Приключения русского гитариста в Корее

– Так значит можно вот так просто прийти на прослушивание и все? Никаких препятствий? – не верит такому счастью Джи Су.

– Нет, не «так просто» и не «все». Мы знаем, как он поет. Внешность у него тоже нам известна. Вполне подходящая. Но если ты помнишь, там еще танцевать нужно. Неужто забыл, ведь именно ты у нас главный танцор?

– О, точно. А вдруг никак не умеет? – снова беспокоится Джи Су.

– Вот и нужно выяснить. А еще языку его нужно учить. Хоть чуть-чуть. Мы об этом вчера уже говорили.

Сан У собирает на завтрак рис с ким-чи, потом, подумав, прихватывает ложку и идет наверх, кормить своего звездного человека, или свой пропуск на звездное небо, это как посмотреть.

Наверху Данила встречает ребят пантомимой, в которой просит пустую тетрадь. Сан У, после внимательного просмотра пантомимы выдает требуемое. А ручка у Джока своя есть. В кармане рюкзака. В поисках ручки рука натыкается на металлическую волчью голову, и Джок мимоходом поглаживает ее, вспоминая своих далеких друзей. «Ничего, прорвемся», – думает он. Металлическая вещичка в ответ холодит руку.

За едой корейцы обсуждают, где проводить тестирование танцевальных способностей пришельца и как ему это объяснить. Дом родителей Сан У нельзя назвать тесным, но все же он не настолько большой, чтобы устраивать танцы. Некоторые танцевальные па вполне можно и в гостиной изобразить, но увлекшись, можно снести что-нибудь нужное и полезное. После некоторых размышлений ребята решают договориться о посещении школьного танцевального класса. Обычно их туда пускают. Заодно и сами потренируются, а то что-то они расслабились, занимаясь проблемами пришлого гитариста. А про старание гадалка не зря упоминала.

После еды корейцы приступают к выполнению намеченного плана, а Данила приступает к выполнению своего. Он раскрывает добытую тетрадь и решает для начала записать те слова, значение которых он вроде бы понял за последние дни. Почесав нос пишущей ручкой, он начинает делать записи.

Рамен – местные макароны, (только вместо кетчупа дают их с таким соусом, что прямо вырви глаз. Впрочем, тут все такое).

Кимчи*13– вообще не понял что это, какая то острая хрень с запахом рыбы, но я ее уже опознаю, короче кимчи оно и есть кимчи.

Хён – друган, (может и не друган, но что-то вроде того)

Аджума. – тетечка, которая в кафе еду дает, (не только в кафе). Это он вспомнил, как к Сан У приходила женщина и затарила холодильник, а он ее тоже «аджума» называл.

Ложись уже (по-корейски русскими буквами) – давай спать.

Петь (по-корейски русскими буквами) – петь.

Гитара (по-корейски русскими буквами) – гитара. Вот что значит музыкант, тут все безошибочно.

Кофе – кофе.

Запас опознанных слов быстро иссяк. Джок повспоминал еще, но больше ни в чем не был уверен. Некоторое время парень поразмышлял, стоит ли поприставать к аборигенам по поводу новых терминов, или подождать пока те освободятся и сами на контакт выйдут. Решил сходить посмотреть, чем те заняты. Если покажется, что чем-то не слишком важным – поспрашивает.

Пополнить словарный запас ему не удалось. Сан У как раз договорился о посещении танцевального класса, и выяснилось, что идти нужно прямо сейчас, потому как потом класс будет занят. Так что Джока незамедлительно взяли в оборот и стали собирать на выход. Вчера, отмывшись от земли, в которой он умазался в памятной яме, парень переоделся в новую футболку и брюки, которые нашлись в рюкзаке. А вот замены толстовке, которую пока еще не отстирали, не было, так что Сан У пришлось доставать легкую куртку, приготовленную для поисков летающей тарелки. Экипировав Данилу, корейцы взяли его на буксир и рванули в школу.

Эпизод 3. Школа, Танцевальный зал.

Когда корейцы привели Джока в танцевальный класс, россиянин даже разулыбался, до того этот зал напомнил ему тот, в котором он привык заниматься. Окна, конечно, побольше, в Тайганске климат бы не позволил такие окна иметь, и потолки, пожалуй, чуть повыше, а так, ну один в один. Такая же планировка и размеры, такие же зеркала. И даже стены отделаны похожими панелями.

Сан У указывает рукой на Джока, на центр танцевального класса и изображает некое подобие танца. Проще говоря, пытается дать понять Даниле, что они просят его станцевать. Джи Су тем временем включает проигрыватель.

«Танцев хотите? Ну щас будут вам танцы!» – ехидно думает Данила, которого раззадорила знакомая обстановка. Он наскоро сделал под звучащую музыку несколько разминочных упражнений, чтобы не потянуть связки. Много не обязательно, они сюда почти бежали, да еще и в горку, считай, разогрелись уже. Потом жестами просит выключить проигрыватель. Музыка хорошая, конечно, быстрая и ритмичная, для танцев самое оно. Но Данила привык выступать под другую. Корейцы удивились, но музыку выключили.

Данила тихонько, себе под нос затягивает мотив русской плясовой, настраиваясь. Бубнит так с полминуты, похлопывая себя в такт по бедру. Убедившись, что нужный ритм уверенно зазвучала в голове, делает по залу танцевальный проход, пока несложный. Потом, искоса взглянув на внимающих корейцев, с задорными выкриками «Ээх!» прошелся вприсядку, крутанулся, выполнил парочку прыжков, которые дома, в танцевальной студии считались коронками Данилы. Опять танцевальным шагом прошелся по залу не заморачиваясь сложными элементами, чтобы передохнуть, и напоследок выдал соло, которое репетировал последние два месяца. Это соло, встроенное в общий танец, должно было служить кульминацией не только танца, но и всей танцевальной программы, которую они готовили для традиционного летного турне по северным селам. Соло содержит и классические элементы разухабистого русского танца, и некоторые движения нижнего брейк-данса, стилизованные под народные, и выглядит все это вместе очень эффектно. Данила прекрасно это знает, так как пока они вместе с преподавательницей сочиняли и репетировали это соло, она неоднократно записывала видеоролики, чтобы Данила мог взглянуть на то, что получается со стороны.

В заключение Данила встает в горделивую позу, обводит надменным взором гипотетический зрительный зал и останавливает взгляд на зрителях реальных: «Ну, что, съели?»

Аборигены, похоже, подавились. Они таращатся на него, открыв рты, и молчат. Долго молчат.

На самом деле корейцев обуревают противоречивые чувства, не сколько восхищение, сколько недоумение. С одной стороны, тестирование танцевальных способностей Джока явно закончилось со знаком плюс. Но вот стиль … ммм...

– Как думаешь, подойдет это для конкурса в NEKA ENTERTAINMENT? – помолчав с сомнением спрашивает Джи Су, привыкший во всем полагаться на друга.

– Не знаю, – признается всегда все знающий Сан У.

Эх, знал бы Данила, к чему приведет его выступление!

Нет, сначала все было хорошо.

Местные парни, постояв и переварив впечатления от танца Данилы, и сами приступили к тренировкам. Они скинули с себя куртки, остались в футболках и брюках свободного кроя, вновь включили музыку и начали разминку.

Данила с удовольствием к ним присоединился, тело уже скучало без привычной нагрузки. Когда корейцы стали отрабатывать танцевальные движения, пристроился сзади и попробовал повторить. Кое-что ему было даже знакомо. Дело в том, что Тайганску повезло не только с Пал Палычем. Преподавательница, ведущая народные танцы, Анна Германовна, тоже была очень хорошим педагогом и большим энтузиастом своего дела. Она детей учила не только вприсядку танцевать или с бубном прыгать (что на самом деле очень непросто, попробуйте, если не верите, или спросите профессиональных танцоров). Она давала детям и основы классического танца, пусть и самые азы, и бального и современного. Элементы современного танца старшие ученики, среди которых Данила считался лучшим, часто вплетали в народный танец, для разнообразия. Конечно в том случае, если это не были специализированные конкурсы, на которых требовалась аутентичность.

Не только Данила поразил корейцев. Данилу удивил Джи Су. Неугомонный и оптимистичный парень и в танце был подвижным как ртуть. А кроме того в нем проявилась грация, незаметная доселе в обычной жизни, грация, присущая скорее крупным кошкам, чем людям. Он перетекал из позы в позу, скользил от шага к шагу, и даже самые простые движения превращались в завораживающее зрелище. Научиться так двигаться невозможно. С этим можно только родиться. Данила следил за ним с восторгом и даже некоторой завистью.

Тренировка не была слишком долгой, поскольку в зал их пустили на ограниченное время. А вот когда компания из корейцев и Данилы направилась было домой, тут то это и произошло. В голову Сан У, внезапно, как удар молнии, пришла абсолютно гениальная идея. Он даже остановился посреди улицы.

– Знаешь что, – задумчиво сказал он удивленно обернувшемуся Джи Су, – в условиях конкурса написано, что на прослушивании отсекут только тех, кто совсем ничего не умеет, а дальше будут судить зрители. Вот давай зрителей и спрашивать, нравится им танец Джока или нет!

– Как это, где же мы зрителей возьмем, по интернету что ли? Так конкурс же еще не начался, зрители пока еще и не зрители даже.

– Не тупи, конкурс будут смотреть наши соседи и знакомые. Написано же: судят жители тех регионов, откуда конкурсанты. Поспрашиваем знакомых, кто собирается конкурс смотреть и голосовать, и покажем им Джока. Если им понравится, то и другим зрителям тоже понравится. А не понравится, тогда подумаем, как скорректировать.

– О! Здорово придумал. Пойдем к Ли Ми Ран. Она точно конкурс смотреть собиралась.

– А ты откуда знаешь? Позавчера успел спросить, что ли?

– Нет, я раньше интересовался, – равнодушным голосом отвечает Джи Су. Подозрительно равнодушным. А потом вдруг смущается и, кажется, слегка краснеет. Разворачивается и идет вперед, явно для того что бы замять тему.

Сан У тоже двинулся вперед, с удивлением глядя на друга. Нет, он не тому удивился, что того интересуют планы какой-то девочки. Это дело такое, житейское. Он просто не помнит, что бы когда-нибудь видел смущающегося Джи Су. Зрелище оказалось забавным.

Серия 4. Лесенка в небо. Третий не лишний. Ч.2

Эпизод 4. Возле дома Ли Ми Ран.

Джок полагал, что они идут домой к Сан У и планировал наконец-то приступить к намеченному изучению местного наречия. Вместо этого они оказались совсем в другом месте. Правда, место знакомое. Знакомая дверь рядом со знакомыми воротами в знакомом заборе. Именно здесь позавчера был самый первый разговор из длинной череды попыток поговорить на всяких непонятных языках. Данила досадливо поморщился. Он уже уверился, что известных ему языков здесь не существует и не очень-то хочет тратить время на бесплодные попытки. Дверь открыла знакомая девочка. Провожатые Данилы так же как и позавчера начали что-то с ней обсуждать.

– Здравствуйте, Сан У оппа, Джи Су оппа. Что опять с ним по-итальянски разговаривать? – спрашивает Ми Ран, увидев Джока. – Не получилось же прошлый раз ничего.

– Нет, – берется за переговоры Сан У, – тут такое дело. Ты собираешься смотреть конкурс NEKA ENTERTAINMENT?

– Конечно! Обязательно! – оживляется Ли Ми Ран. – Там ведь наши жители будут участвовать. А вдруг я кого-нибудь знаю? Или хотя бы кто-то из моих знакомых знает? Представляете, вот начнем мы конкурс смотреть, а там знакомое лицо! А может даже и не одно! Вот прямо на сцене! А вдруг участники из нашей провинции весь конкурс выиграют? В Сеуле! А потом станут группой. Целая айдол-группа из нашей провинции, представляете? Хоть бы они победили!

– Понимаешь, Джок тоже хочет в конкурсе участвовать. Но он танцует… ммм… необычно. Нет, на самом деле очень хорошо, только необычно. Нам нужно мнение зрителей. Понравится им или нет. Раз ты собралась смотреть конкурс, ты тоже зритель. Ты ведь голосовать намерена?

– Он? – изумлению Ми Ран нет предела. – Он хочет стать айдолом? А я с ним запросто разговаривала? – похоже в глазах девушки это еще круче и страшнее, чем беседовать с иностранцем. –А как вы узнали? Вы смогли с ним поговорить? Разобрались, на каком языке он разговаривает?

– Разобрались, – не моргнув глазом врет Сан У. – Но вообще-то, это редкий язык. Ему нужны сопровождающие. Поэтому мы намерены участвовать в конкурсе вместе с ним.

– Вы собираетесь на конкурс NEKA ENTERTAINMENT?!!

Кажется Ли Ми Ран сейчас потеряет дар речи или упадет в обморок. Она смотрит на бывших одноклассников такими глазами, как будто они уже выиграли все призы и стали звездами. Непосредственный Джи Су снова смущается и пытается спрятаться за Сан У. Девочка робко спрашивает:

– А можно вам помогать? Чем-нибудь?

– Можно, – охотно разрешает Сан У. – Нужно помочь Джоку определится со стилем танца.

Так и начался для Данилы квест номер два. Квест «Станцуй всем, кто пожелает на тебя посмотреть».

Вопреки ожиданиям белобрысого россиянина, с ним не стали беседовать на очередном непонятном языке. Вместо этого его завели во внутренний дворик, где с помощью знакомой пантомимы стали просить станцевать. Еще раз? Данила удивился. Удивился, но просьбу выполнил. Только убрал наиболее травмоопасные элементы, все же дворик, даже качественно вымощенный, это не то же самое, что пол в танцзале.

После танца аборигены, все втроем, вновь стали что-то бурно обсуждать, сначала между собой, потом по телефону. Вернее по телефонам, потому как звонили и Джи Су, и Ли Ми Ран, и не по одному разу. После этого девушка убежала в дом и буквально через пару минут вылетела обратно в другой одежде. Местные музыканты дали понять Джоку, чтобы он следовал за ней, а сами куда-то слиняли. Проводив парней взглядом, Ли Ми Ран поманила Данилу за собой и уверенно повела иноземца по узким улочкам. Они долго петляли между домов, поднимались и спускались по каменным лесенкам, зажатым между заборами, и в итоге вышли к очередному дому за высоким забором. Возле ворот их уже поджидали исчезнувшие музыканты с мопедами. Похоже, за мопедами они и отлучались.

После короткого разговора с хозяйкой дома, женщиной средних лет, Данилу завели во дворик и снова стали просить танцевать. После танцев и очередных обсуждений посадили на мопед, и компания в составе четырех человек поехала дальше, на этот раз в небольшой ресторанчик, где Данила вновь танцевал. И далее, и далее. Они переезжали с места на место и Данила танцевал. Иногда во двориках частных домов, иногда в ресторанчиках, а несколько раз на спортивных площадках. Зрителями чаще всего были девочки или женщины самого разного возраста, но иногда и парни, а один раз старенький дед. Если в ресторанчиках были посетители, они присоединялись к главному зрителю, ради которого Данилу, судя по всему, и просили исполнить свой номер, и подбадривали танцора радостными возгласами. Скоро у Данилы начало рябить в глазах, а длинная череда смотрящих на него незнакомцев стала сливаться в одно аморфное существо. К середине этого танцевального марафона Данила стал напоминать самому себе дрессированного медведя, которого мужик водит по ярмарке. А к концу трудового дня, глубоким вечером, он уже передвигал ноги с некоторым трудом, несмотря на то, что давно убрал из танца все слишком сложные элементы, а с места на место его перевозили на мопеде. Хорошо еще что кормили. Причем кормили несколько раз, но каждый раз совсем понемногу. Аборигены явно хорошо знали, что на сытый желудок танцевать плохо, и не желали выводить из строя своего танцевального медведя.

Когда они, наконец, вернулись домой, Данила наскоро ополоснулся и рухнул на свою постель, не дожидаясь ужина и указаний Сан У. Сил для изучения местного языка уже не было. Впрочем, одно новое слово он сегодня опознал и выучил. Слово «танцуй».

Эпизод 5 Дом Сан У.

Были у Данилы опасения, что на следующий день его разбудят ни свет, ни заря, чтобы продолжить танцевальную деятельность. У аборигенов, похоже, вообще патологическая любовь к раннему вставанию. К счастью, опасения не оправдались, ему дали выспаться. Проснувшись и, как обычно, не обнаружив в комнате Сан У, вымотавшийся танцор решил не вскакивать, а полежать еще немного. А то, не приведи господи, покажешь, что проснулся, и тебя немедленно возьмут в оборот. Нет уж, лучше отдохнуть, пока есть возможность.

Он лежал и думал, что же это вчера было? На нем что, решили заработать? Как на том самом ярмарочном медведе? А с другой стороны, что возмущаться? Его кормят, поят, как того медведя. И всячески заботятся. Данила вытащил из-под одеяла заклеенную пластырем руку и посмотрел на нее. Мало ли, сколько все это стоит. Но, может, проще было бы на гитаре поиграть? В ресторане или, скажем, на площади? С другой стороны, что он знает о здешних порядках? Может еще спасибо за все местным ребятам скажет. В любом случае, Данила решил, что до тех пор, пока он не сможет хоть сколько-нибудь внятно объясниться с местными жителями, затевать бунт не с руки. Что возвращало его к проблеме изучения языка.

Вздохнув, он все же встал со своей постели. Ну, припашут, значит припашут.

Сан У обнаружился внизу на кухне за приготовлением роскошного завтрака. Запах это подтвердил. Джок с удовольствием принюхался. Сан У улыбнулся своему жильцу и махнул рукой в сторону стола, мол, садись, сейчас кушать будем. У Данилы против воли вырвался вздох облегчения. Кажется обстановка спокойная и никуда они сейчас не побегут. Фууух.

Хозяин кухни дождался ведомых только ему одному признаков готовности еды и стал выставлять приготовленное на стол. Рис с морепродуктами и вездесущей ким-чи. Данила сглотнул слюну и приготовился есть. Эта еда ему уже знакома и это действительно вкусно, хоть и остро.

Рано радовался.

Сан У задумчиво смотрит на гостя и решает, что неплохо бы всерьез заняться адаптацией пришельца к местной жизни. Ведь если они продвинутся в конкурсе достаточно далеко, потом им придется жить в общежитии. Как он там будет себя чувствовать, если даже кушать нормально не может? Нет, так дело не пойдет. Сан У поставил перед Джоком исходящую ароматами тарелку, но ложку, как в прошлый раз, не дал. Вилку тоже не дал, хотя они в доме есть. Вместо этого он начал шарить в ящиках и, в результате нашел детский зажим для палочек, который родители не выбросили из сентиментальных соображений. Он скрепил пару палочек зажимом, взял еще пару палочек себе и, обойдя стол, подошел к Даниле. Сначала взял в руку нормальные палочки и пощелкал ими перед носом парня. Мол, видишь, все не так сложно. Затем взял вторую пару, скрепленную зажимом, вложил в руку Данилы, и старательно расставил пальцы иноземца в правильную позицию. Опять пощелкал своими палочками и пару раз ухватил кусочки ким-чи из тарелки. Данила с оторопью проследил за манипуляциями Сан У а после уставился на палочки в своей руке как на двух тараканов. Но, как говорится, устав монастыря определяется воззрениями настоятеля. Пришлось есть палочками. Вы, наверное, догадались, что особого удовольствия от еды Данила не получил? Слава богу, что вообще удалось поесть. Детский зажим действительно облегчил манипуляции с этими столовыми приборами, иначе ходить бы Даниле голодным.

В этот момент появился Джи Су и события ускорились. Корейцы вовсе не собирались расслабляться, просто договор о посещении танцевального класса пришелся на сравнительно позднее время. Пока Данилу грузили на мопед и везли до школы, он успел попечалиться и смириться со своей судьбой. В результате, когда парни добрались до зала и приступили к тренировке, у него даже поднялось настроение. Танцевать, так танцевать! Это ведь не на рудниках вкалывать! Эх-ма! Эге-гей!

Однако танцевать без музыки скучновато. Вчера Даниле не понравилось. Так что решил россиянин адаптировать свои танцы под местные ритмы. Когда аборигены закончили разминку и, так же как и вчера, принялись отрабатывать танцевальные элементы и связки, Джок не стал повторять за ними, а принялся импровизировать под звучащую музыку в поисках подходящих сочетаний. Он использовал и то, что знал ранее и кое-что из того, что подглядел вчера у парней. Сан У, увидев это, забыл смотреть на себя и следил в зеркало за чужаком. Результат получался намного привычнее для зрителей К-поп по сравнению со вчерашним вариантом, но все равно оставался довольно необычным и притягивающим взгляд. Сан У был счастлив. Похоже, звездный человек сам решил адаптировать свой танец под конкурс NEKA ENTERTAINMENT. Вопросом как он до этого додумался, если ничего не понимает, кореец решил не заморачиваться. Главное – результат.

А результат не замедлил сказаться.

Вчера зрители сначала восхищались танцем чужака, но впоследствии, на вопрос как бы они проголосовали на конкурсе NEKA ENTERTAINMENT, начинали сомневаться. Ведь будущие айдолы должны уметь танцевать в группе. Как сможет это сделать иноземец, если его танец так отличается от остальных? Нет, вероятно, он не должен становиться айдолом. По крайней мере в группе. Может, он сможет выступать соло? Но конкурс на это не рассчитан! Пусть пройдет прослушивание где-нибудь еще!

Сегодня же привлеченные потенциальные судьи конкурса в один голос стали твердить, что непременно поддержат Джока и отдадут за него свои голоса. Сан У и Джи Су были довольны и невероятно горды своим подопечным. Наверное, так же себя чувствуют владельцы призовых лошадей, глядя на их забеги. Даже корыстная мысль о том, что успех иностранца должен способствовать их собственному восхождению по лесенке в небо, задвинулась куда-то на второй план.

Джок тоже был счастлив, правда, по другому поводу. Танцевальная сессия сегодня оказалась значительно короче, чем вчера. Домой к Сан У они вернулись засветло. Данила даже не успел всерьез устать, поэтому, наконец-то взялся за осуществление планов по изучению языка.

Он взял тетрадь и стал ходить за Сан У, показывая различные предметы и спрашивая по-русски «что это?» в надежде, что вопросительная интонация интернациональна и по тону сказанного хозяин поймет, чего хочет гость. Хозяин, действительно, оказался понятливым. Сан У охотно начал ходить с Данилой по квартире и произносить названия предметов. Более того, взял на себя инициативу, и стал выбирать слова, которые нужно освоить в первую очередь. Он отбирал наиболее нужные и часто используемые в быту предметы, за некоторыми лазил в шкафы или ящики, а потом повел Данилу на улицу. А еще он безропотно повторял слова по пять-шесть, а то и по двадцать шесть раз, добиваясь, чтобы Данила начал их проговаривать хотя бы приблизительно так, как нужно. Ну, хотя бы чтобы его можно было понять. Данила благодарил небо за то, что его новый друг настолько терпелив. И обещал себе обязательно сказать Сан У спасибо, как только научится это произносить на местном наречии. И сделать для него все возможное. Сан У же радовался тому, что еще один пункт адаптации звездного человека к предстоящему конкурсу стал помаленьку осуществляться! Так что сегодня в домике с мансардой царила на удивление счастливая атмосфера.

Эпизод 6. Рассредоточенный.

На следующий день у корейцев возобновились занятия в школе. На самом деле такие дополнительные выходные во время учебы – это не самое характерное явление для Кореи. Просто наши герои, увы, учатся не в самой престижной школе и правила в ней попроще. Те, кто собирается поступать в хорошие университеты, ходят в другую старшую школу. В этой же учатся либо те, кто слишком беден для дальнейшей учебы, либо те (и таких много), кто решил связать свою жизнь с семейным бизнесом, пусть и невеликим. Так что в школе учатся дети людей, содержащих маленькие кафе и магазинчики, владельцев катеров, предназначенных для рыбного промысла, и малюсеньких, на три-четыре работника, цехов по переработке морепродуктов, а также дети фермеров, которых в округе немало. Родители таких детей с одной стороны хотят, что бы их чада имели более-менее приличное образование, а с другой желают, чтобы у детей было время на освоение родительского бизнеса. Директор школы, как здравомыслящий человек, идет им навстречу. А Джи Су и Сан У выбрали эту школу из-за того, что хотят связать свою жизнь с музыкой и ходят на многочисленные дополнительные занятия вне школы. Им тоже нужно побольше свободного времени. А высокие баллы по математике им ни к чему. Так они думают.

Для Джока последствия школьных занятий шефствующих над ним аборигенов оказались самыми благоприятными. Его жизнь на несколько дней стала размеренной и спокойной. Днем он оставался дома один и усердно зубрил новые слова. Когда ему это не просто надоедало, а осточертевало, он брал гитару и занимался музыкой. Делал упражнения на технику или ностальгически повторял свою конкурсную программу. Иногда пытался что-нибудь сочинять, а потом снова зубрил слова.

Вечером аборигены вели его в танцевальный класс. Данила то повторял движения за местными ребятами, то опять импровизировал под задорную ритмичную музыку. Наверное, можно сказать, что он изобретал свой собственный стиль танца, используя все, что знал раньше, соединяя наработанное с новыми элементами, приспосабливая все это к местным ритмам. Получалось все легче и гармоничнее.

Не только Джок копировал движения, которые видел у местных музыкантов. Джи Су и Сан У тоже пытались повторить кое-что из того, что видели у пришельца. Тот, поняв это, показывал элементы в замедленном темпе, жестами и примером пытался объяснить технику исполнения. В общем, старался быть таким же терпеливым и внимательным как Сан У при объяснении новых слов. В качестве бонуса такое поведение привело к тому, что и в танцзале парень умудрялся осваивать новые слова и хореографические термины на местном языке.

Словарный запас помаленьку рос. Иногда не без сложностей. Например, в какой-то момент Данила решил, что кроме названий предметов нужны и другие понятия. Например, предлоги. Как спросить про предлоги, при условии, что вы не разговариваете на языке собеседника?

Данила берет свою тетрадь и ручку и идет к своему учителю. На этот раз Сан У не на кухне, а сидит на крыше за столиком и читает что-то на планшете (на самом деле он учит уроки). Данила заглядывает через плечо к нему в планшет. Ничего не изменилось, на планшете нет ничего, кроме непонятных закорючек, прямоугольничков и кружочков. Данила вздыхает и трогает хозяина за плечо. Он уже привык, что Сан У всегда готов с ним заниматься, и рассчитывает, что если тому некогда, он даст это понять. Сан У видит тетрадь, в которой Джок всегда делает записи при освоении новых слов, и охотно отвлекается от планшета. Уроки ему надоели, а поспособствовать звездному человеку побыстрее научиться говорить он всегда готов. Данила начинает делать странные манипуляции с ручкой и тетрадью, выжидающе глядя на Сан У. Тот озадачен. Подумав, он пытается по обычному алгоритму назвать новый предмет, но Джок несогласно мотает головой. И продолжает крутить тетрадь и ручку. Что же ему нужно? Джок приостанавливает манипуляции и думает, после чего вновь начинает орудовать тетрадью и ручкой, но для облегчения понимания произносит предлоги на русском. Ручка лежит на тетради: «на», ручка перекладывается под тетрадь: «под», тетрадь становится торцом на стол, ручка прячется от Сан У за тетрадью: «за». И так далее. На третьем круге лицо Сан У наконец-то озаряется. Кажется, он понял, что хочет от него гость. Он забирает тетрадь и ручку у Джока и начинает повторять манипуляции с ними, произнося местный вариант предлогов (точнее «послелогов», т.к. в корейском языке аналоги предлогов и слова с которыми они связаны, произносятся в другом порядке). По крайней мере, с точки зрения Данилы, большинство коротких слов похожи на предлоги. Но тут до ученика доходит, что он допустил стратегическую ошибку. Как записывать, если тетрадь и ручка в руках Сан У и выполняют другую функцию? А если он отберет их у аборигена, не решит ли тот, что неправильно понял задачу? И объясняйся потом по новой!

Сан У, в свою очередь, ревностно следит за языковыми успехами своего подопечного. Даже пытается подсчитывать количество выученных слов. Не важно, что половину из них чужеземец произносит так, что терпеливый учитель морщится, а оптимистичный Джи Су ржет. Главное, понять можно (ну, чаще всего, можно).

Языком дело адаптация звездного человека к местной жизни и будущему конкурсу не ограничивается. Теперь Данила все время ест палочками. А Сан У старательно следит, чтобы тот их правильно держал и поправляет, если что не так. Но если язык Данила осваивает со старанием и энтузиазмом, то палочки у него восторга не вызывают. Он смотрит на этот столовый прибор, как на врага народа, а если Сан У отворачивается, норовит схватить еду пальцами и запихать в рот, пока кормилец не видит.

Кроме занятий не обходится и без музыкальных посиделок. Поздно вечером, после танцев и других дел, Джи Су требует песнопений и гитары. Иногда Сан У на это соглашается, а иногда отправляет приятеля домой, спать.

Эпизод 7. Улицы и кафе города.

Если для Данилы последние несколько дней были спокойными и размеренными, про Сан У и Джи Су этого никак нельзя сказать. В городок приехала большая группа представителей NEKA ENTERTAINMENT и вплотную занялась организацией предстоящего конкурса. Городок всколыхнулся. Джончаг отнюдь не главный город провинции и жители не ожидали, что агентство устроит базу именно здесь. Теперь об этом судачат на каждом углу. А Сан У и Джи Су вдруг начали нервничать. Раньше, несмотря на решение участвовать в конкурсе, они не так уж сильно рассчитывали на победу, скорее просто хотели попробовать свои силы, но теперь их отношение к мероприятию изменилось. После слов гадалки амбиции и надежды скакнули ввысь, а надежда на успех породила и тревогу по поводу возможных неудач. Корейский аналог русской поговорки «перед смертью не надышишься» перестал действовать на будущих конкурсантов. Они беспрестанно гадали, какие же умения они должны будут продемонстрировать. Понятно, что нужно уметь держать себя на сцене, петь и танцевать. Но вряд ли конкурс ограничится простыми заданиями, иначе какое же это шоу?! Ребят мотало от предположения к предположению и они то пытались освежить свои не особо великие познания по композиции музыкальных произведений, то вспоминали о сочинении стихов, а то вдруг Джи Су потребовал от Сан У в течение суток освоить здоровенный талмуд об основах актерского мастерства.

И ведь это еще не все. У будущих восходителей по лесенке на небо запланировано еще одно мероприятие, операция под названием «Не допустим разоблачения человека со звезды». Какая? Почему? Вот представьте. Регистрируют они Джока на конкурс. По Джоку сразу видно, что он иностранец. И хотя документы на первом этапе вроде как и не требуются, наверняка комиссия спросит из какой он страны. Хотя бы просто из любопытства. Не отвечать? А не покажется ли это подозрительным? Покажется. Ответить? Вот, допустим, говорят они, что Джок норвежец. А в комиссии люди образованные и частенько ездящие в другие страны, в Европу в том числе. Вдруг среди них окажется знаток норвежского языка? И он обратится к Джоку по-норвежски? И сразу станет понятно, что молодые люди наврали. Нет. Так рисковать нельзя. Значит что? Значит необходимо навести справки, какими языками владеют члены комиссии и другие представители агентства. Как? Так просто подойти и спросить? А для чего тебе это нужно, хубе? Да и не будут всякие важные люди разговаривать с двумя подростками. Поэтому и нужна целая операция.

Поначалу на дело отправили Джи Су. Этот парень с легкостью может завести разговор даже с незнакомыми людьми, особенно со сверстниками. Кроме того, он частенько подрабатывает в кафе и ресторанах, знает специфику работы и легко может поддержать разговор с официантами, барменами, разносчиками и прочими тружениками общепита не самого высокого ранга. Задача Джи Су – обойти все кафе и ресторанчики поблизости от здания, где обосновалась делегация NEKA ENTERTAINMENT, и выяснить какие из них посещают младшие сотрудники агентства. Лучше всего, если это будут трейни, которые по слухам будут помогать в организации конкурса, или кто-нибудь такого же возраста. После локализации таких посещаемых точек необходимо выяснить, а как же выглядят те самые младшие сотрудники агентства.

Джи Су со своей задачей справился блестяще. Он заходил, спрашивал, нужны ли в кафе работники, и как тут работается тем, кто уже устроился. А потом переводил разговор на предстоящий конкурс NEKA ENTERTAINMENT. Большого труда это не составляло, как уже упоминалось, судачили об этом все кому не лень. Собеседники Джи Су с энтузиазмом поддерживали тему и с чувством собственной значимости делились самыми разными сведениями, в том числе и о посетителях из NEKA ENTERTAINMENT.

Как Джи Су доложил своему другу и сообщнику, подходящих для задуманной операции персон оказалось всего две. Один совсем мелкий пацан, значительно младше наших приятелей и один то ли трейни, то ли не трейни примерно одного возраста с Джи Су и Сан У. Мелкий пацан приехал вместе с одним из организаторов конкурса и по несколько раз в день прибегал в кафе за кофе или чем-нибудь еще. Уносил он все это большими партиями, но вскорости приходил вновь. Видимо, гоняли пацана в кафе все, кто только мог. Второй, то ли трейни, то ли не трейни приходил в кафе по вечерам, причем не в то, в котором пасся мелкий пацан, а в другое, значительно дальше от базы NEKA ENTERTAINMENT. Там он брал либо кофе, либо стакан сока и сидел с ними около часа, а то и дольше. Похоже, по вечерам он там прятался, чтобы избежать дополнительных заданий от своего руководства. Других трейни, вопреки сплетням, не наблюдалось.

Второй этап операции Сан У и Джи Су проводили вдвоем. Они засели сначала в кафе, которое посещал мелкий пацан. Подкараулив потенциальный источник информации, они прикинулись любопытствующими жителями и стали расспрашивать того об агентстве и как пацан с этим агентством связан. Пацан с готовностью пошел на контакт, а после обещания, что его угостят корейской говядиной, сказал, что отнесет кофе, отпросится на полчаса и придет кушать мясо. Вернувшись, он рассказал нашим друзьям настолько удивительную историю, что те слушали его, раскрыв рты, и даже на какое-то время забыли о цели своей операции. Пацан был аж на четыре года младше Сан У и Джи Су и был родом с захолустного острова. Оттуда же был родом очень важный господин из NEKA ENTERTAINMENT. Пацан затруднялся точно назвать его должность. Но судя по дальнейшим событиям, должность была немаленькой, а полномочия широкими. Господин родился на острове, но вырос где-то в другом месте, так пацану сказали родители. Тем не менее, господин ежегодно приплывал на остров, чтобы посетить могилы своих бабушек и дедушек и других более далеких предков. И в один из таких приездов он услышал как поет пацан, которого, как выяснилось, звали Хан Мю Гёль. Пацан с горящими глазами рассказывал какое у господина было удивленное лицо и как он его хвалил и просил спеть сначала высоко, а потом низко, и повторить за ним мелодию, сначала простую, а потом сложную, которая скакала, как коза в огороде, и еще одну, быструю, как юла, и как расспрашивал о жизни. Если посмотреть на пацана как на будущего трейни, было очевидно, что не только пение господину приглянулось. Пацан был на удивление миловидный, большеглазый и остроносый, а также подвижный и гибкий. Наверняка танцевать его тоже можно без труда обучить. Кончилось знакомство тем, что господин пошел разговаривать с родителями. Потом поговорил с самим пацаном, рассказал ему о том, что на острове у него нет будущего, даже нет шансов получить хоть сколько-нибудь приличное образование. А если он уедет с господином, он станет трейни в агентстве и в будущем, при должном усердии, будет иметь шанс стать знаменитым и зарабатывать много денег. Пацана даже уговаривать не пришлось, мир за пределами острова казался ему невероятным и сказочным. А для родителей господин, видимо, нашел аргументы. Хан Мю Гёль покинул остров вместе с господином. Причем было это всего несколько дней назад и приехали они прямиком сюда. Теперь пацан таскал кофе важным людям из агентства и чувствовал себя невероятно значимой персоной. А также с нетерпением ждал начала обучения, которое должно было начаться после конкурса, когда они прибудут в Сеул. По многим оговоркам можно было понять, что господин не просто взялся доставить в агентство перспективный материал в виде талантливого мальчишки, а проявляет к нему прямо таки отеческую заботу. Может себя в детстве вспоминает? Он не только одел Мю Гёля в приличную одежду и не ленился проверять, как он ест и следит за гигиеной. Он находил время, чтобы ответить на многочисленные вопросы, которые сыпались из пацана как из рога изобилия. О Сеуле, об агентстве и чем оно занимается, о певцах, о жизни трейни, о предстоящем конкурсе и, кажется, даже о мироустройстве в целом. Джи Су и Сан У слушали и завидовали. Почему их в свое время не услышал какой-нибудь важный господин из агентства? В конце концов, Джи Су и Сан У вспомнили о своих интересах. На каких языках говорят сотрудники агентства, пацан не знал, но обещал выяснить. И даже не подумал поинтересоваться, а зачем это нужно двум незнакомым парням. На вопрос как он это выяснит, Хан Мю Гёль сказал, что как раз вчера господин рассказывал ему, что будет он учиться не только музыке и танцам. Еще ему предстоит выучить английский и японский языки, а также посещать обычную школу. Если он сегодня напомнит о разговоре и спросит, какие языки знают люди из агентства, ему наверняка об этом расскажут.

Второй респондент оказался тоже вполне контактным. Стоило только назвать его айдолом и робко поинтересоваться как это оно, выступать на сцене и попросить автограф, парень раздулся от гордости и согласился пообщаться. Оказался он, конечно, не айдолом, а трейни, как и предполагалось, но при этом ему явно нравилось, когда к нему обращаются как к состоявшемуся айдолу. У потенциального айдола заговорщики выяснили, что другие трейни тоже будут помогать в конкурсе, сплетни не врали, но приедут они позже. Почему он сам приехал раньше, парень объяснять не стал, но после этого вопроса приобрел такой кислый вид, что Сан У заподозрил, что прислали его в первых рядах не в качестве признания заслуг, а в наказание за что-то. Когда его осторожно спросили о языках, которыми владеют члены комиссии, он перечислил английский, французский и немецкий. Ну и японский с китайским – куда ж без них, но эти языки будущих конкурсантов не интересовали. Вывести трейни на мысль поспрашивать о языках взрослых товарищей намеками не удалось, а просить напрямую Сан У побоялся. Все же этот собеседник был куда менее наивен и беспечен, чем предыдущий пацан.

В целом пацан оказался более полезен. На следующий день он прибежал в кафе за следующей порцией говядины, обещанной ему заговорщиками, и принес разведданные. Он назвал те же языки, что и трейни, но добавил к ним испанский. А также сказал, что по слухам один из помощников главного менеджера владеет датским языком, а другой венгерским. Слово «венгерский» пацан выговорил только с третьей попытки. Потом признался, что он точно не знает, правда ли это или над ним просто пошутили.

Эпизод. 8. Лавочка на улице.

– Примем это за правду, хуже не будет, – решил Сан У, когда они с Джи Су стали обсуждать результаты проведенной операции. – Лучше перестраховаться.

Они сидят на лавочке недалеко от кафе, где встречались с пацаном. Сан У достал смартфон и рассматривает Европу на Гугл картах.

– Тут все страны так близко друг от друга, – сокрушается он. – Поверят ли, что Джок совсем не знает языка соседей? Мы тоже не знаем, но у нас все соседи за морем, а у них все не так, – он перекручивает карту в сторону Кореи, чтобы сравнить расстояние от Кореи до Японии и Китая с европейскими масштабами. Потом опять возвращается к разглядыванию Европы. В момент прокручивания карты от Европы к Корее и обратно, на верху экрана показывается краешек бесконечной России. «Вот уж для жителей этой страны все соседи где-то далеко» - подумал Сан У и замер.

– Точно! Надо сказать, что Джок русский! Только не из столицы, там-то люди наверняка языками владеют. Нужно сказать, что он откуда-нибудь из маленького городка. И там, где граница далеко.

Теперь Сан У целенаправленно изучает карту России.

– «Siberia», – читает он надпись на огромном полупустом пространстве. – Давай скажем, что он русский из Сибири. Это точно никто проверить не сможет!

На том и порешили.

Серия 5 Лестница в небо. Первая ступень. Ч. 1.

Серия 5 Лестница в небо. Первая ступень.

Эпизод 1. Дом Сан У.

День регистрации на конкурс неумолимо приближается. Безумная затея с участием пришельца в конкурсе понемногу начала приобретать реальные очертания.

Накануне заветного дня Сан У навел марафет на собственную одежду и одежду своего подшефного. Понятно, что на прослушивание нужно одеться прилично, но пока он думал только про себя, это казалось обязательной, но малозначимой деталью. Ну подумаешь, одеться. Папа и мама Сан У неплохо зарабатывают и немного балуют своего ребенка, так часто и подолгу остающегося без родительской любви. Дефицита в одежде он не испытывает. Но вот когда Сан У стал думать, как же одеть чужака, это внезапно стало казаться невероятно ответственным и непростым мероприятием. Сан У даже вызвонил Ли Ми Ран и попросил у нее содействия, раз уж она взялась помогать во всем, что касается конкурса. Ли Ми Ран радостно примчалась в кратчайшие сроки. Помочь продумать внешний вид будущих айдолов – да это же прямо приобщение к таинству! Кто ж от такого откажется? А если они вдруг выиграют этот конкурс и станут знаменитостями? Тогда Ми Ран не только подругам похвастает, она и пока что не существующим внукам будет рассказывать об этом знаменательном событии!

Джинсы Данилы, пострадавшие в приснопамятной яме и впоследствии отстиранные, после тщательного осмотра были признаны годными. Еще бы, Данила, как-никак в Москву в них собирался. Мама бы его туда в чем попало не отпустила. Футболки, даже качественные и новые, Ми Ран забраковала, и Сан У приготовил гостю рубашку из своих запасов. На самом деле у Данилы есть пара рубашек предназначенных для конкурса, только не этого, а московского, но слово «рубашка», в отличие от слова «футболка», Данила на корейском пока не выучил и не понял, чего хотят от него аборигены. Собственные рубашки остались в рюкзаке. Дополнительно Даниле подготовлена уже знакомая легкая куртка-ветровка, нужно же в чем-то добираться до места. Себе Сан У тоже приготовил хорошие новые джинсы и рубашку. По мнению будущего конкурсанта и его добровольной помощницы это вполне прилично, но в то же время не слишком помпезно. Глупо ведь на регистрацию и первое прослушивание прийти в костюме, как будто на награждение по поводу уже выигранного конкурса. Как вы думаете?

И вот приготовления завершены. Перед уходом девочка, смущаясь, протягивает Сан У яркую, цветастую коробку, перевязанную ленточкой:

– Прослушивание это ведь как экзамен. Так что… Это вам на удачу. Тебе, Джи Су и Джоку.

И убегает, не дожидаясь реакции парней.

Поскольку подарок всем троим Сан У пытается объяснить это своему гостю. В качестве объяснений он исполняет пантомиму, практически повторяя только что проделанные действия Ми Ран, разве что не смущается. «Подарок Джоку, Сан У и Джи Су!» – говорит он. Данила только что видел, как Ми Ран вручала коробку, так что смысл ясен. Парень радостно убегает за своей тетрадью – записать новое слово. Дождавшись его возвращения, Сан У открывает коробку, и Данила разочаровано опускает ручку, с недоумением разглядывая содержимое. Видимо что-то он недопонял. В нарядной коробке лежат три рулона туалетной бумаги *14. Данила абсолютно не представляет, что подарком парням от девочки может служить туалетная бумага. Ну, разве что от очень ехидной девочки очень нехорошим мальчикам, дабы донести до адресатов, какие же они редкостные засранцы!

Эпизод 2. Дом Сан У. Затем здание временной базы NEKA ENTERTAINMENT

И вот он настал – великий День «Д». Или правильнее назвать его День «К» – «Конкурс»? Или уж тогда День «N», «NEKA», ведь именно они придумали этот конкурс? А может быть, день «Л» – «Лестница в небо»? Все же гадалки, общающиеся с духами, не так просто присваивают событиям свои названия. Ладно, неважно, главное сейчас, что он, этот день, настал.

Сан У спозаранку вытаскивает из постели не слишком довольного этим действием Данилу, который уже начал привыкать, что по утрам они никуда не торопятся. Со словами «скорее» гонит того в ванную мыться, бриться, ну и все остальное. Завтрак тоже проходит в спешке под нетерпеливыми взглядами хозяина дома. Никакой тебе размеренности и обстоятельности, такой характерной для этого парня в его обычном состоянии. После завтрака Сан У выдает Даниле приготовленную одежду, сам одевается со скоростью метеора и опять начинает давить на психику своего постояльца нетерпеливыми взглядами. Когда Данила наконец одет, Сан У критически оглядывает потенциального конкурсанта, который пока даже не догадывается о своем статусе, затем загружает чужеземца на мопед и они отъезжают от дома. Что удивительно, без Джи Су. А Данила полагал, что два неразлучных приятеля все делают вместе.

«И что на этот раз? – гадает Данила, выглядывая из-за спины Сан У и пытаясь понять куда это они едут (что у него не очень-то получается, город он пока не знает). – Будем танцевать для особо важных людей? Иначе с чего вдруг такое внимание к одежде?»

Ну, не так уж Данила и ошибся. Жюри из NEKA ENTERTAINMENT вполне можно назвать важными людьми.

После недолгой поездки сначала по узким, а потом и более широким улочкам ребята оказываются в центре городка, который внешне сильно отличается от того района, где живет Сан У. Здесь нет заборов, из-за которых выглядывают живописные домики, похожие на игрушки, зато есть многоэтажные здания с витринами, вывесками, рекламными щитами и прочими атрибутами современной цивилизации. В том числе здесь находится большое красивое здание, в котором NEKA ENTERTAINMENT устроила себе временную базу специально под конкурс. Большое, конечно, по местным меркам. В Сеуле его, пожалуй, посчитали бы за халупу. Всего-то в семь этажей. Сан У, не доезжая до здания, паркует мопед и ведет Данилу к большим стеклянным дверям. Возле дверей обнаруживается нервно приплясывающий Джи Су. «Ну да, куда ж без него» – думает Данила.

А Джи Су тем временем с робкой надеждой спрашивает у Сан У, косясь на россиянина:

– Так и не удалось объяснить Джоку про конкурс?

– Нет, – качает головой Сан У. Чуда не произошло, звездный человек пока еще не освоил язык достаточно, чтобы с ним можно было поговорить на такие сложные темы. – Но не переживай, уговаривать ведь можно по разному. Он здесь, значит все в порядке!

То ли Сан У успокаивает приятеля, то ли самого себя. Подходит ли такой способ уговоров для того, чтобы предсказанное сбылось? Спросить не у кого. Хозяйку кафе, больше похожую на шаманку, они так и не нашли, хотя три раза ездили в то самое кафе. А ведь кроме Джока нужно уговорить еще и комиссию принять участника, который не говорит по-корейски. Сан У стискивает зубы и решительно направляется внутрь здания.

Пройдя через двери, наша троица оказывается в фойе, где уже началась регистрация. Вокруг суетятся репортеры. Тут и столичные профи, чей хлеб – освещение событий щоу-бизнеса, и представители местных СМИ, для которых этот конкурс как манна небесная, и операторы NEKA ENTERTAINMENT, ведущие хронологию событий и накапливающие материал для будущего фильма о конкурсе. А если повезет, то фильм этот будет о новой, восходящей звезде К-поп. Кто знает?

Сан У и Джи Су заметно робеют от этой суеты, но упрямо идут дальше, к виднеющимся столам, за которыми, собственно, и проходит регистрация участников.

NEKA ENTERTAINMENT красочно оформила фойе для этого события. Помещение украшено цветами, воздушными шарами, многочисленными плакатами и постерами, рекламирующими NEKA ENTERTAINMENT в целом и конкурс «11 провинций» в частности. (В Южной Корее, конечно, не 11 провинций, но именно на столько зон разделена Корея в рамках этого мероприятия).

А NEKA ENTERTAINMENT – это тебе не маленькая конторка, которая занимается исключительно местным бизнесом. NEKA ENTERTAINMENT – это компания, работающая на международном уровне. И оформление у нее соответствующее, далеко не все плакаты и постеры отпечатаны исключительно на корейском языке. Взгляд Данилы, идущего в кильватере своих друзей, вдруг цепляется за что-то знакомое, он приостанавливается и смотрит в ту сторону. На стенде, среди других, висит большой плакат:

Attention!

NEKA ENTERTAINMENT

(The Republic of Korea)

announces a competition

for the position of a trainee in the agency.

The competition will be held in the form of

a colorful and entertaining show

«11 PROVINCES».

We invite participants.

We invite viewers.

Read the details on website

11provinces.NEKA.kr

На английском языке, если кто не понял.

Данила несколько мгновений неверяще смотрит на плакат, думая, что ему померещилось. Показалось? Нет? Глаза продолжают видеть нечто сильно отличающееся от местной письменности. Данила бросается к стенду и утыкается носом в латинские буквы.

Все верно, буквы именно латинские и написано именно на английском языке. Некоторые слова Даниле хорошо знакомы, несмотря на скудость лингвистических познаний. Он опять и опять перечитывает их, ища и боясь найти отличия от известного ему написания. Все верно. Написано именно так, как они учили в школе. Кстати, среди прочих ему знакомо слово «Korea». Данилу начинает потряхивать, будто его молния приголубила. «Так это не чужой мир? Наш? Родной? Это что, Корея?!» Перед глазами все начинает плыть. Мозг, который полторы недели назад с таким трудом смирился с тем, что он находится незнамо где, откуда нет простого пути назад, теперь не хочет принимать обратное.

Пока россиянин разглядывает плакат, Джи Су обнаруживает, что Джок отстал.

– Где он? – всполошился парень, видя, что такой необходимый компаньон исчез.

– Ах – вот он! – кидается Джи Су к Джоку, трясет за плечо и торопит: «Пойдем!»

Чужеземец нехотя поворачивает голову.

«О!» – внимание дезориентированного парня переключается.

В руках Джи Су держит телефон, так как он только что отчитывался брату, что дождался приятелей, и они идут регистрироваться. Данила, не спрашивая разрешения, выхватывает аппарат из руки корейца и начинает его пристально рассматривать. На корпусе телефона темными буквами по черному фону, так, что издали и не разглядишь, написано: «SAMSUNG». Слово-то какое знакомое! И ведь сколько раз заглядывал Данила в экраны смартфонов местных музыкантов, а вот к корпусу присмотреться не удосужился. Нет, если бы значки и буквы были ярче или больше... А так, все внимание привлекала абракадабра на экране.

Джи Су настойчиво тянет Данилу дальше. Данила подчиняется, но ведет себя при этом как лунатик. В голове сумбур и ему сейчас не до окружающей действительности.

Джи Су, взяв чужака на буксир, спешно догоняет Сан У, который уже беседует с сотрудником агентства, регистрирующим участников. Все в порядке. Выяснилось, что на этом вступительном этапе даже не обязательно разговаривать лично. Сотрудник со слов Сан У уже записал три имени и выдал три бирки с номерами. Бирки следует приколоть на одежду и идти на второй этаж, где, собственно, и проходит первое прослушивание участников. Подмены бирок сотрудник не боится, так как одновременно с прослушиванием претендентов сфотографируют. На тех, кого комиссия одобрит, сразу заведут личные дела на период конкурса, человек с фотографии и будет считаться конкурсантом.

Наша троица идет по указателям на второй этаж. Здесь уже топчется пятеро парней. Они окидывают вновь пришедших заинтересованными взглядами, уделяя особое внимание Даниле. «В конкурсе даже иностранцы участвуют? Крутизна!» Конкурс и так числится в разряде супер-события для отдаленной провинции, а после появления иноземца его репутация в глазах претендентов на прослушивание взлетела еще выше.

Наши друзья игнорируют чужие взгляды и пристраиваются возле стеночки – ждать, когда выкрикнут присвоенные им номера. Впрочем, ожиданием заняты корейцы. Данила ничего не ждет. Мозг Данилы лихорадочно работает. Он пытается осмыслить только что полученную информацию. Вот только, как пуганая ворона, которая шарахается от кустов, вынужденный путешественник теперь боится верить, что никуда не проваливался, что находится в родном мире и можно дать знать домой о своем бедственном положении и просить помощи. С другой стороны, а как именно дать знать? По телефону он уже пытался дозвониться до своих, еще в первый день пребывания в этом месте, а телефон подвел!

«Кроме телефона еще интернет бывает, только где же его взять? А чего думать-то! Вай-фай же должен где-нибудь быть, – размышляет Данила, не забывая мысленно вставить оговорку: Если это, конечно, наш мир». Дома, в Тайганске, хоть городок и маленький, доступный вай-фай кое-где был. Да хоть в музыкальной школе! Павел Павлович всегда привечал технический прогресс. Данила начинает озираться и разглядывать надписи и постеры, развешанные по коридору. Взгляд бежит вдоль стен и среди местных иероглифов кое-где вновь ловит латинские буквы, и … Стоп! О, чудо! Глаза натыкаются на маленькую неброскую табличку со значком вай-фая и волшебным словом «free». Название сети тоже написано латиницей. Что дальше? Данила гипнотизирует табличку взглядом, боясь, что она куда-нибудь исчезнет, едва он отвернется. Однако, для выхода в Интернет одного вай-фая мало, нужно еще что-то, что этот вай-фай будет ловить. Данила косится на смартфон в руках Джи Су. Что-то он сомневается, что сможет договориться с местным девайсом с этой их абракадаброй на экране. Лучше взять свою родную и русифицированную технику. Родная техника лежит в рюкзаке дома у Сан У и давно разрядилась. Данила боялся подключать свои аппараты к иномирным розеткам (а ну как погорит все!).

«Нет, нельзя торопиться, – одергивает он себя. – Буду считать, что я в чужом мире до тех пор, пока не удостоверюсь, что это не так. Попробую зарядить телефон или планшет и попрошусь сюда, в это здание, еще раз. Не получится попроситься, сам пешком дойду, нужно только дорогу запомнить. Подключусь к интернету, проверю все, вот тогда и стану радоваться и домой проситься. А то вдруг этот мир только похож на наш, но все равно чужой? Может быть, английский язык тут есть, а Тайганска нет. Или есть Тайганск, но нет ни мамы, ни Пал Палыча».

Пока Данила размышляет о глобальных мировых проблемах (попробуйте сказать, что проблема идентичности миров не глобальная), дошла очередь до наших друзей. Ведь идет прослушивание на конкурс, не забыли? Первого вызывают Сан У. Сан У бодро демонстрирует свои способности, комиссия благосклонно кивает. Некоторые члены комиссии делают какие-то пометки. Затем наступает очередь Джи Су, а Сан У здесь же, не позволяя покинуть помещение, фотографирует пожилой дядечка, после чего его отпускают. Джи Су тем временем представляется, сначала поет, потом проделывает несколько танцевальных движений. Комиссию он тоже устраивает, и его отправляют к фотографу.

Следующая очередь Данилы. Сан У делает глубокий вдох, берет подшефного чужака за руку и снова предстает перед комиссией, которая немного удивлена его повторным появлением.

Кореец кланяется и шепчет Даниле «поздоровайся». Данила уже знает эту манеру обозначать поклон всем значимым людям и выполняет требуемое. Но выполняет чисто механически, лишь бы от него отстали. Мысли у него далеко и от комиссии и от конкурса, скорее всего где-то в Тайганске.

– Уважаемая комиссия, – начинает заготовленную речь Сан У. Мой друг тоже хочет принять участие в конкурсе, но он пока недостаточно хорошо говорит по-корейски, поэтому разрешите мне ему помочь. Моего друга зовут Джок. Это будет его сценическое имя, если он пройдет прослушивание. Разрешите показать его навыки в танце и вокале?

Комиссия перешептывается и поглядывает на Данилу с недоумением. Джок пребывает в астрале, и, похоже, вообще не замечает, что происходит вокруг. Отдуваться за него приходится Сан У. А Сан У и не в претензии. Поскольку они пока не смогли объяснить пришельцу суть такого эпохального явления, как конкурс на звание трейни в агентстве NEKA ENTERTAINMENT, Сан У видит свою задачу в том, что бы смоделировать ситуацию максимально выгодно для временно бессловесного соратника. Разве не говорила гадалка, что они должны не только уговорить странного человека ступить на лестницу в небо, но и помочь тому удержаться на первых ступенях? Вот именно этим Сан У сейчас и занят.

– Мы с моим другом просим прощения за неудобства, вызванные его слабым знанием языка, но мы внимательно изучили условия конкурса и не нашли там требований к уровню владения корейским языком, – пытается Сан У надавить на формальные правила, объявленные агентством. – Поэтому очень просим разрешить ему принять участие в конкурсе, – правила правилами, но требовать что-то от важных людей чревато, лучше просить. – В том случае если моему другу удастся стать трейни в вашем агентстве, он обязуется выучить корейский язык в кратчайшие сроки.

– Откуда же он такой взялся? – недоуменно спрашивает один из членов комиссии.

Из России. Из Российской Сибири – бодро рапортует Сан У. Не зря напрягались, разведывали о языковых познаниях комиссии. Но верно ли они все выяснили? Несколько мгновений Сан У кажется, что вот сейчас кто-нибудь заговорит с Джоком по-русски, и все развалится. Но комиссия молчит.

– Пусть представит свои навыки, – распоряжается тот же сотрудник и более тихим голосом добавляет для других представителей агентства. – Давайте сейчас посмотрим, а потом посоветуемся с головным офисом.

Сан У тихо командует Даниле: «Танцуй», – и отступает. У Данилы на это слово уже выработался рефлекс. Он на автомате, не задумываясь и не дожидаясь, когда зазвучит музыка, исполняет небольшую связку, сформировавшуюся во время приснопамятного танцевального марафона. Сан У ожидал, что Джок будет исполнять более позднюю версию своего танца и напрягается, но он зря переживает, комиссию выступление вполне удовлетворило. Сказать, что иностранец совершенно не умеет танцевать, – это погрешить против истины, а по условиям конкурса на предварительном прослушивании при регистрации отсекаются только полные неумехи. После танца Сан У подходит к Даниле и так же тихонько командует: «Теперь песню. Спой, спой!». Данила, все еще погруженный в свои думы, с некоторым трудом осознает, что же хочет от него Сан У, хотя как раз эти слова по-корейски уже отлично знает. Когда смысл слова «песня» доходит до сознания, он поет первое, что выскочило на язык. Много позже, когда друзья допрашивали Джока, что же он пел на первом прослушивании, он даже не смог этого вспомнить. Кажется, что-то из программы хора музыкальной школы. Может быть, даже то самое соло, которое когда-то наградило его прозвищем, которое сейчас, стараниями Сан У, стремительно превращается в сценическое имя. Сан У с интересом прислушивается. Эту песню он от Данилы еще не слышал. А еще он ни разу не слышал, как Джок поет а капелла, без гитары. Голос у Данилы чистый и певучий, и сейчас звучит, пожалуй, даже интереснее, чем на музыкальных посиделках с Сан У и Джи Су. Комиссия опять начинает перешептываться и переглядываться, после чего отправляет иностранца фотографироваться.

Теперь уже Сан У чувствует себя оглушённым, как после удара молнией. Этот короткий разговор вытянул у него все силы, но результат того стоил! В голове звенит. Удалось!!! Проскочили!!! Джока приняли!!! Они встали на первую ступень лестницы все втроем и не упали. Первое требование гадалки выполнено!

Примечание к части

Что-то у меня половинки серий стали выползать за пределы рекомендованных 6 страниц. Так, что буду их теперь делить на 3 куска. Два будет сегодня и еще довесок завтра. Иллюстрации Регистрация на конкурс https://fanart.info/art/art-view/78628

>

Серия 5 Лестница в небо. Первая ступень. Ч. 2.

Эпизод 3. Улицы города, затем дом Сан У.

Как Сан У и Данила добирались домой – вопрос отдельный. Перенервничавший Сан У по степени адекватности мало отличался от подвыпившего человека. Он вел мопед, не глядя по сторонам и не обращая внимания на светофоры и пешеходов. А на пассажирском сиденье подпрыгивал от нетерпения Данила, желающий скорее опробовать совмещение своей техники с местными электрическими розетками, что отнюдь не добавляло транспортному средству стабильности. Счастье, что живут они в провинциальном, спокойном городке, где машин и пешеходов на дорогах немного. Так что обошлось без происшествий.

Добравшись домой оба парня устремились наверх в комнату Сан У, причем Данила помчался первым, опережая хозяина. Наверху Данила бросился к своему рюкзаку, достал смартфон и планшет и принялся лихорадочно искать похороненную где-то в недрах путевого баула зарядку.

Ну а Сан У обессиленно обрушился на кровать и остался лежать лицом вниз.

– О вот она! – Данила, наконец, достал зарядку.

– Тэкс, – не обращая внимания на Сан У разглядывает парень планшет и смартфон, размышляя, чем же рисковать в первую очередь.

В конце концов, решает рискнуть смартфоном. На планшете много ценных для Данилы записей. Перед тем, как приступить к экспериментам с розеткой, Данила предусмотрительно вынимает сим-карту. Чужой там мир или не чужой, а сим карта с номером, который знают близкие Данилы – это слишком большая ценность. После чего потерялец начинает примериваться к местным розеткам. Сначала, не подключая, пытается сравнить расстояние между рожками вилки с гнездами на найденной розетке. Вроде бы все совпадает. Задержав дыхание, Данила втыкает вилку зарядного устройства, подключая смартфон к местной электрической цепи. Ничего не происходит. Ни искр, ни запаха паленой пластмассы. Через полминуты смартфон оживает и показывает на экране знак подзарядки, который пока что стоит практически на нуле. Данила в нетерпении начинает нарезать круги по комнате.

Сан У тем временем все так же безучастно лежит на кровати. Очень нехарактерное для него поведение. Если бы хоть один из ребят пребывал в нормальном адекватном состоянии соображающего человека, он бы точно заметил, что с товарищем творится что-то не то. А так, каждый из них находится под властью собственных переживаний и не замечает, что происходит с другим.

Данила, в ожидании пока зарядится телефон, пытается взяться за повторение корейских слов, для него это уже стало привычным и обыденным занятием. Но сегодня чужой язык скользит мимо сознания. Едва закончив произносить слово, он уже не помнит, что же читал. Парень бросает тетрадь. Смартфон показывает едва 5%. Это сколько же ждать-то нужно? Внезапно Данилу осеняет: «У некоторых вай-фай и дома бывает! Не все же только с телефона Интернет качают. Или Интернет без вай-фая на проводе!» Он снова берет свою тетрадь, пишет на чистом листе «Wi-Fi ?» и идет к Сан У. Сан У нехотя приподнимает голову и смотрит на надпись. Потом пишет ниже логин и пароль. Он не знает откуда человек со звезды узнал про вай-фай и что он с ним будет делать, но размышлять сейчас об этом у Сан У нет сил. Данила же тупо смотрит на написанное, недоуменно моргает и чувствует себя полнейшим идиотом. Кто мешал сделать это раньше? И почему он вообще не попробовал общаться с местным населением письменно? Может, и в случае с Российским посольством нужно было не опрос проводить, а написать крупными буквами «Россия»? Глядишь, надпись на бумаге кто-нибудь бы понял? Почему такое не пришло в голову? Видимо, Данила был загипнотизирован странными значками, которые смотрели на него отовсюду: с вывесок, с рекламных щитов, с автобусов. Ладно, прошлое – это прошлое. А сейчас нужно действовать. Если вай-фай есть на дому, в интернет можно залезть не отрывая смартфон от провода. Пусть себе питается.

Данила садится на свой матрац, активирует телефон и подключается к вай-фаю. Смартфон не возражает и сигнализирует о готовности. Руки у Данилы подрагивают: вот он момент истины! Сейчас выяснится то ли он дурак и все это время пребывал в родном мире, или мир все же чужой и нужно приспосабливаться к жизни здесь. Данила, пожалуй, предпочел бы побыть дураком, несмотря на то, что это будет очень обидно. Он собирается набрать в поисковике слово «Тайганск» и посмотреть, найдет ли местный Интернет такой город. А если найдет, Данила сверит свои знания с тем, что предлагает сеть: фамилию текущего мэра, например. Начинающий музыкант не увлекается политикой, но портретом мэра и его фамилией в пору предвыборной кампании было увешано все, что можно, и что нельзя тоже было увешано. Палец зависает над вызванной виртуальной клавиатурой и опускается, ничего не нажав. Потом еще раз. Даниле страшно. Взгляд начинает в панике метаться вокруг, лишь бы не смотреть на экран и падает на проспекты конкурса «11 provinces». Проспекты в двух экземплярах, на корейском и английском. Англоязычный вариант выдали Даниле, как иностранцу. Участие конкурсантов из Европы/Америки не было предусмотрено агентством, такая версия предназначалась скорее для приглашенных гостей, но вот пригодилась еще и для необычного участника. Данила смотрит на проспект, потом, повинуясь порыву, вбивает в строку поисковика «NEKA ENTERTAINMENT – что это?».

Поисковик, мигнув, выдает список ссылок. Реагируя на написанное, выпали ссылки и англоязычные и русскоязычные. Данила радостно нажимает первую попавшуюся на русском языке. Как же давно он не видел родного русского текста! Как будто вечность прошла! Он попал на сайт русской фангруппы К-поп, раздел новостей. Новость о том, что уважаемое агентство запускает новый проект «11 provinces». Статья кратко описывает условия конкурса, время проведения и особенности, муссирует тему о необычном формате и о том, что к участию приглашаются абсолютно неподготовленные новички, а заканчивается статья бурными восторгами автора, предвкушающей, как интересно будет наблюдать за конкурсом и какие замечательные новые айдолы появятся на корейской сцене после его окончания.

Данила некоторое время читает новость, не вникая в смысл. Он просто радуется русским буквам. Однако, когда чтение пошло на третий круг, до сознания все же достучались некоторые слова вроде: «конкурс», «музыкальный», «вокал», «танцы». Данила перечитывает новость еще раз, теперь уже более осознанно. Потом вспоминает, что проспект они принесли из большого здания, в котором было много людей и репортеров, вспоминает, что слова «11 provinces» были на большом плакате, который его сегодня так потряс, и, кажется, повторялись где-то еще. А еще он танцевал и, кажется, пел перед солидными дядечками и тетечками. А потом его, вроде как, фотографировали. Да, точно, там вспышка от камеры была. Не то чтобы Данила усиленно над этим размышляет, его другое сейчас волнует, но все события, вкупе с прочитанной статьей начинают, помимо воли, складываться в единую картинку. Подозрительную картинку. Кстати, Сан У и Джи Су, кажется, тоже всем этим занимались.

«Это мы что, сегодня зарегистрировались на музыкальный конкурс? Корейский? Регистрация это была или не регистрация? Да, пожалуй, это было похоже на регистрацию и прослушивание».

Данила еще раз пробегает глазами статью.

«Получается, мы сегодня зарегистрировались на конкурс, победители в котором должны стать корейскими айдолами?»

«Э-э-э-эммм?»

«Так, еще раз. Мы сегодня зарегистрировались на конкурс, победители в котором должны стать корейскими айдолами».

«Мы втроем, и я тоже».

«Я сегодня зарегистрировался на конкурс, чтобы стать корейским айдолом?».

«Я?!! КОРЕЙСКИМ АЙДОЛОМ?!!»

У Данилы даже мысли о Тайганске на некоторое время из головы повылетали!

Он смотрит на хозяина дома. Смотрит с оторопью. У него вдруг возникла куча вопросов к этому парню. Сан У лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Данила осознает, что так музыкант лежит с тех пор, как они пришли домой. Что это с ним? Данила переводит глаза на проспект конкурса и обратно на Сан У. Может, его на конкурс не приняли и он переживает теперь? Тогда и Данилу не приняли и можно по этому поводу не париться?

А, неважно это сейчас, все потом. Сейчас нужно все-таки разобраться, в родном мире Данила или нет. Парень быстро, чтобы не дать себе возможность опять засомневаться, набирает «Тайганск, официальный сайт». Интернет послушно выдает запрашиваемое. Данила открывает сайт и начинает его изучать, нервно покусывая губы. Все вроде привычно, все так, как и должно быть. И фамилия мэра совпадает. И директора школы. О, а вот и Павел Павлович! И даже фотография! Губы Данилы, вырвавшись из нервозной хватки зубов, расплываются в улыбке.

Данила хотел бы немедленно позвонить любимому учителю, но как это сделать, если телефон бастует? Данила вставляет на место симку, но аппарат, так же как и в первые дни пребывания в этом месте, рапортует об отсутствии доступных сетей. Однако, если есть выход в сеть мимо симки, можно ведь воспользоваться другими каналами! Данила открывает окно WhatsApp. Мессенджер сразу же выдает список доступных контактов. Немного подумав, Данила не набирает сразу номер Пал Палыча, и номер сестры тоже не набирает. Кто его знает, что дома творится? Ведь он исчез и не давал знать о себе целых две недели. Он пишет сообщение другу Мише.

«Миха! Это я. Не говори пока никому про меня, договорись с Павлом Павловичем, чтобы мне поговорить с ним, когда рядом никого не будет. И как можно скорее», – Данила отправляет сообщение и начинает ждать ответ, вновь принимаясь от волнения метаться по комнате.

Через три очень долгие минуты приходит ответ: «Хорошо, у нас сейчас физра начинается, я с нее сбегу и схожу к Пал Палычу». В этом весь Миха. Никаких вопросов. Женька сейчас бы устроил форменный допрос, куда там полиции, да еще и растрепал бы всем окружающим о том, что товарищ, наконец, проявился. Растрепал бы моментально, едва увидев имя отправителя, раньше, чем прочитал бы само сообщение и просьбу никому о Даниле не говорить.

Еще через двадцать минут, которые Даниле показались бесконечными, мессенджер просигналил о поступлении новой информации: «Павел Павлович рядом со мной, больше рядом никого нет. Мне уйти?»

Данила, не отвечая, собирается нажать значок аудиосвязи, но приостанавливается и бросает взгляд на Сан У, который все так же лежит на кровати. Затем, сдергивает телефон со шнура подзарядки, выскакивает из комнаты и примостившись снаружи возле двери, кликает по кнопке.

Вызов.

Вызов принят.

– Я слушаю, – настороженно произносит такой знакомый голос.

– Павел Павлович! – говорит Данила в трубку и чувствует, что дальше продолжать не может, горло перехватило спазмом и приходится сглатывать.

– Данила?! – голос меняет интонацию. – Что с тобой? Ты где? Ты знаешь, что тебя уже полиция ищет? Ты бы хоть матери дал о себе знать? Как так можно? Где ты вообще? Почему на конкурс не поехал? Мы уже не знаем, что и думать!

– Павел Павлович! Я сам не знаю где я! Я вообще думал, что в другой мир провалился. Павел Павлович, не ругайтесь, лучше скажите, что мне делать!

– Какой такой другой мир, ты там, часом, не на наркотиках?

– Павел Павлович, ну какие наркотики? – тут из глаз Данилы начинают течь слезы, голос окончательно срывается, и Данила начинает позорно хлюпать в трубку. На самом деле это слезы радости. Радости, что он связался с родным городом, что этот город вовсе не в другой вселенной, что он слышит голос самого лучшего учителя, а значит, все будет хорошо, и его заберут домой. Но Павел Павлович, слыша хлюпанья Данилы немедленно прекращает ругаться (ругался-то он тоже больше от волнения, а не потому что всерьез намерен отчитывать ученика раньше, чем разберется в ситуации) и притормаживает сам себя:

– Так, стоп! Не все сразу. Давай рассказывай все по порядку. Нет, сначала вопрос – ты не под принуждением говоришь?

– Нет, не под принуждением, – хлюпает Данила в трубку.

– Тогда переходи на видеозвонок – хочу тебя видеть. Можешь?

–Да, сейчас, – послушно соглашается ученик, прерывает вызов и вновь вызывает абонента, на этот раз в режиме видеосвязи.

На экране появляется Павел Павлович. Данила, который вроде стал успокаиваться, опять начинает всхлипывать, но уже слабее и говорить это не мешает. Павел Павлович требует продемонстрировать окружающую обстановку. По-видимому, хочет удостовериться, что с одной стороны, рядом нет злобных бандитосов, похитивших ученика на органы и удерживающих его в заложниках, а с другой – что Данила не сидит в окружении задушевной компании, обкуренной и обколотой. Данила послушно обводит глазком смартфона лестницу, дверь в комнату Сан У и прочую обстановку.

– Рассказывай! – командует учитель.

И Данила начинает рассказывать. О том, как сел в самолет, о том, что по прилету стюардесса говорила не по-русски, а Москвы в месте прибытия не наблюдалось. О том, как слонялся по городку в поисках русского посольства и никто его не понимал, а телефон не работал. Как ночевал на берегу самого настоящего моря и не знал, что делать дальше. О том, как познакомился с местными музыкантами, которые его тоже не понимали, но приютили. О том, что только сегодня узнал, что тут есть вай-фай, и смог связаться с домом. Под конец говорит, что вроде бы он в Корее, но не уверен в этом.

–Так, – говорит Павел Павлович, выслушав сумбурный рассказ Данилы, – насколько я понял, теперь у тебя есть возможность звонить?

– Да, – отвечает Данила, надеясь, что вай-фай из дома Сан У никуда не денется. А если денется, так есть то здание, где висит табличка «Wi-Fi free». А кроме него и другие, вероятно, имеются.

– Сиди там, жди, я тебе перезвоню позже, ближе к вечеру. Да, кстати, сколько времени там, где ты сейчас?

–Время? Ммм, – косит Данила глаза на телефон, и Павел Павлович по видеосвязи это понимает.

– Ты мне не по телефону, ты мне по солнышку скажи! Вот молодое поколение, вообще ничего не умеют. Если телефон скажет, что сейчас ночь, вы, наверное, ему поверите, даже если на дворе полдень!

– По солнышку? – хлопает глазами Данила. – Ну, где-то после обеда.

Точнее по солнышку он время определять не умеет. А и правда, есть уже хочется, а Сан У валяется на кровати и своего постояльца кормить не собирается. Не заболел ли он?

– Ну, если после обеда, ты, действительно, где-то на востоке, а не на западе, – делает вывод Павел Павлович. – Все, я пошел в полицию, пусть разбираются, где ты и как тебя оттуда возвращать. Я в любом случае обязан сообщить, что ты на связь вышел. Сиди и жди моего звонка, держи телефон наготове, не бросай его нигде. Перезвоню через пару-тройку часов.

– Подождите, Павел Павлович. Я домой боюсь звонить, – почти шепчет Данила, опустив глаза. – Вы там маму предупредите, пожалуйста.

– Хорошо, – соглашается учитель, – не звони ей пока, я сам сообщу, что ты нашелся, потом перезвонишь. Лучше и правда, чтобы в этот момент с ней рядом кто-нибудь был.

После разговора Данила опять мечется по комнате, не зная, куда себя деть. Корейские слова в голову не лезут. В Интернете посидеть, радуясь вновь обретенному доступу к основному благу цивилизации? Не то состояние души, не хочется сейчас бездумно юзать браузер. Данила берет гитару, и, чтобы не мешать Сан У, который, похоже, заснул, идет вниз, на кухню, изливать свои переживания в окружающий мир.

Эпизод 4. Дом Сан У.

Сан У проснулся и не сразу понял, почему он спит в одежде, причем не в домашней, а в той, в которой проходил регистрацию на конкурс. «Да, и к тому же сейчас не утро, а вовсе день» – осознал парень. Как же он заснул? Ах, да! Они не просто проходили регистрацию, они ее прошли! Их приняли! Всех троих! Ликование опять затопило сознание. Но теперь радость не опустошает, напротив, кореец чувствует бодрость и готов своротить горы. Похоже, организм знал, что делал, когда отключил сознание перенервничавшего Сан У. Сон оказал свое целебное действие и полностью восстановил перегревшиеся нервные клетки. И кушать теперь хочется зверски! Ох ты! Джок же наверняка тоже есть хочет! Сан У встал и пошел вниз, на кухню. Но не дошел, остановился внизу лестницы, а потом тихонько присел на нижнюю ступеньку. В кухне гость играл на гитаре. Сегодня утром Сан У первый раз слышал, как пришлый гитарист поет а капелла. А теперь он первый раз слышит, как тот играет не для кого-нибудь, а для самого себя. Гитара пела, радовалась, печалилась, дерзила и уговаривала. Вот зазвучала бравурные пассажи, кажется музыкант и его инструмент уверены, что весь мир сейчас ляжет у их ног. Но надолго уверенности не хватает, минута и мелодия замедляется, затухает, словно засомневалась, все ли так хорошо, а затем вовсе замолкла. Прозвучало несколько разрозненных нот, будто ребенок пробует струны, а затем гитара зазвучала вновь, но теперь она злится. Сварливой скороговоркой она высказывает кому-то претензии, быстрые стаккато дробно сыпятся со струн, пытаясь посильнее уязвить того, кто вызвал недовольство. Через некоторое время звуки вновь обрываются, не окончив фразу. Опять несколько случайных нот и гитара начинает грустить и жаловаться на жизнь. Она хочет, чтобы ее пожалели. Инструмент заходится от жалости к самому себе несколько минут, а потом без какого-либо перехода вдруг опять взрывается весельем, кажется, сейчас даже мебель пустится в пляс. А вот теперь гитара и Джок поют вдвоем. Именно так. Сан У очень любит петь и часто поет под гитару, но гитара в его руках – это только дополнение, подспорье, поддержка голосу. А Джок со своим инструментом на равных. Человек и гитара поют дуэтом. Прямо, как Сан У с Джи Су. И даже мелодия напоминает одну из их любимых песен. Именно напоминает, Джок не повторяет ту песню, а на ходу импровизирует в том же стиле. А вот теперь голос человека и струны начали спорить. Голос поет музыкальную фразу, гитара отвечает в другом ритме и с иными интонациями, наперекор, голос, выслушав, настаивает на своем, гитара не соглашается. В споре, судя по всему, победил инструмент, потому что человеческий голос замолк, а струны вновь начали тасовать эмоции, словно цветные стекла в калейдоскопе. Удивительно. Сейчас Сан У осознает, что Джок, действительно чужак, странник, пришелец. Вроде бы они с Сан У и похожи, оба молодые парни, оба любят музыку, а все равно они как две разные вселенные. А может все не так? На самом деле любой человек – это отдельная и уникальная вселенная. Просто мы этого не замечаем, потому, что не можем заглянуть внутрь этой вселенной и увидеть, какая же она чуждая и удивительная. А у Джока есть окошко, через которое можно заглянуть внутрь. Или, скорее не окошко, а передатчик, телевизор или, если хотите, интернет, который может показать, что же есть внутри вселенной по имени Джок. И сейчас Сан У повезло увидеть (услышать) такую трансляцию.

Сан У мог бы так сидеть и слушать хоть сутки. Но все же долг гостеприимства толкает его вперед. Джок ведь голоден, а нерадивый хозяин сидит и слушает, вместо того, чтобы накормить такого удивительного гостя.

Потом они со светловолосым чужаком по-простому сидят на кухне. Сан У заваривает рамен (это быстро, о более серьезной пище потом подумаем), а Данила, отложив гитару, гипнотизирует этот самый рамен голодным взглядом. Совсем как в первый день знакомства! По лицу сейчас и не скажешь, что внутри, в душе, бурлит такой водоворот чувств.

«Интересно, о чем думает загадочный гитарист? Чем взволнован? Что он понял из сегодняшних событий? – гадает Сан У. – И на прослушивании он был сам не свой. Может быть, он понимает больше, чем я думаю, и именно поэтому так переживает? Такой человек, откуда бы он ни взялся, обязательно должен связать свою жизнь с музыкой». Сан У пытается представить, как они втроем сочиняют песни, а потом поют их перед огромным залом, нет, бери выше, перед целым стадионом. И на этом стадионе бушует такой же водоворот чувств, такой же калейдоскоп эмоций, какой затопил недавно эту кухню, только еще лучше, красочнее, завершённее, ведь и инструментов и голосов будет больше. А еще будет больше слушателей, они, как резонатор, отразят и усилят этот эмоциональный вихрь. Сан У аж зажмурился: «Интересно, станет ли все это явью?»

Эх, как бы он разочаровался, если бы узнал мысли Джока! А Джок ждет звонка от Пал Палыча. И хотя мозг уже принял, что он скоро вернется домой, чувства успокаиваться не желают, они то ликуют, то досадуют на дурость головы, которая столько времени не могла найти такое простое решение, а то вдруг пугаются: а вдруг этот разговор с любимым учителем Данила сам себе придумал? А еще Данила гадает, как его заберут домой. Приедет полицейский из родного города? Или в дом Сан У придет лощеный дипломат из русского посольства? А может не дипломат, а МЧС? Данила представил как над домом Сан У появляется рокочущий вертолет, вроде тех, которые тушили пожар в тайге прошлым летом и базировались в Тайганске. А может из другой страны потеряных домой доставляют международные организации? Тогда тут появится Интерпол, и, как в голливудских фильмах, в дом войдет блондинистый европеец в компании мускулистого, высокого, белозубого негра. В общем, ни о конкурсе NEKA ENTERTAINMENT, ни о музыкальной карьере Данила сейчас не думает.

Примечание к части

Джок с гитарой https://fanart.info/art/art-view/78629

>

Серия 5 Лестница в небо. Первая ступень. Ч. 3.

Эпизод 5. Дом Сан У.

Ближе к вечеру Данила и хозяин дома опять тусуются на кухне. Сан У решил устроить особо вкусный ужин. Это будет и празднование начала конкурса и извинение перед гостем за то, что днем его заморили голодом. Ради этого Сан У не поленился сходить к знакомой ныряльщице и выпросить свежих устриц.

Телефон Данилы издает трель входящего вызова по WhatsApp. Наконец-то! Между прочим, не пара часиков уже прошла, а вдвое больше времени! Данила подхватывается, хватает телефон и выскакивает из кухни. Сан У, забыв о готовке, и чуть не уронив нож себе на ногу, удивленно смотрит ему вслед: «Как это? Кто же это человеку со звезды звонить может? А может быть под телефон замаскирован инопланетный девайс? Межзвездная линия связи? Вот это круто!»

Данила, уединившись, отвечает на звонок. Это видеовызов с номера Павла Павловича, но на экране возникает не любимый учитель, а участковый Борис Демьянович. Данила втягивает голову в плечи. Он сразу ощущает себя подростком, которого привели в детскую комнату милиции (бывали прецеденты).

Впрочем, грозный Борис Демьянович не торопится метать громы и молнии, а вместо этого покашливает, вроде как даже смущенно.

– Здравствуй Данила. Рад видеть тебя живым и здоровым, – мирно начинает он разговор. – Можешь мне ответить на несколько вопросов для начала?

– Да, – немного испуганно отвечает Данила, все еще ощущая себя тем самым подростком в детской комнате милиции.

– Где ты ночуешь? На улице или под крышей?

– Под крышей.

– Это гостиница, приют, частный дом или еще что-нибудь?

– Ну, думаю, частный дом. Я тут подружился с местным парнем. Он здесь живет.

– Ты голодаешь?

– Нет.

– Тебя к чему-нибудь принуждают?

Данила задумывается.

– Палочками есть заставляют, а вилку не дают, – ябедничает он после раздумий.

– Тю! Я с тобой серьезно! Молитвы, песнопения, ну, знаешь, как в сектах бывает. Есть, пить ничего подозрительного не дают? Может, еще что-либо в таком же духе?

– Да нет – говорит Данила, – Разве что острое все очень, но я уже привык. А в супе ракушки прямо с раковинами.

– А, эм, как бы тебе сказать, – мнется Бориса Демьянович, – а, ладно, ты парень уже взрослый, спрошу прямо – домогательств сексуального характера нет?

– Эээ, – оторопело отвечает Данила. Как-то ему такое даже в голову не приходило. Он пытается представить Сан У, подкатывающего к нему с неприличными предложениями. Не получается. Он не может представить даже Сан У, поющего похабные песни. Вот Джи Су, пожалуй, спел бы и долго бы после этого веселился. – Нет, нету домогательств, – уточняет Данила свой ответ.

– Можешь показать обстановку, в которой ты находишься?

В ответ Данила с готовностью обводит глазком камеры гостиную, в которой сейчас разговаривает.

– А есть там кроме тебя кто-нибудь? – следует новый вопрос от Бориса Демьяновича.

Данила, решив, что лучше раз показать, чем рассказывать, идет на кухню, где Сан У колдует над ужином.

– Можно, эээ, телефон, смотреть? – по-корейски спрашивает Данила, показывает аппарат в своих руках и имитирует съемку. Как по другому спросить Сан У разрешения снять его на камеру он не знает.

Сан У оборачивается и рассматривает Данилу со смартфоном. Выводы он делает свои собственные, продолжающие логику предыдущих предположений о сущности девайса в руках Данилы. А именно, что, вероятно, космические коллеги Джока вышли с ним на связь и заинтересовались земной жизнью. Ну а с кем же еще может так бодро общаться не говорящий на земных языках человек со звезды? Ну, так землянам есть чем удивить инопланетян! Например, корейской кухней, которая, как известно, лучшая в мире! А Сан У готов поспособствовать инопланетному просвещению.

– Это рис – приподнимает он крышку на мультиварке, которая как раз недавно доложила о готовности продукта, и выхватывает палочками щепотку риса, показывая ее на камеру:

– Это очень полезный продукт, он хорошо влияет на пищеварение, – Сан У рассчитывает, что даже если инопланетяне сразу его не поймут, так потом расшифруют.

– Это устрицы – морское молоко, это тоже очень полезный продукт, питательный и вкусный, – показывает он на моллюсков, подготовленных для варки, ловко подхватывает одного палочками и подносит поближе к смартфону в руках Данилы.

– Это ким-чи, продукт, который необходим для здоровья, – открывает он лоток с ким-чи, которую принесла заботливая подруга матери.

– Достаточно, говорит из аппарата Борис Демьянович, я уже вижу обстановку и чем тебя кормят, меня бы кто такими ракушками кормил. А что он говорит, я все равно не понимаю. В корейском я не силен. Выйди-ка, мне с тобой по-мужски приватно поговорить нужно.

Расслабившийся было Данила, при словах «по-мужски» опять напрягается, вжимает голову в плечи и послушно идет обратно в гостиную. Сан У немного разочарован таким слабым интересом инопланетной цивилизации к земной культуре.

– Данила, ты ведь сибиряк и северянин, а мы всегда друг за друга держимся и помогаем, где бы ни оказались, – неожиданно переходит Борис Демьянович на обсуждение особенностей сибирского менталитета. – Надеюсь и ты такой же, и готов своим землякам немного посодействовать. Поэтому будет у меня к тебе просьба. Серьезная. Мужская. Ты, походу, действительно в Южной Корее, и мы разобрались, как ты туда попал. По всему выходит, ты сел не на тот самолет. В тот день, когда ты вылетал в Москву, практически одновременно вылетел самолет в Южную Корею, а из-за надвигающегося бурана суматоха была. Но, понимаешь, Данила, если мы сейчас дадим делу официальный ход, полетят головы, много голов полетит. Семен Михайлович, начальник аэропорта точно должности лишится, и почти наверняка условный срок получит. За халатность. Ты же у нас несовершеннолетний пока еще. А он на самом деле замечательный мужик. А кого вместо него пришлют в наш город, и каков будет новый начальник аэропорта, это большой вопрос. А Нина, администратор, которая тебя на летное поле без сопровождения выпустила, сейчас ревет и собирается уже сухари сушить, а ведь у нее двое детей. Да и многих других заденет. Даже тех, кто напрямую и не причастен, казалось бы. Руководству города неприятности гарантированы. Компании - партнеру тех самых корейцев, с которыми ты улетел, тоже. Короче, мы все просим тебя немного подождать, чтобы мы все утрясли неофициально. Напряжем свои связи по полицейской линии и по всяким другим каналам, оформим тебе задним числом документы и заберем из Кореи без шума. Но на это потребуется некоторое время. Недели две – три, может даже дольше немного. С мамой твоей я поговорю об этом. Со школой все утрясем, это мы на себя берем. По поводу денег не волнуйся, все заинтересованные скинутся, и мы тебе денег вышлем. Только что прикидывали, кто сколько может выделить, и получается тебе и на жизнь должно хватить, даже если в гостинице жить и по ресторанам питаться, и на обратный билет в бизнес классе, и на компенсацию морального ущерба еще останется. И не отказывайся, в такой ситуации это нормально. Но все это только в том случае, если ты в безопасности, если нет вероятности, что тебя на наркотики подсадят или в секту затянут, или бомжи какие-нибудь ножом пырнут во время ночевки на улице. Если с тобой что-то такое случится, нам общественность сибирская не простит. Да мы сами себе не простим, а Павел Павлович твой нас всех с потрохами съест и не подавится. Так как? Что скажешь? Или тебе подумать время требуется?

– Ну, если нужно, то тогда конечно…– ошарашенно тянет Данила. Такого поворота он никак не ожидал. Хотя, если подумать, еще вчера он собирался тут жить долго, выучить местный язык и только потом искать дорогу домой. Так что даже если ему придется жить у Сан У целый месяц, все равно сегодня ситуация несравнимо лучше, чем была вчера.

– Давай считать, что предварительно мы договорились. Но ты до завтра еще думай. А завтра я с тобой свяжусь по этому же каналу, обговорим некоторые детали. И я сейчас возле твоего дома, Павел Павлович с твоей матерью поговорил, подготовил ее. Подожди пару минут, я ей телефон передам. Мы с Павлом Павловичем на всякий случай рядом побудем.

Ну, разговор Данилы с мамой, я, пожалуй, пересказывать не буду. Мама плакала и благодарила бога за то, что Данечка живой и здоровый, а Данила чувствовал себя форменной свиньей, хотя и не был ни в чем виноват. Мама в итоге успокоилась, повеселела и сказала делать все так, как велит Борис Демьянович.

Эпизод 6. Здание временной базы NEKA ENTERTAINMENT в провинции Кактотам Пукто.

Да уж, богатый на события день оказался. Но, если Вы думаете, что все, что касается Данилы и его корейских друзей на сегодня закончились, то вы ошибаетесь. По линиям сотовой связи летит сигнал из временной базы NEKA ENTERTAINMENT в провинции Кактотам Пукто в Сеул, в головной офис.

– Здравствуете, господин директор, – здоровается главный региональный менеджер конкурса с генеральным директором агентства. – Мне нужны ваши указания по одному из участников. У нас тут заявка на участие со стороны гражданина России. При этом по-корейски он не говорит. На конкурс пришел в сопровождении местного жителя, который объяснялся вместо него. Начальные навыки по вокалу и танцу не дают основания ему отказать, голос у парня вполне приличный. Как нам быть?

– Раз зарегистрировался, так пусть участвует. Вон в Сеуле у нас три китайца и японец участвуют. А в Пусане четверо из Таиланда.

– Как же он сможет выступать без знания языка? Я вот не могу представить себе корейского айдола, который по-корейски вообще не разговаривает.

– Если он корейский не знает, то провалится уже на начальном этапе, на заочных конкурсах. Так что проблема сама собой решится. А если мы его не допустим, потом нам начнут указывать, что у нас непрозрачные условия, для шоу это плохо. Хотя на будущее нужно взять на заметку, доработать требования к участникам. Мда.

– Я Вас понял, саджан.

Примечание к части

Корейская кулинария - величайшее достижение человечества! https://fanart.info/art/art-view/78630

>

Серия 6. «Я хочу стать айдолом и петь для своих фанатов». Ч.1

Серия 6. «Я хочу стать айдолом и петь для своих фанатов»

Эпизод 1. Дом Сан У.

Насыщенным получился день у Данилы. Насыщенным, длинным, наполненным переживаниями и эмоциями. Данила взбудоражен почти так же, как в первые сутки пребывания в Корее, когда он вообще не понимал, что с ним происходит. И сон у него такой же беспокойный, как и во время первой ночевки на чужбине, на берегу моря. И вновь Даниле снятся сны про инопланетян и иномирян, пауков, крабов и съедобные моллюски, которые требуют, чтобы их не разлучали с любимыми раковинами. Они боятся, что без раковин к ним сразу кто-нибудь начнет сексуально домогаться. И даже снится участковый Борис Демьянович, который обещает моллюскам оформить документы и вывезти их непременно вместе с раковинами. А вместо Интерпола к Даниле прилетают представители Межмирового полицейского подразделения – белоснежный кентавр с длинными развевающимися волосами и антрацитно-черный краб огромного роста. Рот у краба человеческий и сверкает белозубой улыбкой (а размер того ротика такой, что голова Данилы целиком поместится и еще место останется).

А под утро опять снится Даниле уже знакомый колдун-шаман. Колдун на этот раз не угрожает и не выказывает презрение, и даже почти не скалит свои волчьи зубы. Вместо этого колдун укоризненно качает головой: «Ну что же ты так торопишься под мамкину юбку-то? Так всю жизнь под ней и просидишь? Только и ждешь, как бы тебя большие дяденьки домой забрали и с ложечки накормили? А не думаешь ли ты, что здесь у тебя теперь есть друзья, которые тебе помогли в трудную минуту, а ты для них не сделал еще ничего? Не стыдно от них сбегать?»

На этом месте Данила просыпается и чувствует, что ему и правда стыдно. Он не знает, что может сделать для Сан У и Джи Су, но чувствует, что если он уедет, так и не сумев с ними объясниться, рассказать про себя, узнать побольше про них, то будет жалеть об этом всю свою жизнь. Он смотрит на кровать Сан У. Кровать пуста. Сан У всегда встает раньше Данилы, хлопочет по дому, делает какие-то свои дела, и при этом никогда не забывает позаботиться о незваном госте. Данила чувствует, как у него краснеют щеки. Он встает и идет вниз. Всю последнюю неделю, за исключением вчерашнего дня, он просыпался, когда Сан У уже не было дома, но внизу, на столе его всегда ждал завтрак, накрытый специальным чехлом.

Завтрак и сегодня тут, но кроме него обнаруживается и сам Сан У. Хозяин дома тоже завтракает и попутно смотрит что-то в планшете. Причем планшет его настолько занимает, что, кажется, он сейчас пронесет ложку, то есть, палочки, мимо рта. Обернувшись на шум шагов, он видит Джока и радостно улыбается. Окончательно забыв про свой завтрак, он вскакивает и показывает Даниле экран планшета, тыча в него пальцем. «Джок, Джи Су, Сан У. Мы есть…!» - разбирает Данила среди сказанного. Где есть, Данила не понимает, других знакомых слов в восторженном монологе корейца он не улавливает. Россиянин смотрит в экран. Там, среди привычной абракадабры, есть слово написанное латинскими буквами «Jock».

– Джок! – пытается объяснить Сан У то, что видит на экране, и указывает на опознанное Данилой слово. – Сан У, Джи Су, – показывает он на две другие строчки с местными закорючками, а потом начинает что-то бурно и радостно рассказывать Даниле. Данила присматривается. «Jock» не единственное слово на латинице. В верхнем углу странички есть небольшой логотип со словами «NEKA ENTERTAINMENT».

«Ах да! – вчера мы вроде как записались в корейские айдолы… – вспоминает Данила. – Значит нас взяли, и Сан У не из-за этого переживал?»

Потом кореец несколько раз втолковывает что-то Даниле, попутно показывая на часы и повторяя слова «Пойдем», «позже», «сегодня», «день». Кажется, он пытается сказать, что позже днем они куда-то пойдут. На этой мажорной ноте Сан У уходит, оставив гостя дома. А Данила остается завтракать и думать о жизни, о мамкиной юбке и о конкурсе на звание корейского айдола.

Если Данила еще какое то время останется здесь, то, судя по всему, начнет участвовать в конкурсе. Местные музыканты его туда потащат. Зачем им это надо, вопрос отдельный. И как это будет выглядеть, с учетом способностей Данилы общаться с местным населением, им виднее. Можно, конечно, упереться рогом и отказаться вообще выходить из дома, но запереть себя в четырех стенах – это тоже как-то странно. Данила берет давешний проспект о конкурсе от NEKA ENTERTAINMENT на английском языке и пытается прочитать. Знаний явно не хватает. Хотя многие слова Даниле знакомы, в цельный текст они не складываются. Тогда он берет смартфон, опять вбивает в поисковик «NEKA ENTERTAINMENT что это» и начинает искать информацию про конкурс на русском языке. Он перечитывает статью, на которую наткнулся вчера, пытается найти еще, но другие источники рунета сообщают приблизительно то же самое. И, кстати, сразу стать айдолами победителям не обещано, обещано стать трейни. Что это такое? Данила начинает разбираться.

О К-поп в рунете по большей части пишут фанаты, а не серьезные специалисты, поэтому информация не очень конкретна и несколько противоречива, тем не менее, через часик другой Данила приходит к выводу, что корейских айдолов учат не только глотку драть и ногами дрыгать. Судя по всему, они получают добротное и разностороннее музыкальное и хореографическое образование. А потом Данила натыкается на статью об айдолах-авторах песен. Оказывается многие айдолы не только поют, но и сочиняют. В разных вариантах. Есть композиторы, есть те, кто сочиняют слова к песням, еще больше тех, кто добавляют к песням «лирику», то есть рэп. Есть среди айдолов музыкальные продюсеры, аранжировщики, а другие занимаются хореографией и постановкой песен и танцев на сцене, ну и на закуску есть даже такие, которые делают все сразу. Агентствами такая деятельность явно поощряется, хотя множество других так и остаются только исполнителями чужих произведений. А трейни в агентствах, похоже, всему этому как раз и обучают. То ли агенство само обучает, то ли способствует образованию. Раньше Данила никогда не интересовался темой айдолов, хотя сам термин слышал. Теперь он готов им позавидовать. Данила, в отличие от Сан У и Джи Су, никогда не мечтал выступать на сцене, ведь Данила уже выступает и, хотя сцена эта совсем другого ранга, все равно для россиянина это реальность, которая не овеяна таким романтически-притягательным ореолом. А вот сочинять музыку и песни он мечтает. Мечтает довольно по-детски, не совсем точно понимая что же именно он хочет сочинять, но зато очень горячо. Наверное лучше, чтобы это были песни. По настоящему хорошие песни, которые станут любимы многими, такие, что их будут петь и повторять. Ну а еще, чтобы люди, полюбившие эти песни безмерно восхищались автором (будем снисходительны, позволим мальчишке быть мальчишкой). И он очень хочет обучаться музыке и сочинительству где-нибудь в известном и крутом учебном заведении. Данила уже пробует сочинять, только почти никому не признается. Только два близких друга, Женя и Миша знают об этом, являются слушателями и судьями, а зачастую и исполнителями музыкальных экспериментов Джока. Даже Павлу Павловичу он об этом не рассказывал.

Данила, отложив смартфон, пытается представить, процесс обучения сочинительству и композиции в корейском агентстве. Интересно, это похоже на консерваторию? Впрочем, как именно учат в консерватории, Данила пока тоже не очень-то представляет.

А потом перед мысленным взором возникает большой зал и аплодисменты. Аплодисменты не Даниле Григорьеву – начинающему гитаристу, а Даниле Джоку – автору популярнейшей музыки. Ооо! Не важно, будет ли он сам стоять на сцене среди исполнителей, главное, что зал станет подпевать ЕГО музыке, ЕГО песне. И не подозревает Данила, что почти повторяет мечты Сан У. И зал представляется ему немного похожим, таким большим, почти как стадион, и наполненным одобрительными и восторженными возгласами слушателей.

Данила даже засмущался своим фантазиям и мысленно сбежал из того зала, а затем вспомнил о другом, об одном интересном разговоре с Жекой Колбиным. Друг тогда приметил, как Данила наблюдает за Леночкой и решил прочитать ему отрезвляющую лекцию:

« Ээээ, Данила, – тянет друг, качая головой, – тут тебе ничего не светит, лучше не трать время. И дело даже не в том, что мамаша у Леночки считает, что нормальные люди – это крутые экономисты или бизнесмены, и что она внушает Ленке, что замуж она должна выйти по меньшей мере за менеджера крупного предприятия. А еще лучше сразу за министра экономики. Знаешь, другим девчонкам мамы тоже много чего внушают, но они все равно все бросают и бегут в клуб, когда мы с тобой поем! – тут Женя горделиво задирает нос и самодовольно ухмыляется. – Но Леночка, вместе с Машкой на пару, помешаны на корейских айдолах. Нет, у нас все девчонки их смотрят, да и не только девчонки, один ты не в теме. Но, в случае с Машкой и Леночкой – это полный финиш и абзац. Для этих двоих других парней вроде как вовсе не существует. Корейцы с экрана существуют, а живые парни вокруг – нет. Это корейские айдолы для них и красивые и крутые и вообще со всех сторон замечательные, а все прочие не то чтобы не дотягивают, они для них все равно, что пустое место. И ты весь из себя такой красивый и популярный будешь для них пустым местом, даже если будешь перед ними лично вытанцовывать. Вот разве что умудришься корейским айдолом заделаться – тогда да, тогда они тебя заметят и оценят».

Вы думаете, Данила влюблен по уши в русокосую Леночку? Не совсем так. Если и влюблен, то самую малость. Ему просто очень нравится на нее смотреть. Издали. Он никогда даже не пытался пообщаться с ней поближе, не говоря уже о большем. Но мысли она все равно занимает, и утереть нос заносчивой девчонке Даниле хотелось бы. Ой, как хотелось бы! Ведь мнение Леночки по поводу его персоны для Данилы совсем не секрет.

Так и размышляет россиянин про корейских айдолов, перемежая размышления игрой на гитаре и заучиванием корейских слов, хотя теперь не очень понятно, зачем они Даниле нужны.

К тому моменту, как Сан У вернулся, ни к какому решению путешественник не пришел. Однако, зерно сомнений в том, нужно ли немедленно рваться домой, в душе Данилы посеяно. И не только посеяно, оно спешно проросло, пустило корни и начало оплетать мозговые извилины.

Не успел Сан У зайти в дом, тут же выяснилось, что Данила совершенно правильно понял его утренние объяснения. Они действительно куда-то отправились. Точнее, поехали на мопеде. Данила, начитавшись про конкурс, уже оказался морально готов к тому, что они прибыли в то же здание, что и накануне. Очутившись здесь, он первым делом попытался подсоединится к вай фаю. Какие бы мысли ни бродили у парня в голове, потерять связь с домом он не хочет. Смартфон без малейших возражений выполнил требуемое. Правда, его почти сразу же пришлось отключить. Начинается собрание будущих (вернее уже настоящих) конкурсантов, а по условиям агентства, во время собраний, занятий и, тем более, выступлений, все телефоны должны быть заблокированы. Данила, видя, что все окружающие при входе в небольшой концертный зал, выключают технику, тоже это проделывает, но предварительно кидает сообщение Павлу Павловичу о том, что будет временно недоступен. Вот он, воспитательный момент жизни! Раньше, несмотря на слова взрослых, он бы о такой мелочи даже не задумался. Теперь, получив подзатыльник от судьбы, стал внимательнее.

Эпизод 2. Здание временной базы NEKA ENTERTAINMENT, концертный зал.

Небольшой концертный зал. На сцене в микрофон вещает главный региональный менеджер конкурса NEKA ENTERTAINMENT, господин Чхве До Хен.

– Запланированная продолжительность первого тура конкурса – два с половиной месяца, начиная с сегодняшнего дня. Первый месяц, даже чуть больше, большинство из вас будет жить дома и в первую половину дня вы сможете посещать школьные занятия или работать, смотря кто из вас чем занят в настоящее время. В общежитие на этом этапе мы поселим только тех, кто не может ежедневно приезжать сюда. Жителей островов, например. Такие участники должны подойти к администратору и изложить свои обстоятельства. Во второй половине дня, начиная с 15:00, вы обязаны находится здесь. Через пять недель произойдет отсев, вернее за это время произойдет два отсева и вас останется меньше половины. Все оставшиеся, для кого участие в конкурсе продолжится, переселятся в общежитие. На этих, более поздних этапах вся ваша деятельность будет проходить под контролем агентства. Возможности посещать школу или подрабатывать у вас уже не останется. Так, что подумайте еще раз, хотите ли вы стать участниками.

– Самые первые конкурсы, мы их называем предварительным или заочным этапом, пройдут без зрительного зала и прямого эфира на телевидении, доступ к вашим выступлениям будет организован через интернет. Всего таких конкурсов запланировано шесть, точнее восемь, из которых учитываться будут шесть. Два конкурса по вижуалу, два хореография и два по вокалу или рэпу, на выбор. В случае вокала и рэпа вы по желанию можете принять участие в обеих дисциплинах, но баллы будут учитываться только по одной из них. Можно выбрать ту, где ваши баллы окажутся выше. Подготовку к конкурсам начнете уже сегодня. Самые первые два конкурса – вижуал, так как он требует от вас меньше всего подготовки. Один – статичный, проще говоря, вам организуют фотосессию и по три фотографии впоследствии вывесят на сайте конкурса. Второй – динамика. Вы назовете на камеру свое имя, подразумевается псевдоним, под которым вы зарегистрировались, и скажете зрителям, что хотите стать айдолами и петь для своих фанатов. Текст у всех будет идентичным. Это конкурс на ваши внешние данные и умение держаться перед камерой, а не на ваши истории. Со своими историями вы сможете ознакомить зрителей позже. Суть конкурсов по вокалу и танцу вам объяснят преподаватели, которые станут вас консультировать по соответствующим дисциплинам. Скажу только, что на первом этапе все ваши выступления будут очень короткими, не более минуты, чтобы не перегружать голосующих зрителей. Кто куда идет заниматься и в какое время, прочитаете в списках, которые вывешены в фойе. Все перечисленные конкурсы мы проведем в течение трех недель. По завершении заочных конкурсов баллы, присуждённые вам зрителями, будут просуммированы, и по результатам произойдет первый отсев. Про дальнейшие конкурсы вам расскажут позже.

Зал внимает. Некоторые даже пишут речь на диктофоны, а ну как пропустят что-нибудь важное, лучше потом еще раз прослушать. Внимают все, кроме Данилы. Данила ничего не понимает, поэтому скучает и продолжает размышлять о своей непростой жизни и корейских айдолах. К концу собрания он приходит к решению пару недель ничего специально не предпринимать, делать все, что скажут Сан У и Джи Су. Ну, а потом по обстоятельствам. А еще он твердо решает и дальше учить язык. Он очень хочет лучше понимать своих новых друзей и общаться с ними, даже если улетит домой. Очень запали ему в душу укоризненные нравоучения шамана из сна.

Сан У и Джи Су слушают, как весь остальной зал, то есть очень внимательно. Даже еще внимательнее, за себя и за того (вернее этого, вот тут рядом сидит) парня. Они пытаются не только запомнить все сказанное, не только понять, как все сказанное выполнить лучшим образом и набрать победные баллы, они пытаются сообразить, как же все это сделать безъязычному и еще не приспособившемуся к здешней жизни чужаку, и какие подводные камни могут таить для него любые, даже самые простые действия.

Общее собрание недолгое. Господин Чхве До Хен покидает трибуну, тишина в зале сменяется разноголосым гамом. Участники обсуждают услышанное, стучат креслами, поднимаясь, и торопятся выйти в фойе – смотреть списки. Ведут себя участники по-разному. Кто-то погружен в себя и озабочен только своим будущим выступлением, кое-кто пугливо озирается и начинает сомневаться, стоило ли вообще сюда приходить, но большинство, напротив, осматривается с любопытством и заинтересовано разглядывает других участников. На Данилу кидают пристальные взгляды, очень уж он выделяется из толпы со своей некорейской внешностью. Наконец парень постарше, решив, что возраст дает ему право проявить немного нахальства, пытается заговорить с Данилой. Сан У и Джи Су недовольно оттирают разговорчивого конкурсанта от подшефного чужака. Они сами с трудом понимают, что именно им не нравится, то ли опасаются разоблачения пришельца, то ли боятся, что Джоку не понравится слишком назойливое внимание. В любом случае, чем меньше посторонние будут к нему приставать, тем лучше.

– Извини, но Джок плохо говорит на корейском языке, – пытается Сан У вежливо отшить спрашивающего парня.

Любопытство окружающих от этого не уменьшается.

– А откуда он? А как он станет выступать? На английском? – тут же спрашивает еще один любопытный с другой стороны.

– Он из России, – повторяет Сан У озвученную вчера на прослушивании легенду. На второй вопрос предпочитает не отвечать. Они с Джи Су придвигаются вплотную к Даниле, пытаясь максимально изолировать того от толпы. Если бы каждый из них мог раздвоиться, взяли бы своего человека со звезды в классическую коробочку. К сожалению, их всего двое, но они стараются. В такой позиции они напоминают двух не шибко квалифицированных телохранителей. Нужно ли говорить, что теперь Данила интересует окружающих еще больше? Вокруг начинают подозревать, что иностранец – это важная шишка и строить всевозможные гипотезы. Может это иностранный родственник кого-то из агентства? А может не агентства, а кого-то из местных богатеев? Или не родственник, а, например, сын важного делового партнера? Из России, говорите? Точно! Сын нефтяного магната! У кого-то из местных с ними бизнес. Оооо! И родители не поленились договориться, чтобы сына сопровождали на конкурсе местные помощники! Вы только посмотрите, помощники ради этого даже на конкурс заявки подали! Пока окружающие просто гадают, но завтра все эти догадки расцветут развесистыми сплетнями.

К счастью, наша троица наконец-то вывалилась из зала в фойе. Окружающие, вывалившись вместе с ними, временно забывают о Даниле и торопятся к спискам. Сан У переводит дух и отводит россиянина в сторону.

– Фууух! – что-то Сан У не подумал, какой интерес должна вызывать у конкурсантов не самая типичная для корейской глубинки внешность пришельца. Может его стоило перекрасить? Дли конспирации. С другой стороны, может все оно и к лучшему, зрителей необычная внешность ведь тоже должна заинтриговать? Может быть, Джоку перепадет побольше дополнительных баллов?

– Джи Су, иди посмотри куда нам идти, мы здесь побудем.

Джи Су делает рукой «о’кей» и ввинчивается в толпу перед списками. Через некоторое время выбирается обратно и приносит информацию, что они должны идти на вокал и идти прямо сейчас.

Найдя нужную дверь, друзья, вместе с большой группой конкурсантов оказываются перед взором довольно красивой, стильно одетой, но чем-то очень недовольной женщины средних лет. Женщина действительно раздражена происходящим. Она не сторонник этого конкурса и полагает, что ничем хорошим он не закончится. Никакого нормального шоу с этой толпой неумех все равно не получится, а если сюда затешется пара-тройка действительно перспективных детей – еще голос себе сорвут в ажиотаже. И ее ради вот этого безобразия отвлекли от нормального учебного процесса? Жаль, в Корее не принято спорить с начальством. Она выполнит все, что от нее требуется, но созерцание неорганизованных провинциалов настроения ей не добавляет.

– Все собрались? – сварливо спрашивает она, когда поток входящих иссякает.

Толпа неопределенно гудит. Тут еще мало кто знает друг друга, и понятия не имеют сколько всего их должно быть.

– Будем считать, что здесь все те, кто не пожелал к настоящему моменту покинуть конкурс, – все так же сварливо продолжает метресса. – Меня зовут Хан Хи Сон, я буду вас консультировать по вокалу, а также курировать рэп. Поднимите руки те, кто собирается участвовать в конкурсе рэперов?

Руки поднимает примерно половина собравшихся, в том числе Сан У и Джи Су. Данила, который не понимает, что говорит преподаватель, включает обезьяний инстинкт и тоже поднимает руку.