Приключения Таро в стране гор

ТАРО-ЛЕЖЕБОКА

Меж высоких гор приютилась маленькая деревушка. Со всех сторон громоздились горы, а внизу, мимо деревушки, без устали перебирая камешки, текла прозрачная горная речка Танигава. Земля вокруг была сухая, бесплодная, и с каменистых маленьких полей люди собирали лишь немного проса да бобов.

И было бы это ещё полбеды, если бы не поселился неподалёку от деревни злой Чёрт. Не успеют поспеть злаки на полях, а он тут как тут: всё разорит, всё разграбит и опустошит. И такая это была нищая, такая несчастная деревня, что никакими словами не описать. А всё же не падали крестьяне духом. Сажают бобы и приговаривают:

И трудились они так не покладая рук от темна дотемна.

Жили на краю той деревни в маленьком доме старушка и внук её Таро.

Были у Таро странные родинки на теле. Словно рыбьи чешуйки. Три — на правом боку и три — на левом. Узнали об этом люди, и пошла по деревне молва: уж не детёныш ли он какого-нибудь водяного чудища, а может быть и самого Дракона. Стали деревенские ребята дразнить Таро:

И был тот Таро большой лентяй и лежебока. Бабка в поле на работу, все на работу, а он положит в мешок тридцать просяных лепёшек и идёт в горы. Ляжет там на бок и поёт песню про ветер:

Захочет есть — съест лепёшку. Заяц рядом окажется — с зайцем поделится. Мышонок подбежит — и его угощает.

А бабушка изо всех сил старалась, чтоб внуку жилось сытно и привольно. День-деньской работала она на поле, удобряла его, пропалывала…

Лежал однажды Таро на горе и считал от нечего делать плывущие по небу облака. Вдруг Заяц, прикорнувший рядом, вскочил и поднял уши. Из норки выскочил Мышонок, сел на задние лапки, склонил голову, прислушался.

— Что такое? Что случилось? — спросил Таро и с удивлением огляделся вокруг.

И тут донёс до него ветер нежные звуки флейты.

— Кто это так хорошо играет?

А звуки флейты становились всё громче и громче, и вскоре перед Таро появилась славная, как ягодка земляничка, девочка. На плече у неё висела корзинка, сплетённая из веток глицинии, а в ней листья папоротника и почки дерева тара.

— Ты чья, девочка? Откуда? Ведь ты не из нашей деревни?

Подняла девочка большие чёрные глаза на Таро, оглядела его с удивлением и показала рукой туда, где блестела на солнце река.

— А! Ты с верховья реки! Как зовут тебя?

— Ая. А твоё как имя?

— Таро зовут меня. Таро — Сын Дракона.

— Вот как! Сын Дракона? — серьёзно переспросила девочка.

— Моё имя кажется тебе странным?

— Нет, отчего же! — улыбнулась она, сверкнув белыми зубами. — Хорошее имя. Его дают сильным.

Обрадовался Таро, высоко подпрыгнул, а потом встал вверх ногами и стоял так, пока не сделался красным, как огонь.

— Ловко у меня получается, правда? — похвастался он. — Могу так, стоя вниз головой, тридцать лепёшек съесть.

Потом он ещё раз сто прошёлся колесом и, отдышавшись, сказал:

— Приходи завтра. Я покажу тебе сумо.[1] С Кабанихой буду биться. И лепёшками угощу. Хорошие лепёшки печёт моя бабушка! А у тебя, наверно, и мама и папа есть?

Ая покачала головой:

— Нет у меня ни отца, ни матери. Умерли, когда я была маленькой. А живём мы вдвоём с дедушкой. Это он мне флейту сделал.

— Значит, ты тоже сирота?

Стали с тех пор Ая и Таро большими друзьями. Каждый день встречались они на горе.

Таро борется со зверями — состязания по сумо устраивает, Ая играет на флейте. И все звери прибегают слушать её игру.

Заиграет Ая — Заяц тут как тут. Сядет чуть поодаль и слушает. И правильно делает — флейту издалека слушать надо.

Мышонок — большой сластёна: слушает музыку, а сам всё лесные орешки грызёт.

Кабаниха всех своих кабанят — а их десять — на концерт приводит. И как только она справляется с такой оравой! И дети у неё все такие славные, с чёрными пятнышками на боках. Приятно поглядеть, как они, усевшись чинно в ряд, слушают музыку. Ая рада, что кабанята приходят послушать её игру. Она даже сочинила для них песенку «Десять кабанят». Красивая песенка: тираро, тираро…

И Лисичка приходит. Да только всегда опаздывает — прихорашиваться любит. Бежит, бежит — остановится, бока пригладит. Бежит, бежит — остановится, хвост расчешет. Оттого и прибегает после всех.

Барсук — большой нелюдим: слушает музыку, лёжа у себя в норе.

Последним, тяжело продираясь сквозь кусты, появляется Медведь. Любит Медведь поспать — вот и приходит после всех…

Соберутся все лесные жители слушать игру Аи, а Таро не знает, что и делать от радости: и на руках ходит, и лепёшками всех угощает…

«Эх, маловато — тридцать лепёшек, — думает Таро. — Завтра попрошу бабушку пятьдесят испечь. И пятидесяти-то, наверно, не хватит. Пусть бабушка сто штук испечёт».

— Завтра сто лепёшек принесу, — говорит Таро и раздаёт всем зверям по лепёшке. А звери тому рады.

КРАСНЫЙ ЧЁРТ ИГРАЕТ НА БАРАБАНЕ

В это время брёл по горе Красный Чёрт. На руке у него висел маленький барабан. И был Красный Чёрт весел и сыт. А потому, раздувая ноздри, орал он громким голосом:

«Эх! Побарабаню я сегодня вдоволь! Конечно, заметил бы меня за этим занятием хозяин мой, Чёрный Чёрт, несдобровать бы мне. «Ах ты бездельник! завопил бы он. — Всё развлекаешься? Лучше притащил бы мне девчонку на обед!» Браниться он мастер! Разойдётся — глаза на лоб вылезают! Но сегодня его душа должна быть довольна: вчера притащил я ему на гору Куроганэ десяток кур. Съел уже, верно, и отдыхает после обеда…»

Шёл Красный Чёрт по горе, шёл и заметил прекрасную, плоскую наверху, скалу. Обрадовался: «Ага! Отличная скала! Заберусь-ка я туда да устрою концерт. Всё зверьё сбежится слушать мою игру. А как же: кто лучше меня играет на барабане? И потом, это ведь большая честь для них. Я ведь сам пришёл к ним со своим барабаном».

— Эй вы, звери, — закричал он громовым голосом, — собирайтесь! Я, Красный Чёрт с горы Дондоро, пожаловал к вам сегодня. Собирайтесь! Я буду играть для вас на барабане.

От зычного крика Красного Чёрта чуть не рухнули горы.

Однако почему-то никто не откликнулся. Не было видно даже Мышонка.

«Странно! Прежде, когда я приходил сюда, все охотно, прибегали слушать мою игру. А Заяц, помню, даже прослезился от умиления. А сегодня что? Отчего это никто не идёт?»

— Эй, собирайтесь! — крикнул Красный Чёрт снова. — Собирайтесь! Я буду играть на барабане!

Но вокруг по-прежнему было тихо, лишь шелестели на ветру листья бамбука.

Рассвирепел Красный Чёрт, принялся выворачивать камни и вытащил наконец за шиворот маленького Мышонка.

— Ай-я-яй, Мышонок! Почему ты не соизволил выйти, когда я всех звал?

— Извините, извините! У меня ухо заложило. Я не слышал вашего голоса, — пропищал Мышонок.

— Ухо заложило, говоришь… Гм!.. Ну ладно! А что с Лисой стряслось?

— Она говорит, что у неё оба уха заложило, — охотно объяснил Мышонок.

— Оба уха… Гм!.. Ну, раз так, ничего не поделаешь. Ну, а с Зайцем что?

— Говорил, за ухом болит…

— За ухом, значит… Так. Ай-я-яй, Мышонок, и долго ещё ты будешь меня дурачить?..

Покраснел Красный Чёрт, весь как раскалённый уголь сделался да как швырнёт Мышонка со скалы — чуть не убил. А сам стал носиться кругами по скале.

— Ишь какие! Задумали меня дурачить: у одного уши заложило, у другого за ухом болит… Куда попрятались? А ну вылезайте!..

Но как ни бесновался Красный Черт, сколько ни вопил, как ни раскидывал скалы, ни вырывал деревья с корнями, даже Заяц не выскочил, и было в горах по-прежнему тихо.

Сел тогда Красный Чёрт на землю и заплакал. Обидно ему стало. «Куда это они все запропастились?» — думал он. И вдруг услышал нежные звуки флейты.

— Кто это? Кто это играет на флейте?

Вскочил Красный Чёрт, обхватил рукой криптомерию,[3] чтоб не свалиться со скалы, и заглянул вниз, под гору.

И предстала перед его глазами удивительная картина: Ая играла на флейте, а вокруг сидели звери и как заворожённые слушали её игру. И Таро тоже слушал.

«Так вот оно что! — потряс Красный Чёрт огромным кулаком. — Вот оно что! Вот почему ни один зверь не пришёл сегодня слушать мою игру — игру знаменитого Красного Чёрта! Хорошо же! Я сцапаю эту девчонку! И заставлю её играть на флейте с утра до ночи. И ты, Таро, поплатишься за всё».

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С МАТЕРЬЮ ТАРО

А Таро не знал, что Красный Чёрт подсмотрел с горы за ними. Пришёл он домой и прямо с порога закричал громким голосом:

— Бабушка! Тридцати лепёшек не хватает. Испеки мне пятьдесят или, лучше, сто лепёшек.

Но вместо ответа услышал он стон. Заглянул в комнату и видит — лежит бабушка на циновке и охает.

— Бабушка, что с тобой? — спросил он.

— Ох, внучек, стара стала, уж и ноги не держат… С горы вот свалилась, когда на поле работала.

— Вот беда-то! Что же болит у тебя, бабушка?

— Да вот поясницу ломит, а так ничего… Думы грустные меня одолевают, Таро… Я давно хотела рассказать тебе кое о чём. Ждала, когда ты вырастешь. А ты всё ещё дитя малое… Но стара я стала, и нужно мне перед смертью всё же рассказать тебе…

— Что ты хочешь рассказать мне, бабушка?

— А хочу я рассказать тебе о твоём отце и матери и о том, почему прозвали тебя Сыном Дракона.

— Но ведь ты говорила мне, что мама и папа мои умерли, когда я был маленьким! И когда все дразнили меня, называли Сыном Дракона, ты утешала меня, говорила, что моя мама и мой папа были обыкновенными людьми, а не какими-то чудищами…

— Да, Таро, отец твой и правда был дровосеком и погиб в горах, но вот мама…

— Что, бабушка?

— Мама твоя, может быть, и сейчас жива…

— Как! Мама жива?!

Бабушка печально кивнула головой и рассказала Таро такую историю.

Мать Таро звали Тацу, и была она в доме единственной дочерью. Если в доме только одна дочь, замуж её отдать не трудно, и стала Тацу женой дровосека по имени Матахэй. Он рубил лес в горах и — надо же быть беде! — сорвался в пропасть и погиб.

Но скоро на свет должен был появиться Таро. Вытерли слезы мать и бабушка и стали ждать своей единственной радости.

Тут пришла как-то очередь Тацу идти на работу в горы.

— Иди, дочка, и будь внимательна! — как всегда, ласково напутствовала её бабушка.

Ничто и не предвещало беды. Но вдруг к вечеру раздался в горах страшный грохот. Дрогнули горы, потемнело всё вокруг, и обрушился с неба страшный ливень, словно водопад с гор.

«Как же они там, в горах? Как же Тацу?» — волновалась бабушка, не находя себе места. Тем временем ливень так же внезапно прекратился, как и начался.

И видит бабушка: с горы, вопя на разные голоса, спотыкаясь и падая, бегут люди. Лица у всех бледные, а руки и ноги окровавлены, словно поранили их по дороге терновые ветки. Почуяла бабушка беду, выбежала из дому:

— Ой, люди добрые, беспокоились мы тут за вас… Такая буря была… Все ли вы живы-здоровы и не случилось ли чего с моей Тацу? — спросила она.

— Как раз с твоей Тацу и приключилась беда… Исчезла Тацу…

— Как — исчезла?

— Рубили мы, как всегда, лес в горах. А Тацу тяжело было работать с нами, вот и оставили мы её обед варить. Развела она костёр и принялась хозяйничать. И налетела вдруг страшная буря. Загудели горы, загрохотал гром. Полил дождь, да такой сильный, ну прямо как водопад. Забрались мы под скалу — ни живы ни мёртвы. А как кончился дождь, побежали взглянуть, что стало с Тацу. Ведь одна она оставалась… И видим…

Крестьяне переглянулись и, переведя дух, вымолвили:

— Видим — большое озеро, а Тацу нигде нет…

Выхватила тут бабушка горящую головешку из очага и бросилась в горы.

Спотыкаясь о корни деревьев, скользя и падая, взобралась она на гору… В горах всё изменилось неузнаваемо. Местами горы раскололись и зияли теперь чёрными провалами пропастей, камни рассыпались, не давая опоры ногам. Всюду торчали опалённые молниями чёрные стволы деревьев, мрачно растопырив голые ветви.

Освещая себе путь едва тлеющей головешкой, добрела она наконец до огромного озера, о котором говорили односельчане.

— Тацу! Откликнись, если ты жива! — крикнула она.

— Сейчас выйду! — донёсся из озера тихий голос.

Забурлила вода, запенилась, расступились волны, и из озера поднялся страшный Дракон.

— Мама! — произнёс Дракон и глазами, полными слез, посмотрел на бабушку. — Прости меня, мама! Виновата я — вот и стала такой. Но не о себе я горюю — о дитяти, которое скоро должно появиться на свет. Прошу тебя: замени ему мать.

От изумления бабушка так и села на землю.

— Не могу я поверить ни единому слову твоему, чудище, — сказала она. Если ты действительно моя дочь, стань прежней Тацу.

Печально покачал головой Дракон и скрылся в озере. Долго ждала бабушка, но он больше не появился.

Прошёл месяц, два, три… И вот однажды мыла она в реке овощи, а сама, как всегда, думала о Тацу: «Как ей живётся там, на дне озера? Не думала, не гадала, что придётся на старости лет такое пережить…» Моет она овощи, а слезы так и капают, так и капают из глаз. Вдруг видит — плывёт что-то вниз по реке, качаясь на волнах: цумбоку-камбоку, цумбоку-камбоку… Пригляделась она, видит — спускается по реке какая-то корзиночка-плетёнка, словно большое птичье гнездо, а в ней что-то лежит.

И произнесла тогда бабушка такие слова:

Корзиночка-плетёнка, покачиваясь на волнах, подплыла к её ногам. В ней маленький мальчик, закутанный в короткое кимоно. Он посасывал прозрачный, словно алмаз, камешек.

Схватила бабушка младенца и заплакала. Славный такой мальчик. Только на боках у него были родинки, похожие на рыбью чешуйку. Это и был Таро.

СТРАШНОЕ СОБЫТИЕ

— Значит, если дойду я до озера в горах, я смогу увидеться с мамой? — спросил Таро.

Но бабушка только грустно покачала головой. И по щекам её покатились слезы.

— Подобрала я тебя, — продолжала она рассказ, — а чем кормить, не знаю. Однако ты не плакал, есть не просил, а рос и рос, посасывая круглый, прозрачный камешек, похожий на алмаз. Но вот через полгода иссяк прозрачный камешек, и стал ты плакать — видно, есть хотел. Наварила я просяной каши, а ты кашу в рот не берёшь, плачешь, надрываешься. Привязала тогда я тебя за спину и отправилась в горы, к озеру.

Тихо было на озере, недвижна была тёмная вода. «Слышишь ли ты, как плачет твой сын, Тацу? — крикнула я, качая тебя на руках. — Если слышишь, выйди из воды. Скажи, что делать мне. Иссяк тот прозрачный камешек, что сосал Таро. Плачет он, надрывается, в рот ничего не берёт».

Всколыхнулась тут озёрная вода, побежали по ней волны. Расступились они, и появился Дракон. Оба глаза его были слепы.

«Здравствуй, мама! — ласково сказала Тацу (а это была она). — Крепким малышом растёт мой Таро, раз так громко кричит. Прости, что хлопот тебе из-за него прибавилось. Вот тебе ещё один камешек, пусть он сосёт его. А когда и он иссякнет, можешь кормить Таро чем хочешь. Тогда уж он всё будет есть. Прошу тебя, мама, позаботься о моём сыне».

Сказал так Дракон и положил ощупью в руку Таро сверкающий камешек. Перестал Таро плакать, засмеялся.

«Но, Тацу, почему померкли твои очи?! — воскликнула я. — Или эти прозрачные камешки…»

Но не успела я договорить, как Дракон исчез, словно его и не было. Жарко палило солнце, а на руках у меня был ты. И ты беспечно сосал прозрачный камешек.

Сколько прошло с тех пор, не помню, только однажды, кажется на третье лето, разразилась страшная буря. Грохотал гром, блестели молнии, и казалось, будто рушится земля и небо, и услышала я сквозь рёв бури громкий голос: «Ухожу я к Дальнему Озеру, в Северную сторону. Позаботься о моём сыне Таро!»

Выскочила я из дома и закричала громко, что было сил: «Куда же ты уходишь, Тацу? Ведь я не смогу больше увидеть тебя!»

Тогда из тьмы донёсся печальный голос: «Когда Таро…»

— Рассказывай, бабушка, рассказывай! Что же ты остановилась?

— «Когда Таро станет сильным и умным, пусть найдёт меня…»

Тут поднялся ураган, и перед моими глазами пронёсся и исчез в вышине страшный Дракон с огромными когтями.

— Значит, моя мама живёт в Дальнем Озере, в Северной стороне. И она ждёт меня. Тогда я пойду к ней. Я найду её!

— Что ты говоришь! Рано тебе собираться в путь! Совсем ты ещё дитя…

В это время поднялся в деревне большой переполох.

— Беда! Беда! Девочка пропала… Беда!

Дверь распахнулась, и через порог переступил чуть живой дедушка Аи.

— Беда! — кричал он. — Чёрт унёс мою внучку!

— Как! Чёрт украл Аю?!

— А кто же, как не он! Он, он самый! Ах, зачем только я сказал ей, что хочу попить холодной воды! Ведь было уже так темно! «Я принесу тебе свежей водички», — ласково сказала Ая, взяла кувшин и пошла к роднику. И вдруг раздался ужасный рёв. «Как бы не случилось чего», — подумал я. Выскочил из дома, вижу — что-то огромное, чёрное, как вихрь, несётся к лесу. Ну кто же это был, если не Чёрт?.. — Дед заохал и заплакал. — У родника остался лишь опрокинутый кувшин. Вода из него вылилась…

Сжав зубы, Таро с ненавистью глядел в тёмное небо. Да, что и говорить, ужасная случилась беда.

ТАРО ИДЁТ НА ПОМОЩЬ АЕ

Наступил рассвет.

Тщательно собирался Таро в дальнюю дорогу. Прикрепил к поясу мешочек с просяными лепёшками, которые напекла ему бабушка, прощаться стал. Тут и дедушка Аи расхрабрился. Стал суетиться, размахивать руками, твердил, что тоже пойдёт искать Аю. Но Таро остановил его:

— Куда ты, дедушка, собрался? Я один с Чёртом справлюсь и Аю спасу.

От таких смелых речей бабушка гордо выпрямилась, словно выше стала. А Таро добавил ещё, что, после того как найдёт Аю, он пойдёт на поиски матери.

— Ты хочешь, бабушка, чтоб я подрос ещё немного, но я знаешь какой сильный, и я могу дойти до Дальнего Озера в Северной стороне и спасти маму от злых чар, — сказал он. — Моя мама была человеком, а не Драконом. И она снова может стать человеком. Я найду её и верну ей человеческий облик. А ты, бабушка, не горюй, подожди нас. Мы скоро вернёмся.

Бабушка вытерла слезы, кивнула головой. Потом достала из-за пазухи деревянный гребень и отдала его Таро.

— Возьми вот… Это гребень твоей матери.

— Спасибо, бабушка. До свидания!

Вышел Таро из деревни и направился прямо на ту гору, где они всегда играли с Аей.

Присел он в тени под деревом, и тотчас же появился Заяц. Примчался Мышонок. Пришли Кабаниха, Лиса и Медведь — все собрались и уселись вокруг Таро.

— Чёрт похитил Аю, — сообщил им Таро. — Не знает ли кто-нибудь из вас, куда он её унёс?

— Я знаю! Я знаю! — запищал Мышонок тонким голосом. — Её утащил Красный Чёрт с горы Дондоро. На той горе живут мои родственники, и они сразу же передали эту новость всем мышам.

Тут все звери заговорили разом:

— Это тот самый Красный Чёрт, который всё время барабанит!

— Он заставит Аю с утра до вечера играть на флейте, а потом убьёт!

— Не бойтесь! Я расправлюсь с Красным Чёртом и спасу Аю! — успокоил их Таро.

Тут Кабаниха проговорила задумчиво:

— Есть такая пословица, Таро: «Если торопишься, поезжай окольным путём». Я, например, думаю, что неплохо было бы сначала запастись волшебной силой тэнгу.[4] Конечно, и среди людей есть силачи, но тэнгу всё же сильнее.

— Спасибо, Кабаниха, за совет. А где живут тэнгу?

— Я провожу тебя, Таро. Дети, я на некоторое время покину вас, ведите себя хорошо.

Десять кабанят все, как один, согласно кивнули головами. И были они такие славные, что Таро развязал мешок с просяными лепёшками и дал каждому кабанёнку по лепёшке.

Сел Таро на спину Кабанихи, и понеслись они как ветер. Кабаниха легко перепрыгивала через ручьи, скакала вдоль глубоких пропастей, продиралась меж деревьев. Так мчались они день и ночь, и наконец лес кончился и перед ними оказалась большая поляна.

— Ба! Что это? — воскликнул Таро. — Зайцы, олени, обезьяны — все толкаются, пинаются… Что за шум? Что за драка?

— И вовсе не драка! — обиделся один Заяц. — Не драка, а сумо!

— Сумо?

— Кто это топчет ногами круг для борьбы? — раздался вдруг чей-то плаксивый писк под ногами Таро. — Тут нельзя стоять. Вы испортите круг.

Таро с удивлением взглянул на землю и увидел небольшую площадку, посыпанную песком, и двух мышат, охранявших её.

— Простите, пожалуйста, я не заметил. — Таро соскользнул со спины Кабанихи и тщательно разровнял песок. Оглядевшись, он увидел, что в тени бука борются медведи, а под скалой дерутся два кабана.

Всю эту возню трудно было назвать сумо. Раздавались лишь воинственные выкрики, а настоящей борьбы и не было. Зайцы друг друга за уши дёргали, олени сцепились рогами… Смех один, да и только. Не выдержал Таро, засмеялся.

— Что это вы так усердствуете? — спросил он.

— А так повелел тэнгу-сама,[5] — сказал Медведь.

— Как? Ты сказал «тэнгу-сама»? — Кабаниха вскочила на ноги. — Значит, это владения тэнгу и здесь мы сможем встретиться с ними? А ты не врёшь?

— Ну что ты! — обиделся Медведь. — Конечно, это владения тэнгу Мандзиро и тэнгу Мантаро. Взгляни, сколько площадок для сумо вокруг.

— А отчего это вы все вдруг решили заняться сумо? — спросил Таро.

— Да, наши господа — братья тэнгу — очень любят сумо. Недавно прилетал тэнгу Ворон и сообщил новость: скоро пожалуют сюда сами Великие тэнгу. Он и пожелал, чтоб мы показали им своё искусство.

— А что, эти ваши тэнгу добрые?

— Очень добрые! Таких, как они, поискать! Добрее их в целом свете нет. И весёлые. Выпьют сакэ — в пляс пускаются. А на тех горах, где они свои площадки для сумо устроят, вдвое больше, чем обычно, вырастает грибов, каштанов, хурмы, акэби…[6]

— И правда добрые у вас тэнгу! — восхищённо сказал Таро.

Заяц то и дело поглядывал на Таро и наконец осмелился спросить:

— Вот ты сказал, что борьба наша вовсе не похожа на сумо. А сам ты знаешь правила сумо? Если знаешь, научи нас, пожалуйста.

— Ладно! Так и быть, научу. Прежде всего нужно правильно выйти…

Таро сделал два шага вперёд: дэн, дэн… Досин, досин! — тяжело топнули кабаны и медведи. Тон, тон! — последовали их примеру лисицы и зайцы. А мышки, те совсем чуть слышно — почин, почин — вышли вперёд.

— Ну вот. А теперь идите навстречу друг другу.

И когда Таро, объяснив, как нужно выходить на круг, как начинать борьбу, как положить своего противника на лопатки, приступил было к показу приёма «переброс через голову», поднялся вдруг страшный ветер. Закружились сухие листья, и все попадали ниц.

— Ой, — закричали все, — тэнгу-сама пожаловали!

ТЭНГУ ДАЮТ ТАРО ВОЛШЕБНУЮ СИЛУ

Чьи-то невидимые руки словно веником размели сухие листья и очистили круг для борьбы.

Послышался шум крыльев, и на круг плавно опустились два тэнгу. Увидели множество зверей, удивлённо воскликнули:

— Что означает этот шум-гам?

Поклонился Медведь неуклюже, рассказал, в чём дело.

Переглянулись тэнгу, рассмеялись:

— А ну-ка покажите ваше сумо!

Вышли мышата и, немного смущаясь, начали борьбу. За ними в бой вступили остальные.

Мыши, обезьяны, медведи показывали тэнгу приём «переброс через голову», которому их только что научил Таро.

С любопытством глядели тэнгу на борьбу.

— А ну-ка, — сказал тэнгу Мандзиро, выходя вперёд, — теперь твоя очередь, Таро.

Сказал так тэнгу Мандзиро и крепко обхватил Таро руками. Достойный был соперник. И как Таро ни напрягался, не смог он сдвинуть тэнгу с места.

— А ты мне нравишься! — сказал тэнгу, ослабив хватку. — Впервые встречаю такого славного соперника. Пойдём-ка к нам в пещеру, побеседуем не спеша за чаркой доброго сакэ.

— А завтра со мной бороться будешь, — сказал другой тэнгу.

Покачал головой Таро:

— Нет, господа тэнгу. Некогда мне с вами бороться, хоть и люблю я сумо. Должен я в путь собираться…

— Куда ты спешишь? Куда идёшь ты крутыми горами, трудными тропами?

И рассказал тут Таро про Аю и про Красного Чёрта, который любит играть на барабане, и про завещание матери… Рассказал всё, без утайки, и попросил под конец:

— Не дадите ли вы мне немного вашей волшебной силы, тэнгу-сама?

— И правда, почему бы не прибавить ему силёнок? — переглянулись тэнгу, закивали согласно головами.

— Ладно, — сказал тэнгу Мантаро. — Дадим тебе силу ста человек. Бери чарку.

Отцепил тэнгу Мандзиро от пояса кувшин и налил в огромную чарку сакэ из плодов волшебного дерева. Взял Таро чарку обеими руками и залпом осушил её. Словно огнём обожгло горло, и стало тело наливаться силой.

— Молодец, Таро! — воскликнул тэнгу. — Подними-ка вон ту скалу!

Смерил Таро взглядом скалу, поднатужился, приподнять хотел, но не сдвинулась с места скала, лишь слегка покачнулась.

— Выпей-ка ещё одну чарку! — сказали тэнгу.

Осушил Таро вторую чарку. Снова огнём обожгло горло, и силы прибавилось ещё больше. С лёгкостью поднял он скалу.

— Ещё чарку!

Выпил Таро третью чарку. И не почувствовал огненной влаги, а силы ещё прибавилось. Одной рукой поднял он скалу и подбросил её вверх, как мяч.

Улыбнулись тэнгу:

— Теперь тебе не страшен никакой чёрт, Таро. До горы Дондоро недалеко. Иди и расправься с Красным Чёртом. Можешь сложить его пополам и оторвать нос.

— Спасибо вам, тэнгу-сама, — сказал Таро. — Спасибо тебе, Кабаниха. Раз гора Дондоро совсем рядом, я и один теперь доберусь. А ты, Кабаниха, возвращайся к своим детям.

— Мои кабанята спят сейчас, как бататы[7] в земле! — воскликнула Кабаниха. — Пойду с тобой…

Покачал головой Таро:

— Нет, Кабаниха, не возьму я тебя. Ступай поскорее домой. Ведь там твои дети! Передай всем привет и скажи, чтоб ждали хороших вестей.

Распрощался Таро с волшебниками тэнгу, с Кабанихой и отправился в путь, к горе Дондоро.

КРАСНЫЙ ЧЁРТ СТАНОВИТСЯ ГРОМОВИКОМ

Труден был путь по горе Дондоро. Пришлось пробираться густыми, непроходимыми лесами. Под замшелыми ветвями росло великое множество ядовитых грибов: красных, серых, чёрных… Шёл Таро прямо по ядовитым грибам всё вперёд и вперёд, всё выше и выше и очутился вскоре у края пропасти. У самого обрыва стояли высокие красные ворота. Верхняя перекладина их упиралась прямо в небо.

Постучал Таро в ворота.

Никто не отозвался. Надоело Таро стучать, отворил он ворота и увидел тропинку. Вела она на дно ущелья. Смело пошёл Таро по тропинке…

А Красный Чёрт в это время был очень занят. Он барабанил:

Красный Чёрт наслаждался своим искусством. Он барабанил, закрыв глаза, раздувая ноздри, мотая в такт ударам головой.

Вряд ли могла кого-нибудь порадовать эта музыка, зато грохот стоял отменный.

«Да-а, — подумал Таро, — недаром у Зайца и Мышонка уши заболели — оглохнуть можно!»

Вошёл Таро в дом, сел на циновку; сидит, с улыбкой на Красного Чёрта поглядывает. А тот знай себе барабанит, мыслям своим ухмыляется, губами причмокивает, под нос себе напевает. Вдруг заметил он Таро и раскрыл рот от изумления.

— Как ты попал сюда? — спросил он.

А Таро в ответ:

— Эй ты, Красный Чёрт! Верни Аю! Не вернёшь — согну тебя пополам и нос оторву!

— Да ты, никак, кричишь на меня, малявка? — удивился Чёрт. — Закрой рот, болван! Девчонки давно уже нет… Хозяин мой, Чёрный Чёрт, унёс… Эх, не повезло мне, не повезло… — уныло продолжал Красный Чёрт. — Так хотелось послушать её игру.

— Где живёт этот Чёрный Чёрт?

— На горе Куроганэ живёт он. К северу отсюда… Но знай: живым оттуда не выйдешь.

— Ты думаешь?

Поднялся Таро, чтоб уйти, но Красный Чёрт поспешно замахал руками:

— Куда ты! Куда спешишь! Погости ещё, побеседуем…

— Да о чём мне с тобой беседовать?

— А я расскажу тебе про хозяина, Чёрного Чёрта… Лепёшками угощу.

— Ну разве что лепёшек поесть, — согласился Таро.

— Рисовые! Чёрный Чёрт угостил. Ты, наверно, сроду и не едал таких. Подожди.

Свесив длинные руки чуть не до земли, Красный Чёрт неуклюжей походкой вышел из комнаты, но тут же снова просунул голову в дверь:

— Поиграй-ка вместо меня на барабане, пока я лепёшек принесу. Скучно мне, когда не слышу я любимого барабана.

— Ладно, поиграю. И, уж конечно, получше, чем ты!

Стал Таро барабанить и незаметно для себя увлёкся этим занятием.

Тем временем Красный Чёрт сбегал в кухню, принёс оттуда заржавленный кухонный нож и принялся точить его у колодца.

— Ишь ты, малявка! Заявился тут и командует, — бурчал он себе под нос. Сейчас я тебе покажу! Разрежу на куски и изжарю на большой сковороде. Вот не везёт! Спешно нож нужен, а он весь заржавел…

Точит нож Красный Чёрт, ворчит себе под нос, а из комнаты доносится рокот барабана.

— Фу, как плохо играет! — морщится Красный Чёрт. — Прямо слушать невозможно. Так и хочется пойти и показать, как надо играть. Однако, пока барабанит, никуда не сбежит…

Всё это слышал Мышонок, который сидел в норке как раз под ногами у Красного Чёрта. Выскочил он из норки и помчался со всех ног в комнату.

— Таро! — пропищал он. — Эх, Таро, Таро! Говорил — идёшь по важному делу, а соблазнился рисовой лепёшкой. Смотри, Таро, можешь жизнью поплатиться! Красный Чёрт точит кухонный нож. Хочет зарезать тебя. Давай я постучу хвостом по барабану, а ты тем временем беги.

Мышонок принялся стучать хвостом по барабану:

— Ну, беги же!

— Вот как! Чёрт хочет зарезать меня кухонным ножом! А обещал угостить рисовой лепёшкой. Солгал, значит.

— Конечно, солгал! Ты думаешь, все на свете такие добрые, как ты? Беги скорее, пока я барабаню…

— Никуда я не побегу. Не люблю я бегать от врагов. Ты постучи, Мышонок, по барабану, а я пойду к Красному Чёрту.

Вздохнул Мышонок и застучал изо всех сил хвостом:

Хорошо барабанит Мышонок. Громко. А Таро тем временем потихоньку вышел во двор.

Нагнувшись над камнем, Красный Чёрт усердно точил нож.

— Ну как, Красный Чёрт, наточил нож?

— Как, ты здесь? — изумился Красный Чёрт. — А кто же там барабанит?

— Ты с таким лязгом точишь свой нож, что и барабана не слышно.

— А… Вот почему ты пришёл!

Красный Чёрт уныло посмотрел на свой наполовину отточенный нож.

— Ты, кажется, собираешься меня зарезать? Ну давай, попробуй!

Встал Таро в боевую позу, приготовился. Покраснел Красный Чёрт не то от злости, не то от досады, и стала его и без того красная морда краснее стручка перца.

— Ах ты, малявка! — вскричал он и бросился на Таро, размахивая своим ржавым ножом.

Прошмыгнул Таро у него под ногами, изловчился, выхватил нож и швырнул его далеко-далеко, прямо в горную речку. Превратился нож в рыбу и поплыл вниз по реке.

Схватил Таро Красного Чёрта и стукнул с силой оземь… Стукнул раз, стукнул два… До тех пор бил оземь, пока не сделался Чёрт длинным-длинным.

— Пощади! — взмолился он. — Когда это ты успел стать таким сильным, Таро? Просто чудеса!

— Негодяй ты, Красный Чёрт! Крестьяне с таким трудом выращивают бобы и просо, а ты крадёшь их. Говори: крал?

— Крал… — сказал Чёрт уныло.

— Мало того, похитил Аю! Меня хотел убить. Нет тебе прощенья! Вот заброшу тебя куда-нибудь подальше, чтоб не мог ты больше зло творить… Закинуть тебя, что ли, в реку или за гору, а ещё лучше в ад, к Дьяволу Эмма?..[8]

— О, прошу тебя! Если уж непременно ты хочешь меня куда-нибудь забросить, закинь на небо. Там я стану учеником Громовика Каминари и смогу барабанить в своё удовольствие. Ну что хорошего служить Чёрному Чёрту? То еду украсть прикажет, то сакэ, то девчонку… А музыку терпеть не может. Застанет меня за игрой на барабане, такую взбучку даст, что чуть жив остаёшься…

— Это ты здорово придумал — стать учеником Громовика Каминари!

Принёс Таро Красному Чёрту барабан и сказал весело:

— На вот, держи! Да покрепче! Чтоб не упал на землю. А я поднатужусь сейчас и заброшу тебя на небо.

Поднял Таро Красного Чёрта и уже совсем было собрался забросить его на небо, как тот завопил истошным голосом:

— Подожди, подожди, Таро! Хочу сказать тебе вот что. Идёшь ты сейчас на гору Куроганэ к Чёрному Чёрту. Так знай: владеет Чёрный Чёрт искусством менять свой облик. Будь внимателен и, как только он превратится в кого-нибудь, скажи три раза: «Наму ун кэй араби со вака!» Произнесёшь ты это заклинание трижды и сам превратишься во что захочешь. Вот что я хотел сказать тебе. А теперь бросай меня на небо.

— Спасибо тебе, Красный Чёрт. Долетишь до неба — постучи в барабан. Я буду знать, что ты благополучно добрался… Ну, раз, два, три… Пошёл!

Подкинул Таро Красного Чёрта, и полетел он, кружась, ввысь, пока не исчез из виду. И вскоре послышалось раскатистое: горогорогорогоро!

Словно прогрохотал там, высоко, гром.

— Ну вот, всё в порядке. Добрался до неба. И барабан его теперь звучит куда приятнее, чем на земле.

ГОРА КУРОГАНЭ

Забросив Красного Чёрта к Громовику Каминари, пошёл Таро дальше по горам, направляясь к горе Куроганэ, обиталищу Чёрного Чёрта.

Исчезли постепенно зелёные деревья, и обступила Таро сплошная стена гор. Всюду громоздились серые и чёрные скалы. Лишь кое-где видны были сухие ветви деревьев, занесённые сюда ветром; белели кости оленей и антилоп. Выглянет солнце на миг, и тут же заволокут небо тучи, заклубится туман, — ни вперёд дороги нет, ни назад пути не видно.

А рассеялся туман, увидел Таро, что идёт он по самому краю пропасти, да такой глубокой, что кружится голова, если заглянуть вниз.

«Вот куда занёс Чёрный Чёрт Аю! — подумал Таро. — Ну и страшно же здесь!»

Наконец видит он чёрную гору, закутанную густым туманом.

«Наверно, это и есть гора Куроганэ!» — подумал Таро и ускорил шаг.

Вдруг тихий звук флейты привлёк его внимание.

«Это Ая играет! Конечно, это она!»

Издалека доносилась знакомая песенка про десять кабанят.

И Таро пошёл на этот звук. К счастью, подул ветер, развеял туман, и Таро увидел Аю. Она сидела к нему спиной — совсем как лепесток цветка над обрывом и играла на флейте. Некоторое время Таро стоял молча и только глядел на Аю. Не мог вымолвить ни слова от радости.

Ая опустила флейту и оглянулась. Большие, красивые глаза её раскрылись от изумления.

— Неужели это ты, Таро? Не сон ли я вижу?

— Нет, это не сон! Это я, Таро, — весело сказал Таро и трижды топнул ногой, как борец сумо, вступающий на круг. — А где Чёрный Чёрт? Я пришёл с ним расправиться.

— Ушёл куда-то… Но скоро вернётся. У него сегодня радость: вечером ему доставят на съедение девушку из деревни, что у подножия горы.

— Негодяй!

— О, это страшное чудовище! Захватил горный источник и угрожает затопить окрестные деревни, если ему не принесут на съедение жертву. Каждый год доставляют ему девушку, чтобы избежать гибели тысяч людей.

— Ишь какой! — воскликнул Таро, покраснев от гнева. — Захватил воду, самое дорогое для крестьян — и безобразничает. Ну погоди же, расправлюсь я с тобой!

— Но, Таро, берегись его, он очень сильный!

— Ничего! Я его одолею. Вот увидишь!

Грозный гул прокатился по горам. Скала рядом дрогнула, кусок её откололся и с шумом полетел в пропасть.

— Чёрный Чёрт идёт! Таро, скорее сюда!

Схватив Таро за руку, Ая потащила его в пещеру и помогла спрятаться в деревянный сундук. В тот же миг, сверкая красными, как раскалённые угли, глазами, в пещеру ворвался Чёрный Чёрт.

— Что это? Человечьим духом пахнет! — вскричал он.

Право, не было на свете чудовища страшнее Чёрного Чёрта. Всё тело его было покрыто железной шерстью, на лапах были длинные когти, а из пасти торчали белые клыки…

— Эй, девчонка! В пещере кто-то есть, — сказал Чёрный Чёрт, оглядывая всё вокруг. — Подавай-ка его сюда!

— Нет здесь никого!

— Не лги! — закричал Чёрный Чёрт, и голос его был похож на звук треснутого колокола. — Мне говорят об этом цветы у входа в пещеру: войдёт мужчина — распускается белый цветок; войдёт женщина — красный. Вот этот большой белый цветок — это я. А вот тот маленький белый цветок — кто это?

— А это я, Таро!

Открыл Таро крышку сундука, выскочил из него и предстал перед Чёрным Чёртом.

— Гм, я думал: кто это здесь?.. А это какая-то козявка. Ты что, хочешь, чтоб я тебя съел?

Подняв руки и облизываясь, Чёрный Чёрт стал приближаться к Таро. Ая подскочила к Таро и загородила его собой:

— Не троньте его! Это мой брат!

СРАЖЕНИЕ С ЧЁРНЫМ ЧЁРТОМ

— Твой брат, значит… Ну что ж, пусть будет гостем. Но только я считаю гостем того, кто сильнее меня. Не устроить ли нам состязание: кто больше съест жареных бобов? Я как раз проголодался… Победитель может съесть побеждённого… Ну как? Идёт?

Вытащила Ая большие сковородки и стала сыпать в них бобы. Те бобы, что для Таро, она намочила водой, чтоб мягче стали, а в бобы для Чёрного Чёрта подсыпала мелких камешков…

И Таро легко вышел победителем из такого состязания.

— Это не считается! — сказал тогда Чёрный Чёрт. — Давай-ка поборемся! Выходи во двор, гость! Посмотрим, кто сильнее!

Вышел Чёрный Чёрт, приплясывая, из пещеры. Задрожали от его топота горы, словно от землетрясения. Оторвалась от края пещеры большая глыба и скатилась в пропасть.

— А-а, ты хочешь сразиться со мной в сумо? Ну что ж, я люблю эту борьбу, сказал Таро и тоже вышел из пещеры.

Схватились они, но ни тот, ни другой сдвинуть противника с места не может.

Как раз перед глазами Таро оказался огромный Чёртов живот. И стало тут Таро смешно. Не выдержал он и запел громким голосом:

Удивился Чёрный Чёрт: «Ишь ты, он еще и поёт!» А Таро снова затянул свою насмешливую песню:

Ослабил Чёрт хватку, а Таро тут изловчился и нанёс ему такой удар, что перевернулся Чёрный Чёрт вверх тормашками и полетел прямо в пропасть. Но по дороге он уцепился всё-таки за край скалы и, отдышавшись, крикнул:

— Ну и ловок же ты, гость! Но побеждает тот, кто победит в третий раз.

Крикнул он и тут же, на глазах у Таро, превратился в кабана величиной с небольшой холм. Выставил кабан вперёд острые клыки, ощетинился и ринулся на Таро, извергая из пасти пламя.

Вскрикнула испуганно Ая, закрыла лицо руками…

Но что это? Прошло уже много времени, а слышно лишь громкое сопение кабана. «Странно…» — подумала она, приоткрыла глаза — и что же? Таро нигде не видно, лишь кружится над мордой кабана маленькая пчёлка и гудит: «Ж-ж-ж…»

Хочет свирепый кабан поймать пчёлку, тянет вверх огромное рыло, да не тут-то было: кружится пчёлка, гудит, то на нос ему сядет, то перед глазами пролетит. Влетела в ухо да как ужалит!

Взвыл тут Кабан диким голосом, поднялся на дыбы. То ухом о дерево трётся, то нос в землю зароет. По земле катается, носится кругами, дороги не разбирая. И до того закружился, что сорвался наконец в пропасть.

Страшный грохот потряс горы, и поднялся из пропасти столб чёрного дыма. А на дне её застыла каменная глыба, похожая очертаниями на Чёрного Чёрта.

Ая стояла вся дрожа, не понимая, что происходит: не то радоваться нужно, не то печалиться…

Тут раздался над её ухом весёлый голос:

— Видела, Ая? Чёрный Чёрт превратился в скалу. Это Красный Чёрт научил меня заклинанию. Произнёс я его, обратился в пчелу и победил Чёрного Чёрта. Сыграй-ка, Ая, на флейте, а я спляшу. — И запел Таро, хлопая в ладоши, притопывая ногами:

Пели они, плясали. Утомились. Присели отдохнуть. И донёс тут до них ветер тихие звуки флейты и барабана, и ещё донёс он печальную песню.

ПЕЧАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Что это?

В тихих пустынных горах, где, казалось бы, нет ни души, и вдруг… песня!

— Может быть, праздник? — предположила Ая. — Тогда почему такой грустный напев?

— Словно из преисподней… Пойдём-ка, Ая, посмотрим, что там такое.

Побежали они по тропинке меж чёрных скал, усыпанных белыми костями, — добела омыли те кости дожди, — спустились к обрывистому краю, и воскликнула Ая:

— Посмотри-ка!

Подошли они поближе к расщелине меж двух огромных скал, посмотрели вниз, в долину, и увидели: там, внизу, медленно движется цепочка людей, одетых в белые одежды.

И уже можно было различить, что несут они паланкин из белых[9] досок, и поют низкими голосами унылую песню, и вторят их песне флейты и барабаны. И кажется, что все эти люди — выходцы из преисподней.

Переглянулись молча Таро и Ая и, взявшись за руки, съехали вниз с горы, прямо под ноги людям в белых одеяниях.

Остановились те, бросили паланкин и разбежались кто куда.

— Эй, люди, мы — свои! Не убегайте! — громко крикнул Таро, но никто не откликнулся, только старый дед подполз к нему на четвереньках, не поднимая от страха головы.

— Отчего это все разбежались, дедушка? Ведь мы не разбойники!

Поднял дед голову боязливо, внимательно оглядел Таро и Аю и сказал, вздохнув с облегчением:

— А вы и вправду не разбойники! Но откуда вы взялись? Уж не слуги ли Чёрного Чёрта?

— Нет, не слуги мы Чёрного Чёрта. И сам он в скалу превратился.

— В скалу?

— Ну да! Видишь, вон огромная чёрная скала виднеется? Это и есть Чёрный Чёрт! Это мы с ним расправились. Слышал, грохот по горам разнёсся? Вот тогда и случилось это…

— Слышал, слышал, да только подумал, что конец света настал. Значит, нет теперь Чёрного Чёрта…

Заплакал дед от радости, открыл дрожащими руками дверцы паланкина, и увидели они, что сидит там красивая девушка в белом кимоно, от страха лишилась чувств, бедная.

— Очнись, дочка! Ты спасена! Этот парень убил Чёрного Чёрта. Открой глаза, красавица! Эй вы, люди! Возвращайтесь без опаски. Нет уже Чёрного Чёрта. Стал он скалой!

Прибежали тут все, зашумели. Как же не шуметь, не радоваться! Не стало Чёрного Чёрта, который обижал крестьян десятки, сотни лет. Обливаясь слезами, благодарили они Таро и Аю за спасение. Рассказали им, как захватил Чёрный Чёрт источник в горах, как требовал с крестьян каждый год большую дань и даже человеческую жертву. А если что не нравилось ему или был он не в духе, посылал на деревню чёрные тучи, затмевал свет солнца на много дней, а то обрушивал на посевы сильный град и уничтожал весь урожай или затоплял поля и деревни водой.

— Давайте-ка посмотрим, что у него там, в пещерах!

И, забыв об усталости, поднялись все в гору, к пещерам Чёрного Чёрта…

— Эта пещера полна риса!

— А в этой горы золота и серебра!

— А здесь сияет драгоценная яшма!

Крестьяне удивлённо разглядывали сокровища Чёрного Чёрта. А Таро и Ая поднимались всё выше и выше в гору. И увидели вдруг маленькую пещеру.

Из пещеры доносилось лошадиное ржание и стук копыт. Заглянули они в пещеру и видят: стоит там конёк белой масти, поглядывает на них чёрными, как виноградинки, глазами, помахивает мягким, как шёлк, хвостом.

— А! Вот тот Белый Конёк, которым похвалялся Чёрный Чёрт. Говорил, что может он пробежать сто ри[10] в день.

— Славный Конёк! Ничего мне из сокровищ Чёрного Чёрта не надо, возьму только этого Конька, — сказал Таро.

— Ты хорошо сделаешь, Таро! Такой милый Конёк! — обрадовалась Ая.

Вышли они из пещеры, держа на поводу Белого Конька, и видят — дорога ещё выше в гору ведёт.

«Что же там дальше?» — подумали они и полезли вверх. А когда добрались до конца пути, остановились изумлённые.

Среди гор, сверкая в лучах солнца, застыло голубое прозрачное озеро. На берегу его стоял человек. Это был тот старый дед, который первым заговорил с Таро. Скрестив на груди руки, молча глядел он на озёрную гладь.

— Да, — сказал он, — золото, серебро и яшма дорого стоят, но для нас, крестьян, нет ничего дороже воды. Как мы страдали оттого, что это озеро держал в своих руках Чёрный Чёрт. Спасибо тебе, Таро, спасибо тебе, Ая! Вы спасли нас от неволи.

Сказал так дед и снова стал глядеть на озеро. Вдруг увидел он под ногами маленькое круглое зеркальце. Поднял его дед и протянул Ае:

— Возьми, Ая, зеркальце. Хоть мало, да красиво!

Взяла Ая зеркальце, вытерла его затуманенную поверхность рукавом кимоно, сказала:

— Я рада этому зеркальцу! Больше мне ничего здесь не надо.

А Таро молча смотрел на озеро, и хотелось ему плакать — озеро напомнило ему о матери.

— Подожди немного, мама, — прошептал он, — скоро я найду тебя!..

БЕСКРАЙНИЕ ПОЛЯ

Они спустились с горы, ведя на поводу Белого Конька. Внизу царило весёлое оживление. Крестьяне доверху нагрузили паланкин драгоценностями, найденными в пещерах Чёрного Чёрта.

Куда девалась прежняя печаль? Подбадривая себя весёлыми возгласами, все быстро зашагали домой, в деревню.

Вечернее солнце скрылось за скалистыми гребнями гор, наступила тёмная ночь. Но это не омрачало веселья крестьян. Дед хлопнул в ладоши и затянул песню:

Другой голос подхватил:

Так с пением и плясками шли они всю ночь, и незаметно наступил рассвет.

Страшные скалистые горы остались позади, кругом стоял лес из высоких криптомерий. Воздух был напоён ароматом хвои и наполнен щебетом птиц. А всё, что было вчера, казалось просто страшным сном.

— Взгляните, — воскликнул дед радостно, — вон виднеется высокая скала, за ней наша деревня! Там уж совсем не так, как в горах… Ну вот, огибаем скалу. Ну, теперь глядите!

Ая и Таро остановились, изумлённые открывшимся перед ними видом.

Внизу, от самого подножия горы до синеющей вдали цепи гор, зеленели рисовые поля. А меж ними, сверкая на солнце, извивалась, как пояс оби,[11] река. Там и сям, словно коричневые фасолинки, были разбросаны дома.

— Какие большие поля! — только и могли вымолвить Таро и Ая.

Они выросли средь горных теснин и никогда прежде не видели таких просторов.

ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ РИСОВЫХ КОЛОБКОВ

— Заходите, заходите!

— Присаживайтесь, отдохните!

— Вот вам бочки с горячей водой…[12]

В деревне праздник — встречают Аю и Таро.

— Такие молодые, а победили самого Чёрного Чёрта!

— Совсем ещё дети…

— Вот молодцы!

— Теперь-то мы сможем жить спокойно.

— Вот радость-то!

— А я-то ничего и не знал! Рыбу ходил ловить на реку…

— И я ведь ничего не ведал! За грибами в лес ходил…

— Пойду-ка я по деревне собирать котлы для риса.

— И то дело…

— Давно бы так!

В деревне было шумно и весело. Все суетились вокруг котлов, и вскоре горы белоснежного риса были готовы.

— Давайте испечём из него колобки!

— Колобки! Что может быть вкусней!..

— Колобки с подливой…

— Колобки со сливой…

— И просто колобки без сливы, без подливы испечём скорей!

Ая и Таро смотрели на эти шумные приготовления и удивлялись тому, как богато живут крестьяне в этой деревне.

У ворот цвели цветы, в прудах резвились белые и красные карпы, в курятниках кудахтали куры, в конюшнях нетерпеливо переступали копытами кони, а в коровниках не спеша жевали траву коровы…

И вот просторная комната чисто прибрана. Над большим очагом, над горой углей, кипит в котле вода.

Приносят блюдо с угощением: тут и карпы, и угри, и прочие дары реки; тут и грибы, побеги папоротника, печёные каштаны, сушёная хурма и другие яства. А посреди на огромном блюде возвышается гора ароматных, горячих рисовых колобков.

— Просим отведать нашего угощенья!

— Просим без церемоний и лишних слов.

— Кушайте, гости!

— Мы — с удовольствием!

— Без церемоний, без лишних слов!

Сел Таро поудобнее и принялся уплетать рисовые колобки за обе щеки.

ДВАДЦАТЬ ЧАШЕК УХИ ИЗ РЫБЫ КОЙ[13] И ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ БОЛЬШИХ КОЛОБКОВ

— Ах как вкусно! Как вкусно! Съел бы ещё, да некуда. Что же ты, Ая, всего три колобка съела!

А Таро восемьдесят восемь колобков съел, за восемьдесят девятый принялся. Но только поднёс его ко рту, как из глаз вдруг покатились слезы и заплакал он горько.

Всполошилась тут вся деревня. Да и как было не всполошиться! Герой, победивший самого Чёрного Чёрта, плачет-заливается с недоеденным колобком в руке.

— Что с тобой, Таро? — спросила Ая, погладив его по спине.

— Не живот ли схватило? — участливо осведомился дед. — Иль в груди защемило?

И поднялся тут шум да гам. Кто кричит: «Скорей воды!», кто: «Скорей лекаря!»

— Ничего мне не надо! — воскликнул Таро, всхлипывая. — Заплакал я оттого, что хочется мне, чтобы и моя бабушка хотя бы разок отведала таких же вкусных рисовых колобков. Да и не только бабушка, но и все мои односельчане. Деревня моя между крутых гор лежит. Поля так высоко по склонам ютятся, что люди с трудом затаскивают туда бочки с навозом. А затащат да станут выливать на поле, того и гляди, в пропасть свалятся. Недавно вот моя бабушка упала с горы. И родятся в наших краях лишь просо, да бобы, да простой картофель. А бывает, и ничего не родится, и толкут тогда люди семена бамбука и пекут из них лепёшки. И до того бедна моя деревня, что, говорят, у нас и камень толчёный в пищу идёт, если он в горло пролезет. И работает моя бабушка от зари дотемна не разгибая спины, а я только и делал до сих пор, что всё просил её побольше лепёшек испечь.

Слушала Ая, слушала да и сама загрустила, призадумалась: как там старый дедушка и звери лесные живут…

— Вот о чём вы горюете, печалитесь, — сказал дед. — Если только за этим дело стало, можем мы помочь вашему горю. Ведите сюда бабушку и дедушку, да и всех ваших односельчан в придачу. Всем места хватит. У нас и риса вдоволь на полях, и рыбы в реках, и грибов в лесах. И нет на земле места лучше нашего, только не было бы Чёрного Чёрта.

— И правда, ведите всех сюда! — заговорили тут все разом.

— Места всем хватит.

Вытер Таро слезы ладонью и сказал:

— Спасибо вам за добрые слова, только пора мне в путь собираться. Есть у меня ещё дела. Приведите-ка мне того Белого Конька, которого нашли мы в пещере у Чёрного Чёрта.

И наступило утро.

Было ещё совсем темно, когда Таро и Ая вышли из дома. Дошли они до края деревни, посадил Таро Аю на Белого Конька и сказал ей такие слова:

— А теперь пойду я искать свою маму, а ты, Ая, садись на Белого Конька и поезжай в деревню.

— И я с тобой, Таро! Поедем вместе на Белом Коньке. Он может проскакать сто ри в день!

— Что ты, Ая! Не ты ли дрожала от страха в пещере Чёрного Чёрта? Я иду туда, куда женщинам и детям ходить нельзя. Да и Белый Конёк не сможет увезти нас двоих. Он же маленький. Ну, прощай, Белый Конёк, довези Аю до самого дома!

Рассердился Белый Конёк, что назвали его маленьким, отвернулся, в сторону глядит. Но погладил его Таро ласково по гриве, и опять он подобрел, стал ногами перебирать, заржал тонким голосом: «Иии…»

— Передай, Ая, привет бабушке, односельчанам и дедушке своему…

Стукнул Белый Конёк копытом и поскакал.

— Таро-о-о! — только и успела крикнуть Ая, оглянулась, а его уж и не видать.

Вдохнул Таро полной грудью утренний воздух, взглянул в высокое небо.

«Говорила мне бабушка, что живёт моя мама в Дальнем Озере, в Северной стороне, что завещала она мне спасти её, когда я стану сильным и умным. Я найду свою маму, если бы даже для этого понадобилось мне обойти все озёра на земле. Силу мне тэнгу дали, а вот достаточно ли у меня ума?»