Принц Эрик и прекрасная посудомойка

Часть 3. Приготовления к свадьбе

Я встала засветло, оделась, прибрала волосы под чепец и отправилась на кухню. Не могу сказать, что мое появление на рабочем месте произвело прямо-таки фурор, но и незамеченной я не осталась. Люди косились на меня, перешептывались, но с расспросами не приставали. Лишь управляющий заглянул на кухню, отыскал меня в углу у мойки среди гор грязной посуды и прокричал:

— Не думай, что тебе оплатят время отсутствия!

От сердца отлегло. Как приятно, что есть на свете неизменные вещи.

К вечеру мне предложили приступить к обязанностям помощницы экономки. Я, прекрасно осознавая, что вряд ли подобное повышение вызвано моими исключительными деловыми качествами, радостно согласилась и тут же перенесла вещи в новую, полагающуюся мне по статусу комнату. С окном. Вообще-то, у нас было принято, что экономка с помогающими ей девушками спит в одной комнате. Каждой прислуге по помещению, так никакого замка не хватит! Но на этот раз, из опасения, видимо, что ко мне может ненароком заглянуть наследник престола, комната мне выделена была своя. Практически всю ее занимала кровать, на которой без труда могло бы поместиться человек шесть. А если потесниться, то и восемь. Полагаю, ее собирали прямо тут, потому что протиснуть такое чудо сквозь дверь, а мой взгляд, было совершенно невозможно. Одной мне на ней было неуютно.

Тем временем принц…

Люция приехала даже раньше, чем ожидалась. Должно быть, ей особенно не терпелось приступить к выполнению супружеских обязанностей, почувствовать, так сказать, себя невестой, женой и матерью поочередно. Она чинно сидела в глубине кареты, хотя ее так и подмывало выглянуть, осмотреть встречающих, хоть одним глазком взглянуть на будущего супруга. Ей говорили, он привлекателен. Впрочем, так говорят всем принцессам, за какого бы урода их не выдавали. Портрету, нарисованному придворным художником исключительно в рекламных целях, также не следовало доверять. Так каков он? Действительно ли так молод, высок, широкоплеч и благороден на вид, как она себе напридумывала?

Но увы, в первый же день приезда ее ожидало разочарование. Принц Эрик в замке отсутствовал. Зато практически немедленно принявшая ее королева-мать, была очень любезна и добра. Она и объяснила, что Эрик в ожидании возлюбленной занемог, у него началась лихорадка, по всей видимости, от волнения, но он уже выздоравливает, и, прямо таки со дня на день, высокородная дочь Императора сможет увидеть своего без пяти минут супруга и сделать с ним практически все, что пожелает.

Однако назавтра Эрик не появился. И послезавтра его тоже не было. Тогда утешать несчастную невесту взялся галантный Януарий, который ради такого случая покинул библиотеку и вырядился в дорогой, зеленого шелка, камзол, бархатные панталоны и башмаки с алмазной россыпью на пряжках.

А Люция была весьма мила. Маленькая, хрупкая, с нежной розовой кожей, на которую умело был нанесен едва заметный румянец, с крошечным влажным ротиком и темными глазами косули, так странно контрастирующими с пепельными волосами. Ах, как быстро Януарий понял, что не хочет отдавать брату это сокровище!

Когда Эрика представили будущей супруге, он и в самом деле выглядел как после лихорадки: угрюмый, утомленный на вид, с окруженными темными кругами покрасневшими глазами. Он, здороваясь, вежливо поднес руку Люции к своим губам, длинный кружевной манжет соскользнул с его запястья, обнажив странно потемневшую кожу. Принцесса удивленно вскинула брови, но Эрик не дал ей чем-либо поинтересоваться.

— Добро пожаловать в наш дом, дорогая, — спокойно проговорил он, — надеюсь, дорога не слишком Вас утомила?

Если учесть, что со времени окончания пути шел уже пятый день, вопрос был более, чем неуместный. Но принцесса Люция отнесла это на последствия лихорадки, помутившей разум принца, и потому ласково прощебетала.

— Ах, спасибо, спасибо! Ваши земли, они так красивы!

Принц, который на тот момент имел в собственности одно-единственное поместье, Пенья, находящееся в тридцати милях к северу от дворца и состоявшее практически полностью из гор и оврагов, не удержался и хмыкнул.

— Благодарю Вас, я передам это отцу.

Люция застенчиво опустила длинные ресницы и едва заметно улыбнулась. Этот грубиян был, в общем, ничего.

Принц Эрик слишком быстро понял, как скучно ему рядом с этим небесным созданием. От ее очаровательного щебетания ему хотелось зевать, ее откровенно приглашающие взгляды вгоняли в краску. Чем яснее ему становилось, что она может отдаться и до свадьбы, тем меньше хотелось брать то, что так настойчиво предлагали.

Все меньше и меньше времени проводил он с будущей супругой. Все чаще оставалась она в компании Януария, готового поддержать и утешить оставленную женихом бедняжку.

Я тоже не могла дождаться, пока принц, наконец, женится. Конечно, возле меня его никто не видел, или меня рядом с ним, какая, нафиг, разница. Но это же для людей ничего не означало! Мне не нравилась изоляция. Женщины заговаривали со мною лишь на отвлеченные темы, мужчины избегали. Между тем, и мне надоело быть одной. Я же тоже не железная! Одна оставалась надежда, что Эрик, обзаведясь прелестной супругой, будет все свое свободное время проводить возле нее, смотреть влюбленными глазами, ласкать и все такое. Тогда все сразу поймут, что я здесь не причем. Только принц что-то не спешил. По его настоянию свадьба была отложена на месяц. Не знаю, как он этого добился. Может быть, просто старый король вспомнив холостые годы, то, как хорошо ему было тогда, решил дать сыну отсрочку. А скорее всего королева решила, что молодым необходимо чуть больше времени, чтобы они попривыкли друг к другу, а может даже и влюбились. Ведь всякое бывает!

У Эрика же, как выяснилось впоследствии, были свои планы на этот счет.

Уже назначен был день свадьбы, разосланы приглашения, и даже высаженные специально для этого случая в оранжерее белые нежные цветы)не знаю, как называются, но воняют отвратно) готовы были распуститься, когда в королевстве разразился грандиозный скандал.

Кстати, незадолго перед этим мне сделали весьма примечательное предложение.

Я занималась подсчетом простыней. Пересчитывала в третий раз, и все равно получалось, что двух шелковых не хватает. Грозили неприятности. И только я об этом задумалась, как на пороге кладовой возник паж королевы. Эти яркие птички редко залетают в хозяйственную часть. Разодетый в пух и прах мальчик лет пятнадцати, щурясь, глядел на меня. Я — на него. Мысли в голове отсутствовали.

— Ты, что ли Софья, экономка?

— Ну, допустим.

— Ее величество желает тебя видеть. Немедленно.

— Зачем?

— Узнаешь.

Ну, немедленно, так немедленно. Я вышла, закрыла кладовку на ключ, отряхнула юбку, как могла, от пыли, и направилась вслед за мальчиком. Длинный, не по росту, меч бил его по ногам. Камзол на заднице смешно оттопыривался. Чем дальше мы шли, тем ярче разукрашены были стены, тем богаче были одеты стоящие у дверей стражи.

— Жди здесь, — сказал паж, остановившись у одной из дверей, — когда надо будет, тебя позовут.

Минуты через две он распахнул двери.

— Входи.

И тихо испарился.

Я осторожно вошла в комнату. Бывать здесь мне, конечно, не приходилось. Не отличающаяся большими размерами комната была плохо освещена. Вечерело, но свечи еще не зажигались. Первое, что обращало внимание, пушистый ковер на полу, привезенный, видать, из дальних стран, потом взгляд улавливал очертания кровати, еще большей, чем моя, хотя мне казалось, что таких уже не бывает.

Было откровенно страшно. В горле пересохло.

Невысокая толстая женщина, одетая в темное платье, неожиданно быстро для своей полноты подошла ко мне и уставилась снизу вверх блестящими черными глазами. Королева-мать. Я изобразила неуклюжий книксен.

Она удивленно подняла брови, обошла меня по кругу, озадаченно во что-то всматриваясь.

— Не так уж ты и хороша.

Это были первые слова, которые я от нее услышала. Ну не фея я! И что?

— Отец твой, говорят, в Тайной сотне служил.

Ну, на то та сотня и Тайная, чтобы никто о ней не знал. Здесь я отвечать не обязана.

— Хочешь, дворянство ему пожалуем? Баронство? Хочешь дочкой барона быть, а? А мать твоя баронессой? Хочешь?

— Хочу, Ваше величество, — рискнула подать я голос.

— Из плена-то тебя Эрик вызволил. Да? Эрик ведь? Можешь не отвечать. Знаю, что он. И на что ты теперь рассчитываешь? Ну, отвечай.

Я искренне удивилась и ответила совершенно честно.

— Ни на что.

— А мешаешь ему тогда почему? А? Почему?

— Что Вы, Ваше величество. Я его больше месяца не видела!

— Правда? Почему же он тогда с невестой своей не общается? Избегает ее. Почему? Нет, пусть не надеется, мы его все равно женим. Хочет он этого или не хочет. Но ты ответь: почему он ведет себя так? А? Если ты тут, как говоришь, не причем.

— Может, она ему не нравится?

— Да? А тогда кто? Если не ты и не она, тогда кто? Если даже я этого не знаю? Королю она нравится, Яну она нравится, а Эрику, видите ли, нет! Безобразие!

Мне вдруг стало жаль эту женщину. В самом деле, бьется, старается сделать, как лучше, а Эрик, бестолочь эта, не ценит. А он такой, я-то знаю. Перед ним хоть в лепешку расшибись, не оценит. Вот и невесту ему подогнали, красавицу, дочку самого Императора. А он нос воротит! Ужас! Впрочем, не такая уж эта принцессочка и красавица. Я специально в парк ходила на нее посмотреть. Видела, как Януарий ее там выгуливал. Мелкая вся какая-то. Глаза выпученные, нос кнопкой, губ вообще нет, груди, как видно, тоже. И жеманная, аж противно. Но все равно Эрик не прав. Сказали — надо жениться. Значит, надо жениться. И все тут.

— Ваше величество, — сказала я, — чем хотите, могу поклясться, но я тут не причем. И девки наши могу подтвердить — не ходит он ко мне. А и пришел бы — прогнала. Я же девушка честная. А что поехал меня вызволять, так ведь не потому, что я ему нравлюсь, а потому что разозлился очень, что не по его сделали. Знаете ведь, он такой.

Королева вздохнула и отвернулась.

— Ладно, деточка, — сказала она, махнув рукой, — иди к себе. Я тебе верю.

Дочкой барона я, конечно, так и не стала. Но все равно приятно, что хоть пообещали. Хотя отцу я об это тоже не говорила. Еще бы расстроился…

Эрик решительно оттолкнул гвардейца от дверей и ворвался в спальню Януария.

— Брат! — закричал он с порога и увидел, как сжался на постели растерянный Ян, как испуганной мышью мелькнула и забилась под оконную портьеру чья-то тень. Эрик ринулся к окну, раздвинул тяжелую ткань и извлек из-под нее свою драгоценную невесту. Принц крепко сжал ее тонкие, как у птички, плечики, посмотрел внимательно в лицо, надеясь, видимо отыскать в нем следы бурной ночи, нашел, помолчал недолго, потом опустил руки и тихо сказал:

— Помолвка расторгнута.

И вышел, не оглянувшись. Люция, плача, упала на кровать. Януарий утешал ее, ласково перебирая пальцами тонкие пряди длинных волос.

Принц Эрик сел на коня и отправился в сове поместье. То самое, в тридцати милях. Неверный брат и коварная экс-невеста остались разбираться с ситуацией.

Я, как можно заметить, была здесь совершенно не причем.

Потом состоялся семейный совет. Гневные вопли обиженных родителей принцев слышны были по всему замку. Януарий, оправдываясь, клялся, что поступить подобным образом мог лишь исключительно из-за пламенной страсти, разгоревшейся в нем при виде третьей дочери Императора. Обычай требовал отправить Януария в ссылку, а опозоренную невесту выслать за пределы королевства. Между тем Эрик, чьи чувства, казалось бы, были затронуты здесь больше всего, и чья честь более всего пострадала, сам пропадал невесть где. Его несостоявшаяся супруга могла, конечно, быть отправлена обратно к отцу. Но тогда вставал законный вопрос — а чего, собственно, ради, приготовления к свадьбе были настолько затянуты? Почему принцессе позволяли прогуливаться по парку в обществе не имеющего к ней прямого отношения молодого человека? Ведь будущие свекор со свекровью вполне могли запереть ее в покоях и до свадьбы на улицу не выпускать. Традиция позволяла. Собственно, и знакомить ее с будущим супругом не было нужды. Потом бы притерлись как-нибудь.

В общем, вернуть испорченный товар обратно было бы затруднительно. Женить на ней Эрика не стоило и думать. И тогда Януарий отважно предложил свою кандидатуру.

— Я! — сказал он, — я женюсь на принцессе Люции. Потому что я люблю ее и вообще.

Обрадованные родители облобызали сынка и все еще будущую невестку, послали гонца за Эриком и велели переписать приглашения на свадьбу. С Императором король-отец пообещал разобраться.

И все было бы замечательно, если б не старик маг.

Должность его представлялась всем давно устаревшей и держали его при дворе не столько для того, чтобы реально прибегать к его услугам, сколько в качестве дани традиции. Он занимался чем-то там у себя, в башне, никого не трогал и никто им не интересовался.

А тут внезапно напросился на аудиенцию к королю. Его величество, пребывающий в радужном расположении духа, не нашел повода отказать, за что и немедленно поплатился.

— Вот что, Эрик! — заявил предсказатель, нахально уперев руки в боки, прямо на виду у изумленных членов Совета. Король открыл было рот, но и тут маг не дал ему продолжить.

— Я папу твоего знал, короля Януария, я деда твоего знал, Эрика Старого Вонючку, или, как вы его теперь неизвестно за что называете, Эрика Мудрого, я с прадедом твоим по девкам ходил! Так что не смей меня перебивать! И эти все пусть отсюда выметаются. Дело у меня есть важное.

Король растерянным кивком отпустил Совет. Мудрые мужи, несколько растерянно оглядываясь, быстро удалились.

Маг хмуро проследил, как за последним из них закроются двери.

— Эрик, мальчик мой, — проникновенно произнес он, не обращая никакого внимания на то, что возраст мальчика неуклонно приближался к шестидесяти годкам, — не дело ты затеял.

Король поглядел на стоящего перед ним шустрого тощего старикашку и попытался припомнить, видел ли он его когда-то молодым. Нет, насколько помнил Эрик IV, предсказатель всегда был старым и жутко вредным.

— Ты еще вспомни, — ехидно заявил старикашка, — как ты колбы у меня в башне с мальчишками побил. И как отец выдал тебе за это.

Король Эрик вздрогнул, потому что маг поймал его как раз на этой мысли, и приготовился слушать.

— Нельзя, — сказал маг серьезно, — младшего сына поперек старшего женить. Никогда такое Гевары не делали. Плохо это. Война, неурожай, засуха и все такое. Нельзя.

Король побледнел и открыл рот.

— Вот-вот, — заявил предсказатель, — и жене своей это скажи, она у тебя баба умная. Не то, что некоторые. А проблемы с переносом свадьбы ты сам решай. Или вон Эрика спроси, может, у него своя кандидатура имеется. И дело это не откладывай. А то…

Старик погрозил пальцем.

— Неурожай, засуха, войны, наводнения, падеж скота, эпидемии и т. д. и т. п. Ну все, я пошел. И гляди мне!

Старик медленно растворился в воздухе, оставив короля в глубокой задумчивости. Ситуацию следовало как-то разрешать. Но как?

Эрик, радостный, соскочил с коня, бросил поводья подбежавшему груму и быстрым шагом направился к матери — поздравлять с благополучным решением вопроса. Отчего-то оскорбленным и измученным он не выглядел. Он хотел было заскочить и к Януарию, но вовремя одумался. Не полагалось ему прощать измену так скоро. Даже если эту измену он сам и устроил, подговорив на обман и совращение бедной Люции своего тщеславного брата.

У королевы-матери Эрика поджидал новый неприятный сюрприз.

Во-первых, там сидел и король-отец. А так же добрая половина Совета. Разместиться в комнате такому количеству народа было негде, и потому было душно и пахло немытым телом.

— Мама? — растерянно проговорил принц.

Королева тяжело поднялась с кресла.

— Сын мой, — сказала она, пряча глаза, — у нас беда.

— В чем дело?! — испуганно воскликнул Эрик и покосился в сторону отца. Тот сидел, запустив пальцы в бороду, и задумчиво созерцал узор на ковре.

Королева взяла Эрика за рукав. Она понимала, то, что она намеревалась сказать, вполне может повергнуть в состояние шока ее не в меру впечатлительного мальчика.

— Сынок, — произнесла она и вздохнула, — дело в том, что ты должен жениться.

— Ах, это, — облегченно вздохнул Эрик, и вдруг до него дошел смысл сказанного.

— Опять?!!! Но мы же решили этот вопрос! На ней Януарий женится!

Он выдернул свой рукав из рук матери.

— Что у вас тут за бардак!

— Нет-нет, — испуганно залепетала королева, — не на ней.

— А на ком?

— На ком хочешь. Мы тут списочек подготовили.

Она выдернула из рук короля лист с написанными на нем несколькими именами.

— Вот, смотри, кого нам удалось разыскать. Катрия, средняя дочь герцога Бельбийского. Зема, племянница короля Аурика, или вот…

Принц выхватил из рук ее список, быстро пробежал его взглядом, и швырнул на пол.

— Да вы меня все за идиота держите! — гневно завопил он.

Тут в разговор вступил молчавший до сих пор король.

— Эрик, — тяжело произнес он, — я знаю, такие решения быстро не принимаются. Но и ты пойми нас. Мы не можем еще раз отложить свадьбу твоего брата на дочери Императора. А предсказатель, и тут он прав, напомнил, что мы не имеем права женить младшего брата перед старшим.

Король встал и подошел к Эрику, который глядел на него с совершенно несчастным видом.

— Мы все понимаем, сынок, — продолжил король-отец, — но ты подумай о стране. Неурожай, войны, засуха, болезни и все такое. Ты можешь оставить это на своей совести? Я не могу.

Эрик расстроено опустил голову.

— Ты посмотри список еще раз, — вмешалась королева, — может, кого из них выберешь. Там и красавицы есть, в общем-то.

— Мама, — грустно произнес принц, — я их всех знаю. Они мне не нравятся.

— Но кто-то же должен тебе нравиться! — вспылила королева — не эта же посудомойка, как ее там!

— Соня? — фыркнул принц, — да уж лучше она.

— Что? — взревели в голос король, королева и все члены Совета, за исключением барона Мердока, он уже спал.

Эрик мстительно заулыбался.

— Решено, — сказал он и гордо вскинул голову, точь-в-точь Огонек, когда не хочет, чтобы его взнуздывали, — я женюсь на ней. Тогда, когда вы сочтете нужным.

И вышел прочь, открыв пинком тяжелую дверь.

Лучше такая супруга, чем никакой, — решили заинтересованные лица и приказали готовиться к еще одной свадьбе.

Так я стала невестой принца Эрика. Стоит ли говорить о том, что моего согласия спросить никто не удосужился?