Придворный. Часть 2 (СИ)

Глава 2 Баронство

Вчера, ночью я переправился порталом в своё баронство. Что странно, сразу после меня начал переправляться Второй лейб-гвардейский полк инфантерии. Инфантеры — тяжёлая доспешная пехота, весьма сильны при штурме укреплений. Но, понятно, в обороне они вообще непобедимы. Гвардейская инфантерия в зачарованных доспехах, увешанная амулетами, с волшебником при каждой полусотне, это такая мощь, что даже приблизительно не могу представить, зачем их перебрасывают в моё баронство.

С другой стороны портала нас встречала делегация из трёх офицеров гарнизона крепости и взвода конных егерей. Отдельно от них стоял бургомистр городка с помощниками и молодкой, которая держала в руках поднос с графином вина и кубком. Пока переправлялись мои спутники с повозками, я поговорил со встречающими, глотнул из кубка недурного винца, отказался от ужина и ночлега, чем весьма сильно разочаровал горожан.

Офицерам моё решение наоборот понравилось. Мне предложили на выбор смирную верховую кобылку или довольно побитую полковую карету. Однако я отказался. Престиж волшебника, знаете ли, надо блюсти. Магистр я как-никак.

Призываю скакуна. Понятно, не простого, а квазиреального, соответствующего моему рангу. Kal Xen! И красавец появляется рядом со мной. Пышные серые струящиеся хвост и грива с угольно-чёрной матовой шкуре при ярком магическом освещении смотрятся весьма и весьма выигрышно. Копыта будто сотканные из дыма, а в довершение эдакой красоты — яркие светящиеся глаза. Не алые, не похожие на огонь. Так… Багровые, цвета остывающего расплава железа. Седло, поводья и остальная сбруя в том же цвете и тоже чуть светится. Не понимаю, чего народ напрягся? Животные, знамо дело, боятся. Они чуют силу. А людям то чего бледнеть и дёргаться?

— Ваша Милость, — спросил большеусый капитан, старший среди встречающих, — что же это за зверь такой?

— Какой зверь? — слегка обиделся я. — Это жеребчик, Уголёк. Правда, у нас таких не водится.

Жеребец, которому я сейчас дал имя, что-то благодарно проскрежетал и фыркнул меленькими искорками пламени.

— Хороший Уголёк, хороший! — потрепал я животинку по холке. — Я вас ждать не буду. Уголёк медленно двигаться не любит, да и лошади от него шарахаются. Мы поскачем вперёд, укажите нам куда. А вы амулетом сообщите о прибытии в крепость и сопроводите обоз.

Направление указали. Я вскочил в седло и помчался по ночной дороге. Хорошо! Темно, лишь изредка звёзды просвечивают в разрыве туч. Мой скакун, как и я, прекрасно видит путь. Скачет беззвучно, не касаясь копытами земли, лишь иногда выдыхая фонтанчики искр из ноздрей.

Встречающие проводили взглядами быстро растаявшего в темноте барона. Жеребец, больше похожий на демона из преисподней, перемещался на пару ладоней выше грунта, не касаясь копытами земли, потому двигался со скоростью выше галопа обычной резвой лошади.

— Паркетный шаркун, значит? — капитан вперил злой взгляд в молодого прапорщика. — За какие такие штабные подвиги солдатскую "Храбрость" дают?

— Я не знал. Видать, отец не всё выяснил. Времени было очень мало, — стал оправдываться обвиняемый.

— Времени… Барон и волшебник, видать не из последних.

— Кхм-кхм, — кашлянул подошедший слуга, крайне важного вида. — Его Милость, господин барон, изволит быть дважды Магистром Гильдии, по Жизни и по Огню. В баронское достоинство его возвели за то, что он вывел из осажденного дома Наследника со свитой, в две дюжины человек. Сдерживал врага, пока горящее здание не покинули телохранители Его Королевского Высочества. Тоже ушли все, даже раненых смогли унести. Дом, правда, сгорел.

— А "За храбрость" за какое дело получил? — почтительно поинтересовался капитан у лакея.

— Не могу знать. Про личные дела королевской фамилии Его Милость не имеет привычки болтать. Представили по Горно-Егерскому имени принца Лагоза лейб-гвардейскому полку.

— Горлохваты! — восхищённо выдохнул прапорщик, по молодости не сдержавший чувств.

— Золотой кинжал Государь пожаловал, дабы тот всегда был под рукой, — продолжил рассказ слуга. — Когда Его Милость в госпитале рану залечивал, в окно убивец залез. Господину барону пришлось убить его голыми руками. После того случая Его Величество золотой кинжал и прислал. Изумруды на кинжал были пожалованы Его Королевским Высочеством, принцем Лагозом за храбрость, когда Его Милость вышел с государевым подарком, разом против четверых с длинными мечами на дуэль. Двоих убил, одного ранил, один сбежал из столицы. Правда, Государь изволил очень ругаться. Говорил, надо с равным оружием выходить биться. Даже приказал нашего господина на неделю сладкого лишить, дабы тот не форсил.

Все офицеры, конечно и безусловно, были согласны с Государем. Но выйти с одним кинжалом против четырёх мечей… Оно весьма достойно. Государь всегда прав, однако и удаль заслуживает уважения. Вот так лихо выступить далеко не всякий решится. Да коли и решится, выйдет ли победителем? То-то! Тут на неделю не то, что без сладкого, на хлеб и воду сесть согласишься. А уж за изумруды на золотой кинжал, вообще горы своротить можно.

— Что за повод был для дуэли? Серьёзный, надеюсь? — спросил ранее молчавший поручик.

— Не могу знать. Его Милость пред тем этих четверых сильно побил. Они были немного выпивши и начали приставать к двоим гимназисткам из простолюдинок. Как наш господин им замечание изволил сделать, они в драку полезли…

— Да-да-да! — воскликнул прапорщик. — В "Сплетнице" было! Они ему только пуговицу оторвали, а он их… И, главное, кинжал не доставал, говорит: "Не для пьяной драки мне клинок Государь пожаловал." И про дуэль было. Как, какой-то С. сбежал. Трус!

— Под таким командиром и служить то лестно, — сделал вывод капитан.

А поручик живо поинтересовался:

— Гимназисточки, они что? Благодарили?

— Не могу знать. Одна записочки пишет, к другой по делам ездил.

— Хе-хе! — франтовски подкрутил ус поручик. — Дамский пол весьма благодарный к спасителям бывает.

— Точно так, — подтвердил прапорщик. — Я вот как-то…

— Молчи уж! Герой! Еле от мужа сбежал тогда. Ты, любезный, дальше сказывай.

— Да вроде больше нет ничего. Разве, когда Его Милость за дуэль ругали, Её Светлость, герцогиня Лаура попросила себе его в кавалеры. Его Величество не отказал, посвятил в рыцари-волшебники…

— Нашей герцогине?! — перебил незаметно подошедший к компании бургомистр.

— А какой еще? Её Светлость — герцогиня Зеленоземья. Господин барон — Хранитель Печати Зеленоземья и шеф-комендант своей крепости. При Дворе поставлен на должность гоф-медика. Числится при Зелёном Дворе, раз в неделю дежурит как личный секретарь Наследника. — Рассказчик конфиденциально шепнул, — в театр иногда сопровождает. Чем по службе занимается, не знаю, но "За заслуги" уже вторую ступень заслужил. За последнее дело "Золотой пентаграммы" удостоился.

После такой характеристики слышавшие разговор прониклись гордостью за такого юного, но героического начальника. Военные начали сбивать обоз для сопровождения, горожане разбежались по домам обсудить услышанное.

— Ваша Милость, как вы изволили почивать?

— Чудесно, просто чудесно. Малыш был неутомим. Только болтать бы не начал. Если дойдёт до мужа, будет неудобно. Мы, конечно, дали друг другу свободу, но всё же.

— Вы мальчику поместье пожаловали?

— Нет, жирно будет! Ему и перстенька с топазом за глаза хватит.

— Ваша Милость, вы помните Исвира? Вчера за картами в салоне он очень вами интересовался. Отпускал такие славословия в ваш адрес. Даже соблазнял меня брошкой, чтобы я устроила разговор.

— Исвир? Это красавчик-брюнет, с такими пронзительными голубыми глазами?

— Да, Ваша Милость.

— Наследник богатого папаши, который ему содержание больше герцогского даёт?

— Точно, Ваша Милость.

— Который своей любовнице золотой ночной горшок подарил?

— Он, Ваша Милость.

— Я его даже почти и не помню. Так… Что-то слышала… И чего он хотел?

— Ваша Милость, просит разговора тет-а-тет. Мечтает узнать ваше мнение по поводу какой-то вещицы.

— Он что?! Купить меня вздумал?!

— Как можно, Ваша Милость! Просто старается привлечь ваше благосклонное внимание. Ну и… хи-хи!.. записать себе на счёт знатную добычу.

— Подлец! Как он посмел обо мне так думать?!

— Откажете в свидании, Ваша Милость?

— Не откажу. Однако он нахал и подлец. Но хотя бы красив и галантен.

— И щедр, Ваша Милость.

— Посмотрим. Победу себе решил записать…

— А что? Вы, Ваша Милость, женщина красивая и знатная. Такую любому мужчине лестно… А что про записать на счёт, так надо посмотреть, кто кого пишет.

— Как Тихий немного привёл тело в порядок, у меня будто крылья выросли. Не хожу, летаю. Такая уверенность в себе. И от мужчин отбоя нет.

— Ваше Величество, в связи с покушением произведены аресты. Около сорока человек. В основном мелкая сошка, но и из главных зачинщиков никто не скрылся.

— Что говорят по салонам, в Дворянском собрании? Не ропщут?

— Никак нет, Ваше Величество! Ведь не ряженного во Дворце поймали, а реального бомбиста. Мы специально привлекли сторонних секретарей к допросам заговорщиков, чтобы записывали показания. Тех, что не из охранителей, верных Короне, но болтливых. Вроде как, сами не справляемся. И эти писарчуки такое нашёптывают по своим знакомым, что первейшим сплетникам сто очков вперёд дадут. Что можно и что нельзя рассказали, а втрое больше придумали. Так что ропота нет. Однако после арестов, а особенно после отравления до смерти семнадцати генеральских чинов, идут разговоры о предбудущих изменениях в должностях и рангах.

— Пожалуй, так оно даже хорошо.

— Ваше Величество! Прекрасно! Виновник известен. Патриотические настроения всколыхнули столицу. Народ ждёт объявления войны Ловиасу.

— Что между нами две страны никого не смущает?

— Никак нет, Ваше Величество. Скорее добавляет остроты разговорам.

— Что мои дети?

— Его Королевское Высочество Лагоз много времени проводит с женой и детьми. Однако совещается по поводу списка заместителей и по поводу свадьбы дочери. Услал барона Тихого на день. Показаться в крепости и ободрить сторонников Короны. В свете скорой передачи герцогства, хочет оставить максимальным влияние Короны. Его Королевское Высочество Торан старается загладить последствия известного события. Встречается с генералитетом. Её Светлость Силестрия, виноват Ваше Величество, буду говорить как есть. Увлечена неким юношей. Сегодняшнюю ночь он провёл в её опочивальне.

— Хм… Ну… Даже не знаю… Поговорите с ним, коли не дурак, пообещайте следующий чин или орден.

— Донесли мне тут — Тихому дорогие реагенты для некромантических заклинаний пытались подсунуть. Так он их не взял. Сказал, что умения его рода отсекают чары для нежити. Я у Дивазы уточнил. Подтвердила. Говорит: "Никто не силён во всём сразу, а если где-то получаешь, то что-то теряешь. Некроманты, например, полностью неспособны к Школам Иллюзии и Очарования. А у Тихого Жизнь и Огонь сильны. За Жизнь порезана Некромантия, а за Огонь, ещё что-нибудь, пока не ясно что."

— Да это и так понятно было. Нам оно безразлично.

— Не скажи! Сейчас безразлично, а потом могло бы пригодиться… Давай про дело. Я амулеты взял, а Дивазу, на всякий случай, услал на ревизию арсенала. Вроде она и в столице, да не в Дворце.

— Правильно. Я потребовал соли. Бертиоз принёс каменную. Самородную. Она для мажеских дел, куда как сильнее против выпаренной морской. Мои ближники ждут полудня. Что будет, не знают, но при неудаче дадут нам время добраться до портала. За ним приготовлена карета и каждые 10 вёрст подменные лошади. Мигом долетим до крепости Тихого. Там запрёмся и отсидимся. Погоню отсечёт Второй лейб-гвардейский полк инфантерии. Инфантеры от тебя ко мне отошли, нам обоим верность хранят. Прикроют портал. Придётся отцу переговоры вести, а у нас есть чем поторговаться. Потрепыхаемся ещё.

— Я тут всё думаю — может всё же не он? А?

— Тихий подсказал нам, где артефакт. Вот мы его выключим и посмотрим, кто среагирует и что случится. Тогда будем знать точно — кто. Ну что, пошли за Силестрией и в часовню?

— Лагоз, может давай твою Лауру возьмём, а?

Уже ранним утром я стоял на плоской крыше башни. Рядом, этажом-двумя ниже, мягкой белой пуховой периной лежали облака. Как сказал старожил, здесь так почти каждое утро. Испарения от озера, однако.

Ночью прискакал к подножию горы, там меня уже ждал почётный караул. Понятно, отпустил Уголька, принял рапорт и проследовал в здание штаба.

Оказывается, дорогу к крепости прикрывает небольшой форт, а рядом с ним рядами стоят казармы, отдельные домики и хозяйственные постройки. Гарнизон живёт здесь. Здесь же проживают и семьи всех чинов, здесь находятся архиважнейшие гражданские заведения — кабак с двумя входами, для офицеров и нижних чинов, и универсальный магазин. В крепости, в мирное время дежурят посуточно и повзводно. Сборщики дорожной пошлины поднимаются с рассветом и возвращаются к закату. Ночью движение перекрывается тяжёлым шлагбаумом, охраняемым караулом.

От выделенной для ночлега комнаты не отказался. Подремал до подхода обоза. Посмотрел, как разместили моих спутников, а затем отправился в крепость.

Уже на половине подъёма меня охватило чувство теплоты и защищённости. Такое бывает, когда после долгого отсутствия возвращаешься домой. Чем выше, тем большая эйфория охватывала меня. Источник Силы. Настолько могучий, что не всякий волшебник сможет справиться с наплывом чувств. Хотя… Чем чародей слабее, тем меньше он чувствует магию Источника.

Наверху меня уже ждали солдаты, провели краткую экскурсию по этажу, примыкающему к мосту, затем спустился гарнизонный волшебник. После положенных приветствий поинтересовался:

— Ваша Милость, я вижу, вы почувствовали Источник?

— Конечно, трудно было бы не почувствовать.

— Я вот тоже первый раз как на крыльях в башню летел. Двенадцать лет назад. С тех пор ни разу отсюда не уходил. Не отпускает меня озеро. Я же водник.

— Как же вы тут живёте?

— Хорошо живу. Книги магические читаю. Заклинания творю. Иногда ловлю рыбку. А с меня денег не берут, кормят, поят, одевают, обувают, даже жалование платят. Где ещё я такую службу найду?

— Другие волшебники здесь есть?

— Есть, как не быть? У меня три помощника. Даже если штат чародеев втрое увеличить, всё едино весь заполнен будет. Слабосилки, что поумнее, взятки дают, лишь бы сюда попасть. Где они ещё столько халявной маны для тренировок и отработок заклинаний найдут? Года два, много три, отслужат, своего предела достигнут и переводятся. Их Источник не держит, наоборот, гонит.

— А вы?

— А я здесь до самой смерти, Ваша Милость. Вы меня даже в отставку отсюда не выгоните. Пропащий я человек. Меня на такие хорошие должности звали, в такие славные места, и то не смог бросить.

— Как же семья?

— Холостой я. Какая дура согласится сидеть со мной в башне безвылазно? Да и где здесь познакомиться? Как жених я не очень. Денег, только что из жалования скопил. Выше пятого круга заклинаний не поднялся. Признаться, и детей навряд заведу. Кому такой нужен? Я давно смирился.

За разговором мы и оказались на крыше. Умели строить старые волшебники, восемьсот лет прошло, а камень как новый. Даже ступени не истёрлись. Есть лифт. На стене циферблат с делениями от 1 до 40. Ставишь нужную тебе цифру. Ждёшь, когда дверь сама откроется. Заходишь, встаёшь на каменную плиту, размером три на три сажени, и медленно, не торопясь скользишь по каменному колодцу, ждёшь нужного этажа. Одно плохо, без волшебника и дверь не откроется, и плита не поедет. Простецам надо по узкой, спиральной лестнице снаружи башни подниматься. Каждые пять этажей балкон, с него можно внутрь зайти. Перила конструкцией не предусмотрены. Ступени влажные, озеро внизу. Навернуться, как нечего делать. Аттракцион "Почувствуй себя птицей". Один раз. Или кирпичом, страховки-то нет. Так что без чародея по башне не погуляешь. Хотя внутри башни лестницы бывают. Не на всех этажах, но с 20 по 25 они точно есть, сам видел.

Как оказалось Башня Четырёх Стихий строилась не как крепость, а как… школа! Ладно, как институт или академия. Учили здесь чему или не очень, а также почему башня была заброшена волшебниками, информации нигде не сохранилось.

С 21 по 36 этаж — это общежития, учебные классы, кабинеты и тому подобное. На каждом этаже обязательно имеются, не сильно отличающихся от современных, туалеты, а вот ванн, бассейнов и душей не предусмотрели.

Под крепость башню переоборудовали сильно позже. На круговой галерее 25-ого этажа стоят древние метатели. Нацелены по десять штук на каждую сторону моста. Снаряды хранятся в аудиториях на 24 и 23 этажах. Кристаллов нет, хватает энергии Источника. Выгодно, но перенести или, хотя бы перенацелить, метатели нельзя. 22 этаж казарма, 21 кухня, столовка и контора. 20, понятно, мост.

С 37 по 40 этаж — жилые покои. Наверное, для преподавателей и прислуги.

Этажи ниже 20 оказались складами. Понятно, смотреть не было времени, тем более, сказали, что большая часть этажей идеально пуста. Лестниц там нет, ни наружных, ни внутренних. Окон нет, бойниц нет. Есть только лифт.

Вот такое у меня хозяйство.

— Ваше Преосвященство, хоть что-то сделать можно?

— Да, сын мой. Молитесь. Великое Божественное Проклятие ещё никто и никогда не снимал. Пытались… Да, попытки были. Но то, что оставалось от смельчаков, разубеждало других охотников вмешиваться в Божий Суд.

— Но Верховный Магистр умер почти сразу, а отец ещё жив.

— Повезло. В смысле, Верховному. Сгнил заживо, зато быстро. Куда его душа пошла, знают лишь оскорблённые Боги. Видать батюшка ваш более волшебника виноват был. Да уж! Поставить такую богопротивную мерзость в Часовне Всех Богов! Жизнь себе продлил, но теперь должен понять, что оно того не стоило.

— Сколько ему осталось?

— Кто знает? Обычно от трёх до девяти дней. Бывает и сороковину мучаются. Надеюсь, не больше. И ведь, главное, в полном сознании, но совсем без телесных сил.

— Что посоветуете, Ваше Преосвященство?

— Надо бы объявить народу о недуге вашего отца. Причиной назвать болезнь, яд или покушение. Будет не мудро объявлять истинную подоплёку. Тогда брожения начнутся. Смущения. Вера в Богов и верность Короне равно пошатнутся. Предложу, причиной объявить заговор. Смерть семнадцати заговорщиков ведь тоже своего рода проявление Божественного Суда. Завтра по всем храмам проведём молебен во здравие, там и объявят о покушении. Вы простите, но вашего батюшку государем и величеством называть права не имею. Боги не позволяют.

— Да, я понимаю.

— Ваше Королевское Высочество, у меня есть просьбочка по частному делу. После вашей коронации я могу надеяться, что титул покойного графа Иснадора вернётся в семью? Есть четвероюродный племянник, юноша самых лучших достоинств. Хотелось бы затвердить его право на титул и майорат.

— Нет ни малейших сомнений в том. Хотя я не слышал, что граф Иснадор уже умер.

— С его поведением и манерами это такие мелочи. Сегодня жив, завтра… как придётся. Так я могу надеяться?

— Безусловно. За счёт казны майорат будет освобождён от долговых обязательств.

— Премного благодарен, Ваше Королевское Высочество. Вашего брата, не надо ли увещевать в тщетности надежд на престол?

— Нет. Он вполне доволен ролью Вице-Короля Колоний.

— Как отрадно видеть братскую любовь! Так я велю готовить коронацию?

— Не рано ли?

— Положено через сорок дней после смерти прошлого корононосителя. Но во избежание соблазнов священники начнут наставлять паству уже сейчас.

— Нет ли ещё каких просьб?

— Никаких, Ваше Королевское Высочество. Вот разве… право не знаю, как сказать… Среди заговорщиков есть два человечка. Виновны и заслуживают сурового наказания. Однако раскаиваются, опять же родня. Нельзя ли их простить?

— Ваше Королевское Высочество, король Ловиаса приносит свои извинения и заверяет в том, что это была личная инициатива посла…

— Карл, давайте коротко. Вы Канцлер, ваше дело витиеватые формулировки. Мне же приходится брать на себя нелёгкий груз управления страной, к чему я не готов. Полностью полагаюсь на ваши умения, скажите коротко и просто.

— У них восстания в трёх провинциях. Им сейчас не до нас. Общих границ нет, интересы пересекаются только в Колониях. Да и какое это государство? Осколки бывшей империи с остатками былого величия. Сделать гадость хотели, но перестарались. Покушение на короля выходит за любые рамки. Убийство корононосителя им не забудут никогда. Ловиас отдаёт два острова в Колониях. Взамен, мы кладём дело под сукно. Какое вы примете решение, Ваше Королевское Высочество?

— Не так! Какое решение примете ВЫ?

— Дорогой граф, я никак не могу принять вашей отставки. Как только враги услышат, что генерал-аншеф граф Орнер фон Лаунгер ушёл с поста, нас начнут пробовать на прочность. Вы мне нужны. И для объединения дворян нам очень нужна маленькая, быстрая, победоносная война.

— Ваше Коро…

— Лагоз. Наедине, для вас я всегда просто Лагоз. Помню, как вы рассказывали мне, тогда ещё мальчишке, о своих победах.

— Лагоз, мой мальчик, я с тобой не более года, а затем уйду в отставку. Тебе нужна маленькая войнушка с гарантированной победой? Папки 24Е, 56А и 87И в шкафу Военного Министерства. Освобождение Левобережья от захватчиков. Правда, захватили его лет 300 тому назад, но кому какое дело. Помощь твоему будущему зятю. И вольное баронство, угрожающее герцогству твоей дочери. Всё устроится за одну кампанию. У нас заговорщики счастливо освободили генеральские места, заодно заполним отличившимися вакантные должности. Плохо так говорить, но Государь умрёт не зря. У него улучшений нет?

— Увы! Даже Его Преосвященство даёт отцу не более сороковины.

— Всех поймали?

— Охранители доложили о троих скрывшихся, но обещают достать и их. Я могу рассчитывать на ваше участие в разработке церемонии погребения? И командование траурными мероприятиями в столице? Вы же были его самым близким другом.

— Конечно! Не смогу отказать в такой просьбе. Да и кому как не мне?! Этим павлинам из Министерства?! Хлыщи паркетные!

— Мой брат после Коронации хочет уехать в Колонии. Быть может хлыщей отправите с ним? Пусть поучатся воевать.

— Ты знаешь, мой мальчик, я и сам про то подумывал.

— С вашим умом, опытом и авторитетом вы и не могли планировать иначе.

— Ваше Королевское Высочество, со всем моим величайшем почтением…

— Полно вам, Медор. Мы не на людях, да я ещё и не король. Давайте пропустим неизбежную прелюдию — я говорю "нужны деньги", вы отвечаете "денег нет", мы час ходим кругами, потом деньги находятся, но в значительно меньшем количестве.

— Ваше Королевское Высочество, право…

— Вы значительно старше меня, зовите по имени, когда наедине. Ещё чуть-чуть сэкономим время. Деньги нужны на предстоящие похороны и траурные мероприятия… Сразу скажу, Его Преосвященство не обнадёжил. Сорок дней не больше. Через сорок дней после похорон новые траты — коронация. И три одновременные военные кампании. Бюджет по ним определит граф фон Лаунгер. Обязательно надо предусмотреть сбор и вывоз трофейного имущества. Генерал-аншеф великий полководец, но нельзя быть гением во всём. Финансы — не его сильная сторона.

— Хм… Лагоз. Честно говоря, изыскать средства сложно, но возможно. Особенно в свете получения будущих трофеев. Мои люди заранее прикинут, что можно было бы вывезти с освобождённых территорий. Но…

— Мелкие вопросы прошу согласовать с армейскими и без меня. Медор, в свете трагической гибели высших чинов государства, вы бы не могли предложить кандидатуру…

— Ваше Королевское Высочество, у меня есть родственник. Давно готов к серьёзной ответственности. Если соблаговолите…

— Медор, по имени. Мы же договорились. Я полностью уверен в вашей рекомендации. Готовьте человека к должности. Думаю, сразу после коронации быть ему генералом. Его представление подпишу первым. Пусть начнёт новую службу с участия в комитете по траурным мероприятиям, затем в комитете по коронации. Вас, понятно, желаю видеть в числе руководителей комитетов.

— Премного благодарен, Ваше Королевское Высочество. Мы обязательно изыщем потребные суммы.

— Ваше Королевское Высочество, все волшебники Гильдии негодуют вместе с вами. Никто не мог представить, что наш Верховный Магистр занялся чёрной Некромантией. По магии его склонность — Школа Земли. В защиту могу сказать одно — рукопись попалась ему случайно и начал читать её он менее десяти лет назад.

— Э… "Книга Теней" за авторством Небта Бакау?

— Ваше Королевское Высочество, но откуда?! Я сама увидела том только после смерти Верховного…

— У Короны есть свои методы узнавать потребное. Так что вы собираетесь делать?

— Гильдия полностью признаёт вину своего руководителя. Готовы загладить нанесенный ущерб всеми возможными способами, после выбора нового главы Гильдии. Книгу уничтожим в присутствии жрецов…

— Нет. Не так. Книгу запечатываете в ларец и передаёте лично мне. Я сам позабочусь о её ликвидации. Если о столь мерзостном трактате прознают жрецы, все ваши библиотеки и хранилища неминуемо подвергнутся очищению от сомнительных книг и артефактов. Вы готовы к такому?

— Нет, Ваше Королевское Высочество. Вы мудры и прозорливы. И книга завтра же…

— Сегодня, Неста. Сегодня.

— И книга сегодня же будет запечатана и передана Вашему Королевскому Высочеству. Есть ещё вопрос — выборы нового Верховного Магистра. Наша фракция третья по численности в Совете, но…

— Я не уверен, что делаю правильно. Однако после получения трактата, буду готов рассмотреть документ с вашими предложениями. В случае, если он меня удовлетворит, Корона может призвать верноподданных волшебников голосовать за определённого кандидата. Хм… Ещё… Меня просили за дочку графа Заозерского, но я слышал и про вашу племянницу. Понимаю резоны и преимущества для вашей семьи. Могу даже согласиться для Тихого на значимую должность в Гильдии. Но мне нужны гарантии.

— Как же повезло, что артефакт поставили в Часовне. Боги отомстили. И на нас греха нет, и я чувствую себя в безопасности.

— Да мы и сами могли бы огрызнуться. А вот камешки-то я приберегу. Тихий как-то про обмен тел говорил. Пусть лежат для случая.

— Не боишься?

— Чего? Я никого не подставлю, просто уйду.

— Как ты вообще? С придворными разобрался?

— С беляками договорился. Они же не хотят терять тёплые места. На этом и сыграл. Генерал-аншеф сдержит армию. Канцлер успокоит заграницу. Охранители присмотрят внутри страны. Даже с финансами решил вопрос.

— Подлый заговор с убийством Государя. Под такую бирку всех недовольных можно прижать к ногтю.

— Точно. Может, отец его сам и организовал? Всё было бы то же самое, если бы заговорщики не его, а нас убили.

— Я вам сочувствую. Но что вы хотите от принца? Прощения заговорщиков? Его не поймут даже всепрощающие Боги. Народ не поймёт точно.

— Но родня! Родня, понимаете?

— Но и вы нас поймите — затевать смуту из-за праведного, полностью законного суда? Такого мы себе позволить не можем. Лагоз оказался очень умным человеком. Лично поговорил со всеми значимыми лицами Белого Двора. И мы решили его поддержать. Что вы предлагаете взамен? Крамолу? Гражданскую войну? А что случится после бунта? Что будет со страной наконец?

— Торан…

— Торан узнал своё настоящее место в планах заговорщиков и вот-вот сбежит в Колонии.

— Я не отступлюсь. Дело касается близких.

— Увы! Мы не можем себе позволить разгореться смуте. Простите, но из всех оставшихся заговорщиков, вы самый авторитетный и непримиримый. Потому, сейчас вам придётся умереть.

— Это самое серьёзное преступление! И пусть проклинал он не самолично, но несомненное, подтверждённое участие в заговоре имеется.

— Вы поймите. Поймёте — простите. Да, человек ошибся и оступился. Однако не со зла! Он считал, что таким образом укрепится могущество государства.

— А Корона? Вы думаете, убив корононосителя…

— Весь наш род готов искупить. Мы согласны на опалу, штрафы, конфискации и изъятия земель из управления, но…

— То есть вы согласны на то, что и так неминуемо приговорит Верховный Суд. Что может заставить Суд смягчить приговор со смертной казни до, скажем, заключения в Крепость?

— Устройте мне личную встречу с Наследником, и я уверен, что найду необходимые аргументы.

— Думаете, вы первый надеетесь встретиться с Его Королевским Высочеством? Сегодня принца уже дважды пытались соблазнить красоткой и трижды откупиться деньгами. Что предложите вы?

— Тайну…

— У-хм-хм-хм… Тра-та-та-та-та! Готово!

— Хочешь, занесу аншефу на подпись?

— Ишь! Чего захотел?! Ты ему своё направление неси. А я своё. Думаешь, что мне в следующий чин произвестись не хочется? Старик НАШЕГО вверх толкнёт, кто на его местечко сядет? Почему бы не я?

— Я в часть попрошусь. В штаб дивизии. Там производство вернее будет. И орденок на грудь упадёт. За участие в кампании.

— Половина наших в действующую армию попросятся. Дуболомы. Тоже надеются на "орденок". Больно много вас. Нашивку дадут, и радуйся. А здесь планируются операции, и куётся победа.

— Ты нарукавнички сними, хоть слегка на боевого офицера походить будешь!

— Ой-ой! Боевой! Сам-то! В штабе дивизии, за полста вёрст от битвы воевать собираешься. С линейкой наперевес будешь бегать в атаку.

— Господа, я тут услышал от двоюродного дядя, нам всем скоро в бой.

— Слава Богам! Наконец-то! Засиделись! Ни тебе наград, ни тебе чинов. Право слово, давно пора.

— Подробности, капитан. Извольте рассказать подробности.

— Да! Очень просим, очень.

— На Государя сегодня покушение было. Удачное. Пока жив, но весьма плох. Наследник хочет ответить внешним врагам. С внутренними охранители разберутся.

— И правильно! Я всегда говорил — Лагоз голова! Он понимает, что надо разом, по-молодецки навалиться и…

— Господа, да что ж мы за Его Величество ответить не сможем?!

— Да ни в жизнь!..

— Любезный! Всем по три бокала! Господа, пьём стоя. Первую, за здоровье Его Королевского Величества! Вторую, за Его Королевское Высочество наследного принца Лагоза! Третью, за Победу в кампании! После каждой, первые два раза отрывисто, третий раскатисто…

— Ура! Ура! Урааааааа!

К полудню в башню добрались мои домочадцы. Не все. Неожиданно нанятый управляющий, Феофил, моим именем затребовал дорожную карету и отправился с ревизией по имениям. Мивда, с мобилизованными помощниками из гарнизона, осталась готовить вечерний банкет в честь моего знакомства с господами офицерами. Балег остался надзирать за сбором, упаковкой и перевозкой мебели для того же банкета и для моих нужд. Знамо дело, свои потребности слуги считают моими. Они же мне служат. Так что, до башни доехали Кидор и, как ни удивительно, Эля. Она самостоятельно приняла решение сопровождать сундуки, привезённые в аптеку. Судя по всему, показывает полезность, деваться-то ей некуда.

Кидор, кроме моего багажа и подаренных сундуков, привёз десятка два солдат для такелажных работ. На башню он взирал с нескрываемым самодовольством собственника. Похоже, ему понравился размер.

Главный местный волшебник-старожил, направил в помощь такелажникам своего подчинённого, а сам мелким бесом вился вокруг Эли. Обещая её научить управлению всеми башенными артефактами, рассказать о местных достопримечательностях и провести подробную экскурсию по всем этажам от подвала до крыши. Девушка смотрела на него сурово, но соглашалась учиться, слушать и смотреть, однако только после доставки на место взятых под её опеку сундуков.

Как сообщил мой камердинер, сегодня в четыре пополудни я… именно я… запланировал совещание с офицерами частей под моим командованием, с банкетом после докладов командиров. Положено, дескать, так знакомиться с личным составом. Завтра в полдень доклад управляющего, а после него знакомство с управляющими имениями… Если они захотят остаться при должности, конечно. После чего мой камердинер затребовал у Гедора осмотр возможных мест для назначения моей резиденцией.

Однако распорядок дня сбился сразу после сбора офицеров гарнизона. Прискакал фельд-курьер с личным письмом Его Милости ко мне. В письме сказано, что на Государя совершено покушение, он тяжело ранен. Об этом будет официально объявлено завтра, но я могу сообщить гарнизону раньше. Тон письма весьма деловой, ничего кроме написанного там не было. К чему вообще мне было писать, не понял. Ну не политик, я!

Во вложенном приказе, подписанным генерал-аншефом фон Лаунгером, мне предписывается подготовить боеприпасы, продовольствие и фураж для гвардейского пехотного, армейского пехотного и кавалерийского полков. Снабжение по нормам боевых кампаний. Срок два месяца. Разрешено использовать неприкосновенные запасы крепости, с последующим пополнением их до штатных норм. Денежная записка на расходы поступит в течении трёх дней, после исчисления интендантством потребных затрат на основе установленных норм.

В результате совещание сразу приобрело деловой настрой. "Война", — единогласно решили присутствующие. Оказывается, мы с баронством воюем последние лет двадцать. Как при герцогине-покойнице начали, всё закончить не можем. Боевых действий не ведём, купцов туда-сюда пропускаем, но официально воюем. Не! Перемирия нет, ничего такого. Такая вот у нас странная война. Видимо, на самом верху решили обезопасить границы королевства. Боеприпасов хватит, на складах есть даже с избытком, продовольствия мало, фуража нет вовсе. Но при наличии денег, всё докупается, разве цены могут подпрыгнуть. Проезд через мост в баронство решили перекрыть, но выезжающим не препятствовать.

Данные разведки нашлись, причём довольно свежие. Пара наших купцов, за освобождение от пошлины, подробно рассказывала, как и что творится на той стороне. С волшебниками у соседей было не очень, разругались они с ними, когда портал пытались захватить, однако амулетов там было полно. Дорогу вниз контролировала батарея, причём даже не метателей, а пороховых бомбард. Заряжались дробом, били на сотни шагов, вот их-то и прикрывали амулетами. В батарее аж шесть орудий. Это основная причина, по которой война замерла не начавшись. Они не могли дойти до нас, мы не могли дойти до них без катастрофических потерь. В шахматах такая позиция называется патом.

Была разработана тактика — под мажескими щитами подвести метатели и обстрелять бомбарды бомбами с алхимическим огнём. С учётом амулетов, шансы победить в артиллерийской дуэли были невелики, однако были. Другой, более реалистичный вариант — обрушить склон горы на позиции защитников. Тут другой минус — дорогу вниз придётся строить заново. Офицеры прикидывали, что придумали в Генеральном Штабе. Основная часть, склонялась к рейду диверсантов.

Банкет прошёл скомкано. Пили за здравие Его Величества, за Победу, за знакомство. Однако быстро закончили, у всех в связи с предстоящими боевыми действиями образовались дела. У меня, понятно, тоже. Снабжение на кого возложили?

И у меня появилась некая идея. Бомбарда — это не только огромная поражающая мощь, это ещё и несколько сот пудов прекрасного металла. А вы знаете почём нынче бронза? Если самому прибрать к рукам орудия, то можно не только заслужить благодарность за освобождение прохода, но и немного заработать. Судя по карте, казарма была несколько в стороне от батареи. Спуск контролировался двумя постами, наверху и в середине дороги. Любой из них мог поднять тревогу. Ещё одно соображение — у нас хорошо работает разведка, а у них одни дураки сидят? Завтра точно про прибывающие полки не узнают?

Вечером мне доставили письма из столицы. Первой прочитал записку от сюзерена. Лаура написала: "Стах, возвращайся, как папа разрешит. Бал отменили. Мне страшно без тебя."

Было письмо от маленькой Терезочки с милыми глупостями из жизни плюшевого мишки и фарфоровой куклы. Они помирились, и теперь Стешенька стала и его дочкой. Всё бы хорошо, но подпись "Твоя Тереза" очень обязывающая. Просто "твоя" — подписываются невесты, и то, только после сговора родителей. Понятно, жена или конкубина так может подписаться. В крайнем случае, сестра. Остальные варианты очень компрометируют девицу. Хотя десятилетней крохе можно отговориться незнанием основ переписки, но я-то понимаю, что малышку учат отличные учителя. Получается, это не описка, а родители ей велели так подписаться. И что это значит? Намёк? При просьбе руки Терезы отказа не будет? А почему сейчас?

Немного понятнее стало после прочтения письма Найджела, отца девочки. Он благодарил за оказанную поддержку и вступление в его фракцию Совета. Уведомлял, что после присоединения аус Хансалов и Тихого она стала третьей по численности. Из-за освобождения места Верховного Магистра, в связи со смертью предыдущего главы Гильдии, Совет собирается завтра в полдень. Человек вежливо намекнул — при желании я могу там присутствовать. Однако если дела службы препятствуют, вообще-то меня там особо и не ждут, свой голос я уже отдал кому надо. Бросать крепость ради Гильдии, конечно, не буду, Совет без меня прекрасно обойдётся. А вот с жетоном для голосования, похоже, я крупно промахнулся. Оказывается, это не просто кругляш для исполнения формальности, за него можно было бы вытребовать что-нибудь. Хотя Ранбранды мне нравятся. Пусть им будет.

В полночь ко мне подошли силы, которые я своей властью затребовал у коменданта гарнизона. На мосту за башней построились егеря, за ними разведывательный полуэскадрон, далее шесть крепких упряжек, по дюжине лошадей заложенных цугом с полуротой солдат. Остальной гарнизон занял позиции в крепости. Я рискнул и мобилизовал все возможные силы.

Как там, в песне поётся? "И снова седая ночь, и только ей доверяю я. Знаешь, седая ночь, ты все мои тайны". Это про нас, про теней. Ночь совсем короткая, и что, вот так взять и бездарно её потерять? Ну уж нет! Завтра на той стороне люди будут знать о предстоящей войне, надо действовать сегодня. Заодно проверю свои силы. Уже переоделся в вещи из дядиного сундука. Спать не хочется совсем, наоборот, подъём сил и энергии.

Во главе егерей подхожу к краю моста и ещё раз объясняю диспозицию. Молодой егерь тревожится:

— Ваше Высокоблагородие, вы не сможете незаметно подойти к посту, там свет и сигналки…

— Не учи учку, съешь дерьма кучку, — прерывает тираду седоусый унтер. — Его Милость сам знает что делать. Матёрый!

Под такой комплимент накидываю маску и иду вперёд, за ближайшим поворотом перетекая в состояние тени. Темнота ласково принимает меня в свои нежные объятья. Я бесплотен, эфемерен, неуловим. На середине моста на выставленных треногах горят магические светильники. Уверен, там и сигналки есть, и амулеты против невидимок. Но расстояние тридцать, много пятьдесят шагов, легко перепрыгну по теням, есть у Теней такая способность — исчезать из одной тени, появляясь в другой. Расстояние до ста ярдов. Одно ограничение — человек должен видеть, куда перемещается. Быстро, эффектно и эффективно. Возвращаюсь в нормальное состояние, тут же накидываю невидимость — это другая моя способность, прыгаю за рогатки поста и оказываюсь рядом с троицей солдатиков самого затрапезного вида. Тихо ругаются на какого-то Штымпа. Дескать, послал их на пост, а сам в караулке завис.

Нинзято хорош и для колющих, и для рубящих ударов, однако три противника, это три противника. И ведь каждый из них может закричать. А следующий пост специально так стоит, чтобы услышать и поднять тревогу. Шепчу An Por Grav. Синеватое облако окутывает дозорных. Не совсем честно резать парализованных, а что делать? Как иначе с ними справиться? Второй пост пройти было легче. Шесть человек, во главе с унтером кидают кости. Надеются на первый пост. Видать не про них Устав караульно-постовой службы писан. Мне же лучше…

Вернулся к егерям, приказал снимать с дороги рогатки и торить путь конному отряду. Дозорных уже нет, можно работать, тихо и осторожно, конечно. Спускаюсь с ними вниз, тут молодой, который меня предупреждал, увидел снятых часовых. "Матёрый," — шепчет. И вдруг его начало чистить. Он что, покойников не видел?

Пока суд да дело, начало светать. Я стою, решаю, чем лучше отработать казарму? Диваза спрашивала — сколько раз могу шандарахнуть? Дай, думаю, проверю. Kal Des Flam Ylem! Kal Des Flam Ylem! Kal Des Flam Ylem! Меня хватило лишь на три раза. Потом сел на камешек, сил совсем не осталось. А мимо меня рысью, с посвистом и гиканьем, помахивая сабельками, проскакал, разворачиваясь в лаву, отряд конных егерей. Собственно говоря, работы им почти и не осталось. Из пепелища казармы никто не вышел.

Вслед за всадниками загрохотали повозки, затопали сапоги солдат. Я больше команд не отдавал, офицеры явно лучше меня знают, что делать.

Появился Кидор с моим мундиром, переодел, завернул шинобиевский костюм в полотно и отправился обратно. Более самодовольной физиономии, чем была у него, я никогда не видел. Комендант был изыскано вежлив, когда подошёл и спросил приказа, но получил ответ в смысле — ваш гарнизон, вы им и командуйте, а я тут просто на камешке сижу. Солдатики на меня поглядывают скорее со страхом, чем с уважением. А вот егеря, те — да! Уважают.

В первую очередь вывезли бомбарды, затем лошади вернулись перезапряжённые парами в повозки. Тут много чего полезного осталось, не бросать же, правда? Тем более, треть трофеев отходит гарнизону. Так и мотались до башни и обратно, пока не вывезли всё полезное.

Похоронная команда собрала покойников для погребения в одном костре. Так получилось, что из казармы трупы не достали. Там вообще ничего не осталось. Три Заряда Пламени на максимальной силе, да в бревенчатое строение, всё же перебор.

Уже совсем утром подошли первые подразделения инфантерии и сразу стали оборудовать позицию. Защищать собираются дорогу, только до подхода остальных полков. В свете удачной вылазки, кавалерийский полк перебросят уже сегодня, а пехотный пойдёт за ним следом.

Мой управляющий ко мне спустился. Он уже в курсе требований. Фураж начнут подвозить к вечеру, продовольствие выдадут из запасов крепости. Их будет полезно обновить. Просит дать указание Кидору, чтобы тот выдал денег. Хорошо бы с тысячу дукатов. За наличные и цены лучше, и выбор больше. Делать нечего, дал добро, хотя жаба сильно душит.

Просидел на камешке, почти до полудня, ушёл с последней гарнизонной повозкой. Впрочем, вместе с комендантом и другими офицерами, оформляющими передачу позиций Второму лейб-гвардейскому полку инфантерии. По пути узнал, что командир так и должен поступать — уходить с позиции последним. Я вроде шеф-комендант, комендант командующий, но разработал операцию я, провёл её я, отвечать в случае неудачи было бы мне, потому досидеть до передачи позиции было правильным жестом. Опять же уважение проявил.

В честь победы офицеры гарнизона позвали на праздничный ужин. Понятно, согласился. С опасного направления нас защищает целый полк, можно было бы расслабиться, но проверки столичных начальников весьма вероятны. Потому велел всё, что можно — покрасить, что нельзя — начистить. Посыпать дорожки песком. Про внешний вид рядового состава, даже не напоминаю. Офицеры меня поняли и полностью поддержали.