Часть II. 'Задание понял, разрешите выполнять?'

Глава 1.

Знаете, если бы по этой истории снимали фильм, это было бы чертовски выгодно. На декорации тратиться не надо – все действие происходит в длинных темных коридорах, по которым герои ходят взад – вперед, разговаривают, периодически ругаются и даже иногда смеются. Актеров тоже много не нужно, хватит двух-трех плюс кошка и кактус побольше. Только в самом начале чуть-чуть компьютерной графики и все. Никаких усилий и трат.

Задумка неплохая, я бы сам взялся, но сами понимаете, недосуг. А так… Фильм просто бомба, потенциальный лидер проката. Я даже представляю рецензию: 'Эта картина повествует о серьезном положении сумасшедших в будущем. Глубокие социальные проблемы, раскрытые автором, заставляют провести нас параллели и задуматься о нашей действительности. Действие происходит на фоне темных коридоров – символа современной безысходности, – среди которых главный герой ищет выход из создавшейся ситуации (т.е. истину).

Этот захватывающий триллер с погонями, лужами крови (главный герой все-таки убивает приставленную к нему садистку-тюремщицу), горами трупов, среди которых выделяется лохматое тело главного злодея по кличке 'Его Сиятельство', погонями, изнасилованиями, и актами каннибализма заставляет зрителя находиться в постоянном напряжении.

Естественно, режиссер, как человек талантливый и неординарный, не стал опускаться до примитивизма и исключил хэппи-энд. Герой, победив всех врагов, исчезает во тьме чёрных коридоров, так и не найдя выхода, сиречь истины'. А внизу приписка: 'Фильм рекомендован Международной Ассоциацией Врачей как лучшее средство от бессонницы'.

– Лира, мы когда-нибудь выйдем на улицу?

– Мне сейчас не до твоих капризов, – она посмотрела на меня таким взглядом, после которого я боялся даже пикнуть, – я постараюсь в общем рассказать о твоей 'родной' планете. Пожалуйста, слушай внимательно и не перебивай.

Ещё один значительный взгляд, и я уже горю желанием услышать рассказ о ней. Убедившись в том, что я готов слушать, Лира приступила:

– Как ты, наверное, догадался, у нас с Марсом отношения непростые.

– Успел заметить.

– Открытой конфронтации нет, однако трения все же бывают.

– Это политика. Я в ней плохо разбираюсь.

– Придётся научиться.

– Чем я сейчас и занимаюсь.

– Ты обещал не перебивать.

– Молчу.

– Кончай придуриваться, – она продолжила, – Вандея, пожалуй, одно из немногих государств на Марсе, которое не стремиться к войне.

– А война все-таки возможна?

– Если откровенно, да, – серьезно ответила она, – Вообще-то, официально она вообще не окончена. Мирный договор между нами так и не подписан, хотя прошло уже почти две тысячи лет.

– Две тысячи лет?! – воскликнул я.

– Совершенно верно, – подтвердила она. – За это время противоречия сгладились, кое-что позабылось, но все-таки огонь войны может вспыхнуть в любую минуту. Потому что и на Земле, и на Марсе есть силы заинтересованные в этой войне.

– А что она даст?

– В случае победы планета-победитель решает большинство своих проблем. И экономических, и социальных, и политических, даже экологических.

– А мирным путем тех же самых результатов добиться нельзя? Она повернула голову и посмотрела на меня. 'Зря спросил', – подумал я.

– Можно, – спокойно ответила Лира. – Но это требует времени и усилий.

– Ага, поэтому вы решили воевать! Это же проще.

– Что за чушь! – возмутилась она. – Разве я об этом говорила? Я смутился и на всякий случай вернул беседу в безопасное русло.

– А почему Вандея против войны?

– Отчасти по тому, что она к ней не готова. Ее экономика была ослаблена недавно закончившейся гражданской войной. Король Томас сумел сплотить страну и дать импульс ее развитию. Если бы не его усилия, страна распалась и была бы аннексирована Титанией.

– Титанией?

– Да. Титания – это крупнейшее государство на планете и к тому же весьма воинственное. Ей очень не нравится усиление роли Вандеи. Думаю, что со временем столкновение между ними неизбежно. Но не сейчас. Всё-таки Вандея – второе по величине государство на Марсе, Титании необходимо накопить силы для такой войны.

– Я, кажется, догадываюсь, кто организует крестовый поход на Землю.

– Ты прав. Именно Титания является основным проводником идей покорения Земли. Но для начала ей необходимо подчинить себе большинство государств на Марсе для того, чтобы создать сильный союз государств, который был бы готов к войне с Землей. За последние несколько лет военное присутствие Титании и ее союзников распространилось на многие соседние государства. – Локарию, Онейду, Галаасию, Валунию и так далее.

– Это прямо завоевание какое-то, – подхватил я.

– Так и есть.

– Тогда мне понятно, почему вы симпатизируете Вандее.

– Я бы не стала говорить о каких либо чувствах по отношению к любой марсианской стране, но действительно позиция Вандеи, которая открыто ратует за мир, для нас более предпочтительна.

– Все-таки интересно, за что вы так не любите друг друга?

– Ты имеешь в виду землян и марсиан? – она задумалась. – Так исторически сложилось. Мы не раз воевали. Было две тяжелые межпланетные войны. Слава Гунну, теперь это все в прошлом.

– А сейчас?

– Затишье. Но напряжение всё-таки накапливается.

– А что может случиться, если всё же прорвёт?

– В худшем случае – конец обеих цивилизаций. В лучшем – кто-то станет хозяином Солнечной системы.

– Может быть, именно в этом и состоит главная причина напряженности?

– Ты же не разбираешься в политике.

– Но я хочу разобраться

– Твоё дело маленькое. Тебе поставили задачу. Выполняй её и не вдавайся в подробности, понял? – она пристально посмотрела мне в глаза. Наверное, мне все-таки нужно поблагодарить судьбу за то, что она мне их не выцарапала. – У тебя на носу казнь, так? И ты исправляешь положение, как можешь, да?

– Ну, видимо, так.

– Тогда не встревай. Думать тебе не приказывали. Занимайся своим делом, и старайся не ухудшать своё положение.

Она внезапно умолкла. Не знаю, о чем задумалась моя спутница, наверняка не о том, как мне избежать казни. Вы посмотрите на неё, она точно придумывает, как поизощрённее меня умертвить. Это же написано на её морде!

Стоит и мне поразмыслить над моим положением. Я напрягся, но думал недолго, поскольку поблизости не наблюдалось более или менее тяжелых вещей, с помощью которых я бы мог изменить это самое положение.

Глава 2.

Я, честно вам сказать, не мазохист и не самоубийца, а, между прочим, человек, пытающийся попасть в список долгожителей. Если вы меня не поняли, объясняю ещё раз: я хочу жить очень сильно и очень долго, а если и умереть – то, по возможности, здоровым! Но что же получается? Если эта буйнопомешанная кошка, находящаяся к тому же на должности, которая позволяет ей делать всякие гадости безнаказанно, вздумает меня кокнуть, да еще, судя по её виду, самым кровожадным способом, то не видать мне тихой, долгой пенсии.

Как же так? Необходимо срочно что-то предпринять! Пора вспомнить о работе. Может быть, это приведет её в нормальное состояние?

– Лира, – елейным голосом пропел я, – мы не закончили.

Она повернула голову. Посмотрев в её, налитые кровью глаза, я, было, решил без всяких неприятностей дождаться своей ужасной казни, но… передумал.

– Вспомни, что говорил Его Сиятельство. У нас мало времени. Её злость как рукой сняло. Существуют же люди с таким чувством долга!

– Итак, Аркадия, – я приободрил её взглядом.

– Аркадия? – Лира покосилась на меня. – Это небольшое северное государство, почти целиком, расположенное в пустынях Великой Северной Равнины.

– Угу, – серьёзно поддакнул я.

– По большому счёту, своё название она носит незаслуженно, так как сама равнина Аркадия находится южнее на территории Титании. Твоя 'родина' занимает лишь частичку этой обширной области. Хотя на Марсе такое не редкость. Например, Кидония, одна из крупнейших стран на планете, получила своё название в честь одной своей западной территории. Совсем небольшой по площади.

– Давай вернёмся к Аркадии.

– Очень трудно описать её. На сотни километров вокруг до самых отрогов Олимпа рельеф не меняется…

– А что, на Марсе есть гора Олимп? – спросил я.

– Вообще-то, это высочайший вулкан Солнечной системы.

– А я-то, откуда знаю? Она с укоризной посмотрела на меня и продолжила:

– Для меня является полной загадкой, как там живут люди. Вокруг одни пустыни. Страна будто оторвана от цивилизации. Только на юге, у границы есть несколько титанийских селений.

– А на севере?

– На севере – незаселенные территории, ничейная земля. Там жить практически невозможно.

– Понятно.

– Аркадия – княжество. Правит им престарелый Оберон III. Наследник, по-моему, вообще слабоумен. Столица – город Тутлейм. Основная часть населения проживает в ней. Основа экономики – добыча льда, который, княжество продает в Титанию. Можно сказать, на этом они и живут. Вообще же, страна периферийная, культурных и промышленных центров международного значения нет, достопримечательностей нет. Все население разбросано по маленьким посёлкам в песках.

– Ну, хоть что-нибудь примечательное там есть? – спросил я упавшим голосом, сознавая, что родину не выбирают.

– Живописные дюны, – полностью раздавила мои надежды Лира.

– Да, маловато, – вздохнул я.

– Не страшно, принцессу это вряд ли будет интересовать. Да, ты и сам старайся говорить об этом меньше. Про себя скажешь, что вырос здесь в семье дипломатов, жил постоянно на Земле. Дома был пару раз, и то в детстве.

– Ладно. Вопрос, мне нужно будет лететь с ней?

– На Марс? Да, это входит в наши планы.

– А как я буду связываться с тобой?

– По легенде я твоя сестра, и мы вместе возвращаемся домой.

– Хм, ты моя сестра? Да, кто ж тебе поверит? Ты же кошка!

– Я неоднократно говорила тебе, что я человек.

– Ну а толку-то? Ты все равно в образе.

– Мы можем превращаться обратно в людей. Я понятно объясняю?

– И когда же это случается?

– Кому как захочется. Допустим, сегодня в полночь начнется Праздник Старых Воплощений, на нем мы все станем людьми в твоем понимании.

– И как это будет происходить? – мне стало всерьез интересно.

– Погаснет свет, а когда он снова зажжется, мы уже будем другими.

– А сам процесс?

– Этого я тебе сказать не могу, – разочаровала меня Лира.

– Жалко. А почему именно сегодня?

– Не знаю, принято так.

– То есть это не связанно с тем, в какой точке находится Солнце, или зацвёл ваш священный лопух или нет?

– Нет. Совсем нет.

– А в другие дни вы не можете стать людьми? Она усмехнулась.

– Я ведь только что тебе сказала, мы можем быть вне образа в любой день, просто именно сегодня мы делаем это все вместе.

– А… – протянул я, хотя до меня все равно не дошло. Перед нами открылась дверь.

– Кстати, вот твоё новое пристанище. Можешь посмотреть.

– Подожди, я это успею сделать в другое время.

– Хотя бы пройди. Я послушно прошел за ней.

– Погоди, Лира, – меня словно осенило, – ты что, прямо сейчас тоже можешь стать человеком?

– О, как ты мне надоел!

– Правда?

– Да, ну и что?

– Лира, пожалуйста, сделай это для меня.

– Зачем?

– Очень прошу.

– Увидишь в полночь.

– Нет, сейчас, – настаивал я, – с твоей стороны это будет гуманитарной акцией.

– Это почему же?

– Потому что смотреть на ваши с Его Сиятельством звериные физиономии я уже не могу.

– Выбирай выражения!

– Лира, ну что тебе стоит? В конце концов, дай мне хоть минуту побыть в обществе нормального человека!

– Ну, хорошо, только подожди немного, – она юркнула за дверь.

– Абракадабра, выходи! И она вышла.

О, воплощение всех моих эротических фантазий, прекрасная фея моей юности, опускавшаяся на краешек моей кровати и нежно целовавшая меня в дрожащие губы. Неужели ты вернулась? Та, которая своим робким светящимся взглядом из-под огромных ресниц поднимала бурю в моем истомившемся сердце и заставляла его замирать от нахлынувшего внезапно счастья.

Богиня, которая лишь на мгновенье освещала своим светом темноту моей несчастной жизни и исчезала в прозрачности лунного света, оставляя мою мать долго раздумывать над причиной появления множества жёлтых пятен на моей девственно чистой простыни.

Это все поэзия, но если серьезно, передо мной стояла совершенно обнаженная и ослепительно красивая блондинка с превосходными, немного вьющимися волосами, слегка изогнутыми темными бровями, пронзительными глазами цвета жареного кофе, вздернутым носиком…

Уф! Дайте, переведу дыхание! Умопомрачительными, словно утренняя роза губами, прекрасной шеей, тонкими плечами, огро… нет, это я не в силах описать, даже стараться не буду, вы не видели, все равно не поймете! Что там дальше? О, это тоже отлично! Это? Да!!! Ну и… ноги, ноги тоже хороши.

Закончив осмотр и уяснив, кто стоит передо мной, я почувствовал приближение инфаркта.

– Наверно, так воспринимается хуже, я все же не одета, – неуверенно произнесла она, – Ой, что с тобой? Тебе плохо? – встревожено спросила она, увидев, что меня бьет мелкая дрожь, а некоторые части тела… даже неприлично сказать, прямо на глазах увеличиваются в объемах (Для справки: одеждой меня так и не обеспечили).

– Да-а-а, – я безвольно опустился на кресло. Она наклонилась надо мной.

– Я даже не знаю что делать…

– Я тебе сейчас все объясню! Она отпрянула.

– Я вижу, тебе лучше, – и подозрительно посмотрела на отдельные элементы моей анатомии, – все же, надо держать с тобой ухо востро.

Умненькая, красивая девочка, ну зачем тебе эта дурацкая кошачья шкура?! Зачем тебе она, когда есть ЭТО? О, как я обожаю интеллектуальных женщин с хорошей фигурой!

– Лира, дорогая, может быть, обойдемся без принцесс, а? Мы ведь и с тобой можем найти общий язык.

– Да уж, языком ты горазд работать!

– Ну, не только… – я в смущении опустил глаза.

Она заскочила за дверь и через несколько секунд показалась в прежнем виде. Её появление я встретил стоном.

– Ты сейчас выглядишь так, будто у тебя отобрали любимую игрушку. Ладно, ладно не унывай. Здесь ты найдешь для себя достаточно развлечений: телевизор, книги. Я зайду за тобой в восемь.

– А сейчас сколько? – я всхлипнул.

– Часов шесть, наверно.

– Шесть? Ну, два часа я потерпеть смогу. Посплю немного. А ты, киска, иди, только не задерживайся.

– В восемь вечера, – она мило хлопнула глазками, – и попробуй ещё хоть раз назвать меня киской, я тебе голову отверну.

– Э, нет, так не пойдет, – забеспокоился я. – Я что, тут должен сидеть весь день?

– Да, – она вильнула хвостом.

– Ну, нет, – протянул я, – я лучше пойду, прогуляюсь по городу.

– Ты этого не сможешь сделать, – возразила она.

– Почему? Потому что не смогу или потому что нельзя?

– Потому что ты голый.

– Ну а что мешает мне одеться? Здесь ничего нет? – я кивнул в сторону комнаты.

– Только форма лейтенанта вооруженных сил Аркадии. Не пойдешь же ты в ней гулять по городу.

– А почему бы и нет?

– Нет. Потому что ты наденешь её только на праздник.

– Тогда принеси мне что-нибудь другое.

– Что я тебе горничная? Переживешь.

– Нет, Лира. Такой подход мне не нравится. Если я собираюсь приударить за принцессой, мне никак не помешает узнать об этом мире больше. Вдруг она попросит меня что-нибудь ей показать.

– К тому времени она уже все увидит.

– Всё равно. О чём я должен буду с ней разговаривать? О погоде что ли?

– А что? Погода прекрасная, – съязвила она.

– Я серьезно. Лира, я даже не знаю какой сейчас месяц на дворе.

– Сегодня 10 сентября. Тебя устроит?

– Меня не устраивают такие разговоры. Пойми, чем меньше я знаю, тем хуже будет только тебе.

– И что ты предлагаешь?

– Достать мне одежду. И раз ты не отпускаешь меня одного, съезди со мной и покажи мне город. И побольше расскажи о вашей жизни.

– Ну что ж, – она призадумалась. – В твоих словах смысл есть. Так и сделаем. Я зайду за тобой в двенадцать, и поедем осматривать город. А сейчас я пойду спать. Ты итак доставил мне кучу хлопот, надоело с тобой возиться.

– И…

– Я хочу отдохнуть!

– Оставайся у меня. Я гостеприимный хозяин. Могу даже разделить с тобой постель.

– Нет. Зачем мне тебя стеснять? – возразила она. – Хотя спасибо за предложение. – Она глянула за моё плечо и спросила. – А почему ты не проходишь? Так и будешь стоять на пороге? Давай располагайся, а я поеду домой. Я последовал её совету и, наконец, оглядел свое жилище.

– Да, – я не сдержал восторга, – паршивенькая ночлежка. Предел мечтаний самоубийцы: застрелись – никто не услышит.

– Ты не король Фонтаны, – заметила Лира, – не умрёшь.

– Да… не король, давно уж понял.

Хорошо, что здесь чисто. Пусть без претензии на уют, но хоть что-то. Всё-таки не тюрьма.

Стол. Кровать. Два стула. Тумбочка, малиновые занавески… Я обернулся, чтобы обсудить с Лирой достоинства интерьера, но увидел перед собой только обшарпанную штукатурку. Ни Лиры, ни двери уже не было. Я пожал плечами: 'Опять в заточении' и вступил на мягкий ковер.

– Ну-с, – сказал я себе, – будем спать или пройдемся по своим владениям?

Особо не раздумывая, наша светлость выбрала второй вариант. И о, удача! Я впился глазами в дверь на левой стене. Дверь!

Думаете тут не чему удивляться? Ха! Двери здесь никто без присмотра не оставляет. А раз уж выпала такая удача… Бежать! Куда? Как выбраться отсюда? Понятия не имею. Но свобода, свобода! Нет ничего слаще этого слова. В конце концов, если у меня есть хоть пара извилин в голове, то уж проживу здесь как-нибудь. Да хватит язык мозолить. Я рванул к двери. О горе! Нет хуже разочарования! Умывальник!

Обыкновенный умывальник, ничем не выдающийся! Сверкающий белизной… Я со злостью плюнул в него. Да так сильно, что мне показалось, будто он съёжился от этого. Тем не менее, он ничего не сказал (неизвестно, умывальники у них разговаривают или нет), ну, а если бы и сказал, я бы нашёл, что ему ответить. Весь день сплошные расстройства!

Постепенно пар у меня вышел, и я решил продолжить осмотр комнаты. Первое, что меня привлекло, это кровать. Я подошел к ней и проверил её пружины. 'Неплохо', – кровать была большая, двуспальная (Ох, Лира, Лира!) и занимала половину комнаты. Между ней и окном стояла тумбочка с ночником, в которой я обнаружил какие-то таблетки, пузырёк с непонятной жидкостью и упаковку салфеток.

Настал черёд окна. Я встал, раздвинул шторы и застыл в немом восторге – потрясающий, ошеломительный, возбуждающе-восхитительный и ни с чем не сравнимый вид голой серой стены ввёл меня в экстаз. Ребята, как насчёт клаустрофобии, а? Не желаете? Имеем в больших количествах. Ладно, не будем отчаиваться.

Я почесал затылок. Что у нас ещё есть? Я поднял глаза на картину, висящую над кроватью. На ней был изображен большой человеческий глаз, который смотрел на другой, точно такой же, водружённый напротив. Но надкроватный был исполнен в голубых тонах, а его собрат – в зеленоватых. Причем, последний слабо гармонировал и с занавесками, и со столом, находившимся под ним. Оба шедевра не произвели на меня никакого впечатления. Я обозвал их 'Взглядом из ниоткуда в никуда' и принялся изучать ковер, который понравился мне куда больше.

Но каково же было моё удивление, когда я увидел в углу стеллаж с книгами. Он подпирал собою потолок и содержал изрядное количество книг. Рядом с ним примостилось кресло. 'Хм, – подумал я. – Дешёвенькая гостиница, комната 4x4 метра, ни ванны, ни туалета (раковина одна) – и вдруг книги. Я уселся в кресло, просмотрел несколько не самых толстых и, не найдя ни одного знакомого имени, стал размышлять о том, что со мной случилось.

Куда я попал? Вопрос банальный, но что-то не вижу желающих выступить с докладом на эту тему. Странный мир. То, что я общаюсь с сумасшедшими ещё не так странно. Странно то, что это будущее, но будущим оно мне не кажется. Всё как-то обыденно, нет ничего фантастичного.

Не спорю, увидел я супернебоскрёбы, летающие машины, пошлялся по тёмным зданиям, ну и что?! Ах да, забыл, здесь люди энергией питаются. Как, правда, я так и не успел выяснить. Ну, вот и всё, пожалуй. Какое же это будущее? А то, что эти придурки зверями одеваются, честно сказать, меня нисколько не удивляет. Моя бабушка, которая работала в психушке, про дуриков и не такое рассказывала.

Но Лира, Лира-то! С таким телом ходит в шкуре какой-то ободранной кошки! Видите ли, она так проявляет индивидуальность. Я понимаю, её боссу, возможно, это необходимо. Наверняка в 'образе' он выглядит более сносно, чем на самом деле.

Что за мир?! Индивидуальность, самовыражение? Каждый дурак поймет, что всё их самовыражение состоит только в том, чтобы сделать карьеру да бабок больше заработать. Что же тогда меняется? У нас всё точно также, только мы это по-другому называем. Карьера – лучшее самовыражение! Тьфу! У меня самовыражение проявляется совсем в другом.

Интересно, какие у них деньги? Без денег в любом мире делать нечего. Хоть у нас, хоть у них. Я взобрался на кровать и залез под одеяло. Спать, спать, батенька. Здоровый сон – залог успеха и постоянной потенции.

Глава 3.

От обилия событий и связанной с этим усталости, сны мне не снились. Вообще, спать я люблю, а сны видеть просто обожаю. Они всегда мне снятся яркие, цветные, с хорошим сюжетом и обязательно с погонями. Женщины тоже снятся, бывает. Но в основном, приключения. Мне в кино ходить не надо – у меня кинотеатр в голове. А вот сегодня ничего. Ну да ни беда.

Я открыл глаза. Всё буднично и серо. А как же не быть серости?! Окна-то нет! Вон, у меня дома, каждое утро солнце пробивается в комнату. Проснёшься и сразу хорошее настроение, радость какая-то. Весной и летом особенно. А здесь? Проснулся, так же как и уснул. Коробка коробкой. Даже не знаешь день сейчас или вечер. И часов нет.

Лира не пришла, значит, двенадцати ещё нет. Что будем делать, красавец? Ни телевизора, ни радио, каменный век, блин! Хотя постой! Она же говорила, что телевизор есть. Я поднялся на кровати и оглядел комнату. Пусто. Только лежит на столе напротив какой-то ящичек. Я полез за ним. Повертел в руках. Что это? Размером с книжку, черный, гладкий, с двумя кнопками.

Нажал одну – ничего. Попробовал другую, мне в глаза ударил свет. Я зажмурился от неожиданности. Когда открыл глаза, увидел, что стою в светящийся плоскости, тянущейся от стены до стены. Плоскость мелькала. С трудом поняв, что это и есть телевизор, водрузил его обратно на стол. Поправил и установил изображение прямо перед собой. Это было впечатляюще. Во всю стену передо мной мерцала объемная картинка. Только звука не было. Подумав немного, я ещё раз включил ту кнопку, которую нажал первой. Звук появился, но гад, такой сильный.

– А! – заорал я. – Тише ты!

Звук уменьшился, чем вызвал у меня детский восторг. Я вернулся на прежнее место и приступил к просмотру передачи. Шли десятичасовые новости. На экране появился молодой человек с микрофоном в руке.

– Э-э-э! Как же так?! – запротестовал я. – Чего это ты не в образе? Парень незамедлительно затараторил.

– Как уже неоднократно сообщалось, президент Йогурт (ну и имя!) заявил, что ни в коем случае не рассматривает экстренную посадку корабля принцессы на поверхность земли как провокацию. По заявлению министра вешних связей господина Побрякушкина, эту неожиданную посадку нужно использовать исключительно в целях укрепления добрососедских отношений между Землей и Вандеей. Принцесса примет участие в Празднике Старых Воплощений, посетит карнавал и на балу, устроенном в её честь в Здании Правительства, встретится с президентом. В утреннем разговоре президента Йогурта с королем Томасом, вандейский монарх согласился оставить дочь на Земле до окончания торжеств. После чего корабль военно-космических сил Вандеи возвратит её на родную планету, – Он сделал небольшую паузу. – Мы беседуем с чрезвычайным и полномочным послом королевства Вандея на планете Земля господином Фраером, – Парень повернулся к радушному дядьке с пышными усами. – Господин посол, нас всех очень волнует, как чувствует себя принцесса Карен?

– Принцесса, к счастью, жива-здорова. Она хорошо перенесла посадку и, по моему мнению, вполне адаптировалась к условиям этой планеты, что для марсианина редкость. У неё прекрасное настроение. Сегодня она совершила прогулку по городу и очень довольна. Ей здесь понравилось, – улыбнулся он.

– Господин Фраер, как мы знаем, вы отказались от предложенной правительством Земли дополнительной охраны, в виду того, что её визит к нам был незапланированным и сотрудники службы безопасности королевского двора не успевают прибыть на Землю до начала праздника.

– Мы располагаем достаточно квалифицированными кадрами, чтобы в этой нестандартной ситуации обеспечить принцессе надежную защиту.

– Ха, дружище, ты ещё не знаешь, что мы над этим серьёзно работаем, – ответил я изображению.

– Я считаю, и этот вопрос я обсуждал с королём, – продолжил посол, – что принцессе здесь ничто не угрожает. В данном случае, достаточно будет тех людей, которые обычно обеспечивают мою защиту во время каких-либо поездок. К тому же принцесса до своего отлета будет находиться только в тех местах и на мероприятиях, которые сами по себе усиленно охраняются. Поэтому, мы посчитали, что дополнительное усиление будет излишним.

– Насколько нам известно, в службе безопасности посольства числится бывший одноклассник принцессы Карен, – улыбнулся корреспондент.

– Прессе всё известно, – улыбнулся в ответ посол. – Совершенно верно. Принцессу будет охранять один из лучших наших людей – капитан королевской гвардии Макс Ронге.

Картинка мгновенно сменилась, и вся Земля увидела белоснежную улыбку широкоплечего красавца в военной форме.

– Так, ещё этого нам не хватало! – буркнул я. – Кошмар! В каких условиях приходиться работать!

Затем снова показали посла. Он поулыбался и раскланялся. Старый черт, знает, что нужно делать!

Новости закончились, и я стал заниматься переключением каналов. Не могу сказать, как долго это продолжалось, но знаете, к какому выводу я пришёл? Будущее ничем не отличается от настоящего! Правда. По ящику как показывали всякую чушь, так и показывают. Ничего не изменилось. Не изменилось и моё настроение.

Хотя нет, оно ещё больше ухудшилось. Кто бы мог подумать?! Такой красавец Макс Ронге! И как теперь, спрашивается, я должен соблазнять принцессу? А если не получиться? Тогда прощай солнышко, мама, папа, и родное бренное тело? Ведь им не объяснишь, что все мои попытки тщетны. В супермены я не гожусь, это факт. Как же всё глупо!

Я пошел умыться. Взглянул на себя в зеркало. Ну и что? Чем он лучше меня? На меня ещё не такие красотки вешались. 'Интересно, – я спросил у отражения, – принцесса-то хоть ничего? Если лучше Лиры – я расплылся в улыбке, – нам никакие капитаны не помеха'.

Глава 4.

– Ну, где же Лира? – беспокоился я, – сколько можно ждать? Черт меня дернул проснуться так рано.

Я стал ходить из угла в угол. Терпеть не могу ждать. А, ещё не зная, сколько времени – тем более! Надежды на то, что Лира придет раньше двенадцати, не было. А если учитывать, что женщины имеют привычку опаздывать… О! Я сел на кровать и обхватил голову руками.

– Что случилось? – я услышал её голос. Я поднял голову, не веря своим ушам.

– Ты?

– Да. Я решила зайти пораньше. Так мы успеем ещё на карнавал.

– Ура! – радости моей не было предела.

– Что это ты так развеселился?

– Знала бы ты, как я не люблю ждать.

– Понимаю, сама такая же, – ответила она. Я стал её торопить:

– Всё. Одевай меня, и пойдем отсюда. Мне это место порядком надоело.

– Мадлен, – позвала она. Её дверь открылась, на пороге лежал свёрток.

– Примерь. Тебе должно понравиться.

Я разорвал упаковку и принялся одеваться. Окончив сие действо, я подошел к зеркалу и критически оглядел себя.

– Тебе идет, – подтвердила мои мысли Лира.

Да. Пусть это немножко не мой стиль, но вещи на мне сидели идеально. Было бы непростительной пошлостью описывать здесь детали моего нового туалета, но могу заметить, что в этой одежде я чувствовал себя предельно комфортно. Даже туфли оказались мне впору. Только вот с носками вышла неувязка – они были белые. Я попытался объяснить ей, что белой обуви и белых носков не ношу, но она ответила, что выбора у меня нет. И была права. Поэтому вопрос об отсутствии нижнего белья я решил не поднимать.

Вообще, когда она не злится, она славная девушка. У неё приятный голос, от которого её своеобразная манера разговора становиться более привлекательной. Да и красивущая, стерва, что тоже немаловажно. Правда, сейчас она в образе. Но ведь кошки – милые создания, так что остаётся только радоваться, что она выбрала себе именно этот образ, а то общался бы теперь с какой-нибудь каракатицей.

– Слушай, Лира, у меня возникла неплохая идея. Давай ты тоже станешь человеком, и поедем на экскурсию как нормальные люди.

– Нет, – спокойно возразила она, – я без одежды. И даже не пытайся меня переубедить, – она пресекла мою попытку доказать ей, что и без одежды она отлично смотрится. А если и замерзнет, я её обогрею. – До праздника я не буду выходить из образа. Таков обычай.

Обычай – штука незыблемая, посему комментарии излишни. Мы вошли в темное жерло двери. 'Мадлен' – вспомнил я и не сумел скрыть ухмылку.

– В чем дело? – спросила Лира.

– Ты что, зовешь её по имени?

– Дверь? Конечно. По номеру слишком длинно.

– Нелепо всё это.

– Почему? – изумилась она, – по-твоему, 539728-ВТ – это лучше?

– Нет. Я не об этом. С дверьми я не привык разговаривать.

– Не удивительно. Ты не госслужащий, не работаешь в правительственных зданиях, где действуют эти средства связи. Так что ты не одинок, далеко не одинок в этом.

– А обычно на чем вы передвигаетесь?

– По улице – на аэромобиле, под землей – на лифте или метро.

– На лифте? – не понял я.

– Я как-нибудь покажу тебе, что это такое.

– А сейчас мы на чем поедем?

– На машине.

– На аэромобиле?

– Конечно. По воздуху быстрее.

– Я немножко высоты побаиваюсь.

– Да брось ты. Ничего страшного. Я не ответил.

– Я постараюсь высоко не подниматься, – успокоила она.

– Ладно. Так я согласен, – немного погодя я обратился к ней. – У меня есть просьба.

– Слушаю, – она хлопнула своими желтыми глазами.

– Ты можешь здесь включить свет?

– Нет, – твердо ответила она.

– А как мне идти?

– Так же как и шел.

– Но это не совсем удобно.

– А что я могу поделать? Зря я её похвалил. Дура она.

– Мы приблизились к концу коридора. Я открыл перед дамой дверь.

– Ой, – мрачно произнесла она. – Боюсь, что наша экскурсия отменяется.

Я выглянул наружу. В полумраке светлели чьи-то ботинки. Прошу мне верить, я никогда не имел привычки врать без повода, только для оживления рассказа. Да, это был труп. Человек лежал лицом вверх, раскинув руки и неестественно согнув ноги в коленях. На белой рубашке в области сердца чернело пятно, над которым вился сизый дымок. Пахло горелым мясом.

Я зажал нос. Лира в задумчивости застыла над ним. Я не стал ей мешать. Трупы я не люблю, в повседневной жизни с ними не сталкиваюсь, никакой тяги к ним не испытываю, поэтому все манипуляции с телом предоставлю ей. В конце концов, это её работа.

Но она даже не притронулась к нему. Оглянулась по сторонам и направилась ко мне.

– Что будем делать? – дрожащим голосом спросил я.

– Отойди. Я посторонился.

– Ты куда? Мы уходим?

– Нет, – нервно ответила она, – я только позвоню.

Дверь передо мной захлопнулась. Я неуверенно постучался. Она не открыла. Я прислушался. Лира давала приказания Мадлен.

– Мадлен, дай мне кабинет Его Сиятельства.

– Госпожа майор, в кабинете его нет.

– Найди. Позвони домой, проверь все адреса, где он может находиться. Через мгновенье:

– Госпожа майор, его сиятельство на связи.

– Да, – буркнул саблезубый. – Слушаю.

– Убийство. Не более получаса тому назад. Гараж на восьмидесятом уровне Здания Правительства.

– Кто?

– Кукумбер.

– Да, – озабоченно протянул шеф, – оставайся на месте. Я высылаю людей…

– Слушаюсь, сэр.

– Я тоже подойду. Заблокируй все выходы.

– Уже сделала.

– Помещение проверила?

– Приборы ничего не показали.

– Ты уверена в своем компьютере?

– Абсолютно.

– Реакция объекта?

– Нейтральная.

– Твоя оценка?

– Он видит труп не в первый раз.

– Ошибаешься, – прошептал я и стал слушать дальше.

– Лира, что за шутки? – засопел он. – Почему не провела сканирование сразу?

– Вальтера нет, – осекшимся голосом ответила она.

– Что, кроме Бааде это никто не может сделать?

– Вы это сами знаете, сэр, – уже совсем тихо прозвучал ответ.

– Знаю, – рявкнул он, – Приеду, разберемся. Ты у своей двери не сменила пароль? Нет, сэр.

– Тогда жди. Она вышла из-за двери.

– Подслушиваешь?

– Я? Нет.

Она не весть откуда вытащила парализующую палочку, стукнула ей мне по колену и как бревно повалила на пол. Я от испугу даже выругаться не успел. Но упал и не ушибся. Она взобралась на мою грудь и встала передними лапами мне на горло.

– Говори.

– Что?

– Ты знал его?

– Кого?

– Этого человека. Видел где-нибудь?

– Где я его мог увидеть, если попал сюда несколько часов назад?!

– Ты врешь!

– Нет.

– И правда нет, – она в нерешительности ослабила нажим на мой горло. Я воспользовался моментом и скинул её с себя. Она заверещала:

– Как ты это сделал?

– Что? – удивился я. Она стала наступать на меня. Взгляд её не предвещал ничего хорошего.

– Кто ты?

– Лира, я иногда сам задаю себе этот вопрос. Но ответа не нахожу, поверь.

– Не пытайся меня разжалобить, – она недобро сверкнула глазами.

– Я и не пытаюсь, – я стал пятиться от неё и, споткнувшись о труп, упал.

Так получилось, что его рука, сжатая в кулак, уткнулась мне в поясницу. Это не доставило мне приятных ощущений. Я отбросил её. И хоть было темно, краем глаза всё же заметил, что между пальцами что-то сверкнуло. Лира этого не видела. Поэтому, чтобы не привлекать её внимания к находке, я быстро встал. Она продолжала наступать, всё более распаляясь в гневе. Шерсть на загривке у неё вздыбилась, глаза от злости сузились, и, казалось, она готова была прыгнуть на меня. Я отошёл в сторону.

– Нет, постой, – как змея зашипела она.

– Лира, успокойся, пожалуйста, – как можно спокойнее произнёс я. Она хотела что-то ответить, но Мадлен пропищала:

– Гости, мадам.

Лира остановилась, развернулась и направилась к двери. Когда она скрылась за ней, я метнулся к Кукумберу и стал разжимать его пальцы. Они были словно деревянные. Стоило отогнуть один, как он тут же возвращался на прежнее место. Изрядно помучившись, я стал каждый отогнутый палец прижимать коленом. Зажав таким образом два пальца, я смог увидеть, что в ладони у него покоился золотой медальон на толстой витой цепочке. Цепочка была разорвана. Я не детектив, но очевидное не ускользнуло от меня: была борьба и именно из-за этого медальона, который, скорее всего, Кукумберу не принадлежал.

Осталось два пальца. За дверью послышались голоса. Я взмок от напряжения, а медальон все не вытаскивался. Я услышал множественные шаги. Не менее пяти человек шли сюда быстрым шагом. Ещё мгновение и они будут здесь. Двумя руками я стал оттягивать большой и указательный пальцы убитого. Наконец мне это удалось. Зубами, иного выхода не было, я схватил медальон и отпустил руку.

Даже не рассмотрев как следует, я впопыхах сунул его в карман и, тяжело дыша, направился к двери. Открыв её, я чуть не столкнулся с Его Сиятельством. Он грозно посмотрел на меня. Я отошёл. За ним показались Лира, енот, бульдог и три сосискообразных. Последние сразу же исчезли в гаражной полутьме и через секунду замелькали среди машин своими фонариками.

Енот наклонился над трупом, а бульдог сел рядом с Лирой. Она вкратце повторила ему и боссу то же самое, что я уже слышал. Саблезубый смотрел сквозь неё и слушал. Бульдог кивал, тряся отвислыми щеками.

– Господа, – енот поднялся. Все обернулись к нему.

Он подошёл к шефу и поднёс что-то на вытянутой руке. Лире, как самой маленькой из всех, не было видно. Она приподнялась на лапках и вытянула голову. Саблезубый взял когтистыми пальцами малюсенькое звено от цепочки, которая вместе с медальоном лежала у меня в кармане. Я приблизился к ним, изображая любопытство, и посмотрел на него.

– Что это? – спросил я.

– Где это было? – спросил Его Сиятельство.

– Около тела, – высоким голосом ответил енот. – Рядом с правой рукой.

– Я распоряжусь, чтобы у тела ещё раз всё осмотрели, – пробурчал бульдог и отошел вглубь гаража.

– Все вместе, – гаркнул босс. Они беспрекословно подчинились. Только енот хотел было что-то сказать, но махнул рукой и пошёл за ними. Его Сиятельство подошёл ко мне.

– Пока никто не видит, отдай его мне, – тихо сказал он.

– Это ты его убил? – спросил я. Мои коленки задрожали.

– Нет. Давай живее.

– Почему им нельзя видеть?

– Не задавай лишних вопросов.

– Ты гарантируешь, что не убьёшь меня?

– Да. Я полез в карман.

– Чем докажешь?

– Сэр, мы нашли такую же, – крикнула Лира.

– Давай, – быстро сказал он.– Обещаю. Моего слова тебе достаточно? Я медлил.

– Давай! – потребовал он.

– Сейчас, – я сделал вид, что ищу. Подбежала Лира.

– Вот, – она протянула пакетик со вторым звеном.

Он перевел тяжёлый взгляд на неё, но когда посмотрел ей в глаза, лицо его уже просветлилось. Старый лицемер!

– Хорошо, Лира, очень хорошо, – он наклонился к ней и взял пакетик. Подошёл бульдог.

– Это принадлежало убийце, – многозначительно произнес он, тряхнув щеками.

– Одному из них, – уточнил енот, который тоже оказался рядом, – на горле остался след, его душили, в тот момент. когда был сделан выстрел.

– Понятно, – буркнул саблезубый.

– Самой цепочки мы не обнаружили, – добавила Лира.

– Когда наступила смерть? – спросил босс.

– Не более часа назад. Труп ещё теплый, – отозвался енот.

– Ещё бы, его так прогрели, – усмехнулся я. Тяжелый взгляд Его Сиятельства моментально стёр мою улыбку.

– Мне нужно точно. Енот смущенно кашлянул.

– Пятнадцать– двадцать минут.

– Да, если не меньше, – подтвердила Лира.

– Больше ничего не нашли?

– Нет.

– Цепочку мы должны были найти, – задумчиво произнесла она, – Хотя бы её.

– Стоит ли зацикливаться на ней? – спросил бульдог.

– Вероятно, это имело какое-то значение. Я не могу сейчас объяснить.

– Мне кажется, он сорвал её с одного из них во время борьбы, и не более.

– А может быть, она имела какую-то ценность? – предположил енот.

– Но какую? – спросила Лира и посмотрела на Его Сиятельство.

Его глаза были устремлены на мой карман. Я тоже ради интереса взглянул на него. Моя рука интенсивно шарила внутри. Я попытался сообразить, что происходит. Понять не удалось, и я постарался прекратить эти движения. Сумасбродная рука не послушалась. Напротив, она потянулась вверх, отчего глаза нашего шефа чуть не выпали из орбит. Я беспомощно посмотрел на него. Он не отрывал взгляда от моей руки.

Это не ускользнуло от других. Теперь все смотрели на меня. Наконец, когда всё внимание сосредоточилось только на ней, моя конечность продемонстрировала публике медальон. Круглое, чуть выпуклое солнце с человеческим лицом слабо поблёскивало в тусклом свете. Все, кроме меня и саблезубого, в изумлении ахнули.

– Знак солнца, – прошептал изумленный бульдог.

– Не может быть, – тихо сказала Лира. Енот многозначительно усмехнулся:

– Значит, не успели…

– Тогда они должны вернуться, – клацнул зубами бульдог.

– Они ещё в здании! – воскликнула Лира.

Енот кивнул. Лира с бульдогом побежали к сосискообразным, которые, окончив осмотр гаража, подошли к телу и что-то непринуждённо над ним обсуждали. Заметив, что начальники несутся в их направлении быстрее ветра, они напряглись как пружины, готовые к прыжку, и стоило Лире, которая бежала впереди, поравняться с ними, они метнулись в ту же сторону.

Мы, оставшиеся, наблюдали за этим в полном молчании. Когда же они исчезли из вида, енот, покачивающийся всё это время на пятках и заложивший руки за спину, многозначительно протянул:

– Да-с.

– Да, – согласился с ним Его Сиятельство, но его 'да' означало совсем другое.

– Да, – сказал я, увидев, как полыхает в его глазах адский огонь.

При всей своей проницательности и многозначительности, енот единственный из нас троих не понимал, что сейчас я могу умереть. Я посмотрел на медальон, который продолжал держать в руке. У солнца было кислое выражение лица, что, в общем-то, соответствовало моменту. Ничего радостного в вероятном развитии событий я не вижу. Я засунул медальон обратно в карман.

– Ну что ж, доктор, – сказал Его Сиятельство, – огромное спасибо за помощь. Тело вам доставят сегодня же. Буду ждать результатов.

– Я понял вас. Заключение о вскрытии я передам Мутти, – он кивнул ему на прощание и исчез за лириной дверью.

– Пойдём со мной, – приказал (впрочем, не очень жёстко) Его Сиятельство.

– Куда? – спросил я, пытаясь вспомнить хоть какую-то молитву.

– Пойдём, пойдём.

Глава 5.

Он повёл меня за собой через ряды машин в противоположном направлении от того, куда побежала Лира со всей своей компанией. В одном из дальних углов за прямоугольной колонной, Его Сиятельство остановился. Лучшего места для убийства и не придумать. Я закрыл глаза, чтобы не видеть, что со мной будет. Признаюсь, я пережил не лучшие моменты своей жизни. Однако здесь была спрятана его дверь.

– Проходи, – он толкнул меня в коридор, залитый молочный светом.

– Ого! – я не сдержал восхищения. Дверь захлопнулась. За моей спиной засопело разгневанное чудовище.

– Иди!

– Вперёд?

Ещё один толчок был ответом. Но, как ни странно, долго мы не шли. Его Сиятельство грубо выпихнул меня в тёмное пространство. После яркого света, я ни черта не мог видеть. Где мы находились, я до сих пор не знаю. Пока я вглядывался в темноту, он что-то пробурчал и зашебуршал чем-то.

Когда мои глаза привыкли к мраку, я едва смог различить его косматую спину. Он что-то делал, громко сопя. Было непохоже, что он готовится к убийству. Неожиданно одна из плит пола гулко отодвинулась. 'Может быть, здесь он прячет свои жертвы?' – подумал я. Он снова запыхтел. Вдруг в глаза ударил свет.

– Ну что? – он обернулся и довольно сверкнул глазами.

– Никто и не найдёт.

– Это уж точно. Лезь за мной.

– Ты, что… туда же? – еле вымолвил я.

– Ну а куда же ещё? – он усмехнулся. – Да не бойся, не убью я тебя.

– Вообще-то ты обещал.

– Лезь! – он стал спускаться по винтовой лестнице.

Я последовал за ним. Как только я спустился на глубину своего роста, плита сразу же за мной задвинулась. Как мне не снесло макушку при этом, не знаю – просвистело в миллиметре.

– Не останавливайся, – пробурчал клыкастый.

– Хорошо, – я постучал костяшкой по светящейся салатным светом оси лестницы.

– Куда идём? Он не ответил.

– Эй! – позвал я.

– Отстань, – отмахнулся он, продолжая что-то бормотать себе под нос.

Я прислушался. Похоже, он считает ступени. Странный дядька. Может быть на сотой, а может на девяностой, он остановился.

– Вот! – провозгласил он, сияя.

Я не разделил его радости, потому как до ста научился считать ещё в первом классе. Он же вообще перестал обращать на меня внимание. Теперь он стал изучать ось, от которой отходили в разные стороны ступени лестницы. Осмотр выявил наличие кнопки под одной из ступенек в самой узкой её части. Он нажал на неё, и ступенька перевернулась, а стена, окружавшая нас, стала зеркальной.

– Ой! – вырвалось у меня.

– Молчи! – огрызнулся он. – Делай как я! – Он стал смотреть на ноги своего отражения. – Следи за отражением. Я посмотрел на свои ноги.

– Встань за мной, – приказал клыкастый.

Я встал на одну ступеньку выше его. Даже так я доставал ему только до плеча.

– Возьми меня за руки, – он протянул мне свои когтистые лапы. Я взялся. – Теперь синхронно, по моей команде ставь правую ногу за зеркало.

– Зачем?

– Делай, что тебе говорят! – прикрикнул он. – Как только поставишь её за плоскость, закрой глаза. Тебе понятно?

– Да.

– Если нас завертит, не бойся. Готов?

– Да.

– Три-четыре. Давай!

Мы переступили плоскость. Я сделал это, закрыв глаза, и не дожидаясь, когда почувствую на той стороне что-либо твёрдое. Такое ощущение, как будто меня прямо между ног и вплоть до макушки разрезали тонкой стальной пластиной. Мой спутник легонько пожал мою руку, чтобы я не боялся. Честно говоря, я уже забыл, что он рядом.

Через мгновение я почувствовал, что нас разворачивает по часовой стрелке. Скорость увеличивалась. Нас развернуло на 180 градусов. Остановка. Вдруг пластина внутри нас завибрировала. Что такое? Я даже не успел эту мысль додумать. Нас закрутило в обратном направлении с такой скоростью, с какой испытывают космонавтов в центрифуге.

В ушах засвистело. Стоп. Снова медленный поворот по часовой стрелке. Напарник пожал руку: 'Живой?' Я ответил: 'Живой'. Движение прекратилось. Он чуть дёрнул рукой: 'Идём туда'. Но как? Он и здесь мне помог. Сильно прижав меня к себе (всё это очень серьёзно, так что попрошу без ехидных комментариев), он стал передвигать левую ногу через плоскость. Я старался не отставать. Таким образом, мы переместились в правую сторону от плоскости. Когда последняя частичка тела моего провожатого перестала соприкасаться с плоскостью, он заговорил:

– Цел?

– Вроде.

– Глаза-то открывай.

– А что, всё?

– Да, – он расхохотался.

– Я осторожно приоткрыл один глаз. Сзади по плечу постучали:

– Эй, я здесь.

Я обернулся и увидел его. Он стоял за мной на ступеньку выше, отчего казался ещё громаднее.

– Какой извращенец это придумал? – возмутился я.

– Не я.

– Что это было?

– Этого тебе знать не надо.

– Постой, а как?..

– Не напрягай мозги, бесполезно.

Я постучал по светящейся оси лестницы. Теперь она переливалась сиренью и перламутром. И прозвучала она как колокольчик.

– Пойдём, – Его Сиятельство стал подниматься наверх.

– Надеюсь, ничего такого больше не будет?

– Чего 'такого'?

– Вот этого.

– Посмотрим, может быть возвращаться придется также.

– Ну, уж нет!

– Тогда останешься здесь.

Лестница привела нас на площадь, иначе и не скажешь. Она была вымощена зеркальными плитами и простиралась во все направления так далеко, что и ни конца ей не было, ни края. В трёх-четырёх метрах над ней нависала копия, настолько точная, что строго над каждым зеркальным квадратом находился аналогичный и они, отражая друг друга на всех этих квадратных милях пространства, проецировали такую ошеломительную бесконечность мрака, что даже боязно было взглянуть в глубину у себя под ногами.

Сиятельство чиркнул спичкой, и в зеркалах над головой и под ногами как круги по воде, стали появляться огоньки, разбегаясь, всё дальше и дальше. Скоро стало казаться, что мы с клыкастым вышли в открытый космос. Он поднес к глазам какую-то бумажку.

– Так, раз нас двое, мы должны держаться на расстоянии в один квадрат. Стой там, где стоишь.

– Я и так стою.

– И ни куда не ступай, – он шагнул через зеркальный квадрат и встал лицом ко мне. – Это как лабиринт, только тут нет стен. Чуть встанешь не туда – крышка, усёк? Я кивнул.

– Смотри только на меня, – предупредил он, – действуем опять синхронно. Команды я даю только для тебя. – Он задул спичку и достал фонарик.

– Готов?

– Да, капитан. Он фыркнул.

– Клетку вперед, – я шагнул, – по диагонали вправо-вперед. Через одну вперед. Налево одну. Еще раз. – Это напоминало какой-то народный танец, мы, стоя друг перед другом, параллельно скакали туда-сюда по квадратам зеркал. – Один раз назад, – продолжал он, – влево через три клетки.

– Я не перепрыгну!

– Я сказал подряд. Готов? Раз, два, три. Хорошо.

Так прошло минут десять. Мы уже довольно далеко отошли от входа, но насколько точно, я не знаю, так как боялся повернуться и проверить это. Мы двигались в полной темноте, которую разрывал неяркий фонарик босса, позволявший видеть лишь на три-четыре клетки вперед. Вдруг он остановился.

– Стой, – он снова уткнулся в бумажку. – Ага! – поднял голову и посмотрел вверх. Видишь свое отражение?

– Ну.

– Клетку эту видишь?

– Да.

– Что такое воздушные ямы знаешь?

– Я стараюсь не летать.

– Тогда я тебе не завидую.

– А что?

– Сейчас будем прыгать.

– Зачем?

– Молчи. Клетка где-то 50x50 сантиметров. Смотри не промахнись. Я посмотрел под ноги.

– Не туда, дурак, смотришь, – без злобы сказал он, – прыгаем туда, – он посветил вверх.

– Это как?

– Прыгай как можно выше и в прыжке прижимай колени к груди. Напряги все силы. Если тебе удастся прыгнуть выше, чем на полтора метра тебя, притянет наверх. Если нет, нам придется повторять, а с каждым разом ты будешь прыгать всё ниже и ниже. Понял?

– Я не смогу.

– Не бойся, здесь сила тяжести немного меньше.

– Я не знаю.

– Давай тогда я тебя сразу убью, – предложил он.

– Хорошо, я попробую.

– Нам надо сделать это с первого раза. По счету три. Раз… два, – я присел. – Три!

Мы прыгнули. Он был выше, но я легче, поэтому прыжок получился более-менее одинаковым. Описать это очень трудно. Сравнение с воздушной ямой – это очень поверхностное сравнение. Это было… более острое ощущение. В мгновение ока всё перевернулось. Нас стало притягивать не к полу как обычно, а к потолку. Мы упали на него, как кошки на четыре лапы сразу. Его Сиятельство был тяжелее и поэтому приземлился (если это так можно назвать) раньше, но не рассчитал и пробил соседнюю клетку. Из пробоины послышался резкий свист. Я, приземлившийся довольно-таки сносно, рванулся ему на помощь, но оказалось, что стою к нему спиной. Я хотел повернуться, но он закричал:

– Не поворачивайся! Свист усиливался.

– Теперь, – прокричал он, – вправо через одну. Раз, два, три.

– Я переступил. Он, по-видимому, тоже, потому что свист стал уменьшаться и, наконец, прекратился.

– Уф, – тяжело выдохнул он, – тяжко же мне пришлось.

– А что это было? – спросил я.

– В дырку стало засасывать, кое-как вырвался. Сил совсем нет.

Я дал ему отдышаться. Посмотрел на потолок, который только что был полом. Всё такие же огоньки от фонарика и темнота по сторонам. Только в метрах пятидесяти от нас, вверху, светился голубоватым светом вход, из которого мы зашли сюда.

– Ну что, я в порядке, – услышал я бодрый голос клыкастого.

– Долго ещё? – спросил я.

– Почти пришли.

– Мне всё ещё не поворачиваться?

– Пока не скажу, да. А теперь вправо один шаг. Назад по порядку два. Опять вправо. По диагонали вправо-вперед. Он замолчал.

– Что-то не так? – спросил я.

– Погоди. Как я тогда делал? Ага, назад один раз и вперед один.

– Ты уверен?

– Да, да. Не спорь. Ещё раз назад.

– Опять?

– Через две прыгнешь?

– Куда?

– Вправо.

– Не знаю.

– Попытайся.

– Хорошо.

– Давай! Мы прыгнули. Обошлось.

– Ага! Вот теперь три клетки назад.

– Подряд?

– Конечно… а теперь…

– Опять прыгать?

– Нет. Возьми мою руку.

– Одну?

– Обе, – я поймал сзади его кисти, – а теперь встаём на клетку между нами.

– Но мы же не влезем.

– Придется.

– Слушай, был бы ты Лирой, без проблем.

– Давай, давай. Ну что, вперед? – мы встали на эту клетку, и я почувствовал его спину. Не прошло и секунды, и квадрат, на котором мы стояли, словно лифт, с огромной скоростью понесся вниз. Я от неожиданности заорал. Его Сиятельство присоединился ко мне.

Резкое торможение, и мы оказались в начале узкого коридора. Дырка, через которую мы провалились сюда, затянулась. Зеркальный квадрат растворился, и мы пошли по проходу. Он был настолько узок, что Сиятельство скрёб по его стенам своими мохнатыми плечами. 'Всё это похоже на компьютерную игру' – подумалось мне.

– Куда ты меня ведешь?

– Ни за что не догадаешься, – ответил он и продолжал считать шаги.

– Я бы убил того, кто это придумал.

– Отстань. Ты мне мешаешь.

– Мы пришли?

– Сейчас увидишь, – он остановился и постучал по левой стенке. Она откликнулась низким гулом. – Видишь? – спросил он.

– Слышу.

– А теперь? – он постучал по противоположной. Никакого звука. – Давай, – он прислонился спиной к 'беззвучной' стене и стал давить ногами на другую. – Помогай.

Я присоединился. Стена не поддавалась. Мы удвоили усилия. Наконец, она сдвинулась с места и стала отходить. Колени наши стали разгибаться и, когда мы разогнули их почти полностью, стена исчезла.

Зато внизу прямо под нами я увидел кровать. Она стремительно приближалась. Вдруг я ощутил, что падаю вниз, но падение опередило мысль. Я с размаху уткнулся в подушку. Рядом бухнулся Его Сиятельство. Никакого испуга, только шок. Я поднялся на руках и огляделся по сторонам. Ровные ряды белой плитки отливали желтым светом полной Луны, выглядывающей из окна. Всё возвращается на круги своя. Я снова в Лунной комнате.

Глава 6.

– Впечатляюще? – заулыбался мохнатый зверозуб.

– Зачем ты привёл меня сюда? Он поднялся с кровати.

– А как ты думаешь?

– Вернешь меня домой? – спросил я, но понял, что верить в это глупо.

– Именно, – неожиданно ответил он. Я не поверил своим ушам.

– Сейчас? – вот уж чего я не ожидал от него, так этого. Он кивнул.

– А как же принцесса?

– Сейчас не до неё. Чем меньше будем возиться, тем лучше будет для нас обоих.

– Понятное дело, – я потер ладони, но вдруг остановился. – Но зачем тебе это? Не проще ли было меня просто убить? Он в удивлении поднял бровь.

– А ты этого хочешь?

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Он отвел взгляд и шумно втянул воздух ноздрями.

– Просто, да не совсем. Тебе этого не понять.

– Ну почему же? Я что, по-твоему, идиот?

– Я не хочу вдаваться в детали, ибо их тысячи.

– Ой, только не надо со мной так заумно говорить. Я тебя спрашиваю, почему ты вдруг решил меня не казнить, как обещал сотни раз, а отправить с глаз долой? С чего бы это? Ты испугался кого-то?

– Чего мне бояться? – усмехнулся он.

– Ну а что тогда?

– Я решил, что так мне будет спокойнее.

– Это не ответ.

– А я и не собираюсь тебе отчитываться в своих действиях.

– А почему бы и нет? Я всё равно сейчас отчалю, и ты меня никогда больше не увидишь.

– Ну и что? – он подошел к стене и нажал на одну из плиток.

– Как 'ну и что'? Неужели ты думаешь, что я являюсь причиной всей этой катавасии. Он резко повернул голову.

– Какой катавасии? – в его голосе послышались нехорошие нотки.

– Вот этой, – я развел руками, – у тебя сотрудника грохнули. Что это в порядке вещей?

– Нет, – он еще раз нажал на плитку. Я невольно улыбнулся.

– Я, по правде сказать, думал, что ты решишь, что это как-то связано со мной, – я взбил подушку и сел в кровати, положив ногу на ногу – думал, пытать начнешь, что я об этом знаю.

– Ничего ты об этом не знаешь, – он стал усердно ощупывать стену. Я залез в карман и достал оттуда медальон.

– Хорошо, что хоть это ты понял, – он красиво поблескивал в лунном свете. – Да что ты там ищешь?

– Отстань! – буркнул он.

– И кто же его убил? Он насторожился. Я потянулся, разминая спину.

– Нет, не стал бы я работать на такой работе. Опасно это. Саблезубый покачал головой.

– Ну и болтун же ты.

– Нет, я серьёзно. Он что, за родину умер?

– Не лезь не в своё дело, – внезапно огрызнулся он.

– Да ладно, я же просто. Зачем так нервничать? Или что – это проблема? Давай, я помогу тебе её разрешить. Он оторвался от своего дела.

– Ты? – он слюняво фыркнул. – У тебя мозгов не хватит даже на то, чтобы клыки мне полировать.

– Клыки тебе будут полировать солнечные мальчики, которые таскают такие погремушки, – я покрутил перед собой медальон.

– Эти мальчики десять раз умрут прежде чем подойдут ко мне хоть на километр, – твёрдо сказал Его Сиятельство.

– Ты наверно очень крут? – я взглянул на него исподлобья. – Настолько, что боишься меня рядом держать. Даже мёртвого, – я зловеще хохотнул.

– Ничего подобного, – спокойно ответил он.

– Ну а если не удастся меня сплавить? – я засунул солнце во внутренний карман.

– Тогда ликвидируем, – кивнул он.

– Ну, это не выход, – заметил я.

– Ну почему же? Если хорошенько над тобой поработать… Разложить тебя до атомов, распылить по космосу…

– Неужели я настолько опасен? – ехидно спросил я.

– Помолчи немного, – попросил он. Видимо я его достал.

– А что, уже надоел? Он не ответил.

– Ну и зря, – вздохнул я, – по крайней мере, тебе не скучно. Он поднял на меня тяжёлый взгляд. Я невольно съёжился.

– Лучше бы помог, – сказал он.

– А тебя не затруднит объяснить, что ты делаешь?

– Нисколько. Я ищу панель управления.

– Что?! – я приподнялся на кровати.

– Панель управления, – повторил он.

– Управления чем? – не понял я.

– Иди сюда, я тебе всё объясню. Я с готовностью слез с кровати.

– Ну, попробуй.

– Итак. Мы ищем определённую плитку. Она перемещается по этой стене. Ты должен нажать последовательно на каждый угол из четырёх, начиная от левого верхнего…

– Стоп, стоп, стоп, – перебил его я. – Пожалуйста, не заговаривай мне зубы. Мы говорили не об этом. Он мрачно посмотрел на меня.

– Ну?

– Ты говорил о панели управления, – я поднял указательный палец, – я про это хочу узнать Он склонил голову набок, ну совсем как собачка.

– А зачем тебе это? – в его голосе я услышал удивление.

– Мне очень интересно.

– Давай, начинай от этого угла с нижнего ряда, – приказал он.

– Эй, разве так просят о помощи? С тебя рассказ, с меня помощь. Хуже от этого никому не станет.

– Какой ты прилипчивый! – возмутился он.

– А что ты хотел, так мир устроен. Хочешь что-то получить, придётся что-то отдать.

– Похоже, обратно я отправлю труп, – пробурчал он.

– Ну а всё же? – настаивал я.

– Хорошо, это компьютер. Может быть, самый мощный в Солнечной Системе.

– Стена? – удивился я.

– Нет, вся комната. Я был поражен.

– С его помощью я постараюсь отправить тебя домой.

– Так это ещё и машина времени?! – воскликнул я и прикоснулся рукой к плиткам. Он поморгал.

– Может быть. Я не знаю точно. А ты уверен, что ты из прошлого?

– Нет.

– Я тоже, – он помедлил. – В любом случае, я постараюсь воспроизвести тот сигнал, который шел в момент, когда ты появился и тогда отправлю тебя назад.

– Постой, мне показалось или ты действительно плохо представляешь, что собираешься делать? Ты вообще хоть пользоваться им умеешь?

– Ну, не совсем, – признался он. Я надул щеки.

– П-рру. Ты серьёзно?

– В общем, да.

– Тогда может быть будет лучше позвать кого-нибудь, кто в этом понимает? А то я боюсь, ты отправишь меня куда-нибудь в другую галактику, и буду я там куковать на каком-нибудь астероиде без воздуха и света.

– Звать мы никого не будем, я разберусь сам.

– Ты что, с ума сошел? – я выпучил глаза. – Это же рискованно!

– Но ведь рискуешь ты, – резонно заметил он.

– Хорошо ты рассудил, – я покачал головой. – Мне даже нечего ответить. Он молчал.

– Так что мне делать?.

– Помогать мне. Я шмыгнул носом.

– Ладно, – пришлось согласиться.

– Тогда иди туда, – он указал на противоположную стену. – Здесь я закончу сам. Начинай от угла. Помнишь, что нужно делать?

– Нажимать на углы? – печально спросил я.

– Да. По часовой стрелке от левого верхнего угла, затем в середину плитки. Если перевернется, – значит, та самая. Постарайся не пропустить ни одной. Я посмотрел на стену, состоящую из тысячи таких плиток.

– Так ведь всю жизнь можно проискать.

– Быстрее начнешь, – быстрее закончишь, – ответил Саблезубый из своего угла.

– Хорошо, – я приступил делу. – А пока мы ищем, она тоже будет перемещаться?

– Конечно. Я вздохнул.

– Кто это придумал?! Каким нужно быть извращенным человеком, чтобы это создать!

– Не стони, – попросил Его Сиятельство.

– Может хотя бы сделать так, чтобы она не перемещалась, пока мы ищем? – взмолился я после двадцатой плитки.

– Может и можно, – отозвался Саблезубый, – но как это сделать знает только создатель комнаты.

– Ну и позвал бы его! Шеф усмехнулся.

– Он давно умер. Этой машине 2000 лет.

– Что, серьёзно? Он кивнул.

– И это до сих пор лучший компьютер?

– Да.

– У вас что, застой в технике? Он довольно крякнул.

– Лунную комнату создал гений. Этим всё сказано. Я пожал плечами.

– Значит, я чего-то не понимаю.

– И не поймешь, – добавил он.

– Ну а что в ней такого необычного кроме формы?

– Всё, – прокряхтел он. – От здания, где она находиться до подушки, на которой ты лежал. Я покосился на кровать.

– Да?

Он тряхнул косматой шевелюрой. Я посмотрел на потолок и вспомнил, как впервые увидел Лиру.

– Ну, может быть. Не буду спорить. Особенно учитывая то, как мы сюда шли. Он засмеялся.

– Это ещё что! Здесь ещё не такое можно найти. Здание до сих пор не изучено.

– Серьёзно?

– Со своей смертью Гунн унес много секретов. В том числе и этот.

– Насколько я понял, некоторые секреты тебе удалось узнать.

– Я давно интересуюсь устройством этого сооружения.

– А что это секрет?

– Нет. Однако на сегодня правительство использует только 60 % помещений здания. О существовании других сорока оно даже не подозревает.

– То есть?

– Например, неизвестно точно, сколько здесь этажей. Сложно определить какое помещение, в какой части здания находится, и так далее.

– А в чем сложность? – не понял я.

– Проекта не осталось.

– Ну а так, на глаз? Он засмеялся.

– Тебе говорят, не получится.

– Но почему? – не успокаивался я.

– Если бы ты подольше находился здесь, то понял.

– Приведи хотя бы какой-нибудь пример, – попросил я. Он застыл на месте.

– Ну… Например, здесь нет лестниц, лифтов. Человек может перемещаться в большинстве случаев только при помощи пространственных средств связи – 'дверей', ты их видел.

– Да, – закивал я.

– Дверь может тебя доставить в любую точку здания, и где бы ты ни находился, на путь ты потратишь не более двух-трех минут.

– Ну? Он отмахнулся.

– По-моему, ты вообще ничего не способен понять. Я нахмурился, пытаясь сообразить, что он имел в виду.

– А-а! – протянул я после минутного раздумья, – я, кажется, понял, о чем ты. То есть, все мы сидим здесь и никому неизвестно где мы сейчас находимся, так?

– Да, – он утвердительно кивнул.

– А сам-то ты как её нашел?

– Я ведь не случайный человек.

– Это я уже понял. И?..

– Мне рассказал о ней хранитель, – он почесал поясницу.

– У комнаты был хранитель?

– Да. А теперь хранитель – я.

– Здорово! А куда делся старый хранитель?

– Он оказался изменником, – невозмутимо ответил шеф, продолжая колупать стену.

– Ага! Ну, тогда мне понятно, почему ты не умеешь ей пользоваться.

– Ну, кое в чём я разобрался.

– Похвально. Он повернулся ко мне.

– Что-то ты осмелел больно.

– Нет, я молчу, – я сделал вид, что занимаюсь поисками плитки. Он поводил челюстями и вернулся к своему занятию. Я состроил ему рожу.

– В прошлый раз я быстрее её нашел, – заметил он.

– Надо было её пометить.

– Если бы это было можно сделать, я бы сделал, – недовольно ответил он.

– Не надо так нервничать, ничего плохого я не имел в виду.

– Не посмел бы.

– Я уважаю старших.

– Это правильно. Я устал ощупывать эти дурацкие плитки и вернулся на кровать.

– Эй, – обернулся Его Сиятельство, – тебе кто-то разрешил это сделать?

– Я устал, могу я передохнуть минут десять?

– Нет, у нас мало времени, – он помотал головой.

– Что может случиться за это время? – недоумевал я.

– Ты хочешь, чтобы я тебя заставил? – он стал приподниматься.

– Хорошо, хорошо, – я поднялся с кровати. – Глупость какая! – возмутился я, – я ведь не раб.

– Делай что тебе велено. В конце концов, хочешь ты домой или нет?

– Хочу, конечно.

– Вот и помоги самому себе.

Мне пришлось вернуться назад. В отместку я решил завалить Его Сиятельство щекотливыми вопросами.

– Скажи, а тот хранитель, в чем был виноват?

– В преступлении.

– А в каком?

– В серьёзном.

– И что он сделал?

– Навредил государству.

– А как?

– Самым гнусным способом, – Его Сиятельство снова повернулся, – Ты ищешь или забавляешься?

– Ищу, – я сделал очень серьёзное лицо.

– Не отвлекайся. Это влияет на твою работу.

– Вот уж не думал. По крайней мере, мне так не скучно.

– Поверь мне, тебе будет не до скуки, если мы её не найдем.

– Да?

– Да, – произнес он загробным голосом.

– Надо признать, что твои доводы убедительны.

– Я доходчиво объясняю, – кивнул он. Я показал ему язык.

– Предлагаю тебе такое обо мне больше никогда не думать, – прогудел клыкастый, – а то в следующий раз думать будет нечем. Я насупился. Как он меня достал своими нравоучениями.

– Ты не понял?

– Что тебя не устраивает? – огрызнулся я. – Я тебя не трогаю.

Он встал и гневно потряс головой. Как-то немузыкально клацнули зубы. Я затаил дыхание. Он направился ко мне. Я нервно сглотнул. Косматая глыба приближалась. В его фиолетовых глазах вспыхивали молнии. Он не на шутку рассердился: ноздри разлетались как у коня, шерсть на лбу и за ушами вздыбилась, руки напряглись, когтистые пальцы задвигались. Машина смерти была готова к применению, а мне достался счастливый билет на её испытание. Я могу вам уступить его за небольшую плату. Дешевле? Даром!

– А! – я заорал во весь голос. Его зубы остановились над мой переносицей.

– Уы – хы – хы – хы! – он расплылся в улыбке, – я же сказал, что убивать тебя не буду, – он отпрянул и довольно побрел к своей стене. – Работай, мы должны найти эту чертову плитку.

Я попытался поймать своё сердце, которое скакало внутри моего организма как бешеный мячик. Он обернулся и стал наблюдать за моими манипуляциями с довольной ухмылкой на лице. Наконец-то я успокоился и с облегчением выдохнул.

– Хе-хе. Напужался?

Я метнул в него недоброжелательный взгляд. Он оперся одной рукой о стену, а другой подпер свой бок.

– И действительно, зачем тебя убивать? Просто оторву тебе ногу и отправлю домой. Ты и без ноги не пропадешь там. Верно? Я застонал от ненависти.

– На милостыне сколотишь себе состояние. Лет за семь. – Он сощурился и посмотрел на потолок, – а может и меньше. По-моему у тебя к этому талант. С двумя ногами нечего и стараться – не состоишься, а вот с одной – в самый раз. Ну, как тебе моё деловое предложение? Хочешь стать богатым?

– Заткнись! – заверещал я. Но этот вопль доставил ему еще больше удовольствия. Он весело похлопал себя по животу и сказал уже более серьёзно.

– Без тебя мне будет скучно, но с тобой хлопот не оберешься.

– Ты думаешь, все это происходит из-за меня?

– Вероятно.

– Но почему?

– Это я хотел у тебя спросить.

– Нашел, у кого спрашивать! – Я стал ощупывать стену.– С другой стороны, – продолжал я, – произошло ведь только одно убийство…

Он зашевелился. Я обернулся. Он подозрительно смотрел на меня. Его вид ни о чем не говорил, он мог просто ответить на мое предположение, а мог и кинуться на меня и переломать мне все кости.

– Это ты, верно, сказал, – он втянул воздух, – только одно. Я забегал глазами. Что это значит?

– А может, нет? Может, я о чем-то не знаю, о чем должен был бы знать? Мне иногда кажется, что ты владеешь гипнозом в такой степени, что даже я не могу это точно определить.

– Нет, – неуверенно возразил я.

– Наверное, я делаю большую ошибку, что отправляю тебя обратно. Я на всякий случай не стал ему отвечать.

– Жаль, я не успел просканировать твой мозг.

– И что бы ты там нашел?

Он посмотрел на меня и неожиданно расхохотался. Его хохот отражался от стен и тысячекратно повторялся в комнате.

– Неплохо! – он без злобы смотрел на меня. – Не каждый может с таким невинным видом косить под идиота. Ты – ценный кадр, даже жалко тебя отправлять. Так бы мы идеально провернули это дело с принцессой.

– Нет уж, лучше я вернусь домой. Там меня открыто идиотом не называют, – обиделся я.

– Значит ваше общество еще недостаточно развито, – снисходительно ответил он.

Глава 7

Мы продолжали обыскивать стены комнаты. Занятие это мне надоело до чертиков. Я кое-как боролся с зевотой, зачастую безуспешно. От угла я прошел уже довольно прилично – может быть шагов девять. Ощупывал я сразу четыре ряда плиток. Ну и муторное же это дело, я вам скажу. У гениального создателя этой комнаты явно были проблемы с головой.

Его Сиятельство просмотрел раза в два больше плиток, чем я. Он последовательно нажимал на углы своими мощными пальцами так, что казалось, будто бы он играет на каком-то причудливом клавишном инструменте. За то время, как я переходил с плитки на плитку, он успевал просмотреть их две. Такое впечатление, что домой, хочет он, а не я. Я позвал его.

– Что тебе? – буркнул он.

– Почему мы молчим? Может, расскажешь мне о своем мире, а то я кроме твоего кабинета и тюряги ничего не видел. Даже стыдно, рассказывать дома будет нечего. Он задумался.

– Я даже не знаю с чего начать. Задай какой-нибудь вопрос.

– Сегодня вроде 10 сентября?

– Да.

– И год 1975?

– Совершенно верно. Мы помолчали.

– А у нас дома было 22 февраля 2004-го.

– Что, будущее? – усмехнулся он.

– Вряд ли. У нас в 1975 году автомобили не летали.

– А где ты жил?

– Не помню ни города, ни страны. По-моему где-то в Европе.

– В Европе, говоришь. Да, до Европы еще никто не добрался, – он в задумчивости почесал свой нос.

– Ты это о чем?

– Да так, не обращай внимания. Я пожал плечами, но все равно спросил:

– Скажи, мы сейчас, где находимся? На каком континенте я имею в виду?

– В Европе, где же ещё?

– А в городе каком?

– Ну, уж это ты должен был знать!

– Откуда? – Удивился я.

– Подожди, – он вдруг прервал меня и посмотрел себе под ноги. – Ты смотри, мы её ищем, ищем.

– Ты нашел? – я подошел к нему.

– Да, вот она, – он присел и у самого пола стал нажимать на одну из плиток. – Видишь, она меняет цвет.

– Угу, – она действительно стала темнеть, пожелтела, стала оранжевой и перевернулась. Девять ровных частей, на которые она была разделена, горели разными цветами.

– Сейчас они станут зелеными, – сказал он. Они позеленели. Он резко нажал на одну из них. В комнате потемнело.

– Не бойся.

– Луна стала пепельно-серой, но с одного края заалела. По полу и по стене забегали огоньки, а прямо перед нами загорелось нечто похожее на клавиатуру с непонятными мне значками.

– Это буквы?

– Да. Неизвестный язык. Я узнавал. По-видимому, он сам изобрел его, чтобы никто не мог воспользоваться машиной, но все же мой предшественник кое в чем сумел разобраться.

– И он мог ей пользоваться?

– Кое-как.

– Хуже тебя?

– Может чуть лучше, но не намного. Я скривился.

– Может не стоит рисковать.

– Почему? – искренне удивился он. – Ты домой, не хочешь что ли?

– Я-то хочу, но только сомневаюсь, что туда попаду.

– Попадешь, – заверил он.

– Может, мы все-таки пригласим предыдущего хранителя, или его душа давно уже летает по космосу?

– Он безвозвратно исчез в пространстве.

– Это глупость с твоей стороны. Он мог бы нам хоть чем-то помочь.

– Да он ни разу рта не раскрыл за те три года, что я держал его за решеткой. И сканировать его было бесполезно.

– Постой, а как ты тогда вообще узнал, что это такое. Как узнал сюда дорогу?

– У него был ученик. Он готовил его в свои приемники. Но, кроме начала пути сюда и какой-то общей информации он мне ничего не смог дать. Пришлось все делать самому.

– Но как это было возможно?

– Для меня многое возможно. Я вспомнил, как мы сюда шли.

– Один бы ты не сумел.

– Что верно, то верно. Без жертв не обошлось. Я оторопел.

– Но ведь это жестоко.

– Важен результат. Я поморщился.

– Разве не так?

– Даже если погибнут люди?

– Не надо сгущать краски. Это же были преступники. Я отпрянул от него.

– Предлагаю морально-этическую сторону этого вопроса не обсуждать, – предложил он.

– Да кому ты нужен, палач сумасшедший! – вскричал я и отвернулся.

– Что? – его рокочущий голос разнесся по комнате.

– Тыкай, тыкай свои кнопочки. Он вдруг расслабился.

– Я тебе удивляюсь. Кто ты такой? Я ведь тебя могу мизинцем раздавить, а ты разговариваешь со мной в таком тоне. Люди много сильнее тебя, увидев меня в гневе, плачут от страха, ты же позволяешь себе обзывать меня и кричать. Мне определенно стоит подумать о методе, с помощью которого я смогу причинить тебе максимальную боль.

– Смотри, только чтобы мозги не опухли. Вы с Лирой только и делаете, что стращаете меня. Достали вконец! Он отвернулся к панели.

– Может и вправду скормить его крысам, – услышал я его бормотание.

Босс принялся отстукивать команды на панели. Я лег на кровать, чтобы не мешать ему. Периодически он фыркал, мотал головой и бормотал что-то себе под нос.

– Ну, надо же! – то и дело слышал я. – Гаденыш! Я заложил руки за голову, скрестил ноги и уставился в потолок.

Я не помню ни имени своего, ни фамилии, ни родителей (бабушку только). Был ли я женат или нет. Ни города, где я жил, ни местности. Страну даже не помню. Помню только дом и кота своего Тома. Пушистый он был и своенравный. Пропал только однажды и больше я его не видел. Сколько лет мне тогда было?.. Не помню. Да уж! Человек из ниоткуда.

Угораздило же меня попасть сюда. Определенно мне здесь нечего делать. Или просто я на людей таких напоролся. Хотя, попади я, например, в какой-нибудь Древний Рим или Египет, что, лучше бы было? Так же бы мыкался. А может, и убили бы сразу… С другой стороны, и не мучился бы.

Нет, уж лучше поживу пока. Глядишь, и удача улыбнется. Я опять вытащил из кармана 'солнышко'. Тяжелое. Все люди любят золото, и я не исключение. Я положил его на ладонь и погладил пальцем. Золото теплый металл. Я потрогал волнистые лучики. Хорошая работа. Я взял медальон двумя пальцами и как колесико покатил по ладони.

Мне показалось, что лучики и лицо 'солнца' не одно целое. И действительно, крепко взявшись за середину, можно было крутить лучи по часовой стрелке. Я как ребенок увлекся этой забавой. Когда мне это надоело, стал рассматривать кусок цепочки. Она было тоже очень красивой. Витые звенья слегка поблескивали в лунном свете.

Удивительно, они в суматохе не успели его забрать у меня. Может, удастся оставить его себе? Скорее всего, нет.

'Что он там хоть делает?' – я приподнялся и посмотрел на босса. Он согнулся и сосредоточенно кряхтел над клавиатурой. Луна же выполняла роль экрана. На её фоне появлялись и исчезали различные изображения: лица людей, геометрические фигуры, знаки, цифры, планеты, звери…

Вы думаете, я рот раскрыл от удивления? Ничуть! Все это я уже видел. В любом помоечном фильме про будущее всё это есть – компьютеры, циферки, игра света и тени…. А! Меня бы больше удивило, если бы за окном засветилась реклама: 'Пейте Кока-колу!' или что-то в этом роде.

Хочу домой! Заберите, спасите, увезите меня из этих подземелий! Пусть прилетит пара-тройка суперменов, настучит Его Сиятельству по голове, и я спокойно вернусь на Землю. На настоящую Землю, где я столько лет чудесно жил. Саблезубый зашевелился у своей стены.

– Ну, – он провел ладонями по бедрам, – я готов. Вроде всё правильно.

– Я попаду точно по назначению?

– Надеюсь.

– А какова гарантия?

– Что я тебе, страховая компания? Обойдешься без гарантий. – Он ещё что-то подправил в своих расчетах. – Домой хочешь? Тогда не возникай. Попробуй ему возрази.

– Ну и что мне делать? – спросил я

– Заплатить за проезд, – хмыкнул он.

– Каким образом? – не понял я.

– Не томи душу, раздевайся.

– Зачем? – я округлил глаза. Он засопел.

– Давай по быстрому. Если я говорю, значит так нужно. Я испугался. Что он ещё задумал?

– Чего медлишь?

– А это обязательно?

– Мне тебе помочь? – он сдвинул брови. Я испуганно сглотнул и застыл на месте.

– Что с тобой, в самом деле?

– Это… Я не хочу…, – пролепетал я.

– Ничего, не умрешь, – отмахнулся он. Я забегал глазами.

– Ничего не понимаю, – босс всплеснул руками, как женщина, – ты же сам просился домой. Только что!

– Но…

– Чего ты боишься? – он недоуменно посмотрел на меня. – Не понимаю… – он пожал плечами, – я ничего с тобой делать не собираюсь. Раздевайся, ложись на кровать и поедешь домой.

– Совсем ничего? – настороженно спросил я.

– В каком смысле?

– Объясни, зачем мне нужно раздеваться? – мой голос стал срываться.

– Ты же голый сюда прилетел.

– Ну, да.

– Так в чем проблема? У меня отлегло от сердца. Я облегченно вздохнул и стал раздеваться.

– Давно бы так, – он снова согнулся над клавиатурой.

Я стал думать, куда мне спрятать медальон. Ведь если я буду голым, карманов у меня не будет. Может быть в рот?

– Время идет, – недовольным голосом поторапливал босс. Я стал расстегивать брюки.

– Пожалуйста, не смущай меня, отвернись, – попросил я.

– Ничего, у меня крепкие нервы, – покривился он.

– Да что ты, в самом деле!

– Хорошо, только давай быстрее, – он отвернулся.

В этот момент я выхватил из кармана 'солнце' и засунул его в рот. Потом быстро разделся и аккуратно повесил одежду на спинку кровати.

– Ты всё?

– Угу, – я стоял на холодном полу и прикрывал свой пах. Он неодобрительно бросил взгляд на эту часть моего тела.

– Ложись на кровать. Я повиновался.

– Лицом к Луне. Закрой глаза и максимально расслабь тело. Расслабился?

– Угу.

– Что ты мычишь, говори нормально.

Я попытался переложить 'солнце' за щеку с той стороны, которая не видна Саблезубому, но это не удалось, так что мне пришлось и дальше отвечать ему не очень внятно.

– Руки вытяни по швам. Готов?

– Мм… – это значит 'да'. Я попытался приоткрыть глаз.

– Закрой глаза, – властно скомандовал он. – Считай про себя в обратном порядке от десяти до ноля.

– Десять… девять, – он начал громко отсчитывать моменты до моего возвращения, – восемь… семь, – я повторял за ним, – шесть… пять… четыре, – я зажмурился, – три… два… один. Стало тихо, тихо. Только в ушах немного шумело.

Я представил, как открою глаза в своей квартире, встану, открою окно, выкину пустые бутылки из-под пива…

– Черт, – проскрипел босс.

Я открыл глаза: 'Что это значит?' Я поднял голову и посмотрел в его сторону. Он копался в машине. 'Этого ещё не хватало!'

Его Сиятельство тихо матерился, пытаясь изменить программу. Я вытащил медальон изо рта и спросил:

– Ну что?

– Отлезь!

– Я же говорил… – начал я. Он мгновенно обернулся и обжег меня взглядом.

– Молчи.

Я внял его совету и предпочел спрятаться под одеяло. От него и от холода, который заморозил меня с головы до ног.

'Неуч, – подумал я, – сначала разберись в аппарате, потом уж лезь экспериментировать на людях'.

Мне представилось, как он, не сумев совладать с машиной, отправляет меня в неизвестность. Я поежился и мысленно еще раз обругал его. Эти непечатные выражения я опускаю в своем рассказе.

Я выглянул из-под одеяла. Лохматый все так же сидел, скрючившись над клавиатурой. Вдруг он радостно воскликнул:

– Ага! – и ткнул победно какую-то клавишу. Внезапно Луна стала багроветь.

– Смотри, – показал я ему. Он повернул голову.

– Это… не должно … – и нервно стал барабанить по клавиатуре.

– Она почернела, – я вылез из-под одеяла.

– О, Гунн! О, Гунн. Всё не так, – запричитал он. Луна стала бледнеть.

– Бледнеет, – я показал пальцем на неё. Он резко посмотрел в окно.

– Все равно, – и опять забарабанил по клавишам.

Наконец он добился, чтобы Луна стала красной. После того, как она вернула свой цвет, он вытер лоб.

– Ну что? – спросил я.

– Плохо все, – он поднялся с колен.

– Мне уже никак не вернуться?

– Боюсь, что нет.

– И что? – я сделал паузу, – ты убьешь меня? Он провел по клыкам своим сизым языком и посмотрел на меня.

– Не знаю. Пока не будем торопиться. Живи.

Глава 8.

Он медленно поднялся. Его глаза были задумчивы и тусклы.

– Одевайся, – он скорее попросил, чем приказал.

У меня тоже было не радужное настроение. Остаться здесь навсегда я не хотел. До этого момента я об этом почему-то серьёзно не думал. Я оделся, обулся, спрятал во внутренний карман медальон и подошел к боссу.

– Что будем делать? Он покосился на меня.

– Жить и работать.

– Ты мне назначишь оклад?

– Уже. От этой радостной вести моё настроение поднялось на несколько пунктов.

– И сколько я буду получать? – заинтересованно спросил я.

– Жизнь небольшими дозами. Я всплеснул руками.

– Что, до конца своих дней я буду слушать это?!

– Подожди, – он положил мне руку на плечо. – Посуди сам, я до сих пор не знаю, кто ты такой. Клятвенные твои заверения мне не нужны. Раз уж так получилось, что ты остался, я буду тебя использовать, так как это нужно мне, поэтому не строй иллюзий, ты будешь постоянно под моим колпаком. Я шмыгнул носом.

– Может лучше умереть сразу?

– Сразу уже не получится. Ты слишком сильно меня оскорбил, чтобы умереть легко.

– И что теперь?

– Ничего. Мы вернемся, ты поступишь в распоряжение Лиры, и будешь делать то, что она или я тебе прикажем.

– Ну а в случае успешного проведения операции?..

– Там посмотрим, – неопределенно ответил он. Я грустно вздохнул. Он хлопнул в ладоши, и на стене появилась дверь.

– Пойдем, здесь нечего больше делать.

– Ты её сломал?

– Нет. Думаю, нет. Но в программе что-то напортачил.

Мы вышли в коридор. Здесь было светлее, чем обычно. Я обернулся назад. Его Сиятельство захлопнул дверь.

– Нам предстоит такой же путь?

– Нет, выйти просто.

– Значит, в другой раз нужно будет заходить через выход, – сделал вывод я. Он рассмеялся.

– Обратно ты уже не зайдешь.

– Почему?

– Попробуй, – он приоткрыл дверь. Я заглянул внутрь.

– Темно. Где же комната? Он усмехнулся.

– Не веришь? Я прошел дальше. В глубине коридора я заметил ещё одну дверь. 'Мы её вроде не проходили', – подумал я.

Быстрым шагом я направился к ней. Взялся за ручку и открыл. Передо мной стоял Его Сиятельство и смотрел на меня. Я обернулся. Сзади дверь была закрыта.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я.

– И не поймешь. Пойдем, не будем тратить время зря.

– Нет, подожди. Ты закрывал дверь, когда я оттуда вышел?

– Да.

– Теперь не закрывай.

Он усмехнулся. Я побежал к другой двери. Перед ней я оглянулся. Босс стоял и лениво следил за мной. Я убедился, что он на месте и открыл дверь. Передо мной стоял Его Сиятельство и также смотрел не меня. Я обернулся. Из другой двери Его Сиятельство помахал мне ручкой. У меня отвисла челюсть. Я снова посмотрел на Его Сиятельство, который был ближе ко мне.

– Ну что, наигрался? – спросил тот клыкастый, который был ближе ко мне.

– Это отражение?

– Что-то типа этого.

– Ничего не понимаю.

– И не старайся, пойдем.

По коридору мы вышли к тому же самому переходу, по которому меня пронесли первый раз. Был ясный день. Ярко светило солнце. Жизнь в городе вовсю бурлила.

Мы миновали этот просвет и через некоторое время оказались в кабинете Его Сиятельства. Босс сел за стол, а меня усадил возле себя.

– Лира, – он нагнулся к видеофону. Ответа не последовало.

– Странно, она ещё не у себя. Дверь раскрылась, и в кабинет вошел секретарь.

– Майор Лира, – бархатным голосом объявил он.

– Давай её сюда. Сосискообразный скрылся за дверью. Через секунду вошла Лира.

– Мы потеряли вас, сэр, – сказала она, запрыгивая к нему на стол.

– Не беда, – ответил он, – что-то удалось обнаружить? Она покосилась на меня.

– Ничего страшного, – он как-то особенно посмотрел на неё. – Докладывай.

– К сожалению, они успели уйти до того, как я заблокировала все входы и выходы, – начала кошка. – Охрана гаража ничего не слышала. Видеоматериалов нет…

– Как это?

– Камеры оказались отключены.

– Продолжайте, – Саблезубый уставился в одну точку перед собой и внимательно слушал.

– Список машин, выезжавших в течение часа до нашего появления, у вас на столе. Босс взял бумагу и пробежался глазами по строчкам.

– Вот как? – он вскинул брови.

– Да, – подтвердила Лира.

– С чего бы это? – он покачал головой. – Никогда они там свои машины не ставили.

Я приподнялся, чтобы увидеть, что они обсуждают. Его Сиятельство поднял на меня глаза.

– Ты посиди немного, мы скоро закончим, – и снова стал изучать бумагу.

– Мне тоже интересно. Он не обратил внимания на мою реплику.

– Вы все-таки что-то нашли? – спросил он Лиру.

– Аккумулятор от парализатора марсианского производства.

– Точнее, Лира, – шеф покосился на неё.

– По всей видимости производства Электриса. Заключение будет через двадцать минут.

– Как-то несерьезно это, – нахмурился Его Сиятельство. Что его напрягло мне неведомо.

– Что-то ещё? – спросил он.

– Медальон, – тихо сказала она, пригнув уши.

– Ах да, – он снова обратил на меня внимание. – Верни-ка нам медальон.

– Я его где-то выронил, – соврал я.

– Он упал не так далеко отсюда. По-моему в левый внутренний карман, не так ли? Я виновато достал из него 'солнце'. Шеф убрал его в стол.

– Это останется у меня, – сказал он. – Продолжай, Лира.

– Доктор Кафф заканчивает вскрытие. Я думаю, через час-полтора результат будет, – она замолчала.

Саблезубый вытянул губы, уставившись в никуда. Потом его брови поползли вверх, он посмотрел на Лиру и промычал:

– Возможно, возможно. Тщательно проверьте людей из этого списка. Все же кто-то их спугнул. Не зря они не вернулись за медальоном. Я пожал плечами. Для меня их разговор ценности не представлял.

– Могу я вас спросить, сэр? – обратилась к нему Лира.

– Думаю, что нет, майор, – ответил он. Она замолчала.

– Нам нужно готовиться к празднику, – он развернул беседу в другое русло.

– У меня есть замечание, – я поднял руку.

– Тебя не спрашивают, – огрызнулась Лира.

– Погоди, – сказал Саблезубый, – сначала ты, Лира. Все готово?

– Да. Проблем не будет.

– Надеюсь. Кого ты закрепишь за ним? – он кивнул в мою сторону. Она вильнула хвостом.

– Галдера и Малли.

– Хорошо. Ты понял? – он повернулся ко мне. – Ты постоянно на мушке, не делай глупостей. Я повел плечом:

– Мне все равно.

– Что будем делать с принцессой? – это уже не ко мне. Он спрашивал Лиру.

– С ней постоянно будет один телохранитель.

– Красивый парень, – заметил я.

– А причем тут это? – удивилась Лира.

– Да так, – я отвел от них взгляд.

– Что ты хочешь сказать? – спросил босс.

– А вы не понимаете? Страховка на всякий случай. Всё её внимание будет приковано к нему.

– Ерунда, – сказал босс. – В случае чего его возьмет на себя Лира.

– Хорошее решение, но это может не дать результата.

– Ты так думаешь? – самоуверенно спросила она.

– Ни в коем случае не хочу обидеть тебя, – успокоил её я, – но ему могли дать приказ чуть-чуть за ней приударить.

– Возможно, – босс сложил ладони лодочкой. – На их месте так и нужно было сделать. Хорошо, этим вопросом займусь я. – Он коварно улыбнулся. В его голове наверно уже созрела не одна идея.

– Что с фрейлиной? – снова спросил он.

– А что с ней? – растерялась Лира. – Она ведь никакой опасности не представляет.

– Они подруги. Она может нам помешать.

– Хорошо, я подберу несколько морских пехотинцев.

– Не сработает, – сказал я.

– Почему? – насупилась она.

– Скорее всего, нет. Я знаю, что представляют собой эти парни у нас, а у вас они наверно еще похлеще будут.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился босс.

– Как бы это сказать помягче. У нас-то они не галантные джентльмены, а у вас при полном отсутствии секса, я даже боюсь представить, что это за люди. Как роботы, наверное.

– Зато они неплохо развиты, – возразила Лира. – Её это должно заинтересовать.

– Ну и что? Что они здоровых мужиков раньше не видели?

– Землянин сильнее марсианина, – заметил босс.

– Ну, тогда они действительно обе дуры.

– Хотелось бы верить. Так у нас больше шансов на успех, – улыбнулся Его Сиятельство.

– Сколько ей лет? – спросил я. Этот вопрос их озадачил.

– Восемь? – патрон в задумчивости сдвинул брови.

– Девять, – неуверенно поправила Лира.

– Между восьмью и девятью, – нашелся босс. Я был ошарашен.

– Вы хотите, чтобы я трахнул ребенка! – я приложил руку к груди. – Я-то думал, мы разговариваем о здоровых зрелых девушках, но ребенка…

– Нет, нет, – Его Сиятельство стал успокаивать меня. – Это марсианские годы. Один год на Марсе равен 687 земным суткам. Это почти в два раза больше.

– И что? – я стал считать в уме, – она в два раза старше?

– Конечно! У меня отлегло от сердца.

– Ну, тогда ладно. Это меня вполне устраивает.

– Устроишь ли ты её? – ухмыльнулась Лира.

– Ну что делать, – я развел руками, – сердцу не прикажешь.

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – напомнил Его Сиятельство.

– И к чему мы пришли? – спросил я.

– Ты заявил, что хочешь жить.

– Пожалуй, я не откажусь от своих слов.

– Это похвально. Ну что же, до начала праздника остается пять с половиной часов, вы можете отдохнуть. Чем вы собирались заняться?

– Погулять по городу, – ответила Лира.

– Зачем же дело стало? Я вас больше не держу, – он поднялся. – Надеюсь, ты не будешь убегать? – он обратился ко мне.

– Куда? – спросил я.

– Я рад, что ты это понимаешь. Лира, Бааде приехал?

– Он будет завтра, сэр. Босс сдвинул брови.

– Ладно.

Глава 9.

Мы вышли из его кабинета. Но как ни странно, попали совсем не в тот коридор, по которому пришли, а в приемную, где за столом сидел секретарь и разговаривал по видеофону. Увидев нас, он прервался.

– До свидания, Мутти, – попрощалась Лира.

– До свидания, майор, – ответил он. Я тоже кивнул. Но он уже отвернулся к аппарату. Козёл!

Приемная у Его Сиятельства была что надо. Мутти сидел за длинным, узким столом, крышка которого была отполирована как зеркало. В углу, напротив него, стояли старинные часы с длиннющим маятником и узорным циферблатом, а над дверью, ведущей в кабинет, висела овальная картина с изображением моря во время шторма.

При всем при этом приемная была крохотная. Через окно, занавешенное тяжелыми шторами, едва проникал свет, а ход часов наполнял её уютом. Непонятно как умудрялся бодрствовать Мутти, любой другой человек после получаса нахождения здесь, наверняка бы погрузился в сладкий здоровый сон.

Приемную мы миновали и очутились в светлом, чистом и опрятном коридоре с красными ковровыми дорожками и изогнутыми яркими светильниками, висевшими на расстоянии десяти шагов друг от друга. Не нужно объяснять, какова разница в ощущениях по сравнению со всеми теми коридорами, по которым мне приходилось шляться раньше.

Здесь было тихо и респектабельно. Действительно чувствовалось, что это здание правительства. Пока мы шли, я ни души не увидел. Лира вела меня, уверенно ступая по мягкой дорожке. Я завел с ней незатейливую беседу.

– Как ты думаешь, кто убил Кукумбера?

– Тебя это сильно волнует?

– Почему нет?

– Не забивай себе голову. Она должна быть чистой перед встречей с принцессой.

– Не хочешь говорить – не надо. Она шла, помахивая хвостом.

– Этот медальон что-нибудь значит? – снова спросил я.

– Я не буду с тобой об этом разговаривать.

– Это страшная тайна?

– Да.

– Хорошо, я не буду приставать, – я засунул руки в карманы и стал глазеть по сторонам.

Что я там собрался увидеть? Стены с двух сторон и белые обои. Мы повернули за угол. Коридор изогнулся дугой. Вокруг все такая же тишина. Мы прошли несколько холлов, в глубине которых как кочки торчали пустые кресла.

– Долго ещё? – спросил я Лиру.

– Ты торопишься?

– В общем-то, нет.

Комментариев не последовало. Вдруг я услышал за собой детский смех. Какая-то озорная девчушка негромко смеялась. Я обернулся. Никого. Пожал плечами и пошел дальше. Лира, по-видимому, вообще не заметила этого. Смех повторился. Я оглянулся снова. В коридоре никого не было.

– Вот расшалилась-то, – про себя усмехнулся я.

– Что ты говоришь? – спросила Лира.

– Да девочка какая-то идет за нами, смеётся и прячется, когда я оборачиваюсь.

– Какая девочка? – не поняла Лира. – Что она тут делает?

– Не знаю. Ты разве не слышала?

– Нет, – она с укоризной посмотрел на меня. Вернулась назад и посмотрела вглубь коридора.

Я пожал плечами. Мне стало вдруг неудобно. Как будто у меня галлюцинации какие-то.

– Показалось, наверно.

– Пойдем, – мы снова двинулись в путь.

– А здесь что за комнаты? – спросил я её, чтобы как-то перевести разговор на другую тему.

– Понятия не имею. Министерство какое-нибудь.

– А вывесок почему нет?

– Никогда не задумывалась над этим.

Я опять услышал девичий смешок. Резко обернулся. За изгибом коридора мелькнуло детское платьице.

– Видишь! – крикнул я и побежал в ту сторону.

Добежав до того места, где я её видел, понял, что у меня что-то не в порядке с головой. Ко мне подошла Лира.

– Ты сегодня выспался?

– Ну не так, чтобы очень.

– Голова не болит?

– Да нет. Она посмотрела за мою спину.

– У тебя раньше такого не было?

– Нет. Ты что думаешь, я ненормальный?

– Я ничего не думаю. Хочешь, зайдем к врачу.

– Да ты что, Лира! Я ведь не сумасшедший!

– Я должна убедиться.

– Лира, перестань. У меня всё в порядке. Поехали, покатаемся, и у меня все из головы выветрится. Поколебавшись, она согласилась.

– Может карнавал тебя взбодрит.

– Только давай будем перемещаться по земле.

– Хорошо, пойдем пешком. Я согласился.

Ещё раз оглянувшись назад и убедившись, что там никого нет, я поспешил за ней. Мы подошли к лифту. Кто говорил, что здесь нет лифтов? Лира нажала на кнопку и через несколько минут (вам это о чем-то говорит?) перед нами открылась дверь.

– Прошу вас, – пригласил нас лифтер в ярко синей ливрее.

– Вниз, – сказала Лира.

– Нажимаю, – он улыбнулся ещё шире, и его пышные усы стали смотреть вверх. Лифт понесся вниз. Мы смотрели на табло, показывающее номера этажей.

– '245,244,243…' – считал я, не успевая проговаривать даже первую цифру полностью. Весь мой счет свелся к хлопанью глазами при каждой смене цифр на табло – 225,224,223… Лифт ускорил спуск. Я отошел поближе к перилам. Меня стало мутить. Лира и лифтер не проявляли никакого беспокойства. На сотом этаже у меня свистело в ушах, и только после пятидесятого, когда скорость стала снижаться, я открыл глаза и немного расслабил руки, вцепившиеся в перила.

Остановка на первом этаже была очень плавной. Дверь открылась, и сосискообразный с улыбкой пожелал нам счастья. Я еле держался на ногах. Лира же, как ни в чем не бывало, шагнула вперед.

– Ну, как тебе? – спросила она через плечо.

– К космическим путешествиям готов.

Она рассмеялась. Огромный вестибюль с черными, отливающими металлическим светом колоннами, и лестница из черного гранита, спускавшаяся вниз, создавали впечатление большого грота, за которым начинается дворец злого волшебника. Пол, выложенный полированными черными плитами, только усиливал это впечатление.

– Лира, почему тут так мрачно?

– Это здание строилось ещё при Гунне, а он любил черный цвет. По-моему неплохо. Тебе не нравится?

– Жутко здесь. Немудрено, что здесь мне приведения мерещатся.

Мы спустились, прошли по идеальной поверхности пола, и сквозь высокие стеклянные двери вышли на залитую солнцем улицу.

– Наконец-то я ступил на землю, – воскликнул я.

– Поздравляю! – не без ехидства поддержала Лира. – Ты попал в благословенный край.

– Да? – я посмотрел на чистое синее небо, на аллею фонтанов разнообразнейших форм, бьющих в него, на отражение солнца в миллионах окон высоких зданий, стоящих на почтительном расстоянии от нас, и подумал, что может быть она и права.

– Где будет карнавал? – спросил я Лиру, щурясь от яркого солнца.

– На Проспекте Величия.

– А сейчас, где мы находимся?

– Это Президентская площадь. Здание, из которого мы вышли, называется Домом Правительства.

– Ну, это я уже знаю, – равнодушно заметил я и оглянулся назад. – Ба!

Я задрал голову вверх, чтобы оглядеть эту громадину. Передо мною высилась могучая черная стена. Она была настолько высокой и длинной, что казалась не просто зданием с углублением окон, а сплошным, цельным монолитом, вросшим в землю. Оно казалось чужеродным исполинским объектом, каким-то космическим кубом, занесенным сюда неизвестно кем, и установленным именно в этом месте.

– Вот это да! – восхитился я.

– Это самое крупное здание в мире, – сказала Лира, – хотя и не самое высокое. Его видно из космоса.

– Впечатляет. Сколько же здесь сидит чиновников? Она усмехнулась.

– Много. Всё же отсюда управляют планетой.

– Интересно, а сколько на Земле сейчас насчитывается людей?

– Около 16 миллиардов.

– Сколько? – я выпучил глаза.

– А что тут удивительного? Такая численность населения поддерживается уже около тысячи лет.

– Не многовато?

– Много, – согласилась она, – но что поделаешь.

– Мне кажется, при такой численности людям места не хватит на Земле. Наверное, люди и в Антарктиде живут?

– Если бы ты меня внимательно слушал, то не стал бы спрашивать, я это говорила.

– Что, там и города есть?

– А как же!

– Там же холодно!

– Ну и что! Человек может приспособиться ко всему. А в Антарктиде, между прочим, не так уж плохо жить. Там чище воздух. В своё время, кстати, из-за неё война была. Три года люди убивали друг друга.

– Из-за Антарктиды? Ни за что не поверю.

– Да. Это было ещё до объединения. Южные государства серьёзно вцепились в этот континент. Там была такая бойня, просто жуть.

– Давно?

– Еще до заселения Марса. Больше двух тысяч лет назад.

– Бедные пингвины.

– Что?

– Да так, – улыбнулся я. – Расскажи что-нибудь ещё.

Над нами бесшумно пролетело такси. Метрах в пяти оно остановилось, и водитель подал машину назад. Когда она поравнялась с нами, молодой парнишка (как приятно все же смотреть на обычных людей) прокричал нам:

– Такси, пожалуйста, в любую точку города. Лира демонстративно отвернулась. Я развел руками.

– Извини, брат, – но он, не дождавшись нашего ответа, быстро набрал высоту и исчез.

– Урод, – сквозь зубы процедил я.

– Я с тобой полностью согласна. Ненавижу 'примитивных'.

– Ты опять за своё, – я покачал головой.

– А почему я должна исправляться?

– Ты уже исправляешься.

– То, что я разговариваю с тобой, ты имеешь ввиду? Может быть. Но ты все же не так на них похож. Ты ближе к марсианину.

– О! Наконец-то признали, что я не дерево!

– В отличие от дерева, ты часто суешься не в свои дела.

– Я? Ну и что, это свойственно многим людям.

– 'Людям' это не свойственно.

– Давай сменим тему.

– Хорошо. Смотри, этот фонтан построен в честь закладки первого города на Марсе.

– Что, ему две тысячи лет?

– Да.

– Неплохо сохранился.

– Это один из самых красивых фонтанов в городе.

Фонтан представлял собой композицию из человеческих тел, пытающихся что-то приподнять над землей. Мы обошли его. Ага, поднимали они большое человеческое сердце и с усилием толкали его ввысь. Сердце выплескивало из себя струи воды, как солнце испускает лучи, и получалось, что люди пытаются зажечь на небесах новое солнце.

Идея не нова, но здесь она обрела некий новый смысл, хотя бы потому, что солнце сегодня сильно печет, и рядом с фонтаном в его прохладе чувствуешь конкретную пользу от усилий авторов и их замысла. Мы понаблюдали, как ложилась вода на отполированные лоснящиеся тела скульптур, мускулистые плечи мужчин и ровные бедра полногрудых женщин с точеными талиями.

Как она переливалась на камне, блестела на спинах, низвергалась с волос, переливалась по фигурам и сливалась с водой у их ног.

– Недурно, – похвалил я, – довольно реалистично и без чернухи. Если мужик – то мужик, а если женщина, то хоть прыгай в фонтан, чтобы убедиться живая она или нет.

– Тебе понравилось? – дружелюбно осведомилась Лира.

– Вон та, слева.

– Я рада. У тебя есть тяга к искусству.

– В полной мере она проявилась у меня в шестнадцать лет, когда мы с классом были на экскурсии в Гамбурге.

– И что, ты был в восторге?

– Да, для шестнадцати лет я потратил слишком большую сумму за один вечер.

– А впечатления?

– Непередаваемые. Полгода ушло только на одни уколы. Она хмыкнула и отвернулась, чтобы скрыть, что ничего не поняла.

– Вон! – она указала на небоскреб со срезанной под углом крышей, – знаешь чьё это здание?

– Нашего шефа?

– Нет, отца Вертиклюя, того мальчика, с которым ты сидел в тюрьме. По моему телу прошла дрожь.

– Он, что такой богатый?

– Я же тебе сразу сказала, что он с жиру бесится. Я был подавлен.

– Живут же люди!

– Тебе, наверное, такое и не снилось?

– Сниться-то снилось, а что толку, – вздохнул я. Она улыбнулась.

– Любой человек, если захочет, может добиться того, чего пожелает. Я усмехнулся.

– Ты прекрасно знаешь, что это сказка для идиотов.

– А ты так хочешь стать богатым?

– Конечно! Что в этом плохого?

– Только неудачники могут так рассуждать, – она покачала головой.

– А как я должен рассуждать?! Скажи мне, научи, и я заработаю сто двадцать пять миллионов.

– Если бы ты смог заработать столько денег, то бы не стал меня спрашивать, как это сделать. Я говорю, ты – потенциальный неудачник.

Самое страшное оскорбление для любого человека на свете – это слово 'неудачник'. Любой, кто его слышит, даже если оно адресовано не ему, внутренне напрягается и чувствует подступающее бессилие. У этого слова потрясающая способность воздействовать на людей. И чем ещё оно поразительно, так это тем, что человек, в большинстве случаев, не может адекватно ответить на это оскорбление, даже агрессия, сперва появившаяся внутри, вдруг куда-то улетучивается.

Я бы мог запросто испинать эту зазнавшуюся девку или просто отвернуть ей голову и выбросить в фонтан, благо, что она в образе и серьезного сопротивления оказать мне не сможет. Но я ничего не мог с собой поделать, потому что находился под магическим воздействием этого слова.

Мне оставалось только идти за ней и слушать её нравоучения. Но к моему счастью, против своего обыкновения она не стала задерживаться на этом. Её увлек рассказ о городе, и она стала тараторить, показывая в разные стороны с видом профессионального экскурсовода. Я же ничего из её рассказа не слышал, поскольку погрузился в свои сумрачные мысли.

Меня всегда задевало, а здесь особенно задевает, что к факту моего существования люди относятся несерьезно. Почему всегда, во все времена, отношение к человеку складывалось не из его слов и поступков, а из-за каких-то косвенных факторов, будь то положение в обществе, внешность или одежда?

Конечно, можно сослаться на то, что слова человека никогда не совпадают с мыслями, – так уж мы устроены, а поступки людей определяются только обстоятельствами и условиями, в которые загнала нас жизнь, но ведь всегда можно, если захотеть, увидеть в человеке душу, суть его. Если внимательно приглядеться, отпадет необходимость во внимании к остальному, если ширма упадет, бесполезно прикрываться.

Почему же по отношению к себе я встречаю всегда только холод? Неужели люди настолько тупы, ленивы и эгоистичны, что не хотят увидеть в первом встречном, то есть во мне, своего брата или друга? Неудивительно, что и мне приходится глядеть на них волком.

Неужели я бы стал называть Лиру стервой или сукой, если бы она, увидев меня в первые мгновения или даже после, когда прошло уже достаточно времени, отнеслась ко мне по-человечески? Ведь нет. Почему я стараюсь подходить ко всем без снобизма, но всегда, на каждом углу натыкаюсь на него?

Или относиться к этому проще, не замечать и всё? Не получается. Поэтому бегаешь и трясешься от ненависти, когда в очередной раз тебе дали понять, что ты муха, недостойная даже взгляда.

Безусловно, обратить на себя внимание таких чванливых людей, не составляет особого труда. Но для этого нужно накопить в себе столько злости, чтобы встать и полезть по их головам, не утруждаясь даже произнести 'извините'. Можете вы так? Хватит в вас желчи? Я пока не могу. Да и не буду наверно. Они тоже не достойны моего внимания, мне жалко пачкать свои ботинки об их несуразные головы.

Поэтому я буду ходить, не выделяясь в толпе, но с чувством собственного достоинства, сознавая все то, что я перечислил выше. Выше нос, приятель!

Глава 10.

Мы долго ходили с Лирой, пока не добрели до Проспекта Величия. Она показала мне много интересных вещей, но я, простите, так и не составил для себя общей картины об этом мире. Поверьте, это очень сложно. Мне и самому поначалу казалось, что на меня нахлынет поток информации, с которым я не смогу справиться.

Однако все оказалось намного прозаичней. Я даже не могу вам точно рассказать, что я увидел такого необычного, чтобы сразить вас наповал. Да, все в 'образах', но удивительно, людей на улицах очень мало. Основное движение происходит над тротуаром. Если поднять голову, то можно увидеть несметное число машин, летающих в разные стороны.

Шум от них минимальный, поэтому этот город показался мне спокойным и тихим. Но людей на улицах совсем немного не потому, что все они в воздухе, просто перед праздником все стараются прибраться в доме, чтобы встретить его в чистоте и уюте.Подарки в этот праздник дарить не принято, поэтому они не снуют по магазинам. Все внимание уделяется дому. Как вы думаете, что-нибудь необычное в этом есть? Нет. Согласен.

На каждой улице есть свой фонтан. На проспектах их может быть больше. Это какой-то символ или обычай, я так и не разобрал, но понятно, когда нет ни одного деревца вокруг, вода хоть немного напоминает о том, что кроме людей на этой планете есть что-то живое. Конечно, я преувеличиваю. На одной из улиц Лира мне показала ветвистую колючку, высотою в метр, которая росла за пуленепробиваемым стеклом и была огорожена заборчиком с весьма острыми зубчиками. Около неё, несмотря на предпраздничный день, стояла кучка туристов.

– Чем оно замечательно? – спросил я.

– Оно цветет, – восхищенно ответила Лира.

– Для вас это, наверное, чудо.

– Конечно.

– Как ты думаешь, каждый, кто приходит сюда и видит это, упрекает своих предков за то, что они натворили?

– Да, но ведь в этом были виноваты не только они.

– Естественно, была уйма других причин. Всё, что угодно, но они были не при чем.

– К чему этот сарказм?

– Почему ты не хочешь признать их вину?

– Потому что всё, что у нас было, украли марсиане.

– Что, прилетели, выкопали все леса и улетели обратно, чтобы сделать Марс цветущим садом.

– Это не смешно. Но, к сожалению, это правда.

– Я не могу поверить.

– Тем не менее, это так, – холодно ответила она.

– Чего ты надулась? Я в школе не проходил вашу историю. Откуда мне знать, что во всем виноваты они.

– Ну почему же, не во всем. Земляне сами довели до этого планету, но ведь они не сожгли за собой все мосты.

– Лира, образная речь красива, когда она понятна. Она сделала вид, что не заметила этого выпада.

– Несмотря на то, что Земля вплотную приблизилась к экологической катастрофе, были люди, которые думали о будущем. Существовали государственные программы, по которым в течение сотен лет на одном из северных архипелагов, в специально оборудованном и строго охраняемом месте собирался семенной фонд планеты. Марсианам удалось захватить эту научную станцию и вывезти почти весь семенной материал, который на ней хранился. Представляешь, что это значит?! Во время войны…

– Из-за этого началась война?

– Нет, она началась раньше, но это стало одной из причин, мешающих восстановлению отношений. Мы до сих пор не можем простить им это. Так вот, во время войны, большая часть захваченных семян, а это десять тонн образцов, бесследно исчезла. Я присвистнул.

– Круто!

– Марсиане до сих пор не могут найти, куда они спрятали то, что у нас украли. – Она помолчала. – На Земле оставался ещё один бункер, который существовал на случай непредвиденных обстоятельств. Он был так строго засекречен, что я даже не знаю, на каком континенте он находился. Так вот через год после окончания войны марсиане пронюхали о его существовании и попытались его захватить. Им это почти удалось: они проникли в хранилища и успели перегрузить большую часть на свои корабли, но их вовремя обнаружили. Завязался бой. Не знаю, как это произошло, но все помещения, где хранились семена, вместе с оставшимися, которые марсиане не успели перетащить на корабли, были взорваны. Они попытались улететь. Четыре их корабля были сбиты, но основному, на котором был груз, удалось уйти. Правда, как позже выяснилось, в результате пожара большая часть семян сгорела, и они привезли на Марс не многим более тонны, из которой и выросли все марсианские леса.

– Да, остались вы ребята с носом.

– Вот и решай сам, кто виноват в том, что наша планета опустела.

– И с этих пор вы даже не пытались хотя бы выкупить часть семян.

– Пытались. Мы предлагали им в обмен воду, но они как раз в тот момент разработали технологию, удешевляющую добычу льда на севере и решили, что обойдутся пока без этого.

– У них проблемы с водой? – спросил я.

– Большие. Марсиане глупо сделали, что не согласились на обмен. От этого обеим планетам только лучше бы стало. И напряженность бы спала.

– А сейчас вы им воду вообще не продаете?

– Только в исключительных случаях и очень дорого.

– По идее, у вас под ногами лежит решение проблемы, а вы собираетесь воевать.

– Парадокс, но это против интересов монополий.

– А, понятно, дальше можешь не объяснять. Война неизбежна, это очевидно. Она почесала лапой за ухом.

– Все может быть. Пойдем, а то пропустим карнавал.

Глава 11.

Я никогда не был в Рио, поэтому не знаю, что такое первостатейный карнавал и мне не с чем сравнивать. В городке, где я жил, ничего подобного никогда не проводилось, а если бы и проводилось, то было бы настолько убого, как мне кажется, что даже лучше не представлять.

Я буду отталкиваться от тех впечатлений, что на меня произвело местное мероприятие, не претендуя при этом на истину в последней инстанции.

По мере приближения к Проспекту Величия, плотность пешего населения постоянно возрастала, машин же наоборот становилось все меньше и меньше – во время карнавала полеты над городом на высоте менее четырехсот метров запрещены, а над кварталами, где будет проходить праздник, вообще на любой высоте.

Немудрено, ведь здесь собралось столько народу!!! При всем при том, что шире улицы я в своей жизни не видел, она была забита до отказа людьми, и вплоть до горизонта простиралось это людское море. Достаточно шумное, надо сказать, но расслабленное и веселое. И что самое интересное, в толпе были намешаны представители всех каст. Они ходили, толкались и перемещались плечом к плечу без малейшей неприязни друг к другу.

И все были в образах, т.к. традиции всегда и везде превыше всего. Но людей из лириной касты всё же было немного.

– Когда же будет карнавал? – спросил я её.

– Сейчас начнется. Совсем немного осталось.

Минут через пять по толпе прокатилось восторженное 'О!'– верный признак того, что сейчас что-то начнется. Люди вставали на цыпочки, вытягивали головы и смотрели в конец улицы, откуда должно было начаться представление. Толпа зашевелилась, но пока ничего не появлялось. Вдруг какой-то ребенок закричал, указывая пальцем вверх:

– Смотрите!

Из поднебесья на большом изогнутом трехколесном велосипеде несся вниз человек. Под углом 90 градусов он летел прямо на нас. Все стали пятиться назад. Образовался круг, но человек, не долетев метров десяти до земли, с противным скрипом тормозов, остановился в воздухе и завис в том же положении, что и летел. Он сел на руль и оглянув толпу, весело помахал всем рукой.

– Левинс! – прокричал всё тот же мальчик.

Человек напоминал дядю Сэма, у него была та же козлиная бородка, правда, черная как смоль, усы, подвернутые кверху и черные-черные бакенбарды. Он был одет в ярко красный фрак. Н-да! Я впервые видел такую необычную смесь – Дядя Сэм и Мефистофель в одном лице.

– Добрые жители Гунбурга! – прокричал велосипедист, как в сказке сняв свой длинный красный цилиндр.

Его слова разнеслись над толпой, усиленные десятками динамиков. Народ ответил дружным криком.

– Я великий и несравненный, ежегодный и вечный распорядитель этого карнавала, – он сделал паузу, чтобы толпа заполнила её.

– Левинс Мунк! – толпа не заставила себя ждать.

– Да, Левинс Мунк, – он стал теребить свою бородку. – Я рад, что вы меня помните. Но любите ли?

– Да! – взвыл народ.

– Похвально, – немного удивленно молвил Мунк. – И что, вы готовы к празднеству?

– Да! – пронеслось над стотысячной толпой.

– Странно, не слышу энтузиазма в ваших голосах.

– Да!!! – заверещали все вокруг с еще большим усердием.

– Что? – он приложил ладонь к уху.

– Да! – с остервенением выдохнула толпа так, что его велосипед подбросило метров на десять вверх.

– Что вы орете, как блаженные? – проворчал он, спускаясь. – Что я, глухой что ли?

– Да, – заорали некоторые.

– А вы сейчас договоритесь. Я вас выведу отсюда, – он погрозил в толпу своим крючковатым пальцем. – Сейчас я зачитаю праздничную речь, по поводу открытия карнавала, а так же отчет за прошедший год, что бы вы знали, что я не зря для вас старался, – провозгласил он.

– Карнавал давай, – прокричали самые неугомонные.

– Всему своё время, – он встал на руль, выпрямился и полез во внутренний карман своего фрака и достал оттуда свиток.

Но взял он его не очень ловко (ловко он видимо и не собирался), что свиток развернулся длиннющей лентой, конец которой оказался прямо над нашими головами. Все кто мог, запрыгали, пытаясь достать его рукой.

– Попрошу не мешать, – деловито заметил Левинс Мунк.

– Карнавал хотим! – закричал кто-то.

– После доклада, – Мунк поднял указательный палец, – после доклада.

– Нет. Сейчас!

– Что вы такие нетерпеливые. Всё вам будет. Хорошо, я постараюсь покороче, – он уткнулся в свою речь и что-то невнятно забормотал.

– Карнавал! – орали в толпе. Он не реагировал.

– Быстрее! – доносилось из толпы.

Я вдруг заметил, что Лира тоже кричит. Я повернулся к ней. Она очарованно следила снизу за разыгрывающимся действием.

– Тебе видно? – спросил я.

– Не очень, – призналась она, продолжая смотреть вверх, приподнимаясь на задних лапах, чтобы хоть что-то увидеть.

– Давай я посажу тебя на плечо, – предложил я. Она взглянула на меня.

– Давай.

Я присел, не решаясь брать её руками и садить на плечо сам. Она ловко запрыгнула на меня, и я поднялся. Левинс Мунк не прочитал ещё и седьмой части своей речи.

– Сейчас его должны прогнать, – сказала мне Лира

– Давно пора, он уже всем надоел.

– Разве тебе он не нравиться? – удивилась она.

– Мог быть и пооригинальнее.

– Напрасно ты. Осуждать легче всего.

– Может быть, – я пожал плечами. В толпе нашелся мой сторонник.

– Хватит бубнить, Левинс, карнавал давай.

– Молодой человек, будьте скромнее, – отозвался тот.

– Вали отсюда, колченогий дурак, – ответил молодой человек.

– Я ведь волшебник, – таинственно сообщил Левинс, – я превращу тебя в камень, и ты больше никогда уже не сможешь так жизнерадостно кричать на меня.

– Хватит тянуть! – заорали все. Он оглядел толпу.

– Вы что, меня прогоняете? – голос его зазвучал неуверенно.

– Да! – загудела толпа.

– Ах, так! – он снова полез в карман и вытащил из него большой воздушный шар. В другой руке у него оказалась иголка. Левинс Мунк хитро прищурился и проткнул свой шар. Раздался взрыв. Толпа обмерла. На месте распорядителя и его велосипеда образовалось розовое облако, из которого посыпались разноцветные блестки.

Люди стали ловить их. Я вдруг поймал себя на мысли, что тоже хочу их поймать.

– Лови, лови их, – с азартом закричала Лира, сама пытаясь достать их лапой. – И загадывай желание.

– А что должно случиться?

– Ты поймал?

– Да, – я показал ей зажатый кулак.

– Загадал желание?

– Ну…

– Лови дальше.

– А с этой что делать? – спросил я, раскрывая ладонь. На ней ничего не оказалось. Я пожал плечами.

Едва только дождь из розового облака закончился, мы услышали звуки, чем-то напоминающие громовые раскаты.

– Что это? Звук шел из-под земли, постоянно нарастая.

– Музыка, – Лира вытянула голову и стала смотреть в начало улицы. Оттуда двигалось что-то очень массивное, приводя толпу в неудержимый восторг. Я тоже стал смотреть туда же.

Над толпой грузно и не спеша, широко размахивая веслами, на всех парусах двигался большой корабль. По палубе сновали пираты, сверкая широкими мечами. На борту стоял капитал, опираясь одной ногой на маленькую пушку. Он смотрел на нас страшными-престрашными глазами и зловеще хохотал.

– Ага! – прорычал он и поднес горящий фитиль к пушке. Она раздулась, готовясь к плевку, и бойко ухнув, выстрелила в нас разноцветными воздушными шарами.

Восторгу не было границ. Пират выстрелил еще раз. Мы приготовились ловить шары, но нас обдало потоком воды, что вызвало ещё больший восторг.

– Кхе, кхе, – прокрякал капитан и поехал дальше.

За кораблем на цепи тащился остров с одной единственной пальмой, вокруг которой бегал человек, пытаясь увернуться от наскоков акул, которые преследовали остров и, заливаясь, тявкали на беднягу.

Иногда они отвлекались, спускались к толпе и проносились над ней, безумно клацая челюстями. Народ дружно приседал, и, избежав мнимой опасности, жутко радовался.

– Фейерверк тоже будет? – спросил я Лиру после очередного налета.

– Конечно!

– Принцесса сейчас здесь?

– Она на правительственной трибуне. Вон там, – она показала через улицу на возвышение около высотного здания.

– Будет хоть о чем поговорить.

– Не зря же я тебя сюда вела.

– Предусмотрительная ты моя.

Сзади меня толкнули. Я обернулся. Хорошо одетый сосискообразный весьма представительного вида вызывающе посмотрел на меня.

– Осторожно, – как можно спокойнее сказал я.

Он пренебрежительно фыркнул. Лира выглянула из-за меня и коротко взглянула на него, он стушевался и отошел.

– Знай наших, – улыбнулся я.

– Наших, – поправила Лира. Сзади опять зашевелились. Я обернулся и увидел торговца сосисками.

– Вот как! – я повернул голову к своей спутнице, – ничего значит, не едите, а это что, по-твоему?

– А, это, – протянула она. – Это же для примитивных, и для слуг. Они не могут конденсировать энергию в чистом виде. Я недовольно высунул язык.

– А я могу. Значит я не примитивный.

– Ты вообще не от мира сего, – отмахнулась она. Я вдруг задумался.

– А из чего сосиски сделаны?

– Синтезированные белки, – равнодушно ответила она.

Я заколебался. Только увидев их, во мне сейчас же возникло четко определенное желание съесть парочку, но теперь меня давил груз сомнений.

– Ты пробовала? – спросил я.

– Зачем?

Наконец, научный интерес и любопытство естествоиспытателя пересилили во мне доводы инстинкта самосохранения, и я заставил Лиру купить мне одну.

Она вытащила неизвестно откуда кредитку и с брезгливым видом отдала её мне. Я взял её в руки. Где-то глубоко, глубоко во мне всколыхнулись неясные мысли о возможностях, которые дает эта пластиковая штучка, но Лира сидела у меня на плече, как попугай у Флинта, и могла в любой момент оторвать мне не только ухо, но и вообще лишить меня элементарной наружной привлекательности.

Поэтому я отогнал эти мысли и втоптал их как можно глубже в свое подсознание. Я подошел к продавцу. Он посмотрел сначала на Лиру, потом на меня, потом на кредитную карточку, которую я ему протянул, ничего не сказал и выдал мне сосиску. Я поблагодарил его, и мы вернулись на прежнее место.

Она имела зеленоватый цвет. Это не предвещало ничего хорошего. Я призадумался. Повертел её со всех сторон. Она была едва теплая. Не пахла. Я в нерешительности забегал глазами. Лира с интересом наблюдала за моими манипуляциями.

– Решайся, – шепнула она.

– Легко сказать.

– Деньги заплачены. Я вздохнул. Зажмурив глаза, я поднес её ко рту.

– Не промахнись, – подзадорила Лира.

– Отстань, я и так весь взмок.

Прикоснулся зубами. Она тихо скрипнула. Фу! Как резина. 'Только не о чем не думай!' – пронеслось в голове. Собравшись с силами, я сделал это. В следующее мгновение Лира чуть не свалилась у меня с плеча. Во-первых, от хохота, во-вторых, оттого, что я дернулся, когда почувствовал во рту этот вкус. Я даже не заметил, как она впилась в меня когтями. Я усердно отплевывался, привлекая внимание окружающих, но толку было мало. Она же заливалась от всей души.

– Пить! – простонал я. – Лира, мне нужно срочно что-нибудь выпить.

Она вытянула голову и указала мне направление, в котором нужно двигаться, чтобы найти торговца. Резвее мустанга промчался я через толпу, распихивая локтями зазевавшихся горожан и, буквально, в клубах пыли затормозил перед торговцем.

Он был флегматичнее первого. На его веснушчатом лице не отразилось ничего, когда он взглянул в мои расширенные глаза. Не озадачила его и моя дрожащая рука, тянущаяся к стаканчику с водицей, которой он торговал. Когда Лира протянула ему кредитку, он лишь вытянул губы. Глаза его пробежали по нам, он спокойно взял карточку, считал с неё информацию, потом налил мне в стакан напиток цвета купороса и, вернув кредитку Лире, удалился. Я стал усердно пить. Лира следила за моим кадыком.

– Н-да, – так она прореагировала. Впрочем, я не обратил на это внимание.

– Надо было еще один взять, – посетовал я, осушив стакан.

– Ты меня разоришь так, – возмутилась она.

– Ну конечно! – Я перевел дыхание, – ладно, и на том спасибо. Я поводил языком и поморщился.

– Больше – никогда. И ни за что.

– Я тебя не заставляла.

– Но предупредить могла.

– Откуда мне было знать, что она имеет такой вкус, я же её никогда не ела. Тем более всем нравится, – она показала на двух парней, громко поглощающих этот продукт.

Каждый из них держал в руке тарелку с четырьмя квелыми сосисками, и со вкусом уничтожал их. Вот исчезла одна, другая, брызнув прозрачным соком, третья пропала и вот, наконец, тарелки оказались пусты. Ребята, удовлетворенно рыгнув, метнули их в ближайшую урну и заинтересованно посмотрели вверх.

Представление продолжалось. На небе, как на экране, с помощью неведомых мне оптических и визуальных эффектов появлялись и исчезали, сменяя друг друга, удивительной красоты картины, исполненные насыщенными яркими красками. Они постоянно деформировались и преображались, вызывая у праздничной толпы возгласы удивления и радости.

А так как этот праздник был посвящен морской теме, первым мы увидели цветущий остров в оранжевых лучах заката. Волны бились о его скалистые берега, с которых свисали пышные пряди тропических деревьев. Иногда было видно, как случайная птица вдруг вспорхнет над зарослями и опять упадет в них.

Этот остров был полон тишины, тепла и уюта, он был раем, о котором мечтаем все мы, и поэтому вопль, вырвавшийся у миллионной толпы, наблюдавшей его появление, сменился созерцательной тишиной, пусть немного сентиментальной, но доброй, тихой и сердечной. Солнце садилось, лучи облизнули верхушки скал, и остров растворился во тьме. На самом деле солнце давно уже село, а мы даже не заметили, как это произошло, увлекшись праздником.

В небе мелькнули огоньки. Здесь, там. Мы услышали мощный гул, нарастающий звук невидимого мне оркестра. Я почувствовал, что устроители этого грандиозного шоу придумали что-то особенное.

Над нашими головами забил ключ. Из невидимого отверстия в безоблачном черном небе забил ключ. Он журчал, переливался, образуя вокруг себя кольцо воды, которая постоянно прибывала. Родник забил сильнее. Вода ручейками стекала по склонам неба. Мне на лицо упала капля.

– Лира? – вопрошающе посмотрел на неё я.

– Смотри, – отмахнулась она.

– Она настоящая.

– Тихо ты.

Я снова уставился наверх. Небольшое озеро давно поглотило родник, вода расширилась, заполнила все небо, поблескивая серебристой зыбью и отражая свет невидимой луны. Я обернулся. Вокруг вода. Толпа заворожено смотрит вверх.

Всё. Всё небо теперь было залито водой. Она успокоилась, стала ровной, как зеркало и застыла. Это было потрясающе. Мне, как представителю толпы, даже хлеба уже было не нужно. Мне было нужно только это. Я заворожено вглядывался в воду.

– Ой, что это? – прошептала Лира.

– Поворачивается, – мы с небом поменялись местами.

– Мама, – прошептала она.

Земля приподнялась, а небо опустилось. Медленно, но верно мы очутились над этой безбрежной гладью. Воды заволновались, на их поверхности стянулись морщины. Пошли волны. Сначала ровно, друг за другом, но вот вдруг кто-то внес в их ряды сумятицу, и они заходили неровно, беспорядочно, расталкивая друг друга.

Напряжение нарастало. Сейчас разыграется шторм. Пенистые гребни разбиваются друг о друга, взгромождаются, топорщатся, падают ниц. И снова вскакивают в бешеном темпе. Но их раздвигают тысячетонные валы, вздымающиеся на десятки метров. Совсем близко от нас, прямо под нами они застывают на одно лишь мгновение и ухают вниз, расшибаясь о грязно-зеленую воду.

Серую пену как взрывом разметает в разные стороны. Водяная пыль миллиардами частиц рвется вверх. Мне даже лицо забрызгало ею. Определенно, ничего подобного в своей жизни я не видел. И даже дети мои не увидели бы, и внуки, и праправнуки. Это было грандиозно.

Естественно это не продолжалось вечно. Море стало успокаиваться, и из его пучин показался трезубец. За ним вылезла корявая корона Посейдона, и… Небо снова встало на свое место, я очутился на земле. Заиграла веселая музыка, и представление пошло по старому сценарию.

Посейдон выводил из воды свою братию, а она развлекала всех нас. В воздухе проплыл синий кит, а за ним ослепительно розовый осьминог, полногрудая русалка с зелеными волосами и увесистым задом и т.д. и т.п. Снова появились пираты из пучин. Двое из них выхватили из толпы какого-то юношу, и, усадив его в большой белый таз, стали таскать за собой.

Сверху сыпались шары и конфетти. Из дирижабля, летевшего выше всех, падал снег в виде полуметровых снежинок причудливой формы, а из маленькой летающей тарелки с тремя растопыренными ножками несколько свиноподобных инопланетян с рожками метали самые настоящие молнии в толпу. Причем один из них гремел крышками от кастрюль, имитируя гром.

Это было уже чересчур, особенно после такого зрелища. Народ подустал и с нетерпением ожидал фейерверка, после которого будет передышка до полуночи, а после торжества вспыхнут снова.

Я решил, что впечатлений достаточно. Мы ходили и так долго, поэтому можно было закругляться и передохнуть перед приёмом.

– Лира, меня уже клонит в сон, – сообщил я.

– Ерунда. Скоро от него не останется и следа.

– Возможно, поэтому перед этим надо хорошенько отдохнуть.

– Ты хочешь поспать? – удивилась она.

– Да, по-моему, событий уже достаточно.

– Хорошо, вернемся, – согласилась она.

Мы стали протискиваться через толпу. Это заняло достаточно много времени.

– Во сколько нужно быть на приеме? – спросил я.

– Мы пойдем туда к восьми. Первая часть – до полуночи – посвящена принцессе, а после – торжество в честь праздника Старых воплощений. Я хочу отвести туда тебя пораньше, что бы ты смог адаптироваться. Все-таки новая для тебя обстановка.

– Что же, спасибо за заботу.

– Я хочу, чтобы ты не стушевался в нужный момент.

– По этому поводу я особенно не беспокоюсь. Но раз надо, так надо. Пойдем в восемь.

– Самое главное не забывай, что ты марсианин. Не задавай ей глупых вопросов, особенно тех, которые не придут в голову настоящему марсианину.

– Я думаю, это тоже не страшно. Я же всю жизнь прожил здесь.

– Всё равно. Я считаю, некоторых тем тебе вообще нужно не касаться.

– Хорошо.

– Постарайся говорить больше о Земле, а ещё лучше о каких-то абстрактных вещах.

– О погоде, что ли?

– Об искусстве, музыке, человеческих взаимоотношениях.

– Ты это находишь интересным?

– А как же?

– Лира, представь себя на её месте. Ты молодая девчонка, попала на совершенно чужую планету, где никогда не была, мамы с тобой рядом нет. Вокруг чужие люди, совершенно новая обстановка. И вот на приеме, устроенном в твою честь, к тебе подсаживается какой-то хрен и начинает рассусоливать о человеческих взаимоотношениях. Что ты сделаешь?

– Буду поддерживать беседу.

– Черта с два! Ты либо сбежишь от него в первый попавшийся момент, либо заснешь от скуки.

– Что же ты предлагаешь?

– Я считаю, что ей нужно расслабиться. Побыть в непринужденной обстановке. Надо прокатиться с ней куда-нибудь, на море её свозить.

– Она уже там была.

– Ну, в горы что ли.

– В горы? Она, что, по-твоему, гор не видела?

– Откуда я знаю? Я же не был на Марсе.

– Так знай, Марс – планета с горным рельефом. Земные горы не идут по высоте ни в какое сравнение с марсианскими…

– Но не сидеть же ей все время в этом городе! – перебил её я. Она задумалась.

– Может и правда свозить её на море, только провести с ней подводную экскурсию.

– Блестящая идея, – одобрил я.

– Только кто же её туда отвезет?

– Я.

– На чем же вы поедете? На автобусе что ли? И кто её отпустит?

– Ты дашь мне машину. Небольшое приключение ей не помешает.

– Нет, машину я тебе не дам, ишь чего захотел.

– Я же для пользы дела.

– Ну уж нет!

– Ну не пешком же нам добираться!

– Естественно нет. Ночь вы проведете на приеме, а днем я уже что-нибудь придумаю.

– Ты пойми, в какой-то момент она устанет от внимания. Ей уже будет не до празднеств и толкотни.

– Найдете место, где уединиться. Зал там большой.

– Лира, это смешно.

– Ничего, всё пройдёт, как по маслу, если ты постараешься.

– Для этого ещё должны быть созданы условия.

– Они уже созданы, – она слегка наклонила голову, – ясно?

– Да.

– Остальное зависит от тебя. Но не переживай, если что-нибудь не будет получаться, я тебя выручу.

Глава 12.

Лира довела меня до моего номера. Мадлен открыла дверь. Простите, саму себя.

– Приведи себя в порядок, – сказала Лира, – я быстро съезжу домой, возьму все необходимое и зайду за тобой. Форма в шкафу. Смотри, с ней поаккуратней. Это дорогая штука.

– Хорошо.

Дверь закрылась и исчезла. Я вернулся в свое временное пристанище. М-да. Сейчас оно нравилось мне еще меньше. Ведь если приспичит, сюда даже простую девушку, а не то, что принцессу не пригласишь.

Помещение должно быть просторней, мебель элегантней, занавески там, камин, кровать с балдахином…Я призадумался. Ну, какая нормальная девушка останется с первым встречным в такой комнатёнке? Стало быть, поход в гости отпадает. Жаль. Что же мне с ней делать? Разговоры разговаривать? Ума не приложу. Вот поставили задачу. Я походил по комнате.

На улицу идти бессмысленно – там толпа. Ей такие прогулки ещё до знакомства со мной уже наскучат. Проводить её домой? Романтика… Я закатил глаза. Когда же я таким занимался в последний раз? Но опять же домой, ха, в посольство обратно она одна не пойдет, даже с таким принцем как я. Нет, как ни крути, нужен представительный номер со всеми удобствами, где можно нормально посидеть. Наверняка я сегодня её не трахну, так что переживать особенно не нужно, поговорим о том, о сём, а там видно будет. В конце концов, определюсь на месте. Я подошел к шкафу.

– Ну что там у тебя есть, милый мой? Давай открывай свои сокровища. Ба! – протянул я в восхищении. – Стильный костюмчик. Я снял его с вешалки и повертел перед собой.

– В Аркадии приличные модельеры, оказывается. Трудятся на благо родины, обшивают армию. Недурно.

Форма была темно-синяя, почти черная. Китель чуть светлее брюк. Материал плотный, но мягкий. На рукавах серебристые нашивки, погоны отливают золотом, а пуговицы горят – мама моя! Жаль фуражки нет, закосить под капитана нет никакой возможности.

Повертевшись перед зеркалом, словно девица перед балом, я решил, что стоит передохнуть перед столь важной встречей, на которой я должен обаять вандейскую принцессу. Принцессу… Хм! Очень было бы неплохо, если бы она оказалась симпатичной, а то боюсь, я не смогу выполнить своё суперсложное задание.

И вообще, нужно скинуть нервное напряжение, быть спокойным. Я бы даже сказал, холодным. Ну и красивым, несомненно. По крайней мере, последнее условие уже выполнено (родители постарались).

Я кинул взгляд в зеркало. Оттуда на меня с улыбкой смотрел невысокий такой предел женских мечтаний. Подтянутый, жизнерадостный, весьма привлекательный (что уже было отмечено) молодой человек, который готов свести с ума любую принцессу (только не уродину, конечно же!). Сейчас этот супермен только немножечко вздремнет, а потом…

– Уже собрался, молодец!

Глава 13.

Я обернулся. Лира выходила из проёма двери.

– Вижу, ты себя любишь.

– Почему нет?

– Не перебарщивай с этим, – серьезно молвила она, – себя любить надо до определенного предела.

– Я учту.

– Ну, раз ты готов, пойдем.

– А я хотел отдохнуть. Прилечь, так сказать.

– Это после.

– Лира. Ты посмотри, двадцать минут не прошло, а ты уже здесь. Я ничего не успел сделать.

– А что тут делать, ты же оделся?

– Я устал. Лира, я хочу отдохнуть. Серьёзно.

– А как насчет праздника Старых воплощений? – поинтересовалась она.

– Вот отдохну, и пойдем. Ты тоже можешь принять человеческий вид и составить мне компанию на этой кровати.

– Я не собираюсь отдыхать.

– Ты не устала?

– Нет.

– Очень жаль.

– Давай быстрее.

– Ты издеваешься над моим организмом! Какой развалиной я предстану перед принцессой?

– Я тебе гарантирую, как только ты попадешь на прием, твою усталость как рукой снимет.

– Точно?

– Абсолютно.

– Ну ладно, – поморщился я. – А что там будет?

– Увидишь, пойдем.

– Да, – остановил я её.

– Что ещё?

– Я совсем забыл. У меня есть просьба. Она склонила голову на бок.

– Скорее даже требование. Она склонила её в другую сторону.

– Что? – медленно, но пока без угрозы спросила она.

– Для того, чтобы у нас все прошло без сучка и задоринки мне необходимы кое-какие мелочи.

– Ты ничего не получишь, – был ответ.

– Это необходимо.

– Ты меня слышал?

– Ты можешь меня выслушать? Пауза. Она завиляла хвостом.

– Слушаю.

– Во-первых, нам нужно сменить номер.

– Зачем?

– Этот номер никуда не годиться.

– Почему?

– Здесь хуже, чем в мотеле! Мне нужно, чтобы в номере были окна. Обязательно балкон с видом на город, несколько комнат, ванная, большая двуспальная кровать. Во-вторых, шоколад, фрукты, вино. Я посмотрел на неё. Она качала головой, снисходительно улыбаясь.

– Что ты улыбаешься? Ты хочешь, что бы я выполнил задание?

– Ты все можешь сделать без этого.

– Да что ты? – Я поднял брови. – И как ты это себе представляешь? Она открыла рот, чтобы ответить. Пауза. Забегала глазами.

– Ну, я не знаю… С помощью личного обаяния, беседы…

– Ах беседы…

– Ну не с помощью же балкона! Что она на Марсе балкона не видела?

– Лира, я тебе объяснял уже не один раз. Человек недавно чуть не убился, попал на чужую планету, где все совершенно по-другому. Здесь даже сила тяжести больше, правильно? Она неохотно кивнула.

– Её за этот день уже затаскали по всяким приемам, а человек-то просто устал, ей уже сейчас даже ничего не надо. Лишь бы её оставили в покое. Так?

– Ну.

– Лира, я и хочу сделать так, чтобы она хоть немного почувствовала себя как дома. Может через это и найду к ней подход.

– Ерунда, её просто никто не оставит с тобой наедине. Вы не сможете уйти с праздника.

– Ну, это уж мои заботы как сделать так, чтобы она пошла со мной, правильно?

– Это не реально.

– И все же я прошу тебя помочь мне. Она покачала головой.

– Но почему?

– Я считаю твои капризы просто вздорными. А там, – она указала глазами на потолок, – все твои рассуждения покажутся просто бредом.

– Но…

– В конце концов, любовь – это понятие духовное, не так ли?

– Да, но.

– Значит, обойдемся без материализма.

– Нет, Лира не обойдемся. Веди меня к Его Сиятельству. Он меня поймет.

– Ты же спать собирался?

– Какой тут сон! Пойдем.

– Он на совещании, – быстро вставила она.

– Лира, ну кого ты пытаешься обмануть?

– Я тебе сказала, генерал занят.

– Так он генерал? О, – протянул я, – это меняет дело.

– А что такое? – насторожилась она.

– Мы быстрее договоримся, – подмигнул я.

Глава 14.

Мутти в приемной не было, поэтому мы прошли беспрепятственно. Саблезубый сидел за своим столом, уткнувшись в бумаги. Он нас не заметил. Лира кашлянула. Он поднял голову.

– Что? – его удивлению не было предела. – Вы почему не на празднике?

– Он отказывается идти туда, – объяснила Лира.

– Что? – взревел он.

– Спокойно, генерал. Я туда пойду.

– Так в чем же дело?

– Дело в том, что майор Лира вставляет мне палки в колеса и всячески мешает приступить к заданию. Он насупился.

– Что он несёт? – он посмотрел на Лиру. Она пожала плечами.

– Ты опять шутишь?

– Нет, ваше Сиятельство, майор Лира отказывается выполнить ряд моих просьб, что может сказаться на ходе операции.

– Лира? – тряхнул головой босс, – Я ничего не понимаю.

– Сэр, я сама хотела бы понять.

– Я объясню. Операция не может пройти успешно без некоторых вещей, которые необходимы как воздух для того, чтобы закадрить вашу принцессу, понятно?

– Да? – генерал, по-моему, ничего не понял.

– Сэр, он требует невозможного. Саблезубый повернулся ко мне.

– Ладно, я тебя слушаю.

– Я прошу только самые необходимые вещи…

– К делу!

– Мне нужно: Первое – апартаменты, состоящие из гостиной и спальни с видом на город, желательно самую его живописную часть. С балконом и ванной. К приходу туда принцессы, в номере должны быть цветы, фрукты, сладости, музыка…

– Но…, – попытался было возразить босс.

– Не перебивайте. Второе – мне необходима своя дверь, потому что я не могу постоянно ходить с Лирой, а иного средства передвижения по этому зданию я просто не знаю. Третье – я должен иметь возможность выходить на улицу. Четвертое – аэромобиль.

– Это еще зачем?

– А кто ей будет показывать город?

– Хорошо, дальше….

– Пятое и самое последнее мне не нравится этот красавец. Как его? Макс Ронге.

– Я помню, – перебил генерал.

– И это минимум, сэр.

– Да, – протянул Саблезубый, – не хило. Ты хоть представляешь насколько это дорого? Я пожал плечами.

– То-то и оно, что не знаешь, – он насупился. – Ладно, дверь и номер ты получишь, а без остального, я думаю, обойдешься.

– Значит, вы обойдетесь без принцессы.

– Но помилуй, Гунн, – взмолился он, – до начала приема осталось полчаса, где я тебе всё это достану?

– Но основное празднество начнется в полночь, – продолжал настаивать я.

– Да, – рассеянно согласился он.

– Сейчас восемь. У вас осталось четыре часа. Если поднапрячся, то можно успеть.

Саблезубый вздохнул. Заложил руки за спину и стал ходить по кабинету. Наконец он кивнул.

– Так и быть, – постановил он. – Будем делать, как ты говоришь.

Нет, вы посмотрите, как с ним стало приятно работать – никакой нервотрепки. А всё почему? Долг!

– Да, и ещё, – вконец обнаглел я. – Как насчет денег?

– Денег ты не получишь! – отрезал генерал. На том беседа была закончена.

– Итак, Лира, – скомандовал Его Сиятельство, – на тебе лежит выполнение первых четырех пунктов, а так же доставка объекта на прием. Потом я все проверю.

– Но, сэр, как я смогу заниматься и тем и другим сразу?

– Ничего, доведешь его до зала, десять минут с ним побудешь, всё объяснишь и пойдешь по своим делам, а там за ним присмотрят. Всё ясно? Тогда за работу.

-

Глава 15.

Если у вас есть хотя бы зачатки интуиции, вы наверняка уже догадались, что мы опять идем по черному коридору, в котором, похоже, потерпел аварию не один нефтяной танкер. Непонятно как мне удается передвигаться в этой фабрике по производству тьмы, но я пока, слава Богу, ещё ни разу не оступился.

Мои затруднения Лиру, по всей видимости, не беспокоили, так как она, должно быть, считала, что раз её персона в этой тьме видит прекрасно, то и мне шагать по ней не составляет никакого труда.

Я уже было решил разубедить её в этом, но она повернула два своих огромных светящихся зрачка в мою сторону и затараторила:

– Я, надеюсь, ты знаешь, как вести себя в обществе?

– Да, не держать руки в карманах, громко не сморкаться, не рассказывать пошлых анекдотов, не ржать как лошадь, и, вообще, чаще улыбаться, быть аккуратным и здороваться со всеми. Правильно, мама?

– И почему только меня заставили работать с этим идиотом?

– Мне ответить? – у меня как раз возникли некоторые соображения на этот счет.

– Не стоит, – она вперлась в меня своим взором. Я почувствовал, что меня изучают.

– Что опять случилось? – нервно спросил я. ( Мало ли что она задумала).

– Смотрю, как ты одет.

– Нечего смотреть, итак все в порядке.

– Я уже убедилась.

– Ещё бы! Я расслабился, – что я без твоей помощи одеться не смогу. Или ты просто решила перестраховаться? – улыбнулся я.

– Да, – она отвернулась и пошла дальше, – ширинку застегни. Через несколько секунд я её догнал.

– Знаешь, Лира, у меня никогда не было сестры, но теперь я чувствую себя намного уверенней, когда рядом есть человек, который может прямо указать на мои ошибки.

– Самая главная твоя ошибка в том, что ты вообще родился, – голосом, полным холодного спокойствия произнесла она. Ну что я могу ей ответить?

– Я до сих пор не пойму, откуда ты взялся такой? – продолжала возмущаться она. – Если на свете и есть страна дураков, то ты, наверное, оттуда. Я остановился.

– Лира, скажи честно, за что ты меня всё время обижаешь?

– Как за что?– удивилась она, – неужели я буду терпеть такого болвана как ты?

– Между прочим, дорогуша, в моих глазах ты тоже не пример человеческого гения.

– И чем же я тебе не угодила?

– Ты напыщенная, злобная, самоуверенная снобистка.

– Хо-хо-хо!

– Ты мыслишь своими какими-то извращенными категориями!

– Естественно, не такими, как ты.

– Ты помешана на карьере, ты…ты…

– Это всё?

– Нет не всё! – веско бросил я, – а, впрочем, – я сделал паузу и уничижительно посмотрел на неё, – и этого с лихвой хватит. Я сейчас не буду распространяться на эту тему (и слава Богу, а то я могу говорить об этом бесконечно. Всю жизнь ненавидел карьеристов. Ничего не может быть глупее, когда ты работаешь на какого-нибудь жирного козла и лижешь ему задницу изо дня в день! Как только у людей… Хм, пожалуй действительно, стоит прерваться ) Так вот, киска…

– Я тебе уже говорила, не называй меня так.

– Хорошо, просто я хотел сказать, что какой бы умной ты себя не считала, я запросто могу тобой управлять.

– Да что ты! – это её весьма развеселило

– Не веришь? – веселиться сейчас начну я.

– Нет! – она видимо действительно меня за дурака держит.

– Лира, не играй со мной, а то я сейчас повторю 39 раз слово 'киска' и у тебя мигом отшибет хорошее настроение.

– На это ты способен, не сомневаюсь.

– Вот видишь, так что признай мою силу и не перечь дяде.

– Знаешь что, – она приблизилась ко мне, – не показывай её сейчас, – она таинственно посмотрела мне в глаза.

– Это почему? – я заинтересовался.

– Ты покажешь её на казни.

Дорогие мои, милые, разлюбезные, может быть не сейчас, но обещаю, я эту стерву придушу собственными руками!

– Что ты там бормочешь?

– Ничего, иди дальше. Ну конечно, она и не собиралась. Наставления продолжаются.

– Милейший, ты видимо ещё не совсем понял, как ты близок к расставанию со своей драгоценной жизнью. Ты меня слышишь?

– Да.

– Так вот, если ты не хочешь быть расщепленным, слушайся меня. Иначе казни тебе не избежать. Понятно?

– Да, – понурив голову, отвечал я.

– Итак, – голосом полным радости и хорошего настроения продолжала промывать мне мозги эта ненормальная садистка, – принцесса прибудет около 22 часов. Будет как раз разгар торжества. Пожалуйста, будь веселым и меньше пошли. Авось понравишься ей. Девушка она недалекая, – она игриво посмотрела на меня, – клюнет.

– Что, действительно полная дура? – забеспокоился я.

– А тебе какая разница?

– Ну как, мне же с ней общаться.

– Увидишь.

– Надеюсь, мне на ней жениться не придется.

– Это мы потом решим.

– Вот это да! Я вижу, вы уже всё рассчитали.

– Естественно.

– Ха-ха-ха! И вы уверены, что все получится?

– Казни у нас показывают по субботам в одиннадцать, ещё не видел? Очень впечатляюще! Рекомендую. У, гадина!

– А если я импотент? – нет, меня так просто не обманешь.

– Ты? – она уже готова была разразиться смехом, но я вкрадчиво спросил:

– А что ты знаешь, о чем я говорю? Она резко посмотрела нм меня и процедила:

– Догадываюсь.

– Ну-ну.

– Ох, ты у меня донукаешься. Когда закончится задание, уж я тебе спуску не дам.

Вот так, непринужденно перебрасываясь изящными фразами, мы достигли двери. Лира остановилась.

– Ты готов?

– Это же не экзамен.

– Как сказать, – она снисходительно улыбнулась и открыла дверь. Мы вышли в народ.

На круглой, диаметром может быть метров десять, площадке толпились 'люди'. На стене, откуда мы вышли, то и дело появлялись двери. Каждая из них выплевывала новую порцию гостей и исчезала. Я посмотрел наверх, мы находились в гроте. С его вершины струился голубоватый свет.

– Красиво? – осведомилась Лира.

– Ничего.

– Давай будем пробираться, – она ловко пролезла под ногами у массивного носорога.

Я последовал за ней. Когда мы вышли к началу лестницы, я не сдержал удивления. Внизу шипело море.

– Добро пожаловать в высший свет, – крикнула Лира, стараясь перекричать шум толпы.

– Ага! – кивнул я, и перекрестился.

Глава 16.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что события этой главы будут безлико протекать в одном из самых престижных мест на планете – Зале тожеств и приемов правительственного здания в мегастолице – славном городе Гумбурге.

То, что это был первый по значению тусняк на Земле, не приходилось сомневаться. Такого шикарного и настолько огромного помещения я никогда в жизни не видел, и не удивительно, ведь его непосредственной и основной задачей было вместить делегации со всех уголков многомиллиардной матушки-Земли.

Здесь можно было с успехом разместить футбольное поле, поставить трибуны, рядышком оставить место для проведения военных парадов с участием боевой техники, а для любителей экзотики – приткнуть где-нибудь в уголке пирамиду Хеопса. И самое главное, тесно всё равно не будет, найдется, где потанцевать и побегать. Представляете, какие это размеры?! И при всем при этом, мне два раза здесь наступили на ногу.

Не знаю каким образом, насколько это позволяла архитектура здания, но зал был спроектирован и выстроен как гигантская прозрачная раковина. Причем стена, выполняющая роль парадного входа, из которой мы вышли, когда прибыли сюда, находилась на самом верху, в завитке раковины.

От круглой площадки перед ней вниз спускалась изогнутая по границе сферического потолка белоснежная лестница, расширявшаяся к низу и оканчивающаяся перед одним из пяти маленьких фонтанов, расположенных вокруг фонтана побольше, исполненного из розового мрамора в виде диковинного цветка. Вокруг фонтанов стояли столики под сенью искусственных пальм. А рядом с каждым из них интимно светили невысокие чугунные фонари на элегантных изогнутых ножках.

А под потолком, безо всяких креплений, мерцая от разноцветных вспышек фейерверка, парили как три хрустальных планеты – люстры. Их ровный свет озарял всё пространство и многие, кто здесь были первый раз, подолгу разглядывали их. Я не составил исключение.

Начало любого праздника заунывно. Этот ничем не отличался от остальных. Ещё слишком мало выпито, чтобы по настоящему веселиться, поэтому, все разговаривают, обсуждают последние новости, хвастаются драгоценностями и разглагольствуют о своих успехах.

Ложа музыкантов пока что пуста, вокруг стоит гул и ропот тысячи голосов. С улицы иногда прибиваются звуки неистовой музыки, но их заглушают смех и звон бокалов. Вокруг снуют сосискообразные официанты с подносами. Я взял рюмку у одного и стал с интересом разглядывать её содержимое. В ней билась какая-то искрящаяся жидкость и переливалась всеми цветами радуги.

– Это сгустки энергии, – пояснила Лира.

– Интересно, – я осторожно отпил из рюмки. – Лира, это не жидкость! Я поводил языком. Внутри меня прыгали и лопались безвкусные пузырьки.

– Я уверена, тебе понравится. Вдруг я почувствовал себя свежее.

– Какое странное чувство!

– Дотронься до лица, почувствуешь, как разгладилась кожа.

Я отпил ещё немного. Эффект усилился. Я почувствовал прилив сил и невообразимую лёгкость. У меня исчезли мешки под глазами, такое ощущение, будто помолодел лет на десять.

– Лира, это чудо!

– Только не злоупотребляй. От большого количества энергии тебе может стать плохо.

– От этого не станет, – заверил её я.

Она хмыкнула. Ещё бы я и не ожидал, что она мне поверит. Она кого-то увидела в толпе.

– Я тебя оставлю на пару минут.

Я не возражал, однако мне было интересно, куда она так спешила. Оказалось, что меня она променяла на какого-то зеленого хмыря, который должно быть имел образ лягушки. Но даже последняя жаба из самого вонючего болота была Клаудией Шиффер, по сравнению с этим индивидом зеленого цвета. Когда же я краем уха услышал, что этот господин министр внешних связей господин Побрякушкин, с трудом сдержал хохот.

Не понятно почему, но на Лиру зелёный министр произвёл совсем другое впечатление. Когда он узнал её и двинулся к ней, оставив за собой кучу трущихся около него лизоблюдов, 'сестренка' от волнения чуть хвост себе не перегрызла.

Он улыбнулся ей. Смотрите, какая милость! Она же чуть не пищала от восторга. А он смотрел так нежно… паскуда! Я сделал решительный шаг и стал рядом с нею. Он скользнул по мне своими мерзкими глазенками и едва заметно кивнул. Весьма неосмотрительно.

Это может очень плохо сказаться на международных отношениях. Мы, марсиане, народ эмоциональный. Вот возьму и в самый разгар вечера устрою ему показательные выступления по боксу. Нашелся франт! Будь уверен, милый, ты уже попал в черный список. Третьим будешь после Саблезубого и Лиры? Или Лиры и Саблезубого? А, неважно!

Перекинувшись парой фраз, они расстались. Он развернулся и ушел, сопровождаемый своими прихвостнями, а я, скрипя зубами, посылал ему в спину проклятия.

– Что ты бормочешь? – спросила Лира.

– Не понравился мне этот субъект.

– Побрякушкин? – она удивленно раскрыла глаза, как будто бы он был бабочкой.

– Да, он. И что это он на тебя так смотрел?

– Мы знакомы. Он очень приятный человек.

– Сомневаюсь.

– Ты можешь обижаться, но у неудачников люди его склада всегда вызывают зависть.

– Ты хочешь сказать, что я ему позавидовал? – я ткнул в его сторону пальцем.

– Сколько ты уже выпил? Ты чересчур эмоционален.

– Ещё бы! Как тебе только в голову пришло такое!

– Я очень часто с этим сталкиваюсь.

– Ну, не знаю.

– Послушай, – она прервала меня, – мне пора. Я оставляю тебя здесь, надеюсь, ты не заскучаешь.

– Ну?

– Пожалуйста, много не пей. Я серьезно. У нас ещё много работы, – она оглянулась. – За тобой следят. Прошу тебя, не напрягайся так. Вмешиваться они не будут, просто отдыхай. Хорошо?

– Хорошо.

– Тогда я пошла.

– Не задерживайся.

Без неё я быстро заскучал. Общаться со мной никто не стремился, да и я сам признаться побаивался. Как подойти к кому-то, даже не зная, какого он пола. Пойди, определи, тот ёж мужик или нет. А эта стрекоза – приятная мадам или дедушка в преклонном возрасте?

Вот и хожу здесь как в лесу, всего боюсь, от каждого шарахаюсь. Ладно, хоть не кусаются и то хорошо. Но, в конце концов, компаньона я себе нашел. Сошелся с одним карасем, обсуждая последние постановления правительства в области таможенного права. Хоть я в этом ни черта не понимал, каким-то образом мы нашли общий язык.

Правда, дважды во время беседы он пытался нырнуть в фонтан, чтобы окончательно слиться со своим образом. Я еле оттащил его. Если бы Лира видела, сколько мы заглотили энергии, за те полтора часа, что она отсутствовала, она бы ужаснулась.

Несколько раз Артур (так его звали) покидал меня, чтобы поговорить со своими деловыми партнёрами, которых он узнавал в толпе. Но каждый раз он наказывал мне сторожить место, чтобы его не заняли. Я добросовестно выполнял его поручение, но в один из таких уходов отвлёкся, увидев на дне фонтана разноцветные камешки, рассыпанные на чёрной гальке.

Я отошёл от столика и стал соображать, не драгоценные ли они, так сильно они сверкали в воде, пронизанной голубыми лучами подсветки. Заворожило. Трудно было оторваться от этого зрелища, но пришлось. Наш столик заняли трое: уж, тюлень и павлин.

И надо же было в этот момент вернуться Артуру. Если бы не он, я бы мирно разрешил эту ситуацию, но в присутствии моего нового знакомого, этот вариант, безусловно, отпадал. Он предъявил на наши места законные права в не совсем вежливой форме, за что и получил от тюленя ластой по рылу. Что было дальше трудно передать словами, но когда официанты унесли оба сломанных стула, а тюлень, уж и павлин трусливо сбежали, мы сели праздновать победу на свои, и только наши, места.

Присутствовавшие, смотрели на нас с осуждением, но мы не обращали на это внимания. Артур меня отчитал, недовольно размахивая павлиньим пером, добытым в схватке. Я повинился и был прощён.

Лира, конечно, была права, когда просила меня не напиваться. Энергия – не алкоголь, выпить её можно хоть бочку, но последствия могут быть катастрофическими. Но столько, сколько пил Артур не могла выпить и кавалерийская дивизия. Я думал, что нас выкинут отсюда из-за этого дебоша, но видимо Артур был какой-то шишкой и его не трогали.

– Ох, – он вздохнул и утёр губы плавником, – Хорошо! Давно мне так хорошо не было.

– Ещё бы, жизнь прекрасна! – воскликнул я, поднимая бокал, – только скучно.

– Ничего подобного, – он ухватил за фалды, пробегавшего мимо официанта, притянул его к себе, взял с подноса огромный фужер и попытался отопнуть сосискообразного обратно. Но тот увернулся.

– Артур, спокойнее, – осадил его я. Он посмотрел на меня осоловелыми глазами. Боже, неужели я такой же?

– В чём дело? – он поднёс фужер к губам.

– Смотри, не переборщи. И так уже подпрыгиваешь на месте как мячик.

– Завидуешь? – он прищурился.

– Ну-ка отливай половину, – потребовал я.

– По-братски, – он нисколько не возражал. Плеснул в мой бокал энергии и разом заглотил свою.

При этом у него в глазах произошёл маленький взрыв. Глаза его стали похожи на два аквариума. По-моему в них я даже разглядел маленьких рыбок.

– Петь будем? – спросил он.

– Не надо.

– Почему?

– Не сейчас, – я покосился на проходивших мимо.

– А что такого? Музыки ведь нет. Людям будет приятно.

– Музыкантам ведь тоже отдохнуть нужно. Все поймут

– А у меня душа поёт.

– У тебя есть вокальные данные? – спросил я.

– Вполне.

– Посиди, сейчас это пройдёт.

– Нет. Талант не пройдёт.

– Ну и замечательно, – ответил я. Он начал меня раздражать – Всё останется на своих местах. Отдохни.

– Не хочу.

– Артур, тут же люди.

– Где? – он резко повернулся.

– Ну, хватит, пожалуйста. Давай поговорим.

– Давай, – он посмотрел на меня. – Говори. Я рассмеялся.

– Когда ты успел так нажраться?

– Попрошу без таких выражений. Я абсолютно трезв. Хочешь говорить, говори. Кстати, я ведь тебя так и не спросил. Ты из какой страны?

– Из Аркадии.

– О, – он поднял плавник, – Я же вижу, что ты южанин, только понять не могу откуда. У тебя акцент странный.

– Нет, ты не понял. Я вообще с Марса.

– Это-то понятно.

– Тогда, ты должен знать, что Аркадия находится на севере.

– Как? Разве?

– Ты на Марсе бывал? – усмехнулся я.

– Постоянно там ошиваюсь.

– Работа? – поинтересовался я.

– А! – он отмахнулся.

– Что, не очень доволен?

– Почему? Всё в порядке.

– Когда я тебя встретил, ты говорил совсем другое.

– Ну, – он повертел плавником, – полоса черная, полоса белая.

– А сейчас какая, белая?

– Да, – он откинулся на спинку стула.

– А тогда была чёрная?

– Ну, да, – протянул он. – Какой ты непонятливый!

– Быстро у тебя всё меняется. А что случилось?

– Так, ерунда, – он снова махнул плавником, нечаянно сбив настолько перьев с головы сидящего за соседним столиком попугая. Попугай вскочил, но после того, как Артур осведомился у него, зачем тот, цитирую: 'суёт сюда свою харю', что-то невнятно пробормотал и сел на место.

– А что у тебя за бизнес? – спросил я.

– Ну, много всего…

– А основной?

– Купля-продажа, коммерция, в общем.

– Что-то конкретное продаёшь? Или так, что придётся?

– Да по-всякому бывает. Вот недавно, например, продал одному герцогу на Марсе озеро.

– Ого! – я приподнял бровь.

– Два транспорта туда гонял. И представляешь, он недоволен, гад, остался.

– А что такое?

– Да при разгрузке опрокинули один контейнер. Вода в грунт ушла, – он фыркнул и оглянулся на попугая. Тот осознал, что вновь оказался не прав и тотчас же исчез. Артур продолжал – По условиям поставки, я вообще нёс ответственность за груз только до порта назначения.

– Ну и в чём же проблема? А много вылилось?

– Да нет, несколько тонн, но всё равно неприятно.

– Пусть на себя пеняет, – отмахнулся я.

– Да, суд всё равно на моей стороне будет.

– За победу! Мы чокнулись. Артур снова наклонился ко мне.

– Скажу тебе по секрету, с него быстро вся спесь сойдёт, когда он эту воду чистить станет.

– Ты неочищенную продал?

– Конечно! Ты что, парень, вчера родился что ли? Мы вам можем только техническую воду продавать. – Он недовольно посмотрел на меня, – Разве не знаешь?

– Да я в подробности не вдаюсь, – извиняющимся тоном ответил я.

– Ну, ты уж иногда хоть интересуйся, – посоветовал карась, – Дело то не шуточное. А то напьёшься вот такой воды и копыта отбросишь. Я недоверчиво улыбнулся.

– Но её ведь прежде очистят.

– Так-то оно так. Только с этой водичкой проблемы будут, – он поднёс плавник ко рту и зашептал. – Она, прямо скажем, не высший сорт, будет.

– А что такое? – насторожился я.

– А, – он покривился, – У одного моего знакомого на участке был какой-то древний затопленный рудник. Он попросил помочь. Мы выкачали оттуда воду, и тут нам этот герцог попался, быстро ему её продали. А позавчера узнали, что на этом руднике уран добывали.

– И что, об этом никто не знает? – я с ужасом подумал о марсианах.

– Да, узнают, куда денутся. Герцог штраф заплатит за это, – он довольно ухмыльнулся, – Слава Гунну, я здесь подстраховался, заплатил кому следует, чтоб молчали.

– Ну и гад же ты, дружище.

– Да откуда я знал? Да и он сам виноват, поторопился и провёз её в обход обычных процедур. Там-то это бы сразу вылезло.

– Нет, Артур, я, пожалуй, больше с тобой пить не буду.

– Ну вот, – расстроился он, – ничего бы не сказал, ничего бы и не было. Что ты, в самом деле? Я приготовился встать, но карась удержал меня.

– Сядь и послушай меня, – Я посмотрел на него. Передо мной сидел уже совсем другой Артур, – Прежде чем судить, подумай, в жизни бывает всякое. Ты марсианин, я – землянин. У нас с тобой совершенно разные взгляды на жизнь.

– Но…

– Слушай меня! – приказал он. – Я всё прекрасно понимаю. Но повторяю, я не знал. Знал бы, не стал этим заниматься. Да, у нас многое решают деньги. У вас, думаю, не меньше. Но я не сторонник зарабатывать любым способом. Если ты меня понял, оставайся, если нет – это твои проблемы. Но мораль мне читать я тебе не позволю, а если станешь ещё раз попрекать меня, я церемониться не буду, размажу тебя по стенке. Ничего себе заявленьеце, да!

Минут пять просидели молча. Вокруг смеялись люди, разговаривали, что-то с интересом обсуждали, а мы сидели молча, не смотря друг на друга и каждый думал о своём. Какой-то нерасторопный официант случайно налетел на Артура и чуть ли не на голову ему опрокинул поднос с полными фужерами. Будь это в другой раз, ему бы не поздоровилось, но сейчас карась только что-то буркнул и всё. Официант, извинившись, всё убрал и побежал дальше.

Наверху в своей ложе закопошились сосискообразные во фраках и с инструментами. Они чинно расселись и заиграли весёлую мелодию. Кое-где стали танцевать. Я невольно улыбнулся. Зоопарк танцует! На это стоило взглянуть. Артур, посмотрев на меня исподлобья, предложил:

– Ещё по одной? – похоже, у парня настроение сильно испорчено.

– Давай, – с лёгкостью откликнулся я. – Сегодня всё же праздник.

– Ага, за праздник! – мрачно предложил он и выпил.

Ну, выпил и выпил. Он выпил, я выпил. Энергия – штука хорошая. Результат – отличное настроение, с каждой рюмкой прибывающее на несколько процентов. А нам хорошего настроения как раз недоставало, поэтому…

Когда я взялся за очередную рюмку, к моему товарищу подползла томная улитка и смущённо заморгала глазами. Он уставился на неё.

– Вы танцуете? – пролепетала она.

И тут меня как прорвало. Я расхохотался, привлекая внимание окружающих. Закрыл руками лицо и опустился на стол. Успокоившись, обнаружил, что карась меня бросил и танцует с этой томной улиткой прямо посреди зала.

– Браво, Артур! – зааплодировал я.

Через некоторое время он вернулся. Заметив мой насмешливый взгляд, серьёзно ответил:

– Не понимаю твоей иронии. Она очень приятная женщина. Ты поставил её в неловкое положение.

– Ну, прости, никак не мог сдержаться.

– Я знаю её семью. Если бы не запрет, я, наверное, завёл бы с ней детей.

– А ты её видел без образа? Может быть она такая страшная, что ты побоишься к ней подойти.

– Ох, молод ты ещё! (Сейчас мне папа прочитает лекцию!)

– Главное в человеке душа, – продолжал человек, только что продавший на Марс два корабля с отравой, – а внешность… её и через образ видно.

– То есть, как? – не понял я.

– Мы можем видеть внешность человека через образ. Ты не знал?

– Да ты что! Слушай, а если я покажу тебе одну кошку… Он как-то странно посмотрел на меня.

– Лиру что ли?

– А ты её знаешь? – удивился я. Карась многозначительно улыбнулся.

– Откуда я её знаю, не так интересно, как то, откуда ты её знаешь, – он хитро посмотрел на меня.

– Ну… по работе…

– И над чем же вы с ней работаете в данный момент? – хохотнул он. – В твоём посольстве… Ты же в посольстве работаешь?

– Да, а что?

– И как протекает сотрудничество?

– Неплохо. А что тебя так сильно заинтересовало?

– Нет, мне просто интересно в какой области сотрудничаете, – он едва сдерживал улыбку.

– С контрабандой боремся, – я решил охладить его.

Он от неожиданности икнул. Прямо остолбенел. По лицу было видно, что он трезвеет. Прямо на глазах.

– И?.. – он не знал, что сказать.

– Да вот и всё собственно. Ты, кстати, посла вандейского, пока ходил, не встречал?

Артур позеленел. Я решил над ним больше не издеваться, рассмеялся и стукнул его по плечу. Точнее туда, где должно было быть плечо.

– Что, испугался? Он как заледенел.

– Артур, я пошутил.

– Серьёзно?

– До определённой степени. Он сглотнул. Похоже, не поверил.

– Да ладно тебе, садись, – улыбнулся я. – Я тебя разыграл.

– Надеюсь, наш разговор останется между нами?

– Можешь считать, что ты был на исповеди. Он поджал губы.

– Надеюсь.

– Да всё нормально, расслабься. Только после этого его немного отпустило.

– Ты вообще давно на Земле? – его голос всё равно выдавал волнение.

– С детства.

– Странно, почему мы не виделись раньше?

– Ума не приложу!

– Это надо исправлять.

– Ценная мысль, – заметил я, – полностью согласен.

– Вот телефон, – он протянул мне визитную карточку, – Звони в любое время. Кстати, у меня есть отличное марсианское пиво.

– Пиво?

– Тебе должно понравиться.

– Не знал, что земляне могут пить пиво, – сказал я.

– Могут, но не все.

– Выпьем?

– Нет возражений! Эй, официант!

Через двадцать минут, от былых недопониманий не осталось и следа. Мы оживлённо разговаривали, наверное, решали какую-то глобальную проблему. Причём глаза у обоих горели безумным огнём, а глаза соседей – вопросом: 'Что здесь устроят эти двое, если их словесные аргументы иссякнут?' и 'Пострадают ли при этом соседи, которые в споре этих двух ужравшихся господ никакого участия не принимали, не принимают, и даже не собираются принимать?' И вообще, не пора ли от греха подальше в срочном порядке сматывать удочки, пока вышеуказанные господа, переполненные энергией, не перевернули здесь всё вверх дном?

Благоразумные соседи нашли ответы на эти вопросы, и поэтому когда спорщики пришли к долгожданному консенсусу и стали рассеяно смотреть по сторонам, вокруг они никого не увидели. Только отдельные, самые рисковые официанты изредка сновали туда-сюда шагах в десяти-пятнадцати от нас.

Когда мы осознали, что никто не хочет иметь с нами дело, за нашими спинами кто-то крякнул. Мы обернулись. Перед нами стоял пожилой официант. Это был господин Кружкинс, который за свою продолжительную карьеру…. Да, он многого добился. Начинал простым мойщиком посуды, потом официантом, потом официантом в другом, более престижном заведении, затем тем же официантом, но уже на совсем другом уровне!

Были, конечно, и срывы, у кого не бывает?! Но мистер Кружкинс всегда был человеком упорным, и теперь он старший официант. И где?!! Там, куда начинающий официант даже в мыслях не может попасть! Да что там говорить! Несомненно, господин Кружкинс многого добился в жизни. Его даже некоторые из постоянной публики знают в лицо и когда видят, важно стоящим посреди зала и управляющим огромной армией официантов, невольно улыбаются.

Но есть еще одно обстоятельство, которым доблестный официант необычайно гордился, и за которое его так уважали сослуживцы: его знали по имени. Да, да, не удивляйтесь! Его имя знали! И причем очень хорошо. Один очень приятный молодой человек всегда, когда бывал здесь, непременно здоровался с ним и называл его по имени. Ну, разве может ординарный официант удостоиться такой чести?! Нет. Нет. И ещё раз нет!

И когда такой заслуженный человек, как господин Кружкинс, который, должно заметить, 'господином' назывался только в своей касте, говорит, что за свою долгую карьеру он впервые видит такой дебош, значит, так оно и есть! И это из ряда вон выходящее событие!

Поэтому ни кто иной, а именно он знал, как нужно действовать в сложившейся ситуации. Тем более, что ему не раз приходилось иметь дело с господином А.Шикльгруббером, который всегда не прочь перехватить 'энергии' за троих. Правда, теперешний случай был сложнее. Господин Шикльгруббер нашел своего идейного сторонника с Марса, которого мистер Кружкинс заприметил еще с начала праздника и сразу занес в категорию неблагополучных.

Он-то больше всего и беспокоил опытного официанта. Кружкинс знал, что господин Шикльгруббер, будучи человеком пылким, но в душе не злобным, рано или поздно успокоиться. Но, находясь в компании этого лейтенантишки (господин Кружкинс не любил марсиан; они постоянно напоминали ему 'примитивных') может вытворить невесть что.

Несомненно, это нужно прекратить! И заботливый официант, сжав в руке маленькую бутылочку, подошел к известному бизнесмену и никому неизвестному марсианину.

– Успокоительное, сэр? – пресмыкающимся голосом предложил он.

– Вали отсюда! – последовал ответ. Артур рассказывал мне очередную смешную историю.

Кружкинс замялся. Господин Шикльгруббер повернулся к нему и гневно посмотрел на ветерана официантного дела. Взгляд его не выражал ничего доброго.

– Поверьте, сэр, это не займет много времени, – промямлил тот, который уже открывал своими красными дрожащими пальцами бутылек с успокоительным.

– Сейчас я его убью, – грустно заметил карась.

– Нет, Артур, – я положил свою руку на его плавник, – дай парню сделать своё дело. Мы успокоимся, и он успокоится.

– Ладно, давай сюда свою пилюлю, – буркнул Артур, не смотря на официанта. Кружкинс тут же протянул две зелененькие таблетки.

– А теперь вали отсюда, и чтобы я тебя больше не видел, – Артур отправил пилюлю в свой огромный рот. Вторую протянул мне.

Кружкинс исчез. А вот на нас стало действовать его лекарство. Не знаю, что он нам подсунул, но вдруг я почувствовал, что накопившаяся за день усталость, тяжким грузом навалилась мне на веки, и они без всякого сопротивления стали опускаться всё ниже и ниже. И коварный сон, которому наплевать на вполне естественное желание человека быть хоть немножко работоспособным, стал бессовестно проникать в моё слегка возбужденное сознание и творить там черт знает что, от чего я чуть не захрапел на всю аудиторию.

Но воля возобладала над минутными слабостями. Я вскочил и стал ошарашено хлопать по сторонам глазами. На меня равнодушно оглянулись несколько соседей, которые, увидев, что два буяна уснули, решили снова занять свои места за столиками.

Веселье продолжалось. Смешные парочки кружились в танце, вывертывая чудные па и радуясь жизни. Внезапно по толпе прокатилось нечто похожее на вздох. Люди повылазили как тараканы из всех щелей и столпились в одном месте, задрав головы и пытаясь разглядеть золоченую дверь, появившуюся на парадной стене наверху. За столиками зашелестели: 'Президент! Президент!'

Я, как и другие, вытянул голову. В окружении пестрой толпы, ковылял пожилой баран, по-моему, совершенно не имеющий понятия о том, что здесь происходит. Его блёклые глаза беспомощно озирались на восхищенную толпу, сопровождающую патриарха в его почетный угол.

С обеих сторон его поддерживали и помогали спускаться могучие сосискообразные с пресными лицами. Точно такие же красавцы сурово вглядывались в толпу из-за плеч президента, реагируя на каждое движение среди гостей быстрым движением глаз. Охранников было много. Таких же детин я заметил в противоположном конце зала. Они были серьёзны и молчаливы. Воистину, президент мог быть спокоен за свое увядающее тело и драгоценную душу.

Я стал рассматривать его окружение. Рядом с бараном семенил сияющий Побрякушкин и торопливо рассказывал президенту что-то умилительное. Баран тряс головой. Побрякушкин от этого приходил в экстаз. Отвратительное зрелище. Если это среди присутствующих понимали не все, то в окружении президента наблюдалась совсем иная картина.

Тон задавал мощный, высокий лев, шедший чуть позади от президента. Он был окружен не меньшей свитой и держался так, будто бы президент не Йогурт, ковыляющий впереди, а он. Хотя, если честно, это читалось не на его лице, а на лицах его сопровождавших. Не знаю почему, но мне показалось, что происходящее не доставляет ему большого удовольствия. Он лениво осматривался по сторонам, то и дело поправляя свою гриву, заплетенную в косичку.

Кто-то сзади изредка докладывал ему что-то благоговейным шепотом. В ответ он кратко кивал, впрочем, без интереса и продолжал свой путь. Возвращаясь к вопросу о Побрякушкине, могу сказать, что лев, даже иногда останавливая взгляд на зеленом отродье, весь передергивался и был чрезвычайно недоволен тем, что вообще видит эту зеленую гадость. Многие разделяли его мнение. Надо ли говорить, что я мгновенно проникся ко льву симпатией?!

Рядом со львом передвигался добродушный бегемот, держащий в своей ручище изящную хрустальную рюмочку и готовый в любой момент опрокинуть её в свою огромную пасть. Такая возможность ему представилась, когда процессия на секунду остановилась.

Содержимое рюмочки моментально устремилось к бегемочьему желудку и его обладатель, блаженно крякнув, вытер белоснежным платком лоснившиеся губы и поправил широкую розовую ленту, поддерживающую его необъемный живот. Вот кому– кому, а уж ему точно было все равно, что происходит вокруг.

О, вот это встреча! Я перевел взгляд на стоящего за ним… Его Сиятельство был при параде. Лазоревая лента, украшенная двумя восьмиконечными звездами, спускалась с лохматого плеча. Держался шеф непринужденно, но, видимо, был немного уставшим, поэтому был молчалив, можно сказать замкнут. Должно отметить, что его спутники и не стремились с ним заговаривать.

Неудивительно, что вокруг президента крутилось большое количество народа, весьма разнообразного и зачастую для меня не слишком приятного. Ведь это был самый могущественный человек на Земле. Каждый старался заполучить капельку его внимания.

Мне же это было не нужно, поэтому я перестал разглядывать всю эту шоблу и повернулся к своему другу. Но Артура на месте не оказалось. Официант, которого я подозвал, мне объяснил, что господина Шикльгруббера отнесли в комнату отдыха, и если я пожелаю…

Я, естественно, ничего не пожелал. (Артур и так надоел мне до чертиков). Я решил вернуться к 'сестренке'. Она как раз уже должна была возвратиться.

Глава 17.

Однако сразу найти её не удалось. Я решил выйти на свежий воздух, внутри было слишком жарко. Еще находясь в обществе Артура, я подметил, где находится выход на террасу. Туда-то теперь я и направился.

Вы бы знали, какой великолепный вид открывался с неё! Город утопал в огнях, в небе лопались фейерверки, здания мерцали всевозможными цветами. Где-то далеко внизу гуляли толпы людей. Их гомон был слышен даже здесь, хотя высота была приличная. Погода стояла чудесная. Было тепло, лишь иногда порывы тёплого ветра заскакивали сюда и трепали мне волосы.

Я прошёлся вдоль перил и открыл для себя, что терраса была больше, чем казалось с первого взгляда. Я обнаружил спуск на нижний уровень. Там почти никого не было, поэтому я, нисколько не задумываясь, отправился на изучение доселе неизведанных областей.

Нижняя терраса, в отличие от верхней, была не полукруглая, а прямоугольная и изломанная. Не понятно почему. Здесь было много каких-то странных закутков и маленьких балкончиков. Тот, кто это построил, об удобстве думал в последнюю очередь. В конце концов, я выбрался туда, где вообще никого не было.

Как ни странно, мне захотелось уединения. Я облокотился на перила и стал смотреть вдаль. Жалко не было никаких смотровых аппаратов. Небо резко контрастировало с освещёнными зданиями своей чернотой. Если бы были облака, то такого эффекта бы не было, они обязательно отсвечивали бы. Я попытался различить хотя бы одну звезду на небе, но, сколько не вглядывался, ни одной не увидел. Как хорошо, спокойно и тихо. Но надо же такому случиться, сзади на меня набросили удавку. И, как это ни глупо звучит, стали душить.

Трудно описать те ощущения, которые испытываешь в это момент. Начнём с того, что они неприятные. Сначала обращаешь внимание на режущую боль от нитки, потом понимаешь, что не можешь вздохнуть, а вдобавок к этому чувствуешь, как в голове начинает стучать запертая в черепе кровь.

А самое обидное, что теряешь контроль над собой и, подчинившись страху, не можешь оказать сопротивление. Тот, кто душил меня, делал это профессионально. Похоже, он даже не напрягался, давил ровно и сильно, не издавая при этом не единого звука. Вот оно, прекрасное будущее!

Признаюсь, раньше меня никогда не убивали, и поэтому я не был готов к такой боли, а главное – встрече со смертью. Когда в ушах появился свист, и я начал терять сознание, на фоне жёлтого неба, завешенного пеленой багряных облаков, передо мной пронеслась черноволосая девочка-подросток в длинном розовом платье.

Девочка сделала круг и, набрав скорость, резко подлетела ко мне. Она оголила свои беззубые дёсны и, щёлкнув меня по щеке раздвоенным чёрным языком, спросила:

– Ну что, доволен нашим миром? А ведь ещё всё впереди… – и разразилась безумным хохотом. Потом разорвала на себе платье и продемонстрировала мне огромный красный шрам с грубыми рубцами, идущий от подбородка до лобка, между двух плоских грудей, в соски которых были вдеты металлические кольца с золотистыми черепами посередине. В черепах горели маленькие изумрудные глазки.

– Готов увидеть будущее? – Проревела девочка, – Смотри!

И она вонзила свои лишённые ногтей пальцы прямо в шрам и стала с усилием раздвигать плоть. А за ним открылось зеркало, в котором я увидел свои выпученные глаза и расплывчатое лицо убийцы. Зеркало сморщилось, вновь распрямилось, и я увидел в нём бородатого человека в короне. Он, не мигая, смотрел на меня. Клянусь Богом, я увидел в этом лице что-то до боли знакомое, но зеркало опять сморщилось, и в третий раз я увидел в нём озеро, лодку, в которой группа людей пала ниц перед невиданным ужасом. Но один из них стоял прямо и улыбался, задрав голову вверх. Этим человеком был я.

Девочка гоготнула, пошарила в лобковых волосах и, вытянув оттуда застёжку, застегнула свой шрам на молнию. Потом, стукнув пальцем меня по носу, с радостным визгом отлетела прочь, но вернулась и, подлетев ближе, поцеловала меня в губы. Плоть порвалась от вонзившихся обломков зубов, рот мгновенно наполнился кровью. Она оторвалась и хохоча сделала сальто в воздухе, во время которого её ноги превратились в рыбий хвост. Вновь подлетев ко мне, она слизнула с моего подбородка кровь и прошептала:

– Помни меня! Я никуда не денусь, – и улетела.

Я пришёл в себя тогда, когда почувствовал, что удавка ослабла. Кто-то сзади сильно ударил моего душителя по голове. До меня долетел слабый отзвук этого удара. Тело повалилось на пол, я схватился за горло и стал, как рыба, хватать ртом воздух.

Когда мне удалось это сделать и я стал поворачиваться, чтобы понять, что произошло, властный голос за спиной приказал:

– Не оборачивайтесь. Любуйтесь видом города.

Я тупо уставился в тёмную даль. Радужные круги пузырились перед глазами. Я растирал скрученную кожу над кадыком и ничего не понимал.

– Кто вы? – спросил я после некоторой паузы.

– Это не важно. Вы меня не знаете и никогда не видели.

– Кто меня хотел убить?

– Ваши недруги. Но пока вам не нужно знать, кто они. Постарайтесь запомнить, вы игрушка, которой играют малые дети. Если повезёт, всё обойдётся, и вы уцелеете, если нет – разберут из любопытства или сломают в порыве чувств. Дети не ведают, что творят.

– А вы знаете?

– Не много, но немного больше, чтобы видеть на пару шагов вперёд, в отличие от других.

– И что мне делать? – спросил я.

– Будьте самим собой и не верьте никому. Есть только один человек, которому вы можете довериться.

– Кому же?

– Его зовут Кассиан.

– Как мне его найти?

Ответа не последовало. Я обернулся. Никого нет. Ни тела, ни моего спасителя. Чертовщина какая-то! Я прикоснулся к образовавшемуся шраму. Больно. Кому я мешаю? Основание языка ужасно болело. Я с трудом сглотнул и осторожно поводил головой.

Если так будет продолжаться дальше, то очень скоро я вместо королевского ложа угожу на холодный стол патологоанатома или хуже того в раскалённую печь крематория. Что и говорить, из всех трёх вариантов, только первый меня устраивает. Я покачал головой и отправился обратно в Зал Торжеств.

Естественно, там никаких изменений не произошло. Зверята так же уморительно танцевали и веселились. Только… какие-то странные фигуры в чёрном одеянии появились среди них. Фигуры человеческие, зрение меня не обмануло. Они не пили, ни с кем не разговаривали, только бесцельно скользили по залу, как будто искали кого-то. Надеюсь не меня.

Я подозвал официанта и, приняв на грудь несколько больших бокалов энергии, немного успокоился. След на шее исчез. В этом я убедился, отыскав в дальнем конце зала гардероб с большим сверкающим зеркалом.

Протанцевав три танца подряд с болтушкой муравьедкой, и кое-как от неё улизнув, я набрёл на Лиру в обществе министра. Они мило беседовали, причём сестра моя нареченная так и светилась от счастья, а Побрякушкин был явно доволен и сладко улыбался. Ну, ещё бы ему не улыбаться! Эта карьеристка из кожи вон лезла, чтобы ему понравиться.

– Господин министр, как хорошо, что именно вы взялись провести праздник, – лепетала она.

– Я очень рад, что вы цените это, – отвечал он, слегка поклонившись, – немного энергии?

– Нет, что вы! Я себя прекрасно чувствую.

– Лира, вы всегда так сдержаны в обществе? Мы ведь не на работе…

– Я не могу не быть официальной, простите.

– Это излишне, поверьте. Вам нужно расслабиться. Лира, я настаиваю, – он протянул ей фужер на высокой ножке.

– Только чуть-чуть, – согласилась она.

– Непременно, – он умилительно хлопнул глазками.

Ну что это такое?! Прямо детский сад какой-то! Первая разведчица планеты стушевалась перед каким-то вислоухим придурком! Кстати именно сейчас я и увидел сквозь образ её саму. Бедная девочка покраснела и не знала куда деваться от счастья. Я бы мог, конечно, дать оценку этой ситуации, высказать пару замечаний, но случайно заметил сквозь образ министра его взгляд, направленный на мою 'сестрёнку'.

И взгляд этого господина мне очень не понравился. Мало того, что этот кретин, представляющий собой жалкое подобие… нет, не человека, человечишки, отравляет своим присутствием приличным людям праздник. Это не беда, мы люди воспитанные и можем стерпеть его непотребный вид. Но ведь этот гадкий прыщ пялится на мою кроху с такой ухмылкой, за которую честные братья бьют морду не только ногами, но и всеми подручными средствами.

Я хотел было применить силу, но вот в чём беда. Я здесь человек новый, к тому же иностранец. Если я это безобразие прекращу таким способом, меня не поймут. Что если…

– Лира! – взвизгнул я что есть мочи и подбежал к ней, – дорогая, почему ты мне не сказала, что знакома с господином Вольдемаром?

У господина Вольдемара шарики чуть не выскочили от удивления. Но ретироваться было поздно, я уже был рядом и жеманно протягивал ему ручку.

– Танар Днибар младший, – представился я, зажмурившись от удовольствия.

– Как, простите? – переспросил Побрякушкин.

– Да ладно, не важно, – отмахнулся марсианин и пламенно схватился за склизкую министерскую ладонь, опасливо сунутую чужеземцу.– Очень приятно, наконец, познакомиться с вами лично, – восхищённо продолжал я. – Я, знаете ли, работаю в посольстве Аркадии, и не раз видел вас на официальных приёмах, но никак не мог познакомиться…

– Да? – протянул министр, пытаясь высвободить свою руку, зажатую в страстной руке собеседника.

– Да-да! Я всегда мечтал узнать вас поближе. Вы самый яркий и интересный политик на Земле…

Побрякушкин попытался отключиться и не слушать льстивый бред этого словоохотливого работника посольства какого-то клочка марсианской поверхности, бесцеремонно вмешавшегося в беседу, не отпускавшего его руку, обладающего раздражающе непонятным именем, беспрестанно трещавшего и постоянно дёргающегося, имеющего какое-то отношение к Лире или её работе, неестественно воодушевлённого, наверняка не совсем нормального, не понятно почему к нему приставшего, отвратительного молодого человека, который пытается умничать перед министром внешних связей земли и что-то болтает о своих телепатических способностях… Стоп! Этого ещё не хватало! Министр внимательно посмотрел на марсианина.

– Дорогая, вы так смотритесь вместе, это просто что-то! Вольдемар такой галантный мужчина! Малышка тебе крупно повезло!

– Я не понимаю… – проблеял министр.

– Представляешь, я впервые узнал, что могу читать мысли. Меня будто озарило, – я поднёс пальцы к вискам, – Я вижу, вы будете прекрасной парой.

– О чём ты? – Лира ничего не понимала.

– О, я услышал мысли Вольдемара и всё понял. Меня аж затрясло. Наверное, от волнения.

– Возможно, – сухо ответил министр и как-то неестественно дёрнулся. Вдруг его лицо радостно озарилось, – Простите, я совсем забылся, меня ждут, – и он сделал попытку отнять у меня руку.

– Нет, постойте! – в задумчивости произнёс Танар Днибар младший. – Я, кажется, вспомнил о чём вы думали в этот момент.

– Наверное, какие-нибудь пустяки, – весело ответил министр, передёрнув ледяным лицом. – Мы с Лирой разговаривали о празднике.

– Да? – Спросил озадаченный телепат.

– Конечно! – поспешил заверить министр, – а теперь, извините, мне надо идти, – и он дёрнул рукой с такой силой, что никто на свете не смог бы его удержать.

Я проводил его взглядом и разжал руку. На ладони лежал платиновый перстень с большим изумрудом. Понадеявшись, что Лира ничего не заметила, я попытался сунуть его в карман. Но не тут то было! Она впёрлась в меня ненавидящим взглядом и прошипела:

– Ничтожество!

Женщины существа эмоциональные. А что делать? Я вздохнул и остановил первого попавшегося официанта.

– Друг, я вижу, ты хорошо работаешь.

– Спасибо, сэр, – сосискообразный засветился от счастья.

– Правительство решило тебя наградить, – я показал ему перстень и засунул его в нагрудный карман официанта, – Носи. Но помни, – я ткнул ему пальцем в нос. Он скосил глаза и кивнул, – теперь на тебе лежит двойная ответственность. Ты должен оправдать оказанное тебе доверие. Понял?

– Да, сэр! – он снова подобострастно кивнул и выпрямился.

– Теперь иди.

Счастливец поскакал, звеня посудой, в сторону небольшой группку официантов и страстным шёпотом стал рассказывать о своей награде. Те с завистью смотрели на него и изредка с любопытством поглядывали на меня. Вот так!

С этого момента я стану самым большим другом всех официантов в округе. Теперь со мной будут здороваться и вежливо мне улыбаться все сосискообразные, кого я ни встречу. А с Марса я или нет, им будет наплевать. Только Кружкинс так не станет делать. Он-то сразу раскусил, что дело тут не чисто, и поэтому, недовольно хмыкнув и бросив подозрительный взгляд в мою сторону, разогнал кучу бездельников по разным углам зала.

Я повернулся к Лире, чтобы объяснить ей своё поведение, но обнаружил перед собой дородного индюка. Он внимательно смотрел на меня, изредка моргая своими пьяными глазами, и что-то бормотал про себя.

– Что вы хотели? – осведомился я.

Он пробормотал что-то неопределённое, тряхнул хохолком, кое-как повернул своё тело и, переваливаясь с ноги на ногу, пошёл прочь.

Я стал искать глазами Лиру, но не мог её найти. Зато нашёл генерала. Он поманил меня когтистым пальчиком. На лице его не было ни тени недовольства, что должно было меня сразу насторожить, но я не придал этому значения. Когда подошёл, получил хорошую оплеуху. Как выяснилось, Его сиятельство церемониться не любил. Очнулся я в гардеробе, подвешенным на крючок, прямо напротив оскаленного лица Его Сиятельства.

– Зачем ты приставал к министру? – прозвучал вполне резонный вопрос.

– Ты о нём сам видно мало знаешь, – прозвучал ответ. Короткая встряска.

– Он нарушает двадцатилетний запрет, – завопил я.

– Ты почём знаешь?

– Я вижу… по глазам…

– Это не твоё дело. Значит, у него есть разрешение.

– Как так? – встрепенулся я. Он меня отпустил.

– За определённые заслуги, человеку могут позволить продолжить свой род, – смягчившись, ответил босс.

– Ага, и он решил его продолжить с помощью Лиры! – с негодованием воскликнул я.

– Не будь идиотом, Лире это совсем не нужно, – отозвался тот.

– А Лира здесь совершенно не при чём. По-моему, за неё уже всё решено.

– Ты бы свой пылкий ум направил в другую сторону, – посоветовал Его Сиятельство, протирая тряпочкой свои здоровенные клыки.

– Уж, не в сторону ли твоей умиротворённости? – язвительно поинтересовался я.

– Что ты имеешь в виду? Ты так безграмотно изъясняешься, что я понять не могу, о чём ты говоришь.

– Я хотел сказать, ты так спокоен из-за того, что всё сделал?

– Да, – он поправил перед зеркалом свою ленту.

– Значит всё отлично?

– Даже лучше, чем я предполагал, – не поворачиваясь, ответил он.

– А как насчёт Макса?

– Что ты так из-за него извёлся? – он посмотрел на меня.

– Это принципиальный вопрос! Он поднял брови:

– Неужели?

– От этого зависит исход операции.

– Да? Вот уж не думал!

– Ты мне скажешь? – настаивал я.

– С ним всё в порядке. Он в реанимации, – просто ответил босс.

– Как? – опешил я.

– Беднягу укусил ядовитый таракан. Его откачивают уже второй час.

– Это ты?.. – я выпучился на него.

– Разве я похож на таракана? – невозмутимо парировал он.

– Но это же вызовет подозрения! Он с сожалением посмотрел на меня.

– Сомневаюсь. Конечно, мы принесём свои извинения. Потравим тараканов и уволим охрану. Так что всё будет в порядке. А ты, – он выразительно посмотрел на меня, – Ты слишком привлекаешь к себе внимание. Хватит шутить.

– А что ещё делать? Займи меня.

– Сейчас я вызову Лиру и она покажет тебе всё, что ты просил.

– Спасибо, шеф! – Я протянул ему руку. Он покосился, пожал её и ответил:

– Казнить тебя буду лично, – и отправился в зал.

– Подожди, вроде бы Лира была первой на очереди! – окликнул я его. Он обернулся и поднял палец вверх:

– Старшим нужно уступать.

Глава 18.

Она подошла ко мне, сверля ненавидящим взглядом:

– Если бы не Кир, я бы убила тебя!

– Если бы не кто? – переспросил я.

– Его сиятельство, – и она со всей силы тяпнула меня по ноге.

Ох, не много ли за один вечер! Крик я сдержал, а вот кровь силой воли не остановишь. Весь остаток праздника мне придётся ходить, прихрамывая, что может негативно сказаться на выполнении задания. Но опять же, не обошлось без плюсов. Оказывается моего босса и, как выяснилось, палача по совместительству величают генералом Киром. А вот как дальше я, к сожалению, не знаю. Но и то вперёд.

Повреждённую ногу мне обрабатывал врач. Доктор Лохени, очень обходительный сосискообразный в маленьких очках и сандалиях на босу ногу. Он достал какие-то скляночки, баночки, пузырёчки и стал сосредоточенно капать их содержимое на марлю, которую тщательно примотал бинтом к моей ноге.

– Рана не страшная, – констатировал он, – главное, чтобы не было заражения. Сейчас будет немного жечь.

Ногу обдало жаром так, как будто я сунул её в чан с расплавленным железом. Глаза мои выкатились из орбит, и я как полоумный уставился на окружающих, пытаясь выдавить из себя нечто наподобие крика. За исключением доктора, который бесстрастно созерцал мои муки и Лиры, которая откровенно наслаждалась ими, окружающие смотрели на меня с сожалением и сочувственно качали головами.

Шоу, устроенное Лирой и доктором, под названием 'Сострадай ближнему', несомненно, имело успех, и нашло живой отклик в сердцах нескольких перепивших энергии землян. Боль утихла. Доктор сменил повязку и, сказав: 'Сейчас будет немножко холодно', с научным интересом стал наблюдать, как я трясусь от внезапно охватившего меня озноба. Наконец, когда и эта пытка закончилась, сосискообразный компетентно заключил:

– Ну вот, теперь повязку можно снять. Ногу сегодня не перенапрягайте.

Затем сложил свои принадлежности и удалился. Когда все разошлись, ко мне подошла Лира:

– Урок преподнесён, думаю, повторять не придётся?

– ………… – сюда вы можете вставить любое самое крепкое ругательство, которое знаете.

– Не надо было доводить меня до белого каления, – не моргнув глазом, ответила она.

– …………… – другое не менее крепкое ругательство.

– Надеюсь, идти сможешь? – осведомилась она, после того как я выпустил пар.

– Попробую, – недовольно буркнул я и заковылял за ней. Через несколько метров я остановился и с расстановкой произнёс:

– Лира, в следующий раз я тебя убью. Шутки закончены.

– Ты получил то, что заслужил, – последовал ответ.

– Ах, так! И в чём же моя вина, позволь узнать? В том, что я попытался оградить тебя от приставаний этого зелёного мудилы?

– Как ты можешь так о нём говорить? – возмутилась она.

– Могу. Я это сделал только для твоей пользы.

– Моей пользы? – её зрачки округлились. – Да ты хоть понимаешь, что ты наделал?

– Я-то всё понимаю, а вот ты, похоже, нет.

– Ты оскорбил этого человека! Такому субъекту, как ты, меньше чем за милю нельзя подходить к нему!

– Я сам был бы рад, если бы его не подпускали ко мне.

– Так какого же хрена ты полез к нему?! – завопила она.

Знаете, я, по-моему, уже вторые сутки только и делаю, что слушаю, как на меня орут.

– Так для того, чтоб не подпускать его к тебе! – ничуть не тише заорал я.

– Но…зачем? – искренне удивилась она. – Вольдемар обещал мне протекцию…

– А трахнуть тебя он не обещал?!

– C чего ты решил? У него этого даже в мыслях нет?

– Зато в штанах есть!

– Я тебя не понимаю.

– Лира, скажи, ты действительно дура или просто прикидываешься? Этот человек тебя хочет.

– Да чего он хочет-то?

– Продолжения рода, дубина! Она рассмеялась.

– Да ты что! Я не достойна этого.

Защитники животных, гуманисты, мыслители… простите, но я вынужден был дать ей по башке. Она завизжала и кинулась на меня. Я увернулся и схватил её за шкирку.

– Лира, не будь такой тупицей! Тебя используют по назначению, а ты только рада будешь. Не видать тебе никакой карьеры. Она перестала брыкаться.

– Что ты имеешь в виду? Я отпустил её.

– Дома будешь сидеть. Некогда тебе будет совершенствоваться. Дети много времени отнимают.

– Какие дети? Что за бред?

– Лира, это не бред. Это твоё будущее.

– Но с чего ты взял?

– Признай, я смыслю в этом больше, чем ты.

– И что?

– А то! Побрякушкину нужно продолжить свой род. И ты единственная кандидатура в его списке.

– Но почему я?

– Откуда я знаю? Понравилась… Конечно я загнул, может быть ты далеко не единственная, но что от этого меняется?

– И что мне делать? – в растерянности спросила она.

– Ждать.

– Чего?

– Когда я тебя спасу.

Глава 19.

Ей нужно было остаться наедине с собой. После такого открытия, её взгляды на жизнь существенно поменялись, я надеюсь. Я всё это хорошо понимал, поэтому тактично оставил её в надежде, что она сама вернётся ко мне. Очень хорошо, что Артура я больше не видел, потому что пить ни с ним, ни с кем бы то ни было, я не собирался. Вот. Потанцевал немного сам с собой, пока она не вернулась.

– Простите, у меня дела, – ответила Лира на приглашение, поступившее от рыжего коня с длиннющей гривой, украшенной жёлтыми бантиками.

Ребята, даже если бы я был профессором танцев, защитившим море диссертаций по этому предмету, уверяю, я бы ни за что не смог сказать, как этот детина собирался танцевать с ней. А она что? Она невозмутимо допила оставшуюся жидкость из своей микроскопической рюмки, поставила его на поднос пробегавшего мимо официанта и подошла ко мне.

– Ты готов быть представленным даме? – холодно спросила она.

– Всегда! А что, Карен уже здесь?

– Нет, я говорила не про неё.

– А про кого?

– Про дверь, – просто ответила она.

– Дверь? – изумился я. Есть чему удивляться. Раньше я никогда не был представлен двери. – И как же мне с ней знакомиться? Поцеловать ручку?

– Нет, замочную скважину!

– Лира, что ты! Я не готов к таким отношениям в первый день знакомства.

– Отстань! Мне твои шутки уже осточертели. Иди за мной.

Мы поднялись наверх. Знакомство происходило в начале коридора её собственной двери.

– Н-61003-47 В, это твой новый хозяин.

– Добрый вечер, сэр! – тонким голосом поприветствовала меня дверь.

– Добрый вечер, Н-61003-47 В, – с трудом повторил я, – Лира, мне что всегда так её называть?

– Можешь придумать ей имя, – равнодушно ответила она.

– Имя? Мне нравится имя Лира. Что думаешь на этот счёт? Она насупилась.

– Ну, хорошо, Карен? Аналогичная реакция.

– Ну, я не знаю, может быть Джули?

– Прекрасное имя, сэр! – пропищала дверь. – Спасибо!

– Ну, я вас, оставлю, – сказала Лира. – Как ей пользоваться, она тебе сама объяснит. У неё есть функции секретаря, можешь пользоваться. И вообще, чаще её спрашивай.

– Погоди, а ты что же, пойдёшь?

– Дай мне хоть полчаса от тебя отдохнуть!

– Ладно, – согласился я. – Иди. Когда она вышла, я повернулся к Джули.

– Итак, с чего начнём?

– Распоряжение ?56 по пользованию средств пространственной доставки в пределах Здания Правительства от 19 апреля 1964 года… – начала было она.

– Э! Стоп, стоп, стоп! Давай всё сделаем проще.

– Слушаюсь, – с готовностью ответила она.

– Что нужно сделать для того, чтобы я отправился в свои апартаменты? Они ведь у меня есть? – на всякий случай спросил я.

– Да, конечно, – подтвердила она, – вам нужно отчётливо вслух отдать команду и назвать место назначения.

– Хорошо. Отведи меня в мои апартаменты, – громко проговорил я. – Так достаточно отчётливо?

– Да, пожалуйста, сэр! – она отворилась. Я увидел длинный тёмный коридор.

– И что, мне идти?

– Да.

– И за сколько я дойду?

– Это зависит от вас, сэр.

– Понятно, ну я пошёл.

– Счастливого пути! – она захлопнулась за мной. Сейчас я один, и в темноте. Я позвал:

– Джули!

– Да, сэр, – ответил чёрный коридор.

– Ты здесь?

– Да, сэр.

– Какова возможность проникновения сюда? – спросил я.

– Если вы выберете пароль, то, только используя его, можно будет проникнуть в коридор.

– А можно сделать так, чтобы кроме меня сюда больше никто не заходил?

– Нет.

– Почему?

– А если вы будете не один? Например, пойдёте кого-нибудь провожать. В этом случае я не смогу пустить ни вас, ни вашего спутника.

– Хорошо, я понял. Что можно выбрать в качестве пароля?

– Любое слово, словосочетание, короткое выражение или цифровой код, – быстро перечислила она.

– А что лучше?

– Как вам будет угодно, сэр.

– Ладно. Пусть пароль будет такой: 'Хочу домой!'

– Пароль принят. Вы отменяете предыдущий приказ?

– Про апартаменты? Нет!

– Счастливого пути, сэр!

– Ага, покедова! Я пошёл по коридору. Несколько минут ходьбы, и я снова увидел её.

– Привет, малышка!

– Ещё раз здравствуйте, сэр. Ваши апартаменты, – она отворилась, – Добро пожаловать!

– Спасибо, – я прошёл в залитое светом помещение и оказался в начале небольшого коридорчика, ведущего в номер, – О! Да это просто высший класс! – Восхитился я, – ты находишь, Джули?

– Вполне приличный номер, сэр, – отозвалась она.

– Ну что ж, приступим к осмотру, – я сошёл с небольшой ступеньки на тёмно-зелёный мрамор пола, отражающий в своей глубине яркие огни бронзовых бра.

Коридор был исполнен в греческом стиле. Между белоснежными прямоугольными колоннами с позолоченными навершиями, в нишах, были вставлены незатейливые панно в пастельных тонах.

– Да, Джули., спецслужбы могут всё, если их хорошенько дёрнуть за яйца.

Твёрдым шагом я прошествовал по коридору, проходя через портал, как через Триумфальную арку. Маленькая прихожая со сферическим потолком, источающим свет, казалось, была зажата между трёх комнат, две из которых, справа и слева от меня, прикрылись дверьми. Зато прямо передо мной был распахнут вход в просторную гостиную. В самом центре её, на толстом бежевом ковре, как отдыхающий бегемот, развалился кожаный диван зеленоватого цвета.

Напротив него на достаточном расстоянии находился камин, треугольная крыша которого подпиралась такими же, как в коридоре, колоннами. Рядом с камином пристроились два пухлых кресла, напоминающие своим упитанным видом поросят. Справа от дивана, в углу между окон застыла мудреная композиция из бронзы.

Начиная от входа, по окружности, минуя дверь, ведущую на террасу, и прошмыгивая за спиной дивана, к углу тянулся подъём, который делил гостиную на две части. И если у двери в спальню он представлял собой маленькую ступеньку, то у замысловатой композиции он был мне уже по пояс. Разделяя, таким образом, комнату, этот подъём создавал иллюзию небольшого помещения, хотя комната была достаточно просторная.

Я, как маститый прыгун, сделав три затяжных прыжка и красиво вытянув руки вперёд, с разбегу плюхнулся на диван.

– Джули! – воскликнул я в экстазе, – Мне такая жизнь нравится! Я хочу так жить! Хочу! Только чтобы меня никто не бил и душил, – добавил я.– Чтобы я мог спокойно, вечером, пошвыркать кофе у камина, а потом поваляться с принцессой в кровати. Да, кстати… Настала очередь осмотреть спальню.

У-у-у!!! Четыре пятых этой комнаты занимала кровать. Представляете? Нет, комната была не маленькая. Отнюдь! Но главный элемент был подобран совершенно правильно. Вот что значит творчески подходить к делу. Спасибо, Кир! Я уверенно попробовал пружины. Качество данного изделия меня удовлетворило. Я уселся на кровать. Напротив – зеркальный шкаф. Я состроил себе довольную рожицу. Кстати, на потолок тоже можно было зеркало прикрепить, ну да ладно. Я вернулся в прихожую и решил осмотреть закрытые комнаты.

– Джули, – спросил я. – Скажи мне, что там?

– Слева кабинет, справа – ванная комната, – отозвалась она.

Недолго думая, я оставил ванную на потом, так сказать на сладкое, и направился в кабинет. 'М-да,' – я оглядывал аскетичную обстановку кабинета. – 'Ну а что я хотел здесь увидеть? Кабинет как кабинет. В нашей работе он не пригодится'. Я развернулся и пошёл в ванную.

Она оказалась чудом. Прямо в углу расположилось голубоватое джакузи, если это конечно джакузи. Напротив – обширное зеркало, обрамлённое порталом. Греки и здесь приложили свою руку. Большая белая раковина с золотистым краном была вделана в туалетный стол, протянувшийся на всю длину стены. Около двери стояло невысокое круглое кресло, а у стены рядом с джакузи – кушетка. Всё было замечательно, но от меня не ускользнула одна важная деталь.

– Джули, всё это прекрасно, но где же унитаз?

– Перефразируйте ваш вопрос, сэр, – попросила она.

– Я спрашиваю про унитаз. В твоём словаре есть такое слово?

– Никак нет, сэр.

– Тогда как у вас называется та вещь, в которую я буду делать пи-пи, после того, как выхлещу всё горючее, что стоит в баре?

– Сэр, если Вы хотите получать больше информации, вам необходимо заказать дверь серии А, или просто воспользоваться компьютером, – обиженно ответила она.

– Джули, мне будет не до компьютера, когда в моих штанах зазвонит будильник. Не буду же я это делать в раковину? – резонно спросил я. – А если это случится с принцессой? Ты можешь себе представить, как отсутствие данного прибора повлияет на международные отношения?

– Сэр, если вы не перестанете задавать мне такие вопросы, у меня может начаться перегрузка, – замучено ответила Джули.

– Вот и у меня она может случиться. Ладно, – я перестал доканывать бедняжку глупыми вопросами. – Обещаю, не буду тебя больше доставать.

– Спасибо, сэр.

– Пойдём на балкон, это важный пункт нашей программы. Я пересёк гостиную и вышел на свежий воздух.

– Джули, здесь нужны плетёные кресла и столик, – распорядился я.

– Слушаюсь, сэр.

– Да, я не проверил бар, что там есть у нас?

– Бренди, – замялась дверь.

– Ну… И что дальше?

– Пока всё, – ответила она.

– Нет-нет! Мы имеем дело с юным созданием. Нужно что-нибудь полегче. Шампанское или вино.

– Сэр, боюсь, что в распоряжении отеля нет того, о чём вы упомянули.

– Джули, да я никогда не поверю в это! Что, даже вина нет?

– Боюсь, что да.

– Это не серьёзно. Я не прошу чего-то экстраординарного. Любое красное вино. Можно что-нибудь сладенькое. И фрукты, Джули. Не забывай про них.

– Фрукты будут, – с готовностью ответила она. – Но вот с вином дела обстоят хуже.

– В этом отеле останавливаются марсиане? – спросил я.

– Никак нет, в Здании Правительства могут жить только земляне.

– Понятно. – Я размышлял, что делать. – А когда в Здании Правительства проводят официальные приёмы, встречают иностранных гостей, марсиан тех же, что никогда не угощают их вином?

– Угощают.

– Значит, теоретически оно где-то должно быть. Джули, объясни им, что я принимаю высокопоставленных гостей с Марса.

– Хорошо, сэр! Ждать пришлось недолго.

– Прошу прощения, – робко пропищала дверь, – дирекция отеля выражает своё глубокое сожаление, что не может выполнить ваш заказ.

– А ты вообще говорила им, кто я? – спросил я.

– Нет, не уточняла.

– Назови им моё имя. Скажи им дословно: 'Генерал Кир очень просит выделить…' ну и так далее.

– Хорошо.

Она замолчала. Я походил по номеру и, не дождавшись ответа, пошёл её искать. Нашёл я её в коридоре на свободной стене. Её ручка ходила вверх-вниз. 'Хорошо, что мне попалась такая исполнительная дверь' – подумал я. Наконец Джули отозвалась.

– Всё в порядке, сэр. Служба сервиса отыскала 2 бутылки шампанского из президентского запаса.

– Вот видишь, что я говорил! – я ещё раз оглядел свой номер. Всё вроде посмотрел. Жаль только, с унитазом промашка вышла. – Ну что ж, – я хлопнул в ладоши. – Джули, Лира мне машину обещала, ты в курсе?

– Да.

– Я решил прокатиться по городу. Проводи меня к ней. Она беззвучно открылась.

Глава 20.

Снова короткая прогулка по коридору. Я оказался в гараже. Блестящие крыши машин простираются вдаль ровными рядами.

– Джули, куда мне идти?

– Седьмое место в девятом ряду. Вам направо, сэр.

Ведомство Кира предоставило мне небольшой двухместный аэромобиль голубого цвета, похожий на разрезанное пополам яйцо. Я забрался в кабину, откинув стеклянный фонарь.

– Добрый вечер, – раздался мягкий женский голос в кабине. На дисплее справа от меня продублировалось приветствие.

– Добрый, – ответил я, критически оглядывая салон.

– Если вы желаете лететь на автоуправлении, пожалуйста, введите название места назначения, его адрес и подтвердите приказ, – так же мягко посоветовал голос и добавил, – аэромобиль доставит вас за минимальное время кратчайшим путём. На дисплее высветилась решётка улиц и проспектов.

– Нет, я сам как-нибудь справлюсь. Мне нужно совершить короткую экскурсию по городу.

– Пожалуйста, – на дисплее загорелись красные точки, указывающие достопримечательности Гунбурга.

– Так, – я стал разглядывать карту, – Здесь мы были, здесь тоже. А где я сейчас нахожусь? Ага, понятно.

– Чтобы выбрать маршрут, выделите интересующие места и подтвердите команду. Вы можете поменять очерёдность посещения мест…

– Да, да, я понял, – назидательный тон дамы из компьютера стал меня утомлять. – У вас предусмотрено ручное управление?

– Да. Для того, чтобы перейти на ручное управление, нажмите кнопку 'Руль'.

Я нажал. Из передней панели выехал руль, больше напоминающий самолётный штурвал. От пола отделились педали. Газ, тормоз… Невозмутимая дама поясняла мне назначение этих предметов.

– Если руль повернуть вправо, аэромобиль поворачивается направо…

– Если налево, то налево, – передразнил я.

– Потянув руль на себя, вы направляете аэромобиль вверх, от себя – соответственно вниз, – продолжала она.

– Действительно? – я округлил глаза, – Кто бы мог подумать!

Затем она ещё что-то пролопотала и пожелала мне счастливого пути. Я нажал на клавиатуре кнопку 'старт' и сильнее схватился за руль. Машина не среагировала. Женщина из компьютера подала голос:

– Пожалуйста, пристегните ремни безопасности.

– Ага, сейчас!

– Иначе аэромобиль не сможет начать работу.

– Ладно, уговорила, – я нажал соответствующую кнопку, и меня обхватили ремни безопасности. Машина заурчала. Я осторожно нажал на газ.

Ничего сложного в вождении этого драндулета нет, всё как в обычной машине. Я выехал из своего ряда и не спеша прокатил по дорожке, ведущей к выезду из гаража. И вот тут меня ждал сюрприз. Выезд из гаража обрывался через несколько метров. Я остановился и вытянулся вперёд, чтобы посмотреть, что там впереди.

М-да, с таким ещё сталкиваться не приходилось. Такое ощущение, что я собираюсь спрыгнуть с небоскрёба в этой тарахтелке. Сколько тут метров? Сто? Двести в высоту? Или в глубину? Я поёжился. Женский голос тут же встрял:

– Если вы желаете переключиться на автоуправление…

– Не желаю, – взвизгнул я и с силой нажал на педаль. И с диким криком полетел в бездну.

Всё внутри сжалось, глаза готовы были выпасть из орбит. От страха, я не слышал своего крика. Земля стремительно приближалась.

– Сэр, пожалуйста, потяните руль на себя, – посоветовала дама, – иначе через 50 секунд вы разобьётесь.

Я повиновался. Машину выровняло. Я сбросил газ и, вытирая рукавом со лба пот, летел по ночной столице Земли к главной площади города. Определённо, этот день самый насыщенный день в моей жизни…. Да куда ты прёшь, тупица! Не видишь, я здесь лечу!

Вот уже, наверное, около получаса я пытаюсь выбраться из лабиринта переулков в неизвестной мне части Гунбурга, в который залетел по глупости, пытаясь оторваться от хвоста, который увязался за мной через несколько минут после того, как я вылетел из Здания Правительства.

Глупо было надеяться, что меня просто так отпустят погулять одного по вражеской столице. Тем более, Кир сразу предупредил, что у меня будут сопровождающие. Оторваться от них мне всё-таки удалось, хоть и не без труда. Они помотали мне нервы. К тому же я так увлёкся, что оказался в таком районе, где не то, что не души, а даже огонёчка не было видно на многие сотни метров вокруг.

Пока я ищу выход в этих лабиринтах улиц и проулков, расскажу вам, что увидел в городе, пока отрывался от этих попугаев из контрразведки. Я предполагал, что Гунбург должен быть большим, но я никак не представлял, что даже с такой высоты он будет казаться безграничным.

Было совсем не понятно, на сколько километров вдоль и поперёк он протянулся. Я, хотя любителем аэронавтики меня сложно назвать, из интереса специально поднялся на самую большую высоту, на какую только было возможно подняться, и даже оттуда, куда ни глянь, от горизонта до горизонта вдаль убегали огни проспектов и улиц.

На это стоило взглянуть, уверяю вас. Но после такого зрелища, вблизи город мне понравился меньше. Это сверху он предстаёт великим и потрясающим воображение, вблизи же кажется каким-то пресным. Ну да, стекло, металл, бетон, освещение… но как-то однообразно, без изюминки. Может быть город молод, он не успел ещё поднакопить своеобразного шарма. А что? Почему бы и нет. Городу, как вину, тоже надо настояться.

Единственное, на что я обратил внимание, это фонтаны. Они здесь были повсюду. Их здесь было больше, чем в Версале, Риме и Петергофе вместе взятых. Каких только форм я не увидел. И величественные исполины, как гейзеры, выбрасывающие мощные струи воды на двадцатиметровую высоту и небольшие, едва сочащиеся, почти заметные сверху и видимые только благодаря отблескам на ровной поверхности воды. И все они подсвечивались так, что каждая струя воды имела свой определённый цвет, а вместе они образовывали растрёпанные радуги, бьющие из-под земли, и переливающиеся в лучах, направленных на них прожекторов.

Видно, воду здесь любят. Ну, ещё бы, ведь она здесь заполняет теперь то место, что некогда занимали сады и рощи. Ведь кроме той колючки, что показала мне Лира, деревьев здесь просто нет. Хотя, может быть, я летел слишком высоко и мог просто не разглядеть их. Но вряд ли я ошибаюсь.

Кстати, один раз мне показалось, что внизу тянется длинная аллея. Я решил проверить, не мираж ли это, снизился и обнаружил, что это всего лишь лазерные проекции, голографические световые изображения в реальном размере, которые действительно образовывали аллею, направляющуюся к высокому памятнику. Это была Аллея Скорби, здесь были представлены почти все виды деревьев, некогда произраставших на Земле.

Я облетел памятник. Человек, устремивший свой взгляд в тёмное небо, не был мне знаком, но у него были благородные черты лица. Может быть это Гунн?

О, кажется, ещё какой-то бедолага тоже здесь заблудился. Простите, я прервусь.

– Эй, приятель, – я открыл фонарь и направил в его сторону свой аэромобиль.

Приятель почему-то никак не реагировал, и его ярко красная машина всё так же медленно двигалась навстречу мне. Вдруг он включил дальний свет. Меня ослепило. Я невольно закрыл лицо руками, бросив руль, отчего машина резко пошла вниз. И в это же самое мгновение над аэромобилем свистнула пуля. А может и не пуля, я выстрела не слышал. Но ясно одно, меня в своё время не додушили и сейчас пытаются исправить такую непростительную ошибку, поэтому лучше…

Движения были автоматическими, скорость максимальной. Я поднырнул под него и, спустившись почти до уровня земли, стремительно полетел по переулку. Пока он разворачивался, я увеличил отрыв. Вынырнул на улочке побольше, но там меня уже ждали. Результат – две дырки в стекле перед носом.

Дама из компьютера сообщила мне, что страховая компания уже извещена об этом. Я посоветовал ей известить лучше полицию и дал газу. Но упорный гражданин прилип ко мне как банный лист. Его машина явно мощнее моей, поэтому он быстро настигает меня. Где нахожусь, понятия не имею, на дисплей посмотреть некогда, да уже наверно и смысла нет, одна из пуль моего почитателя попала в приборную доску.

Компетентная леди геройски погибла, но скорбеть об этом некогда. Я решил резко набрать высоту, но тут же пожалел, так как чуть не влепился в какое-то перекрытие. От стеклянного фонаря, когда-то исполнявшего роль крыши, ничего не осталось. Лечу в кабриолете. Ветрено. Компьютер дымит, мой почитатель меняет обойму. Шестым чувством определяю, что кончается топливо.

Да что ж это такое! Не успел появиться здесь, как уже побывал в тюрьме, был обвинён в шпионаже, приговорён к смертной казни, ранен в схватке с безумной кошкой, придушен, обстрелян и в довершении падаю в каком-то тёмном районе, где автобусы, наверное, не ходят.

Аэромобиль затрясло. Машина пошла не экстренную посадку. Руль уже не поддавался, включился автопилот. Сзади никого не было. Через несколько минут я приземлился на грязной тёмной улице. Путём повышенной концентрации, с помощью аутотренинга и пары заклинаний, остановил дрожь в коленях. Отцепил ремень и сделал первый шаг на землю.

Глава 21.

Такое впечатление, что я посреди ночи оказался в Бруклине. Незабываемые ощущения, уверяю вас. Господа европейцы, вы не были в Бруклине ночью? Нет? Вот и я тоже. И нет никакого желания, поверьте. Идёшь и шарахаешься от каждого звука. И кажется, что сейчас со скрипом откроется дверь какой-нибудь подворотни и оттуда выйдет группа чёрных братьев и начнёт мне очень доходчиво объяснять, что мои предки были неправы по отношению к их предкам. А этого совсем не хотелось.

Поначалу я решил не отходить далеко от машины, но потом всё же (а что оставалось делать?) пошёл искать выход в цивилизованный мир.

Самое время проанализировать сложившуюся ситуацию. Итак, я нахожусь на Земле, в неизвестном мне ранее городе Гунбурге – столице этого мира. Не ясен период, в котором происходят эти события. А если бы и был ясен, что бы это изменило?

Как я попал сюда тоже непонятно. Причём я умудрился забраться… (как это он сказал?) ах, да! в межгалактический узел связи). Пытался улететь обратно, не получилось. Что было потом? Меня завербовали и дали задание влюбить в себя марсианскую принцессу. Зачем, никто объяснять не стал. Потом меня пытались убить. За что, опять же неизвестно. У меня было видение… Стоп! Я остановился:

– Что я видел? Какого-то короля, лодку…убийцу. Убийцу! – я точно был уверен, что девочка-смерть показала мне лицо убийцы. Но оно было расплывчато. Кто же это был? Я закусил губу, но ничего не мог вспомнить.

Я плюнул и побрёл дальше. Убийцу остановили. Какой-то человек сказал мне, чтобы я никому не доверял и оставался самим собой. Что бы это значило? 'Есть только один человек, кому вы можете довериться. Его зовут Кассиан', – всплыли в памяти его слова.

– Кассиан, – повторил я вслух. Нужно его найти. Но как?

Я свернул в какой-то проулок. Здесь было ещё темнее. Я поднял голову. Вверх тянулись две параллельные стены, лишённые окон.

– Рассказать об этом Лире? Хотел ведь, да Побрякушкин помешал. Киру? – я рассмеялся. – Обойдётся! Может быть, Артуру? – у меня мелькнула надежда. – А почему бы и нет? Артур человек со связями, мы с ним вроде неплохо сошлись, да и, к тому же, я знаю о нём немного больше, чем остальные.

Кто же такой этот Кассиан? Этот вопрос не давал мне покоя. Как будто этот неизвестный мне человек мог ответить на все вопросы, на которые я не мог найти ответ.

Я продолжил свой путь. Путь завёл меня в какую-то арку, где ни черта не было видно. Только слышно как хлюпает под ногами вода да шелестит мусор. Я стал двигаться осторожнее, мало ли что.

Вдруг за спиной раздались шаги. Я вздрогнул, остановился. Тихо. Гулко грохнула капля. Опять тишина. Наверное, показалось. Стал двигаться ещё осторожнее. Скоро конец. По телу как сороконожки ползут мурашки. Осталось всего ничего. Сейчас соберусь и быстро пробегу оставшееся расстояние до выхода.

Посчитал до трёх… на семь сделал осторожный шаг и стал дальше пробираться вперёд. Прошёл ещё три шага и замер. Рядом пискнула дверь и послышалась возня. Кто-то тяжело дышал. Ну, всё! Это они – чёрные братья. Я боялся пошевелиться. Сердце надулось от прилившей крови, и готово было разорваться.

Сопение стало более различимым. Такое впечатление, что кто-то кого-то душит. Или вернее зажимает жертве рот рукой. Схватившись за сердце, пытаюсь пройти это место незамеченным. Шаг. Другой. А!!! Я запнулся за какую-то железку и упал.

– Кто здесь? – грубо спросила тьма.

Я неопределённо промычал в ответ. (Убьют, не убьют? Убьют, не убьют? Убьют, не убьют?) Вспыхнул фонарь, глаза резануло светом. Голос удивлённо хмыкнул:

– Ты чего, военный?

– Нет. То есть, да, – я поднялся. Он осветил меня с ног до головы.

– Оружие есть?

– Нет.

– Ну-ка, иди сюда, – в голосе послышались нотки самодовольства.

– Что, простите?

– Иди сюда, говорю.

Фонарь дрогнул, луч света выхватил из темноты его физиономию. Обладатель кривого бугристого носа провел рукой по изрезанной швами голове, из которой торчали редкие седые колючки. Он оскалил зеленые ломаные зубы.

– Тебя поторопить? – он сверкнул ножом.

– Нет, сэр, зачем же? – я сделал шаг вперед.

Неожиданно для нас обоих кто-то укусил моего собеседника за руку и попытался убежать. Лысый взвыл, но удержал жертву и хорошенько стукнул её по голове фонарем.

– Стоять, тварь, – свет упал на избитое лицо молоденькой девушки. Её глаза были наполнены ужасом и мольбой о помощи.

– Помогите, – чуть вздрогнули её губы.

– Э…э…, – я попробовал, – зачем же вы так с девушкой?

– Заткнись!

– Но…

– Что но? – он сверкнул ножом, который был зажат в его правой руке вместе с копной волос девушки.

– Нет, ничего, – я поспешил его успокоить.

– Будешь еще бегать? – оскалился злодей, оттягивая голову жертвы за волосы назад и направляя её лицо на себя.

Она посмотрела на него замученным взглядом. Будь я рыцарем или героем, я бы конечно помог ей…. Но я же не герой. Пока он меня не видит, лучше постараюсь свалить. Я сделал осторожный шаг, но моя нога снова уперлась в препятствие, которое только что выдало меня.

Я нагнулся и ощупал его. Это был обрубок трубы. Небольшой. Лысый, видимо вспомнил обо мне и направил на меня фонарь. В ответ я с размаху заехал по его голове трубой. Фонарь упал, покатился по асфальту и застыл у заплесневелой лужи с радужными пятнами на воде.

– Спасибо, – теплый комок прильнул ко мне. Я отпрянул и поднял фонарь.

– Давай отсюда убираться, дорогая.

Мы вышли из перехода. Сверху немного было светлее. За этот день я впервые общаюсь с людьми в моём понимании, но это мне нисколько не нравится.


Сначала она конечно разрыдалась. Мне даже пришлось её приобнять, чтобы она хоть немного успокоилась. Тяжело было на неё смотреть. Лицо заплыло от побоев, губы разбиты. На подбородке застывшая кровь. Где держал её этот ублюдок? Волосы растрепаны и грязны. Вся одежда изорвана и запачкана. Ей, как девушке, от этого, наверное, ещё тяжелей. Я пригляделся. Девушке было года 22-23. Миловидное личико. А взгляд больших серых глаз был тверд как сталь. Сейчас она успокоилась и благодарно смотрела на меня.

Видно было, что это неизбалованная, умная девочка из рабочего района. Я знал таких. Почему-то меня они никогда не любили.

– Давно ты с ним?

– Два дня. Он поймал меня вечером на улице, когда я шла с работы.

– Тебя отвезти домой? Она улыбнулась.

– Как вы меня подвезете, если сами заблудились?

– Да, это верно. А как ты узнала?

– Посмотрите на себя. Такие здесь никогда не ходят. Я одернул китель.

– И как же нам выйти отсюда?

– Я покажу, – она слабо улыбнулась. Её голос был приятен. Девушка взяла меня за руку и повела за собой.

– Да что ты ведешь меня как ребенка? – смутился я, одергивая руку и незаметно вытирая её о штанину.

– Да вы итак как ребенок, – засмеялась она.

– Идти долго?

– Нет, совсем немного.

– А почему ты не в образе? – неожиданно для себя спросил я. Она удивленно посмотрела на меня.

– Наша каста не имеет образов.

– Так ты примитивная? Её взгляд похолодел, но не надолго.

– Вы думаете, мы сильно отличаемся от вас, марсиан?

– Я не знаю. Я вас никогда прежде не видел.

– Теперь увидите.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился я.

– Я обязательно познакомлю вас со своей семьёй. Все будут очень удивлены, что меня спас марсианин.

– Право же не стоит. Ты только покажи мне выход…

– Нет, нет, – перебила она, – вы меня спасли, и я обязана отплатить вам за услугу.

– Если хочешь меня поблагодарить, лучше скажи, далеко ли до Дома Правительства? Она удивилась.

– Это очень далеко отсюда.

– А добраться можно?

– На автобусе до метро, а там пешком. Но автобусы, наверное, уже не ходят.

– Вот тебе и столица, – посетовал я.

– А разве сегодня не праздник?

– Вообще-то да. Она вздохнула.

– Жаль, не побывала на карнавале. Хотя радоваться надо, конечно. Она снова чуть не заплакала. Я поспешил отвлечь её.

– Но праздник ведь не закончился, ещё успеешь.

– Как я пойду туда в таком виде? Это был мой лучший костюм.

– Не переживай, всё будет хорошо. Она горько улыбнулась.

– Скажи, а до Аллеи Скорби тоже далеко? – спросил я.

– Дойдете часа за полтора.

– Ого! В такой-то темноте я опять заблужусь.

– Я выведу вас на освещенную улицу. По ней пройдете, а там уже по памятнику сориентируетесь.

– Кстати, это Гунн, да?

– Памятник? Нет, – она улыбнулась, – нам нельзя изображать его. Это памятник президенту Кукуйонену.

– Кому?

– Президенту, который решил заселить Марс! Вы должны знать.

– Забавно, Кукуйонен. Он что, финн?

– Кто?

– Кукуйонен.

– Финн? А что это такое?

– Ладно, забудь об этом. Президент значит, а почему Гунна нельзя изображать?

– Это запрещает религия.

– А причем здесь она? Он ведь вроде архитектор. Она искреннее рассмеялась.

– Нет. Он святой!

– Святой?

– Даже больше чем святой. Он нам как отец.

– Понятно. И за что вы его так любите?

– О, он очень много сделал. Он преобразил Землю. Нас. Если бы не Йорин, мы бы сейчас жили в сто раз лучше.

– А Йорин – это кто такой? Она даже остановилась.

– Йорин – марсианин. Вы его считаете святым. Я смутился. Глупо получилось.

– Видишь ли… – я даже закашлялся, – я всю жизнь прожил на Земле … Если тебе не трудно, объясни… Она смотрела на меня, не мигая.

– Пожалуйста. Но, боюсь, вам это не будет приятно.

– Ничего, я переживу. Мы снова двинулись в путь.

– Йорин, – продолжила она, – обыкновенный человек. Алчный и злой, так мы считаем, – она посмотрела на меня. Я кивнул:

– Продолжай.

– Он сумел объединить марсиан и начал войну с нами, чтобы добиться отделения и стать единоличным правителем на планете. 'Хм, – подумал я,– идея-то не нова'.

– Так.

– Но Гунн ему помешал, – продолжила девушка. – В битве с Йорином святой погиб, но и тот немногим позже погиб от ран.

– Печальная история, – заметил я.

– Да, – грустно ответила она. В этом месте все земляне должны были плакать.

– Очень жаль, – сказал я, ничуть не расстроившись. Кто знает, кто там прав? Наверняка на Марсе Гунна считают воплощением мирового зла. Мне-то какое дело? – Ну и что там было дальше? – спросил я.

– Они исчезли.

– Оба?

– Да.

За поворотом засиял свет. Мы выходим к местам обитания Homo Sapiens. Я попытался перевести разговор на другую тему. Нужно было поблагодарить девушку и побыстрее от неё отвязаться, мне надо успеть на приём.

– Ты живёшь здесь, рядом? Она подняла голову.

– Да, мы уже почти пришли.

– Здесь есть где-нибудь телефон?

– Ви-фон?

– Что? – не понял я.

– Вы имеете в виду видеофон? – она по слогам произнесла название аппарата.

– Да-да, конечно. Мне нужно позвонить.

– Вам вряд ли это удастся. В округе все автоматы сломаны. Но вы можете позвонить от нас.

– Н-да. Знаешь что, – я забегал глазами, – Тебе, наверное, придётся извинить меня. Я не могу встретиться с твоей семьёй.

– Почему? – она удивлённо встрепенулась, – Вы не представляете, как будут вам благодарны мои родные. Они с ума сходили всё это время, конечно же, они захотят увидеть моего спасителя. 'Ну, вот ещё спасителем мне не хватало быть!' – подумал я.

– Мне ничего не нужно, – растроганно ответил я. – Я рад, что всё так хорошо получилось, но я, правда, очень спешу. Меня ждёт очень срочная работа…

– Я думала вы меня проводите. Я закусил губу. Бросать ночью девушку на улице как-то не очень красиво.

– Очень жаль, – она заправила длинную чёлку за ухо и печально посмотрела на меня. – Как вас зовут?

– Марк, – соврал я. – А тебя?

– Маго.

– Маго? Что это за имя?

– Полностью Магориэн.

– Интересно, первый раз слышу.

Внезапно она согнулась, ей стало плохо. Ещё бы, два дня провести с таким упырём! Я медлил, подходить или нет, время уже поджимало. Магориэн держалась за живот. Мне её стало жалко, я всё-таки подошёл.

– Что с тобой?

Она подняла голову. Её глаза помутнели и стали темнеть. Лицо вдруг резко побелело и осунулось. Выступили скулы, губы уменьшились и стали тонкими. Она тяжело задышала. Я оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было. На помощь звать бесполезно. Я не представлял, что делать. Она посмотрела на меня потусторонним взглядом. Где-то глубоко в чёрных глазах вспыхнули вишнёвые огоньки. Я вздрогнул. Этот взгляд не обещал ничего хорошего.

– Так и бросишь на улице несчастную девушку? – прошипела она. Я не успел ответить. Она выпрямилась и схватила меня за руки.

– Ты поцелуешь меня на прощание? – девушка оголила свои беззубые дёсны.

– Нет! – я замотал головой, пытаясь вырваться из её рук.

– Как это 'нет'?! – Смерть шевельнула своим длинным языком.

– Что тебе от меня нужно? – взмолился я.

– Любви, – улыбнулась она. За моей спиной вспыхнул фонарь.

– Что здесь происходит? – кто-то шёл по направлению к нам.

Смерть хихикнула и рухнула на асфальт. Я растерялся и не понимал, что мне делать. Сзади подошёл полицейский.

– Ваши документы?

Я ошалело посмотрел на сосискообразного в форме, потом на Смерть, принявшую черты… Лиры.

– Сэр, прошу вас предъявить документы.

– Документы? – я всё ещё смотрел на Лиру в одежде спасённой мной девушки.

Легавый смекнул, что я иностранец и теперь уже более настойчиво стал требовать визу или что там ещё.

– У меня ничего нет, – рассеяно ответил я.

– Будьте любезны, пройти со мной в участок, – пригласил он.

Я кивнул, не соображая, что делаю. Мой взгляд был прикован к девушке-смерти-Лире.

– А что делать с ней? – спросил я.

– Я не занимаюсь бродягами.

– Она… – я не договорил. Полицейский парализовал меня и усадил задом наперёд на свой мотоцикл. Пристегнул и занял своё место.

Я даже не сопротивлялся. Из тела Магориэн на меня смотрела девушка-смерть, ещё более ужасная, чем в прошлое своё появление. Когда мы отъезжали, она помахала рукой и прокричала:

– Будь осторожен, милашка, игра не закончена.

Глава 22.

Мы пролетели несколько кварталов. За это время я успел придти в себя. События развиваются самым невероятным образом. И это меня совсем не радует. Если раньше (в самом начале этой истории) я утешал себя мыслью, что всё это сон, то теперь я всё больше убеждаюсь, что съехал, и по-серьёзному. А это очень плохо… Моя бабушка… да, заткнись ты!

Мы набирали скорость. Уши заложило и неприятно запершило в горле. Я так продрог от холодного воздуха, что зубы начали отбивать чечётку друг о друга. Удивляюсь, как это мой пленитель не мёрзнет, будучи совсем легко одет. Может, образ греет? Я посмотрел вниз и моментально сжался от страха. Далеко внизу мелькали огоньки – наземный транспорт.

– Браток, – обернулся я. – Нам долго лететь, нет? Он не ответил.

– Эй, я говорю, если недалеко, то, может, по дороге проедем, а то меня сейчас вывернет. Ты слышишь? Он, по-видимому, не слышал. Я пожал плечами:

– Ну, молчи, молчи.

Снизу прямо на нас летела какая-то машина. Она быстро приближалась. Через какое-то время в ней можно было различить закреплённых за мной сотрудников ведомства Кира. Я даже как-то обрадовался. Знакомые всё-таки. Я улыбнулся им, как друзьям детства. Они, без сомнений, меня тоже узнали. Увеличили скорость и поравнялись с мотоциклом.

– Это мои кузены, – сообщил я полицейскому.

Один из них вытащил удостоверение и недвусмысленно показал, чтобы тот снижался. Но этот полицейский был не из понятливых. Он ещё больше увеличил скорость, чем очень расстроил 'кузенов'. Они попытались нас догнать. Не получилось.

Мой пленитель оказался резвее. Такое упрямство, несомненно, взбесило благородных служителей спецслужб. Теперь, как я понимаю, нам предстоит длительная гонка, после которой у меня начнётся воспаление лёгких, не иначе.

Придётся мне соблазнять принцессу в больничной палате. В перерывах между процедурами. Это ещё если Лире удастся уговорить сотрудников посольства доставлять её ко мне. Вот такая перспектива.

– Эй, вы в своём уме?

Какое там, эти господа не собираются униматься! Полицейский гонщик преподнёс своим преследователям сюрприз – резко затормозил и полетел вниз. Примерно то же самое я проделывал, когда уматывал от того субъекта, который преследовал меня в гунбургских гетто. Правда, не так обдуманно.

Естественно, наши преследователи проскакали лишних сто метров вперёд, а упорный полицейский преспокойненько дал газу в противоположном направлении. Смех, да и только! Никогда не видел такого соперничества между полицией и секретными службами. Может им за поимку подозреваемых солидные премии выплачивают? Интересно, в какую сумму оценят меня?

Между тем, кузены усиленно сокращали расстояние и, как мне показалось, стали постреливать. Вот тут-то я серьёзно задумался над тем, не является ли эта погоня чем-то более серьёзным, чем простая конкуренция между департаментами. И не может ли кто-либо из её участников быть опасным для меня.

Давайте рассмотрим варианты… Нет, ну разве так стреляют секретные агенты? Он уже третий раз промазал! Продолжаем. Кузены отпадают сразу. Они добросовестно пасли меня от самого Дома правительства и не совершали никаких враждебных поползновений против меня. Сосискообразный? Если бы захотел, убил бы сразу в тёмном переулке. И не мучился бы…

Странно. Зачем я ему? Если с подчинёнными Кира всё понятно, они выполняют приказ, ему-то я зачем сдался? Так, что ради меня он готов голову себе расшибить в этой дурацкой гонке.

С другой стороны, стали бы подчинённые Кира стрелять, зная, что я ценный кадр и других таких просто нет? Нет! А стал бы нормальный полицейский, увидев удостоверение сотрудника секретной службы, удирать от его обладателя. Нет! Я поставил закономерные вопросы и дал на них правильные ответы. Вот только ясности не прибавилось…

Что же делать? Сосискообразный выжимал из своего велосипеда всё, что мог, и, нужно признать, небезуспешно. Вследствие чего, сотрудники Кира, так и не попав ни в кого (Слава Богу!) угомонились и опять переключились на преследование. Я пошевелился и размял затёкшие пальцы.

Вам не приходит в голову, что их парализаторы не совсем эффективны? Или может быть у меня такое крепкое здоровье, что на меня ничего не действует? Я оглянулся через плечо. Мой похититель целеустремлённо смотрел вперёд. Мы почти оторвались от парней из разведки. Нужно… вытащив руку из-под ремня безопасности, я со всей силы саданул локтем ему по уху… что-то предпринять.

Мотоцикл завертело. Из уха сосискообразного потекла кровь. Он упал на руль. Теперь необходимо освободиться от ремней и перебраться вперёд так, чтобы не упасть. Как я собираюсь это сделать, не понятно. Я заёрзал и стал искать замок у ремня. Отстегнул. Сосискообразный соскользнул с сиденья. Я проводил его взглядом. Теперь на мне труп, ребята.

Я отстегнул ремень на груди. А-а-а-а-а! Хорошо, что у меня остались пристёгнуты ноги, меня стало кидать из стороны в сторону и бить головой по передней части мотоцикла. Есть ли смысл объяснять, что это больно? Я кое-как нащупал руль и с силой схватился за него.

Мотоцикл перестал вертеться, но продолжал падать. Вообразите картину – с огромной высоты вниз падает мотоцикл, на котором как на распятии лежит привязанный к заднему сидению человек, держится за руль и извивается как змея на сковородке. А за ним в машине следуют два спецагента, которые наблюдают всё это и на их лицах помимо испуга можно прочитать свербящее желание догнать настырного лже-полицейского, который в виде маленькой парашютной точки (забудьте про труп, ребята) движется далеко внизу прочь от справедливых рук правосудия. Картина живописная, сомнений нет. Но одному из её героев, хотелось бы найти желающих поменяться с ним местами.

К сожалению, спецагенты меняться не хотели. Они перебросились друг с другом парой фраз и приняли решение догонять ретивого полицейского. Их аэромобиль обдал меня горячей волной воздуха и исчез в дебрях городских кварталов Гунбурга. Я проводил его беспомощным взглядом.

Мотоцикл запиликал, сообщая водителю какую-то ценную информацию. В том положении, в котором я находился, читать было очень трудно, поэтому мне не оставалось ничего другого как заняться своим спасением. Не думаю, что принцесса была бы рада увидеть вместо меня то, что отскребут совковой лопатой коллеги Лиры, вернувшись за мной после триумфальной погони.

Поэтому я начал бешено дрыгать ногами, чтобы высвободить их из-под ремня. Когда это удалось сделать, я стал болтаться вверх-тормашками на ветру, не смея даже подумать об отсутствии страховки. Поскольку времени оставалось мало, я попробовал крутить ручки на руле, надеясь таким образом остановить машину. Это ни к чему не привело. Тогда я стал сдвигать руки к центру руля, в надежде отыскать там какие-нибудь кнопки. В этот момент я нечаянно крутанул одну из ручек и… драндулет резко остановился!

Я по инерции со всего размаху влепился в приборную доску. Чудом не отпустил руки! Иначе сразу же бы упал. Мои ноги перекинулись через руль, я сделал сальто и сильно ударившись промежностью о морду мотоцикла замер на ней.

В глазах темно, только радужные разводы плавают перед ними. Я вцепился в руль аэроцикла и приходил в себя. Через минуту понял, жив! Когда темнота рассосалась, и изображение действительности стало вновь видимым, я перелез на сидение и оседлал своего воздушного коня. Ещё метров десять и я бы стал похож на одну большую пиццу. Мимо проплывали машины. Удивлённые лица людей смотрели из них на меня. Прилетели кузены. Ну, всё, парни, вам конец!

Глава 23.

– Ты где был? – заорала она с порога.

– А ты не в курсе? – спокойно ответил я, очищая в ванной свою форму от комьев грязи, налипших за время моих путешествий.

– Нет, – осёкшимся голосом ответила она.

– Что, твои чугуноголовые подчинённые тебе не доложили?

– Что-то случилось?

– Это долгая история. Принцесса уже прибыла?

– Да. Скажи мне, что произошло?

– Да сама у них узнавай!

Я повернулся к ней. Госпожа майор была без образа. В длинном тёмно-зелёном платье с декольте. Её вьющиеся волосы спадали на обнажённые плечи. Я на минуту забыл о происшедшем.

– Алло! Я поднял на неё глаза.

– Хорошо выглядишь, – сказал я.

– Спасибо. Ты закончил?

– Нет, ещё немного осталось.

– Давай, я тебе помогу, а то никуда не успеем.

– Давай, – согласился я. – Я хоть посижу пять минут.

– Ты скажешь, что произошло?

– Меня трижды хотели убить, – просто ответил я. Она остановилась.

– Кто?

– Ну, двоих я знаю. Это те два гения, которых ты приставила за мной следить.

– Галдер и Малли? Не может быть!

– Может быть, ты плохо их знаешь?

– Не сказала бы. Невероятно!

– У них всегда были проблемы с мозгами?

– Периодически. Я похлопал себя по колену, выбивая из штанины пыль.

– Кто ещё? – спросила она.

– Других я не знаю.

– Они были вместе?

– Не совсем.

– Говори яснее, пожалуйста.

– Сначала меня душили здесь, на балконе в Зале Торжеств. Потом меня преследовала какая-то красная машина. В меня стреляли. Потом, твои коллеги никак не могли попасть в моего похитителя…

– Тебя похищали?

– Можно и так сказать.

– Интересно.

– Что тут интересного? Я чуть не погиб.

– Ладно, разберёмся позже, – она протянула мне китель, – сейчас надо идти.

– Только сначала зайдём в одно место, – сказал я, одевая его.

– Куда?

– Увидишь. Я взял её за локоть и направился к двери.

– Пожалуйста, не трогай меня, я сама дойду.

– Успокойся, я тебя не трогаю. Джули, как мне сообщить тебе место назначения так, чтобы этого не слышали присутствующие?

– На другой стороне двери клавиатура.

– Понятно.

– Что ты задумал? – настороженно спросила она.

– Ничего такого, чтобы могло тебе сделать плохо.

– Что?

– Сюрприз.

– Давай как-нибудь в другой раз, у нас много дел.

– Дела подождут.

– Нет, – упёрлась она.

– Лира, перестань. Это займёт только пять минут. Никто за это время от нас не убежит.

Я набрал приказ, и мы с Лирой отправились в ювелирный магазин, один из лучших в городе. Когда мы прибыли, я спросил:

– Сколько у тебя с собой денег?

– Мы не будем ничего покупать, – она поджала губы.

– Я задал тебе вопрос, ответь, пожалуйста.

– Я не буду отвечать, пойдём отсюда, – она потянула меня за рукав. Я не собирался легко сдаваться.

– Лира, я повторяю вопрос. У тебя деньги есть?

– Зачем тебе это знать? Всё равно я покупать ничего не собираюсь. Я открыл дверь и вошёл внутрь.

– Нам некогда, – услышал я беспомощный голос Лиры.

– Мы только примерим несколько вещиц и всё, – крикнул я ей в ответ.

Продавец-хамелеон отделился от кассы и стал двигаться в мою сторону. Я внимательно изучал содержимое витрины.

– Что это за камни? – спросил я его, указывая на серьги с прозрачными зелёными камнями.

– Это бериллы, сэр. Очень благородные камни, – продавец уставил на меня два своих неутомимых глаза, но больше секунды они не могли смотреть в одну точку и опять заходили по его голове.

– Ты невыносим! Я буду вынуждена опять применить силу, – безвольно произнесла она.

– Давайте примерим их на девушку, – сказал я продавцу. Хамелеон звякнул ключом и открыл витрину.

– Вам должно пойти, – сказал он Лире, протягивая ей серьги. Она стояла, надув губы.

– Давай, Лира! – приободрил её я, – ты будешь самой красивой на празднике. Побрякушкин будет сражён.

– Хватит издеваться, – она забрала у продавца серьги и стала вставлять их в мочки, – я редко ношу серьги, – призналась она продавцу.

– Это значит, что у тебя нет приличных серёжек, – заключил я. Хамелеон поднёс ей зеркало. Она посмотрела на себя.

– Ну, что, я прав? Она любовалась собой.

– Мы берём, – сказал я продавцу и без церемоний залез в сумку своей спутницы.

– Я ещё не решила, – сказала она, не отрываясь от зеркала. Я сделал знак продавцу, чтобы он продолжал.

– Тебе нравится? – спросил я.

– Да, – она счастливо улыбнулась. На щеках появились ямочки, – Как приятно.

Продавец вернул мне кредитку и чек. Я по привычке засунул её в карман брюк, но, увидев, что он смотрит на меня, вернул её в сумочку Лиры.

– Пойдём, – я взял её за руку.

– Мы заплатили за них? – опомнившись, спросила она.

– Да, всё в порядке.

– Скажи хоть, сколько они стоят.

– Зачем тебе это? Главное, что ты доставила себе удовольствие.

– Ну, всё-таки.

– Потом узнаешь, – тихо сказал я, и громче добавил, – зато ты стала намного очаровательнее. Она резко повернулась ко мне.

– А что, до этого я была другой? 'О, господи! – подумал я. – Все женщины одинаковы'.

– Нет.

– Тогда почему ты купил их? – строго спросила она.

– Успокойся, пожалуйста.

– Не могу. Раз ты так сказал…

– Да отстань ты! – вскипел я.

– Где чек?

– Не знаю, – соврал я, запихивая его подальше в карман.

– Надо было забрать.

– Хочешь вернуться? Она насупилась.

– Мне правда идёт?

– Да, они хорошо скрывают твои плебейские черты, – ответил я.

Когда мы вышли в зал, где проходило торжество, на моей щеке всё ещё алела её пятерня.

Глава 24.

Произошла удивительная метаморфоза. Куда делись наши милые зверушки? Вместо зоопарка на выезде перед нами предстало фраково-смокинговое общество, блистающее драгоценностями и шикарными нарядами дам. Мне даже стало чуточку неловко. Одно дело было ходить среди толпы животных и совсем другое – находиться среди истеблишмента планетарного масштаба. В своей прошлой жизни мне не приходилось витать в таких кругах. Я работал несколькими этажами ниже.

Я нервно сглотнул и сделал шаг вперёд. Если я никогда не общался с такими шишками, как же я буду общаться с принцессой? Того и гляди, скажу какую-нибудь глупость или пошучу неуместно. Ну и задачку задал мне его сиятельство генерал Кир, мать его. Лира, увидев мою нерешительность, подбодрила:

– Не тушуйся! Ты же у нас крутой парень, справишься. В конце концов, это лучше чем дематериализация. Я посмотрел на неё.

– Сколько у вас дают за убийство сотрудника спецслужб?

– Вечность, – с улыбкой ответила она.

– Ну что ж, раз мне это всё равно предстоит, я могу спокойно от тебя избавиться. Хоть какое-то время поживу спокойно.

– Не надейся, за это его сиятельство моментально с тебя три шкуры сдерёт.

– Его ждет та же участь, что и тебя.

– Это мечты? Ну, помечтай, если тебе так будет легче. Я зарычал в ответ.

– Только при принцессе так не делай, а то она за больного тебя примет. Лучше иди, работай, – она толкнула меня вперёд, – а то перенесу твою казнь на сегодняшний день.

– Давай, давай, – хмыкнул я, – принцесса через два дня уедет, а вы так ничего и не сможете сделать.

Она не ответила. Я хотел было сказать ей ещё какую-нибудь гадость, но не успел. Меня сзади кто-то сильно ударил по плечу. Я развернулся и хотел было дать обидчику сдачи, но, упёршись в грудь здоровенного рыжего парня, расплывшегося в белозубой улыбке, не решился это сделать. Он ещё раз хлопнул меня по плечу.

– Ты что, не узнаёшь меня?

– Нет, – бесцветно ответил я.

– Правда? – он был искренне удивлён. – Это же я?

Я удивлённо похлопал глазами и ничего не ответил. Тогда он заложил руки за спину и пропрыгал передо мной взад-вперёд. Я, ничего не понимая, посмотрел на Лиру. Та недовольно следила за прыжками молодого человека. Я пожал плечами. Парень ещё больше улыбнулся. Казалось, его рот сейчас разорвётся от натуги.

– Неужели ты забыл меня? Я Вертиклюй.

– Ты? – опешил я.

– Да, – обрадовался он.

– Вот это да! – я стал разглядывать его с головы до ног. – Когда же тебя выпустили?

– Сегодня вечером, в честь праздника. А тебя не казнили?

– Как видишь. Но скоро обещают, – я посмотрел на Лиру.

– Вот здорово! – воскликнул он. – А я уж не думал, что когда-нибудь тебя встречу.

– За это стоит выпить.

– Точно! – он щёлкнул пальцами, – Кружкинс, любезный, принесите три бокала.

– Сию минуту, сэр.

– Нам нужно идти, – совсем некстати встряла в разговор Лира.

Подбежавший с подносом Кружкинс, остановился и вопросительно посмотрел на Вертиклюя.

– Госпожа майор, по одному бокалу, – стал упрашивать её Вертиклюй.

– Да, Лира, ну что ты, в самом деле, – пристыдил её я, – мы не виделись столько времени. Надо же выпить за встречу. Ты, кстати, тоже можешь присоединиться.

– Я не собираюсь с вами пить.

– Тогда погоди минутку, это не займёт много времени.

– Выпьете как-нибудь в другой раз, – отрезала она и схватила меня за рукав.

– Лира, мы же не дети, – возмутился я. – Принцесса никуда не денется. В ответ Лира обожгла меня яростным взглядом.

– Ну, хочешь, я встану перед тобой на колени?

– Нет, – прошипела она.

– Мы так больше времени теряем, – сказал я Вертиклюю, забирая бокал с подноса.

– Помяни моё слово, умирать ты будешь долго, – она развернулась и пошла прочь.

– Ну и хрен с тобой, – я чокнулся с Вертиклюем.

– Да, – согласился он, – Лира стерва известная.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я.

– Присядем?

Кружкинс был тут как тут, и сразу забрал у нас пустые бокалы и заменил их новыми. Первый раз за весь вечер я увидел, чтобы он что-то подносил или убирал. Видно Вертиклюй и впрямь сынок очень больших людей. Мой друг поднял бокал:

– За свободу!

– Поддерживаю, – мы выпили. По телу разлилось благостное тепло.

– Ну, рассказывай, – подался вперёд Вертиклюй.

– Да что тут рассказывать? Пока жив, и это самое главное. Ты-то как? Прочистил мозги?

– Да что ты? – рассмеялся он, – Нет, конечно! Слава Гунну, сегодня праздник! Хоть отвлекусь от грустных мыслей.

– Надо расслабиться, – кивнул я. Он повертел в руках бокал и хитро посмотрел на меня.

– Что? – удивлённо спросил я.

– Соврал ты мне тогда о себе. Сказал, что из прошлого прилетел. Я ведь сразу догадался, что ты марсианин.

– Ну, – скромно улыбнулся я. – Национальность не главное.

– Ха! – он толкнул меня в грудь, – Какой же ты хитрец! А я уж было, подумал, не подосланный ли ты.

– Ну что ты! – отмахнулся я.

– Сам вспомни, какую чушь порол передо мной, – улыбнулся он.

– Теперь это дело прошлое. За это и выпьем!

Мы выпили. Вертиклюй откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Позволишь спросить?

– Спрашивай, – ответил я, так же приняв загадочный вид.

– Что привело тебя сюда, в этот тихий уголок? Тебя – бывшего заключённого, мошенника и проходимца?

– Ну-ну, полегче, – обиделся я. – Будешь ругаться, я с тобой перестану общаться.

– Ну, извини, – обезоруживающе улыбнулся он.

– Не что, а кто, – ответил я. – Сам же видел её.

– Заставляет на себя работать? – спросил он.

– Ну… – протянул я. – Есть немного.

– Деньги платят?

– Какое там! Вот, форму выдали и всё.

– Да, ничего себе форма. Ты кто у нас теперь? – он посмотрел на мои погоны – Лейтенант 1-го полка национальной гвардии Аркадии.

– Ух, ты! – удивился я. – Разбираешься?

– Я учился в военном училище.

– Ты? – не поверил я.

– Правда, я там долго не выдержал, сбежал.

– И долго ты там продержался?

– Полгода.

– Ого!

– А что это вы там про принцессу говорили? – прищурился он. Я забегал глазами.

– Колись. Я набрал в лёгкие побольше воздуха – врать придётся основательно:

– Понимаешь, – сказал я ему, – я время от времени почитываю светскую хронику…

– Ты?

– Да. Я часто, как ты понимаешь, видел в ней фотографии принцессы.

– Так-так.

– Ну… она в моём вкусе.

– И что?

– Раз представился шанс её увидеть, я вот форму прикупил, чтобы можно было поближе подойти… Он цокнул языком:

– Врать ты не умеешь, – Вертиклюй вынул изо рта соломинку, которую грыз зубами, – никто тебе не поверит, а я тем более.

– Вертиклюй, если ты думаешь, что проницателен как сыщик, то ты жестоко ошибаешься. Чего ты пристал ко мне со своей принцессой?

– А что ты обижаешься?

– Нравится мне эта форма, может быть ваш праздник для меня маскарад. И вообще, кончай меня доканывать своими вопросами, не порть настроение.

– Ладно, не буду. Разорался тоже…

– Наливай.

Я повернул голову и поискал глазами кого-нибудь хоть отдалённо напоминающего принцессу. Попытка не увенчалась успехом, зато я нашёл Артура. Даже без образа узнать его не составляло никакого труда. Бодрый пузатенький мужчина, чуть выше меня ростом, с наглым взглядом, как ледокол прокладывал себе дорогу среди танцующих. Он был растрёпан и с негодованием оглядывался на окружающих. Сразу было понятно, что Артур переполнен чудесными силами жидкости из бутылки, которую он нёс с собой. Я позвал его. Увидев меня, он победно воскликнул, мгновенно поменял курс и, едва не сбив несколько парочек, причалил к нашему столу. Но первое, что он произнёс, было:

– Ты, что, сдурел?! Вышвырни отсюда этого недоноска! Я недоумённо посмотрел на Вертиклюя. Тот принял позу рычащей собаки.

– Что ты сказал?

– Если ты сейчас не исчезнешь, – прохрипел Артур, – я тебе глотку вырву. Понял, ты, обрубок генитальный?

– Э-э, друзья! Вы что? – я попытался их успокоить. Вертиклюй поднялся:

– Выбирай выражения, урод.

– Ах, ты тварёныш! – Артур протянул к нему руку, но я встал между ними, преградив Артуру доступ до юноши, – Я тебя как таракана раздавлю! – не унимался тот.

Я стал отталкивать собой Артура от столика. Краем глаза я увидел переполненные ужасом глаза Кружкинса.

– Артур, успокойся, всё нормально, – увещевал его я.

– Да я тебя в порошок сотру, молокосос! – гневно орал он. Люди вокруг стали оглядываться.

– Да ладно тебе, он ещё пацан, – я хлопал его по плечу. Артур вдруг снова взбесился и стал рваться к нему.

– Ты на своего папашу не надейся, он тебя не спасёт!

Я оглянулся через плечо. Рядом с Вертиклюем ворковал Кружкинс, загораживая собой нас с Артуром. Наконец я кое-как успокоил своего буйного друга, и, пообещав, что подойду к нему через пару минут, проводил его до лестницы.

Глава 25.

Вернувшись, застал Вертиклюя в обществе бутылки. Скорбное выражение лица юноши говорило о том, что живительная сила чудо-напитка не имела власти над теми чувствами, которые он в данный момент переживал.

– Ну и что это было? – спросил я.

– Таких как Шикльгруббер надо отстреливать, чтобы генофонд не страдал, – сквозь зубы проговорил он. – Откуда ты его знаешь? Он редкая сволочь. Ненавижу его.

– Из-за чего? – спросил я, наполняя бокал из бутылки, которую забрал у Вертиклюя.

– Из-за него я сел.

– Серьёзно?

– Я случайно узнал о некоторых его махинациях и хотел это обнародовать.

– Вертиклюй, что значит 'случайно'? О таких вещах случайно не узнают. Он покраснел.

– Я залез в его базу данных.

– Вот как? Тогда странно, почему ты сейчас здесь, а не в подвале его виллы.

– Мой отец с ним договорился. Дал отступных. В общем, дело замяли. А меня уволокли на 'прочистку' от греха подальше.

– Легко отделался. Обычно за такое отправляют на экскурсию в пруд в цементных ластах. Или случается инфаркт.

– Да, он способен на такое, – согласился Вертиклюй, – и ему всё сойдёт с рук.

– Жаль, – протянул я, – Знаю здесь всего двух нормальных парней и то, они оказываются кровными врагами.

– Артур страшный человек, – проникновенно зашептал Вертиклюй, взяв меня за руку, – он никогда не делает то, что ему не выгодно. Если он тебе улыбается, это не значит, что он завтра не распилит тебя на части и не станет кормить тобой своих любимых крыс. При упоминании о крысах я слегка вздрогнул.

– Вертиклюй, я буду осторожнее. Спасибо, что предупредил. А сейчас, извини, мне нужно идти. У меня здесь пара дел накопилась, я их улажу и вернусь к тебе.

Я поспешил найти Лиру. Она, как это ни банально звучит, составляла компанию министру внешних связей, незабвенному г-ну Побрякушкину, который пожирал её своими серыми водянистыми глазами. Завидев меня, он молниеносно вспомнил о каком-то неотложном деле и, тряхнув блёклым хохолком, торопливо вскочил. Я проводил его взглядом. Надеюсь, больше не увидимся.

– Итак, я пришёл, – сообщил я.

– Не прошло и года, – она лениво огляделась по сторонам, – ну, садись.

– Я…

– Принцесса сейчас стоит в обществе астронавтов, только что вернувшихся с Ганимеда. Это за твоей спиной, посмотри, только сильно не дёргайся.

– А что такое Ганимед? – спросил я, поворачиваясь в сторону своей будущей любви.

– Ганимед – это спутник Юпитера. Там недавно нами была построена научная станция.

– Интересно… – я вытянул шею, но никак не мог разглядеть в толпе здоровенных мужиков свою судьбу. – Лира, они мне напоминают мух, их можно как-нибудь вспугнуть, чтоб разлетелись?

Один детина посторонился, и я увидел обычную невзрачную девушку лет шестнадцати.

– Господи, Лира, я ж не педофил!

Я пригляделся к своей избраннице. Она была склонна к полноте… не буду же я писать, что она толстая. Невысокого роста. На ней было красивое лиловое платье, но впечатления оно не улучшало.

– Лира, скажи честно, мне обязательно с ней спать? Она злодейски ухмыльнулась. Я сник.

– А без этого никак не обойтись? – я исподлобья посмотрел на неё.

– Ну, ты же у нас специалист по этим вопросам. Сам решай. Нам-то нужен результат. Я тоскливо посмотрел в сторону девушки.

– А что ты морщишься? – издевалась Лира, – у неё вполне королевские черты. Под стать тебе, – она игриво мне подмигнула.

– Я не могу, – выдавил я.

– Ну, – она развела руками, – ты же знаешь, какой у тебя выбор. Или к ней, или на расщепление, – и она весело постучала ногтями по столу.

– На самом деле, казнь не намного страшнее, – горестно заключил я.

– А что делать? – сочувственно произнесла она.

– Сама с ней спи, я не буду, – огрызнулся я.

– Хо! – Лира упивалась моими страданиями. Садистка чёртова! – Как приятно видеть испуг на твоей наглой роже! Ладно, герой, я тебя успокою, – утешила меня она, – это лучшая подруга принцессы, Меланда.

– Правда? – тяжкий груз упал с моих плеч. Лира цокнула языком:

– Смотри-ка, ожил!

– Уф! – я облегчённо вздохнул, – как ты меня…

– А теперь, смотри, вон твоё чадо.

– Где? – я вытянул шею, – Эта? Лира, как убрать этих бройлеров, они опять её загородили! Я встал и сделал несколько шагов вперёд.

– О, это уже не мои проблемы, – ответила она, – чем хочешь, тем их и отгоняй, хоть кочергой. Только не забывай, уже второй час, бал заканчивается в шесть. Неизвестно, не потянет ли детку в кроватку раньше.

– Посмотрим, – ответил я, внимательно изучая поле предстоящих боевых действий, – ну что ж, я тебя, пожалуй, покину.

– Только не навсегда, пожалуйста.

Я подошёл ближе к тому месту, где находилась принцесса. Пока мне её было плохо видно, но всё-таки я уже представлял, как она выглядит.

– Не дурна, даже очень не дурна, – порадовался я за себя.

У Карен было миловидное личико. Она очень красиво улыбалась, одаривая астронавтов бесподобной улыбкой.

– Она им прямо в рот смотрит, – посетовал я, и восхищённо добавил, – своими огромными наивными глазами. Ну, ничего, не впервой.

Глава 26.

– Артур!

– О-о-о! – он полез ко мне целоваться.

– Да подожди ты, дело есть.

– Канешно, дело… дело это … хо-ро-шо. Кажись, дело плохо.

– Кружкинс, – я щёлкнул пальцами.

– Слушаю, – елейно пропел вездесущий официант.

– Скажите, ему можно дать что-нибудь такое, чтобы он протрезвел, но не уснул?

– Попробую найти, сэр.

Он вернулся с каким-то пузырьком и уже через минуту Артур Шикльгруббер – алкаш года, лучший пьяница на планете Земля, сидел передо мной трезвый как стёклышко, моргал глазами и пытался сообразить как это мы, против его воли, умудрились засунуть ему в рот эту пилюлю. Вам-то я могу рассказать, что это я догадался разжать ему челюсти частью спинки от стула, который он сломал, когда оборонялся от нас, пытаясь избежать этой процедуры.

– Вы хоть мне ничего не сломали? – спросил он, проверяя языком свои зубы, – вроде нет, – ответил он сам себе через некоторое время, – ты говорил о каком-то деле.

– Да, мне нужно отвлечь кучу астронавтов от одной весьма симпатичной молодой особы.

– Ну и что? Я тут причём?

– Требуется твоя помощь.

– Моя? У меня нет ничего общего с этими людьми.

– Твоя задача будет простая. Им нужно будет представить всего-навсего Лиру.

– И что?

– Что, что, – возмутился я его непониманию, – или девочка восемнадцатилетняя или женщина в полном соку с дойками до пупа! Есть разница?

– Я, честно говоря, ничего не понял из всего, что ты мне сейчас наговорил, но раз тебе это нужно, я это сделаю, – он недоверчиво посмотрел на меня и добавил, – Как ты думаешь, это пройдёт без эксцессов?

– Как по маслу, – успокоил его я.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Тогда пойдём?

– Нет, ты сейчас иди к Лире. Вон, видишь, она сидит… Ах, чёрт, опять к ней Побрякушкин подвалил!

– Зелёный? – переспросил Артур, – Ерунда. Меня увидит, в два счёта слиняет. Он меня не любит.

– А тебя вообще кто-нибудь любит? – усмехнувшись, спросил я. Он посмотрел на меня недобрым взглядом.

– Прости, – осёкся я.

– Ладно, я пошёл.

– Жди моего сигнала, – сказал я ему вслед.

– Какого сигнала?

– Я к тебе ещё подойду и всё объясню.

Глава 27.

– Вертиклюй, брат, удели мне пару минут.

– Конечно, что случилось?

– Ничего. Давай присядем. Я тут подумал о тебе, о твоих мыслях, взглядах…

– И что?

– Знаешь, по-моему, таких как ты и я, здесь очень мало.

– Не только здесь, вообще! Я тебе говорил, все ублюдки!

– Ну не нужно обобщать. Я как раз хотел познакомить тебя с одним человеком, которому твои взгляды будут интересны.

– Ты не шутишь! – живо спросил он.

– Нет.

– Я готов, – рванулся он.

– Подожди, подожди. Куда ты так спешишь?! От нас никто никуда не убежит. Ответь-ка мне лучше на пару вопросов.

– Каких?

– Ты раньше когда-нибудь с девушками общался?

– С кем?

– С девушками.

– Да, а что?

– Я имею в виду, дружил ты с какой-нибудь девушкой? Он задумался.

– Вертиклюй, – позвал его я.

– Что?

– Ты что сейчас делаешь?

– Вспоминаю.

– Понятно. У тебя друзья есть?

– Есть, – уверенно кивнул он.

– А девушки среди них?

– Н-нет…– он неуверенно мотнул головой.

– Ясно. Понимаешь, в чём дело. Этот человек (тот, с которым я хочу тебя познакомить) девушка.

– И что?

– К тому же она марсианка.

– Ближе к делу, – поторапливал он.

– Ты можешь слушать спокойно?

– Да. Ты сам тянешь.

– Я не тяну, я пытаюсь тебе объяснить ситуацию.

– Ладно, слушаю.

– К девушкам нужен немного другой подход.

– Подход? Какой подход? – не понял он.

– Видишь ли, если ты подойдёшь к ней и сразу же обрушишь на неё всё, что у тебя наболело, она, мягко говоря, не поймёт тебя.

– Почему? – удивился он.

– Понимаешь, люди бывают разные. Некоторые серьёзные вещи они воспринимают не сразу. Их нужно к этому подготовить.

– Что-то я тебя не понимаю, – нахмурился Вертиклюй.

– Подожди, поймёшь. Так вот, женщины вообще отличаются от мужчин, ты в курсе?

– Да, чисто анатомически. У них вроде на одно ребро больше.

– Вот видишь! Ты практически уже всё знаешь. Поэтому не надо девушке говорить обо всём сразу. Сперва нужно узнать, что она думает о празднике, о людях. Как ей нравится планета, что не нравится и так далее.

– А зачем? Что, нельзя сразу по душам поговорить?

– Да подожди ты! Ты сначала прояви к человеку внимание. Кто ж с тобой с бухты-барахты будет по душам разговаривать? Расспроси, поинтересуйся тем, что ей нравится…

– В смысле?

– Что ты такой непонятливый? – прошипел я. – Тебе эта люстра нравится?

– Нет.

– Потолок нравится?

– Нет. Я огляделся по сторонам.

– Ну, фонтан тот нравится?

– Вроде, да.

– Ну вот, у неё всё точно так же. Что-то нравится, что-то – нет.

– И что?

– О-о! Да то, что если ты подойдёшь к человеку и сразу огреешь его пыльным мешком по голове, он от тебя убежит.

– Каким мешком?

– Вертиклюй, вот представь, девушка прилетела с Марса сюда…

– Принцесса что ли?

– Да заткнись ты! Ничего тут не видела, попала на праздник. Она никого здесь не знает. Вот, только она освоилась, десять минут ей хорошо побыло и подходит к ней такой мудила как ты и заявляет: 'Жизнь – говно!' Что она по твоему сделает?

– Не знаю.

– Из окна выпрыгнет.

– Почему?

– Вертиклюй, таких тупых мужиков как ты я ещё не встречал, – я постучал кулаком по своему лбу, – баб видел, а мужиков нет. Ты понимаешь, что я от тебя хочу?

– Честно говоря, нет, – извиняющимся тоном ответил он.

– Мальчик, послушай, я сейчас возьму тебя в охапку, подведу к девушке и познакомлю тебя с ней. Что ты будешь делать?

– Что? – робко спросил он.

– Как, что? – взревел я.

– А, – быстро вспомнил он, – расспрошу её о празднике, людях, буду проявлять внимание.

– Наконец-то! – выдохнул я. – Но знай, гад, если ты у меня не будешь улыбаться, я на куски тебя разорву, понятно?

– Да, – кивнул он, смотря на меня глазами полными ужаса.

– Ну, вот и хорошо. Через пять минут я к тебе подойду, стой тут.

– Может быть… – нерешительно проговорил он.

– Что 'может быть'? – резко повернулся я.

– Может быть, сразу… то есть я хочу сказать, может ты сразу познакомишь меня с ней. А уж потом пойдёшь, – запинаясь, проговорил он и потупил взор. Я почесал затылок.

– А почему бы и нет. Хорошо, ты меня убедил, пойдём.

Глава 28.

– Значит так, – мы проводили рекогносцировку местности, – вон видишь, стоит толпа астронавтов, – я показал на сборище людей в светло-серых комбинезонах, столпившихся вокруг двух девушек.

Покорители звёзд что-то возбуждённо им рассказывали, некоторые даже размахивали руками. Но что примечательно, всё их внимание было обращено только на одну из них – симпатягу-принцессу. Её же подругу, пусть не такую красавицу, но вполне интересную личность, они будто не замечали.

Справедливости ради, нужно сказать, что и я поначалу не был восхищён её внешними данными, но сейчас, при более детальном осмотре, нахожу её совсем не отвратительной и далеко даже не глупой персоной. По крайней мере, её взгляд выдаёт в ней пытливый ум и энергичную натуру. А эти дубины-астронавты, с их дурацким культом идеала, вдолблённым им с детства, этого разглядеть не смогли, поэтому девушка рядом с ними чувствовала себя не очень комфортно. Оно и понятно, был бы я на её месте, я бы всё высказал этим господам об их поведении.

– Её зовут Меланда, – сообщил я Вертиклюю, – загляни ей в глаза. У неё жизнь тоже не сахар. Она давно поняла, что в этом мире никто никому не нужен.

– Я вижу, – Вертиклюй весь был поглощён ею, – она должна меня понять, ты слышишь, – он повернулся ко мне и сильно сжал мою руку. – Дружище, ты можешь творить чудеса! Я пойду к ней.

– Но не забудь о том, что я говорил.

– Конечно, – он стал протискиваться через толпу.

Я проследил за ним глазами. 'Бог ты мой! – я хлопнул себя по лбу, – я же совсем забыл научить его тому, что нужно говорит вначале!'

Но его уже было не остановить. Он подлетел к девушке, что-то спросил. Меланда очнулась от забвения, слегка покраснела и, широко улыбнувшись, что-то ответила ему. Ещё пара-тройка фраз и она, забыв про виды Юпитера, пошла с Вертиклюем смотреть на город с террасы.

Первая фаза операции под кодовым названием 'Знакомство' была выполнена. Я, ликуя, направился к столику, где меня ожидали Артур и Лира. Артур как всегда много говорил, Лира ему холодно отвечала. Когда я подошёл, она изрекла следующее:

– Если ты думаешь, что твои дегенеративные шутки меня забавляют, то ты глубоко ошибаешься. И ещё, если ты будешь при мне материться, я тебя прибью.

– О, я вижу, вы тут не скучаете, – улыбнулся я.

– Не приходится, – недовольно отозвалась она. – Твой друг, – она фыркнула на Артура, который аж вздрогнул от этого движения, – сообщил мне, что у тебя родился какой-то гениальный план.

– Он уже отменяется.

– Так быстро?

– Ну, я тогда пойду, – заспешил Артур.

– Сиди, – властно приказала Лира. – Почему всё отменилось?

– Второй план оказался куда удачнее.

– А можно поподробнее?

– Надобность в разгоне этой шайки отпала. Эти занудные россказни принцессе уже надоели. Посмотрите, она уже устала улыбаться. Они повернули головы в сторону принцессы.

– Да, должна с тобой согласиться. Ещё пару минут и они окончательно ей осточертеют.

– Я предлагаю немного расслабиться и подождать необходимых результатов.

– Каких результатов? – насторожилась Лира.

– Тебе это необязательно знать. Это моя работа, зачем тебе лишняя информация?

– Я твой руководитель, я должна быть в курсе всего, что ты делаешь или намереваешься сделать.

– Может быть, я всё-таки пойду? – взмолился Артур. Что-то раньше я не видел его таким кротким.

– Ой, ну и зануда же ты! – она закатила глаза, – иди. Чтоб духу твоего здесь больше не было.

– Всё, уже ухожу, – вскочил он. Когда он удалился, я спросил Лиру:

– С каких это пор Артур стал таким тихим?

– Со мной он всегда такой, – равнодушно ответила она. Я поднял брови:

– Неужели?

– Милый, я ещё не таких обламывала, – она застегнула мне верхнюю пуговицу и смахнула невидимые пылинки с моих орденских планок. Потом резко откинулась на спинку стула и дико захохотала. Странная девушка.

Глава 29.


И всё-таки она меня возбуждает!


Глава 30.

Знаете, что я вам хочу поведать на досуге? Я хочу вам рассказать о странных людях в тёмных одеяниях, которые будто вышли из ниоткуда, и появились в толпе зверушек задолго до их превращения в людей. С того момента, как я их увидел, я сразу стал наблюдать за ними. Удивительно, за всё время моих наблюдений они ни разу ни с кем не перебросились и словечком. Даже между собой. Что они тогда здесь делали?

Ради эксперимента я подошёл к одному из них и попытался заговорить с ним, но из этого ничего не вышло. Он будто меня не заметил. Не то, чтобы он был так горд, чтобы разговаривать со мной, он просто никак не отреагировал. Я осторожно поводил рукой у него перед глазами, эффект тот же. Глаза как были опустошёнными, такими и оставались.

Я было подумал, что здесь где-нибудь за углом приторговывают чем-то более сильнодействующими, чем энергия, но, приглядевшись, обнаружил, что странный гражданин как будто просвечивал. Больше я не экспериментировал, мало ли что. Когда спросил Лиру, кто они такие, она ответила, что это мне знать не обязательно.

После полуночи их стало заметно меньше, и в какой-то момент они совсем исчезли. Кто это были такие, я так и не понял.

Глава 31.

У нас хорошие новости. Вертиклюй за каких-то двадцать минут добился требуемого результата, чем очень меня порадовал. За то время, что они с Меландой отсутствовали, астронавты успели так надоесть принцессе, что она не знала, как от них избавиться. Только вот они этого не замечали. Бедный Фраер! Он не знал, как вырвать бедняжку из плотного круга мужчин, в который он сам завёл её, каких-то полчаса назад.

Поскольку его робкие попытки достучаться в могучие спины рассказчиков не увенчались успехом, он безучастно ходил кругами вокруг, до тех пор, пока не появились Вертиклюй с Меландой. Девушка представила покрасневшего кавалера послу, он задумчиво покивал и долгим взглядом посмотрел в сторону принцессы.

Конечно, в этот момент ему было не до Меланды и её нового ухажёра, он серьёзно подумывал о последствиях, столь необдуманного поступка, который он совершил. Папа принцессы наверняка не одобрит, если Карен после живописных рассказов о видах Юпитера будет не в состоянии что-то соображать.

Меланда быстро сориентировалась, в чём дело, и вонзилась в толпу, как нож в масло. Через секунду астронавты расступились, и принцесса была спасена. Карен выглядела уставшей и искренне радовалась тому, что эта пытка закончилась. Астронавты были явно разочарованы. Меланда теперь представила моего друга принцессе. Он ещё больше смутился. Карен тепло поблагодарила рассказчиков и спешно удалилась прочь в компании фрейлины и Вертиклюя.

На душе у Фраера отлегло. У меня, впрочем, тоже. Операция вступила во вторую фазу, самую трудную. Нужно понимать с каким потенциалом вступим в неё мы.

– Лира, скажи мне честно, как я выгляжу? Она с сожалением посмотрела на меня.

– Ты не идеал мужской красоты.

– Допустим, я это знаю. Ну не всё же потеряно. Что-то ведь есть во мне, что нравится женщинам. Она подпёрла подбородок рукой и стала меня разглядывать.

– Ну, что? – не вытерпел я.

– Даже не знаю…

– Я хочу, чтобы ты дала объективную оценку.

– Нет, она в любом случае будет субъективной.

– Объективной, субъективной, какая разница! Главное чтобы была.

– Тогда ты её уже получил.

– Да?

– Да. Если бы я была принцессой, прошла бы мимо.

– Вот как? – расстроился я. – А ты точно надо мной не смеёшься?

– Ну, разве что немного, – улыбнулась она. Я нахмурился.

– Лира, я ответственно отношусь к этому заданию и того же прошу от тебя. Мы же не хотим его провалить, правда?

– Нет, конечно, – она стала более серьёзной.

– Тогда, потрудись, пожалуйста, сообщить, что ты видишь.

– Хорошо, я постараюсь. Так. Глаза…

– Впервые слышу, чтобы девушки обращали внимание на глаза.

– Просто они у тебя выразительные, почти чёрные…

– Да, они у меня красивые, я знаю, – с готовностью подтвердил я.

– Кто говорить будет, ты или я?

– Молчу.

– Ну что ещё… Ростом ты не вышел, физически развит слабо, умом не блещешь. Волосы у тебя густые, красивые, хотя подстричься бы не мешало. Что-то мы упустили это из виду.

– Знаешь, лучше бы ты молчала. Попросил, называется, – обиделся я. За всё время нашего знакомства, ни одного доброго слова мне не сказала. Один единственный раз попросил её, и что? Никакой достоверной информации, одни издевательства и только. Я встал.

– Подожди, – остановила она меня, – наконец-то вспомнила, что хотела сказать. Форма на тебе сидит отлично.

– Серьёзно?

– Да. Ну-ка улыбнись. Я улыбнулся.

– Нет, больше не надо. Когда ты не улыбаешься, ты лучше.

– Спасибо, – процедил я.

– Ты к ней?

– Да. Потом, если получится, я вас познакомлю.

– Хорошо. Да поможет тебе Гунн!

– Посмотрим.

Глава 32.

Я стал отираться в толпе поблизости от веселящейся троицы. Вертиклюй оказался компанейским парнем, девчонки постоянно прыскали со смеху. Он их развлекал тем, что с присущими ему сарказмом и иронией рассказывал обо всех именитых господах, присутствующих здесь, а иногда даже довольно похоже демонстрировал их походки, манеру держаться и т.п. Словом, старался изо всех сил. И имел успех.

Он, похоже, понравился и Фраеру, тот не стал ограждать подружек от его общества и иногда добродушно поглядывал в их сторону. Таким образом, всё шло как по маслу, не хватало только меня.

Я подошёл к зеркалу, поправил причёску и решил, что настало время. Набрав в лёгкие воздух, я направился в их сторону. По пути прихватил с подноса у официанта бокальчик и, остановившись неподалёку, стал смотреть на Вертиклюя. Через некоторое время он почувствовал на себе мой взгляд и обернулся. Я прижал палец к губам, что означало: 'Не привлекай ко мне внимания!' и поманил к себе. Он сейчас же рванулся, но, сообразив, что мне нужно, потащил за собой Меланду и Карен. Я, естественно сделал вид, что их не замечаю, и стал улыбаться какой-то даме в возрасте, ещё не потерявшей формы.

– Меланда, Карен, – услышал я голос Вертиклюя, – я хочу вас познакомить с одним замечательным человеком.

Я обернулся и попытался изобразить самую приятную улыбку, на которую был способен (несколько минут изнурительных упражнений перед зеркалом, надеюсь, не прошли даром).

– Добрый вечер, – они приветливо улыбнулись.

– Это мой самый лучший друг, – затараторил Вертиклюй, – Меланда, помнишь, я тебе о нём рассказывал. Мы вместе сидели. Я остолбенел.

– Верти, – перебила его Меланда, – ну зачем ты сразу начал с этого? Тем более так громко. Не всякий же будет так открыто говорить об этом, как ты.

– А у него нет на этот счёт никаких комплексов, правда?

– Гм…

Карен стояла и с полуулыбкой смотрела на меня. Боже, какие глаза! Вертиклюй, собака, как же ты меня подставил, что я теперь должен говорить?

– Боюсь, Вертиклюй, у меня эти комплексы есть, – проговорил я после некоторой паузы.

– Ну и зря! – разочарованно протянул он, – на этой планете, по-моему, все когда-то сидели. Чего стесняться?

– Верти, – опять вмешалась Меланда, – какого чёрта ты лезешь к человеку. Неужели нам не о чем больше поговорить?

– Ненавижу говорить ни о чем!

Дай им волю, они бы так ещё долго могли пререкаться. За всё время разговора, я лишь успел что-то промычать, а Карен вообще не слова не произнесла, только наблюдала за ними, время от времени бросая на меня внимательные взгляды, от которых меня прожигало током разрядом в миллион вольт. Вот это девушка! Одно слово, принцесса! А я стою, как дурак. Надо срочно что-то предпринять.

– Вертиклюй, – сказал я, – может быть, сейчас имеет смысл поговорить 'ни о чём'. Хотя бы для начала. Потом мы нащупаем какую-нибудь важную тему и превосходно её обсудим. Я предлагаю присесть.

Мы расположились рядом с фонтаном, за только что освободившимся столиком. Вода мягко журчала и не мешала разговору. Чтобы пауза не затянулась, я сразу подозвал официанта. Он принёс нам выпить. Я обратился к девушкам:

– Как вы находите энергию? Они переглянулись и прыснули со смеху.

– Нас об этом, наверное, уже в сотый раз спрашивают, – объяснила Меланда.

– Я тоже так прокололся, – сказал Вертиклюй.

Я вежливо улыбнулся. 'Кретин! Мог бы догадаться!' Нужно было продолжать беседу:

– Вертиклюй нас не представил, но я, пожалуй, итак всех знаю. Меланда, вами я восхищаюсь, вы за такой короткий срок сумели сделать из Вертиклюя настоящего светского льва. Она просияла и положила свою руку на руку Вертиклюя.

– У него неплохие данные. Он зарделся, но, ухмыльнувшись, спросил:

– А чем тебя восхитила Карен?

– Своей тягой к знаниям, – ответил я, – ведь не каждый сможет в разгар праздника почти час времени уделить лекции о развитии современной космонавтики. Карен рассмеялась.

– Если бы вы знали как это тяжело! Я мечтала, чтобы меня забрали от них.

– Послу это не удалось, – мрачно заметил я.

– Зато мне удалось, – торжествующе воскликнула Меланда.

– Предлагаю выпить за счастливое избавление, – ваш покорный слуга снова выступил с инициативой. Мы чокнулись.

– И за приятное знакомство, – добавил Вертиклюй.

– Да, только ты так и не удосужился представить нам своего друга. Мы даже не знаем, как к нему обращаться.

– Да… – протянул Вертиклюй и в нерешительности заёрзал на стуле. Меланда удивлённо посмотрела на него:

– В чём дело?

– Дело в том, что Вертиклюй не знает моего имени, – объяснил я, – так получилось, что мы не успели, как следует познакомиться.

– Какие же вы друзья, если даже не знаете друг друга по имени?

– Настоящие, не беспокойся! – сказал Вертиклюй.

– В этом он прав, мы действительно близко сошлись, – подтвердил я, – просто не пришлось как-то…

– В таком случае, вы сами должны нам представиться, – сказала Меланда.

Я потёр переносицу (есть у меня такая привычка, когда я нервничаю) и посмотрел на них. На меня уставились три пары глаз, ждущих ответа:

– Хорошо, зовите меня… Они раскрыли рты.

– Нет. Не могу. Не могу я соврать. Я сам не знаю своего имени, честно, – признался я.

Рты ещё больше раскрылись. Одна Карен внимательно смотрела на меня своими странными и до ужаса прекрасными глазами. Ей, небось, сплошь и рядом попадаются такие чудаки, готовые нести любую чушь, чтобы произвести впечатление на наследницу престола, приходиться быть на чеку. Но я-то не вру! Что мне теперь сделать, что бы доказать им это? Зависла долгая пауза. Я стал оправдываться:

– Ну что я сделаю, если так получилось!

– Как это 'так получилось'? – возмутилась Меланда, – Вы хотите сказать, что вот так ходили-ходили, помнили своё имя и, бац, – она всплеснула руками, – забыли.

– Да, примерно так и было, – сказал я, – но, только я думаю, зря мы пытаемся докопаться здесь до какого-то смысла. Его здесь, по-моему, нет. Может, мы попробуем как-нибудь обойтись без него. Ведь не испытывал же Вертиклюй никакого дискомфорта, общаясь со мной до этого.

– Вообще-то так оно и было, – согласился он.

– Но мы-то как будем с вами общаться? – в недоумении спросила Меланда и посмотрела на Карен.

– Ну и что, не умрём уж как-нибудь. В конце концов, давайте придумаем вам имя, – предложила Карен.

– Имя?

– Да, давай назовём тебя Гуго! – воскликнул Вертиклюй.

– Нет, такое имя мне не нравится, – скривился я.

– Может быть, Омар? – предложила Меланда.

– Не стоит, – покачал головой я. – Может быть Марк? Я как-то назвался таким именем. Случайно.

– Оно вам не подходит, – сказала Карен.

– А, по-моему, Гуго, в самый раз, – сказал Вертиклюй.

– Чувствую, мы нащупали неудачную тему для разговора, – заметил я.

– Это точно, – согласилась Карен. – Предлагаю никак вас не называть. Раз вы раньше без него обходились, значит и дальше будет так же. А нам вы интересны и без имени, правильно?

Все согласились. И я, обрадовавшись, что меня не нарекли никаким именем, предложил всем подняться в мой номер, отдохнуть немного от шумного общества, развеяться и отведать настоящего марсианского вина.

– А потом можно будет покататься по говору, – предложил Вертиклюй. Меланда была обеими руками 'за', я тоже. А вот принцесса замялась.

– Что-то не так? – спросил я. Она посмотрела на Меланду.

– А как на это посмотрит дядюшка Вильгельм?

– Не знаю, – Меланда подняла брови, – вдруг опять он что-нибудь выдумает? Ладно, сейчас схожу, узнаю. Она поднялась и направилась в сторону Фраера.

– Вас могут не отпустить? – спросил я Карен.

– Этот дурацкий протокол, – посетовала она, – маловероятно. Мы со скандалом добились того, чтобы нас не сопровождали телохранители. Они сделали исключение, но только для зала торжеств. А сейчас… попробуй их убеди.

Мы посмотрели в сторону посла. Меланда с невинным видом что-то говорила ему. Тот внимательно её выслушал, посмотрел на нас и кивнул. Девушка просияла счастливой улыбкой.

– Невероятно! – выдохнула принцесса.

'У нас определённо сегодня удачный день', – подумал я. Но если вы хотите знать моё мнение, я вам скажу, на месте посла, я бы ни за что не отпустил принцессу гулять по вражеской территории без охраны, пусть даже с такими симпатичными молодыми людьми как мы с Вертиклюем.

Но он разрешил. Нам повезло. Как говорят, звёзды сошлись. А посол явно не заботится о своей карьере, либо мечтает о пенсии. Одно из двух.

Глава 33.

По пути к выходу Вертиклюй увидел своих родителей и, извинившись перед нами, потащил Меланду знакомить с ними. В этот же момент на горизонте появилась Лира.

– Ну, раз уж у нас сегодня день знакомств, – заключил я, – вам, Карен, предстоит познакомиться с моей сестрой.

– Вот как? Может быть, она знает ваше имя? – принцесса стрельнула глазами в мою сторону. Я покраснел. Но быстро нашёлся:

– А что, сейчас мы всё узнаем. – Хе-хе, посмотрим, что Лира ответит на этот простой вопрос, – Пройдёмте. Я вас сейчас буду знакомить.

– Буду очень рада. Только прошу вас, – она помедлила, – давайте друг друга называть на ты. Мне кажется, нам обоим так будет проще.

– Я был бы счастлив, снять с себя этот груз.

– Только, пожалуйста, не говорите так напыщенно, я могу вас неправильно понять, – укоризненно заметила она.

– Прости. Просто я привык людей называть на 'ты'. Мне, правда, тяжело говорить с людьми на 'вы'.

– Вообще со всеми? – удивилась принцесса. – Почему?

– Может быть потому, что я вырос в более простом обществе. Где люди друг друга редко на 'вы' называют.

– А если не секрет, где вы… то есть ты вырос?

– Как это ни парадоксально звучит, на Земле.

– Неужели? – Она искренне удивилась, – и ты никогда не был на Марсе?

– Ирония судьбы.

– Как интересно! – с детской непосредственностью воскликнула она. – Тебе, наверное, очень хочется побывать дома?

– Ещё как! И моим мечтам суждено сбыться. Через несколько дней я лечу на Марс.

– Как здорово! Надеюсь, будучи в Лаврионе ты посетишь нас?

– Ты приглашаешь? Она улыбнулась.

– Да.

– Ничего себе, меня приглашает в гости принцесса.

– Мы с твоей сестрой будем знакомиться, или ты думаешь, что я забыла?

Я покосился в сторону Лиры. Та быстро сделала вид, что нас не замечает. Я покачал головой.

– Ты знаешь, она не очень то общительный человек.

– Струсил?

– Я? – я оскорбился. – С чего это? Просто тебе это знакомство может не понравиться. Всё-таки, пожилая незамужняя женщина… ну ты понимаешь. Может неадекватно прореагировать.

– Я хочу взглянуть на неё. Лира сразу 'заметила' нас.

– Вот эта блондинка твоя сестра?

– Ну да.

– Какая же она пожилая?

– Ну, она неплохо сохранилась. Да и современная хирургия внесла свой вклад.

– Ты обманываешь меня? – прищурилась Карен.

– Храни меня Морин, – я приложил руку к груди.

– Кто? – рассмеялась она. К нам подошла Лира.

– Добрый вечер, – промурлыкала она.

– Добрый, – отозвался я. – Карен, познакомься, это моя сестра…старшая.

Лирина улыбка чуть подувяла. Принцесса внимательно рассматривала каждую складочку на лице моей начальницы. Впрочем, это продолжалось всего секунду.

– Очень рада знакомству. Вы потрясающе выглядите, – восхищённо сказала Карен.

– Медицина не стоит на месте, – заметил я. Взгляд Лиры приобрёл звериный блеск.

– Перестань, – одёрнула меня принцесса, – Не обращайте на него внимания, пожалуйста. Меня зовут Карен, – она протянула ей руку.

– Лира. Я схватил Карен за руку:

– Ну, всё, нам надо идти.

– Погоди, – остановилась она, – Что происходит? Я что, не могу поговорить с Лирой?

– Нас ведь ждут.

– Ну и что? Потерпят.

– Да, Лео, куда ты торопишься? – произнесла моя сестра.

– Значит Лео! Вот это-то я и хотела узнать у вас.

– А что, он скрывал это?

– Говорил, что не знает своего имени, – на губах Карен заиграла улыбка.

– Оригинально, – Лира уничижительно посмотрела на меня. Я сжал зубы.

– Пытался заинтриговать, – тоном специалиста констатировала Лира.

– Вроде того, – кивнула принцесса.

– Конечно, иногда примитивный подход срабатывает, – заметила сестра.

– Мы же с Меландой купились, – рассмеялась Карен.

– Я, девушки, пока погуляю. Вы меня, пожалуйста, позовите, когда начнёте говорить о том, что все мужчины сволочи. Мне это место в женских разговорах больше всего нравится.

– Ты что, обиделся? – Карен захлопала глазами.

– Я? Нисколько.

– Обиделся, обиделся, – закивала Лира.

– Вам бы клуб феминисток открыть.

– Да ладно тебе, – Карен взяла меня за руку. – Не дуйся.

– Мы идём, или они будут ещё мариноваться, ожидая нас? – я кивнул в сторону Вертиклюя и Меланды.

– О, Йорин! – спохватилась принцесса. – Простите нас, Лира, мы, правда, должны идти. Я правда очень рада знакомству.

– Я тоже. Мы направились к Вертиклюю с Меландой.

– Зачем так было делать? – Карен стала отчитывать меня на ходу. – Если ты по каким-то причинам не хотел нам называть своё имя, придумал бы что-нибудь другое. Зачем было разыгрывать этот спектакль?

– Знаешь, Карен, – я остановился. – Если бы я хотел произвести на кого-то впечатление, я поступил бы совсем по-другому. И своей цели бы добился. Что бы вы там ни думали.

– Хорошо, извини, если я тебя этим обидела.

– Идём?

– Конечно, – она взяла меня за руку. Чувствовалось, что её немного напряг этот разговор. Мы подошли к новоиспечённой парочке.

– Ну что сказали пращуры? – весело спросил я.

– Меланда очень понравилась моему папе, – лучезарно ответил Вертиклюй.

– А маме?

– Вроде бы тоже. Меланда зарделась.

– Отлично. Сейчас я познакомлю вас с одной своей подружкой, – сказал я и подозвал всех к двери.

– Джули!

– Да, сэр! – ответила дверь. Девушки вскрикнули. Вертиклюй рассмеялся.

– Познакомься с моими друзьями. Это Меланда, это Вертиклюй. А это Карен. Меня, я надеюсь, ты ещё не забыла?

– Ну что вы, сэр! Приятно познакомиться, – обратилась Джули к остальным, – Куда вы собираетесь направиться? – спросила она.

– Ко мне в номер. Она открылась.

– Желаю приятной прогулки.

– Ой, как темно, – испугалась Карен.

– Джули, включи свет, – распорядился я.

– Не могу, сэр, в данной модификации это не предусмотрено.

– Тогда пойдём так, – сказал я. – Ничего страшного, я уже ходил несколько раз.

– Я боюсь, – заявила Меланда. Вертиклюй обнял её.

– Здесь, правда, нет ничего страшного, пойдём, – и они шагнули в жерло коридора.

– После вас, – я пропустил Карен вперёд. Она взяла меня за руку и потянула вперёд.

– Боишься? – спросил я.

– Немного.

– Чего?

– Темноты. Многие люди боятся темноты, – ответила она. Мы помолчали.

– Странно, когда я шла на праздник по такому же коридору, он был освещён.

– Может быть, это была какая-то более дорогая модель? – усмехнулся я.

– Наверное. Ведь это был президентский коридор. Я скромно промолчал.

– А правда, что по нему можно попасть в любую точку здания?

– Похоже так. Честно говоря, я ещё слишком мало им пользуюсь. Джули у меня недавно. Мы снова помолчали.

– А она у тебя красивая, – вдруг сказала Карен.

– Джули? Обычная. Но хорошо, что исполнительная. Характер покладистый.

– Я про Лиру.

– А… У неё с характером хуже.

– Вы в ссоре?

– Да как сказать? И да, и нет. Расскажи мне лучше о президенте.

– О президенте? – удивилась она.

– Он действительно такой осёл, как о нём говорят?

– Нет, ну что ты! Он производит впечатление очень умного человека. А что, о нём действительно так говорят?

– Конечно, спроси у Вертиклюя.

– Что? – отозвался Вертиклюй, услышав своё имя.

– Я говорю, что ты разделяешь мою точку зрения.

– Конечно. А о чём вы говорите?

– Вот видишь, – я многозначительно посмотрел на принцессу. Правда, в темноте её не было видно.

– Вы такие юмористы, – рассмеялась она. – Я рада, что мы познакомились. В нашем окружении редко встретишь таких, как вы.

– Да, наверняка мало кто из твоих знакомых был в тюряге. Она прыснула со смеху.

– Думаешь, мы поверили?

– А что, тебя не прельщает знакомство с парой уголовников?

– Вряд ли кто-то из нашего окружения это оценит, – она рассмеялась. – Я про это и говорю. Мало кто из наших знакомых стал бы так шутить.

– Ну что ты, какие шутки! На самом деле Вертиклюй – лидер революционного движения.

– Вот как?!

– А я его первый зам.

– И как называется ваше движение?

– 'Свободу кактусам!' – ответил я. – В этом названии заложен очень глубокий смысл.

– Понятно, – скептически отозвалась она.

– Как видишь, мы с ума сходим по политике.

– Оно и видно.

– Но и по девушкам тоже. Она склонила голову на бок. Я это почувствовал.

– Ну, ты, допустим, может и сходишь…

– Э, ты плохо его знаешь, он настоящий вулкан. Она снова рассмеялась.

– Да, – подтвердил я, – правда, ему нравятся зрелые женщины.

– Неужели?

– Вертиклюй, подтверди, – крикнул я.

– Что? – послышался его голос.

– Я говорю, что ты ничего не имеешь против зрелых женщин.

– А, ну да. Карен остановилась:

– Действительно?

– А что тут такого? – отозвался он.

– Уважаемая принцесса, не задерживайте движение, – я легонько дёрнул её за руку.

– Бедная Меланда, с кем она связалась!

– А что, он из приличной семьи.

– Да хватит вам! – раздался недовольный голос Меланды. – Тему поменяйте. А то он весь издёргался, слушая вас.

– Вертиклюй, не дёргайся, – приказал я.

– Ну, мне же интересно! – отозвался он.

– Меланда, почему Вертиклюю интереснее слушать нас, а не тебя? – с укором спросил её я.

– Трудно оставаться равнодушным, когда о тебе говорят, – спокойно ответила она. – Что я тут сделаю?

– Понял, исправляюсь. Итак, что тебе поведал господин президент? – обратился я к Карен.

– О, мы пришли, – ответила она.

Глава 34.

Моё место жительства пришлось всем по вкусу. Гости сразу же поплюхались в кресла, стоящие у камина. Вертиклюй с Меландой в одно, Карен – в другое. Я развёл огонь. Вопреки моим опасениям, пластиковые дрова не воняли, а приятно потрескивали в нереальном оптическом пламени.

– Вертиклюй, тебе задание. Поставь, пожалуйста, какую-нибудь музыку. Только что-нибудь спокойное.

– Хорошо, – он поднялся и направился к музыкальному агрегату, неведомой мне системы. Зазвучала музыка.

– Вертиклюй, что это такое? – поморщился я.

– Это Тугарин.

– Что?

– Не что, а кто! Один из лучших композиторов на Земле.

– Да?

– Ты его даже видеть мог на празднике. Он такой маленький, в образе попугая.

– А… – я вспомнил, как Артур сгонял этого беднягу с соседнего столика, – и что, он музыкант?

– Да, очень известный.

По комнате расплылась тягучая мелодия. Звуки были непривычны для моего уха. Ритм постоянно прыгал и сбивался. Каждый аккорд множился сотней подголосков. Всё это вызывало только раздражение. Даже на празднике и то была более интересная музыка. Я хотел было потребовать, чтобы Вертиклюй выключил её, но музыка материализовалась и разлилась по номеру вязкой светло-зелёной массой с перламутровыми отливами. Я с удивлением наблюдал это явление. Девушки сидели, раскрыв рты, а Вертиклюй наблюдал за нами с улыбкой, полной превосходства.

Масса заполнила собой всё вокруг. Я уже никого не видел. Звуки окутали меня непроницаемой пеленой. Они пронизывали меня насквозь. Я потерял ориентацию в пространстве и времени. Такое ощущение, что звуки приподняли меня над полом и я, как на облаке, парил над ним, созерцая переливы этой зелёной мелодической массы. Веки отяжелели, я готов был провалиться в дрёму, но вдруг из массы родился стебелёк.

Маленький росток пробивался из блестящей жижы и подрагивал на резком ветру. Миниатюрные лепестки, появившиеся на нём, беспрестанно колыхались, но упрямо расправлялись, росли, наливались естественным тёплым светом. Стебелёк набух, покрылся тончайшими белыми волосками, на которых стала образовываться роса.

Кристально чистая, прозрачная, искрящаяся солнцем. Листья у цветка стали толстыми, мясистыми. Влага стекала по жилкам вниз и падала на гладкое зеркало, в которое превратилась первородная масса. Тяжёлые капли со звоном разбивались о стекло, образуя прозрачные протуберанцы воды, рассыпающиеся в искристую водную пыль, которая оседала седым покрывалом на зарождающийся бутон – венец творения Тугарина.

Коробочка бутона треснула, и жёлтые лепестки стали жадно вырываться наружу, к свободе солнца, тепла и влаги. Ещё мгновение и весь цветок, розово-жёлтый, с красными ниточками прожилок, распустился на зеркале, из глубин которого стали появляться такие же цветы, белые, с нежнейшей жёлтой окраской сердцевины, огненно-красные, с жёлтыми подпалинами на концах лепестков, голубые, чёрные, фиолетовые…

И все они вспорхнули как бабочки и закружились в хороводе, поднимаясь вверх к солнцу – всесильному светилу, обжигающе горячему, ослепительному, пленяющему.

Но вдруг картину сорвало чёрной тенью. Из зеркала вылез карлик в тёмном одеянии, с накинутым на голову капюшоном, из темноты которого как звёздочки сверкали маленькие глазки. Его длинные костлявые пальцы теребили алмазные щётки. Он повёл меня по длинному сужающемуся коридору, слабо освещённому сумрачным светом. Дверь. Чтобы войти в неё, надо встать на четвереньки. Худой рукой он приглашает войти. Идти? 'Нет!' – раздаётся пронзительный крик, и я возвращаюсь в реальность.

Десятиминутная композиция окончилась. Вертиклюй победно оглядывает нас. Девушки сидят восхищённые.

– Вот это да! – хлопнула ресницами Карен.

– Ты тоже это видела? – удивлённо спросил я.

– Это видели все, – ответил за неё Вертиклюй, который сидел в кресле, небрежно закинув ногу на ногу.

– Так было задумано?

– Естественно, – он посмотрел на меня как на деревенщину.

– И карлик?

– Какой карлик? – сдвинула брови Меланда. – Карлика не было.

– Всё исчезло в зеркале. Осталась лишь одна кувшинка, которая плавала по нему, – Вертиклюй сложил пальцы вместе.

– Ничего не понимаю, – я тряхнул головой, – значит, этого человечка видел только я?

– Выходит так, – Вертиклюй развёл руками, снова делая из меня дурака.

– А что ты видел? – поинтересовалась Карен.

– Такого маленького человечка. Он мне наверно по колено будет. В монашеском одеянии, с чётками. Брр! Давайте выпьем чего-нибудь.

Я протянул Вертиклюю бутылку шампанского, которую достал из бара, но тщетно пытался откупорить. Он за несколько секунд решил эту проблему. Только после этого мой китель стало невозможно носить, так как он был насквозь мокрый от фонтана игристого напитка, который выплеснулся на меня. Остаток праздника я провёл в рубашке.

Я приказал Джули направить сюда кого-нибудь из прачечной. Через несколько минут пришёл сосискообразный и забрал мой китель. Такова хроника событий.

Теперь мы сидим напротив камина (если быть точным, я стоял) и разговариваем о музыке. Мне пришлось признать неоспоримый дар Тугарина как музыканта, хотя по большому счёту то, что происходило здесь, музыкой очень трудно назвать.

– Вам понравилось? – спросил Вертиклюй у девушек.

– Да, очень, – хором ответили они.

– У нас, конечно, музыка несколько другая, – дипломатично заметила Меланда, – но меня лично это очень впечатлило.

– А как тебе марсианское вино? – в свою очередь спросила Карен.

Вертиклюй стал сбивчиво выдавать свои комментарии, делая вид ценителя всего прекрасного, чем вызвал у нас только смех. Карен и Меланда сделали для него небольшой экскурс в основы виноделия, исходя из которого я, в очередной раз отметил, что Марс, в отличие от Земли, гораздо более пригоден для моего местопребывания. Я серьёзно стал подумывать об эмиграции. И всё-таки я решил уточнить для себя несколько моментов.

– Девушки, я правильно понял, что по сравнению с Землёй Марс более … Они ждали продолжения фразы.

– …как это сказать, более зелёная планета, что ли?

– В общем, да, – настороженно ответила Меланда.

– Я так понимаю, у вас… у нас можно есть обычную пищу… ну овощи, фрукты, да? Карен не сводила с меня внимательного взгляда.

– Поясни, пожалуйста, что ты хочешь узнать.

– Я не могу правильно сформулировать, – признался я. – Земля и Марс сильно отличаются друг от друга, правильно? А чем, я не совсем понимаю. У меня есть какие-то обрывочные сведения. Из них складывается картина, но я не могу понять, правильная ли она.

– Лео, ты задаёшь очень странные вопросы, – сказала принцесса.

– Лео? – Меланда удивлённо посмотрела на неё. – Он сказал тебе своё имя?

– Его сестра мне сказала, – ответила Карен.

– Сестра? – Вертиклюй уставился на меня.

– Лира, – ответил ему я.

– А, – протянул он.

– Лео, похоже, вы выдаёте себя за кого-то другого, – строго сказала Меланда. – Нам это совсем не нравится.

– Но я не хотел ничего плохого, уверяю вас, – я покраснел.

– Что вы на него напали? – вступился за меня Вертиклюй.

– Он не знает элементарных вещей! – выпалила Меланда.

– Да откуда ему их знать! Он в этом мире всего третий день находится!

– Спаси нас Йорин! – прошептала Меланда. – Тогда кто вы? Я не знал, что ответить.

– Человек. Обычный человек, – промямлил я.

– Только он из прошлого, – ответил за меня Вертиклюй.

Эта фраза взорвалась в комнате тишиной. Девушки сидели, раскрыв рты и уставившись на меня как на заморское чудовище. Я надул щёки и не знал, куда девать глаза. Когда оцепенение прошло, Карен осторожно спросила:

– Это правда?

– Я точно не знаю, – виновато ответил я. – Но не из этого мира, это точно.

– И как там? У вас?

– Да ничего, помаленьку, – я пожал плечами.

– Ну а всё же? – настаивала Меланда.

– Да как это сразу объяснить… По-другому всё.

– Что, всё?

– Ну, например, животные у нас есть. Пока ещё.

– О, – уважительно протянул Вертиклюй, – повезло вам. Я кивнул:

– Наверное.

– Значит вы и впрямь из прошлого, раз там животные есть, – заключила Меланда, – из далёкого прошлого.

– У вас, наверное, и Марс ещё необитаем? – спросила Карен.

– Необитаем, – подтвердил я.

– О! – прогудели они.

– Так, – громко сказал я, вставая, – вы мне тут целый допрос устроили, а на мои вопросы так и не ответили.

– Ты нас спрашивай, – успокаивающе ответил Вертиклюй, разливая шампанское по бокалам, – мы тебе всё расскажем.

Он поднял бокал и стал смотреть сквозь хрусталь на пламя, горящее в камине.

– Да, – подтвердили девушки, не сводя с меня глаз.

– Ну, хорошо, – я задумался над тем, что хочу узнать.

– Ой! – Меланда тут же вскочила. – Мне надо в ванную, – она потянула за собой не особо сопротивляющуюся принцессу. Когда они выбежали, я сел, взял бокал и спросил Вертиклюя:

– Зачем же ты их напугал?

– Зато им не скучно, – резонно ответил он. Он хотел ещё что-то добавить, но его прервал истошный визг из ванной комнаты. Мы вскочили со своих мест. Навстречу нам выбежали девушки, голося и показывая на дверь за собой.

– Что там? – спросил я.

– Там!… Там! Он появился….

Ничего не разобрав, я пошёл посмотреть, что там такое. Открыл дверь. Передо мной стоял человек в чёрном одеянии с тусклыми глазами, направленными в никуда.

– Что вам здесь нужно? – я постарался придать своему голосу уверенность (хозяин как-никак). Он не ответил.

– Потрудитесь покинуть это помещение. Он стоит.

– Ты не понял что ли? – Я разозлился и со всего маху заехал… в следующее мгновение, сильно ударившись о раковину, я очутился на полу. Человек в чёрном одеянии выплывал в прихожую. Что за чёрт? Как я умудрился так промахнуться? Или… нет, этого не может быть… или действительно мой удар прошёл сквозь него, не встретив никаких препятствий, и поэтому я упал.

Я поднялся и побежал за ним. Человек остановился в проёме, разделяющем прихожую и гостиную. Перед ним дрожали две, насмерть перепуганные, девушки и сидел на диванчике Вертиклюй, лениво за всем этим наблюдавший.

Я не придал значения выражению лица своего друга и бросился на агрессора. Со всей силы я пнул незнакомца в спину. Пролетев сквозь него, я сбил с ног принцессу и фрейлину, приземлился на их мягкие тела, чудом их не покалечив, и сам чуть не убившись.

У Вертиклюя происходящее вызвало бурный смех. Я поднялся и помог подняться девушкам. Вертиклюй не унимался. Мы удивлённо посмотрели на него. Меланда была явно раздражена. Тёмного человека нигде не было.

– Что это значит? – ледяным тоном отчеканила Меланда. Вертиклюй утирал слёзы.

– Вертиклюй, что тут смешного? – спросила принцесса.

– Это же 'призрак', – наконец произнёс Вертиклюй.

– Кто?

– Средство слежения. Он нематериален.

– Что?

– Он как изображение в телевизоре. Проецируется на воздух.

– А, – протянул я. А вот Меланда удивляться не стала, подошла и влепила Вертиклюю пощёчину.

– Раз ты знал, почему нас не предупредил? Мы так испугались!

– Да уж, Вертиклюй, стоило нам сказать, – я кивнул, прикусывая губы, чтобы не засмеяться. Он виновато посмотрел на нас.

– Но ведь ничего страшного не случилось.

– А если бы он нас убил? – Меланда показала на меня. – Головой-то надо думать!

– Извините меня, – пробормотал мой друг. Мы переглянулись.

– Ой, что с него взять! – отмахнулась Меланда.

Вертиклюй поднял голову, широко улыбнулся и заорал, показывая за наши спины:

– А! Вон он! Держите его!

Мы вздрогнули и машинально повернулись. Тёмный человек курсировал по террасе взад-вперёд, не имея возможности выбраться. Я почесал затылок:

– И как нам его оттуда выкурить?

– Сейчас он поймёт, что в западне и самоустранится, – тоном знатока прокомментировал Вертиклюй.

И действительно, через несколько секунд он исчез. Лопнул как мыльный пузырь. Мы побежали смотреть, что с ним стало. Но, как и предсказывал наш друг, от него не осталось и следа. Я благодарил судьбу, что она прислала нам это привидение, потому что из-за него девушки забыли о своих подозрениях относительно меня, и мы смогли продолжить общение.

Шампанское решили допивать на террасе, любуясь видом ночного Гунбурга. Отсюда открывался прекрасный вид на пристань, у которой сгрудились белоснежные корабли всевозможных типов и размеров. Но меня это уже не вдохновляло. Устал, наверное.


Глава 35.


– Вертиклюй, почему на празднике призраков сначала было много, а потом они исчезли? – спросил я.

– Откуда я знаю, – пожал плечами он. – А что?

– Да я пару раз позволил себе вольно высказаться, да и вёл себя, прямо скажем, не примерно.

– А они всё это задокументируют и, настанет день, промывки мозгов тебе не избежать, – он злорадно поморщился и отпил из бокала. – Эффект вино даёт совсем другой, не такой как энергия.

– А мне ваша энергия не понравилась, – заявила Меланда.

– Зато она даёт силы, а это забирает, – возразил Вертиклюй.

– Ну и что? – пожала плечами фрейлина. – Активным людям она не нужна.

– Бросьте вы спорить, – сказала им Карен, – лучше посмотрите, какая сегодня ночь! Она стояла, опершись о перила, и смотрела на пристань. Я подошёл к ней.

– Необычная? Она повернула голову ко мне:

– Да. Меланда предостерегающе кашлянула.

– Карен, нам пора.

– Идём, – принцесса отпрянула от перил.

– А чего это вы засобирались? – не понял Вертиклюй.

– Поздно уже, – тоном, не терпящим возражений, ответила Меланда. – Поднимайся.

После недолгих сборов, мы вновь оказались внутри чёрного коридора. Мы с Карен шли впереди, а Вертиклюй с Меландой – сзади. Только сейчас они что-то отстали.

– Знаешь, – призналась Карен, – я даже не ожидала, что здесь будет так интересно. Земля мне всегда представлялась враждебной планетой. Наверное, это предрассудки. Потому что люди здесь такие доброжелательные. Нас приняли очень хорошо, как будто никогда не было этих войн между нами.

– Люди везде одинаковы.

– Когда мы падали на Землю, я думала, всё, сейчас нас поймают и убьют.

– Чудо, что вас не сбили, – согласился я.

– Ты абсолютно прав, этот день просто фантастичен. Столько произошло в этот день. Знаешь, когда мы решили сбежать, утром на озере около дома было так тихо. Только листва шелестела. По воде шла мелкая зыбь, всё озеро было в складочках. А потом как будто всё замерло. Никогда не забуду это утро. Был такой необычный рассвет. Тёплый и нежный. Обычно таким бывает закат, да и то не всегда. У нас закаты, сам знаешь, какие.

– Теперь ты уже знаешь, что я не знаю, – с улыбкой ответил я.

– Да, и правда, – кивнула она. – У нас закаты величественные, зрелищные. Не закаты, а пожарища. Небо после них ещё долго горит. Редко когда солнце садится скромно, но бывает. Вот этот рассвет был именно таким, нежным, уютным, – она помолчала, потом продолжила, – в такой день любая неудача просто обязана обратиться успехом. Так и получилось. Вот вроде бы мы пятнадцать часов просидели на корабле ни живые, ни мёртвые, а теперь я даже не жалею об этом. Как не верить в судьбу! Мы падали и не разбились. Никто нас не сбил, хотя поверить в это, зная какие отношения между нашими планетами, просто невозможно.

– Чудо.

– Чудо, – согласилась она.

– Можно тебя спросить, почему вы решили сбежать? И почему на Землю?

– Это случайно получилось. Мы хотели в Фонтану улететь, да вот сбились с курса.

– А кто пилотировал? – спросил я.

– Меланда. Она на курсы ходила в прошлом году. Только, конечно, она бы не смогла вести корабль. Мы заставили пилота ввести программу в автопилот, а потом выгнали его. А когда взлетели на 200 километров, опомнились, попытались переменить программу, ну и … оказались здесь.

– А почему вы вообще бежать решили? Она вздохнула.

– Я с отцом поссорилась. Из-за ерунды, конечно. Но он у меня упрямый, сил просто нет. Вот я и взбрыкнула.

– Тебе попадёт?

– Да он убьёт меня, наверно. Хотя он отходчивый. В общем, не знаю, чем это закончится.

– А из-за чего поссорились?

– Из-за Орвина, моего друга.

– Так, – осторожно поддакнул я.

– Он мой троюродный брат. И из-за этого у нас сплошные конфликты с отцом.

– Ситуация знакомая, – понимающе кивнул я.

– Что, у тебя такое тоже было? – спросила она.

– Почти, – я вспомнил, как в шестнадцать лет выпрыгивал без штанов из окна своей кузины, когда внезапно вернулся её муж, – но у меня обошлось без осложнений.

– У нас тоже серьёзных проблем нет. Папа Орвина любит, но он родственник. А отец никогда не допустит, чтобы хоть какая-то тень упала на семью.

– Он же король, – я взялся за ручку двери.

– Да, – вздохнула она.

Сзади раздался шлепок. Я услышал голос Меланды. Она разгневанная и раскрасневшаяся бежала к нам. За ней торопливо семенил растерявшийся Вертиклюй. Растрёпанный и взъерошенный, пунцовый от стыда.

– Мы уходим! – бросила Меланда и схватила Карен за руку.

– Что случилось? – спросила та.

– Не приближайся ко мне! – выпалила Меланда в адрес Вертиклюя, таща за собой ничего не понимающую принцессу. Хлопнула дверь. Так мы и не попрощались.

Глава 36.

Мы остались одни. Вдвоём, в мужском обществе. Он и я. Я вывел Вертиклюя на свет.

– Ну, рассказывай, что случилось?

– Да я… – он зашмыгал носом, – в общем…

– Полез? Он понуро кивнул.

– Да кто ж это делает в первый день знакомства? Да ещё с твоим-то опытом!

– Я… я не знаю, что на меня нашло.

– Эх, брат! – я провёл рукой по волосам, – это я виноват, не предупредил тебя. Да банан-то свой хоть убери!

– Да-да, – засуетился он.

– У тебя раньше такого не было? – спросил я.

– Да что ты! Только сейчас.

– Ну и как? Понравилось?

– Ой, не знаю, страшно.

– Ничего, – я похлопал его по плечу. – Как будем исправлять ситуацию? Он с надеждой посмотрел на меня.

– Ладно, пойдём.

Глава 37.

Как и следовало ожидать, в зале, куда мы возвратились, представителей Вандейского королевского двора уже и след простыл. Вертиклюй тут же кинулся заливать своё горе, а я пошёл искать Лиру.

Состояние праздновавших День старых воплощений к этому моменту значительно ухудшилось по сравнению с тем, в котором мы их оставили, когда уходили ко мне. Многих уже растащили 'отдыхать'. Оставшиеся стойко поглощали энергию, демонстрируя всему миру несгибаемую волю человека. Смею вас заверить, здесь происходит всё то же самое, что происходит на любой торжественной попойке. Начало бодрое – танцы, музыка, избыток сил, а вот в конце место действия больше напоминает поле боя, с разбросанными тут и там телами павших воинов, которых разбирают по домам ещё живые родственники.

Лиру я не нашёл. Кира тоже, хотя и не жаждал его увидеть. Сейчас сижу у фонтана, пробую какие-то энергетические конфетки и рассматриваю самоцветы на дне. Уже полчетвёртого и я хочу спать.

– Сэр, вам письмо, – сосискообразный протянул мне конверт.

– Это ошибка, мне не могут писать писем.

– Совершенно точно, это письмо вам, – сказал официант. Я пожал плечами и взял конверт.

– А от кого? Он удалился.

– Подождите, – крикнул я вслед, но он меня не услышал. Я распечатал конверт. На дорогой тиснёной бумаге печатными буквами было выведено:


'Принцесса в опасности.

Покушение запланировано на завтрашний вечер'

P.S. Как ваша шея?


– Ничего, спасибо, – пробормотал я и, засунув конверт в карман брюк, пошёл за начальством.

Первая же минута поисков подарила мне невообразимую удачу. На другой стороне фонтана, прямо напротив меня сидели двое. Немолодые, тщательно выбритые, с постоянной усталостью в глазах, джентльмены в неброских костюмах. Гениальные работники спецслужб. Красавцы с угрюмыми лицами. Да, да, те самые, которые обрекли меня на верную смерть, оставив на порхающем мотоцикле на высоте трёхсот метров от асфальта.

Один был намного выше меня. Крепкий, сутуловатый. С широкими тёмными бровями, росшими параллельно морщинам. С первой встречи я прозвал его Угрюмым. Второй был моего роста, мелко кудряв и более подвижен. Во время разговора его нос постоянно дёргался, что ещё больше убеждало меня в его суетливости. Поэтому я дал ему звучное имя – Весёлый жмурик. Господа сидели за пустым столиком и беседовали, упорно меня не замечая. Я подошёл сзади.

– Здравствуйте, зайчики! – мои руки тяжело упали на их плечи. Они оба дрогнули, хотя и знали, что я рядом. – Не ждали? Молчание. Я присел на свободный стул.

– Галдер и Малли, если не ошибаюсь? Давайте, я угадаю, кто из вас кто. Галдер – это ты, – я ткнул пальцем в сторону Угрюмого. Его тяжёлый взгляд подтвердил это. – А ты, значит, Малли, – я повернулся ко второму. – Что ж вы уехали, не попрощавшись? – спросил я. – Я так скучал. Они смотрели мимо меня.

– Придётся так и доложить генералу, что бросили вы меня. Сбежали в самую трудную минуту. Они покосились друг на друга.

– Что вам нужно? – проскрипел Угрюмый.

– Взаимности. Или я обратился не по адресу?

– Похоже, – Жмурик нагло уставился на меня.

– К чему эта агрессия? Или у вас просто гормональные всплески? Зачем же их выплёскивать на окружающих? Есть специальные упражнения. Обратитесь к психологу.

– Да пошёл ты знаешь куда! – прошипел сквозь зубы Малли.

– Ну, это вы зря, молодой человек. Вы так погубите себя. Это я вам как доктор говорю. Постельный режим, и никаких волнений, а то организм даст сбой. Понятно? Кстати, а где Лира? Я хочу её лицезреть.

– Я здесь, дорогуша, – раздался голос за моей спиной.

– Не успел подумать, как ты уже здесь.

– Что ты потерял за этим столиком?

– Отмечаем с друзьями повышение.

– Понятно. Пройдёмся? Я встал.

– Ладно, я вас не держу, отдыхайте, парни. С утра без опозданий. Они проводили меня любезными взглядами. Одно что не кланялись.

– Откуда ты знаешь про повышение? – спросила она, когда мы отошли.

– Я не знал, а что, угадал?

– Почти. Зачем ты к ним пристал?

– А что такого? Они славные ребята. Мозгов только нет.

– Попридержи язык, – не очень строго сказала она. – Искал меня?

– Да, – я протянул ей конверт, – взгляни-ка. Она пробежала послание глазами.

– При чём тут шея?

– Меня душили. Помнишь, я тебе говорил.

– Да. Кто это был?

– Тот, кого отправитель сего долбанул по башке и уволок неизвестно куда. Она снова прочитала письмо.

– Надо сообщить генералу.

– И Фраеру, наверно.

– Фраер обождёт, вдруг нам это на руку.

– Лира, – возмутился я, – если мы позволим им это сделать, начнётся война.

– Не указывай мне, что делать.

– Но Лира!..

– Заткнись, время ещё есть.

Глава 38.

– И когда это ты успел здесь друзьями обзавестись? – удивлялась Лира, пока мы шли по коридору.

– Я нравлюсь людям.

– Сомневаюсь. Скорее всего, это какая-то ловушка.

– Ловушка? Она посмотрела на меня.

– Но ведь о тебе никто не знает. И о твоём задании тоже.

– Выходит, знают.

– Ты с кем-нибудь говорил об этом?

– С Фраером, разве что. Поболтали на досуге.

– Мне не до шуток. Что ты знаешь об Эквилибристе?

– О ком?

Она схватила меня за горло и прижала к холодной стене. Откуда в такой хрупкой девушке столько силы?

– Спрашиваю ещё раз, что ты знаешь об Эквилибристе?

– Да я понятия не имею, о ком ты говоришь! – мои ноги беспомощно болтались в воздухе.

– Я спрашиваю про полицейского, который похитил тебя.

– Я видел его один раз в жизни.

– Ты разговаривал с ним?

– Да отпусти ты меня! Больно же! Она опустила меня на пол. Я схватился за шею.

– Что ты ему сказал?

– Да, ничего!

– Он о чём-нибудь спрашивал тебя?

– Да ничего особенного, что-то про визу.

– Где это происходило?

– В каком-то заброшенном квартале. Мою машину сбили, я же рассказывал.

– Продолжай.

– Я там спас девушку от насильника, а потом появился он.

– Что за девушка?

– Обычная девушка. Зовут её Магориэн. Больше ничего не знаю о ней.

– Можешь её описать?

– Ну, попробую.

– Пойдём, – она потащила меня за шиворот.

– Можно как-нибудь повежливее?

– Я стараюсь. Что за машина тебя преследовала?

– Красная.

– Это всё?

– Да. Отпусти меня!

– Галдер и Малли видели его?

– Нет, они позже появились, когда меня арестовал этот полицейский.

– Сейчас сделаем фоторобот девушки.

– Хорошо. Только я не пойму, чем она нам может помочь? Она отпустила меня.

– Твоё дело всё хорошенько вспомнить и помочь нашему специалисту составить фоторобот. Всё ясно?

– Всё.

Глава 39.

Процедура изготовления фоторобота Маго была весьма увлекательным занятием. Пока мы ждали специалиста, который должен был собрать его, я дремал в удобном кресле с большими подлокотниками. Прямо передо мной светился цветной экран, но спать мне он не мешал. Меня разбудило появление худого сосискообразного с чёрными тонкими усиками. По его лицу можно было прочитать крайнее неудовольствие из-за того, что его подняли под утро в праздничный день. Однако работал он быстро и чётко. Сразу реагировал на мои реплики и постепенно на экране стал вырисовываться образ Магориэн. Я руководил процессом.

– Нет, губы не такие. Более собранные. Он нашёл, что нужно.

– Ага.

– Брови?

– Более круглые. Нет, прямее. Ну не такие же! Давайте пока эти оставим. Щёки побольше. И подбородок острее.

Буквально через пять минут, после того, как мы закончили, фоторобот лежал на столе у Кира. Лира мысленно обсуждала со своим боссом, что им нужно с этим делать, а он внимательно слушал, смотря перед собой, только вертел своими толстенными волосатыми пальцами серебристую палочку, которой так любил меня парализовывать.

Лира закончила. Он крякнул. Тяжёлый взгляд прошёлся по нам из-под нависших седых бровей.

– Ясно. Что ему было ясно, я не мог знать. Может оно и к лучшему.

– Сегодня им интересовались люди Фуада, – сказал Кир.

– Мной? – удивился я.

– Нет, Эквилибристом.

Лира машинально выпрямилась. Ещё бы! Помните того льва с косичкой? Это он – маршал Стид Фуад, главнокомандующий военно-космическими силами Земли, второй человек на планете.

В кабинет вбежал сосискообразный. На стол Его сиятельства легла бумажка. Кир пододвинул её к себе и искоса глянул на неё. То, что сообщалось в ней, не принесло ему радости. Босс нахмурил брови и заиграл желваками, отчего его мощные клыки стали поскрипывать. Прошу прощения, я не сообщил вам то, что он находился в образе и был так же неописуемо прекрасен, как и прежде. Он…

– Он к тому же оказался баидом, – мрачно подытожил генерал.

– А что это значит? – поинтересовался я. Но мне никто не ответил. Они молчали и смотрели друг на друга. Опять шёл насыщенный разговор без слов. Мысленно. Так, чтобы посторонние (а кто это здесь посторонний?) не слышали и не знали, что задумали наиумнейшие сотрудники какой-то там спецслужбы планеты Земля. Наконец, после трёхминутного молчания, мне уделили внимание. Шеф сказал:

– Лира тебе всё объяснит.

На этом мы и расстались. Но в коридоре Лира не проронила ни слова. Она шла, задумавшись, нисколько не обращая на меня внимания. Всё, чего я добился от неё, было: 'Завтра!'

Глава 40.

Уже пятый час. Я вернулся к себе. Устал. Собираюсь поспать. Вышел на воздух. Небо ещё тёмное, но на горизонте уже появились серые просветы, предвещающие скорое наступление утра. Город спит. Одиноко мерцает реклама, и только редкие машины как спички чиркают в полумраке. Тишина. Я расстегнул рубашку и уставился вдаль. Даже думать ни о чём не хочется. Думать будем завтра. Лира дала мне на сон три часа. А завтра я снова побегу, подгоняемый её командами, неизвестно куда. С неведомой мне целью, которую никто и не собирается мне сообщать.

Я снял туфли и опустил усталые ступни на прохладный пол. Лёгкий, почти неосязаемый ветерок стал прикасаться ко мне своими трепетными пальцами, разглаживать морщины, массировать веки, вдыхать в моё тело необыкновенную умиротворённость и негу. Прелестные минуты. Часы перед рассветом. Потрясающий отрезок тишины. Никого. Нигде. Даже дома, там, откуда я прибыл, в это время не поют птицы, замирают механизмы, обездвижен воздух. Вакуум. Создаётся вакуум жизни. Вот тогда можно сесть где угодно – на стуле у открытого окна, на балконе, на лужайке под деревом или просто на камне. Сесть и не думать ни о чём. Только наслаждаться покоем.

Так и сейчас, я сижу и наслаждаюсь. Неизвестно где, в неведомом городе Гунбурге, на неизвестно каком этаже этого загадочного здания, на неизвестно какой планете Земля, неизвестно какой Вселенной.

Я сижу, мне хорошо и мне наплевать, что может быть завтра майор Лира, генерал Кир или даже маршал Фуад решат, что я выполнил свою миссию и мне суждено уйти в просторы космоса всеми своими молекулами. Мне наплевать, потому что я хочу спать и…. Я кое-как доплёлся до кровати.

Глава 41.

– Просыпайся! Проснись!

Я в испуге открыл глаза. 'Неужели всё сначала?' Безмятежная серость новорождённого утра, ещё неокрашенного солнцем, плавала в моей спальне. Я проснулся на широкой кровати в спальне своего фешенебельного номера и судорожно искал глазами того, кто меня звал.

Я с трудом разлепил свои слипшиеся губы и попытался что-то сказать. Ничего не вышло. Всё болит. Я проспал не больше часа. Оставьте меня в покое! Лира? Ты? Я приподнял голову. Меня встретил ущербный взгляд моего помятого отображения в зеркале напротив. Ох! Я потёр лицо. По зеркалу полз таракан. Он деловито помахивал своими длинными усиками. Я откинулся назад и закрыл глаза.

Шлёп! Удар по зеркалу и хитиновый слой стал ломаться под чьими-то челюстями. Я вскочил. По ту сторону зеркала на моей кровати сидела Девочка-смерть и, нагло ухмыляясь, дожёвывала таракана.

– Проснулся? – она вытерла руки о подол своего розового платьица. Вишнёвые огоньки вспыхнули в глазах. Я не мог вымолвить и слова, сидел в паническом ужасе, таращась на неё.

– Я не надолго, – она плюнула на стекло и стала со скрипом размазывать останки бедного таракана по зеркалу. Меня предёрнуло. Я съёжился и стал натягивать на себя одеяло. Смерть оголила беззубые дёсны. Раздвоенный язык трепетал. Она усилила нажим. Скрип стал невыносимым. Меня трясло.

– Не бойся, – довольно зашипела она, – бояться будешь позже.

Она булькнула слюной и захихикала. Потом подняла наверх глаза и, округлив их, зашептала. Сначала медленно, мечтательно, потом ускоряя темп и нагнетая всё больше и больше жути:


Огонёчки, огоньки

Небо светится недобро

Жёлтый яд из жала кобры

Делит с лебедем змея

Ей нужна не смерть твоя

Ты не воин белоснежный

Ты обычный, смертный, грешный

Есть преграда ей иная

Будешь ты искать, не зная

Яхонт – каплю крови бога


Она остановилась. Её безумный взгляд пригвоздил меня к постели. Её лицо, и без того худое, ещё больше осунулось. Глаза искрились. Худые костлявые руки впечатались в стекло. Она была на вершине экстаза. Её худое тельце напряглось, застыло в ожидании выброса безумной энергии и вот, преодолев невидимые барьеры, она метнулась сквозь зеркало ко мне. Схватила за голову и прошептала на ухо:


В нём судьбы твоей дорога!


Внезапно в прихожей раздался какой-то звук. Она вздрогнула, глянула на меня, вильнула языком и метнулась в зазеркалье.


Глава 42.

Я проснулся. Передо мной стояла Лира. Было ясное солнечное утро. Лучи солнца пронизывали плотную ткань портьер и разрозненно ложились на мою растерзанную постель. Лира была удивлена:

– Что с тобой? Ты весь дрожишь.

Я смотрел мимо неё на зеркало. В нём я увидел её и себя, и больше никого.

– Что случилось? – Лира протянула ко мне руку.

– Ничего, – я не мог оторвать взгляд от зеркала. Она оглянулась.

– Что ты ищешь? Я вытер холодной рукой пот со лба и ответил:

– Кошмар приснился.

– Ничего себе кошмар, – она аккуратно забрала из моих рук подушку, которой я прикрывался как щитом. – Ты весь мокрый. Вставай. Я спустил ноги на пол.

– Да, это был просто кошмар, – более уверенно сказал я. – Просто кошмар, не более того.

– Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Я потёр шею.

– Да. Всё нормально.

– Пойди, умойся. Твои мешки под глазами мне не нравятся, – она полезла в тумбочку и извлекла оттуда какую-то пилюлю, – выпей это, полегчает.

– Спасибо, – я проглотил пилюлю и зашаркал в ванную.

– Только не долго, – крикнула она вслед, – у нас мало времени.

Я принял холодный душ. Прополоскал рот какой-то гадостью, которой посоветовала воспользоваться Лира, так как зубы у них щётками не чистят. Удалил щетину специальным кремом и был готов к подвигам. Кстати, пилюля подействовала, и я стал похож на человека, а не на того неудачника, которого застала девушка несколько минут назад. Когда я вышел из ванной, Лира протянула мне свёрток:

– Это тебе.

– Что это? – спросил я.

– Одежда, что же ещё. Я развернул свёрток.

– Опять белые носки!

– Давай без капризов. Одевайся. Я разложил вещи на кровати.

– Костюм? – я поднял на неё глаза.

– Разве есть возражения?

– Нет, совсем нет, – я поспешил с одеванием. Классический. Серый, в тонкую полоску. Однобортный. Стильный. И качественная рубашка. Я был сражён.

– Лира! – я развёл руками, отходя от зеркала.

– Хоть не стыдно ходить с тобой будет, – отозвалась она.

– Мне идёт? – игриво спросил я.

– Идёт, – равнодушно ответила она.

– Кого я сегодня должен обаять?

– Клерка. Я озадаченно посмотрел на неё.

– Мы едем в посольство.

– К принцессе? – удивился я.

– Нет, на выдачу документов. Послезавтра мы летим на Марс.

– На Марс? – опешил я.

– Вообще-то я тебе об этом говорила.

– Да, просто я не думал, что так быстро. Вот это да! – я перевёл дыхание, – Уф!

– Быстрее приходи в себя, некогда ждать.

– Что, прямо в Вандею?

– Да, в Лаврион. К принцессе.

– Класс!

– Вот твой паспорт. Тебе осталось поставить только соответствующий штамп, – она протянула мне тонкую пластинку. Я повертел её в руках.

– Лео Гонгурф? – я посмотрел на неё.

– Что опять?

– Ничего более звучного нельзя было придумать? Она сдвинула брови. Я осёкся.

– Ладно, что спросить даже нельзя что ли?

– Пойдём, – она встала.

– Постой.

– Что ещё?

– Это не аркадийский паспорт.

– Ну и что?

– Но я ведь сотрудник посольства Аркадии.

– На Марс ты полетишь как землянин. Бизнесмен. У тебя деловая поездка.

– Вот как?

– Пойдём, я по дороге тебе всё расскажу.

Глава 43.

Мы вышли из здания и сели в её желтую машину. Когда взмыли над оживлённой улицей, я продолжил разговор:

– Я думал, что спецслужбы штампуют паспорта сами по себе. Зачем нам светиться в посольстве? Она выразительно посмотрела на меня:

– Значит так надо. Будут ещё вопросы?

– Конечно. А если меня начнут о чём-нибудь спрашивать?

– Ну, я ведь только что тебе всё рассказала! Что тебе ещё не понятно?

– Если спросят о чём-нибудь, о чём ты не рассказала.

– Отвечай по существу. Да и вообще, могут ничего не спросить. Чего ты дёргаешься?

– Ладно, расскажи мне про баидов. Только подробно. Она усмехнулась.

– Почему вы их так боитесь?

– Боимся? – она удивилась.

– Я видел вчера вашу реакцию, когда вы узнали, что Эквилибрист баид.

– Проницательный ты наш! Всё ты не так понял.

– Тогда расскажи сама, чтобы я не додумывал.

– Баид – это искусственный человек, андроид.

– Странное название.

– Они сами себя так называют. Приходится считаться.

– Он разумный?

– Ну конечно! Они во всём как люди, только искусственные.

– Ты думаешь, мне это не так легко представить. Я таких только в кино видел.

– Я тоже с ними мало сталкивалась. Для землян они в диковинку.

– Почему?

– Баиды – сугубо марсианское явление. Поскольку Марс – планета очень капризная и условия на ней были очень тяжелы для человека, люди создали андроидов, которые могли выполнять работу любой сложности в самых тяжёлых условиях. Те хорошо справлялись со своими задачами, но к моменту, когда планету освоили, армии баидов оказались не нужны человечеству.

– Интересно, – я развернулся к ней. – Ты рассказывай поподробнее, вдруг пригодится. Она кивнула.

– Люди попытались использовать их в военных целях, но баиды были категорически против насилия, и затея людей сделать из них суперсолдат провалилась. Какое-то время они неприкаянно перемещались по планете. До тех пор, пока во время одной из очередных войн, которые периодически охватывают всю планету, они не образовали своё собственное государство – Гоату-Баиду.

– Как? – переспросил я.

– Гоату-Баиду, – повторила она, – оно расположено в труднодоступном горном районе в южном полушарии Марса. Однако месторасположение не помешало этой стране превратиться в одну из самых процветающих и благополучных на планете.

– Они сами, без людей это сделали? – удивился я.

– Людям тогда некогда было, они воевали, – ответила Лира, – да и вообще, Баиды, как мне кажется, и без людей прекрасно бы справились.

– Думаешь?

– Конечно. Они гораздо более развиты, чем марсиане. Я не сразу понял, что она имела в виду.

– А! Для тебя земляне и марсиане не одно и то же?

– Безусловно. Люди-марсиане и люди-земляне – это две большие разницы.

– Как я мог забыть, что вы полубоги!

– Опять начинаешь? – угрожающе спросила она.

– Нет, я слушаю.

– Со временем, способность баидов накапливать информацию (а живут они в разы дольше людей) привела к тому, что Гоату-Баиду стала своеобразной сокровищницей знаний. Там хранятся самые важные и редкие исторические документы, книги, фильмы. Считается, что, если в библиотеках Гоату-Баиду нет какой-либо книги, значит, она никогда не появлялась на свет, – улыбнулась она.

– А какие они в жизни? – спросил я.

– Дружелюбные, сдержанные, корректные. Не терпят насилия. Очень расстраиваются, когда с ним сталкиваются. С виду они ничем не отличаются от нас с тобой. При этом могут менять свои телесные оболочки несколько раз в течение жизни.

– Ух, ты!

– Теоретически любой баид может прожить неограниченное число лет, в случае, если его мозг будет сохраняться в идеальном состоянии.

– Получается, они бессмертны?

– Не совсем. Баида можно убить. Но это сложно.

– Интересно, у них есть душа?

– Нет, – твёрдо ответила она, – и это их очень гнетёт. У них даже развивается так называемый комплекс смертного.

– У них? Комплекс?

– Да. Несмотря на то, что баиды могут прожить в нашем мире не одну сотню лет, отсутствие души делает их жизнь конечной, какой бы длинной она не была. Они понимают, что по сравнению с человеком они более разумны, гуманны, мудры, может быть даже, более совершенны. Но у агрессивного, эгоистичного, ограниченного и несовершенного человека душа есть. И это позволяет ему жить вечно. Именно поэтому, считают они, в человеке заложено семя саморазрушения. Я задумался.

– Возможно, они и правы.

– Скорее всего, – согласилась она. – Размышления о смерти, душе и месте в этом мире занимают значительную часть жизни любого баида. У них очень сильная литература. Поэзия, проза…

– Даже так, – удивился я.

– Да, – ответила она, – здесь, у нас, ценятся некоторые их авторы. Я улыбнулся.

– Признайся, когда ты сравнивала баидов и людей, ты ведь под людьми подразумевала марсиан. Она посмотрела на меня и серьёзно ответила:

– Да. Я уверена, если бы на Марсе правили баиды, войны там давно бы прекратились.

– Из-за их неприязни к насилию?

– Из-за их более высокого интеллектуального уровня, – она постучала костяшками пальцев по лбу.

– Ну и почему тогда они не попытаются взять власть в свои руки и не осчастливят всех? – спросил я.

– Они пошли другим путём. Потомки первых андроидов, баиды, пришедшие на смену праотцам, которые относительно быстро по меркам баидов закончили свой жизненный путь, образовали особую привилегированную касту мыслителей и посвятили свою жизнь служению планете. В их задачу входит предвидеть развитие тех или иных событий в будущем и не дать цивилизации погубить себя.

– И как они это делают?

– В основном политическими методами. Ой! – в этот момент она резко затормозила, – поворот пролетела. Мы развернулись и повернули там, где было нужно.

– Ты всё время летаешь на ручном управлении? – спросил я.

– Чаще всего, да, – кивнула она, – так интереснее.

– Да, мне тоже понравилось.

– Не понимаю людей, которые в машине ездят как в автобусе. Конечно, это удобно. Но всё время летать так, это не для меня.

Сегодня у неё было хорошее настроение, такое общение меня гораздо больше устраивало, чем постоянные пререкания. Она лихо выворачивала, обгоняя впереди летящие машины, подныривала под перекрытия зданий.

– Осторожно! – закричал я, увидев несущуюся на нас машину. Она плавно обогнула её.

– Не беспокойся, я видела.

– Интересно, у вас аварии часто случаются?

– Смотря с чем сравнивать. Мне кажется, нет. Большинство людей ездят на автопилоте, а это безопасно, компьютер всегда предотвратит столкновение.

– А те, кто летают на ручном?

– Ну конечно какие-то аварии происходят. А почему ты спрашиваешь?

– Поначалу страшно было. Машины со всех сторон.

– А, понятно. Потом привыкаешь, спокойнее реагируешь. Ты быстро освоился?

– Ну, более менее. Думаю, для первого раза нормально.

– По крайней мере, оторваться от Галдера и Малли ты сумел. А это уже неплохо.

– Спасибо.

– Ой, как же я забыла! – она хлопнула себя по лбу.

– Что? – насторожился я. Она порылась в кармане.

– Это тебе, примерь, – она достала колечко, усыпанное маленькими камешками, которые поблёскивали на солнце. Я одел его на мизинец.

– Честно говоря, я не очень люблю такие вещи. Но всё равно приятно, – я попытался снять его.

– Не надо, – остановила меня Лира.

– Я не возьму, спасибо.

– Оставь на месте. Это маячок, чтобы ты не терялся. Не вздумай снимать, тебя на части разорвёт. И вообще, – она показала такое же у себя на пальце, – далеко от меня не отходи, целее будешь.

Глава 44.

В посольстве всё прошло как по маслу. Я уверенно ответил на все каверзные вопросы, которые мне задал господин Уод – неприятный и очень дотошный работник посольства. В торжественной обстановке особняка с высокими потолками и мраморными полами я был несколько скован, но это не помешало мне отбить несколько атак клерка.

С глазами младенца я рассказывал марсианину о том, какой интерес вызывают поэмы баидских авторов у местной публики. О том, что я загорелся идеей купить права на некоторые произведения и издать их здесь. Вдохновенный рассказ не вызвал у собеседника никаких эмоций. Он запросил у меня контракт, ещё раз проверил приглашение, переворошил кучу бумаг из моего дела. Заглянул даже в медицинскую карту, проверил наличие прививок.

И хоть я не смог добиться расположения господина Уода, но и он также не смог обнаружить в моих бумагах ничего, что могло бы дать повод для отказа мне. Он вздохнул и вставил в мой паспорт чип с разрешаюшей отметкой. Я забрал паспорт и выпорхнул наружу. Теперь никаких преград для путешествия на Марс не было.



Загрузка...