Приглашение на праздничный ужин

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Анна тянула Коула за руку, когда они проходили по обшитому деревянными панелями холлу, направляясь к «Сноу Кэпс» — дорогому ресторану, окна которого выходили на искрящиеся в лунном свете заснеженные склоны.

Коул делал большие шаги, но Анна, казалось, неслась со сверхзвуковой скоростью.

— Нам нужно поторопиться, Коул! — нетерпеливо бросила она через плечо. — Мы уже опоздали.

Он подумал, что Анна, одетая к ужину, выглядела холодной и сдержанной. Но это было до того, как они занялись любовью. Сейчас, с ярким румянцем на щеках, слегка растрепавшимися волосами и губами, обветрившимися отнюдь не от мороза, она нравилась Коулу гораздо больше.

— Быстрее! — повторила она, сильнее потянув его за руку.

Он ускорил шаг, только теперь вспомнив, что она обещала ему какой-то сюрприз. Вероятно, он как-то связан с ужином.

Может быть, Анна заказала особое блюдо? Уговорила официантов спеть им серенаду? Или заплатила, чтобы кто-нибудь выскочил из огромного торта, поданного на десерт?

Каким бы ни оказался ее сюрприз, он не сможет сравниться с даром любви, которым они обменялись до ужина. Из-за этого ночь показалась Коулу такой волшебной, что он решил хотя бы на время забыть о волнующей его тайне.

Очень скоро Анна узнает правду, но до тех пор ему нужно верить, что она любит его достаточно сильно, чтобы понять.

Когда они подошли к облаченному в черную куртку метрдотелю, Анна учащенно дышала.

— Я заказывала столик для Уэзли, — сказала она, задыхаясь. — На четверых.

Метрдотель фыркнул, по-видимому в знак неодобрения, но воздержался от замечания по поводу их опоздания.

— Идите за мной, — пригласил он.

Прежде чем последовать за ним, Анна повернулась к Коулу с взволнованной улыбкой.

— Ну-ка, я попробую угадать, — предложил он. — Твой сюрприз — наши сотрапезники.

Когда Анна кивнула, все стало на свои места. Вот почему она так спешила попасть в ресторан вовремя. Ей не хотелось заставлять их ждать.

— Ты сможешь поблагодарить меня после ужина, сказала она.

Коул поднял брови и погладил ее по руке.

— Я придумаю хороший способ.

Анна хихикнула.

— Ловлю тебя на слове!

Улыбаясь, он положил руку ей на затылок и направил Анну через лабиринт столов. Мерцающие огоньки свечей создавали романтическую обстановку, подчеркиваемую строгой униформой обслуживающего персонала.

Ресторан оказался идеальным местом для влюбленных. Идя за Анной, Коул предавался сожалениям о том, что за столом их ожидает компания, до тех пор, пока она не повернулась к нему, взволнованно улыбаясь. Очевидно, ему предстоит обрадоваться, увидев тех, кто ожидает их появления.

Метрдотель остановился в нескольких шагах от стола и размашистым жестом положил на него меню. Когда он отошел, Коул увидел высокого седого мужчину. Кроме него, за столом никого не было.

У Коула перехватило дыхание, и все краски схлынули с лица.

Это был Артур Скиллингтон.

— Коул? — По удивленному восклицанию Коул понял, что его отец так же потрясен, как он.

— Вы знакомы? — удивилась Анна, но потом рассмеялась. — Ну конечно! Последнее время мистер Скиллингтон редко бывает в офисе, но возможно, вы познакомились, когда тебя принимали на работу. Верно, Коул?

Анне, казалось, не нужен был его ответ. Она опустилась на стул и обратилась к отцу Коула:

— Простите, пожалуйста, сэр, что мы опоздали. Мы просто… — она укоризненно взглянула на Коула, — потеряли счет времени. Надеюсь, вам недолго пришлось ждать нас.

Артур откашлялся. Впервые с тех пор, как Коул познакомился с ним, он не знал, что сказать.

Каков отец, таков и сын, мелькнула у Коула мысль.

— Коул, я встретила мистера Скиллингтона сегодня у подъемника и пригласила его поужинать с нами. Им с женой пришлось изменить свои планы, потому что аэропорты закрыты из-за снегопада. — Анна повернулась к его отцу. — Куда вы, говорите, собирались?

— На Гавайи, — ответил Артур.

Она всплеснула руками.

— Какое удивительное совпадение! Там сейчас отец Коула.

Когда Анна посмотрела на него, он с ужасом подумал, что она разгадала его. Но она только спросила, нахмурившись:

— Почему ты стоишь?

— Да-да, садитесь, пожалуйста, — сказал Артур, и Коул, к которому еще не вернулся дар речи, нашел в себе силы опуститься на стул.

— Сегодня был такой насыщенный день! — щебетала Анна, вероятно потому, что мужчины не знали, как нарушить неловкое молчание. — Коул разрабатывал идеи, о которых я вам говорила. Он очень талантлив и работает просто превосходно…

Коул не мог сосредоточиться на ее словах, потому что уже понял их суть. Анна пытается представить его в выгодном свете для того, чтобы помочь ему продвинуться в «Скиллингтон Ски Шопс». Вероятно, в ущерб собственной карьере.

Она делает это, потому что любит его.

Коул поймал вопросительный взгляд отца и попытался оживить свои голосовые связки. Он должен сказать что-то, предвосхитив Артура.

— Как я невежлива! — быстро проговорила Анна. — Я не спросила, почему ваша жена не присоединяется к нам. Она хорошо себя чувствует?

— Прекрасно, Анна. Я просто была в дамской комнате.

Они повернулись на голос. К столу приблизилась Лилли Скиллингтон, выглядевшая очень элегантно в серых шелковых брюках и белом свитере с вышивкой.

Доброжелательно улыбнувшись Анне, она выжидательно повернулась к Коулу. На ее лице появилось радостно-удивленное выражение.

— Да это же Коул! Я не знала, что ты здесь!

Коул ощущал себя животным, попавшим в свет фар приближающегося автомобиля и чувствующим, что не может предотвратить свою неизбежную гибель.

Анна перевела удивленный взгляд с Коула на Лилли.

— Вы знаете друг друга?

— Конечно! — подтвердила Лилли. — Ведь Коул сын Артура.

Ум Анны отказывался понять то, что услышали ее уши.

Жена Артура Скиллингтона ошибается. Коул не может быть сыном босса. Во-первых, его фамилия Мэнсфилд. Во-вторых, наследники трона не надевают личину подданных.

— Нет, — возразила она, качая головой. — Коул — не Скиллингтон.

Лилли тихо рассмеялась и села за стол.

— Возможно, он не пользуется этой фамилией, но уверяю вас, что он — Скиллингтон. Да вы посмотрите на них! Разве семейное сходство не очевидно?

Артур Скиллингтон был высок и широкоплеч.

Его темные волосы были подернуты сединой. Правильные черты лица и синие глаза напомнили ей кого-то. Этот кто-то, неожиданно поняла она, — Коул.

Коул, который приехал в западную Пенсильванию, чтобы познакомиться с родным отцом.

Как она могла быть так глупа?

— Анна, я все объясню, — тревожно сказал Коул.

— Нет, сынок. Я объясню, — вмешался Артур Скиллингтон. — Анна, важно, чтобы на работе вы никому не говорили, что Коул — мой сын.

Она открыла рот, но не произнесла ни слова.

— Возможно, вы удивитесь, если я скажу, что «Скиллингтон Ски» переживает серьезные финансовые трудности. Я попросил Коула выяснить причину.

Анна кашлянула и, несмотря на ком в горле, заставила себя задать вопрос:

— Вы хотите сказать, что попросили его шпионить за нами?

— Нет-нет! — мистер Скиллингтон взмахнул рукой. Это был характерный жест, напомнивший ей его сына. — Я хотел, чтобы Коул узнал, как обстоят дела.

Взгляд изнутри был бы невозможен, если бы кто-нибудь узнал, что он мой сын. Мне нужна информация, прежде чем я сделаю некоторые… изменения.

По его заминке Анна догадалась, что эти изменения будут связаны с персоналом. У нее возникло ощущение, будто ее ударили. У Коула был такой понурый вид, как если бы у него на лбу написали маркером «виновен».

— Тебе не нужно было мое место, правда? — обратилась она к Коулу. — Ты хотел узнать, достойна ли я своей должности.

— Анна, все было не так, — запротестовал он, но она услышала достаточно.

— Мистер Скиллингтон, миссис Скиллингтон, обратилась к ним Анна, не глядя на Коула. — Прошу простить меня, но я почувствовала внезапное недомогание.

Она решительно поднялась из-за стола и вышла из ресторана с гордо поднятой головой. Не ей должно быть стыдно, но почему-то это уже не имело значения. Сердце у нее разрывалось.

Анна полагала, что Коул принесет свои извинения чете Скиллингтонов, вернее, своему отцу и мачехе и устремится за ней. Но она еще не была готова к разговору, когда он догнал ее за рестораном.

— Анна, подожди!

Стряхнув руку Коула, она молча продолжала идти.

На одной стороне безлюдного холла находились большие окна с двойными стеклами, которые позволяли наслаждаться зимним ландшафтом. Было полнолуние, и лунный свет, отражавшийся от снега, создавал чарующий пейзаж.

Анна не замечала этих красот. К ее глазам неудержимо подступали слезы. Она сморгнула их и сосредоточилась на своем гневе. Он не должен угаснуть, если она хочет с достоинством выйти из создавшегося положения.

— Анна! — умоляюще воззвал к ней Коул. — Нам нужно поговорить.

— Для чего? — вспыхнула она. — Чтобы ты мог посмеяться над моей попыткой помочь тебе сделать карьеру? Или солгать, что ты не подвергал меня опасности потерять работу?

— Речь идет не о работе, — простонал он.

Анна остановилась и круто повернулась к нему.

— Как ты можешь говорить так? Разве ты не слушал, когда я рассказывала тебе, как важна для меня работа?

— Да не о работе речь, — повторил он, — а о нас с тобой!

— «Нас» уже не существует. — Анна потрясла головой, пытаясь избавиться от боли, которую причинили ей собственные слова. Ее страдание, как в зеркале, отразилось на лице Коула, но она не позволила себе смягчиться.

— И ты говоришь это после того, что произошло между нами сегодня вечером? Ты же сказала, что любишь меня!

— Я призналась в любви Коулу Мэнсфилду, а не Коулу Скиллингтону!

— Меня зовут Коул Мэнсфилд, — возразил он, запуская руку в волосы. — Поверь, я не обманул тебя.

Мое знакомство с Артуром действительно произошло семь месяцев назад. Все было так, как я рассказывал тебе.

— Это не служит оправданием тому, что ты сделал.

Коул наклонил голову, чтобы быть ближе к ней, но Анна отступила назад и почувствовала, как от стекла веет холодом. Такой же холод леденит ее сердце.

— Анна, разве ты не слышала, что сказал Артур?

Его бизнес едва держится на плаву. Он настоятельно просил никому не рассказывать о наших родственных отношениях, и я дал слово. Что мне оставалось делать?

— Тебя не просили спать с женщиной, которая принадлежит к числу тех людей, за которыми ты шпионишь! Или, быть может, просили? Может быть, это было твоей главной целью — переспать с боссом!

— Не сходи с ума, Анна! Ведь это ты пригласила меня в сочельник в дом своих родителей. Я ничего подобного не планировал, — Коул понизил голос, — да и как я мог планировать свои чувства к тебе?

Чувствуя, что слабеет, Анна резко сказала:

— Избавь меня от этих излияний, Коул! Я не хочу больше слышать лживые уверения.

Он подошел ближе и, прижав Анну спиной к оконному стеклу, приложил ладонь к ее щеке.

— Это не ложь, — сказал он. — Я люблю тебя.

Она смахнула ресницами слезы и шлепнула его по руке. Коул отдернул ладонь.

— Если бы ты любил меня, ты сказал бы мне правду.

— Я собирался…

— Когда? — перебила она. — После того, как ты представил бы отцу свой отчет и мою работу зарубили бы? Вот тогда ты собирался сказать мне?

— Прежде чем сказать тебе, я должен был сообщить отцу, что мне нужно нарушить данное ему обещание, — сказал он. — Вот почему утром я пытался дозвониться до него.

— Ты думаешь, от этого что-нибудь изменилось бы, Коул? Я не дура, и я понимаю, что вы с отцом намерены сделать. Ты — Скиллингтон, и он хочет, чтобы ты стал его правой рукой. Как только ты вошел в его жизнь, моя карьера закончилась.

Коул стиснул зубы и возвел глаза.

— Ну, почему ты все сводишь к работе? Неужели ты не понимаешь, что твоя карьера не имеет к этому никакого отношения?

— Очень даже имеет, — возразила Анна и вздернула подбородок, жалея, что у нее дрожат губы. — Работа — вот что важно для меня.

Он отпрянул от нее, как будто его ударили.

— Странно, — произнес он с замиранием сердца, — но когда мы были в постели, мне показалось, что для тебя важен я.

Анна с трудом выдержала мучительную боль, прозвучавшую в его голосе. Ей пришлось сказать себе, что на самом деле Коул не может так страдать.

— Я уже объяснила тебе, Коул. Тогда я не знала, кто ты. Но теперь ты не тот мужчина, которому я призналась в любви.

Он отступил еще на шаг, позволив ей отойти от окна. Холод от замерзшей спины, прикасавшейся к холодному стеклу, распространялся по всему телу Анны.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза, когда мимо проходили трое мужчин, громогласно делившиеся своими лыжными подвигами.

Анна видела, как Коул стиснул зубы. От ледяного выражения его лица ее пробрал холод.

— Если ты так думаешь, — сказал он, когда его уже не могли услышать, — то нам больше не о чем разговаривать.

— Ты прав, — согласилась она, несмотря на сильное желание взять свои слова назад.

Она не может и не позволит себе любить его.

— Мне нужно пятнадцать минут, чтобы забрать свои вещи из шале, — сказал Коул.

Сделав это заявление, он не сдвинулся с места, как будто предоставляя Анне возможность возразить ему.

Не уходи! — молило ее сердце.

Она упорно отказывалась прислушаться к нему.

— Прекрасно! — откликнулась Анна.

Коул заглянул ей в глаза, но она, упрямо выпятив подбородок, не отвела взгляда. Наконец, печально покачав головой, он повернулся и пошел прочь. Анна смотрела ему вслед, пока он, спустившись по ступенькам, не скрылся из вида.

Она посмотрела в окно на холодный, безжизненный пейзаж, и одинокая слеза медленно скатилась по ее щеке. Вытерев холодную каплю кончиками пальцев, Анна почувствовала, что вместе со слезой исчезли ее надежды на будущее и мужчина, которого она так безрассудно полюбила.