Принцесса для стального короля

Глава 9

Она станет идеальной женой.

Вернее, будет стараться делать всё возможное для этого.

Николь гордо подняла голову, смотря на себя в зеркало. Тонкой кистью консилера нанесла на свои губы ровный, яркий слой помады.

Хотелось прикусить губы. Николь знала, что у неё такое желание возникает, когда она сильно нервничает.

Но не хотелось портить идеальный макияж губ. Вместо покусывай губ, Николь провела ладонями по своему платью, разглаживая несуществующие складки.

Она была глубоко разочарована, когда узнала, что никакой торжественной церемонии бракосочетания не планируется. Севастьянов настоял на неторжественной регистрации брака.

А это значит, что не будет ни роскошного платья, ни причёски, ни букета невесты и колец, ни белого лимузина, ни прочих обязательных атрибутов свадьбы. Никто не станет читать речей, кричать "горько", не будет стихов, ни музыки, над ними не станут кидать рис для счастливой и богатой жизни, осыпать водопадом розовых лепестков, в их честь не запустят салют.

Не планировал Севастьянов даже праздничного ужина с родителями.

Николь чувствовала себя обделённой, как будто её лишили чего-то важного и прекрасного. Как и большинство девушек, она мечтала о сказочной свадьбе, весёлых гостях, о прекрасном белом платье с длинной кружевной фатой.

Сколько раз она представляла себе, как идет к алтарю в белоснежном струящемся платье и с прекрасным букетом в руках.

Николь была уверена, что Севестьянов догадывается, что означает свадьба для девушки, тем более, впервые идущей под венец.

И она знала, что он намеренно лишил её праздника, желая показать, что её пожелания не то что исполнять, даже выслушивать не станет.

С той последней, злополучной встречи в ресторане Николь с Севастьяновым не встречалась. В течении месяца, пока шла подготовка к регистрации, он не позвонил, не пришёл, ни каким образом не дал о себе знать.

Предсвадебные хлопоты Николь не грозили, ей оставалось только ждать. Со слов отца она знала, что идёт большая работа по согласованию и подписанию договоров, проведению инвентаризации, передачи объекта от одного собственника к другому. Ко дню регистрации все документы должны быть подписаны. Впрочем, Николь не имела ни малейшего отношения к этим необходимым юридическим процедурам.

Единственный документ, который отец предоставил Николь для ознакомления, являлся брачный договор. Николь пожала плечами, читая условие о том, что в случае развода она имеет право не на часть имущества мужа, а лишь на компенсацию в денежном выражении.

Николь не думала о разводе, для неё брак заключался раз и навсегда. Она вспомнила, как обсуждали этот вопрос с подружками. И как те крутили у виска, говоря, какая Николь наивная и старомодная!

Николь смеялась и разводила руками: «Да, признаю, мои представления о браке больше подходят для мира розовых единорогов. Но что могу сказать! Принцессы и королевы не разводятся!»

«Эх, Николь, ты считаешь себя принцессой. Но в отношении свадьбы тебя поставили на уровень шлюхи, которая не достойна большего!» — подумала Николь, разглядывая своё кружевное платье.

Изначально у неё были планы нарядиться в чёрные одежды, словно не свадьба, а похороны.

По сути, сегодня она хоронила свои мечты, разбившиеся вдребезги тяжёлой кувалдой «стального короля»! Прощай свобода, привет мрак и прозябание!

Хорошо подумав, решила, что этим сделает хуже только себе. Она была уверена, что Севастьянову будет глубоко фиолетово, будет она в чёрном, белом, розовом или фиолетовом.

Главное для него, чтобы она явилась и поставила свою подпись. Всё.

И Николь решила не портить себе настроение.

Это её день! Неважно, что он получился совсем не такими, как представлялось в мечтах.

Вопреки всему, белое платье на ней будет!

Она остановилась на классическом платье из твида от Шанель.

Платье прямого покроя, выше колен, элегантно смотрелось на стройной фигуре Николь.

Легкий макияж, лаконичная укладка, маленькая сумочка, длинная нить натурального жемчуга и лаковые туфли-лодочки безупречно завершали невинный и романтичный образ Николь.

Платье от Шанель являлось беспроигрышным вариантом, оно восхищало, приковывало взгляды, завораживало.

Одна из причин, почему Николь выбрала образ от легендарной француженки, являлась та, что в своё время, придумывая тематику будущей свадьбы, Николь склонялась к французскому стилю.

Так что платье от Шанель немного приближало её к своей мечте.

«Ты самая красивая невеста!» — проговорила мама, увидев спускающуюся по лестинице дочь.

Николь грустно улыбнулась матери. Она-то знала, с какой радостью мама занималась бы предсвадебными хлопотами, составляла список приглашённых гостей, выбирала свадебное меню.

А в реальности… Мама даже не будет присутствовать не регистрации.

Николь узнала, что регистрация будет проходить в кабинете, где присутствие посторонних не приветствуется, могут даже не пропустить.

Тем более, у мамы столько дел по предстоящему отъезду. Так что Николь убедила, что лучше ей остаться дома.

Зачем расстраивать себя и маму? — рассудила Николь.

К Загсу её привёз отец, который сейчас дожидался в холле, пока Николь забежала в дамскую комнату.

Она взглянула на свои тонкие часики. Надо бежать. Наверное, Севастьянов прибыл.

Николь ещё раз взглянула на себя в зеркало.

Улыбайся, Николь! Улыбайся! Не предоставляй ему шанса понять, что ситуация для неё мучительна и приносит невероятную боль и унижение.

Он будет идеальной женой! Будет выполнять все обязанности, не роптать, не противоречить ему.

Она не предоставит ему возможности упрекнуть её, не даст повода для высказывания претензий. У него не появится ни единого повода жаловаться на неё отцу.

Николь вздохнула, поправила выбившуюся прядь волос и вышла из дамской комнаты.

Отец стоял рядом с Севастьяновым. По их лицам было заметно, что общество друг друга их не радует и они посматривали на часы, ожидания назначенного времени.

При виде Севастьянова сердце Николь застучало сильнее.

Она рассердилась на себя за подобную реакцию.

Высокий, с резкими чертами лица и пронзительным взглядом, Севастьянов действовал на неё так, как известный и популярный певец на фанатку-малолетку.

Николь быстро опустила взгляд, опасаясь, что он прочитает там то, о чём ему знать не следует.

Она вздохнула, старясь успокоиться и привести пульс в порядок.

Накинув бесстрастную маску на лицо, она подняла на него взгляд, поздоровалась, дежурно улыбнувшись.

Губы его скривились, он кивнул головой девушке в знак приветствия. Его глаза бесстыдно рассматривали её с головы до ног.

В чёрной водолазке и чёрных брюках он напомнил Николь дьявола.

«А я белая и бедная голубка, переданная в его власть!» — подумала Николь.

Напряжение между ними сохранялось.

Николь почувствовала облегчение, когда к ним подошла работница Загса, она готова была броситься к ней и расцеловать со славами: «Моя спасительница!»

— Молодые люди, вы действительно не желаете торжественную регистрацию? — спросила она, переводя взгляд с Николь на Севастьянова.

Николь опустила голову, представив ответить на этот вопрос будущему мужу.

— Нет! — сурово произнёс Севастьянов.

— А вы? — спросила она, обращаясь к Николь.

— Нет! — покачала головой Николь как идевльная жена, которая не должна противоречить своему мужу.

Сотрудница Загса недоумённо подняла бровь, посмотрела с сожалением на Николь и пригласила их в кабинет.

Регистрация напомнила Николь заключение делового договора. Сотрудница попросила паспорта молодых людей, сверила необходимые данные. Прежде чем поставить штамп в паспорта, формально спросила жениха и невесту о согласии вступить в брак.

— Вы не меняете фамилию? — обратиласт она к Николь. Та отрицательно помотала головой. Это было ещё одно условие Севастьянова — каждый остаётся при своей фамилии.

Вся процедура заняла не более 15 минут. Из здания Загса Николь вышла в статусе замужней дамы. Никто её не встречал, поздравление не произносил, марш Мендельсона не звучал.

А муж даже не притронулся и не взял молодую жену за руку, словно она прокажённая.