Принц прессы

9.

Дереку необходимо было присутствовать на благотворительном приеме, поэтому он уехал из офиса в четыре часа дня. Рене нравились такие дни, когда он уезжал рано. Большинство его сотрудников работали по контракту. Политические аналитики, исследователи, социологи. Они работали консультантами из дома, изредка приезжая в главный офис для совещания, Дерек предпочитал держать их на расстоянии.

Поэтому, в пятницу к вечеру, Дерек покинул офис, и Рене осталась одна, ей нравилось это время. Ей нравилось находится в офисе одной, совсем не потому, что Дерек был плохим начальником и чрезмерно нагружал ее работой. Нет, ей нравилось находится одной в офисе, потому что это было единственное время за весь день, когда никому ничего не было от нее нужно. Весь день она выполняла чьи-то желания и указания — разных людей, матери, Дэвида и Дерека. Иногда она просто падала вечерами в кровать, так уставая, что у нее ломило все тело. Она радовалась любому шансу побыть наедине с самой собой — своими мыслями, мечтами и даже со своей усталостью.

И Рене до сих пор мечтала. Хотя запрятала свои мечты очень глубоко, но в такие редкие моменты, когда она оставалась одна, вытаскивала их на свет божий и рассматривала со всех сторон, во всей их мистической, сверкающей красоте.

Первая мечта была закончить институт. Получить степень в области маркетинга по связям с общественностью, она изучала эту дисциплину до того, как пришла работать к Дереку. Затем она хотела пойти работать в некоммерческую организацию, может даже на общественных началах. Она хотела пойти в организацию, которая работала с самыми бедными детьми. Рене даже договорилась о стажировке в одной из таких организаций, согласилась работать там на добровольных началах, но у ее матери диагностировали рак, поэтому ее мечта не осуществилась.

Она закончила ежемесячный отчет расходов и нажала «Отправить» на почту Дереку. Вздохнув, она крутанулась на стуле, столкнулась с ящиками картотеки и схватила кипу бумаг, чтобы рассортировать.

— Ты их ставишь по алфавиту или у тебя имеется секретный код?

Сердце Рене оказалось в горле, бумаги веером упали на пол, она подскочила на своем стуле, прямиком попав в крепкие объятия Маркуса.

— Эй. Прости, я не хотел тебя напугать, — он с беспокойством смотрел на нее.

Она прижала руку к сердцу, готовому выпрыгнуть из груди.

— О, Боже. Да, хорошо, но тебе, на самом деле, стоит начать пользоваться лифтом. Каждый раз, когда ты так делаешь, я теряю день или два своей жизни.

Он продолжал ее удерживать в своих руках, теплая улыбка согрела его идеальные черты лица.

— Если от этого твоя жизнь продлиться, я готов каждый раз пользоваться лифтом.

Она успела восстановить свое дыхание, но тепло его рук проникало через ее тонкую шелковую блузку. Она попыталась отстраниться, но ее стул преграждал ей отход, упираясь сзади в ее колени, угрожая опять лишить ее равновесия.

— Ты пришел повидаться с Дереком? — шепотом спросила она, не в состоянии отвести от него глаз.

— Нет. Дерек на благотворительном вечере, я знал, что он туда собирается, поэтому решил прийти. Я пришел к тебе.

Она, наконец, вырвалась от его магнетического притяжения и отступила, отодвигая ногами стул.

— Тебе не следовало.

— Почему?

— Тебе нельзя встречаться со мной, даже когда здесь нет Дерек. Если он узнает…

— Он не узнает, а если он узнает, то все равно не может с этим справиться.

Она отвернулась и сделала вид, будто рассматривает комнатные растения, мысленно молясь про себя, чтобы зазвонил телефон или открылись двери лифта на этаже, с соответствующем звонком, все, что угодно, лишь бы не затрагивать с ним эту тему, она не была уверена, что сможет выиграть и ему противостоять.

— Ты должен остановиться, — прошептала она. — Не посылать мне цветы и не приходить ко мне, — затем она спиной ощутила его горячее и большое тело, настолько реальное, вставшее у нее за спиной.

— Что ты конкретно имеешь ввиду? Ты, на самом деле, хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Я так и сделаю. Я не игрок и не сталкер. Я не могу навязывать себя женщине, которая во мне не заинтересована.

Она неожиданно обернулась, оказавшись очень близко, ей пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

— Я не думала, что ты сталкер. Но ты любишь охотиться. Скажи мне, что я ошибаюсь.

Он вздохнул и провел рукой по волосам, и на его лице отразилось сожаление.

— Да, я всегда любил азарт охоты. Мне всегда нравилось чувствовать завершение, выигрыш, когда я ловил… это касалось и сюжета и... женщин, — он помолчал, прислонив одну руку к ее щеке. Она боролась с желанием отодвинуться, изо всех сил пытаясь контролировать свое дыхание от его прикосновения, но горячее желание затопило ее существо, рванув к самому центру.

— Но ты. Не участвуешь в гонке. Ты не завоевание и не трофей, не разыгрываемый приз. Ты..., — он сглотнул, словно нервничая. Маркус Эмброуз, жизнерадостный любимец прессы, нервничал. Один уголок ее рта приподнялся, несмотря на все усилия, пытаясь остановить свою улыбку.

— Ты не такая, — медленно сказал он. — Ты именно та, которая мне нужна. Не знаю, почему, я не могу понять, как это произошло. Единственное, что знаю не могу удержаться в стороне от тебя и меня больше никто не интересует. — Он прошелся пальцем по ее подбородку, а его голос стал более низким, сиплым. — Я мечтаю о тебе. Переживаю за тебя. Я не могу вытащить тебя из своей головы. Ты все время здесь, — он положил руку на сердце, — и у меня не хватает сил изгнать тебя отсюда.

Рене застыла, в голове крутилась уйма вопросом, но эмоции вышли из-под контроля. Как такое случилось? Как такой мужчина, как Маркус, мог бесконечно думать о ней? Как мужчина, из-за отношений с которым она бесконечно переживала и в тоже время тянулась к нему всем сердце, стоял сейчас прямо перед ней, говоря такие слова?

— Что мы будем делать? — на выдохе спросила она.

— Не знаю, но я не могу быть от тебя на расстоянии. Пожалуйста, не отталкивай меня, — он провел рукой по пряди ее волос, пока смотрел ей в глаза.

Она сглотнула, потом кивнула. Глубоко внутри она чувствовала, что скорее всего совершает колоссальную ошибку со своей стороны, но она ничего не могла с собой поделать, особенно, когда он смотрел на нее такими глазами.

Прежде чем она смогла подобрать слова, его губы коснулись ее, выкидывая все ее сомнения, лишая ее решимости противостоять ему, лаская саму ее душу. Он взял губами ее нижнюю губу и осторожно потянул, маленький стон вырвался у нее из глубины груди. Видно у нее поднялась температура, потому что жар опалил все ее тело. Она обняла его за шею, зарываясь пальцами в его густые кудри, ее тело таяло рядом с ним, хотя они были настолько противоположными, как инь и янь.

Его поцелуй стал жестче, более напористым, его язык метнулся внутрь, дегустируя, поглощая. Она открылась его шелковистому, горячему языку, почувствовав, как ослабли ее колени.

— Боже, — прошептал он в ее губы, легкими поцелуями проходясь по ее губам, опускаясь к ее подбородку, к уху, дегустируя, искушая, мучая.

— Маркус, — выдохнула она, почувствовав, как он подхватил ее и усадил на стол. Его руки сжали ее бедра, он подвинул ее к краю стола, прижимаясь своей жесткой эрекцией между ее ногами.

— О! — воскликнула она, и крошечные искры разлились по всему ее телу.

— Скажи мне, ты хочешь этого так же сильно, как и я, — прорычал он. — Скажи мне, что ты чувствуешь тоже самое.

Она не могла себя остановить, поближе придвигаясь к нему и совершенно отчетливо прижимаясь к его эрекции.

— Я чувствую тоже самое, — выдохнула она. — Слишком сильно. У меня столько чувств.

От ее слов его движения стали безумными, руки тут же приподняли ее грудь, он двигал бедрами ритмично упираясь своей эрекцией в ее промежность. Он вытянул ее блузку из юбки, тут же запустив руки под шелковистую ткань, ущипнув соски через хлопчатобумажный бюстгальтер.

Рене почувствовала, как возрастает напряжение в центре между ее ногами. Никогда так быстро она не возбуждалась, она даже удивилась самой себе, если он сейчас же что-нибудь не сделает, она точно взорвется на маленькие осколки от такого сильного желания.

Маркус нащупал пуговицы на ее блузке, наконец, расстегнул, потянув ее вниз, его руки тут же заскользили к чашечкам бюстгальтера, опуская, и он губами припал к ее груди. Стоило ему взять ее сосок в рот, она поняла, что остановиться уже не сможет. Вокруг них не существовало ничего, единственное — Маркус, его руки, его рот, его тело, их страсть.

Прежде чем она поняла, что происходит, он отодвинул в сторону ее трусики и коснулся ее между ног.

— Господи. Ты такая мокрая.

— О Господи, — ответила она эхом, как только его палец скользнул в тугой вход. Она подвигала бедрами, он застонал, словно испытывая боль. Она потянулась к его ремню, быстро расстегивая, хотя ее внимание было сосредоточено исключительно на одном — своих ощущениях, когда его палец находился у нее внутри. Она стянула с него брюки и потянулась к боксерам, его дыхание стало резким, он зашипел.

Он медленно двигал внутри пальцем, целуя ее пышные груди. Но вдруг отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза, ее лицо раскраснелось, взгляд затуманился от желания.

— Ты мне очень нужна. Но мне нужно задать один вопрос. Ты понимаешь, что я имею ввиду?

Время остановилось, она поняла, что сейчас может все прекратить, если захочет. Сейчас у нее был единственный шанс отказать, сказав, что они не могут этого делать. Сказать, что если они рискнут и пойдут на этот шаг, то поставят под угрозу ее работу и его будущее, если он выберет ее. Но она не могла ему отказать. Она понимала, что это неизбежно. Так же, как цветение вишни, разукрашивающее Вашингтон весной, или туристы, стекающиеся к Национальной аллеи на четвертое июля — это произойдет между ними рано или поздно, но обязательно произойдет, потому что неизбежно.

— Я тоже хочу, — тихо, почти шепотом, ответила она. — Мне тоже необходимо. — Она заколебалась. — Ты мне очень нужен.

Он выдохнул, словно не дышал в течение нескольких часов, а не мгновение. Она почувствовала, как он стягивает ее трусики вниз, приподняла свою попку, помогая ему. Он полез в задний карман, извлек бумажник, не сводя с нее темного горящего взгляда. Достал презерватив, бросив бумажник через плечо, она не могла не хихикнуть на его жест. Его губы изогнулись в ухмылке, он разорвал фольгу зубами. Это был самый сексуальный момент, который ей довелось видеть.

Она протянула руку и остановила его, как только он вытащил презерватив.

— Дай я, — сказала она хрипло.

Он ухмыльнулся и отодвинулся на пару сантиметров, внимательно наблюдая, как она раскатывает его на всю длину. Как только она дошла до низа, он накрыл ее руку своей.

— Только не двигай рукой или я взорвусь, — пробормотал он.

Она обвила руки вокруг его шеи.

— Я говорила тебе, как ты мне необходим?

— Мммм, — проурчал он, положив руки ей под попку, чуть приподнимая, притягиваю к краю стола. Затем он двинулся в нее, дюйм за дюймом, заполняя и направляя, очень быстро подводя к переломному моменту, пока она сжималась вокруг него.

Он тяжело дышал и до сих пор с трудом сдерживал себя, похоронив глубоко внутри нее. Она обхватила его ногами за талию, соединив щиколотки в замок, и стала вращать бедрами, приглашая его к действию. Она с таким отчаянием нуждалась в его движениях.

Он с рычанием стал двигаться, сначала медленно, а потом жестко и быстро, входя на всю длину. Она выпустила вздох облегчения, как только он установил определенный ритм, который ей очень нравился. Напряжение внутри нее закручивалось в тугую спираль, она цеплялась за его спину, двигаясь к нему навстречу с такой силой, насколько могла. Он чувствовал, как ей нравилось, ее настиг оргазм. Она закричала, каждый мускул ее тела напрягся, прежде чем вся энергия сосредоточилась в ее центре между ног и волны блаженства прокатывались одна за другой, ей казалось, что она разваливается на кусочки от такой силы оргазма.

Как только ее волны утихли, он продолжил совершать быстрые, резкие толчки — один, два, три, потом выгнул спину, запрокинув шею назад, он зарычал, пульсируя внутри нее, изливаясь.

Он прижался к ней, наклонив голову в изгиб ее шеи. Она гладила его по волосам, пытаясь привести свое дыхание в порядок. Он держал свои руки у нее на бедрах, лениво проходясь языком по ее шею.

— Я готов скоро повторить, — прошептал он ей на ухо. — Но я хотел бы продолжить в постели.

Она тихо хихикнула, и ее смех заглушил звук шагов по коридору от лифта, а также поскольку они были так поглощены друг другом, они не услышали, как открылась входная дверь в офис. Однако голос, раздавшийся в тишине был кристально чистым — голос Дерека Эмброуза:

— Что, мать твою, ты делаешь, Маркус?

Дерек орал на него тридцать минут, горло Маркуса тоже саднило от крика. Единственное, о чем он в состоянии был думать — вернуться к Рене, чтобы взглянуть как она. Дерек дал им время привести себя в порядок, прошествовал в свой кабинет, по дороге рыкнув Рене, сидеть на месте, а потом был готов стереть Маркуса в порошок. Как только закрыл дверь, вылил на Маркуса много дерьма и еще столько же.

— Она может выставить иск за сексуальное домогательство, и мы оба пойдем в суд. Я не могу поверить, что ты поступил так безответственно, причем именно сейчас. В мире нет такой женщины, из-за которой стоило бы так разрушать свою карьеру, Маркус. Господи, ради Христа.

Дерек отвернулся и засунул руки в карманы. По крайней мере, его кулаки были расслаблены. Маркусу казалось в течение первых минут их встречи, что Дерек собирался его ударить. Не важно, что он все время поддразнивал Дерека по поводу его возраста, Маркус отдавал себя отчет, что у его брата чертовски хороший удар.

Маркус заскрипел зубами, его терпение висело на волоске.

— Она не собирается подавать на нас в суд за сексуальные домогательства.

— И откуда ты это знаешь?

— Потому что все не так.

— Ты трахал ее в моей приемной. На что именно это похоже? — зарычал Дерек.

Маркус уже не мог себя контролировать, ему необходимо было повидаться с Рене. Он смотрел на своего брата, его лицо было красным, руки тряслись от выброса адреналина.

— Это не траханье, все не так. Разве ты не понимаешь? Она мне дорога. И она не какая-то девка для траханья, и я не хочу, чтобы ты говорил о ней в таком тоне.

Дерек резко засмеялся.

— О, пожалуйста. Ты оприходывал женщину на столе у меня в офисе, а сейчас тебя начинает заботить, как я о ней выражаюсь.

Маркус сорвался, ярость отразилась у него на лице, и через секунду он, пронесся через всю комнату, схватив Дерека за рубашку. Он встряхнул его, заметив шок, отразившийся на лице Дерека, притянул его ближе и прорычал:

— Все, что происходит между Рене и мной, где и когда, это не твое собачье дело.

Он снова попытался встряхнуть Дэрека, но тот был уже подготовлен, он словно превратился в камень. Они стояли, сверля друг друга глазами, и Маркус услышал рокот, начинающийся где-то глубоко в груди Дерека.

— Убери от меня свои руки, или для тебя это кончится не очень хорошо, — предупредил его Дерек.

Слова Дерека прозвучали так быстро, словно пулеметная очередь.

— Хрен тебе, — выплюнул Маркус.

Последовал апперкот, которого Маркус никак не ожидал. У него не было маневренности, они оба были на взводе, но силы удары хватило, чтобы Маркус отлетел на стол, проехавшись по нему. Он попытался, как-то восстановить равновесие во время падения, но в результате смел со стола документы, ноутбук и какие-то другие предметы, которым был увален рабочий стол Дерека. Раздался грохот падающих вещей, ругательства Маркуса во время падения.

— Что бл*ть с тобой происходит? — закричал он, поднимаясь. Он шагнул вперед с сжатыми кулаками, готовый отразить следующий удар, но Дерек смотрел поверх его плеча.

Гнев Дерека успокоился так же быстро, как и возник.

— О, черт... — прошептал Дерек.

Маркус тут же повернулся и заметил ускользающую Рене, которая стояла в дверях их кабинета, а теперь выбегала из офиса. Боль и ужас, отразившиеся у нее на лице, останутся в его памяти на долгое время.

— Черт! — прохрипел он, услышав с каким грохотом захлопнулась входная дверь в офис брата. Он снова посмотрел на Дерека.

— Иди, — сказал ему брат, в голосе звучало горечь и разочарование. — Останови ее.

И Маркус побежал.