Часы звёзд. Принц-сокол

Глава 11

Когда они вернулись домой, мама отнесла великур в ванную. Птенцы с радостным квохтанием выскочили из рюкзаков. «Наконец-то мы свободны!» – казалось, говорили они.

Мари принесла им воду в миске, а Имоджен заперла окно в ванной.

– Теперь нужно выяснить, чем они питаются, – пробормотала мама. – Вряд ли тортами и булочками, согласны?

– Они едят огромных червяков, – сказала Имоджен, вспомнив личинок размером с хороший кабачок, которыми кормили великур в замке Ярослав.

Мама наморщила лоб. Было очевидно, что она пытается придумать какой-то выход. Не каждый день людям приходится брать на себя ответственность за благополучие двух гигантских птенцов, явившихся из другого мира!

– Всё в порядке, – сказала мама, обращаясь больше к себе, чем к девочкам. – Я что-нибудь придумаю. Ванная – это временное решение.

«Придумаешь так же, как ты придумала, что делать с Аннешкой?» – подумала про себя Имоджен. Список проблем, требующих срочного решения, только увеличивался. А решение, судя по всему, предлагалось только одно: «Поживём – увидим».

Имоджен задумалась, как скоро великурам станет тесно в ванной. Они уже сейчас пытались выбраться из неё, наступая друг на друга в стремлении поскорее исследовать окрестности.

Потыкав клювами в каждый уголок ванной комнаты, птенцы улеглись спать. Один свернулся в раковине. Второй запрыгнул в корзину для грязного белья. По крайней мере, оба казались вполне довольными жизнью.

Мама, Имоджен и Мари на цыпочках вышли из ванной.

– Девочки, – сказала мама. – Боюсь, мы больше не сможем посещать сады Хабердэш. Только не теперь, когда Аннешка и её слуги стали появляться там… Это небезопасно.

Имоджен почувствовала, как её тело разом обмякло. Она знала, что мама права. Они не могли устраивать пикники и костры под носом у Аннешки. Она-то думала, что Аннешка находится где-то очень далеко, в Лондоне…

При одной мысли о том, что она совсем близко, у Имоджен становилось тесно в груди.

– Но как Аннешка смогла найти дверь? – пробормотала она. – Ведь сумеречная бабочка не стала бы ей помогать, правда?

– Может быть, у неё не было выхода, – шёпотом ответила Мари.

В тот же миг воображаемая броня, которую Имоджен соорудила вокруг себя, промялась и пошла трещинами. Она-то думала, что Аннешка страшно занята, что она целыми днями встречается с премьер-министром и катается верхом с герцогами; что она слишком занята, чтобы объявиться в этой части Англии…

Мама продолжала с каким-то отсутствующим выражением смотреть на дверь ванной.

– Временно, – повторила она. – Это только временно.

После того как великуры обосновались в своём новом доме, временное стало полувременным. Девочки назвали птиц Фред и Фрида. Вскоре великуры стали такими же членами семьи, как кот Котя.

Главное различие заключалось в том, что эти питомцы были тайными. И росли с бешеной скоростью.

После школы Имоджен со всех ног мчалась домой и собирала слизней в садике позади дома. Потом она несла свою склизкую добычу наверх, где Фред и Фрида поглощали слизней, как мармеладных червяков.

Вскоре у всей семьи выработалась привычка охотиться на слизней. Стоило им увидеть хоть одного – в парке, на дорожке или под живой изгородью, – как они хватали несчастного и несли домой птенцам.

Конечно, сады Хабердэш были бы идеальным местом для охоты на слизней. Но мама считала, что это слишком опасно. И Имоджен была с ней согласна.

После того как где-то там объявилась Аннешка, всё стало казаться опасным. Даже дорога до школы… Даже выход из дома…

Имоджен пыталась следить за перемещениями Аннешки, пыталась выяснить, кем на самом деле были эти «туристы», но ей не удалось найти в Сети никакой информации. Там были только фотографии с роскошных вечеринок, на которых Аннешка подносила к губам бокал игристого вина, а за её плечом маячил всё тот же лысый мужчина с бородкой.

Дома Имоджен стала проводить много времени в ванной. Там она чувствовала себя в большей безопасности, потому что в ванной комнате было всего одно окно – слишком маленькое для того, чтобы в него мог пролезть взрослый человек, – и запор на двери.

Нет, Имоджен не читала в туалете книги, как бабушка. И не наслаждалась ваннами при свечах, как мама. Она ненавидела холодный душ, который Марк всегда принимал после велопробегов.

Нет, Имоджен занималась с великурами. Она обучала их разным трюкам. Мари часто присоединялась к ней во время этих тренировок. Когда Имоджен держала жирного слизня позади обруча, побуждая Фреда прыгнуть через него, Мари рисовала эту сценку.

Конечно, содержание гигантских птиц в ванной имело свои недостатки. Птенцы постоянно пытались составить людям компанию в ду´ше. И подглядывали, когда они садились на унитаз.

Но хуже всего то, что великуры не были приучены к лотку, поэтому маме и Марку приходилось за ними убирать. А как известно, чем крупнее птица, тем крупнее у неё помёт.

Через несколько месяцев Фред и Фрида сделались размером с лабрадоров, а летом уже переросли датских догов. Они всё ещё не были похожи на взрослых великур, но их светлые пушистые пёрышки уже начали сменяться разноцветным оперением.

– Что же мы будем с ними делать? – спрашивала мама, и на её лице огромными буквами была написана тревога. – Скоро мы уже не сможем держать их у себя! Они слишком большие!

Имоджен не знала ответа на этот вопрос. В последнее время у неё не было ответов на кучу вопросов. Фрида стояла на краю ванной и хлопала крыльями.

– Временно, – сказала мама. – Мы рассчитывали, что это будет временно.