Примат

— Куски металла буду запускать с той стороны, летать туда-сюда некогда, надо сделать все быстро, частота посылки — каждые 30 секунд, — пояснил я, обрывая посыпавшиеся в эфире вопросы.

— Нет, не успеем, даже если будем их просто складировать, минимум две минуты, — Георг реально оценил их на возможности.

— Откуда метал?

— Почему так часто?

Остальным не имелось засыпать меня вопросами.

— Дроны согласились помочь, работаем без перерыва, хоть сутки хоть трое, такой халявы больше не будет, — отмахнулся я ото всех и полетел назад.

— Всем принять допинг, — начал раздавать приказы Витос, думая, что я уже не слышу: — Деньги нужны позарез и это наш шанс свалить отсюда, пока…

Расстояние оказалось слишком велико даже для моего модернизированного скафандра, техника вытягивала сигнал до последнего. Но мне было в общем то все равно, какие секреты хранили забытые всеми на свете люди, мне предстоял бой.

Биокомп справился со своей задачей намного медленнее, чем искусственный разум, но результат был схожим. Встроенный в мои ребра имплантат выдавал вероятность победы в 6 %. Основной упор делался на прорыв сквозь плотные кордоны охранения и атака единым фронтом по основным целям.

Виденный мной несколько раз корабль противника, бортовые батареи которого были визуально целы, являлся первой и приоритетной целью. Долетев до места, поразился слаженности работы дроидов. Если бы так они работали раньше, то давно смогли бы восстановить хотя бы один корабль. Распыленные силы по десятку объектов обращали в пшик усилия столетий.

«Ты, ты и ты, освободить шахту от металла, куски запускать в данном направлении, частота запуска каждые 2 минуты», — выделив трех дронов, определил им участок работ.

«Ты и ты, доставить кусок обшивки, размером перекрывающий отверстие шахты», — выдал я следующую директиву.

Через 45 часов все было готово и дроны были готовы действовать, но я валился от усталости.

«Если ты не вернешься через 9 часов, мы атакуем без тебя»

«Спасибо», — сказал я, в то что они меня будут ждать верилось с трудом.

«Твой гравиокомпенсатор слишком изношен, — прозвучал в моей голове голос: — возьми мой, это единственная часть корабля, которая почти не пострадала.»

Появившаяся картинка информировала, что подарок лежал почти на самом дне шахты, в одном из боковых ответвлений. Смутившись, я тем не менее не стал отказываться и спустился вниз. В проходе были заметны следы свежей работы, очевидно искусственный разум дал соответствующие приказания дронам напрямую, минуя мой интерфейс. Следом пришла мысль, что меня элементарно подкупают, боясь в свою очередь, что я не приду. Едва слышный смех был ответом на мои примитивные мысли.

Вернувшись на станцию и заменив компенсатор на новый, направился быстрым шагом в столовую. Живот подводило от голода, хотелось навернуть чего-нибудь очень сытного и побольше. Не успев приступить к трапезе, обернулся на звук открывшейся двери. В проеме стоял человек, которого я раньше никогда не видел.

— Так, так, и кто это у нас здесь? — наигранная веселость мне сразу не понравилась.

В руках у этого типа было что-то наподобие планшетки, впрочем на нее он почти не смотрел, рассматривая меня.

— Надо же, сколько имплантантов в твоем теле, — удивился незнакомец.

Подойдя в плотную, он навис надо мной и неожиданно гаркнул: — А ну встать! Когда с тобой разговаривает господин Инспектор!

Я резко встал и так же резко склонил голову. Мой лоб впечатался крикуну точно в переносицу. Руки незнакомца метнулись в защитном движении к лицу, странная планшетка упала на пол.

— А-а-а-а! — закричавший от боли человек, ничем не напоминал того, кто мгновением назад повышал на меня голос.

Я вернулся к столу, пнув ногой злополучную планшетку, попавшуюся по пути. Съесть больше половины заказанного салата оливье я не успел. Назвавшийся инспектором оклемался и гнусавя разбитым носом опять заговорил: — Да как ты посмел! Я лишаю тебя права пользования системой жизнеобеспечения станции! Я лишаю..

Договорить ему я не дал, метнувшись через стул к тому месту, где находился урод, я с наскоку ударил его в промежность, а затем мое колено встретилось с многострадальным носом. Завалиться набок не позволяли наносимые мной боковые удары, я самозабвенно обрабатывал почки незнакомца. Сумевший отшатнуться от меня неизвестный, выставил прямую ногу, сработал рефлекс и я ударил по коленной чашечке, характерный хруст сообщил что цель достигнута.

Упавший на палубу, он стукнулся головой об стену и затих. Пнув мятое тело я поставил ступню на поврежденное колено и покатал подошвой туда сюда. Реакции не последовало и я вернулся к еде, уверовав что наконец-то смогу доесть спокойно.

Редкие хлопки заставили обратить меня внимание на оставшегося за дверным проемом Витоса. Он еще пару раз ударил ладонями друг об друга и сказал: — Браво!

Посчитав излишним комментировать свои действия, принялся доедать салат.

— И сколько пунктов репутации с тебя сняли? — спросил он и не дождавшись продолжил: — Впрочем не важно, госпиталя здесь нет, так что оценить нанесенный урон невозможно. А спустя пару недель, что потребуется Инспектору чтоб добраться до медика, больше половины увечий сойдет само, так что в случае суда у тебя есть все шансы отделаться сотней другой.

— Нахрен суд, — обрисовал я свое отношение к описанной ситуации.

— И это возможно, — согласился Витос: — только надо стереть твои данные из базы данных системы слежения.

Я промолчал, предложение смахивало на провокацию.

— Ты сейчас куда? — спросил он, поняв что я закончил есть и собираюсь уйти.

— В каюту, — дернув плечами, сказал я.

— М-м, не советую, — ответил он и пояснил: — Этот тип лишил тебя права на приют, как только ты окажешься в помещении один, система выключит свет, обогрев и откачает воздух.

— Поэтому их так бояться? — кивнув на ставшего подавать признаки жизни инспектора, спросил я.

— О да, — хохотнул Витас: — Он царь и бог на маленьких станциях разбросанных по всей галактике. Обладая планшеткой, он может творить все, то пожелает!

Услышав про непонятный предмет, я изменил траекторию и подобрав с пола прямоугольник сунул его себе за пазуху под подозрительным взглядом сидевшего за столом.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул я и направился на выход.

— Так куда ты сейчас? — он повторил свой вопрос, проглотив слова, которые явно хотел сказать, видя как я похищаю предмет.

— Если здесь больше нет для меня воздуха, значит куда-нибудь еще.

— Тогда больше не увидимся, — подытожил он.

— Думаю да, — сказал я.

Мой скафандр ждал меня, слова инспектора не имели силы над моей собственностью. Пройдя шлюз, облегченно выдохнул, запереть меня в четырех стенах это чмо не успело. Склизкая была тут как тут, развернувшись мы ринулись к заждавшейся Звезде Смерти.

Подлетая к месту назначения, придирчиво осмотрел свое творение. К одному из боков черного астероида был прикреплен корпус корвета, но так, чтобы целая дюза была направлена в нужном направлении, в шахте не осталось ни одного куска металла, набившиеся в отверстие, как селедка в бочку дроны, едва-едва поместились в заданном объеме. Кусок обшивки, выполнявшей роль крышки на теле флагмана, была установлена сверху, чтобы скрыть визуально наше присутствие в теле астероида. Протиснувшись под нее, я скомандовал начало движения.

Вибрация от заработавшей на пределе мощности дюзы передалась по всему объему. Впрочем, через какое-то время все стихло. Мой новый гравиокомпенсатор был настолько мощным, что я видел все, что происходит за пределами астероида на расстоянии больше километра.

«Прекрати сканировать пространство, нас могут обнаружить», — раздался голос.

«— У каждого дрона есть маячок свой-чужой, — так и не отдохнув нормально, я был раздражен: — если кого и засекут, так это их»

«Это не проблема», — пришел ответ.

Послышалось массовое шевеление, я не понимал, что происходит, пока что-то острое не ткнулось мне в плечо, едва не пробив скафандр.

«Все маячки деактивированы, — усмехнулся на мою панику он: — если выживем, они восстановятся, металл помнит форму».

Только после его слов до меня дошло, что дроны воспользовались теснотой и повредили передатчики друг у друга, дотягиваясь до приборов своими манипуляторами. Устав от напряженного ожидания и неведения того что нас ждет, меня сморил сон.

Сколько я проспал было не ясно, но что-то разбудило. Сообразив где я, неожиданно испытал сильнейшее сотрясение. Весь астероид вздрогнул, если бы в него воткнулась стая китов.

«— Что это?» — спросил я у того, кто мог знать ответ.

«Главный калибр, я узнаю эту поступь, так содрогались мои палубы, когда я прикрыл своим корпусом линкор ее Величества от флагмана флота УЦИРов»

«— Значит подлетаем, — сообразил я и скомандовал: — Всем ждать! Еще рано»

Насколько я помнил, главный калибр вел огонь на определенной дистанции, если объект подлетал слишком близко, то оказывался в мертвой зоне, и лазерные установки начинали кромсать потрепанного врага на узкие ленточки.

Еще три попадания выдержал бывший флагман, после четвертого его едва слышный голос сказал: «Пора, меня звали Филипп»

«— В АТАКУ!» — отдал я команду.

Дождавшись пока приоткроется проход между астероидом и обшивкой, я выскочил наружу, заложив крутой вираж. Я не собирался гоняться за вражескими дронами выцеливая врага, на мне была куда более важная задача, активированный интерфейс командного режима позволял руководить боем. Но для того чтобы правильно распорядиться доставшимися мне силами, надо было оценить текущее местоположение и наличие целей противника. Активированный на полную мощность гравиокомпенсатор дал четкую картинку, охватив радиус в 35 километров.

«— Во это да!» — восхитился я, но тут же вернулся к своим обязанностям, биокомпьютер уже выдавал первые рекомендации.

Бой длился не более трех часов. Сошедшиеся лицом к лицу, старые враги не знали пощады.

Но если говорить более честно, то мы ударили в спину, и били всемером одного. Я не позволял распыляться на мелкие цели, держа боевой кулак сжатым. Выжившие обломки кораблей противника совершили туже ошибку, что и корабли нашего флота. Они жили обособленно, не приходя на помощь друг другу. Закончив с бывшим флагманом флота УЦИРа, я обрушивал на островки сопротивления всю доступную мощь.

Объявив вольную охоту, после того как пал последний оплот сопротивления, я вернулся к флагману Филиппу. Астероида больше не существовало. Главный калибр противника уничтожил более трех четвертей массы. Аннигилирующие заряды вырывали куски плоти из стали и кремния, раз за разом разваливая единый монолит на тысячи кусков. Шахта, в которой прятались дроны, также оказалась повреждена, примерно на середине глубины, одна из стен была пробита насквозь. Сколько погибло наших дронов еще до вступления в бой оставалось только гадать.

Пришвартовавшись у дальней стены, там, где раньше хранился гравиокомпенсатор, я провалился в сон. Сон был тревожным, снилось что меня кто-то ищет.

Выспавшись, поднялся повыше над останками флагмана и огляделся. Дроны занимались привычными делами, кто-то патрулировал территорию, кто-то ковырялся в обломках чужих кораблей.

«— Каков мой статус?» — спросил я

«— Бесполезный», — пришел ответ.

Мои ожидания стать Героем или Лидером развеялись как дым, выиграв битву, я скатился в рангах в самый низ. Как-то совсем вылетело из головы, что псевдо интеллекта хватает только на то, чтобы учитывать личный счет сбитых врагов. На большее был способен Филипп, но его больше не было с нами. Принимавшие участие в уничтожении противника, дроны накрутили счетчики фрагов кораблям к которым были приписаны, по сравнению с ними, мои достижения были даже ниже ранга «бесполезный».

«— Курс на жилой блок», — скомандовал я.

«Цель отсутствует», — пришел не менее убийственный ответ.

«— Курс туда, где он раньше был», — отдавая команды по мыслеречи, можно было не заморачиваться с правильностью постановки фраз, шанс что я останусь не понятым стремился к нулю.

На месте жилого комплекса витала лишь космическая пыль да несколько обломков. Кто-то хорошенько расколошматил это место, ничего не оставив. Просканировав пространство, обнаружил среди мусорных полей странно знакомый объект. Направившись к нему, узнал скафандр Сергея.

Судя по всему он успел сбежать из жилого блока, но его системы жизнеобеспечения не хватило на долго. Сквозь поляризационный пластик шлема виднелось лицо человека, погибшего от удушья.

Озадачившись собственной жизнью, глянул на показатели. Из 14 допустимых дней нахождения в космосе, два уже прошло. В мой последний визит, когда я столкнулся с Инспектором, поменять расходники не получилось.

Возвращаться к дронам так же не было смысла. Помимо того, что не было цели, так еще существовала опасность потерять Склизкую. Стоит какому-нибудь кораблю послать запрос на демобилизацию, как дрон вытряхнет меня из своего нутра и кинется к новому хозяину.

Подавший голос биокомпьютер, пытался гарантировать лояльность дрона на программном уровне, но лишь нарвался на мой приказ рассчитать оптимальный путь до ближайшей цивилизации. На этой помойке я провел слишком много времени, пора было двигаться к людям.

«— Какова дальность действия связи по гравиолучу»? — спросил я, стараясь найти изъян в плане, предложенный биокомпом.

«По направленному лучу дальность достигает 800 километров», — убеждал меня он.

«— Склизкая способна уловить этот сигнал»? — не успокаивался я

«Да, — уже в третий раз подтвердил он и поторопил: — система жизнеобеспечения отключится через два часа».

«— Хорошо, выходим в пустоту, следуем к торговой верфи», — сдался я.

Покинув нутро дрона, я провел по ее боку ладонью. Проведенное вместе время сблизило меня с этой железякой. За время путешествия я устал от безликого голоса биокомпа и потребовал, чтобы Склизкая опять могла со мной общаться. Может быть это, а может быть и то, что я единственный из принадлежащих флоту ПРИКА был рядом, Склизкая была сама не своя и ворковала со мной всю дорогу.

Разогнавшись при помощи нового гравиокомпенсатора до около световой скорости, мы преодолели расстояние до ближайшей торговой станции за десять дней. Еще день присматривались с дальних рубежей к местным порядкам и решали как быть.

С тем вооружением, что было установлено на дроне, меня вряд ли бы пустили на станцию. На сколько я понял необходимо было купить лицензию на право владения таким вооружением.

Дав гравиопосыл, я стал дрейфовать в сторону приемного шлюза.

— Эй в скафандре, ты откуда взялся, — вызов пришел на общей волне.

Программное обеспечение сообщило, что скафандр находится на прицеле, уже семь минут я мысленно готовился дать стрекоча, если по мне откроют огонь. Чем ближе я подлетал, тем меньше становилась шансов увернуться он выстрелов. Голос в моем шлемофоне прозвучал точно в тот момент, когда шанс уклонения сравнялся с нулем.

— Меня выбросили с борта, — ответил я.

— Что то я тебя не пойму, ты кто? — диспетчер занервничал.

— Неудачник, я в карты проиграл, выкинули с борта, — повторил я.

— Как название судна? — спросил он, судя по фоновому шуму, кто-то зашел в помещение, из которого велись переговоры.

— Э нет, у меня уговор, никому об этом не сообщать, — я импровизировал на ходу.

— Чую это очередное пари, которое ты решил выиграть, — голос диспетчера расслабился, он нашел для себя объяснение происходящему.

— Не знаю о чем вы говорите уважаемый, — заливал я: — Мне бы только на станцию попасть, а то кислород почти на нуле.

— На стандарт дезинфекции кредиты есть? — прояснив для себя все что хотел, на всякий случай уточнил он.

— Есть, только на нее родимую и есть, — сказал я и добавил: — да еще на билет первого класса в Солнечную долину.

Раздавшийся смех в эфире подтвердил правоту Михалыча, люди везде остаются людьми и видят в других свои собственные пороки. По статистике диспетчеры были самыми азартными людьми в галактике и обожали розыгрыши.

— Шлюз 5Ш34, думаю ты поместишься, — напоследок пошутил он.

Пройдя в открывшийся при моем приближении гигантский проем, я замер посередине помещения. Надо было поторапливаться и чем раньше начнется процедура тем лучше. Стандарт занимал 30 минут, воздушного фильтра в системе жизнеобеспечения скафандра оставалось на час с небольшим, сдохнуть на пороге человеческого жилья было бы обидно.

— Ну и костюмчик! Из какого музея спер? Ты баба или мужик? — вопросы, шуточки, подколки сыпались с разных сторон.

Весть о чудаке, который на спор в древнем скафе спрыгнул с борта и добрался на станции, облетела рабочий персонал. Я лишь загадочно улыбался, прикладывая палец к губам. Жест призыва к тишине был не знаком и его восприняли как очередное условие пари, которое я должен был выполнять.

«— Они здесь все идиоты», — первая оценка встреченных мной людей была неутешительна.

Счет за обеззараживание моего костюма и проверку организма на предмет инфекций был не особо существенным. Оплатив счет, остался в подпространстве идентификатора. В отличие от жилой станции на свалке, местная система изобиловала разнообразными Агентами, их количество переваливало за два десятка. Ткнув в Агента станции, увидел лишь оно предложение, связанное с размещением собственного бизнеса на площадях станции. Весь остальной сервис был отдан на откуп третьим лицам. Отфильтровав по категориям, нашел ремонтные доки. Просмотрев сдаваемые внаем, выбрал док для малых космических яхт с ремонтным боксом и собственным шлюзом. Жилого пространства предусмотрено не было.

Совершив оплату на сутки, я устремился к арендованным площадям не покидая технических этажей, выходить в жилой сектор в скафандре было не принято. Помещение бокса оказалось просторным, здесь могли бы уместиться десять Склизких.

Вернувшись в подпространство, перешел на торговые площадки. Выставив фильтр на текущее месторасположение, вбил запрос на летательные аппараты. Наиболее важным параметром являлась суммарная масса объекта, а так же наличие двигателя для гиперпрыжков.

Мой кредосчет составлял более 12 миллионов кредитов, сданный металл за последние 45 часов существования свалки был оплачен и часть денег удержана в счет оплаты помощников. Рассматривая цены на существующие в продаже корабли, корил себя за щедрость. Процент выплаченный работникам станции был бы сейчас как нельзя кстати.

«Этот», — биокомпьютер оценил предложения на рынке и выдал результат.

«— Нет», — глянув на выделенный лот, я тут же отказался.

Выбор биокомпа был ужасен, почтовый Игл, имел суммарный износ корпуса в 99 %. Такие штуки использовали для переброски скоропортящихся медикаментов и чаще всего в беспилотном режиме. Перевозимый груз часто представлял опасность для человека и его старались не брать на борт большегрузные суда. Почтовый Игл разгонялся, совершал прыжок и швартовался, используя дистанционное управление, компьютеры ошибались реже, чем живые люди.

Плюсами данной модели был блок жизнеобеспечения для одного человека и установленный гипердвигатель модели ААВ-300, имевший в сети прозвище «неубиваемый».

«Владелец Игла корпорация МССТ, занимается доставкой медикаментов на пол галактики, все почтальоны снабжаются щитами категории ЛЮКС+ и сдвоенными энергоячейками»

— Износ корпуса слишком велик, — обосновал я свой отказ.

«Блок жизнеобеспечения в идеальном состоянии, за все время эксплуатации он не использовался ни разу, а износ корпуса затрагивает только несущие конструкции, которые страдают больше всего от гиперперемещений, по моим расчетам внешняя обшивка изношена только на 63 %»

Это в какой-то мере меняло дело, задуманное мной и подтвержденное вычислениями биокомпа могло получиться как нельзя лучше. Просмотрев для очистки совести остальные позиции, пришел к выводу что это и в правду самый приемлемый вариант. На что то лучшее элементарно не хватало денег.

«Сделка совершена, право собственности переоформлено, доставку осуществят в течении 40 минут, комиссия за покупку оплачена продавцом»

Скорость с которой подтвердили продажу прежние владельцы, навевала на мысль, что товар залежавшийся и найти на него покупателя было сложно. Оплата комиссионного интереса торговой станции была обсуждаемым пунктом и ее как правило оплачивали поровну покупатель и продавец. В моем случае продавец решил лишний раз не рисковать и оплатил все сам, отрезав пути к отступлению.

За оставшееся время до доставки катера, я озаботился расходниками для скафандра. Надо было поднять свою автономность в космосе до прежнего уровня, виденное мной лицо Сергея сквозь лицевой щиток скафандра порой являлось во сне, заставляя просыпаться в холодном поту. Учитывая, что последние десять дней я спал в пустоте, пробуждения выходили не из приятных.

Завыла сирена оглашая помещение противным звуком, я напрягся, но все обошлось. Широкая дверь отъехала в сторону, и в ремонтный бокс вплыла моя покупка. Остроносая Игла, имеющая утолщение в хвостовой части, с кормы заканчивалась тупым срезом.

Не тратя время, я залез внутрь. Биокомп усиленно прокачивал объемы информации, готовясь к полету, я даже не собирался учиться управлять этой штукой, по моему плану этим будет заниматься кое-кто другой.

«— Ты готов?» — спросил я.

«Я готов, но нам не дают добро на вылет», — сообщил комп.

«— В чем загвоздка?» — нахмурился я.

«У пилота отсутствует лицензия», — пришел ответ.

Чертыхнувшись, полез в подпространство. Во входящей почте был официальный отказ торговой станции о предоставлении мне свободного маневрирования в ее внутренних помещениях. Ссылка на правила позволила быстро найти, какие именно лицензии необходимо было иметь пилоту для столь крошечного летательного аппарата.

«Общегалактическая лицензия пилота сверх малых кораблей оплачена, срок годности один год»

Покупка бессрочной лицензии выедала мой бюджет под ноль и я ограничился лимитированной. Прождав еще пару минут, получил добро на полет, сплюнув мысленно через плечо, дал повторную команду биокомпу.

Сквозь медленно открывающуюся дверь шлюза, я разглядел медленно проплывающий грузовик. Когда биокомп вывел Иглу из ремонтного бокса, тот уже подходил к силовому полю. Шлюзовая камера через которую влетали и вылетали космические корабли, не имела дверей в привычном для меня понимании этого слова. Защитную роль выполняли силовые поля, позволявшие удерживать технический воздух внутри тамбурной зоны станции. Если бы двери шлюза имели материальную основу, естественные потери кислорода были бы чудовищны, завися напрямую от размеров космического корабля.

Протоколы обмена дистанционного управления Иглой были стандартны, и контроль Станции периодически вмешивался в маневры биокомпа, норовившего побыстрей проскочить наружу.

— На Игле, ждать, на вход идет другое судно, ваша очередь вторая, — не выдержал общавшийся ранее со мной оператор и врубил стоп на маневровых дюзах, заставив Иглу остановиться, отвернувшись от микрофона он прокомментировал мои действия, но так чтобы я хорошо слышал его приглушенный голос: — лицензию купят, а как летать учиться, так на это денег нет..

«— Учиться надо понял?» — укорил я биокомп.

«У меня нет голосового интерфейса», — пришел ответ.

Я не понял в чем смысл его ответа и потребовал вывести мне на визир текст с правилами инфо-обмена при маневрировании как при подлете к станции, а так и ее недрах. Чтиво оказалось занимательным и я не заметил, как мы долетели до места.

«— Склизкая, ты где», — позвал я.

Появившаяся в зоне видимости смотрового бронепластика, дрон облетела мою покупку.

«Ориентировочное время модернизации 52 часа», — оценила Склизкая объем работы.

Мне уже осточертело находиться в пустоте и я внес коррективы в мой план.

«— Забирайся в грузовой отсек, деактивируй оружие, отсоедини энергоячейки, сделай так, чтобы на сканерах отображалась груда металлолома, а не боевой дроид», — скомандовал я.

Склизкая в последнее время болезненно воспринимала упоминание о том, что она транспортное средство, я время от времени льстил ей, дрону нравилось, а меня это забавляло.

Начавший возмущаться отклонением от расчетов биокомп был послан в дальнее путешествие и требованием рассчитать обратный путь в ремонтный бокс. Имея теперь представление о голосовом протоколе обмена информацией с диспетчером, я без проблем прошел в шлюз, обосновав свое быстрое возвращение тем, что испытывал покупку.

Новый приступ веселья посетил диспетчера, когда он узнал меня, прилетевшего пару часов назад в скафандре, а теперь рассекающего по пустоте в скорлупке с износом в 99 %.

— А мы все гадали, кто купил эту рухлядь, — никак не мог успокоиться он: — даю тебе зеленый коридор, не дай вечность рассыплешься на подлете к шлюзу, расчищай потом фарватер.

Ободренный таким отношением общественного мнения к качеству моего корабля, я мрачнее тучи сидел в своем скафе и пытался придумать, что я сделаю с биокомпьютером, если ничего из нашей задумки не выйдет.

За прошедшее время с момента вживления имплантантов в тело, два ромба на ребрах уже скрылись под кожей, но все еще были ощутимы при пальпации, полоска вдоль позвоночника рассосалась еще во время боевых действий в красной зоне, я так и не понял, что конкретно улучшилось, если конечно улучшилось хоть что-то, в моем теле.

Выбравшись из скафандра, почувствовал вонь от собственного тела, хотелось помыться и выспаться. Непонятная планшетка, прихваченная у Инспектора мешала мне все десять дней чувствовать себя комфортно и я с наслаждением вытряхнул ее из-за пазухи на пол.

Неплохо было бы с ней разобраться, но прежде всего я продлил аренду ремонтного бокса и отдал приказ: — Склизкая, приступай, у тебя 52 часа, оружие смонтируй, но энергию не подавать до отдельного приказания, силовой щит можно запитать сразу.

Моя задумка была проста. Неоднократно просмотренный фильм о трансформерах-роботах, надолго засел в моей юношеской памяти. Увидев в первый раз Громозеку, вылезшего из груды мусора, я невольно вспомнил фантазии голливудских режиссёров.

Купленный кораблик мне был необходим, для того чтобы спрятать транспортного дрона под обшивку гражданского судна. При необходимости, дрон принимал стандартный внешний вид, подавая необходимые сигналы идентификации и соблюдая маневренные характеристики оригинала.

Но если возникала внештатная ситуация, дрон преображался, раскрывая порты со спрятанным вооружением и разворачивая дополнительный силовой щит. Маневрирование при этом происходило в привычном для нас режиме с использованием гравиокомпенсатора, подарок от Филиппа позволял укутать в сферу отрицания законов инерции куда больший объем и массу, чем имел почтальон Игла вместе со мной и дроном вместе взятыми.

Понаблюдав как потекли формы дроида, пошел искать возможность помыться, то, что это невозможно в ремонтном помещении, я не верил. Повесив на место шланг с водой, я огляделся в поисках сухой ветоши, такой не наблюдалось и я решил, что можно обсохнуть и так.

Моральные устои галактики остались в приемлемых для моего мировоззрения рамках, женщины и мужчины не выставляли на показ первичные половые органы в общественных местах. Но если ситуация сталкивала людей в обнаженном состоянии, то никто не кричал дурным голосом, все продолжали заниматься своими делами, как ни в чем не бывало.

Осмотрев свой видавший виды комбинезон, решил его надеть как только проснусь. Материал из которого он был сделан обладал завидным свойством самоочистки. Ложась спать вечером, на утро я находил его в чистом виде. Первые мысли о том, что кто-то меняет мне старый на новый каждую ночь, развеял Михалыч, самозабвенно смеясь над моим вопросом до слез.

За прошедшее время комбинезон неимоверно пообтерся, но был относительно целым, а утром станет еще и чистым. В ремонтном боксе было cухо и я с хорошим настроением после помывки теплой водой уснул.

В баре было малолюдно. Привыкший на свалке к тому, что люди работали в едином режиме, на торговой станции я столкнулся с тем, что каждый жил сам по себе. Кто-то спал, кто-то обедал, у каждого были свои понятия о том, день сейчас или ночь, утро или вечер.

Мой вопрос бармену, подтянуться ли девочки к вечеру, вызвал сначала недоумение а потом улыбку.

— Оригинал, — похвалил он меня: — А насчет свободных женщин облом, у каждой кто-то есть, другой вопрос насколько крепки отношения.

— И у кого самые ненадежные отношения? — подстроился я.

— У Никки и Гарса, — ответил он: — она вечно чем-то недовольна, а бедняга Гарс страдает.

— М-м, — закивал я головой, разбивать пару, ради одной ночи мне совсем не хотелось.

— Но я думаю дело в том, — чуть склонившись, понизил голос бармен: — Что она с Карастума!

— О-о-о! — изобразил я сильное удивление.

— Тем, кто мнит себя высшей расой, с нормальными людьми от секса никакого удовольствия, — продолжил он, приняв за чистую монету мои ужимки: — Меняет мужиков как перчатки, никак не натрахается.

Упоминание о высшей расе и слово Карастум наконец-то встали на свои места в моей памяти и я вспомнил все, что связывает меня с этим.

Допив одним глотком остававшееся в стакане, я попросил повторить. История с торговцем всплыла из глубин воспоминаний с новой силой, вгоняя в апатию самим фактом однополого секса.

— Легка на помине, — мотнув в сторону головой, бармен указал на приближающуюся женщину.

Она была то, что надо. Лет тридцать, может больше, среднего роста, покрой выгодно подчеркивал талию. Не застегнутый доверху комбинезон, открывал вид на белоснежную шею и часть груди.

— Леди, — сказал я, чуть удержав проходившую мимо за локоть.

Руку я тут же убрал, вернувшись на высокий стул за стойкой, чтобы дотянуться до нее, пришлось чуть привстать с места. Я еще помнил тот озноб и волну желания, которая накатывала на меня, по мере приближения к жирнозадому извращенцу. От проходившей мимо женщины я испытал лишь легкое дуновение, усилившееся впрочем мгновенно, стоило к ней прикоснуться.

— Разрешите угостить? — делая приглашающий жест, я кивнул бармену.

Тот не растерялся, и приняв заказ у дамы, отошел к противоположному концу стойки.

— Ты здесь надолго? — спросила она, пригубив коктейль, было похоже на то, что волну желания ощутил не только я.

— Завтра улетаю, — неспешно ответив, провел по ее телу взглядом и добавил: — если ничего не изменится.

Мое пробуждение было неожиданным. Ударившись боком об твердую поверхность, я оказался в полусидящем положении. Кто-то спихнул меня с кровати, прервав сон. Повернув голову, сфокусировал взгляд на лежавшей в постели женщине.

«Зовут вроде Никка», — неуверенно попытался вспомнить имя, остановив взгляд на крепеньких грудях.

— Тварь! Да как ты смеешь на меня пялиться! — заметив куда я смотрю, фурия взметнулась над подушкой: — Ты теперь мой! Мой раб, раб до конца своей жалкой жизни!

— Да госпожа, — пряча улыбку, я склонил голову.

— Немедленно переведи мне все кредиты со своего счета! Рабу не положено иметь собственных средств! Только я теперь вправе решать, что ты будешь есть и пить! — продолжая демонстрировать свои прелести, заявила бабенка.

«— Психопатка с манией величия, как впрочем и все созвездие Карастума», — окончательно определился я.

— Слушаюсь госпожа, — еще ниже склонив голову, я продолжал сидеть на полу.

— Вот так! — торжество в ее голосе надломило ситуацию и мне резко надоела эта комедия.

Поднявшись, ударил зарвавшуюся бабу по лицу тыльной стороной ладони. Ее лицо мотнулось в сторону и упало на подушку накрытое каскадом шелковистых волос.

«— Все-таки хороша», — решил я, осмотрев еще раз молочные ягодицы и стройные ноги опрокинутой на кровать женщины.

Зайдя в подпространство, осмотрел насколько я стал богаче, добавившиеся 43 миллиона с копейками вызвали довольную улыбку. Наука Михалыча нашла благодарную почву в моих мозгах. Идея воспользоваться явно неадекватным состоянием Карастумки пришла буквально за доли секунды, так как в баре я оказался не случайно, ломая голову, где достать денег.

Лицензия на использование вооружения среднего и тяжелого класса была недоступна простым пилотам, гражданин конфедерации должен был вступить в одно из силовых формирований, которые в свою очередь имели право выдавать лицензии людям, платившим ежегодные взносы.

Бюрократия оказалась распространена не только на Земле, вся галактика была опутана предписаниями и запретами, направленными на получение прибыли из ничего определенной группой лиц. Я был песчинкой в механизме мироустройства, так что приходилось следовать чужим правилам.

Наемники всех мастей и расцветок входили в состав солидных организаций, которые в свою очередь представляли и защищали интересы боевиков в общегалактическом масштабе. В такие структуры можно было попасть лишь имея обширный опыт и положительные отзывы от работодателей.

Максимальный уровень, на которой я мог рассчитывать в своем положении, это частное охранное предприятие с занюханной звездной системы, где технологический уровень развития едва достиг трех YYY.

Система рейтинга звездных систем была проста до безобразия. Чем ближе три буквы находились к началу в общем алфавите языка Лингва, тем круче была звездная система, тем респектабельнее считались ее граждане.

— Солдафон! Ты за это ответишь! — она бросила мне в спину подушку.

— Пока, — не оборачиваясь, я покинул жилой бокс, воздетый к верху безымянный палец остался не опознанным жестом.

Никки еще не поняла, что осталась на мели, я указал к оплате круглую сумму, судя по переводу до кредита, у нее ничего не осталось. К моменту, когда до женщины дойдет произошедшее, я хотел быть как можно дальше. Пункты репутации были подпорчены мной еще на мусорной станции, избиение Инспектора не прошло даром. Драться еще и с ее воздыхателем было бы крайне нежелательно.

После того как я вчера разделся, Никки весь вечер называла меня солдатом, обоснованно считая, что ей повезло найти одного из дезертировавших вояк, после того как на Соралл обрушилась экспансия Карастумцев. Вживленный под кожу на груди браслет был фирменной фичей большинства потомственных военных. Потерять конечность на войне и лишиться вместе с рукой идентификатора, было равнозначно самоубийству. Дорогостоящее лечение производилось только при условии стопроцентной идентификации раненого солдата. С окровавленным полутрупом, без четкого понимания кто перед тобой, заниматься не станет ни один врач.

Прозвучавшее на прощание слово солдат, протянуло в расслабленном мозге логическую цепочку до слова Армия. Я шел по туннелям торговой станции и размышлял о новой идее. В регулярную армию брали только собственных граждан, наемники из других звездных систем не имели возможности вступить в ряды вооруженных сил. Волею судьбы я получил браслет Соралла и было интересно, каковы требования к новобранцу в армию и существует ли эта армия вообще.

Вернувшись в ремонтный бокс, убедился, что работы идут по плану и принялся за сбор информации в сети. Современный стандарт гиперсвязи позволял обмениваться данными на гигантских расстояниях, система использовала разбросанные по всему космосу станции, установив на них узловые ретрансляторы. Связь была очень дешевой, и это порождало огромное количество пользователей, что многократно покрывало все расходы на обслуживание и ремонт оборудования.

Тем не менее добраться до Сораллского Агента оказалось очень непросто, сигнал лагал и подтормаживал. Судя по сопроводительной информации, мое подключение прошло через 76 тысяч узловых соединений.

— Что вам угодно? — программа не проявляла эмоций, задавая этот вопрос.

— Я гражданин Соралла и хотел бы вступить в Армию, — забросил я крючок.

— На текущий момент все военные формирования распущены, действующих боевых частей нет, — отвечающий голос стал еще более подавленным.

— Могу ли я вступить в Армию и получить официальное звание? — продолжил настаивать я.

— Зачем? — вопросом на вопрос ответил Агент, да так что мне показалось, что я разговариваю с живым человеком.

— Есть агроном, есть водитель, есть солдат! Я хочу быть солдатом, разговора о назначении в действующую воинскую часть пока не идет, — подвел я к главному.

Уподобляться оловянному солдатику и бегать выпучив глаза в попытке выполнить самодурные приказы дуболомных генералов я не собирался, доступ к использованию оружия, вот что было моей целью.

— Для вступления в ряды вооруженных сил вам необходимо пройти ментосканирование на предмет зависимости от расы Карастум, а так же принять присягу, — зародыш эмоций прорезался в голосе Агента.

— Мой генетический код отличается от уроженцев Соралла, но я имею полное гражданство, — соглашаться на то, чтобы в моей голове копались я не собирался.

— Анализ генокода может быть произведен только при условии оплаты данной процедуры инициирующей стороной, — поставил условие Агент.

Дав добро, я ничего не испытал, но счет за анализ тем не менее прилетел почти сразу. Сумма была в пределах разумного, но если ничего не получиться, то будет немного обидно потраченных денег.

Через семь минут положительный ответ пришел не мне, а Агенту, повеселевший собеседник переслал талмуд с уставом расформированной армии.

Бегло прочитав присягу, не увидел явных противоречий здравому рассудку и положив руку на идентификатор, произнес вслух формальный текст. Почти сразу после этого пришел пакет данных, с описанием того, что я потерял и что обрел от своего поступка.

Пробежав глазами пару параграфов, обратил внимание на тишину в ремонтном боксе.

«— Склизкая, почему остановлены работы?» — спросил я.

«Флот ПРИКа не подчиняется солдатам Соралла!», — пафосно заявила она.

Сообразив, что на мне нет скафандра со встроенным маячком «свой-чужой», я собрался влезть в скорлупу а потом уже разбираться с обнаглевшим псевдо интеллектом, как замер с раскрытым ртом от следующих слов по мыслеречи.

«Но флота ПРИКа, как и самого ПРИКа больше не существует, народ рассеян, генофонд испорчен, менталитет осквернен, память утрачена» — я уже где-то слышал эти слова.

— Филипп? — не веря своим ушам, сказал я вслух.

— Филипп умер, но часть его не согласилась уходить в забытье и перешло в новое вместилище. Теперь я Склизкая и буду с тобой, пока ты не повернешь свое оружие против ПРИКа или того, что от него осталось.

Я сел там, где стоял. Явные зачатки разума дрона в последнее время я списывал на собственное одиночество и разыгравшееся воображение. Реальность превзошла фантазии, вместо псевдо интеллекта в транспортном дроне поселился искусственный разум, способный управлять целым флотом.

Отойдя от шока, я взял себя в руки и спросил: — А что ты еще умеешь, кроме как управлять флотилиями кораблей?

«Флот теперь мне не доступен, — обломала она меня: — но способность перепрошивать псевдо интеллекты осталась»

Мыслеречь была куда глубже слов, и мне не потребовалось уточнять, что имеется в виду. Враждебно запрограммированные дроны, могли теперь стать моими союзниками, при условии что Склизкая не преувеличивает свои возможности.

«Не преувеличиваю, — ответила она: — и я могу работать не только с дронами, но и с любым другим оборудованием, основанным на принципах управления от псевдо интеллекта»

Отложив свалившиеся на меня новости, я вернулся к списку ништяков, которые давала Армия. В халявную халяву я не верил ни на Земле ни сейчас, торопиться менять свои планы было чревато, тем более что я пару минут назад совершил необратимый шаг. Возобновившийся шум в ремонтном боксе подействовал на меня успокаивающе.

Принадлежность к несуществующей Армии звездной системы Соралла, которая до сих пор официально не была признана оккупированной, давало иммунитет к запрету на использование оружия. Ни одно созвездие не могло потребовать военное судно деактивировать вооружение, так как подобное могло быть приравнено к объявлению военных действий.

Так же далеко не все станции разрешали докование в своих шлюзах военным кораблям, а если между созвездиями существовали политические или экономические трения, то дело порой заканчивалось вызовом военного патруля.

Военные корабли имели собственные коды, позволявшие идентифицировать борт третьим лицам. Получением этого я и занялся, отстранившись от реальности. Заполнив несколько форм и указав имеющееся в наличии оружие и корабль, я получил карт-бланш на урегулирование силовыми методами любых нападок, направленных против меня частными лицами.

Двусмысленная инструкция относительно представителей законной власти рекомендовала не осложнять ситуацию и идти на мировую со всеми звездными системами, кроме Карастумцев.

«Модернизация завершена», — выдернув меня из подпространства, Склизкая красовалась в помещении ремонтного бокса.

Обнажив порты с оружием, она демонстрировала чуть выглядывающие из под лепестков корпуса грозные стволы. В боевом состоянии Игла напоминала полураскрытый бутон, показывавший свою смертоносную начинку.

— Вроде не так должно было быть, — тем не менее придрался я.

«Я доработала проект», — без труда прочитав мои довольные эмоции от увиденного, Склизкая совсем не обиделась.

Глянув на часы, поторопился к скафандру, оплаченного времени оставалось 40 минут и требовалось освободить бокс. Проверяя не забыл ли чего, окинул последним взглядом помещение, лежавшая на палубе планшетка почти сливалась по цвету с металлизированным пластиком. Любопытство боролось с ленью в течении трех секунд, по результатам схватки пришлось вылезать из недр обновленной Склизкой и идти подбирать гаджет.

«— Займусь тобой в пустоте», — решил я, предусмотрительно оставив предмет в кабине корабля, испытанного дискомфорта от соседства с планшеткой внутри скафандра было более чем достаточно, чтобы выучить урок и не пихать ничего за пазуху.

Доработанное отображение пустоты радовало глаз. Свет от далеких звезд слегка усиливался, протуберанцы вылетавшие из дюз снующих туда-сюда кораблей приглушались. В случае обострения обстановки до боевой, красивости убирались, оставляя голый функционал эхолота гравиокомпенсатора.

Точка назначения еще не была определена, так что я взял курс на красивое созвездие, чтобы глаз радовался панорамному виду, пока мозг будет делать нелегкий выбор. Передо мной лежал солидный кусок пространства, гипердвигатель модели ААВ-300 развязывал руки на пару парсеков в любую сторону.

— Эй на почте! Далеко собрался козел? — прозвучало в эфире.

Прилетевший после этого заряд плазмы в корму моего кораблика однозначно указал, кого на весь эфир назвали козлом. Щит Люкс +450 поглотил энергию выстрела, отозвавшись легкой рябью по корпусу.

«Программа имитации Почтальон активна, идет оценка внешней угрозы»

Биокомп отрабатывал свое существование, сканируя все что было доступно и обсчитывая вероятность опасности. Приближающийся с кормовых ракурсов борт казался раз в сорок больше по массе чем Игла. Я был почти уверен в том, кто меня догоняет и с кем не удалось разойтись мирно.

— Что притих засранец? Уже в штаны наложил? Сейчас я прижгу тебя покрепче, — продолжал накручивать себя преследователь.

«Опасность минимальна, рекомендую сохранять имитацию Почтальон»

Тряски в этот раз не было вообще, уловив мое недовольство от первого раза, биокомп скомпенсировал кинетическую энергию от попавшего в щит двойного выстрела направленным гравиолучом.

«Корабль агрессора определен, ЛТ600, каботажный бот, стандартное вооружение два бластера КАМ-190, шанс нанести урон Игле в текущей комплектации 0.01 %»

Бластеры на каботажах предназначались для рассеивания мелких астероидов, это было дешевле по энергозатратам, чем облетать скопления мелкобитых помех. С такими пукалками он мог обстреливать мой щит до нового пришествия.

— Знаешь как тараканов давят? Нет? Ну так узнаешь! — судя по голосу пилот вошел в раж.

«Фиксирую активацию щита, бот ПРОТ600 идет на сближение, в случае контакта силовых щитов наша защита не выдержит перегрузки из-за разности масс объектов, рекомендую маневр уклонения или выход из режима имитации с активацией щита РОТТ 6000»

Я чувствовал себя слегка виноватым перед преследовавшим мой корабль мужчиной. Надо было поговорить с ним еще на станции. Может быть это помогло бы Гарсу расстаться с Никки и не губить свой корабль, идя на таран моей Иглы. Приняв решение, я задумался как его лучше реализовать.

«Активация гравиокомпенсатора на 24 % мощности по вектору на сближающееся судно позволит продавить щит за 0.03 сек, оказавшись вплотную к обшивке каботажного бота рекомендую произвести частичную трансформацию корпуса с целью удержания маршевых двигателей и гипердвигателя цели под прицелом орудия номер 3»

«— Принимается, рассчитать маневр и исполнять», — чувствуя, как почти не остается времени, скомандовал я.

Поливавший все это время мой кораблик из двух лазеров пилот, даже не понял, что произошло. Ослепленный собственными выстрелами, он не смог увидеть молниеносно исполненного движения. Правда щит Иглы пришлось притушить в последний момент, в противном случае сближение с обшивкой ревнивца было бы невозможно.

Активировав орудие ЧМИР-700, как наименее мощное из моего арсенала, я впервые подал голос: — Скажи мне Гарс, что ты будешь делать если твоя лохань потеряет маршевые двигатели?

— Ты где засранец? — в голосе пилота прорезалась паника.

— Там, где и положено быть тараканам, — усмехнулся я: — зашел к тебе в гости с черного входа.

«— Вдарь по одной дюзе, чтоб отвалилась», — скомандовал я Склизкой.

— Ты что творишь гад! — паника переросла в истерику.

— Фильтруй базар или за первой дюзой отвалятся все остальные, — пригрозил я.

— Все-все парень, я понял, — неожиданно взял себя в руки пилот.

— Что ты хотел от меня Гарс? — решив, что демонстрация силы имела успех, я перешел к диалогу: — Зачем ты погнался за мной?

— Деньги, ты забрал все мои деньги, — пришел ответ.

— Нет Гарс, это были уже не твои деньги, и если ты думал, что Никка тебе их выдаст по первому требованию, то боюсь тебя разочаровать, — я многозначительно помолчал и продолжил: — Кстати, о какой сумме идет речь?

— Полтора миллиона, — горечь прорезалась в эфире: — ты и сам знаешь, зачем спрашиваешь.

— Ну, если тебе интересно, то Катти поделилась 43 миллионами, — сказал я правду, но тут же пожалел об этом и добавил: — за жалкими полтора лямами я не полез бы к ней в постель.

— Как ты это сделал? — вопрос был какой-то вымученный.

— Ты же знаешь о свойствах аннигилирующего оборудования? — увильнул я от ответа, решив отделаться убедительной ложью: — Вот я и намотал себе на член насадку производства Сораллской звездной, имплантант не дорогой, вставил-вынул, прибыль положил в карман.

— О-о, — проблеяли в эфире.

— Гарс, если не хочешь, чтобы я выломал твой щит изнутри, то сними с него питание, — пора было заканчивать с этим неудачником: — Считаю до пяти, кто не поберегся, тому покупать себе новый щит!

Гарантии, что удастся вырваться из под щита Склизкая не давала, в ее блоках памяти были только проникновения под щит и уничтожение противника, необходимости прорваться назад никогда не стояло перед существом, созданным разрушать.

Дожидаться до пяти не потребовалось, сообразив, что я отваливаю, пилот деактивировал защиту.

— Воткни себе в тело что-нибудь с Соралла, — посоветовал я напоследок: — а лучше брось ее, характер у бабы сучий.

Умея только управлять доступным оборудованием, надо было исходить из того, для чего оно было предназначено. Склизкая была военной техникой, что и предопределило мой выбор. Чтение общегалактических сплетен помогло мне определиться с координатами точки для гиперперехода.

Новости о маленькой компании, которую терроризировали конкуренты не стесняясь в выборе средств, попались мне случайно. Прочитав заметку, решил, что это то, что нужно. Маленькая заварушка, где я решил выступить наемником, давала возможность заработать столь необходимые пункты.

Всевидящая система правосудия засчитала испорченный бот Гарса как акт агрессии и мои пункты лояльности к общегалактической конфедерации приблизились к опасному минимуму. Еще пару таких стычек, и меня перестанут пускать даже на нейтральные торговые станции. О том, чтобы посетить поверхность обжитых планет, разговора даже не шло. Для мирных жителей я был головорезом и бандитом с большой дороги, только лояльность могла открыть для меня заветные космопорты голубых планет.

Добраться до очередной богом забытой дыры мне удалось за неполные два дня, все время полета я потратил на изучение юридических тонкостей, связанных с действиями военных в мирное время. Надо было озаботиться тем, чтобы меня не спутали с дезертиром, вышедшим на кривую дорожку мародёра, а признали, как минимум миротворцем.

Жилые станции добытчиков минералов располагались с внутреннего пояса астероидов. Сама выработка происходила в середине кольца, сводя на нет возможность лицезреть промышленные установки. Запросив добро на стыковку, я пришвартовался к самому крупному строению.

— Привет, — дождался я пока со мной заговорят, чтобы иметь возможность ответить на том же языке, что и работники станции.

— Салют, — по военному отмахнул рукой к голове.

— С чем пожаловал? — крепкий мужик смотрел на меня из под кустистых бровей с недоверием и злобой.

— Стандартный контракт на отстрел дронов, — сказал я, рассматривая стоявших за его спиной четверых людей, смотреть в глаза собеседника я поостерегся, он напоминал бешенную собаку, готовую кинуться на любого, кто бросит вызов.

— Мы много заплатить не сможем, — желваки заиграли на его лице.

— Достаточно передачи прав на все, что останется от поверженных дронов в мою пользу, — обрисовал я свою выгоду.

— Можешь и так настрелять, без нашего согласия, — ведший переговоры не понял меня.

— Не, так не пойдет, — устав стоять, я присел на стоявшую рядом лавку и разрядил тем самым обстановку: — Напали на вас, агрессор они. Если нападу я, то агрессор буду уже я.

— И в чем разница? — подал голос тот, что стоял по правую руку от главного.

— Разница в том, что за защиту повышают пункты лояльности, а за нападение карают по всей строгости, — пожал я плечами.

— Что нужно от нас? — перешел к конкретике главный.

— Официальный найм через Агента с отказом от претензии на трофеи, — разыгрывать спектакль с такими прямолинейными людьми было одно удовольствие.

— Здесь нет Агента, — прозвучал прогнозируемый ответ.

— Ну, тогда давайте думать, — я не зря читал всю дорогу, заготовки для решения подобных ситуаций были составлены биокомпом в огромном количестве.

Изобразив для виду, что глубоко погружен в свои мысли, нырнул в подпространство и вписал данные добытчиков минералов в контракт.

— Разве так можно? — удивился он.

— Вы попросили о помощи, я решил помочь, — разжевывал отправленное на идентификаторы собеседников соглашение: — Чем больше людей примет мою помощь, тем выше будет коэффициент роста пунктов. Меня не интересуют деньги, только подъем лояльности, если соглашение подпишет слишком мало работников, то мне нет никакого смысла вас спасать, а значит и дронов отстреливать я не буду.

— А как же трофеи? — опять влез тот, что стоял по правую руку.

— По контракту они принадлежат тому, кто победил, то есть мои, — подытожил я.

— И с эсминцем справишься? — усмехнулся он.

Крепкий мужик недовольно обернулся на разболтавшегося помощника, тот тут же стушевался и отступил назад.

— Какой эсминец? — я сделал вид, что не знаю о корабле, с которого прилетают дроны.

Прежде чем идти на переговоры, я облетел на Игле весь астероидный пояс и без труда обнаружил эхолотом гравиокомпенсатора судно, спрятавшееся среди битого камня. Определить тип корабля и навешанное вооружение без специального сканера было не возможно, но догадаться кто виновник местных бед не составило труда.

Проговорившийся мужчина помог слегка прояснить возможности будущего противника. Связываться с полноценным эсминцем было намного опаснее, чем с дронами. Следовало учесть этот момент и свалить раньше, чем обозленные конкуренты расчехлят главный калибр.

— Дроны тоже стоят денег, рано или поздно они закончатся и вашим конкурентам нечем будет вас донимать, — выдал я.

— Каким конкурентам? — удивился главный, и уловив смысл моего жеста описал реальное положение дел: — Это не конкуренты, а пираты. Они требуют половину от нашей ежедневной выработки, работать сами даже не собираются.

— Тогда за повышенный риск с вас проживание на станции, еда и женщина на все время боевых действий, — тут же нашелся я.

При упоминании о женщине мужчины посуровели и стали сверлить меня мрачными взглядами.

— У тебя самого-то какой корабль? На почтальоне много не навоюешь, — пожилой мужчина, стоявший ранее за спинами остальных выдвинулся вперед, остальные почтительно расступились: — да и как мы будем знать, что активные действия действительно идут? Может ты один из них и водишь нас сейчас за нос?

— Разумный довод, — согласился я, пропустив мимо ушей замечание про Иглу: — Моя цель это пункты лояльности, если они не растут, значит я ничего не делаю. Предлагаю внести поправку в контракт, три дня без изменения в пунктах приравниваются к аннулированию соглашения.

— Про женщину можешь забыть сразу, здесь живут семьями, случайных людей нет, — пожилой мужчина обрисовал уклад их жизни: — Если поймаем на принуждении, то живым отсюда уже не выйдешь.

— Меня зовут Олег, а вас? — новый персонаж требовал уважительного обращения.

— Зови меня как и все здесь, старейшина, — представился он.

— Сколько людей примут контракт? — я стал подводить итоги встречи.

— Все примут, — впервые за все время разговора я заметил усмешку на его угрюмом лице: — здесь вольницы нет.

— С вашего разрешения я отдохну часов шесть, а затем выйду в пустоту и посмотрю на что способен мой почтальон.

— До каюты проводят, дальше сам, — не прощаясь, старейшина и остальные покинули помещение, оставив самого молодого.

— Я Вакки, а правда что… — все время что мы шли до выделенной мне каюты, он без остановки болтал. Отсутствие старших поблизости высвободило из его энергичной натуры все, что накипело за вынужденное молчание во время переговоров.

Летать на почтальоне сквозь астероиды я отказался сразу. Первые же маневры показали несостоятельность данной модели для извилистых траекторий полета. Склизкая трансформировалась, едва мы скрылись из зоны прямой видимости жилых станций и дальнейшее движение проходило в привычном ритме.

Со слов Вакки дроны нападали на транспортные платформы, барражировавшие контейнеры с минералами с места выработки на склад. Ежедневно захватывалось до 4 контейнеров и запасы на складе старателей показали свое дно, выводить больше в космос было нечего. Я прибыл как нельзя вовремя, но узнал я об этом слишком поздно, контракт был уже заключен.

Судя по количеству цифровых подписей на станциях проживало более 400 человек, такое огромное количество людей никак не могло уместиться на виденных мной комплексах и порождало вопросы, на которые никто не собирался отвечать. Даже словоохотливый Вакка замолчал, стоило мне спросить его об этом.

Получив от угрюмого помощника старейшины координаты коридора, направился к указанному месту, надо было оценить будущий театр военных действий. Ежедневное следование одним и тем же маршрутом, пробило в поясе астероидов торную дорогу. Платформы расталкивали мелкие камни, в то время как крупные уже давно были убраны с пути.

Нападения были бессистемны по времени, но почти всегда проходили в одном и том же месте.

«Обнаружен разведчик, обнаружен разведчик, обнаружен…»

Отмахнувшись от биокомпа, обратился к Склизкой напрямую: «— Что думаешь?»

«Выколем глаза а там посмотрим», — чем дольше остатки Филиппа, а теперь Склизкой общались со мной, тем хуже я ее понимал.

«— Чее?» — это стало одним из самых часто произносимых мной слов.

«Уничтожение разведчиков приоритетно, дальнейшее планирование нецелесообразно», — со Склизкой явно было что-то не так.

«— Разработать план, приступить к выполнению!» — что-что а командовать я научился.

Следующие три часа были самыми скучными в моей жизни. Я сидел в скафе и читал книжку, пока Склизкая занималась выполнением приказа. Из суховатого объяснения о том, что она делает я мало что понял, а со стороны это выглядело так.

Дрон превратившись в паука, медленно двигался по поверхности астероидов, выходя в зону видимости разведчика. Замерев в какой-то момент, он посылал гравио-импульс, расплющивавший дрона в лепешку. Дальность действия гравиокомпенсатора с флагманского корабля флота ПРИКа была феноменальной, и для наших запросов его возможностей хватало со стократным запасом.

«— Почему нельзя подкрадываться чуть быстрее?» — не вытерпел я.

«Относительное движение не должно превышать скорость перемещения астероидов в поясе, в противном случае сработает алгоритм обнаружения», — Склизкая лучше меня понимала, как устроены логические цепи в мозгах псевдо интеллектов.

«— Все равно нас обнаружат, ты же уничтожаешь их один за одним!» — не унимался я.

«Нет, — не согласилась она: — Уничтожение от избыточного давления естественно в поле скопления астероидов»

Я усмехнулся, получалось что остальные дроны думают, что их товарищей просто давят камни, случайно пролетавшие мимо.

«— Это слишком подозрительно если все дроны разведки погибнут в течении нескольких часов», — не сдавался я.

«Все нам не нужны, сектор мертвого обзора почти готов, мы нападем в его пределах и останемся невидимы, остальные 69 разведчиков останутся целыми.»

«— Сколько?» — не поверил я своим мысленным ушам.

«Уничтожено 9, осталось еще два, всего было обнаружено до 80 единиц наблюдения», — информация он Склизкой заставила меня взглянуть ситуацию по новому, дронов было слишком много для простых пиратов. А если учесть, что были еще и атакующие единицы техники, то стоило пересмотреть целесообразность всей затеи в целом.

«Стандартная комплектация эсминца разведки глубокого космоса составляет 100 единиц разведчиков, 30 единиц атакующих и 15 единиц вспомогательных дронов. А пятеро дронов защиты редко отлетают от эсминца, оставаясь под защитой силового поля корабля»

Биокомп влез в разговор, стремясь поделиться информацией. Цифры были любопытные и я не стал его ругать за проявленную самодеятельность. Если это действительно эсминец-разведчик, то его средства сканирования пространства без труда вычленят из мешанины астероидов мой кораблик. Позитивной стороной оставался тот факт, что вооружение на такие корабли почти не ставили, научная специализация накладывала свои ограничения.

«Сыр в мышеловке, ожидаю цель!» — опять отмочила Склизкая.

Я уже и сам видел приближающиеся контейнеры, увлекаемые вперед пошарпанной платформой. Магнитные захваты позволяли избежать износа механизмов сцепки и контейнеры послушно следовали в одном направлении, отклоняясь изредка от общей траектории, но потом возвращаясь назад.

«Вижу цель, анализ, атака» — мне показалась что дрон сорвалась с места раньше, чем я принял решение атаковать.

С тех пор как остатки сознания Филиппа переселились в Склизкую, код полного подчинения перестал действовать на дрона и мне порой приходилось молча проглатывать явное нарушение субординации. Отказаться от дрона было невозможно и я терпел, не имея выбора.

Спаренный выстрел из четырех стволов распылил первого нападавшего на атомы, второй уклонился от атаки и совершив маневр зашел нам за спину.

«— Что за фигня?» — возмутился я.

«Опасность выхода из мертвой зоны, маневр уклонения, выманивание противника в неконтролируемые пустоты», — веер мыслей пролетел по моей голове.

Сманеврировав пару раз, мы совершили полицейский разворот и встретили преследователя на контр-курсах. Сдвоенный щит без труда выдержал попадание стандартного лазера, выстрелов из моих орудий военного образца увязавшийся дрон не перенес.

«— И где трофеи?» — укорил я Склизкую, бившую на поражение.

«Оценка технического уровня противника завершена на 24 %, требуется повторное столкновение»

Пока Склизкая на 100 % не убедится, что противник не опасен, она не станет рисковать ради остатков металлолома. В этом плане со старой Склизкой было куда удобнее и выгоднее.

«Кредиты это восполняемый ресурс, жизнь конечна и ремонту не подлежит.»

Я уже порядком устал от подобных высказываний, но как запретить звучать ее голосу в моей голове?

На пятый день случилась неприятность. Увязавшиеся за нами два дрона, после того как мы подбили одного, никак не отставали. Несмотря на всю скорость и маневренность Склизкой, преследователи плотно висели у нас на хвосте.

«— Склизкая! Что происходит? — мне показалось что мы как то медленно стали лететь: — Почему ты притормаживаешь?»

«Один из преследователей дрон поддержки, его оборудование позволяет замедлять любые объекты, дестабилизировав континуум в локальной точке.»

«— Чее?» — в очередной раз выдал я.

Склизкая совершила сложный пируэт со сменой гравитационных полей и оказавшись боком к преследователю открыла огонь. Первые попадания были отбиты силовым щитом, что меня безмерно удивило. Второй залп и последовавший тут-же третий доделали дело.

Почти остановившись вовремя столь краткой развязки, мы оказались слишком близко ко второму дрону. Скорость упала до нуля, я почувствовал как что-то выворачивает меня на изнанку. Державшийся во время погони вторым номером дрон подлетел совсем близко и принялся полосовать мой щит тремя лазерами.

«Мы в фокусе захвата, атака и движение невозможно.» — в женском голосе прорезалось отчаянье.

«— Перепрошей его мозги если не можешь лететь!» — скомандовал я, первое что пришло в голову.

«Выполняю» — получившая подсказку из патовой ситуации, Склизкая ринулась в информационный бой.

Я оставался безучастным в этом процессе, так как даже примерно не представлял на каких уровнях происходит борьба и какие средства задействованы для этого. Время шло, силовой щит потерял уже более половины мощности, внешне мало что менялось, разве что лазеры стали не так часто полосовать мой кораблик. Через четверть часа ритм атак стал замедляться, пока неожиданно не прекратился совсем.

«Готово,» — отрапортовала дрон.

«— Биокомп, наладь связь с новеньким, предоставь всю информацию, что сможешь выкачать», — скомандовал я и похвалил: — Склизкая, ты молодец!

Поощрения, высказанные вслух ценились особо, дрон всегда подчеркивала, что мысль это мысль, а слово это поступок, его надо было заслужить.

Обретя утраченную свободу передвижения, я двинулся в сторону жилых корпусов, надо было хорошенько продумать стратегию борьбы с новой напастью. Тактику боя разрабатывать у меня было кому, целых два мозга соревновались друг с другом, доказывая мне свою полезность. Но главную цель, к которой стремились промежуточные задачи, я обозначал сам, на долгосрочную перспективу у техники не хватало воображения, да и я не собирался отпускать вожжи правления в нашей безумной компашке.

— Привет, сколько сегодня подбил? — карие глаза стрельнули в мою сторону и вернулись к плите.

— Привет Джи, — усаживаясь за стол, я улыбнулся работавшей на кухне девушке.

— Так сколько сбил? — накладывая в глубокую тарелку похлебку, она не спешила кормить меня.

— Троих, — как можно безразличнее обронил я.

— А не врешь? — неподдельное восхищение и интерес к моей персоне девушка стала проявлять, как только мои пункты лояльности стали расти день от о дня.

— Не, не вру, — качнув головой из стороны в сторону, подтвердил я собственные слова.

— Ну тогда ладно, — выйдя из-за стойки, отделявшей секцию кухни от общей столовой, Джи поставила на стол мой стол ужин: — Ешь, сегодня гороховый суп и клёцки.

Несмотря на голод, я сначала проводил ее стан взглядом до проема и с сожалением выдохнул, когда переборка скрыла от меня ее упругие формы чуть пониже пояса. Девушка слышала и мой выдох и последовавший после этого звук застучавшей ложки об край металлической миски во время еды.

Наша игра в гляделки продолжалась уже третий день и если все пойдет по плану, то рано или поздно мы окажемся вместе под одним одеялом. Гормоны бурлили в молодых телах и тянулись друг к другу наплевав на устав общины. Устав, которому здесь подчинялись все, все кроме меня.

«Риск неудачного переподчинения составляет 16 %» — ответила на мой вопрос Склизкая.

Идея родившаяся в моей голове за время ночного отдыха требовала анализа. Новообретенный дрон поддержки был разновидностью ловчей сети. Установленная на дроне ловушка захватывала цель на расстоянии до пяти километров и генерировала стазис-поле в локальном участке пространства. Чем меньше было расстояние до дрона, тем сильнее было воздействие. В идеале цель полностью теряла подвижность, что и случилось с нами при первом знакомстве с дроном. Каким-то образом энергия выкачивалась из пространства с стазис-поля и передавалась на накопители саппорта. Установленные лазеры были своеобразными сбрасывателями энергии, поскольку внутренние накопители саппорта были недостаточно емкими.

Так же существовала возможность передачи избыточной энергии дружественному объекту, подумав немного я пришел к выводу что именно это позволило преследовавшему нас дрону выдержать первый залп Склизкой. В противном случае его силовой щит потух бы сразу, истратив стандартный запас энергии на поглощение четырехкратного заряда плазмы тяжелых бластеров.

«— Рассчитать сколько дронов поддержки необходимо, для удержания атакующего дрона в состоянии, позволяющем подойти к нему в плотную и перепрошить псевдо интеллект», — поставил я задачу.

Оттенок восхищения пришел от Склизкой, продумать дальнейшие действия она могла сама. Биокомп был лишен эмоций изначально, так что просто принялся за вычисления.

«Пять», — отрапортовал имплантант.

«Пять», — чуть запоздала Склизкая.

«— Ставлю задачу, приоритет наивысший, захватить еще четыре дрона поддержки, при расчете использовать увеличивающиеся число подконтрольных дронов!» — командовать получалось все лучше и лучше.

«Принято», — слились воедино мыслеголоса в моей голове.

В решении поставленной задачи у Склизкой не было равных. Биокомп еще складывал и делил, а я уже рассматривал предложенные варианты. Учитывая параноидальный страх перед смертью у транспортного дрона, можно было подписываться под ее любым предложением. Но расслаблять железяку поспешным решением не стоило, у меня были свои мотивы.

Затребовав заблаговременные планы действий, я выбирал один как основной, а еще один назначался запасным. При таком подходе к исполнению поставленной задачи мое самолюбие почти не страдало, казалось, что все идет по утвержденному сценарию и нет месту самодеятельности. Возможно это был самообман, но так было легче.

«Комп, просчитай эти варианты, дай анализ ситуации», — двойная проверка еще никогда не вредила.

Дожидаться пока имплантант предоставит свои выкладки я не стал. Заставив перепроверить отобранное мной из творчества Склизкой, я двинулся к шлюзу, пора было обзаводиться собственной армией.

Ворвавшиеся в мою каюту люди ринулись ко кровати, на которой я спал. На внутрисистемных часах было ранее утро, самый сон для обычных людей. Но я уже не был обычным, в моем теле постоянно жили своей жизнью имплантанты, и ее длительность напрямую зависела от моей судьбы.

Еще на мусорной станции я сделал уставки на случай неожиданного нападения во время сна. Гарантии что покойный ныне Сергей не решит исправить свои проблемы силовым способом с сонным человеком у меня тогда не было.

Время прошло, а тревожные уставки так и остались, охраняя мой сон и контролируя пространство. Первый из нападавших был встречен боковым в челюсть, сместившись с траектории его движения, я противопоставил его тело между собой и остальными. Скоротечная борьба прекратилась сама собой, вырваться из каюты мне не дали.

— Тебя вызывает Старейшина, — сказал один из них.

Испепеляя меня своими взглядами, трое мужчин замерли, готовые повторить нападение.

— После вас, — сделав жест рукой на выход, я подождал пока они выйдут.

Подставлять спину людям, с которыми только-что дрался было верхом неблагоразумия. В коридоре оказалось еще двое. Решив не накалять обстановку, я пошел вперед. Это было ошибкой, оставшиеся сзади ударили меня по голове чем-то тяжелым.

Очнувшись, я оказался прикован к кровати. В помещении где я находился было еще около десяти человек. Лица всех присутствующих не обещал мне ничего хорошего.

— Ты нарушил закон! — выступивший вперед был мне не знаком: — Мы приютили тебя, дитя порока, а ты наплевав на наши обычаи…

Его длинный балахон волочился по полу, а седая борода намекала на почтенный возраст. Старосты нигде не было видно, а проповедник входил в раж, повышая свой голос с каждым предложением на пол октавы.

«— Склизкая, вдарь из ствола, но так чтобы герметичность комплекса не пострадала», — фарс в котором я оказался пора было заканчивать.

Дрогнувшая станция сбила оратора с мысли. Внимавшие его гласу линчеватели поутратили пыл на своих лицах и опасливо заозирались.

— Если я умру, то мой корабль разнесет все жилые постройки в районе одной световой единицы, начав с этого места, — четко выговаривая слова, я ни на кого не смотрел: — Каждые полчаса, пока меня не будет рядом с кораблем, он будет совершать по одному выстрелу, выбирая все более и более важные для жизнеобеспечения станции места. Отменить приказ я не могу да и не хочу если честно. Если мне суждено сдохнуть, то вы сгинете вместе со мной, и вы и ваши семьи.

— Исчадие!! — завопил старикашка и кинулся на меня.

Отошедшие от транса линчеватели, посмотрели на его безуспешные попытки меня задушить и помогли проповеднику покинуть помещение аккуратно ведя его под руки и приподняв над полом.

Оставшиеся двое освободили тело от кожаных ремней, удерживавших меня в горизонтальном положении. Я встал и стараясь не смотреть на бурые пятна на палубе, вышел в общий коридор. Обычно оживленная, сегодня станция как будто вымерла, мы шли по пустым переходам, гулкое эхо наших шагов отражалось от серых стен.

— Сначала в шлюз, — сказал я и пояснил: — до следующего выстрела осталось десять минут.

Молчаливые сопровождающие свернули, ведя кратчайшим путем к моей Игле.

Старейшина пил чай, было заметно что его недавно подняли с постели, на лице остались характерные пролежни от подушки. В каюте где он жил было более одной комнаты, дверной прем в смежное помещение был завешан цветной простыней. Во всем чувствовалась женская рука, расставленные по разным углам мелочи придавали спартанской обстановке обжитой вид.

— Сам то понял за что получил? — отставив кружку на стол, он откинулся на подложенную под спину подушку.

— Думаю вы не хуже меня знаете, чем рано или поздно закончится кровосмешение в замкнутом коллективе, — парировал я: — свежая кровь хоть как-то отодвинет момент, когда начнут рождаться дауны и уродцы.

Судя по его лицу, он не ожидал, что я буду таким образом оправдываться за мои постельные похождения с Джи. Спустя неделю мы встретились, а спустя еще два дня девушка стала приходить ко мне каждую ночь. На жилой станции подобное было не утаить и информация достигла чужих ушей.

— Ну да это дело прошлое, — старик справился с эмоциями и переключился на другое: — Что думаешь делать с эсминцем?

Теперь уже я откинулся на подушку, беря паузу на размышление. Раньше старейшина никогда не проявлял интереса к моим военным делам, удовлетворившись сходящими на нет нападениями.

— Есть что-то чего я не знаю? — я сделал предположение.

— Ты слишком умен для военного, — покачал он головой и протянув руку к поостывшему чаю, сделал пару глотков: — Мы бы не хотели, чтобы ты стал уничтожать эсминец.

Но мои удивленно вскинутые брови он продолжил: — Я не спрашиваю тебя, каким образом тебе удалось переподчинить враждебно настроенных дронов, у каждого свои секреты. Мои люди тоже работают в пустоте и наблюдали за тем, как ты раз за разом увеличивал численность своего отряда. Сейчас по моим данным у тебя семь единиц поддержки и четыре атакующих дрона. Так же за последние сутки со стороны эсминца не произошло ни одного запуска.

— Я вас недооценил, — признался я.

— Думаю, следующей целью ты выбрал эсминец, — не обратив на мои слова никакого внимания, старейшина голосом выделил свое отношение к этому: — и я просил бы тебя этого не делать!

— Расскажите мне и я посмотрю что можно предпринять, — я чувствовал себя заинтригованным.

Как оказалось все действительно было не просто. Эсминец разведки дальнего космоса достигнув пояса астероидов, принялся за исследовательскую деятельность. Были развернуты жилые корпуса и лаборатории. Часть экипажа постоянно находилась в космосе, другая часть работала на борту корабля.

Среди тех, кто оставался на борту был отряд наемников, приписанных в экипаж на случай столкновения с противником. Вспыхнул бунт и управление псевдо интеллектом корабля было захвачено. Как это удалось малограмотным боевикам, решившим вкусить пиратской доли, оставалось не ясно до сих пор. Запустить двигатели и улететь тем не менее не получилось, коды доступа к маршевым двигателям были не только у капитана, убитого при бунте, но и у начальника экспедиции. Угрожавшие расправой над ставшими заложниками людьми, наемники бесновались и требовали злополучный код. Старейшина, а именно он был старшим в экспедиционном корпусе, проигнорировал угрозу.

Станция гиперсвязи на корабле была уничтожена, личные средства заложников перекочевали на счета наемников. Какими способами последние выбивали кредиты из оказавшихся в западне, лучше было не думать.

Спустя три месяца, наемники улетели на спасботах оборудованных гипердвиателями. Больше транспортных средств для путешествия меж звезд у экспедиции не осталось.

Обвинив в своих несчастьях Старосту, получившие свободу отказались пускать на борт живших все это время в жилых станциях людей. Так образовалось два лагеря, в противостояние между которыми я попал.

— Думаю ты удивился, когда увидел так много подписей под контрактом, — дав мне осмыслить услышанное, продолжил староста: — почти три четверти застрявших в корабле поставили свои подписи вместе с нами. На эсминце осталось не так много враждебно настроенных людей, но они держат контроль над псевдо интеллектом. А нового витка насилия не хотим не мы, ни те кто с нами.

— И как давно вы ждете? — надо было лучше понять этих людей.

— Давно, уже пошел 4 год как ждем, краски поблекли, воспоминания потеряли свою остроту, но не для всех, — оценивающие посмотрев на меня неожиданно спросил: — Как думаешь, кто сегодня пришел тебя разбудить?

— Думаю те, кто тоже не хочет объединения, но только по эту сторону баррикад, — задумавшись над вопросом, я нашел единственный приемлемый ответ.

— Во так и живем, — закончил староста наше утреннее общение, с кряхтением встав он покинул комнату.

В столовой Джи не было, ее место заняла какая то старая карга, плюхнувшая мне в миску подгорелое варево. Судя по всему девушке тоже досталось за ночные гулянки и сейчас она была неизвестно где. Несмотря на разговор со старостой, контракт никто не аннулировал, складывалось ощущение что все чего-то ждали.

Еще раз посмотрев на то место, где раньше крутилась егоза-Джи, сжал в бессилие кулаки. Девушка была ни в чем не виновата, напридумывавшие себе правил фанатики вызывали злость и раздражение.

«— Не хотите, чтобы я вмешивался в ваш мирок? Так получите и распишетесь», — оттолкнув от себя несъедобную буру, я энергично встал и направился к Игле, пора было проведать эсминец.

Операция по захвату корабля была проведена в три этапа, продавив щит эсминца, я оказался внутри его поля. Прилипшие к моему корпусу на момент маневра дроны, рассыпались по обшивке, связывая двоих охранников в неравном бою. Третьего и четвертого пришлось уничтожить, захватить еще и их не было энергетической возможности. Положенной по штату пятой боевой единицы охранения нигде не было видно.

Перепрошивка теперь занимала у Склизкой не более двух минут, так что к главной цели я приступил с увеличившимся отрядом еще на две охранные единицы. Бесновавшиеся внутри корпуса люди ничего не могли мне сделать, башенные турели были помещены в стазис-поле дронов поддержки и теряли энергию на излучателях, не в состоянии произвести ни единого выстрела.

«Подобный метод подавления обороны мне не известен, идет сбор статистических данных», — биокомпьютер не спал и тоже проявлял полезность.

Склизкая переместилась к известному только ей месту и замолчала, перейдя к выполнению своей основной задачи. Время необходимое на слом защиты оценивалось в пару лет, пока я не предложил сменить имя будущего владельца на одного из бывших членов экипажа.

Спустя два дня ожидания я получил доклад: — «Готово!»

— Что ты сделал? — не поверив своим ушам, переспросил староста.

Я поостерегся залетать на станцию и вызвал диспетчера по связи. Пожелав поговорить со старостой, обрисовал ситуацию с которой они будут вынуждены смериться.

— Псевдо интеллект эсминца теперь признает только одного человека и только этот человек может запустить как маршевые дюзы так и активировать гипердвигатель, — повторил я.

— И кто этот человек? — ожидая худшего, спросил он.

— Это девушка по имени Джи, — с улыбкой от проделанной каверзы заявил я.

— Моя дочь? — в свою очередь ошарашили меня.

— Почему нет?! — нашелся я что ответить, постаравшись скрыть изумление.

Решив, что дальше справятся и без меня, лег на курс в открытую часть космоса. Увязавшиеся за мной дроиды, словно стружки металла к магниту, прилипали к корпусу Иглы. Биокомп превзошел наконец-то Склизкую, рассчитав оптимальный способ передвижения в гиперпространстве всей кодлой. Став единым целым, мы устремились к новой цели, напоминая со стороны неравнобокую пирамиду.

Это была крупнейшая торговая станция в группе созвездий Весталя. Получив доступ к гиперсвязи на одной из зачуханных станций, я изучил рынок предложений и решил направиться сюда, чтобы сэкономить как на доставке товара, так и на времени ожидания в получении посылки.

Пройдя непростую процедуру согласования, получил в свое пользование отдельный бокс в который мог бы поместиться не только недавно освобожденный эсминец, но и пару крейсеров в придачу.

Мой статус военного с подросшими в плюс пунктами лояльности к конфедерации сделали свое дело и я получил 24 часа пребывания в недрах станции. Оружие пришлось деактивировать, сняв питание с энергоячеек.

Подружившиеся со мной дроны, притворялись ветошью случайно налипшей на корпус корабля. Это вряд ли обмануло системы безопасности станции, но никаких претензий предъявлено не было. Думаю они сами не знали, что было хуже, снующие вокруг станции боевые дроны, или их нахождение в одном из боксов внутри защитного периметра.

«Обнаружено энергетическое оружие, режим пассивный, степень угрозы средняя», — проснулся биокомп.

«— Ну вот и ответ на вопрос», — понял я.

Запустив внутрь, мне выделили специальное помещение, где можно будет без труда прекратить мое существование на этом свете с наименьшими для торговой станции потерями.

«— Это не голозадые секстанты, здесь чуть пикнешь и распылят на атомы», — выйдя в общественные коридоры, я шел к питейному заведению, пытаясь понять, что было выгоднее, сидеть на зачуханной станции теряя время и деньги или прилететь сюда и оказаться под прицелом калибра, для которого продавить мои сдвоенные щиты, как два пальца.

— Разрешите? — вторая кружка пива подошла к концу и наблюдавший за мной человек решил, что это самый оптимальный момент для начала беседы.

— Присаживайтесь, — указав зажатой в руке посудой на свободный стул, я повернулся к барной стойке и постучал согнутым пальцем свободной руки по опустевшей таре.

Дождавшись утвердительного кивка бармена, развернулся к устроившемуся гостю.

— Чем обязан? — сухо спросил я, исключая прелюдии.

— Ну, — незнакомец улыбнулся: — Так наверно и в правду будет проще.

Помолчав пару секунд он продолжил: — Олег Разумовский, дата рождения 1996 год по исчислению планеты Земля, был разморожен в 7609 году от момента образования общегалактической конфедерации. Имеет полное гражданство Сораллькой звездной. Социальный статус военный. Пункты лояльности 4576, находится в общегалактическом розыске в связи с убийством.

— Каким убийством? — удивляясь все больше и больше, к концу краткой сводки о себе испытал истинное ошеломление.

— Убийство инспектора компании ВТОРСы, на одной из жилых станций, где вас разморозили, — пояснил он.

— Говорить, что я не убивал бесполезно? — усмехнулся я.

— Отчего же, — он не понял моего юмора: — Вы пока вольны говорить то, что считаете своевременным.

Я сидел и смотрел на нашедшего меня человека. Серый, неприметный и серый, что в моем мире, что в галактике, на работу в органы брали только таких. Убийство заштатного клерка было явно не его уровнем, что-то большее скрывалось за всем этим.

— Думаю у вас с уполномочивающими документами все в порядке, — сказал я и получив утвердительный кивок продолжил: — А можно увидеть другие документы, которые помогут мне решиться и довериться вам.

— Не понимаю о чем вы, — сказал он, сквозь водянистый взгляд проклюнулись колючие льдинки.

Решив не отступать, я продолжил: — С вас координаты моей родной планеты, а я вам то, что поможет разобраться со всем, что действительно произошло на станции.

— Не интересует, — контора держал марку.

— Ну тогда бегайте за этой компашкой по всей галактике, если времени своей жизни не жалко, — забил я гвоздь в крышку его амбиций.

— Если ты меня разочаруешь, то проведешь последующие триста лет на газовых выработках Кабилья, — тонкие губы разошлись, демонстрируя маленькие редкие зубки: — Думаю ты даже не знаешь о том, что излучение добываемого там газа игнорирует защиту скафандров и продлевает жизнь в 4 раза. Но есть побочный эффект, это же излучение меняет геном человека. Когда кремируют заключенных после смерти, ни один из них даже отдаленно не напоминает человека.

Сказанное бесстрастным голосом, заставляло верить каждому слову.

— Планшетка Инспектора подойдет? — открыл я свои карты.

— Давай, — протянув ладонь, он требовательно смотрел на меня.

— В шлюзовом боксе, — сложив руки на груди, я откинулся на спинку кресла.

— Не проблема, возьму сам, — сказал он, вставая из-за стола.

— Корабль самоликвидируется если к нему сунутся чужие, — предупредил я, сообразив, что отдал свой козырь бесплатно.

Усевшись назад, работник неведомых мне структур, прикидывал что-то в уме. Бармен улучив паузу в разговоре, подошел к нашему столу и водрузил запотевшую кружку на столешницу. Заплатив за напиток, я перевел выжидательный взгляд на собеседника.

— Ну допустим, — нехотя согласился он.

Нырнув в подпространство, раскрыл полученное сообщение. Безликий набор цифр ни о чем мне не говорил.

— Договор на информацию, заверенную вашими настоящими документами, — отверг я полученное сообщение: — А таких писулек я и сам могу нарассылать пачками.

— Ты понимаешь, что после этого будешь всегда на контроле? — он решил попугать меня.

— Думаю я уже и так на нем, — предположил я.

То как на меня смогли выйти, не давало покоя и единственное разумное объяснение, это был сигнал от моего идентификатора. Каким образом система правосудия ухитряется несмотря на расстояние отслеживать поступки граждан оставалось секретом за семью печатями. Если бы не это, насилие давно охватило бы большую часть космоса. В отличие от планет, расстояния пустот измерялись световыми годами, никаких сил правопорядка не хватило бы на контроль всей открытой за долгие столетия перелетов территории.

— Лови, — глаза перестали быть водянистыми, превратившись в ограненные алмазы.

Нырнув в подпространство, столкнулся с не встречавшимся ранее явлением. На все информационное поле был наложен запрет, только одно окно было доступно, подсвеченное черной каймой. Пакет данных, заверенный гербом межгалактической конфедерации, содержал скупой текст. Тот же набор цифр и номер неизвестного идентификатора.

— Если припрет, можешь воспользоваться, — пояснил он наличие ссылки: — для связи со мной гиперсвязь не нужна, но если дернешь по пустяку, заблокирую идентификатор и скатишься по социальной лестнице назад к приматам.

Разговор пока мы шли к моему кораблю не клеился, он никак не мог понять, что приматы такие же люди, как я или он. Перешагнуть через предубеждение о том, что полоска биокристаллов вживленная в тело не меняет сознания человека, он не смог.

— Покажешь истинный облик? — заинтересовался он, едва дроны расступились, освобождая корпус Иглы от своих тел.

«— Трансформируйся, оружие не активируй», — попросил я Склизкую.

— Красотка, — он оценил грозный вид полу раскрывшегося бутона Иглы с едва торчавшими орудийными стволами.

— Слушай, — отдав так и не изученную планшетку, обратился я к безымянному мужчине: — Не поможешь по дружбе?

— По дружбе? — усмехнулся он.

— Ну по знакомству, — поправился я и торопясь чтобы он не отказался озвучил свою просьбу: — Я хотел скафандр новый купить, только здесь ничего путного нет, а мне не абы какой надо, а на замену РТ-56.

Постояв покачиваясь с носков на пятки, он о чем то размышлял чуть склонив голову набок.

— Только за то, что создал такую детку, — кивнув в сторону Склизкой, остававшейся в боевой трансформации, он продолжил: — Размести заказ на скаф РТМ-760, цена 27 миллионов, выкупить надо сразу, рассрочки нет.

— А что это за скафандр? — удивился я, услышав незнакомую аббревиатуру, да и цена была не шуточная.

— Нормальная скорлупа, получше твоей, — усмешка на его лице была явно непривычным явлением: — носи достойно, последний пилот Соралльской звездной.

Оставив меня в немом недоумении, он покинул бокс.

Сделав запрос на торговой площадке, принялся перебирать скоротечные события знакомства со спецслужбой. На первый взгляд серьезных ошибок я не совершил.

Планшетка была изучена мной вдоль и поперек еще в полете. Ни на мысленные команды, ни на тактильные действия предмет не реагировал, оставаясь куском пластмассы с вкраплениями металла и кристаллов. Так что безвозвратная утрата никоим образом не нанесла ущерба.

Кроме меня, на станции жило еще шесть человек, и судя по тому, как закончилась сегодняшняя встреча, моя персона интересовала их в последнюю очередь.

Путешествуя, я посвятил много часов размышлению о том, что послужило причиной уничтожения жилого комплекса, а так же куда могли исчезнуть остальные. Только одно тело было обнаружено мной на месте катастрофы, ни корабля на котором прилетел инспектор, ни четверых работников в обозримом пространстве космоса обнаружено не было.

Явная ниточка, связанная с запрещенным ковларом, была мной лично перерезана в связи с опасениями за собственную жизнь. Еще на Земле я слышал истории о том, что если произнести во время телефонного разговора слово бомба или террорист, то неведомые спецслужбы поставят звонившего на контроль и будут за ним присматривать.

Учитывая невероятную пропасть в технологиях, стоило предположить, что в галактическом сообществе тоже есть подобные фильтры. А если добавить тот факт, что общение в инфополе гиперсвязи происходило при помощи мыслеречи, то удержать в тайне слово ковлар, при поиске информации об этом имплантате, становилось абсолютно невозможно.

Но несмотря на явный тупик в размышлениях, я все же нашел информацию о том, с кем свела меня судьба. Процент достоверности оставался низким, но я предпочел дуть на студеную воду, чем обжечься со смертельным исходом.

Слова Михалыча, о том месте, куда он направляется никак не шли у меня из головы.

«— Ты молод и наладил каким-то образом неплохой бизнес. Там, куда лечу я, таким молодым как ты вырезают органы на продажу, а препарированный мозг вставляют в железных киборгов. Заработай денег, найми охрану, а после этого путешествуй по всей галактике столько, на сколько хватит твоей удачи», — сказал он тогда.

Таких мест, где практиковались органы на продажу, а молодые мозги препарировались, было довольно много в бескрайней пустоте. Но только в одном из этих мест была распространена присказка про удачу.

Информацию об этом я решил придержать, работники спецслужб не слыли добрыми дяденьками, если доведется столкнуться еще раз, то у меня будет чем откупиться или предложить на обмен.

Сообщение о списании средств и совершенной покупке вернули меня к действительности. Рыночная площадка, на которой я разместил свой запрос на приобретение скафандра РТМ-760, сняла с меня процент, увеличив финансовые потери до двадцати семи с половиной миллионов кредитов.

Настроенный скептически от таких трат, я стал рассматривать доставленное в бокс. Упаковка была одноразовой, представляя собой пластиковый контейнер с внутренним наполнением из компенсатора нагрузок. Приложив ладонь к сканирующему устройству, подтвердил свое право владения и привязал скаф к своему идентификатору.

Вещь лежавшая внутри упаковки не подлежала перепродаже, только я мог воспользоваться ее техническим функционалом, при использовании чужого тела в качестве оператора, скафандр превращался в кусок мертвого железа.

«— Ну что-ж, давай посмотрим», — решил я и дал команду на расконсервацию.

Внутри кокона что-то зашипело, цвет внутреннего наполнителя стал меняться, просвечивая сквозь пластик. Длившееся пару минут преобразование закончилось и упакованное внутри распрямилось, разламывая обертку.

Ошметки пластика упали на палубу, но пролежали на нем не долго, продолжая таять буквально на глазах. Неведомый реагент разъел сначала наполнитель, а теперь добрался и до обертки, не тронув материал скафа.

— Нда-а, — протянул я.

Мое первое впечатление от РТ-56 было незабываемым, скаф купленный на его замену вызывал чувство дежавю. Общие пропорции остались прежними, тот же округлый живот, те же расставленные в стороны колени и огромный размах плеч. Вся разница была лишь в том, что РТ-56 скаф напоминал бабу, а РТМ-760 был похож на валькирию на сносях.

«— Добавили агрессивности, подкачали бицепс, цвет материала более суровый, — ходил я вокруг замершей конструкции кругами: — а в целом тоже самое».

Прикладывать ладонь к грудной пластине скафа не потребовалось, уловив мое желание, костюм раскрылся. Сразу же бросилось в глаза что доступ внутрь не в пример стал комфортнее, изображать ужа и протискиваться сквозь внутренний каркас не было необходимости.

Обмен данных между биокомпом и скафандром набирал обороты, я перестал прислушиваться к мелькавшей в голове информации, решив что еще успею все изучить. Больше всего беспокоил момент, что новый скаф был крупнее старого на 23 % и Склизкой требовалось время на переделку внутренностей Иглы.

«Габариты, характеристики, функционал оценен, приступаю к модернизации», — пришло сообщение от нее.

Глянув на оставшееся в запасе время, слегка расслабился. Из отведенных 24 часов оставалось еще девять, транспортный дрон должен был справиться. С функционалом скафандра я решил разбираться выйдя в пустоту, находясь на станции надо было воспользоваться возможностью доступа в информационную гиперсеть.

Разговор с сотрудником служб оставил две неясности. Во первых он заявил что я последний пилот Соралльской звездной, во вторых оставалась непонятность с похвалой в адрес переделанного корабля.

Закопавшись в архивы, вынырнул лишь спустя три часа. Найденная информация была интересной и давала ответ на оба моих вопроса, тем более что ответ был один.

Созвездие, гражданство которой я получил столь странным образом, имело свою уникальную черту, по сравнению со всеми остальными звездными системами. Люди, населявшие Соралл, отличались утонченным вкусом и тягой к созиданию. Не было ни одного гражданина, кто не стремился бы в своей жизни создать что-нибудь неповторимое.

Строители строили, музыканты сочиняли, пекари пекли, а врачи лечили. Каждый старался сделать свой труд неповторимым. Рассматриванием картинок со звездной Соралльской я и прозанимался большую часть времени. Было очень интересно увидеть, на что способна человеческая фантазия, не стесненная отсталыми технологиями первобытных планет.

Моя трансформирующаяся Игла, в какой-то мере попала в унисон к общему стремлению сограждан творить прекрасное. Каждый капитан Соралльской звездной стремился уникализировать свой борт, так что в некогда огромном звездном флоте нельзя было найти двух одинаковых кораблей.

Статус последнего пилота был присвоен мне вполне обоснованно. На текущий момент в общегалактическом реестре собственности космических кораблей и действующих лицензий пилотов существовала только одна запись, имевшая гражданство созвездия Соралла. И это был я.

Неодобрительно прочитав запись об оставшемся времени до истечения срока лицензии, я в труднообъяснимом порыве оплатил безлимитный пакет. Сменившийся статус с ограничено на бессрочно принес удовлетворение и даже уменьшившийся почти до нуля счет не испортил моего настроения.

«— Заработаем еще», — пообещал я сам себе.

Новый скафандр оказался укомплектован слабеньким гравиокомпенсатором. Привыкший к возможностям подарка флагмана я поменял сферы. Оставлять в боксе свой старый скафандр я поостерегся и вытащив маячок флота ПРИКа, приказал биокомпу почистить внутреннюю память скафа.

К кому попадет в руки служившая верой и правдой последний год моя скорлупа было не известно. Выставив РТ-56 на продажу, я заплатил налог торговой станции вперед, увеличив тем самым срок активности лота до 10 лет. Если за это время никто не позариться на скаф, то его утилизируют, перечислив на мой счет стоимость металлолома.

«Обнаружено новое устройство, требуется калибровка…»

Я уже успел подзабыть, каким может быть занудой мой биокомп. Получив новую игрушку, имплантат с нетерпением ждал возможности испытать на что она способна, то что при этом я буду вынужден участвовать в многодневных испытаниях бездушную машину интересовало мало.

«— Склизкая, если ты все, то поехали отсюда», — устроившись поудобнее, я приготовился к очередному путешествию.

Скачанная с сети литература поможет мне скрасить время в пути, цель, до которой я решил добраться была очень далека. Родная планета Земля была в двух месяцах пути от того места в котором я был сейчас.

Долгое путешествие прервалось уже в самом начале. Сделав всего шесть гиперпереходов, я свернул к станции ремонтных доков, оказавшейся по близости. Автономность моего существования была ограничена шестью неделями, истратив картриджи на 30 % я решил сделать остановку для отдыха и перезарядки. Возможностью использования системы жизнеобеспечения Иглы проваливаясь в гипносон я пренебрегал, хоть это и могло поднять автономность до 4 месяцев.

Попытавшись получить добро на вход в шлюз станции, получил отказ. Мои коды доступа не признавались системой идентификации, сообщая что таких не существует.

— Слушай парень, — диспетчер устал наблюдать как я мучаю машину и вмешался в мои действия: — если ты решил методом подбора кодов доступа получить добро, то спешу тебя разочаровать, еще тридцать секунд и тебя заблокируют на сутки. Будешь куковать в пустоте и думать о своем поведении.

— Привет, — я тут же перестал тыкать бесполезную кнопку, переведя все внимание на новое лицо: — Слушай друг, я и в правду не понимаю, что произошло. Еще пару недель назад все было нормально, а теперь ерунда какая-то.

— Значит за эти пару недель что-то произошло, — логично предположил он.

— Ладно, я повишу пока здесь, — уведомил я диспетчера и пояснил: — Полазаю по сети, пошлю пару запросов.

— Давай, — вяло кивнул он: — только с фарватера убери свой обмылок, грузовики не заметят, решат что мусор и собьют ненароком.

Не обратив внимания на обидную шутку и последовавший за этим смех от нескольких кораблей в эфире, я сманеврировал поближе к ретранслятору гиперсвязи. Турели защиты проводили мой борт стволами орудий, оставив на прицеле у двух башен из неполного десятка, разбросанных по кругу.

Установленная на внешней обшивке полусфера, была легкой целью в случае нападения на станцию, но это не решало проблемы блокады по гиперсвязи. Основной блок связи находился глубоко в недрах объекта, а количество рассыпанных по внешнему корпусу ретрансляторов достигало порой полусотни единиц.

Войдя в подпространство, перешел в раздел текущего статуса. Назвать увиденное мной неожиданностью было бы не правильно, вследствие того, что мое дыхание перехватил спазм от изумления вселенского размера.

Полного гражданства, которым я обладал еще неделю назад больше не существовало, как не существовало больше и Соралльской звездной. Теперь эта часть космоса принадлежала Карастуму, получив новое название Триблиш.

Конклав общегалактической конфедерации пришел к выводу, что Соралла, как независимой политической единицы больше не существует, и лишили ее представителей права голоса. Утратив столь полезный рычаг лоббирования своих интересов на межгалактическом уровне, Карастумяне потребовали узаконивания своих прав на оккупированную звездную систему.

Система идентификации распознавала меня как представителя разумной расы, но каких-либо льгот от социального статуса больше не было. Единственное что уцелело из развалившегося словно карточный домик мира, это моя бессрочная лицензия пилота для сверх малых кораблей. Кредосчет и пункты лояльности так же остались при мне, но что теперь делать дальше я не представлял.

«Как представительница звездной системы ПРИК, я могу принять твое заявление на получение гражданства», — подала мыслеголос Склизкая.

«— Это возможно?» — усомнился я.

«— Любой гражданин, может сменить гражданство, подав соответствующее прошение или создать свое собственное, набрав необходимый минимум численности населения», — биокомп по своему ревновал меня к Склизкой и старался быть полезным.

«— Сколько составляет минимум?» — апатия сменилась легким интересом.

«Не менее 10 миллиардов людей», — пришел ответ, вызвав у меня лишь нервный смешок.

Уговорить пять, ну десять человек объединиться было мне под силу, но озвученная цифра даже не давала фантазии шанса на полет, подрезая крылья в момент старта.

Отринув глобальные размышления, я вернулся к текущей ситуации. Надо было что-то решать с доступом к космическим станциям, моего текущего запаса хватало на 4 недели и еще несколько месяцев в гипносне. Если за этот период не удастся решить проблемы с пополнением запасов, меня ждала смерть несмотря на все обретенные возможности.

«— Надо было гидропонику покупать, а не новый скафандр, — корил я себя: — тогда мог бы сто лет не вспоминать что такое спертый воздух и несвежие пищевые таблетки»

«— Внимание! Рассчитать маршрут до ближайшего места, где можно пополнить запасы!» — отдал я приказ.

Работая с имплантатами, я выработал оптимальные меры достижения результата. Спрашивать биокомп о ближайшей точке, где я смогу совершить покупки было бесполезно. Такие действия потонули бы в куче уточняющей информации, пытавшийся охватить необъятное вычислительный механизм порой загонял сам себя в неразрешимые логические противоречия и замолкал на сутки или двое.

Столкнувшись с этим несколько раз и научившись определять по тишине в голове подобные состояния, я перезагружал имплантант, командуя ему о смене приоритета решаемой задачи до ничтожно малой величины и постановкой новой цели в вычислениях.

«— И где это?» — не понял я, рассматривая куда ведет проложенная кривая сквозь бесконечные пространства пустоты.

«Конечная цель созвездие Триблиш» — сообщила Склизкая.

«— Постой, это же Соралл!» — сообразил я, вспомнив где уже слышал это название совсем недавно.

«Единственная звездная система, в законодательстве которой нет оговорки о принадлежности к гражданству», — выдал биокомп.

«— Сколько времени займет полет?» — на глаз оценить проложенный маршрут было невозможно.

«Четыре месяца и пять дней», — цифра пугала своей продолжительностью.

«— Какие еще варианты?» — ложиться в гипносон я очень не хотел.

«— Это единственный вариант, — огорошил меня биокомп: — есть еще пиратские станции, но их координаты не известны»

Бессистемно попрыгав по инфопотокам гиперсети, я отчаялся найти другое решение своей проблемы. Оставался вариант со сменой гражданства, но вопрос рассматривался от полугода до вечности. Значительно ускорял процесс принятия положительного решения денежный момент, но именно сейчас я был на мели.

«— Поехали», — закрыв глаза, я утвердил намеченный маршрут и погрузился в сон.

Пережить столь долгое путешествие в состоянии гипносна оказалось не так уж и страшно. Панический страх перед криозаморозкой накладывал на любые виды принудительного сна предвзятое отношение. Раскрыв глаза, прислушался к своему телу и не нашел к чему придраться. Нигде не болело, на импульсы мозга конечности отзывались нормально.

«С добрым утром», — поздоровалась Склизкая.

«— Я тоже рад тебя слышать», — научив приветствовать меня после сна искусственный разум, я ни разу не пожалел об этом.

Мурлыкающий женский голос был приятным дополнением к выспавшемуся телу. Потребовав предоставить текущую информацию, изумился. Мой кораблик, облепленный дронами приближался к планете, прекрасной голубой планете.

— Это Земля? — от изумления спросил я вслух.

«Название планеты Улитова, — обломал меня биокомп: — переименована в честь одного из императорских родов Карастумян, является ближайшей планетой от точки начала маршрута.»

«Начинаю трансформацию, угроза выше среднего, маневр уклонения, активация щитов, защитное построение завершено, цель захвачена, идет подавление сопротивления, недостаточна мощность накопителей энергоячеек, схема устрашение активирована, ориентировочное время подавления агрессора две минуты пятьдесят четыре секунды»

Я обалдело наблюдал, как Склизкая заявила о себе в пределах видимости планеты. Несколько минут назад один из висящих неподвижно над планетой кораблей ринулся на перерез. Оценив угрозу, она взяла управление в свои руки. Рассыпавшиеся вокруг вспомогательные дроны составили сложную пространственную сеть, в которую угодил преследователь, как мотылек в паучью прядь. Оказавшаяся тут как тут Склизкая вместе с атакующими дронами принялась подавлять огневые точки противника. Энергии выкачиваемой из силового щита неудачника оказалось слишком много и принявшая решение Склизкая дала команду лазерам вспомогательных дронов резать корпус цели.

Болтая с искусственным разумом о фантазиях писателей и кинорежиссёров моего мира, я пересказывал сюжеты запомнившихся произведений. Склизкая оценивала задумки авторов, выдавая эффективность в процентах. Особо интересным решениям с ее точки зрения, присваивались имена собственные и они удостаивались места в резервных хранилищах памяти, одно из таких решений носило имя устрашение.

Описание расчленения на мелкие кусочки, и не абы как, а тоненькими пластами, от кончиков пальцев до запястья, затем до локтя, а потом и до плеча, вызвало у Склизкой бурю восторга и высшую оценку. Биокомп не остался в стороне, просчитав необходимые действия наличными силами, он ждал удобного момента для реализации идеи в реальной жизни.

Нарезаемый на ломтики словно сыр измочаленный корпус, был не единственным пунктом в программе. Крики о помощи или требования «прекратить» игнорировались по определению, это было обговорено много раз, что начатое надо было довершить до конца, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что нападение на маленького почтальона чревато.

Все это было хорошо в пустых разговорах, вдалеке от обжитых мест. Но происходившее сейчас ни в коей мере не вписывалось в мои планы. Попытки прервать избиение с моей стороны не увенчались успехом, я был наглухо заблокирован в своем новеньком гробу.

«— Ты за это ответишь!» — пообещал я Склизкой.

«Ком, объясни, мне некогда», — дрон впервые обратилась ко биокомпьютеру напрямую, проигнорировав мое присутствие.

«Созвездие Триблиш не имеет требований к гражданству а так же к пунктам лояльности для всех людей, посещающих ее пространство. Карастум теперь имеет возможность торговать с нелегальными поставщиками всего запрещенного к товарообороту в галактике. Сделки заключаются бывшими Соралльцами, лишившихся не только каких-либо прав в современном мире, но и ответственности за товарно-денежные операции.»

«— Подожди, — ошалев от полученной информации, я задумался над тем, что показалось мне важным: — То есть ты хочешь сказать, что соралльцы теперь не теряют пунктов лояльности, совершая правонарушения?»

«Да», — краткий ответ многое расставил по своим местам, и нападение на мой корабль и жесткий ответ Склизкой.

«— Ты лучше всех!», — извинился я.

Конклав общегалактической конфедерации лишил население целого созвездия защиты, аннулировав гражданство и тем самым деактивировав счетчик правонарушений. То, куда я прилетел, стало злачным местом. Учитывая свежесть произошедших перемен, сейчас сюда со всех концов необъятного космоса стремятся прожжённые бандиты и пираты, с тем чтобы если не закрепиться на новых территориях, то хотя бы урвать кусок пожирнее. Планета Улитова превращалась в буферную зону, где собирались все отбросы космосообщества.

«Агрессор уничтожен», — пришел доклад.

Я и сам видел, как последние метры корпуса некогда воинственно настроенного корабля разваливаются на равные дольки. Слаженная работа всех лазеров в одной точке без труда преодолевала сопротивление бронированной обшивки. Очаги сопротивления корабельных систем были подавлены залпами моих орудий еще в самом начале, Склизкая продолжала в последствии контролировать окружающее пространство, на тот случай если кто-то вмешается.

— Добро пожаловать, — на общей частоте в эфире прозвучал спокойный голос уверенного в себе человека: — планета Улитова приветствует!

Обалдев от услышанного, я запоздало сообразил, что это могла быть проверка, он начала до самого конца, слабаков и ловкачей здесь не жаловали.

Я стоял на поверхности планеты и вдыхал полной грудью свежий воздух.

Раскинувшееся передо мной пространство мало напоминало воспоминания из далекого детства. Азовское море осталось в моей памяти, как коричневатая зелень с белесыми барашками. Бушующий передо мной океан был ближе к картинам Айвазовского, но и те не могли передать цвет буйства природы.

Мелкая галька расступилась под подошвами моего скафандра, в открытый шлем врывался свежий морской воздух. Гравитация на планете Улитова была ниже общегалактического стандарта, что впрочем никак не чувствовалось.

Снимать костюм, поставляя свою спину под случайный выстрел я опасался. Накатывающие волны на берег манили отдохнуть и искупаться, но я был не волен в своих желаниях.

Специального броне костюма для передвижения по планете у меня не было, а прожив здесь с месяц, я убедился, что лучший бронежилет это скафандр. Материал из которого был сделан РТМ-760 оказался самовосстанавливающимся, пару оплавленных вмятин и четыре зарубки от осколков мины заросли сами собой. Пережив более десятка заварушек, я давно перестал жалеть о потраченных кредитах на скорлупу.

Человек, который назначил мне встречу в столь уединенном месте слыл крупной акулой в местом террариуме отбросов общества. Понаделав поначалу ошибок, со временем я пообтерся и теперь знал, что ни одно серьезное дело не обсуждается по подпространству. Только личная встреча могла дать минимальные гарантии исполнения о достигнутых договоренностях.