Потомки древнего глагола

ПРОШЕДШИЕ ВРЕМЕНА

Сидят на завалинке три бывших глагола, ставшие на старости лет частицами, и вспоминают прошедшие времена. Много их было, времен: и просто прошедшее, и давнопрошедшее, и еще не совсем прошедшее, — до десятка одних прошедших времен набиралось.

— Были, слышь, времена… Хоть бы это… как его бишь?

— Вишь, чего вспомнил… Прошедшие времена — дело прошедшее. Теперь, вишь, ни давнопрошедших, ни этих… как их бишь?

— Чего бишь, чего бишь? Я эти, слышь, времена наперечет помню. Особенно это… как его бишь?

Да, были времена… И просто прошедшее, и давнопрошедшее, но однако еще не совсем… А теперь на всех одно прошедшее время, на всех, слышь, одно прошедшее время… Вишь, как оно получается, вздыхают глаголы… как их бишь?

БИШЬ, ВИШЬ и СЛЫШЬ. В прошедшем глаголы, в настоящем частицы, служебные слова. Сидят они на завалинке и вспоминают прошедшие времена глагола. И прошедшие, и давнопрошедшие, и еще не совсем прошедшие… Не совсем ли?

Да, хорошо иметь побольше прошедших времен, чтоб потом, в будущем, было что вспоминать…

МОЛОДОСТЬ ВОСКЛИЦАТЕЛЬНОГО ЗНАКА

Когда-то, в далекой молодости, Восклицательный Знак назывался Удивительным Знаком, и тогда он умел удивляться, а теперь — только восклицать.

СМОТРИТЕ В КОРЕНЬ!

Полюбил Заурядный Восхитительную. Сам на рядне спит, рядном укрывается, а ей наряды покупает.

Хоть и Заурядный, а Порядочный.

Потому что и ЗАУРЯДНЫЙ, и ПОРЯДОЧНЫЙ, и НАРЯД, и РЯДНО — все это слова одного корня.

А Восхитительная все норовит побольше ухватить, на всякие хитрости идет, чтоб удовлетворить свои хищные аппетиты.

Потому что и ХИЩНЫЕ, и ХИТРОСТИ, и даже, в сущности, глагол УХВАТИТЬ — все это слова того же корня, что и она, ВОСХИТИТЕЛЬНАЯ.

Нужно все-таки в корень смотреть. Тогда не будешь на рядне спать, рядном укрываться.

БИОГРАФИЯ СЛОВА

Удивительные у слов биографии! Очень краткие в этимологических словарях, в жизни они растягиваются на тысячелетия. Посмотришь на слово через тысячу лет — и не узнаешь: неужели оно таким было в молодости? Неужели могло означать такое?

Например, слово ГВОЗДЬ когда-то обозначало лес. Невероятно! Деревья росли в гвозде, звери жили в гвозде, а люди ходили в гвоздь по ягоды и на охоту. И гвоздь зеленел и шумел своими вершинами и чувствовал себя гвоздем всего этого леса, который в то время назывался не ЛЕС, а ГВОЗДЬ.

А потом что-то произошло — в краткой биографии этого не расскажешь. Может, вырубили лес, может, просто ему подобрали другое название, только ГВОЗДЬ стал обозначать уже не лес, а всего-навсего одно дерево. И все же он зеленел, хотя и не так пышно, как прежде. И укрывал прохожих в своей тени, и наполнялся по весне птичьим щебетом.

Может быть, срубили это дерево. Может, решили, что ему не подходит название ГВОЗДЬ. Известно лишь, что у ГВОЗДЯ отобрали дерево и оставили ему одну-единственную ветку. И хотя на ветке не развернешься, ГВОЗДЬ обозначал ее добросовестно, вкладывал всего себя в обозначение этой ветки.

Но со временем и ветку у ГВОЗДЯ отобрали, а ему оставили только острый ее конец. И даже не ветки, а какой-то щепки, простой деревянной палочки. И все же это была деревянная палочка, она была частью дерева, частью леса…

Однако и здесь, на этом конце, ГВОЗДЬ продержался недолго. Его отстранили от конкретно деревянного и поручили ему обозначать просто острие. Неизвестно какое. Просто что-то остро отточенное.



Но ГВОЗДЬ и тут не унывал. Хотя у него отобрали все предметы, которые он когда-то обозначал, и оставили ему только отвлеченное название, — он не падал духом. Качество — так качество. Главное, чтоб оно было высоким.

И тогда стало ясно, что не стоит тратить такое опытное слово на обозначение отвлеченного понятия, и ему поручили обозначать гвоздь. Маленький, но вполне конкретный участок работы.

Конечно, это было не то, что когда-то прежде. Теперь никто не ходил в гвоздь по ягоды и не укрывался в его тени. И тогда ГВОЗДЬ вот что придумал: он дал свое название цветку, чтобы оно вернулось в лес хоть цветком, раз не может вернуться деревом или лесом.

Правда, ГВОЗДИКА до леса не дошла. Может, потому, что лес вырубили, а может, потому, что ей, культурному растению, было непривычно и боязно жить в лесу, но гвоздика поселилась в саду. Это тоже неплохо. Сад чем-то напоминает лес: он зеленеет, как лес, и так же шумит вершинами…

ЭТИМОЛОГИЯ

У каждого слова есть своя родословная, которая не всегда совпадает с современным значением слова.

Родословная может быть — хоть куда!

А значение — совсем никудышным.

КОГДА ЛЮБОЙ БЫЛ ЛЮБИМЫМ

Давно это было. Еще в те времена, когда ГОРДЫЙ был глупым, МАСТИТЫЙ — жирным, а ВЕЖЛИВЫЙ не был таким вежливым, как сейчас, он был просто опытным, и, возможно, опыт научил его вежливости. А УПРЯМЫЙ был прямым (может быть, потому, что у него еще не было опыта).

И жил тогда в одном городе ГОРДЫЙ и МАСТИТЫЙ боярин, который был попросту глупый и жирный, но, как и любой, считал себя достойным любви, потому что слово ЛЮБОЙ в то время означало — любимый.

Взял себе в жены боярин тихую девушку…

ТИХАЯ в то время означало прямая. И УПРЯМАЯ означало прямая. Так что девушка была тихая, но упрямая.

Живут они себе, поживают. Он для нее все равно что любой, она для него все равно что любая. Хорошая семья.

И тут зачастил к ним в гости вежливый молодой человек. ВЕЖЛИВЫЙ тогда еще означало опытный, так что был этот гость, как говорится, из молодых да ранний. На вид он был вполне ПРИЛИЧНЫМ (то есть, похожим на всех остальных), а если заводил иногда пошлые разговоры, так ведь ПОШЛЫЕ в то время означало — обычные. А главное, он был ТОЩИЙ, и этим нравился боярской жене. Стала она его из окошка выглядывать.

Сначала муж в своей ГОРДОСТИ этого не замечал, а потом его осенило: когда молодой человек у них в доме, жена никого не выглядывает из окна, а когда его нет… Так вот, значит, кого она выглядывает!

— Ты никак этого тощего выглядываешь? — намекнул муж.

— Его. — Жена была ТИХАЯ, то есть прямая.

— Ой, гляди! — покачал боярин ГОРДОЙ головой. — С ТОЩИМ свяжешься — горя не оберешься.

Не послушала жена мужа. Выглядывала, выглядывала своего тощего, а в одну прекрасную ночь выпрыгнула из окошка и сбежала с тощим в другой город.

И там, как ее муж и предсказывал, горя не обралась. Потому что слово ТОЩИЙ в то время означало пустой (сейчас это трудно понять — разве что на тощий желудок).

А ГОРДЫЙ и МАСТИТЫЙ боярин женился на ЛЮБОЙ. И был счастлив с ЛЮБОЙ. Потому что ЛЮБАЯ в то время означало — любимая.

ПАН ИЗ ГРЕЦИИ

Прибыл ПАН издалека, из самой Греции. В то время у нас хватало панов, и они приняли гостя по всем правилам гостеприимства.

— Располагайтесь, мол, чувствуйте себя паном. У нас было бы кому кланяться, а кому кланяться — найдется.

Пригнали к нему всяких слов: и глаголов, чтоб за него действовать, и второстепенных слов всевозможных, чтоб было кем ПАНУ управлять, чтоб было кому к ПАНУ примыкать и чтоб было кому с ПАНОМ согласовываться.

Но ПАН (странные манеры — или так все поступают в Греции?) прицепится к одному слову — не оторвешь. Ему бы от простых слов держаться подальше, а он что делает? Причем, заметьте: ему неважно, какое слово. Со СЛАВЯНСКИМ он ПАНСЛАВЯНСКИЙ, с ГЕРМАНСКИМ — ПАНГЕРМАНСКИЙ, с АМЕРИКАНСКИМ-ПАНАМЕРИКАНСКИЙ.

Долго не могли разобраться, что это за такой ПАН: славянский, германский или американский. Тем более, что прибыл-то он к нам — из Греции.

Потом уже разобрались, что греческий ПАН — это просто греческая приставка. А мы-то его в самостоятельные слова! Вот до чего доводят правила гостеприимства, когда нарушаются грамматические правила!

Тут кстати время панов кончилось, и ПАН мог спокойно работать приставкой, как другие бывшие паны. Работы у него не слишком много, но — язык есть язык. Тут было бы кому говорить, а кому говорить — найдется.

ОТ УБЫТКА К ИЗБЫТКУ

Когда-то в слове УЙМА корень — ИМ- вел довольно жалкое существование, потому что слово УЙМА обозначало недостачу. Не избыток, как оно обозначает сейчас, а, наоборот, недостачу.

И это при том, что в других словах корень — ИМ- жил припеваючи. Например, в слове ИМУЩЕСТВО. Или просто ИМЕТЬ.

Недаром говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Иногда наберешься, а иногда лишишься последнего. Повелся корень с приставкой У- и лишился всего, что имел: приставка оказалась отрицательная, все отрицала.

Уговаривал ее корень, убеждал, увещевал, а она — упиралась. Когда привыкнешь все отрицать, нелегко перейти от отрицания к утверждению.

Но — с кем поведешься, от того и наберешься. Повелась приставка У- с корнем — ИМ-, для которого самое главное в жизни — иметь побольше, и все чаще стала задумываться: а стоит ли отрицать — себе в убыток?

Недостача есть недостача. Постоянная недостача кого не вразумит? И приставка У- и сама не заметила, как постепенно перешла от отрицания к утверждению. И даже к усилению.

Теперь в слове УЙМА приставка У- не отрицательная, а усилительная. И до того с корнем слилась, что ее даже не считают приставкой.

И пусть не считают. Зато слово ее обозначает избыток, изобилие, а это уже не то, что недостача. Другая жизнь, другое значение.

Да и корень — ИМ-, который прежде в слове УЙМА одни убытки терпел, живет теперь лучше, чем в каком-нибудь ИМЕНИИ или ИМУЩЕСТВЕ. Потому что имение может быть и маленьким. И имущество может быть маленьким. А УЙМА может быть только очень большой.

ДОБРЫЙ КОРЕНЬ

То, что ДОБРЫЙ и ДОБЛЕСТНЫЙ одного корня, весьма обнадеживает. Значит, проявит еще свою доблесть доброта и не лишится доброты доблесть…

К сожалению, есть и третье слово того же корня: УДОБНЫЙ. Не всякий ДОБРЫЙ и ДОБЛЕСТНЫЙ может перед ним устоять.

ПОТОМКИ ДРЕВНЕГО ГЛАГОЛА

Жил в старину глагол БУКАТИ. Сам-то он давно исчез, но дело его на земле осталось. Это об этом деле сейчас говорят:

— Не гуди так нудно и назойливо!

А раньше говорили кратко:

— Не букай!

Ну, понятно, дело не какое-нибудь выдающееся, но главное, что глагол при деле. При действии. А пока ты при действии, можешь чувствовать себя полноценным глаголом.

Однако, если уж ты глагол, думай не только о настоящем времени, но и о будущем, чтобы и в будущем какую-то часть себя сохранить…

Вот от таких мыслей и появились у глагола БУКАТИ двое отпрысков: большенький БЫК и меньшенькая БУКАШКА. Брат и сестра, и, хоть между собой не так чтобы и похожи, оба в папашу гудят: один грубо, другая тоненько, но одинаково нудно.

Букал на них старый глагол, воспитывал:

— Ты, БЫК, стал настоящим скотом, а ты, БУКАШКА, что называется, насекомое. Горе мне с вами на старости лет.

Ну, дети не молчали, отбукивались каждый как умел: один грубо, другая тоненько. Так и букали друг на друга, кто кого перебукает. А что толку? Один как был, так и остался скотом, а другая не пошла дальше насекомого…

Потомки наши… Они ведь потомки не только потому, что родятся потом, а больше потому, что родительским потом кроплены… А букают как! Послушать только, как они на родителей букают! И глагола этого — БУКАТИ — давным-давно на свете-то нет, а они все равно букают. Находят глаголы!

НАВСТРЕЧУ ВРЕМЕНИ

В наши древние времена мы были юными и новыми, а теперь мы стали древними — в новые времена. Чем времена новее, тем мы древнее… Видно, у нас и у времени пути разошлись…

Конечно, вы меня не узнаете, и я вас не узнаю. Столько воды утекло — как тут узнаешь друг друга?

Припоминаете? Древний Восток. Заседание государственного совета. И происходит это заседание в ДИВАНЕ. ДИВАНОМ тогда называли просторный зал, самый большой зал во всем сарае. Сарай, чтоб вы знали, это не теперешний сарай. САРАЕМ тогда называли дворец… Вот я и был ДИВАН в этом САРАЕ. Или, может, я был САРАЙ, в котором находился ДИВАН?

Наверно, я был ДИВАН, потому что с Востока переехал в Европу, надеясь, что во мне будут заседать мудрецы. Не во мне, конечно, а в зале, который я, как слово, буду обозначать. А чем я стал в Европе? Комнатой для приема гостей… Или заезжим двором? Нет, заезжим двором я стал, если был САРАЕМ, и не в Европе, конечно, а у татар.

Если я был ДИВАНОМ, то я хоть Европу повидал. Бродил, бродил, пока не забрел во Францию. Культурная страна, но меня опять загнали в комнату для гостей, причем обозначал я уже не комнату, а всего лишь мебель. Мебель этой комнаты называли обобщенно: ДИВАН.

А может, я попал во Францию от татар? Это в том случае, если я был САРАЕМ. И обозначал я во Франции не заезжий двор, а обыкновенный сарай. Такой, какими сейчас бывают сараи…

Пожалуй, все-таки я был ДИВАНОМ, обозначал мебель в комнате для приема гостей. А потом побрел дальше — в надежде, что где-то должен же быть государственный совет, которому негде проводить свои заседания, потому что нет названия для зала заседаний… Я надеялся снова обозначать этот зал, а вместо этого — вот что я обозначаю… Обыкновенную лежанку. И эту лежанку называют ДИВАН!

Да нет, ничего, скриплю помаленьку… А вы не скрипите? Теперь нам только скрипеть… Набродились мы по свету и все, видать, не в ту сторону… Время туда, а мы сюда… Скрипим, скрипим, и все сюда, в обратную сторону… Потому что у нас со временем пути разошлись…

КОРЕНЬ ПАМЯТИ

Было и быльем поросло…

Есть на свете такая трава, которой порастает все, что забывается. Одна травинка — это былинка, а много травинок — былье, так же, как много ворон — воронье… И былье слетается, как воронье, на то, что было когда-то, покрывает его сплошной, непроглядной травой забвенья. Не пробиться сквозь эту траву, не увидеть неба, виденного когда-то; его плотно закрыло былье — не заросли былинок, а заросли былого, прошлого.

У былья-травы и былья-прошлого общий корень, — может быть, потому, что трава на земле недолговечна, она сама уходит в прошлое, — былье уходит в былье…

И общий корень у былья и забвения. Потому что все, что уходит в прошлое, порастает забвением, быльем.

А что может удержать от забвения?

Только память.

У памяти корень другой.

Корень памяти означает: мыслить.

Поэтому тот, кто мыслит, не порастает быльем. Тот, кто мыслит, надолго сохраняется в памяти…

ЗЕЛЕНЫЙ И ЖЕЛТЫЙ

ЗЕЛЕНЫЙ того же корня, что и ЖЕЛТЫЙ.

Грустно думать об этом весной, но зато весело думать об этом осенью…

А какая пора самая лучшая? Какая самая золотая пора?

У ЗЕЛЕНОГО и ЖЕЛТОГО тот же корень, что у ЗОЛОТОГО…

ДВОЙСТВЕННОЕ ЧИСЛО

Когда Единственное Число затоскует в своем одиночестве, а Множественному, в тесноте и сутолоке, захочется побыть одному, они вспоминает о Двойственном Числе, которого давно уже нет в грамматике, но которое, может быть, только и было в ней по-настоящему счастливым.

Два конца, два кольца, посередине гвоздик… Дело не в гвоздике этом самом — мало ли что между двумя посередине случается! — а в том, что когда двое, как-то не чувствуешь одиночества… И тесноты не чувствуешь… Потому что — вдвоем…

Два сапога пара… Два друга — хомут и подпруга… Тут и хомут не хомут, а венец свадебный, а подпруга — такая подруга, с которой не страшен самый далекий путь… Может быть, Двойственное — именно то число, которое грамматике нужно для счастья?

Но оно ушло, исчезло, сгинуло: счастье ведь не бывает долгим. И остались в грамматике лишь Единственное Число в своем одиночестве и Множественное — в своей тесноте…

Но — откройте пошире глаза… Посмотрите на леса, на луга, на облака… особенно на то, как они пишутся. Разве лесА, лугА, облакА, да и те же глазА не напоминают вам Двойственное Число? Два лесА, два лугА, два облакА, два глазА? Ведь во Множественном должны быть лесЫ, лугИ, облакИ, глазЫ. Такими они и были много столетий, пока не воскресла в них форма Двойственного, тоска по Двойственному, давным-давно исчезнувшему и забытому Числу…

Потому что в жизни ничто не забывается и ничто не исчезает,

И когда вы говорите: шоферА, инженерА, прожекторА, — вы, конечно, грамматически ошибаетесь, но по-человечески вас можно понять. Это тяга к Двойственному Числу, которого не могут заменить ни одиночество Единственного, ни суета и теснота Множественного, — вечная наша тяга к Двойственному Числу, без которого даже грамотный человек не может быть достаточно счастлив.

ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ

Из слова изъяли букву. Устранили, убрали, а может, украли, прикарманили, возможно, разбазарили, профинтили, а то и просто угробили. Такое тоже бывает.

Короче: изъяли букву, и в слове тотчас обнаружился определенный изъян. И вот по этому делу было начато следствие.

Рядом стоящие буквы, разумеется, ничего не видели и не знали. Да, стояла какая-то буква. Нет, близко знакомы не были. Мало ли какие буквы рядом стоят. Еще чего — отвечать за целое слово!

Ну, изъяли. Ну, получился изъян. Может, он получился совсем не от этого. Ведь этот самый ИЗЪЯН происходит не от глагола ИЗЪЯТЬ, у него совсем другое этимологическое происхождение. Он у нас от тюрков, это тюркский изъян. С какой стати нам отвечать за чужие изъяны?

Уворовали букву?

Прикарманили?

Разбазарили?

Все это от тюрков: и ВОР, и КАРМАН, и БАЗАР. У нас до тюрков таких слов и в помине не было.

С тюрков спрашивайте.

А мы и без этой буквы проживем.

Что у нас — мало букв? Мало слов?

На наш с вами век — вполне достаточно.

Пусть тюрки переживают. У них, у тюрков, ИЗЪЯН означает вред. А у нас он так, недочет. Небольшой недостаток.

ПОСЛЕДНЯЯ БУКВА В АЛФАВИТЕ

Личное местоимение первого лица единственного числа было когда-то первым и в алфавите. Называлось оно тогда AЗ.

Когда AЗ появился в алфавите, он еще не знал: будет ли что-нибудь после него? И все время гадал: будет или не будет?

Вот это самое «будет или не будет?», по-старинному — БУКИ, и стало второй буквой алфавита.

Так за первым лицом, утвердившим в алфавите себя, сразу появилось сомнение: а стоит ли еще что-нибудь кроме себя утверждать? Будет из этого толк или не будет?

Эти сомнения пытались развеять три следующие буквы: ВЕДИ, ГЛАГОЛЬ и ДОБРО.

— Веди и глаголь добро! — говорили они, что означало: — Знай и провозглашай добро!

— А стоит ли провозглашать добро? — сомневался AЗ, потому что за ним стояла эта недоверчивая БУКИ. — И что такое добро?

— Добро есть жизнь, — отвечали ему стоявшие дальше соседи по алфавиту: ДОБРО, ЕСТЬ и ЖИЗНЬ.

Гм! Значит, жизнь — это добро, и AЗ должен провозглашать добро, — размышлял AЗ. Но тут опять вмешивалась эта настырная БУКИ, и его опять одолевали сомнения: «Но почему именно AЗ? Кому нужно это добро, пусть те его и провозглашают!»

— Да мысли ты, как все люди! — возмутились три буквы, стоявшие в алфавите одна за другой: КАКО, ЛЮДИ, МЫСЛЕТЕ.

— И перестань колебаться, будь тверже в суждениях! — высказались * еще три буквы: РЦИ, СЛОВО, ТВЕРДО.

Но AЗ не мог речь слово твердо, потому что рядом с ним стояла эта самая БУКИ, которая не верила ни в жизнь, ни в добро и отделяла AЗ от всего остального алфавита.

И тогда личное местоимение первого лица единственного числа перевели в конец алфавита, чтобы все, во что оно не верило, было у него перед глазами. И увидев это все перед глазами, AЗ сначала смягчился, потом потерял свое З и превратился в букву Я, самую последнюю в алфавите.

СТАРЫЙ ЮС

Когда-то был такой Гласный.

Гласный с оттенком Согласного.

В какой-то степени Гласный, но в какой-то степени и Согласный.

Совершенно исчез из языка из-за тщетных попыток примирить в себе согласие с несогласием.

ПЕСЕНКА О БУКВАХ, ВЫШЕДШИХ ИЗ УПОТРЕБЛЕНИЯ

В любой старинной книжице

Ты сможешь прочитать:

Жила на свете Ижица,

А с нею буква Ять.

Но время быстро движется,

И жизнь уже не та.

Где нынче буква Ижица?

Где Ять? И где Фита?

Без них правописание

Сумело обойтись.

Новейшие издания

Без них вступают в жизнь.

Уж так на свете водится.

Как говорил мудрец:

Когда без нас обходятся,

То значит, нам конец.

Загрузка...