Принцесса и Золушка

Глава 4

Когда Сара оказалась наконец в безопасности и одиночестве в спальне Ариэль, у нее было только одно желание – заползти под одеяло и заснуть. Девушка чувствовала себя смертельно усталой и разбитой. Вот и она – вожделенная кровать... но всю поверхность красивого ложа покрывали разномастные зверюшки. Сара с отвращением смотрела на плюшевых уродцев, судорожно пытаясь сконцентрироваться и вспомнить: что же такое сестра о них говорила? Кажется, она излагала целый свод правил по обращению со зверьем, но, убей Бог, сейчас Сара не могла припомнить ни одного.

Сестры провели вместе почти три недели. Ариэль понимала, что этого времени мало для детальной подготовки предстоящей непростой операции по обмену личностями, но только такой срок смогла она выпросить у матушки.

– Ты не представляешь, сколько лжи мне пришлось нагромоздить, как изворачиваться, чтобы выбраться на это время в Нью-Йорк одной, – говорила Ариэль. – Впрочем, если бы не Дэвид, ничего бы не вышло. Он такой милый.

Сара с недоумением отметила, что при этих словах Ариэль слегка поморщилась, словно съела что-то горькое. Вообще в первый же день пребывания Ариэль в Нью-Йорке Сара с изумлением осознала, что совершенно не знает свою кузину. Хотя еще пару дней назад девушка была уверена: после нескольких лет переписки она прекрасно изучила свою сестру. Ничего подобного, все оказалось совсем иначе, и той девчачьей близости, на которую рассчитывала Сара, так и не возникло. Не было ни поздних посиделок у экрана телевизора с поп-корном и задушевными разговорами, ни веселья в воскресенье утром, когда можно бродить по дому в пижамах и хихикать ни о чем. Возможно, всему виной ее воспитание, думала Сара, пытаясь заглушить некое разочарование. Бедняжка никогда не ходила в школу и в колледж тоже: исключительно домашнее образование лишило сестру многих маленьких радостей подросткового бытия. Вскоре Сара заметила, что когда Ариэль рассказывает о своей матери – ее внешности и манерах, – то словно говорит о самой себе. Она промолчала, не желая расстраивать сестру таким открытием, но через несколько дней поняла, что Ариэль прекрасно сознает, насколько она уже похожа на мать и чем это грозит ей в будущем. Она предпринимала отчаянные попытки избежать подобной участи, которая казалась ей смерти подобной. Сара полагала, что Ариэль преувеличивает трагизм ситуации, и потихоньку завидовала той царственной ауре, которая окутывала кузину и заставляла людей не только обращать на нее внимание, но и вызывала у многих желание услужить девушке.

В первый же день выяснилось, что есть вещи, о которых Ариэль просто не желает слышать. Сара попыталась рассказать ей о своем отце: ей стало бы легче, сумей она разделить с близким и понимающим человеком те детские обиды и несчастья, которые до сих пор тяжким грузом лежали на ее душе, но... Но Ариэль не смогла – или не пожелала – слушать о таких вещах, как бытовой алкоголизм. Сестра успела произнести лишь несколько фраз, как Ариэль остановила ее взглядом. В одном-единственном взгляде кузины было столько льда, что Сара замерла с открытым ртом и ощутила, как ей стало холодно, а большие пальцы на ногах так просто отмерзли.

Тем же вечером Сара, которая, несмотря на солидный стаж секретарской деятельности, все еще ощущала себя актрисой, уселась у зеркала и попыталась воспроизвести этот ледяной взгляд. Но то, что получилось у Ариэль совершенно естественно и без малейших усилий, совершенно не удавалось Саре, несмотря на все ее старания. Она все же потренировалась немного, а потом пошла спать, решив, что нужно родиться в золотой колыбельке и всю жизнь прожить в богатстве, командуя слугами, чтобы суметь добиться нужного эффекта. И все же на следующий день она рискнула опробовать «ледяной взгляд» на Ариэль. Та захихикала: «Ты становишься ужасно похожей на мою мать, когда так делаешь». Некоторое время Сара боролась с искушением сказать кузине, что она имитировала вовсе не миссис Уэдерли, а ее саму, но потом решила промолчать.

Ариэль требовала, чтобы они все дни проводили вдвоем в квартирке Сары, обучая друг друга премудростям своих жизней. Кроме того, она пыталась впихнуть в Сару сведения о генеалогии семей, основавших Арундел, чуть ли не со дня закладки первого камня в фундамент первого дома.

– Ты непременно должна знать, кто есть кто и кто от кого произошел, – повторяла она.

Сара пожала плечами и сказала, что это все ужасно интересно и она рада бы заняться зубрежкой, но есть такой неприятный момент: ей нужно – просто необходимо – ходить на работу.

Упоминание о работе заставило Ариэль умолкнуть, но лишь на несколько секунд. Потом из нее посыпались бесконечные вопросы про Эр-Джея. Сара была уверена, что им не удастся одурачить такого человека, как мистер Бромптон, и он раскусит подмену секунд через десять после того, как Ариэль появится в поле его зрения. Она попыталась втолковать это сестре и с удивлением обнаружила, что кузина имеет железную волю и решительно не понимает слова «нет», хоть и выглядит как героиня черно-белых фильмов пятидесятых годов прошлого века: прекрасные манеры, идеальная прическа и вообще мисс Скромность и Совершенство. Оказалось, что свернуть Ариэль с выбранного пути труднее, чем остановить поезд.

И все же впервые Сара осознала, сколь велика решимость сестры воплотить в жизнь безумный план, только в тот день, когда Эр-Джей заявил, что им предстоит деловая поездка. Место назначения – город Арундел на побережье Северной Каролины. Сначала к Эр-Джею заявился его старинный друг Чарли Данкерк. Хозяин хорошенько угостил его выдержанным виски, и, покидая кабинет друга, Данкерк весьма нетвердо держался на ногах. Подобная сцена повторялась едва ли не всякий раз, стоило Чарли появиться в офисе. Сначала Сара подумывала о том, чтобы просветить Эр-Джея о пагубном воздействии алкоголя на человеческий организм, но потом передумала. Босс обладал редким умением выворачивать наизнанку ее слова, и, не желая чувствовать себя дурой, она все больше помалкивала. Услышав сообщение босса о предстоящей поездке, Сара была так ошарашена, что буквально потеряла дар речи. У нее даже коленки задрожали. «Ей удалось!» – вот единственная мысль, которая крутилась в голове. Каким-то образом Ариэль смогла добиться желаемого. Но как? Это оказалось выше понимания Сары. Да, Ариэль принадлежит к аристократии, но она всего лишь юная девушка и всю жизнь провела в уединении маленького городка. Тем не менее ей каким-то загадочным образом удалось повлиять на Эр-Джея Бромптона – светского человека, обладавшего деньгами и властью, который приятельствует с самим Дональдом Трампом. Как, черт возьми, сестрица это устроила?

Прошло два дня с того момента, как босс озвучил план поездки, и на третье утро Сара проснулась от звонка в дверь. Звонок гудел и гудел. Сара с трудом разлепила глаза. На будильнике уверенно горела цифра «4». Господи, четыре утра. Она побрела в прихожую и распахнула дверь. Ариэль стояла на пороге в компании с ночным портье и шестью чемоданами (все из последней коллекции Луи Вюиттона). Сара была слишком растеряна и не успела прийти в себя, как портье втащил все шесть чемоданов в ее маленькую квартирку и быстренько ретировался.

Ариэль сняла перчатки (длинные белые хлопковые перчатки, какие, наверное, носили модели в пятидесятых годах двадцатого века) и обследовала квартиру. Сара видела, что все пятьсот пятьдесят квадратных футов ее жилища показались кузине убогими, но та решила милостиво простить малых сих и, положив руки на плечи сестре, расцеловала Сару в обе щеки («Да здравствует французский кинематограф», – думала Сара). К ее удивлению, кузина не выказала ни малейшего раскаяния по поводу того, что разбудила Сару в четыре утра, хотя ей сегодня на работу.

Следующие три недели стали для Сары кошмаром. На работе ее изводил босс, а дома ждала прекрасно отдохнувшая Ариэль с генеалогическим древом очередного аристократического семейства или правилами пользования фамильным столовым сервизом.

Бромптон объяснил, что целью поездки является остров у восточного побережья Северной Каролины с громким названием Королевский остров. Островок довольно мал, там нет пляжей, и потому нет туриндустрии. Чарли Данкерк хочет купить весь остров или большую его часть и превратить его в приманку для богатых людей, которым наскучили прелести южных широт. Однако прежде чем вкладывать в предприятие немалые деньги, Чарли попросил своего друга Эр-Джея взглянуть на остров и высказать мнение о перспективности проекта.

Сара поинтересовалась, должна ли она собрать предварительную информацию о Королевском острове, но босс заявил, что сделает это сам. «А вы займитесь моим расписанием», – сказал он. Сара вздохнула: «Все ясно. Он будет валяться на кушетке в кабинете и дремать или лазить по Интернету, а я – разговаривать с рассерженными деловыми людьми, чьи запланированные встречи и расписания летят к черту».

Нужно сказать, что с тех пор как из секретарей Сару перевели на должность личного помощника мистера Бромптона, обязанностей у нее стало больше, и они сделались гораздо разнообразнее. Она не умела быстро печатать и стенографировать, а потому босс использовал ее в других качествах. Например, как живой ежедневник. Он полагал, что она обязана помнить все его расписание с точностью до минуты, а заодно знать, где какая вещь лежит, и следить затем, чтобы все как следует функционировало. Последнее означало, что, когда боссу привезли новое офисное кресло, именно она, Сара, ползала на четвереньках с отверткой в руках, закручивая многочисленные винтики и отлаживая высоту, глубину и черт знает что еще. И этот несносный человек имел наглость заявить, что поскольку ему надо работать, то он собирается усесться в кресло, а Сара пусть продолжает. Она выдала ему свой лучший «ледяной взгляд» по рецепту Ариэль. Босс заморгал, встал со стула и отошел в другой конец комнаты. При этом он почему-то нервно оглядывался и усмехался. Но Саре было наплевать – пусть хоть заикой останется.

Еще мистер Бромптон обожал заказывать по Интернету всякие электронные игрушки, но не желал читать инструкции, а потому Саре приходилось разбираться, как именно действует то или иное устройство, а уж потом обучать шефа. Он несколько раз покупал по два экземпляра сразу и пытался презентовать один Саре, но она неизменно отказывалась. Девушка твердо верила, что если человек вам что-то дает, он потребует нечто взамен. А она не желала быть в долгу у мистера Бромптона.

Итак, когда очередной сумасшедший день заканчивался и Сара приползала домой с работы, там ее ожидала Ариэль. Они репетировали каждый день по два часа с утра, до ухода Сары на работу, и вечером далеко за полночь. Сестры оказались неплохими актрисами. Сара имела профессиональную подготовку, но за плечами у Ариэль были годы виртуозной лжи и уверток, все ради минутной свободы, вырванной у деспотичной матери.

Сначала девушки репетировали в четырех стенах, но вскоре рискнули попробовать свои таланты на публике. Покидая здание, они старались выглядеть не слишком похоже. Одна надевала темные очки, а вторая набрасывала на голову косынку. Но, оказавшись на улице, они пытались поменяться местами. Например, Сара изображала богатую капризницу, а Ариэль – ее замотанную поручениями и придирками помощницу. Эта сценка так хорошо им удавалась, что однажды Сара совершенно искренне воскликнула:

– Право же, Ариэль, это немыслимо: ты ничего толком не умеешь!

Ариэль на несколько секунд буквально впала в ступор: ей показалось, что она слышит голос собственной матушки.

– Мой голос был так похож на голос твоей мамы, что ты вспомнила, как скучаешь по дому? – спросила Сара, прежде чем кузина успела опомниться.

– Нет, конечно, но ты... – Ариэль замолчала и уставилась на сестру.

Только теперь до нее дошло, что Сара пошутила. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, а потом принялись хохотать, и Сара впервые ощутила смутную надежду, что, может быть, из их безумного плана и выйдет какой-то толк.

Сара не раз повторяла сестре, что единственная выгода, которую она мечтает извлечь из предстоящего обмена, отдых от своего несносного босса. Но это была лишь часть правды. Вторая ее половина состояла в том, что Саре ужасно хотелось познакомиться с Дэвидом. Она очень тщательно следила за интонацией и лицом, когда изображала полное равнодушие, задавая как бы мимоходом чертовски важный вопрос: «Кстати, а что насчет Дэвида? Разве ты не должна рассказать мне о нем?»

Ариэль не понимала, с чего они должны тратить время на разговоры о Дэвиде, раз он в курсе предстоящего обмена и согласился помочь. Но Сара очень хотела услышать хоть что-нибудь. Ей удалось убедить сестру, что для пользы дела она тоже должна обладать некоей внутренней информацией о Дэвиде, и Ариэль крайне неохотно начала рассказывать. Сара уж подумала было, что кузина ревнует, оттого и не хочет посвящать ее в детали, но потом Ариэль вдруг разговорилась, и ее невозможно было остановить.

Сара слушала с жадностью и в конце концов решила, что Дэвид замечательный человек. Его душевные качества оказались, по словам Ариэль, даже лучше, чем его внешность, хотя Сара с трудом могла представить, что такое вообще возможно. «Он милый и добрый, – говорила кузина, – умный, получил прекрасное образование, заботливый и всегда готов помочь». «Похоже, – думала Сара, – этот парень – полная противоположность Эр-Джею». Она честно пыталась рассказать сестре, какой зануда и вредина ее босс, но та просто не стала слушать. В какой-то момент Саре пришла в голову мысль, что Ариэль придумала безумный план обмена для того, чтобы оказаться рядом с мистером Бромптоном, но она тут же посмеялась над такой нелепицей. Ее кузина не похожа на тех поверхностных, не слишком умных женщин, которые обычно вешались на шею ее боссу. И Сара уверилась в том, что главное для сестры – вырваться из-под опеки матери и посмотреть, как устроен нормальный мир изнутри, поучаствовать в чем-то настоящем. «Ну а если после всего, что я ей рассказала про босса, у нее еще остались к нему хоть какие-то чувства, кроме глубокого отвращения, – думала Сара, – то пусть получит то, что заслужила. Нельзя быть такой глупой».

За два дня до отъезда в Арундел Ариэль заявила сестре, что та тоже должна поехать на Королевский остров. Сара с удовлетворением отметила, что сестра сумела перевоплотиться настолько, что ее голос даже не дрогнул при упоминании острова. Когда Ариэль впервые услышала о намерении Чарли Данкерка купить земли именно в этом месте, она буквально впала в истерику.

– Он ненормальный, если думает, что сможет договориться с этими людьми! – кричала девушка, бесцельно перемещаясь по квартире, словно ее гнал страх, пришедший откуда-то с побережья Северной Каролины. – Неужели твой Эр-Джей не додумался расспросить кого-нибудь из местных о том, что за люди живут на острове?

Сара прекрасно понимала, что под «местными» понималась элита Арундела, старые аристократические семьи, и она, Сара, в самом ближайшем будущем должна перевоплотиться в представительницу такого аристократического рода.

– Вы не понимаете, – теперь Ариэль чуть не плакала. – Там, на острове, живут ужасные люди. О них рассказывают такие истории, что кровь стынет в жилах. Бывало, что туристы, поехавшие на остров, просто исчезали. Их родным говорили, что они якобы утонули, но все, кто живет в Арунделе, знают правду.

– Да ну? – Сара с трудом подавила зевок. Она изо всех сил таращила глаза, делая вид, что слушает, но ей мучительно хотелось спать, и потому временами казалось, что это не Ариэль рассказывает какие-то страшные истории, а по телевизору идет очередной триллер.

С тех пор как Ариэль поселилась в ее доме, Сара катастрофически не высыпалась, и ей становилось все труднее концентрироваться.

К тому моменту как Ариэль перестала дрожать и успокоилась, Сара решила, что вспышка была вызвана какими-то детскими воспоминаниями. Должно быть, няня пугала девочку героями местного фольклора, сказала она себе. Но когда подошло время собираться в дорогу и меняться местами, Ариэль опять принялась причитать.

– Вы с Дэвидом должны поехать с нами, – повторяла она снова и снова. – Не бросай меня и своего босса на произвол судьбы. Ты же можешь упросить его взять нас с собой, когда он соберется осматривать остров?

Саре ужасно не хотелось ни о чем просить мистера Бромптона. Она уговаривала, упрашивала, приводила разумные доводы, в конце концов разревелась, но Ариэль стояла на своем. В отчаянии Сара подумала, что стоит просто отказаться от участия в дурацкой затее, и вдруг с удивлением поняла, что она сама ждет не дождется, когда они с Ариэль поменяются местами.

«Вдруг у нас с Дэвидом все сложится», – думала она. Сложится что? Вдруг он предложит выйти за него замуж и стать частью того общества, которое так ненавидел ее отец? Сара грустно улыбнулась своим мыслям и покачала головой. Она уже достаточно взрослая и давно поняла, что отец ненавидел не аристократов как таковых, а семьи, которые отвергли его. Если бы тесть благословил его брак, дал ему работу и относился как к человеку, отец был бы счастлив в Арунделе. Судьба не раз давала ему шанс подняться из того болота, куда его загнали выпивка и злость, но он не воспользовался им. И Сара решила, что не станет повторять его ошибок. У нее есть шанс познакомиться с потрясающим человеком. Почему же не воспользоваться таким подарком? Тем более что при ее рабочем графике ни о какой личной жизни речи быть не могло. Кое-кто из подруг искал свою половинку при помощи Интернета, размещая объявления на сайтах знакомств, но пока Сара не слышала, чтобы из этого вышло хоть что-то стоящее. Сестра дает ей шанс стать частью общества, куда практически невозможно проникнуть постороннему человеку. Она встретится с Дэвидом... и даже если у них и не сложится, то там будут и другие мужчины. Мужчины, которых она никогда не встретит на корпоративных вечеринках в офисе или в супермаркете.

Сара удвоила усилия, но, что бы она ни говорила, Ариэль не желала прислушиваться к голосу разума. В конце концов кузина прямо заявила, что займет место Сары, если та пообещает поехать на остров вместе с Дэвидом.

– Твоему боссу понадобится гид, – сказала она. – Мне кажется, что предложить помощь сестры, которая родилась в Арунделе, будет вполне естественно и уместно.

– А ее бойфренд там тоже будет выглядеть естественно?

– Скажи мистеру Бромптону, что если он не согласится взять сестру и ее друга, то ты тоже не поедешь.

В конце концов Сара сдалась. Она так устала, что у нее просто не осталось сил возражать боссу или Ариэль. Вот так и случилось, что мистер Бромптон и его личный помощник покинули Нью-Йорк и прибыли в Северную Каролину. Они без приключений добрались до Арундела и остановились в чудесной гостинице, которую рекомендовала Ариэль. Сара, очарованная городом и их временным пристанищем, несколько пришла в себя, и ее даже начала мучить совесть: она с раскаянием думала о том, что собирается обмануть доверие своего начальника. Но тут босс начал жаловаться и брюзжать, и Сара мгновенно вспомнила, что она его терпеть не может, а потому и жалеть не станет. Кем же надо быть, чтобы найти кучу недостатков в таком замечательном месте? Сара решительно объявила, что идет спать, и удалилась в свою комнату.

Ариэль уже ждала ее. Как же она попала в номер, с любопытством подумала Сара. Будь на месте принцессы-кузины кто другой, ответ был бы прост – через окно. Но подобный способ казался совершенно несовместимым с поистине королевским достоинством сестры.

– Он согласился? – спросила Ариэль, протягивая сестре парик, повторяющий ее собственную прическу под пажа.

Сара сначала хотела сказать «нет» И посмотреть, что будет, но потом решила не искушать судьбу и не шутить так жестоко. Она подтвердила, что мистер Бромптон согласен и что завтра утром они вчетвером отправятся на Королевский остров.

– Господи, смилуйся над нами, – пробормотала Ариэль и шагнула к окну. Подняв раму, она заявила: – Прости, но это единственный способ покинуть номер незаметно.

Сара начала было возражать, но потом посмотрела вниз и увидела Дэвида, который смотрел на окно и ждал ее. «Боже, если бы я могла надеть белое платье, а потом встать на край окна и упасть прямо в его объятия!» – с замиранием сердца подумала Сара.

Ариэль, видя ее замешательство, решила подбодрить сестру:

– Bce будет в порядке, не бойся. Я имею в виду маму, и мой дом, и Арундел. Самое страшное испытание ждет нас на Королевском острове. Остальное – цветочки. Давай, Сара, соберись с духом и сделай это.

«Она думает, я не могу решиться на прыжок. Да чего тут бояться, когда внизу ждет такой парень!» Сара вовремя спохватилась и стерла с лица неподходящую к случаю улыбку восторга. «Так, копируем сдержанно-неодобрительное выражение кузины, надеваем парик и выпадаем из окна со всей возможной грацией». К несчастью, все испортил виноград: его пышные плети ползли вверх по стене и покрывали часть дома зеленым ковром. Снаружи зелень смотрелась очень красиво, но сейчас она оказалась ловушкой: Сара зацепилась за побег и некоторое время висела вниз головой. Правая нога в плену зеленого побега, левая болтается в воздухе, а верхнюю половину тела удерживает на весу Дэвид.

– Сара, что это за ребячество? – шипела над ее головой сестра. – Ты что, хочешь поднять на ноги всю округу?

«Могла бы и посочувствовать», – сердито подумала Сара. Она хотела ответить что-то остроумное и насмешливое, но слова как-то не шли на ум. Слишком сильным оказалось впечатление от близости Дэвида. Он крепко прижал ее к себе, освободил запутавшуюся ногу и поднял девушку на руки. Шепотом извинился, что не смог сразу поймать беглянку как следует, и понес ее к машине. Сара молчала, наслаждаясь ощущениями. Какие, однако, у него сильные руки... Ее никто никогда не носил на руках. Сара прислонилась головой к плечу Дэвида и тихонько вздохнула. Как здорово...

– Как твоя нога? – спросил Дэвид, усадив ее в машину. Сара потянула носом: в салоне пахло натуральной кожей. Хоть она и не разглядела марку, ясно, что машина дорогая.

– Все в порядке, – выдохнула она и отчаянно пожалела, что на ней простые брюки и непритязательная кофточка. Вот бы одно из тех платьев от известного дизайнера, что лежат в чемоданах Ариэль. – Я хотела бы выглядеть как настоящая леди, чтобы достойно смотреться рядом с таким парнем.

Он улыбнулся, и в темноте блеснули белые зубы. Дэвид закрыл ее дверцу, обошел автомобиль, сел на водительское сиденье и, заводя мотор, торжественно произнес:

– Значит, ты и есть Сара.

– Да, хотя предполагается, что теперь я вроде как Ариэль. Думаю, что стану больше похожа на сестру, когда доберусь до ее одежды. Кстати, спасибо за помощь. Знаешь, я не всегда такая неуклюжая.

– Боюсь, тебе не стоит быть такой милой. Иначе любой сразу догадается, что ты не Ариэль.

Сара засмеялась. Он ее не любит! Эта мысль вызвала чувство глубокого облегчения, ибо, даже зная, что Ариэль не влюблена в Дэвида, Сара все время думала, что он может сгорать от любви к кузине. Иначе с чего бы мужчине вообще терпеть сложившуюся ситуацию? Теперь она решила, что Дэвид хороший друг, но не более того, и была ужасно рада такому повороту событий. Переведя дыхание, Сара сказала:

– Давай попробуем снова... Дэвид! Ты ужасно неловкий! Я не запуталась бы в этом дурацком винограде, если бы ты постарался и поймал меня как следует. А может, это был ядовитый плющ? Полагаю, нам стоит заехать в больницу.

Дэвид расхохотался, и Сара почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

– Ты правда добровольно решила принять участие в этом маскараде?

– Не то чтобы совсем добровольно, но... – Она пожала плечами, давая понять, что на то были свои причины. – Ариэль успела тебе сообщить, что завтра мы все вчетвером едем на Королевский остров? Эр-Джей согласился, чтобы мы его сопровождали.

Сара не была уверена, но ей показалось, что он фыркнул при имени ее босса.

– Расскажи мне о Королевском острове, – попросила она. – Неужели он так страшен, как рассказывает Ариэль?

– В Арунделе им пугают непослушных детей. Историческая правда такова, что в окрестных водах полно рифов и на них действительно разбилось несколько кораблей. Жители с побережья веками рассказывают страшные истории об обитателях острова, которые заманивали корабли на рифы, чтобы поживиться грузами.

– Это всего лишь старые легенды, – пробормотала Сара, испытывая некоторое облегчение. Столь силен бы страх сестры, что и сама она начала бояться Королевского острова.

– Лучше расскажи мне, как тебе удалось убедить Бромптона позволить Ариэль и мне сопровождать вас? То есть их... – Дэвид растерянно замолчал.

– Все несколько запутанно, да? – сочувственно спросила Сара и, когда он кивнул, продолжала: – Эр-Джей готов сделать все, что попрошу, но я прежде всегда старалась избегать личных просьб.

– Что значит готов сделать все, что ты захочешь? – Дэвид внимательно посмотрел на нее.

– Да потому, что без меня он просто погибнет! – воскликнула Сара. – Я обеспечиваю ему комфортабельное и беспроблемное существование и занимаюсь буквально всем начиная от программирования его мобильника и заканчивая покупкой нижнего белья. А последний раз, когда он устраивал званый вечер в загородном доме, дети бармена заболели корью – все трое сразу, – бармен сидел дома, и мне пришлось самой стоять за стойкой и подавать напитки. Представь, этот несносный человек хотел, чтобы я надела короткую юбку и белый передничек, но я сразу сказала, что свои эротические фантазии он будет реализовывать в другом месте. Как ты думаешь, что он подарил мне на день рождения? Пару попугaйчиков-неразлучников! Я их отнесла в детский приют. Это такой человек...

Сара вдруг замолчала и смущенно взглянула на Дэвида. Он смотрел прямо перед собой, и лицо его не выражало ровным счетом ничего. «Вот это да! – подумала Сара. – Какое самообладание! Этому парню место за карточным столом или....

– А ты никогда не пытался заняться политикой? – спросила она.

Машина слегка вильнула – Дэвид взглянул на сидящую рядом девушку с искренним изумлением.

– Пойман на месте преступления, – усмехнулся он. – Я действительно хочу попробовать свои силы на политическом поприще, но об этом пока не знает ни одна живая душа – даже моя мама. Как ты догадалась?

Саре понадобилось все ее актерское мастерство, чтобы удержать лицо. Она-то просто пошутила, а вон как получилось. Лицо Дэвида, который слушал подробности личной жизни мистера Бромптона, выражало такой стоицизм, что Сара вспомнила лица старых президентов, напечатанные народных зеленых купюрах разного достоинства.

– Значит, ты мечтаешь спасти мир? – осторожно спросила она, изгнав из голоса малейший намек на сарказм.

– Вроде того. По крайней мере я попытался бы спасти нашу природу. Вообще-то я подумываю о министерской должности.

– Почему не о президентской? – шутливо спросила Сара и тут же прикусила язык.

Даже в полумраке машины было видно, как вспыхнули щеки Дэвида. Она торопливо отвернулась и стала смотреть на дорогу. Вот так. Оказывается, этот молодой человек хочет стать ни много ни мало президентом Соединенных Штатов. Ну, с другой стороны, почему бы и нет? Он из хорошей семьи, богат, получил первоклассное образование – что еще нужно, чтобы стать кандидатом в президенты? Сара искоса взглянула на красивые сильные руки, уверенно лежащие на руле; манжеты рубашки безупречно чисты и идеально отутюжены. Женщины проголосуют за него все как одна.

Через некоторое время они свернули на подъездную аллею, и Сара наконец воочию увидела дом, о котором столько слышала и мечтала. Дэвид заглушил мотор, взял ее за руку и, глядя ей в глаза, сказал:

– Все будет в порядке, не волнуйся. Когда Ариэль посвятила меня в свои планы, я был уверен, что они совершенно невыполнимы. Как один человек может сыграть роль другого? Но теперь, встретив тебя, я начал верить, что у вас с сестрой все получится. Должно получиться, ведь ты очень умный и проницательный человек.

Он поцеловал ей руку, и Сара порадовалась, что сидит – она наверняка не устояла бы на ногах. Боже, она мечтала об этом всю жизнь. Тело, повинуясь подсознательному желанию, чуть откинулось назад, и Сара торопливо сообщила своему здравому смыслу, что они с Дэвидом – то есть Ариэль с Дэвидом – довольно близки, а раз Ариэль – это она, то почему бы им немножко не... В такой шикарной машине это даже и не пошло, а очень романтично... Но в этот момент на красивом лице Дэвида мелькнуло выражение, которое Сара не раз видела на лице собственного босса. Она мгновенно взяла себя в руки, села прямо и выдернула ладошку из его руки.

– Право, Дэвид, – голосом Ариэль протянула она, – только не говори, что решил опять затеять эти глупости!

Дэвид отшатнулся и несколько секунд растерянно таращился на нее. Потом неуверенно улыбнулся:

– Знаешь, ты действительно хорошая актриса. На какой-то миг мне и правда показалось, что я слышу Ариэль.

Сара улыбнулась в ответ. «Надо же, – думала она. Сколько раз слышала и читала и все равно только теперь поняла, что это правда: мужчина обращается с женщиной так, как женщина ему позволяет». Пока он видел перед собой Сару, девушку, чей отец был из простых и которая таяла под его взглядом, Дэвид смотрел на нее свысока и с некоторым пренебрежением, точно так же, как Эр-Джей на всех девиц, которые вешались ему на шею. Но как только он принял ее за Ариэль, принцессу Арундела, он превратился в идеального джентльмена.

– Думаю, что нам лучше придерживаться моей роли постоянно, даже когда мы наедине, – сказала Сара. «A мне придется постараться, чтобы ты не узнал, насколько ты мне нравишься, – добавила она про себя. – Иначе не видать мне Дэвида как своих ушей».

Она уже взялась за ручку двери, когда Дэвид остановил ее: – Ты знаешь, что мисс Помми тебя ждет?

– Мама Ариэль? Но ведь уже поздно...

– Да, уже третий час. Но она непременно выйдет, чтобы поздороваться, вот увидишь. Просто помни свою роль и не бойся, хорошо? Кстати, – он окинул Сару внимательным взглядом, – ей наверняка не понравится этот наряд. У тебя есть во что переодеться? Или ты предпочтешь дать бой противнику на его территории?

Сара открыла рот, чтобы заявить, что не боится никого, в том числе и матушку Ариэль, но потом вдруг поняла, что ей ужасно страшно, и быстро спросила:

– А чемоданы Ариэль в багажнике?

– Половина. Мне следовало взять пикап, но мисс Помми не любит, когда мы на нем ездим. «Как простонародье», видишь ли.

Сару так и разбирало спросить: надевает ли он потертые джинсы и такую же рубашку, когда водит пикап? Но это выдало бы ее очевидный интерес к его персоне, и она предпочла промолчать. К тому же такие вопросы тоже, наверное, в духе простонародья.

– Как ты думаешь, что Ариэль надела бы для поездки? – неуверенно спросила она.

– Что-нибудь дорогое, – ответил Дэвид.

Он достал чемодан из машины, бесшумно опустил крышку багажника, шагнул с дороги и сразу пропал в высоком кустарнике. Сара поспешила за ним, и вскоре они оказались на полянке перед огромным деревом, увитым диким виноградом. Под ним стояла скамья.

– Значит, это и есть ваше потайное местечко? – спросила Сара. – Сюда вы с Ариэль убегаете, когда хотите побыть наедине?

Дэвид фыркнул:

– Я целые дни провожу с ней наедине в ее спальне, но никогда ничего не происходит.

Сара слушала внимательно, но так и не смогла понять, сердится он на отсутствие каких-либо событий в спальне или относится к этому равнодушно. Тем временем Дэвид достал из кармана маленький фонарик и, подсвечивая себе, принялся набирать цифры на замке чемодана. Ключ от него также обнаружился в кармане Дэвида. «Однако, – подумала Сара. – Он знает даже комбинацию ее замка!»

Дэвид открыл чемодан и принялся перебирать вещи. Потом протянул Саре пару брюк и премилый свитерок с короткими рукавами, мягкий на ощупь, нежно-розового цвета.

Сара быстро сказала:

– Не смотри, – и принялась торопливо переодеваться.

Дэвид послушно повернулся спиной. Какой милый, подумала девушка. Окажись на его месте Эр-Джей, он уселся бы поудобнее и принялся бы с удовольствием наблюдать, как она переодевается. Впрочем, что о нем говорить – мужик просто маньяк. Иначе чем объяснить такое количество женщин в его жизни?

Она переоделась очень быстро и с удовольствием ощутила прикосновение дорогой ткани к своему телу. Даже в темноте было видно, что вещи прекрасно подошли и они отменного качества.

– Можешь смотреть, – сказала она.

Дэвид повернулся. На полянке не было фонарей, но яркая луна на чистом, безоблачном небе давала достаточно света, чтобы отчетливо видеть друг друга. Оглядев Сару, Дэвид удивленно протянул:

– Ариэль говорила, что ты...

Он замялся, но Сара прекрасно поняла, о чем речь.

– Она сказала, что я толстая, да?

– Ну вообще-то да. – Он смущенно улыбнулся. – Но это не так. У вас совершенно одинаковый размер.

– Я была потолще, пока училась в колледже. Но за четыре месяца работы на мистера Бромптона существенно похудела. Не так-то легко бежать из химчистки с его костюмами да еще зайти по дороге за ленчем... ну и все такое.

– Что бы ты ни делала, выглядишь чудесно.

Сара знала, что от смущения щеки ее стали розовыми в тон свитеру, и была благодарна ночи, сводившей все к полутонам.

Она молчала, собираясь с силами. Вот оно. Ее ждет настоящая проверка актерских способностей: встреча с матерью Ариэль.

– Нам, наверное, пора, – тихо сказала Сара, и они направились к дому.

Она стояла на просторном крыльце, глядя на плетеные кресла и качалку с цветастыми подушками, пока Дэвид перетаскивал к крыльцу четыре вместительных чемодана. Сара даже не очень удивилась, когда он достал из кармана ключ и открыл дверь, она ждала чего-нибудь в этом роде.

Дом оказался именно таким, как его описывала Ариэль, очень большой и очень красивый. Он был построен в 1832 году на фундаменте более древнего здания, возведенного кем-то из предков Ариэль. В те времена семья Уэдерли была еще богаче, и дом был поистине роскошным. В декоре преобладало резное дерево, им, казалось, были покрыты все вертикальные и чуть ли не все горизонтальные поверхности. Должно быть, такой дом является идеальным образчиком какого-то исторического архитектурного стиля, но Саре ни дом, ни стиль не понравились, а потому она решила, что не станет выяснять, как именно называется такая роскошь.

Из просторного холла на второй этаж вела широкая лестница (разумеется, резного дерева). На площадке второго этажа стояла пожилая леди. Ее спина была идеально пряма, живот втянут, а подбородок гордо вздернут. Волосы уложены в высокую прическу, которая, несмотря на поздний – или ранний? – час, выглядела идеально. Поверх шифоновой ночной рубашки цвета лаванды наброшен лавандовый же пеньюар. Дама выглядела роскошно и внушительно под стать лестнице и дому.

– Ариэль... – сказала дама, и голос ее наполнил все пространство, хоть она и не думала повышать его. Сара с завистью подумала, что с таким голосом на сцене можно обойтись без микрофона. – Ариэль, уже очень поздно.

– Здравствуйте, мисс Помми, – подал голос Дэвид. Сара с изумлением наблюдала, как в мгновение ока изменилось выражение лица дамы. Недовольство и суровая сдержанность уступили место почти нежности. Она взглянула на Дэвида с искренней любовью. «Что-то я не помню, чтобы Ариэль рассказывала, что миссис Уэдерли обожает Дэвида, – в растерянности думала Сара. – Или она говорила, а я забыла?

– Доброе утро, Дэвид. – Голос ее не стал тише, но звучал существенно мягче. – Как поживаешь?

– Спасибо, все хорошо. А как вы себя чувствуете?

Не отвечая, миссис Уэдерли перевела взгляд на дочь и сказала:

– Ариэль, у тебя брюки мятые. Ты пользовалась тем кремом для лица, что я тебе дала? Ужасный цвет лица. Пожалуй, я запишу тебя к дерматологу.

Сара стояла столбом, чувствуя, что рот ее приоткрылся, но не в силах выдавить ни звука. Она всегда гордилась своей кожей; никогда не пряталась от солнца и не пользовалась ничем, кроме воды и самого простого мыла, но ровная, словно светящаяся изнутри кожа вызывала зависть у многих женщин. И вот теперь эта дама говорит такие ужасные вещи...

И все же Сара понимала, что нельзя просто промолчать. Она собралась с силами, улыбнулась и сказала:

– Какой милый пеньюар, право же, мама, он тебе удивительно идет.

– Не говори глупостей, – фыркнула миссис Уэдерли. – Дэвид, проследи, чтобы она легла спать. А с тобой, Ариэль, я поговорю завтра. Подумай пока, как именно ты собираешься извиняться за свое отвратительное поведение.

Сара молча стояла, глядя вслед матери Ариэль, которая развернулась и скрылась на втором этаже, аккуратно прикрыв за собой дверь спальни. Потом Сара перевела взгляд на Дэвида. Тот понял, что она пребывает в состоянии шока, и быстро сказал:

– Перевожу на обычный английский. Она скучала, волновалась и хочет, чтобы завтра утром ты все подробно рассказала ей о своей поездке.