Глава 6. Предубеждение

До замка мы шли неспешно, проветривая головы и остужая пожар в теле. Дориан вел меня обходным путем, чтобы у нас появилось больше времени на прогулку. Порой принц ненадолго останавливался, чтобы показать мне место обитания цветочных фей – поля, поросшие небесными нарциссами, которые распускались только в полнолуние и напоминали искрящиеся в ночи звезды. Удивить меня озерами, зеркальную гладь которых покрывали белые лотосы и кувшинки. Из одного такого озера выглянула острозубая найда – нижняя фейка с чешуйчатым телом и похожим на рыбий длинным хвостом, оканчивающимся плоскими шипами.

Когда мы приблизились к Цитадели Дыхания, Благой Двор уже окутали плотные сумерки. Мы миновали главные ворота из розового сердолика и ступили на территорию прекраснейшего ботанического сада. Мой взгляд непроизвольно зацепился за кусты шиповника, раскинувшиеся возле каменной стены цитадели. Я содрогнулась, когда в памяти всплыл звонкий шлепок от пощечины в воспоминаниях Дориана, и ускорила шаг, быстро перескочив с виляющей тропинки на светлую брусчатку, ведущую напрямую к входу в замок.

Догнавший в один прыжок Дориан грубо дернул за рукав моего доспеха. Ловко развернувшись, он буквально швырнул меня в ближайший колючий куст и сел рядом.

– Черт, Дориан! – возмутилась я, потирая расцарапанный нос, но принц бесцеремонно зажал мой рот ладонью. Глазами феец многозначительно указал на поворот зеленого лабиринта, выстроенного из высоких, ровно подстриженных кустов.

На границе сада стоял невозмутимый Маркус, его золотая корона отражала блеск медных доспехов огненных фейцев. Ярко-рыжие волосы двух статных мужчин были заплетены в тугие косы, у обоих по бокам висели серповидные мечи, горевшие бездымным пламенем.

Лицо незнакомца, стоящего поодаль от смутной компании, скрывали тени деревьев. А вот протягивающего Благому Королю руку фейца осветил фонарный огонь. Свет выхватил жесткие черты лица, уверенную ухмылку и глубокие застарелые шрамы, пролегающие вдоль подбородка, щек, бровей и лба мужчины.

– Александр, – глухо пропищала я в прижатую к губам руку принца.

Дориан лишь кивнул в подтверждение моих слов.

Мы затаились, прячась за сплетенными ветками. Дориан едва заметно повел свободной рукой, и под ногами расцвели лилии, маскируя наш запах в своей тяжелой композиции аромата.

В затылок осторожно постучали, и я отпустила барьер разума, пропуская в подсознание принца.

«Какого келпи он здесь делает?» – мысленно поинтересовалась я.

«Не знаю, но мы обязательно это выясним».

Голос Дориана, звучавший в моем мозгу, переполняли мрачное раздражение и негодование. Похоже, раньше Маркус не скрывал от приемного сына свои политические замыслы.

Принц оторвал горячую ладонь от моего лица и слегка подался вперед, чтобы получше рассмотреть разыгрывавшуюся у лабиринта сцену.

Отец быстро пожал покрытую рубцами руку огненного фейца и, небрежно отстранившись, привалился спиной к живой изгороди. Александр тоже отступил, как и его долговязый спутник, наполовину скрывшись в тени. Тиран задумчиво почесал подбородок, поросший рыжей щетиной так густо, словно он только что вернулся из дальнего похода.

– Я думал, мы договорились, Маркус, – донесся до нас на удивление приятный тембр короля Дикой Охоты.

Досада и гнев Дориана расцвели жгучей агонией у меня в груди. Наши переплетенные в одно целое эмоции зеркально отражались в сознании друг друга.

– Исчезни, Александр, – процедил сквозь зубы отец, не сдерживая ненависти и открытого презрения.

Стоявший рядом с Королем Дикой Охоты феец надменно хохотнул.

– Что ж, тогда до встречи на коронации твоей ненаглядной дочурки. Надеюсь, она окажется гораздо умнее и дальновиднее своей распутной мамаши и не станет переходить мне дорогу.

«Даже не думай!» – ментально предостерег меня принц, когда я поползла вперед, чтобы выскочить из кустов, как черт из табакерки, и плюнуть в рожу рыжего мерзавца. Широкая ладонь легла на плечо, удерживая меня на месте.

«Пусти сейчас же!»

«Не кипятись, Агнес! Ты его не одолеешь, да и никто не одолеет. Не сейчас! Александр опытный полководец, брешь в магии, уступающей отпрыскам прародителей фейри, он давно залатал воинской выучкой и артефактами. Даже на чуждых землях он смертельно опасен!»

Прислушавшись к благоразумному совету, я послушно замерла, но если бы взглядом можно было убивать, то от кровожадного мерзавца уже бы и мокрого места не осталось.

Александр сверкнул в ночи белоснежным оскалом. Земля под нашими ногами содрогнулась, руки Дориана снова зажали мне рот, приглушая испуганный визг. Нас пошатнуло, я больно плюхнулась на копчик, а Благой Принц поцеловал лбом спрятанный в кустах пенек.

Я собралась поддеть его колкой шуткой о поклонении деревьям, но не успела. Земля позади отца разверзлась, и из трещины полезли толстые корни высотой в человеческий рост, обвитые острыми, как лезвия, шипами.

– Я не повторяю дважды, Александр. Соглашение между нами отнюдь не делает нас добрыми друзьями. – Отец говорил спокойно, но многогранно. В напускное безразличие были вплетены ярый гнев и завуалированная угроза.

Корни деревьев, словно рассерженные змеи, следили за каждым движением огненной парочки, готовые в любой момент воткнуть в них ядовитые шипы.

Едкий дым заволок пространство сада. У меня заслезились глаза, я пару раз моргнула, а когда снова посмотрела на отца, Александр и его соратник уже исчезли.

Корни деревьев иссохли, за секунды превратившись в безобидные кедровые веточки. Маркус с силой ударил кулаком по зеленой изгороди, пробив в лабиринте дыру. Нервно растерев лицо ладонями, отец исчез в потоке перемещения.

– Иди к себе, Агнес, – уже вслух скомандовал Дориан, поднимаясь.

Как и благоухающий сад, мой разум резко опустел. Соединяющая нас с принцем невидимая ниточка лопнула. Я неуклюже вылезла из куста и принялась выпутывать из длинных волос репейник.

– Но…

– Пожалуйста, просто послушай меня! – не сдержавшись, прикрикнул Дориан.

Очевидно, тайны нашего отца и подтверждение сговора с Александром задели его серьезнее, чем я предполагала. Маркус был для принца примером, а сейчас идеальный образ великодушного Благого Короля рушился к чертям.

– Хорошо…

Не успела я договорить, как Дориан скользнул в тень замка и слился с сумраком ночи.


До коронации оставались считаные дни. Я старательно избегала общества Маркуса. Наверное, таким образом срабатывал внутренний механизм самозащиты. Легче было оставаться в неведении, отыскав безобидные объяснения его сотрудничества с Дикой Охотой, чем еще раз разочароваться в отце. Я боялась, что еще одного предательства просто не вынесу.

Дориан на несколько дней отправился в Суил, сославшись на внезапно возникшие проблемы на судоходном узле. Я понимала его желание на время отстраниться. Мне и самой требовалось немного выдохнуть, чтобы все тщательно взвесить и побыть наедине с собой. Так что вальсу меня продолжил обучать Филипп.

– Это просто отвратительно! У тебя напрочь отсутствует чувство такта, – тяжко вздыхал Фил после двухчасовой тренировки в тронном зале.

– Тогда, может, за меня дебютирует кто-нибудь другой?

Едва я устало опустилась в кресло возле окна и прижала к бархату затылок, оно резко наклонилось вперед. Я с возмущенным воплем слетела с мягкого сиденья, чуть не вспахав носом отполированный до блеска каменный пол.

Из-за спинки выглянула недовольно подбоченившаяся Викки.

– Никто за тебя не дебютирует, Агнес. А опозорить древнейший королевский род неуклюжестью я не позволю.

Я резко выпрямилась и отбросила свободно заплетенную косу назад. Откровенное декольте изумрудного платья уже насквозь пропиталось потом. Потянув за ткань корсета, я отлепила противный шифон и упрямо проворчала:

– Тогда отмени к чертям эти мерзкие танцы, ты ведь у нас возглавляешь Королевский Совет.

– Нельзя отменять традиции. Они помогают следовать вековым устоям Благого Двора, – парировала Викки.

Прошелестев длинным шлейфом, она решительно подскочила ко мне и толкнула обратно в объятия Филиппа.

«Гадство», – мысленно выругалась я.

Когда мы в очередной раз заняли исходную позицию, Филипп напомнил мне о приставном шаге и вальсовом квадрате, который я постоянно пыталась вырисовывать ногами на полу, и мы поплыли по залу.

После того как сработал способ Дориана по усмирению моей магии, Викки позабыла о гордости и всячески выслуживалась перед отцом, доказывая свою полезность короне и правильность методов обучения. В результате мой танцевальный успех на коронации стал ее главной задачей.

Мы усердно репетировали до самого ужина. Под конец беспощадной тренировки под пристальным надзором Виктории у меня ныли ноги, а сюртук Филиппа больше походил на мокрую помятую тряпку. Но зал нам позволили покинуть, лишь когда я дважды безошибочно провальсировала в открытой и закрытой позициях.


Пропотевшее платье я с силой швырнула на широкую кровать в своих покоях. Легкий балдахин всколыхнулся от моего раздосадованного порыва. Каждая мышца, каждая клеточка тела изнуряюще болела и требовала расслабляющей ванны.

Я босиком прошлепала по мягкому ковру, направляясь в собственную роскошную купальню. Двери в восточной части комнаты, обвитые живым папоротником, отодвинулись, и я вяло поплелась по винтовым ступеням к еще одной открытой полукруглой веранде.

Нефритовая купальня располагалась под открытым небом. Над лазурным бассейном был натянут импровизированный навес из вьюнков и листьев павлонии, скрывающий желающих понежиться в жасминовой воде от палящего летнего солнца Благого Двора.

Рядом с купелью располагались деревянные шезлонги, винтажные столики с фруктами и даже сплетенный из ярких цветов гамак. Вдоль балкончика тянулись искрящиеся на солнце янтарные перила в форме колючих роз, несколько кислотно-желтых птиц чистили на них свои перышки.

Я зашипела, когда чувствительная кожа ступней коснулась накалившегося за день камня, и на цыпочках поскакала дальше.

Освободившись от оставшейся одежды, шагнула в умиротворяющую воду. Несмотря на яркое солнце, температура в купели оказалась идеальной. Улегшись на спину, я раскинула руки на нефритовом бортике.

Уловив позади себя движение, оглянулась через плечо и встретилась с оленьими глазами горничной. Фейка застенчиво переминалась с ноги на ногу возле входа, а заметив мой вопросительный взгляд, она широко растянула подол простенького платья в стороны.

– Ваше высочество, к вам посетитель. Прикажете пригласить внутрь или отказать в аудиенции…

Горничная не договорила. Толкнув робкую фейку локтем, в дверях купальни появилась Даяна.

– Я не нуждаюсь в приглашении. Будь добра, похлопай ресницами в другом месте, у меня приватная беседа с Благой Принцессой, – выплеснула на безобидную горничную свою злобу Даяна.

Следовало отдать должное прислуге: она хоть и пропустила незваную гостью, но наотрез отказалась повиноваться ей, дожидаясь моего распоряжения.

– Злата, оставь нас. Если что-нибудь понадобится, я позову, – произнесла я, развернувшись лицом к надменной торговке и дрожащей под ее пристальным взглядом горничной.

Фейка подала мне сапфировый халат, низко поклонилась и исчезла. Я села на борт купели и накинула одеяние поверх мокрого тела, ничуть не стесняясь вульгарности обтянутого сырой тканью бюста. Если уж Даяна не собиралась церемониться, то уж я и подавно.

Благородная брюнетка как ни в чем не бывало прошествовала к деревянному шезлонгу и, гордо сев на самый край, закинула ногу на ногу. Я с долей интереса оглядела ее. Даяна, как я успела убедиться, предпочитала удобную повседневную одежду, а волосы частенько собирала в низкий хвост, чтобы не мешали расставлять товары на полках. Но сегодня она отдала предпочтение обтягивающему платью с блестящими пайетками и даже аккуратно уложила локоны, с одной стороны прихватив их заколкой из ракушек.

– Коронация состоится завтра вечером. Так что сегодня ваш вычурный марафет неуместен, – попыталась я задеть торговку и заодно выяснить причину ее внезапного визита.

– Я здесь не для того, чтобы мериться остротой языка, принцесса, – грубо ответила она, взмахом руки согнав с подлокотника певчую пташку.

– Тогда осмелюсь предположить, что вы решили порадовать меня новой зацепкой о месте обитания фавна? – не унималась я, с подозрением поглядывая на гостью.

– Отчасти. Тебе удалось выяснить скрытый смысл гравировки? – Даяна откинулась на руки позади себя, выпятив упругую грудь.

– Подвластны смерти лишь живые, – не задумываясь, ответила я.

– Шустро ты, молодец, – внезапно похвалила меня фейка, задумчиво поглаживая кончиками пальцев деревянную перекладину шезлонга.

Я вскочила как ужаленная. Халат прилип к телу, но я, не обращая внимания на дискомфорт, стремительно направилась к Даяне.

– То есть вы все знали, но решили держать меня в неведении, – разочарованно просипела я, остановившись в шаге от шезлонга. – Почему?

– Ты не спрашивала о смысле гравировки. А как монета должна вывести тебя на след Фабиона, я действительно не знаю.

– Какой великолепный навык – не прибегая ко лжи, уметь мастерски пудрить мозги. Неудивительно, что вы нашли свое призвание в шпионаже, Даяна. – Я несдержанно пнула высохший на солнце листик. – Если вы в такой поздний час явились сюда, чтобы доказать непостижимое умение завуалированно чесать языком, то можете проваливать!

Даяна неспешно встала, и перламутр ее украшений заиграл радугой на каменном полу.

– Я хочу попросить тебя об одной маленькой услуге, Агнес. Взамен я щедро тебе отплачу. – Из глубокого декольте Даяна вынула медную монетку с новой гравировкой.

– Издеваетесь? Вы и так должны предоставлять мне подсказки Фабиона, это я вам за них заплатила…

– Вы оплатили поиски, ваше высочество. Передача ценных сведений о древнем пророке стоит куда дороже горстки золотых монет.

– А как же заклинания из Книги Вечности? Или они тоже ничего не стоят? – Мой голос взмыл ввысь, а неопределимое желание швырнуть в гостью горшок с петуниями едва не взяло верх над благоразумием. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я подавила в себе взбалмошное рвение.

– Именно поэтому я и отдала тебе первую монету. А вот вторую нужно заслужить. – Торговка повертела подсказкой прямо у меня перед носом и снова опустилась на шезлонг.

– Что вам нужно? – решительно спросила я.

Мне жизненно необходимо было отыскать Фабиона, поскольку только загадочный фавн мог помочь изменить изреченное им пророчество.

– Всего лишь приватная беседа с твоим отцом. – Торговка расправила складки на кофейной юбке. – И монета твоя.

– И все? – искренне удивилась я, сев в цветочный гамак напротив Даяны. Тело наконец подсохло, и хлопковая ткань отлипла от влажной кожи. – Но почему вы сами не запросите его аудиенции?

– Маркус не станет даже смотреть в мою сторону, не то что разговаривать. В прошлом у нас сложились весьма напряженные отношения, принцесса, – просто ответила фейка, но от меня не ускользнула давящая горечь в ее обычно чистом голосе.

– Хорошо, я организую вашу встречу с Благим Королем после коронации, – пообещала я, по-новому взглянув на напыщенную фейку.

Даяна олицетворяла собой величие и отчужденную красоту. Как дикая роза, она была опасно привлекательна, а учитывая многовековой жизненный опыт, еще и смертельно умна. Из-за таких женщин устраивали дуэли, а короли склоняли перед ними головы.

– Как вы примирились с безответной любовью?

Вопрос опалил губы прежде, чем я успела придержать язык за зубами. Даяну вовсе не удивила моя бестактность и резкая смена темы, заставив лишь шумно выдохнуть.

– А кто сказал, что я примирилась? – Мрачная улыбка исказила ее прекрасное лицо.

– Поэтому вы так жаждете увидеть Маркуса? Вы могли помочь ему встретиться с фавном и защитить Элеонор от расправы, не возвращая ее в мир смертных, но решили не вмешиваться. Вы любили Маркуса, и исчезновение моей матери определенно сыграло бы вам на руку.

– Не только я любила короля. Твой отец тоже отвечал мне взаимностью, пока не повстречал родственную душу. – Даяна отвернулась к багровым полосам заката, словно могла видеть на алеющем горизонте события гнетущего ее прошлого. – Не хочу тебя разочаровывать, но твоя мать была вовсе не так проста, да и праведной девой не являлась. Ее интрижка с друидом это доказала. Даже после смерти Элеонор Маркус отказывается верить в ее загадочное прошлое и гнилую душу. Эта безграничная любовь давно сделала его слепым глупцом.

В моих жилах вскипела кровь.

– Моя мать всего лишь человек! – возмущенно воскликнула я и, оторвав от гамака белый георгин, безжалостно смяла его в кулаке. – Сердца фейри и людей отличаются. Жизнь последних коротка и непредсказуема, неразумно распылять ее на вечную надежду, что однажды Маркус изменит ход политической игры и уничтожит опасное пророчество. Элеонор осталась одна в забытом ею мире, Мигель был единственным, кто поддерживал ее многие годы, она имела полное право полюбить его!

Я слетела с гамака, не в силах усидеть на месте, и принялась мерить шагами веранду. Силясь вернуть себе хотя бы частичку самообладания, я до крови закусила нижнюю губу, переключаясь с клокочущего гнева на боль.

– Мы сейчас точно говорим об Элеонор? – Вопрос Даяны словно ударил в область бьющегося под ребрами сердца. Я и не замечала, насколько похоже сложились наши с мамой судьбы.

Я прерывисто выдохнула, обуздывая разбушевавшиеся эмоции.

– Что вы имеете в виду, Даяна?

– А то, что приглашенные на твою коронацию гости уже размещаются в замке. Неблагая свита прибудет ближе к утру. Будь осторожна, принцесса. – С этими словами торговка встала и, поспешно обогнув меня, направилась к выходу из купальни. Боль от осознания скорой встречи с бывшим возлюбленным острым шипом впилась в позвоночник, заставляя замереть на месте, а Даяна продолжила, даже не обернувшись: – Вопреки всему вышесказанному я отнюдь не желаю тебе зла, Агнес. Твой отец слишком много для меня значил. Смерть и измена Элеонор и так похоронили часть его души, новые страдания ему ни к чему.

Я не пошевелилась, ступор все еще властвовал надо мной. Перед тем как раствориться в последних лучах солнца, торговка осторожно опустила обещанную монету на ажурный стол. Мгновение поколебавшись, она удрученно добавила:

– Я не тешу себя мечтами о возвращении благосклонности Маркуса. С тех пор утекло слишком много воды, а возведение новых мостов на руинах его любви к Элеонор не кончится для нас ничем хорошим. Все, чего я по-настоящему желаю, – это возможности извиниться, отпустить годами разъедающее душу чувство вины.

Голова Даяны устало наклонилась, словно на ее затылок давила тяжесть прожитых лет. Фейка двинулась прочь, но я остановила ее еще одним неуместным вопросом:

– Как долго Александр посещает Благой Двор?

Я обмякла, словно потратив на реплику последние силы. Хотя жгучая паника из-за незабытых чувств к мужчине, которого мне следовало ненавидеть, все еще плескалась в моих венах.

– Несколько месяцев, – сообщила торговка таким тоном, будто я спросила у нее рецепт печенья, а не о сговоре Благого Короля с кровожадным монстром, и исчезла в дверном проеме.


Всю ночь я ерзала на хрустящих простынях, а если и проваливалась в неглубокую дремоту, то буквально через пару мгновений вскакивала в поту и с колотящимся сердцем.

Под утро я и вовсе оставила безнадежную затею выспаться.

Золото восходящего солнца осветило полосами мою кровать. Сев на постели, я поправила сбившуюся сорочку. Свойственная фейри острота слуха позволяла мне улавливать мельчайшие шорохи за несколько метров от покоев. Вот звякнули блюдца – это горничные готовились подавать завтрак; вот зашелестело чье-то постельное белье – кто-то, как и я, встал с утра пораньше. Однако во всей палитре звуков я боялась и одновременно жаждала различить его ласковый баритон, хотя бы краем уха услышать звонкий смех Бриэль, напоминающий перезвон колокольчиков, или возмущенное негодование брата.

Так и не распознав знакомых ноток, я потянулась к прикроватной тумбочке, на которой вчера оставила новую подсказку от Даяны.

Чучело пучеглазого гнома недовольно наклонилось, когда я достала из-под его колпачка спрятанную монету. Медь оставалась подозрительно холодной. Я поставила монету на ребро и, толкнув ее пальцем, пустила юлой по тумбе.

Гравировка – ветром вырванный с корнями цветок – ни о чем мне не говорила. Растение словно тянулось обратно к земле, но разъяренная стихия уничтожала его несбыточные надежды.

После коронации неплохо бы наведаться в лазарет к Бриджет, вдруг ей известно толкование и этого символа. Усевшись в позе лотоса, я обдумывала свой новый план, пока монетка со звоном не упала на пол и по половицам не закатилась под комод. Я шустро бросилась вдогонку за беглянкой, и как раз в этот момент в дверь легонько постучали.

Не знаю почему, но у меня свело живот, а сердце екнуло в груди. Стук повторился, но я словно вросла в пол, замерев в полусогнутом состоянии над монетой.

Мотнув головой, я прогнала нелепый страх. В отцовском замке мне ничего не грозило. Магия обряда коронации не позволила бы причинить мне вред. Схватив монету, я выпрямилась и, по-королевски расправив плечи, гордо разрешила:

– Войдите.

Тишина.

– Войдите! – повторила я уже громче, опасливо поглядывая на дверь.

Казалось, секунды стали длиннее часа. Что-то необъяснимое тянуло меня к тяжелому дереву. Словно во сне я сделала шаг и распахнула дверь настежь.

Заставленный дорогими скульптурами коридор пустовал. Выглянув из покоев, я покрутила головой в разные стороны. Ничего не изменилось, только подсвеченная солнцем пыль медленно оседала в воздухе.

В покоях что-то щелкнуло, и я резко развернулась на звук, запутавшись в подоле облегающей сорочки.

Филипп с невозмутимым лицом ткнул указательным пальцем в пучеглазого гнома:

– Жуткий малый. Если это подарок Дориана, то неудивительно, что ты с ним не спи…

– Это ты стучал? – перебила я друга.

Филипп оттянул ворот коричневого камзола с изумрудной строчкой, словно тот его душил.

– Нет. Зачем себя утруждать лишними манерами, если ты все равно уже проснулась.

Я усмехнулась излишней самонадеянности фейца.

– А если бы я была голая?

Дружеской перепалкой я хотела отвлечься от призрачного гостя, но кожа до сих пор зудела от порхающих по ней искорок тревоги.

– То я бы с удовольствием на это посмотрел, ваше высочество, – подмигнув, ответил ничуть не смутившийся Филипп. – Хоть в чем-то я обогнал бы Благого Принца.

Я звучно рассмеялась и, еще раз проверив спящий коридор на наличие живых душ, захлопнула дверь. Запах магии витал повсюду, поэтому выделить оставленный незнакомцем отголосок чар было невозможно. Крепко сжав монетку в руке, я устало привалилась поясницей к стене.

– Дориан уже вернулся из Суила?

– Да, спит без задних ног, поэтому и попросил тебя разбудить. Скоро придут портные снимать последние мерки для церемониального платья, а горничные займутся твоей прической. – Придирчивый взгляд серых глаз задержался на моих растрепанных после метаний по кровати волосах.

Я не стала утруждать себя прихорашиванием и дрогнувшим голосом поинтересовалась:

– Он здесь?

Чувствуя, как от волнения влажнеют ладони, я спрятала их за спину.

Филипп внезапно посерьезнел, мальчишеская дерзость вмиг улетучилась, словно он сорвал с себя надоедливую личину. Маску, что приходилось носить, постоянно варясь в нескончаемых дворцовых интригах.

– Я не знаю, Агнес. Прибытие и расположение комнат инодворовых правителей в целях безопасности держат в строжайшей тайне. У каждого здесь свои враги и секреты…

– Понимаю. – Я согласно кивнула, стараясь не выдать свою нервозность.

– Не переживай, Благой Король и Дориан убьют любого, кто косо на тебя посмотрит, а мы с Викки спляшем арапеллу на их костях.

Я тускло улыбнулась. Филипп взглянул на песочные часы на столе, и словно по щелчку пальцев в покои ворвались три портнихи с подушечками для иголок и тканевой растяжкой.

– Что ж, как раз вовремя, – заметил Филипп и, отвесив поклон, рассеялся в вихре лиан.

Загрузка...