Принцесса и свинцовый человек

Глава 5

По нехоженым, заросшим тропкам мы углубились в самую чашу. Время от времени мне приходилось спешиваться и прорубать саблей проход в колючих зарослях, преграждающих нам путь. Дорана, не сходя с лошади, только смотрела на меня, иногда отдавая короткие сухие приказы, как будто я была ее служанкой... и притом не очень умелой и расторопной.

Не желая осложнять и без того напряженную ситуацию, я изо всех сил сохраняла спокойствие. У нас еще будет время свести счеты.

Усталые и исцарапанные, мы наконец увидели впереди на поляне очень необычное строение. Оно походило на храм, сложенный из разноцветных кирпичей, с фронтоном, который поддерживали колонны. Строительный материал, из которого был сложен храм, показался мне ненадежным и не очень-то подходящим, к тому же возникало ощущение, что возводили здание на редкость беспечные каменщики, укладывавшие эти разномастные кирпичи без особого старания, как придется. От этого все стены выглядели перекошенными, и казалось, что они вот-вот рухнут. Я указала на это Доране, и та прыснула от смеха.

— Вот глупая! — ответила она шепотом. — Это же не кирпичи, а книги! Книги, уложенные огромными стопками. Приглядись получше.

Присмотревшись, я поняла, что она совершенно права. «Храм» и в самом деле был возведен из многих тонн словарей, энциклопедий, романов, учебников, обычных книжек в мягких обложках... их просто уложили друг на друга так, что получилось подобие стен. Кое-как приткнутые балки и доски поддерживали строение, не давая ему обрушиться. Некоторые тома успели порасти мхом и плющом; на особенно старых кожаных переплетах выросли грибы.

Словно почуяв наше присутствие, из этой «библиотеки» показалось угрожающего вида существо и принялось внимательно оглядывать простирающиеся вокруг заросли. Это был мальчик, однако вид его сразу напомнил мне о великанах. Он был слишком высок и слишком толст для своего возраста, а его огромные зубы, казалось, могли без труда размолоть в щепки дубовое полено... В общем, не тот парень, которого хочешь видеть своим кавалером на выпускном балу!

— Кто это? — прошептала я.

— Его настоящее имя Библиофагос, что означает «Пожиратель книг», но обычно его зовут просто Библос. Когда-то он был самым обычным мальчиком. Такой, знаешь, книжный червь, который все время проводил за чтением. Его мать говорила, что он «глотает» книги, никогда не насыщая своего голода. Однажды он пренебрег строжайшими запретами и сунул нос в старинный магический гримуар, и чтобы наказать его, один колдун приговорил его на самом деле пожирать все книги, которые попадают к нему в руки. Поэтому он и живет здесь. Заклятие падет лишь тогда, когда он съест до последнего тома всю библиотеку, которая служит ему домом. Беда в том, что, глотая страницу за страницей, он растет и толстеет, постепенно превращаясь в огра. И он постоянно настороже, так как больше всего боится, что кто-нибудь украдет у него какую-нибудь из его драгоценных книг. Ведь если такое случится, он не сможет выполнить свои обязательства, и колдовство никогда не развеется. Он уже погубил немало коллекционеров-букинистов, которые пытались похитить у него кое-какие редкие издания. Должно быть, все крыльцо библиотеки усыпано их костями.

— Ясно, — вздохнула я. — Только не говори мне, что универсальная карта находится как раз в одной из дурацких книжек, принадлежащих этому монстру...

— Увы, так и есть. Надо взобраться на второй этаж, где хранятся сборники поэзии. Библос ненавидит поэзию, она вызывает у него сильную изжогу, поэтому эти книги он оставляет на потом. Пока он больше увлекается словарями, они лучше всего перевариваются. Он считает их самой здоровой и добротной пищей. В поэзии же слишком много сахара, от нее у него портятся зубы и развивается кариес.

— Но ты хотя бы знаешь, в какой книге хранится карта?

— Да, эта штука называется «Пролегомены трансцендентального параллелизма». Триста страниц, отпечатанных только на лицевой стороне листа.

На оборотной стороне одного из них скрыта карта, но, поскольку страница выглядит белой, увидеть ее нельзя.

— Нельзя увидеть? — простонал Себастьян. — Так какая от нее польза, если на ней ничего не напечатано?

— А я не сказала, что на ней ничего не напечатано, просто сейчас карта невидима, потому что изображена симпатическими чернилами. Чтобы рисунок проявился, страницу надо обрызгать специальным проявляющим раствором. Но это уже другая история. Пока мы должны сосредоточиться на том, чтобы добыть нужную страницу.

— А какой у нее номер? — спросила я.

— Страницы в этой книге не пронумерованы, нужно пересчитать их одну за другой, стараясь не ошибиться.

— Час от часу не легче! — тявкнул Синий Пес. — Чем дольше мы будем копаться, тем больше шансов, что нас засечет этот мальчик-огр.

— Кажется, я уже готов хоть раз в жизни позволить себе роскошь удавить принцессу собственными руками! — взревел Себастьян.

Я призвала всех к спокойствию. Стоя на крыльце своего странного жилища, книжный огр старательно нюхал воздух в нашем направлении, словно почуял чужаков. Он и в самом деле был слишком велик, чтобы мы могли схватиться с ним врукопашную. Особенно страшно выглядели зубы, способные раскусить все, что угодно... не хуже уничтожителя для бумаги!

Дважды с самым свирепым видом обойдя вокруг строения, он исчез в зале нижнего этажа, и вскоре оттуда донесся глухой звук рвущейся бумаги.

— Он ест, — пояснила Дорана. — Он ест целыми днями, а ночью переваривает проглоченное. Десятитомный словарь, знаете ли, большая нагрузка для желудка. Подождем, когда он заснет, и тогда проберемся в библиотеку.

— Твой план не годится, — покачала я головой. — На втором этаже, должно быть, многие тысячи поэтических сборников, как же мы отыщем тот единственный, который нам нужен? Эти про-логого... не знаю что!

— «Пролегомены трансцендентального параллелизма». Это просто. Книга пропитана запахом корицы. Нужно просто воспользоваться обонянием, и все. Наконец-то от твоего пса будет какая-то польза.

— Вот видишь, а ты хотела, чтобы я продала его колдунье!

Пойманная на этом очевидном противоречии, Дорана в ответ только пожала плечами. Она явно принадлежала к числу тех девушек, которые в своих поступках руководствуются минутными побуждениями, не задумываясь об их логичности.

Но сейчас было не время затевать спор, поэтому мы отступили в молчании подальше от обиталища огра. Ночь предстояла нелегкая.

Ожидая начала операции, я размышляла о бедняге Библосе и его проклятии. Интересно, каков на вкус словарь? Я задала этот вопрос Доране, которая, сидя в сторонке — как всегда! — рисовала на клочке бумаги портрет Седрика.

— Это зависит от содержания книги, — небрежно ответила она. — Говорят, что медицинские справочники напоминают бифштекс с кровью, труды по ботанике отдают горным медом. Но по-моему, все это просто вздор.

Нет ничего более изматывающего Для нервов, чем часы, предшествующие началу какого-нибудь опасного предприятия. Нам пришлось слушать, как огр пережевывает килограммы бумаги, До самой ночи.

— Пусть лопает! — махнула рукой Дорана. — Чем больше он съест, тем крепче уснет. Нам того и надо. Полезем в библиотеку, когда он захрапит.

Наконец Библос улегся на полу, среди стопок словарей, сложил руки на набитом животе и раскатисто захрапел. Мы осторожно выбрались из кустов. Вблизи книжное здание казалось еще более невероятным. Грубый каркас из полусгнивших досок и балок кое-как поддерживал стены, не давая им обвалиться, однако вся эта конструкция выглядела очень хрупкой, потому что книги были уложены кое-как. Местами толщина стен достигала двух метров, не меньше.

— Поначалу, — рассказала Дорана, — библиотека включала четыре здания. Три Библос съел, осталось только это, последнее.

Поскольку огр развалился прямо посреди зала на первом этаже, мы не могли воспользоваться внутренней лестницей, а значит, взбираться на второй этаж нам пришлось снаружи по стене. Я сунула Синего Пса себе в рюкзак, наказав не шевелиться, и начала карабкаться вверх.

Дело оказалось трудным — каждая книга, за которую я хваталась, держалась ненадежно, и при любом нашем движении вся стена приходила в движение. Иногда то один, то другой том срывался вниз; к счастью, густая трава заглушала звук удара. Если храп огра вдруг смолкал, я замирала на месте, затаив дыхание. Икры у меня болели от постоянного напряжения, руки сводило судорогой из-за необходимости крепко цепляться за неверную опору. К счастью, эти огромные, переплетенные в кожу старинные тома были почти такими же крепкими, как кирпичи. В конце концов я, не хуже заправского альпиниста, отыскала более или менее доступный путь наверх, и Себастьян с Дораной карабкались следом не отставая.

К тому времени, как я добралась до второго этажа, пот лил с меня ручьями.

Пол у меня под ногами оказался сложен из кривых необработанных бревен, которые ужасно скрипели при каждом шаге. Я на ощупь зажгла фонарь, и, когда тьма немного отступила под действием мерцающего огонька, у меня невольно вырвался вздох разочарования. Нашим глазам предстал настоящий лабиринт из старых книг, сложенных в колонны! И эти колонны, насколько я смогла разглядеть, поддерживали крышу... Стоило их задеть — и все строение грозило обвалиться.

— А что нам делать, если нужная книга окажется в самом низу такой стопки? — шепотом спросил Себастьян.

Я как раз думала о том же самом.

— Эй, не будьте такими пессимистами, — отозвалась Дорана. — Книга, которую мы ищем, — это совсем маленький сборник стихов, для строительных целей он не годится. Он наверняка где-то здесь, в этих кучах. По-моему, самое время использовать собаку. Надеюсь, он хоть узнает запах корицы?

Синий Пес готов был зарычать, но я заставила его умолкнуть, слегка шлепнув по носу. Сейчас было не лучшее время поднимать шум.

Я опустила рюкзак на пол, и наш приятель с синей шерстью принялся рыскать вокруг, старательно принюхиваясь.

— Как же тут несет плесенью! — пожаловался он. — Будет нелегко уловить аромат корицы за этой вонью гнилых грибов, которая любой запах перебьет.

В самом деле, большая часть нагроможденных вокруг томов покрылась плесенью из-за частых дождей и обычной лесной сырости. Некоторые, целиком заросшие мхом и лишайником, походили на каких-то косматых зверей. Открывать их совсем не хотелось: они наверняка кишели насекомыми.

— Огр ненавидит поэзию, — снова повторила Дорана. — Ему становится дурно от нее... Думаю, он просто побросал сборники стихов беспорядочной кучей где-нибудь в углу.

В конце концов мы отыскали нужную кучу, но это нас не очень обрадовало: в ней были, наверное, целые тысячи тонких книжек в голубых и розовых обложках. Попытка найти что-нибудь в этой груде заняла бы долгие часы!

— Действительно досадно, — признала принцесса. — Насколько я знаю, огр имеет обыкновение просыпаться среди ночи, когда его желудок снова требует пищи. Тогда он встает, чтобы заморить червячка парой-тройкой словарей... Как у всех огров, у него очень тонкое обоняние, так что наше присутствие будет быстро обнаружено. Мы должны покинуть библиотеку до того, как он проснется, иначе нам несдобровать. Он не выносит, когда кто-то пытается воровать его книги.

С этим напутствием мы принялись за работу, стараясь поменьше шуметь. Что оказалось, совсем не просто, потому что стоило кому-нибудь из нас схватить одну книгу, как вокруг падало еще десять. Иногда мне мерещилось, будто я играю в исполинские бирюльки. Шум, который производили падающие на пол книги, казался мне просто ужасающим, и я дрожала при мысли о том, что Библос вот-вот проснется. У меня перед глазами все время маячили его зубы — огромные, квадратные, отлично приспособленные перемалывать в кашу толстенные энциклопедии!

— Плохо дело! Ой, плохо! — твердил Себастьян.

В довершение всех бед, из-за обилия плесени Синий Пес отчаянно расчихался. Время шло, а мы ничуть не продвинулись в наших поисках. Фонарь понемногу начинал меркнуть. Когда он окончательно погаснет, мы окажемся в кромешной темноте и уже не сможем читать надписи на корешках.

— Слишком долго! — простонала Дорана. — Библос скоро проснется, близится время его ночного перекуса. Тогда он усядется и примется за бутерброд, который специально приготовил себе с вечера.

— А где он держит этот свой бутерброд? — спросила я.

— Рядом со своей постелью, прямо под правой рукой, чтобы удобнее было его взять... А что?

— Кажется, у меня есть идея, как отвлечь его внимание. Значит, говоришь, от стихов ему делается плохо?

— Да, у него от них несварение. Его начинает тошнить, и живот болит страшно.

Именно это я и хотела услышать. Я схватила один из сборников, которые мы уже отбросили в сторону, и вырвала из него десяток страниц.

— Эй, ты что задумала? — кинулся расспрашивать Синий Пес.

— Хочу устроить небольшую диверсию, — прошептала я. — Если мне удастся всунуть эти стихотворения между страницами его «бутерброда», он проглотит их не заметив. От этого у него случится расстройство желудка, и ему станет не до нас.

— Толково придумано! — одобрил Себастьян.

Мне было очень приятно поймать на себе его восхищенный взгляд.

— Что за глупость! — прошипела Дорана. — Тебе ни за что не подкрасться к нему так, чтобы он не проснулся. У огров очень развито шестое чувство! Да он тебе голову оторвет.

— Это мы еще посмотрим, — бросила я, выскальзывая в окно.

В глубине души я была далеко не так уверена в правильности своих действий, как хотела показать, но что-то же нужно было предпринять!

Спустившись на первый этаж, я глубоко вздохнула на пороге и тихонько прокралась на цыпочках в главный зал библиотеки. Огр храпел, развалившись на куче сухих листьев, открыв рот и выставив напоказ свои жуткие зубы. Вблизи он казался еще огромнее, чем издалека. Весь пол был усыпан клочками бумаги. Я сразу же заметила лежащий возле постели «бутербродик», заготовленный на случай ночного приступа голода: два увесистых медицинских справочника с зажатым между ними учебником китайского языка.

Стараясь не дышать, я подкралась поближе, сжимая в руке пачку стихотворений. В изголовье Библоса я присела на корточки, чтобы всунуть страницы со стихами в верхний справочник. Руки у меня дрожали. Рассохшийся переплет огромного тома заскрипел, как колено ревматика, стоило мне приподнять обложку. Храп Библоса тут же смолк. Я застыла от ужаса, уверенная, что сейчас он откроет глаза и увидит меня... Но ничего не произошло. Я, почти не глядя, сунула стихи среди хрустких страниц справочника. Что ж, дело сделано. Теперь мне оставалось только поспешно убраться оттуда, проклиная про себя клочки бумаги, которые шуршали под моими подошвами. Ступать мимо них не получалось: они были повсюду. Каждое мгновение я ждала, что огромная рука схватит меня за плечо.

Наконец, утирая вспотевший лоб, я оказалась на крыльце и, немного успокоившись, полезла по стене обратно на второй этаж, где меня ждали остальные.

Увы, за время моего отсутствия они ни капельки не продвинулись.

— Готово, — доложила я. — А у вас как дела?

Себастьян бессильно махнул рукой.

— Тут их тысячи, этих сборников, — вздохнул он. — На всю ночь хватит. Фонарь погаснет раньше.

Мы снова принялись перебирать пыльные томики. Некоторые книги настолько заплесневели, что их названий уже было не разобрать.

Внезапно на мое плечо легла рука Дораны.

— Тихо! — выдохнула она, расширив глаза от страха. — Кажется, он проснулся!

Мы замерли, навострив уши. Действительно, снизу доносились какие-то звуки. Я поспешно задула фонарь. Огр зашевелился, половицы заскрипели под его весом. Я услышала, как он шумно принюхивается, словно почуяв какой-то непривычный запах.

— Эй, кто здесь? — крикнул он вдруг глухим хриплым голосом. — Я чую, что здесь кто-то есть... Где вы прячетесь?

По звуку шагов я догадалась, что он вышел на крыльцо, чтобы осмотреться. Похоже, он здорово разозлился. Затем он обошел вокруг здания, рыча, как огромный медведь, и изрыгая разнообразные угрозы, в которых, насколько мне удавалось разобрать, речь шла главным образом об отрывании рук, ног и голов — достойном наказании для воров, крадущих книги...

Мы распластались на полу, прямо посреди заплесневелых книжных груд. Синий Пес мелко дрожал, прижимаясь к моему боку.

Меня больше всего страшило одно: что вот сейчас Библос поднимется на второй этаж, чтобы осмотреть ту часть библиотеки, где хранилась художественная литература... Но Дорана меня успокоила:

— Сюда он не пойдет, он стал слишком тяжел для стремянки, она под ним тут же сломается.

Огр еще побродил вокруг дома, грозя кулаками деревьям и лесным зверям и обещая стереть их в порошок, если они вздумают воровать его книги. Неужели он и в самом деле думал, что деревья почитывают на досуге словари или что кролики собираются учить китайский по новому методу, всего за десять уроков?

Наконец он вернулся в дом, уселся на свою лежанку и с аппетитом сжевал приготовленный «бутерброд». «Ага! — подумала я. — Если стихи подействуют как положено, ему точно станет не до нас».

Покончив с едой, огр снова растянулся на куче листьев, и уже через десять минут мы услышали его раскатистый храп. Я опять зажгла фонарь, и мы продолжили наши поиски. Когда я уже стала терять всякую надежду, Синий Пес вдруг тявкнул:

— Корица! Корица... чую, чую корицу... это здесь!

Удвоив усилия, мы принялись разбирать завалы в указанном месте, и наконец нашим глазам явился объект наших вожделений: крохотная книжечка размером с крекер! Название было напечатано таким мелким шрифтом, что я даже не могла прочесть его!

— Что? — ахнул Себастьян. — Это и есть та самая книга? Да она едва больше почтовой марки! Нам в жизни не прочитать, что в ней написано! Для этого микроскоп нужен!

Дорана ничего не ответила. Взяв в руки книжечку, она заботливо стерла с нее пыль и убрала в карман.

В тот же миг снизу донесся кошмарный вопль:

— Я знал, что здесь кто-то есть! Я вас слышу! Вы там, наверху, крадете мои книги! Предупреждаю, как только вы спуститесь, я оторву вам головы!

Это был огр. Он стоял на крыльце, уперев руки в бока и свирепо таращась на второй этаж.

Мы оказались в ловушке. Судя по всему, «поэтическое отравление», на которое я так рассчитывала, не сработало.

— Там было всего с десяток стихотворений, — пробормотала я в качестве извинений. — Наверное, эта доза для него слабовата.

— В одном можно не сомневаться, — заявила Дорана, — по стремянке он не полезет. Зато он может держать нас в осаде. В отличие от него, питаться книгами мы не можем, поэтому умрем с голоду, если застрянем здесь надолго.

Я успела прийти к тому же выводу.

— А что, если попробовать выбраться отсюда по деревьям? — предложил Себастьян. — Мы могли бы уйти подальше от библиотеки, перепрыгивая с ветки на ветку и не спускаясь на землю.

— К сожалению, не получится, — вздохнула я. — Библиотека стоит в центре поляны, и до деревьев отсюда далеко.

— А если рвануть со всех ног? — выступил с предложением Синий Пес.

— Тоже не выйдет, — вмешалась Дорана. — Несмотря на свой огромный вес, Библос двигается очень быстро, как и все огры. Он догонит нас в три прыжка.

Я рискнула выглянуть в окно. Библос в ярости метался вокруг дома. Действительно, скорости ему было не занимать. Нам никогда не обогнать его.

Небо на востоке уже светлело. Здесь, в Стране настроений, ночи были короткими.

Я пыталась придумать хоть какой-нибудь способ выбраться, но в голове у меня было пусто.

— А если попробовать оглушить его, свалив ему на голову груду книг? — высказал идею Себастьян.

— Ничего ему от этого не сделается, — буркнула Дорана, пожав плечами. — Огры не очень-то чувствительны к ударам. Их почти невозможно убить.

Через некоторое время мы услышали, как Библос убирает стремянку, ведущую на второй этаж. Что ж, и этот путь отступления нам отрезан.

— Сдается мне, на этот раз мы и впрямь серьезно влипли, — философски заметил Синий Пес. — Он оставит нас здесь умирать с голоду, а когда мы больше не выдержим, то попробуем спастись бегством... ну а поскольку к тому времени мы сильно ослабнем, ему не составит труда нас поймать. Вот так все и случится.

Мы уже почти уверились, что все пропало, как вдруг огр зашатался, хватаясь за живот и корча страшные рожи.

— Ага, сработало! — возликовала я. — Пусть и с запозданием, но сработало. Стихи все-таки отравили его, и теперь ему плохо. Надо этим воспользоваться!

Внизу Библос отчаянно стонал и катался по полу. Я сунула Синего Пса в рюкзак и выскользнула в окно. В счи-таные секунды я оказалась внизу и бросилась в сторону леса; остальные поспевали следом. Увидев нас, Библос попытался подняться и ринуться в погоню, но жестокие колики снова повалили его на землю.

Это дало нам возможность прорваться через кусты и вскочить на лошадей.

Больше огр не пытался за нами гнаться. Не знаю, что произошло с ним потом. Надеюсь, он все-таки сумел одолеть остатки своей проклятой библиотеки и избавиться от заклятия, чтобы снова стать обычным мальчиком.