– А ты разве совсем не помнишь, где я живу? – спросил Родион, когда они вышли из «Самопала». – Зимой ведь на моём дне рождения всем классом у нас гуляли.
– Ой, зима – это было так давно! – кокетливо встряхнула волосами Клава. —Знаю только, что дом в глубине квартала. И что их три похожих. Сама бы ни за что не нашла.
– Ля… Клав, извини за нескромность, а твой день рождения когда? Я что-то не помню, чтобы мы когда-нибудь его отмечали.
– Мой?.. Скоро. Через неделю.
– А, тогда понятно, во время каникул, в Москве в это время из наших обычно нет никого… Чёрт, а на этот раз – аккурат в день сдачи истории! Впрочем, её ты сдашь на ура, и вечером сможешь попраздновать. Ты после экзаменов уезжаешь куда-нибудь?
– Я?.. Пока не знаю. А ты?
– Ну, куда мне ехать! Дачи нет, бабушки или тётки в деревне тоже нет, в лагерь уже не возьмут – шестнадцать исполнилось… Недельку балду погоняю, а потом поищу работёнку. Хоть курьером, хоть промоутером. В конце концов, мамулька у нас не двужильная, сколько лет она нас с Саньком тянула, на трех работах вкалывала…
Продолжая болтать, они приблизились к огромному дому. Он был не только высоким, выше Клавиного, но и очень длинным, со множеством входов. Родион повёл её к третьему по счёту входу. Дверь была заперта, но вместо живого привратника она открывалась при помощи столь привычного здесь механизма с кнопками. После нажатия четырех из них что-то внутри запищало, и дверь поддалась.
Клава направилась было к лестнице, но Родион удержал её:
– Чудачка! Ты чё, пешком на девятый этаж собралась? Лифт пока что работает, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…
Лифт?..
Он нажал очередную кнопку, и прямо в стене открылась дверь, отъехавшая в сторону с неприятным лязгом и кряхтением. Родион явно ждал, когда Клава войдет в тесную комнатёнку без окон, тускло освещаемую сверху мигающим светом. В комнатёнке ужасно пахло, и Клава поморщилась и чихнула.
– Извини за амбре, – сказал Родион, нажимая кнопку с облезлой цифрой «9». Сейчас ещё ничего, терпимо. А то раньше, пока домофон не поставили, в лифт было вообще не войти! То лужа, то кучка… Тут ведь рынок рядом, к нам и пёрлись все подряд – торговцы, бомжи, шофера, пьянчуги… Тебе-то с твоим вторым этажом повезло, раз – и дома, а к нам – топать да топать…
Комнатёнка под названием «лифт» затряслась, застонала и остановилась.
Еле справившись с собой, чтобы не выдать свой страх и омерзение, Клава выскочила на лестницу.
Родион вынул из кармана рубашки ключи и открыл дверь:
– Прошу! Извини за беспорядок, у нас всегда так. Заходи, не стесняйся, дома нет никого.
Словно бы опровергая эти слова, им навстречу вышел рыжий пушистый кот небывалых размеров.
– Знакомься: Кеша, – склонился к зверю, чтобы погладить его, Родион.
Кот презрительно отстранился.
– Ах, пардон, Его величество Ксеркс Первый и Несравненный! – поправился хозяин самолюбивой зверюги.
Лишь после этих слов Кеша-Ксеркс дал почесать себя за ушком.
– Вообще-то он изначально – Ксерокс, поскольку его мамаша вывела котят в коробке из-под ксерокса, – пояснил Родион гостье. – Но Ксерокс сам собой превратился в Ксеркса, а я тогда был маленький и звал его просто Кеша…
Имя Ксеркс что-то смутно напомнило Клаве, но она не могла вспомнить, что именно.
– Разрешите представить Вам эту юную даму, Ваше величество, – продолжал насмешничать Родион. – Моя добрая подруга и соученица, э-э… принцесса Клавдия.
И сам расхохотался – так ему показалось это нелепо.
Кот внимательно посмотрел на неё и словно бы всепонимающе фыркнул, милостиво подставив ей выгнутую в горделивом приветствии спину.
– Польщена честью видеть Ваше величество, – на полном серьёзе ответила Клава, присев в глубоком реверансе и почтительно проведя по холёной огненной шерсти.
– Компот, чай, минералка? – обратился Родион к Клаве, указывая на открытую дверь маленького помещения, в котором она безошибочно узнала кухню.
– Пожалуй, компот, – кивнула она.
Вот рту у неё пересохло – то ли от быстрой ходьбы, то ли от порции очередных неожиданностей.