Принцессы возвращаются домой

30

Эвлалия была уже готова во всём признаться великому магу и попросить его помощи, но, услышав оскорбительное – «Самозванка!» – тотчас решила ни в коем случае не сдаваться.

К тому же ей стало окончательно ясно, что, невзирая на поразительное внешнее сходство, это был совсем не Аркадий Сергеич. Тот бы никогда не стал говорить с нею таким тоном – притом, что в информатике у бывшей Клавы Соколовой успехи были совсем не блестящие…

– Сударь, я вас не понимаю, – равнодушно отозвалась Эвлалия. – Все эти достойные благородные дамы, включая Её величество, обращались со мной как с принцессой. И, поскольку я в настоящий момент из-за злосчастного падения с лошади не могу точно вспомнить, кто я, у меня нет никаких оснований не верить словам той, что считает меня своей родной дочерью.

– Вы… вы ненастоящая принцесса!

– Докажите это мне и другим, тогда я охотно соглашусь с вашими доводами и приму свой жребий, каким бы он ни был, – с кротким ехидством возразила Эвлалия.

– У меня есть доказательство! Ваш запах! Варвар, конечно, глупец и слепец, но тут он не мог обмануться!

– Варвар?.. Кто это?.. – искренне удивилась она.

Асканий осёкся.

Разумеется, ни королева, ни члены королевского суда и совета никогда бы не приняли к рассмотрению свидетельство пса. Тем более, что никто не знал о способности Варвара принимать человеческий облик.

– Варвар – это собака, – чуть смущённо ответил Асканий.

Эвлалия чуть не воскликнула – «А, та самая, похожая на волка!» – но прикусила язык, быстро сообразив, что она не должна вспоминать о том, что было с нею до падения с Ласточки.

– Собака? У меня есть собака? – изумилась она. – Ну, позовите её, я думаю, она узнает хозяйку…

– Это не Ваша собака, – отрезал Асканий.

– Почему же тогда она может помнить мой запах? – продолжала Эвлалия разыгрывать невинное удивление.

И вновь Асканий был загнан в тупик. Ведь не мог же он сознаться принцессе (а вдруг она всё-таки оказалась бы настоящей принцессой!), что похитил её старые шлёпанцы и дал их понюхать Варвару, чтобы он мог взять её след!

Асканий решил, что поединок на сей раз лучше свести вничью. Либо девчонка демонски пронырлива, хитра и коварна – либо действительно произошла какая-то путаница.

– Извините, сударыня, возможно, мои подозрения и вправду беспочвенны, – пошёл он на попятную. – Но Вы должны понять и меня: вокруг сплошные враги и шпионы, и слишком многие желали бы, чтобы Мидония лишилась законной наследницы…

– А разве ваша великая магия не способна помочь вам определить, законная я наследница или нет?

В спокойном вопросе Эвлалии звучала едва ощутимая язвительность.

– Для этого Вас придётся подвергнуть испытаниям, которые Вы сейчас можете просто не выдержать, – не по-доброму усмехнулся Асканий.

Он подошел к двери, раскрыл её и с поклоном пригласил ожидавшую снаружи королеву и прочих дам войти в спальню принцессы.

«Состояние Её высочества не безнадёжно, – изрёк он свой вердикт. – Светлый разум её не покинул, речи связны, умозаключения обоснованны. Однако при нынешнем положении дел я бы осмелился посоветовать Её величеству не настаивать на скорейшем возвращении принцессы к её высочайшим обязанностям. Ей необходим полный покой и отсутствие всяких волнений».

– Но как долго это может продлиться? – озабоченно спросила королева.

– Я приложу все силы к тому, чтобы ускорить выздоровление госпожи, – пообещал Асканий.

Эвлалия поняла, что отныне она обречена на почётное заточение в собственной спальне.

Зато, по крайней мере, вопрос о свадьбе с принцем Перотином пока что отпал.