Принцип револьвера. Часть 3 (СИ)

"Ты снова ввязался в войну парень!" - ободряю себя и подпрыгиваю вверх.

Балка на которую подтягиваюсь все так же крепка и надежна, годы дождей даже не расшатали ее. Бок снова тянет болью, но я уже подтянулся и сквозь очередную дыру в кровле вылезаю на крышу. Сколько раз я лазил этим путем? Еще мальчишкой, когда чтобы долезть до импровизированного турника приходилось городить целые сооружения из обломков. Собственно, крыша и была первоначальной целью вредного и одинокого мальчишки. Лаз в будку киномеханика я нашел позже. А потом и ключ подобрал, но... Мне просто не верится, что ключ может лежать себе в дупле все эти годы... А с другой стороны, слишком все похоже тут, даже дыра в кровле все той же правильной овальной формы... И крыша такая же, грязная, вся в следах жизнедеятельности голубей, да и вид с нее... Нет! А вот вид изменился. Не было раньше этих грозных силуэтов на горизонте... Похожие на острые клыки стоят недостроенные небоскребы... Значит, больше нет Закона, запрещающего строить здания превышающие высотой шпиль герцогского дворца. Хотя снова торможу... Я ж уже видел этих чудищ, там в центре, когда прощался с Ли, но не предал значения. С крыши же все кажется более неприглядным, будто город впивается острыми зубами в яркое весеннее небо.

"Некогда рассиживаться, вперед!" - что-то слишком часто приходится себя подгонять.

Наверное, за месяцы жизни в Венниски отвык от такого мира, зыбкого, абсурдного, опасного.

Так теперь нужно найти нужный провал в крыше, а еще доползти до него... Аккуратно пробуя крышу перед собой ногой, иду к нужной дыре. Будто по болоту, крыша ветхая, если провалится подо мной - мало не будет. А все же дурак я, тоже нашел себе место для убежища... Ночью сюда не сунешься, хотя если взломать дверь будки изнутри, тогда...

"Сначала найди нужный лаз, о "потом" будешь думать после", - рекомендация не лишняя, особо, если не забывать, что в этом мире все может быть иначе.

Так... Я называл его "конский лаз" - повернуться лицом на старую кирху отсчитать три пролома от угла и один вглубь. Все верно, тут и должен быть вход в мою детскую ухоронку.

"А вот сейчас спешить не стоит", - плюнув на джинсовую куртку, к лазу подползаю по-пластунски, потом долго пробую края, держат...

"Разведчик, млин!" - спрыгиваю в лаз.

Грохочет что-то железное, с трудом удерживаю равновесие, ногам мокро, а из темноты на меня глядят чьи-то глаза!

А все-таки я трус! Сердце возвращается из пяток неохотно... Этого плаката на стену я не вешал. И цинковое корыто для сбора воды тоже... Ноги промокли, но зато кроссовки отмоются. Что за бред лезет в голову? А если откинуть бред, то вывод один - здесь бывают, вернее, были и не так давно...

"Конечно, не так давно, это ты не был со времен выпускного класса гимназии, а тут..." - взбодрить себя не вышло, по мере того, как глаза привыкли к сумраку, становилось понятно, что здесь бывают.

Самодельный топчан, гораздо более широкий, чем тот который я делал когда-то, застелен шерстяным армейским одеялом. Щупаю ткань - сыровата, но... На самодельном столике стоит лампа "Летучая мышь". Даже мусорное ведро в углу наблюдается.

"Наверное, какие-нибудь мальчишки тут устроили штаб", - пытаюсь успокоить себя, заглядываю в ведро...

"Кхм... Ну не ребята, а любовная парочка..." - хотя, какая разница, убежище ненадежно, а значит отсюда нужно сваливать.

На прощание еще раз оглядываю каморку, взгляд задерживается на плакатике: рыжеволосая девчонка в зеленой шляпке и перчатках-портсигарах призывно глядит на меня, будто приглашая дать ей прикурить. А плакат-то мне знаком, кстати. Старинная реклама сигарет. И аксессуар для элегантных дам. Кто-то мне показывал такой, давно... в детстве. Но это не важно.

Пора уходить. Переворачиваю корыто, с его дна будет удобнее вылезать обратно на крышу.

"Третья половица справа от входа!" - а ведь точно.

Мой мальчишеский тайник. Что же я хранил там? Ах да... Жестяную банку от чая, а в ней... Записную книжку с глупыми стихами... И фотку мамы! Точно! Ту самую, где она молодая и смеющаяся сидит на газончике в Лянси-парке... Красное платье помню, а лицо нет...

Решительно направляюсь к заветной половице. Удар по краю - паркетина выскакивает со знакомым щелчком. Совсем не удивляюсь, кажется, скоро меня будет удивлять отличие в мирах, а не похожесть... Сую руку и в этот раз удивляюсь. Извлеченный предмет ничем не напоминает ожидаемую коробку из-под чая.

"Не тупи, Мика!" - я потрясенно разглядываю тяжелый "Доберман".

Тот самый? Или просто такой же? Странно все это. Странно и страшно. Хотя... чего уж бояться-то? "Вспышка и они исчезли" - ага... того самого. А может все это не зря? Не просто так? Может кто-то хочет что-то сказать, постоянно подкидывая нам эти таинственные символы? Бред! Дедушка Бог решил поиграться с Микой Мельниковым в загадки... Чушь! Или? Доберман, змейка, картины ЛеМюлье... Должно же быть между ними что-то общее? И что такое нужно сделать, чтобы остановить эту безумную карусель? Карусель?! А почему карусель? Скорее поток несущий нас по мирам... Нас... Меня и Каролину... А почему именно нас? Или может, есть еще кто-то? Или действительно есть такая мистическая штука как предназначение? Меня пробирает нервный смешок. Мессия из меня что надо - перепуганный мессия с чужим оружием в руках.

Я замечаю, что машинально все кручу и кручу барабан несчастного револьвера. Странная фраза. Может ли револьвер быть несчастным? Или счастливым?

"Нда, Мика... Неплохо тебе все же по голове настучали, судя по мыслям..." - а может и мысли эти дурацкие только от того, что я не знаю как быть дальше.

О чем там говорил Пол? "Вспышка и они исчезли". "Они" исчезли, а вопросы остались. И я наконец-то формулирую главный вопрос: а знали ли наши двойники, что они запускают переход? Что это было? Побег? Или они просто пришли в музей красть картину? А почему красть? Может, они посмотреть ее решили, а потом, бенц и...

"Как же случайно пришли, случайно подошли к картине... Не, таких совпадений не бывает!" - угу, не бывает, я гляжу на револьвер в руке.

Третий "Доберман"... Или один и тот же? Ну почему мне не приходило в голову запомнить номер оружия?

"Потому и не приходило, что два раза это совпадение, а вот три!" - три, это моя новая жизнь...

Жизнь в бреду! Вот только бредить мне сейчас некогда! Так или иначе, а ответы надо искать в прошлом - то есть выяснять, чем я тут занимался все это время... Другой я.

"Но это терпит. Это потом..." - сначала Каролина.

Куда мог увезти ее Артур? Домой? Это вряд ли. Не для того нас, то есть их искали, чтобы просто отпустить по домам... К себе домой? Или то, что начиналось в бане, сейчас продолжают где-то в другом месте? Захотелось зарычать от бессилия.

"Не сходи с ума!" - пытаюсь образумить себя.

А перед глазами уже застывает картинка: рыжая девчонка привязана к стулу, руки стянуты за спиной, ноги бесстыдно раздвинуты, мужик в черной маске деловито затягивает косынку-кляп...

"Каролинка перекрасилась!" - усилием воли выдираюсь из плена больной фантазии.

Но боль не проходит... Со злобой отщелкиваю барабан револьвера. А из "Добермана" стреляли... В двух гнездах пустые гильзы. Шарю рукой по тайнику в надежде найти коробку с патронами... Пусто! Жаль. Хотя... Если учитывать, что пять минут назад я был полностью безоружен, то три патрона - это целое богатство...

"Например, можно ограбить пирожковую!" - живот откликается на эту мысль голодным урчанием.

Стоп! А это, что за звук? Едва слышный звон металлических ступенек. Кто-то поднимается по ржавой лестнице в мое убежище.

"С парадного лезут!" - я защелкиваю барабан.

Моя находка, похоже, пригодилась раньше, чем мне это виделось. Удирать через крышу? Не успею. А значит мой козырь внезапность и... "Доберман".

"А, может, они и не сюда идут?" - задаю себе вопрос.

Ну да, - так просто по лестнице гуляют.

Точно помню, что дверь открывается наружу. А значит... Прячусь за косяк двери, прижимаясь боком к стене, и крепко сжимаю руками револьвер. Жаль патронов к нему мало...

Шаги легкие, совсем неслышные. Кто это может быть? Какой-нибудь мальчишка?

"А может девушка?" - вспоминаю содержимое ведра.

"Или человек со специальной подготовкой", - равнодушно напоминает память.

А значит... Дверь открывается с неприятным скрипом. Адреналин бьет в голову. Темная фигурка шагает в комнату. Не медлить! Успеваю отметить, что в руках у гостя ничего нет, а нога уже ставит подножку... Сопровождаю это ударом револьвером в плечо. Хорошо - гость летит кубарем в глубь каморки. Шаг в сторону - вскидываю револьвер, если кто-то есть за дверью - он умрет, ведь меня ослепит и придется палить в силуэт... Но за дверью только яркий день и никого. Шаг назад - убраться из проема на его фоне я отличная цель. Револьвер на того, кто валяется на полу!

"На ту", - спокойно поправляю себя.

Перед глазами все еще темновато, но в световой дорожке падающей из раскрытой двери, белизной пылает женская босоножка. Гостья все еще не пришла в себя после удара. Так и лежит, уткнув светловолосую голову в ножку топчана. Интересно, я ей ничего не сломал? Глаза привыкают к свету и я вижу худые бледные ноги - зеленая юбка-распашка задралась на спину, открывая белые трусики. Ярко-желтая маечка слепит кислотностью цвета... Девка выглядит совсем крохой, щупленькая худышка. И я ее, кажется, здорово приложил...

"Не расслабляться, дурак, пропадешь!" - действовать!

Замечаю ключ от двери рядом с босоножкой - это после! Сначала сама дверь - стараясь не высовываться сильно, захлопываю ржавую створку.

Девчонка уже шевелится, что-то тихонько скуля. Сколько секунд прошло с того момента, как я ее ударил? Не знаю... Адреналин стирает восприятие времени. Что делать дальше? Не дать ей обернуться, увидеть мое лицо...

Бросаюсь к девчонке. Как там Пит говорил: "Баба на животе совсем беспомощная"? Нельзя дать ей повернуться! Грубо хватаю за плечи, одновременно рыча:

- Лежать, шлюха! Будешь слушаться, ничего тебе не будет! - она что-то визжит, пытаясь сопротивляться, но грохот пульса в ушах не дает мне ее понять...

Рука попадает во что-то мокрое. Неужели кровь?! В растерянности гляжу на ладонь... Дурак, забыл, что пролил воду! А девка воспользовавшись, тем, что я ее отпустил на миг, изворачивается... На меня глядят "енотовые глаза" - тушь поплыла.

- Мать твою в зад! - ору я, наваливаясь на нее.

Почему-то она больше не сопротивляется, позволяя повернуть себя лицом вниз.

- ...что, Мика?! - доносится до меня.

Узнала? Только этого не хватало! Снова совпадение? Очередная, Лори? Что же делать?

"Запереть ее тут, а потом занести ключ тетушке Матильде, мальчишки отопрут", - тут же приходит идейка.

Только вот вдруг я ее травмировал? Действительно, за что?!

- Ты как? Я тебе ничего не сломал? - я аккуратно помогаю ей сесть.

Потом вижу, что револьвер все еще в руке и убираю его в карман.

- За что, Мика? - большие голубые глаза глядят с худенького личика встревожено и с какой-то надеждой.

Намокшие прядки светлых волос кажутся темными. Или все же кровь?

- Прости, обознался, - отвечаю первое, что приходит в голову и отвожу взгляд.

Как назло он задерживается на трусиках, юбчонка-то по-прежнему распахнута... Худые стройные бедра и эти трусики... Что-то бухает в груди я вновь гляжу в ее лицо, на этот раз уже узнавая и его... Ошеломленно выдыхаю, воздуха в груди не хватает:

- Санни?!

- Мика! - встревожено шепчет девушка из моего прошлого.

Лицо мокрое от слез, как тогда, в далеком детстве... Конечно это не совсем она. Верее даже совсем не она. Повзрослевшая, другая, но теперь я вижу, что это... Санни.

- Это ты Мика? - шепчет она.

- Я... - отвечаю машинально, так и не осознав суть вопроса.

- Дай руку! - просит Санни.

Не дождавшись моего ответа, осторожно берет меня за руку, задирает рукав джинсовки, и долго рассматривает мое запястье.

- Что? - растерянно спрашиваю ее.

- Нет, это не ты... - качает головой Санни, - но это все равно, наверное... - всхлипнув, утыкается лицом мне в руку.

Я чувствую себя идиотом, картинка что надо - сидят двое в луже, девчонка ревет, а парень таращится на нее не зная, что соврать.

Встаю первый, бормоча что-то вроде:

- ...давай... не стоит тут в мокром сидеть... рука как?

Подхватываю ее (веса как в пушинке), осторожно сажаю на топчан и прикасаюсь к плечу. Осторожно... Бил-то я сильно.

- Ой, - Санни чуть охает и улыбается сквозь слезы, - ничего... Я больше испугалась...

- Ой, - снова ойкает она, - Мика, а я думала, что это те, которые тебя взяли... Ой, а ты сбежал? Ты думал, что я это они? А как ты попал сюда?

- Через крышу влез и думал это они... - мне даже врать не приходится.

Вновь предательски урчит живот. Девчонка сразу подхватывается:

- Ты голоден? Я сейчас сбегаю куплю что-нибудь...

Параноик внутри тут же поднимает голову, я твердо говорю:

- Не надо! - и продолжаю неожиданно сам для себя.

- Дождемся сумерек, а потом пойдем... В мою квартиру, ты пойдешь! - приходит решение.

- Мика, но... - она смотрит на меня доверчивыми беличьими глазами.

Почему беличьи? Такой взгляд был у белок в Лянси-парке, которых мы когда-то кормили дешевыми земляными орешками. Они совсем ничего не боялись и сами прыгали на ладони за угощением.

- Санни, а я буду тебя страховать! - я снова говорю правду, - мне нужны мои вещи, обувь - в кроссовках Пола много не набегаешь... А еще мне нужны деньги, но это потом...

- Ты нужна мне, малышка!

"Урод я", - да урод, но Санни для меня ключ ко многим вещам.

- Хорошо, Мика, - прерывает девчонка мои мысли и тянет через голову свою маечку.

Растеряно таращусь на желтенький кружевной лифчик.

***

Арт снова зависает на телефоне, кому-то что-то втолковывает, иногда переходя на шепот. Когда он в очередной раз переходит на тихий рык, отдавая распоряжения, я гордо встаю и удаляюсь. Конечно, мне очень хочется услышать, что он говорит, но... Во-первых, не слышно все равно, а во-вторых, грустно. Я тоскливо разглядываю сквозь громадное панорамное окно ровненько, как на рекламном буклете, подстриженную лужайку. Аккуратную, красивую, но не живую. Все здесь у Арта какое-то рекламно-игрушечное. Декоративное. Странно, почему? А может это шутки моего восприятия?

Игрушечный мир вокруг, игрушечную лужайку поливает игрушечный дождик из поливалок, а игрушечное весеннее небо, дарит игрушечный, но уже по-летнему жаркий день. Что это со мной? Да, пожалуй, лучше думать о глупостях, тогда не так страшно. А ведь Мика сбежал. Куда? И что он будет делать дальше? Что делать мне? Первое, что приходит в голову - Мика знает мой дом на Острове... Только мой ли это дом? Впрочем, какая разница, неплохо было бы покрутиться там поблизости. Но как?!

- Каролина, - Арт, наконец, отрывается от телефона, подходит, становится рядом, - у нас мало времени. Давай попробуем без этих дурацких игр? Просто расскажи-ка мне очень подробно, кто и как на тебя вышел с заказом на картину. Почему именно на тебя и что именно тебе говорил этот, который другой? Тень?

Я слышу это "Тень" и вздрагиваю. Еще одно совпадение? Точно так же, "Тень" мы называли заказчика там, в "нашем" Нордвиге. Когда решили рискнуть и пробраться за картиной на Королевский остров через позиции мятежников. "Я предлагаю очень хорошие деньги, госпожа Ланге" - вспоминается его вкрадчивый, шелестящий голос в мембране телефона астросвязи...

"А ну, не паниковать! Нет тут никакой мистики, Каролина", - мысленно уверяю себя, - "ты же комбинировала свою версию (экая обтекаемая фраза вместо тривиального "вранье") из впечатлений разных реальностей. Все просто!"

Просто. Но... Что мне сочинить Артуру? В голове как назло пусто и мысли все о Мике. Сбежал... Как? Вдруг он ранен? Вдруг за ним гонятся... Узнать у Артура? А как? Еще и "Тень" этот иллюзорный...

- Не могу... Я... это... я не помню, Арт... - звучит это беспомощно и глупо, но не могу ничего с собой поделать.

В голове шумная пустота, гулкая, безнадежная.

- Опять? - не понятно, чего в его голосе больше удивления или иронии?

- В смысле "опять"? - поворачиваюсь к нему и пытаюсь поймать взгляд.

- Ну, полгода назад у тебя уже была потеря памяти, - фыркает Артур.

- Как это? - что я за дура, куда-то все слова пропали.

- Как... - хмыкает Артур, - заявилась в Музей Демократии почти неглиже... Наорала на охранника. Я, конечно, понимаю, что это ваш бывший особняк, но... У тебя с головой-то все в порядке, Каролина?

- А у кого вообще с головой все в порядке? - огрызаюсь я.

- У меня, - спокойно парирует Артур.

И мы молчим.

- Все ясно... - Артур первым нарушает затянувшееся молчание.

- Что ясно? - тупо спрашиваю я.

Хотя почему "тупо"? Мне действительно интересно, что ему может быть ясно, если мне самой ничего не ясно? А главное так и непонятно, как себя вести и что делать?

"А, может, рискнуть и попытаться рассказать Артуру правду?" - это решение крепнет с каждым мигом.

На самом деле я просто не вижу другого выхода. А раз решила, то нечего и медлить. Поворачиваюсь к Арту и тихонько говорю:

- Хочешь всю правду?

Арт, не отрываясь, глядит в окно. Что он там увидел такого интересного?

- Понимаешь... ну, в общем... - не зная как начать, но, стараясь, чтобы это звучало решительно, произношу я.

- Потом... все потом, Каролинка! - с удивлением вижу, что Арт бледен, как мел.

Гляжу в окно. По дорожке стремительно шагает невысокий человек в темном старомодном плаще и нелепой светлой шляпе. Среди зеленеющей травы и радужных струй воды из поливалок, он выглядит чужеродно и вызывающе. Будто заблудился в ранней весне или даже в поздней осени.

- Иди к себе, Каролина! - голос Артура звучит глухо, почему-то мне становится страшно.

Трель звонка заставляет вспотеть. На лбу Арта тоже замечаю блестящую россыпь капель.

- Кто это? - спрашиваю почему-то шепотом и снова вздрагиваю от повторной трели звонка.

- Смерть, - отвечает Артур и улыбается, вот только глаза у него совсем не веселые.

"Глаза не лгут", - вертится в голове заезженной пластинкой. А я гляжу на его спину. "Смерть... смерть... смерть..." - отдаются где-то в сердце шаги. Когда до меня доходит, что значат эти слова, я срываюсь с места. Думать некогда и я бегу, вслед за Артуром, тут близко, какой-то десяток шагов. Крикнуть бы! Вот только воздуха в груди не хватает. Щелкает замок двери, я вылетаю в холл и понимаю, что не успела... В свете падающем из раскрытой двери фигура гостя кажется черной. Вот сейчас... Я зажмуриваю глаза, ожидая грохота и...

- Здравствуй, Артур! Доброго дня, Каролина! - звучит спокойный, даже дружелюбный баритон.

Я открываю глаза. Гость жмет руку Артуру. Господи! Да что со мной происходит? Истеричка!

- Поговорим? - звучит голос гостя.

Вроде бы вопрос, только вот... Почему-то это воспринимается как приказ. И Артур все так же бледен. И...

Когда визитер проходит мимо меня, успеваю его разглядеть: пожилой, с лицом, изуродованным глубокими морщинами, ежиком седых волос, он кажется мне смутно знакомым... Почему-то, вспоминаются генеральские эполеты... Бред.

- Иди к себе, Каролина, - тихо говорит мне Артур.

- Нет, к Каролине у меня тоже есть пара вопросов, - на этот раз гость уже не вопрошает.

Все-таки существуют люди, умеющие только командовать. Этот явно из таких.

- Садитесь, - предлагает визитер, будто это мы с Артом у него в гостях.

Присаживаюсь на краешек дивана, зябко запахиваясь в халат. От взгляда гостя веет холодом. Абсолютно пустые глаза, хотя голос у него... Таким бы в Королевской Опере петь.

- Я... - непохоже на себя мямлит Артур, примостившийся рядом.

- Я в курсе, - вроде как ухмыляется визитер и тянется к карману плаща.

Если учитывать, что сидит он развалясь в кресле, движение выходит неуклюжим, но... угрожающим. Вскакивает на ноги Арт. Я получаю очередное доказательство избитой истины, что и улыбка может быть неприятной. Особенно такая вот - кривящая тонкие губы гостя. Как будто резаная рана.

- Сам посмотри и ей покажи! - визитер протягивает напряженному, совсем не похожему на того каким я привыкла его видеть, Арту конверт из плотной желтой бумаги.

- И не дергайся, - вновь демонстрирует тошнотворную ухмылку гость, - если бы Старшие решили, что тебя купили, разговаривать бы я не стал.

- Что будет с "Орланом"? - не глядя на незнакомца, спрашивает Арт.

Он торопливо рвет конверт, почему-то мне кажется, что у него дрожат руки.

- Зависит, - веско произносит гость и добавляет успокаивающе:

- Не бойся, твоей вины тут не так много, а вот с подружкой твоей...

Он замолкает, а я чувствую, что меня в который раз начинает трясти.

- Рыжего видел в "Канарейке", второго и девку вижу впервые, - сквозь шум в ушах слышу голос Артура.

- А тебе эти лица знакомы? - звучный баритон отдается в затылке.

Да что это со мной? Не хватает только в обморок грохнуться, ненужно было столько кофе пить.

"Ага, и так бояться тоже не нужно", - пытаюсь приободрить себя.

Выходит плохо, даже двигаюсь как больная, едва не роняю тоненькую пачку фотокарточек, которую мне протягивает Арт. Сфокусировать взгляд на карточках удается не сразу. Некоторое время тупо таращусь в яркие цветовые пятна.

- Что скажешь, девочка? - интересно, что в этом человеке такого, заставляющего вылезать из темных закоулков души первобытные страхи.

Как сказал Арт: "Это смерть"? Может быть, это и не шутка была? Торопливо стараюсь понять, что изображено на снимках. И тут же обо всем забываю. С яркой фотки на меня глядит Мика. Чужой, длинноволосый Мика с хищной, непохожей на его обычную улыбку, усмешкой. А рядом незнакомая вульгарная девица, с ярким, неподходящим для бледной мордочки, макияжем. Неизвестный фотограф запечатлел парочку под ярким зонтом летнего кафе. Торопливо проглядываю остальные карточки, на всех Мика и девица. Ба! Скулы сводит - на нескольких фотографиях они целуются, бесстыдно и вульгарно. Смеющаяся девица, пьющий вино Мика... Потом к ним добавляется выглядящий неприятным даже на снимке толстый и лохматый тип в кожанке.

Снова проглядываю фотокарточки, где Мика жадно целует неизвестную мне вульгарную блондинку. А почему "жадно"? Может так просто? Ага! Просто.

- Вы узнаете людей на снимках? - возвращает меня в тошнотворную реальность голос седовласого.

И что ему ответить? Как ответить? Почему-то я точно знаю, что от моего ответа зависит многое, может быть даже все.

"Все" - как емко и страшно звучит.

Слово-приговор - "все". Щелчок затвора, хлопок, боль, темнота... Или пьяные голоса, боль, унижение... Краем глаза пытаюсь увидеть Арта, но он, похоже, тоже под непонятной магией гостя. Вон, как заяц на удава уставился на визитера. Неужели ему так же страшно? Он же большой, сильный... Стараясь выиграть хоть немного времени, снова перебираю снимки. Мика, девка, тип... Снова тип с гаденькой улыбкой глядящий на Микину девку. А может это не Микина девка? Ага-ага - он чужую взасос лижет... А чего тогда тип на нее уставился, а взгляд-то взгляд, на меня тоже так пялились... Стоп.

- Так что, Каролина! - голос человека в плаще, кажется немного раздраженным.

Мне хочется закрыть глаза и громко-громко завизжать, да что это со мной в самом деле?!! С трудом сглотнув несуществующую в пересохшем рте слюну, я, стараясь говорить твердо, пищу:

- Это Юрген, Мика, а девицу я не знаю.

- А подробнее? - от взгляда пустых глаз веет полярной ночью.

- Мика Мельников, мой друг, Юрген, человек вынудивший нас...

- Они ее заставили, Хаген! - прерывает меня Арт.

- Помолчи! - равнодушно одергивает его человек в плаще.

А я почему-то думаю, о том, куда он подевал свою дурацкую шляпу. Потерянно шарю взглядом по комнате, а когда нахожу ее прямо у себя под носом, на столике, испытываю что-то похожее на радость.

- Хаген, - вновь начинает Арт.

- Я сказал, помолчи! - куда делся тот звучный оперный голос, теперь мне казалось, что рядом шипит змея: гадкая, склизкая, смертельно ядовитая гадина.

- Я тоже был молодым, я тоже любил дур! Я все понимаю, - шипение пропало, вновь вернулся звучный баритон.

Я растерянно гляжу на белое пятно шляпы, и будто со стороны ощущаю, как собственные пальцы комкают полу халата, мне становится все равно. Какое приятное, знакомое ощущение. "Милая девушка в шоке" - очень хочется хихикать и плакать одновременно.

- ...Юрген Краузе, убит этой ночью в квартире своей любовницы... - вернул меня к действительности, голос седовласого, - вышел на балкон покурить и получил пулю в глаз.

- Это... - протянул Арт.

- Да, он один из "портовых"... Ты понимаешь? - спросил тот, кого Арт звал Хагеном.

- Не очень, - потеряно сказал Артур.

- Старшие тоже не очень, - хохотнул Хаген. - Ясно одно, - продолжил он, - твоя девица имела какие-то дела с этим Юргеном, Юрген мертв, Герман тоже, картина пропала... "Портовые" будут мстить. Старшие настроены решительно. Никто ничего не знает... Рыжий сбежал из Приюта. Что нам остается делать, а Артур?

- Пока не знаю, - тихо говорит Арт.

- Зато я знаю, что если кто-то что и знает, то это только твоя подруга, Артур! И ей придется все рассказать! - я ощутила взгляд на себе, будто холодными брызгами окатило.

- Но... - потерянно, начал Артур.

- Именно. Нужна уверенность, что она скажет правду.

Я наконец оторвала взгляд от шляпы и с ужасом уставилась на встающего из кресла Хагена.

- Одевайся, Каролина! Ты поедешь со мной! - слова хлестнули, как кнут, не контролируя себя, я хватаюсь за руку Артура.

Надежная крепкая рука чуть заметно подрагивает, но я ощущаю, как его пальцы стискивают ладошку. Мне становится чуть спокойнее, рядом Арт, он меня не отдаст, все будет хорошо.

- Хаген, одну, я ее не отпущу! - голос Артура звучит твердо, укрепляя мою робкую надежду.

- Дурак! - седовласый издает то ли вздох, то ли рык.

- Ладно. Отвезешь ее к Лидии сам. Заодно успокой, - мы с бабами не воюем, даже с такими подлыми.

Нахлобучив на затылок свой дурацкий головной убор Хаген уже идет к двери.

- И что будет там? Куда мы поедем? - задаю вопрос в спину.

- Медикаментозный допрос. Не бойся. Нам всего лишь нужна информация. Достоверная информация, - подчеркивает последнюю фразу Хаген.

Негромко хлопает дверь.

- Арт, что делать? - тихо спрашиваю я.

- Ехать, - потерянно отвечает Арт, - иначе без вариантов.

- В этом? - кивком показываю Арту на свой наряд из футболки и халата.

- Твоя одежда наверху в гостевой - вздыхает Артур, - я ничего не убирал и не выбрасывал.

***

Наверное, морда у меня та еще, потому что Санни улыбается чуть насмешливо.

- Плечо болит, - поясняет Санни неожиданный стриптиз, и изворачивается, пытаясь разглядеть здоровенный синячище над лопаткой.

Интонация у нее такая, будто она еще извиняется передо мной.

- Прости, я не хотел, - мои слова звучат беспомощно и глупо, на гематому страшно глядеть.

"А придись удар чуть иначе, мог бы и убить", - я никогда не верил в Бога, так что благодарить некого, только случай.

Интересно, Санни понимает, что я ее едва не убил? Кажется, нет. Еще и меня, успокоить пытается:

- Да ничего страшного, пройдет. Только вымокла я вся... - Санни огорченно вертит в руках маечку.

- Погоди.

Я скидываю джинсовку, потом снимаю футболку и командую:

- Снимай мокрое, время у нас есть, до сумерек высохнет, а там разберемся!

- Спасибо, - а у Санни классная улыбка, на такую невозможно не ответить.

Вот только она словно застывает на лице, и этот испуг в глазах. И майкой прикрылась. А глазищи-то как распахнулись, будто призрака увидела!

- Что? - быстро прикидываю, чем мог ее так напугать.

Да куда она уставилась? Пытаюсь проследить за ее взглядом... Черт! Татуировка! Санни не отводит взгляда от моей змейки-татушки. Как я мог забыть?! Что же соврать? Ничего не приходит в голову... Нормального... Что ж, придется действовать по обстоятельствам.

- И не ты тоже... - вздыхает Санни, а мне начинает казаться, что она сейчас заплачет.

- В смысле, "не я"? - спрашиваю осторожно, нужно стараться не напугать ее сильнее.

- Это опять не ты... - сквозь всхлип поясняет Санни, но понятней от этого не становится.

А я продолжаю вопросительно смотреть на нее, не двигаясь, чтобы не спровоцировать истерику.

- В смысле, "опять"? - скриплю я.

Увидев, что девчонка вздрагивает, крепче прижимая майку к груди, говорю как можно увереннее и спокойней:

- Не бойся, Санни, я не сделаю тебе ничего дурного.

"Правда, если ты захочешь уйти, то отпустить тоже не смогу - опасно это", - мрачные мысли не заставляют себя ждать.

- У тебя на плече татушка, у того Мики не было татуировок... А у моего Мики другая наколка... Тюремная. Откуда ты?! Кто ты? - она глядит испуганно, но требовательно.

- Тюремная? - переспрашиваю я, больше для того, чтобы протянуть время.

А потом пытаюсь правильно сформулировать вопрос, не потеряв старающуюся ускользнуть мысль:

- Погоди-ка... Ты хочешь сказать, что я уже один раз был не я, так? Тьфу... Вернее, он который не я, но и не тот Мика, которого ты знала с детства.

Санни молча кивает.

- Когда? - выдыхаю я вопрос.

- Что когда? - тихонько переспрашивает Санни.

- Когда ты все узнала и поняла? - строго спрашиваю я.

- Полгода назад... Ты... Он... В общем, когда я заметила, что наколка исчезла... Сам мне сказал... Там откуда ты тоже война? - тихо спрашивает она.

Я только киваю головой. И быстро прикидываю расклад. Значит полгода. Все сходится. И вот еще! У парня Лори наколки тоже не было... Что же это значит? Значит... Значит... Значит, получается, он тоже побывал здесь? И пока мы были в Венниски... Так! Похоже, что один идет за другим, как звенья одной цепи... А Каролина? Она тоже? По идее да...

- Тебя тоже Микой зовут? - больше не глядя на меня, спрашивает Санни.

- Да.

- А... ты тоже знал меня... Там, откуда пришел? - странный вопрос, хотя если вдуматься.

- Да, - повторяю я.

- И мы там тоже были друзьями... С самого детства? - интересно, что она хочет услышать.

Ухо цепляет слово "тоже", значит и тут все было похоже.

- Да... Я был в тебя влюблен. Мы ели мороженое у тетушки Мод... Целовались, до одури... Пили дешевый аморвейн, а потом...

- Аморвейн не пили, - прерывает меня Санни, - у меня на него аллергия, - и тихонько спрашивает:

- Скажи, а... Там... Я тоже была у тебя первой?

- Да, - твердо вру я, понимая, что сейчас ей правда не очень-то и нужна.

- Наверное, это судьба, - всхлипывает Санни и с надеждой (или это отчаянье звенит в ее голосе) задает новый вопрос:

- А те... Другие парни... Они вернутся?

- Я не знаю Санни, - только и могу сказать я, - меня просто швыряет по мирам, я не понимаю почему, не понимаю что происходит.

- Мир сошел с ума, но мне-то как быть? - она прижимает маечку к лицу, худенькие плечи дрожат.

Ненавижу, когда девчонки плачут. Жалко их, больно, и не знаешь что делать. Присаживаюсь рядышком, гляжу на нее, вижу пупырышки мурашек на коже... Решение приходит само собой. Осторожно трогаю Санни за коленку - холодная, гладкая... И говорю:

- Для начала снимай мокрое и надевай майку мою, а потом будем думать вместе. Мы встретились снова, а значит, уже не одиноки. Вдвоем проще. Видно судьба такая у нас, - добавляю я, вспомнив слова Санни.

Кажется, я все делаю правильно. Во всяком случае, вновь вижу ее глаза. Мокрые, но уже не такие испуганные. И улыбка вернулась - робкая улыбка сквозь слезы.

- Только ты отвернись... Хорошо? Я еще не привыкла к тебе...

- Конечно, - встаю и поворачиваюсь к ней спиной, разглядывая ржавые подтеки на двери.

"Щас как треснет она тебе по темечку фонарем-то!" - мрачно предупреждает циник внутри.

"Зачем, револьвер в кармане джинсовки лежит, а я ее на топчан кинул", - думаю почти радостно, но холодный пот выступает на спине.

Настороженно прислушиваюсь к шорохам за спиной. Когда что-то тяжелое со стуком кладется на стол, вздрагиваю.

- Мика, ты мне совсем доверяешь? Даже пистолет оставил... - голосок у Санни дрожит.

- Это револьвер, - машинально поправляю я.

- Какая разница, - вздыхают за спиной, - можешь оборачиваться.

Оборачиваюсь с мыслью, что могу оказаться сейчас под дулом собственного револьвера. Хотя... Какая уж тут собственность?

Санни сидит на топчане, забившись в уголок и укутавшись в мою куртку. Отмечаю на столике "натюрморт" достойный кисти живописца: старинный фонарь, тускло поблескивающий револьвер и аккуратно разложенные для просушки предметы женского гардероба.

"Натюрморт с трусиками", - тут же придумывается название для картины, которую никто не напишет.

- У тебя джинсы мокрые, снимай и лезь под одеяло, все-таки еще не лето, - немного смущенно произносит Санни.

Нда... Не сразу заметил - постелька-то распахнута.

"Я еще не привыкла к тебе", - вспоминаются ее слова.

Возникает вопрос, что будет, когда она привыкнет? Нда... Не стоит забывать, что наши, Соергартенские, девчонки всегда просто смотрят на жизнь. Не так много она дарит им радостей, чтобы...

"Мика, а ведь ты бы не отказался, урод?!" - прикидываю ответ на этот вопрос, но если честно, то он не находится.

Чтобы не думать о ненужных и неважных сейчас вопросах, скидываю джинсы, пристраиваю их в углу топчана и лезу под одеяло. Простыни несвежие и сырые, одеяло колется, Санни в уголке напугана... Снова сюр.

- Расскажи мне все, - прошу я.

***

- Расскажи мне все, - голос Хагена раздается из уютного полумрака.

Все-таки, какой замечательный парень, этот Хаген. И седина у него такая... благородная. И машина у него замечательная, жаль только, мне не удалось увидеть, куда меня привезли. А так любопытно было. Вроде ехали мы недолго. Где это может быть? Вдруг это мой любимый Остров? А от платка, которым мне завязывали глаза, так волшебно пахло. Наверное, этот платок принадлежит этой симпатичной докторше, что помогала пристегнуть меня к креслу - кресло сначала показалось страшным, но я просто боюсь игл. А эта докторша прехорошенькая, маленькая, темноволосая и туфельки у нее симпатичные... Ах да, нужно рассказать Хагену все. Только вот что все? Ух, голова кружится, как будто я целое утро танцевала вальс.

- Что все? - старательно уточняю я.

Немножко заплетается язык, наверное, от сухости во рту, но мне нужно все рассказать что-то милым людям. Все равно, я ведь хотела объяснить все Артуру, так пусть заодно послушают и остальные.

- Формулируйте вопросы конкретно и четко! - устало говорит симпатичная докторша, и что-то поправив в капельнице, трубка от которой тянется мне в вену, грустно поясняет:

- Вы же сказали, что срочно, поэтому пришлось использовать обычный амитал-натрий!

- Это не опасно для жизни? - подает голос Арт, он тоже сидит здесь, рядом с моим креслом.

Эх, если бы у меня не было Мики, то я бы... Артурка очень симпатичный. И за меня беспокоится...

--Нет, скорее даже полезно, - откликается доктор, которую кажется зовут Ли, - у нее зашкаливало давление, ей вредно много кофе.

Вредно кофе? Как жаль. А я так люблю кофе! Но какие же все-таки заботливые и добрые люди меня окружают.

- Каролина, как Юрген убедил тебя похитить картину? - Хагена мне немножко жаль, он думает, я знаю, кто похитил картину, а я знаю только, что в этом замешена другая Каролина.

- Юрген? Картину? Нееет... У Юргена мы покупали паспорта. Там, в другом мире, в Венниски. А картину хотел Тень. Только другой Тень, из нашей реальности... Много денег предлагал. А нам нужно было оружие... - с трудом сглатываю липкую слюну и продолжаю:

- Я вот что думаю, может он тоже знает тайну картин Ле Мюлье? Да нет, не крали мы картину! То есть они не крали... Другие мы... Это переход сработал, - торопливо начинаю объяснять про реальности, про переходы, про прошлое, которое не прошлое, про замещение.

Ой, как же трудно объяснить людям то, чего сама толком не понимаю! И еще язык какой-то непослушный, и голова кружится... Ах да, доктор, сказала, что это от кофе. Но я старательно и подробно рассказываю им, о происшедшем со мной и Микой. Рассказываю как это ужасно, когда попадаешь в незнакомый мир. Не забыть бы еще рассказать, сколько странного в их собственном мире, наверное, сами они не заметят - они же тут живут... И я говорю, говорю, говорю... Как же противно, что язык такой непослушный!

- Никогда больше не буду пить столько кофе! - сообщаю Хагену, прервавшись.

Кажется, он тоже за меня беспокоится. Вон Арта спрашивает, не было ли у меня психических расстройств. Надо его успокоить, а то он все-таки пожилой уже, седенький весь.

- Не было, я абсолютно здорова, это все кофе, - сообщаю я в полумрак из которого слышатся встревоженные голоса Арта и Хагена.

- Хотя, - немного подумав, сообщаю я, - от всех этих скачков по мирам, можно и сбрендить.

- Ой, Артур, как же здорово, что ты жив! - искренне радуюсь я, - В предыдущем мире тебя, наверное, убили! Там было так страшно!

- У нее были душевные потрясения? - это уже доктор заволновалась.

Классные у нее туфельки, я тоже такие люблю, чтобы на небольшом каблучке, лодочки и легкие.

- ... у нее был выкидыш... - доносится голос Артура.

Наивный мальчик. Какой выкидыш?

- Это был аборт! Ну сами поймите, я же думала что снова война будет! А тем более меня по мирам кидает... Нельзя. Ребенок это ответственность! - кажется я все же плачу.

Наверное, я все же хотела его... Ребеночка от Мики! Но не тогда. Да и не было другого выхода. Ну а потом... Может быть, у него еще не успела образоваться душа? Это же был только эмбрион. Клетка...

- Ничего, вот прекратится весь этот бред, и я рожу Мике и сына, и дочку! - громко объявляю я, хлюпнув носом.

- Хаген, почти час, надо прекращать! - говорит у меня над самым ухом доктор Ли.

Все-таки она очень милая! И Хаген тоже милый, беспокоится за меня.

- Прекращайте, все равно ясно уже. И это... Лидия, дайте ей снотворное, пусть поспит. Это можно? - надо ему сказать, что я совсем не хочу спать.

- Можно, только осторожно! - докторша снова колдует над моей капельницей, ласково улыбаясь мне.

Я улыбаюсь в ответ и закрываю глаза. Слышу, как Ли что-то говорит, про "глубокое внушение", "зомбирование подсознания". Кажется они мне не верят. Уже проваливаясь, в сон я сообщаю:

- Да нет, никто меня не зомбировал. А ожоги... Это когда "ирокез" взорвался.

Чувствую, как мне задирают полу медицинской распашонки, но уже все равно. Я сплю... Или не сплю? Нет!!! Пусть это будет сон!!!

Разрушенные дома, грязная улица... Стремительная тень штурмового вертолета. Грохочут винты, машина несется совсем низко, едва не задевая брюхом разворочанную залпами артиллерии мостовую... Несется прямо на меня - раздавить, стереть, уничтожить! Вот вертолет уже совсем близко, а я стою, у меня нет сил даже кричать: во рту сухо. Сейчас меня не станет. Все ближе и ближе смертоносная птица... Уже можно различить пилота: черный шлем, линзы светофильтров подняты, бледное лицо... Мика?! Наконец-то удается закричать. Мой визг заглушает грохот пулеметов боевой машины.

***

Сумерки застают нас лежащими рядом под одним одеялом. Во рту сухо, давно столько не говорил. Мысли разбегаются, а голова тяжелая. Полежать бы подумать, да... Нет времени - совсем нет.

А вот подумать есть над чем. Думаю, слушая ровное дыхание Санни, кажется, она уснула. Может и к лучшему - ей нужно отдохнуть. От мыслей, от слов, от слез... Пусть наберется сил, они ей пригодятся. А я, не спеша, стараюсь разложить по полочкам памяти все, что удалось узнать от Санни. Не так и много, но все же, кое-что.

Итак... Семь лет назад мой двойник из этой реальности, называю его условно Мика-дубль, убил отчима Санни, узнав, что тот ее изнасиловал... Мысль прерывается. Изнасиловал, а тот Мика его убил. А как бы я поступил, если бы узнал? Тогда, давно... Да просто. Пошел бы и вогнал заточенный напильник в жирное пузо мерзавцу. Благо, такие заточки или более "продвинутые" выкидухи были почти у каждого Соергартенского паренька.

"И не струсил бы?" - возникает резонный вопрос.

Не знаю. Может быть, это сейчас бы я мог струсить, а тогда... Тогда, наверное, нет. Цена жизни для мальчишек не велика, своей и чужой. Вот так вот. Кажется, старая загадка о причинах заставивших мать Санни убить отчима, окончательно решена - она защищалась. Или защищала... В моем мире. А здесь не смогла. И Мика отомстил. А он молодец, этот Мика-дубль. Жаль, мальчишкой был, отомстить смог, а вот избежать наказания за справедливость, нет. Наверное, об этом он просто не подумал. И хотя, на первый взгляд, дело было явным убийством в состоянии аффекта, тезке не повезло... Может, Судье было лень вникать в перипетии жизни какого-то босяка с Соергартена, а может еще что-то... Но вкатили ему по полной - пятнадцать лет.

Пятнадцать лет... Я отнял этот срок от своей жизни. Двадцать три минус пятнадцать - восемь лет. Если представить, что с восьми лет у меня не было бы ничего, кроме унылых стен тюрьмы, то... Представить (даже представить) не очень выходит. Мне повезло - я просто не знаю, как там, за высокими заборами, над которыми только и видно, что холодные отблески остекления караульных вышек. Видел я тюрьмы... Снаружи. И то мурашки бежали от суровости унылых зданий. А тут пятнадцать лет, изнутри, мальчишке... Неплохая плата за благородство. И хотя объявленная пять лет спустя амнистия ко дню образования Народной Республики стала для Мики ключом к свободе, домой вернулся не добрый спокойный мальчик (Да и был ли он этот мальчик вообще?), а жестокий волк с репутацией отморозка. Пять лет вне жизни и возвращение в страну, которая живет без закона. И ведь без всяких перескоков... Вернее мир один, жизни разные.

Я стараюсь переждать волну тоски, таращусь в темноту. Еще не хватало жалеть своих дублей, кто бы меня пожалел. И все же... Бабушка умерла, не дождалась. А Санни сохранила добрую память о первой любви, может и не удивительно... Что у нее оставалось в жизни. Тяжелая работа за которую платят гроши? Хотя, наверное, был и другой выбор. Наверняка был, Санни симпатичная девушка, но... Она умница Санни! И что ей оставалось делать? Я вспоминаю жалкую усмешку Санни и слова:

- Ну а что такого? Выбор простой: получать какие-то деньги и защиту или... Или бы меня драли даром, все кому не лень. А так... И было-то только раз, когда на работу принимали... Иначе работу не получить.

Хорошее здесь местечко. Если даже за идиотскую малоденежную работу кассира в круглосуточном маркете приходится давать взятку собственным телом... Хотя ведь у нее больше и не было ничего...

- ...я ж одна... была, - она будто оправдывается.

А это "была" она сказала хорошо. Так сказала, что я сразу почувствовал... "Одна" она не будет, пока я живу. Не будет просто потому, что я должен. Не ей... Той, своей Санни. И этому Мике.

"Защитничек, нашелся..." - попыталась пробиться здравая мысль, - "... тебе самому защита бы не помешала."

А ведь в чем-то верно. Возможно, сейчас главная защита для Санни держаться от меня подальше. Только вот... Мне нужна Санни, без ее помощи я буду беспомощнее младенца, а так все же гид в новом мире... И...

"И заткнись тогда, романтик, делай, что должен, а не соплями вози! Тоже мне! Ангел-всезаступник..." - злобно одергиваю себя.

Действительно нефиг из себя кого-то корчить. Урод я, не стоит никого обманывать. Урод, которому хочется выжить, спасти Каролину (а ведь я ее люблю) и защитить Санни (а сначала использовать). От злости скриплю зубами.

Так... Что еще мне теперь известно о себе "любимом"? Мика вышел, разыскал Санни, через какие-то свои контакты вышел на "смотрящего за районом" (термин какой шикарный, а с какой гордостью его Санни произносила, почти с интонацией "Господь-Бог"). Они поселились вместе, в Микиной квартирке на Соергартене. С работы Санни уходить не стала, в этом он ее поддержал. Прям идиллия, хоть визор-сериал снимай... Вот только на нормальную работу уголовника Мику Мельникова брать не спешили. А местные мафиозники им заинтересовались, чем-то он их впечатлил, видимо. В конце концов, Мику пристроили в некое предприятие, что-то типа охраны... Как я понял они и рынки осматривали и девочек по вызову контролировали. Этакие благородные разбойники на самоокупаемости. Санни считала, что это у него неплохо получалось. Как я понял, его напарники казались ей отличными ребятами. Однако ж за теплое место тоже приходится расплачиваться, судя по всему виды на парня у местного смотрящего были несколько другие. Однажды, - рассказывала Санни, - Мика вернулся домой под утро, бросил на диван пачку денег и молча поставил на стол бутылку дорогой водки. "Человек, которого я сегодня убил, заслужил смерть - сообщил он, - он был мерзавцем и негодяем, фактически я его казнил. Я был согласен с приговором, понимаешь? Но этим не закончится. " Хм... Интересно, он и вправду говорил так или это слова Санни? Теперь не узнать. Я представил диалог, так, будто бы с Санни говорил не он, мой дубль, а я - Мика Мельников. Настоящий. Хотя... Стал бы я рассказывать все это подруге? Не знаю, не уверен. А вот дубль, почему-то рассказал. Не мог держать в себе? Кто знает, все-таки он не я, он только двойник. Двойник? Ха... А кто сказал, что я не чей-то дубль? Неприятная мысль.

- Они захотят еще? - спрашивает Сани.

- Наверное... - хех, а ведь вряд ли тот парень, не понимал, что убийца одноразовый инструмент, почти одноразовый.

Возможно и водку он пил, опасаясь, что...

- А если однажды ты будешь не согласен с приговором? - так Санни спросила моего дубля.

Кажется так... А ответил он хорошо:

- Тогда Санни, я тебе позвоню и скажу: все Санни, пора. И это будет значить, что пора делать ноги.

А вот потом стало совсем интересно. Однажды, вернувшись утром с работы, Санни Мику не застала. Правда, к вечеру он сам заявился. Небритый и длинноволосый Мика, в подранной кожаной куртке, по колено заляпанных грязью штанах и без татуировки с палачом на запястье. Стоп! Вот тут должна быть зацепка за что-то важное, чувствую я ее, только не вижу "хвостика" за который можно было бы зацепиться и распутать клубок. А самое плохое, что тот новый Мика о себе Санни ничего толком и не рассказывал. Знать бы кем он был там, в своем мире... Хотя, наверное, тут ему было не до рассказов. Он оказался молодцом этот Мика-дубль-дубля! Интересно, каково ему было с липовой, кое-как нарисованной Санни татушкой выдавать себя за уголовника? Смог бы я так вот?

"А тебе придется!" - ободряюще сообщаю себе.

И снова лежу в прострации, прислушиваясь к пьяным песням доносящимся снаружи. Сумерки, Соергартен оживает, предупреждая слабых о том, что пора прятаться, сообщая сильным, что наступает время охоты. Джунгли большого города. И вот в этих джунглях двойник моего двойника смог освоиться. Настолько, что смог не просто уцелеть, но и заработать авторитет там, где настоящий, хлебнувший тюремной жизни Мика, был всего лишь мелкой пешкой. Как и что Санни подробно не знает, знает лишь, что вместо работы смесью шофера с сутенером у Мики появился "проект". В подробности он Сани не посвящал. Как там она сказала-то об этом времени? "Нам было хорошо". Вот только хорошо долго не бывает. Этот-то закон един во всех мирах. Все чаще дома стали появляться странные свертки, тяжелые спортивные сумки. Мелькали в окружении новые лица... Санни не задавала лишних вопросов. Меньше знаешь - дольше живешь. Только исправно трудилась бодидизайнером, подправляя фальшивую татушку.

А потом у Мики появился "доберман". Интересно, почему Санни подчеркнула, что револьвер "появился"? Похоже, тут она что-то замалчивает, важное или нет... Пока не узнать. И этот, как выразилась Санни, "клин на маяках" не спроста ей запомнился. Мика таскал какие-то вырезки, фотографии, подолгу рассматривал репродукции. Даже водил Санни с собой в библиотеку и в морской музей. С чего бы? Занялся контрабандой? Самое простое объяснение, а верное или нет... Вот только... Маяки! Глупые сны, которые иногда снятся мне.

"Это не просто кошмар, Санни. Этот маяк... он где-то существует!" - упрямо повторял мой дубль иногда.

Кажется, эти разговоры пугали Санни.

- Обшарпанная винтовая лестница. Ступеньки, некогда выкрашенные белой и красной красками, а теперь облезлые, раскрошившиеся, потерявшие изначальный вид... И окна узкие словно бойницы, а за ними море и кричат чайки? - переспросил я Санни.

- Да. Именно так.

В принципе, ну что тут такого, снятся людям одинаковые сны. А ощущение, что это загадка: от усталости еще и не то померещится. В любом случае это пустые вопросы, ответов-то никто не знает. А как было бы хорошо, если бы Санни знала, что произошло после. Ан нет, не знает она ничего. Знает, что Мика запретил ей появляться дома, что неделю они с ним жили тут, в этой каморке, а потом он исчез. А когда появился вновь, его взяли какие-то парни, прикатившие на черных вездеходах. Вернее, не его... А уже меня. Вот и все.

Проще говоря, ничего я толком не узнал, ничего не понял и все равно придется возвращаться домой и тянуть единственную ниточку, на которую есть призрачная надежда.

"Устроим рыбалку! На живца!" - иронично прикидываю я единственный разумный выход, что накрепко засел у меня в голове.

То что живцом придется быть мне, конечно, пугает, но... Больше ничего разумного в голову не приходит, да и потом все же немножко греет меня надежда, что живцом может оказаться и Санни.

И уж в любом случае первый ход делать ей. Сходить за моей одеждой. Конечно же я ее подстрахую... И все такое. Так... А ведь что-то я забыл! Что? Татушку! Мало ли, а вдруг? Все. Хватит. Полежали, пора действовать!

Аккуратно тормошу Санни за плечо. Похоже, просыпаться она не хочет, что-то неразборчиво бормочет во сне, уютно и ласково.

"А что если?" - приходит уродская мыслишка.

Самое печальное, что организм явно не против поддержать эту мысль. Тем более, что... Я сомневаюсь, что Санни будет сильно против.

"А куда ты денешься?!" - напоминает анекдот про маньячного мишку организм.

Действительно, почему бы и нет? Мало ли, может быть уже совсем скоро я перестану быть. А эта девчонка давно не девочка, вон и с моими альтер-его не терялась, так чего же?

- Каролина, - тихонько пробуя слово на вкус, произношу я.

"Ничего не узнает! Вон Лори была и что?" - тут же радостно вопит организм, а рука почти против воли ползет к груди мирно сопящей Санни.

"А то, что не хватает Каролинку чем-нибудь наградить! Вот!" - нашлась гаденькая отмазка.

Не давая себе передумать, я тихонько шепчу в маленькое ушко:

- Санни, просыпайся... Давай-давай, - аккуратно тормошу ее за плечико, помня о травме.

На этот раз она просыпается, блестит в сумраке испуганными глазами. А я успокаивающе у нее спрашиваю:

- Санни, а ты здесь Мике татуировку рисовала?

- Какому Мике? Какую татуировку? - непонимающе спрашивает девушка.

- Ну мне... Другому мне, - путаюсь я в объяснениях, - фальшивое тату...

- А... поняла! - Санни рывком садится, смешно помотав встрепанными волосами.

--Нет. Дома, конечно, - сообщает она.

Ну что ж... Очередное подтверждение. Выхода нет, нужно возвращаться в мою квартирку. Осторожно, но... Рискуя.

- Наверное, нам пора, Санни, - сообщаю я и выбираюсь из-под одеяла.

Быстро влезаю в одежду, а потом какое-то время стараюсь пристроить револьвер за поясом - глупая идея, он слишком тяжелый.

- Санни, мне придется куртку тоже одеть, извини! - сообщаю я.

- Конечно... Мика! - соглашается девушка, только паузу перед моим именем делает, как будто привыкает.

- Идем? - робко касается она моей руки.

Смотри сверху вниз в темноте каморки яркая маечка кажется клочком тумана, а лицо белым пятном. Что она хочет? А куртку протягивает. На улице холодно, все-таки начало весны и пусть день был по-летнему жарким...

- Надень, а то замерзнешь! - противоречу я сам себе и с револьвером в руке, открываю дверь.

Прозрачно-чистый ночной воздух тут же будит мурашки на руках. Несколько секунд стою на пороге, вглядываясь и вслушиваясь в вечер Соергартена. Видеть собственно нечего - темные кроны деревьев шумят возле самой лестницы. Знакомые звуки ночного квартала перекрывают этот тихий шелест: рев далекого мотоцикла, завывание бумбоксов (наверное, где-то поблизости соревнуются юные балбесы-снейкеры), а в целом тихо.

- Санни... - зову я.

Она понимает без слов, хотя, я веду себя как параноик, но... Она спускается первой, я страхую. Хотя выглядит это идиотски, но поделать с собой ничего не могу.

- Все оки! - кажется, Санни хихикнула снизу.

Быстро спускаюсь, ржавые перила знакомо царапают ладони, металлические ступеньки едва слышно гудят под подошвами кроссовок(как бы не свалились с ног). В детстве мне иногда представлялось, что я спускаюсь по трапу эсминца... И ведь верилось в игру, а сейчас - ржавая грязная лестница и все.

- Ключ в дупле, - врубаюсь, какой ключ имеет в виду Санни не сразу.

Ну что же, значит, дупло есть и здесь... Неудивительно.

- Иди сюда, - осторожно прижимаю к себе девушку.

В карман куртки кладу револьвер - вроде нормально. Так мы и идем, "влюбленная парочка" - моя рука на талии, льнущей ко мне девушки. Если что, револьвер из кармана Санни выхватить успею. Но лучше бы без приключений обойтись.

Обойтись без приключений почти удается. Такой это район, по умолчанию, если кто-то здесь шляется ночью - значит право имеет. А право здесь одно - право сильного.

"Снейкеры" встречаются нам почти сразу. Компания обкуренных подростков. В свете уцелевшего фонаря наблюдаю извивающиеся на асфальте полуобнаженные тела. Сейчас эти пародии на людей выглядят почти привлекательно. Варварский танец под рев экзотических барабанов. В темноте, за гранью светового пятна, отмечаю знакомое шевеление... Сношаются. Узнаю свой квартал. Безразлично проходим мимо, лишь ладонь на рукояти револьвера, немного увлажнилась. Кто знает, во что могли превратиться в общем-то безобидные полуживотные в этом мире. Вдруг здесь они нападают? Звуки варварской музыки начинают отдаляться и Санни с отвращением выдыхает:

- Ненавижу!

Молчу, разговаривать не хочется. На ходу обдумываю свои действия. Правда мыслей маловато. По всему выходит, что выбора у меня особого нет, придется рисковать, рисковать этой девчонкой, что доверчиво прижимается ко мне.

"А ты придурок, Мика", - думаю устало, - "с чего ты взял, что она тебе доверяет, ты знаешь ее только несколько часов."

Быстрым шагом подходим к дому, где я снимал квартирку. Вернее все еще снимаю. Приходит идея зайти в парадное напротив и понаблюдать за своими окнами. Поднимаю взгляд, мои два окна темны, окна соседей освещены. Жизнь не визорсериал, а потому красивые понты тут не помогут. Заходим в парадное, знакомо воняющее мочой. Когда дверь парадного хлопает за спиной, с ужасом понимаю, что совершил ошибку, и если нас здесь ждут, то... Липкий пот выступает на спине и желание сбежать отсюда почти необоримо. Некстати лезут мысли о "спортсменах" - внутри все сжимается. Как там писали древние? "Страх делает нас слабыми"? Еще немного и я соглашусь быть слабым, но где-нибудь в безопасном месте. Как обычно умные мысли приходят с запозданием, но... Хорошо, что пришли вообще.

Задерживаю Санни на площадке между первым и вторым этажом. Надеюсь, со стороны мы выглядим обычной парочкой зашедшей в подъезд. Ну хотя бы... Губы кривит улыбка. Лицо снова прихватывает, словно напоминая, что может быть, сейчас все повторится. Прижимаю Санни к себе, чтобы возможный наблюдатель успокоился... Хотя и понимаю, что вряд ли ожидающих нас интересовал бы подобный спектакль, но ничего не могу с собой поделать - меня успокаивает эта игра. А может, успокаивает сама пауза перед пугающим меня действием. Наклонившись к Санни, будто собравшись поцеловать ее в шею, шепчу:

- Ключ от квартиры у тебя есть?

- Да, - почти вздох, ее руки на моих плечах, чувствуется, как Санни бьет дрожь.

А я скотина думаю только о себе, а каково сейчас девчонке? Кто сказал, что она не понимает опасности происходящего? Но ведь идет, а я все о себе ною.

"Урод!" - мысль окончательно приводит в себя.

- Где он? - на этот раз все же касаюсь губами шеи, нежная кожа холодит мне губы.

- Во внутреннем кармане куртки...

Ну что же... Пора?

Аккуратно освобождаю девушку от курточки и взяв за руку влеку вверх по ступенькам. Оказывается, все еще актерствую. Именно, так показывают влюбленных в сериалах. Тьфу ты!

Проходим мимо моей двери, поднимаемся на этаж выше. Никого. Собственно, это ожидаемо. А вот там, за дверью... Глубоко вздыхаю, натягиваю на себя куртку, еще хранящую тепло ее тела.

- Звони, - тихонько шепчу Санни.

Достав пистолет, наблюдаю как она спускается, тихонько, видимо, стараясь не шуметь.

"Дрянь ты, Мельников", - сообщаю себе.

И тут же мысленно оправдываюсь: "Был бы дрянью, стоял бы на этаж ниже."

***

Водитель тормозит лихо, с визгом тормозов - меня даже швыряет вперед. Приехали, наконец-то. Интересно, что это за "клуб" такой. Или еще одна баня? Увидим. Пока Артур, что-то выговаривает пытающемуся оправдаться драйверу, распахиваю дверцу "кугуара"...

Остров! Мы на Острове - его ветер не перепутать ни с чем. Сейчас он дует со стороны дамбы, принося чуть гниловатый запах. Господи, дамба цела! Каким сладким может показаться запах из детства - вдыхаю полной грудью. И только выдохнув этот соленый, с примесью бензиновой гари и гниющих водорослей воздух, замечаю остальное: яркий свет, мельтешение каких-то людей вокруг.

- Укачало? - заботливо спрашивает парень в костюме, призраком материализовавшийся возле двери внедорожника.

- Нет, - ослепительно улыбаюсь в ответ.

Подходит Артур и я нагло хватаю его под руку. С высотой каблука я немножко перебрала. Вернее, не я, а та, кто покупала этот аксессуар. Пресловутый "клуб" к которому мы идем рука об руку (ни дать, ни взять "сладкая парочка") располагается в доме, который узнаю сразу. Один из так называемых "новых домов". И хотя этим термином у нас на Острове зовутся любые постройки моложе столетия - этот дом действительно один из самых новых. Его аккуратно "вписали" между двумя по-настоящему древними особняками всего лет пятьдесят назад. Архитектура нейтральная, чтобы не сказать безликая, впрочем, в этом строгом минимализме прямых линий, есть своя прелесть. Пытаюсь вспомнить, кто раньше был хозяином особняка и не могу - кажется, какой-то генерал из тех, что начинают свою карьеру простыми солдатами. В общем, уважаемый человек. Интересно, где он сейчас?

"Одно хорошо - на баню это все явно не похоже", - попытка съехидничать удается не очень.

От одного воспоминания становится холодно в животе. Торопливо гоню от себя неприятные мысли и так страшновато от неизвестности.

Возле огромных зеркальных дверей кучкуется какой-то народ, но мы гордо проходим мимо. Мелькают серьезные парни в одинаково казенных костюмах, кто-то распахивает перед нами дверь и... Я погружаюсь в полумрак и негромкую музыку. Фортепьяно?! Я удивлена. Я ожидала грома современных мелодий, а вместо этого... Мелодия моего детства - "Лунный ноктюрн". Негромкий гул разговоров и странный запах... Тоже из детства. Замираю, стараясь вспомнить, чем же это пахнет таким... Забыто горьким.

"Папин табак", - кто-то словно шепчет мне в ухо.

Да. Дорогой табак, звон хрусталя и негромкая музыка.

Искоса бросаю взгляд на Артура, тот тихо говорит что-то невысокому человечку с ухоженной бородкой.

- Хорошо... - кивает тот и Арт бережно увлекает меня в полумрак зала.

А клуб у Артурки оказывается элитный. Интересно с чего я решила, что он будет молодежно-модерновым? Хотя, наверное, это все его дом - холодный, технологичный: ненастоящий. Зато здесь: столики, оформление, - все выдержано в стиле времен начала прошлого столетия. Серебряный век. Мне нравится. Да и не только мне, похоже. Пусть для клубов время еще раннее, но зал практически заполнен. Показатель успешности заведения? Наверное.

Артур, усаживает меня за укромный столик с угловым диванчиком недалеко от стойки.

"Это "администраторское" место", - подсказывает мне память, с таких местечек всегда лучше видно зал, чем сцену.

Хотя о чем это я? Мы ж не развлекаться сюда пришли.

"А зачем тогда?" - рождается риторический вопрос.

- Побудь пока здесь, хорошо? - то ли просит, то ли приказывает Артур, кивает бармену за стойкой и куда-то исчезает.

- Хорошо... - эхом отзываюсь я.

Арт сделав кому-то знак рукой растворяется в полумраке, а я, откинувшись на спинку бархатного диванчика, неторопливо осматриваюсь.

В отличие от Артуркиного дома, клуб не оставляет ощущения игрушечности, глянцевости, скорее наоборот. Хотя я готова голову дать на отсечение, что здесь работал тот же дизайнер. И вообще, почему-то от интерьера этого, от клуба остается странное ощущение... Пытаюсь поймать его, но оно ускользает. Как объяснить дежавю, которое и не дежавю совсем? Я точно тут первый раз, но все такое знакомое... Родное?

Машинально глажу рукой тяжелую портьеру из натурального бархата. Кисти, знакомо щекочут ладонь, я принюхиваюсь. Кажется или нет? Наверное, все же кажется. Бархат действительно старый, а не стилизованный "под старину", только вряд ли он может так долго хранить запахи моего детства.

"Это все шуточки подсознания", - успокаиваю себя.

А перед глазами отчетливо возникает здоровенный черный рояль посреди гостиной, пожелтевшие от времени клавиши... И скрипучий голос нашей учительницы музыки:

- Каролина! Юная мистрис, о чем вы думаете?! Си-Бемоль, еще раз! Начали!

"Лунный ноктюрн" - ее любимое произведение. Наверное, это из-за музыки, - придумываю, наконец, себе объяснение.

- Прошу, - раздается над ухом, и я вздрагиваю.

Незаметно подкравшийся официант в строгом фраке ставит передо мной высокий бокал, наполненный радугой. Именно такую ассоциацию рождают разноцветные слои в бокале. Интересно, как это на вкус? Жаль, нельзя спросить у бармена название коктейля. Возможно это любимый напиток той, незнакомой Каролины, или же всем известный фирменный коктейль. Делаю осторожный глоток, не стоило бы, после того, что было утром, но... Коктейль выглядит таким красивым, что устоять невозможно. Ожидания не обманывают - холодный, приятный, алкоголь почти не заметен. Ловлю на себе взгляд бармена и благодарно киваю, улыбаясь.

Пока наслаждаюсь напитком, музыка постепенно затихает. Негромкие аплодисменты, поворачиваю голову и успеваю увидеть невысокого курчавого пианиста, скупо раскланивающегося перед гостями. А потом на сцене появляется коренастый человечек с бородкой, которого я видела с Артом. Ведущий вечера что ли? И объявляет "незабвенную и неподражаемую"... В первый момент мне кажется, что я ослышалась... Элину Ланге?!

Забыв про коктейль, удивленно таращусь на сцену, где появляется совершенно не знакомая мне, умопомрачительная Элинка. Темно-зеленое, цвета мокрой травы, концертное платье, стильная короткая стрижка, черные как южная ночь волосы. Или это парик?

А Элинка поет. Негромко и... Странно, незнакомо.

Игристое вино шипит в твоем бокале

Рубиновый коктейль из лета и любви

Окончились слова, мы обо всем сказали

И согревает нас лишь огонек свечи

А где-то за спиной разыгранные роли

Звонки из пустоты, ночные поезда

Закончилось кино, экранные герои

Стирая грим с лица, уходят в никуда

Упорная свеча горит, роняя слезы

Не в силах разогнать сгущающийся мрак

Грустны твои глаза, как никогда серьезны

И пальцы на руке беспомощно дрожат...

Завороженная мелодией и голосом я уже не вслушиваюсь в слова. Песня заканчивается и Эллинку провожают аплодисментами, пара хриплых голосов даже орут нечто похожее на "Браво!" А я потрясенно гляжу на сцену. Эльки на ней уже нет, там лихо отплясывает колоритное трио - мужчина и две женщины в стилизованных под средневековье костюмах. Похоже номерок со стриптизом, но мне уже не до этого. Отставив недопитую радугу, я поднимаюсь из-за столика и целеустремленно иду к дверце, которая ведет "за кулисы". Возле нее стоит скучающий парень в костюме, оставляющем почему-то ощущение униформы. При моем приближении он напрягается, но тут же расплывается в улыбке узнавания. Ну что же, расчет оправдался - Каролину здесь неплохо знают. Кивком приветствую охранника - жест из прошлого, почти позабытый рефлекс человека ощущающего себя хозяином жизни.

"А если тебя Арт хватится?" - осторожно напоминаю себе.

На миг замедлив шаг величественно бросаю "костюму":

- Если Тигерин меня будет искать, я у сестры.

Не дожидаясь ответа, толкаю дверь и захожу. Я хочу видеть Элинку.

Короткий полутемный коридорчик, ряд дверей. Открывать все в очередь? Вижу на одной из дверей нарисованную золотой краской внушительных размеров звезду. Улыбаюсь - если Элька не звезда, тогда не знаю кто может быть за этой дверью. На всякий случай стучу тихонько.

- Минутку, - откликается усталым голосом моя сестренка.

Вот минутки у меня нет. Вернее, есть, но ждать не хочется, почему-то есть ощущение, что я куда-то страшно опаздываю. Поэтому решительно открываю день и вхожу.

- А, это ты, Каролинка, привет! - переодевая платье, здоровается Элинка с моим отражением в зеркале.

- Здравствуй! - машинально отвечаю я и понимаю, что не знаю о чем говорить с этой, почти незнакомой Элькой.

Разглядываю сестренку, сейчас на ней нечто роскошно-фиолетовое с глубоким декольте, на мой взгляд излишне глубоким все же чем-чем, а бюстом создатель мою сестренку не обидел.

- Похоже, Артур тебя нашел, наконец? - тщательно подводя губы палочкой жидкой помады интересуется она.

- Вроде как да, - в свою очередь киваю ее отражению, и задаю дурацкий вопрос, - ты как?

- Как обычно, - грустно улыбается мне Элькино отражение, -нормально. Еще два выхода, - продолжает она, - и можно домой, Ивикка чего-то рассопливилась.

Эллинка присаживается за трюмо и надевает парик, снова превращаясь в жгучую брюнетку, косится на меня и спрашивает:

- Так что там за история с этой картиной? Каролин, что случилось? Где ты пропадала? Артур тут сам не свой бродил, всех своих парней на уши поставил. Зачем ты во все это ввязалась? ЛеМюлье, любовники... Ты с ума сошла?! - в голосе Эльки тревога и беспокойство.

- Нет, конечно! - успеваю вставить я, и тут же нахожу контраргумент, - Стал бы Артур меня сюда тащить?

- Арт? - Элька неожиданно успокаивается, - Арт бы стал.

Пользуясь тем, что шторм прошел, интересуюсь:

- А что, полиция меня и тут искала?

- Причем тут полиция? - слегка раздраженно бросает Эллинка, - Не помню, кажется, приходил кто-то оттуда, с ними Артур разговаривал.

- Каролин, ты нас всех так напугала, - тихонько добавляет она.

В дверь стучат и кто-то сообщает требовательно:

- Пора!

- Иду, - кричит Элька в закрытую дверь.

Поднимаясь с пуфика, спохватывается:

- Ах да! Ты забыла у меня свой диктофон! - с этими словами Элька тянется к ящику трюмо и достает серебристую коробочку.

"Мой диктофон?" - удивляюсь, хотя казалось бы чему удивляться.

- Спасибо! - машинально благодарю, забирая устройство.

Не сразу нахожу нужную кнопку - игрушка абсолютно незнакома. А найдя щелкаю, отчего-то хочется услышать себя. Другую себя. Действительно, голос раздавшийся из коробочки напоминает мой. Хотя кажется, чуть иным, более глухим и хриплым что ли.

- ...произошло со мной полгода назад не поддается логическому объяснению. Мне кажется я попала в иную реальность, а может и параллельное пространство. Где все похоже, но все отлично от мира в котором я родилась. Меня окружают вроде бы знакомые лица, родные люди, но они другие... - та, кто говорила моим голосом, вздохнула, - у них иные судьбы и мир вокруг... Он другой. Здесь больше нет Королевства Норд...

Спохватившись, лихорадочно, на полуслове, выключаю диктофон. Торопливо пытаюсь придумать, как объяснить Эльке эту запись.

- Ты все-таки решила выиграть дурацкий спор и написать фантастическую книжку? - улыбается Элька, - И про что будет роман?

- Про любовь! - облегченно отмахиваюсь я, - Эль, а можно пока ты будешь работать, я тут тебя подожду?

- Конечно, но лучше там, в зеркальной комнате, - сестренка кивает на тяжелую бархатную портьеру, скрывающую дверь, - там и диван удобный, - подмигивает она мне, - ну все, мой выход.

Зеркальная комната, оказывается по-настоящему зеркальной. Некоторое время удивленно разглядываю себя отраженную сразу в нескольких зеркалах. Даже потолок здесь сплошное зеркало.

"Интересно, в чем смысл вешать здесь столько зеркал?" - пришедшая догадка заставляет меня покраснеть.

Забираюсь с ногами на широкую тахту и, глядя в туманную даль зеркального коридора, включаю диктофон. Вновь слышу свой и одновременно чужой голос - усталый и нервный:

- ...Здесь, в этом мире тоже нет никого из моих, - кажется та Каролина шмыгает носом, - папа скончался два года назад от сердечного приступа... Прямо на митинге. А мама... Мама, погибла давно... Семь лет назад. Разбилась на вертолете вместе со старшим Блюмом.

Прерываю запись, чувствуя, как начинает щипать глаза. Нахожу в сумочке бумажный платок и промокаю глаза... Снова щелкаю клавишой и слушаю, слушаю:

- Эрик пропал без вести во время кругосветной регаты... Ходили разные слухи, но... Я не верю, что он сбежал не дав знать о себе хотя бы... Мне, - мимолетная пауза говорит о многом: моя дубль тоже не знает, как называть ту, чье место она заняла.

- Ивонн... - вздыхают в диктофоне, - Ивонн скончался от передозировки наркотиков. Официальная версия. Но Эллинка сказала, что это ложь. И я верю ей. И вообще, если бы не она... Без нее я была бы совсем одна. Без нее и без Артура.

В диктофоне слышен смешок:

- А тут он совсем не похож на... Моего Арта. Босс! Гораздо более резкий, властный и жесткий. Иногда он меня пугает... Хотя и в Арте-телохранителе было это... Может потому я и...

Что-то цепляет меня... Телохранитель?! Но им был Артур из того Нордвига в который мы попали первым делом! Что это значит? То что Каролина, которая наговаривала на диктофон, тоже была не из этой реальности... Она может... Нет - должна быть Каролиной из того, второго Нордвига! Вот только что мне это дает?

Не переставая, грызет ощущение странной тревоги. Или предчувствия? Я сижу на тахте и меланхолично щелкаю кнопкой диктофона, вновь и вновь прокручивая последнюю запись. Моя тень рассказывает то, что известно мне - другой мир, ощущение безумия, желание проснуться... Только вот в конце... Запись оканчивается странным то ли хрипом то ли вскриком... От него пробивает морозом. Что это? Что случилось с моим дублем? Слушаю это хрип снова и снова... Множество блондинок в зеркальном коридоре повторяют мои действия.

Тихое: "Каролина!" выводит меня из транса. Оглядываюсь на голос. Артур стоит в углу комнаты. Я заслушалась и не заметила, как он вошел. Правда, странный он какой-то... И зачем-то переоделся! Черная водолазка, камуфляжные штаны, армейские ботинки... Какой дикий прикид - мы же в ночном клубе! На природу что ли выезжать собрался? Посреди ночи? Зачем?!

- Каролина! - едва слышным шепотом повторяет Арт и жестом манит к себе.

Я поднимаюсь с тахты, опускаю диктофон в сумочку и иду к Артуру. Откуда здесь темный коридор? Потайная дверь? Как в родовых замках? Наверное - почему бы нет? Странный коридор, какие-то темные портьеры, ковер на полу, слабый неверный свет... Камин? Свеча? Фигура Артура сливается с темнотой.

- Иди, Каролина... - доносится словно издалека.

Я не вижу Артура, он исчез, наверное, свернул за одну из занавесок. Беспомощно озираюсь... Что-то тускло-металлическое мелькает на ковре у моих ног. Наклоняюсь и поднимаю обломки офицерского жетона. В лицо дует ледяной ветер.

"Арт?!" - беспомощная мысль, пальца сжимают пластинки жетона, ледяные и мокрые на ощупь.

- Ааарт... - жалобно зову я, сейчас мне страшно до дрожи в коленях.

Сзади что-то бьется и звенит, осыпаются осколки. Подпрыгиваю, поворачиваясь к двери и... С ужасом отшатываюсь! В дверном проеме ревет стена пламени. Дым прерывает мой вскрик. Я кашляю, закрываю рот и нос рукавом... Из глаз текут слезы, в лицо пышет жаром, но двигаться нет сил. Я как завороженная смотрю на огненные занавески и превратившуюся в костер тахту на которой я только что сидела.

"Господи, что это?! Пожар?! Откуда?! И где Артур? А Элинка?" - коридор наполняется голосами.

Меня крепко хватают за руку и знакомый голос кричит в ухо:

- Идем!!! - Арт вернулся, тащит меня за руку, прочь из задымленного коридора. Элька уже на улице. Где-то ревут сирены, вокруг испуганные лица.

- Что там? - в глазах у сестренки слезы, яркий макияж потек и она напоминает испуганного енота.

Вместо ответа кашляю, меня колотит и мир застилает пелена слез.

- Все в порядке, - отрывисто говорит Арт, - какая-то мразь "зажигалку" бросила в окно.

И еще раз повторяет, может себя успокаивает:

- Все в порядке!

И уже командует:

- Элина в машину, Каролина ты тоже. Нат отвезет вас домой. И... Не высовывайтесь из квартиры!

"Арт... В костюме..." - это единственная мысль, которая остается мне, когда я отхожу от шока и вижу Артура.

Запачканная сажей рубашка, пиджак он сбросил прямо на асфальт.

"Арт в костюме, не в камуфляже... в костюме..." - а ладонь сжимает призрак офицерского жетона.

Жетона, которого не может быть в этой реальности.

***

Ненавижу ждать! В подъезде прохладно, но на лбу выступает липкий пот. Самое неудобное, что ладонь, сжимающая рукоять револьвера тоже становится влажной. Я просчитываю: вот распахивается дверь, на меня бросаются... Успею я выстрелить сквозь карман? Даже если успею, то... Кто сказал, что пресловутые "они" уже не отрезали дорогу к отступлению и не ждут меня на выходе из парадного? И зачем бросаться? Можно по-быстрому обработать девчонку, она откроет дверь, я войду, а дальше дело техники. Капелька пота щекочет переносицу, но я боюсь ее стряхнуть, правая рука занята револьвером, а левой я опираюсь о косяк двери. Зачем? Сам не знаю. Может, чтобы оттолкнуться, когда побегу вниз по лестнице? Какие же глупости лезут в голову! Прислушиваюсь на предмет каких-нибудь звуков в квартире. Тишина - не слышно ничего, только сердце бухает, да громыхает где-то вода, падая в ванну. Привычный шум многоэтажки рабочего квартала.

"Почему она так долго? Сколько прошло времени?" - усилием воли гоню подступающую панику, но ноги сами делают шаг от двери, потом другой.

"Уходить!" - приходит решение.

"А как же Санни?" - отрезвляет мысль.

Бросить? Но ведь если там засада, то она на меня, а значит... А ничего не значит! Аккуратно достаю револьвер, старательно восстанавливаю дыхание - нужно прогнать лишние эмоции. Так... Дверь на себя... Упасть вовнутрь...

"Свет", - напоминаю сам себе, - "нужно разбить лампочку, чтобы силуэт..."

Додумать мне не дают - дверь в квартиру медленно открывается, мой палец напрягается на спуске револьвера. Ну?!

За дверью стоит Санни. Всматриваюсь в ее личико, напряженное конечно, но, наверное, сам я выгляжу не лучше, потому что девушка тут же спрашивает:

- Я долго, да? - и добавляет будто извиняясь:

- Я поняла, что нужно было осмотреть квартиру, да?

Я гляжу на прихожую почти незнакомой квартирки, тускло освещенную грязноватого вида бра. Нет, я уже понимаю, что в квартире пусто. Только встречаться глазами с Санни не хочу - мне стыдно. Хочется сказать ей: "Прости, я урод, Санни!", жаль, что слова совсем ничего не значат в таких ситуациях. И в этот момент приходит понимание, что девочка знала, что я использовал ее как пешку в опасной игре... Знала и пошла?

"Почему?" - мне не хочется давать себе ответ на этот вопрос, и я зачем-то глупо спрашиваю:

- Все чисто?

Все-таки слова имеют значение - они нужны, чтобы разгонять страшную, а сейчас еще и стыдную тишину. Санни едва заметно улыбается и, дернув худеньким плечиком, шутит:

- Да я бы не сказала, все перевернули, наследили! Вот гады!

Она еще шире открывает двери в коридор, как будто понимает, что я только что пережил очередной приступ уродской трусости. Ну что же в квартире чисто. Впрочем, это ничего не значит, засада может быть где-то рядом, или нас могут взять на выходе, или... Слишком много разных "или", а выбора все равно особого нет - нужно как-то действовать, с чего-то начинать.

"Вот и начнем!" - бодро говорю я себе.

В любом случае задерживаться в квартире не стоит, но и без этого визита не было не обойтись, я все делал верно, может быть и Санни поэтому пошла на риск, только вот... Оказалась смелее меня.

Удивительно, как много мыслей успевает пронестись в голове за несколько мгновений. Казалось бы прожито всего - два шага внутрь квартирки, а мыслей передумано...

Я слышу, как Санни начинает закрывать дверь за моей спиной. В этом мире они все так же уютно скрипят. Неожиданно за спиной грохает. Крутнувшись на каблуке, резко оборачиваюсь, готовый стрелять. Правда, открывшаяся картина меня успокаивает: соседняя дверь распахнута, на площадке стоит сосед, а у его ног примостилось мусорное ведро. Похоже, он его то ли поставил слишком громко, то ли просто выронил из рук. С ним и не такое бывает, небось навечерялся уже как обычно. Киваю ему.

- Добрый вечер! - тут же отвечает он.

Кажется, действительно уже успел выпить, вон голос заметно подсел. И смотрит, как будто призрака увидел.

- Добрый, - добавляю к кивку приветствие и скрываюсь в квартире.

"Ну, приступим!" - деловито думаю я, входя вслед за Санни в комнатку.

- Мика, вот... - девушка стоит посреди комнаты. Первым делом гляжу на окна - шторки задернула, умничка.

"А вот о том, что не надо свет включать, я не подумал, колодка тормозная!" - впрочем, самокритикой заниматься уже поздно, если за окнами наблюдают, то нас уже разглядели.

Так или иначе, а уходить отсюда нужно быстро. Переодеться, и еще... Мысль все время ускользавшая от меня там, на чердаке, сейчас четко оформилась. Возможно, вид Санни потеряно собирающей с пола какие-то вещи, помог дозреть идее. Я замер, стараясь тщательнее обдумать новый план.

Да, с обыском "спортсмены" постарались на славу. У здешнего Мики было не так-то много вещей, но сейчас все они были вывалены на пол, шкафы распахнуты, стол перевернут, диван и тот зачем-то поставлен ножками вверх... Я заглядываю в кухню, там та же картина: ящики обиженно скалятся распахнутыми дверцами и опустошенными полками. Нда... Искали тут тщательно. Не знаю, есть ли шанс, что-то найти мне.

"Стоп, Мика, думай тщательнее, где бы ты устроил тайник, если бы хотел спрятать что-то важное?" - даю сам себе задание, заодно ставлю на ножки диван.

Почему-то он меня безумно раздражает. С разухабистым "хэк", задвигаю его на положенное место в угол. И снова замираю, размышляя: ванна, кухня... Где еще?

Санни обессилено присаживается на диван с ворохом одежды в руках, глядя, как она ловко сортирует, какие-то свои женские тряпочки, я решаю для начала переодеться. Смело выдергиваю из свалки на полу рубаху, брюки... Будем надеяться, что здешний Мика не успел сильно разъесться. Впрочем, похоже, ему тут было не до нагуливания жира. Переодеваюсь прямо при Санни - играть в приличия нет времени. Ох, ожидаемого удовольствия одежда не принесла - стало чуть удобнее, но... Ощущение мятости, чужеплечности и того, что по этим тряпкам топтались грязной обувью, комфорта не добавляет. Интересно, когда я успел стать таким чистоплюем? А вот обувь, это да! Всю прелесть найденных тут же, среди размятых коробок, кроссовок точно по ноге, может оценить лишь человек день промучившийся в чужой обуви. Уже чуть бодрее, командую Санни:

- Найди какую-нибудь сумку и собери, что возьмешь с собой, только не увлекайся!

А сам двигаю на кухню. Быстро проверить возможные тайники. И бегом из этой мышеловки!

На кухне тоже похозяйничали ищейки, но на плите так и остался вчерашний несъеденный омлет. Желудок требовательно сжимается, и я тянусь за вилкой. Естественно, вместо привычного ящичка для столовых приборов, зияет дыра, а вилки валяются на полу. Подбираю пару и, торопливо ополаскивая их под краном, спрашиваю:

- Санни, ты вчерашний омлет будешь?

- Нет, спасибо! - немедленно следует ответ.

Спасибо так спасибо, тянусь вилкой к еде и замечаю на краю сковородки серый холмик - пепел. Похоже, сковородку использовали в качестве пепельницы, а может и... Вилка с грохотом летит на пол, слишком отвратительное видение - харкающая в сковороду гнусная рожа "спортсмена". Больше не отвлекаясь на сигналы желудка, проглядываю кухню. Холодильник, - внутри все так же пусто, проверяю поддон для слива воды, потом решетку сзади. Пусто. Так где еще? Плинтуса? Откинем сразу, не зная где и что, не найти... Линолеум? Тоже. Так...

Мусорное ведро меня радует, его точно не ворошили. Значит, ищейки не так тщательно искали, как думалось? Хотя... Делать тайник в мусорке, это явный идиотизм, возможно, они это понимали. Но кто меня здешнего знает? И я опрокидываю мусор на пол и тщательно изучаю его, а потом еще и ведро осматриваю. Идиот.

Так - теперь санузел. Тут тоже похозяйничали, полочка для туалетных принадлежностей на полу, зеркальце разбито.

"Теперь уродам семь лет удачи не видать!" - злорадно думаю я, на всякий случай, проверяя бачок унитаза.

Естественно, ничего не нахожу, слишком классическое место, его не проверить парни не могли, но в запасе есть еще одна ухоронка. Вот на нее у меня еще есть надежда. Становлюсь ногами на унитаз, стоять не очень удобно - уроды зачем-то сняли с толчка крышку, и осторожно дергаю за решетку вытяжки. В моем мире... Оп-па - в этом тоже! Решетка легко выходит, открывая грязную, пыльную нишу. Аккуратно шарю там рукой.

"Есть!" - радостно бухает сердце, рука нащупала что-то холодное и, кажется стеклянное.

Пузырек? А что в нем? Еще миг и я уже тупо гляжу на бутылку дешевого бренди. В ней на четверть жидкости цвета некрепкого чая. И это все? Заначка на случай похмелья? Странное место, торопливо шарю еще - пусто. Дурацкое это ощущение - чувствовать себя последним кретином, вот вроде и не из-за чего, а чувствую. Или это какое-то другое чувство? Что за глупое предчувствие никак не дает не то чтобы расслабиться, а даже слегка успокоиться?

"Не задерживайся, Мика, здесь небезопасно", - наперебой стучат молоточки в голове.

Вчера вечером нас подозрительно быстро нашли, то что Санни никого не видела, еще ничего не значит. Возможно, как раз сейчас сюда несутся очередные "спортсмены". Наверное, в этом причина. Я даже не могу успокоить себя рассуждениями в стиле, что снаряд в одну воронку дважды не падает - падает, да еще как! Молоточки в висках гудят все сильнее... Может это от голода? Открываю кран с холодной водой и споласкиваю лицо, морщась от боли. За стеной у соседа тоже начинает шуметь вода. Ну и звукоизоляция в наших домах, а еще отдельные квартиры. Даже слышно, как мой сосед что-то бормочет. Или это не сосед?

Дежавю, а ведь когда я заскочил сюда вчера, перед тем как к нам ворвались, я тоже бормотание слышал... Радио он что ли в ванне слушает? Или по телефону болтает? Ага, откуда у такого алканавта телефон? Телефон? Осторожно заворачиваю кран и прислушиваюсь... Взгляд падает на чудом уцелевший стаканчик, сиротливо валяющийся на плитках пола вперемешку с осколками зеркала. Кажется, когда-то в нем стояли зубные щетки. Хватаю его, прикладываю к стене, а к донышку притискиваю ухо. Нехитрое приспособление, когда-то давно с помощью такого же мы с одним из школьных друзей слушали странные звуки из спальни его родителей. Забавно, имя приятеля давно забылось, а вот те шепоты и шорохи нет... Вот и сейчас эта уловка помогает, бормотание становится четче:

- ...да сколько раз повторять можно? Здесь он, - узнаю голос соседа, - только с бабой другой. Ну со старой своей... Нет, ничего... Да, сделаю. Да...

"Ах ты, сука!" - кусочки мозаики становятся на место... вот как нас нашли!

Что может быть проще? Что-то темное поднимается внутри, в животе становится холодно, но решение уже принято. Когда я прохожу мимо нашей комнатки, спокойно командую Санни:

- То, что успела собрать, в сумку забирай, остальное к черту! Выметайся и жди меня возле подъезда. Увидишь машины, уходи, как ни в чем не бывало, не спеша, и больше сюда не возвращайся.

Ответные слова Санни обрывает захлопнутая мной дверь.

Соседский замок вылетает со второго удара. "Курс молодого кадета", некогда преподанный мне Питом, не прошел даром. Пускай на ногах сейчас легкие кроссовки, а не надежные армейские башмаки, но хлипкая дверца послушно распахивается после второго удара. Мир становится похожим на калейдоскоп: отдельные, но предельно яркие кусочки, складывающиеся в мозаику ненависти. Слезы в глазах насмерть перепуганного щуплого мужичка... Желтые прокуренные пальцы сжимающие ядовито-красный детский мобильник...

- Мика, не надо, Мика, - сосед, пятясь, отступает к стене, - Мика, только не убивай, Мика!

- Кому ты стучал, гнида? - мой голос звучит на удивление спокойно и глухо.

- Микаааа, - голос мужичка переходит в визг.

Странно, неужели я такой страшный?

"Ах, да!" - приходит озарение вместе с кривоватой, брезгливой улыбкой, сейчас мне просто омерзителен этот маленький, визжащий человечек.

Я поднимаю руку с револьвером, давая ему заглянуть в зрачок револьверного ствола. Кэп когда-то цитировал древнего поэта: "И на тебя посмотрит Вечность... из револьверного ствола..."

- Кому ты докладывал обо мне? - спрашиваю спокойно и сообщаю:

- Соврешь, я выстрелю тебе в голову.

Сейчас я не блефую. И патрона не пожалею, уж слишком он отвратен. А может быть, он просто напоминает мне о собственной трусости? О Санни, о... Неважно, если почувствую, что он лжет, я выстрелю.

- Мика, - частит сосед, - они мне угрожали... Денег дали, сказали: "Купи телефон!", номер дали... Потом еще раз денег дали, ну когда...

Сосед обрывает свою исповедь на полуслове.

- Ну-ну, - подбадриваю я его, - когда ты нас сдал первый раз...

- Я не хотел! Они бы меня убили! - визг переходит во всхлипы, мужичонка плачет.

- Кому ты стучал? - жестко уточняю я.

Он смотрит на меня, снизу вверх, молча шевеля губами...

- Ну! - прикрикиваю я.

- Я не знаю, как его зовут, а номер в телефоне, он там один, мне некому звонить, Мика ты же знаешь, я бы не стал, но они пригрозили, Мика не убивай... - на одной ноте тянет сосед.

А я ловлю себя на мысли, что даже не помню его имени. Ну и к лучшему, зачем оно мне?

- Телефон, - приказываю я.

А когда в ладонь моей левой руки кладут цветистую коробочку, бью правой ему в висок. Револьвер оказывается неплохим кастетом - сосед валится, как сноп, срезанный жнецом. Ну что же, если ему повезло, то он остался жив.

Вниз по лестнице несусь вприпрыжку, время сейчас играет против меня. Но я успеваю. Санни с объемистой сумкой на плече, ждет меня сидя на лавочке возле подъезда.

- Быстро уходим, - сообщаю я, и, почти сдернув ее со скамеечки, увлекаю за собой прочь от дома.

Отобранный у соседа попугаистый телефон непривычно оттягивает карман. Смешно, к весу "Добермана" я уже привык, а этот пустячок ощущаю. Странные мы существа, люди.

- Что случилось, Мика? - тихонько спрашивает Санни.

- Сосед нас сдал, сейчас приедут... еще бы чуть-чуть и...

Санни больше ничего не спрашивает, только на мгновение ловит мою ладонь своей. Я машинально беру то, что она вложила мне в руку.

- Что это? - на секунду замедлив шаг, спрашиваю я.

- Ключ, - сообщает девушка, - подхожу я к шкафу, курточку взять, ну заодно повесить, кое-что, чтобы по полу не валялось. Ну повесила, захлопываю шкаф...

"А Санни аккуратистка", - думаю я, прислушиваясь к стуку ее каблучков.

- ...а ключ в дверце, он не от нашего шкафа, - продолжает Санни, - похож, но другой, такими ячейки в автоматических камерах хранения запирают. А что он делает в нашем шкафу?

Кстати подворачивается фонарь, и я разглядываю ключик. Действительно, обычный ключ от камеры хранения, на нем выбита надпись: "N6219". Неужели это и есть искомая зацепка.

Не так далеко визжат тормоза, может быть, это приехали веселые спортсмены, а, может быть, и нет. Но... Этот звук наводит меня на еще одну мысль. Я достаю мобильник и нажимаю на единицу, сосед говорил, что в памяти только один номер. Я подношу телефон к уху и жду. Слушаю глухой тональник сигнала вызова, и до меня доходит, что сказать-то мне нечего... Впрочем, говорить мне и не нужно, нужно узнать, что с Каролинкой. Мысли, которые я тщательно отгонял весь день, накрывают меня темным потоком. О том, что уже могли сделать с Каролиной те ублюдки из сауны, вернее не те, тех уже нет, но какие-нибудь другие - думать страшно. А бояться мне нельзя, мне действовать надо, а значит, нужно запретить себе думать о плохом.

На телефоне наверняка сидит диспетчер или как он там называется?

"Попугай", - всплывает словечко.

Странно, почему я так в этом уверен и откуда я знаю такие вещи, вроде никогда не сталкивался... Из полицейских боевиков? Из рассказов друзей? Не помню. Просто знаю и все. Когда в трубке щелкает и раздается хрипловатое: "Слушаю", говорю:

- Вашего стукачка на Соергартене я убрал. Если Тигерина что-то интересует, пусть перезвонит на этот номер. Сам.

- Это кто? - кажется, на том конце линии растерялись.

Честно отвечаю:

- Я, - и нажимаю кнопку отбоя.

Санни вопросительно смотрит на меня, прячу телефон в карман и подмигиваю ей.

- Ничего. Прорвемся! - успокаиваю то ли девушку, то ли себя.

Она кивает и мы продолжаем идти, по узкой улочке.

"А куда мы идем?" - приходит мысль.

Ответить я не успеваю, трезвонит мобильник. Надо же - всего несколько минут прошло. Похоже, мной все еще интересуются, неужто так сильно хотят убрать? Знать бы еще за что.

- Ну, здравствуй, шустрый колобок, - раздается в трубке насмешливый голос Артура.

- Привет, - говорю в трубку.

- По телефону-то не особо поговоришь - нехорошие люди могут подслушать, - как бы предупреждает меня Тигерин, будто сам я не знаю.

- Да нам особо и говорить пока не о чем, - совершенно честно сообщаю я, - я звоню узнать как она.

Следует пауза, в трубке слышен какой-то шум, кажется, там играет музыка.

- С ней все хорошо, она тут, со мной... - Артур делает паузу и твердо повторяет, - и с ней будет все хорошо.

Я молчу, что еще можно сказать? Верить тому, кто с дружками... Впрочем, какого черта?

- Если с ней что-то случится, я уничтожу вас, - мои слова звучат бессильно и глупо, но удержаться я не могу.

Наверное зря, потому что в голос Тигерина возвращается ирония:

- Очень страшно, но давай не будем дурить, хорошо? Нам нужно поговорить. Гарантии безопасности я тебе даю, слово... Идет?

Только ухмыляюсь, слово, это гарантия серьезная. Да уж... Но... Тут и меня осеняет:

- Идет, - соглашаюсь я, - о месте встречи мне расскажет она!

Не давая Арту опомниться, я заканчиваю:

- Передай, что завтра в полдень я буду ждать ее там, где мы встретились! Как только она окажется в безопасном месте, я приду на рандеву с тобой, она скажет куда. Приду, слово! - подчеркиваю я с той же интонацией, что и Тигерин и обрубаю связь.

Мобильник тут же начинает издавать дурацкую мелодийку заменяющую тут звонок. Гляжу на экранчик, запоминая номер, а потом с размаху грохаю коробочку об асфальт. Музыка затыкается.

Может я и не прав, но то же самое знание, предупредившее меня о вероятности "попугая", рекомендует избавиться от трубки. Не знаю можно ли выследить человека по его телефону - проверять пока не буду.

- И что теперь? - не глядя на меня, спрашивает Санни.

Я ожидал другого вопроса, даже начал обдумывать, что и как рассказать Санни о Каролине, но вот... Оказывается, мою спутницу беспокоят немного другие вопросы. И она права - на дворе ночь, куда нам идти? Впрочем, кинотеатр неплохое убежище... Вот только есть хочется сильно.

- Санни у тебя есть деньги? - смущенно интересуюсь я.

- Немного, крон пятьсот, - отзывается девушка.

Деньги... Какая-то смутная мысль никак не может пробиться сквозь стену стресса и усталости.

- Есть очень хочется, - говорит девушка, окончательно спугивая идею.

Ну и ладно, идеи еще будут, а есть действительно хочется ужасно, тем более я узнал улочку, по которой мы торопливо идем.

- Угостишь? - улыбаюсь.

Санни не отвечает, только берет меня под руку. Мы ныряем в темные подворотни, скользим среди желтых лужиц света от тусклых фонарей. Иногда от нас шарахаются какие-то тени, то ли шустрые коты, то ли принявшие нас за глюки наркоманы. Неожиданно я снова ощущаю себя дома - это мой мир. Тысячи раз я ходил, например, этим темным проулком, срезая путь к дешевенькой обжорке. Забавно, может быть как раз я, вернее, другой я и показал Санни это место.

- Осторожно, тут ступенька сколота! - сообщаю девушке, когда мы спускаемся по старинным, чуть ли не трехвековым ступеням.

- Я помню, - откликается Санни.

Круглосуточная забегаловка "Скороедов" полупуста. Странно, в мое время тут всегда было не протолкнуться, тем более в эти часы, около полуночи. Самое время подкрепиться тем, кто не будет спать ночью, а ведь таких на Соергартене всегда было немало. Видимо, что-то изменилось в этом мире. Правда меню все то же. Сэндвичи, картошка... Ха! А больше нам ни на что не хватит денег. К здешним ценам тоже привыкнуть сложно.

Только добравшись до еды понимаю насколько все же я голоден! Салата и соуса в сэндвичах не жалеют и он постоянно норовит пролиться, на штаны, размазаться по физиономии. Но это пустяк, умудряюсь подхватывать соус пальцами и тоже отправляю в рот, следом горсть хрустящей картошки. Рядом сопит Санни, умильно пытаясь откусить кусок здоровенного томатбургера, кетчуп оказывается на кончике носа. Беру салфетку и протянув руку вытираю девушке нос. Санни улыбается, но улыбка вымученная. Тоже понятно, Санни устала и ей наверняка страшно.

- Что дальше, Мика? Куда мы? - она смотрит на меня, ожидая решения.

Хочется пожать плечами, но нельзя. Поэтому говорю спокойно, будто выдаю давно обдуманное решение:

- Проверим что это за ключ, потом... Вернемся туда, где были днем.

Все просто, пусть девочка думает, что я знаю, как действовать, может ей будет не так страшно.

***

Маленькая Ивикка спит в своей кроватке. Элька ласково смотрит на дочку и шепчет то ли мне, то ли самой себе:

- Она похожа на маленького ангелочка...

"Ангелочек" сладко раскинулась в колыбельке и чему-то улыбается. Да... Похожа, но не только на ангелочка, а! Слышу, как Элька шепотом прощается с няней, как вызывает ей такси. А я все смотрю на малышку, обдумывая, что это - я брежу? Или это странная закономерность, связывающая миры, через которые нас тащит. Вроде и не до этого сейчас, только... Я все же говорю Эллинке:

- А малышка совсем не похожа на Артура, - и улыбаюсь.

На всякий случай, чтобы можно было сделать вид, что я неудачно пошутила. Кажется шутка у меня удалась - Элька тоже улыбается в ответ.

- Почему она должна быть похожей? - фыркает Эллинка, - Боже мой, Каролинка неужели ты думаешь, что будет важно на кого она похожа?

- Да нет, но просто подумалось... - тяну я, обдумывая, как бы вытянуть из Эльки побольше, не показав, что я совсем не в курсе дел.

- Не будь, параноиком! - в интонациях моей кузины пробивается капелька раздражения, похоже, она увидела что-то неприятное в моих словах.

Понять бы что. Эта беседа почему-то напомнила мне гимназические годы. Редко, но бывало - не сделаешь урока, а потом плаваешь перед доской, надеясь только на собственную сообразительность, да репутацию отличницы. Тогда мне это вполне удавалось, да и сейчас вроде бы помогло - мое растерянное молчание Эллинка расценивает, как нежелание спорить и успокаивается.

- Только не надо этого сюсюканья, ладно? Чай будешь? Что-то я уже отвыкла спать по ночам. А тут еще пожар этот, дурацкий... Все дымом пропахло.

- Чай буду... - машинально отвечаю Эллинке, но мой ответ, похоже, ей не сильно нужен - она уже звенит посудой на кухоньке.

Вздыхаю и выхожу вслед за ней, тихонько прикрыв дверь.

- Каролин, да поймите вы, что сейчас уже никому это не важно! Ивикка дочь Артура по всем бумагам и никаких прав у нее просто быть не может! Они давно успокоились! - Элька встречает мое появление словами, от которых у меня идут мурашки по коже.

Значит, мне не показалось. А еще врут, что младенцы все похожи друг на друга. А ведь что получается? Как бы не отличались судьбы, как бы не складывались связи между нашими родителями, а во всех реальностях - я дочь Виктории и Арнольда Ланге, Эллинка точно так же моя кузина, а Артур сын Станислава Тигерина... Блюм, Ивонн, Эрик? Тоже! И что характерно мы родились в один и тот же день... Может быть, это и имел в виду профессор Роддрик, когда говорил, что судьбу не обманешь? Выходит, мой аборт должен был аукнуться выкидышем здешней Каролине, а Эллинка должна была родить дочку Ивонну? Потому что она оказалась смелее меня там?

"А может "там" она и была смелее, потому что родила "здесь"?" - но утешать себя этим не стоит, уж скорее нужно задуматься, чем был вызван выкидыш у Каролины этой реальности.

Значит ли это, что наши миры связывает нечто вроде "генетической решетки"? Предназначение? Интересная мысль, но додумать ее не удается.

На столике, возникает чашка чая и ломтик сыра. Элька тихонько спрашивает:

- Каролин, но ведь генетический тест и... Да?

Я не сразу понимаю, о чем это она. А когда смысл ее вопроса доходит, я вру, честно глядя в глаза моей сестренки:

- Тест ДНК дорог, да и кому он нужен? Ведь Артур признал свое отцовство.

Элька делает вид, что верит мне, и мы в полной тишине пьем обжигающий, ароматный чай. Вкус полыни и мяты... Что-то он мне напоминает? Только страшно не хочется вспоминать что... А значит, не буду! Потом. Завтра. Когда-нибудь.

***

Жизнь после еды кажется более привлекательной. Чувство сытости рождает прилив робкого оптимизма. Это приятное ощущение не убивает даже уничижающий взгляд кассирши, с которой Санни расплачивается за наш ужин. Что делать, если у джентльмена ветер в карманах?

"Ну, положим не только ветер..." - приходит умиротворенная мысль, и я глажу рукоять "Добермана" в кармане куртки.

Потягиваю остатки земляничного коктейля через соломинку, план действий почти готов. Мы устали, но нужно действовать.

Спрашиваю подошедшую Санни:

- Где у нас могут быть камеры хранения? Порт, вокзал, аэропорт, так?

Она смотрит на меня задумчиво, а я стараюсь прочитать выражение ее глаз. Понять о чем думает эта незнакомая девушка из прошлого. Причем из чужого прошлого. Естественно у меня ничего не получается. А Санни на миг задумавшись, подтверждает правильность моих расчетов:

- Аха, только порт - центральный и западный терминалы, - уточняет Санни, - а еще есть автовокзал, а еще супермаркеты, - она едва заметно улыбается.

Киваю в ответ.

- Супермаркеты не исключено, но вряд ли, - размышляю вслух.

"Охрана, слишком бросается в глаза, да и вряд ли там можно хранить вещи долго..." - это добавляю про себя.

- Их оставим напоследок, начнем с автовокзала, он рядом, потом на центральный терминал - по пути, если ничего не найдем, вокзал оставляем на утро, да и до западного терминала пешком далековато.

Санни внимательно слушает, что-то прикидывая, а потом предлагает:

- А может нам разделиться? Ты на автовокзал, я на центральный терминал, а потом встретимся на вокзале?

Размышляю только мгновение и отрицательно качаю головой.

- Не пойдет, ключ только один, может выйти так, что получится лишняя прогулка. Да и ночами девушкам не стоит гулять в одиночку, - пытаюсь пошутить.

Шутка, похоже, не удается. Замечаю грустинку в глазах девушки.

- Можно подумать, что это впервые было бы, - пожимает плечами она, пристально глядя на меня.

Зря я это. Ведь ничего в сущности не знаю об этой девушке, нужно осторожнее быть, не забывать, что словом можно ударить. Пусть даже и нечаянно.

Стараясь замять неловкость, нахожу ладошку Санни и черчу по тыльной стороне пальцем. В том, давно забытом мире, мы иногда переговаривались так... На уроках. Интересно, было ли в этом мире такое? Но, кажется, в этот раз я угадал! Медленно веду ногтем по нежной коже: "н-е-г-р-у-с-т-и". В награду получаю улыбку, настоящую.

- Не буду, - сообщает девушка мне.

- Идем? - предлагаю.

Санни согласно кивает. Поднимаемся, закидываю собранную Санни спортивную сумку на плечо. Взявшись за руки, мы выходим из забегаловки. Мимо нас пролетает, завывая сиреной, пожарная машина. Следом за ней два полицейских микроавтобуса. Узнаю свой квартал. Ночная жизнь все так же опасна и непредсказуема. Как обычно. В городе всегда что-то происходит. И главная задача не попасть в список происшествий.

"Особенно в колонку "жертвы"!" - рождается оптимистичная мысль.

Идти далеко, правда, когда мы оставляем позади Соергартен, становится веселее - более ярко светят фонари и почему-то слабее становится ощущение тревоги давно не покидающее меня.

Когда мы наконец-то добираемся до цели, часы над зданием автовокзала показывают без пяти двенадцать. На автовокзале довольно людно, в это время отходят ночные автобусы. Весна, у студентов сессия... Вспоминания скользят где-то по краю сознания. Зачеты, экзамены, как давно это было. Здесь мы встречали однокурсниц из других городов, здесь провожали друзей уезжавших, как это называлось: "к бабушке на блины". По возвращении иногда и нам перепадало бабушкиных гостинцев, чаще всего в виде добротного самогона или настоек. Весело бывало. Словно в другой жизни.

"И в другом мире", - мысленно напоминаю себе.

По спине ползет холодок. А вдруг? Всяких "вдруг" может быть много, например, нас могут ждать возле ячейки!

"Не будь параноиком, Мика!" - в очередной раз приходится себя одернуть.

На миг появляется идея отправить на проверку Санни, а самому... Ну нет! Я больше не хочу испытывать того чувства, что пережил возле дверей своей квартирки.

"А снова в сауну хочешь? Или сразу в колумбарий?" - раздается голос полный холодного цинизма, но провокация не проходит.

Я просто не хочу больше ощущать себя подлецом и уродом. Впрочем, бросить Санни на растерзание я все равно не смогу, так что какая разница, если придется драться? Никакой!

Мы, не спеша, идем между камер хранения, присматриваясь к номерам ячеек... Санни толкает меня локотком в бок и у меня замирает сердце! Рука стискивает револьвер в кармане, но... Ничего не происходит - просто девушка первой заметила, что номера здесь трехзначные, да вот и ключи явно другой формы. Мимо! Когда мы идем к выходу, Санни тихонько шепчет:

- Мика, а ты знаешь, как выглядят ключи от ячеек банковских сейфов?

А ведь она права! А вдруг мы зря бродим по городу? Я ведь ни разу в жизни не видел банковских ключей. Достав ключик, снова разглядываю его - ключ как ключ.

- Не видел, Санни, - признаюсь я, - но почему-то мне кажется, что те ключи должны выглядеть солиднее.

- А я и не представляю, как они должны выглядеть, - задумчиво сообщает, девушка, - самое странное, даже не помню, как они выглядели в сериалах.

- Санни, я понимаю, что ты устала, давай еще в порт и отдохнем, хорошо? - предлагаю я, ощущая, что мои ноги уже начинают гудеть.

- Конечно, - послушно соглашается девушка и смело берет меня под руку.

Улица встречает прохладой и желтым миганием светофоров на перекрестке. Я немного напрягаюсь, когда по мне скользит взглядом здоровяк-полицейский, и тут же расслабляюсь. Ничего страшного, просто проводил взглядом красивую девчонку. Все нормально - мы спешим по тротуару. Казалось бы зачем? Но выходит само. Усилием воли заставляю себя идти медленно.

"Не спеши! А то успеешь", - одергивал когда-то Кэп торопыг. Интересно, к чему мне это вспомнилось?

- А мне завтра на работу надо, - грустно говорит Санни, - отпуск заканчивается, я на неделю отпрашивалась.

Какое-то время уходит на обдумывание ситуации, впрочем, о чем там думать? Ненужный риск чреват. Судя по тому, что Санни молчит, она заранее согласна с моим решением.

- Эээ... - начинаю я, - извини, Санни, на работу пока возвращаться не стоит. Опасно. Вот разберемся со всей этой ситуацией.

- Уволят, - констатирует факт девушка.

- Ну и черт с ним. Зато будешь в безопасности! - говорю решительно.

Циник внутри ехидничает:

"Ты так в этом уверен? С тобой-то? А может быть, вернуться на работу, как ни в чем ни бывало, и есть нестандартный ход - девочка, типа, ни при чем и все дела?"

Вот только не зная всех подробностей происходящего, нельзя быть уверенным, что Санни будет в безопасности. А еще, пусть это и звучит цинично, она может быть очень полезна. Правда, при условии... Эх, как много этих условий! Так много, что даже думать не имеет смысла - придется действовать интуитивно, а интуиция подсказывает - Санни не стоит возвращаться в привычную жизнь.

- А жить на что буду? - грустно усмехается Санни и умолкает.

- Разберемся... - обещаю ей, - все устаканится и будет хорошо.

Мои слова звучат глупо, особенно сейчас, на ночной улице. Куда уж лучше? Даже за забегаловку девчонка платила, причем вероятно из тех денег, что зарабатывала на той самой работе, которой я ее лишаю. Хотя, что там работа? Она ведь и жизнь может потерять. Кажется, вокруг меня снова завязываются игры, в которых цена жизни не превышает цену пешки в дебюте шахматной партии. Вон она сказала: "как жить буду", не "будем", а "буду", интересно почему? Не верит, что я ее не оставлю? Или уже списала меня в расход? Мотаю головой, чтобы отогнать идиотские догадки.

Центральный пассажирский терминал призывно мерцает огоньками. Роскошные паромы, как многоэтажные дома, застыли в темной воде. Сегодня почти нет ветра и море тихо плещет на набережную. Снова острые взгляды охранников в непривычной форме, вновь мы спокойно проходим мимо, вновь пот выступает на лбу. Все-таки моя разбитая морда придает мне бандитский вид. Интересно пропустили бы меня без Санни или это ее доброе личико оттеняет меня? Что может быть более мирного, чем парочка решившая прокатиться к соседям?

А вот и зал ожидания - плюхаемся на яркие пластиковые сиденья. Я, с наслаждением вытягиваю усталые ноги и осматриваюсь. В порту почти пусто, в отличии от автовокзала здесь ночных рейсов нет, но через терминал входят и выходят те пассажиры, кто остается ночевать на борту круизных паромов, поэтому он всю ночь открыт. Так было в моем мире, похоже, что правила не изменились и здесь. Осторожно прикидываю порядок действий. Послать к камерам Санни? Это было бы логично, хотя...

- Жди меня, - я оставляю Санни с сумкой на кресле и неторопливо направляюсь к камерам хранения.

Их не так много, но все номера на шестерку. Похоже, то, что нужно. Нахожу свой номер, пытаясь не оглядываться подобно дебилу из шпионских сериалов, и не выдать свою торопливость, вставляю ключ в ячейку 6219. Она в стойке, во втором ряду. Открываю равнодушно, заглядываю - внутри небольшая спортивная сумка. Почти точная копия той, что стоит сейчас рядом с Санни. Не вынимая ее из ячейки, прикидываю вес - небольшой.

"Значит, слитков золота внутри ожидать не стоит", - вспоминается шутка из старого сериала про пиратов.

Аккуратно расстегиваю молнию...

"А если рванет?" - пищит параноик внутри.

Обходится. Быстро проверяю содержимое - темный пакет... Ух ты, деньги... Какие-то бумаги. В боковом кармашке зубная щетка с пастой в пакетике и телефон. А это что? Хм... Эта штука мне немного знакома - кобура с пистолетом из тех, что носят подмышкой. Да... Набор джентльмена удачи. Застегиваю молнию, вытаскиваю сумку и забрасываю ее на плечо. Не торопясь, возвращаюсь к Санни - она смешно вытягивает шею, словно стараясь рассмотреть мою сумку.

- Пошли! - делаю приглашающий жест рукой.

Санни послушно поднимается и мы покидаем зал ожидания терминала.

- Что там, Мика? - спрашивает Санни, как только мы отходим на несколько шагов.

- Деньги... - отвечаю честно, - вот только не уверен чьи.

Санни вздыхает:

- Много?

- Не считал, - коротко поясняю я.

Девушка снова вздыхает?

- Устала? - задаю я глупый вопрос, еще бы, я сам устал так, что мысли и те хотят спать.

- Ага, - лаконично подтверждает девушка.

Что дальше? Топать до ухоронки в Соергартене... Далеко - не хочется. Тут же придумываю резон не светить лишний раз "последний приют"? Чьи бы деньги не прятал мой дубль... Что-то потратить придется.

- Санни, - спрашиваю, - у тебя есть документы?

- Паспорт, - мне кажется, девушка немного растеряна этим вопросом.

- С собой? - уточняю я.

- Ну да, кто же ходит по улице без документов? - Санни уже не скрывает своего удивления.

"Я хожу!" - едва не срывается с губ.

Вовремя остановив себя, бурчу:

- Отлично!

Значит, нам нужен недорогой, неброский мотель, где не будут задавать лишних вопросов. И опять откуда-то всплывает "не мое" знание, что нужно пройти два квартала вверх по улице и там мы найдем, то, что ищем. Тяну Санни за руку, а другую руку запускаю в сумку. На ощупь надрываю пачку и вытаскиваю несколько купюр. А вот и фонарь подходящий, извлекаю на свет добычу - несколько тысячных бумажек. Должно хватить.