Прильпе земли душа моя

Горсточку воды

в форточку плесну,

мокрые следы

к нецветному сну,

легких горемык

одинокий сон,

вдруг ужасный крик

изо всех окон,

изо всех дверей

пеши, на конях

девушка, еврей,

конюх и монах,

мальчик на осле,

клоун колесом,

и по всей земле

прерван тихий сон,

и со всех сторон,

изо всех окон,

как последний стон,

благовеста звон.

Изо всех окон

благовеста глас,

и со всех икон

выцветает Спас,

попроси, проси:

«Господи, спаси,

на святой Руси

мимо пронеси!»

Но иконный лик

изо всех ворот,

словно восьмерик

на восемь сторон,

словно четверик

на восьмерике,

где безглавый крик

на одном крюке,

где везде окрест,

с четырех сторон

на незримый крест

карканье ворон.

Крест-то кто-то сдал

на металлолом,

стал его металл

скошенным крылом,

белый бомбовоз

над землей кружит,

а земля без слез,

ти́хонько дрожит,

а земля без слез,

как побитый пес,

а по ней враскос

тень его колес.

Что́ вам нелегко?

Просто Страшный суд,

просто никого

больше не спасут,

тень его хвоста,

круче высота,

нет на вас креста,

и земля пуста.

Ветер свысока,

с напряженных скул,

горсточку песка

в форточку плеснул.