А орех между тем упал к ногам Тедо-кузнеца — голого по пояс, волосатого детины в кожаном переднике. Разгоряченный работой в полыхающей жаром кузне, Тедо пил воду из медного ковша. Услышав шум, он посмотрел вниз. «Эге, да это никак орех! И откуда он тут взялся? Неужто Митуа подбросил? Как же, Митуа! Дождешься от него такого подарка! Впрочем, какая разница: есть орех, и ладно. Ну, и расколю же я его!» И Тедо пошел в кузницу за щипцами. А щипцы, надо сказать, были у него большущие — ими он придерживал на наковальне бруски раскаленного металла, придавая им различную форму. Схватил Тедо орех щипцами и с силой сжал его — не раскололся орех. Щипцы погнулись, покорежились, хоть выбрасывай, а орех как был, так и остался целым и невредимым. У Тедо от изумления глаза на лоб полезли. Но делать нечего. Отнес Тедо орех в кузницу, снял со стены щипцы позубастей прежних, половчее ухватил ими орех и положил его на наковальню. Затем взял кузнечный молот и с размаху опустил на ребро ореха. Молот отлетел от ореха, как горох от стены, вырвался из рук кузнеца и, грохоча, запрыгал по каменному полу кузницы.
А орех вышиб дубовую дверь кузницы, перелетел через двор и угодил прямехонько в лоб Митуа, который, томясь от любопытства, сидел верхом на заборе. Митуа вместе с забором рухнул на землю и, лежа на спине, с ужасом ощутил, как на лбу у него вздувается здоровенная шишка, размером с орех…