Принц для особых поручений

5

На рассвете хмурая компания направилась к замку Мелиновер. Кэролайн все еще кипятилась после вчерашнего выступления Хэла и последовавшей за этим покупки меча. Особенно когда выплыло, что у принца не слишком много денег. Эмили только пожала плечами.

— Парни и оружие, — проговорила она. — Кто знает, что творится у них в головах, когда они дорываются до этих штук? И по-моему, тебе не стоит чересчур беспокоиться о покупках принца. Ты ведешь себя так, будто вы уже женаты.

— Просто не люблю смотреть, как транжирят деньги, — проворчала Кэролайн, чье воспитание весьма отличалось от полученного Эмили.

Но самой себе она призналась, что дело не только в этом. Когда единственным твоим достоянием является твоя репутация — как, например, у нее самой, — приходится постоянно думать, как ее защитить. Кое-кто из посетителей «Быка и Барсука» все еще посмеивался над вчерашним поединком, и поведение спутников, которые вели себя как ни в чем не бывало, оскорбляло девушку.

Она проверяла упряжь своего коня, когда ее окликнул Румпельштильцхен. Коротышка сидел на скамейке у дверей харчевни, уперев локти в колени и обхватив руками голову. Вид он имел глубоко похмельный, и Кэролайн пришла к выводу, что, после того как трое путников отправились спать, коротышка с Медведем еще долго опрокидывали кружку за кружкой. Тем не менее, когда она остановилась перед Румпельштильцхеном, тот нашел в себе силы поднять голову.

— Пслшй, детка, — произнес он и нахмурился. — Гм, с вечера я збыл, как тебя звут.

— Кэролайн.

— Точно, Кэролайн. Я те скжу, что тебе таки надо држаться пближе к принцу Хэлу.

— Конечно, — пообещала девушка, гадая, к чему это он клонит.

— Нет, ты пслушай. Я что хчу скзать. Я повидал немало девчат вроде тебя, кторые сказали себе: «Я поеду в город и там найду свое счастье», — и оставли свои фермы. А это место разжует тебя и выплюнет, если не будешь држать себя в руках.

— Разумеется.

— Мелиновер — такой город, где все строится на связях. А у тебя разве есть связи? Пока ты при нем, ты кое-то, и люди станут обращаться с тобой соответственно. Без него ты никто, и не прдержишься здесь и дня. Сечешь? Эта ведьмочка, с которой ты приехала… не знаю, не знаю. Такие вращаются в собственных кругах. Но для тебя принц Хэл — единсная связь, какой ты располагаешь. Поэтому держись его и не позволяй ему тебя стряхнуть. Понимаешь?

— Понимаю. Но почему вы мне это говорите?

Румпельштильцхен потер глаза.

— Если бы я мог так сразу ответить, я бы так сразу и ответил. Просто ты мне понравилась, вот и все. Или, может статься, ты и впрямь выйдешь за лорда — почему нет, мордашка у тебя в порядке, и упорства хватит, — и тогда у меня тоже появятся связи. Но в любом случае, смотрю, бродишь тут с утра с кислым видом, а это, должен тебе сказать, очень нехорошо. Когда поедете в замок, тебе лучше сделать такой вид, чтобы все, кто вас увидел, сказали бы друг другу, что вы с принцем лучшие друзья, и не позволяй, чтобы кто-нибудь подумал, что это вовсе не так.

Получив настолько очевидно ценный совет, Кэролайн испытала укол совести оттого, что кому-то пришлось напоминать ей об элементарных вещах. Она мгновенно включила самое жизнерадостное выражение лица. Румпельштильцхен, не ожидавший столь резкой перемены, не выдержал и расхохотался.

— Вот это да! Если будешь продолжать в том же духе, далеко пойдешь.

Эмили и принц вышли из харчевни и принялись седлать лошадей. Сначала в их поведении читалась некоторая скованность, но жизнерадостность Кэролайн подняла им настроение, и по дороге к замку все пришли в отличное расположение духа. Хэл завернул восточный меч в промасленную ткань и приторочил у седла сзади. Его собственный меч висел на поясе. Эмили непрестанно вертела головой направо и налево, стараясь ничего не пропустить. Из книг и рассказов она знала, чего ожидать, но увидеть все своими глазами ей довелось впервые — мощеные улицы, запруженные каретами и повозками, людей и животных, дымящиеся трубы кондитерских, мальчишек-посыльных, которые забавно ковыляли в обнимку с корзинами или переносили на головах пирамиды коробок, а еще посыльных в униформе, снующих от двери к двери с торчащими из-за пазухи бумагами. Имелись и привычные персонажи: мясники, пекари, кузнецы и прочие, но в гораздо большем количестве, нежели дома.

Еще там были школьники в красивой школьной одежде, они парами маршировали за наставниками, одетыми в квадратные академические шапочки и долгополые одеяния. На одной улице им встретился мужик, который вел на цепи медвежонка, а на соседней Эмили заметила крохотного зверька с длинным завернутым в колечко хвостом… неужели обезьяна? А еще там были книжные магазины — ей так хотелось зайти туда! — и целые лавки, где продавались только конфеты.

И то и дело — то в темном подъезде, то в полуприкрытом окне — мелькали фигуры в полуночно-синих мантиях и остроконечных шляпах, украшенных звездами и полумесяцами. Она старательно пыталась запомнить такие места — это были люди, занимающиеся волшебством.

Кэролайн ехала рядом с Хэлом, столь же наблюдательная, но сохраняющая сдержанность. Она давно собиралась посетить город, но никогда не думала, что же увидит, когда попадет туда. Девушка смутно представляла себе сияющий замок, вздымающийся над облачными берегами, ряды карет, влекомых белыми лошадьми, и, может быть, несколько шляпных магазинов. Теперь же, столкнувшись с огромным количеством незнакомых людей — больше, чем ей довелось повидать за всю свою жизнь, — она чувствовала себя если не ошеломленной, то по крайней мере подавленной.

Хэл, со своей стороны, не остался глух к чувствам своих спутниц — придворное воспитание научило его подмечать тончайшие нюансы жестов и интонации. Он постарался свернуть с оживленных главных магистралей на более тихие улицы кварталов мелиноверской знати, где по сторонам широкого, но малолюдного проспекта тянулись фешенебельные магазины, обслуживающие аристократию. Увы, его добрые намерения привели к закономерному результату. Магазины перепугали девушек еще больше.

Эмили поравнялась с Кэролайн и прошептала:

— Застекленные окна.

— Вижу, — тоже шепотом откликнулась Кэролайн.

Она смотрела прямо перед собой, стараясь сохранять спокойствие и игнорировать содержимое витрин: рулоны материи — шелк, бархат и кружево, выставленные рядом с изысканными платьями и замысловатыми шляпками, хрустальные бокалы, фарфоровые чаши и блюда, тонкие, как яичная скорлупа, серебряные столовые приборы, золотые цепи, кольца с изумрудами и длинные-длинные нити жемчуга, резные дубовые сундуки, инкрустированные вишней и черным деревом, а также тончайшей выделки кожаные сумочки. «Я все это видела и раньше, — напомнила себе девушка, — в конце концов, Ручьи — тоже не трущобы». На самом деле ей просто не доводилось встречать дорогие товары в таком количестве. Внезапно она ощутила руку Эмили в своей.

— Кэролайн, — прошептала дочь волшебницы, — нам надо переодеться.

— Невозможно.

— Мы не можем показаться в замке в таком виде. Посмотри на них! — Эмили указала на двух элегантно одетых дам, входящих в лавку.

— Они вылезли из кареты, а мы верхом. Будь они в седле, они были бы одеты, как мы.

Кэролайн не испытывала уверенности в своей правоте. Но за месяцы, проведенные в болоте, у нее с избытком хватило времени обдумать дальнейшие действия после извлечения принца из лягушки и как ей следует себя вести, когда ее представят ко двору. На обеих девушках были костюмы для верховой езды, и Кэролайн полагала, что это придаст им достаточно официальный вид. По крайней мере для первого дня. Она привыкла одеваться хуже подруг, а дворцовую моду придется усваивать на месте.

— Послушай, замок — это правительственный центр. Здесь днем и ночью входит и выходит масса самого разного народа.

— Пожалуй, — согласилась Эмили.

— Значит, никто не обратит на нас особого внимания. Пока мы с Хэлом, нам ничто не грозит. Все равно переодеться негде. А если б и нашлось, мы бы не смогли ехать на лошадях.

— Ну да, — неохотно признала Эмили. Она наблюдала, как из очередной кареты выбирается стайка разодетых дам.

— И у нас всего по нескольку платьев, поэтому мы не можем использовать все прямо сразу. Нам следует приберечь их для подходящих случаев.

— Тут ты права. Например, для знакомства с королевой.

Кэролайн рассмеялась.

— Даже если мы приклеимся к Хэлу, вряд ли нам удастся в скором времени ее увидеть.

Хэл придержал коня, чтобы девушки догнали его, и не спеша поехал рядом.

— Все в порядке?

— Все прекрасно, — ответила Кэролайн. — Мы просто болтали о нарядах.

— Разумеется, — кивнул принц. Он вообще сомневался, способны ли девушки разговаривать о чем-нибудь еще.

— Вон главные ворота, через которые публика попадает в замок. — Хэл указал налево. — Под публикой я подразумеваю лордов, юристов, министерских клерков. Не всякий может войти. — Он указал вправо. — Мы войдем через частный семейный вход. Имеется еще парадный, куда нам подают кареты и откуда происходят торжественные выезды, когда народ выстраивается по обочинам дороги, чтобы посмотреть на нас. А этот вход — для повседневного пользования.

Кэролайн на мгновение представила себя выезжающей в карете, запряженной шестеркой белых коней, об руку с красавцем-принцем, машущей толпе поклонников… Усилием воли она отогнала видение. Время мечтаний миновало. Теперь все взаправду.

Они приближались к высокой кованой железной ограде, загороженной двумя рядами дубов. За узкими воротами виднелась небольшая караулка. Принц, как показалось Кэролайн, довольно мрачно помахал вышедшему оттуда стражнику, и тот отдал его высочеству салют. С точки зрения девушки, человек, долго отсутствовавший дома, должен при возвращении проявить хоть немного радости.

Стражник распахнул ворота.

Эмили не шелохнулась. Ее застывшие глаза были устремлены куда-то вверх. Хэл озадаченно посмотрел на нее. Наконец девушка выдавила:

— Ты здесь живешь?

Кэролайн прекрасно ее поняла. Замок буквально нависал над ними, и не холм, на котором его выстроили, был в этом виноват. Здание поражало гигантскими размерами. Из-за деревьев поднимались громады бастионов, сложенных из черного камня. На каждом углу вздымались толстые башни с бойницами, из которых свисали знамена. За стенами виднелись кварталы и кварталы прямоугольных зданий с крутыми черепичными крышами. Стены были усеяны балконами, площадками, окнами и дверями. Везде нескончаемым потоком двигались люди. Легкий коричневатый дымок поднимался из целого леса труб. А на самом высоком здании на длинном флагштоке развевался королевский стяг, гордо несущий цвета и герб Мелиновера.

— Да нет, — отозвался Хэл. — В смысле, да, но он не весь наш. Здесь заседает Совет лордов, и здесь же они останавливаются. Не забывайте, Мелиноверский дворец — резиденция правительства. Королевские апартаменты — только часть его.

— Теперь понятно, — проговорила Эмили. — Я знала, что бывают большие замки, но не представляла насколько.

— Ну это, по большому счету, дворец. Замок же является частным жилищем. У нас есть еще замок в нашем поместье в Лосшире. А дворец состоит в основном из офисов. Увидите, когда мы попадем внутрь. Там еще надо научиться ориентироваться. Даже к нашим покоям придется привыкать.

К этому моменту они уже миновали ворота, и конские подковы звенели по мощеной дороге, ведущей к дворцовым стенам. Навстречу им двигался всадник. Подъехав поближе, он повернул коня боком, загородив дорогу, и сдвинул на затылок широкополую шляпу.

— Ну и ну, — произнес он. — Никак малыш Хэл. Блудный сын возвращается.

Выражение лица Хэла являло собой образец сдержанного нейтралитета.

— Привет, Кенни.

— Я слышал, тебя превратили в лягушку.

Хэл пожал плечами.

— Разумеется, — продолжал Кенни, — сделаться маленьким, мягкотелым и мокрым вряд ли показалось тебе большой переменой.

Хэл вздохнул и отвел руку в обнимающем жесте.

— Позволь представить мисс Кэролайн и мисс Эмили из деревни Ручьи. Дамы, это мой брат, принц Кеннет.

Кенни сорвал шляпу и отвесил грациозный поклон.

— Очень приятно, — произнес он, особенно задержав взгляд на глазах Кэролайн.

— Боже мой, — прошептала она.

Для девушек ее возраста подобная реакция являлась самой обычной. В действительности Кэролайн еще проявила больше сдержанности, нежели большинство из них, ибо принц Кенни женщин попросту ослеплял. Он был высок. Это бросалось в глаза, даже когда принц сидел на лошади. Высок, но не тощ. И на удивление широкоплеч для такого рослого человека. Квадратный подбородок украшала ухоженная остроконечная бородка. Глаза сияли пронзительной голубизной, а когда Кенни скинул шляпу, по плечам рассыпалась масса золотисто-каштановых волос.

Саму шляпу из новейшего фетра венчали три радужных пера райской птицы. Каждая складочка на его воротнике была тщательно накрахмалена. На темно-синем камзоле блестели золотые пуговицы. Сорочку усыпали мелкие жемчужины. На каждом пальце, включая большие, имелось по золотому перстню с драгоценным или полудрагоценным камнем. На шее красовался золотой, с изумрудами крест, а с пояса свисал меч в инкрустированных драгоценными камнями ножнах.

У Кэролайн загорелись глаза. Вот так, подумалось ей, и должен выглядеть настоящий принц.

Тем временем Кенни снова сосредоточил внимание на Хэле.

— Старик знает, что ты вернулся. Он хочет видеть тебя немедленно. Полагаю, ты собираешься объяснить ему, как провалил очередное поручение.

Повисла пауза. Хэл явно обдумывал несколько вариантов ответа, но потом, судя по всему, от всех отказался. Наконец он произнес:

— Я зайду к нему.

— Да, кстати, задержись вечером у моей комнаты. У меня там завелось несколько мух. Я приберегал их на случай, если тебе захочется перекусить. — Кенни снова обернулся к девушкам, поклонился и нахлобучил шляпу. — Удачного дня, барышни.

— Удачного дня, ваше высочество.

Кэролайн завороженно уставилась ему вслед. Когда она наконец обернулась, то обнаружила, что Хэл уехал вперед. Девушки поспешили за ним.

— Ты видела его, видела, как он на меня смотрел? — зашептала Кэролайн Эмили. — Разве он не великолепен?

— По-моему, просто хам, — отозвалась дочь волшебницы. — Почему он так гнусно обращается с собственным братом?

— А видела, как он одевается? Разве не блеск? — продолжала Кэролайн. — Почему Хэл так не одевается?

Они обе посмотрели на Хэла, одетого в простую полотняную рубаху.

— По-моему, он выглядит отлично, — заявила Эмили. — Большинство парней не придают значения нарядам.

— Принц Кенни такой высокий, — не унималась Кэролайн. — По меньшей мере шести футов ростом. А какие у него красивые волосы.

— У Хэла волосы не… парни не придают значения нарядам.

Тем временем Хэл подъехал к высокой каменной стене, соскочил на землю и передал коня груму. Появились еще конюшие и помогли спешиться дамам. Пока спутницы принца к этому привыкали, из множества дверей высыпали слуги, сняли с коней багаж и исчезли, унеся поклажу внутрь. Девушки проводили их встревоженными взглядами, хотя ни та, ни другая не хотела первой показать озабоченность. Хэл успокаивающе махнул рукой.

— Они подготовят для вас комнаты и сумки поставят туда.

— Спасибо, — выдохнула Кэролайн.

Принц не спеша направился к двери, на первый взгляд ничем не отличающейся от остальных, только по бокам от нее стояла стража. Он переговорил с одним из стражников, который открыл ему дверь. Оттуда мгновенно выступил плотный человек в официальном черном сюртуке, поклонился Хэлу и произнес:

— Его величество хотел бы видеть вас, сир.

— Не сомневаюсь, Генри, — отозвался принц. — Я зайду к нему после обеда.

— Его величество желает видеть вас немедленно, сир, — сказал человек твердым голосом.

— Обед, — столь же твердо ответил Хэл. — Мои гости еще не ели.

— Его величество весьма обеспокоен…

— Значит, чем быстрей нас покормят, тем лучше. Потому что чем скорее мои гости смогут поесть, Генри, тем скорее я навещу отца.

— На самом деле я не так уж голодна, — заявила Кэролайн.

— Я тоже могу подождать, — поддакнула Эмили.

Генри одарил их легкой улыбкой. Хэл пожал плечами:

— Ладно, тогда пошли.

Девушки последовали за ним сквозь маленькую дверь в широкий коридор. Стены украшали изысканные картины и зеркала в резных золоченых рамах. Везде сновали служанки в форменных платьях, вытирая и полируя, и каждый раз, когда троица подходила к очередной двери, кто-нибудь открывал ее перед ними. Хэл вел девушек по длинному коридору, потом по следующему длинному коридору, минуя бессчетные вестибюли, где, сидя на обитых бархатом стульях, переговаривались между собой придворные.

— У вас уйма слуг, — заметила Кэролайн.

— Слишком много. Мы могли бы обойтись и половиной.

— Мы идем в тронный зал?

— Не совсем. Папа сейчас не занят рассмотрением петиций, значит, не сидит на троне. У него есть частный кабинет. Туда-то я и направляюсь.

— А нам что делать?

— Ничего. Подождите здесь. Я всего на минутку.

Принц ненадолго задержался в секретарской и переговорил с несколькими клерками. Быстро снарядили посыльного в «Бык и Барсук» с платой за меч и за ночлег. Затем Хэл привел Кэролайн и Эмили в небольшую приемную, где стоял диванчик, на котором девушки смогли уместиться, только сидя вплотную друг к другу. Сам он прошел к дальней стене комнатки, где виднелась дверка, выкрашенная под цвет обоев. Кэролайн и Эмили ни за что не заметили бы ее, не окажись она приоткрыта. Хэл подождал, пока девушки устроятся, толкнул дверь и исчез за ней.

Он очутился в длинном узком кабинете, почти коридоре. Принц стоял в темноте; маленькие окна в дальнем конце помещения освещали отцовский письменный стол. Вдоль стен тянулись высокие книжные стеллажи, отчего комната казалась еще темнее. Кабинет был задуман так, чтобы посетителю казалось, будто он погружается все глубже в сумрак, а затем выныривает перед окутанным мистическим светом королем. Хэл всегда считал этот трюк глупым. Он гадал, произвела ли обстановка ожидаемое впечатление хоть на одного лорда или аристократа, посещавших отца, и каждый раз с трудом подавлял желание скинуть по пути несколько книг с полок. Просто из желания разрушить мрачную атмосферу.

Он отбросил эту мысль, сочтя ее слишком ребяческой, и приблизился к отцовскому столу. Лучи света играли на седой голове монарха, одетого в камзол глубокого синего цвета. Его величество обмакнул перо в чернильницу и продолжал писать. Сбоку лежала небольшая стопка книг. Принц молча ждал. Он знал, что заставить людей стоять перед твоим столом — это способ показать свою власть, а еще он знал, что у двух стульев по бокам слегка спилены ножки. Ровно настолько, чтобы любой, севший на такой стул, смотрел на короля снизу вверх. Хэл недоумевал, кто первым додумался до таких глупостей. Он продолжал стоять. У принца не было настроения ругаться, а многолетний опыт научил его, что единственный способ избежать склоки с отцом — вообще с ним не разговаривать.

Наконец король поднял глаза и произнес:

— Ты достал его?

Хэл вынул из кармана мешочек с философским камнем и положил на стол. Король кивнул:

— Хорошо.

Вот и все. «Хорошо». Не «Поздравляю» или хотя бы «Спасибо». Не «Прекрасная работа, мой мальчик. Наши проблемы решены! Вся семья благодарна тебе». Хэл сказал себе, что не разочарован. Он не ожидал благодарности.

Он оперся руками о стол, наклонился вперед и посмотрел на книги. Одна оказалась сборником заклинаний. Другая — трудом по алхимии. Принц взглянул отцу в глаза. Лицо короля осталось бесстрастным.

Итак, он знал. Знал, что философский камень бесполезен. Знал, что отправил младшего сына красть артефакт, которым не мог воспользоваться. Знал, что сын провел семь недель в лягушачьей шкуре. Вероятно, он знал об этом давно. Быть может, сразу после того, как отправил Хэла со двора. Но одно юноша знал наверняка: ждать извинении или выражения озабоченности тем, какому риску он подвергался во время своего напрасного похода, совершенно бессмысленно. Только — «хорошо».

Хэл выпрямился, повернулся и направился к выходу. Он уже коснулся дверной ручки, когда позади раздался спокойный голос короля:

— Я еще не отпустил тебя.

Хэл заколебался, затем отпустил ручку и двинулся назад по узкому кабинету. На полпути он остановился перед стеллажом с книгами, как бы раздумывая, что выбрать. Не глядя на отца, принц наугад протянул руку и смахнул полдюжины томов на пол. Затем вышел вон.