Причастие, или Интеллект любви

ЛЮБОВЬ

Стремление к полной надежности неизбежно порождает печаль и страх. Эта жажда надежности создает неуверенность. Обретали ли вы когда-нибудь полную надежность в каких бы то ни было отношениях? Случалось ли это? Большинство из нас жаждет надежности в любви, стремится любить и быть любимым. Но есть ли любовь там, где каждый из нас ищет собственную надежность, свой особый путь? Нас не любят, потому что мы не знаем, как любить.

Что такое любовь? Слово так избито, так извращено, что мне не хочется им пользоваться. Все говорят о любви, каждый журнал, каждая газета и каждый миссионер без умолку говорят о любви. Я люблю мою страну, люблю моего короля, я люблю какую-то книгу, я люблю эту гору, я люблю удовольствие, я люблю мою жену, я люблю Бога. Является ли любовь идеей? Если это так, то ее можно культивировать, лелеять, всюду рекламировать и искажать каким угодно способом. Когда вы говорите, что любите Бога, что это означает? Это означает, что вы любите проекцию вашего собственного воображения или проекцию вас самих, облаченную в известные формы респектабельности в соответствии с тем, что вы считаете благородным и священным. Таким образом, говорить: «Я люблю Бога» — это полнейший абсурд. Когда вы поклоняетесь Богу, вы поклоняетесь самим себе, а это не является любовью.

Поскольку мы не в состоянии разрешить это явление человеческой жизни, именуемое Любовью, мы уходим в абстракцию. Любовь может быть окончательным разрешением всех человеческих трудностей, проблем и забот. Но как нам выяснить, что такое любовь, просто давая ей определения? Церковь определяет ее одним образом, а общество другим. А еще существуют все виды отклонений и извращений: обожание кого-то, физические отношения с кем-то, отношения эмоциональные, отношения товарищеские — не это ли мы разумеем под любовью? Это стало нормой, шаблоном, стало таким ужасающе личным, чувственным, ограниченным, что религии заявили: «Любовь — это гораздо большее». В том, что называется человеческой любовью, они видят наслаждение, соперничество и ревность, желание обладать и удерживать, контролировать и вмешиваться в мышление другого. Сознавая сложность всего этого, религии говорят, что должна существовать другая любовь: Божественная, возвышенная, нетленная.

Повсюду в мире так называемые святые люди утверждают, что смотреть на женщин — это что-то абсолютно дурное. Они говорят, что нельзя приблизиться к Богу, если вы потакаете сексу. Поэтому они отвергают его, хотя сами испытывают сильное искушение. Но, отрицая секс, они лишают себя глаз и языка, потому что отвергают всю красоту земли. Они истощают свои сердца и умы, иссушают свои тела; они изгоняют красоту, потому что красота связана с женщиной.

Может ли любовь быть подразделена на святую и мирскую, человеческую и Божественную или существует только одна любовь? Есть ли разница между любовью к одному и ко многим? Если я говорю: «Я люблю тебя», исключает ли это любовь к другим? Это любовь личная или безличная? Является ли любовь личной или безличной, моральной или аморальной, к семье или не к семье? Если вы любите все человечество, можете ли вы любить отдельного человека? Является ли любовь чувством? Является ли она эмоцией? Является ли любовь наслаждением или желанием? Все эти вопросы говорят только о том, что у вас имеются идеи о любви, о том, какой она должна или не должна быть, определенный шаблон или код, выработанный культурой, в которой мы живем.

Следовательно, чтобы углубиться в вопрос, что такое любовь, мы сначала должны освободить ее от вековых наслоений идеалов и идеологий, представлений о том, чем она должна или не должна быть. Разделять что бы то ни было на то, что должно быть, и то, что есть, — это путь наибольшего заблуждения, когда мы имеем дело с жизнью.

Как мне выяснить, что представляет собой это пламя, которое мы называем любовью? Не как выразить это другому, но выяснить, что значит оно само по себе? Сначала я отброшу все, что сказали об этом церковь, общество, мои родители, друзья, любой человек и любая книга, потому что я сам хочу выяснить для себя, что оно значит. Это громадная проблема, которая охватывает все человечество, и существует тысяча путей ее определения. Я и сам нахожусь в плену того или иного шаблона в зависимости от того, что мне нравится или радует меня в данную минуту. Так не следует ли мне, чтобы понять любовь, прежде всего, освободиться самому от моих личных склонностей и предубеждений? Я нахожусь в смятении, меня тянут в разные стороны мои собственные желания. И поэтому я говорю себе: «Сначала разберись в своем собственном смятении, быть может, ты раскроешь, что такое любовь, выяснив, чем она не является». Правительство говорит: «Иди, убивай ради любви к своей стране», — но разве это любовь? Религия говорит: «Откажись от секса ради к любви к Богу», — но разве это любовь? Является ли любовь желанием? Не говорите «нет», для большинства из нас любовь — это желание с чувственным наслаждением, в основе которого сексуальная привязанность и удовлетворение. Я не противник секса, но посмотрите, что он в себя включает. Секс дает вам на мгновение полное забвение себя, а затем вы снова возвращаетесь к вашему смятению. Поэтому вы испытываете необходимость повторения, хотите снова и снова вернуть это состояние, в котором нет терзаний, нет проблем, нет себя.

Вы говорите, что любите вашу жену. Эта любовь включает в себя сексуальное наслаждение, также вам приятно, что в доме есть кто-то, кто заботится о ваших детях и готовит вам еду. Вы зависите от нее, она отдала вам свое тепло и свои чувства, она поддерживает вас, создает определенное ощущение надежности и благополучия. Но вот она отворачивается от вас: вы ей надоели или она уходит к другому, — и все ваше эмоциональное равновесие нарушено. Это нарушение, которое вам неприятно, называется ревностью. Здесь присутствует боль, тревога, ненависть и неистовство. Вы говорите: «Пока ты принадлежишь мне, я тебя люблю, но как только ты отворачиваешься, я начинаю тебя ненавидеть. Пока я могу быть уверен, что ты будешь удовлетворять меня, мои требования — сексуальные и другие, — я тебя люблю, но как только ты перестаешь удовлетворять мои желания, я перестаю тебя любить». Итак, между вами возникает вражда, и вы расходитесь. А когда вы не вместе, любви нет. Но если вы сможете жить с вашей женой без мысленного создания всех этих противоречивых состояний, без этих нескончаемых раздоров, тогда, возможно, — возможно, — вы узнаете, что такое любовь. Тогда вы будете полностью свободны, и она также. В то же время, если вы зависите от нее во всех ваших удовольствиях, вы ее раб. Поэтому, когда любишь, ты должен быть свободен не только от другого, но и от самого себя.

Когда принадлежишь другому, когда другой психологически тебя поддерживает, когда зависишь от другого, это неизбежно приносит тревогу, страх, ревность и чувство вины. А пока существует страх, любви нет. Ум, угнетаемый страданием, никогда не узнает, что такое любовь. Сентиментальность и эмоциональность не имеют ничего общего с любовью. Итак, любовь не имеет ничего общего с наслаждением и желанием.

Любовь не есть продукт мысли, вызываемой прошлым. Мысль не способна культивировать любовь. Любовь нельзя связать, ее нельзя удержать ревностью, потому что ревность — это прошлое. Любовь — всегда активное настоящее. Это не «я полюблю» или «я полюбил». Если вы познали любовь, вы ни за кем не будете следовать. Любовь не подчиняется. Когда вы любите, нет таких категорий, как уважение или неуважение.

Знаете ли вы, что значит любить кого-то? Любить без ненависти, без ревности, без раздражения, без желания вмешиваться в то, что другой делает или думает, без осуждения, без сравнения? Знаете ли вы, что это значит? Когда есть любовь, можем ли мы сравнивать? Если вы любите кого-то всем вашим сердцем, всем умом, всем телом, всем вашим существом, будете ли вы сравнивать? Когда вы полностью отдаете себя этой любви, ничего другого не существует.

Включает ли в себя любовь ответственность и долг, нуждается ли она вообще в этих словах? Когда человек нарушает долг, есть ли тогда любовь? В долге любви нет. Структура долга, в плену которой человек находится, губит его. Пока вы вынуждены делать что-то, потому что так велит вам долг, вы не любите то, что вы делаете. Когда есть любовь, нет ни долга, ни ответственности.

К сожалению, большинство родителей считает, что они несут ответственность за своих детей. И чувство ответственности заставляет их говорить детям, что им следует и чего не следует делать, кем они должны и кем не должны быть. Родители хотят, чтобы у детей было прочное положение в обществе. То, что они называют ответственностью, является частью респектабельности, которой они поклоняются. А мне представляется, что там, где есть респектабельность, нет порядка. Они стремятся лишь к тому, чтобы стать истинными буржуа. Готовя своих детей войти в нынешнее общество, приспособиться к нему, они тем самым содействуют тому, что в обществе не прекращается война, конфликт и жестокость. Назовете ли вы это заботой и любовью?

Действительно заботиться — это заботиться так, как вы заботились бы о деревце или о растении: поливая их, изучая, что им требуется, какая почва для них самая лучшая, ухаживая за ними с добротой и нежностью. Но когда вы стараетесь приспособить своих детей к обществу, вы готовите их к тому, чтобы они были убиты. Если бы вы любили своих детей, у вас не было бы войн.

Когда вы теряете того, кого любите, относятся ли ваши слезы к вам самим или к тому, кто умер? Плачете ли вы о себе или о ком-то другом? Плакали ли вы когда-нибудь о другом? Плакали ли вы о вашем сыне, которого убили на войне? Если плакали, то плакали из жалости к себе или потому, что был убит человек? Если вы плачете из жалости к себе, ваши слезы не имеют никакого значения, ибо вы озабочены только собой. Если вы плачете о брате, который умирает, плачьте о нем. Очень легко плакать о себе из-за того, что он умер. Видимо, вы плачете оттого, что тронуто ваше сердце, но это происходит не из-за него. Ваше волнение происходит из жалости к себе, а такая жалость делает вас жестоким, замыкает в себе, делает вас тупым и глупым.

Если вы плачете о себе, плачете оттого, что вы одиноки и покинуты, что утратили ощущение власти, жалуетесь на свою судьбу, на окружающие условия, если ваши слезы о вас самих, то любовь ли это? Если вы поймете, что означает прикоснуться ко всему этому непосредственно, как вы прикасались бы к дереву, к столбу или руке, то вы увидите, что эта печаль создана вами. Она создана мыслью, что печаль — производная времени. У меня был брат три года тому назад, теперь он умер, теперь я одинок, страдаю, нет того, у кого я мог бы найти утешение и дружеское сочувствие, и это вызывает слезы в моих глазах.

Вы можете увидеть все это в самих себе. Если вы будете наблюдать, вы сможете это увидеть полностью, целиком, единым взглядом, не включая сюда время на анализ. Вы можете мгновенно увидеть всю структуру и природу убогого мелкого нечто, называемого «я»: «мои слезы, моя семья, моя вера, моя нация, моя религия» — все то уродливое, что есть внутри вас. Когда вы увидите все это вашим сердцем, а не умом, когда увидите всей глубиной вашего сердца, тогда у вас будет ключ к тому, чтобы положить конец печали.

Печаль и любовь не могут идти вместе. Христианский мир идеализировал страдание, поместив его на кресте и поклоняясь ему, выражая этим, что вы никогда не сможете спастись от страдания иначе, чем через одну определенную дверь. Такова вся структура общества, основанного на эксплуатации религиозных чувств.

Таким образом, когда вы спрашиваете, что такое любовь, очень возможно, что вы боитесь получить ответ. Он может произвести в вас полный переворот. Он может разрушить вашу семью, ведь вы можете обнаружить, что не любите свою жену, мужа или детей. Любите ли вы их? Вам, может быть, придется в щепки разрушить дом, который вы построили. Может случиться так, что вы никогда уже больше не войдете в храм.

Но если вы все же хотите это выяснить, то вы увидите, что страх — это не любовь; зависимость — не любовь; ревность — не любовь; обладание, господство — не любовь; ответственность и долг — не любовь; жалость к себе — не любовь; и отчаяние от того, что вас не любят, — также не любовь. Любовь не есть противоположность ненависти, так же как скромность не есть противоположность тщеславию. Итак, если вы можете устранить все это, не прибегая к усилию, просто смыв все это, как дождь смывает с листьев пыль многих дней, тогда, быть может, вам случайно встретится этот необыкновенный цветок, который всегда искал человек.

Если вы не обрели любовь, причем не малыми каплями, а во всем ее изобилии, если вы не полны ею, то миру грозит гибель. Умом вы знаете, что единение человечества жизненно важно и что любовь — единственный путь к этому. Но кто научит вас любить? Сможет ли какой-либо авторитет, какой-либо метод, какая-либо система сказать вам, как любить? Если кто-то вам скажет, то это не будет любовью. Можете ли вы сказать: «Я буду практиковать любовь. Я буду сидеть день за днем и думать о любви. Я буду практиковать доброту и кротость и заставлю себя быть внимательным к другим»? Так что вы имеете в виду, когда говорите, что будете дисциплинировать себя и тренировать волю, чтобы любить? Когда вы применяете дисциплину и волю, чтобы любить, любовь улетучивается в окно. Практикуя какой-либо метод или систему для того, чтобы любить, вы можете стать чрезвычайно умным, более добрым, прийти к состоянию ненасилия, но все это не имеет ничего общего с любовью.

В этом превращенном в пустыню мире нет любви, потому что в нем первостепенную роль играют удовольствие и желание. Однако без любви ваша повседневная жизнь не имеет значения. И не может быть любви, если нет красоты. Красота не есть что-то, что вы можете наблюдать. Это не прекрасное дерево, прекрасная картина, прекрасное здание или прекрасная женщина. Красота существует только тогда, когда ваше сердце и ум знают, что такое любовь. Без любви и чувства красоты не существует добродетели. Вы отлично знаете — что бы вы ни предпринимали, улучшая общество, обеспечивая пищей бедных, вы создадите только еще большее зло, так как без любви ваше сердце и ум уродливы и убоги. Но когда есть любовь и красота, все, что бы вы ни делали, — правильно, все, что бы вы ни делали, есть порядок. Если вы знаете, как любить, то можете делать все, что хотите, потому что любовь разрешит все проблемы.

Итак, мы подошли к главному пункту: может ли ум прийти к любви без дисциплины, без мысли, без принуждения, без какой бы то ни было книги, без какого бы то ни было учителя или руководителя — прийти к ней, как он приходит к прекрасному закату солнца?

Мне кажется, для этого абсолютно необходима всего одна вещь — страсть. Страсть без мотива, страсть, не являющаяся результатом какого-либо обязательства или привязанности, не являющаяся вожделением. Человек, не знающий страсти, никогда не познает любви, потому что любовь может прийти только тогда, когда существует абсолютное самозабвение. Ум, который ищет, не является страстным умом. Единственный путь обрести любовь — это прийти к ней без искания, ненамеренно и не в результате какого-либо усилия или опыта. Та любовь, которую вы обретете, — не от времени. Она одновременно вечная и безличная, она одновременно к одному и ко многим. Она как цветок, аромат которого вы можете вдыхать, но можете и не заметить, пройти мимо. Этот цветок существует для всех, но также и для того, кто возьмет на себя труд глубоко вдохнуть этот аромат и ощутить его с восторгом. Для цветка не имеет значения, находится ли человек близко в саду или он очень далеко. Цветок полон аромата и потому изливает его на всех.

Любовь — это всегда нечто новое, свежее, живое. У нее нет вчерашнего и нет завтрашнего дня, она выше суеты мыслей. Лишь чистый ум знает, что такое любовь. И этот чистый ум может жить в мире, который не является чистым. Человек в своих бесчисленных усилиях стремился приобрести это удивительное нечто через жертву, поклонение, отношение, секс, через все формы удовольствия и страдания. Но найти это нечто возможно только тогда, когда мысль пришла к пониманию самой себя и естественно пришла к концу. Тогда любовь не имеет противоположности, тогда в ней нет конфликта.

Вы можете спросить: «Если я обрету такую любовь, что произойдет с моей женой, с моими детьми, с моей семьей? Ведь им необходима надежность». Если вы задаете такой вопрос, значит, вы никогда не выходили за пределы поля мысли, поля сознания. Если хоть однажды вы окажетесь за пределами этой сферы, вы уже никогда не зададите такого вопроса. Вы будете знать, что такое любовь, в которой нет мыслей и которая, следовательно, не измеряется временем. Прочитав это, вы можете почувствовать себя как будто загипнотизированными и очарованными. И можете в действительности оказаться за пределами мысли и времени, — а следовательно, и за пределами страдания, — это и значит осознать, что существует иное измерение, именуемое любовью.

Но вы не знаете, как прийти к этому необычайному источнику. Что же вам делать? Если вы не знаете, что вам делать, вы не делаете ничего, не так ли? Абсолютно ничего. Тогда внутренне вы совершенно умолкаете. Понимаете ли вы, что это значит? Это значит, что вы не ищете, не желаете, не стремитесь, что нет никакого центра. Тогда существует любовь.

Мне всегда казалось целесообразным исследование отношения древнейших мудрецов к алхимии. Знаменательно, что Нагарджуна, один из крупнейших толкователей буддийской мысли, был мастером алхимии. В Индии поиски алхимика были направлены не столько на превращение низшего металла в золото, сколько на исследование определенных психофизических и химических процессов. В этих процессах, благодаря преображению, можно было освободить тело и ум от разрушительного действия времени, от процессов распада. Область исследования охватывала овладение дыханием, питье эликсира, приготовленного в лаборатории (это была особая субстанция, в которой важную роль играла ртуть), и толчок, вызывающий взрыв в сознании. Действие этих трех факторов приводит к преображению ума и тела. Алхимик пользовался сексуальной символикой: ртуть считалась семенем Шивы, слюда — семенем богини, соединение этих двух элементов (не только физическое, в лабораторном тигле, но и в сознании) вызывало преображение: освобождение от времени и процессов старения, не связанное с двумя составляющими, которые только в тотальном единении дали толчок к преображению.

В каждом из нас есть мужской и женский элементы. Или они находятся в равновесии друг с другом, или же это равновесие катастрофически разлажено. Когда налицо полное равновесие между мужскими и женскими элементами, тогда физический организм никогда по-настоящему не болеет; возможны поверхностные заболевания, но глубокой внутренней разрушающей болезни нет. Вероятно, именно этого и добивались древние алхимики, отождествляя ртуть и слюду с мужским и женским признаками. При помощи медитации, изучения и, вероятно, каких-то лекарств они стремились создать совершенную гармонию. Можно отчетливо увидеть в самом себе, как проявляется действие мужского и женского принципов. Когда один или другой из них преобладает, нарушение равновесия порождает болезнь — не поверхностное недомогание, а глубокое заболевание. Лично я замечал у себя, что в разных ситуациях и климатических условиях, в общении с активными и агрессивными людьми берет верх женский элемент, который становится более явным.

Мужской элемент по обыкновению агрессивен, склонен к насилию, к подчинению себе. Женский элемент спокоен, что принимается за податливость и эксплуатируется мужчиной. Но эта якобы податливость, которая считается женским качеством, в действительности представляет собой мягкость, которая постепенно побеждает мужчину.

Гармония двух этих элементов подобна гармонии земли, на которой обитает все живое. Это состояние — не отвлечение, не отход, а особое внутреннее, абсолютное состояние, состояние небытия. Когда при полном отсутствии конфликтов возникает эта совершенная гармония, она обладает своей собственной жизненностью. И она не разрушает другого человека. Таким образом, конфликт проявляется не только во внешней, но и во внутренней сфере; и когда этот конфликт завершается, происходит преображение, которое не затрагивается временем.

Алхимики называют это рождением кумары, волшебного дитяти, который никогда не стареет, который совершенно невинен.

Именно чувствительность является неотъемлемой прерогативой физического мира. Ее не может не быть, когда человек курит, пьет, ест мясо. Нужно поддерживать чувствительность тела, это абсолютно необходимо. Согласно традиции, такое тело обычно остается в одном месте на попечении учеников и семьи. Его охраняют от внешних потрясений.

Может ли человек, относящийся ко всему этому очень серьезно, тело которого прошло через обычные огрубляющие воздействия жизни, — может ли он сделать свое тело в высшей степени чувствительным? В состоянии ли психика, получившая травмы в результате переживаний, отбросить все раны и следы ударов и обновиться, чтобы перейти в то состояние, в котором повреждений нет? По-моему, на это способен любой подлинно серьезный человек.

Понимаете, чрево всегда готово к зачатию. Оно обновляется. Подобно земле, оно обладает присущим ему свойством обновления.

И ум человеческий обладает точно таким же свойством.

Земля, материнская утроба и ум похожи, более того, родственны между собой. Когда земля лежит под паром, когда матка пуста, а ум свободен от движения, тогда происходит обновление. Когда ум совершенно пуст, он подобен матке: он чист, он готов обновиться, воспринять.

Такое присущее уму свойство обновления можно назвать вечной юностью.

И оно же известно в алхимии как кумара видья.

Матка всегда готова принять, она способна к постоянному очищению. Ум, отягощенный личностью, лишен пространства для самообновления. Когда личность занята собой и своей деятельностью, ум не располагает пространством, чтобы обновить себя. Как для физического элемента, так и для психики необходимо пространство. И все это совпадает с алхимией.