школы. Такое событие случилось впервые со времён её основания, а потому народ был возбуждён как никогда. Сотни желающих, дети и взрослые, получили возможность прикоснуться к великому. Никто не знал, в чём будет состоять испытание, однако каждый желал ухватиться за шанс стать просветлённым.

Слившись с толпой, Цайхуа ощутила, как предчувствие счастья вновь пробуждается в сердце. На пути к новой жизни остался лишь шаг. Она совершенствовалась всю свою жизнь, и труды её не будут напрасны.

Впереди шагали две женщины в роскошных одеждах. Одна из них держала за руку мальчика, который то и дело порывался сбежать к лавкам со сладостями. Цайхуа почти что наступала дамам на пятки, а потому невольно подслушала их разговор.

— Мой сын необычайно талантлив, — гордо заявила одна. — В свои шесть он прекрасно читает.

— Действительно талантливый молодой господин, — согласилась вторая. — Желаю Вашему сыну бессмертия.

— Я правда стану бессмертным?

Мальчик наконец успокоился и обратил к матери восторженный взгляд.

— Конечно, Чжи-эр. Ты гордость нашей семьи!

Цайхуа закатила глаза. Избалованные дети вместе со своими родителями, недалёкими и склонными хвастаться, всегда вызывали у неё возмущение. Однако осуждать их она не могла. В конце концов, всё встанет на свои места, когда чадо впервые разочарует семью.

Стать просветлённым — не так уж и сложно, быть просветлённым — величайший труд тела, духа и разума. Подготовительная ступень совершенствования требовала от человека способности сосредотачиваться, но, при желании стать просветлённым, важнейшим являлось стремление к общему благу. Издревле наставники допускали к освоению первой ступени лишь добродетельных учеников. Далее же начиналось подлинное совершенствование: накопление духовной энергии, укрепление физического тела и формирование даньтяня, который в последствии становился резервуаром для ци. Как только просветлённый осваивал основы управления духовной энергией, он переходил на вторую ступень. Теперь ему следовало закалить волю и дух, и, самое главное, одержать верх над собственным «Я». Что и говорить, Цайхуа застряла на этой ступени на долгие годы.

Засмотревшись на изящную пагоду, Цайхуа на миг ослабила бдительность. И в тот же момент чья-то рука крепко схватила её за предплечье. Возникшая рядом фигура расплылась в глазах чернильным пятном. Безликие люди смешались в единый поток, эхо их голосов слилось в монотонном жужжании, а сердце словно покрылось корочкой льда.

Сковавший тело панический страх возник отдельно от сознания девушки, что наводило на мысль: против неё была использована тёмная техника. Догадавшись об этом, Цайхуа не на шутку встревожилась. Никто кроме демонов не мог управлять тёмной энергией, однако в городе Тай от просветлённых не скрылось бы присутствие нечисти. Получается, на неё напал человек?

Неизвестный в плаще отволок девушку в пустой переулок, чтобы затем крепко прижать к холодной стене. Широкий капюшон скрывал половину лица нападавшего, а потому Лу Цайхуа смогла разглядеть лишь алые губы с морщинками в их уголках и острый женский подбородок.

— Где чаша?! — голос, низкий и напряжённый, отозвался в голове приступом боли.

— Что?

Женщина приставила нож к горлу Лу Цайхуа. Коснулась кожи мёртвая сталь. Достаточно будет движения — и лезвие равнодушно прорежет мягкую плоть.

— Не скажешь, я заберу твою жизнь!

Стоило этим словам прозвучать, как Цайхуа бессознательно разжала дрожащие пальцы. С глухим стуком упала на землю злополучная чашка. Сердце словно забилось в агонии, разгоняя по телу не кровь, а раскалённый металл. Позвать на помощь она не успеет. Один только звук, и мгновенная смерть настигнет Лу Цайхуа, лишит её желанного будущего, всех надежд и стремлений.

Внезапно женщина ахнула и наклонилась за чашкой. Лу Цайхуа же, ни о чём больше не думая, с силой ударила её по спине и рванула прочь к главной улице. В ушах свистел ветер, сердце стучало в такт бегу.

Заметив группу молодых просветлённых, Цайхуа закричала:

— На помощь!

Только завидев её, перепуганную и задыхающуюся, юноши поспешили навстречу.

Лишь оказавшись в окружении таких же, как и она, просветлённых, Цайхуа смогла немного прийти в себя.

— Я шла на испытание, и на меня напала какая-то женщина, — сбивчиво начала объяснять Цайхуа. — Она использовала на мне демоническую ци. Моё тело перестало меня слушаться. Ещё чуть-чуть и…, — она провела ребром ладони по шее, показывая, что могло бы случиться.

— Где она?

Цайхуа указала на тот переулок, где её чуть не убили, и двое юношей в белоснежных одеждах школы Чуньцзе незамедлительно туда побежали.

— Куда их понесло? — небрежно бросил один из парней. — Ты ничего не напутала, девочка?

— Точно. Демоническая ци, да ещё в этом городе. Не верю! — поддакнул второй, ученик школы Ли.

— Сразу видно, девчонка — простолюдинка.

— Эй, братья, может она что удумала? — воскликнул ещё один юноша.

Остальные его поддержали:

— Наверняка от чего-то нас отвлекла!

— Признавайся, кто ты!

Желание что-то доказывать мгновенно исчезло, рассеялось в воздухе вместе с бодрым настроем. Стоило страху отступить окончательно, как она осознала: тёмный артефакт безвозвратно утерян, и говорить о нём будет бессмысленно — что бы она сейчас ни сказала, ей не поверят. Хотя избежать подозрений Цайхуа всё же могла.

— Я просветлённая. С чего бы мне вредить своим собратьям?

Выудив из рукава талисман, она продемонстрировала его насторожившимся юношам.

— И это твоё доказательство? Откуда нам знать, что ты его не купила? Раз говоришь, что ты просветлённая, покажи свои навыки. Ну? Давай же, заставь его полететь.

Враждебные взгляды вновь обратились к Лу Цайхуа, несколько юношей схватились за ножны, а двое из них уже встали в боевые позиции.

— Я…, — начала было девушка и осеклась. И правда, разве может она убедить их в обратном, когда духовной энергии хватает лишь на поддержание сил? Наложив на злополучную чашку печать, удерживающую тьму, она израсходовала остатки энергии, правда объяснять это юношам уже было поздно. Снова столкнувшись с ненавистным ей чувством беспомощности, девушка коснулась рукояти меча. Не станут же они устраивать бой на центральной улице города?

Поодаль от просветлённых, за столиком чайной расположился скучающий парень. Кожаный ремешок стягивал на затылке его волнистые волосы в хвост, непослушные пряди по бокам ото лба опускались на грудь. Одежда его была простой и опрятной, изящные пальцы неторопливо постукивали по краю стола. На губах юноши играла улыбка, тонкие черты лица лучились безмятежностью. Казалось, он слышал всё, о чём говорят просветлённые, но происходящее его ничуть не заботило.

В момент, когда Цайхуа продемонстрировала свой талисман, глаза юноши загорелись восторгом. Энергично выбежав из-за стола, он направился к ней.

Девушка вздрогнула, ощутив на запястье внезапное прикосновение пальцев. Все просветлённые одинаково отреагировали на появление парня: замерли, удивлённо нахмурившись.

Тем временем юноша проверил пульс девушки. А затем широко улыбнулся.

— Она не лжёт.

Примечание автора:

Дорогие читатели, совсем забыла с вами поделиться расшифровкой китайских мер длины. Итак, ли, чжаны, чи и цуни.

里 (Ли) — 500 метров.

丈 (Чжан) — 3⅓ метра.

尺 (Чи) — 33⅓ сантиметра.

寸 (Цунь) — 3⅓ сантиметра.

丝 (Сы) — 3⅓ микрометра.

В случае с «чи» в третьей главе было бы уместнее использовать «сы», однако я не стала этого делать в виду неблагозвучного звучания. Согласитесь, «не сдвинулась ни на чи» звучит куда лучше, ха-ха.

成仙 (Чэнсянь) — становиться бессмертным. Как вы могли догадаться, в честь этого бога была названа школа просветлённых, а гора Тайшань и город получили своё название из его фамилии (Тай).

Чжи-эр — суффикс — эр обозначает ласковое отношение, нежные чувства.

纯洁 (Чуньцзе) — чистейший, непорочный, невинный. Знакомимся с названием ещё одной из пяти школ просветлённых. Итого имеем: Чэнсянь, Чуньцзе, Ли и Чунгао. Про пятую школу, а также все подробности узнаете дальше).

Даньтянь (нижний) — область в районе живота, где преобразовывается и накапливается светлая ци.