Присвоить любовь

Глава 3

Хаксли

Я нервничаю, и мои вспотевшие руки то и дело скользят по рулю, пока я еду по городу и направляюсь в кафе на Уолнат-стрит. Не могу вспомнить, когда в последний раз был так взвинчен, такой… нервный. Я думал, что военные избавили меня от беспокойства, но когда дело доходит до того, чтобы пригласить милую, драгоценную Джордан на свидание? Моя подготовка совершенно не подготовила меня к такому взаимодействию.

Я заезжаю на парковку и сразу замечаю Джордан. Вместо обычных джинсов и футболки на ней зелёный сарафан, который облегает её грудь и струится по бёдрам и ногам. Она поднимает голову, вглядываясь в меня через ветровое стекло моего грузовика, и я поражаюсь её красоте. Лёгкий ветерок развевает её каштановые пряди волос вокруг лица, а юбка платья танцует вокруг её тела.

Припарковав грузовик, я выпрыгиваю из него и вытираю вспотевшие ладони о джинсы. Я чуть не спотыкаюсь по дороге к Джордан.

Боже, пожалуйста, не дай мне выставить себя перед ней полным дураком.

Что-то подсказывает мне, что у меня будет только один шанс произвести наилучшее впечатление.

— Хаксли

— Джордан…

Мы говорим одновременно, что заставляет меня усмехнуться. Джордан краснеет.

Я протягиваю руку, переплетая наши пальцы, прежде чем притянуть её ближе.

— Ты просто потрясающая, — говорю я ей, целуя в висок. Как и вчера, я вдыхаю её цитрусовый, приторный аромат, затем заставляю себя отступить на шаг, прежде чем взвалить её на плечо и повезти в гору.

— Спасибо, — бормочет она, и её зелёные глаза загораются от моего комплимента.

Я беру на заметку, что впредь буду осыпать её похвалами. Видит бог, её отец определённо этого не делал.

— Ты, как всегда, самый красивый на свете, — говорит Джордан, и её щёки краснеют от этого признания.

Мне хочется ударить себя кулаком в грудь, зная, что моя женщина находит меня привлекательным. Мне никогда раньше не было дела до чьего-либо мнения о моей внешности, но я хочу, чтобы Джордан понравилось то, что она видит.

— Спасибо, милая девочка, — говорю я ей с улыбкой. — Готова ехать?

Она с энтузиазмом кивает, её глаза сияют от волнения и нервозности.

Я помогаю Джордан забраться в грузовик, борясь с желанием пристегнуть её ремнём безопасности. Я знаю, что отец Джордан чрезмерно опекает её, и меньше всего мне хочется обращаться с ней как с ребёнком.

Через пятнадцать минут мы въезжаем в следующий ближайший город, Иглтон. Он может похвастаться быстро растущим населением в девять тысяч жителей, что в этих краях является настоящим мегаполисом. Следуя указателям на карнавал, который продлится в городе неделю, я нахожу место для парковки на грязной стоянке и быстро выскакиваю из грузовика, подбегая к Джордан.

Я протягиваю ей руку, всегда желая, чтобы моя женщина знала, что у неё есть выбор. Если она выберет меня, я буду оберегать её. Я также покажу ей мир, который она никогда не видела. Я подарю ей приключение, которого она так жаждет, и буду всё время защищать её. Всё, чего я хочу, — это чтобы Джордан была уверена в себе и счастлива.

Когда она вкладывает свою руку в мою, я обхватываю её пальцами и смотрю в её изумрудные глаза. В этих глубоких зрачках больше беспокойства, чем, когда мы впервые сели в грузовик. Я пользуюсь моментом, чтобы помочь ей подняться с сиденья и заключить в объятия.

— Нет причин нервничать в моём присутствии, — говорю я ей.

— Я знаю, — шепчет Джордан. — Я просто… никогда раньше не ходила на свидания.

Я не удивлён этой новостью. Не потому, что Джордан нежеланна, а из-за её властного отца и из-за того, что она от природы застенчива.

Я слегка отклоняюсь назад, чтобы обхватить ладонями её щёки.

— Я был армейским рейнджером в течение последних десяти лет, и по крайней мере половину этого времени я служил в армии, так что у меня тоже нет большого опыта в отношениях. Мы будем учиться вместе, хорошо?

Это, кажется, успокаивает Джордан.

— Хорошо, — кивает она в ответ.

Я целую её в лоб и беру за руку, направляясь к нашему первому аттракциону на карнавале: «Нападающий», он же «Силач». Надеюсь ли я произвести впечатление на Джордан? Немного. Но, эй, мне нужна любая помощь, которую я могу получить, когда дело касается этой женщины.

Заплатив за билеты, я подвожу нас к вертикальному сооружению, украшенному яркими лампочками и обозначенному через определённые промежутки времени. Джордан поднимает на него взгляд, затем обращает своё внимание на меня, вопросительно изогнув очаровательную бровь.

— Вот, возьми молоток, — инструктирую я, указывая на комично большой молоток.

Ручка не менее двух с половиной футов длиной, с десятифунтовым резиновым молотком на конце. В глазах Джордан вспыхивает тревога, но я вижу момент, когда она справляется со своими нервами и решает пойти ва-банк. Смотреть, как её изумрудные глаза горят вызовом, когда она замахивается молотом, — это захватывающе.

Джордан обхватывает рукоять обеими руками и поднимает в воздух молоток, который оказался тяжелее, чем ожидалось. Она поднимает его почти над головой, прежде чем опустить на рычаг, торчащий из платформы. На автомате загорается индикатор, и мы наблюдаем, как маркер проходит одну, две, три из десяти линий, ведущих к вершине, где звенит большой колокольчик, если у вас хватит сил попасть по нему.

На мгновение мне кажется, что моя девушка разочарована, но затем она протягивает мне руку, молча прося ещё один билет, чтобы попробовать ещё раз. Я улыбаюсь ей, мне нравится решимость, горящая в её глазах.

Она снова поднимает молоток, на этот раз выше, умудряясь взмахнуть им над головой, а затем изо всех сил ударить по рычагу. Маркер движется вверх, вверх, вверх… и останавливается, не дойдя до середины.

— Хочешь попробовать ещё раз? — спрашиваю я, усмехаясь, когда она качает головой.

— Как насчёт того, чтобы показать мне, как это делается, мистер Мускулы? — шутит она.

Я громко смеюсь, и, Боже, мне так хорошо. Она чувствует себя хорошо. Для неё всё что угодно.

Я отдаю билетёру билет и обхватываю своими большими, грубыми руками рукоятку молотка. Делаю глубокий вдох и напрягаю спину и бёдра, слегка приседая, чтобы увеличить нагрузку. Молоток взмывает вверх, а затем ударяет по рычагу на платформе, отправляя маркер прямо на вершину.

Раздается звонок, и вспыхивают огни, заставляя Джордан взвизгнуть от восторга.

— Ты сделал это!

— Я немного потренировался, — говорю я ей, подмигивая. — Итак, что ты хочешь получить в качестве приза? Традиционно люди покупают золотых рыбок в маленьких пластиковых пакетиках и тратят слишком много денег на аквариум и корм, а через неделю рыбки умирают. Но есть также мягкие игрушки-зверушки.

— Давай не будем отмечать наше первое свидание смертью рыбки, — поддразнивает Джордан. — возьму эту милую маленькую игрушку в виде дикобраза, — решает она, указывая мужчине, ведущему игру, что ей нужно.

Он протягивает игрушку ей, и она прижимает её к груди, что разбивает мне сердце. У меня такое чувство, что в жизни моей девочки было не так уж много любви или подарков. Мне это ненавистно.

Мы продолжаем прогуливаться по разным стендам и игровым залам, останавливаясь всякий раз, когда Джордан чем-то интересуется. В итоге мы тратим наши билеты на подбрасывание колец, дартс из воздушных шариков и игру в мишени из водяного пистолета, в которой я бы выиграл, если бы игры не были обставлены по высшему разряду. Но все это не имеет значения, пока я здесь, с Джордан.

Моя девочка держит меня за руку и прижимается ко мне. Иногда она напрягается и прижимается ближе, но чувство удивления никогда не покидает её искрящихся зелёных глаз. Она хочет быть свободной, познавать окружающий мир, но ей всё ещё страшно.

Ничего страшного. Пока я здесь, я преподнесу Джордан всё, весь мир на блюдечке с голубой каёмочкой, и буду рядом, чтобы она была в безопасности и о ней заботились. Я не буду удушающим, как её отец; я просто хочу видеть, как она расцветает.

Телефон Джордан звонит уже не в первый раз за этот вечер. Последние два часа она не обращала на него внимания, но на этот раз достаёт его из сумочки и смотрит на экран. Её плечи опускаются, и я наблюдаю, как моя милая, любопытная девочка замыкается в себе, как будто ей нужна защита от того, что происходит в её телефоне.

— Всё в порядке? — спрашиваю я, ведя нас обратно к своему грузовику. Даже если Джордан не хочет сразу ехать домой, я могу сказать, что она немного перевозбуждена от вечерних развлечений.

— Да, — отвечает она слишком быстро, чтобы в это можно было поверить.

— Как насчёт правды на этот раз? — я пристально смотрю на неё, и она обреченно пожимает плечами. Я ненавижу её отца за то, что он заставил её так себя чувствовать, особенно после того, как она вылезла из своей скорлупы сегодня вечером.

Остаток пути до грузовика мы проходим в молчании, но Джордан всё ещё крепко держит меня за руку. Она как будто пытается удержать меня здесь, не дать мне сбежать. Она понятия не имеет, на что я готов ради неё пойти. Что бы она ни сказала или ни сделала, это меня не отпугнет.

— Это мой папа, — выдыхает Джордан, её голос едва слышен. — Я солгала ему, чтобы он отпустил меня куда-нибудь сегодня вечером. Вот почему я попросила тебя заехать за мной в кафе, а не ко мне домой.

Я поворачиваюсь к своей женщине и осторожно помогаю ей прислониться к борту моего грузовика, а сам удерживаю её, держа руки по обе стороны от её головы.

— Эй, — бормочу я, стараясь, чтобы мой тон был как можно мягче. — Тебе не нужно прятаться от меня. Я не собираюсь осуждать тебя, Джордан. Никогда. — Её темно-зелёные глаза смотрят на меня, и надежда, которую я вижу в них, заставляет меня быть более решительным, чем когда-либо, чтобы дать этой женщине лучшую жизнь. — Хочу ли я, чтобы тебе не приходилось лгать, чтобы уйти из собственного дома? Конечно. Но я не виню тебя за то, что ты делаешь то, что должна делать, чтобы выжить. Поверь мне, это единственное, что я понимаю.

Джордан кивает, при этом её нос соприкасается с моим. На её губах появляется нежнейшая улыбка, и я понимаю, что больше не могу перед ней устоять. Просто немного попробую.

Я потёрся носом о её нос, затем наклонил голову, замирая, чтобы дать ей время сказать «нет». Когда она закрыла глаза и поднялась на цыпочки, чтобы встретить меня на полпути, я знал, что получил зеленый свет.

Наши губы сначала мягко соприкасаются, и я не торопясь поддразниваю её, покусывая сначала нижнюю, а затем верхнюю губу, прежде чем поцеловать её полностью. Она вздыхает, приоткрывая рот и позволяя мне взять то, что мне нужно, и вернуть ей всё обратно.

Я провожу своим языком по ее языку, затем щекочу ей нёбо, постанывая от того, как это заставляет её дрожать. Джордан сжимает мою рубашку в кулаке и притягивает меня ближе, словно не может насытиться. Видит бог, я больше никогда не захочу дышать.

Мои руки скользят по изгибам тела Джордан, останавливаясь на её бедрах. Она обвивает руками мою шею, и я приподнимаю её, прижимая к борту грузовика, пока пожираю её губы. Наконец она отстраняется, хватая ртом воздух, но я продолжаю покрывать поцелуями её шею и плечо.

Джордан напрягается в моих объятиях, и я немедленно ставлю её на ноги, отступая на шаг, хотя мне физически больно не прикасаться к ней. Я никогда не прощу себе, если перейду черту и поставлю свою женщину в неловкое положение.

— Я что-то сделал…

— Нет, нет, — перебивает она меня. — Это… Я… — Джордан приходит в замешательство. Она поправляет волосы, чтобы они ниспадали на правое плечо, и прижимает руку к шее, словно защищая рану.

— Я сделал тебе больно? — восклицаю я, и мой желудок сжимается от этой мысли.

— Нет, вовсе нет, — быстро отвечает Джордан. — Это… — она вздыхает и опускает голову, позволяя своим длинным волосам закрыть её лицо.

— Могу я сводить тебя ещё в одно место, прежде чем ты превратишься в тыкву? — спрашиваю я, надеясь успокоить свою девочку. Если она собирается доверить мне ещё одну часть своей истории, я не хочу, чтобы это произошло на грязной парковке временного карнавала.

Джордан поднимает на меня взгляд, и на её губах появляется лёгкая улыбка. Я принимаю её.

— Да, но только ещё минут на сорок пять. Нормально? — она нервно прикусывает нижнюю губу, как будто я когда-нибудь откажусь проводить с ней больше времени.

— Я воспользуюсь каждой секундой, которая у меня будет, — сообщаю я ей, целуя в висок. — У меня есть на примете одно местечко неподалёку. Это будет по дороге в кафе на Уолнат-стрит, где стоит твоя машина.

К счастью, Джордан соглашается. Несколько минут спустя мы съезжаем с главной дороги, и я провожу нас по хорошо замаскированной гравийной дорожке, ведущей к поляне. Когда я паркую грузовик посреди поля, Джордан смотрит на меня, и в её глазах читается вопрос.

— Ты когда-нибудь смотрела на звёзды? — спрашиваю я, восхищаясь тем, как загорается её взгляд. Она отрицательно качает головой, а выражение её лица из неуверенного превращается в восторженное. Я всегда хочу, чтобы она так выглядела. — Что ж, тогда позволь мне показать тебе, как это делается.

Я вскакиваю со своего места, а затем оказываюсь у дверцы Джордан. Она выходит и следует за мной в заднюю часть грузовика, где я открываю задний борт и расстилаю для нас одеяло. Забравшись в кузов грузовика, я поворачиваюсь и протягиваю руку своей девочке, благодарный за каждый раз, когда она решает принять её.

Я устраиваю Джордан у себя между ног, прислонив спиной к моей груди. Она идеально подходит моим объятиям.

— Видишь ту большую яркую звезду там, наверху? — шепчу я, указывая на небо. Она кивает. — Это Полярная звезда, также известная как Поларис. Видишь, какую форму она приобретает, когда соединяется со звездами вокруг неё? — я показываю Джордан расположение созвездий, и моё сердце тает от того, насколько она очаровательна, когда сосредоточена на чём-то.

— О, я знаю это созвездие. Большая Медведица, верно?

— Да, это именно она, — отвечаю я, крепко обнимая девушку и утыкаясь носом ей в шею.

Джордан снова напрягается и отстраняется от меня. Я не отпускаю её, давая понять, что она может легко уйти, но я хочу, чтобы она была рядом.

— Можешь сказать мне, почему ты не хочешь, чтобы я прикасался к твоей шее? — тихо спрашиваю я.

— Было бы проще показать тебе, — тихо произносит она.

Дрожащими руками Джордан перебрасывает свои волосы через правое плечо. Она наклоняет голову набок, показывая мне глубокие шрамы, которые начинаются у основания шеи и тянутся через плечо, прежде чем исчезнуть на спине.

Даже при слабом свете луны и звёзд я могу сказать, что то, что оставило у неё эти шрамы, едва не лишило её жизни. Джордан дрожит, сидя у меня на коленях, демонстрируя свою величайшую уязвимость. Я постараюсь, чтобы она никогда не пожалела о том, что показала мне эту свою сторону.

— Детка, — шепчу я, протягивая руку и касаясь её кожи. Когда она не вздрагивает, я провожу кончиками пальцев по напряжённой коже на её шее и плече. Наклонившись вперёд, я провожу носом и губами по её шрамам, покрывая лёгкими поцелуями поврежденную кожу.

— Ты не можешь… — тихо протестует она, хотя и наклоняется навстречу моим прикосновениям. — Ты не можешь по-прежнему… хотеть меня.

У меня щемит в груди из-за этой милой женщины, из-за всего, через что ей пришлось пройти, и из-за того, с чем ей всё ещё приходится иметь дело.

Я нежно обхватываю её за шею, заставляя посмотреть на меня. Когда эти зелёные глаза встречаются с моими, я как никогда уверен: эта женщина принадлежит мне, чтобы любить её. Я могу защищать её. Я могу претендовать на неё.

— Я хочу тебя всю, — выдыхаю я, целуя её в лоб. — Каждую сердечную боль, каждую слезинку, — продолжаю я, покрывая поцелуями её нос и щеки. — Я хочу каждую историю, каждое воспоминание. Каждый шрам.

Поглаживая большим пальцем бугристую кожу на её шее, я не отрываю от Джордан взгляда. Мне нужно, чтобы она знала, что каждое слово — правда. Её милый маленький носик покраснел, а глаза увлажнились, она едва сдерживает слёзы.

— Помнишь, я говорила тебе, что моя мама умерла, когда я была маленькой?

Я киваю, скольжу рукой по её спине и меняю наше положение так, чтобы она сидела боком у меня на коленях. Джордан прижимается к моей груди, положив одну руку мне на сердце, как будто это каким-то образом её успокаивает.

— Ну, это ещё не всё, — продолжает она. — В нашем доме случился пожар из-за неисправности электропроводки. Мне тогда было пять лет. Я помню, как проснулась глубокой ночью от воющей сигнализации и дыма, такого густого, что я едва могла дышать. — Она вздрагивает при воспоминании, и я прижимаю её к себе, нежно покачивая, чтобы успокоить её беспокойство. — Я… честно говоря, мало что помню из той ночи. Крики, скрип дерева, взрывы, а затем громкий треск. Я была прижата к полу, зажатая под балкой, которая вот-вот должна была вспыхнуть. Не могла дышать. Не могла плакать. Не могла ничего сделать…

— Я с тобой, — напоминаю я ей, зарываясь носом в мягкие волосы на её макушке. Я вдыхаю запах Джордан, благодаря всех богов, которых только могу вспомнить, за то, что она выжила. — Ты в безопасности.

— Я очнулась в больнице после нескольких операций и пересадки кожи. Всё болело. Я испытывала постоянную боль в течение нескольких месяцев, пока всё не зажило. Даже тогда пересадка кожи только улучшила мою внешность.

— Ты прекрасна, Джордан. Шрамы и всё прочее.

Она отрицательно качает головой и отворачивается от меня. Сейчас она мне не верит, но поверит.

— В любом случае. Позже я узнала, что погибла не только моя мать, но и мой отец был первым, кто решил спасти меня. К тому времени, как я оказалась вне дома, там уже были пожарные, и они запретили моему отцу возвращаться. Моя мама не справилась, но я справилась. Иногда я задаюсь вопросом, сожалеет ли мой папа о своём решении.

— Джордан, — успокаиваю я, баюкая свою драгоценную женщину в объятиях. Она расслабляется, наваливаясь на меня всем своим весом. Мне чертовски приятно видеть её здесь, быть так близко, общаться на таком уровне, о существовании которого я и не подозревал.

— Вот почему он так заботится обо мне. Он уже потерял мою маму, но не может потерять и меня. По крайней мере, так всё началось. Он забрал меня из школы и отправил на домашнее обучение и онлайн-курсы. Мне пришлось умолять его позволить мне получить водительские права, но, несмотря на это, он разрешает мне водить машину всего несколько раз в год. В последнее время его требования кажутся не столько любовными, сколько деловыми.… Я не знаю. Паранойя? Как будто он хочет контролировать меня и держать взаперти от всего мира.

— А чего хочешь ты? — спрашиваю я, заправляя несколько прядей её каштановых волос за ухо. На её щеках проступает лёгкий румянец, и будь я проклят, если не наклонюсь и не поцелую её в обе щеки.

— Я хочу быть свободной, — отвечает она задумчиво. — Я хочу наслаждаться жизнью, искать приключений и прыгать в озеро только потому, что мне этого хочется. Я хочу иметь возможность составлять свой собственный график и не спрашивать разрешения на каждую мелочь. Я хочу… Хочу проводить с тобой больше времени.

Я не могу сдержать слащавой улыбки.

— Я тоже хочу, чтобы у тебя было всё это, милая девочка. Обещаю, мы будем проводить много времени вместе.

Джордан кивает и кладёт голову мне на плечо. Мы сидим в тишине, понимая, что наше время подходит к концу. Я знаю, что не смогу забрать её к себе домой сегодня вечером, но скоро наступит день, и она будет полностью моей.