Приключения двух друзей в стране прошлого

Частная жизнь лорд-канцлера

Машина времени сработала. Полторы тысячи людей были перенесены в четырнадцатый век и зажили жизнью своих отдаленных предков. Эта жизнь на первых порах показалась им невыносимо скучной, лишенной всего, что было привычно с детства

Ни книг, ни газет, ни радио, ни телевидения… Чем заполнять досуг? А досуга у рыцарей было сколько угодно, и они частенько завидовали дровосекам или пастухам, всегда занятым делом. В свою очередь, дровосеки, с утра до ночи тюкавшие топорами, и пастухи, гонявшие стада по тучным пастбищам, считали праздную жизнь рыцарей верхом счастья.

Бароны, графы и маркизы нашли спасенье от безделья в охоте. Саванны и рощи Норландии то и дело оглашались звуками охотничьих рогов, лаем собак, криками егерей. Дичи в Норландии оказалось множество. В степях в изобилии встречались лисы, зайцы, кролики; в лесах — лани, олени и даже свирепые кабаны. И сколько бы ни истреблялось диких животных, количество их нисколько не убывало. Это обстоятельство казалось очень странным, потому что Норландия была не так уж велика

Но дело объяснилось просто. По ночам к единственным воротам Норландии подъезжали тяжелые грузовики с клетками, а в клетках были зайцы, олени, кабаны… Подъемный кран, смонтированный на автомашине, перебрасывал клетки за ограду, сторожа открывали дверки, животные разбегались, а клетки возвращались на платформы грузовиков.

Лорд-канцлер не жалел денег на то, чтобы охотники могли круглый год предаваться своему любимому занятию.

Хуже пришлось курильщикам: табак в Норландии был запретной вещью. Рыцарь с сигарой или папиросой в зубах нарушил бы колорит эпохи…

Впрочем, заядлые курильщики нашли выход: они курили тайком, как школьники, скрывающиеся от строгого учителя. Откуда они брали табак? Он ввозился в страну тайно, контрабандой. Этим занимался лорд-сенешаль королевского двора сэр Вильям Галлоуэй. Ему это было тем легче, что на его обязанности лежало снабжение продовольствием королевской четы, семей рыцарей и придворных, а также и простолюдинов. Среди тюков и ящиков, ежедневно привозимых на телегах в Виндзор, оказывались такие, содержание которых не соответствовало этикеткам. Надпись на ящике гласила: «мука» или «масло», а из него извлекались коробки сигар или папирос, пачки табаку…

Знатным табак отпускал под великим секретом сам сэр Вильям, а простолюдины могли приобретать запретное зелье у его лакеев. Немало золотых «оленей» и серебряных крон перепадало контрабандистам.

Как развлекались придворные? Среди них нашлось несколько охотников, но большинство занимало свое время дежурствами при особах короля и королевы, устраивало по вечерам катанья на лодках по прудам, берега которых освещались разноцветными фонариками.

К великому счастью всей этой праздной компании, придворный летописец сумел доказать, что игра в карты — древнее занятие людей, насчитывающее не менее двух тысяч лет существования. Картежная игра пышно расцвела при дворе, в ней принимали милостивое участие сами король с королевой. Карты для Норландии печатались с музейных образцов, в старинном духе.

Как древняя игра были допущены и шахматы.

Часто выступали менестрели, воспевая короля и его предков, прославляя подвиги рыцарей.

Так нормандская знать постепенно приспособилась к новой обстановке и нашла, что житье в XIV веке не такая уж плохая вещь. Единственным человеком, изнывающим от безделья в сутолоке пиров и развлечений, оказался придворный лекарь, он же алхимик, он же астролог, сэр Аннибал Ли.

Домашний врач Джона Фланагана, знаменитый доктор Ли, и в Америке получал княжеское жалование. Томас Мундфит, удесятерив это жалованье, убедил доктора поехать в Норландию придворным лекарем его величества, короля Джона VI, а для забавы принять на себя звания астролога и алхимика.

Но деятельную натуру Ли не могло удовлетворить праздное, уединенное существование в Виндзоре. Он привык читать газеты, слушать радио, следить за медицинской литературой. Здесь ничего этого не было, и доктор чувствовал, что он тупеет, опускается и даже разучивается лечить больных.

Так дальше продолжаться не могло. И вот Ли явился к лорд-канцлеру для серьезного разговора. Этот разговор происходил наедине.

— Послушайте, Мундфит, — резко начал доктор.

— Милорд герцог, с вашего позволения, сэр, — мягко перебил его лорд-канцлер.

— А, к чертям все эти пышные титулы, к чертям эту Норландию, которую я имел глупость выдумать вместе с вами! — гневно вокликнул Ли.

— Но нельзя же так резко, доктор, — возразил Мундфит. — Ведь Норландия — это лекарство от болезни вашего пациента Джона Фланагана.

— К чертям и Фланагана! Из-за прихоти одного блажного богача люди глупеют, утопают в болоте безделья. Я сам скоро сойду с ума. Короче говоря, вот вам мое последнее слово, Мундфит: я покидаю Норландию!

Мундфит пришел в ужас: он знал, что без постоянной врачебной помощи Аннибала Ли Фланаган долго не протянет, а тогда прощай беспечное житье в Норландии и огромные доходы, которые загребал юрист, пользуясь своим высоким положением лорд-канцлера.

Мундфит предложил доктору еще удвоить, утроить его жалованье, тот презрительно улыбнулся в ответ.

— Но чего же вам здесь недостает? — в отчаянии воскликнул лорд-канцлер.

— Я хочу читать книги, газеты, медицинские журналы, слушать радио, посмотреть время от времени приличную передачу по телевизору… Мне надоела моя сырая, холодная комната… Наконец, я хотел бы принять ванну, черт вас побери!

Лорд-канцлер облегченно улыбнулся.

— Только-то? Некоторые из ваших желаний будут удовлетворены немедленно, об остальных я позабочусь.

— Да вы что, волшебник? — удивился Ли.

— Идите за мной!

Апартаменты лорд-канцлера занимали левое крыло замка. Жил он одиноко, так как незадолго до переселения в Норландию овдовел, а взрослых детей оставил в Америке. Помещение было обставлено в обычном норландском стиле: старинная мебель, каменные полы, камины, фантастические портреты предков герцога на стенах. Все это было знакомо доктору, и он поглядывал на Мундфита с недоумением.

Но тот спокойно провел гостя в маленький пустой покойчик, нажал потайную кнопку, и внезапно в полу поднялся люк и открылась устланная пушистым ковром широкая лестница, ведущая вниз.

— Прошу, — пригласил Мундфит.

Пораженный доктор спустился, Мундфит последовал за ним, и люк захлопнулся.

Вошедшие оказались в обширной передней, за ней последовали комнаты, но какие! Ярко освещенные электричеством, они были обставлены со всей современной роскошью, доступной богачу. Мягкая мебель, пушистые ковры на полу, картины лучших художников по стенам…

Мундфит раскрыл одну дверь.

— Библиотека, — пояснил он.

У доктора разбежались глаза. Тысячи томов в прекрасных переплетах заполнили шкафы. На корешках Ли прочитал: «Генри Лонгфелло», «Теодор Драйзер», «Лев Толстой», «Достоевский», «Диккенс».

— Какое богатство, — прошептал он. — Мундфит, я записываюсь в вашу библиотеку!

Мундфит показал и другие комнаты: гостиную, биллиардную, спальную, туалетную… Под конец они прошли в кабинет. На письменном столе лежала пачка писем и газет.

— Последняя почта, — объяснил Мундфит.

— «Нью-Йорк Таймс», «Нью-Йорк геральд трибюн», «Чикаго сан»… — Мундфит, вы — гений! — восторженно воскликнул Ли и, подумав добавил: — Гений жульничества!

— Каждый устраивается как может, — скромно согласился лорд-канцлер.

— Радиоприемник! Телевизор! — восхищался доктор. — Телефон!

— Хотите поговорить с Чикаго? С Вашингтоном? Аппарат включен в междугородную сеть…

Рука доктора потянулась к газетам, но он сдержал себя.

— Ванну! Прежде всего ванну!

Через полчаса Аннибал Ли, сбросив свой смешной средневековый костюм и облачившись в чистое белье и пижаму из обширных запасов Мундфита, блаженствовал в столовой за стаканом кофе с газетой в руке…

— Теперь я еще больше чувствую, как мне всего этого недоставало… Но как вы сумели все это организовать?

— Нет ничего проще, дорогой доктор. Мой приятель архитектор внес секретные изменения в проект замка, утвержденный Фланаганом. Строители, сделавшие работу, и электрики, которые провели сюда подземный кабель, уехали, и некому меня разоблачать. Антенны для телевизора и радиоприемника скрыты среди украшений на крыше дворца… Сенешаль Галлоуэй с провизией, поступающей из внешнего мира, получает для меня газеты, журналы, письма. Когда человек занимает такое важное положение и так занят серьезными государственными делами, он имеет право на частную жизнь — не так ли, дорогой доктор?

— Да вы шутник! — расхохотался Ли, хлопнув Мундфита по плечу.

Об отъезде из Норландии он больше не говорил.