Приключения доктора Дулитля

Глава пятнадцатая. Берберийский дракон

Все было бы хорошо, если бы поросенок не схватил насморка, когда ел на острове сырой сахарный тростник. Вот что случилось.

Посли того, как они бесшумно подняли якорь и тихонько-тихонько выходили из бухты, Гёб-Гёб вдруг чихнул так громко, что пираты, бывшие на другом корабле, бросились наверх посмотреть, что это за шум.

Когда они увидели, что Доктор от них ускользает, то направили свой корабль наперерез, к входу в бухту, так что Доктор не мог выйти в открытое море.

Тогда предводитель шайки (по имени Бен-Али, а по прозвищу Дракон) погрозил Доктору кулаком и закричал через воду:

— Ха! Ха! Попался, приятель! Хочешь убежать на моем корабле? А? Ты недостаточно искусный моряк, чтобы провести Бен-Али, Берберийского Дракона! Мне нужна твоя утка, а также и поросенок. Сегодня к ужину у нас будут свиные котлеты и жареная утка. А прежде, чем я отпущу тебя домой, ты должен заставить своих друзей прислать мне мешок золота.

Бедный Гёб-Гёб заплакал, а Дэб-Дэб приготовилась лететь, чтобы спасти свою жизнь. Но сова Ту-Ту шепнула Доктору:

— Заставьте его говорить подольше, Доктор. Будьте с ним любезны. Наш прежний корабль должен скоро затонуть. Крысы сказали, что он пойдет ко дну до завтрашнего вечера, а крысы никогда не ошибаются. Будьте с ним любезны, пока корабль под ним не потонет. Поддерживайте с ним разговор!

— Говорить до завтрашнего вечера! — сказал Доктор. — Ну, да ладно! Сделаю, что могу… Постой! О чем же мне с ним разговаривать?

— Пусть они подъедут, — сказал Джип. — Мы можем побороть этих бездельников! Их только шестеро. Пусть приблизятся. Мне бы хотелось рассказать своей соседке-овчарке, когда мы вернемся домой, что я победил настоящего пирата. Пусть только подойдут! Мы им покажем!

— Но у них есть ружья и мечи, — сказал Доктор. — Нет, это не годится. Придется с ним разговаривать… Послушай, Бен-Али!

Но не успел Доктор произнести следующего слова, как пираты подплыли совсем близко, смеясь от радости и уговариваясь между собою, кто первый будет ловить поросенка.

Бедный Гёб-Гёб испугался до смерти; а Пушми-пулью начал оттачивать свои рога о мачту корабля, приготовляясь к битве. Джип в это время высоко подпрыгивал, отчаянно лаял и ругал Беи-Али на своем собачьем языке.

Но вдруг что-то стряслось с пиратами — они перестали смеяться и отпускать шутки. Их что-то тревожило и смущало.

Бон-Али посмотрел с изумлением вниз, под ноги, и закричал во весь голос:

— Гром и молния! Ребята, в корабле — течь!

Другие пираты перегнулись через борт и увидели, что корабль все больше и больше погружается в воду. Один из них сказал Беи-Али:

— Если б этот старый корабль действительно тонул, то мы видели бы, как с наго уходят крысы.

А Джип рявкнул о другого корабля:

— Эй, вы, жулики! Крыс там больше нет! Они ушли два часа тому назад. Ха! Ха! Теперь мы посмеемся над вами, дорогие друзья!

Но, разумеется, пираты его не поняли.

Вскоре нос корабля стал опускаться все ниже и ниже, быстрее и быстрее, и корабль как будто бы стоял на голове. Пираты, чтобы не скатиться в воду, цеплялись за борта, за мачты, за снасти, за все, что попадалось под руки. Вода с шумом заливала во все окна и двери. Наконец корабль с зловещим бульканьем пошел ко дну, и скоро все шесть разбойников барахтались на поверхности глубокой бухты.

Некоторые из них старались доплыть до берега, а другие пытались влезть на корабль, где был Доктор. Но Джип каждого хватал зубами за нос, так что они боялись взбираться на борт.

Вдруг они в испуге закричали:

— Акулы! Акулы плывут! Пустите нас на корабль, а то они нас съедят! Помогите! Помогите! Акулы! Акулы!

Доктор увидел в бухте спины больших рыб, быстро рассекавших воду.

Одна большая акула подплыла к кораблю и, высунув нос пз воды, спросила Доктора:

— Вы — Джон Дулитль, знаменитый звериный Доктор?

— Да, — сказал Доктор, — Это я.

— Хорошо, — сказала акула. — Мы знаем эту шайку разбойников, в особенности Бен-Али. Если они вам досаждают, мы ради вас охотно их съедим, и они больше никогда не будут вас беспокоить.

— Благодарю вас, — сказал Доктор. — Это очень любезно с вашей стороны. Но я думаю, пет надобности их кушать. Не давайте им приближаться к берегу, пока я вам не скажу, заставьте их поплавать, поняли? И еще, пожалуйста, заставьте Бен-Али подплыть к кораблю, я хочу с ним поговорить.

Акула поплыла и подогнала Бен-Али к Доктору.

— Послушай, Бен-Али! — сказал Доктор, перевесившись через борт. — Ты был злой человек и, как мне известно, убил много народу. Эти добрые акулы только что предлагали съесть тебя ради меня, и это было бы очень хорошо; это избавило бы море от пиратов. Если ты мне обещаешь сделать то, что я скажу, то я отпущу тебя с миром.

— А что я должен делать? — спросил пират, поглядывал искоса на большую акулу, которая обнюхивала под водой его ногу.

— Больше не убивать людей, — сказал Доктор, — Ты перестанешь грабить никогда но будешь топить кораблей, навсегда перестанешь быть пиратом.

— Но как же мне быть? — спросил Бен-Али. — Чем же мне жить?

— Ты со своей командой отправишься на этот остров, и вы сделаетесь земледельцами, — отвечал Доктор. — Вы будете разводить канареечное семя для канареек.

Берберийский Дракон побледнел от ярости.

— Разводить канареечное семя! — воскликнул он с отвращением, — Разве я не могу быть моряком?

— Нет, — сказал Доктор, — Не можешь. Ты долго был моряком и много хороших кораблей и много добрых людей отправил на дно моря. Остаток жизни ты проведешь, как мирный земледелец. Акула ждёт. Не задерживай ее. Решайся!

— Гром и молния! — пробормотал Бен-Али. — Канареечное семя!

Потом он опять посмотрел в воду, где акула обнюхивала его другую ногу.

— Хорошо! — сказал он мрачно. — Мы станем земледельцами!

— И помни, — сказал Доктор, — если ты не сдержишь обещания, если опять начнешь убивать или грабить, то я узнаю об этом от канареек. И, поверь, найду способ тебя наказать. Хотя я и не умею управлять кораблем так, как ты, но пока звери, птицы и рыбы — мои друзья, мне нечего бояться начальника пиратов, даже если его зовут «Берберийским Драконом». Теперь ступай и будь хорошим земледельцем. Счастливо оставаться!

Доктор повернулся к большой акуле и, махнув рукой, сказал:

— Ладно. Пусти его теперь доплыть до берега.