4

Что-то разбудило Алекс. Она полежала несколько минут, не открывая глаз, пытаясь сообразить, что это было. Наконец она поняла: ее разбудила необычайная тишина. Не было слышно ни завывания ветра, ни грохота волн о берег, ни барабанного стука дождя о стекло.

Буря утихла, однако что-то еще беспокоило Алекс, и она открыла глаза.

Она лежала на кровати в незнакомой комнате, стены которой были выкрашены в бежевый цвет. В большое окно вливались потоки солнечного света. Господи помилуй, где она?!

Внезапно в ее сознание проник какой-то звук, и, прислушавшись, она поняла, что где-то льется вода.

Колин Маршалл, мысленно простонала она, и все события предыдущего вечера разом нахлынули на нее. Но, насколько Алекс помнила, она уснула на диване в гостиной. Как же она оказалась здесь, в спальне?

Видимо, он принес ее сюда. Жаль, что она так крепко спала и не испытала еще раз того восхитительного ощущения своей беспомощности, которое почувствовала, когда он нес ее на руках и она казалась себе маленькой девочкой.

Но потом Алекс вспомнила, как буквально ввалилась к нему в дом, сбив его с ног, да еще к тому же заехав ему коленом в пах, и застонала от досады. Теперь он решит, что она ненормальная и что с ней не стоит иметь никаких дел, и его нельзя будет винить. Что еще можно подумать о человеке, который ведет себя так, как она вчера?

Алекс полежала еще немного, пытаясь примириться с тем, что натворила, но вскоре решила, что ей просто необходим глоток свежего воздуха, чтобы немного успокоиться и обрести некоторое подобие душевного равновесия.

Отбросив одеяло, она встала, потуже завязала пояс халата и, чувствуя себя так, словно голова набита ватой, а кости в ногах размякли, Алекс осторожно двинулась в сторону двери, ведущей из спальни.

Выйдя в просторный холл, она увидела справа открытую дверь и, не удержавшись, заглянула туда. Комната оказалась кабинетом, заполненным книжными шкафами и всевозможной современной техникой.

Слева располагалась большая гостиная, которую она помнила со вчерашнего вечера. Нерешительно остановившись на пороге, Алекс увидела французское окно, выходящее на террасу второго этажа. Как раз то, что ей нужно. Алекс прошла через гостиную и вышла на террасу.

Приятный, освежающий океанский бриз овеял ее лицо. Подняв глаза, она поглядела на голубое небо, по которому плыли белые кучевые облака, потом опустила взгляд вниз, на береговую линию. Там, где вчера бушевали волны, теперь виднелись только водоросли, разбросанные на песке, да какой-то мусор. Чайки с криками носились над берегом, выискивая добычу, оставленную им щедрым океаном.

Осмотревшись, Алекс заметила несколько опрокинутых ветром пластиковых стульев, валяющихся на террасе. Подняв их, она прошла в дальний конец террасы, где увидела встроенную в стену скамейку. Дерево уже немного подсохло, и она села на нее.

С облегчением прислонившись головой к стене, Алекс стала наблюдать за яркими световыми дорожками, которыми солнце раскрасило поверхность океана. Сегодня прибой казался удивительно спокойным и даже ласковым. Хлопья пены украшали берег, словно взбитые сливки торт. Воздух был пропитан запахом моря.

Несмотря на этот покой и безмятежность, Алекс внезапно ощутила какое-то смутное беспокойство, не понимая, чем оно вызвано. Прислушавшись к себе, она осознала, что виной тому ее странный сон и тревожные ночные видения, которые, казалось бы, никак не были связаны со вчерашней бурей и всем тем, что произошло вчера.

Сердце ее болезненно сжалось, когда она вспомнила свой сон. Почему ей приснился Звездный Ангел. Прошло уже много лет с той поры, как он впервые вторгся в уютную безмятежность ее девичьих грез. Память о той первой любви до сих пор словно заноза сидела в сердце и причиняла боль.

Алекс закрыла глаза. Кровь отчаянно застучала в висках, когда сегодняшний сон так явственно всплыл в ее сознании.

Она убегает от огромной черной волны, неумолимо настигающей ее. Навстречу ей бежит Звездный Ангел. Обрадованная, она кричит и протягивает к нему руки, но, когда до него остается всего несколько шагов, его образ начинает расплываться, постепенно тает и исчезает совсем. В отчаянии Алекс падает на колени и рыдает. Вдруг чьи-то нежные руки поднимают ее, и она понимает, что это Колин, но, когда пытается посмотреть на него, его облик тоже растворяется в воздухе.

Алекс покачала головой, раздумывая над странным сном. Подтянув колени к груди, она вдыхала свежий океанский воздух, с грустью спрашивая себя, сможет ли когда-нибудь освободиться от пут, которыми мальчишка из далекой юности опутал ее сердце.


Колин поднялся по лестнице на второй этаж и остановился перед дверью гостевой комнаты. Он сделал глубокий вдох и приготовился постучать. Один последний взгляд – вот и все, что он позволит себе, прежде чем решительно попросит ее покинуть его дом навсегда. Да, это именно то, что он должен сделать.

Расправив плечи, он постучал. Ответа не последовало. Колин постучал еще раз. Тишина. Медленно приоткрыв дверь, он заглянул в спальню. Кровать была пуста. Его гостьи в комнате не было.

Странное смятение и беспокойство охватило его, пока он осматривал остальные комнаты второго этажа. Алекс нигде не было, словно она растворилась в воздухе. Если бы не желтый плащ и мокрые кроссовки, которые остались в холле, он бы подумал, что ему все это привиделось. Но нет, женщина, ворвавшаяся накануне вечером в его дом вместе с бурей и устроившая такую же бурю в его душе, была вполне реальной.

Пройдя через гостиную, он вышел на террасу и увидел ее. Она сидела на скамейке в дальнем конце террасы, подтянув колени к груди, и задумчиво смотрела в океанскую даль.

Непрошеное чувство облегчения нахлынуло на него, и Колин разозлился на себя. Нет, я нисколько не рад, что она еще здесь, твердил он себе, разворачиваясь и вновь возвращаясь на кухню. Эта женщина ничего для меня не значит. Не может значить. Чем скорее она исчезнет из моей жизни, тем лучше.

Он налил только что сваренный кофе в две чашки и, взяв их, снова отправился на террасу.

– Доброе утро, – сказал он, подходя к ней.

Она ослепительно улыбнулась, подняв на него сияющие, словно два изумруда, глаза. На мгновение он застыл на месте, не в силах отвести взгляд.

– Какое удивительно тихое, безмятежное утро, – сказала она.

– Так всегда бывает после бури, – вежливо отозвался Колин. Его горящий взгляд был прикован к волосам Алекс, которые отливали золотом на солнце. Ему вдруг нестерпимо, до зуда в пальцах, захотелось прикоснуться к этим блестящим каштановым локонам, которые шевелил легкий ветерок. Сделав глубокий вдох, Колин шагнул к ней.

Алекс кожей почувствовала этот взгляд, заметила в его глазах откровенный мужской интерес, который он не сумел скрыть. Правда, это длилось всего несколько секунд, а потом выражение глаз Колина вновь сделалось равнодушным и холодным.

– Я приготовил вам кофе. – Он подал ей чашку. – Добавил сахару и сливок. Мне почему-то показалось, что вы любите именно такой. – На самом деле он вспомнил, что она пила кофе со сливками и сахаром, когда они жили вместе у Барни.

Ее изумрудный взгляд выразил приятное удивление.

– Спасибо. Вы, должно быть, ясновидящий, потому что и вправду я люблю кофе со сливками и сахаром.

Ничего не ответив, Колин отвернулся и стал смотреть на океан. Он чувствовал, что возбуждение охватывает его, и ничего не мог с собой поделать. Он старался не думать, какие достоинства ее фигуры скрывает широкий махровый халат, но перед его мысленным взором почему-то сразу же возник образ той хрупкой юной девушки, которую он когда-то спас на вокзале. Эти воспоминания бередили его старые раны, безжалостно напоминая о цене, которую ему пришлось заплатить, чтобы пробить себе дорогу в этом мире.

Ночью, когда он обдумывал ситуацию, все казалось ему предельно простым: напоить ее утром кофе, подтвердить, что интересующий ее дом не продается, и выпроводить из дому и из своей жизни как можно быстрее и решительнее.

Но решимость его ослабла в ту же секунду, как он вошел в гостевую спальню и не нашел ее там. Он обманывал себя, полагая, что будет рад, когда она наконец уйдет. Чувство облегчения, испытанное им при виде склоненной золотисто-каштановой головки Алекс, ее трогательно босых ступней, то тепло, которое охватывало его при одном лишь взгляде на нее, – все красноречиво свидетельствовало о том, что он желает ее.

Каким бы глупым это ни казалось, но он желал взрослую Александру Эшли Престон ничуть не меньше, если не больше, чем ту юную прелестную девушку из его прошлого.

Идиот! – обругал себя Колин, призывая на помощь все свое хладнокровное здравомыслие и инстинкт самосохранения. Продолжить отношения с Алекс, значит, подвергнуть риску все, что он с таким трудом создал за эти годы. У него есть все, чего он только ни пожелает, а эта женщина представляет слишком большую угрозу для его благополучия и душевного покоя. Угрозу, которую он должен непременно устранить, и он сделает это, какой бы соблазнительной ни была Алекс.

– По вашей официальной форме одежды вижу, что вы собираетесь на работу? – вторглась Алекс в течение его мыслей.

– Да. Через несколько минут уезжаю в офис. На сегодня у меня назначено несколько важных встреч.

Алекс услышала прохладу в его голосе. В своем темно-сером костюме и голубой рубашке, гладко выбритый и аккуратно причесанный, Колин Маршалл выглядел строгим, импозантным... и невероятно красивым. Она не могла отвести от него глаз.

– Но ведь сегодня выходной. Разве вы никогда не отдыхаете, не проводите время с друзьями или с семьей? – удивилась она.

Колин слышал то, что она говорит, но внимание его было поглощено игрой солнечного света на ее золотисто-каштановых локонах. Они красиво обрамляли ее лицо, и казалось, что женская головка окружена сиянием. Внезапно он осознал, что все эти годы сознательно отгораживался от каких бы то ни было близких отношений, устраивая для себя некий безопасный кокон, в котором мог бы укрыться, когда устанет от бесконечной гонки за успехом. Но убежище он готовил для себя одного.

Нахмурившись, Колин отвел взгляд.

– Я трудоголик, поэтому считаю отдых пустой тратой времени. Друзей у меня мало, но они настоящие, и мы время от времени встречаемся, а семьи нет. – Сказав это, он внезапно ощутил какую-то пустоту в душе.

Алекс опустила ноги и скрестила их в лодыжках. С каждой минутой она все больше убеждалась, какой сложный и непредсказуемый человек Колин Маршалл. Есть в нем нечто неуловимое, что постоянно ускользает от нее.

Подняв глаза, Алекс внимательнее вгляделась в профиль стоящего рядом мужчины. Сейчас, при свете дня, черты его лица казались резче и тверже, хотя и не стали от этого менее привлекательными. Они выдавали силу его характера – упорного, решительного, несгибаемого. Но вчера взгляд его голубых глаз казался мягче и человечнее, а сегодня был холодным и отчужденным.

Внезапно из глубины подсознания всплыло какое-то неясное ощущение, какая-то смутная догадка. Алекс напряглась, пытаясь ухватить эту неуловимую ниточку, не дать ей ускользнуть. И вдруг догадка вспыхнула в ее сознании словно вспышка фотокамеры. Как же раньше она этого не поняла?! Колин Маршалл напоминает ей Звездного Ангела! Очень сильно напоминает. Так вот откуда этот странный сон...

Она задумчиво смотрела на Колина. Да, действительно – между ним и Энджелом несомненное сходство: тот же сильный, волевой подбородок, тот же твердый, суровый взгляд, такие же нежные руки. И тот и другой одинаково ранимы и замкнуты.

Алекс медленно перевела взгляд на серебристо-зеленую поверхность океана. Так вот почему ее с самого начала влечет к Колину Маршаллу! Вот почему с самых первых минут появления в его доме она испытывает какое-то смутное беспокойство, вот почему какие-то странные ощущения не дают ей покоя! Ей нравится Колин Маршалл, потому что он очень похож на ее первую любовь – мальчишку из далекой юности.

– А вы когда уезжаете? – нарушил он ее мысли. – Сегодня, полагаю?

Прищурившись, она посмотрела на него. Ему явно не терпится от нее избавиться. Интересно, почему? Только ли потому, что он не намерен продавать ей дом миссис Питтс? Или же причина кроется еще и в том, что, почувствовав интерес к ней как к женщине, он боится слишком увлечься? Но почему? Неужели он вообще никого к себе не подпускает? Ни перед кем не раскрывает душу? Но ведь это так ужасно.

С каждой минутой ее любопытство росло. Вчера вечером он задавал ей много вопросов, а сам почти ничего о себе не рассказал. Сегодня он холоден как айсберг. Но, несмотря на это, Алекс безошибочно узнавала чувственный огонек, вспыхивающий в его глазах, как ни пытался он скрыть его под маской сдержанности и безразличия. В те быстротечные мгновения его взгляд говорил ей: «Я хочу, чтобы ты осталась». Все же остальное время в нем читалось: «Я хочу, чтобы ты ушла». Это противоречие интриговало ее и приводило в замешательство. Знает ли он сам, чего на самом деле хочет?

– Нет, думаю, задержусь здесь еще ненадолго, – ответила она, наблюдая за его реакцией. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.

Алекс пока еще до конца не разобралась в тех чувствах, которые вызывает у нее этот загадочный и неприступный словно сфинкс мужчина, но ей определенно хотелось узнать его получше. И, призналась она себе, дело вовсе не в том, что он напоминает ей Звездного Ангела. Во всяком случае, так ей казалось.

– Если вы надеетесь склонить меня к продаже дома в Ричмонде, то только напрасно потеряете время. Как я уже сказал, здание не продается.

Холодность его голоса неприятно поразила и озадачила Алекс. Она несколько мгновений помолчала, собираясь с мыслями.

– Почему? – наконец вымолвила она.

– У меня в отношении этого дома свои планы.

– Какие? Не хотите поделиться ими со мной?

Колин промолчал, но опасный огонек, вспыхнувший в его глазах, совершенно отчетливо дал понять, что он не намерен обсуждать это. Алекс поняла, что нет смысла давить на него сейчас, это только окончательно испортит дело. Ей надо подумать, пораскинуть мозгами и решить, как действовать дальше. Совершенно очевидно, что с Колином Маршаллом не пройдет ни один из тех методов убеждения, которые она привыкла использовать.

Впрочем, она не слишком беспокоилась по этому поводу. Не самый трудный случай, решила Алекс. Выбивать деньги из прижимистых толстосумов – дело, в котором ей нет равных. Просто... просто в этом случае примешивается еще и личный интерес, который она явно испытывает к Колину, а это может существенно осложнить задачу. Или, наоборот, облегчить? Алекс решила сменить тему.

Поднявшись со скамьи, она повернулась к хозяину дома.

– Кажется, я еще не поблагодарила вас за вашу доброту, мистер Мар... то есть... Колин. Я чрезвычайно признательна вам за то, что вы впустили меня и позволили переночевать в вашем доме. Вы очень добры.

Колин стоял, не в силах отвести взгляд от ее нежного, омытого лучами утреннего солнца лица. В ее улыбке было столько тепла и искренности, что у него невольно защемило на сердце.

– Вы ошибаетесь, – как можно равнодушнее бросил он, чтобы скрыть волнение. – Я вовсе не добр.

– Не спорьте, мне лучше знать, – с улыбкой возразила Алекс. – Вы же могли отправить меня обратно, ведь вы видели меня впервые, но вы любезно позволили остаться с вами и переждать грозу.

Колин не стал больше спорить. Пусть считает его добрым, ему все равно. В данный момент его мысли были заняты совсем другим. Он смотрел в глаза Алекс и видел в них отблеск все той же трогательной доверчивости и ранимости, как и в юности, но теперь в этих изумрудных глазах светились еще и ум, уверенность и какая-то внутренняя сила, что неуклонно притягивало его.

Даже сейчас, в слишком широком халате, с растрепанными после сна волосами, эта взрослая Алекс казалась ему такой же принцессой, как и семнадцать лет назад. И так же, как и тогда, он не мог позволить себе забыться и увлечься ею. На карту поставлена вся его с таким трудом налаженная жизнь.

Но, видит бог, как тяжело ему дается эта напускная сдержанность! Как хочется послать к черту все доводы рассудка и впервые за много лет сделать не то, что должен, а то, чего хочется, а именно поцеловать ее. У него возникло ощущение, что он находится на самом краю пропасти и стоит сделать только шаг – и он сорвется вниз.

Несколько долгих мгновений эмоции боролись в нем с разумом. Здравый смысл, такой привычный, безопасный и непоколебимый, вдруг оказался оттесненным такой непреодолимой силой влечения, которая потрясла его до самого основания. Старый добрый здравый смысл приказывал ему держаться от этой женщины подальше, но доселе неведомая – или просто давно позабытая – сила притягивала его к ней, как маяк притягивает корабли в ночи.

То влечение, которое он когда-то испытывал к юной девушке, не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал к женщине, в которую превратилась та девушка. Больше не в силах сопротивляться этой силе, не давая себе времени на раздумья, он наклонился к ней, скользнул ладонью в волосы на затылке и горячо прижался к ее губам.

Это был поцелуй, подобного которому Алекс еще не доводилось испытывать. Поцелуй не из праздного любопытства или на пробу. Колин целовал ее так, словно давно и хорошо знал, знал ее тайную жажду и щедро утолял ее.

Его поцелуй, горячий и крепкий, сладкий и требовательный, пробудил в ней самый страстный отклик. Он не поддавался анализу разума, да этого и не требовалось. Руки Алекс обвились вокруг шеи Колина, и она вцепилась в него – в свой якорь в бурном и незнакомом море чувств. У нее перехватило дыхание, когда он уверенно накрыл рукой ее грудь.

Многие годы она отражала нежеланную интимность, наводившую на нее скорее скуку, чем раздражение. Но сейчас она не испытывала ни того ни другого. А напор и ласки Колина не казались ей нежеланными. Совсем нет. Алекс слышала стук собственного сердца под его ладонью, чувствовала, как длинные пальцы начинают гладить ее, и ей это нравилось. Легкий стон вырвался из ее горла, и она задрожала от чувственного наслаждения.

Этот стон привел Колина в чувство. Он прервал поцелуй и снял ее руки со своих плеч.

– Простите, я, кажется, немного увлекся. Сам не знаю, что на меня нашло, – сказал он обманчиво спокойным голосом.

– Мы увлеклись, – поправила она его с дрожащей улыбкой, глядя на него с нежностью и смущением. – И не извиняйтесь, прошу вас. Я... мне понравилось.

Боже! – мысленно застонал Колин. Она такая же искренняя, как и раньше. За все эти годы она не утратила способности говорить о том, что чувствует. И так же, как и раньше, это приводило его в сильнейшее смятение.

Однако Колин сознавал, что теперь Алекс обладает силой, который не было у юной девушки. Влекущей и опасной силой цветущей женственности.

Всегда так гордившийся тем, что умеет держать в строгой узде свои эмоции, подчиняя их воле рассудка, сейчас он внезапно понял, что его хваленый самоконтроль будет подвергаться опасности всякий раз, когда Алекс рядом.

Очнись, возьми себя в руки! – приказал он себе, и это подействовало. Маска сдержанной холодности вновь вернулась на его лицо.

– Ваша одежда в гостевой комнате, где вы ночевали. Захлопните дверь, когда будете уходить. Настоятельно советую вам поскорее вернуться в Ричмонд. До свидания.

Алекс ничего не ответила, лишь молча смотрела ему вслед. Какое спокойствие! Какое самообладание! Как сумел он так быстро обрести четкость мысли, восстановить равновесие, если она все еще дрожит и не в силах соображать.

Алекс обняла себя руками, сделала глубокий вдох и повернулась к океану. Она была глубоко потрясена тем, что произошло несколько минут назад, хотя ни о чем не жалела и, если бы можно было вернуть те мгновения, повторила бы их вновь. Но ее потрясла его страстность и чувственная сила, такие неожиданные в этом сдержанном, даже холодном мужчине. Да и сама она только что испытала такие чувства, которые раньше ни с кем не испытывала.

Как Алекс и подозревала, ее интерес к Колину Маршаллу перестал ограничиваться лишь деловыми соображениями с той самой минуты, как она упала вместе с ним на ковер в холле. Теперь к ним примешивался и личный интерес. Очень сильный, надо сказать.

Это глупо и недальновидно, твердила она себе, ведь Колин окружил себя такой неприступной стеной, что любой, кто отважится преодолеть ее, неминуемо погибнет. Возможно, я сошла с ума, подумала Алекс, но я хочу попытаться.

Загрузка...