Прикосновения (СИ)

Твоя ли она

В пятничную ночь в «Горящей шишке» не протолкнуться.

Ниршан сидел за соседним столиком от Гуй Ли и безразлично наблюдал, как пятеро арктиков разводили обнимашку.

Девчонка пришла в клуб с подружками уже не трезвая. Последним хватило ума убраться после первого танца, а у этой нет. Осталась глупышка и не замечает, как взгляды охотников до чужой Ци липнут к ее неустойчивой фигуре.

Предвкушать угощение Ци — любимая игра арктиков.

Земные женщины не умеют прокачивать Ци, а без обмена не нужен и сам контакт. Арктики довершают дело руками, но с чужой иньской Ци получают двойное удовольствие. Ничего не нужно прокачивать, возвращать, все забираешь себе! Всю Ци. Внутри тебя, когда энергия разливается по венам, по энергетическим каналам нервной системы, это сплошное блаженство. От одной мысли о Ци, воображение у любого из присутствующих арктиков не останется в стороне.

Блондинка совсем молоденькая. Быть может даже школьница. Такие забредают сюда не часто, но арктикам без разницы. Все пришедшие девушки, потенциально порченый товар. Не важно, на что они надеются. На лбу не написано, где и с кем она была до этого. Чего никто не любит, так это непроверенных данных. Им не светит ничего, кроме приват зоны и пары страстных объятий. Арктики получают свободную Ци, девушки получают легкий кайф.

Глупышка нашла компанию быстро. Осела в ней. Выпила пару коктейлей и ее развезло. У такой, брать Ци не приятно. От алкоголя, Инь становится обжигающей, остро-ледяной, и нужно греть. Вот они и заказали «Горящий факел».

Коктейль, который ей заведомо не потянуть по стоимости. Дальше, больше. Не сможет выкупить долг, считай девчонка в рабстве, тем более у хозяина заведения. Отработает обнимашками, потом полежит в реанимации. Все знают, таких откачивают. А затем свободна, прелестница, если ума хватит не приходить больше сюда.

Он отвернулся, скучающе сосредоточился на своей таухуа, как в зал вошла девушка. Пришедшая не была под градусом. На расстроенном и перепуганном лице читался страх. Простые джинсы и майка, говорили, она приехала сюда не плясать. Ее было отлично видно с его места.

Внутри у Ниршана щелкнуло, что-то давно забытое, заставило душевно подобраться. Его перестала устраивать расслабленная поза. Мышцы по телу перегруппировывались, перекатывались и собирались узлом понятного напряжения в тесной груди. Он рассматривал ее затаившись.

Девушка двигалась среди толпы настолько гибко, что его сердце, убыстрило темп и выдало ускоряющийся пульс. Забились вены тестостероном. Когда она приблизилась к столику Гуй Ли, Ниршан пристальнее разглядел ее.

Он смотрел на отчаянное выражение больших глаз с пушистыми ресницами, казавшихся темнеющими в полумраке танцпола, на поджатые, ласковые, как лепестки цветов губы. На ее прямые тонкие брови в тон локонов. Волосы были красиво распущены. Все в ней сочеталось великолепием.

Ему до чрезвычайности захотелось разглядеть ее ближе. Плотнее. Узнать запах. Такая не могла не пахнуть вкусно. Как ее сюда занесло? В место, где не ступила бы нога ни одной приличной вьяны. Тем более, такой. Блондин поддался вперед, забыл, как дышать.

Затем ситуация прояснилась. Она пришла за сестрой. Он с жадностью ловил каждое слово. Женственный, мелодичный голос. В меру низкий, с переливами, не писклявый. Немного дрожит от трепета. Ощущалось, как она балансирует на гране нервного краха.

Зря, она сюда пришла. Хоть бы кого прихватила. А так перед клубом разыгрывалось привычное зрелище. Одна красавица вступается за другую. Охране велено пускать. Ей предлагают отдать долг, а первую девушку оставляют рядом, как гарант. Заступница соглашается выпить, немного Ци с обнимашками и спустя час за столом сидит не одна, а две жертвы. Долг поделен пополам, а может быть и вырос.

И чтобы это грациозное сокровище досталось Гуй Ли? Больному развратнику, готовому покрывать женщин с утра до ночи.

Ниршан встал и решительно направился к бару. Ему свободно было двигаться среди танцующих людей. Мужчины расступались, женщины в надежде или восхищении оборачивались вслед.

— Видишь блондинку, — указал он бармену на красавицу разбирающуюся с компанией Гуй Ли.

Там разыгрывалась трагедия, и всем это понятно.

— Покажи долг.

— Хозяин распорядился не проводить оплаты, до отмашки.

— Про других распорядился.

Официант проходящий с подносом, на мгновение замер, а затем двинулся дальше. Бармен без охоты распечатал копию счета. Ниршан оценил сумму счета. Десять коктейлей Факела, не слабо.

— А теперь оплати и распечатай чек, — велел он, отдавая карту.

Тот провел транзакцию и протянул листок. Блондин взял. Заместителя специальной службы безопасности боялись также сильно, как хозяина. Спорить с ним, персонал клуба, рискуя получить хозяйский гнев и выволочку, боялся.

Ниршан вернулся назад, и встал за спиной красавицы, совсем не обращая внимания на изменившиеся взгляды сидящих за столом мужчин.

О да! Больше всего он желал её чувствовать. Ее.

Ощутить каждым рецептором, каждую молекулу нового запаха. Ее букет кожи, ее саму.

Ниршан вдохнул, едва коснувшись губами светлой головы. Легкие наполнились воздушным ароматом, медовым благоуханием, вскружившим голову.

Девушка окутала его собой словно сад переполненный цветами. Как роза испускающая тонкое дуновение в свой первый раз, когда лепестки распускаются навстречу солнцу. Она пахла его божественными фантазиями. Он мгновенно заболел от блаженной эйфорий и от нее самой.

— Чем обязан, уважаемый Линь, — голос Гуй Ли переливался вежливым посылом куда подальше.

Гуй Ли не мог не оценить, как собственнически подпирает заместитель специальной службы безопасности его новую жертву, его добычу и что именно он делает? Ниршан не скрывал, что обнюхивает красавицу, вдыхает и бессовестно наслаждается ею.

Соню тут же пересадили с коленей Гуй Ли на колени соседнему арктику, а затем еще одному и еще одному. Подальше. Лямка от лифчика свалилась до пояса и теперь раскачивалась в районе острых локотков, а сползающая чашка дразнила мужское воображение почти открывши второй сосок.

Ниршан понимал, они не покрывали ее, пока. Мешала вторая девушка. Но лапушка номер один находилась в стадии разгоряченной неги, когда можно нести в вип-зону. Конечно это противозаконно, она не таухуа. Пьяная обнимашка всегда легкая добыча. Положить девушку на живот, вытянуть ее безвольные ручки и накрыть собою, сладостно-сосущий миг: можно выкачать Ци столько, сколько захочется. Мучительно томиться в ожидании и в награду — блаженная услада.

— М-м-м, — маняще постанывала Соня.

Градус аппетита от ее стонов вырос до небес. Окружающие и сидящие рядом мужчины пялились на открывшиеся прелести. В мыслях они уже ласкали ее набухшие сосцы, облизывали маленькую упругую попку.

От передачи по рукам сестры, спасительница, стоящая перед ними, волнующе дернулась сначала назад, наскочила на Ниршана.

Его обожгло случайное прикосновение. Оглушило. Зазвучало в нем реющим басом. Ян потянулся к Инь. Эйфория от стоящей перед ним девушки затмила, исходившее напряжение от пятерых соперников, сидящих за столом. Страсть потекла по венам Ниршана полыхая жаждой прикосновения.

Затем девушка рванулась вперед. Он затормозил ее. Зацепил пальцы за пояс джинсов со спины, удержал силой на месте.

Красавица возмущенно обернулась, обмерла. Ее глаза расширились от удивления, от страха. Он не видел ни разу в своей длинной жизни таких огромных глаз.

— Долг оплачен, уважаемые, — сообщил Ниршан, демонстрируя всем своим видом миролюбие.

Он бросил небрежно на стол чек.

Следующие пять секунд он наблюдал, как на лицах рождается возмущение и злость. Как выпячиваются грудные клетки, и запрокидываются головы в раздражении, от того что он стоит выше. А им как последним сосункам приходиться смотреть снизу вверх. Как сливаются мужские брови и сжались крупные кулаки, пока они смотрят на ничтожнейший клочок бумаги.

Еще бы, он отбирает кость прямо из пасти у голодной своры волков. Хотя кто-то скажет про конфетку, но сидящие за столом атлетические статуи на младенцев не походят. В воздухе запахло вовсе не мочой, а бешенством.

— Да, к чему они тебе, — вскипел Ли, покрывшись пятнами гнева.

Ниршан оскалился.

— Сам знаешь.

— Ты никчемный подлый человек!

— И что во мне подлого?

— Все что говоришь и делаешь! Ты знаешь, это? Ты толстокожий, эгоцентричный и некомпетентный ублюдок. Они наши! На-шиии.

Ниршан снова удержал красавицу на месте, тонко ощутив, как она жгуче реагирует на накал ситуации, вздрагивает от звуков на миг перекрывших вой музыки.

— Тише, вьяна, — прошептал он ей в затылок, едва прикасаясь. Пахла она дивно. Затем посмотрел в выпученные налитые яростью глаза Гуй Ли.

— Давай по порядку. Я хочу, чтобы ты говорил конкретно. Очевидно, я сказал или сделал что-то такое, что тебя расстроило. Что именно из того, что я сказал, прозвучало не так? Из-за чего сложилось впечатление, что я эгоцентричен? Что из сделанного мной показалось некомпетентным? Или ты сейчас не о них, а о работе?

— Никто из нас никогда не поступал с тобою также, как ты, сейчас! Ты это специально делаешь? Специально оплатил долг!

— Так же, как и ты, наложил операции, — взгляд его потяжелел.

— Злобный сукин, сын. Они обе мои!

— Ясно, — Ниршан усмехнулся, он ломал устоявшуюся игру. Понимал, и все равно ломал. Ради нее он полез бы в драку. — Я это сделал, потому что могу. Ты не оплатил счет. Что тебя так раздражает?

Гуй Ли допустил оплошность, ошибку, будучи хозяином заведения. Пока счет открыт, его может оплатить любой арктик.

— Девушки наши. И долг передо мною. Зачем тебе портить с нами отношения, Ниршан?

— Это всего лишь таухуа. И деньги. В твоем клубе каждый день полно таких. Что еще я сделал? Может вспомнишь ситуации, когда я обидел или дурачил тебя, Ли?

Брюнет грохнул кулаками по столу, и все стаканы, стоявшие на поверхности, бокалы, тонкой работы кувшин, пепельницы с сигарами и салфетки подпрыгнули на несколько сантиметров, звучно рухнув вниз.

— Прекрати разыгрывать из себя идиота!

— Считай, одной из моих глупостей. Я заплатил за девушку, ты знаешь правила.

Гуй Ли задохнулся, красный цвет его кожи грозился превратиться в синий от гнева клокочущего внутри. Он задышал часто, отрывисто, с ненавистью глядя на блондина.

— Делай что хочешь, но сука, признай. Ты сделал это специально, не из-за нее.

— Полагаешь, я дышу к тебе не ровно?

Тот вскочил из-за стола, переворачивая предметы, рванулся к Ниршану, налетел на девушку. Она оказалась между ними прокладкой, звеном, на котором держалось ситуация.

— Думаешь, забуду. А ведь у нее нет долга. Только у сестры. Может быть, она сама выберет, — рычал Гуй Ли, демонстративно потянув ноздрями воздух возле ее головы, ведя носом вверх. Прикрыл глаза.

— Сладкая, таухуа.

Ниршан грозно глянул на соперника.

— Не думаю, что ее волнуют твои поползновения, — одним движением, встал перед ней, ощущая, как в груди бушует недовольство. Как шумит в голове от адреналина смешанного с дофамином, а он весь объят возбуждением и гневом.

— Что скажешь? — спросил Гуй Ли девушку. — Я или он? Выбирай.

— Этот выбор сделал я, оплатив счет, — прорычали ему в ухо.

Они пару секунд убивали друг друга взглядами, а затем Гуй Ли отступил, вперившись упрямым взглядом в девушку.

— Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!